Эрдэнэ хоть и немного всплакнула, когда провожала Арвая Сансара домой, но грустила отнюдь не долго. Не прошло и десяти минут, как она, расположившись на уютной подстилке из мха, где волки разрешили им с Евой отдыхать в любое время, уже погрузилась в свои розовые мечты о будущем. Эра очень четко представляла себе, как Арвай Сансар героически возвращается в клан, весь такой красивый и уверенный в себе, мгновенно обрисовывает снежным барсам истинное положение дел — объясняет, что ничего они теперь волкам не должны и что не надо никуда уходить с их любимых охотничьих территорий, все радуются, восхваляют Арвая и празднуют его возвращение. Затем Эрдэнэ представила, как и сама она возвращается в клан и ей тоже все радуются, хоть и немного меньше, чем Арваю Сансару. Затем она наслаждается заслуженным отдыхом и ждет сватовства, а там… Там будет то, о чем Эра мечтает уже давно, Арвай Сансар выберет её себе в жены. Потому что, если не её, то кого же ещё? Ведь Эрдэнэ, как ни крути, самая красивая девушка в клане, да к тому же она теперь Арваю не посторонний человек. Сколько они всего пережили вместе, вспомнить хотя бы, как он тащил её отравленную на руках, и ведь не бросил! И потому они, разумеется, теперь поженятся. Затем они переедут в новый дом, потом у них родятся дети, потом… Честно говоря, Эра не знала, о чем нужно мечтать после детей, ну не о внуках же в самом деле! Остается тогда только мечтать о том, как Арвай Сансар будет всегда её любить и восхищаться ей. И как она, Эрдэнэ, будет всю жизнь ловить на себе завистливые и восхищенные взгляды других ирбисов, особенно своих подруг.

При мысли о подругах Эра немного осеклась. Ева… Еву жалко, жалко до жути, но как ей помочь? Конечно, Эрдэнэ будет просить за неё, постарается объяснить совету, что Ева поступила так ради нее. Конечно, выдача информации врагу считается у ирбисов предательством, но и не попытаться защитить своего собрата — это преступление. Так что вопрос о поступке Евы спорный, очень спорный. И Эра попытается всех убедить простить Еву. Попытается, попытается, если ей дадут возможность высказаться. Может быть, Арвай уже это сделал? Хотя вряд ли… Он слишком прямолинеен и непреклонен, вряд ли он добавил хоть каких-то эмоций к своему рассказу. Наверняка просто сухо передал факты, даже не попытавшись представить то, как поступила Ева, в более выгодном свете.

— Эра, — Ева тихонько позвала подругу, а та от неожиданности сильно вздрогнула. — О чем ты думаешь?

Эрдэнэ превратилась в человека и подвинулась на подстилке вбок, освобождая место для того, чтобы Ева могла сесть рядом с ней.

— Я думала о тебе, Ева, и ещё об Арвае, и вообще обо всем, что произошло за последнее время, — сказала Эрдэнэ.

— И что надумала? — спросила Ева.

— Решила, что буду защищать тебя перед советом, как только смогу.

— Спасибо, но я не знаю, стоит ли? Понимаешь, я всегда чувствовала себя не на своем месте. И никогда не чувствовала себя свободной.

— Ева, что ты такое говоришь? Наш дом — это не клетка, клан не ограничивает тебя, а защищает! Ты же в любой момент можешь пойти поохотиться, например, или просто погулять.

— Да, так с одной стороны и есть. Но это же только в теории. А по факту наши правила и общепринятые порядки, и все эти неписанные законы не дают мне жить так, как мне хотелось бы. Пойдешь на охоту — сразу вопрос «зачем», ведь есть охотники; откажешься выходить замуж в шестнадцать лет — спросят, зачем вообще жить, если не хочешь семью и детей; а если отправишься в путешествие, то тебя вообще сочтут ненормальной, ведь ирбисы очень привязаны к дому. Для них все должны быть одинаковыми, что ты, что я — все копии друг друга.

Неожиданно к беседе подключился ещё один собеседник. Это была Зарина. Она присела на соседнюю моховую подстилку, как обычно очень красивая и хрупкая.

— Но если ты не приемлешь для себя принятые в вашем клане порядки, то почему тебя тогда вообще волнует мнение других ирбисов? — спросила Зарина.

— Если физически тебя никто не ограничивает, значит ты на самом деле свободна и все ограничения только в твоей голове. У меня, например, была совсем другая ситуация. Меня физически лишили свободы. Но это не помешало мне рискнуть и вырваться на волю, хоть ты и пыталась мне помешать, — тут Зарина немного усмехнулась и с улыбкой посмотрела на Еву. — Но я на тебя совсем не сержусь, ведь теперь я со своим любимым и скоро стану его женой.

— Ты правда на меня не сердишься? — удивилась Ева. — Из-за меня твой отец теперь считает тебя предательницей, ведь ты сбежала добровольно.

— Он и так бы понял, что я ушла по собственной воле. Я не раз открыто и честно заявляла ему о своих желаниях. И мне не жаль, что я так жестоко поступила с ним. Ведь он всегда ставил свои интересы превыше интересов других. Глупо при этом рассчитывать, что люди, с которыми ты так поступаешь, всегда будут поступать с тобой иначе. Мой отец плохой человек, и он получил то, что заслужил. Кстати, каждый волк от рождения свободен и волен покинуть свой клан, когда захочет, стать волком-одиночкой или перейти в другой клан. Видишь, у волков тоже есть правила, и мой отец запросто ими поступился в угоду своим желаниям. Так что все ограничения на самом деле только в твоей голове, — сказала Зарина.

— Да, пожалуй ты права. Но я не такая сильная как ты. Поэтому думая о том, что меня выгонят из клана, я чувствую облегчение. Ведь мне не придется принимать трудное решение и не придется никому ничего объяснять, — грустно сказала Ева.

— Мне жаль, что ты мечтаешь о таком исходе событий. Ведь он как раз и лишит тебя свободы, о которой ты так мечтаешь. Да, ты сможешь уйти из дома куда захочешь, но ведь уже никогда не сможешь туда вернуться. Подумай об этом, — сказала Зарина, ласково глядя на Еву.

— Спасибо, Зарина. Этому клану повезло с такой мудрой будущей правительницей, — улыбнулась Ева.

— Евочка, а вдруг тебя не прогонят, а вместо этого убьют? — встревоженная забытой, но вновь пришедшей ей в голову мыслью, спросила Эрдэнэ.

— Да ну брось ты, не настолько уж серьезный проступок я совершила. Конечно, если только Арвай Сансар ничего не преувеличит, рассказывая о нем в нашем клане.

Девушки ещё немного поболтали о свадьбе, о женихе, о волчьих традициях, даже немного коснулись первой брачной ночи, после чего Зарина объявила, что ей пора отдохнуть, поскольку на своей свадьбе она всё-таки хочет быть самой красивой. Ева и Эра тоже легли отдыхать.

Все последующие события, касающиеся свадьбы, как показалось Еве, произошли как будто бы не с ней. И вновь почувствовать себя в себе она смогла, только когда через пару дней они с Эрдэнэ в сопровождении небольшого отряда из четырех волков вступили на территорию клана ирбисов. Они все превратились в людей, чтобы показать свои дружественные намерения. Первым, кого они увидели, был Арвай Сансар. Этого Ева, честно говоря, никак не могла ожидать. Она-то думала, что он вовсю почивает на лаврах, наслаждается отдыхом и плевать на всех хотел. Но нет, Арвай стремительно подбежал к ним, превратился в человека и, схватив обеих девушек под руки, нервно сказал: «Нам надо срочно отойти подальше от клана и поговорить, пока остальные не поняли, что вы уже здесь!» Несмотря на резкое появление Арвая, Ева сразу же обратила внимание на хоть и уже заживающие, но всё-таки явно недавние раны на его плече и ухе. Только она открыла рот, чтобы узнать, откуда они, как за спиной Арвая Сансара, не менее неожиданно чем он сам, появилась группа кошачьих защитников.

Защитниками были снежные барсы, которые должны были охранять границы клана ирбисов, патрулировать охотничьи территории и участвовать в урегулировании внутренних конфликтов в клане, которые на самом деле случались довольно редко. Подошедшую группу защитников, состоящую из восьми ирбисов, возглавлял Ундэс Сансар, брат Арвая. В клане ирбисов он по праву занимал позицию главаря защитников и должен был оставаться на ней до тех пор, пока его отец не отойдет от дел, и Ундэс не станет главой всего клана ирбисов.

Оказавшись рядом с Арваем, Ундэс Сансар немедленно превратился в человека, в то время как остальные защитники оставались в образе снежных барсов. Это означало, что они хотят поговорить, но в любой момент готовы применить силу.

— Приветствую друзей из клана волков Ахмета, — сказал Ундэс, обращаясь к волкам. — Меня зовут Ундэс Сансар. Мы благодарны вам за ту помощь, которую вы оказали нашим собратьям, и предлагаем вам пройти в одну из пещер, отдохнуть и поесть после долгого пути.

— Спасибо, — ответили волки, после чего они проследовали за одним из барсов-защитников.

— Арвай, что ты тут делаешь? — не скрывая своего недовольства, спросил Ундэс, как только волки ушли.

— Я хочу всего лишь немного поговорить со своими напарницами по команде, прежде чем вы заберете их и начнете бесконечно допрашивать, — с вызовом сказал Арвай.

— Ты можешь поговорить, нет проблем, — усмехнулся Ундэс.

— Отлично, тогда мы пойдем, — сказал Арвай.

— Ты можешь поговорить с Эрдэнэ прямо сейчас и сколько захочешь. Мы понимаем, что ей, разумеется, нужен отдых после долгого пути. Поэтому собрание совета состоится только на закате. Она должна туда явиться, да и ты тоже, но до этого момента вы вольны делать, что пожелаете, — сказал Ундэс.

— А Ева? — спросил Арвай.

— Эта предательница прямо сейчас отправится с нами. Говорить тебе с ней не о чем. А судьбу её решит совет, — сказал Ундэс, весьма довольный тем, как ему удалось уесть противного младшего братца, которого в последнее время уж больно сильно зауважали в клане.

Арвай ничего не ответил, поняв, что спорить бесполезно. Он только взял Эрдэнэ за руку и потянул её за собой вверх, к вершине горы. Через несколько метров они оба превратились в барсов и быстро удалились, грациозно перепрыгивая с одного скалистого уступа на другой.

Еву защитники повели туда, куда она и ожидала попасть — в яму для врагов. Для этого им пришлось пройти мимо всех пещер клана ирбисов. Пока шла, Ева сплошь и рядом чувствовала на себе неодобрительные взгляды, но всё же ирбисы были слишком тактичными зверолюдьми, чтобы открыто начать выкрикивать в её адрес проклятья. Девушка всё время отчаянно искала глазами дядю Тархана, тетю Сарнай, своих братьев, но никого из них видно не было. Дойдя до противоположного края поселения, защитники завели Еву в узкую темную пещеру. Затем они превратились в людей и за руки спустили девушку в весьма глубокую яму, выдолбленную прямо в скалистом полу пещеры. Выбраться оттуда самостоятельно было невозможно. По правде сказать, чтобы опустить кого-то в яму, хватало и одного человека, но чтобы достать кого-то из ямы, потребовалось бы сразу двое, притом одному пришлось бы держать другого за ноги. Ямой пользовались не часто, поскольку врагов у ирбисов было не так уж и много. Врагов извне в яме держать не любили, не видели смысла. В случае угрозы их обычно предпочитали убивать на месте. А внутренних врагов, то есть предателей, среди снежных барсов почитай и не было, Ева была первой за много лет. Несмотря на это про яму знали все члены клана ирбисов. Иногда в неё ещё помещали на временную передержку дичь, когда кому-то из охотников удавалось взять её на охоте живьем.

Ева превратилась в барса и улеглась на дне ямы, ожидая встречи со своей дальнейшей судьбой — с семьей, с советом и с его решением.

В это время Арвай Сансар и Эрдэнэ уже поднялись высоко вверх, удалившись от поселения ирбисов на достаточное расстояние, чтобы их разговор никто не услышал. На такой высоте лежал снег, и Арвай Сансар с удовольствием ощутил его прохладное похрустывание под своими массивными лапами, на секунду забыв обо всём на свете. Затем он превратился в человека и, присев на небольшой каменный выступ, уставился в серое небо, пытаясь высмотреть за пыльной пеленой солнце. Эрдэнэ тоже превратилась в человека, но садиться не стала, она принялась нервно расхаживать перед Арваем.

— Да что же это такое делается, Арвай, куда они увели Еву? Даже не дали нам поговорить всем вместе!

— А чего ты ждала? Ева же предательница. Ей придется теперь сидеть в яме, пока совет не решит, что с ней делать.

— В яме?!? Фу, ну это же просто ужасно! Бедная Евочка, она такое не заслужила!

— Все считают иначе.

— А ты всё рассказал о нашей развед-миссии? Все события, все-все прям подробности?

— Разумеется, я всё рассказал! Ты же знаешь, что даже главе клана врать нельзя, а уж совету и подавно.

— Ну необязательно же было врать, можно было просто не всё рассказать.

— Эра, ну ты просто как ребёнок! Ты же знаешь наши порядки и сама, насколько я успел заметить, являешься их приверженцем. Конечно, врать не всегда плохо — можно и соврать, и не договорить, и вообще отказаться что-то рассказывать, но только посторонним. А друг другу снежные барсы и в обычной жизни практически никогда не врут, а уж тем более, когда дело касается развед-миссии.

— И ты совсем не приукрасил свою роль в слежке за сайгаками, и в моем спасении, и в нашем побеге от волков.

— Нет. Я честно рассказал, что Еве удалось добыть намного больше информации о сайгаках, чем нам с тобой, честно рассказал, как я убил раненого сайгака, честно рассказал, как в образе человека тащил тебя через полстепи, что тут вообще можно приукрасить? И честно рассказал, что без Зарины мы бы никогда не сбежали от волков. Но помимо этого мне пришлось так же честно рассказать, как Ева не раз рисковала жизнью ради чужаков — ради все того же раненого сайгака и ради Эмирлана, дабы сберечь его чувства. И как она хотела напасть на людей в масках, всё опять же ради сайгаков. И как она раскрыла волкам подробности нашей развед-миссии, но хорошо хоть это она сделала для твоего спасения, а не для непонятно кого. Я честно всё рассказал и не мог поступить иначе.

— И ты ещё говорил, что Ева зависит от своих дурацких принципов. Да ты сам такой же как она! Только принципы твои якобы лучше, и это лишь потому, что их придерживается большинство ирбисов.

— А ты сама, Эра? Что ты расскажешь сегодня на совете? Скажешь, что ничего из того, что я описал, не было?

— Я не знаю.

— Вот именно. Пойми, что Ева уже вляпалась по полной. И я позвал тебя сюда вовсе не ругаться и не обсуждать то, что я уже рассказал.

— А зачем?

— Я позвал тебя, чтобы ты рассказала мне обо всем, что было с вами в клане волков в моё отсутствие. Конечно, если так подумать, то ничего страшного не должно было произойти за какую-то пару дней. Но меня не покидает мысль о том, что Ева ещё что-то успела вытворить. Поэтому я решил подстраховаться и на всякий случай разузнать всё до того, как это станет известно совету. Я уже выработал для себя своего рода линию защиты Евы и искренне надеюсь, что мне сегодня вечером дадут высказаться. Но я не хочу сидеть и не знать, что делать, если вдруг всплывет ещё какая-то новая её выходка.

— Видимо ты очень умен, Арвай, потому что ты прав.

— Прав? Серьезно? Что она сделала?

— Она… Ну в общем ты наверно помнишь, что через день после того, как ты ушел, должна была состояться свадьба Зарины и Манаса. И нас с Евой тоже туда пригласили. Это было очень интересно, ведь мы никогда не бывали на свадьбе волков. И если у сайгаков брачная церемония заключается в том, что победивший сайгак просто выбирает себе жен, что, на мой взгляд, абсолютно ужасно, то в отличие от них свадьба волков прекрасна. Пожалуй, даже лучше нашей. Ведь у нас свадьбы по сути массовые, ведь во время сватовства женится сразу множество пар, а у волков каждая пара, как мне сказали, индивидуальна. И все взгляды, все восхищения, все поздравления предназначаются только одному жениху и только одной невесте. И мне кажется, что это замечательно. Всё было очень красиво: Зарина была красивая, вокруг все было красиво — церемония проходила у реки, дождь как раз закончился, и луна даже как будто бы чуть ярче чем обычно проступила на небе, отчего все капельки в округе начали поблескивать. Было очень тихо, таинственно и прекрасно. А когда жених с невестой провели все обряды, когда поцеловали друг друга, и огромный сильный Манас сжал хрупкую красавицу Зарину в объятьях, вдруг неожиданно поднялся сильный ветер и всё вокруг сразу встрепенулось, сразу стало шумно. Меня поразил этот момент, это был как будто знак того, что сама судьба восторгается их союзом. И тут вдруг неожиданно из кустов выпрыгнули волки из клана Эмирлана. Я запомнила некоторых, пока мы были у них в плену, и сразу поняла, что это они. Может, они хотели напасть и раньше, помешать свадьбе, но ждали ветра и шума, а то бы их сразу засекли. В общем, завязалась перепалка между волками двух кланов. Я сначала не поняла, чего они добиваются, зачем пришли, ведь их было меньше и у них просто не было шансов победить. Манас тоже не остался в стороне и бросился в бой, а Зарина в это время осталась стоять одна, немного растерянная. И всё так быстро произошло. Все отвлеклись на нападавших, и никто не заметил, как появился Эмирлан. Он как будто из-под земли вырос и тут же бросился на Зарину, чтобы перегрызть ей горло. Видимо он был переполнен ненавистью и решил, что раз дочь не захотела быть частью его клана, то она ни в коем случае не должна стать частью семьи тех, кто отнял её у него. И он однозначно убил бы Зарину, ведь она вовсе не была готова к такому, она стояла в образе человека и за одну секунду никак не успела бы превратиться в волчицу и приготовиться отразить атаку. И в этот момент Ева, наша Ева, бросилась на Эмирлана. Она сбила его прямо, можно сказать, на лету. Видимо Ева заранее почувствовала, что что-то такое может произойти. И получается, она спасла Зарину. Эмирлан успел слегка вцепиться ей в бок, но раны особой у неё нет. Ты поди даже и не заметил, совсем не видно под шерстью. Хотя сам ты выглядишь ужасно, Арвай. Потом расскажешь, что с тобой случилось? Ладно… Так вот, тут сразу же подоспели волки из клана Манаса, они оттеснили Эмирлана от Евы. И, как я и сказала, она не успела сильно пострадать. Но в итоге Эмирлану и остаткам его волков удалось сбежать. Ахмет, Аксана и Манас, и, разумеется, сама Зарина искренне и бесконечно благодарили потом Еву за спасение. И они сказали, что она теперь героиня для их клана и может по праву считать их логово своим домом, хоть такого прецедента никогда и не было в истории волков. И они всегда рады будут увидеть Еву и принять её у себя. Вот и всё, весь рассказ. Дальше мы просто отдыхали, ели и тому подобное, а потом нас проводили домой волки, которых ты только что видел. К счастью, наконец-то без приключений.

— Да, что тут сказать? Ева в очередной раз усугубила свое положение. Она просто не в состоянии остаться в стороне!

— Почему ты так говоришь? Разве Ева поступила плохо? Ведь она спасла Зарину.

— Конечно она поступила плохо! Она опять рисковала своей жизнью ради чужака. И то, что они пригласили её к себе жить — это очень плохо. Это окончательно подорвет доверие совета к Еве. Я боюсь, что всё может закончиться ужасно.

— Как? Почему ты так думаешь?

— Сама посуди, если Ева пренебрегает нашими порядками, устоями и правилами, рискует жизнью ради чужих зверолюдей, выдает наши секреты, когда сама считает это правильным, то это уже делает её опасной для клана ирбисов. А если при всём при этом Еву ещё и ждут с распростертыми объятиями волки, то это уже делает её смертельно опасной для нас. Совет решит, что она может раскрыть волкам все наши секреты, все достижения, рассказать про все наши слабые места. И это ещё на фоне недавней истории с Эмирланом, который пытался забрать наши охотничьи территории.

— И ты думаешь, что её…

— Убьют. Да, Эра, они её убьют. Так поступить проще всего. Поэтому мы должны что-то придумать, какой-то ход, какую-то идею, чтобы спасти Еву. У тебя есть мысли на этот счет?

— Нет, пока ни одной. Неплохо было бы немного потянуть время. А то вдруг совет старейшин примет решение уже сегодня, тогда мы точно не успеем ничего сделать.

— Тут ты права.

На этом разговор между Арваем и Эрдэнэ был закончен, они вернулись в клан и разошлись по домам. У Арвая была в голове мысль посетить Тархана, дядю Евы, но он не решился это сделать.

Вечером наступило время сбора совета. Помимо пяти старейшин, отца, матери, сестры и брата Сансара, в совете участвовал и он сам. По законам ирбисов все члены семьи Сансар имеют свое место в совете, начиная с пятнадцатилетнего возраста, однако второй сестры Арвая в совете не было, так как она перестала принадлежать к Сансарам, выйдя замуж. Зато в совете сегодня присутствовала жена Ундэса Сансара, которая наоборот приобрела это право в связи с замужеством.

Костер, вокруг которого все собрались, был очень большим, горел ярко и распространял вокруг себя приятное тепло. Снежные барсы любили погреться у костра, хотя это вовсе не было для них необходимостью, ведь ирбисы практически никогда не чувствовали холода даже в образе людей, а уж в образе барсов тем более.

Сначала было решено пригласить и допросить Эрдэнэ. За ней послали, и уже через две минуты Эра стояла перед советом, жмурясь от яркого света костра. Эру попросили начать рассказ с того момента, как она в составе развед-группы покинула клан ирбисов для выполнения своей первой миссии отслеживания ситуации в клане сайгаков, и заканчивая сегодняшним утром, когда она в сопровождении волков вернулась домой. К слову сказать, волки из клана Манаса успели за день прекрасно отдохнуть, восстановить силы и уже отправились обратно в свое родное логово.

Разумеется, Эрдэнэ рассказала всё как было. На самом деле она, как и Арвай, очень чтила законы ирбисов и просто не могла соврать, приукрасить или о чём-то умолчать, чтобы выгородить Еву. Очень хотела бы, но не могла. Её слова по большей части повторяли рассказ Арвая, за исключением разве что того периода, когда Эра была без сознания. Но когда она рассказала про то, что произошло на волчьей свадьбе, члены совета были шокированы. Дядя Тархан сильно побледнел и, закрыв лицо руками, пытался осознать произошедшее. Среди членов совета раздались возгласы, которые Арвая вовсе не удивили, потому как именно такую реакцию он и предсказывал. Все кричали о том, что Ева опасна, что она не уважает законы ирбисов, что она постоянно рискует жизнью ради чужаков, что её нельзя отпускать, так как она может кому угодно рассказать об ирбисах всё, что знает, и в первую очередь, разумеется, волкам. Арвай Сансар в обсуждении не участвовал, ничего не выкрикивал, а просто сидел и молчал. Всё это время Эра стояла у костра, потупив глаза вниз, и переминалась с ноги на ногу, не зная, куда себя деть. Наконец Хаган Сансар заметил её и сказал: «Эрдэнэ, спасибо за такой подробный и честный рассказ. Ты можешь идти домой. Если потребуешься, то мы тебя ещё позовем».

Эрдэнэ поблагодарила и быстро ушла, подсознательно желая поскорей отгородиться от всего этого и не вмешиваться в Евины проблемы. Она, конечно, очень жалела подругу, но уже не представляла, чем может ей помочь. Поэтому Эре хотелось не думать о плохом, а поскорее укрыться в своем спокойном и счастливом мирке с мечтами о семейном счастье с Арваем Сансаром.

Вдоволь пообсуждав новую информацию и поняв, что мнения всех высказавшихся членов совета на этот счет совпадают и они крайне негативны, барсы решили, что пора пригласить на совет саму Еву, дабы она смогла изложить свою версию событий.

Появления Евы пришлось ждать чуть дольше, чем Эры. Но вот она наконец пришла. Грустная и слегка побитая после всех потасовок с волками, Ева встала около костра и, тут же отыскав взглядом дядю Тархана, смело посмотрела ему в глаза, тем самым показывая, что ей вовсе нечего стыдиться. Дядя же посмотрел на неё с ещё большей грустью и слегка покачал головой, не скрывая своего полного разочарования племянницей.

— Ева, — обратился к ней Хаган Сансар, — мы уже выслушали рассказы твоих напарников, Арвая и Эрдэнэ, о вашей развед-миссии. И то, что мы услышали, нам не понравилось. Может быть, мы чего-то не поняли? Не поняли до конца, какие истинные причины двигали твоими действиями? Расскажи нам свою версию событий, чтобы мы смогли до конца всё прояснить.

— Да, конечно расскажу.

И Ева, также как и до этого Арвай с Эрой, всё честно рассказала. Её рассказ точно описывал произошедшие события, но абсолютно был лишен описания тех чувств, которые двигали Евой в тех или иных её поступках.

— Послушай, Ева, — сказал Хаган, когда она закончила говорить, — ты так и не объяснила нам мотивы своих поступков. Вот, например, зачем ты бросилась спасать раненого сайгака, когда его увозили люди в масках?

— А разве это не очевидно? Я просто хотела помочь ему. Хотела попытаться спасти хоть кого-то из этих несчастных.

— Но ты рисковала своей жизнью! И по сути рисковала жизнью Арвая и Эрдэнэ, поскольку как только ты обнаружила себя, они тоже рисковали быть разоблаченными. Скажи, ты реально не осознавала последствий своих действий или же ты всё понимала, но это никак на тебя не влияло?

— Да, я понимала, что некоторый риск есть. Но помочь другим, спасти жизни тех, кто оказался в критической ситуации, представлялось мне намного более важным чем то, что нас, может быть, могут разоблачить, узнать, зачем мы там находимся, и что успели увидеть.

— То есть ты абсолютно не поняла, зачем Арвай убил того сайгака, которого ты спасла?

— Я поняла логику его действий, но я с ним не согласна.

— Ты не считаешь жизнь и благополучие ирбисов превыше всего, превыше всех других жизней?

— Нет, не считаю. Все жизни одинаково ценны и мы не в праве убивать ни ради еды.

— Почему ты не дала Арваю и Зарине разыграть перед волками спектакль, который позволил бы вам сбежать?

— Я считаю, что обманывать своих родных — ужасно. Они не должны жить, страдая от того, что их детей силой куда-то увели, а они не смогли их защитить. Родители Зарины должны были узнать, что это её добровольное решение, её выбор.

— Но ты же опять при этом рисковала жизнью Арвая и Эрдэнэ.

— Может быть, только поступить иначе было бы неправильно.

Дальше на все вопросы Хагана и других членов совета Ева отвечала всё в том же духе. Потом её увели обратно в яму. А совет старейшин начал обсуждение всего услышанного. В итоге все разговоры свелись к тому, к чему ещё утром пришел Арвай Сансар. Еву сочли опасной для клана и не заслуживающей больше никакого доверия, её принципы и действия сочли несоответствующими общепринятым. Если бы речь шла только о предательстве ради спасения жизни подруги, Еву не задумываясь бы просто выгнали из клана, приказав под страхом смерти больше никогда в него не возвращаться. Но с учетом того, что Ева не раз пренебрегала жизнью собратьев ради других зверолюдей, с учетом её дружбы с волками и с их готовностью принять девушку у себя, все члены совета разумно согласились с тем мнением, что отпускать Еву нельзя. Дядя Тархан, будучи одним из старейшин клана, также понимал, что поступить по-другому было бы небезопасно для всех остальных ирбисов, и его племянница сама во всем виновата. Он очень любил Еву, любил как родную дочь, и его сердце разрывалось на части при мысли о том, что Евина жизнь может быть навсегда загублена.

Арвай Сансар почувствовал, что чаша весов склоняется явно не в сторону Еву, что ещё немного, и его отец предложит навсегда избавиться от предательницы, а проще говоря — убить её. Барсы очень не любили причинять вред кому-то из своих, но тут вряд ли они увидели бы другие варианты — выгнать Еву из клана слишком опасно, держать её всю жизнь в яме невозможно, простить её и выпустить на свободу без всякого контроля тоже нельзя.

— У меня есть идея, — неожиданно сказал Арвай Сансар, и к нему обратились взгляды всех присутствующих. — Я считаю, что убить Еву было бы самым простым решением, но не самым правильным. Ведь мы, ирбисы, издревле высоко ценим жизни своих собратьев. Охранять их — один из наших главных законов. Разумеется, все понимают, что над этим законом стоит ещё количество жизней ирбисов, которые можно сберечь в результате тех или иных действий. С одной стороны, жизнь Евы ценна, поскольку она одна из нас, с другой стороны, в противовес этому ложатся жизни всех членов клана, так как Ева может опять предать нас. Но что если вместо того, чтобы избавиться от Евы, мы найдем более гуманное решение. Само собой, Ева больше никогда не должна покидать границы нашего поселения. Но кто же будет всё время следить за ней, спросите вы. И ответ прост — её муж. Да, я считаю, что Ева должна как можно скорее выйти замуж, во время ближайшего же сватовства. Её муж должен быть снежным барсом, крепко привязанным к клану. И они с Евой должны не только жить вместе, но и работать вместе. То есть быть вместе постоянно, посему мужа для неё стоит искать среди хозяйственников или среди ученых. А когда у них появятся дети, Ева будет уже окончательно привязана к дому, ведь нет ничего сильнее материнского инстинкта.

— А мне нравится эта идея, — неожиданно сказал Хаган Сансар, и после этого среди членов совета послышался гул одобрительных возгласов. — Так мы, с одной стороны, обезопасим наш клан, изолировав Еву от внешнего мира, ведь тут она не сможет никому рассказать лишнего и не сможет никого спасти кроме своих собратьев; а с другой стороны, не надо будет её убивать, уж больно это было бы неприятно для нас.

Опять послышался шум довольных голосов.

— Но, — прервал эту феерию радости и облегчения Ундэс Сансар, — но послушайте, кто же захочет взять в жены предательницу? Хоть у неё и довольно интересная внешность, но вряд ли это перевесит её печальную репутацию.

И тут Арвая Сансара посетила гениальная мысль. Наконец-то ему представился шанс избавиться от ненавистной работы разведчиком. Все его предыдущие планы рассорить Еву и Эру так, чтобы они сами отказались быть с ним в одной команде, потерпели крах из-за множества неожиданных событий, свалившихся им на голову во время развед-миссии. Тут уж было не до реализации личных стратегий, тут надо было всё время бороться за жизнь. А жениться по требованию отца ему всё равно в этом году придется, и Арваю в общем-то всё равно на ком.

— Я готов жениться на Еве, — решительно сказал Арвай.

— Ты с ума сошел! — непроизвольно вскричал Хаган.

— А что же тут такого? Ведь это ради блага клана! — мгновенно отреагировал Арвай.

— Но ведь ты разведчик, а значит, исходя из всего, что мы только что обсудили, в мужья Еве не годишься, — уже спокойнее сказал Хаган.

— Ну если проблема только в этом, то я готов поменять свою работу на работу хозяйственника или ученого, нет проблем. Я считаю, что и не покидая клана, смогу приносить ему пользу. Тем более, если это вдобавок ко всему спасет жизнь одной из нас, — парировал Арвай.

Хаган, разумеется, был не согласен. Арвай сразу это почувствовал и понял, что дело тут вовсе не в выборе невесты. Он вспомнил слова Зарины о планах будущего устройства клана, в котором Арвай должен был возглавить разведчиков и помогать брату Ундэсу. Арвай понял, что волчица сказала ему сущую правду.

— Я знаю, что Сансары традиционно выбирают в жены самых лучших девушек, но с другой стороны, чем Ева не хороша? У неё очень интересная внешность, она сильна физически, не глупа, хоть и со странными взглядами на жизнь. Ну это же ничего, ведь странные взгляды не передаются по наследству.

— Я считаю, что это хорошая идея, — сказал один из старейшин.

— Давайте голосовать, — сказал дядя Тархан.

В итоге все проголосовали за, кроме Хагана и его жены Сугар.

— В таком случае, — сквозь зубы процедил Хаган Сансар, — мне придется согласиться с мнением большинства, хоть на самом деле я и не согласен. Однако, Арвай, тебе предстоит изрядно потрудиться, всё время приглядывая за своей женой. И я думаю, что вам как можно скорее нужно завести детей.

— Но что делать с Евой до свадьбы? Ведь до сватовства ещё больше месяца, — сказал один из старейшин. — Может быть, нам перенести свадьбу Арвая и Евы на более ранний срок, при этом другие свадьбы пройдут в привычное для нас время?

— В крайнем случае я согласен начать приглядывать за Евой уже сейчас, до свадьбы, — предложил свой вариант Арвай.

— Ни в коем разе, — сказал Хаган. — Перенести свадьбу будет серьезным отступлением от наших традиций, складывающихся долгие годы. И, Арвай, пока ты не стал мужем Евы, ты не сможешь её контролировать, так как до свадьбы не имеешь на неё никакого влияния.

— Что же тогда делать? — озадаченно спросил Арвай.

— Я не вижу ничего страшного в том, что Ева некоторое время посидит в яме и подождет свадьбы. Мы будем её регулярно кормить и выпускать на небольшие прогулки, под конвоем барсов-защитников, разумеется, — сказал Хаган.

— Но это же ужасно! — неожиданно воскликнул дядя Тархан. — Как бедная девочка должна просидеть в холодной сырой яме больше месяца? Даже к пленникам мы бываем милосерднее! Неужели нет других вариантов? Я сам могу отлично проследить за Евой до свадьбы!

— Боюсь, дорогой Тархан, что других вариантов действительно нет, — вкрадчиво сказал Хаган Сансар. — У тебя, кстати, уже был шанс проследить за племянницей. Ты долгие годы растил и воспитывал её, и посмотри, что получилось! Из твоей родственницы выросла предательница. Как же за столько времени ты не смог привить девочке наши кошачьи ценности и принципы, не смог научить её нашим законам? Так что мы абсолютно не можем доверить тебе контроль над Евой, ведь ты, считай, уже не справился с этой задачей.

После этих слов дядя Тархан понуро опустил голову, понимая, что спорить бессмысленно.

— Ты видно хочешь, чтобы Ева просто не дожила до свадьбы, — с ненавистью процедил Арвай Сансар.

— Таким образом, — спокойно продолжал Хаган, как будто и не слышал слов Арвая, — я настаиваю на том, что Ева до свадьбы должна оставаться в яме. И предлагаю опять же проголосовать.

На этот раз все оказались за, кроме Арвая и Тархана.

— Отлично, — заключил Хаган. — Давайте пригласим сюда Еву и озвучим ей все наши решения.

Позвали Еву. Она, как и в прошлый раз, встала около костра, в центре совета.

— Ева, — сказал Хаган, — Ты очень везучая девушка. Мы тут долго думали, как с тобой поступить. И, поверь мне, решения напрашивались не самые приятные. Но в итоге мы нашли вариант наиболее благоприятный для нас всех. Ты больше никогда в жизни не покинешь территории клана, ты будешь теперь не разведчицей, а хозяйственницей или ученой, в зависимости от того, что выберет твой муж. Кстати, об этом. Ты должна будешь выйти замуж на ближайшем сватовстве. Твоим мужем станет мой сын, Арвай Сансар. Знай, что тебе очень повезло — Арвай сам предложил свою кандидатуру, когда речь зашла о твоем замужестве, иначе, скорее всего, других желающих бы не нашлось. Арвай в дальнейшем тоже перестанет быть разведчиком и будет работать на территории клана. После свадьбы вы всё будете делать вместе, и твой муж Арвай будет постоянно присматривать за тобой. Единственный неприятный момент в том, что тебе придется немного посидеть в яме до момента вашей свадьбы.

Ева почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Немного справившись с ней, она спросила: «А какова альтернатива?»

— Альтернативы нет, тебе придется посидеть в яме до свадьбы, — сказал Хаган.

— Я имела в виду не это. Какова альтернатива тому, что меня заставят выйти замуж и запрут тут как в клетке на всю жизнь? Что, если я откажусь от замужества? — собравшись с силами, спросила Ева.

— Ева, что ты такое говоришь?!? Опомнись! — Не выдержав, воскликнул дядя Тархан.

— Что? Ты ищешь альтернативу замужеству за Сансаром?!? Альтернатива этому — смерть, — взбешенно сказал Хаган, и Еве показалась, что скрытая усмешка слегка подернула уголок его губ.

— Я думала, вы изгоните меня из клана… — растерянно сказала Ева.

— В связи со всеми обстоятельствами, о которых нам стало известно благодаря твоему рассказу, а также рассказам Арвая и Эрдэнэ, мы решили, что это совершенно невозможно. Твое изгнание несет за собой слишком большую опасность для клана. Поэтому тебя необходимо изолировать от внешнего мира, и вариантов тут всего два, — твердо сказал Хаган.

— Я прошу прощения, но для меня перестать быть разведчицей и выйти замуж за нелюбимого человек — это хуже смерти, — грустно сказала Ева. — Я уж лучше навсегда останусь сидеть в яме, чем буду всю оставшуюся жизнь притворяться тем, кем я не являюсь.

— Какая неблагодарность! — закричал Хаган Сансар. — Вы видели? Эта девчонка сумасшедшая!

— Пожалуйста, простите её, — быстро и испуганно сказал дядя Тархан. — Ева сейчас сама не понимает, что говорит. Конечно же, любая девушка мечтает выйти замуж за Сансара. Может быть, мы дадим ей время осознать свое счастье?

— Ну что ж, мы от этого ничего не теряем, — уже более спокойным тоном сказал Хаган, понимая, что с таким настроем Евы ситуация скорее всего в любом случае сложится в его пользу, если и не одним способом, так другим. — Пусть посидит в яме до сватовства и подумает. Если эта глупая кошка откажется выходить замуж, то умрет, а мой сын выберет себе другую жену. И я уверен, что она будет ничуть не хуже!

— Может быть, Ева согласится, когда лучше узнает меня? Ведь при выполнении развед-миссии у нас не было времени толком спокойно пообщаться. Предлагаю разрешить мне ежедневно навещать Еву, — сказал Арвай.

— Я не возражаю, — ответил Хаган. — Только ты не должен спускаться в яму, оставайся на краю.

Возражений против такого итогового решения ни у кого не возникло, поэтому члены совета разошлись по домам, а Еву отвели обратно в яму.

С этого момента дни для Евы потянулись мучительно долго. Единственным развлечением для неё были ежедневные утренние короткие прогулки под пристальным присмотром сразу пяти барсов-защитников да ежедневные вечерние посещения Арвая Сансара. В остальное время Ева абсолютно не знала, чем себя занять. В отличие от Эры она была не способна бесконечно витать в своих мечтах. А потому Ева не могла сама придумать себе такое место, в котором можно было бы мысленно спрятаться и просидеть сколько угодно времени, не мучаясь от бездействия и безысходности. И в отличие от Арвая Сансара Ева не могла долго думать о себе самой, бесконечно анализируя свои поступки, чувства и эмоции. Она прекрасно знала, что и когда чувствует, и почему она поступила в различных ситуациях так, а не иначе. Ева ощущала себя родником, незамутненным пылью, в котором каждая струя проста, понятна и является частью одного большого прозрачного и чистого потока. Так и каждая Евина мысль, каждая черта её характера, каждое её желание были для неё чисты и понятны. Она не хотела терять свободу. Жизнь исключительно на территории клана, замужество за Арваем Сансаром — всё это было для Евы чудовищно, ужасно, так как перечеркивало все её мечты о путешествиях в дальние края. Посему все мысли Евы крутились только лишь вокруг того, как вылезти из этой проклятой ямы и бежать куда глаза глядят. Она не раз уже говорила Арваю, что ходить к ней бессмысленно. Она ни за что не согласится выйти за него замуж и никогда его не полюбит. Как вообще кто-то мог предположить, что она захочет себе в мужья этого противного, наглого, самовлюбленного, черствого, эгоистичного и бессердечного Сансара? Да никогда в жизни! Эра бы наверняка сочла её ненормальной. Да она, скорей всего, и сочла, ведь тайны из решений совета в клане никогда не делали. Эра небось сейчас кусает локти и жалеет, что это не она вела себя так неподобающе ирбису во время развед-миссии. Если бы Эрдэнэ только предвидела, что наказанием за предательство будет свадьба с Арваем Сансаром, сама бы уже давно всех предала.

Арвай Сансар при этом казался Еве весьма странным. Она точно знала, как негативно он к ней относится, как презирает все её взгляды и как порицает все её добрые поступки. Зачем он решил на ней жениться? Ева не в состоянии была найти ответ на этот вопрос. Более того, несмотря на все её отговорки этот противный Сансар продолжал ежедневно приходить к ней, и в последнее время Еве даже начало казаться, что он пытается флиртовать. Зачем? Неужели Арвай и правда начал испытывать к ней чувства. Ева не могла в это поверить, но факты были налицо. За время своих приходов Арвай ни разу не разговаривал с ней грубо или насмешливо, он постоянно проявлял сочувствие к её положению — говорил, что понимает Евины чувства, но другого выхода просто нет. Он объяснял, что предложил свою кандидатуру в качестве её мужа, потому что хотел её спасти и потому что она всегда в глубине души ему нравилась. Даже несмотря на то, что он часто бывал не согласен с её поступками, но это ведь не так важно, правда? А сейчас он всё больше убеждается в том, что это не просто симпатия, а симпатия, которая со временем перерастет в большую любовь, уже перерастает. Арвай не уставал повторять, что Ева очень красивая, интересная и необычная девушка, и что на самом деле многие, узнав её поближе, мечтали бы о такой жене. Также он пытался расписывать перспективы их семейной жизни, рассказывать про их возможных детей и большой уютный дом, но поняв, что Еву это раздражает, быстро с подобными разговорами закончил. Зато всё чаще стал намекать на то, что если Ева выйдет за него замуж, заведет с ним детей, покажет себя с самой лучшей стороны как жена, мать, труженица на благо клана, то возможно через несколько лет им удастся переубедить совет, и Еве вместе с Арваем разрешат снова стать разведчиками. Ева отвечала, что это было бы отлично, но она не сможет притворяться. Арвай же убеждал её в том, что притворяться даже будет и не нужно, нужно будет просто дать событиям идти своим чередом, да к тому же это будет совсем недолго. Так Арвай Сансар потихоньку склонял Еву на свою сторону, и ей уже начало казаться, что его идеи не так уж плохи, потому как насколько бы тверды ни были твои взгляды, но слыша каждый день о том, что трава красная, ты рано или поздно действительно начнешь верить, что она красная, а не зеленая. Но одно Ева знала точно — ей вряд ли когда-то удастся полюбить Арвая Сансара, терпеть — может быть, а может быть даже относиться к нему как к другу, но точно не любить. При этом она теперь каждый день с нетерпением ждала его прихода и с удовольствием делилась с ним своими мыслями, не переставляя удивляться тому, с каким неподдельным интересом он её слушает.

Между тем, Арвай был очень доволен собой и своими достижениями. Он врал, притворялся, оборачивал каждую ситуацию в свою пользу, убеждал Еву в своих добрых намерениях — и всё это ради того, чтобы навсегда распрощаться с разведкой, больше не рисковать своей жизнью, не попадать в плен к волкам, не получать ранения от неизвестных людей в масках, а спокойно заниматься какими-нибудь внутриклановыми делами и всегда иметь под боком теплый дом в уютной пещере, где можно расслабиться и поспать. Арваю Сансару было откровенно всё равно, на ком жениться. Да, Ева его порой весьма раздражала, но он с удовольствием думал о том, как будет обладать ею после свадьбы, как подчинит её себе физически и умственно.

За то время, пока Арвай навещал Еву, он столько раз рассказывал ей о своих чувствах, что со временем и сам в них начал верить. В один из своих приходов он вдруг обнаружил, что больше не врет — Ева ему действительно нравится, она действительно красивая, интересная и очень привлекательная. Удивительным образом холодная тесная яма не испортила её здоровье и внешний вид. Лишенная ежедневных физических нагрузок, девушка стала лишь немного более хрупкой и вялой, что ей даже шло. Ева больше не казалась Арваю ненормальной, её нестандартные жизненные принципы, логика её взглядов, цельность восприятия жизни выгодно выделяли Еву на фоне других девушек, чьи мечты о семье и доме теперь казались Арваю недалекими. Он попросил её рассказать о своём детстве, и в итоге рассказы о времени, проведенном в семье дяди Тархана вместе с двоюродными братьями, стали неотъемлемой частью их встреч. Ему было интересно узнать, как сформировались её внутренние устои и правила, как родились мечты о далеких землях в такой семье, все остальные члены которой были истинными ирбисами, а значит людьми более чем приземленными. Несмотря на то, что ни дядя с тётей, ни братья её никогда не понимали, у них в семье всегда царила обстановка любви и гармонии. Будучи единственной девочкой в доме, Ева была всеобщей любимицей и поэтому выросла немного избалованной. Каждый день она рассказывала Арваю какую-нибудь интересную историю из своего прошлого, и он с удовольствием слушал.

Постепенно Арвай Сансар заметил, что стал часто думать об их свадьбе, представляя, как Ева согласится стать его женой. Однако времени до сватовства оставалось всё меньше, а Арвай совершенно четко начал понимать, что пока он влюбляется в Еву всё больше, она остается к нему равнодушной. Он заметил, что Ева перестала ненавидеть его как раньше и теперь относится к нему намного доброжелательнее, её радуют его приходы, но она никак не реагирует на изъявления чувств Арвая и похоже считает его всего лишь другом. Арвая Сансара это, разумеется, не устраивало, тут уже дело было не только в провале блестящего плана ухода из разведчиков и не только в уязвлённом самолюбии, которое раньше никогда не страдало, а в том, что он мог навсегда лишиться возможности быть вместе с любимой девушкой. Арвая это очень тревожило и угнетало. Арвай Сансар, человек, который прежде любил в жизни только себя самого, теперь сам себя не узнавал. Ему сейчас было не до самоанализа и не до внутреннего чествования своих достоинств, Арвай не мог думать ни о чем, кроме Евы. Но всегда, когда он только пытался подвести девушку к теме свадьбы и принятия ею положительного решения, Ева замыкалась в себе или переводила разговор на другую тему.

Осознавая, что до сватовства осталась всего неделя, Арвай решил поговорить с Евой начистоту и понять уже наконец, есть ли у неё взаимные чувства к нему и каков будет её ответ на предложение жениться. Чувствуя абсолютно непривычное для себя волнение, Арвай Сансар на ватных лапах в очередной раз подошел к краю ямы и превратился в человека.

— Привет, Ева. Как сегодня твоё настроение?

— Привет, нормально.

— Ты рада тому, что я пришел?

— Конечно. Сидеть в этой яме совсем одной, знаешь ли, очень скучно.

— Я могу спуститься к тебе и просидеть там с тобой до самого сватовства, если только захочешь.

— Не нужно, Арвай. Не хочу, чтобы у тебя были неприятности.

— А я очень хочу оказаться к тебе ближе.

В ответ Ева только грустно улыбнулась.

— Ева, я уже не раз говорил тебе о своих чувствах, но ты мне никогда ничего не говорила в ответ. Через неделю тебе нужно будет принять окончательное решение. Но я хочу знать его уже сейчас. Поэтому я ещё раз скажу тебе, мне это совсем не трудно — Ева, я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой. Да, может быть, ты считаешь меня эгоистичным, приземленным и недостойным тебя, таким я скорее всего и являюсь. Я тоже сначала был, мягко говоря, невысокого мнения о тебе, но это не помешало мне искренне полюбить тебя за время наших встреч в яме. Ты самая красивая, самая необычная, самая потрясающая девушка из всех, кого я встречал. И я хочу точно знать, что ты ко мне чувствуешь и согласишься ли стать моей навсегда?

Слово «навсегда» глухим эхом прозвучало в голове Евы много-много раз. Она почувствовала, как накатывает волна паники. Ева знала, что принять решение скоро придется, но не думала, что это будет уже сегодня. Глубоко вздохнув, Ева сказала: «Арвай, пока я сидела в этой яме, ты успел стать для меня настоящим другом. С тобой оказалось на удивление легко и приятно общаться, ты умеешь и выслушать, и поддержать, но… Но Арвай, я не хочу тебе врать, я не люблю тебя и вряд ли когда-нибудь полюблю. Любая другая девушка посчитала бы за честь и огромное счастье стать твоей женой, но я знаю, что не смогу быть счастлива, живя той жизнью, которую ты мне предлагаешь. И я прошу простить меня, но я пока не готова принять решение».

Слова Евы больно ранили Арвая Сансара, оскорбили, ударили по его самолюбию и по тем чувствам, которые он питал к Еве в последнее время. Особенно его поразили слова о том, что Ева никогда не сможет его полюбить. Ирбисы были моногамными зверолюдьми и всегда образовывали крепкие семейные пары на всю жизнь. Как правило, даже если жених и невеста до свадьбы не знали друг друга лично, это не мешало им после бракосочетания начать питать к друг другу очень нежные чувства. Это было заложено где-то в глубинах кошачьего сознания. Если уж они образовывали пару, то с того момента партнеры считали друг друга лучшими людьми на свете, самыми красивыми, самыми умными, самыми подходящими для себя. Конечно, бывали редкие исключения, но они действительно случались крайне редко. Поэтому Арвай был шокирован словами Евы, ведь несмотря ни на что она считала, что уж их брак точно не может быть счастливым. Он, Арвай, ей не подходит, он её недостоин и никогда не сможет завоевать её любовь.

Не дожидаясь того, что ещё ему скажет Ева, Арвай Сансар отошел от края ямы, превратился в барса и стремительно убежал прочь.

Не ожидавшая от него такого поступка, Ева осталась растерянно стоять на дне ямы, мысленно коря себя за то, что не смогла подобрать более мягких слов.

Больше Арвай не пришел навестить Еву ни в этот, ни в следующие четыре дня. Ева понимала, что сама виновата в случившемся, и пыталась убедить себя в том, что не могла бы ответить на предложение Арвая иначе. Однако неожиданно для себя Ева заметила, что страдает не только от мук совести. Она скучала по Арваю и переживала, всё ли с ним хорошо. Под конец четвертого дня без Арвая Сансара она готова была сказать уже всё что угодно, лишь бы он вернулся. Но вечером Арвай так и не появился. Ева легла спать грустная и уставшая от своих переживаний, а на следующее утро проснулась абсолютно разбитая.

Как обычно к яме подошла группа из пятерых барсов-защитников. Двое из них сразу превратились в людей и уже привычными отработанными движениями вытащили Еву из ямы — один взял второго за ноги, а тот, сильно свесившись вниз, подал руки Еве.

Прогуливались они обычно ещё выше, чем была расположена яма, за границей поселения клана, так чтобы быть избежать любопытных глаз и лишних расспросов. Хотя остальные ирбисы и так не искали встречи с Евой, даже её братья не пытались навестить сестру. Не то чтобы им не хотелось, просто Хаган запретил визиты всем, кроме Арвая Сансара, а снежные барсы всегда четко исполняли приказы главы клана.

Ева перескакивала с одного ледяного камня на другой и чувствовала себя растоптанной, мечтая поскорей вернуться обратно в яму, где никто не будет её видеть. Раньше же Ева выходила на прогулки с удовольствием, наслаждаясь возможностью размять свои застоявшиеся мышцы, вновь почувствовать силу в лапах и вдохнуть глоток воздуха свободы.

Как всегда барсы-защитники бежали на расстоянии нескольких метров от Евы, окружив её с четырех сторон. Неожиданно впереди, метрах в тридцати перед ними, возник человеческий силуэт, который начал медленно двигаться навстречу. Ева сразу же узнала в нем Арвая Сансара и почувствовала, как земля уходит из-под лап. Один из барсов-защитников превратился в человека и крикнул: «Чего ты хочешь, Сансар?»

— Я хочу поговорить с Евой пару минут. Обещаю, что мы никуда не убежим.

— Ты и так можешь говорить с ней каждый вечер!

— Да, но по вечерам нас разделяет бесконечная глубина ямы. Я прошу всего две минуты. Вы можете доверять мне, ведь я же Сансар. Тем более я пришел к вам с просьбой открыто, в образе человека и совсем один.

— Ну ладно, у вас пять минут. После этого ты должен будешь немедленно уйти.

— Спасибо.

Ева тоже превратилась в человека и застыла в нерешительности на месте. Арвай быстро подошел к ней, взял за руку и отвел немного в сторону. От его прикосновения Ева слегка вздрогнула.

— Арвай…

— Ты плохо выглядишь.

— Ну спасибо.

— Я скучал по тебе.

— Я тоже.

— Правда?

— Да.

— Я пришел, чтобы сказать тебе ещё раз. Сказать, пока не слишком поздно: я люблю тебя, Ева, и буду любить всегда, даже если ты меня никогда не сможешь полюбить. И я настаиваю на том, чтобы ты стала моей женой. Я не хочу, чтобы ты умерла, а хочу, чтобы ты была счастлива. Я не могу для этого отпустить тебя, потому что это решать не нам с тобой. Но я могу постараться сделать всё для того, чтобы, будучи моей женой, ты не потеряла свою мечту.

— Но Арвай…

Арвай Сансар не дал Еве договорить. Он притянул девушку к себе за руку, которую не отпускал с того момента как взял, и поцеловал, решительно и бескомпромиссно. Свободной рукой Арвай обнял девушку за талию и покрепче прижал к себе. Ева почувствовала, как внутри у неё всё переворачивается с ног на голову. Руки Арвая обнимали её стройное тело, его губы жадно впивались в её губы, её грудь была тесно прижата к его груди, а живот — к его животу. Ева понимала, что уже ничего не понимает, и что последние силы безжалостно покидают её. Она не в силах была сдвинуться с места и не в силах была ответить на поцелуй. Наконец Арвай заметил то, что Ева не двигается и стоит как окаменевшая. Он немедленно оторвался от неё и отступил на шаг назад. При этом Ева абсолютно не поняла, каким чудом она до сих пор держится на ногах.

— Если ты скажешь «нет» и я потеряю тебя, то по крайней мере у меня навсегда останется этот поцелуй… Так что ты ответишь, ты станешь моей женой, Ева?

— Да…

— Ну наконец-то! Я люблю тебя, встретимся на нашей свадьбе.

Сказав это, Арвай Сансар превратился в снежного барса и убежал в сторону клана ирбисов.

Через некоторое время Ева вернулась в яму, ставшую ей домом на много недель. Она пыталась сосредоточиться на своем решении, понять, правильно ли она поступила, но мысли как сумасшедшие скакали в её голове — вроде бы Ева думала сразу обо всем сразу, но ни о чем конкретно. Почувствовав, что окончательно теряет голову, она решила немного поспать. Сон пришел сразу, черный и пустой.

Вечером Арвай к ней не пришел, да Ева его и не ждала, ведь четко помнила его слова «встретимся на нашей свадьбе». Добившись наконец положительного ответа, Арвай Сансар не хотел лишний раз искушать судьбу.

Утром следующего дня всех девушек собирали в большой хозяйственной пещере, чтобы подготовить к сватовству, которое должно было начаться вечером и продлиться всю ночь. Барсы-хозяйственницы подкрашивали мех невест белой каменной краской и рассказывали им о том, что будет происходить вечером, и о том, как им следует себя вести. В этом году в сватовстве участвовала последняя незамужняя сестра Арвая — Ариунтуяа. Здесь же была и Эрдэнэ. Она очень волновалась и с нетерпением ждала вечера. Шерсть, покрывающую её тело, часть рук и ног, уже успели выкрасить в белый цвет, отчего Эра стала ещё красивее, чем обычно. Теперь девушка ожидала, когда ей помогут заплести волосы, и сидела на одном из камней, полная радостного предпраздничного возбуждения. Эрдэнэ весело болтала ногами, которые не доставали до земли, и с интересом рассматривала других невест. В результате Эра почувствовала себя абсолютно удовлетворенной, так как убедилась, что выглядит как всегда прекраснее всех. От этого девушка ещё больше расцвела, и до самой ночи с её лица практически не сходила легкая улыбка.

В соответствии с указаниями Хагана барсы-защитники должны были достать в то утро Еву из ямы и отвести на короткое собрание совета, которому она должна была официально сообщить свое решение относительно свадьбы с Арваем Сансаром. И затем, в случае положительного ответа, её бы отвели к остальным девушкам, готовящимся к свадьбе. А в случае отрицательного Ева вернулась бы обратно в яму, где бы стала ожидать нового решения совета, которое тот принял бы не раньше окончания сватовства. Совет собрался в привычном составе: Хаган, Сугар, Ундэс с женой, старейшины (в том числе и дядя Тархан), Арвай и его сестра Ариунтуяа, которая лишь ненадолго оторвалась от приготовлений к сватовству и по сути участвовала в собрании совета в последний раз в своей жизни.

Арвай Сансар проснулся в этот день бодрым и полным сил. Проснувшись, он сразу вспомнил, что именно сегодня Ева станет его женой, и даже слегка рассмеялся от радости. Весь предыдущий день он не мог думать ни о чем и ни о ком, кроме неё. Он бесконечно прокручивал в голове их поцелуй и предвкушал ещё множество поцелуев будущей ночью. Он не переставал представлять образ Евы с её длинными красивыми волосами, с её вечно ироничной улыбкой, с её то решительными, то растерянными глазами, с её бледно-серой шерстью и прекрасными округлыми формами, которые та скрывала. Арвай не мог поверить в то, что всё это скоро будет принадлежать ему, Ева будет принадлежать ему навсегда. Когда вечером того же дня мать позвала его перекусить горными козлами, только что добытыми охотниками, Арвай с трудом вырвался из пучины своих фантазий. За ужином как обычно собрались все Сансары. Пользуясь случаем, Арвай объявил о том, что Ева уже сообщила ему свое положительное решение. После такого объявления все родственники Арвая чуть ли не наперебой начали отговаривать его от свадьбы. Арвай был очень удивлен такой реакцией, ведь до этого ни один из членов его семьи не сказал ни слова против.

— Что всё это значит? — спросил Арвай. — Я хочу сразу сказать, что твердо намерен жениться на Еве. И раз она согласилась, то я свое решение не изменю. Мы будем вместе, нравится вам это или нет. Но я совсем не понимаю, почему вы молчали столько времени и только сейчас решили высказаться против Евы?

В ответ последовало молчание. Но Арвай Сансар и сам уже обо всём догадался — его родные не ожидали, что Ева согласится стать его женой. Видимо они считали её настолько ненормальной, что решили, что она скорее выберет смерть, чем его, Арвая.

Поэтому когда следующим утром члены совета ожидали прихода Евы, то все Сансары, кроме Арвая, не скрывали своего явного неудовольствия, которое легко читалось на их лицах. Арвай Сансар, напротив, не скрывал своего восторга от того, что сейчас увидит Еву и услышит от неё «да».

Через пару минут показались защитники, которые в образе снежных барсов стремительно направлялись к совету. Однако Евы с ними не было. По совету пробежал удивленный ропот. Арвай сидел и не мог понять, почему защитники её не привели, может быть, Ева заболела?

Оказавшись перед советом, один из барсов-защитников превратился в человека, остальные держались поодаль.

— Приветствую членов совета, — встревоженно сказал он.

— Что случилось, Мягмар? Где девчонка? — спросил Хаган.

— Простите, Хаган, я не знаю, как это произошло… Но когда мы пришли за Евой, её в яме не оказалось, — сказал барсов-защитник Мягмар.

— Что? Как это возможно? Как ей удалось сбежать?!? — гневно вскричал Хаган.

Арвай почувствовал резкий болезненный удар, очередной удар от Евы по его чувствам. Она сбежала? Она предала его? Она никогда не сможет его полюбить? А что если…

— Арвай! Это ты помог девчонке сбежать? — прервал размышления сына Хаган, уставившись на него сверкающими глазами. — Сама же она не могла выбраться из ямы! Ей помогали минимум двое! Ты замешан в этом, Арвай?

— Нет, отец! Конечно, нет! Я любил Еву. Я хотел, чтобы она стала моей женой, а не чтобы навсегда исчезла из моей жизни! К тому же, я вчера весь день и всю ночь был дома, — сказал Арвай.

— Это правда, — подтвердила Сугар.

— А что, если Ева не сбежала? Может быть, её похитили? — предположил Арвай, отчаянно цепляясь за последнюю надежду, за последний шанс, что Ева его не бросила, не ушла от него по своей воле.

— Это невозможно, — ответил Мягмар. — Не могли чужаки просто так незамеченными подобраться к территории нашего клана, пусть даже и к самой его окраине. Барсы-защитники постоянно патрулируют наши земли по периметру гор и сразу почуяли бы запах посторонних зверолюдей, даже если бы они прошли где-то за несколько часов до защитников.

Арвай Сансар был в отчаянии, его сердце теперь было навсегда разбито.

— Значит Ева сбежала, — заключил Ундэс. — И ей помог кто-то из ирбисов, причем сразу двое.

— Два! Целых два предателя в нашем клане! — в бешенстве вскричал Хаган. — Это немыслимо! Надо было сразу избавиться от этой гадины Евы, тогда бы она не успела испортить никого из наших собратьев! Её предательство, как заразная болезнь, начало отравлять всё вокруг себя.

— Что теперь будем делать? — спросил Ундэс.

— Нужно отправить группу разведчиков на поиски девчонки, пусть попробуют взять её след. Найдем её и заставим указать ещё двоих предателей, — сказал Хаган.

— Мы пробовали взять след от ямы, — сказал Мягмар, — но он прерывается в степи, судя по запаху, недавно там прошло стадо бизонов. Их аромат перебивает все прочие запахи в округе.

— Засада! Всё равно пусть разведчики попробуют найти следы девчонки в окрестностях клана, пусть прочешут все наши территории, — сказал Хаган, и все члены совета одобрительно закивали, кроме Тархана, который пребывал в оцепенении.

— Отдай им приказ, Нохой, — сказал Хаган, обращаясь к старейшине, который возглавлял всех разведчиков. — Только постарайся сформировать группу из тех снежных барсов, которые не участвуют в сегодняшнем сватовстве.

— Будет сделано, — ответил Нохой.

После этого собрание совета старейшин было окончено.

Все члены совета довольно быстро разошлись. Остались только Арвай и Хаган. Арвай Сансар был раздавлен, он не мог сдвинуться с места, не понимал, что ему теперь делать.

— Сынок, не стоит так переживать, — вкрадчиво сказал Хаган Сансар.

— Ты предлагаешь мне забыть о том, что сегодня произошло, и пойти праздновать сватовство вместе со всеми? — с раздражением спросил Арвай.

— Именно так. Кто для тебя эта девчонка?

— Похоже, что она была любовью всей моей жизни, и теперь я в любом случае потерял её навсегда. Потому что если её не найдут разведчики, то и я вряд ли смогу её найти. А если же они её найдут, то вы её просто убьете, ведь так?

— А как бы ты поступил на моем месте? Арвай, как ты вообще можешь так сильно любить её, ведь вы даже не были женаты, то есть никогда не были парой! Эта Ева, она же просто предательница. Она уже два раза предала наш клан, притом в этот раз она предала ещё и лично тебя. Ты должен немедленно перестать думать о ней и отправляться готовиться к сватовству.

— Готовиться к сватовству? Но зачем? Евы же теперь нет…

— Опять ты о Еве, что это вообще за странное имя! Я считаю, что лично для тебя очень хорошо, что её теперь нет. Значит ты сможешь выбрать себе действительно достойную жену, красивую и преданную клану ирбисов.

— Ты сошел с ума, отец! Я не собираюсь искать себе другую жену! Если я не женюсь на Еве, то не женюсь ни на ком другом!

— Но ты должен! У нас был уговор — или ты идешь работать разведчиком и женишься на ближайшем сватовстве, или же ты будешь изгнан из клана!

— Но я не хочу жениться! И разведчиком я быть не хотел. Почему ты всегда заставляешь меня выбирать то, что хочешь ты, а не то, что хочу я?

— Потому что я живу на свете намного дольше тебя, Арвай, и точно знаю, что для тебя будет лучше. И что будет лучше для нашей семьи, и для нашего клана. Я тоже не любил твою мать до свадьбы, я даже не замечал её до момента сватовства, моя голова в то время была занята совсем другими мыслями. В итоге я выбрал Сугар среди других невест, потому что она была там самая красивая. Ты знаешь, что Сансары первыми выбирают себе невест и никто не в праве оспорить их выбор. Поэтому мне и досталась в жены твоя мама, иначе бы мне пришлось жестоко биться за такую красавицу. Так что тебе повезло, сынок! Ты волен выбрать себе самую лучшую невесту. И я уверен, что любая девушка сочтет за счастье стать женой Сансара.

— Видимо не любая.

— Ты всё о ней? Я больше не хочу этого слышать! Или ты женишься сегодня, или ищи себе новый дом!

— Но…

— Никаких но! Что ты выбираешь?!? Ты женишься?

— Да.

— Отлично! Очень рад, что хотя бы мне удалось воспитать не предателя, а достойного ирбиса.

С приходом сумерек все ирбисы собрались в небольшом горном ущелье, недалеко от поселения клана, традиционно используемом снежными барсами для сватовства. Судя по всему, когда-то здесь произошел сильный камнепад. Ирбисы расчистили центр ущелья, чтобы создать место для сватовства, представляющее собой практически круглую площадку, по краям которой лежало множество маленьких, больших и просто огромных камней. По разные стороны ущелья на камнях расположились женихи и невесты. Сбоку от них на самых огромных валунах восседали старейшины и семья Сансар. Остальные же члены клана заняли всё оставшееся свободное пространство. Напротив невест, как бы преграждая дорогу к ним, лежали высокие, острые и неровные камни, на которых не то чтобы сидеть, а даже и стоять было сложно. На пути от этих камней до невест располагался широкий и глубокий ров, наполненный ледяной водой и снегом, а следом за ним шла полоса огня, состоящая из огромных куч зажженных веток. Каждый потенциальный жених должен был встать со своего места и подойти сзади к тем самым высоким и острым глыбам, вскарабкаться по ним вверх, затем спуститься вниз. После успешного прохождения этого препятствия жених должен был преодолеть водную преграду, затем огненную. При этом допустимо было неограниченное количество раз менять свой облик со звериного на человеческий и обратно. Пройдя такую полосу препятствий, каждый молодой ирбис тем самым доказывал, что он силен и смел, а значит достоин выбрать себе жену. Когда мокрый барс перепрыгивал через огненную полосу, костры вспыхивали сильнее, и пепел окрашивал его серую шерсть в черный цвет. После выбора невесты жених узнавал её имя, спрашивал, согласна ли она стать его женой, и в случае положительного ответа громко объявлял всем членам клана о своем выборе, и если кто-то из остальных женихов также претендовал на руку этой девушки, то должен был преодолеть ту же полосу препятствий, что и первый ирбис, а затем вступить с ним в поединок. Затем победитель вместе с выбранной невестой должен был предстать перед членами совета и заявить о том, что берёт её в жены, следом аналогичные слова должна была сказать и невеста, после чего они целовались и удалялись в дом жениха, чтобы провести там первую брачную ночь. Стоит отметить, что остальные члены клана — те, что не заключали союз в эту ночь, оставались праздновать в ущелье до утра. Они танцевали, пели и радовались продолжению рода ирбисов. Что касается проигравшего ирбиса — он сразу же после заключения брака между женихом-победителем и его невестой мог выбрать себе новую жену, однако его право на неё опять же могло быть оспорено.

Обычно женихи достаточно трезво оценивали свои силы. В начале невест шли выбирать самые сильные молодые люди, те, что чувствовали себя слабее, старались не высовываться вперед. Иначе их выбор невесты мог бы быть многократно оспорен и притом вполне успешно. Проиграв сразу в нескольких поединках, слабый ирбис мог и вовсе умереть, однако такие случаи случались очень редко.

Ну и, разумеется, вперед всех — и сильных, и слабых — невесту себе выбирал представитель Сансаров, если таковой имелся среди женихов. Относительно этого также существовал ряд своих правил: от семейства Сансар в сватовстве мог участвовать только один ирбис. Если в семье было несколько неженатых братьев, достигших зрелости и желающих жениться, то более младшим приходилось ждать, кому год, а кому и пару-тройку лет. Никто не имел права оспорить выбор Сансаром невесты. Сама же невеста могла отказаться, но такого ещё никогда не было, по крайней мере до исчезновения Евы. Однако Сансар, как и остальные женихи, предварительно обязан был преодолеть полосу препятствий «земля-вода-огонь».

Поэтому как только Хаган Сансар закончил короткую приветственную речь, пожелал всем женихам и невестам удачи и заключения крепких и счастливых союзов, а затем объявил о начале сватовства, то все взгляды в один момент обратились на Арвая. Тот сидел мрачнее тучи и никак не мог собраться с силами, чтобы приступить к такому тяжелому испытанию как выбор будущей жены, которую он не любил и не хотел. Арвай даже не хотел быть здесь, а тем более прилагать усилия ради того, что ему противно. Но что-то толкало его вперед, то ли годами вдалбливаемое в голову послушание воле отца, то ли его слепая покорность законам и традициям ирбисов. Поэтому Арвай Сансар сам не заметил, как уже карабкался вверх по почти отвесной и очень неровной, с кучей мелких острых выступов, каменистой стене. Добравшись до верха в образе человека, он превратился в барса и стал осторожно спускаться вниз, перепрыгивая с выступа на выступ, которые, к счастью, на спуске были на порядок шире, чем на подъеме. В образе ирбиса Арвай чувствовал себя намного спокойнее и увереннее — он знал, что в таком виде его лицо не выдает никаких чувств, никакой внутренней борьбы и страхов. Это была его личная надежная маска, которая всегда при нем. Без проблем одолев первую преграду, Арвай подошел ко рву с водой и решительно в него прыгнул. Погрузившись в воду, барс тут же почувствовал как ледяной холод проникает сквозь шкуру и пронизывает его до самых костей. В этот момент Арвай подумал, а стоит ли всплывать, зачем ему всё это, зачем он здесь, ведь он любит Еву и хочет быть только с ней! Тем временем остальные члены клана, наблюдавшие за прохождением Арваем препятствий, начали уже заметно беспокоиться, потому как ирбис не всплывал уже дольше положенного времени. Некоторые даже встали со своих мест и сделали движение в сторону рва, но Хаган Сансар тут же сделал повелительный жест рукой, приказывающий всем вернуться на свои места.

Арвай не хотел всплывать, он уже видел перед собой лицо Евы, её красивые глаза цвета янтарной смолы звали его к себе, но тут холод, растекающийся по всему телу Сансара, как будто бы достиг самого сердца, чувства его притупились и оказались теперь надежно запертыми в глубинах его заледеневшей души. Арвай всплыл на поверхность. Все присутствующие облегченно выдохнули. Затем он с легкостью преодолел оставшиеся метры воды и выбрался изо рва. Оставалась последняя преграда — огонь. Большинство ирбисов в предыдущие годы преодолевало огненною полосу в животном образе, что было в десять раз проще. Но Арвай Сансар превратился в человека и, гордо расправив плечи, с разбегу с невероятной легкостью перепрыгнул полосу огня. Все члены клана снова ахнули и с восхищением уставились на этого сильного и смелого человека, чей теперь уже черный мех величественно поблескивал в свете костров. Арвай Сансар же почувствовал как огонь помог ему очиститься и переродиться. Да, его сердце пока оставалось замороженным и неспособным снова полюбить, но его ум, его тело стремились жить, причем жить ярко, ни в чем себе не отказывая.

Невероятно красивый, Арвай Сансар медленно подошел к невестам, которые просто не могли оторвать от него глаз, и несколько раз оглядел каждую с ног до головы. Ариунтуяа слегка усмехнулась и подмигнула брату, зная, что она сейчас в выборе не участвует. Арвай весело подмигнул ей в ответ, его настроение резко пошло в гору.

«Ха! — подумал Арвай. — Любая из них будет моей, согласится не раздумывая. Но я точно знаю, кого хочу выбрать. Разумеется, самую красивую из них, самую привлекательную».

«Самую близкую к Еве…» — тут же пронеслось в его голове, но Арвай тут же отогнал эту предательскую грустную мысль.

Подойдя к Эре, которая глядела на него призывно и неотрывно, Арвай Сансар в соответствии с традициями спросил, хотя и так знал ответ:

— Как тебя зовут?

— Эрдэнэ.

— Эрдэнэ, ты согласна стать моей женой?

— Да.

Взяв девушку за руку, Арвай помог ей спуститься вниз с большого камня, на котором она сидела. Повернувшись лицом к тому месту, где расположились остальные Сансары и старейшины, Арвай громко объявил: «Я желаю взять в жены Эрдэнэ! И она дала на это своё согласие».

— Это твоё право, сын мой, — сказал Хаган Сансар, не скрывая удовольствия от выбора сына. Он и сам бы выбрал эту девушку, ведь она была тут самая красивая.

— Эрдэнэ, я беру тебя в жены, обещаю защищать и оберегать тебя и наших детей, быть тебе верным и преданным до конца своих дней.

— Арвай, я беру тебя в мужья, обещаю защищать и оберегать тебя и наших детей, быть тебе верной и преданной до конца своих дней.

— Ваш союз заключен, — объявил Хаган Сансар. — Желаем вам счастья и много детей.

«Вот и всё, — подумал Арвай. — Всё очень коротко и быстро, как это бывает у ирбисов всегда».

После этого он коротко поцеловал Эрдэнэ, взял её за руку, и они поднялись со дна освещенного ущелья вверх, во тьму, превратились в снежных барсов и отправились в огромный пустой дом Сансаров.

В это время следующий жених уже преодолевал полосу препятствий «земля-вода-огонь». Стоит ли говорить, что в жены он с ходу выбрал Ариунтуяа и, разумеется, оказался не единственным претендентом на руку дочери главы клана ирбисов.

Вне освещенной кострами площадки было довольно холодно, и местами горы покрывал серый грязный снег. Арвай и Эрдэнэ холода практически не чувствовали, впрочем как и все зверолюди, живущие в подобном климате. Раньше, в предотсчетные времена, здесь было теплее зимой и жарче летом. Сейчас же свету солнца приходилось с трудом пробиваться через пыльное облако, висящее над землей. Зверолюдям очень повезло не чувствовать холода и с легкостью дышать пыльным воздухом, не замечая никаких неудобств. Организмы их предков адаптировались для этого много-много лет назад, и теперь потомки жили, не чувствуя никаких неудобств.

Оказавшись в одной из пещер дома Сансаров, молодожены превратились в людей и слегка вопросительно уставились друг на друга. Традиционно ирбисы проводили первую брачную ночь дома и в облике людей, а после этого уже могли заниматься сексом в любом обличии и в любом месте, ограничений не было, всё зависело от их желаний. Эрдэнэ всю дорогу чувствовала себя абсолютно счастливой, её сердце ликовало. Арвай Сансар среди всех невест выбрал её, именно её, а ведь в душе она всегда знала, что так и будет. Ведь нет никого лучше неё, Эры, куда уж там Еве, как Арвай вообще мог захотеть на ней жениться? Теперь Эрдэнэ чувствовала себя удовлетворенной — все надежды, бесконечно рушившиеся в последние месяцы, наконец-то сбылись. Мечты о муже, о доме, о высоком положении в обществе (ведь она же стала членом семьи Сансар, а значит и членом совета!), о совместной работе, о детях — всё теперь становится явью. И сейчас Эрдэнэ стояла перед Арваем Сансаром и ждала, когда же он наконец подойдет и сделает её абсолютно своей.

Несмотря на душевный подъем, который Арвай почувствовал во время прохождения препятствий, сейчас он ощущал себя слегка подавленным, его опять заставили сделать то, чего он не хотел — родители поступали так с ним всю его жизнь, сколько он себя помнит. И остро осознавая это, Арвай стоял и глупо пялился на Эру, не понимая, что ему теперь делать. Через секунду он вспомнил, что, пролетая над огнем, решил жить дальше, и в очередной раз за день подумал: «А почему бы и нет? Раз уж у меня теперь есть жена, то глупо не воспользоваться всеми прелестями брака».

В глазах Арвая Сансара загорелся огонек решимости, он быстро подошел к Эрдэнэ, взял её за запястья и резко притянул к себе, ощутив жар её тела. Жадно впившись губами в её губы, он почувствовал как снизу поднимается жгучее желание. Повалив Эру на землю, Арвай резко вошел в неё. Он был с ней не ласков и не груб, а просто взял девушку как вещь, которая теперь принадлежала ему.

Всё закончилось очень быстро. Эра была в ужасе от того, как холодно с ней обошелся Арвай, она всегда думала о первой брачной ночи как о чём-то потрясающем, но сейчас чувствовала только, что это было более чем неприятно, даже больно. Девушка уже было хотела встать и выйти в другую пещеру или на улицу, чтобы немного прийти в себя, но Арвай вовсе не собирался останавливаться. Впереди была долгая ночь, и он ещё не раз овладел Эрой без всяких чувств, лишь наслаждаясь тем, что как будто бы с каждым разом передавал ей частичку той боли, которая была скрыта в глубине его души.