2. Бой!
- Так, слушай мои ком-м-м-манды! - рявкнул я, поднимаясь. - Дырку в стене заткнуть! На дверь баррикаду! Этих двоих скрутить! Пьяного в угол!
- В угол?
- Не тупи, зеленая! Не меня, а Алексея этого!
- Не надо нас крутить! Мы сейчас тихо свалим!
- Уху. Свалите. В гроб.
- Хозяин, беги!
- Дура!
Бамс. Бамс.
- Ан, они хоть живы?
- Нейтрализованы.
- С занесением, мля, о сотрясении, да? А если дурачками станут, как мы их допрашивать будем?
- Я заделал дыру.
- Твою… Мать… Игорек? Я же заикой стану! Или дурачком…
- Боюсь, Андрюша, повторно не получится… А паутина не порвется?
- Нет, она крепкая.
- Ага, он меня вчера ею тааааак связываааааал…
- Доченька, давай без подробностей, а то у папы встал.
- Хе-хе-хе…
А боевая форма у Игоря — просто шик!
Чем-то Анубарака напоминает: четыре опорных ноги, приподнятая головогрудь, весь в шипах, с хитиновыми саблями в качестве передних конечностей… И вся эта радость под три метра в высоту, так что едва не царапает головой довольно высокий потолок люксового номера. И паутинка красивая — золотистая, шелковистая… Только лезет у него из жопы.
- А они ее не прожгут? - задумчиво потыкала в нее пальцем Чешуйка.
- Не должны, - проскрежетал Игорь. - Огнеупорность не абсолютна, но достаточно высока.
- Ну хорошо, мы забаррикадировались, - повернулась в мою сторону зеленая. - Дальше что?
- А настолько далеко я не продумывал.
- Хо-зя-ин…
- Спокойствие, без рукоприкладства! Я пьяный, но не идиот!
- Я бы с этим поспорила…
- Зеленая, укушу! И вообще, не отвлекайте, щас что-нибудь придумаем!
- И куда я вляпался…
- В меня, Милый, куда же еще? И вообще, пока они заняты, давай…
- Дуся, отставить!
- Бу-у-у…
- И вообще, план уже придуман! Ан!
- Я!
- КРУШИ!
- Я!
БУМ!
***
Гайдар поежился, глядя на разворачивающееся на главной площади Централи действо.
Почти три сотни стрелков, все выше двадцатого уровня, элитная сотня «гвардейцев» тридцатого — тридцать пятого уровней, пара «генералов» сорокового… Можно сказать, тут собрались самые боеспособные части их города. И это не считая большого количества бронетехники и тяжелого вооружения: одних только танков пригнали пять штук, недалеко расположились минометные расчеты, а рядом с самим Гайдаром окапывались пулеметчики.
Член совета посмотрел на Главу и тяжело вздохнул.
Высокая, с подтянутой фигуркой, зауженной талией, широкими бедрами и шикарнейшей грудью — ее фигура была идеальна. А лицо… Чуть раскосые зеленые глаза, пухлые чувственные губки, смуглое личико, длинные ресницы… И все это обрамлял водопад мягких черных волос…
Она была прекрасна той нечеловеческой, кукольной красотой, которую просто не может породить природа. С каким бы наслаждением Гайдар обладал ей…
Вот только, как бы он ни мечтал, эта фея в строгом деловом костюме никогда не станет принадлежать ему. Она целиком и полностью принадлежит Повелителю.
И это его неимоверно бесило.
- Я все же считаю, что мы зря так сделали, - завел по очередному кругу свое нытье.
Да, оно было бесполезно. Да, Главу не переубедить. И он это прекрасно знал. А еще он знал, как своим нытьем бесит эту шикарную красавицу, которая ничего не могла ему сделать…
- Советник, я в сотый раз повторяю, у нас не было иного выхода, - холодным голосом ответила Глава.
- Но, Гвэн, у нас не было никакого подтверждения, что Романский действительно вступил в контакт с этими людьми.
- Предатель там. Тварь, почти уничтожившая Повелителя, тоже там. На остальное мне плевать.
«Хм… А в этот раз она более резка в ответе. Нервничает?» - усмехнулся про себя Гайдар.
- Но эти чужаки все же очень сильные, да плюс предатель, да один из местных «генералов»… Может, стоило провести операцию более… тихо?
- Они все равно уже все знают, - голос Гвэн был спокоен, но неплохо изучивший ее Гайдар мог с уверенностью сказать, что девушка в бешенстве.
«Да ни хрена они не знают», - мысленно вздохнул Советник. - «Тебе просто нужно выслужиться… Сука… Красивая сука…»
А тем временем штурм заглох, не успев толком начаться — все входы в комнату оказались заделаны золотистой паутиной мятежника, против которой было бесполезно большинство обычного оружия. И сейчас руководители совещались, решая — пустить ли другого «генерала» рубить проход в паутине, или же попробовать взорвать стену, причем, желательно, вместе со зданием.
Вот только принять решение они не успели.
На плечи Гайдара вдруг словно скала рухнула! Он с трудом устоял на ногах, ощущая как из носа пошла кровь, спина с треском сутулится, а колени предательски подкашиваются.
«Что это? Ментальный удар? Нет, у меня от него защита… Тогда что?»
Он с трудом поднял взгляд и осмотрелся.
Армии не стало. Вместо уверенных бойцов, деловито копошащихся в преддверии боя, сейчас он видел напуганных, растерянных людей, которые едва могли стоять под грузом рухнувшей им на плечи Силы…
«Да, именно Силы», - осознал Гайдар, словно кто-то вложил ему эти знания в голову. - «Рядом кто-то… настолько могущественный… что нас пытается раздавить… одним только его присутствием…»
- Это Повелитель… - прошептала спокойно стоящая рядом с ним Гвэн. - Только он обладает такой мощью… Только он… Но… Это не его сила… Но такой мощью может обладать только он… Но эта сила.. не его…
«Тупая кукла!» - мысленно сплюнул Советник. - «Перемкнуло ее, что ли?»
Впрочем, кроме самой Главы Совета, более-менее нормально себя чувствовали лишь «генералы»-сороковки и два других Советника. И если с первыми было все понятно, то вот Советники навели Гайдара на весьма стремные для него выводы — Повелитель все-таки начал обращать Совет в Некро. А значит, для него самого остался лишь один вариант — валить как можно быстрее и дальше вне зависимости от того, чем сейчас все это кончится.
Размышления Гайдара прервал взрыв, проделавший солидную дыру в бетонной стене гостиницы. Клубы пыли, поднявшиеся в воздух, не давали нормально рассмотреть происходящее, но… Ощущение…
Советник, как и любое другое живое существо на площади, почувствовал это даже не шкурой, а самой своей душой.
Ощущение надвигающегося величия.
Словно ты маленький, грязный жук, оказавшийся у ног алмазного гиганта, который вот-вот раздавит тебя и даже не заметит.
Вот в клубах пыли показалась высокая темная фигура. Еще шаг, и она вышла на свет.
Белая кожа, серебристые глаза и волосы. Строгое лицо, словно застывшее маской полного безразличия. Длинное глухое платье бездонно-черного цвета, на котором пропадал не то что солнечный свет, даже ложащаяся на него пыль казалось тонула в чернильной бездне. И доспехи под стать одежде — такие же мрачные, тяжелые, но их тьму прорезали пульсирующие алые прожилки…
Ни один из собравшихся на площади разумных не посмел произнести ни звука.
Уже одно ее присутствие выдавливало из окружающих весь воздух, силясь превратить их в смятые, выжатые оболочки. Но они держались. Из последних сил цеплялись за рассудок.
Ровно до того рокового момента, когда она заговорила.
- [Вы все — лишь жалкий мусор…]
И Гайдар понял.
«Да, я мусор».
В следующий миг его сознание помутилось, а сам Советник упал лицом вниз, как и половина присутствующих на площади солдат. Но потом они благодарили всех богов за то, что оказались слишком слабы и просто отключились. Потому что те, кто остался в сознании, начали медленно сходить с ума.
Одним казалось, что их кости плавятся от одного лишь взгляда этой сереброглазой Богини. Они не могли стоять и тело их терзала нестерпимая боль. Другие ослепли. Третьих сломило в самом буквальном смысле — ткани не выдерживали такого давления и люди падали с жуткими судорогами в разорванных мышцах, пытаясь отползти на сломанных костях…
Даже оставшиеся два «генерала» Централи — лысеющий мужик сорока лет и тридцатилетняя смуглая шатенка — и те не смогли сделать чего-то большего, чем упасть на колени и, обливаясь потом, пустить все свои силы лишь на спасение собственного рассудка.
Из всего собравшегося войска остались стоять ровно трое: черноволосая и смуглая Глава Совета, да две фигуры в балахонах за ее спиной.
- Тварь! - прошипела красавица Гвэн и рванула вперед…
Но стоило расстоянию между девушками сократиться до двух метров, как воздух вспорол обнаженный меч, и Глава Совета Централи разделилась на две части. Все, что ниже поясницы упало на землю, а что выше — оказалось в воздухе, удерживаемое за шею когтистыми пальцами тяжелой латной перчатки.
- Я до… - попыталась что-то сказать нежить, но тут ее горло сдавило с такой силой, что плоть бесформенной массой вылезла в щели меж пальцев Стальной Королевы.
Обрубок тела, вяло шевелящий конечностями, упал на землю. Хрипящая и вращающая глазами голова шлепнулась рядом, и на нее с чавканьем опустился тяжелый латный сапог, превратив в окончательно мертвое месиво из крови, мозгов и осколков костей…
Взгляд серых глаз упал на две неподвижные фигуры в балахонах.
Марионетки, которым так и не успела отдать приказ впавшая в ярость Глава Совета, смотрели перед собой бездушными, остекленевшими глазами…
***
Романский пришел в себя с тяжелой головной болью, привкусом крови во рту и затекшими конечностями.
Кое-как разлепив не желающие открываться веки, некромант осмотрелся медленным, практически бессмысленным взглядом.
«Кажется, я все-таки умер», - зародилась в его заторможенном сознании первая мысль. - «Это что угодно, но только не реальность. Ведь в реальности такого не бывает, так?»
Перед ним было ночное поле. В небе ярко сияли звезды. Размеренно дышал лежащий рядом огромный зеленый дракон. Горел костер…
- Хозяин… - раздался откуда-то сбоку полувсхлип-полуплач знакомого голоса. - Ты жив? Ты ведь жив?
- Живой я, Корси… - прохрипел он пересохшими губами. - Живой… Где мы?
- В плену, - раздался над ним жизнерадостный голос.
Кое-как приподняв голову, Роман увидел мужчину в черном бесформенном балахоне. Он стоял, небрежно опираясь на длинное черное копье, от которого веяло такой угрозой, что даже просто смотреть на этот двухметровый артефакт было невыносимо больно. Но этот человек, казалось, даже не замечал то, насколько опасную вещь держит в руках. Он продолжал радостно скалиться, разглядывая лицо своей будущей жертвы.
Почему именно «жертвы»? Потому что Роман не сомневался в том, что его сейчас будут пытать. Ведь зачем еще им, тем кто идет по следу Повелителя Некро, захватывать в плен бывшего служителя этого безумного недобога?
- Корси… - некромант повернул голову и увидел свою зомби. - Создатель Милостивый…
Его зомби… Его вечно радостная, неунывающая, рвущаяся в бой Корси сидела голышом на земле, связанная по рукам и ногам золотистыми нитями и… плакала. Горько и, судя по покрасневшим и опухшим глазам — очень давно.
Ее пытали.
В этом не было сомнений.
Но какими же пытками можно было довести до подобного состояния существо, не чувствующее боли и жалости? К каким палачам они попали в плен?
- Не боись, - вновь привлек его внимание голос мужчины. - Мы тянули жребий и ею занималась Дуся… Вот и перестаралась немного… А тебе повезло! Тобой займусь я!
- И где же тут везение? - скорее рефлекторно, чем чтобы получить ответ, спросил Роман.
- Повезло потому, что жребий тянули мы с Антуанеттой… Ладно, тебе все равно не понять тонкостей хрупкого равновесия внутри нашего отряда. Давай, чувак, подъем. Будем лезть тебе в голову.
Романский сначала почувствовал, как его рывком подняли на ноги, и только потом уже это осознал. Вот только он тут же чуть не отправился обратно на землю — бедного некроманта качало и мутило, а по ощущениям свое состояние Рома бы описал емким «лучше очнуться зимой голышом на людной площади, чем ощущать себя подобным беспомощным овощем».
Тем не менее, устоять он смог. Вернее, ему помогла палка, внезапно возникшая за его спиной. Довольно тонкая, длинная, чуть шершавая от покрывающей ее многочисленной мелкой резьбы…
Вот только от нее веяло такой же лютой угрозой и могильным холодом, как и от… Того самого копья!
Прежде чем до Романа окончательно дошло, за что он схватился, его плечи крепко обхватила веревка, намертво привязывающая его к страшному артефакту, от которого по всему телу человека уже начал расползаться потусторонний холод, а в голове зазвучали тихие неразборчивые голоса.
- Хозяин! - взвыла Корси где-то за его спиной.
- Что вам нужно?! - в панике захрипел Роман, подозревая, что его сейчас будут не пытать, а банально приносить в жертву.
- Твоя душа, - оскалился стоявший перед ним мужик, чьи глаза на миг полыхнули жутким алым светом, а за спиной сформировалась неясная тень кого-то огромного и очень могущественного.
То, что произошло дальше, заставило разум Романского замерзнуть от… удивления.
Мужик стянул с себя балахон, под которым оказалась лишь связанная из крупных листьев набедренная повязка. Вздернув руки, странный тип согнул в коленях ноги и начал неуклюже приплясывать на пятках, громко выкрикивая в ночную тишину одно и то же ничего не значащее слово.
- Уга-чага, уга-чага, уга-чага, уга-чага, уга-чага, уга-чага, уга-чага, уга-чага, уга-чага, уга-чага, уга-чага, уга-чага, уга-чага, уга-чага, уга-чага, уга-чага, уга-чага, уга-чага, уга-чага, УГА-ЧАГА!!!