День близился к вечеру. Наш небольшой отряд стоял у ворот приютившего нас на время особняка.

Я еще раз проверил снаряжение.

Верный костюм с функцией самозаштопывания, пара гладиусов, кинжал, сюрики, рукоятка меча света и эльфийский клинок, который, после недолгих раздумий, решил все же прихватить с собой. Кроме того, в специальные скрытые кармашки на поясе, которые по моей просьбе быстро нашили Фарра и Жанна, я рассовал около пяти сотен золотом. Ну вот, собственно, и весь мой багаж — больше ничего тащить на себе я смысла не видел.

Ну и поверх всего этого, в качестве хоть какой-то маскировки, был наброшен длинный черный плащ с капюшоном.

Рядом стояла Жанна в походном брючном костюме, с черным кинжалом на поясе и полутораметровым посохом со стальным набалдашником в руках. Чем ближе был момент отправки в столицу, тем мрачнее и молчаливее она становилась.

Если мне не изменяет память с печенью, то аптечка, вроде бы, из какого-то совсем обнищавшего аристократического рода. И что-то мне подсказывает, что ее мать и отчим живут как-раз в столице… Ладно, потом разберемся.

С другой стороны замерла Химэ.

Честно говоря, я был немного шокирован ее внешним видом: мышиного цвета закрытая блузка с воротом и длинными рукавами, да свободная коричневая юбка чуть ниже колен. На ногах легкие кожаные туфельки, а волосы собраны в короткий аккуратный хвостик. Никаких украшений и макияжа, а мордаха выражала такую степень невинности, что самая обычная травоядная коровка рядом с ней покажется сверх-хищной крокозяброй!

Когда полчаса назад она вышла из особняка в таком виде, у меня мозг чуть пополам не разорвался. На вполне резонный вопрос о том, как сильно и обо что она ушиблась говорильником, блондинка лишь пролепетала что-то о смене имиджа и невинно захлопала голубыми глазищами.

Немного придя в себя и поразмыслив, я махнул рукой. Действительно, лучше нам лишний раз не выделяться. Ну а сиськи и игривый характер она, в отличие от наряда, заменить не сможет.

Кстати, зарубка в склерозник — нужно будет узнать у Химэ о результатах «наблюдений», ибо, если я не пройду по каким-то ее критериям, то по программе она должна будет меня уничтожить. А если вспомнить набор способностей этой улыбчивой особы, а также иммунитет к силам Бездны, то ставки будут явно не в мою пользу…

За моей спиной нетерпеливо перебирала лапами и фыркала Кроконяшка.

Я долго раздумывал, брать ли вообще кислотную хрень с собой, или лучше отправить ее вместе с Шенери — слишком уж приметное животное и, как следствие, спрятаться с таким среди толпы будет труднее, чем бородатому победителю Евровидения в розовой балетной пачке среди солдатского строя. Но с другой стороны, вряд ли Шенери сможет удержать в узде эту тварь, если она даже на меня умудряется периодически огрызаться. Так что, во избежание превращения второй половины отряда в мясной салатик, я все же решил держать кислотника возле себя, как обычно нагрузив багажом тряпок и прочего «очень нужного» девушкам барахла.

В крайнем случае, прикажу нашей поняшке затихариться в канализации — катакомбы под столицей еще более запутанные, чем под Ревирсом.

Чуть в стороне, в полном доспехе и с двумя сопровождающими рыцарями самого брутального вида, стояла хмурая Василиса, губы которой беззвучно шевелились — явно репетировала какую-то речь или прогоняла в уме очередной отчет. Тай, как обычно, видно не было, но я не сомневался, что и она крутится где-то рядом.

Ну а напротив с выстроилась вторая часть отряда.

Лолька смотрела в землю и продолжала хлюпать носом. Ничего, жизненные обломы весьма полезны для сбивания короны с задницы.

Одета она была в простое дорожное платье с длинной юбкой. Из оружия ей доверили только короткий кинжал и простенький лук с поясным колчаном. Ни тем, ни другим она пользоваться толком не умела, но хоть как-то ее вооружить следовало. Рабский ошейник с остроухой мелочи тоже решили снять — он был без привязки и делалось это достаточно просто. На данный шаг я пошел не по доброте душевной — ее все-равно возвращать отцу и, думаю, присутствие в этот момент на любимой дочурке подобного «украшения» не сильно будет располагать к дальнейшим хорошим отношениям.

Рядом с одной ушастой аристократкой стояла другая, но более мелкого пошиба. Не графиня, а так, хрень на пятом киселе, бобровым хвостиком размешанная.

Наша Фарра была сосредоточенна и поглядывала на свою ушастую товарку не самым дружелюбным образом. Честно говоря, я ее вполне понимал: у той и социальный статус выше, и носятся с ней как с ночным горшком гадящей золотом несушки, и ошейник с нее сняли, и Шен начал явно нездорово коситься на ее молодую грудку… А сама же Лолька при этом не имела ни мозгов, ни способностей — один только талант притягивать своими дойками геморрой для окружающих.

В одежде и снаряжении Фарра осталась все так же неизменна — фамильный ковыряльник весьма сомнительного качества и тряпки.

С другого боку Лольку прикрывала массивная фигура Виктории. Кстати, я тут недавно заметил, что наша зеленая амазонка стала немного… более стройной, что ли? Будто поубавился объем бицухи, да и рост немного уменьшился — буквально на сантиметр, но все же. Значить подобные метаморфозы могли только одно — вкусы ее «донора» постепенно менялись в сторону более миниатюрных девушек.

Сам же юный мстюн стоял немного бледный, потому как для восстановления после спарринга альрауне изрядно его «выпила», но с горящими голубыми глазами. Еще бы — на его худосочной фигуре истинного трапа сидел идеально подогнанный и начищенный до блеска облегченный рыцарский доспех, за спиной бил копытом полноценный боевой конь, бок о бок стояли любимые красавицы, а впереди ждал долгий путь, полный опасных приключений и великих подвигов!

Ну, по крайней мере, так мне удалось ему внушить. Судя по его виду — сработало. Судя по кислым рожам «любимых красавиц» — только на нем.

— Что ж, пора прощаться, — кивнул я. — Если закончим в столице раньше, то двинем навстречу, ориентируясь по компасу. А если товарищи толерасты меня уебут и отнекрофилят, то вы узнаете об этом через Фарру, ибо в этом печальном случае ее рабский статус должен отвалиться.

— Сэр Андрэ, зачем вы так?! — тут же вскинулся Шенери.

— Как? — фыркнул я. — Правдиво? К счастью, я все еще человек, а не корейский биоробот, и после смерти в виде скелета не восстану… Надеюсь… Так что вариант моей безвременной кончины исключать нельзя.

— Он шутит, — мрачно буркнула Жанна, чувствительно ущипнув меня за бок.

— Угу, — кивнула Химэ. — Просто следите за слухами. Как скажут, что столица лежит в руинах после пришествия демона из самой пучины Бездны, значит, мы справились и едем навстречу.

Я перевел взгляд с одной на другую. Сзади раздалось тихое фырканье поняшки.

— Ладно, денег я вам на дорогу дал, так что берите повозку и валите, — махнул я рукой, разворачиваясь к ним задом и потопал по улице в сторону магической гильдии.

— Э? И все?! — раздался обиженный голос Лольки.

— А ты чего хотела? — приостановился я, оборачиваясь через плечо. — Долгого и слезливого прощания? Увы, я не тот случай.

И больше не оборачиваясь неспешно зашагал дальше.

Эх, надеюсь с этими бедовыми дармоедами будет все в порядке…

***

Магическая гильдия выглядела… не так, как я себе представлял.

Двухэтажный дом из серого камня на краю одной из площадей. Узкие окна-бойницы, один вход, перекрытый железной дверью. Ну вот и все, что можно о ней сказать.

— Это точно она? — недоверчиво спросил я у Васьки.

— Что, ожидал высокие шпили и старичков в балахонах со звездочками? — криво усмехнулась девушка.

— Ну да, все у них не как у людей, — со вздохом пробормотал я. — Пошли?

Василиса, как официальное лицо, поднялась по ступенькам крыльца первой и, взявшись за массивное железное кольцо, постучала.

Примерно через минуту дверь со скрипом отворилась и на пороге показался шарообразный лысый мужик, одетый во что-то вроде монашеской тоги, буквально трещащей по швам от каждого его движения.

— Хто такие? — неприветливо буркнул он, демонстративно дожевывая какой-то бутерброд. — Мы закрыты.

— Василиса дэ Орлова, высший уполномоченный агент Ее Высочества принцессы Ласатардии, — холодно ответила Васька, тыча в нос этому продукту зоофилии с гиппопотамом какую-то грамоту с кучей печатей.

— И че? — привел он убойный, по его мнению, аргумент. — Закрыты мы.

— Вась, — я позвал покрасневшую от ярости девушку таким шепотом, который было слышно на другом конце площади. — Не трать нервы на дебила. У меня Кроконяшка с утра не кормлена. Видишь, как бедняжка на него слюни пускает? Аж мостовую уже прожгло. Ты просто в сторону отойди. Я свою лапочку знаю — даже костей не оставит.

Василиса удивленно посмотрела на меня. Я невинно улыбнулся. Поняшка, действительно не отрывавшая от толстячка взгляда, тоже улыбнулась оскалом крокодила, увидевшего в воде голую задницу. Толстяк сглотнул и попятился.

— Вы не имеете права! Я представитель свободной магической гильдии! Мы вне юрисдикции законов этого королевства!

— И че? — спросил я, поглаживая медленно подавшуюся вперед Кроконяшку по загривку. — Я к этому королевству тоже никаким боком не отношусь. Я вообще ни к какому королевству, царству, империи, княжеству или что тут у вас еще за ересь расплодилась, не отношусь. И поверь, мне-то от смерти одного ебанутого толстячка точно хуже не будет. Даже лучше. После такой тушки моя Няшка хоть полчасика не будет на прохожих облизываться. Так, зверюга?

Поняша еще раз обвела стушевавшегося толстяка оценивающим взглядом, после чего уверенно кивнула.

Толстяк потянул руку чтобы захлопнуть дверь, но хлесткий удар хвостом сбил его с ног.

— Вы не имеете права!!! — заверещала эта свинка, пытаясь на пузе отползти вглубь коридора.

— Бедное право, кто его только не имеет, — пробормотал я, подпихивая Василису в спину одной рукой, а второй удерживая Няшку за загривок. — Вась, ты нам портал обещала? Вот и работай. А ты пока подожди. Вот если и дальше продолжит ломать комедию, тогда уж точно сожрешь этого бегемотика.

Кроконяшка покосилась на меня одним глазом и метким плевком прожгла дыру в полу между ног толстяка. Хорошо что перед выходом ей целую корову скормили. Будь тварь в самом деле голодной, хрен бы я ее удержал от такого «лакомства».

— Что за шум? — раздался ворчливый голос и из глубины коридора в зону видимости вышел сухонький невысокий старичок.

Одет он был в оранжевую робу и мягкие тапки, кожа имела желтоватый оттенок старого пергамента, а черепушка была абсолютно круглой и лысой. Как будто компенсируя отсутствие растительности сверху, нижняя часть лица была украшена длинными пушистыми усами снежно-белого цвета. В руках старичок держал узловатую клюку из полированного дерева, покрытую искусной резьбой.

Оглядев представшую перед ним картину выцветшими дымчато-серыми глазами, старичок многозначительно пожевал нижнюю губу и вперил свой взор в развалившегося на полу толстячка.

— Ты, ебаная в мозг через нос отрыжка Навуходоносора, какого, сучье твое рыло, хуя ты опять выебываешься перед клиентами, а?! — прежде чем тот успел открыть рот, старичок со всего маха засветил ему клюкой в челюсть. — Падла петушиная, по кругу пущенная, сколько я, блядь, должен исправлять косяки того недоношенного куска дерьма, что у тебя вместо мозга?! — еще один удар поскуливающему толстяку клюкой, но на этот раз в нос. — Я кого спрашиваю, выкидыш недоразвитой тюленихи, обрюхаченной толпой пьяных матросов под звездой вечного кретинизма с осложнением в виде плесени мозга?! — еще один удар под дых, заставивший толстяка скрючиться на полу, брызгая кровью из носа.

Тут из глубины здания выскочила еще пара молодых людей в серых робах, но, увидев сцену избиения, замерли, явно не зная что им делать.

— А вы что вылупились, паразиты недоделанные?! — прикрикнул на них старичок. — Берите эту блядь и волоките в третью камеру, пока я ему кишки на клюку не намотал!

— Мой дя… дядя… — то ли простонал, то ли проплакал толстяк, пытаясь отползти в сторону.

— Что твой дядя, дерьмоед ты членоголовый?! — отвесил ему смачного пинка в ухо старичок. — Мне срать уже, кто он и кого ебет! Пусть хоть любовник самой королевы или ее лысого ублюдка! Да хоть их обоих, мне, повторяю для тебя, мразь поносная, срать вот этой самой старой тощей задницей прямо им всем в их вонючие спермоглотальники! Ты меня три месяца выбешивал, слышишь?! Три, хуесос ты рукозадый, месяца ты трепал мои старые больные нервы своими дегенератскими выкрутасами! И знаешь что?! Надоело! Мне уже похуй на все последствия и на твоих ебущихся по кругу родственников! — старичок с размаху огрел толстяка клюкой по затылку и тот затих, уткнувшись мордой в пол. Смачно харкнув на тушу, этот старый «божий одуванчик» процедил сквозь зубы все еще стоящим словно в оцепенении помощникам. — Тащите эту свиноматку в подвал, соплежуи недоношенные, разденьте и привяжите к дыбе! Я щас тут закончу с клиентами и спущусь к вам. И лечащие чары на него наложите! И не дай Создатель эта ересь рода человеческого сдохнет или сбежит до моего прихода! Проведете остаток жизни в качестве бесплатных портовых шлюх самого грязного притона среди всех окрестных королевств! Ну, че встали?! БЕГОМ!!!

Подорвавшиеся парни, с ужасом глядя на старичка, кое-как за руки поволокли тушу недалекого идиота с незавидной судьбой куда-то вглубь строения.

Проследив за ними взглядом, брутальный старичок прикрыл глаза и набрал полную грудь воздуха. Меееееедленно выдохнул. Открыл глаза. Повернулся к нам. И улыбнулся.

Наверное, в его понимании это была приветливая улыбка пожилого человека. Зато со стороны это выглядело как оскал старого мясника, которому на разделку подали молоденькую визжащую свинку. Кажется, шаг назад сделала даже Кроконяшка.

— Итак, дорогие клиенты, — потер он сухонькие ладошки, — чего изволите?

— Может, мы все-таки пешком? — шепотом спросил я у Василисы.

***

Задний дворик магической гильдии. Солнце медленно клонится к горизонту.

Мы стоим кучкой посреди двора и мрачно наблюдаем, как ходящий вокруг старичок сосредоточенно вычерчивает клюкой на земле какие-то каракули и бормочет под нос нескончаемый поток ругани, адресованной давешнему толстячку, его родственникам до тридцатого колена, нам, городу, лорду, королю, солнцу, богам, горам, земле и небу. В общем, за те десять минут, что он выводил рисунок портала, даже у меня начали вять уши.

— Слушай, а портал для переброски войск тоже с таким шаманизмом строят? — уточнил я у стоявшей рядом Василисы.

— Нет, — покачала та головой. — Там с десяток порталистов налаживают постоянные врата-воронку, через которые пропускают солдат. А тут нас отправят одним хлопком…

— Все, голубки, готово! — сообщил старичок, радостно оскалившись. — Не высовывайте конечности из круга, иначе их отхреначит ко всем темным богам. А нахуя им такой подарочек? [Да-терра иператум вива ордо малисенте!]

В последний момент у меня зачесалась задница. Не к добру это.

Окружающая нас сложная вязь рисунков засветилась и глаза резанула яркая вспышка.

Проморгавшись, я обнаружил наши тушки в центре большого зала. Каменные стены, высокие арочные потолки, множество одинаковых круглых платформ, слегка возвышающихся над полом… Обычный такой портальный зал.

Угу, как будто я много их видел?

Освещение давали развешанные по стенам масляные лампы, но мне и без них было нормально — «кошачий глаз» исправно делал свою работу.

— Не к добру… — пробормотал я, втихаря почесывая зад и оглядывая неслабое такое кольцо стражи вокруг той платформы, на которую мы прибыли. И их алебарды были нацелены прямо на нас. — Вааааась! Будь добра, поясни мне узколобому, что тут творится?

— Сама не знаю, — огрызнулась девушка и шагнула немного вперед, доставая ту самую увешанную печатями грамоту.

— Я доверенное лицо Ее Высочества принцессы Ласатардии, Василиса дэ Орлова! Прошу пояснить причину столь вопиющ…

Договорить она не успела — ее прервал стоящий за спинами стражи упитанный офицер в золоченных доспехах. На лице лидера «встречающей делегации» читались презрение и скука.

— Эта страхолюдина арестована по обвинению в государственной измене! — сообщил он нам. — А теперь бросайте оружие!

Я прикинул количество стражи. Около пяти десятков. Все в кирасах, при алебардах и коротких мечах. За спиной строя, у одной из дальних стен, обнаружился еще десяток скучающих лучников. Нас же всего восемь: я, Химэ, Жанна, Кроконяшка, Тай, Васька и два ее молчаливых телохранителя.

— Повторяю! — лениво продолжил командир засады, демонстративно почесав яйца. — Бросайте оружие и вас не убьют. По крайней мере сразу.

— Уговорил, языкастый куни-мастер, бросаю, — улыбнулся я и, сорвав с груди три метательных звездочки, отправил их в короткий полет к горлу слишком говорливого мужика…