Первое время мы сидели молча. Карету на старой, неровной дороге слегка трясло и пару раз подбросило так, что я чуть не слетела с сиденья. Это явно был не лучший момент для выяснения отношений. Но потом мы выехали на разъезженный тракт, а тишина внутри экипажа все еще длилась.

Белтер смотрел в окно с таким заинтересованным видом, словно там не стояла непроглядная пелена ночи. А я чувствовала себя преданной. Тайрин прекрасно знал, как я отношусь к этому человеку, но ни слова не сказал о том, что мне придется ехать с ним в одной карете, едва не касаясь коленями! Что если он и есть заказчик покушений? А принц вручил ему меня чуть ли не подносе!

Я усилила то защитное заклинание, которое наложила на себя, когда мы с Кеем покинули замок. Белтер не мог этого не заметить — и даже не пошевелился.

Меня это не успокаивало. Может, он выжидает подходящий момент, когда экипаж отъедет подальше от замка. Может, сначала дорогу карете преградят его сообщники, и лишь потом Белтер набросится на меня. А может, мне стоило напасть первой и соврать Тайрину, что это была самозащита.

У этого плана был всего один серьезный минус. Белтер старше, он мужчина, и хотя он немолод и сух, наверняка сильнее меня, хрупкой двадцатилетней девушки. О магии и говорить нечего — мастер школы воды при желании мог щелчком пальцем вскипятить кровь врага. Я ничего противопоставить этому не могла, поэтому оставалось сидеть, скрипеть зубами и тоже притворяться, будто чернота за окном — невероятно увлекательное зрелище.

Лучше бы напротив меня ехал Кей. Но такого Тайрин уж точно не мог допустить. Хотя…

Я постучала по крыше кареты, привлекая внимание кучера. Белтер приподнял брови, но ничего не сказал. Спустя миг после остановки кареты в окно заглянул Кей.

— Что случилось? — отрывисто спросил он.

— Эм… — я прочистила горло. — Мне кажется, что тебе будет лучше ехать внутри экипажа.

— Зачем?

Отличный вопрос, на который я не догадалась заранее придумать ответ и теперь напряженно морщила лоб. Неудивительно, что в наступившей тишине первым заговорил Белтер.

— Кажется, леди Шенай меня боится.

— Мне приказано следить за дорогой, — ответил демон. — Изнутри кареты у меня это не получится. Если серьезной опасности нет, то я останусь снаружи.

Да уж, вот тебе и «я с тобой». Оставалось радоваться, что в темноте не видно, как полыхают мои щеки. Отвлекла всех почем зря еще и выставила себя дурой.

— Ну, раз таковы приказы… Простите, что отвлекла.

Карета снова тронулась в путь. Мы проехали мимо окутанной тьмой деревеньки, потом миновали какую-то крепость, чьи старинные стены, щербатые, как стариковские зубы, высветила луна. И лишь после этого в экипаже зазвучал скрипучий голос Белтера.

— Леди Шенай, вам удобно?

— Нет, — отрезала я.

Зря я надеялась, что это заставит его молчать до самого конца поездки.

— Я понимаю, почему вы ненавидите меня, — вдруг произнес маг. — Но я невиновен в смерти вашей матери.

— А доказательства этого у вас есть? Если нет, тогда очень прошу не упоминать о моей матери.

— Нет доказательств, — со вздохом ответил он. — Если бы они существовали, я бы давно представил их вашему отцу и вам. Насколько я могу судить, вы не оставили идею найти виноватого. Клятвенно уверяю: вы ищете не там.

— Так сказал бы любой убийца, чтобы отвести от себя подозрения.

— Но я не убийца. Был бы я им, я бы уже давно избавился от назойливой слежки, которую вы мне навязали, — сухо сообщил Белтер. — Признаться, от северян я ожидал большей грубости в этом вопросе, поэтому вы меня даже немного удивили. Ваши люди знают свое дело. Плохи они лишь в том, что совершенно не разбираются в охранных заклинаниях. Вам стоит учесть это, если вы собираетесь их отправлять на другие задания.

Я прикусила губу. Ну замечательно… Хорошо, что мне хватило ума пока не устраивать на него нападение. Мало того что оно провалилось бы, так еще и позора потом было бы не обобраться.

— Его высочество принц Тайрин пока что ничего не знает об этом, — добавил маг.

— Наверное, вы ждете от меня благодарности?

— Я всего лишь хочу, чтобы вы меня выслушали. Вероятно, то, что я помню, поможет вам найти истинного виновника, если это вообще возможно спустя столько лет.

Карета опять с грохотом подскочила на камне. Наш разговор прервался, и возобновлять его я не спешила.

С одной стороны, было бы интересно узнать из первых уст о событиях тех дней. Белтер наверняка мог рассказать много такого, что моему отцу было недоступно, так как он в тот момент для артинцев находился в стане врагов. С другой стороны, если маг действительно виновен, он скажет что угодно, только не правду. Я не смогу проверить его слова, если не найду других свидетелей. А я отчего-то не сомневалась, что у меня это не получится. Или получится, но все подтвердят слова Белтера, чтобы не идти против королевского советника и одного из сильнейших волшебников в королевстве.

Так или иначе, а мне в любом случае будет неприятно слушать, как он разглагольствует о маме. Я десять лет считала его виновным в том, что едва не осталась сиротой. Неужели Белтер думает, что дело решится вот так легко — простым рассказом о событиях перемирия, чуть не обернувшегося новой войной?

Материнский кулон сам лег мне в ладонь. Теплый комочек металла согрел кожу.

— Это не вернет мне мать, — процедила я.

— Вот именно, — подтвердил Белтер. — Ваша месть будет бессмысленной. Прошлое не имеет значения, важно лишь настоящее. Однако, если вы выслушаете меня, у вас по крайней мере появится возможность узнать правду, а не бродить всю жизнь в тумане заблуждений.

— Прошлое имеет значение, — возразила я. — Оно делает нас теми, кто мы есть сейчас.

— Но мы можем стать лучше, если не будем на нем зацикливаться, — мягко произнес он. — Я всегда поощряю в своих студентах стремление к саморазвитию, а это невозможно без постоянного поиска истины. Его высочеству я желаю только лучшего и смею надеяться, что его жена будет отвечать этим качествам, которые делают из людей нечто большее, чем то, кем они являются.

По сердцу ядом разлилась досада на Тайрина. Я отвернулась к окну.

Вот опять началось: жена принца, жена принца… Плевать бы Белтер хотел на меня и на правду, если бы не просьба Тайрина. А я могла руку на отсечение дать, что он выдал магу мои подозрения и нарочно отправил нас в академию в одном экипаже, чтобы мы могли это обсудить. Доверилась, называется, мужчине. Надо было молчать и выжидать момент для атаки, а моя честность опять меня подвела.

И все же Белтер был прав хотя бы в одном. Нужно его выслушать. Ехать нам все равно еще долго, а то, что он расскажет, позже может мне пригодиться. Или чтобы вывести его на чистую воду, или — чем демоны не шутят! — чтобы найти настоящего преступника.

— Только не пытайтесь запутать меня мудреными философскими фразами, — нехотя ответила я.

— Вы грубите, — с осуждением произнес маг.

Мне самой не понравилось, как это прозвучало, но сделать я с собой ничего не могла. Этот человек не вызывал во мне никаких добрых чувств, только злость.

— Но я могу вас понять и простить, — продолжил Белтер. — В вашем возрасте я вел бы себя еще хуже, если бы думал, что оказался наедине с убийцей своего родителя. И в отличие от вас в свое время я успел наделать немало глупостей, прежде чем осознал, что ошибаюсь и что поспешная месть способна принести только вред. Дело в том, леди Шенай, что мы с вами на одной стороне. Я тоже искал убийцу вашей матери — и потерпел полный крах.

— Зачем вам это понадобилось? — изумилась я.

— Отчасти очистить свое доброе имя. Отчасти… — он ненадолго притих. — В этом сложно признаться дочери женщины, в чьей смерти меня обвиняют. Особенно говорить об этом в таких обстоятельствах, как наши. Но, понимаете… Я любил вашу мать.

— Что?!

Я вытаращилась на него, не веря собственным ушам. Мы как раз ехали мимо полей, и косой месяц освещал кабину экипажа. В бледном лунном свете Белтер казался невыразимо грустным. Он сцепил ладони, держа их на коленях в почти молитвенной или исповедальной позе, и не поднимал взгляда от пола.

— Танию Шенай не зря звали Розой Долины. Она была прекраснейшей женщиной из всех, что я видел в жизни. Что уж говорить, если ей удалось растопить даже мое сердце. Я в какой-то момент решил, что она применяла ко мне заклинание очарования, но ей не пришлось. Только не думайте, что между нами что-то было, — спохватился маг. — Она оставалась верной вашему отцу. Мы с ней лишь разговаривали. Очень много, по правде говоря. Она считала, что нашим народам хватит воевать, пора объединиться, вместе изучать искусство волшебства. Тания показала мне немало ваших заклинаний. Поделилась принципами того, как действуют ведьмы вашего рода, смешивая все школы магии, чтобы получать более мощное воздействие. Она вообще умела гораздо больше, чем показывала.

Белтер перевел дыхание. Было заметно, что рассказ дается ему нелегко.

— После всего того, что она мне продемонстрировала на наших совместных беседах о магии, у меня сложилось впечатление, что она далеко не настолько слаба, какой ее считают. Как будто это было лишь фасадом, удобной маской, за которую она никого не пускала. Вскоре я понял почему.

И снова пауза, на сей раз совсем короткая.

— Я очень удивился тому, что на первом испытании вы выбрали очарование. Вы невероятно похожи на мать — такая же красивая, самоотверженная, горячая внутри, несмотря на мнимую холодность снаружи. Заклинание очарования также было одним из любимых у Тании. Она применяла его настолько мастерски, сочетая со своим природным обаянием, что лучшие маги не замечали, как попадали в ее сети. Поначалу я тоже этого не видел, но позже, когда мы познакомились ближе и проводили много времени вместе, стал улавливать эхо ее магии. И на артинцах, и на северянах — на всех, кто был ответственен за заключение договоров.

— Невозможно. Моя мама учила меня этому заклинанию, это так. Но у нее бы не получилось сделать это настолько тонко, чтобы оно продержалось долгое время, а жертва не обнаружила воздействия.

— И тем не менее она этого добилась. Тогда происходили крайне странные вещи. Присмирел даже бешеный глава рода Рэндвис, который все время ставит нам палки в колеса. Неожиданно северяне согласились отдать часть принадлежавших им земель, а артинские послы пошли на доселе невиданные уступки, на которые мы не соглашались даже в проигранных войнах, хотя в тот раз преимущества были на нашей стороне. Рано или поздно это должно было всех насторожить, невзирая ни на какие чары. Я предупреждал Танию, что это не закончится добром. Она ответила, что хватит уже нам и нашим детям гибнуть в бессмысленных войнах и, чтобы этого достичь, она готова пожертвовать собственной жизнью.

Белтер тяжело вздохнул.

— Так и случилось. Подыгрывая ей, я до последнего держал его величество короля Дэррика в неведении. Мир на тех условиях, к которым Тания подталкивала обе стороны, был выгоден для всех. В то же время это не понравилось бы никому, кто присутствовал на переговорах. Было затронуто слишком много денежных интересов, и в тот момент это сильно ударяло по кошелькам отдельных лордов, известных скупостью. Северянам же проще перегрызть самим себе глотку, чем отдать хоть кусок родной земли Артину. Похоже, кто-то или с нашей, или с вашей стороны наконец заметил странности и догадался, кто к ним причастен.

— Тогда и произошло отравление, — прошептала я. — Но почему ее не обвинили открыто?

— Потому что это был позор для всех, кто участвовал в заключении мира. Могучих воинов, опытных политиков, коварных колдунов обвела вокруг пальца слабая женщина, которая к происходящему вообще не имела отношения и приехала, чтобы ее муж не скучал на переговорах. Может быть, кто-то из артинцев был бы и рад обвинить противников в нечестной игре, но Танию отравили прежде, чем это произошло.

Маг склонил голову еще ниже, как будто его тянул вниз невидимый камень.

— Я себе места не находил. Винил себя в том, что произошло. Думал, что это я ответственен за ее смерть. А потом северяне действительно повесили на меня ее гибель. Чтобы найти настоящего убийцу, мне пришлось обо всем рассказать королю. Добился я только того, что чуть не лишился поста королевского советника и едва не отправился в тюрьму за то, что ни о чем не известил своего господина и монарха. Впрочем, я бы не сильно расстроился, если бы это случилось. С тех пор у меня нет абсолютно никакого желания участвовать в политике, если из-за нее гибнут такие люди, как ваша мать.

Ага, так я и поверила. Красивая история, которая, разумеется, выставляет Белтера в правильном свете. Не убийца, а прямо праведный мститель. Борец за справедливость.

— Сочувствую, — я отвернулась к окну. — Вы нашли что-нибудь, что указало на убийцу?

— Почти ничего. Одно время я подозревал вообще всех, вплоть до вашего отца. Тания говорила, что Неварду не нравится наша с ней дружба. Я боялся, что он мог убить жену из ревности, но он так горевал по ней, что я отбросил эту мысль. Я выяснил лишь то, что яд подсыпал кто-то из тех, кто на пиру находился в непосредственной близости рядом с ней, а Тания не покидала круг соплеменников. Слуги, муж, другие северяне — это мог быть кто угодно из них. Увы, кто именно, мне так и не удалось узнать.

— Виноваты, конечно же, северяне, — я не удержалась от сарказма. — А артинцы ни при чем.

Почему меня совсем не удивляет этот вывод?

— Если бы был виноват кто-то из артинцев, его душа уже давно отправилась бы к темным богам, — горячо заверил меня Белтер. — Однако северяне мне не были рады с самого начала, так как я участвовал в войне как боевой маг, и еще хуже восприняли мои попытки расследовать гибель Тании. Им тоже было выгоднее обвинить меня, одного из давних врагов, чем искать преступника среди своих. Узнать правду никто не стремился. Простите, леди Шенай, но кажется, и ваш отец пал жертвой этого нежелания.

— Возможно, — неохотно ответила я.

Свой народ я знала хорошо, поэтому мне сложно было не признать, что Белтер прав. Никто не станет искать преступника среди сородичей, если можно обвинить артинца или кого-то другого из южан. Если подумать, то ведь отец действительно ни разу не предположил, что яд мог подлить союзник.

Я сдвинула брови. Ну вот. Белтер все-таки добился того, что я засомневалась в собственном отце.

— Если виноват кто-то из северян, это значит, что убийцу я уже не найду, — подытожила я.

— Я мог бы помочь, — осторожно произнес маг. — Достать документы из королевского архива и выяснить поименно, кто присутствовал на заключении мира с обеих сторон. Для меня, как для советника его величества короля Дэррика, это не составит труда. Также, если вы согласитесь на предложение его высочества принца Тайрина поехать с ним в Марден, я мог бы организовать для вас встречи с теми из них, кто еще жив. Но все это исключительно в том случае, если вы дадите ему положительный ответ.

— Вы подталкиваете меня к супружеству с принцем? — искренне изумилась я. — И не боитесь, что если я останусь в Артине, то отомщу вам?

— Я вижу, как его высочество тянется к вам, и всецело одобряю его выбор. Я бы выступил против, если бы счел вас неподходящей кандидатурой. Однако вы кажетесь мне чудесной девушкой, у которой есть все задатки для того, чтобы стать прекрасной королевой и матерью для детей его высочества принца Тайрина, — веско ответил он. — Я научил его всему, что знаю о магии, и ни в коем случае не желаю ему зла. Для дочери Тании Шенай я тоже хочу только лучшего. И уж тем более для страны, в которой живу. Кроме того, я верю, что вы будете достаточно благоразумны для того, чтобы отказаться от мести. Это соответствует манере северян, но от истинной правительницы я бы ожидал большей мудрости.

«Ну здорово!» — чуть не сорвалось с моего языка. И вот как все это понимать? Меня то ли похвалили, то ли в пух и прах раскритиковали.

— Странный вы человек, лорд Белтер, — не выдержав, пробормотала я.

— Вы, судя по всему, думаете, что я должен бояться мести, — спокойно ответил он. — Но я не позволил бы и волосу упасть с головы Тании. Возможно, какая-то часть моих чувств к вашей матери перенеслась на вас. А возможно, я всего лишь сентиментальный старик, который радуется счастью молодых.

Он смущенно кашлянул.

— Но на всякий случай хочу, чтобы вы знали. Я изучил эхо вашей магии на первом испытании и теперь всегда смогу узнать о вашем приближении или о том, что вы наложили заклятие на какой-либо предмет. Это не просто предосторожность, появившаяся из страха мести. Я точно знаю, что вы непричастны ко всему, что происходило плохого на отборе невест, и не накладывали на его высочество заклинания очарования, если вдруг кто-то заподозрил вас в нечестной игре. Зато на вас я чувствую эхо магии вашей матери, и это меня настораживает.

— Что? — растерялась я.

Откуда на мне мог взяться мамин след колдовства спустя десять лет после ее смерти? Этот вопрос меня так заинтересовал, что я даже не обратила внимания на завуалированное предупреждение Белтера не пытаться ему вредить.

— Вероятно, щиты на вас наложила она, — ответил маг. — Или, по крайней мере, она принимала в этом участие.

— Но зачем ей это? Я могла бы стать новой гордостью рода, вести наших людей в бой, а она меня обрекла на то, что я ничем не отличаюсь от выставленной на продажу коровы!

— Простите, не зная обстоятельств наложения щитов, я не могу ответить на этот вопрос. Могу лишь предположить, что ваша мать не хотела, чтобы ее дочь проливала кровь в сражениях. Такое впечатление у меня сложилось от бесед с Танией. Но, как вы понимаете, истинной причиной может быть что угодно.

— Думаете, я могу быть опасна?

— Это вряд ли, — успокоил он. — Если бы вы обладали какими-то разрушительными способностями, они бы уже проявились, пусть и в «усеченном» варианте. Вам не о чем беспокоиться. Уже сегодня мы узнаем, что именно пытались скрыть те, кто установил щиты. А вы в оставшееся от поездки время можете поразмышлять, зачем это могло понадобиться вашей матери. Скоро мы уже подъедем к академии.

Завершил разговор Белтер достаточно ловко. Не зря же он королевский советник — научился разным хитростям на многочисленных советах. И все-таки мне правда пригодилось бы время подумать, стоит ли вообще снимать эти щиты, если их ставила сама мама. Не могла же она это сделать со злыми намерениями?

Я выглянула в окно. Луна серебрила крыши приземистых домов у дороги. Судя по ним, мы уже въезжали в Орвент — «город студентов», место, где находилась академия, — потому что других городов поблизости от него не было.

Значит, времени почти нет. Ни на раздумья, ни тем более на приватный разговор с Кеем. Конечно, с ним я еще успею поболтать, но все же…

Внезапно я ощутила дикую усталость. Сегодняшний день был сумасшедшим — поцелуи с принцем, откровения Инары, покушение на нее, теперь эта поездка и истории о маме. Когда тут найти время, чтобы разобраться в своих чувствах? Только бежать, только действовать! И завершение дня будет соответствующим.

Может, оно и к лучшему. Когда проявятся мои настоящие способности, сразу выяснится и истинное отношение ко мне принца с демоном. Лишние разговоры, сорванные нервы попросту не понадобятся.

Остаток пути я провела в молчании, перебирая в пальцах цепочку материнского кулона. Рассказ Белтера настораживал, но отступаться я не собиралась. Пусть меня растили для замужества, я все еще ведьма из рода Шенай. И я ей останусь, несмотря ни на что.

Колеса кареты застучали по мостовой. Лунный свет обрисовал высокое и длинное здание, больше похожее на замок со множеством башенок. На фасаде горели неугасимые волшебные огни, освещая пышный вход с крыльцом, длинной лестницей и огромными воротами, которые наверняка раскрывались с помощью колдовства. Разглядывая стрельчатые окна и мощные стены, я даже ненадолго забыла о собственных заботах.

Сколько превосходных магов отсюда выпустилось, а скольким еще предстоит выпуститься! И сколько секретов хранят коридоры и комнаты академии! Она не засыпала даже ночью — некоторые окна горели, невзирая на поздний час. Интересно, что там происходило — шли занятия, требующие ночного мрака, или студенты зубрили лекции перед экзаменом? Одна башня и вовсе выглядела то ли недостроенной, то ли обрушенной, косясь в небо обломанным кривым зубом.

— Что с этой башней? — спросила я.

Белтер приподнял занавесь и выглянул в окно.

— Ах, Драконья башня. Такое имя она получила после того, как один студент с факультета призыва в нетрезвом состоянии на спор пытался призвать дракона из Нижнего мира.

— У него получилось?

— Да, — Белтер кашлянул. — Призвать, по крайней мере. Подчинить и связать заклятьями — уже нет. Зверь вырвался на волю, взбесился и успел разрушить башню, прежде чем преподаватели отправили его назад. По правде говоря, у нас нет денег, чтобы восстановить ее. Но ученикам мы рассказываем, что это сделано в назидание следующим курсам, чтобы они не шалили с призывом.

— Только не говорите, что этим студентом был принц Тайрин, — пробормотала я.

— Что вы! — оскорбился Белтер. — Его высочество куда ответственнее! Он бы такого не допустил.

— Поверю вам на слово, — ответила я.

Если я и рассчитывала, что мы остановимся у главного входа и мне дадут в подробностях рассмотреть академию, то моим надеждам было суждено рассыпаться в прах. Мы здесь присутствовали неофициально, а потому проехали мимо. Скоро цокот лошадиных копыт стих — экипаж замер у дальней части академии.

— Придется идти через второй вход, для преподавателей, — объяснил Белтер. — Главные ворота предназначены для студентов и открываются только на рассвете. Привратник нас может впустить, но это займет слишком много времени.

— Понимаю, — я кивнула. — Но нас же ждут?

— Разумеется. К нашему приезду уже должны были все подготовить. Если все пройдет гладко, мы покинем Орвент еще до восхода солнца.

Карета покачнулась — это с сиденья рядом с кучером соскочил демон. Зазвучали голоса, договаривающиеся о том, где и когда экипаж со стражами, остающимися снаружи, должен нас встретить. Наконец дверь экипажа раскрылась, и на меня повеяло свежим воздухом. Даже ночью в нем чувствовался обычный городской запах дыма от многочисленных очагов.

В проеме появился демон, протянувший мне руку.

— Ну что, леди Элия. Добро пожаловать в Артинскую академию магии.