После помолвки, происходившей с обычной для семейства Алькасар помпой, Мэри беспокоил один вопрос: как быть дальше? После приезда управляющего «Сент-Джонса» работы у нее было хоть отбавляй, но вечерами, возвращаясь в фамильный особняк, она испытывала неловкость: огромное семейство подавляло ее. Они прекрасно к ней относятся, но… У них на ее счет столько ожиданий, столько планов!
Мэри даже позавидовала Хиль-Луису и Марсии, свившим любовное гнездышко в далекой горной деревушке. Там они предоставлены сами себе и могут делать все, что заблагорассудится.
Она осторожно завела с Родриго разговор о том, чтобы после свадьбы переехать куда-нибудь, снять квартиру, и с облегчением поняла, что он не против. Они подыскали очаровательную виллу в окрестностях Мадрида и подумывали о том, как ее обставить.
— Правда, с окончательным решением придется повременить, — заметил Родриго. — Мой братец не дает мне и духу перевести, насел на меня с этой работой! Что ж, подождем, пока я не вернусь из Америки.
— Господи, а мне даже не удастся проводить тебя! У меня тоже работы невпроворот!
— Что же этот твой управляющий из Лондона? В конце концов, он же начальник, на нем вся ответственность?
— Ответственность? — переспросила Мэри. — Куда там! Он лишь похлопает меня по плечу и скажет: Мэри, дорогуша, ты сама знаешь, как тебе поступать. Я не буду вмешиваться!
Загруженность Мэри работой как нельзя более устраивала Алькасаров: у нее почти не было времени на то, чтобы заняться приготовлениями к свадьбе, и Клаудиа взяла все в свои руки. К тому же Марсия в конце концов тоже переехала в особняк: оставаться в сельской глуши в последние недели беременности было опасно.
Как-то раз, когда они — Мэри, Марсия и Мартина — сидели на террасе и потягивали кофе, наслаждаясь мягким послеполуденным солнцем, Мэри в раздумье произнесла:
— Знаешь, Марсия, если честно, я иногда думаю: вот было бы хорошо сыграть мою свадьбу так, как это происходило у тебя. Организовать все в последний момент, венчаться в сельской церкви, скромно, а не так, как… — Она замолчала.
— Понимаю, — кивнула та, — тебе немного не по себе. Ведь твое венчание состоится здесь в соборе, Клаудиа даже заказала композитору особое песнопение.
— К тому же со всего света слетятся мои родственники. — Мэри даже поежилась. — Я соскучилась по маме с папой, да и с сестрами мы давно не виделись. Но ведь сюда прибудет целый полк, люди, которых я едва знаю, седьмая вода на киселе. Господи, будет еще этот Карлос!
— Кто?
— Карлос Оливера, я вам о нем говорила. Он мой троюродный брат или кто-то там еще. Владелец компании, занимающейся поставками мяса. В свое время он очень обижался, что Родриго отказался покупать его продукцию. Теперь же счел, что дело на мази. За последнюю неделю он дважды мне звонил, все твердил: воспользуйся своим положением, поддержи наш семейный бизнес.
— Почему же Родриго отказывается от его мяса? — поинтересовалась Мартина.
— Качество не очень. Родриго предъявляет высокие требования к тому, что поставляет ресторанам и отелям, потому что, если что-то будет не так, будет подорвана прежде всего его репутация.
— Вот пусть Родриго и скажет Карлосу, чтобы отвязался.
— Нет уж! — тут же заявила Мэри. — С этим типом я сама справлюсь. Сильная мужская рука тут ни к чему.
— Да ладно, не заводись! — рассмеялась Мартина. — Просто я думала, что они с Карлосом быстрее найдут общий язык.
— Им же не договор подписывать, наоборот, надо дать понять этому кретину Карлосу, что ему ничего не светит. Я жду не дождусь, когда мне представится возможность втолковать все ему лично.
— Ладно, — вмешалась Марсия, — пусть Мария поступает так, как считает нужным. Ты хотела посмотреть фотографии моей свадьбы?
— Да, сгораю от нетерпения.
Свадьба в деревне, несмотря на всю свою скромность и непритязательность, еще больше понравилась Мэри, когда она увидела фотографии. На Марсии было отлично смотревшееся шелковое платье, но сшитое не на заказ, а привезенное вместе с тремя другими из Мадрида. Это, подумала Мэри, гораздо лучше, чем мучиться по нескольку часов в день на примерке.
Сама же она в честь помолвки с Родриго получила от Клаудии великолепный венец, украшенный бриллиантами. Это не только дорогой подарок, но и знак того, что теперь Мэри член семьи Алькасар. Разумеется, Мэри была очень признательна Клаудии, а уж Лусия Вальдес будет вне себя от счастья, когда узнает о свадьбе и о том, как пекутся о ее дочери Алькасары.
— О чем задумалась? — спросила Марсия.
— Да так… Представляю, что скажет мама! Наконец-то доченька повзрослела и одумалась. Раньше-то ругала на чем свет стоит испанцев и Испанию, а теперь сама выходит замуж за представителя одного из лучших семейств Испании.
— Да уж, придется тебе перетерпеть!
Как хорошо было бы обвенчаться так, чтобы об этом никто не знал! Устроить свадьбу только для двоих — для нее и Родриго!
Но это невозможно. Он в Нью-Йорке, добывает деньги для семейной фирмы: надо получить заказы до того, как отправиться куда-нибудь в медовый месяц. Складывается странная ситуация: все только и твердят о свадьбе, а жениха-то и нет!
Мэри вздохнула и заявила:
— Извините, солнце что-то припекает голову. Надену шляпку и пойду прогуляюсь.
Не слишком вежливо, но ей ужасно хотелось побыть одной. Побродить по старым улочкам города, посмотреть на реку, покормить голубей. Мэри зашла в небольшое уютное кафе, села у стойки, заказала сок и, неосторожно повернувшись, толкнула под локоть девушку, сидевшую рядом.
— Извините! — сказала Мэри по-английски, спохватилась и попросила прощения уже по-испански. — Вы не ошпарились кофе? — Лицо соседки показалось ей смутно знакомым.
— Нет, нет, ничего страшного! — отвечала та. Она подняла глаза на Мэри и вдруг побледнела.
— Кончита! — воскликнула Мэри. — Я вспомнила, вы работали у Алькасаров!
— Верно, — призналась та.
— Ради Бога, извините, я такая неловкая.
— Ничего, кофе почти не пролился.
— Хорошо еще, что я не испортила вам платье. — Мэри жестом подозвала бармена. — Давайте я закажу вам еще. Какое пирожное вы будете?
Кончита хотела поскорее уйти, но Мэри настаивала, и девушка согласилась.
— Я и не заметила, как вы перестали у нас работать, — сказала она. — Нашли работу поденежнее?
Кончита покачала головой.
— Как же! — обиженно пискнула она. — Меня уволили. Сеньора Мартина меня недолюбливает!
— Мартина? Не могу поверить! Но за что? У нее доброе сердце.
— Я разболтала кое о чем… О том, о чем мне было приказано молчать.
— Какая-то тайна? — заинтересовалась Мэри.
— Нет, сеньорита, не спрашивайте, я… Мне нельзя вам об этом говорить.
— Нельзя говорить — мне? Почему?
— Ради Бога, — окончательно смутилась Кончита. — Не настаивайте. Я лучше пойду. — Она встала.
— Нет уж, сидите. Если от меня что-то скрывают, я хочу это знать. В чем дело?
— Раз вы не знаете, значит, они не хотели вам рассказывать. Они разозлятся на меня, что я все вам разболтала…
— Обещаю, — сказала Мэри, — я никому ни о чем не скажу. Так что случилось?
— Ну ладно, — милостиво согласилась Кончита. — Так и быть. Речь идет о сеньоре Родриго.
— И что?
— Он… должен был жениться на ней, а когда не женился, то она…
— Постойте, постойте! — нахмурилась Мэри. — На ком это он должен был жениться?
— На сеньоре Мартине. Тогда она еще была сеньорита. Уже готовились к свадьбе, но прямо накануне венчания он исчез. Все решили, что он пошутил и ждет их в соборе, но его там не оказалось! Он написал ей записку. Написал, что не может на ней жениться.
— Что за глупости! — рассердилась Мэри. — Если бы все случилось так, как вы рассказываете, был бы ужасный скандал. Хоть какие-то слухи до меня дошли бы.
— Как же! Об этом запрещено говорить! Никто из слуг не должен упоминать о случившемся.
Все было настолько ужасно… Венчание было назначено в соборе, его роскошно украсили, со всего света собрались люди, они ждали жениха, а тот так и не явился. Бросил свою суженую. — Эти слова Кончита произнесла с нескрываемой злостью.
Но Мэри не обратила на это обстоятельство никакого внимания. Все мысли в ее голове перемешались.
— Но ведь… — начала она. — Ведь еще год назад Мартина вышла замуж за Рикардо, старшего брата Родриго.
— Еще бы! Сеньора Клаудиа все устроила.
— Как это?
— Устроила свадьбу! Тут же семейная честь затронута! И месяца не прошло с тех пор, как Родриго бросил ее у алтаря, а она уже шла под ручку с другим. Все понятно, не будь свадьбы, ее честь была бы погублена навеки. О, а сколько слез она по нему пролила! Но… вижу, вам это неприятно?
— Нет… — выдавила Мэри. Она была потрясена и хотела дослушать невероятную историю до конца. — Продолжайте.
— Нет, сеньорита Мария, я и так слишком много сказала. Просто я решила, что вы все знаете…
— Я ничего не знала. — Мэри овладела собой. — В любом случае, теперь это в прошлом. Ко мне это не имеет никакого отношения.
— Разумеется, разумеется! Сеньор Родриго давным-давно забыл свою прежнюю любовь, он любит только вас и… Конечно, если не считать… Ой, я, кажется, снова проговорилась!
— Так что там? Договаривайте, раз уж начали!
— Сеньор Рикардо, муж Мартины, ужасно злится на брата. Он ревнует, боится, что между ним и его нынешней женой что-то есть, вы меня понимаете?
Какие глупости! Я не должна слушать эти подлые сплетни, сказала себе Мэри. Но что-то буквально пригвоздило ее к месту, заставляя пить яд капля за каплей.
— А несколько месяцев назад сеньор Родриго улетел в Америку. Как-то вечером зазвонил телефон, я случайно оказалась в комнате сеньоры Мартины и ответила. Это был Родриго! Мартина ужасно рассердилась, что я это узнала, и приказала мне выйти. Уходя, я слышала, как она говорит: все в порядке, теперь я одна. И потом вышла из дома, никому ничего не сказав. Но я совершенно случайно услышала… — Кончита замолчала.
— Продолжайте! — потребовала Мэри.
— Короче… Они с ним договорились провести ночь вместе.
— Не верю ни единому слову! Вы ослышались!
Мэри с трудом встала, выдавила из себя улыбку, распрощалась с бывшей служанкой и направилась домой. Словно во сне, она поймала такси и назвала водителю адрес. История, рассказанная Кончитой, не выходила у нее из головы.
Родриго и Мартина любили друг друга. Они собирались пожениться. Уже была устроена свадьба, когда он бросил ее у алтаря.
Какая чушь! Кончита наверняка все придумала, чтобы отомстить хозяйке, которая ее уволила. А Мэри-то развесила уши!
Но, но… Мэри и самой есть что вспомнить. Как она спросила Мартину: вы с Рикардо тоже из аэропорта ехали по этой красивой дороге? А та смешалась и тут же сменила тему.
И потом, в особняке, показывая Мэри ее спальню, Мартина сказала, что спала здесь, когда переехала в дом. И вдруг замолчала, словно вспомнив о чем-то ужасном.
А как переживал Родриго, когда у Мартины начались роды! Он ведь буквально плакал как ребенок. Рикардо вел себя совсем иначе, он ничем не выказал своих чувств. Конечно, это может ничего не значить, они с братом разные. Родриго не стесняется проявлять беспокойство на людях, он прямо говорит то, что думает.
Но о несостоявшейся свадьбе с Мартиной ничего не сказал. И это факт. Как факт и их более чем дружеские отношения на глазах у брата. А когда Рикардо ничего не видит, что тогда?
Мэри не знала, что и думать. Ей хотелось верить Родриго, ей хотелось за него замуж, но суровая реальность железным занавесом преградила путь к осуществлению ее мечты.
По возвращении домой она лихорадочно принялась набирать номер отеля в Нью-Йорке, где остановился Родриго. Первый раз он не подошел, на второй ей повезло больше, но едва она завела разговор, как он заявил, что опаздывает на встречу, и, извинившись, положил трубку.
В глубине души Мэри понимала, что это даже к лучшему. То, о чем им нужно поговорить, невозможно обсуждать по телефону. Но забыть обо всем до его возвращения из Америки она тоже не могла. Каждый раз, встречаясь с Мартиной, она вспоминала, что наплела ей служанка, и у нее начинало болеть сердце. И улыбка Мартины, казавшаяся раньше такой дружеской и располагающей, теперь превратилась в хитрую, циничную ухмылку. Все, все вокруг скрывают от нее ужасную правду!
Настал день возвращения Родриго из Америки. Мэри приехала встречать его в аэропорт.
— Мне нужно поговорить с тобой, — сказала она Родриго, когда они уселись на заднее сиденье лимузина.
— И мне нужно столько тебе всего сказать. Только наедине, когда никто нам не помешает. — Он поцеловал ее в губы. — Но ты же знаешь Рикардо, он не даст мне ни минуты покоя. Слава Богу, наша свадьба не за горами, а там и медовый месяц, и уж тогда мы будем одни, совершенно одни.
— Любимый, ради Бога, — попросила она, глядя на водителя. — Это важно.
Вместо ответа он прижал ее к себе и снова поцеловал.
— Вот что важно. То, что мы любим друг друга.
Его шарм был способен свести ее с ума, но теперь Мэри боялась любого проявления нежности с его стороны. Не скрывается ли под маской заботливого и любящего жениха жестокая натура человека, способного бросить невесту у алтаря?