К своим тридцати годам Росс Блейк считался уже одним из ведущих специалистов по рекламе, хотя его рабочий стаж составлял всего семь лет. Закончив с отличием университет, он получил завидную должность в агентстве, а после каторжной работы с несколькими важными заказами, принесшими фирме несколько миллионов фунтов стерлингов прибыли, стал признанным авторитетом в мире рекламы.

Росс по праву гордился своими успехами. К тому же он считался экспертом в области демографии и исследования рынка, как того требовало время. Его порядочность и щепетильности не уступали деловой хватке. И уже в эти годы он зарабатывал в месяц больше, чем его отец за год. Не было ничего удивительного в том, что Россу доверяли, поскольку его честность в ведении дел сочеталась с умом и профессиональной компетентностью.

А врожденные обаяние и непосредственность превращали самых известных красоток в его добровольных жертв. Ходили слухи, что его ласки, такие же изощренные, как его ум, доводили влюбленных в него женщин до умопомрачения.

Россу поначалу доставляло удовольствие добиваться легких побед, но со временем сексуальные завоевания начали ему надоедать. Женщины волновали его, но эти волнения не затрагивали души и с каждым разом становились все слабее. Видимо, потому, что это были случайные женщины, и они ничего для него не значили.

Однако Росс был слишком занятой человек, чтобы терять время, сетуя на отсутствие в его жизни настоящей любви. Он давно уже сделал вывод, что ожидать многого от интимной связи с женщиной не следует. Ему и в голову не приходило, что до сих пор он просто не встретил ту, единственную, способную внушить ему глубокое сильное чувство.

А кроме того, из своего далека он следил за делами семьи, оставшейся в Брайтоне. Последние два года отец был прикован к постели, и мать большую часть времени проводила возле него: читала, кормила и выслушивала постоянные жалобы – потеря трудоспособности изменила его характер не в лучшую сторону. Совсем недавно отец умер. Но остались мать и сестра. Здоровье у Мэгги было слабое, поскольку в детстве она перенесла ревматизм. Четырьмя годами младше Росса, сестра так и не смогла создать семьи. Но ее моральный дух был настолько силен, насколько слабо было тело. Мать, бывало, приговаривала: «у Мэгги сердца больше, чем у всех нас вместе взятых».

Сестра перенесла уже два сердечных приступа и жила в постоянном страхе перед любой инфекцией. Росс, к своему безграничному огорчению, был слишком далеко, когда у нее случились приступы. Оба раза он присылал деньги на лечение, но приехать не смог. Он очень переживал, что не оказался рядом, когда Мэгги так нуждалась в нем, но убеждал себя, что заработанные им деньги по сути спасли ей жизнь.

Росс Блейк не поклонялся деньгам, для него они были лишь средством для достижения цели, а цель была одна – защитить семью от возможных напастей. Он не помышлял о славе или об огромном богатстве, а рассчитывал и дальше продолжать жить и работать так же, как и прошедшие семь лет.

Он предпочитал настоящее и мало задумывался о прошлом и будущем. Но порой, по ночам, позволяя себе забыть дневные заботы о выгодных делах, он лежал в постели – иногда рядом с женщиной – и мечтал о чем-то большем, надеялся найти истинный смысл в окружающем его мире и в самом себе…

В тот рождественский вечер, держа Лесли в своих объятиях, Росс почувствовал, что в его душе что-то дрогнуло. Он много раз встречал эту молодую женщину, но она никогда не привлекала его внимания. Казалось, он разглядел ее по-настоящему именно на празднике, после того поцелуя, который вызвал у него приступ желания, граничащего с безумием. Все в ней было ново, неожиданно, и от этого многое в его прошлой жизни потускнело, стало будничным и неинтересным.

У Лесли были чудесные волосы. Светлые, волнистые, с чуть рыжеватым оттенком, они прекрасно гармонировали с молочно-белыми в веснушках щеками и непередаваемого цвета глазами, обрамленными длинными ресницами. Светло-карие от природы, глаза могли казаться зеленоватыми, темно-серыми или даже фиолетовыми в зависимости от освещения или настроения их владелицы. А настроение Лесли менялось очень часто, отражаясь на лице, как скользящие на фоне луны легкие серебристые облака. Что-то сдержанное и немного застенчивое сквозило в ее облике, и это очаровательно контрастировало с блестящими волосами и глазами. В ней были свежесть и непосредственность, отчего она казалось очень юной.

Лесли производила впечатление целеустремленной и деловой, но за этим, казалось, скрывались ранимость и чувствительность. Интересно, думал Росс, можно ли как-то раздразнить ее, заставить расхохотаться, подурачиться?..

Ночью он плохо спал. Прошедшая вечеринка вновь и вновь прокручивалась в его памяти, словно набор быстро сменяющих друг друга кадров. Но все окружающее воспринималось неясным фоном, только Лесли была четко различима. Затем он стал представлять ее не в вечернем платье с декольте, а в деловом костюме с бумагами в руках, а то и совершенно обнаженной. Росс мечтал о ее теле, к которому его теперь так влекло, но которого он, собственно говоря, никогда не видел. Ему грезилось, как она обнимает его, полная ласки и желания…

Это было уже слишком, все эти неожиданно нахлынувшие на него чувства к девушке, случайно вошедшей в его жизнь! Росс пребывал в растерянности. Боже, уж не влюбился ли я в нее? – думал он, ворочаясь с боку на бок в постели.

Нет, в конце концов решил он, пока ничего страшного не произошло. Даже если мои чувства не поддаются контролю, то я достаточно благоразумен и не должен допустить, чтобы Лесли узнала о них. Во всяком случае, пока она так явно увлечена Джеффри.

Подавив в себе приступ раздражения, Росс постарался оценить ситуацию трезво и спросил себя, что могла найти привлекательного в Джеффри Уилтоне такая девушка, как Лесли. На его взгляд, это казалось просто непостижимым! Правда, Джеффри всегда был элегантно одет, вежлив, подчеркнуто внимателен, предсказуем, а на его лице словно застыла дежурная улыбка. Да и в работе он незаменим – предприимчив, деловит. Но разве только в этом заключены главные достоинства мужчин? Хотя, кто знает, в чем тут секрет?..

На следующий день, придя на работу, Росс сразу отметил нерабочую атмосферу, царящую в агентстве. На сегодня у него был намечен с десяток важных встреч, но, поддавшись общему веселому настроению, он бродил по коридорам и кабинетам, беседовал с коллегами, обсуждающими вчерашний вечер, шутил и смеялся.

В их глазах он был важной персоной в деловом мире. Но сам Росс чувствовал себя влюбленным подростком, преследующим по пятам красивую девушку, к которой воспылал безответной страстью, девушку, которая влюблена в другого.

Он все время видел ее – то мысленно, то воочию. То в красивом вечернем темно-синем платье, которое было на ней вчера, то в коричневой юбке и бежевой блузке, которые Лесли надела сегодня. То с распущенными, волнистыми волосами, как вчера, то с тщательно уложенными сегодня. Но чаще всего – безмерно удивленный и обеспокоенный взгляд ее глаз после того поцелуя. Он не шел ни в какое сравнение со строгим, нарочито настороженным взглядом, который она бросила на Росса сегодняшним утром в вестибюле. Но даже ее подчеркнутая отчужденность была так волнующа, что лишь усилила его восхищение.

В течение дня Росс трижды сталкивался с ней. В первые два раза он только издали поприветствовал ее, продолжая свой путь. В третий раз не выдержал и подошел.

– Как дела? – спросил он. – Как настроение?

– Дела идут прекрасно, – ответила Лесли, отбросив прядь волос с глаз. – А настроение… Что ж, настроение не может быть хорошим каждый день.

– Тогда, – начал Росс осторожно, – может быть, нам стоит подобрать небольшую компанию… например, пригласить Джеффри и Марджори и продолжить где-нибудь вчерашний праздник? После работы…

Лесли с удивлением посмотрела на него.

– Спасибо, но я сегодня собиралась пораньше лечь спать, – медленно произнесла она, словно раздумывая над его словами. – Завтра у меня много дел, и мне надо как следует отдохнуть.

Росс лихорадочно искал, что бы еще сказать, но все было тщетно. А Лесли, пробормотав что-то в извинение, скрылась в потоке людей, шедших по коридору.

На следующее утро чувство ответственности восторжествовало над эмоциями. И Росс решил сосредоточиться исключительно на делах, памятуя о том, что вчерашний день прошел практически впустую. Он вынул из шкафа папку с документами и открыл ее. В ней находились оттиски рекламных объявлений крупной компании по производству кухонного оборудования «Рединг эпплайенс корпорэйшн». Тут было над чем поразмыслить.

Во главе корпорации стоял Энтони Рединг – человек старомодный, не любящий перемен и свято чтящий традиции, внук основателя компании. Он был очень богат, и его не заботило, что торговый оборот «Рединга» с каждым годом все более сокращается. То есть не заботило, пока их доля на рынке катастрофически не упала.

Договор с этой компанией был у них заключен еще три года назад. Но за это время Рединг не принял ни одной новой идеи по рекламе, содействующей продаже товаров, которые ему предлагало агентство. А теперь вдруг стал угрожать, что заключит договор с другим агентством, так как не был доволен результатами сотрудничества с «Коллинз и Дэвис».

– Если ты добьешься успеха, – сказал Россу Саймон Роулз, глава их агентства, – то это будет самым большим твоим достижением. Ты по праву обретешь славу лучшего из лучших в своем деле, и тогда для тебя не останется невозможного в рекламном бизнесе.

Для многих сотрудников заказ «Рединга» представлялся невыполнимым, тупиковым делом, и Саймон Роулз не просчитался, обратившись именно к Россу. Он почти не удивился, когда несколько дней спустя тот сказал, что готов представить план новой рекламной кампании и попросил пригласить Энтони Рединга на встречу…

Еще раз просматривая подготовленные материалы, Росс ненароком взглянул на часы и с удивлением заметил, что пролетело уже несколько часов и давно наступило время ланча. Он вышел из кабинета и направился в кафетерий агентства. По дороге он столкнулся с Марджори.

– Извини, пожалуйста, можно тебя на минутку?

Черноволосая красотка метнула на него быстрый взгляд и вызывающе улыбнулась.

– Конечно. Мне очень приятно, что такой мужчина решил обратить на меня внимание. Ты такой загадочный, Росе! О тебе столько говорят! А в костюме Санта-Клауса ты был просто неотразим.

Он покачал головой и усмехнулся.

– Вообще-то, я думал, что это останется тайной для всех.

Марджори подняла брови, продолжая улыбаться.

– Наверное, так оно и есть. Когда Джеффри позвонил мне вчера и сказал, что не сможет вовремя приехать, я пообещала найти ему замену. А ты, по-моему, был самой лучшей кандидатурой на эту роль… Подожди-ка, Росс, тебя что-то смущает?

– Значит, Лесли ты еще не сказала об этом?

– И не скажу, – ответила она.

– Так ведь это нечестно!

Марджори нахмурилась и, избегая его взгляда, отвернулась к окну.

– Не кипятись, Росс. Что в этом страшного? Подумаешь, обычная рождественская шутка. И потом, разве тебе не понравился поцелуй Лесли? Или тебе неприятен тот факт, что она совсем не в восторге от твоей персоны?

– Хватит! – взорвался он. – Я считаю, что она должна знать правду!

– Так в чем же дело? Пойди и расскажи ей обо всем.

К своему ужасу, Росс явственно представил, как его пальцы ласкают бархатистую кожу Лесли, увидел манящий взгляд ее глаз, полуоткрытые пухлые губы…

Кровь прилила к его щекам, руки непроизвольно сжались в кулаки. К черту наваждение! На помощь пришел разум, а вместе с ним вернулись спокойствие и всегдашняя уверенность в себе. Решение было принято. Он будет жить ради работы и постарается ничего не замечать, кроме работы. В жизни у него еще будет много женщин, но ни одной он не позволит завладеть своим сердцем.

С этими мыслями Росс повернулся спиной к Марджори и зашагал по коридору к лифту. Но когда завернул за угол, неожиданно услышал знакомый женский голос.

– Джеффри, открой, пожалуйста. Я знаю, что ты на месте.

Осторожно заглянув в приемную Уилтона, Росс увидел Лесли, стоящую перед дверью его кабинета. Наконец эта дверь открылась, и Джеффри, вежливо улыбаясь, спросил:

– Привет, я тебе нужен?

– Да, – ответила Лесли. – Я хочу поговорить с тобой о вечеринке.

– О вечеринке?

Вопрос явно привел его в недоумение, но Лесли не уходила и продолжала, не отрываясь, смотреть на него, пока он наконец не сказал:

– А что о ней говорить? Все прошло замечательно. – И тут же взглянул на часы. – Ох, извини! Мне некогда. Я должен к четырем закончить отчет…

– Подожди, – остановила его Лесли. – Я должна тебе все объяснить. Не могу отделаться от мысли, что ты просто избегаешь меня. Дело в том, что это… это омела так на меня подействовала… а все остальное произошло, как во сне. Извини, если мой…

– Ничего не понимаю. – Джеффри недоуменно пожал плечами. – При чем тут омела? Что вообще происходит? Я никак не могу понять, при чем здесь я. Гмм… мне, пожалуй, лучше вернуться к работе.

Он кивнул Лесли и захлопнул дверь перед ее носом.

– Добрый день, – сказал Росс, подходя сзади к молодой женщине.

Она повернулась и как-то отстраненно посмотрела на него.

– Что?

– Я сказал «добрый день».

Лесли побледнела.

– Повтори, пожалуйста.

Люди всегда хотят услышать то, что им хочется услышать. А сейчас она определенно хотела услышать голос Джеффри.

– Добрый день, – медленно повторил Росс чуть громче.

Лесли тряхнула головой и нахмурилась. Под внимательным взглядом этого мужчины она чувствовала странную скованность. Он словно гипнотизировал ее. При этом в его глазах, посверкивающих искорками смеха, было что-то странно знакомое. Ей захотелось убежать от него, но ноги будто приросли к полу. Не хватало сил даже отвести взгляд.

– Росс, я должна идти.

Да, конечно, но только после того, как узнает правду.

– Ты что-то тут говорила про омелу? Я могу тебе помочь, – сказал он и мысленно добавил: например, снова поцеловать тебя.

Ее глаза задумчиво сузились, но она ничего не ответила.

– Лесли, что-то не так?

– Твой голос, – пробормотала она. – Он кажется мне таким… таким…

– Знакомым? – усмехнулся Росс. – А что здесь странного? Мы ведь работаем вместе. Кстати, ветви омелы все еще висят на стенах зала. Можно подняться туда и решить все твои проблемы. Почему-то я уверен, что смогу помочь тебе.

– Нет-нет, – поспешно ответила Лесли, отступая назад. – Я очень занята, очень…

Похоже, он заставил ее изрядно нервничать. Решив подтвердить свое наблюдение, Росс сделал попытку приблизиться, но Лесли отпрянула и, оступившись, чуть не упала. Он подхватил ее под руки, и они оказались лицом друг к другу.

Тяжело дыша, Лесли подняла голову и встретилась с его напряженным взглядом.

– У тебя карие глаза, – сказала она. – Как это получилось?

– Думаю, что с рождения, – улыбнулся Росс. – Позволь мне угадать. Ты не любишь глаза темного цвета. Они внушают тебе опасение…

– Нет, не это. Но… – Она перевела взгляд на его рот и облизнула свои пересохшие губы.

– Так вот насчет омелы. Я действительно могу помочь тебе, Лесли. Это вовсе не пустые слова.

– Нет! – воскликнула она. – Забудь об этом. Какая глупая, идиотская мысль!

– Ясно. – Росс удивленно посмотрел на нее, потому что в следующую минуту она схватила его за лацканы пиджака. – Эй, осторожнее! Или ты хочешь проверить на мне свои чары?

– Нет, не думаю, – быстро ответила она, в смущении опуская руки.

Росс улыбнулся, потому что позавчера она сделала именно это, первой поцеловав его. И у него было явное преимущество перед ней: Лесли не знала, как им было хорошо вместе, но он-то знал! В нем снова вспыхнуло желание, которое он не мог ни понять, ни контролировать. И вопреки здравому смыслу и принятому решению, Росс вдруг сказал:

– Послушай, а не пообедать ли нам сегодня вместе? Я бы хотел узнать тебя ближе.

Он произнес эти слова торопливо, словно боясь, что смелость покинет его. Их взгляды встретились.

– Благодарю, – ответила она, – но я не могу.

– Не отказывайся, Лесли, – настаивал Росс, – просто пообедай со мной. Я ни в коем случае не хочу скомпрометировать тебя. Ты мне нравишься. Разве мы не можем провести вместе какое-то время, причем на глазах у многих людей?

Она посмотрела на него долгим, ничего не выражающим взглядом.

– Спасибо за приглашение, Росс. Но я действительно не могу.

В свете флуоресцентных ламп ее глаза переливались как драгоценные камни. Зато щеки казались бледнее обычного. Что-то внутри Росса оборвалось. Он еле сдержался, чтобы не поцеловать ее прямо здесь, в коридоре.

– Пожалуйста, – повторил Росс, чувствуя, как произнесенное слово причиняет ему боль: он был в ужасе от собственной настойчивости, являющейся явным свидетельством его слабости.

– Я должна идти, – ответила Лесли. – Извини.

Она круто повернулась на каблуках и зашагала к лифту. Росс почувствовал, как голова пошла кругом не столько от ее отказа, сколько от звука ее голоса и выражения глаз. В голосе слышались одновременно твердость и мелодичность, что полностью соответствовало его представлениям о ней. Глаза смотрели открыто и прямо, и в то же время в их взгляде отражалось чувство собственного достоинства. Она отказала ему, как это сделала бы любая хорошо воспитанная девушка, которую мать с детства учила, что следует избегать назойливых мужчин…

Когда двери лифта закрывались, Лесли посмотрела на него долгим взглядом, в котором Росс уловил вопрос и некоторую растерянность.

Конечно, ему не следовало сначала поддразнивать ее. Но Росса вдруг охватило ребячливое чувство радости, что Лесли наконец признала его существование. И он подумал о том, что их встреча здесь была, возможно, знаком свыше. Может быть, у него появился шанс…