Мера любви

Мэхелия АЙЗЕКС

МЕРА В ЛЮБВИ

OCR Вера

Spellcheck Жени

Может ли женщина быть частным детективом? Может, но далеко не каждая. Импульсивна, эмоциональна героиня романа, слишком склонна вносить личные чувства в то, что делает. Но эти недостатки оборачиваются для нее достоинствами, когда в результате расследования она обретает любимого, а заодно раскрывает запутанное дело.

Айзекс М.

Мера в любви: Роман / Пер. с англ. Е.Е. Сырневой. — М.:

Международный журнал «Панорама», 2000. — 192 с.

ISBN 5-7024-1014-9

Человек темной тенью проскользнул в предрассветных сумерках по двору. Аккуратно, чтобы не скрипнули, приоткрыл ворота конюшни и вошел. Внутри царил полумрак, пахло душистым сеном, сонно всхрапывали лошади, изредка раздавался стук копыт, когда какое-нибудь животное переступало с ноги на ногу

Ему не надо было читать таблички, чтобы найти то, что нужно. Он чувствовал себя здесь как дома и вел соответственно. Осторожно, чтобы не испугать чуткое животное, он открыл дверь одного из стойл и подошел к грациозной рыжей кобыле с белой звездочкой на лбу. Ласково потрепав ее по холке и тихо пробормотав: «Умница, хорошая девочка», он потянул лошадь за недоуздок, и та послушно пошла за ним.

Отведя кобылу в самый дальний конец конюшни, мужчина оставил ее в пустующем стойле. Затем прошел по проходу и открыл еще одну дверь. Лошадь, как две капли воды похожая на предыдущую, угрожающе всхрапнула и, прижав уши к голове, попыталась встать на дыбы, чтобы ударить незваного гостя передними копытами. Когда ей это не удалось, она вся словно подобралась и, задрав верхнюю губу, обнажила крупные белые зубы, которые легко могли бы раздробить пальцы взрослому человеку.

Но мужчина был не робкого десятка, к тому же прекрасно знал, как справиться с норовистой красавицей. Не прошло и нескольких минут, как рыжая кобыла заняла место своего двойника. И в конюшне вновь стало привычно тихо. Удовлетворенно вздохнув, мужчина направился к выходу.

Когда он вышел наружу, занималась заря, и в ее еще не ярком свете глаза мужчины на миг сверкнули безумным блеском. Но уже в следующее мгновение он упрямо тряхнул головой и посмотрел туда, где за деревьями был полускрыт дом, в котором он прожил почти всю свою жизнь. Лицо его выражало непримиримость и с трудом сдерживаемую ярость.

Человек, сидевший по другую сторону стола, откашлялся.

— Вам ведь приходилось сталкиваться с подобными вещами, не так ли? — спросил он, с сомнением оглядывая офис.

Айрин догадывалась, что его взгляд, должно быть, споткнулся на комнатных цветах и пальме в кадке. Возможно, они и выглядят не слишком официально, недовольно подумала она, зато очень оживляют комнату.

— Неоднократно, — ответила она, перебирая бумаги, лежавшие на столе, с таким видом, словно у нее дел невпроворот.

Однако с тех пор как умер отец, число клиентов заметно уменьшилось. Не каждый решится доверить свои секреты женщине, которая выглядит намного моложе своих тридцати двух лет. Кроме того, табличка, висевшая на двери офиса, гласила: «Кристофер Бейтс. Частный детектив» и входивший сразу испытывал разочарование, видя вместо означенного какую-то девицу.

— Вам достаточно подробно описать свою жену и рассказать, при каких обстоятельствах вы видели её в последний раз. Я сделаю все возможное, чтобы добиться удовлетворительных результатов.

Мужчина колебался, по-видимому все еще неуверенный в том, что она справится с задачей, и Айрин подавила нетерпеливое восклицание. Проклятье, думала она, что в этом сложного — отыскать пропавшую половину?! Отец расследовал сотни таких случаев, и, как правило, беглянку находили в постели другого мужчины.

— Вы, конечно, понимаете, что все должно держаться в строжайшем секрете? — продолжал занудствовать посетитель, и Айрин состроила самую убедительную мину из тех, что были в ее арсенале. Но она никак не могла отделаться от впечатления, что перед ней сидит не самый выгодный клиент. Поношенный костюм и стоптанные ботинки заставляли Айрин сомневаться в том, что он в состоянии оплатить ее услуги.

— Любая информация, которую мне предоставляют, сугубо конфиденциальна, — заверила она, все больше чувствуя, что ей не хочется браться за это дело. Но нищие не привередничают, да и мать не похвалит ее, если она начнет швыряться клиентами.

— А цены? — проговорил ее визави, словно стараясь оттянуть момент, когда придется давать описание жены. — Они договорные?

— К сожалению, нет. — Айрин всегда ненавидела эту сторону дела. — Сто фунтов в день плюс расходы. И боюсь, мне придется попросить у вас аванс.

— Аванс?! — Глаза, полуприкрытые до сих пор, округлились, сделав малопривлекательное, незапоминающееся лицо похожим на совиное.

Айрин полагала, что мужчине лет пятьдесят, но преждевременные морщины и опущенные уголки рта добавляли еще лет шесть.

— Так принято, — проговорила она как можно официальнее. — В конце концов, если вы не будете удовлетворены результатами поисков вашей жены, вы всегда можете отказаться платить. Но вы сами понимаете... — Айрин натянуто улыбнулась, — что расходы предстоят немалые. Однако я буду подробно записывать свои траты каждый день и при первом же требовании отчитываться перед вами.

— Хм...

Мужчина нахмурился, и Айрин почувствовала еще большую неловкость. Если бы дело касалось ее одной, она с удовольствием послала бы его куда подальше. Например, в другое агентство, где им занялся бы мужчина, внушающий ему большее доверие.

Но Айрин не могла себе этого позволить. Несмотря на юридическое образование, получить которое стоило уйму времени и сил, это была единственная доступная ей работа. Конечно, если бы она решилась отправиться в Манчестер, может, и удалось бы найти адвоката, который согласился бы дать ей шанс. Но в маленьком городке вроде Хартфорда всегда существует армия опытных клерков, только и ожидающих, чтобы освободилось чье-нибудь место.

Мужчина пошарил в кармане и достал оттуда бумажник, оказавшийся на удивление толстым. Открыв его, он бросил пачку банкнот на стол перед Айрин.

— Для начала этого будет достаточно? — спросил он. — Здесь две тысячи.

Айрин постаралась скрыть изумление. Большинство клиентов, с которыми ей приходилось сталкиваться, оплачивали вперед лишь двухдневные расходы, и ни пенсом больше. Да с этими двумя тысячами можно решить массу проблем! Например, внести арендную плату за помещение и дать Эмми деньги, чтобы та смогла поехать с одноклассниками на двухдневную экскурсию.

— Я... Прекрасно, — невпопад сказала она, однако удержалась от того, чтобы сразу потянуться за деньгами. Отцовские наставления не прошли даром. Прежде чем взять деньги, надо было выяснить, за что их платят. Даже если на первый взгляд дело казалось совершенно невинным.

Мужчина, который прежде сидел, положив ногу на ногу, выпрямился в кресле и подался вперед.

— Значит, вы хотите узнать ее имя? И когда в последний раз я видел ее?

— Не мешало бы, — шутливо заметила Айрин, но, не видя ответной реакции, посерьезнела. К тому же она еще не дала согласия. О чем ей без конца твердил отец? Сначала убедись, что все законно.

— Ладно. — Мужчина кивнул. — Ее фамилия Кларк, Аделейд Кларк.

— Аделейд... Кларк. — Айрин, схватив чистый блокнот, записала имя женщины на обложке. Аделейд... Почему-то это имя показалось ей пришедшим совсем из другого мира, нежели тот, к которому принадлежал скользкий субъект, сидевший напротив. Хотя...

— Ее никто не видел вот уже два месяца. — добавил мужчина.

Час от часу не легче, вздохнула Айрин. Неужели он ждал два месяца, прежде чем сообщить о пропаже жены? Или до сих пор этим делом занималась полиция?

— А как зовут вас? Мистер Кларк? — отважилась спросить она, приподняв темные брови. — Разумеется, эта информация только для меня.

Он нахмурился:

— Это необходимо?

— Если вы не возражаете.

Он немного поколебался.

— Джейнус... Меня зовут Джейнус Кларк, — фыркнув, повторил он. — Можно продолжать?

Айрин записала его имя под именем жены, затем подняла взгляд:

— Конечно. Наверное, лучше начать с описания. Или, может быть, у вас есть фотография?

— Что? Ах да. — Джейнус Кларк снова порылся в карманах и выудил откуда-то маленький снимок. — Эта устроит? — спросил он, в явном раздражении дернув плечом.

Айрин взглянула на карточку. Изображение блондинки с пышными формами было немного смазано, поэтому рассмотреть детали не удалось.

— Хм... Сколько миссис Кларк лет? — спросила Айрин, удивленная привлекательностью женщины.

— Я... — Он поколебался, а затем, решившись, громко выдохнул: — Тридцать девять. Да, именно так!

Айрин кивнула и занесла информацию в блокнот.

— Полагаю, вы сообщили о ее исчезновении в полицию?

Мужчина уставился на свои руки, лежавшие на коленях.

— Да-да. Разумеется, я поделился с копами своими подозрениями. Но знаете что? — Он поднял взгляд. — Они не захотели меня слушать.

— В это трудно поверить! — воскликнула Айрин.

— О, меня подробно расспросили, — хрипловато пробормотал он. — Но я не смог предоставить никаких доказательств. И тогда я понял, что придется разыскивать ее самому.

Айрин растерялась:

— Хотите сказать, что сообщили в полицию об исчезновении жены и там ничего не предприняли?

Джейнус Кларк пожал плечами.

— Что-то в этом роде. — Затем, видя недоверие, написанное на ее лице, сказал: — Да, именно так.

— Но...

— Видите ли, когда она исчезла, мы уже жили врозь, — резко добавил он, и Айрин начала подозревать, что посетитель понапрасну отнимает у нее время.

— Жили врозь?

— Да. — Кларк бросил на нее неприязненный взгляд. — Она ушла от меня полгода назад. Женщины! — Он нахмурился. — Эта сука даже не оставила записки.

Сука!

Айрин что-то пометила в блокноте, а затем прикрыла его сверху другим листком бумаги, не желая, чтобы мужчина прочел написанное.

— Если ваша жена оставила вас полгода назад... то вряд ли вас должно волновать, куда она направилась. Возможно, она сама не хочет, чтобы вы это знали, мистер Кларк...

— Я знаю, куда она направилась, — грубо перебил он.

Айрин почувствовала легкую тревогу. Она была одна во всем здании, сотрудники других контор разошлись по домам больше часа назад. Айрин отпустила и Дорис, заверив ту, что справится одна. Она задержалась только ради Кларка, который объяснил ей по телефону, что не может освободиться раньше шести.

— Если вы знаете... — тихо начала Айрин, вспоминая, что старый револьвер отца все еще лежит в верхнем ящике стола. Правда, неизвестно, есть ли там патроны.

— До того как она исчезла, я точно знал, где живет Аделейд, — чуть менее раздраженно сообщил он. — Но, как я уже говорил, никто не видел ее в последнее время, и мне бы хотелось узнать, где она. Вам понятно?

— Понятно. — Айрин вздохнула, обдумывая, как лучше сформулировать следующий вопрос. — Не могли бы вы сказать мне, почему она... ушла?

— А вы как думаете? Этот подонок соблазнил ее, почему же еще? — Кларк заскрежетал зубами. — Он увел мою жену, миссис Бейтс. А теперь она исчезла, и он не может сказать куда.

Айрин не стала его поправлять. Хотя ее фамилия была не Бейтс, иногда было удобнее позволять людям думать, что это так. Это сохраняло некоторую анонимность личной жизни; а настоящей фамилией она пользовалась, когда не хотела афишировать род своей деятельности.

Итак, все становилось на свои места. Эта женщина, Аделейд Кларк, ушла к человеку, которого знал ее муж. Возможно, к его другу. Теперь уже бывшему, конечно. Если все именно так, то Айрин не видела причин отказываться от дела.

— Этот мужчина... — осторожно начала она. — Вы его знаете?

— О да! Я его знаю, — прорычал Кларк, оскалив пожелтевшие от никотина зубы. — Его фамилия Роуленд. Ли Роуленд. Вы наверняка о нем слышали. Это его владения простираются к западу по шоссе.

Нельзя демонстрировать клиенту свое потрясение. Но Ли Роуленд... Айрин не могла в это поверить. Что общего может иметь человек вроде Ли Роуленда с женой Джейнуса Кларка?

Однако, судя по фотографии, Аделейд Кларк — красивая женщина, с ней не стыдно показаться на людях любому мужчине. А то, что у Ли Роуленда полно собственных проблем, вовсе не означает, что он потерял интерес к противоположному полу. Жизнь полна неожиданностей. Уж ей-то следовало бы об этом знать.

— Я знаю, кто такой мистер Роуленд, — сказала Айрин. И добавила, чтобы ее слова не были поняты превратно: — Конюшни Роуленда известны каждому не только в городе, но и далеко за его пределами. — Она набрала в легкие больше воздуха: — Мм... Как ваша жена познакомилась с мистером Роулендом? Вам известно об этом?

Кларк с усмешкой посмотрел на Айрин.

— Еще бы мне не знать! Ведь она работала у него.

— Вот как? — Темные брови Айрин снова приподнялись, но на этот раз она решила, что ее не смутить. — Ну что ж, это многое объясняет. И чем же она там занималась?

— Вы имеете в виду, какую работу он ей предложил, не так ли? — После того как Айрин кивнула, он потер переносицу грязным пальцем. — Вроде бы канцелярскую. Во всяком случае, так она говорила.

— Хорошо. — Айрин добавила эту информацию к своему списку. — Как долго она там проработала?

— Довольно долго. — В голосе Кларка зазвучала горечь. — Достаточно долго для того, чтобы мерзавец смог убедить ее бросить меня. Мы были вполне счастливы, пока она не начала работать в Хиллтопе.

— И где же она жила, оставив вас? — Айрин нетрудно было об этом догадаться, но ей хотелось, чтобы Кларк сказал сам.

— У Роуленда, конечно. Она поселилась там полгода назад.

— А-а! — Айрин прикусила нижнюю губу. — И вы считаете, что у них был роман?

— Я так не считаю. Я знаю это. — Кларк поморщился: — Она ведь оставила меня, верно? Почему же еще она могла это сделать?

Айрин могла бы назвать ему не одну причину, но решила оставить их при себе.

— А теперь, вы говорите, она там больше не живет?

— Она пропала, — мрачно поправил ее собеседник. — Я... я ведь любил эту глупую сучку. И ни на минуту не упускал из виду, с тех пор как она ушла.

Айрин усомнилась в том, есть ли связь между любовью и слежкой, но тут же выбросила эту мысль из головы. Мотивы поступков клиентов ее не касаются. Если жена ушла от Кларка, вряд ли потребует много труда узнать, где она сейчас.

— Итак, вы бы хотели выяснить, где сейчас работает миссис Кларк, — осторожно сказала Айрин, исключая более зловещее объяснение событий.

— Если она еще где-нибудь работает, — мрачно вставил он, и Айрин с трудом подавила тревогу, вызванную этими словами. — Я же сказал, что она исчезла больше восьми недель назад, и, похоже, с тех пор никто о ней ничего не слышал.

— Ваша жена могла уехать из города, — предположила Айрин, не давая воли дурным предчувствиям. — Возможно, миссис Кларк не хотела, чтобы... кто-нибудь узнал, куда она направилась.

— Я не верю в это, — хрипло возразил Джейнус Кларк. — Этот ублюдок что-то скрывает. Вы ведь наверняка помните, что случилось с женой Роуленда.

Айрин втянула в себя воздух.

— Неужели вы всерьез думаете, что...

— ….что он убил Аделейд? Почему бы и нет? Ведь в первый раз ему удалось выйти сухим из воды, не так ли?

Айрин судорожно выдохнула.

— Миссис Роуленд погибла в результате несчастного случая.

— Вот как?

— Конечно, — заявила она, чувствуя, однако, что едва сдерживает внутреннюю дрожь. — Кроме того, миссис Кларк была наемной служащей. Чтобы избавиться от нее, мистеру Роуленду достаточно было ее уволить.

Кларк заметил нерешительность Айрин и поспешил возразить:

— А что, если Аделейд не захотела уйти по-тихому? Она довольно благоразумна и осторожна, однако может причинить массу неприятностей, если сочтет это выгодным. Сомневаюсь, что бизнесу Роуленда пошла бы на пользу плохая реклама.

Айрин покачала головой. То, что поначалу казалось ей рутинным делом, внезапно приобрело масштабы серьезного расследования. Или приобретет, если она поверит хоть слову из обвинений этого человека. Господи, он что — сумасшедший? Ли Роуленд вовсе не Синяя борода. Его жена умерла при подозрительных обстоятельствах, но все обвинения были с него сняты.

И все же...

Айрин прекрасно помнила душераздирающие газетные заголовки пару лет назад, когда Синтия Роуленд сломала себе шею, катаясь на лошади, чей скверный нрав был известен ее мужу. Женщина находилась на третьем месяце беременности; это был бы второй их ребенок.

Однако несмотря на беременность Синтии, всем было известно, что Ли Роуленд не ладит со своей женой. Поговаривали, будто они продолжают жить вместе только из-за дочери, которой тогда шел третий год. Намекали даже, что ребенок, которого носила Синтия, был не от мужа. Что у нее был роман, и за это-то муж ей и отомстил.

Разумеется, все это высказывалось в форме предположений. Газеты очень старались не пропустить ничего, что могло бы дать повод Ли Роуленду возбудить против них судебное преследование. Но факт оставался фактом: Синтии Роуленд не следовало кататься на той лошади, и никто не дал удовлетворительного объяснения, почему две лошади одинаковой масти, но очень разных темпераментов оказались не в своих стойлах.

Расследование приняло драматический оборот, когда отец Синтии на судебном заседании во всеуслышание обвинил во всем своего зятя. Адвокату даже пришлось увести его из зала. Ли Роуленд на. протяжении всего процесса сохранял хладнокровие и был крайне немногословен, однако доказательств его вины найдено не было.

Нет, Айрин не могла позволить Кларку выдвигать ничем не подкрепленные обвинения.

— Смерть миссис Роуленд признали несчастным случаем, — твердо повторила она. — Меня вовсе не удивляет, что в полиции вас не приняли всерьез, если вы пришли туда с голословными утверждениями вроде этого.

— Вы обещали, что все сказанное останется между нами, — резко напомнил он. — Так вы хотите получить эту работу или нет? У меня нет времени... ходить вокруг да около.

Айрин сделала вид, что изучает свои записи, чтобы выиграть время и собраться с мыслями. Действительно ли арендная плата и поездка Эмми стоят той головной боли, которую ей, похоже, сулит это дело? Пока что Айрин приходилось заниматься только разводами и распутыванием махинаций со страховками. Она зарабатывала на пропитание, но и только.

Если не обращать внимания на домыслы клиента, все может ограничиться обычными расспросами, Аделейд Кларк какое-то время работала у Ли Роуленда, поэтому наверняка найдутся люди, которые помнят ее. Так что нетрудно будет выяснить, почему и куда она скрылась. Должно быть, зная о том, кто такой Кларк, они просто не захотели делиться с ним информацией.

— Мне нужно еще кое-что выяснить, — сказала наконец Айрин, надеясь, что ей не придется жалеть о своем решении. — Когда вы заподозрили, что Ли Роуленд проявляет интерес к вашей жене? Разговаривали ли вы с ней, после того как она вас оставила? И забрала ли она с собой все свои вещи?

Было уже больше восьми часов, когда Айрин добралась до своей квартиры, где жила с матерью и дочерью. Пока она ехала в старом отцовском «мини-купере» по пустынным улицам городка, стемнело и похолодало, однако в квартире было тепло и уютно. Бабушка и внучка смотрели телевизор в гостиной, освещенной мягким светом настольной лампы.

— Как ты поздно! — воскликнула Маргарет Бейтс. — Я поставила в духовку твой ужин часа два назад, так что вряд ли он теперь съедобен.

— Не беспокойся. Днем я съела бутерброд в кафетерии, поэтому не очень голодна, — ответила Айрин, улыбаясь дочери, которая вяло помахала ей рукой. — Привет, дорогая. Надеюсь, ты сделала уроки, прежде чем уставиться в ящик?

— Сделала, — небрежно сказала Эмми, — еще до ужина.

— Конечно, мне следовало бы предупредить вас, что я задержусь. Но я не думала, что это займет так много времени, — виновато улыбнулась Айрин.

— Да, позвонить не мешало бы, — с укоризной заметила мать. — Дорис была с тобой?

— Да нет. — Айрин почувствовала легкое раздражение. — У нее сегодня важное свидание, поэтому я ее отпустила. — Не говоря уж о том, что Дорис еще не было восемнадцати и она только отвечала на телефонные звонки и кое-что печатала на машинке.

Миссис Бейтс покачала головой:

— Ну и глупо. Ты знаешь, как я отношусь к встречам с клиентами после рабочего дня. Твой отец — другое дело, он был мужчиной и мог постоять за себя.

— Я тоже могу за себя постоять, — поморщившись возразила Айрин, — Честное слово, мама, ты порою бываешь такой шовинисткой!

— Реалисткой, — поправила Эмми, отвлекаясь от мыльной оперы, которую смотрела, и с теплом глядя на мать. — Не спорь, мы ведь обе знаем, что твоя храбрость не спасет тебя от ножа. Смотри на вещи здраво. Тебе не справиться с настоящим разбойником.

— Я не имею дела с настоящими разбойниками, — произнесла Айрин, взглядом умоляя дочь попридержать язык. Эмми ведь знала, как тревожится бабушка! Неужели не могла придумать что-нибудь получше, чем предположить, что Айрин подвергается риску? — Ты слишком много смотришь телевизор, — добавила она. — Мои дела намного ординарнее.

— Пока. — Эмми, судя по всему, решила проигнорировать немую мольбу матери и оставить последнее слово за собой. — А кто был тот человек, с которым ты встречалась сегодня? Тоже ординарный?

Айрин подумала о двух тысячах фунтов, лежавших в сумочке, и тем не менее решительно заявила:

— Ординарнее не бывает! И, насколько тебе известно, я никогда не обсуждаю с тобой мою работу.

Только оказавшись в постели, Айрин позволила себе снова подумать о свалившемся на нее деле. Она до сих пор не была уверена в том, что приняла правильное решение, взявшись за него. Айрин плотнее закуталась в одеяло, словно пытаясь спастись от охватившего ее внезапно озноба.

Но ведь об исчезновении Аделейд Кларк она знала только со слов ее мужа. И то, что в этом исчезновении — если оно действительно имело место — было что-то подозрительное, не более чем предположение. Ее клиент не вызывал особого доверия, и, имея такого мужа, Аделейд вполне могла сбежать от него.

Возможно, она переехала, нашла другую работу и позаботилась о том, чтобы замести следы. Айрин и на миг не поверила в причастность Ли Роуленда к исчезновению женщины. Все это казалось надуманным и попахивало скорее местью, чем желанием установить истину.

Если же предположить, что Аделейд связывали с Ли Роулендом личные отношения, то что из этого следует? Нет такого закона, который запрещал бы мужчине иметь роман со своей служащей. Единственный неприятный аспект ситуации заключался в том, что он привел чужую женщину в дом, который делил с Синтией. Он должен был понимать, что подобный поступок вызовет пересуды. Или его это не волновало?

Роуленды были женаты всего три года, когда произошла трагедия. Айрин выяснила это сегодня вечером, просматривая старые газетные отчеты. Она также узнала, что их дочь едва не стала свидетелем рокового несчастного случая.

Айрин вздохнула. Уже не в первый раз ей ужасно захотелось, чтобы отец был жив и она могла поделиться с ним своими сомнениями. Она была бы благодарна ему за любой совет. Его опыт дорогого стоил. Какая жалость, что им удалось поработать вместе всего несколько месяцев, прежде чем он умер от инфаркта! Инфаркта, вызванного, по глубокому убеждению матери, перенапряжением на работе.

Как бы мне сейчас пригодилась его мудрость, да и любая мужская поддержка, с грустью призналась себе Айрин. Но с тех пор как погиб Сэм, она как огня боялась серьезных привязанностей и, несмотря на то что после смерти мужа прошло уже больше десяти лет, крайне редко допускала мужчин в свою жизнь.

Поначалу оправданием служила Эмми, и действительно, после случившегося она уцепилась за маленькую дочку, как утопающий хватается за соломинку. Айрин испытывала тогда горечь и боль. Она столь многим пожертвовала ради Сэма Тревора и, какое бы опустошение ни ощущала после его гибели, не могла не осуждать его за предательство.

Конечно, родители Айрин оказались на высоте. Несмотря на то что им никогда не нравился Сэм, в трудную минуту они поддержали дочь. Дали Айрин и Эмми крышу над головой, когда пришлось продать домик Сэма, и помогали деньгами.

Айрин взбила подушку, пытаясь устроиться поудобнее, но мысли о предательстве мужа еще больше усилили тревогу, которую она испытывала на протяжении всего вечера. Слушая рассказ Джейнуса Кларка о неверности жены, она вспоминала о многом, что давно следовало бы забыть...

Айрин познакомилась с Сэмом, когда училась на втором курсе университета. В пасхальные каникулы она приехала в родной городок и работала в супермаркете — расставляла продукты на полках, чтобы заработать деньги на оплату учебы. Тогда-то он и обратил на нее внимание. Ее это так воодушевило, вспоминала Айрин. Все девушки были очарованы красивым молодым помощником менеджера, и, поскольку ничто человеческое не было ей чуждо, Айрин польстило это внимание..

Они стали встречаться. Поначалу все было легко и весело, но к Рождеству их отношения серьезно осложнились. Сэм хотел, чтобы она осталась в Хартфорде, вместо того чтобы продолжать учебу. Он без ума от нее, твердил Сэм, и не знает, что сотворит с собой, если сейчас она уедет.

Айрин поняла это так: если она вернется в университет, он не станет ее дожидаться. И поскольку считала, что влюблена в него, то плюнула на юридическое образование, вышла за Сэма замуж, переехала в принадлежавший ему крошечный домик и устроилась на постоянную работу в супермаркет.

Они были счастливы — во всяком случае, какое-то время. Даже родители, крайне разочарованные ее решением оставить учебу, преодолели свою гордость и помогли им купить машину. Появление на свет внучки они восприняли с радостью, хотя и считали, что Айрин и Сэму следовало бы скопить немного денег, прежде чем заводить ребенка.

А потом, за неделю до второго дня рождения Эмми, мир Айрин разлетелся на куски. Сэм сказал ей, что едет в Манчестер по делам. Но когда полицейские пришли сообщить ей ужасную новость, им пришлось признаться, что в машине помимо Сэма была женщина. Смерть обоих наступила мгновенно, когда «форд» врезался в фургон, стоявший на площадке для отдыха. Айрин оставалось только гадать, что заставило Сэма съехать с полосы движения.

На дознании выяснилось, что оба были пьяны, и за отсутствием доказательств обратному был вынесен вердикт о смерти в результате несчастного случая, вызванного алкогольным опьянением. Позже стало известно, что у Сэма с этой женщиной был длительный роман, начавшийся, когда Айрин еще была беременна.

Нельзя сказать, чтобы она сожалела обо всем, связанном с Сэмом. Дочь была постоянным источником радости для Айрин. Но когда Эмми исполнилось шесть лет, она поняла, что пора устраивать собственную жизнь. Айрин поступила в университет и завершила образование. Правда, приходилось каждый день ездить в другой город, а вечером возвращаться домой, чтобы поцеловать Эмми на ночь.

Однако по окончании университета, когда Айрин попыталась найти работу, выяснилось, что это практически невозможно. Никто не хотел брать тридцатилетнюю мать-одиночку, когда вокруг полно было ничем не обремененной дипломированной молодежи. После нескольких месяцев безуспешных поисков отец предложил ей временный выход! Его секретарша ушла на пенсию, и ему нужен помощник, сказал он, а знание законов, приобретенное Айрин, будет весьма кстати.

Поначалу она думала, что это лишь проявление доброты со стороны отца. Совсем не похоже было, чтобы ему требовался помощник, так как работы едва хватало на одного. Но постепенно Айрин пришла к выводу, что и от нее может быть польза. Она сосредоточилась на юридическом оформлении документов, чтобы отец смог направить свои таланты на расследование дел.

Мы были хорошей командой, думала Айрин, чувствуя, как к горлу подступает комок. Кроме того, работа увлекла ее и она с интересом вникала во все тонкости. Но затем с отцом случился инфаркт, и на некоторое время деятельность агентства прекратилась. Айрин уже опасалась, что придется искать себе новое занятие.

Но постепенно ей удалось завоевать доверие людей, и, поскольку несколько дел Айрин завершила успешно, все опять наладилось. Вот почему она не колебалась, когда Кларк попросил ее о встрече в неурочный час. Она не могла позволить себе дать отрицательный ответ.

И все же…

Лунный свет, проникший сквозь шторы, упал на ремешок сумки, которую она принесла в спальню. Айрин не рискнула оставлять конверт с деньгами там, где его могла бы обнаружить дочь. Или мама, со смущением добавила про себя Айрин. Она не была уверена в том, что мать одобрит ее. Откуда взялись эти деньги? Законно ли их происхождение? И зачем Джейнусу Кларку понадобилось, чтобы она выслеживала его жену?

Солнечный луч скользнул в щель между планками жалюзи, заставив мужчину поднять руку и прикрыть опущенные веки. Несмотря на то что стояло уже начало ноября, солнце все еще способно было возмутительно сиять и будить его ото сна.

— Проклятье! — пробормотал он, поворачиваясь на бок, чтобы спрятаться от него, и едва сдержал очередное ругательство, когда вытянутая рука коснулась теплого тела, ему явно не принадлежащего. Мужчина приподнял веки. Дьявольщина, он же в постели Триш! Который сейчас может быть час? Он едва помнил вчерашний вечер.

— Да ты ненасытный!

Сонный женский голос предупредил его о том, что неосознанное движение неправильно истолковано, и он резко убрал руку с округлой ягодицы. Всегда одно и то же! Он ненавидел себя после каждого очередного кутежа, и только по несчастливой случайности на линии главного удара оказалась Триш.

Не обращая внимания на пульсирующую боль в висках, мужчина скатился с постели. Встав на ноги, он покачнулся, но комната вскоре перестала вращаться. За исключением нестерпимого желания принять ванну, он мог считать, что находится в относительно хорошей форме.

— Не уходи.

Однако мольба Триш наткнулась на глухую стену.

— Спи дальше, — посоветовал он, гадая, не забыл ли надеть нижнее белье, уезжая накануне вечером из Хиллтопа. Ну и к черту его, — нетерпеливо подумал он, вдевая ногу в тесные джинсы, обнаруженные на полу.

— Но я не хочу спать, — надув губы, возразила Триш и повернулась к нему своей роскошной грудью. — Ли, куда тебе спешить? Возвращайся в постель. Еще нет и десяти.

Ли взялся за рубашку; мягкий бежевый шелк приятно заскользил по его оливковой коже. Он краем глаза взглянул на свое отражение в зеркале над туалетным столиком и поморщился при виде смотревшего на него беспутного лица. Господи, что он с собой делает?! Чего добивается? Столь безответственным поведением он только играет на руку ненавистному Полу Коппеллу.

— Я с тобой говорю, Ли. — Голос Триш звучал жестко, в глазах помимо мольбы промелькнула обида. — Я думала, что ты хочешь поговорить со мной о Торнадо. Не забывай, что ты не единственный конезаводчик в округе. Я могу найти и другую гайку для этого болта.

Ли передернуло от подобной вульгарности. Несмотря на деньги, унаследованные от мужа, Триш никогда не стать леди. Ей слишком нравится шокировать окружающих.

Однако, с горечью подумал Ли, мне ли осуждать Триш? Он ведь лег с ней в постель, не так ли? Не побрезговал ее гостеприимством и ее выпивкой? Именно изрядное количество дорогого спиртного, которое она влила в него вчера вечером, виной тому, что он так ужасно чувствует себя сегодня. Нет, снова одернул он себя, она не виновата в том, что так раскалывается голова. Было бы лицемерием все сваливать на нее.

— Я должен идти, — упорствовал Ли, засовывая полы рубашки в джинсы и оглядываясь. Проклятье! — он помнил, что был в носках, когда пришел сюда. Куда же они запропастились? В голове загудел колокол, когда он нагнулся, чтобы посмотреть под кроватью.

— Ты не слушаешь меня, Ли. — Триш переключилась на плаксивый тон. — Знаешь же, что я ненавижу, когда ты смотришь на меня будто на пустое место. Почему бы тебе не остаться, не принять душ, а потом мы бы...

— Нет, — категорически заявил Ли, найдя наконец носки. Подпрыгивая то на одной, то на другой ноге, он надел их, а затем ботинки. — Я обещал Маккорду появиться. Какая-то женщина должна прийти сегодня на собеседование.

— Какая женщина?

В который раз выражение лица Триш резко изменилось, и, словно поняв, что он не передумает, созерцая ее обнаженное тело, она сбросила ноги с кровати и потянулась за атласным халатом. Посмотрев на нее, Ли вынужден был признать, что выглядит она для своего возраста просто великолепно.

— Я спросила, какая женщина? — повторила Триш, хватая Ли за руку, прежде чем он успел натянуть пиджак, и затравленно глядя на него. — Ли, почему ты так подло поступаешь со мной? Ты был таким нетерпеливым, таким страстным вчера вечером.

Ли едва удержал стон. Торнадо, жеребец Холкомбов, был именно тем, что ему требовалось для улучшения породы собственных лошадей. И вчера вечером он пришел сюда с намерением пойти на что угодно, лишь бы Триш назвала свою цену. Но сегодня утром он иначе смотрел на сложившуюся ситуацию. Его былая дружба с Чарлзом Холкомбом оказалась запятнанной вульгарной интрижкой. Господи, да Триш ему почти в матери годится! Кроме того, неужели он действительно собирается снова связать себя с кем-нибудь?

Атмосфера в комнате вдруг показалась ему удушливой: в ней смешались запахи приторных духов Триш, пота и секса. Ему не терпелось вырваться отсюда. Хотелось сесть на лошадь — все равно какую — и мчаться до тех пор, пока он не придет в норму. Но Ли понимал, что требуется нечто большее, чем прогулка верхом, чтобы поднять ему настроение. Пока он не вернет Кристи, нормальная жизнь для него заказана.

Высвободив руку, он надел пиджак.

— Ты ее не знаешь, — небрежно бросил он. — Она хочет устроиться на работу. — Ли ощупал карманы в поисках бумажника. — Мне нужно идти, дорогая. Я позвоню тебе днем.

— Только попробуй не сделать этого!

Голос Триш звучал угрожающе, но Ли понимал ее состояние. Несмотря на то что порой она бывала грубой и резкой, ее легко было обидеть, как и любого другого. Возможно, поэтому я и не порываю с ней отношений, тоскливо подумал Ли. Даже если совсем недавно и чувствовал, что слишком глубоко увяз в них.

— Позвоню. Я обещаю, — заверил он Триш, стремясь избежать сцены. Он чмокнул ее в губы — только для того чтобы показать, что не испытывает неприятных чувств, — а затем, раздраженно проведя рукой по спутанным волосам, вышел из комнаты.

Джип стоял там, где Ли его оставил, — на посыпанной гравием площадке перед домом. Солнце уже растопило иней, оставленный холодной ночью. Для ноября дни стояли на удивление ясные. Ах, если бы и мое настроение было под стать, мрачно подумал Ли. Выберется ли он когда-нибудь из этой ямы?..

Расстояние между домом Триш и Хиллтопом он преодолел за несколько минут. Дорога огибала владения Ли и, расширяясь, упиралась вдали в озеро, окруженное деревьями. Листья уже облетели, и видны были солнечные блики, игравшие на воде, к которой низко склонялись ветви ив.

У входа в конюшни стоял незнакомый автомобиль, и Ли догадался, что он принадлежит женщине, которую Джек Маккорд пригласил на собеседование. С тех пор как управляющий стал слишком стар, чтобы выполнять всю ту работу, с которой раньше справлялся, он все время нанимал себе помощников. Однако никто не задерживался у него надолго. Слишком уж нетерпим и чрезвычайно груб был Маккорд с подчиненными.

Ли совсем не улыбалось присутствовать на очередном собеседовании, но он обещал Маккорду и уже опаздывал на пятнадцать минут. Он поскреб отросшую за ночь щетину на подбородке и поморщился. Ему следовало воспользоваться предложением Триш принять душ. Проклятое похмелье!..

Он собрался было выйти из джипа, но задержался, увидев, что дверь в контору Маккорда открылась и из нее вышли двое. Одним был его управляющий в неизменной замшевой куртке и джинсах. Второй — женщина.

Ли колебался между желанием не вмешиваться и невольным любопытством, которое вызвала у него незнакомка. Уж слишком коротким было собеседование! То ли этот факт, то ли внешность женщины привлекли его внимание.

Насколько он мог видеть, она была моложе предыдущей соискательницы. Однако несмотря на тонкую фигуру в черных обтягивающих джинсах и твидовом пиджачке и гриву вьющихся белокурых волос, девчонкой ее не назовешь. Ей скорее тридцать, нежели двадцать. Но привлекательна, неохотно признал он. Ли не видел, какого цвета ее глаза, но они были большими и обрамленными густыми темными ресницами. Когда же она заговорила и полные чувственные губы задвигались, Ли с удивлением отметил, что лицо Джека Маккорда расплылось в улыбке.

Решив, что больше сидеть невозможно, Ли сунул в карман ключи и свесил ноги из машины. Если он должен показаться, то нужно поскорее покончить с этим, и неважно, что она о нем подумает.

Хлопнувшая дверца, как и предполагалось, привлекла их внимание. Но если Ли ожидал прочесть облегчение на лице управляющего, то глубоко заблуждался. Женщина тоже повернула голову на звук, и позже Ли гадал, почудилась ему или нет неприязнь, промелькнувшая на ее лице. Впрочем, когда Маккорд подвел ее, чтобы представить, женщина уже улыбалась с должной толикой почтительности.

— Это Айрин Тревор, — грубовато сказал старик, и Ли показалось, что тот побаивается, как бы его собеседница не вмешалась в разговор. — А это босс, мистер Роуленд. — Затем, снова повернувшись к Ли, пояснил: — Я как раз собирался показать ей конюшни.

Ли кивнул, на мгновение забыв о головной боли, и, распахнув пиджак, зацепил большие пальцы за карманы джинсов.

— Насколько я понимаю, собеседование прошло успешно? — Никогда прежде он не замечал в Маккорде подобного энтузиазма. — Вы интересуетесь лошадьми, мисс Тревор?

— Не особенно. Мне никогда не приходилось иметь с ними дела. — Она улыбнулась Маккорду. — Но меня заинтересовала эта работа. К тому же я в ладах с бухгалтерией.

— Звучит многообещающе, — заметил Ли, не понимая; почему ее слова задели болезненную струнку в его душе.

Вовсе не потому, что она ему понравилась, хотя нельзя отрицать, что была довольно близка к этому. Теперь он мог видеть, что глаза у нее серые, и их сочетание с белокурыми волосами казалось довольно необычным. Впрочем, она могла и покраситься, подумал он. Женщины в наше время меняют цвет волос столь же легко, как губную помаду.

— А где вы работаете сейчас?

— Я не... — начала было она, но умолкла, услышав нетерпеливое восклицание Маккорда:

— Я уже задавал Айрин все эти вопросы! — Он выразительно посмотрел на босса. — Там, в доме, для вас есть несколько сообщений.

Ли вынужден был отступить. Каково бы ни было его мнение о мисс Тревор, — а он не был вполне уверен в том, что следует прислушиваться к дурным предчувствиям, — Джек в явном восторге от своей находки. Что ж, это ему работать с ней или — если она не оправдает его ожиданий — увольнять ее. Он не будет возражать, если женщина устраивает его управляющего.

— Хорошо, — сказал Ли, проведя рукой по волосам; голова опять болела. — Полагаюсь на вас Джек. Надеюсь, вы знаете, что делаете. — Маккорд не отреагировал на скрытое в словах босса предупреждение, и Ли направился к джипу, чтобы ехать домой. — Было приятно познакомиться с вами, мисс Тревор, — бросил он через плечо. — Увидимся позже, Джек. Всего хорошего.

Но, отъезжая, Ли не переставал спрашивать себя, почему его так беспокоит решение Джека Маккорда. Что так насторожило его в этой Тревор? Почему у него такое чувство, что, наняв ее, он может создать себе проблемы, о которых прежде и не думал?

Может быть, все дело в том, как она смотрела на него? Он не тешил себя иллюзией, что понравился ей, но в ее взгляде определенно читался скрытый интерес. Ли снова с отвращением потер подбородок, покрытый колючей щетиной. Он польстил бы себе, если бы подумал, что ее лицо выражало нечто большее, нежели простое любопытство.

Возможно, ей известна его история. Ли нахмурился. Проклятье, конечно же ей известна его история! Нельзя жить здесь и не слышать пересудов о смерти Синтии. А его дальнейшее поведение только укрепило всеобщие подозрения. Господи, зачем он позволил Коппеллу забрать у него дочь?!

Нет, он не будет думать об этом. Только не в теперешнем состоянии. Притягательность бутылки так легко оправдать, а пьянство не помогало ему и раньше. Наоборот, именно из-за того что, опустошенный случившимся с Синтией, он утопил свое горе в вине, Полу Коппеллу и удалось разрушить остатки его репутации.

Прошла неделя, прежде чем он снова увидел Айрин Тревор.

Он знал, что Маккорд взял ее на работу. Старик, служивший у Роулендов вот уже тридцать лет, задался целью убедить босса, что поступил правильно.

— Она интеллигентная штучка, — настаивал он, чувствуя скептицизм Ли. — Для нас же лучше, если здесь снова появится женщина.

Ли не был в этом уверен. Если не считать давних отношений с Патрицией Холкомб, в последние годы у него совсем не оставалось времени на женщин. С тех пор как умерла Синтия, продолжалась нескончаемая борьба за выживание конюшен, а непрекращающиеся слухи о том, что он повинен в смерти жены, этому отнюдь не способствовали. Вот почему оказалось так трудно вернуть дочь.

Когда Синтия погибла, он был не в состоянии рассуждать здраво. Господи, он даже не знал, что она была беременна, и это известие выбило его из колеи на месяцы. Конечно, у них были проблемы, порой в голове Ли даже мелькали мысли о разводе, но Кристи была такой маленькой... Он многим готов был пожертвовать ради нее, но о том, что у Синтии был роман, даже не догадывался.

Когда она умерла, единственное, о чем Ли мог сказать с уверенностью, — это о том, что ребенок, которого носила Синтия, не от него. К тому времени они уже больше полугода не спали вместе. И этот факт отнюдь не облегчил его положения. Все только укрепились во мнении, что у него были причины желать смерти жены.

Однако все это уже осталось в прошлом, и сейчас, несмотря на свои сомнения, Ли заверил Маккорда, что ничего не имеет против Айрин Тревор.

— А чем она занималась до того, как возжелала этого места? — лениво спросил он, не уверенный в том, что действительно хочет это знать.

— Работала у отца, но тот умер несколько месяцев назад, и с тех пор она ищет работу.

— А-а.

Ли принял информацию к сведению и, чувствуя недовольство Маккорда, решил не спрашивать, чем занимался ее отец. Он может и сам выяснить это, когда понадобится. Если, конечно, она здесь задержится, сухо напомнил себе Ли.

Тем не менее он почувствовал всплеск нежелательных эмоций, когда несколько дней спустя, завернув за угол конюшни, обнаружил их новую служащую, которая забрасывала вилами сено в пустое стойло. Ей платили совсем не за это, и ему ни к чему была подобная услужливость. Нескольким кобылам из его конюшни буквально не было цены. Что, если эта женщина устроилась сюда для того, чтобы что-нибудь разнюхать?

Ли нахмурился. Нельзя сказать, чтобы она делала что-то тайком. На конюшенном дворе были люди. Один из конюхов вел двух кобыл после утренней пробежки. В дальнем конце двора Маккорд разговаривал с одним из владельцев лошадей, с которым у Ли была назначена встреча на одиннадцать.

Должно быть, Айрин услышала его шаги по бетонной дорожке, потому что выпрямилась и потянулась. Сознательно это было сделано или нет — хотя интуиция подсказывала Ли, что скорее да, — но, когда она стала разминать спину, под тонкой ангорской шерстью свитера обозначились ее груди.

Черные джинсы подчеркивали соблазнительную форму длинных ног. Ли мог даже видеть намек на соблазнительную ложбинку между ягодицами и с раздражением почувствовал давно забытую тесноту в брюках.

Он нахмурился еще больше. Неделя выдалась гнусной во всех отношениях. От своего адвоката Ли узнал, что слушание дела о восстановлении опеки над его четырехлетней дочерью опять откладывается, благодаря тактике затягивания, применяемой Коппеллом. И Ли оставалось только с ужасом думать о том, что же еще они успеют наговорить малышке. Чем дольше они смогут сохранять опеку над ребенком, тем больше укрепятся их позиции.

В добавление ко всем неприятностям Триш, похоже, обиделась на то, что он отклонил ее последнее приглашение. В других обстоятельствах он с удовольствием провел бы пару дней на скачках, однако Ли боялся, что она неправильно поймет его. Триш ему нравилась, его забавляло ее общество. Но главным, что их связывало, — во всяком случае, если говорить о нем, — были лошади. Он презирал себя за то, что позволил сексу вторгнуться в некогда хорошие дружеские отношения.

Учитывая все это, он был совсем не в настроении миндальничать с Айрин Тревор.

— И что же, позвольте спросить, вы здесь делаете? — сурово проговорил Ли. — Я не плачу вам за уборку стойл. Или это безвозмездный сверхурочный труд? — Он взглянул на часы. — Должно быть, сейчас у вас перерыв на чашку кофе?

— Я уже закончила свою работу, а мистер Маккорд занят с клиентом, поэтому решила, что могу помочь здесь. — В ее голосе слышалась легкая хрипотца от физического напряжения, и, когда она говорила, теплое дыхание касалось его щеки. Казалось, она осталась безразличной к его неодобрению. — Вас что-то не устраивает?

— Конечно, не устраивает, — сердито сказал он. — Кроме того, я не ваш отец, мисс Тревор. Возможно, с ним вы и могли себе позволить так разговаривать, но вам следовало бы помнить, где вы находитесь в данный момент.

Теперь она покраснела; кожа на шее и щеках приобрела ярко-розовый оттенок.

— Простите, — проговорила она, и ему тут же захотелось извиниться в ответ за то, что смутил ее. Просто поразительно, как легко ей удавалось вызывать у него нежелательные чувства! Он вдруг обнаружил, что сокрушенно качает головой:

— Нет, это вы меня простите. Вам придется проявить ко мне снисходительность. Обычно я не взваливаю свои беды на плечи подчиненных.

— Ваши беды? — тут же переспросила она, и Ли понял, что его слова могут истолковать превратно.

— Не в буквальном смысле, — сухо заметил он. — Нет, я всего лишь хотел сказать, что нахожусь не в лучшем расположении духа.

Айрин облизнула губы кончиком розового языка, и Ли догадался, что она ждет объяснений.

— Личные проблемы, — поспешил добавить он, удивляясь тому, что испытывает настойчивую потребность поделиться с ней. Господи, неужели ему мало неразберихи, которой и без того полна его жизнь?

— Это еще хуже, — заметила она, опираясь подбородком на ручку вил и с симпатией глядя на него. — Означает ли это, что сегодня вы меня не уволите?

— Я еще подумаю, — шутливо пообещал Ли, чувствуя, что очарован забавной улыбочкой, изогнувшей уголки ее губ. — Означает ли это, что вы хотите остаться?

— Почему бы и нет? — Неужели Айрин открыто флиртует с ним? Интересно, подумал Ли, не так ли ей удалось приручить и Маккорда, который известен скорее своею вспыльчивостью, нежели обходительностью? — Надеюсь, к нашей следующей встрече вам удастся разрешить ваши проблемы.

— Вряд ли, — криво усмехнулся Ли. Затем, заметив, что становится излишне фамильярным со своей служащей, резко прервал разговор. — Прошу меня извинить. — Он поднял руку в прощальном жесте и, не дожидаясь ответа, зашагал через двор.

Однако он был уверен, что женщина наблюдает за ним. Его охватило раздражение. Было бы идиотством даже думать о ней, не говоря уж о большем!

Тем не менее образ Айрин преследовал его весь остаток дня, и лишь недюжинным усилием воли он удержался от того, чтобы не расспросить Джека Макхорда о подробностях ее биографии. Он мог бы заглянуть в ее досье. Однако не стал этого делать.

Замужем ли Айрин, обручена ли — она не носила кольца, но в наши дни это ни о чем не говорит — или удовлетворяется случайными отношениями, его это не касается. Он не собирается связывать себя ни с кем — тем более с женщиной, которая на него работает.

Айрин посмотрела вслед удалявшемуся боссу, и по ее спине пробежал холодок предчувствия. Несмотря на то что Ли так внезапно оборвал разговор, она была уверена, что уже начала завоевывать его доверие. Пусть он ничего не сказал, но его молчание стоило многого. Айрин снова поежилась, поняв, что он принимает ее выдумку за чистую монету. Она для него не более чем одна из многих служащих.

Опять на помощь пришло то, что все документы были оформлены на фамилию мужа. Айрин, конечно, не стала рассеивать его заблуждения относительно того, что никогда не состояла в браке, но ведь это не преступление.

Она вздохнула и снова принялась забрасывать сено, хотя теперь ее руки слегка дрожали. Разговаривать с ним оказалось намного труднее, чем она предполагала. Труднее — но и приятнее, невольно признала Айрин. Кем бы он ни был, Ли Роуленд определенно никого не оставлял равнодушным.

Может быть, и Аделейд Кларк так считала?

Следует хорошенько подумать, прежде чем начинать строить предположения относительно Роуленда, сурово сказала Айрин себе. Если то, что она о нем слышала, правда — значит, он явно не тот человек, которому стоит доверять.

И все же она по-прежнему до смешного мало знала о нем. А ведь ради этого устроилась на работу в конюшни. С тех пор как умерла его жена, ходила масса слухов, но в них не было ничего определенного и существенного. Роуленд, похоже, окружил себя неразговорчивыми людьми.

Во всяком случае, неразговорчивыми с посторонними, поправила себя Айрин, отирая тыльной стороной ладони влажный лоб. Несмотря на сомнительную репутацию, Ли явно вызывал уважение у своих подчиненных. Она не слышала о нем ни одного плохого слова, хотя и было очевидно, что конюшням приходится вести нелегкую борьбу за существование.

Единственное, что ей удалось узнать, — это то, что Роуленд пытается вернуть опеку над дочерью. По-видимому, родители матери забрали ее из Хиллтопа сразу после гибели своей дочери. Это вполне объяснимо, учитывая, что девочка едва не стала свидетельницей несчастного случая. Но странно, почему они не хотят отдать ее сейчас?

Ведь она дочь Ли Роуленда, и какими бы ни были его отношения с женой, Кристи — единственное, что у него осталось. Айрин не могла понять, почему Коппеллам до сих пор удавалось удерживать девочку, разве что они знали о своем зяте некую ужасную тайну.

Нахмурившись, Айрин с удвоенной энергией принялась за сено. Она здесь не для того, чтобы выяснять, каковы его отношения с родственниками. Ей предстоит выяснить, что случилось с Аделейд Кларк, и пока она мало в этом преуспела...

Когда, несколько дней спустя после первого визита, Джейнус Кларк опять явился в ее офис и узнал, как медленно продвигается дело, он был весьма раздражен. Айрин не знала, каких еще результатов он ожидал за столь короткий срок, к тому же со своей стороны она делала все, что было в ее силах.

Благодаря связям в полиции Айрин удалось выяснить, что Аделейд действительно работала на Ли Роуленда, а небольшой счет, имевшийся у нее в местном банке, последние два месяца никто не трогал.

У Аделейд не было родственников в городе, и ни в одну больницу поблизости женщина под таким именем не поступала. Айрин показывала ее фотографию в агентствах по найму, в туристических фирмах и даже на автобусных и железнодорожных станциях, но никаких результатов это не принесло. Казалось, миссис Кларк действительно исчезла без следа, как и говорил ее бывший муж.

— И что же вы намерены делать дальше? — спросил он, выслушав все это. Заметив сомнение, промелькнувшее на лице детектива, Джейнус Кларк сделал заявление, ради которого, очевидно, и пришел. — Эта работа Аделейд... — Он швырнул на стол вырезку из газеты с объявлениями о найме. — Почему бы вам не устроиться на ее место?

Никогда за долгую практику ее отцу не приходилось лицедействовать, чтобы добыть информацию. И мысль хотя бы на время переквалифицироваться в секретарши поначалу показалась Айрин абсолютно неприемлемой.

— В таком случае, верните мне мои деньги! — со злостью выпалил Кларк. А это означало, что Эмми останется без поездки.

Конечно, пойти на поводу у человека вроде Кларка означало дискредитировать себя как частного сыщика. Но невозможно было отрицать, что получить эту работу — лучший способ разузнать, что произошло с Аделейд. И Айрин утешила себя мыслью, что лишь усовершенствует детективный метод отца...

Вот так она и оказалась на конюшенном дворе Хиллтопа с вилами в руках, в роли добровольной помощницы. Поскольку Дик Файрпен представлял собой наиболее вероятную возможность получить информацию об Аделейд Кларк, завоевать его благодарность и доверие означало пройти половину пути к заветной цели.

Тем не менее работа оказалась тяжелой, и спина у Айрин болела. К тому же было холодно, и, хотя женщина слегка вспотела, во время каждого перерыва ее пробирала дрожь. Или это было предчувствием приближающейся опасности?

Зачем она пытается убедить Роуленда, что относится к категории женщин, которые получают удовольствие, флиртуя с мужчинами?! До того как она пришла сюда на собеседование, Айрин и в голову бы не пришло напяливать на себя обтягивающие джинсы.

Она тряхнула головой. Нельзя смотреть на вещи так мрачно! Лицедействовала она или нет, но добилась главного — привлекла к себе внимание Роуленда. Впрочем, если он решит, что она созрела для романа, Айрин тут же рассеет его заблуждение.

Тем не менее, возвращаясь домой, она с неохотой осознавала, что не осталась равнодушной к обаянию Ли Роуленда. Впервые после смерти Сэма она встретила мужчину, с которым ей было легко. Какая жалость, что ему предстоит возненавидеть ее, когда выяснится, что привело Айрин в Хиллтоп!

На следующее утро ей наконец представилась долгожданная возможность. Маккорд отсутствовал, оставив ее за главную в конторе, благодаря чему, когда Дик Файрпен пришел сообщить, что закончил убирать стойла, Айрин предложила ему выпить чашечку кофе.

— У меня уже был перерыв, мисс Тревор, — ответил Дик с гримасой сожаления. В свои восемнадцать лет, при росте всего в пять футов, он был самым юным и самым маленьким из всех помощников конюхов. И наименее интеллигентным, по определению управляющего. — Если мистера Маккорда нет, я лучше пойду.

— О-о, разве это так необходимо? — Лицо Айрин приняло самое обезоруживающее выражение. — В таком случае мне придется пить кофе в одиночестве. — Она обвела губы кончиком языка и с сожалением добавила: — А я-то думала, ты захочешь посидеть и немного поболтать со мной.

— Я бы с удовольствием. — Дик явно чувствовал себя не в своей тарелке. — Но у меня есть работа. Если мистер Маккорд вернется и застанет меня здесь...

— Не вернется. — Айрин обошла вокруг него и, закрыв дверь, ободряюще улыбнулась: — Ты же знаешь, он отправился в Бирмингем и приедет только во второй половине дня.

— Но это может не понравиться другим, — смущенно пробормотал парень.

— Ну ладно, пока ты раздумываешь, я налью нам по чашечке кофе, — заявила Айрин, направляясь к кофеварке. Она одарила его улыбкой через плечо: — Успокойтесь. Если кто-нибудь придет, я скажу, что это была моя идея.

— Так они и поверят!

Дик по-прежнему колебался, и Айрин поняла, что ей придется потрудиться, чтобы развеять его страхи.

— Если тебя это утешит, то знай: мистер Роуленд очень хорошо отзывался о тебе вчера вечером.

— Вот как?

Теперь Дик смотрел на нее с интересом, и Айрин почувствовала себя ужасно виноватой за то, что водит парня за нос.

— О да, — сказала она, сосредоточенно наливая в кофе молоко, чтобы не смотреть на Дика. — Когда я сказала, что помогаю тебе, он назвал тебя одним из лучших работников.

— Правда? — Дик взял чашку, которую она ему протянула, и устроился на краешке стола. -Надо же! А я-то думал, что и он, и мистер Маккорд считают меня увальнем.

Айрин покачала головой, почти жалея, что пустилась в эту авантюру. Тем более что Дик не собирался оставлять понравившуюся ему тему.

— Может, мне стоит попросить у мистера Роуленда прибавку к жалованью? — принялся рассуждать он вслух. — Вы же знаете, как мало платят за мою работу. Хорошо еще, что я пока живу у родителей.

— О-о... Не думаю, что сейчас подходящий момент для этого, — произнесла Айрин, испытывая ужас при одной только мысли, что Дик может сослаться на нее в разговоре с кем-нибудь. Она заметила промелькнувшее в его глазах агрессивное выражение и поспешила продолжить: — Ты ведь знаешь, как плохи сейчас дела. На твоем месте я бы подождала до будущего года.

— Дела всегда плохи, — мрачно пробормотал Дик, погружая нос в пар, поднимавшийся над кофе.

Айрин с облегчением услышала нотку смирения в его голосе. Она знала за Диком эту черту — его легко было переубедить.

— Наверное, мистеру Роуленду и раньше приходилось нелегко, — рискнула перейти к делу Айрин, решив, что не имеет права упустить эту возможность, и махнув рукой на осторожность. — Я имею в виду, после смерти жены, — с замиранием сердца добавила она. — Это всегда нелегко — оказаться на обломках собственной жизни.

Дик поверх чашки посмотрел на нее.

— Вам ведь нравится мистер Роуленд, правда? — спросил он, неверно истолковав ее слова. Он опустил чашку и усмехнулся: — Всем женщинам нравится мистер Роуленд. Или почти всем.

Айрин вздохнула:

— Мне не... Да нет, я просто стараюсь быть объективной... Судя по словам мистера Маккорда, были какие-то... проблемы на конюшенном дворе.

На самом деле Джек Маккорд никогда не обсуждал с ней проблемы своих подчиненных, и Айрин оставалось только надеяться, что Дик об этом не знает и не уличит ее во лжи.

— Проблемы? — Помощник конюха тупо уставился на нее, и Айрин было подумала, что только зря теряет время. Но затем, сведя брови, Дик задумчиво посмотрел на нее. — Это, когда ушла Адди?

У Айрин дрогнул подбородок. Она чувствовала себя так, будто случайно выиграла все содержимое игрального автомата. Адди — должно быть, Аделейд Кларк. Господи, а она уж решила, что сегодня ничего не узнает об исчезновении этой женщины!

Она почему-то ждала, что Дик расскажет ей о несчастном случае с Синтией Роуленд. И вдруг, совершенно неожиданно, он преподносит ей именно то, что нужно! Айрин с запозданием поняла, что парень не мог работать в конюшнях, когда погибла Синтия. Она едва сдерживала возбуждение, вызванное подобным поворотом событий, и судорожно подбирала слова, которые не вызвали бы его подозрений.

— Адди? — переспросила она и замерла в ожидании.

Дик неторопливо отхлебнул кофе.

— Миссис Кларк, — подтвердил он, вытирая рот тыльной стороной ладони. — Женщина, которая работала здесь до вас. Она просила меня называть ее Адди. Говорила, что это напоминает ей о детстве.

— Вы сказали, что она... ушла? — Айрин старалась говорить как можно небрежнее. — Ее уволили?

— Нет, — возмутился Дик. — Мистер Маккорд не сделал бы этого. Она ему нравилась.

— Вот как?.. И что же случилось? — Айрин вовремя вспомнила, что ей не должно быть ничего известно об этой женщине. — Хм... Что же, просто однажды утром она не вышла на работу?

— Она просто ушла, — мрачно заявил Дик. — Даже не попрощалась. Мистер Роуленд сказал...

Внезапно лицо его исказилось от ужаса. Вот сейчас он вспомнит что-то потрясающее, до сих пор вселяющее в него страх! — решила Айрин. Она подалась вперед, безмолвно умоляя продолжать, и вдруг услышала звук, который, должно быть, и привел парня в состояние паники.

Шаги приближались, и Дик со стуком поставил свою чашку на стол, расплескав половину.

— Это мистер Роуленд, — прошелестел он. — Господи, что же теперь делать?!

Айрин, у которой были свои причины не желать появления Ли Роуленда именно в этот момент, нетерпеливо тряхнула головой:

— Ты всего лишь выпил чашку кофе! Если у кого-то и возникнут сложности, то только у меня.

Дика это не убедило. Вскочив на ноги, он бросился к двери, рывком распахнул ее... и едва не налетел на хозяина.

— Я... я как раз уходил, мистер Роуленд. Я убрал в конюшне и пришел, чтобы сказать об этом мистеру Маккорду.

Ли Роуленд нахмурился, но прежде чем успел что-то сказать, Дик прошмыгнул в дверь и словно заяц помчался по двору. Хозяин с подозрением посмотрел ему вслед, затем перевел взгляд на женщину.

— Что-то случилось? — Роуленд остановился у самой двери, но Айрин все равно показалось, что он занял собой большую часть комнаты. Его глаза сверкнули при виде подноса с кофейными принадлежностями. — Я вам помешал?

— Конечно нет. — Айрин говорила излишне резко, стараясь скрыть замешательство. — Я... Дик... В общем, я предложила ему выпить со мной кофе. Он зашел сюда в поисках мистера Маккорда. Вот и все.

— Неужели?

— Именно так. — Она вдруг вспомнила, что ее цель — завоевать доверие этого человека, и изобразила улыбку: — Полагаю, мне не следовало этого делать, но в отсутствие мистера Маккорда здесь бывает так тоскливо.

— Вот как?

Его лаконичные фразы не внушали оптимизма, и, вдруг остро почувствовав, что они здесь одни, Айрин ретировалась под защиту своего стола.

— Полагаю, было бы излишней самонадеянностью ожидать от вас, что вы не будете собирать слухи, — проговорил Роуленд, и на этот раз щеки Айрин залил румянец.

— Простите? — сказала она, лихорадочно ища любое убедительное объяснение и чувствуя слабость в коленях. Неужели он слышал, о чем она спрашивала Дика?

Роуленд оттолкнулся от двери, и Айрин снова пришлось приложить немало усилий, чтобы взять себя в руки. Если она намерена достичь успехов на поприще частного сыска, ей нужно перестать вести себя как напуганный кролик. Она ни в чем не виновата.

Кроме... кроме того, что устроилась на работу почти под вымышленным именем. Кроме того, что лгала о причинах своего появления здесь. Не говоря уж о том, что получала гонорар за расследование дела об исчезновении женщины. О да, ей не в чем себя винить!

Роуленд подошел к столу, и Айрин замерла. Он был одет во все черное и, может быть, поэтому имел зловещий вид. Неужели он нечувствителен к холоду? — подумала Айрин, скользнув взглядом по распахнутому вороту рубашки. На его мощной шее не было и намека на гусиную кожу, которой вдруг покрылась она сама.

Но больше всего ее встревожило выражение его глаз. Они казались почти черными на жестком, обвиняющем лице. Айрин заставила себя посмотреть в них... и признать его превосходство. Если он собирается уволить ее — что ж, ничего не поделаешь. Ли Роуленд не из тех, кто потерпит вмешательство в свою личную жизнь.

— Смерть моей жены... — произнес он, касаясь кончиками пальцев ее стола. — Об этом вы выспрашивали у Дика, не так ли? Вам хотелось во всех кровавых подробностях узнать, как она умирала.

Из груди Айрин едва не вырвался вздох облегчения.

— Ваша... Несчастный случай с вашей женой меня никак не касается. Кроме того, Дика здесь не было, когда это произошло, не так ли? Он был еще совсем мальчишкой. Ведь это случилось... кажется, несколько лет назад?

— Да, — ледяным тоном подтвердил Роуленд. — Больше двух лет назад. — Он поджал тонкие губы. — Впрочем, какая разница? Дик работает здесь уже больше года. Он мог обсуждать эту тему с другими работниками.

— Во всяком случае, со мной он ее не обсуждал. — Айрин с облегчением поняла, что ее голос звучит почти убедительно. — Мы говорили совсем о другом. — Прежде чем он успел задать очевидный вопрос, она добавила: — Не слишком ли вы мнительны, мистер Роуленд? У людей могут быть и другие интересы в жизни.

— Разве? — Однако Айрин заметила нерешительность, появившуюся на его лице. — Порой мне кажется, что все только об этом и говорят. — Он отступил на шаг и засунул руки в задние карманы туго обтягивавших его джинсов. Раздвинувшиеся полы кожаной куртки открыли рельефные мышцы его живота над ремнем. — Вы вправе упрекать меня в болезненной восприимчивости, мисс Тревор. Боюсь, что в последние месяцы я действительно стал излишне подозрительным.

В этом не было ничего странного, и, как это ни смешно, Айрин почувствовала внезапное желание приободрить его. Этот человек, который всего лишь минуту назад, казалось, представлял серьезную угрозу ее существованию, сейчас вызывал у Айрин сочувствие. Нелегко жить в окружении всех этих сплетен. А если он ни в чем не повинен, то это трудно вдвойне...

— Вполне понятно, — заверила его Айрин, бросив быстрый взгляд на еще горячий кофейник. Она колебалась только мгновение. — Э-э... не выпьете ли чашку кофе, мистер Роуленд?

Казалось, он собирался решительно отвергнуть ее предложение, но неожиданно передумал.

— Почему бы и нет? — Роуленд кивком указал на лужицу, оставленную Диком, и легкая улыбка тронула его губы: — Постараюсь не усугублять этот беспорядок.

Она вдруг обнаружила, что улыбается ему в ответ, и поспешно отвернулась, чтобы взять с полки чистую чашку. Поддразнивает ли он ее, гадала Айрин, или просто пытается загладить свою грубость? Так или иначе, но, когда его покидает привычная настороженность, Роуленд становится очень милым, подумала она. Милым?!

Проклятье! «Милый» вовсе не то прилагательное, которым можно его описать. Агрессивный — возможно; саркастичный — несомненно; может быть, даже опасный. И откуда она знает, не начинался ли так же его роман с миссис Кларк?

У нее перехватило дыхание, и рука, наливавшая кофе, дрогнула. Всего на мгновение Айрин попыталась представить, каково это — иметь с ним роман. С Ли Роулендом?! — тут же ужаснулась она. Передавая ему чашку, она держала ее двумя руками, чтобы не выдать своего волнения.

— У вас есть сахар? — спросил он, когда Айрин уже поздравляла себя с тем, что не разлила кофе.

— Простите, — пробормотала она, протягивая пакет с сахаром. В конторе обходились без затей. — Э-э... молока? Боюсь, я забыла спросить.

— Черный и сладкий, — усмехнулся он, и снова на тонких губах заиграла одна из этих его улыбочек. — Мм, прекрасно, — добавил он, отпив кофе. — Немного остыл, правда...

— Вам не нравится! — воскликнула Айрин и показала на кофеварку. — Может быть, сварить свежий?

— Нет. И так хорошо. — Он оглянулся в поисках стула. — Можно мне сесть?

— Конечно. — Айрин недоуменно приподняла плечи. — Это же ваша контора.

— Вот оно! — Он скорчил гримасу и опустился в старое кожаное кресло, стоявшее рядом с электрическим обогревателем. — Фу-у. — Он вытянул длинные ноги. — Так-то лучше. — Он скрестил их в лодыжках. — Ну а теперь, не хотите ли рассказать, что здесь делал Файрпен?

Мне следовало бы знать, что он ничего не забывает, подумала Айрин, с неохотой усаживаясь на свой стул.

— Файрпен? — задумчиво повторила она, стараясь выиграть время. — О, вы имеете в виду Дика?.. Уже и не помню.

— Кажется, он объяснил свое присутствие здесь поисками Маккорда, — подсказал Ли, поверх чашки проницательно глядя на собеседницу.

— О да, действительно, — с благодарностью проговорила Айрин. — Именно за этим он и пришел в контору. — Она отставила свою чашку. — Вы тоже разыскиваете мистера Маккорда?

— Вообще-то я хотел поговорить с вами, — заметил Ли, мгновенно сбив с нее спесь.

— Со мной?.. Но зачем? Что-нибудь не так?

— Что может быть не так? — возразил он, и Айрин снова подумала, каким безрассудством было наниматься на эту работу.

Когда Ли поставил чашку на пол рядом с креслом и скрестил руки на груди, Айрин судорожно сглотнула. Но Роуленд всего лишь сказал:

— Я подумал, что пора хоть что-нибудь узнать о нашей новой сотруднице.

— А разве мистер Маккорд?..

— О-о, у Джека нет к вам претензий. Уверен, вы и сами знаете, что очаровали его с первой же минуты.

— Чего нельзя сказать о вас. — Слова вырвались помимо ее воли. — Я имела в виду... Я вовсе не это имела в виду. — Она взяла себя в руки. — Тогда... э-э... что-то не устраивает вас? Я говорю о работе.

— С какой стати вы так решили? — Ли подался вперед и оперся локтями на расставленные колени. — Но то, что вы работаете здесь, может вызвать нежелательные толки. Интересно, что об этом думают ваши домашние?

— Мои... домашние просто счастливы, — ответила она, стараясь не вспоминать, что сказала мать, когда Айрин сообщила ей о своем решении.

— Значит, они не считают меня злодеем, убившим свою жену из мести? — Он пристально посмотрел на нее.

— Из мести? — непонимающе переспросила Айрин.

У Ли вырвалось горькое восклицание.

— Неужели вы не слышали эту часть истории?.. Ну ничего, если побудете здесь подольше, то наверняка наверстаете упущенное.

Айрин перевела дыхание:

— Должно быть, это очень... больно для вас.

— Стандартная реакция. — Ли скривил губы. — Все так говорят. — Он сделал паузу. — Те, кто доверяют мне — или делают вид, что доверяют, — неизменно выказывают сочувствие. Очевидно, предполагается, что я должен быть за это благодарен.

— А вы не испытываете чувства благодарности. — Снова Айрин сказала не подумав, и на лице Ли отразилось что-то похожее на уважение.

— Думаете, мне следует рассказать вам? — спросил он, и Айрин затаила дыхание. — Я не знаю точно, что случилось с Синтией. Я очень сожалею о ее смерти, но больно мне стало задолго до того, как она упала с лошади.

Айрин не знала что и сказать. Это был совсем не тот разговор, которого она ожидала. Ей и в голову не могло прийти, что Ли Роуленд будет откровенничать с ней о смерти своей жены.

— Но я пришел вовсе не за тем, чтобы говорить о себе, — сказал он, внезапно поднявшись с кресла, и Айрин снова поняла, что он видит ее насквозь. — Вы так и не сказали мне, чем занимались до того, как устроились на эту работу.

— Я работала у отца, — быстро ответила Айрин, радуясь тому, что может хотя бы в этом не лгать. Но затем, поскольку ответ был явно недостаточен, добавила: — У него было... небольшое страховое агентство.

— Не в Хартфорде?

— Нет.

— А вы не думали о том, чтобы продолжить дело отца?

Айрин покачала головой:

— Нет. После смерти отца... все пошло не так.

Он принял это объяснение, но любопытства, казалось, еще не удовлетворил. Похоже, он относился к ее словам с не меньшим подозрением, чем она — к его.

— И все же я не могу понять, зачем вам понадобилась эта работа, — прищурившись проговорил он. — Нельзя сказать, чтобы она была очень... ответственной или увлекательной.

— А мне и не требовалась ответственная работа. — Айрин могла бы добавить, что несет ответственность намного большую, чем он мог себе представить. — Просто мне нужно было чем-то зарабатывать на хлеб, а выбирать не приходилось. Не каждый захочет нанять такую... старушку, как я.

— Предполагается, что я должен ответить на это? — спокойно спросил Ли, и Айрин вспыхнула при виде ироничного выражения на его лице.

Офис был невелик, и она весьма остро ощущала его мужественность. Впрочем, он мог и не знать, насколько она неопытна в общении с мужчинами.

— Я... я просто хотела сказать, что большинство работодателей предпочитает нанимать... более молодых женщин, — сбивчиво пояснила Айрин. — Мне жаль, если вы решили, что я набиваюсь на комплимент. Я... я не такая!

— А какая же вы, интересно? — задумчиво протянул Ли. — Возможно, вы одна из тех женщин, которые считают, что это очень увлекательно — спать с убийцей?

Горло Айрин перехватила судорога, и она с трудом произнесла:

— Вы не убийца!

— Откуда вам знать?

Конечно, она не знала и всего несколько минут назад могла ожидать от него чего угодно.

— Просто знаю, и все! — с наивным пылом заявила Айрин. — Неужели вы думаете, я пошла бы сюда работать, если бы думала, что вы... что вы...

— ...убил свою жену? — закончил за нее Ли, и женщина неохотно кивнула:

— Отец всегда говорил мне, что я хорошо разбираюсь в людях.

— Ваш отец? —Юн сделал паузу. — Страховой агент?

— Именно. — Айрин была благодарна ему за то, что напомнил. — Уверена, он вам понравился бы, если бы вы с ним встретились.

— Он был таким же легковерным, как вы? — насмешливо спросил Ли, и она поглубже вдохнула, чтобы успокоиться.

— Из того, что я пытаюсь... кого-то оправдать, вовсе не следует, что я легковерна, мистер Роуленд.

— И вы думаете, что отец одобрил бы ваш выбор? Женщина вашего... возраста и ума копается в бухгалтерских отчетах? Бросьте, мисс Тревор, неужели вы считаете, что я в это поверю?

Айрин, стараясь сохранять хладнокровие, пожала плечами.

— Возможно, я не так уж умна, как вам кажется... — начала она и вздрогнула, когда Ли подался в ее сторону.

— Нет, возможно, вы чересчур умны, для того чтобы это шло вам на пользу... Я не дурак, мисс Тревор, и могу отличить подделку, когда смотрю на нее, что бы ни думал об этом ваш издатель.

— Мой издатель?! — Айрин чуть не упала в обморок от облегчения, но взяла себя в руки и прямо посмотрела в его глаза. — У меня нет издателя. Я не журналистка, мистер Роуленд, что бы вы обо мне ни думали. Я в жизни не сотрудничала ни с одной газетой.

— Вы можете это доказать?

Айрин немного подумала.

— Я... У журналистов есть карточки представителей прессы, не так ли? — Она наклонилась и достала из ящика стола сумочку. — Можете осмотреть мои вещи, если хотите.

С опозданием она сообразила, что в бумажнике лежит ее лицензия на сыскную деятельность, но Айрин испугалась напрасно.

— Вряд ли вы стали бы повсюду носить с собой такой компрометирующий документ, — сказал Роуленд, не принимая ее предложения. Тем не менее выражение его лица немного смягчилось. — Вы можете поклясться, что не собираете материал для книги, бульварной газеты или чего-нибудь еще в этом роде?

— Да, — уверенно ответила Айрин.

— Это не свободное журналистское расследование? И не попытка сделать захватывающий драматический сюжет для телевидения?

— Нет. — Несмотря на облегчение, колени у Айрин все же дрожали. — Поверьте, я никогда не работала на средства массовой информации.

Он, казалось, целую вечность изучал ее раскрасневшееся лицо, а затем сделал жест, как она надеялась, означавший отпущение грехов.

— Хорошо... Хорошо, я верю вам. Но если выяснится, что вы все же солгали... — Роуленд не удосужился высказать свою угрозу до конца, но Айрин и так понимала, что ничего хорошего это не сулит. Ей не представится второго шанса, если он разоблачит ее.

— По-моему, вы все очень доходчиво объяснили, мистер Роуленд.

Она обрадовалась, что Ли воспринял ее слова как окончание разговора. Когда Роуленд вышел, Айрин обессиленно поникла. Похоже, этот человек был намного опаснее, чем ей представлялось.

Ли последний раз поднял гири на вытянутых руках и, опустив их, лег на пол с колотящимся сердцем. Проклятье! — с отвращением подумал он, стараясь восстановить дыхание. Я абсолютно не в форме! Слишком много ночей я провожу наедине с бутылкой, вместо того чтобы проводить их с женщиной, усмехнулся он про себя. Если у секса и есть какие-то преимущества, то главное — это то, что он не позволяет мужчине толстеть.

Он глубоко вздохнул и встал. Все, что мне нужно, — это душ, убеждал себя Ли. Он почувствует себя намного лучше, если смоет липкий пот. А потом, когда убедится, что его безмятежность уже ничто не сможет возмутить, поедет и заберет Кристи. Эти дополнительные свидания стали одним из завоеваний его последнего визита в суд, и Ли не намеревался делать ничего, что позволило бы лишить его этой привилегии. Даже если сама мысль о том, чтобы войти в дом Коппеллов, претила ему.

Выходя из гимнастического зала, расположенного в подвале дома, и поднимаясь по лестнице на первый этаж, Ли то и дело ловил себя на том, что думает о Айрин Тревор. Ему было немного стыдно за то, как он повел себя с ней накануне. Он прекрасно осознавал, что набросился на женщину без особых причин. У него не было никаких оснований обвинять ее в том, что она выдает себя за нечто большее — или меньшее, — чем является на самом деле. Айрин сказала, что не считает его убийцей, но это было до того, как он фактически обвинил ее в сотрудничестве с желтой прессой.

Ли вошел в спальню и направился в ванную, сбрасывая по пути майку и шорты. Сняв кроссовки, он шагнул в душевую кабину и включил горячую воду. Намыливая плечи, он гадал, почему ему все время приходит на ум Айрин Тревор. Может быть, из-за того, как он повел себя с ней, ему и показалось необходимым привести себя в норму, прежде чем отправляться в дом родителей его жены? Возможно, благодаря ей он понял, что своим состоянием может вызвать неудовольствие Пола Коппелла? Явившись туда, источая негодование и злость, он только даст козыри в руки бывшему тестю.

Наверное, я должен быть благодарен этой Тревор, думал Ли, возвращаясь в спальню. Интересно, что она должна теперь о нем думать. Возможно, ему следует извиниться за этот «наезд». Оставалось только надеяться, что он не очень напугал ее. Маккорд будет недоволен, если его протеже решит уволиться.

Ли с тоской оглядел комнату. Это была самая маленькая спальня в доме. Он перебрался сюда с хозяйской половины, когда умерла Синтия. Надо бы заняться переустройством, но он был начисто лишен энтузиазма. Если — когда! — вернется Кристи, все будет иначе, убеждал себя Ли. Он снова почувствует, что это его дом...

Поместье Коппеллов располагалось на противоположной окраине городка. Семья владела этими землями больше ста лет. Сам старик уже давно отошел от активной деятельности, но передал дело в руки очень толковому управляющему.

Насколько было известно Ли, Пол всегда жалел о том, что его жена после рождения дочери не могла больше иметь детей. Он хотел наследника и, когда сама Синтия ожидала Кристи, надеялся, что родится мальчик. Впрочем, когда этого не случилось, никто не стал особо переживать. Ли тоже думал, что рано или поздно у них появится и сын. Тогда он не знал ни того, что Синтия окажется неверной женой, ни того, что ребенок, которого она зачнет, будет не от него.

Невозможно не испытывать никаких эмоций, думал Ли, въезжая в распахнутые ажурные ворота. Пусть он уже не любил свою жену к тому моменту, когда та умерла, но его не мог оставить равнодушным факт, что здесь она родилась. Сюда он часто приезжал в первые месяцы знакомства с Синтией, и именно в этот дом однажды предложил им переехать ее отец после своей смерти.

Ли всегда старался быть любезным с тестем и надеялся, что однажды они станут друзьями. Но потом Синтия погибла, а Пол обвинил зятя в причастности к происшедшему. Даже мать Синтии, которая оставалась нейтральной в течение всего их брака, перешла на сторону мужа.

Нет ничего удивительного, думал сейчас Ли, в том, что я был так разбит. Весь его мир в одночасье разлетелся вдребезги. И единственным утешением было напиться до бесчувствия, чтобы не понимать, что происходит. Кристи была слишком мала, слишком беспомощна, чтобы служить ему утешением. Вполне закономерно, что ее дедушке без труда удалось доказать властям необходимость позаботиться о девочке, до тех пор пока отец не будет в состоянии делать это сам. Руки Ли крепко стиснули руль. Слишком болезненными были эти воспоминания. Но он понимал, что нельзя появляться перед Полом Коппеллом в столь воинственном настроении. Он должен убедить его, что твердо намерен добиться восстановления опеки над дочерью и вполне способен воспитывать ее.

И это действительно так, свирепо сказал он себе. Горечь, которая еще оставалась в душе, была направлена только против него самого. Он был дураком, но этот урок, давшийся ему так нелегко, усвоил хорошо. Если он вернет Кристи, то никогда больше не повторит подобной глупости... Дверь ему открыла сама Нэнси Коппелл. Ли, который ожидал увидеть экономку, мгновенно насторожился. Хотя мать Синтии была не так враждебно настроена по отношению к нему, у нее не было привычки открывать двери. Для этого существовала великолепно вышколенная прислуга.

— О-о... Ли, — проговорила она так, словно не ожидала его увидеть, хотя наверняка слышала, как подъехала его машина. — Боюсь, у меня для вас плохие новости. Э-э... Кристи не совсем здорова.

Ли засунул руки глубоко в карманы. День был холодным, и он надел плащ, поскольку собирался повести Кристи в парк. Он полагал, что они покормят уток, а затем отправятся в Хиллтоп завтракать. Днем он хотел показать ей конюшни. Одна из кобыл только что родила, и Ли думал, что Кристи будет в восторге от неуклюжего тонконогого жеребенка.

Но теперь...

— Она больна? — спросил Ли, чувствуя, что голос звучит грубовато, но не в силах себя сдержать. Каких бы пакостей он ни ожидал от Пола Коппелла, но подобного предвидеть не мог.

— Не очень, — неуверенно возразила Нэнси, нервно поглядывая через плечо. — Небольшая простуда, правда, довольно противная, и я не думаю, что в такой день ей следует выходить из дома.

— Вы не думаете? — резко спросил Ли, абсолютно уверенный в том, что идея принадлежит ее мужу. Но спорить было трудно: утро действительно выдалось сырое и холодное. Ли вдохнул поглубже, чтобы успокоиться, а затем, поставив ногу на порог, спросил: — Могу я с ней увидеться?

— О-о... не знаю... — начала Нэнси, но замолчала, когда из-за ее спины раздался требовательный голос мужа:

— Кто это, Нэнси? Сегодня слишком холодно, чтобы стоять у открытых дверей. — Тут он увидел гостя, и его лицо приобрело жесткое, презрительное выражение: — А, это ты. — Пол повернулся к жене: — Разве ты не сказала, что Кристи не может сегодня выйти из дома?

— Да, конечно...

— Она сказала мне, Пол, — спокойно вмешался Ли, осознавая, что от его поведения сейчас многое зависит. — Я ответил, что все равно хотел бы повидаться с ней.

— Нет, нельзя. — Пол Коппелл не подбирал выражений. — Она... э-э... спит. Разве не так, Нэнси? — Он обменялся с женой взглядами, и Ли оставалось только гадать, что они прочли в глазах друг у друга. Пол с триумфом повернулся к зятю. — Мне жаль разочаровывать тебя, Роуленд, но так и есть.

Руки Ли в карманах сжались в кулаки. Он бы с удовольствием съездил по самодовольной физиономии Коппелла. Тот явно наслаждался происходящим: следующее свидание с Кристи должно было состояться только через неделю.

Но Ли решил не ссориться. Пол вполне способен сообщить судье, что Роуленд угрожал ему. Это только добавило бы веса утверждениям Коппелла о причастности зятя к смерти Синтии. Тесть твердил на всех углах, что Ли вспыльчив и неуправляем и ему нельзя доверить воспитание ребенка.

— Мне тоже, — сказал Ли. — Жаль, я имею в виду. — Он посмотрел на Нэнси: — Вы дадите мне знать, как она будет чувствовать себя завтра?

— О-о... да. — Нэнси повернулась к мужу в поисках одобрения, а затем продолжила: — Но я боюсь...

— Знаю. — Ли источал иронию. — Мне не позволят навестить ее завтра. Просто передайте ей привет от меня, хорошо? Надеюсь, на это-то я могу рассчитывать?

— Не хотите ли вы сказать... — сердито начал Пол, но Ли уже шел по направлению к джипу.

Делая вид, что ничего не слышит, он открыл дверцу и, сложившись пополам, втиснул свое длинное тело на водительское сиденье. Махнув на прощание рукой, он завел мотор и, трогая с места, намеренно сделал так, чтобы из-под колес взметнулись фонтанчики гравия.

Но когда он оказался на шоссе, отчаяние вновь овладело им. Несмотря на все усилия, он ни на шаг не продвинулся вперед. Мысль о том, что и этот день предстоит провести без дочери, отозвалась саднящей болью внутри. В такие моменты он готов был рыдать, как ребенок, над своей исковерканной жизнью. Но он не мог позволить Полу опять выбить его из колеи.

Чтобы чем-то заполнить образовавшееся пустое время, Ли решил окончательно помириться с Триш. В последние два дня они уже беседовали по телефону, и она, казалось, сменила гнев на милость.

Но сначала надо заехать в Хиллтоп. Экономка ждала хозяина с дочерью к ланчу и специально готовила шоколадный пудинг для Кристи. Он знал, что Мэри Престон будет разочарована тем, что малышка не приедет, не меньше, чем он. Старая женщина всей душой поддерживала его в этой тяжбе с Коппеллами...

Ли свернул к воротам и вынужден был резко затормозить. Девочка стояла посреди дороги, по-видимому решая, направиться ли ей прямо, к дому, или свернуть к конюшням. Она была довольно высокой и тонкой, одетой в короткую клетчатую юбку и куртку с капюшоном. Ли не сомневался, что впервые видит ее, и все же в юном лице было что-то удивительно знакомое.

Он опустил стекло.

— Тебе помочь? — Голос его звучал довольно резко.

Ли был совсем не в настроении разговаривать с незнакомой школьницей, которая очевидно, пришла сюда в поисках работы. Их с Маккордом без конца атаковали девчонки, помешанные на лошадях и мечтавшие о том, чтобы почистить их или убрать в стойлах в свободное от учебы время. Как правило, это были те, кто не мог себе позволить платить за уроки вер-ховой езды. Работа с лошадьми могла предоставить им счастливую возможность изредка проехаться по выгону.

Девочка забросила на плечо рюкзачок и с сомнением посмотрела на него.

— Я... э-э... я искала свою маму, — запинаясь, проговорила она. — Мама... здесь работает. Ее зовут Айрин. Айрин...

— Тревор? — спросил Ли, и девочка виновато покраснела.

— Да. Айрин Тревор, — подтвердила она, и Ли понял, что мать, должно быть, запретила ей приходить сюда.

— Ты ее дочь? — Ли был удивлен. Вовсе не потому что Айрин была слишком непривлекательной, для того чтобы иметь ребенка. Просто он не подозревал, что Айрин была замужем. Впрочем, в наши дни это совсем не обязательно. Он покачал головой. — Садись, я подвезу тебя.

— Ох, я не знаю...

— Я Ли Роуленд, — сообщил он. — Не сомневаюсь, что мама запретила тебе садиться в машину к незнакомым мужчинам, но так уж получилось, что я хозяин здешних мест и ее босс.

— Знаю. — Глаза девочки вдруг испуганно расширились, словно она поняла, что в этом не следовало признаваться. — Ну... — Она колебалась. — Если вы не против, это было бы классно.

Классно! Ли поморщился и, наклонившись, открыл противоположную дверцу.

— Залезай, — коротко приказал он, и девочка быстро скользнула на сиденье. — А разве ты не должна сейчас быть в школе?

Девочка, захлопнув дверцу, грустно посмотрела на него.

— Об этом же спросит меня и мама. Но я ни за что туда не вернусь. — Она надула губы. — Во всяком случае, сегодня.

Ли нахмурился,, впрочем, не очень огорченный этим заявлением.

— Что-то случилось? Разве нельзя было подождать до вечера?

— И об этом мама меня тоже спросит. — Девочка снова с сомнением посмотрела на Ли, затем дернула плечом. — Для нее свет клином сошелся на получении хорошего образования и всем таком прочем. Но иногда это бывает не так легко, как ей кажется.

— У тебя проблемы, — сухо заметил Ли. — Убедить людей в том, что говоришь правду, порою очень трудно. Я это знаю не понаслышке.

— Полагаю, что да. — Снова покраснев, девочка искоса взглянула на мужчину. — Извините, мне не стоило так говорить. На самом деле я ничего о вас не знаю.

— Большинству людей это не мешает выносить приговор, — с иронией заметил он и улыбнулся. Приятно встретить человека, готового признаться в своей предвзятости. — Ну что ж, если я кажусь тебе таким авторитетным в этом вопросе, почему бы тебе не рассказать, что тебя беспокоит? — Ли внимательно посмотрел ей в лицо. — Как я догадываюсь, ты посещаешь какую-то привилегированную школу.

— Да, — кивнув, подтвердила она. — Я учусь там уже больше года.

— И это порой кажется тебе непосильным, так? — мягко спросил Ли и тут же был пригвожден к месту негодующим восклицанием:

— Нет! Мне вовсе не трудно учиться! Ну... не очень. Я конечно же не светило в математике, но во всем остальном вполне на уровне. — Девочка шмыгнула носом. — И это как раз часть проблемы, — вполголоса пробормотала она, замерев при виде крыши конюшен, показавшейся за деревьями.

Ли жалел, что их совместное путешествие было таким коротким. Ему понравилось говорить с ней и не хотелось отпускать девочку, не выяснив, что случилось.

— Так в чем же проблема... Э-э... ты не представишься?

— Эмми.

— Очень приятно, Эмми. — Его вдруг осенило: — Может, тебя дразнят зубрилой?

— Кем?

Она повернувшись посмотрела на него, и Ли догадался, что теперь это, должно быть, называется иначе.

— Ну, так дразнят тех, у кого в отличие от других есть желание учиться, — пояснил он, внезапно почувствовав себя очень старым.

— А, вы имеете в виду яйцеголовых? — Эмми поморщилась. — Нет.

Они уже подъехали к конюшенному двору, и Ли, остановив машину, выключил мотор.

— Что бы там ни было, я уверен: когда ты расскажешь все матери, она поймет.

— Думаете? — Лицо Э уши выражало глубокое сомнение. — Вы не знаете мою маму. Она не способна понять, как тяжело дружить с девчонками, которые считают тебя размазней. — Она вздохнула: — Вам приходилась когда-нибудь делать то, что вы считаете неправильным, а потом горько об этом жалеть, мистер Роуленд? То, что ты хочешь поскорее оставить в прошлом, а тебе не дают об этом забыть?

Ли свел брови. Что это? Какой-то новый способ, изобретенный Полом Коппеллом, для того чтобы обезоружить его, а затем вытянуть из него исповедь? Он тряхнул головой. Нет, это безумие! Перед ним всего лишь дочь Айрин Тревор. Даже Пол не мог бы пасть так низко, чтобы использовать ребенка в своих грязных целях.

— Послушай, — спокойно сказал он. — Каждый иногда делает что-то, о чем потом сожалеет... В моем случае это была женитьба не на той женщине, но не будем в это углубляться. — Ли немного помолчал. — Что же такого ужасного ты могла сделать? Тебе сколько? Тринадцать? Четырнадцать?

— Двенадцать.

— Надо же! А выглядишь, — он усмехнулся, — на все двадцать. Что нужно сделать, чтобы обзавестись столь вытянутой физиономией?

— Необязательно быть старым, чтобы нарушить закон, — ответила Эмми, с вызовом взглянув на него. — О Господи, мама убьет меня, когда узнает!

Девочка была уверена, что сильно огорчит мать. Так что же она натворила? Прогуляла уроки? Нагрубила учителю? Принимала наркотики?! Эмми прижала к груди рюкзак, собираясь вылезти, и Ли почувствовал внезапную тревогу.

— А ты не... — начал было он, но тут же оборвал себя. Это безумие, подумал Ли. Он впервые видит ее. Она ничего для него не значит.

— Я не — что? — спросила Эмми.

Он обратил внимание на ее по-детски костлявые коленки, и девочка вдруг показалась ему трогательной и беззащитной.

— Ты не... нюхаешь клей или что-нибудь в этом роде? — высказал Ли самое невероятное, с его точки зрения, предположение.

Девочка едва не задохнулась от негодования:

— Нет, не нюхаю! Я же не дура, мистер Роуленд. И наркотики тоже не употребляю, хотя мне и предлагали.

Ли пришел в ужас: предлагать наркотики двенадцатилетнему ребенку! Господь милосердный, куда катится мир?! Неужели прошли те времена, когда детям позволено было оставаться детьми?

— Рад это слышать, — тем не менее спокойно сказал он. — И если это не наркотики, то, думаю, тебе не о чем беспокоиться:

— Да ничего вы не понимаете! — грубо пробормотала девочка, выбираясь из джипа. — Попробовали бы вы сказать маме, что не хотели воровать в магазине в прошлой четверти!

Слова вырвались у нее невольно. Однако девочка даже не пыталась оправдываться. Возможно, считает это напрасной тратой времени, подумал Ли, с легким сожалением глядя, как она бредет через двор.

Он решил больше не вмешиваться, но, приготовившись сделать разворот, чтобы ехать к дому, заметил, что девочка идет не в ту сторону. Стараясь не обращать внимания на внутренний голос, твердивший, что это не его ума дело, Ли выключил мотор и вылез из машины.

— Эй! — Его первый окрик не был услышан, и, захлопнув дверцу, он повторил попытку. — Эмми! — позвал он ее по имени. — Куда ты идешь? Контора не там.

Остановившись, девочка повернулась и с явной неохотой направилась к нему. Длинные тонкие ноги делали ее похожей на стебелек. Этим она тоже напоминала мать. Первым, что он заметил в Айрин, были длинные ноги.

Но прежде чем девочка успела подойти к нему, дверь конторы распахнулась и из нее выскочила весьма обеспокоенная Айрин.

— Эмми! — воскликнула она, устремляясь к дочери. Затем, заметив присутствие Ли, нервно продолжила: — Господи, что ты здесь делаешь?

— Мам...

— Разве у тебя нет занятий? — Не давая дочери вставить ни слова, Айрин посмотрела на часы. — Сейчас всего одиннадцать. Надеюсь, ничего серьезного не случилось? Бабушка не...

— У нее все в порядке, — невыразительным голосом пробормотала Эмми.

— Тогда почему мистер Роуленд...

— Я встретил ее у ворот. — Вопреки благим намерениям, Ли приблизился к ним и, заметив, что Айрин вся дрожит, несмотря на длинную юбку и шерстяной джемпер, предложил: — Может, вам лучше войти внутрь, пока вы не простудились?

— Что? — Женщина несколько мгновений непонимающе смотрела на него, и Ли понял, что Айрин встревожена намного больше, чем он предполагал. — Ах да. — Серые глаза укрылись за темными ресницами, и, обхватив дочь за плечи, она повела ее в тепло офиса. — Я как раз приготовила чай, Эмми. Пойдем выпьем по чашечке. Ли ехидно заметил:

— С вашей стороны такая дискриминация вполне объяснима... после вчерашнего.

— О-о... — На ее лице опять промелькнула тревога. — Я не имела в виду... — Он отлично знал, что она имела в виду, но ему хотелось помучить Айрин. — Ну что ж, если вы хотите присоединиться к нам, мистер Роуленд, то мы, естественно... естественно, будем очень рады.

— В самом деле?

Как легко привести ее в замешательство, подумал Ли, чувствуя неуместное сожаление по поводу того, что она замужем, а следовательно, недоступна для него. Пережив то, что пришлось пережить ему, он не мог заставить другого мужчину пройти через подобные страдания. Тем не менее следовало признать, что новая сотрудница не оставила его равнодушным.

— Конечно, — сказала Айрин, и Ли почувствовал, что она говорит почти правду.

— Как-нибудь в другой раз. — Он кивнул в сторону открытой двери, в которую уже вошла Эмми. — И полегче с дочерью, ладно? Думаю, у нее наступили тяжелые времена.

— Что вы думаете? — Айрин холодно уставилась на него, и Ли понял, что ее задело это замечание. — А я не думаю, что мои отношения с дочерью каким-либо образом касаются вас, мистер Роуленд. — Она выпрямилась и с горячностью добавила: — И вообще, не вам об этом судить.

Укол пришелся на свежую рану, оставленную сегодняшней выходкой Пола Коппелла, и у Ли на мгновение перехватило дыхание.

— Может быть, и нет, — ровным тоном признал он. — Я просто высказал свое мнение. Если бы я был ее отцом...

— Но вы не ее отец, — с жаром прервала его Айрин. — Отец Эмми умер, мистер Роуленд. Погиб в автомобильной катастрофе, когда ей еще не исполнилось и двух лет.

— Мне очень жаль... — Ли с лицемерным сожалением опустил глаза, но Айрин нетерпеливо взмахнула рукой.

— А мне — нет. И если это режет вам слух — что ж, но таковы уж мои чувства. — Женщина глубоко вдохнула. — Видите ли, он был не один в машине, когда это случилось.

— А-а...

Теперь на лице Ли отразилось понимание, и это, казалось, заставило Айрин сменить гнев на милость.

— Если я была груба, — пробормотала она, — прошу меня извинить. — И взглянула поверх его плеча. — Ваша дочь ждет в машине?

— Моя дочь не приехала, — сообщил Ли, совершенно не удивленный тем, что Айрин известно, куда он ездил. Слухи среди своих в конюшнях распространялись быстро, а он не скрывал ни от миссис Престон, ни от Джека Маккорда своей радости по поводу предстоящей встречи с Кристи.

— О-о... — Айрин с искренним сочувствием посмотрела на него. — Надеюсь, ничего не случилось? Она приедет в другой день?

— Нет, если это будет зависеть от моего тестя, — пояснил Ли. Затем, поскольку искушение поделиться с ней было слишком велико, повернулся на пятках и сделал шаг в сторону машины. — Мне понравилась ваша дочь, — добавил он на прощание. Вы, наверное, тоже были почти подростком, когда она родилась.

— Не думаю, что отец, будь он жив, одобрил бы твои действия.

Маргарет Бейтс, сидевшая напротив дочери за обеденным столом, несомненно, была уже проинформирована Эмми о том, что внучке удалось увидеть и узнать в Хиллтопе.

— Не понимаю, о чем ты, — возразила Айрин, бросив возмущенный взгляд на Эмми. — А если бы кое-кто не засовывал себе в карман то, что плохо лежит, этот разговор вообще не возник бы.

— Это точно. — Маргарет Бейтс переключила свое внимание на внучку, чего и добивалась Айрин. — Не могу поверить, что ты так безрассудно поступила, Эмми. О чем ты думала?!

— А что еще мне оставалось, если девочки обозвали меня трусихой, — со слезами в голосе проговорила она. — Бэт Моргулйс сказала, что все они не раз это проделывали.

— «Это» означает воровство, — сухо вставила Айрин. — Ты понимаешь, что тебе придется все рассказать мистеру Биннсу?

— Ой, мам!

— Да. Другого способа выйти из этого положения я не вижу, — рассудительно заметила Айрин. — Если ты сама придешь с повинной, хозяин универмага вряд ли подаст на тебя жалобу в суд.

— Жалобу в суд?! — ужаснулась Эмми. — Да я взяла только ситечко для чая, и больше ничего.

— Все равно это воровство, — твердо сказала мать. — Ты сама знаешь, что поступила плохо, и именно поэтому не хочешь ходить в школу.

— Я не хожу в школу потому... потому что они требуют, чтобы я опять пошла с ними. — Эмми нахмурилась. — А он не заставит меня стучать на остальных?

— Стучать! — Бабушка была в шоке. — Эмми, где ты набралась таких выражений?

— Телевидение, — коротко ответила за дочь Айрин. — Мистер Биннс, конечно, спросит, кто тебя надоумил. — Она на секунду умолкла. — Впрочем, говорить ему это или нет — решать тебе.

Эмми упала грудью на стол.

— О Господи! — простонала она. — Я не могу вернуться в эту школу!

— У тебя нет выбора, — сказала Айрин, вставая. — Эмми, тебе придется посмотреть в лицо этим девочкам и сказать, что ты не воровка. Ты совершила ошибку — только и всего. Если им не понравится — что ж, это еще не конец света. У тебя появятся новые друзья, которые не будут считать тебя размазней только потому, что ты не доказываешь храбрость... столь странным образом.

— Тебе легко говорить.

— Нет, совсем не легко, — заметила мать, наливая горячую воду в раковину, чтобы вымыть посуду. — На самом деле это очень трудно — узнать, что твоя дочь ввязалась в нечто подобное. Но я уверена, ты не хотела бы, чтобы я выигрывала за тебя твои битвы.

— Наверное, нет, — вздохнула Эмми. — Но ты ведь пойдешь со мной завтра к мистеру Биннсу, правда?

— Если найду время, — ответила Айрин, понимая, что придется отпрашиваться у мистера Маккорда. Наверняка он будет недоволен. Как и Ли Роуленд, которому она не сказала, что у нее есть дочь.

— Ты должна попросить разрешения у мистера Роуленда, да? — тут же спросила Эмми, и Айрин вспомнила, что он сказал о ее дочери. Но, прежде чем успела ответить, девочка повернулась к бабушке: — Он такой потрясный, ба! Ты когда-нибудь видела его?

Маргарет Бейтс недовольно пожевала губами.

— Я видела его фотографии в газетах. И я бы не назвала его... потрясным.

— Ну, симпатичный, — поправилась Эмми. — И очень сексуальный. Держу пари, уж мама-то это заметила.

— Замолчи, Эмми!

— Прекрати, Эмми!

Обе женщины воскликнули одновременно, но у Айрин были дополнительные причины с тревогой воспринять слова дочери.

— Ты мне еще не рассказывала, о чем он с тобой говорил, — строго добавила мать. — И о том, как получилось, что ты оказалась в машине с незнакомым мужчиной.

Эмми скорчила гримасу:

— Прямо допрос в застенках инквизиции! Я ведь сначала познакомилась с ним, верно? Я околачивалась у ворот, когда он подъехал и спросил, что я здесь делаю. Я ответила, что ищу тебя. Тогда он подбросил меня до конюшен. Вот и все.

— Ты села в его машину?! — потрясенно воскликнула бабушка, и Эмми в поисках помощи повернулась к матери:

— Ты ведь знала об этом. И совсем меня не ругала.

— Потому что сначала думала, что с ним его дочь, — резко вставила Айрин. — И, полагаю, не надо напоминать тебе, как я отношусь к тому, чтобы ты пользовалась услугами незнакомцев.

— Он не незнакомец. Он твой босс! — с негодованием возразила Эмми и вскочила со стула. — В любом случае он мне очень понравился. — Девочка на мгновение стиснула зубы. — Он разговаривал со мной. По-настоящему разговаривал, понимаешь? Как со взрослым человеком, а не как с неразумным ребенком!

— Я не разговариваю с тобой как с неразумным ребенком, — немедленно возразила Айрин, гадая, что должен был сказать Ли Роуленд, чтобы вызвать к себе такое отношение дочери. — Возможно, мы немного перебарщиваем. — Она с надеждой взглянула на мать.

— Все равно... — начала Маргарет Бейтс, но Эмми ее не слушала.

— Он ведь тебе нравится, правда? — спросила девочка, лукаво взглянув на мать. — Могу поклясться, что нравится!

— Ты мелешь вздор! — с жаром воскликнула Айрин, погружая руки в мыльную воду. — Давай-ка вытирай посуду, а бабушка пусть отдохнет.

Но позже вечером, когда Эмми уже была в постели, Маргарет Бейтс вновь вернулась к вопросу о временном боссе Айрин:

— Мне все же кажется, что твоя работа в Хиллтопе — это уж слишком. Ты ведь практически ничего не знаешь об этом человеке, и мне совсем не нравится, что теперь он начинает оказывать влияние и на Эмми. А вдруг он виновен в смерти своей жены? Кто-то же должен был поменять лошадей местами, так почему это не мог сделать он?

Айрин вздохнула:

— Думаю, если бы Роуленд решил убить свою жену, он выбрал бы более надежный способ.

— Что ты имеешь в виду?

— Ой, мам. — Айрин покачала головой. — Ты не хуже меня знаешь, что люди то и дело падают с лошадей, не получая при этом серьезных повреждений. Кроме того, ее ведь в результате могло парализовать или бы она стала умственно неполноценной. А ни то ни другое явно не входило в его планы.

— С каких это пор ты стала таким специалистом по Ли Роуленду? — раздраженно спросила мать. — По-моему, вы с Эмми пали жертвой его обаяния и «сексуальности». — Ироничностью тона она подчеркнула, что цитирует внучку. — Ладно! Просто будь поосторожнее, Айрин. Ты не всемогуща, а Ли Роуленд очень умный человек.

Ей ли этого не знать!

Но возражать Айрин не стала. И понимание того, что мать, возможно, права, не могло повлиять на сложившееся у нее мнение. Несмотря на все услышанное, да и на собственные опасения, Ли Роуленд по-прежнему оставался для нее волнующей загадкой. Это не было сексуальным влечением, убеждала себя Айрин, но, несомненно, таило в себе некое очарование.

Ранним утром следующего дня Айрин заехала в агентство. Она завела обыкновение посещать свой офис каждые два-три дня, чтобы ознакомиться с почтой и прослушать автоответчик. Дорис, которой было поручено принимать и откладывать в долгий ящик поступающие дела, а также подписывать счета от различных служб, конечно же еще не было.

Зато на столе лежала пара писем, заслуживающих, с точки зрения Дорис, внимания Айрин. Одно из них было от страховой компании, которая пользовалась их услугами в своих расследованиях. Айрин просили сопровождать их эксперта в Ковентри для знакомства с заявителем. Другое письмо было из гаража, обслуживающего ее «мини-купер». Ей напоминали, что в конце месяца заканчивается срок очередного техосмотра. Новые расходы, с тоской подумала Айрин, ужасаясь скорости, с которой таяли две тысячи фунтов, полученные от Джейнуса Кларка. Какую-то их часть она, конечно, отработала, но Айрин сомневалась, что клиента удовлетворят темпы, какими подвигалось расследование, и что поединок, затеянный ею с Ли Роулендом, принесет ощутимые результаты.

Она набросала черновик письма с отказом для страховой компании и решила, что гаражные дела могут и подождать. Несмотря на возраст, машина бегала вполне прилично, хотя ей и приходилось сутки напролет проводить под открытым небом.

Айрин проверила, не появилось ли новых сообщений на автоответчике, а затем, приведя в порядок стол, неохотно направилась к двери. На пороге она помедлила и с сожалением оглядела офис. Ей так не хватало привычного окружения! Как и тех неожиданностей, которые приносил с собой едва ли не каждый день. Но больше всего ей не хватало возможности быть самой собой. Жизнь во лжи ее бесконечно выматывала.

Впрочем, все это досужие рассуждения, одернула себя Айрин, спускаясь по лестнице. Она перешла дорогу и направилась к тому месту, где оставила машину. Айрин отметила, что мысли весьма неохотно подчиняются ей, а ведь сейчас ей предстояло возобновить борьбу за доверие своих новых сослуживцев. Она должна попытаться еще раз вызвать на разговор Дика Файрпена. Парень наверняка знает об исчезновении Аделейд Кларк намного больше, чем успел сказать. Но сначала нужно встретиться с Маккордом и отпроситься на часть утра. Вряд ли ему понравится то, что она — мать-одиночка. Но самый неприятный разговор ей предстоял с классным руководителем Эмми, которому придется объяснять проступок дочери.

Приехав в Хиллтоп, Айрин первым делом увидела забрызганный грязью джип, припаркованный у конторы. Значит, Роуленд у Джека Маккорда и с ее просьбой придется подождать до тех пор, пока он не уйдет. Надо же было ему приехать именно сегодня! Ну и пусть, у нее еще полно времени. Встреча с мистером Биннсом назначена на десять.

Когда Айрин открыла дверь в офис, ее обдало волной блаженного тепла. Утро было ясным, но холодным, и она мысленно поблагодарила Маккорда за то, что он не забыл включить обогреватель. Такое случалось не всегда, и порой в ее комнате по утрам было холодно, как в морге. Айрин подумала, что это хороший знак. Должно быть, сегодня управляющий в настроении.

Она расстегнула куртку и начала разматывать шарф, когда дверь в кабинет мистера Маккорда открылась. Уверенная в том, что это Роуленд, Айрин обрадовалась. Она ждала, что следом появится мистер Маккорд, но Ли, похоже, был один.

— Доброе утро, — сказал он. — Я подумал, что вам интересно будет узнать, что Джек сегодня не придет. Позвонила его жена и сказала, что он плохо себя чувствует... Похоже, подхватил грипп.

Айрин досадливо поморщилась. Надо же было выбрать старику именно этот день, чтобы заболеть! Мысль о том, что теперь придется отпрашиваться у Роуленда, казалась нестерпимой.

— Что-нибудь не так? — поинтересовался тот, внимательно наблюдая за женщиной.

— Нет-нет, все в порядке, — сказала она, на мгновение отвлекаясь от куртки, которую снимала. — Э-э... надеюсь, он скоро поправится.

Айрин изобразила вежливую улыбку и отвернулась, чтобы положить сумку в нижний ящик стола. Только распрямившись, она сообразила, что сегодня на ней короткая юбка. Для встречи с классным руководителем Эмми она оделась более официально, и ее необдуманное движение открыло ноги на непозволительную высоту.

Желание одернуть подол было почти непреодолимым, даже несмотря на то что ее ноги были скрыты плотными черными колготками. Айрин поймала его взгляд и готова была побиться об заклад, что Ли догадался, о чем она думает.

— Вы говорили с Эмми?

Эти слова так не соответствовали выражению его лица, что в течение нескольких мгновений Айрин не могла понять, о чем ее спрашивают. Но затем до нее дошла дерзость этого вопроса.

— Говорила я со своей дочерью или нет, это вряд ли касается моей работы, мистер Роуленд, — ледяным тоном заметила Айрин.

Ли приподнял темные брови:

— Иными словами, не суй свой нос не в свои дела.

— Я не имела в виду ничего подобного. — Айрин задержала дыхание. — Просто... все очень запутанно. — Затем, решив, что лучше уж покончить со всем разом, добавила: — Видите ли, мне нужно зайти сегодня в школу.

— Полагаю, вы имеете в виду школу Эмми?

Айрин вцепилась в край стола.

— Да. Я должна встретиться с ее классным руководителем.

Ли поморщился:

— Должен заметить, у вас весьма оригинальный способ просить об одолжении. Рискуя вновь получить по носу за то, что лезу не в свои дела, все же спрошу: не могу ли я чем-нибудь помочь?

— Не думаю, спасибо. — Но ей было очень приятно, что он спросил. — Встреча назначена на десять часов. Ничего, если я уйду в половине десятого?

— Если вы думаете, что успеете. — Ли помолчал, прежде чем спросить: — Эмми, видимо, пойдет с вами?

Айрин настороженно посмотрела на него:

— Почему вы решили, что она не в школе?

— Назовем это интуицией. — Ли легонько пожал плечами и утомленно помассировал рукой затылок. — Вы можете уйти, когда вам будет угодно.

— Спасибо. — Айрин продолжала с тревогой смотреть на него. — А... что именно сказала вам Эмми?

— Я не выдаю женских секретов, — усмехнулся он. — Кроме того, это ведь... не имеет отношения к вашей работе, не так ли?

Айрин поникла:

— Она рассказала вам, да?

— Что? — Ли невинно посмотрел на нее, и ей захотелось закричать.

— Зачем... зачем хотела меня увидеть! — воскликнула она, затравленно глядя на него. — Зачем сегодня утром я вынуждена встречаться с ее классным руководителем. — Айрин едва слышно застонала. — Вот почему вы советовали мне быть с ней полегче. Господи, вы, должно быть, считаете меня плохой матерью!

— Я не считаю вас плохой матерью, Айрин. — Он покинул свою позицию у двери в кабинет управляющего и подошел поближе. — На самом деле я испытываю перед вами только восхищение. Должно быть, нелегко одной воспитывать ребенка?

— Нет, — сокрушенно призналась Айрин. — Это и не может быть легким.

Она старалась не поддаваться панике из-за того, что сейчас Ли стоял всего лишь на расстоянии вытянутой руки от нее и казался волнующе знакомым.

— Я тоже так думаю.

Он засунул большие пальцы в карманы джинсов, чем привлек ее внимание к мускулистым бедрам, которые они обтягивали. Айрин невольно снова ощутила его сексуальную привлекательность и пришла в ужас от того, куда могли ее завести собственные мысли. Ей необходимо помнить, что Ли — человек, которого ее клиент подозревает в причастности к исчезновению своей бывшей жены.

— Вы не хотите говорить об этом?

Айрин вдруг поняла, что он неправильно истолковал ее молчание, решив, что она все еще тревожится о Эмми, в то время как ее мысли были заняты совсем другим.

— Говорить — о чем? — спросила она, чтобы выиграть немного времени, и его лицо на мгновение приобрело смиренное выражение.

— Действительно, о чем? — спокойно повторил он, поворачиваясь, чтобы вернуться в кабинет управляющего. — Дайте мне знать, когда приедете. Я переключу все телефонные звонки на свой номер.

— Нет, постойте... — Айрин устремилась за ним и с трудом удержалась от того, чтобы не вцепиться в его рукав. — Я расскажу вам все, когда вернусь... если вам интересно.

— Интересно, — мягко заверил он. — Удачи вам.

Когда дверь за Ли закрылась, Айрин наконец смогла вдохнуть полной грудью, впервые с тех пор как вошла в контору. Что же в этом человеке заставляло напрягаться каждый ее нерв? Когда Айрин оказывалась рядом с ним, ее охватывали ощущения, которых прежде она никогда не испытывала. Неудивительно, что он вскружил голову Аделейд... если это действительно так, быстро поправила она себя. Как легко было сделать неверные выводы в отношении Ли Роуленда!

Старый «мини-купер» казался еще более потрепанным, чем обычно, в соседстве с джипом. Возможно, машину Роуленда не мешало бы помыть, но даже грязная, она притягивала восхищенный взгляд. Как и ее хозяин, подумала Айрин, усаживаясь за руль собственного автомобиля. Однако не ей об этом судить.

Тем не менее, поворачивая ключ зажигания, она вынуждена была признать, что ночная щетина на подбородке Ли очень ему шла. Очевидно, он уехал из дома в спешке, после того как узнал, что мистер Маккорд заболел. Мотор фыркнул, но не заработал, и Айрин тихонько выругалась. Затем снова попыталась завести машину и снова потерпела неудачу. Чего она только ни делала, чтобы пробудить двигатель к жизни, но все напрасно.

— Великолепно! — раздраженно пробормотала она. Только этого и не хватало. Теперь придется вызывать такси, а потом сидеть, ждать и надеяться, что оно прибудет вовремя.

Эта ситуация привлекла внимание двух мужчин, работавших в конюшнях, но прежде чем кто-нибудь из них успел подойти и предложить помощь, дверь конторы распахнулась и появился Роуленд. Остальные тут же вернулись к своим занятиям, и Айрин, выбравшись из машины, в сердцах хлопнула дверцей.

— Не буду спрашивать, есть ли у вас проблемы, поскольку вижу, что есть, — без всякой иронии заметил Ли. — Что случилось? Потек карбюратор или что-нибудь еще?

— Это вы мне скажите, — в сердцах пробормотала Айрин. — Я знаю только то, что она не заводится.

— Дайте-ка я попробую. — Он забрался в машину и повернул ключ. Мотор что-то проворчал в ответ, но от дальнейшего сотрудничества отказался. — Думаю, все-таки карбюратор, — сказал наконец Ли, вылезая. — Если хотите, я попрошу моего механика посмотреть. А пока могу подбросить вас до города.

Айрин с тоской вспомнила о письме, полученном утром. Если бы она не тянула с техосмотром, этого не случилось бы.

— Э-э... Ну, если вы отвезете меня на стоянку такси у автостанции, буду вам очень признательна, — нерешительно протянула она. — А что касается остального, то я позвоню в гараж, который обслуживает машину, и попрошу, чтобы ее забрали.

Ли пожал плечами:

— Как вам будет угодно... Но, возможно, их поездка окажется напрасной. Если потек карбюратор, то машина снова заведется, как только испарится бензин, насколько мне известно.

Айрин заколебалась. Ей, разумеется, ни к чему лишние траты.

— Ну... если ваш механик не будет возражать, — с запинкой пробормотала она, гадая, как поступил бы отец, окажись он в подобной ситуации.

Впрочем, отец никогда не оказался бы в подобной ситуации, думала она, когда Ли, заперев контору, распахнул перед ней дверцу джипа. И не стал бы вступать в какие-либо отношения с подозреваемым, не говоря уж о том, чтобы оказаться перед ним в долгу.

— Договорились. — Ли уселся на водительское сиденье, и Айрин вдруг остро почувствовала, как ей хочется, чтобы он оказался не замешанным в деле, которое она расследовала.

В замкнутом пространстве машины она не могла удержаться от того, чтобы не вдохнуть глубоко. От его кожи приятно пахло хвойным лосьоном, и Айрин так погрузилась в свои ощущения, что вздрогнула, когда он снова заговорил:

— Не напомните ли мне свой адрес?

— Мой адрес?

— Полагаю, вы хотите заехать за дочерью, прежде чем отправиться в школу?

— Ну да. — Айрин сглотнула. — Но вам вовсе ни к чему отвозить нас. Если вы высадите меня у стоянки...

Ли искоса посмотрел на нее, заводя мощный мотор, и твердо произнес:

— Я отвезу вас в школу.

Айрин решила не спорить. К тому же она и так указала адрес, когда нанималась на работу.

— Ну... если вы не против, — пробормотала она, когда Ли направил машину к воротам.

— Если бы я был против, то не предлагал бы, — насмешливо заметил он. — В чем дело? Боитесь, что ваш друг узнает, что я катаю вас по городу?

— У меня нет друга, — не подумав, сказала Айрин и тут же обругала себя за недостаток профессионализма. Если она не будет осторожнее, то скоро он без труда выудит у нее, чем она действительно занимается в конюшнях. А что могло за этим последовать, даже страшно было представить!

— Почему же? — спросил Ли, и женщина непонимающе уставилась на него. — Почему у вас нет друга? — пояснил он, и Айрин поспешно отвела взгляд.

— У меня нет времени на мужчин, — ответила она наконец, пристально глядя в окно.

Ли кивнул, а затем, словно продолжая какую-то увлекательную игру, сказал:

— Наверное, это потому, что отец Эмми очень обидел вас. Кажется, вы говорили, что она была совсем малышкой, когда он умер?

Айрин глубоко вдохнула, уже жалея, что откровенничала с ним.

— Это случилось давно, — неохотно проговорила она и стиснула кулаки. — Полагаю, то же самое можно сказать и о вас? — добавила Айрин, решив, что если уж он сам заговорил на эту тему, то вряд ли откажется отвечать.

Несколько мгновений Ли молчал, и она было подумала, что он не принял вызова. Но затем, словно придя к какому-то решению, Ли пожал плечами:

— Не думаю, что мою ситуацию можно сравнить с вашей.

Айрин тут же воспользовалась приоткрывшейся лазейкой.

— Почему же? — с невинным видом поинтересовалась она.

Ли посмотрел на нее из-под густых ресниц, скрывавших выражение глаз.

— Какая женщина доверится мне после всего, в чем меня обвинили? — сухо спросил он. — О нет, миссис Тревор, я не питаю иллюзий в отношении того, что думает обо мне большинство представительниц вашего пола.

— Полагаю, вы преувеличиваете, — поспешила заверить его Айрин.

Ли криво усмехнулся в ответ:

— А я полагаю, вы просто стараетесь проявлять по отношению ко мне милосердие. Давайте лучше поговорим о вашей дочери. Это более безопасная тема, вам не кажется?

Айрин нетерпеливо заерзала на сиденье. Возможно, ей больше никогда не представится возможность вот так поговорить с ним.

— Я уверена, что многие женщины мечтали бы познакомиться с вами, — продолжала гнуть свое Айрин. — Некоторые так просто вцепились бы в возможность побывать в Хиллтопе.

Ли устало вздохнул:

— В самом деле?

— В самом деле.

— Зачем? Чтобы потом рассказать подружкам, что видели место, где произошло трусливое и подлое преступление?

— Нет. — Айрин чувствовала, несмотря на насмешливый тон Ли, что подобные разговоры до сих пор больно ранят его, но сказала себе, что не имеет права жалеть этого человека. — Разве не вы говорили, что сами не допускали... в дом женщин, после того как умерла ваша жена?

— Не думаю, что это должно интересовать вас, миссис Тревор, — хрипло проговорил он. — Вы точно не работаете ни на кого, кроме меня?

Айрин похолодела.

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду моего тестя, миссис Тревор. Возможно, когда ему не удалось добиться откровенности от моей прислуги, он послал вас.

— Я даже не знакома с вашим тестем, мистер Роуленд, — возразила она, радуясь, что опять может сказать правду. — И смею вас заверить, что не работаю на него.

— Ну что ж. — Он скривил губы. — Я верю вам. Мне просто надоело отвечать на вопросы.

Айрин удалось скрыть испытываемое ею облегчение. В какой-то момент ей показалось, что Ли догадался, для чего она устроилась на работу в конюшни. Но в его положении ему конечно же следует думать, что он говорит и кому. Дело о смерти его жены считалось закрытым, но, если появятся дополнительные улики, его всегда смогут возобновить...

К тому времени, когда они вернулись в Хиллтоп, было уже двенадцать. Хотя Айрин и убеждала его в том, что не стоит их дожидаться, Ли провел у школьных ворот больше часа.

И это оказалось как нельзя более кстати, подумал сейчас Ли, вновь взглянув на белое лицо Айрин. Классный руководитель был крут и непримирим, и она очень болезненно восприняла его решение. Ли также понимал, что в поступке дочери Айрин винит только себя, и никакие доводы ни с его стороны, ни со стороны Эмми не могли ее убедить в обратном.

Сама Эмми казалась на удивление спокойной, хотя Ли подозревал, что, оставшись одна, она поведет себя иначе. Но девочка понимала, как расстроена ее мать, и держала свои чувства при себе.

Когда они завезли Эмми домой, он приложил все усилия, чтобы убедить Айрин остаться с дочерью. Но она настояла на возвращении в конюшни, сказав, что работа отвлечет ее от тягостных мыслей...

— Позавтракайте со мной, — отрывисто предложил Ли, проезжая между каменными столбами ворот, и женщина, повернувшись, изумленно посмотрела на него.

— Позавтракать? — переспросила она, и Ли кивнул. — О, что вы, не стоит. Э-э... у меня в офисе есть пара бисквитов. Это все, что мне нужно.

Ли сбавил скорость.

— Вы всегда завтракаете бисквитами?

— Да... нет... — Айрин облизнула губы. — Когда как придется, — призналась она.

— Тогда почему бы вам не составить мне компанию? — настаивал Ли. — Миссис Престон будет рада покормить кого-нибудь еще для разнообразия.

Айрин колебалась, и Ли пустил в ход свои козыри:

— Вы могли бы рассказать мне, что мистер Биннс собирается сделать с другими девочками, замешанными в этой истории.

— Вам действительно интересно? — спросила она.

— Да, конечно. Мне нравится Эмми.

— И вы ей нравитесь, — еле слышно выдохнула она и тут же покраснела, поняв, что Ли ее услышал. — Ну... если вы уверены, что ваша экономка не будет возражать...

— Это мой дом, — мягко напомнил ей Ли, сворачивая к особняку. Он поставил машину на асфальтированной площадке перед фасадом. — У вас такой вид, словно вам необходимо срочно выпить.

Миссис Престон появилась, как только они вошли в большой двусветный холл, с потолка которого свисала хрустальная люстра. Пока экономка шла к ним, Ли заметил, что Айрин с любопытством оглядывается по сторонам, и впервые за многие годы ему стало интересно, что думает о его жилище другой человек.

Мэри Престон оказалась худенькой и угловатой в отличие от пышных розовощеких домоправительниц, так любовно описываемых в популярных романах. Тем не менее это была добрая, щедрая и преданная женщина, и она глубоко переживала, когда увезли Кристи.

— Ох, наконец-то, мистер Роуленд! — воскликнула она, с любопытством глядя на Айрин. — Миссис Холкомб уже раз шесть звонила с утра. Разве вы не обещали ей приехать и посмотреть нового жеребенка?

— Фу ты, черт! — Он совсем забыл о приглашении. Ему следовало бы позвонить Триш перед уходом из дома, но тогда он думал совсем о другом. — Ничего страшного! — бодро добавил Ли скорее для Айрин, нежели для экономки. — Если она позвонит еще раз, я объясню, что был очень занят.

— Хорошо.

Миссис Престон скрестила руки на груди, и Ли понял, что она ждет, чтобы он сказал ей, чем был занят. Или представил свою спутницу. Мэри, похоже, начинала считать себя хозяйкой Хиллтопа, беззлобно подумал он.

— Если вам нужно... — неуверенно начала Айрин, и Ли догадался, что она неправильно истолковала его замешательство, очевидно решив, что он предпочел бы встретиться с Триш.

— Не нужно, — заверил он ее и взял под руку. Неожиданно Айрин отпрянула от него, но ему было некогда раздумывать, означает ли это неприязнь или что-то еще, и, подавив досаду, Ли поспешил представить ее экономке: — Миссис Тревор работает с Джеком, как вам известно... Я пригласил ее на ланч. Это создаст какие-нибудь проблемы?

— Как будто это возможно! — воскликнула Мэри. — Если вы дадите мне полчаса, я все приготовлю.

— Спасибо.

Ли чувствовал, что излишне резок, но ничего не мог с собой поделать. До сих пор он не понимал, как много значит для него доверие Айрин. То, как она отшатнулась, словно ей было отвратительно его прикосновение, заставило Ли задуматься, а не водила ли она его за нос все это время? Эта мысль показалась ему невыносимой, и он попросту отмахнулся от нее.

Ли повел Айрин в библиотеку. К томам в кожаных переплетах, стоявшим на полках, редко прикасались, но эта комната была его любимой. Открытый огонь в огромном камине дарил тепло и уют, которыми Ли обычно наслаждался.

— Чего бы вы хотели выпить? — спросил он, направляясь к бару, где на серебряном подносе выстроились бутылки и бокалы. Ниже находился встроенный холодильник, который миссис Престон регулярно заполняла пивом и составляющими для коктейлей, хотя и сетовала на то, что хозяин слишком много пьет.

— Апельсиновый сок, пожалуйста.

Айрин медлила на пороге, и Ли подумал, уж не боится ли она, что он бросится на нее, едва закроется дверь. Я, конечно, могу, агрессивно подумал Ли, однако лишь для того, чтобы наказать ее — пусть не относится к нему как к представителю касты неприкасаемых. Но затем он увидел встревоженное лицо женщины, и его гнев остыл.

— Апельсиновый сок, — повторил он, наклоняясь, чтобы открыть дверцу холодильника. — Пожалуйста.

— Спасибо.

Она взяла у него бокал, но на этот раз Ли позаботился о том, чтобы их пальцы не соприкоснулись. Если Айрин думает, что он пригласил ее сюда с коварными намерениями, то ошибается. Он просто пожалел ее, вот и все. Точно так же он поступил бы с любым другим. Например, с Аделейд...

Ли нахмурился. Вся эта болтовня о том, что муж бьет ее, что она боится жить дома... Он должен был помочь ей связаться с социальными службами или с одной из тех организаций, что дают приют притесняемым женам, а не предоставлять ей временное убежище В своем доме.

Воспоминание о том, как одурачила его Аделейд, заставило Ли посмотреть на Айрин с меньшей симпатией. Что, если и она здесь для того, чтобы выяснить, как много можно из него вытянуть? Он все еще не был уверен в истинности названных ему причин, побудивших Айрин взяться за эту работу.

— У вас замечательный дом, — пробормотала она, когда Ли открывал для себя бутылку пива. — Должно быть, он очень старый.

— Некоторые его части датируются концом семнадцатого века, — с прохладцей ответил Ли. Он отпил из бутылки и отер рот тыльной стороной ладони. — К счастью, мой дед решил модернизировать почтенные развалины. С каким бы уважением я ни относился к его истории, этот дом было бы чертовски трудно протопить.

Айрин улыбнулась.

— Я люблю открытый огонь, а вы? — сказала она, кивнув на поленья, горевшие на решетке. — В нашей квартире только центральное отопление.

Ли пристально смотрел на нее.

— И вы живете там с Эмми и вашей матерью?

— Без нее я не смогла... не смогла бы работать без ее помощи.

Почему же его не покидало ощущение, что она хотела сказать что-то другое? — раздумывал Ли. Он поднес бутылку к губам и сделал еще один глоток. Должно быть, его подозрительность вызвана раздражением на нее.

— Может, присядете? — предложил он, указывая на ближайшее к огню кресло, хотя был уверен, что гостья предпочла бы постоять.

— Как я завидую тому, что у вас столько книг! — немного нервно заметила Айрин, когда Ли подошел и встал рядом с креслом, в которое она села. — Я всегда любила читать... Если бы то же самое можно было сказать и о Эмми!

Ли поколебался, а затем, поскольку по природе был отходчив, опустился в кресло, стоявшее по другую сторону камина.

— На вашем месте я не стал бы беспокоиться, — потеплевшим голосом сказал он. — Возможно, в конечном итоге отстранение от занятий пойдет ей на пользу.

— Как вы можете такое говорить?!

Она была не в состоянии сохранять хладнокровие, когда дело касалось дочери, и Ли заметил, как рассерженно сверкнули глаза Айрин. Он вдруг поймал себя на том, что пытается представить, как она выглядела бы, если бы они занялись любовью. Действительно ли ее губы так горячи и чувственны, какими кажутся в эту минуту?

— Я имел в виду, — мягко сказал Ли, — что у нее будет время разобраться в себе. А если в следующей четверти мистер Биннс переведет ее в другой класс, это будет чем-то вроде нового старта.

— Наверное, — обреченно прошептала несчастная мать.

— Но должен же он был что-то предпринять! — увещевающе воскликнул Ли. — Воровство в магазине — серьезный проступок. Если он как-то не накажет Эмми, ему придется оставить безнаказанными и других девочек тоже.

— Он не знает, что были и другие! — быстро сказала Айрин. — Эмми отказалась назвать их. И ее можно понять. — Она чуть помолчала, прежде чем продолжить: — Но вы правы: Эмми заслужила наказание. Я только жалею, что столь беспомощна.

Ли покатал между ладонями бутылку, которую продолжал держать в руках.

— Вы, по крайней мере, не проводите бессонные ночи в мыслях о том, какую еще напраслину успели возвести на вас другие люди, — мрачно сказал он. — Поверьте мне, это совершенно невыносимо.

Теперь нахмурилась и Айрин:

— Вы говорите о своей дочери?

— Да, о Кристи. — Ли опять удивило, с какой легкостью он идет на откровенность с этой женщиной. — Возможно, вы знаете, что она живет с родителями моей жены. А вот о чем вы можете не знать, так это о том, что они не намерены ее отдавать.

— Не намерены? — удивленно переспросила Айрин. — Какое странное слово вы употребили. Может, вы имели в виду, что им не хочется остаться без внучки, к которой они уже привыкли?

— Я имел в виду именно то, что сказал, — сурово заметил он. — Пол Коппелл готов на все, лишь бы не позволить мне вернуть дочь. Наверное, вы могли бы сказать, что ему не нужно предпринимать особых усилий для этого, имея такого зятя. Некоторое время после смерти Синтии я не расставался с бутылкой. Айрин покачала головой:

— Это можно понять.

— Вот как? — Ли пожалел, что ее тогда не было рядом. Возможно, в этом случае он придумал бы что-нибудь получше, чем разрушать остатки своей репутации. Он нахмурился при воспоминаниях, сыновой силой нахлынувших на него. — Вы даже представить себе не можете, каково это — быть обвиненным в смерти собственной жены!

— Не могу.

Айрин всего лишь признала очевидное, в ее словах не было и намека на осуждение. Напротив, она, казалось, была готова поверить ему. Или он решил так по своей бесконечной наивности?

— Вы говорили, что ваш муж погиб в автомобильной катастрофе, — сказал Ли, решив, что уже достаточно наговорил о себе. — Должно быть, тогда вам несладко пришлось.

Очевидно, Ли коснулся того, что по-прежнему было болезненным для нее, и нарушил возникшее было между ними взаимопонимание. Он почувствовал это немедленно, еще до того как она судорожно напряглась.

— Да, — сдавленно проговорила Айрин. — Вы думаете, это из-за того что Эмми не помнит своего отца, она так неуправляема сейчас?

— Я этого не говорил, — сдержанно возразил Ли. — Просто сравнил вашу ситуацию с моей. — Он поморщился: — Вас хотя бы не обвиняют в причастности к произошедшему несчастному случаю.

Айрин поставила свой бокал на столик.

— Зато я сама себя обвиняю в этом, — сказала она. — В причастности, я имею в виду... Если бы Сэму было хорошо со мной, он не стал бы искать счастья в объятиях другой женщины.

— Вряд ли все было так просто, — мягко заметил Ли, и Айрин печально посмотрела на него.

— Вы наверняка заметили, что я не люблю говорить о Сэме, — пробормотала она. — Это лишний раз напоминает мне, какой дурой я была когда-то. Мне следовало бы послушаться родителей. Если бы не они, я, возможно, никогда не закончила бы свое образование...

— У вас есть образование! — Ли был поражен и, глядя на ее покрасневшее лицо, понял, что она ненароком проговорилась. Но слова были сказаны, и теперь приходилось считаться с ними. — Какое образование? — требовательно спросил он, стараясь не давать воли подозрениям. — Надеюсь, не журналистское?

— Юридическое... Я получила юридическое образование. — Видя недоверие, написанное на лице Ли, Айрин добавила: — Это правда. Но не нашлось адвокатской конторы, где меня согласилась бы взять, поэтому, как уже говорила, я стала работать у своего отца.

Ли резко встал и подошел к окну. С юридическим образованием она устроилась работать в его конюшни! Разве это излишняя подозрительность, если он спросит у нее зачем?

Не оборачиваясь, он услышал, как Айрин подошла и встала рядом. Он смотрел на оголенный, открытый всем ветрам сад, на пологий склон, спускавшийся к реке, стараясь не замечать ее присутствия, но не преуспел в этом.

— Простите, если вы считаете, что я должна была сообщить вам об этом, — рискнула привлечь его внимание Айрин. — Да, я не написала этого в своей анкете, но только потому, что большинство работодателей отталкивает такая квалификация.

Ли полуобернулся.

— И вы подумали, что я из их числа? Вы не хотели смущать невежественного торговца лошадьми?

— Вы не невежественный торговец лошадьми.

Он прищурился:

— Откуда вы знаете?

— Я думала, это очевидно, — неуклюже выкрутилась она. — Невежественные люди обычно не способны тонко чувствовать, а вы доказали обратное.

— Неужели?

Ли понимал, что не очень-то разумно с его стороны задирать ее, но ему нравилось наблюдать, как Айрин пытается его задобрить. Кроме того, несмотря на свойственный Ли скептицизм, его не мог оставить равнодушным призыв, читавшийся в ее серых глазах.

— Вы... вы были добры к Эмми, — слегка поколебавшись, проговорила Айрин и отвернулась, чтобы избежать его взгляда. — Я очень рада, что вы поехали с нами.

— Да, я тоже, — моментально откликнулся Ли на это признание, в то же время понимая, что его собственные мотивы были не совсем бескорыстными.

Стоя рядом с Айрин, он вдыхал теплый запах ее кожи, и этот нежный аромат вдруг пробудил в нем острое желание.

Господи, с тоской сказал себе Ли, я жажду прикоснуться к ней. В этот момент его не волновало, кто она и что здесь делает, ему только хотелось стянуть с нее свитер и скользнуть вдруг вспотевшими ладонями в целомудренный вырез ее блузки. Интересно, как она отреагирует? Что будет, если он накроет ладонями ее небольшие высокие груди? Ли хотел увидеть ее потемневшие глаза, когда он будет ласкать и сжимать их.

— Так я прощена?

Когда Айрин заговорила, он не сразу смог взять себя в руки и ответить ей.

— Прощены? — низким голосом переспросил он, и Айрин, должно быть, не предчувствуя опасности, повернула голову и взглянула на него, однако, увидев в его глазах пламя, тут же залилась горячим, мучительным румянцем.

— За... за то, что не сказала вам о своем образовании, — выпалила она, явно смущенная своим открытием, и Ли вдруг вспомнил, зачем отошел к окну — ему требовалось время, чтобы обдумать сказанное ею. — Почему... почему вы не рассказываете о своей дочери? — сбивчиво проговорила она. — По-моему, вы очень без нее скучаете.

Ли резко выдохнул. Показалось ли ему, что она выглядит виноватой? А может быть, страх стал причиной возбуждения, отразившегося на ее лице? Но одно он знал точно: ему не хотелось сейчас говорить о Кристи. Было бы почти кощунством использовать дочь, для того чтобы сбросить с себя это состояние.

— Вы боитесь меня? — резко спросил Ли, и на этот раз у него не было никаких сомнений: Айрин отшатнулась от него.

— Нет, — сказала она высоким от напряжения голосом. — С какой стати мне вас бояться? Я... я ведь почти не знаю вас.

— О-о, полагаю, прекрасно знаете, — вкрадчиво возразил Ли, чувствуя, что его усилия избавиться от невольного влечения ни к чему не приводят. — Если не меня, то, по крайней мере, обо мне, — уточнил он. — Вы, очевидно, уже начинаете спрашивать себя, а нет ли в этих слухах доли правды. Как вы думаете, достаточно ли вы женщина, чтобы выяснить это?

Ли услышал, как у нее перехватило дыхание. Айрин отступила назад.

— Я думаю, что вы просто смеетесь надо мной, мистер Роуленд, — сказала она, храбро улыбнувшись. Однако улыбка не коснулась ее глаз, и Ли понял, что она действительно напугана. — Может быть, мы сядем? Я не допила свой сок. Ее старания урезонить его отнюдь не понравились Ли. Напротив, вызвали раздражение. Проклятье! — она ведет себя так, словно он переступил черту и ей приходится бить его по пальцам, чтобы отогнать. Неужели Айрин действительно считает, что обманула его своей трогательной попыткой казаться светской? Если бы у нее была хоть капля здравого смысла, она бы вообще не встала со своего кресла.

— Знаете, что я думаю? — протянул он, видя, как Айрин отступает к книжным полкам. Она так старалась увеличить расстояние между ними, что не заметила, как сама загнала себя в угол. — Я думаю, что вы боитесь меня, миссис Тревор. — Он шагнул к ней и очень осторожно провел пальцем по ее щеке. — Не стоит. Я и вполовину не так опасен, как кажусь.

Она отдернула голову.

— Я не считаю вас опасным. Вы, скорее, несчастны, если хотите знать правду. Вы потеряли жену, вы потеряли ребенка, вы потеряли репутацию. С какой стати мне бояться сдавшегося человека?

— Проклятье! Я вовсе не сдался! — Сказанное Айрин затронуло Ли за живое, привело в ярость. Не осознавая, что делает, он грубо схватил женщину за плечи. — Вы ничего не знаете обо мне! — прорычал он, забыв, что несколько минут назад утверждал обратное. — Я готов вам шею свернуть за такие слова!

Только произнеся это, Ли понял, какие ассоциации должно вызвать у Айрин такое заявление. Возможно, она подумает, что он и впрямь способен на нечто подобное, если его так легко вывести из себя. А проступок Синтии был куда более серьезным, нежели неосторожные замечания по поводу образа его жизни.

Но было уже поздно. Слишком поздно забирать назад необдуманные слова. Слишком поздно не замечать женщину, которую он держал за плечи. Она была такой теплой, такой мягкой, такой женственной... Короче говоря, у нее было все то, что он так тщетно пытался выбросить из головы с той минуты, как Айрин переступила порог его дома. И, не обращая внимания на потрясение, написанное на ее лице, он заключил Айрин в объятия.

Это было, ошибкой, большой ошибкой. Ли понял это, едва ощутил ее уступившее натиску тело рядом со своим. Глядя в огромные округлившиеся глаза, он догадывался, что Айрин не способна бороться с ним. И, хотя ее кулаки упирались ему в грудь, в лучшем случае это был только беспомощный жест, обозначавший сопротивление.

— Я не сдался, — хрипло повторил он.

Верила ему Айрин или нет, но она явно ожидала, что он сумеет сдержать себя. Однако Ли обнаружил, что вместо этого склонил голову и скользнул губами по пепельным локонам на ее виске. Сегодня она уложила волосы в пучок, очевидно рассчитывая произвести благоприятное впечатление на классного руководителя Эмми, но несколько прядей выбились. Волосы Айрин бьши мягкими и отбрасывали нежные тени на ее кожу, и Ли закружило в водовороте чувств. Он понял, что уже не сможет отступить, не вкусив влажной мягкости ее рта. Им двигал какой-то неукротимый внутренний голод, и, удерживая одной рукой ее за талию, он поднял другую к ее лицу.

Большой палец скользнул по сжатым губам, отмечая их инстинктивное замирание при столь интимной ласке. Затем Ли нащупал чувствительную впадинку за нежной мочкой и тут же ощутил, как участился пульс Айрин. Она была до кончиков ногтей женщиной — самим теплом, самим душевным здоровьем. И он не был бы мужчиной, если бы не осознавал этого, а также того, что заставляет ее испытывать ответное желание. Выражение неискушенной неуверенности на ее лице только подстегнуло его.

— Ведь вы не ненавидите меня, Айрин? — спросил Ли, глядя в серые глаза. — Поверьте, я не хочу вас обидеть.

— Вот как?

В ее голосе еще звучало сомнение, но раскрывшиеся губы казались такими многообещающими! Она была в его объятиях, он хотел ее, и, опустив голову, Ли накрыл ее рот своим.

Это был рай, и это был ад. Рай заключался в чувственной сладости ее губ, а ад — в понимании того, что она никогда не будет принадлежать ему. Почему она не остановила его? — с горечью думал Ли. Почему не боролась с ним до полного изнеможения? Ведь он давал ей такую возможность.

Но когда Ли позволил своему языку скользнуть между ее зубов, тот не встретил явного сопротивления. Влажная глубина ее рта была открыта для его жадного вторжения. Неверными руками он провел по ее спине, чтобы затем стиснуть узкие бедра.

Еще одна ошибка. Когда он еще теснее прижал Айрин к себе, его отвердевшая плоть вдавилась в мягкий живот. Это было неописуемое ощущение, и он до безумия захотел разрядить свое мужское напряжение в этом женском теле.

Ее блузка выбилась из-под пояса юбки. И пальцы Ли помимо воли принялись поглаживать шелковистую обнаженную кожу...

Внезапно у него пресеклось дыхание, и, оторвавшись от рта, Ли уткнулся лицом в ее шею. Господи, должно быть, я сошел с ума, дрожа всем телом, подумал он. Уже не в первый раз он был слишком близок к тому, чтобы превратить все в сплошную неразбериху. Понимает ли она, что творит с ним? Может, и понимает, с горечью усмехнулся Ли. Вполне вероятно, именно это он и прочел в глубине ее серых глаз.

Звук открывшейся за его спиной двери отчасти привел Ли в чувство. Мэри Престон, сердито подумал он. Она никогда не удосуживается постучать, прежде чем войти.

Выпрямившись, он едва взглянул на раскрасневшееся лицо Айрин и обернулся. Но это была не экономка. Патриция Холкомб смотрела на него с нескрываемым презрением.

— Так-так, — проговорила она. Что бы ни испытывала эта женщина, она немедленно скрыла свои чувства под маской сарказма. — А я-то думала, что ты уже усвоил урок.

— Триш! — сокрушенно простонал Ли, качая головой.

Но прежде чем он смог произнести хотя бы еще слово — то ли протеста, то ли оправдания, — ему пришлось отшатнуться, поскольку Айрин, проскочив мимо, едва не сбила его с ног.

— Айрин! Постойте! — закричал он, устремляясь вслед, но услышал только стук захлопнувшейся парадной двери.

— Я бы посоветовала отпустить ее, дорогой, — насмешливо проговорила за его спиной Триш, и на плечо властно опустилась ее рука. Когда Ли повернулся, глаза женщины зловеще сузились и она добавила: — Ты позволишь ей уйти, если заинтересован в моей дальнейшей поддержке...

— Миссис Тревор, это вы?

Айрин, укладывавшая покупки в свой «мини-купер», оглянулась и увидела экономку из Хиллтопа, с сомнением взиравшую на нее. Убедившись, что не ошиблась, маленькая женщина довольно улыбнулась:

— Надеюсь, вам уже лучше? Мистер Роуленд объяснил, почему вам пришлось срочно уйти в тот день.

— О-о... — Айрин пыталась хоть что-нибудь понять. — О да. Я... Мне очень жаль, что так получилось.

— Ничего страшного. — Экономка похлопала ее по руке. — Вместо вас на ланч осталась миссис Холкомб. И все же жаль, что вам с мистером Роулендом не удалось поговорить.

— Мы... мы поговорили, — смущенно пробормотала Айрин. При воспоминании об этом разговоре мороз пробежал по ее коже. Интересно, что подумала бы миссис Престон, если бы она прервала его, а не миссис Холкомб? — спросила себя Айрин. — Э-э... была рада снова увидеть вас, — добавила она в надежде, что женщина поймет намек.

Не тут-то было.

— Как вам удается справляться со всем одной? Я имею в виду, в конторе, — с сочувствием спросила она. — Какая жалость, что мистеру Роуленду пришлось уехать! При том, что и Джека Маккорда нет, и вообще. Хотя я слышала, что ему уже намного лучше.

— Это хорошая новость. — Айрин осторожно выдохнула. — Но... но с помощью Дэйва я справляюсь довольно неплохо.

Дэйв Уолтерс был главным конюхом, и Айрин подозревала, что он осведомлен о делах конюшен ничуть не хуже хозяина, хотя, как и мистер Мак-корд, то и дело ссылался на авторитет Ли.

— У вас найдется время, чтобы выпить со мной чашечку чаю? — Миссис Престон указала на маленькое кафе, расположенное напротив автостоянки. Затем, словно что-то сообразив, покачала головой: — Ох, уже больше пяти. У вас, наверное, есть дела.

И много дел, с грустью подумала Айрин, вспоминая неоплаченные счёта агентства, оставленные для нее Дорис этим утром. Не говоря уж о своенравной девчонке, у которой слишком много ничем не заполненного свободного времени, и о матери, тяжело переживавшей отстранение внучки от занятий.

Но... Айрин колебалась. Вряд ли в Хиллтопе есть кто-нибудь знающий о происходящем больше, чем экономка.

— Ничего, я не спешу, — возразила она. — Спасибо за приглашение.

В кафе они заняли столик у окна и заказали чай с булочками и джемом.

— Разве здесь не уютно? — спросила миссис Престон, передавая своей собеседнице чашку с блюдцем. — Я люблю здесь бывать, но, как правило, сижу в одиночестве. С тех пор как умер муж, мне нелегко заводить друзей.

— О-о, примите мои соболезнования, — с сочувствием проговорила Айрин. — Я знаю, как это больно... когда умирает любимый человек.

— Да, но это случилось уже два года назад. — Доблестно превозмогая печаль, миссис Престон намазала булочку маслом. — Расскажите лучше о себе. Как давно вы замужем?

— У меня нет мужа. — Айрин не хотелось говорить о себе, но не могла же она отмалчиваться в ответ на вопросы. И, поскольку уж Ли знал и о Эмми... — Зато у меня есть дочь. Скоро ей исполнится тринадцать.

— Тринадцать! — Миссис Престон была искренне удивлена. — Но вы выглядите слишком молодой, чтобы иметь дочь такого возраста!

— Очень приятно это слышать, но Эмми родилась, когда мне было уже девятнадцать, — сказала Айрин.

— В самом деле? — продолжала удивляться экономка. — Что ж, как говорится, семья продлевает молодость.

— Не верьте этому, — пробормотала Айрин, подливая в чашку молока, и миссис Престон встревоженно приложила ладонь ко рту:

— Ах, я такая бестолковая! Сижу здесь, заставляю пить чай, а ваша дочь, должно быть, ждет вас дома!

— Мы живем с моей матерью, — неохотно призналась Айрин, понимая, что говорит больше чем следует. Затем, поскольку миссис Престон все еще смотрела на нее, словно ожидая продолжения, добавила: — Мой муж погиб в автомобильной катастрофе больше десяти лет назад.

— Какая жалость! — Миссис Престон сочувствующе посмотрела на нее. — Должно быть, вы очень горевали, дорогая? Не могу слышать, когда говорят о гибели молодых людей. Я так тяжело пережила смерть моего Хэла, а каково похоронить дочь... или сына?

Горестно вздохнув, экономка замолчала, и глаза ее подозрительно блеснули.

— Думаю, Коппеллы чувствовали то же самое, когда... когда умерла их дочь, — осторожно проговорила Айрин.

— Не хочу говорить о них, — неожиданно резко сказала миссис Престон. — Знаю только, что они превратили жизнь мистера Роуленда в сплошное мучение. В том, что Синтия погибла, не было ни капли его вины.

— Нет, конечно.

Айрин не подвергала сомнению ее слова, но, должно быть, экономка заподозрила, что не убедила собеседницу, поэтому продолжила:

— Мистер Роуленд — хороший человек, миссис Тревор. Он для меня как сын. Если бы не он, не знаю, где бы я нашла силы, чтобы продолжать влачить свое существование.

— После смерти вашего мужа, — кивнула Айрин, но миссис Престон еще не закончила.

— Мы поддерживали друг друга, мистер Роуленд и я, — сказала она, придвигая Айрин булочку. — Он вернет девчушку, я уверена. Просто это требует некоторого времени.

Айрин могла бы возразить, что времени у Ли Роуленда было предостаточно, но он, по-видимому, предпочел утопить свое горе в вине. Однако промолчала.

Тем не менее при мысли о Ли и о том, как он повел себя с ней, кровь быстрее заструилась в жилах Айрин. Что сделал бы он, если бы не вошла миссис Холкомб? Что сделала бы она сама, если бы этот чувственный штурм продлился чуть дольше? Ей не хотелось признавать, но она проявила слабость. Ощущения, вызванные прикосновениями его рук, заставили ее буквально лишиться рассудка...

— Ешьте вашу булочку, — напомнила ей миссис Престон, и Айрин, выведенная из оцепенения, надкусила хрустящую корочку. Однако есть не хотелось, мысли о Ли Роуленде оставили горький привкус во рту.

Она не видела его после той сцены в библиотеке. Как и сказала миссис Престон, последние два дня Ли отсутствовал, и Айрин была рада этому. Она не знала, как ей следовало вести себя, когда они встретятся на следующее утро.

Но обязана была проверить подозрения своего клиента в отношении Ли и Аделейд Кларк, к которым теперь относилась не так скептически. Мужчина, способный воспользоваться слабостью едва знакомой женщины, не упустит возможности завязать интрижку с той, которая фактически живет в его доме. По крайней мере, так ей начинало казаться, даже несмотря на то что какая-то часть ее существа отказывалась осуждать его заранее.

— И все же расскажите, как вы там обосновались, в конюшнях? — тепло спросила у нее миссис Престон. — Я знаю, что у Джека Маккорда нет на вас никаких жалоб. — А затем резко перескочила на предмет, разговор о котором Айрин, как ни старалась, все не могла завести: — Все надеются, что вы задержитесь у нас дольше, чем остальные.

— Остальные? — Айрин не осознавала, что раскрошила булочку, до тех пор пока миссис Престон не указала ей на это.

— Остальные помощницы, которые работали у мистера Маккорда, — продолжила она, после того как Айрин убрала руки на колени..— Конечно, они были совсем не похожи на вас. Так, перелетные пташки. Зарплата никогда не была здесь высокой, и, как только подворачивалось что-нибудь более заманчивое, они улетали.

— Какая жалость, — небрежно пробормотала, Айрин, пытаясь скрыть свою заинтересованность. — Наверное, мистера Маккорда уже тошнит от необходимости натаскивать новых подчиненных.

— Ну, я, конечно, не утверждаю, что с ним легко ладить, — рассудительно заметила экономка. — И его оценки не всегда справедливы. Но женщина, которая работала до вас, провела даже мистера Роуленда.

Затаив дыхание, Айрин осторожно спросила:

— Чем же она была нехороша?

— Она оказалась лгуньей, — отрезала миссис Престон. — Уверяла мистера Роуленда, что муж избивает ее, а это было не так. Просто мерзавка хотела вызвать его сочувствие, чтобы пробраться в дом. Должно быть, она все спланировала заранее.

— Спланировала — что?. — не удержалась от вопроса Айрин.

Но миссис Престон только глубоко вздохнула, а потом покачала головой;

— Но это дело мистера Роуленда, а не мое. — Она сделала паузу и улыбнулась своей собеседнице: — Могу сказать одно: я рада, что мистер Маккорд нашел наконец достойную помощницу.

Айрин едва не застонала вслух. На мгновение ей показалось, что она на пороге разгадки тайны. Но миссис Престон, судя по всему, решила, что и так сказала слишком много.

— Пойду-ка я, — вздохнула она, вставая и собирая сумки. — Мистер Роуленд уже, наверное, гадает, куда я запропастилась. Всего доброго, миссис Тревор. Была рада поболтать с вами. Увидимся на будущей неделе.

— Ну что ж, пожалуй, я тоже пойду, — испытывая неловкость оттого, что пыталась одурачить добрую женщину, проговорила Айрин.

Садясь в машину, она вся дрожала то ли от холодного ветра, то ли от внутреннего озноба. Поделом ей будет, если мотор опять откажется заводиться. Но тот завелся. С тех пор как механик Ли проверил машину, у Айрин больше не было с ней хлопот.

Вернувшись домой, она обнаружила, что Эмми бесцельно слоняется по квартире. Тебе следует винить в своей скуке только себя, резко сказала она дочке, не обращая внимания на предостерегающий взгляд матери. Эмми что-то пробормотала себе под нос и бросилась в свою комнату.

— Не слишком-то ты добра, — прошептала Маргарет Бейтс, помогая дочери достать покупки из пакетов. — Ей ведь нелегко целые дни проводить взаперти.

— А кто в этом виноват?

Айрищ не намерена была позволять матери поселить в ней чувство вины, и ноздри Маргарет Бейтс раздулись от возмущения:

— И ты не позволяешь ей забыть об этом ни на минуту. А ведь если бы не Эмми, ты бы ничего не узнала. Как и мистер Биннс. Она могла бы продолжать заниматься этим, как другие девочки, но не стала. Ты должна радоваться, что Эмми не пристрастилась к наркотикам или чему-нибудь в этом роде.

Айрин подавила вздох.

— Мне бы следовало догадаться, что ты станешь на ее сторону.

— Я не стала на ее сторону! — негодовала Маргарет Бейтс. — Я просто пытаюсь втолковать тебе, что Эмми — неплохая девочка, что бы ты ни думала.

— Знаю. — Айрин покачала головой. — Наверное, я должна извиниться. Но честное слово, для меня этот день тоже был не из легких.

— Почему? — Мать с интересом посмотрела на нее. — Что-нибудь случилось? Мне казалось, мистер Роуленд был в отъезде?

— Верно. — Айрин надеялась, что мать отнесет выступивший у нее на щеках румянец на счет нервного напряжения. — Но мне кажется, что все в городе теперь знают о том, что натворила Эмми.

— Не преувеличивай! — Мать Айрин философски смотрела на вещи. — Сомневаюсь, что отстранение Эмми от учебы волнует кого-нибудь, кроме нас. Она не единственная. Как ни печально об этом говорить, но в наши дни это самое распространенное наказание.

Айрин закончила укладывать продукты в холодильник и прислонилась к буфету.

— Думаю, ты права.

— Да, я права. — Маргарет несколько мгновений выдерживала взгляд дочери, а потом отвела глаза в сторону. — Но почему у меня такое чувство, будто ты все еще крайне взвинчена?

Прозорливость матери заставила Айрин вздрогнуть.

— Я не взвинчена.

— Неправда! — возразила Маргарет. — Мы слишком долго живем вместе. И я всегда знаю, если тебя что-то гложет. Ты пребываешь в этом состоянии с тех пор, как в среду вернулась домой днем.

— Тебе показалось, — пробормотала Айрин и отвернулась.

— Нет, не показалось. Что сказал тебе мистер Роуденд, после того как вы завезли Эмми, домой? — Мать помолчала и, не дождавшись ответа, недовольно фыркнула: — Я думала, он отпустил тебя пораньше, потому что понимал твое состояние.

— Так и было, — вздохнула Айрин.

— Что ж, если не хочешь говорить, мне остается только сделать вывод, что всему причиной я.

Айрин застонала:

— Оставь это, мама, пожалуйста! Ничего не случилось, слышишь?! Просто я не знаю, куда заведет меня это дело, — вот и все.

— Хочешь сказать, что, возможно, зря теряешь время?

— Не совсем.

— Тогда, значит, ты подозреваешь, что Ли Роуленд причастен к исчезновению той женщины? — Маргарет нахмурилась: — Ох, Айрин, будь, пожалуйста, поосторожнее, ладно?

— Я уже не знаю, чему верить, — мрачно проговорила она, обхватывая себя руками, словно в попытке успокоить разыгравшиеся нервы. — Я... я думаю, у него мог быть с ней роман. А если это так...

— Это вовсе не означает, что он убийца, — рассудительно заметила Маргарет. — Но я считаю, ты должна сказать мистеру Кларку то, что сказала мне. Не похоже, чтобы ты сколько-нибудь продвинулась вперед. Возможно, пришло время признать свое поражение.

Айрин испытывала огромный соблазн сделать так, как предлагала мать, но постаралась не думать об этом. Несмотря на случившееся, ей не хотелось оставлять работу в Хиллтопе, потому что она уже начала завоевывать доверие миссис Престон. Однако подобное объяснение не имело ничего общего с истинным.

— Подожду еще пару недель, — сказала Айрин, доставая пакет и разрывая целлофановую обертку. — На ужин у нас будут макароны, — добавила она, надеясь, что мать воспримет это как сигнал к окончанию разговора.

— Это означает, что ты просто будешь тянуть время до тех пор, пока мистер Кларк не перестанет платить, — с укоризной заметила Маргарет.

Однако появление Эмми из спальни помешало ей продолжить свою мысль. Айрин воспользовалась возможностью помириться с дочерью и заодно избежала дальнейшего обсуждения дела Кларка.

Уик-энд пролетел незаметно. Айрин, старавшейся в субботу и воскресенье, не думать о Ли Роуленде, пришлось собрать все свое мужество, чтобы в понедельник утром сесть в машину и отправиться в Хиллтоп. Она тешила себя надеждой, что мистер Маккорд уже выздоровел, потом радовалась красному свету светофора, загоревшемуся при ее приближении.

Все, что угодно, — лишь бы отсрочить возвращение в конюшни, тоскливо думала Айрин. Интересно, как поведет себя Ли, когда снова увидит ее? Может быть, он уже ищет повод для увольнения? Айрин почувствовала, как при этой мысли внутри образовалась странная пустота, и обругала себя за это.

Беда заключается в том, что он начинает мне нравиться, призналась себе Айрин. Как великодушно с его стороны было отвезти ее и Эмми в школу, а затем терпеливо дожидаться их возвращения! Обе они были признательны за проявленное понимание, и, когда Ли пригласил ее на ланч, Айрин с радостью согласилась.

Но сразу же вслед за этим все начало усложняться и запутываться... Где ей взять трезвую голову, чтобы выйти из сложившейся ситуации хотя бы с каплей самоуважения? Поскольку ничто не могло отменить того факта, что, несмотря на все попытки оттолкнуть от себя Ли, ему все же удалось преодолеть ее сопротивление. Когда в дверях появилась миссис Холкомб, Айрии была на волосок от того, чтобы вернуть ему поцелуй.

И Ли — будь он проклят! — это понял. Именно потому чуть не бросился за ней.

С каким ужасом ехала Айрин на работу следующим утром и какое облегчение испытала, увидев за столом мистера Маккорда Дэйва Уолтерса. Тогда-то он и сказал ей, что босс поехал с миссис Холкомб на скачки и вернется только после уик-энда.

То есть сегодня... Айрин свернула в ворота и увидела знакомый джип, стоявший у конторы. О Господи, ну почему она не отказалась от приглашения на ланч?!

Что ж, она этого не сделала и придется мириться с существующим положением вещей. По крайней мере, до тех пор, пока она не убедится, что сделала все необходимое, чтобы определить местонахождение Аделейд Кларк. Должен же хоть кто-то что-то знать! Не может женщина вот так просто исчезнуть с лица земли. Может, именно сегодня ей удастся дожать Дика Файрпена. Несмотря на надежды, возлагаемые на миссис Престон, Айрин чувствовала, что добьется от помощника конюха больше, чем от экономки.

Айрин поставила машину и вышла, отряхивая пылинки с черных шерстяных брюк. Что плохого может произойти? — спросила она себя, подходя к дверям конторы. Это Роуленду должно быть стыдно, а не ей.

В офисе стоял поистине арктический холод. В отличие от прошлого раза, Ли не удосужился включить обогреватель в ее комнате. Поджав губы, она наклонилась к розетке и чуть не подпрыгнула, услышав вопрос:

— Не могли бы вы зайти в мой кабинет?

Айрин постаралась нацепить приличествующее ситуации выражение на испуганное лицо, прежде чем повернуться и посмотреть на Роуленда. Но зря старалась. Ли уже вернулся в другую комнату, поэтому ее усилия выглядеть спокойной пропали даром. Айрин решила не снимать куртку. Вряд ли она пробудет здесь долго.

Когда она вошла в кабинет, Ли стоял у стола спиной к ней, уставившись через грязное окно на двор. Его руки были засунуты под мышки, и Айрин почти с жадностью обвела взглядом его широкие плечи. Он слегка расставил ноги, и мускулистые бедра четко обрисовывались под тканью брюк. Господи, ну почему его вид приводит меня в такое недозволенное возбуждение?! — подумала Айрин. Ли был не первым мужчиной, который пытался подступиться к ней после смерти Сэма, однако именно он оказался способным превращать ее тело в мягкий воск.

— Садитесь, — сказал он не поворачиваясь. — Полагаю, вам интересно узнать, что все это означает?

— Да, конечно.

Нет! Айрин, как ей казалось, точно знала, о чем пойдет речь, и только жалела, что он тянет, вместо того чтобы сразу перейти к делу. Ли протяжно выдохнул.

— Ну, прежде всего я думаю, что должен извиниться за то, как повел себя на прошлой неделе. — Он сделал паузу. — Мне нет оправдания. То, что я сделал, непростительно. Я пригласил вас в свой дом, а потом самым подлым образом злоупотребил вашим доверием.

Она не собиралась садиться, но теперь обессиленно рухнула на стоявший рядом стул. Айрин даже представить себе не могла, что он будет просить прощения, и то, с какой поспешностью осудила этого человека, вызвало у нее угрызения совести.

— Послушайте, я... — неуверенно начала она, но Ли еще не закончил.

— Возможно, вы думаете, что именно поэтому я не появлялся здесь остаток недели, — продолжил он, поворачиваясь к ней, и, хотя Айрин не могла заставить себя встретиться с ним взглядом, краем глаза она заметила, как обострились черты его лица. — Может быть, и так, — добавил Ли, его пальцы принялись бесцельно перебирать лежавшие на столе бумаги. — Может быть, мне не хотелось признаваться в причинах своего поступка даже самому себе. И легче было уехать, отложив объяснение на потом.

— Мистер Роуленд, пожалуйста...

— В свое оправдание должен сказать, что у меня были веские основания, для того чтобы поехать в Стратфорд-он-Эйвон. Это последние скачки в нынешнем году. — Он скривил губы: — Можно также упомянуть о том, что вы... спровоцировали меня. Не очень-то лестно слышать от подчиненных, что у тебя не хватает мужества.

— Я этого не говорила...

— Все равно, — снова прервал ее Ли. — Только себя я могу винить за то мнение, которое сложилось у вас обо мне. Я почти ожидал услышать то, что вы тогда сказали. Вы вправе обвинить меня в том, что это было только предлогом для сексуального домогательства, если готовы зайти так далеко.

— Я так не думаю. — Айрин задумчиво покачала головой. Несколько мгновений она колебалась, а затем продолжила: — Я бы лучше забыла об этом, если не возражаете.

— Так, значит, мое поведение не убедило вас в том, что я виноват во всех преступлениях, которые мне приписывают?

— Нет.

— Это большое облегчение. — В его полуулыбке сквозила ирония. — Должно быть, вы единственная женщина в Хартфорде, способная отреагировать на случившееся подобным образом.

— Если... если вы хотите, чтобы я ушла...

— Нет, не хочу.

Его ответ прозвучал категорично, и Айрин почувствовала себя достаточно уверенной, чтобы встать.

— Тогда я пойду и продолжу свою работу, — сказала она, огибая стул и направляясь к двери.

— Постойте!

Поспешно произнесенная просьба заставила Айрин остановиться. Она с некоторой неохотой обернулась.

— Да?

— Я хочу попросить вас об одолжении, — пробормотал Ли, смущенно проводя рукой по волосам. — В уик-энд я связался со своим адвокатом, и он договорился, что мне на один день отдадут Кристи. — Он втянул в себя воздух. — Поскольку за последние два года я виделся с ней не так часто, мне бы хотелось, чтобы вы поехали со мной. Кроме того, если ее дед вновь попытается чинить препятствия, у меня будет свидетель на случай, если впоследствии он станет все отрицать.

Дом Коппеллов производил внушительное впечатление. Белый фасад, портик с колоннами, увенчанный аттиком, массивные резные двери. Однако Айрин он показался зловещим. Впрочем, это могло объясняться тем, что она относилась к своему пребыванию здесь с опаской.

Ей не хотелось ехать. Когда Ли попросил об этом, Айрин принялась отчаянно искать предлог, чтобы отказаться, хотя понимала, что сыщик должен использовать любую возможность получить информацию о подозреваемом. С одной стороны, Айрин боялась, что ее может кто-нибудь узнать, а с другой — не была уверена в том, что хочет знакомиться с дочерью Ли.

Ее и так уже слишком многое связывало с ним, чтобы позволить вовлечь себя и в его личную жизнь. Работа детектива предполагала, что она должна быть беспристрастной. А Пол Коппелл всего лишь стремился поступить так, как, должно быть, считала бы правильным умершая дочь. Разве в его ситуации Айрин вела бы себя иначе?

— Отец Синтии хочет, чтобы девочка носила его фамилию. Меня это не удивляет. Но как вы понимаете, я не допущу подобного.

С какой горечью он об этом говорит, подумала Айрин, когда Ли остановил машину перед парадным входом. И у него есть на то основания. Что чувствовала бы она сама, если бы родители Сэма попытались забрать у нее Эмми? Конечно, ничего подобного не случилось. Сэм даже не знал своего отца, а его мать умерла, когда он был подростком. Это, возможно, объясняло недостаток его уважения к собственному браку.

Тем временем джип остановился. Ли распахнул дверцу и, обогнув капот, подошел к Айрин, чтобы помочь выйти. Он надел поверх пиджака длинный черный плащ, и Айрин не могла не отметить, как тот ему идет.

— Готовы? — спросил он, и женщина прикусила нижнюю губу, чтобы та не дрожала.

— Готова. — Однако уверенности в ее словах было больше, чем в тоне.

— Хорошо, — сказал Ли и, к смущению Айрин, властно взял ее под локоть. — Пойдемте.

Она взглянула на него. Смуглое лицо с тонкими чертами теперь казалось резким, непримиримым, и Айрин опасалась, что и Кристи оно покажется таким же.

— Можно мне кое-что посоветовать вам? — тихо спросила она, когда Ли позвонил у двери.

По тому, как он обернулся, стало ясно, что он недоволен возникшей помехой. Тем не менее Ли кивнул, хотя и с некоторым нетерпением, и Айрин мягко сказала: — Расслабьтесь. Вы ведь не хотите напугать свою дочь, правда?

— Вы понятия не имеете, что... — хрипло начал он, но тут дверь отворилась и на пороге появилась молодая женщина в форме служанки.

— Да? — без тени почтения произнесла она, и Айрин с опаской ждала, что Ли поставит ее на место.

Но, к ее удивлению, он не стал этого делать, и она с любопытством наблюдала за переменой, произошедшей на его лице.

— Не могли бы вы сказать, что за Кристи пришел ее отец? — с вежливой улыбкой произнес он. — Она ждет меня.

Айрин затаила дыхание и осознала это, только выдохнув, когда служанка вновь скрылась за дверью.

— Разве я не хорош? — спросил Ли, и Айрин была изумлена, увидев, что он по-прежнему улыбается. — О-о, и спасибо за совет. Пусть Коппеллы скрежещут зубами!

Айрин улыбнулась в ответ, чувствуя, что не в силах преодолеть обаяния этого человека. Что же со мной творится? — гадала она. Ей следовало еще на прошлой неделе невзирая на убытки бежать отсюда без оглядки. Теперь, когда Эмми отстранили от занятий, ей вряд ли позволят отправиться на экскурсию, а ведь именно это поначалу служило оправданием пребыванию Айрин в Хиллтопе.

Служанка вернулась в сопровождении женщины средних лет.

— Няня, — вполголоса пояснил Ли.

Но девочки не было и в помине. Айрин почти физически ощутила, как напрягся стоявший рядом с ней Ли.

— Боюсь, что Кристи с дедушкой все еще на выгоне, — вежливо сказала няня, и в ее тоне не прозвучало ни тени враждебности. — Наверное, мистер Коппелл не ожидал вас так рано. Если вы зайдете, я попрошу кого-нибудь позвать их.

— Мы пойдем им навстречу, — мгновенно отреагировал Ли. И, прежде чем няня успела что-либо возразить, схватил Айрин за запястье и потащил прочь.

Они обошли дом, на задах которого располагалась конюшня. По-видимому не осознавая, что все еще сжимает ее запястье, Ли шагал впереди по тропинке между садом и служебными постройками. Когда они достигли конца тропинки, Айрин увидела выгон и маленькую девочку, сидевшую на гнедом пони, которого водил за повод пожилой человек в замшевой куртке с поднятым воротником.

Рука Ли на мгновение до боли стиснула запястье Айрин. И в тот же миг девочка заметила его, и ее радостный крик «Папа! Папа!» заставил Пола Коппелла повернуть голову в их направлении.

Айрин, до сих пор склонная относиться к рассказам Ли как к преувеличению, поежилась. Во взгляде пожилого мужчины полыхала ненависть, граничившая с яростью! Этот человек способен на самое невероятное, с удивлением поняла Айрин и посмотрела на Ли, чтобы увидеть его ответную реакцию.

Но тот даже не смотрел на тестя. Его взгляд был устремлен на дочь, которая, не обращая внимания на предостерегающий окрик деда, перебросила ногу через седло, освободила другую из стремени и быстро соскользнула на землю. Затем во весь дух помчалась к белой ограде. Ли, перегнувшись через перекладину, подхватил ее на руки.

— Привет; милая.

В его голосе было столько нежности, о существовании которой Айрин даже не подозревала! Девочка обвила руками его шею.

— Я думала, ты уже не приедешь! — воскликнула она, прижимаясь порозовевшей щекой к его шее. — Дед сказал, что ты, наверное, забыл. Как на прошлой неделе.

— На прошлой неделе? — угрожающе переспросил Ли, когда пожилой человек, передав поводья ожидавшему конюху, подошел к ограде. Айрин захотелось предостерегающе вцепиться в руку Ли.

— Да. На прошлой неделе, — злобно повторил Пол Коппелл. — А точнее, в прошлый вторник. Разве не предполагалось, что в тот день ты приедешь за Кристи?

Судя по реакции Ли, это была наглая ложь. Но сейчас было не место и не время выяснять отношения.

— Он не смог, — вмешалась Айрин, прежде чем Ли успел ответить. Кристи подняла голову с отцовского плеча и теперь смотрела на нее. — Разве дедушка не говорил тебе? — продолжила Айрин, к огромному удивлению обоих мужчин. — Папа позвонил сказать, что ему ужасно жаль, но он будет очень занят. Боюсь, это я во всем виновата. Я совершенно запуталась в одной работе, и твой папа помогал мне разобраться.

— А кто вы? — спросила Кристи, подозрительно уставившись на защитницу отца, а ее дедушка издал звук, похожий на шипение.

— Да, кто вы? И откуда об этом знаете? — Секунду спустя Пол Коппелл понимающе усмехнулся: — Ах да. Очередная пассия Роуленда.

— Она мой личный секретарь, — холодно вставил Ли, и по выражению его лица Айрин поняла, что он догадался о ее замысле. Затем он взглянул на девочку: — Я хочу, чтобы ты познакомилась с Айрин. Айрин, это Кристи. — Он бросил уничтожающий взгляд в сторону тестя. — Моя дочь.

— Привет, Кристи. — Айрин одарила девочку еще одной теплой улыбкой.

— Вы живете в папином доме? — с любопытством спросила малышка, и, прежде чем Айрин смогла ответить, ее дедушка снова презрительно фыркнул:

— Ну конечно, детка, как и все остальные. Твой отец всегда находит время для своих...

— Ты уже видела папиных лошадок? — прервала Пола Айрин, не давая ему спровоцировать и на гневную выходку. — Как тебе повезло, что у твоего папы есть ферма! Я жалею, что у моего не было.

— Кристи живет здесь, мисс Как-Вас-Там, — злобно проскрежетал старик. — И я буду признателен, если вы перестанете прерывать мой разговор с зятем.

— Мне показалось, что вы говорили с Кристи, — спокойно заметил Ли и посадил дочь на плечи. — А сейчас, если вы не возражаете, мы не будем больше терять времени. Скажи дедушке «до свидания», милая, — добавил он и вместе с Айрин зашагал по тропинке обратно.

— Пока, дед! — бросила Кристи через плечо. Затем, прижавшись к шее отца, устроилась поудобнее.

— Не забудь привезти ее обратно к пяти часам! — крикнул им вслед Пол Коппелл. — Минутой позже — и я обращаюсь в полицию.

— Не сомневаюсь, — пробормотал Ли.

Широко шагая, он быстро увеличивал расстояние между собой и тестем. Айрин догадывалась, что у него есть и другие слова, которыми он мог бы описать свои чувства, но, к счастью, он оставил их при себе.

— Куда мы поедем? — требовательно спросила Кристи, когда отец устроил ее на заднем сиденье джипа и пристегнул ремнем. — В Хиллтоп?

— Со временем, — подтвердил Ли, усаживаясь за руль. — Поскольку сегодня чудесное утро, я думаю, мы сначала съездим покормить уток. А потом мы с Айрин выпьем кофе в закусочной, а тебе закажем шоколадный коктейль.

— У-у, правда?

Айрин, смотревшая в боковое окно, обнаружила, что улыбается. Она не испытывала сожалений, покидая это место. Мрачный дом, казалось, был сродни людям, обитавшим здесь. Взглянув на его окна, она заметила бледное лицо, мелькнувшее за стеклом.

Бабушка Кристи? Скорее всего, да. Лицо слишком быстро исчезло, чтобы можно было его разглядеть. И тем не менее Айрин успела заметить на нем выражение смутной враждебности...

— Вы ведь не будете возражать, правда?

Ей пришлось напрячься, чтобы вспомнить, что предлагал Ли. Она помнила только, что согласилась сопровождать Ли к родителям жены. Снова взглянув на Кристи, Айрин подумала, как давно они с дочерью делали что-то вместе. Может быть, поэтому Эмми отважилась на столь отчаянный поступок, как воровство? Чтобы привлечь к себе внимание матери?

— Вы против?.— Ли снова обращался к ней, и Айрин поспешно пробормотала:

— Вы — босс.

— Хотелось бы верить, — буркнул себе под нос Ли.

И все же, несмотря на нервное начало, утро прошло хорошо. На какое-то время Айрин забыла о своих проблемах и постаралась растормошить девочку. Она быстро поняла, что та, несомненно, была не столь уверена в себе, как пыталась показать. Была ли в том вина Ли или Пола Коппелла или обоих вместе? Айрин подозревала последнее.

Но Ли очень старался быть хорошим отцом. И вне всякого сомнения, Кристи боготворила его. Без Пола Коппелла их общение принесло бы замечательные плоды, Айрин была уверена в этом. Правда, дедушка оказался рядом, когда девочка в нем нуждалась, но теперь ему следовало бы отойти в сторону.

К несчастью, Пол Коппелл был не из тех, кто отходит в сторону. Айрин поняла это с первых же минут общения со стариком. Если бы ее там не было, Ли, наверное, так и оставил бы безнаказанной ложь о своем нежелании приехать повидать дочь. Возможно, именно таким способом Коппеллам удавалось так долго удерживать Кристи при себе.

Ли сам был своим злейшим врагом, поняла Айрин. Но при всем этом она могла объяснить его поведение после смерти Синтии. Почему же оказались не способны сделать это родители его жены? Правда, возможно, состояла в том, что они это понимали и использовали в своих целях.

Сидя позже в закусочной и наблюдая, как Кристи делает вид, что наслаждается шоколадным коктейлем, Айрин пыталась представить, что должен чувствовать сейчас Ли. Несомненно, девочка его беспокоила. Кристи выглядела такой худенькой, такой хрупкой, что ее, чудилось, могло унести первым же порывом ветра. Глаза, зеленые, как и у отца, казались огромными на крошечном овале личика.

— И часто он говорит Кристи неправду о вас? — тихо спросила Айрин, вертя в руках чашку с кофе.

— Откуда мне знать? — мрачно сказал он. — Я всего лишь ее отец. — Ли улыбнулся дочери, а затем устало пожал плечами: — Это только моя вина. Мне не следовало так распускаться.

— О-о, думаю, это можно оправдать, — пробормотала Айрин и принялась уговаривать Кристи попробовать одну из теплых булочек, которыми хотел соблазнить ее отец. — Мм, — с преувеличенным энтузиазмом воскликнула она, отломив кусочек и съев. — Какая хрустящая корочка! Можно мне еще?

— Берите все, — равнодушно сказала Кристи, отодвигая тарелку. — Я не должна есть то, чего не хочу. Так говорит дед.

— Ему придется ответить на много вопросов, — пробормотал Ли, а затем, заставив себя попробовать булочку и подтвердив мнение Айрин, мягко добавил: — Иногда людям приходится делать то, чего они не хотят. Если ты ничего не будешь есть, ты никогда не станешь такой толстой, как я.

— Ты не толстый! — тут же воскликнула Кристи, и на ее щеках появились ямочки. Пока девочка хихикала, отец умудрился засунуть ей в рот кусочек.

— Вот что я тебе предложу, — проговорил он, пока девочка недоверчиво жевала. — Давай посмотрим, кто сможет съесть больше, а? И если ты не хочешь, чтобы твой папа лопнул как воздушный шарик, тебе придется постараться.

— Ладно. — Кристи, казалось, приняла вызов, но, проглотив еще пару кусочков, снова оттолкнула тарелку. — Я не голодна, — сказала она. — Я хочу поехать к тебе домой. Ты ведь обещал показать мне нового лошаденка.

— Не лошаденка, а жеребенка, — поправил ее Ли, но с достоинством принял поражение и встал. — Хорошо, тогда поехали... А Хиллтоп не только мой дом, но и твой тоже.

— Я не хочу жить в Хиллтопе, — проговорила Кристи, когда они выехали со стоянки.

Ли обменялся с Айрин взглядами. В его глазах была боль.

— Почему же? — спросил он. — Это твой дом. Ты живешь у дедушки и бабушки только потому, что я был болен.

— Правда? — Кристи, казалось, удивило такое объяснение. — А дедушка сказал, что ты больше не хочешь жить со мной.

Ли на мгновение стиснул зубы.

— Это неправда, — хрипло проговорил он. А затем более мягким тоном добавил: — Я очень скучаю по тебе. Хиллтоп совсем не тот без моей маленькой девочки.

Айрин, оглянувшись, заметила изумление Кристи.

— Правда-правда, — подтвердила она. — Твоему папе очень одиноко в большом старом доме.

— Но дед сказал, что теперь, когда мамы не стало, я превратилась в об... обузу. Он даже сказал, что ты, наверное, отдал мою комнату другой девочке.

Ли выругался сквозь зубы. И Айрин поспешила отвлечь внимание Кристи от негодующего отца.

— Ты ошибаешься, — сказала она. — Никакой другой девочки в Хиллтопе нет. — Она взглянула на Ли. — По-моему, твой папа говорил мне, что медвежонок спрашивал, когда ты приедешь навестить его.

— Какой медвежонок? — тут же спросила Кристи.

— Все твои игрушки, — вставил ее отец, с благодарностью глядя на Айрин. — Так, значит, ты хочешь вернуться и жить с папой? Айрин говорит правду: мне очень одиноко, с тех пор как ты уехала.

Кристи улыбнулась и кивнула:

— В таком случае я хочу жить в Хиллтопе.

— Так и будет, — сказал Ли. — Как только я смогу это устроить... Давай сегодня сделаем вид, что ты и правда там живешь, ладно?

Когда они свернули в ворота поместья, Кристи задумчиво спросила, обращаясь к Айрин:

— А тебе хотелось бы, чтобы у тебя была маленькая девочка?

Айрин стало интересно, что у малышки на уме. Был ли этот вопрос случайным или его вызвали какие-то слова, сказанные ее дедом?

— У меня есть девочка... правда, уже большая, — ответила она. — И зовут ее Эмми.

— Эмми?

— Да.

— Она ходит в школу?

— Ну... да. — Айрин поморщилась. — Но теперь у нее... каникулы.

— Могу я познакомиться с ней?

— Почему бы и нет? — ответил ей отец и, приподняв брови, взглянул на Айрин. — Привезите Эмми как-нибудь в Хиллтоп. Ей ведь все равно сейчас нечем заняться.

— Дело не в этом...

— А в чем же? — Ли нахмурился. — А-а, понимаю. Она сейчас на привязи.

Черты Ли разгладились, и он усмехнулся, когда Кристи спросила:

— Что значит на привязи?

— Эмми... провинилась, — объяснила Айрин, с тоской сознавая, что они с Ли все больше и больше сближаются друг с другом. Но так и бывает, когда смешиваешь служебные отношения и частную жизнь, думала она. Ли уже знает о ней намного больше, чем необходимо. И не только неразумно, но и крайне опасно позволять этому продолжаться.

— А чем она провинилась? — спросила Кристи.

Айрин погрузилась в столь глубокие размышления в поисках ответа, что не заметила, как они подъехали к дому. Миссис Престон поджидала у дверей. Айрин повернулась к Ли и вопросительно посмотрела на него.

— Побалуйте меня еще, — взмолился он. — Я хочу загладить впечатление от того, что произошло на прошлой неделе.

— Но Кристи...

— Кристи не станет возражать. — Он обернулся и посмотрел на дочь, которая сосредоточилась на расстегивании ремня безопасности. — Ты ведь не будешь против, если Айрин позавтракает с нами?

— А Эмми тоже будет с нами завтракать? — тут же спросила Кристи, вскарабкиваясь на спинку переднего сиденья.

— Не сегодня, — ласково сказал Ли. — Может быть, в следующий раз, когда ты приедешь. Посмотри, это миссис Престон. Тебе придется ладить с ней сегодня.

Кристи взглянула на него так, словно хотела что-то возразить, но затем увидела пестрого клоуна, которого несла миссис Престон, и Эмми была забыта.

— Бозо! — воскликнула она. — Это мой Бозо.

Как только перед ней открыли дверцу, она выпрыгнула из машины и схватила клоуна. Айрин вышла из машины гораздо медленнее. Она не была уверена в том, что поступает правильно, и даже теплое приветствие экономки не принесло ей облегчения.

Но все, казалось, восприняли как должное то, что она должна остаться на ланч, и было бы неприличным отказываться. Кроме того, хотя ее и пугало дальнейшее сближение с Ли, это могло оказаться полезным, и Айрин скрыла сомнения под маской вежливой сдержанности.

Однако эта сдержанность быстро испарилась, когда миссис Престон увела Кристи в кухню, оставив Айрин и Ли вдвоем в библиотеке. Снова они остались наедине, только теперь ее положение усугублялось тем, что Айрин знала: она совсем не так равнодушна к Ли, как старается себя убедить.

— Выпьете? — как и тогда, предложил он, и на этот раз Айрин решила, что нуждается в чем-нибудь покрепче, нежели апельсиновый сок, чтобы восстановить душевное равновесие.

— У вас есть мартини? — спросила она, сплетая дрожащие пальцы.

— Да, есть, — сказал он, бросая кубики льда в высокий бокал. Затем, подняв взгляд, заметил: — Чувствуйте себя как дома.

Как будто это возможно! Тем не менее Айрин вымученно улыбнулась и уселась в кресло, облюбованное в прошлый раз.

Протянув руки к огню, она пыталась расслабиться, но дрожь в коленях не хотела проходить, и она сжала их вместе, чтобы скрыть нервозность.

Когда Ли протянул ей бокал, лицо Айрин внезапно вспыхнуло.

— Все в порядке, — пробормотал он, и его голос выдавал расстройство. — Вы можете доверять мне. Обычно я не соблазняю своих гостей... Ну, во всяком случае, не при первом свидании.

— Это не было свиданием.

— Нет, — согласился Ли. — И от этого еще хуже, не правда ли? Я воспользовался своим преимуществом, даже не заплатив по счету.

— Давайте забудем об этом, ладно? — предложила Айрин и отпила мартини. — Замечательно.

— Не слишком крепко для вас? — насмешливо спросил он. — Не хотелось бы, чтобы меня обвинили в желании напоить вас

Айрин вздохнула и подняла на него взгляд:

— Хотите, чтобы я ушла? Я могу, вы же знаете. А вы всегда можете сказать миссис Престон, что заболела Эмми или что-нибудь в этом роде.

— Почему я должен хотеть этого? — Ли с явным нетерпением передернул плечом. — Нет, просто перестаньте шарахаться от меня. — Он помедлил, потом мягко добавил: — Надеюсь, мы сможем стать друзьями.

Друзьями?! Айрин едва не поперхнулась мартини. Господи, да если Ли Роуленд когда-нибудь узнает, кто она такая, он... Слова были недостаточно сильны, чтобы описать то, что произойдет. Он ни за что не простит ее. Ни за что!

— Послушайте, — неуверенно начала Айрин, — никто из нас не в силах изменить прошлого, и лучше сделать вид, что ничего не произошло. — Она немного помолчала, а затем заговорила совсем о другом: — Вы... вы с миссис Холкомб хорошие друзья?

— С Триш? — Он прищурился. — А почему вы спрашиваете?

Айрин пожала плечами:

— Ну, Дэйв... Дэйв Уолтере, сказал, что она поехала в Стратфорд-он-Эйвон с вами.

— А-а...

Ответ был слишком лаконичен, и Айрин оставалось надеяться, что она не сболтнула лишнего. Меньше всего ей хотелось, чтобы Ли подумал, будто она собирает сплетни о нем. Или что Дэйв сплетничает. Особенно учитывая то, что главный конюх проявлял удручающую сдержанность в разговорах о боссе.

— Ведь это миссис Холкомб...

— ...прервала нас на прошлой неделе? — сухо закончил за нее Ли. — Да, это была Триш. Мы с ней знакомы очень давно.

— Вот как?

Айрин старалась не выказать излишней заинтересованности, и, как она и надеялась, Ли продолжил, не изменив интонации:

— Ее земли граничат с Хиллтопом на западе. Когда отец был жив, он дружил с ее мужем.

— Но он не сопровождал ее на скачки?

Айрин все же не смогла скрыть своего любопытства, и Ли иронично взглянул на нее.

— Она вдова, — пояснил он. — Ее муж был намного старше и умер несколько лет назад. С тех пор... — он помедлил, — с тех пор мы с ней стараемся поддерживать хорошие отношения. К сожалению, это не всегда получается.

— Нет?

— Нет. — И снова реплика Айрин не прошла незамеченной. — Она не могла простить мне женитьбы на Синтии. — Ли немного подумал. — И то, что Аделейд жила здесь, ей тоже не нравилось. Она не могла дождаться, когда та уберется из дома.

— Аделейд? — Айрин сделала вид, будто это имя ни о чем ей не говорит.

— Да, Аделейд Кларк, — пояснил он. — Она работала в конторе до вас. — Ли кивком указал на бокал в ее руке. — Хотите еще?

— Что? — Айрин так увлеклась, что не сразу поняла вопрос. — О нет, — промямлила она, когда снова смогла соображать. — Достаточно, спасибо. — Затем, после очередной неловкой паузы, спросила: — Она нашла другую работу?

— Кто? — Теперь была его очередь тупо посмотреть на Айрин.

— Ал... Аделейд, — пробормотала она, изображая неведение.

— Она ушла, — резко ответил Ли. — Абсолютно внезапно. И я бы предпочел не говорить о миссис Кларк, если не возражаете.

Конечно, Айрин возражала, но вряд ли стоило говорить ему об этом. По крайней мере, он не боялся упоминать об этой женщине, что само по себе говорило о многом.

— Видите ли, — пояснил Ли. — Когда речь заходит о миссис Кларк, мне трудно сохранять объективность. — Он сделал паузу. — Вот Триш хорошо меня понимает, хотя меня не назовешь самым терпимым человеком на свете.

Айрин увидела открывшуюся возможность и воспользовалась ею:

— Миссис Холкомб тоже разводит лошадей?

— Ей принадлежат несколько кобыл и пара племенных жеребцов, но я не назвал бы ее конезаводчицей, — ровным тоном ответил Ли. — У нее нет условий для случки. Она предпочитает, чтобы этой стороной дела занимался кто-то другой.

— Вы? — простодушно спросила Айрин и покраснела, догадавшись о возможном дополнительном значении вопроса. — Я хочу сказать, вы ведь разводите лошадей, не так ли? У вас их так много.

— В действительности мне принадлежат лишь немногие из них, — пояснил Ли. — Но в Хиллтопе есть условия для разведения лошадей, как вы верно заметили.

— Но...

Айрин окончательно смутилась, а он продолжал просвещать ее:

— В основном я занимаюсь тем, что содержу лошадей, принадлежащих другим людям. Я могу устроить так, чтобы кобылу покрыли, если такова будет воля владельца. Но большая часть работы связана с тренировкой молодых животных и уходом за ними, как, я уверен, вы уже знаете.

— Но вы ездите на собрания конезаводчиков.

— И на лошадиные торги — как здесь, так и в Штатах. Хотя обычно участвую в них с кем-нибудь на паях.

— Я думала... — начала Айрин и растерянно замолчала.

Ли издал короткий смешок.

— Что? Что все лошади, содержащиеся в здешних конюшнях, мои? — шутливо спросил он. -Я отнюдь не богач, Айрин, какое бы впечатление вы ни вынесли из чтения бульварных газет двухлетней давности.

— Я вовсе не подразумевала... — Айрин сделала беспомощный жест. — Расскажите о том, как вы начинали. Вы всегда хотели работать с лошадьми?

— Вообще-то, я хотел стать психологом, — грустно признался Ли. — Но мой отец даже слышать не хотел ни о чем подобном. Видите ли, я был единственным его отпрыском, и он был решительно настроен передать дело мне, когда уйдет на покой.

— И вы не возражали? — удивилась Айрин.

— Возражал как бешеный, но это не дало никакого результата, — поморщившись заметил Ли. — Но я тешу себя мыслью, что нашел полезное применение своим природным склонностям.

— Каким же образом?

— Говорят, что при тренировке лошадей психология играет немаловажную роль. Вы сосредоточиваетесь на трех вещах: физических возможностях животного, степени подготовки и психической приспособляемости. Многое зависит от темперамента лошади. У вас может быть самое приспособляемое животное в мире, но, если у него плохой характер, вы мало что можете с этим поделать.

— Значит, вы способны это определить? Я имею в виду... — Айрин подбирала слова, — ну, что лошадь... вредная?

Ли долго молчал, и она подумала, что уже не дождется ответа. Но потом он сказал:

— Если вы пытаетесь выяснить, почему моя жена решила сесть на лошадь, заведомо зная, какой у той норов, то спросите об этом прямо. Нельзя сказать, чтобы мне не задавали этого вопроса раньше.

— Да нет. — Айрин с сожалением признала, что ее маневр не удался.

Ли усмехнулся:

— Правда заключается в том, что Асти — так звали лошадь — лишь временами демонстрировала дурной нрав. Но я все равно подумывал избавиться от нее.

Айрин немного поколебалась, прежде чем спросить:

— Полагаю, вы жалеете, что не сделали этого?

— Да, конечно! — В его голосе звучала вполне объяснимая горечь. — Но если бы я это сделал, то вынужден был воспитывать двух чужих детей.

— Кристи ваша! — воскликнула Айрин. — Как вы можете в этом сомневаться? У нее ваши волосы, глаза, рот... — Она остановилась, едва не задохнувшись. — Я... я уверена, вам не стоит беспокоиться на этот счет.

Лицо Ли смягчилось:

— Рад это слышать. И, полагаю, я должен быть польщен тем, как хорошо вы осведомлены.

Айрин наклонила голову, чувствуя, что окружающая их атмосфера снова неуловимо изменилась. Казалось, она не могла остаться наедине с этим человеком, без того чтобы не начать относиться к нему очень по-личному.

Появление Кристи, объявившей, что ланч готов, заставило Айрин вздохнуть с.облегчением. Девочка завладела вниманием отца, засыпав его градом вопросов, начиная с того, когда ей будет позволено ночевать в Хиллтопе, и кончая тем, когда покажут жеребенка.

После ланча Кристи настояла на том, чтобы сводить Айрин в свою спальню. Девочку явно воодушевило, что та совершенно не изменилась, с тех пор как она видела ее в последний раз. Не трудно было догадывалась, что Ли поступал так намеренно.

Едва они оказались в конюшнях, Айрин извинилась и пошла в контору. Как ей ни хотелось остаться с Ли и его дочерью, она должна была помнить, зачем находилась здесь. Беда заключалась в том, что, чем больше она узнавала Ли, тем больше убеждалась в гго невиновности. А это была вовсе не та цель, ради которой мистер Кларк убедил ее устроиться на работу в Хиллтоп...

— Так что же вам удалось выяснить?

Джейнус Кларк, вновь сидевший по другую сторону стола в ее офисе, сверлил Айрин взглядом. Его оплывшее лицо потемнело от нетерпения. Он позвонил Дорис накануне и назначил встречу после окончания рабочего дня.

Что бы я сказала, если бы пришлось еще раз отпрашиваться у Роуленда, с тоской подумала Айрин. Что встречаюсь с человеком, который хочет разрушить его жизнь?

Она понимала, что Кларк ждет от нее новой информации, но, чтобы получить ее, требовалось время. Невозможно втереться к кому-нибудь в доверие за пару недель, особенно после того как пресса нанесла Ли такой болезненный удар. Все в Хиллтопе крайне настороженно воспринимали вопросы личного свойства.

— Я узнала, что ваша жена перестала работать у мистера Роуленда около одиннадцати недель назад, — сказала Айрин.

Джейнус Кларк издал издевательский смешок.

— Я сам вам об этом говорил! Я спрашиваю, знаете ли вы, где она сейчас? Роуленд ненароком не упоминал об Аделейд?

— Он... он сказал, что миссис Кларк ушла совершенно неожиданно, — наконец призналась Айрин, ругая себя за то, что испытывает чувство вины, так много открывая ему.

— Разумеется, он так говорит, — пробормотал ее визави. — Если она вообще уезжала. У этого подлеца на все есть ответы. Вам следует быть осторожнее, миссис Бейтс. Вы сами вполне можете оказаться на месте Аделейд.

— Вздор, — поспешно возразила Айрин, делая вид, что разыскивает какую-то бумажку в папке, чтобы не встретиться с подозрительным взглядом Джейнуса Кларка. Но она не могла скрыть свои пылающие щеки и молилась о том, чтобы клиент приписал это ее возмущению, а не чему-нибудь иному.

— Нет. — Мистер Кларк доверительно наклонился к ней: — Вы красивая женщина, миссис Бейтс. Он любит таких тоненьких блондинок. Правда, вверху у вас маловато, если вы понимаете, что я хочу сказать.

Айрин не знала, чувствовать ли себя польщенной или обиженной, но выбрала последнее.

— Мы здесь не для того, чтобы говорить обо мне, — отрывисто произнесла она. — А... а что касается вашей жены; то я почти уверена: она уехала по доброй воле.

— Так где же она?

Теперь он был настроен воинственно, и Айрин устало вздохнула:

— Не знаю. Некоторый прогресс есть, но, боюсь, это дело требует времени.

— Вы рассказываете мне то, что я уже знаю, и называете это «некоторым прогрессом»? — раздраженно выпалил Кларк, и Айрин пожалела, что не может просто плюнуть на все и отказаться от этой авантюры.

— Чтобы завоевать доверие людей, требуется время, — размеренно произнесла она. — Я не хочу привлекать к себе внимания. Если я начну задавать каверзные вопросы, мистер Роуленд станет... подозрительным. А если он вышвырнет меня, то я лишь зря потрачу свое время и ваши деньги.

— Мои деньги? Ах да. — Джейнус Кларк пожевал нижнюю губу. — Не стоит бросать их на ветер. — Его глаза сузились: — Я могу однажды попросить вас вернуть их обратно.

— Это исключено. — Теперь разозлилась Айрин. Как он смеет сидеть здесь развалясь и разговаривать с ней покровительственным тоном, словно делает одолжение своим визитом?! — Мое время стоит денег, мистер Кларк. Я объяснила это до того, как согласилась взяться за ваше дело. И по моим подсчетам ваши выплаты запаздывают. Если вам не нравится то, что я делаю, готова дать подробнейший отчет о своих тратах, а потом вы сможете подвести баланс.

— Этого не потребуется. — Его голос теперь звучал обиженно: — Но... хорошо... миссис... это мне... Меня это очень беспокоит, — бессвязно пробормотал он. — На будущей неделе исполнится три месяца, с тех пор как она пропала.

Айрин должна бы была испытывать к нему сострадание, но чем дольше смотрела на Джейнус Кларка, тем больше, убеждалась в том, что Аделейд уехала по собственному желанию. Что могла женщина найти в этом человеке, если только не исчезновение жены заставило его так опуститься?

Вручив очередную изрядную сумму, он вскоре ушел, взяв с Айрин обещание связаться с ним, как только она что-то узнает. У нее имелся его адрес, но не было номера телефона. Очевидно, мистер Кларк предпочитает улаживать свои дела лично.

Она вернулась домой в половине восьмого и нашла вместо своих домашних записку, лежавшую рядом с чайником. Оказалось, что Маргарет Бейтс отправилась с внучкой в кино и вернутся они довольно поздно. Айрин подумала, что Эмми была рада любому поводу вырваться из дому.

Это напомнило ей о предложении Ли привезти Эмми в Хиллтоп. Наверняка дочери понравится идея посетить конюшни. Она никогда не имела дела с лошадьми, но любила всех животных. И все же в сложившихся обстоятельствах это, вероятно, было бы не самым разумным поступком. Айрин и так сожалела о том, что позволила своим отношениям с Ли Роулендом зайти так далеко. Было бы верхом неосмотрительности впутывать в них и свою дочь...

Решив, что позже сделает себе омлет, Айрин повесила пальто в шкаф и отправилась в спальню. Включив настольную лампу, она бросила сумочку на кровать и посмотрела на свое отражение в зеркале над туалетным столиком. Я выгляжу такой же измотанной, какой себя чувствую, вздохнула Айрин, взъерошивая пальцами распущенные волосы. Достаточно ли у меня твердости, чтобы быть детективом? — гадала она. Может быть, я чувствовала бы себя более счастливой, и в самом деле работая в конюшнях?

Похоже, так оно и есть, и, следовательно, у Джейнуса Кларка были некоторые основания выражать свое недовольство. Может быть, он прав и в том, что Ли Роуленд опасен? Одно было несомненным — она разрывалась между необходимостью выполнять профессиональный долг и пристрастным отношением к человеку, чьи действия должна была расследовать. Любой новичок знал, что личная заинтересованность в деле губительна.

Отбросив мрачные мысли, она пошла в ванную. Сначала приму горячий душ, а после открою бутылку вина, думала она, раздеваясь. К тому времени, когда вернутся Эмми и мать, она будет чувствовать себя приятно расслабленной. А о Ли Роуленде и Джейнусе Кларке нужно срочно забыть!

Она вытиралась, когда кто-то позвонил в дверь. Впрочем, неизвестно, был ли это первый звонок, поскольку шум воды заглушал все звуки. Это не могли быть Маргарет и Эмми. Мать воспользовалась бы ключом. Если, конечно, не потеряла его. Айрин нахмурилась, потянувшись за халатом. Так или иначе надо пойти и выяснить, в чем дело.

Атлас прилип к влажному телу, но это было лучше, чем просто завернуться в полотенце. Мокрые волосы она собрала в узел на макушке.

Айрин очень хотелось, чтобы звонки прекратились к тому моменту, когда она подойдет к двери. Но этого не случилось, и она предусмотрительно накинула цепочку, прежде чем открыть.

За дверью стоял Ли Роуленд!

— Здравствуйте, — сказал он. — Надеюсь, я не помешал.

— Я... — Айрин настолько растерялась, что с трудом подбирала слова. — Я... я просто принимала ванну — вот и все. — Она облизнула сухие губы. — Вы долго ждали?

— Не очень, — ответил он, небрежно пожимая плечами. На Ли был темно-серый костюм-тройка, и эта более официальная, чем обычно, одежда только усиливала его мужскую привлекательность. — Я увидел вашу машину внизу и решил воспользоваться возможностью застать вас дома.

— О... да. — У Айрин мурашки пробежали по коже, когда она осознала, насколько уязвима. Слава Богу, Ли знал, где ее искать, а не стал расспрашивать соседей. Страшно подумать, как легко ее могли бы разоблачить!

— Думаю, вы хотите узнать, зачем я пришел, — сказал он, и Айрин поняла, что придется снять цепочку. Несмотря на дурные предчувствия, не могла же она разговаривать с ним через порог.

— Входите, — предложила она, чувствуя, что дрожит, и объясняя это сквозняками, гулявшими в коридоре. — Сюда, пожалуйста.

— Спасибо.

Хотя Айрин и отступила в сторону, Ли все же задел ее рукой, проходя мимо в гостиную. Айрин гадала, ощутил ли он это так же остро, как она. Наверное, нет. В последние несколько дней он, казалось, забыл о том, что когда-то предлагал ей стать друзьями.

Похоже, ему просто нужен был спутник в поездке за дочерью, а Айрин оказалась под рукой. И на ланч он ее пригласил ради Кристи, а не ради нее самой.

Когда они вошли в гостиную, Ли остановился посреди комнаты, и Айрин мгновенно отметила, насколько он не вписывается в окружающую обстановку. Несмотря на дурную репутацию, он принадлежал к более изысканным кругам. В дорогом костюме и туфлях ручной работы Ли заставлял выглядеть эту скромную комнату просто нищей.

— Не хотите ли присесть? — без лишних церемоний спросила Айрин, указывая на диван. Затем, незаметно вытерев вспотевшие ладони о халат, предложила: — Может быть, чего-нибудь выпьете?

— Я ничего не хочу, — сказал Ли, однако все же устроился на краешке дивана, оглядываясь вокруг с брезгливым, как решила Айрин, интересом. — Я часто думал, как выглядит ваше жилище.

— Что ж, теперь вы это знаете. — Голые ступни Айрин вжались в порыжевший ковер. — Оно совсем не похоже на Хиллтоп, но нам нравится. Итак, что-нибудь случилось? Поэтому вы пришли?

Его, казалось, заворожил нервный жест, которым она уперла руки в бока. Но затем Ли перевел взгляд на ее лицо. У Айлин вызвал удовлетворение тот факт, что ему приходилось смотреть на нее снизу вверх. Это давало преимущества, которых прежде она была лишена.

— Нет, — ответил Ли, и его низкий голос вывел Айрин из равновесия. — На самом деле я хотел повидаться с Эмми.

— С Эмми? — Айрин не смогла скрыть удивления. — Э-э... Но ее нет. Она отправилась в кино с моей матерью.

— Жаль, — сказал он, и под эту реплику вполне логично было встать. — В таком случае, наверное, вам не составит труда сказать, когда она вернется?

Айрин покачала головой:

— Я не знаю, в какой кинотеатр они отправились. Но я могу передать ей то, что вы скажете.

— Не сомневаюсь, — согласился он. — Но я предпочел бы поговорить с ней сам.

Айрин отступила.

— Хорошо, — сказала она. — Если это что-то личное...

— Нет. — Ли задержал дыхание. — Возможно, это просто предлог снова увидеть вас.

— Не думаю. — Айрин едва заметно улыбнулась. — У вас для этого доасса возможностей. Я все еще работаю в конюшнях, насколько мне известно.

— Да, работаете.

Его взгляд был пугающе пристальным, и Айрин гадала, зачем же он все-таки пришел. Эта выдумка с Эмми ее, конечно, не обманула, но, с другой стороны, он знал, что Айрин живет с матерью и дочерью, и вряд ли рассчитывал застать ее одну.

— Скажите мне, — проговорил Ли, вставая и намеренно делая шаг в ее сторону. Айрин с большим трудом удалось не запаниковать, как тогда, в библиотеке, — что вы на самом деле думаете обо мне? Я внушаю вам страх? Вы по-прежнему сомневаетесь в моей непричастности к смерти Синтии?

Прежде чем ответить ему, Айрин набрала побольше воздуха в легкие.

— Вы не внушаете мне страха, — твердо сказала она, однако ответ был неполным, и Айрин это понимала.

— Но вы не уверены в том, что я не приложил руку к несчастному случаю с Синтией, — ровным тоном заключил он. — Ну что ж, по крайней мере, вы внесли ясность.

— Я не имела в виду...

— Передайте Эмми, что я свяжусь с ней в ближайшие дни, — сказал он, огибая Айрин, и, прежде чем она успела собраться с мыслями, оказался у дверей гостиной.

— Нет. Постойте... — начала она, чувствуя, что не может позволить ему уйти, думая о ней самое худшее.

Опустив плечи, Ли обернулся.

— Что? — хрипло спросил он. — Ах да. Вы не хотите, чтобы я приближался к ней.

— Это не так...

— Тогда что же? Какой-нибудь новый предлог не пускать ее в Хиллтоп?

— Нет. — Айрин вздохнула и рискнула приблизиться к нему. — Я не думаю, что вы... намеренно... способствовали смерти вашей жены.

Ли, откинув голову, прислонился к косяку и посмотрел на нее из-под ресниц.

— Предполагается, что это должно звучать как оправдание? — спросил он и горько усмехнулся. — Ненамеренно, но все-таки я оказался замешанным в это?

Айрин тряхнула головой, и влажные волосы рассыпались по ее плечам.

— Не знаю, что и думать, — беспомощно призналась она. — Меня там не было. Я не знаю всех фактов. Но я не верю в то, что вы виновны. Этого достаточно?

Ли устало выдохнул:

— Наверное, так и должно быть.

Его голос звучал так, словно он признавал себя побежденным. И Айрин подавила почти нестерпимое желание крикнуть, что доверяет ему, что он никак не мог причинить зло своей жене. Ее остановило только понимание истинной причины, по которой она хотела верить ему.

Ли уже повернулся к двери, когда Айрин снова заговорила:

— То, что вы сказали... по поводу приглашения Эмми.... остается в силе?

— Естественно.

Ли очень долго искал в кармане ключи от машины, и, когда наконец нашел, Айрин поняла, что не может так просто отпустить его. Проскользнув мимо, она прижалась спиной к двери.

— Не уходите.

— Почему же? — Выражение его лица не изменилось. — Думаю, для вас же лучше, если я уйду до возвращения ваших домашних.

Айрин несколько мгновений колебалась, а затем подчинилась силе, явно превосходившей ее собственную.

— Они вернутся только часа через два, — выдавила она. — Выпейте что-нибудь, по крайней мере.

— Не думаю, что это разумно в сложившихся обстоятельствах, — натянуто сказал он.

— Почему же? — ответила она его словами. А затем дерзко спросила: — Или вас ждут более важные дела?

— Думаю, да.

Но Айрин уже не могла остановиться:

— Какие же?

— Поскорее убраться отсюда, — без всяких эмоций ответил Ли. — А теперь, не соблаговолите ли отойти, чтобы я смог открыть дверь?

— А если я не сделаю этого?

Ли открыл рот, чтобы дать, несомненно, очень эмоциональный ответ, но потом взял себя в руки, и, когда заговорил снова, голос его звучал тихо и сдержанно:

— Не будем играть в эти игры, ладно? Мы оба знаем, что случится, если я приму ваше приглашение. Я не хочу, чтобы меня снова обвинили в домогательстве.

Айрин пришла в негодование:

— Я не обвиняла вас в домогательстве!

Ли грустно посмотрел на нее:

— Нет, не обвиняли. Но сломя голову вылетели из библиотеки, когда я позволил себе прикоснуться к вам.

— Вошла та женщина, — смущенно пролепетала Айрин.

— Триш? Правильно, — подтвердил он. — Но вы не очень-то шли навстречу и до этого.

Айрин кивнула, признавая очевидное.

— Вот видите. — Он тяжело дышал. — Вывод ясен, я думаю.

— Но... разве вас это не волнует? — недоуменно спросила она.

Его зеленые глаза сузились.

— Напротив, чертовски волнует!

— Нет. — Айрин покачала головой. — Я говорю о... о приходе миссис Холкомб.

— Не особенно.

— А должно бы.

— Почему?

— Ну... вы же близкие друзья.

— Айрин, я знаком с Триш больше десяти лет, — четко выговаривая слова, произнес Ли. — И если ей захотелось прийти в мой дом без предупреждения, она не может жаловаться на то, что увидела там, даже если это не встречает у нее безусловного одобрения.

— Думаете, останься я, она бы ушла?

Ли поморщился:

— Хорошо зная Триш, я сомневаюсь в этом.

— Значит, у меня не было выбора.

— Что? Вы хотите сказать, что ее приход заставил вас бежать так, словно за вами гнался сам дьявол? Да незнакомый человек мог бы решить, что вас пытались изнасиловать! — Мгновение помолчав, он цинично фыркнул: — Что ж, полагаю, именно так вы и подумали.

— Совсем нет! — импульсивно воскликнула Айрин. И с запинкой пробормотала: — Я... я спровоцировала вас, как вы и говорили. Я не имела права критиковать... ваше отношение к жизни.

Темные брови Ли изогнулись.

— И это дает право мне пользоваться своим преимуществом? — насмешливо спросил он.

— Вы все усложняете, — вздохнула Айрин.

— Возможно, таково мое предназначение.

— Что?

— Усложнять людям жизнь.

— Усложнять жизнь себе! — с возмущением выпалила Айрин. — Я думала, вы хотели, чтобы мы стали друзьями.

— Я обнаружил, что больше не питаю подобных склонностей, — хрипло сказал он. — А что касается усложнения моей жизни — поверьте, вы ничего об этом не знаете.

— Тогда расскажите мне, — умоляюще проговорила Айрин. — Я хочу понять.

— В самом деле? — Он устремил взгляд куда-то поверх ее головы, и на его лице отразилась внутренняя борьба. — Вряд ли вы сможете понять, что я чувствую.

— Ну так объясните мне! — настаивала она. Видимо сдавшись, Ли направился в гостиную.

— Будем считать, что я соблазнился вашим предложением выпить.

Айрин одновременно и испугалась, и почувствовала облегчение. В гостиной Ли расстегнул пиджак и сел на диван.

— У нас небогатый выбор, — сокрушенно призналась она. — Только вино и пиво. Вы уже ели?

Ли приподнял голову, чтобы взглянуть на нее.

— Вы и кормить меня собираетесь? — с мягкой иронией спросил он, и от тепла его улыбки напряжение, сковавшее Айрин, растаяло.

— Ну, я собиралась приготовить себе омлет. И, может быть, салат. — Она сделала паузу. — Если захотите присоединиться, продуктов на двоих хватит.

Ли, казалось, целую вечность, которая, возможно, равнялась всего двум секундам, изучал ее лицо, а потом кивнул:

— Звучит заманчиво.

В душе Айрин недоумевала, что толкнуло ее пригласить Ли к ужину. Однажды отведав стряпни миссис Престон, нетрудно было понять, что омлет и салат вряд ли любимая его пища.

— Может быть, вы предпочтете пиццу? — поспешно спросила она. — Я могу послать за...

— Омлет меня вполне устроит, — заявил Ли и, снова встав, снял пиджак и повесил его на спинку стула. — Пойдемте, я вам помогу.

Кухня была маленькой и наверняка сильно отличалась от кухни в Хиллтопе. В замкнутом пространстве его мощная фигура была подавляюще ощутимой.

— Вы... вы не решили, что будете пить? — спросила она, стараясь не показывать Ли, как он смущает ее своим присутствием.

— Я подожду омлета, — сказал Ли, опираясь о кухонную стойку. — Что мне сделать?

— Да здесь и делать-то нечего. — Айрин достала из холодильника пакет с латуком и вытряхнула его на блюдо. — Вы можете открыть вино.

— Прекрасно. Где оно?

— Тоже в холодильнике, — ответила Айрин, поворачиваясь, чтобы достать яйца и помидоры. Она протянула ему бутылку и указала на ящик в столе. — Штопор там.

Айрин заметила, что Ли расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и снял галстук, прежде чем заняться бутылкой. До этого он уже закатал рукава, и она с трудом оторвала взгляд от красивых, покрытых едва заметными темными волосками запястий.

— Вы знали, что ваш муж встречался с другой женщиной? — резко спросил он, и Айрин едва удержалась от испуганного восклицания.

— Простите?

Он аккуратно воткнул штопор пробку и только потом искоса взглянул на нее:

— Думаю, вы меня прекрасно слышали. Так знали?

— Зачем вам это? — еле слышно спросила Айрин.

— Ну, скажите!

Несколько мгновений она колебалась, а потом неохотно ответила:

— Нет. Не знала.

— Я тоже, — заметил он. — Не знал, что у Синтии был роман, я имею в виду. Должно быть, я был единственным, кто этого не знал.

Айрин повернула голову и посмотрела на него:

— Что вы хотите сказать?

Ли оторвался от своего занятия и резко сказал:

— То, что этот мужчина работал у меня.

— Кто-нибудь из конюхов? — ахнула она.

— Нет. — Несколько мгновений Ли размышлял, а потом ровным тоном добавил: — Его звали Престон. Марк Престон.

Айрин едва не задохнулась.

— Но имя мужа миссис Престон Хэл...

— Это был ее сын. — Ли нахмурился и спросил: — Вы что-нибудь слышали о ее сыне?

— Н-нет, — медленно сказала она. — Однажды я встретила миссис Престон на улице и она пригласила меня выпить чаю в кафе. Она расспрашивала меня о муже, и я сказала, что он погиб в автокатастрофе. В ответ она произнесла примерно следующее, что очень тяжело пережила смерть Хэла и хорошо представляет, каково это — похоронить сына. Мне показалось, что она готова была расплакаться.

Морщинка между бровями Ли стала глубже.

— А что еще она вам сказала?

Поняв, что он хочет знать, не сплетничала ли экономка, Айрин покачала головой:

— Все было совершенно невинно. Ваше имя почти не упоминалось. И уж разумеется, она не говорила о вашей жене, если вас беспокоит это.

— Конечно. — Ли легонько кивнул головой. — Мне следовало бы подумать, прежде чем задавать подобные вопросы. Значит, вы не знаете, что Марк покончил с собой за шесть недель до гибели Синтии?

Айрин была ошеломлена:

— Я понятия об этом не имела. Это... это как-то связано...

— С беременностью Синтии, вы хотите сказать? — Ли выдернул пробку из бутылки с чрезмерным усилием. — Полагаю, можно сказать и так. Она, по-видимому, порвала с ним недели за две до его самоубийства.

— О Боже! — в ужасе воскликнула Айрин. — Но вы, кажется, сказали, что не знали об этом романе?

— Все еще проверяете меня, миссис Тревор? — Он обезоруживающе улыбнулся. — Я и не знал. Престоны рассказали мне... после смерти Синтии.

— Я не проверяю вас, — возразила она, но про себя подумала, действительно ли это так? И все же Айрин сомневалась, что передаст слова Ли Джейнусу Кларку. Этот разговор был слишком для нее важен, чтобы позволять своему клиенту сопровождать его грязными комментариями.

— Оставим это. — Ли повернулся и стал наблюдать за тем, как она разбивает в миску полдюжины яиц. Когда Айрин взяла веничек, взгляд Ли опустился ниже, и он приглушенным голосом произнес: — Интересно, у вас что-нибудь надето под халатом?

Венчик со стуком упал в миску, и лицо Айрин стало пунцовым.

— Вы всегда задаете столь интимные вопросы? Или вам просто нравится меня шокировать?

— Мне просто интересно. Я вспоминал, какой мягкой была ваша кожа тогда, в библиотеке, и как мне хотелось сорвать с вас одежду. — Ли с чувственным выражением посмотрел ей в глаза. — Конечно, мне не следовало бы этого делать. Срывать с вас одежду, я имею в виду. Мне не хотелось бы смущать миссис Престон.

Айрин издала возглас, в котором смешались недоверие и возмущение:

— Но вы не останавливаетесь перед тем, чтобы смутить меня.

— Я смущаю вас? — Он полусидел на стойке рядом с ней, но теперь резко встал на ноги. -Простите. Мне казалось, что я рассуждаю про себя.

— Думаете, мне от этого легче? — Айрин вновь схватила веничек, но ее руки так тряслись, что она не смогла взбить омлет.

— Хотите, чтобы я ушел? — напряженно спросил Ли, и Айрин поняла, что стоит сказать хоть слово — и он немедленно покинет ее дом. Она с удивлением спрашивала себя, как могла когда-то сомневаться в невиновности этого человека? Если бы это не казалось таким безумным, Айрин могла бы сказать, что влюбилась в него.

— А вы как думаете? — огрызнулась она. Ее чувства вырвались из-под контроля, и, задержав на мгновение дыхание, Айрин выпалила: — Проклятье, вы же знаете, что я хочу совсем не этого!

— Разве?

Когда он снова посмотрел на нее, в его глазах пылало пламя, и Айрин подалась к нему. Она скользнула руками по его жилету, чувствуя громкие частые удары его сердца. Затем издала вздох облегчения, когда Ли склонил к ней голову. Его губы коснулись ее рта, заставив тот приоткрыться. Он притянул Айрин еще ближе, и его поцелуй стал глубже и настойчивее.

В следующую секунду руки Ли завладели ее телом, жадно оглаживая плечи и спину и создавая эффект будоражащей близости, которой она не знала ни с одним другим мужчиной. Его пальцы исследовали чувственные изгибы ее спины, а язык — трепещущую глубину рта. Ли втянул ее нижнюю губу и легонько прикусил внутреннюю чувствительную плоть.

У Айрин едва не подогнулись колени, когда, проникнув под халат, его руки обхватили обнаженные ягодицы.

— Я знал, что у тебя там ничего нет, — задыхаясь пробормотал Ли в ее ухо, и Айрин ухватилась за его шею, чтобы не осесть на пол. — Раздвинь ноги, — нетерпеливо и настойчиво добавил он.

От давления его бедра на самое чувствительное место ее тела захватывало дух, и Айрин словно потонула в чувственных ощущениях. Она чуть ли не испытала облегчение, когда Ли подхватил ее на руки и понес в гостиную.

Только почувствовав прикосновение прохладных подушек дивана к своим ногам, Айрин осознала, что халат прикрывает лишь незначительную часть ее тела, нo в этот момент Ли присоединился к ней.

— Постой...

Айрин лихорадочно расстегнула пуговицы его жилета и рубашки. Но хотя Ли и позволил ей рывком распахнуть рубашку на его груди, не сделал ни малейшей попытки помочь.

— Расслабься, — срывающимся голосом проговорил он, склоняясь, чтобы провести языком по раковине ее уха.

Она издала короткий мучительный вскрик. Волна за волной проносились по ее телу не подвластные ничему ощущения. Ее тело трепетало под его ласкающими пальцами.

Ли склонил голову и накрыл ее рот своим. Но тут Айрин неожиданно вновь обрела способность мыслить трезво и негодующе уставилась на него.

— Это нечестно.

— Что нечестно?

Она помотала головой из стороны в сторону и попыталась запахнуть полы халата.

— Ты... ты не...

— Знаю. Мне следовало бы подумать о последствиях. Но я не знал, что ты захочешь...

— Однако я захотела. Я хочу! — с жаром воскликнула Айрин. И, поняв, что должна это доказать, потянулась к его ремню. — Разденься.

Глаза Ли потемнели.

— А что, если кто-нибудь войдет?

— Я же говорила! Мама и Эмми вернутся не раньше чем через два часа! — яростно выкрикнула она. — Давай. Я не шучу. Снимай одежду!

— Всю? — насмешливо спросил он, и Айрин встала на колени.

— Да. Я тоже хочу тебя видеть.

Она думала, что Ли не подчинится, но, увидев, как возбуждена его плоть, со смелостью, которой прежде за собой не знала, накрыла ее ладонью сквозь ткань брюк.

Затем, сцепившись с ним взглядами, Айрин расстегнула пряжку ремня и молнию. Потом слегка отодвинулась, давая Ли возможность снять остальную одежду.

Она видела, как близок он к тому, чтобы потерять контроль над собой, и вдруг поняла, что халат все еще на ней. Сбросив его, Айрин вновь упала на подушки. Ли лег рядом, и его губы скользнули вниз по ее шее к груди. Хотя она была уверена, что ему не терпится удовлетворить собственное желание, он не спешил, лаская ее отвердевшие соски. И Айрин вновь почувствовала возбуждение, вызванное прикосновениями его горячих губ.

Но и его самообладание имело пределы... Ей было немного больно от непривычного вторжения. Она так долго не была с мужчиной. Но это было и восхитительно — ощущать наконец Ли частью себя самой. Она хотела обвить его руками и ногами и не отпускать от себя, но уже другое желание требовало своего удовлетворения.

— Ты прекрасна! — прерывающимся голосом пробормотал Ли, глядя вниз, туда, где соединялись их тела, и Айрин издала нетерпеливый вздох.

— Ты тоже, — прошептала она, и, когда Ли подсунул руки под ее ягодицы и притянул к себе, Айрин обхватила ногами его талию.

Все дальнейшее напоминало калейдоскоп быстро сменяющих друг друга головокружительных ощущений. И Айрин казалось, что ее уносит к небесам...

Возвращаясь в Хиллтоп, Ли чувствовал себя лучше чем когда-либо за последние годы. Может быть, даже за всю свою жизнь, с грустью признал он, осознавая, что никогда не был с женщиной, которая с такой радостью отвечала бы на каждое его прикосновение.

А он хотел прикасаться к ней — с первой же минуты, едва увидел, как она разговаривает с Джеком Маккордом. Даже тогда он понимал, что, в обтягивающих джинсах и твидовом пиджачке, она — сама провокация, и подшучивал над собой за то, что так предсказуемо реагирует на этот призыв.

Но оказалось, что и она хотела его. Лежа сегодня вечером в приятном расслаблении после занятий любовью, она призналась в этом. Честно говоря, они так долго и увлеченно исследовали степень взаимного притяжения, что едва успели одеться до возвращения ее матери и Эмми из кинотеатра. Это было бы находкой для какого-нибудь бульварного издания, ядовито подумал он. Фотография его и Айрин, кувыркающихся на диване в ее гостиной, означала бы для него конец.

Возможно, он преувеличивал. Но несомненно было следующее — процветание конюшен в лучшем случае стало бы весьма проблематичным, а Пол Коппелл после очередного непристойного журналистского шедевра без труда смог бы убедить судью в аморальности Ли и, следовательно, в его неспособности должным образом воспитать дочь.

Но, к счастью, ничего подобного не случилось. На самом деле, когда дочь Айрин обнаружила, что он весь вечер провел с ее матерью, она довольно положительно отнеслась ко всей этой истории.

— Я так и подумала, что это ваш джип стоит внизу! — воскликнула Эмми, с видом победителя оборачиваясь к бабушке. — Ну, что я говорила, ба?

Мать Айрин испытывала значительно меньший энтузиазм при виде Ли, но тот решил, что это вполне объяснимо. В конце концов, она едва знакома с ним и слишком рано ожидать, чтобы пожилая женщина встречала его с распростертыми объятиями.

Слишком рано?

Ли, сворачивавший в этот момент в ворота Хиллтопа, нахмурился. Что он имел в виду? Не думает же он всерьез о возможности постоянных отношений после двух часов хорошего секса?

А этим и исчерпывалось происшедшее. Пусть это оказался незабываемый секс и Айрин сейчас была для него ничуть не менее желанной, чем накануне вечером. Но Ли был слишком опытен, чтобы искать постоянства в женщинах. Если опыт с Синтией чему-то и научил его, так только этому.

Однако ему нравилась Айрин, он наслаждался ее обществом. И, что было не менее важно, она нравилась Кристи. Несмотря на поздний час. Ли воспользовался возможностью и спросил у Эмми, не приедет ли она как-нибудь в конюшни, когда там будет его дочь, и девочка более чем охотно приняла приглашение. Он даже осмелился предположить, что Эмми заподозрила, что между ним и Айрин что-то происходит, и в ее озорной улыбке при этом не было предубеждения.

Возможно, поэтому в будущем ему придется держаться подальше от Айрин, мрачно подумал он. Но, оставив джип на подъездной дорожке и идя к дому, Ли уже думал иначе. Он хотел встречаться с Айрин; он намерен был встречаться с Айрин, каким бы безрассудством это ни казалось.

Тем не менее, приняв душ и устроившись между прохладными простынями своей постели, он решил не рисковать больше в том, что касалось секса без предохранительных средств. Айрин заверила его, что вряд ли забеременеет в эти дни месяца, но подобную опасность нельзя было полностью исключить.

Ли застонал. Господи, ну почему перспектива зачать с ней ребенка не преисполнила его отвращения, как это должно было бы случиться? Почему даже мысль о его ребенке, растущем в ее чреве, вызывала болезненное напряжение в мускулах живота? Это было безумием, но он снова хотел заняться любовью с ней.

Клиент, с которым он имел дело уже много лет и который не оставил его во время шумихи, поднявшейся после смерти Синтии, позвонил ему утром. Он сообщил, что посетил лошадиные торги под Монтеруэллом и хотел узнать мнение Ли о кобыле, которую увидел там.

Это означало, что придется отсутствовать по крайней мере сутки. В другой ситуации Ли, возможно, послал бы Дэйва Уолтерса. Но клиент был к тому же его хорошим другом и редко просил об одолжении. Учитывая все это, Ли чувствовал, что обязан поехать сам.

Он решил позвонить Айрин и сказать, куда собирается и когда намерен вернуться. Но не сделал этого, подумав, что их обоих, возможно, устроит передышка перед новой встречей. Может быть, и к лучшему, если он попытается немного остыть.

И все же, едва выехав на шоссе, Ли начал жалеть о том, что не выполнил первоначального намерения. Айрин могло удивить, что он уехал из города на следующее утро после того, как посетил ее квартиру. Еще, чего доброго, решит, что он избегает ее, раздраженно размышлял Ли. Может быть, позвонить ей из отеля? Но что он скажет, если к телефону подойдет ее мать?

По прошествии некоторого времени он решил не делать ничего безрассудного. Маккорд скажет ей, где он, убеждал себя Ли. Джек объяснит ей ситуацию, а он сам вернется уже завтра днем. Ему нужно думать о работе и о том факте, что сейчас его адвокат отвоевывает для него возможность брать Кристи на весь уик-энд. Его отношения с Айрин — если можно назвать это отношениями — не должны мешать благополучию дочери.

Все шло поначалу хорошо. И пока Ли обсуждал родословную, и пока решал, сколько может стоить кобыла, на которую он приехал посмотреть, ему почти удалось убедить себя, что он преуспел в своих намерениях. Но, ложась в постель, Ли понял, что так и не смог выбросить Айрин из головы. Поэтому спал отвратительно и проснулся утром с опухшими глазами и головной болью.

В довершение всех бед день выдался отвратительный — сильный дождь превратил поездку домой в кошмар. Ему не терпелось вернуться в Хиллтоп, но из-за непогоды он был вынужден тащиться еле-еле. Кроме того, какой-то грузовик с прицепом создал на дороге пробку длиной в несколько миль. Был уже глубокий вечер, когда он добрался до своих владений, в голове пульсировала такая боль, что его даже поташнивало.

Последней каплей стало то, что ворота Хиллтопа оказались закрытыми. Проклятье! — подумал Ли. Он ведь говорил Уолтерсу, что вернется сегодня! С какой стати тот запер ворота?!

Это означало, что придется выйти под дождь, чтобы их открыть. Чертыхаясь, Ли набросил плащ и вылез из машины. Он очень устал и был расстроен. К тому же было уже поздно звонить Айрин, и это окончательно испортило ему настроение.

Войдя в дом, Ли сразу прошел в библиотеку и направился к бару. Там и нашла его экономка.

— Ох, слава Богу, вы вернулись! — воскликнула миссис Престон. — Разве вы не могли предупредить меня, что будете так поздно?

— Простите, — пробормотал он, сдерживая раздражение. — Я не знал, что вы ведете хронометраж. Ты преодолеваешь сотни миль под проливным дождем и получаешь упрек в том, что выбился из графика!

— Ох, да вы, видно, не знаете? — всплеснула руками миссий Престон. — Дэйв не сказал вам, что здесь была полиция?

— Полиция?! — Ли, резко повернувшись, недоверчиво уставился на экономку и прошептал: -Господи, что-то случилось с Кристи! Скажите мне, с ней произошло несчастье?

— С Кристи все в порядке... насколько мне известно, — поспешила заверить его миссис Престон. — Полицейские приходили, чтобы допросить вас, мистер Роуленд. — Она нервно облизнула губы. — Они сказали, что миссис Кларк, похоже, пропала. Никто не видел ее, с тех пор как она покинула Хиллтоп.

— Аделейд? Они хотят спросить меня об Аделейд? — Ли немного расслабился. — Какое отношение я имею к исчезновению этой женщины?

— Вы у меня спрашиваете? — Экономка поморщилась: — Я сказала, что мне ничего об этом не известно. Но они вроде бы нашли какую-то улику, указывающую на ее исчезновение. — Она фыркнула: — Не уверена, но, кажется, они подозревают, что с ней случилось что-то ужасное.

Ли почувствовал себя так, словно из его легких разом выкачали весь воздух. Он уже ничего не понимал. Аделейд пропала? Ли опустился в ближайшее кресло и, положив руки на колени, уронил на них голову.

— С вами все в порядке, мистер Роуленд/ Экономку явно встревожило состояние хозяина, и она быстро направилась к холодильнику, открыла бутылку минеральной воды и налила в бокал.

— Выпейте это, — сказала она, дернув Ли за рукав, и вставила ему в руку бокал. — Да не переживайте вы так! Они не вернутся до завтрашнего утра. Я сказала, что не знаю, когда вы приедете.

— Спасибо.

Ли взял бокал и жадно глотнул. Ледяная жидкость немного отвлекла его от пульсирующей боли в голове. Господи, а ведь он-то считал, что полицейские допросы — пройденный этап в его жизни! Аделейд не могла умереть. А даже если и так, какого дьявола они пристают к нему? Конечно, она работала у него, ну и что? А то, что старик Коппелл придет в восторг, если узнает, что его подозревают в исчезновении этой женщины! Как он сможет вернуть Кристи, если ему снова подложат такую свинью?!

— Вам придется все рассказать им, — внезапно сказала миссис Престон, и Ли; вскинув голову, посмотрел на нее.

— Рассказать — что? — хрипло спросил он. — Вы ведь не думаете, что я имею какое-то отношение к пропаже Аделейд?

— Конечно нет. — Старая экономка нетерпеливо махнула рукой. — Вы забыли: я ведь знаю, как эта женщина преследовала вас... Именно потому что вы не захотели иметь с ней ничего общего, она и ушла.

— Кто теперь этому поверит?

— Ну... я... — Миссис Престон положила руку ему на плечо и ласково сжала. — Я имела в виду, что вам придется рассказать им о Хэле, — твердо произнесла она. — Вы слишком долго покрывали нас, и я не могу позволить вам и дальше разрушать себе жизнь.

— Ох, Мэри... — Ли откинул голову назад и устало размял плечи. — Не думаю, что полиция поверит хоть чему-нибудь, сказанному мной по этому поводу. Будем надеяться, что они найдут Аделейд или что она, услышав об этой истории, проявит благородство и явится сама. А до тех пор я, похоже, буду у них первым подозреваемым.

— Но это несправедливо!

— Нет, — признал очевидное Ли. Он поднялся на ноги и поставил бокал на край стола. — Они не сказали, что это за улика и кто ее обнаружил? Вам не кажется, что в этом, возможно, замешан отец Синтии?

— Я не знаю, — покачала головой миссис Престон. — Но я не сказала вам еще об одной вещи, мистер Роуленд.

— О чем? — Ли прищурившись посмотрел на нее. — О том, что они нашли и тело тоже?

— Нет. — Экономка скривила губы. — Видите ли, ее муж...

— Джейнус Кларк?

— Да. Именно он заявил о ее исчезновении.

— И что же?

— Ну... он обратился в детективное агентство, здесь, в городе, чтобы подтвердить свои подозрения.

Ли покачал головой:

— Я и не знал, что в Хартфорде есть детективное агентство. — Затем, заметив выражение лица экономки, спросил: — Вы хотите сказать, что я сам говорил... с этим сыщиком?

Миссис Престон кивнула и слегка отступила, словно боясь возможного взрыва.

— Она... она работает здесь уже три недели, мистер Роуленд. Боюсь, это миссис Тревор.

Ли в конце концов все же добрался до постели, но заснуть не смог. Он не понимал, как ему удалось удержаться от того, чтобы тут же, несмотря на поздний час, опять не сесть в машину и не помчаться к Айрин, чтобы посмотреть ей в глаза. Всеми фибрами души он жаждал мести, жаждал сказать ей, какой лживой тварью ее считает.

И все же ему трудно было поверить, что подозрения миссис Престон справедливы. Действительно ли Айрин вертела им, дразнила его и довела до эмоционального краха только для того, чтобы подтвердить извращенные домыслы Джейнуса Кларка? Но обиднее всего было то, что она судила о нем со слов другого мужчины. Он забыл о своей дочери, занимаясь любовью с женщиной, которую подослали, чтобы погубить его.

А это означало, что все произошедшее между ними было не более чем насмешкой. Возможно, она поощряла его интерес в надежде выудить что-нибудь разоблачительное из его постельной болтовни. Господи, неужели она действительно считает его способным на убийство?! А если так, то не было ли огромным риском пускать его в свою квартиру, когда она была одна?

Ли не пришел к какому-либо заключению и, когда с трудом вставал с постели на следующее утро, постарался убедить себя, что его это не волнует. Проклятье! У него есть более серьезные заботы, нежели рассуждения о том, почему его положили на обе лопатки. Скоро придут полицейские, и, памятуя об их усердии два года назад, Ли сомневался, что они поинтересуются, завтракал ли он сегодня.

Однако несмотря на то что больше суток у него во рту не было почти ни крошки, Ли противно было думать о еде. Кофеин — вот что ему нужно, и, презрев предостережения миссис Престон, он выпил несколько чашек крепкого кофе. Поэтому, когда в библиотеке появились полицейский инспектор и констебль, Ли был болезненно бодр, словно наркоман, принявший дозу.

Разговор оказался довольно коротким. Детектива Нормана Бомонта, франтоватого типа в голубом костюме и атласном жилете, казалось, распирало от чувства собственной значимости. Войдя, он оглядел библиотеку с таким видом, словно оценивал выгоды, которые извлек Ли из смерти своей жены. Он не вел того дела, но это не имело значения. Ли был уверен, что инспектор ознакомился с материалами, прежде чем прийти сюда.

Первый вопрос был вполне предсказуем. Бомонт спросил, когда Ли видел Аделейд Кларк в последний раз, а также при каких обстоятельствах та покинула Хиллтоп. Ли спокойно объяснил, что означенная особа очень быстро поняла бесперспективность своей работы в конюшнях.

— Это было решение миссис Кларк — разорвать договор о найме, не так ли, сэр? — вопрос прозвучал вежливо, но Ли почудилась в нем скрытая дерзость.

— Нет, мое, — сказал он, не желая ничего утаивать. — Мы... разошлись во мнениях, и она ушла.

— И когда произошла эта ссора?

— Никакой ссоры не было. — Ли сжал кулаки, и тут же в его ушах зазвучал голос Айрин, советовавшей расслабиться. Она говорила, что он сам свой злейший враг. Возможно, так и есть. Он слишком открыто проявляет свои чувства.

— Но вы признаете, что имел место спор, мистер Роуленд, — предположил констебль, только для того чтобы нарушить молчание, и его шеф сверкнул на него взглядом.

— Мы разошлись во мнениях, — повторил Ли, глубоко дыша. — Я понятия не имею, куда она направилась, уйдя отсюда.

— Она не оставила своего нового адреса?

— Нет.

— У нее были здесь друзья, к которым она могла бы отправиться?

— Спросите об этом у ребят на конюшенном дворе, — сказал Ли, содрогаясь при одной мысли о новом следствии. — Если это все... э-э... сержант...

— Не сержант. Инспектор-детектив Норман Бомонт, мистер Роуленд. — Маленький человечек оскалился, и Ли оставалось только надеяться, что ему не придется впоследствии пожалеть об этом понижении в звании. — Есть еще одна новость, можно сказать, довольно неприятная новость, мистер Роуленд. Найдены чемоданы миссис Кларк. На дне мусорного контейнера в городе.

Ли почувствовал, как кровь отхлынула от его лица.

— Понятно, — сказал он, осознавая, что голос звучит напряженно. Господи, подумать только — чемоданы Аделейд в мусорном контейнере! — Кто... кто их обнаружил? — спросил Ли, надеясь, что не выглядит таким виноватым, каким себя чувствовал.

— Какие-то дети, — ответил Бомонт, пристально наблюдая за ним. — У вас есть идея относительно того, как они могли туда попасть, мистер Роуленд?

— Конечно нет. — Ли был в ужасе. Но он понимал, что ему не поверили. А чего еще он мог ожидать, если, по-видимому, был последним, кто видел Аделейд... живой?!

— Насколько я понимаю, вчера вы были в отъезде?

Бомонт снова заговорил, и Ли заставил себя отвечать.

— Верно, — сказал он, гадая, уж не подозревают ли его в том, что эта поездка была предпринята с целью избавиться от тела. — Э-э... я был в Монтеруэлле. С одним из своих клиентов. Он советовался со мной по поводу покупки одной кобылы.

— Понятно. — Бомонт вытянулся во весь свой небольшой рост в попытке посмотреть Ли прямо в лицо. — Я полагаю, этот... клиент сможет подтвердить ваше местонахождение в последние два дня?

— Если это необходимо. — Ли стиснул зубы. Значит, кто-то другой должен поручиться в том, что он говорит правду?! — Ну а теперь все? У меня накопилось много работы за время отсутствия,

— Да, если только вы не собираетесь больше уезжать, сэр, — ледяным тоном сказал инспектор-детектив Норман Бомонт. — Сейчас мы пытаемся выяснить, как долго пролежали чемоданы в контейнере, поэтому вскоре может возникнуть необходимость вновь встретиться с вами.

— Не я положил их туда, — проговорил Ли, стараясь не обращать внимания на враждебность инспектора. — Но я никуда не уеду. — Он сделал еще один глубокий вдох, чтобы успокоиться. -Сожалею, что ничем больше не могу помочь.

Ли дождался, пока миссис Престон не выведет неприятных визитеров из комнаты, затем рухнул в кожаное кресло у стола.

— Ублюдок, — хрипло пробормотал он, останавливая взгляд на опорожненном до половины графине с шотландским виски, стоявшем на баре в другом конце комнаты. Кто же мог спрятать чемоданы Аделейд в мусорном контейнере?! И зачем?

Одно имя пришло ему на ум сразу же. Но мог ли его тесть зайти так далеко, чтобы нанять частного детектива для розысков женщины, с которой был знаком только понаслышке? Это казалось бессмысленным. Когда Пол Коппелл встретился с Айрин на выгоне, было очевидно, что они не знакомы. Если только оба не оказались лучшими актерами, чем он предполагал. Но Айрин защищала его от Пола. Стала бы она это делать, если бы старик платил ей гонорар?

Айрин... Мысль о том, как она обошлась с ним, была нестерпимо мучительной. Виски казался еще более соблазнительным, когда он думал о ней. Было так легко сдаться, наполнить бокал золотистой жидкостью и позволить алкоголю притупить все чувства! Господи, неужели всего лишь сорок восемь часов назад он надеялся, что у него может быть будущее?

— Они ушли. — Миссис Престон стояла в открытых дверях и обеспокоенно смотрела на него. — Ну? Не хотите сообщить мне, о чем вы говорили?

Плечи Ли поникли.

— Они нашли вещи Аделейд... ее чемоданы. Кто-то засунул их в мусорный контейнер в городе.

— Что?! — Миссис Престон казалась потрясенной до глубины души. — Так вот почему они начали это расследование. Мистер Кларк нашел их? Он именно поэтому...

— Их нашли какие-то дети, — сердито прервал ее Ли. — Насколько мне известно, полицейские не знают, как долго пролежали там чемоданы. Но, похоже, считают, что это я выбросил их, после того как избавился от тела.

Миссис Престон задохнулась от негодования:

— Но не обвиняют же они вас в том, что вы причастны к ее исчезновению?!

— Пока нет, — ровным тоном сказал Ли. — Однако, думаю, это только вопрос времени.

— Это... это смешно. — Миссис Престон была вне себя от возмущения. — А как насчет ее мужа? Аделейд всегда говорила, что он зол на вас за то, что вы приютили ее здесь. Разве не более вероятно, что в этом замешан он?

— Она также говорила, что муж ее бьет, — напомнил Ли. — А вскоре выяснилось, что это неправда. — Он поморщился: — Не мое дело обвинять кого-либо. Я и сам достаточно натерпелся от этого в свое время.

— Но ведь это мистер Кларк нанял... ну, частного детектива, не так ли?

— Вы так думаете?

Миссис Престон нахмурилась:

— Не могла же миссис Тревор сама...

— Нет. — Ли оскалился при упоминании ее имени. Затем хрипло продолжил: — Я думаю о Коппелле. Возможно, я слишком близко подошел к тому, чтобы убедить власти, что Кристи должна жить у меня, и это был способ вновь разубедить их.

— Избавившись от миссис Кларк? — Экономка казалась еще более встревоженной.

— Нет, — нетерпеливо поморщился Ли. — Использовав ее исчезновение, для того чтобы вновь привлечь внимание ко мне. Возможно, это вообще не ее чемоданы. Даже если Джейнус Кларк идентифицировал их, это еще ничего не значит.

— О да, понимаю. — Миссис Престон кивнула. — Значит, вы думаете, что кто-то мог пометить их ее именем?

— А как иначе они могли установить их принадлежность? — рассудительно заметил Ли и взглянул на часы. — Впрочем, сейчас мы все узнаем. Миссис Тревор должна вот-вот приехать.

— О, мистер Роуленд, разумно ли это? — Экономка с сомнением смотрела на него. — Конечно, может быть, она и ни при чем, но я бы на вашем месте держалась подальше от этой женщины.

— Но вы не на моем месте, миссис Престон, — заявил Ли, сверкнув глазами. Он бросил последний взгляд на графин и встал. — Избавьтесь от этого виски, ладно? У меня такое чувство, что мне потребуются все силы, чтобы пережить ближайшие несколько дней.

Айрин спрашивала себя, почему позволила Эмми поехать с ней в Хиллтоп. Она знала, что Ли уже должен был вернуться из Монтеруэлла, и он, разумеется, не ожидает, что на его приглашение откликнутся так быстро. Помимо всего прочего, Ли наверняка будет слишком занят, чтобы прийти на конюшенный двор, и ей придется давать неловкие объяснения Джеку Маккорду по поводу причин, побудивших ее явиться на работу с дочерью.

Конечно, Эмми была в восторге. Она выполнила все задания, которые учителя по поручению мистера Биннса отправили ей домой, и Айрин считала, что дочь заслужила перерыв. Она лишь жалела, что прежде не поговорила с Ли.

По правде говоря, это была одна из причин, по которым она поддалась на уговоры Эмми. Айрин не видела Ли с того вечера, который предшествовал его поездке в Монтеруэлл, и почти боялась, что Ли жалеет о случившемся у нее дома. В конце концов, именно она была зачинщицей, с каким бы рвением Ли ни подыгрывал ей. Что, если он не намерен был так далеко заходить? Что, если он действительно пришел, чтобы пригласить Эмми, как и говорил?

А если уж быть честной до конца, то Айрин была в ужасе от своего поведения. Самое большее, что она обычно позволяла себе с мужчинами, — это легкий флирт. За исключением Сэма, ее опыт общения с противоположным полом был крайне ограничен. И то, что она сделала, было совершенно нехарактерным для нее.

В последние два дня Айрин мучительно искала причину своего распутного поведения. До сих пор при воспоминании о том, как она набросилась на Ли, у нее на лбу выступал холодный пот. Но никогда прежде она не знала, что значит по-настоящему хотеть мужчину; так нуждаться в его прикосновениях, чтобы желать проникнуть к нему под кожу.

Но в результате под кожу к ней проник он, грустно признала Айрин, вспоминая о двух проведенных без сна ночах после его отъезда. Она так часто принимала холодный душ, что мать боялась, как бы у нее не начался жар.

И у меня действительно жар, нервно думала Айрин, приближаясь к въезду в Хиллтоп. Но не тот жар, который можно вылечить лекарствами. Этот жар был у нее в крови, и этот жар был Ли. Она влюбилась в Ли Роуленда и собиралась рассказать ему всю правду, как только они встретятся.

И это была другая причина, по которой она взяла с собой дочь. Айрин с полным на то основанием ожидала, что Ли придет в ярость, когда узнает, кто она на самом деле, но, возможно, присутствие Эмми сделает его терпимее. Она попросила Дорис подготовить все счета, для того чтобы разорвать обязательства, связывающие ее с Джейнусом Кларком. Если Ли уволит ее, что скорее всего и произойдет, Айрин возобновит свое сотрудничество со страховыми компаниями и постарается забыть его...

Ворота были закрыты, и перед ними маячили несколько мужчин и женщина. Айрин заметила в руках у некоторых камеры и, почувствовав тревогу, снизила скорость. Когда Эмми с озадаченным видом повернулась к ней, мать сказала:

— Пойди открой ворота. И не отвечай ни на какие вопросы, слышишь?

Но именно на Айрин обрушился шквал вопросов, когда Эмми вышла, оставив дверцу машины приоткрытой.

— Вы работаете на Ли Роуленда, верно? — требовательно спрашивала женщина, атакуя «мини-купер». — Что вы думаете по поводу обнаружения чемоданов миссис Кларк?

Айрин вздрогнула, но, несмотря на нестерпимое желание спросить у женщины, что та имеет в виду, только стиснула зубы. Но «чемоданы миссис Кларк»?! Она изумленно тряхнула головой. Господи, о чем она говорит? И где нашли эти чемоданы?

Разумеется, не здесь!

Айрин дотянулась до противоположной дверцы и захлопнула ее прежде, чем женщина успела втиснуться в машину. Заехав в открытые Эмми ворота, она подождала, пока девочка вновь закроет их. Та, не обращая внимания на вопросы, которыми забрасывали теперь ее, быстро села в машину и испуганно посмотрела на Айрин:

— Что происходит, ма?

— Хотелось бы мне это знать.

Беспокойство Айрин росло с каждой минутой. Если правда то, что они нашли вещи Аделейд, то Ли, несомненно, должны были допросить сразу по возвращении из Монтеруэлла. Иначе зачем здесь все эти репортеры? Она сглотнула. О Господи, что еще довелось ему узнать?!

Айрин была почти уверена, что увидит во дворе джип, но его там не оказалось. И никто не бросал в сторону Айрин подозрительных взглядов, пока она парковала машину. Работа на конюшнях шла своим чередом, словно и не витало в воздухе явной напряженности.

Впрочем, возможно, я одна это чувствую, с раздражением сказала себе Айрин, идя вместе с Эмми через двор к конторе. Даже электрокамин приветливо горел, а на столе возвышалась, как обычно, стопка корреспонденции, ожидавшей ее внимания.

Телефон зазвонил прежде, чем она успела проверить, у себя ли мистер Маккорд. Она встревожилась, услышав голос Дорис, и поняла, что должно было случиться что-то необычное, поскольку ее помощнице было строго-настрого заказано звонить сюда.

— В чем дело? — спросила она, не отрывая настороженного взгляда от дочери. Она понимала, что Эмми, должно быть, хочется побольше узнать о происходящем, но не могла же она обсуждать с ней дела Роуленда.

— Здесь была полиция! — воскликнула Дорис высоким от волнения голосом. — Они хотели видеть вас, и я сказала, где вы можете сейчас находиться.

— Что?! — Айрин прижала руку к лихорадочно бившемуся сердцу.

— Да. — Дорис была вне себя. — Я ничего не могла поделать. Я не умею врать!

— Действительно, — признала очевидное Айрин. Мысли вихрем проносились в ее голове. Может быть, полиция уже здесь? Господи, Ли будет рвать и метать, если узнает, что они хотят видеть ее! Нужно срочно поговорить с ним, но это, похоже, не так просто. Она не знала, собирается ли он сегодня наведаться на конюшенный двор.

— Полицейские обнаружили вещи той женщины, — продолжила Дорис, прервав ее абстрактные рассуждения. — Какие-то дети нашли два чемодана в помойке.

— В помойке! — Айрин содрогнулась. — Господи, а тело они нашли?

— Еще нет, — произнес холодный насмешливый голос у нее за спиной, и, резко обернувшись, Айрин увидела Ли, стоявшего в дверях кабинета мистера Маккорда. — Но уверен, они считают, что это только вопрос времени.

Айрин открывала и закрывала рот, не в силах справиться с проблемой: как отвечать Ли, слыша истеричный голос Дорис, продолжавшей тараторить ей в ухо.

Но Эмми, сообразив, спасла ситуацию.

— Здравствуйте, мистер Роуленд! — радостно приветствовала она его. — Надеюсь, вы не станете возражать. Мама сказала, что, возможно, не будет ничего страшного, если я приеду в конюшни сегодня. — Она кивнула головой в сторону матери. — Мама... мама просто разговаривает... с подругой.

— Вот как? — протянул Ли, а Айрин тем временем быстро попросила Дорис перезвонить ей и положила трубку. — Что ж... почему бы тебе не осмотреться вокруг, пока я переброшусь парой слов с твоей мамой? — Он указал за окно. — Видишь того молодого человека? Это Дик Файрпен, помощник конюха. Если скажешь ему, кто ты, он проведет с тобой ознакомительную экскурсию.

Эмми колебалась, с тревогой глядя на мать.

— Ничего, если я пойду, мам? — спросила она, и Айрин могла поручиться, что девочка почувствовала сгустившуюся между ней и Ли атмосферу.

— Да, — с трудом проговорила она. — Тебе понравится Дик. Он хороший парень и очень дружелюбный.

— А разве может быть рекомендация лучше? -саркастически спросил Ли, возвращаясь в кабинет мистера Маккорда. — Не зайдете ли сюда, миссис Тревор?

— Мам...

Эмми все еще казалась встревоженной, но Айрин поняла, что не может впутывать дочь в свои неприятности.

— Ступай, — сказала она. — Тебе понравится.

— Но с тобой все будет в порядке? — неуверенно кивнула Эмми в сторону кабинета.

— Все будет прекрасно, — твердо сказала Айрин, жалея, что у нее нет той уверенности, которая прозвучала в голосе.

Когда Эмми ушла, Айрин опасливо подошла к открытой двери и заглянула внутрь. Ли, как и в прошлый раз, стоял, глядя в окно.

— Садитесь, — сказал он, и на этот раз Айрин сразу подчинилась.

Последовавшее молчание казалось зловещим, и у женщины внутри все перевернулось. О Господи, почему она не может ничего сказать в свою защиту? Она делала свое дело, зарабатывала на существование, как и любой другой.

— Кто вас нанял?

Вопрос Ли вызвал у нее что-то вроде разочарования. Айрин ожидала, что он обвинит ее в том, что она обманывала его, использовала его явное влечение в собственных тайных целях. Но, возможно, это было не столь для него важно, как для нее. Должно быть, его гордость была уязвлена — но и только.

— Джейнус... Джейнус Кларк, — сказала она наконец, понимая, что нарушает конфиденциальность.

Ли резко обернулся от окна и с негодованием посмотрел на нее.

— Вы думаете, что я в это поверю? — прорычал он, и ей пришлось быстро пересмотреть свою оценку его эмоционального состояния. Ли был зол, и она почувствовала страх, когда он обогнул стол и приблизился к ней,

— Это правда. — Айрин быстро встала, стараясь не проявлять внешне своих чувств. — Он сказал мне, что его жена исчезла. Я думала, это будет самым обычным расследованием.

— Расследованием! — Это слово прозвучало в его устах как ругательство. — Что ж, простите, если покажусь вам скептиком, но вы не слишком преуспели, отрабатывая гонорар. Полагаю, этот человек... Кларк... платил вам? Меня всегда интересовало, как вам удается прожить на то, что вы получали здесь.

Айрин вздохнула:

— Это работа, Ли... мистер Роуленд. Да, он платил мне.

— Но, похоже, — хрипло заметил он, — ваши расспросы не дали особых результатов.

— Нет. — Айрин секунду помолчала. — Я... я сказала мистеру Кларку, что не знаю, куда делась его жена, после того как оставила Хиллтоп. Но я сделала все возможное. Я заработала эти деньги, мистер Роуленд.

— Как? — Ли приблизил к ней лицо. — Соблазняя человека, которого подозревал ваш клиент?

— Нет. — Щеки Айрин вспыхнули, но его попытки унизить ее только вывели женщину из себя. — Я беру сто фунтов в день плюс расходы. Некоторые могли бы сказать, что я неплохо поработала.

Ли отступил назад. На его лице было написано потрясение.

— Вы хотите сказать, что Кларк платит вам такие деньги, прося разыскать его жену?!

— Да. — Айрин сглотнула. — Это обычная ставка. Я объяснила ему это до того, как взялась за дело.

Темные брови Ли взметнулись вверх:

— И он вам платил?

— Это моя работа... — начала Айрин, но ярость, исказившая его черты, заставила ее остановиться. — Ну да. Я всегда беру аванс. Иначе клиент может отказаться платить, если... если...

— Если вы его надуете? — Ли был полон презрения. Затем он продолжил: — Так скажите мне, откуда взял Кларк... сколько? тысячу фунтов?, если он безработный?

Айрин решила не уточнять, сколько заплатил ей Джейнус Кларк. И, собравшись с мыслями, спросила в свою очередь:

— Что вы хотите сказать? Что деньги дал ему кто-то другой?

Ли сердито взъерошил волосы.

— А вы как думаете? — выпалил он. Затем, переведя дыхание, добавил: — Ах, я забыл, вы, должно быть, тоже в курсе. Наверное, вы отлично знаете, кто финансирует этот маленький заговор. Но я готов отдать вам должное — никто не заподозрил бы этого, видя, как вы противостояли ему на прошлой неделе.

— Вы хотите сказать, что за этим стоит ваш тесть? — воскликнула Айлин.

— А кто же еще? — Ли свирепо уставился на нее. — Что ж, он, безусловно, понимал, какую наживку следует нацепить на крючок.

— Меня? — вознегодовала Айрин. — Я не имею с ним ничего общего! Кларк... Джейнус Кларк предложил мне устроиться на эту работу.

— Зачем?

— Зачем? — Она облизнула пересохшие губы, прежде чем ответить. — Ну, в первую же встречу он высказал предположение, что у вас с его женой был роман.

— Роман?!

— Да. — Айрин, стараясь не замечать изумленного выражения на лице Ли, упрямо продолжала: — Кларк сказал, что они с женой были счастливы до тех пор, пока она не стала работать у вас.

Ли покачал головой:

— И вы ему поверили?

— У меня не было причин не верить ему. — Айрин заколебалась. — Во всяком случае, тогда. Вы были для меня абсолютно незнакомым человеком.

— Незнакомым человеком, которого любая собака подозревала в убийстве своей жены, — с горечью вставил Ли. — О, держу пари, вы неоднократно обсуждали с Кларком происходящее в Хиллтопе.

— Это не так. — Айрин понимала, что должна разубедить его. — На самом деле я вообще ничего не рассказывала ему о вас. Вот... вот почему он грозился забрать свои деньги обратно. — Она задержала дыхание. — Вы должны верить мне. Сегодня я собиралась отказаться от расследования.

— И вы думаете, я этому поверю? — фыркнул Ли.

— Это правда. — Она прикоснулась к его рукаву. — Я надеялась, что вы сможете простить меня. После... после того, что произошло между нами...

— Вы говорите о хорошем сексе? — грубо сказал Ли, убирая свою руку. — Пожалуйста, не питайте иллюзий на мой счет. Разве вы забыли: только я говорил вам, что у меня с Аделейд не было романа. А может, он был? И убил ее тоже я? — Он схватил ее за подбородок жесткими пальцами и обрушился на рот Айрин причиняющим боль, наказующим поцелуем. — Смиритесь с этим, Айрин. Вы никогда не узнаете правды!

— А я думаю, что узнает. — Холодный, враждебный голос заставил Ли резко отпустить женщину. — Вот мы и встретились снова, мистер Роуленд, — продолжал тот же ненавистный голос. — Гораздо быстрее, чем я предполагал. Но не беспокойтесь. На этот раз я пришел поговорить с миссис Тревор.

— Что бы вы ни сделали, инспектор, меня это не побеспокоит, — дерзко ответил Ли, и Айрин мысленно застонала, увидев опасный огонек в его глазах. — И, если позволите, у меня тоже есть дела. — Он взглянул на Айрин. — Кое-куда сходить, кое с кем поговорить.

Какая-то тень мелькнула на пороге, когда Айрин очищала свой стол. На мгновение она подумала — точнее, понадеялась, — что это Ли, решивший, видимо, не обвинять ее огульно, а выслушать объяснения. Она не хотела верить, что он способен так запросто зачеркнуть все произошедшее между ними. Ли был зол и имел на то все основания, но должен же он был чувствовать, что она верит в него!

Айрин так боялась, что Ли сделает какую-нибудь глупость. Например, бросится к Полу Коппеллу и выложит ему свои подозрения относительно исчезновения Аделейд. Видит Бог, Коппелл сделал все возможное, чтобы спровоцировать его на скандал, когда на прошлой неделе Ли приезжал к нему за дочерью. В нынешней ситуации Роуленд не мог себе позволить дать полиции повод считать его не отвечающим за свои действия человеком.

Но это был не Ли. Это была миссис Холкомб, женщина, владения которой граничили с Хиллтопом. Женщина, которую Ли называл своим хорошим другом... хотя сейчас она выглядела отнюдь не дружественно. Знает ли уже она, зачем Айрин устроилась на работу в конюшни? Если да, то, возможно, пришла добавить свои обвинения к обвинениям остальных...

— Если вы ищете мистера Роуленда, его здесь нет, миссис Холкомб, — без обиняков заявила Айрин.

— Мне это известно. — Триш вошла в офис и, закрыв за собой дверь, прислонилась к ней. — Я хотела поговорить с вами, миссис Тревор... не так ли? Ли сейчас нет дома. И я не уверена, что миссис Престон знает, когда он вернется.

Ли нет! Айрин едва не застонала от отчаяния. Неужели он все-таки поехал к Коппеллам? О Господи, если это так, ей следовало бы поехать с ним. Но Айрин понимала, что Ли ни за что не позволил бы ей сделать этого, даже если бы она умоляла его на коленях.

Тем временем Триш осматривала офис. Она привлекательна, машинально отметила Айрин, хотя явно старше того возраста, который согласна была признать. Волосы с длинной, до плеч, стрижкой были искусно подкрашены, а достаточно низкий вырез жакета открывал соблазнительный вид на впечатляющий бюст.

— Насколько я понимаю, вы уходите? — спросила Триш, кивая в сторону коробки с личными вещами, стоявшей на столе.

— Да, это так, — сказала Айрин и снова склонилась над коробкой, не желая обсуждать с Триш условия своего трудового договора. — Не могли бы вы сразу сказать, что вам нужно? Как видите, я очень занята.

— Что, Ли увольняет вас?

— Не совсем, — сказала Айрин, чувствуя, как щеки заливает горячий румянец, вызванный саркастической интонацией соперницы.

— Но вы уходите, — заметила Триш. — Хотите сказать, что это ваше решение? Мне трудно в это поверить, после того что он рассказал мне вчера ночью.

Айрин подняла голову.

— Разве это имеет какое-нибудь значение? — спросила она, понимая, что дразнит гусей. — Вы именно за этим пришли, миссис Холкомб? Убедиться, что я очистила помещение?

Триш покачала головой и оттолкнулась от двери.

— Нет, — ровно сказала она. — Я просто хотела предупредить вас. Если вам не совсем безразличен Ли, вы последуете моему совету и уйдете из его жизни.

Теперь Айрин посмотрела ей в глаза.

— Вы угрожаете мне, миссис Холкомб? — Сердце ее глухо билось, а вся эта сцена казалась абсолютно нереальной. Господи, да Патриции Холкомб скорее пятьдесят, чем сорок! Неужели она воображает, что имеет какое-то эмоциональное влияние на Ли?

— Нет, просто предупреждаю, — беззаботным тоном ответила Триш. — Мы с Ли прошли долгий путь, и я не намерена позволять какой-то дрянной секретутке встать между нами. Я хочу сказать, миссис Тревор, что Ли и я — любовники. — Теперь она была так близко, что Айрин чувствовала приторный запах ее духов. — Мне бы не хотелось, чтобы у вас сложилось неверное впечатление.

К облегчению Айрин, как раз в этот момент в офис ворвалась возбужденная Эмми и с порога крикнула:

— Эй, мам! Никогда не догадаешься, что сказал Дик... — И смущенно замолчала, заметив, что ее мать не одна.

Триш раздраженно повернулась к девочке:

— Разве тебя не учили, что нужно стучать в дверь, прежде чем открыть ее?

Эмми колебалась всего мгновение, но затем, заметив напряженное лицо матери, самым дерзким образом подбоченилась и ответила:

— Нет, не учили. А это офис миссис Тревор, а не ваш. И вы не имеете права указывать мне, что делать.

Наступило время ланча, когда Айрин добралась агентства. Дорис уже упорхнула на свидание с очередным приятелем, и Айрин с облегчением опустилась в кресло за столом. Что за день! — думала она. Какой кошмар! Единственным светлым пятном была отповедь, данная Эмми миссис Холкомб.

Нельзя сказать, чтобы Айрин подстрекала ее к этому. Но было так приятно, что кто-то — для разнообразия — стал на твою сторону! После того что наговорил ей Ли, после той язвительной характеристики их отношений, она чувствовала себя измученной и опустошенной, и слова этой женщины, этой молодящейся женщины, о том, что они с Ли любовники, стали чем-то вроде последней соломинки, переломившей хребет верблюду.

И эта особа еще имела наглость назвать Айрин дрянной секретуткой! Да сама Холкомб не проработала ни дня в своей жизни! Триш была злобной и ревнивой, и Айрин втайне радовалась, что Эмми сбила с нее спесь.

Впрочем, Айрин было очень больно услышать от Триш, что между нею и Ли существуют близкие отношения. Значит, его ядовитое замечание о «хорошем сексе» было сделано не под влиянием момента. Все сказанное им — правда до последнего слова.

Конечно, Триш пришла в ярость от выходки Эмми и пообещала обо всем рассказать Ли, но, учитывая сложившиеся обстоятельства, вряд ли это сделает. Айрин подумала, что если она так же угрожала Аделейд Кларк, то это могло объяснить, почему та так поспешно покинула Хил-лтоп. Даже не оставив нового адреса.

А потом был разговор с инспектором-детективом Норманом Бомонтом. Ей не понравился ни этот человек, ни его вопросы, хотя он всего лишь выполнял свою работу. Нельзя сказать, чтобы Айрин помогла ему в расследовании, повторив то, что сказала Ли. Она занималась своим делом, причем не очень успешно.

Аделейд Кларк... Ей хотелось бы никогда в жизни не слышать этого имени. В подобном случае она никогда не встретила бы Ли Роуленда и не вмешалась бы в его частную жизнь. Айрин не успокаивала старая поговорка, гласящая, что. лучше любить и быть покинутой, чем не любить никогда.

Она нахмурилась и, открыв ключом ящик стола, вытащила папку, содержавшую все сведения по этому делу. Ее заметки были на месте, равно как и отчеты о разговорах с Диком Файрпеном и миссис Престон. Там же лежал и моментальный снимок Аделейд, который дал ей Джейнус Кларк.

Она, прищурившись, посмотрела на фотографию, а затем достала из стола лупу. Возможно, волшебная линза позволит ей лучше разглядеть черты исчезнувшей женщины. Включив настольную лампу, она приблизила лупу к снимку.

Но фотография по-прежнему казалась размытой, давая впечатление скорее о характере, нежели о чем-нибудь другом. Очень привлекательное лицо, облако волос смягчает немного резковатые черты...

Почти жестокие черты, подумала Айрин, недоумевая, почему это кажется ей таким важным. У нее было странное чувство, что она видела это лицо раньше. Да, определенно видела. Айрин нетерпеливо поморщилась: просто она уже рассматривала эту фотографию, вот в памяти и отпечаталось изображение.

Айрин задумчиво пожевала нижнюю губу. Нет, она уверена, что видела это лицо, причем недавно. Но где? И при каких обстоятельствах? Она постаралась припомнить. Ее светская жизнь ограничивалась посещением магазинов и закусочной, где она была с Ли и его дочерью.

Айрин резко выдохнула. Как это мучительно!

Конечно, не так мучительно, как иметь дело с родственниками Ли... Родители его жены! Айрин стало трудно дышать. Господи, да ведь именно там она и видела Аделейд! Это не миссис Коппелл мелькнула тогда за оконным стеклом! Каким бы безумием это ни казалось, но тогда она видела лицо Аделейд Кларк!

— Там какая-то женщина хочет вас видеть, — Дорис стояла, загораживая вход в офис и с мнением поглядывая через плечо. — Говорит, это очень срочно, — добавила девушка. А театральным шепотом продолжила: — Ее миссис Престон.

Миссис Престон! Айрин вскочила с местам

— Пригласи ее, Дорис, — сказала она, не обращая внимания на неодобрительную гримасу девушки. — Давай, она не кусается.

Дорис вернулась в приемную.

— Миссис Тревор примет вас, — сказала она вызывающим тоном, напомнившим Aйрин Эмми. — Идите прямо.

— Спасибо.

Айрин тут же узнала мягкий говорок и почувствовала, как в ней растет напряжение. Она не могла представить, зачем экономке Ли Роуленда понадобилось встретиться с ней.

Женщина, вошедшая в кабинет, казалось, нервничала не меньше, чем Айрин.

— Доброе утро, миссис Тревор, — сказала она, протягивая ей руку для пожатия так, словно была обычным клиентом. — Очень рада снова увидеть вас.

— В самом деле? — не удержавшись спросила Айрин, но миссис Престон, к счастью, не сочла нужным отвечать на этот вопрос. Дорис все еще слонялась поблизости, и Айрин попросила ее принести чай. — Боюсь, что кофе у нас кончился, — добавила она и вернулась на свое место.

Миссис Престон уже уселась в кресло напротив и аккуратно поставила сумку у ног.

— Какой чудесный день, правда? — сказала она. — А ваша дочь, как она себя чувствует?

Айрин глубоко вдохнула.

— Я уверена, что вы пришли не для того, чтобы поговорить о Эмми, миссис Престон, — вежливо заметила она. — Буду признательна, если вы скажете мне, что вас сюда привело. — Айрин потасовала бумаги на столе, которые на самом деле были дополнениями к законам, но ее посетительница об этом не знала. — Я очень занята...

— Конечно, конечно. — Миссис Престон понимающе закивала седой головой. — Надеюсь, успех в поисках миссис Кларк принес вам много дополнительной работы. И я не хочу вас задерживать. Но я чувствовала себя обязанной прийти, чтобы выразить свою признательность за то, что вы сделали для мистера Роуленда.

Айрин перевела дыхание, которое неосознанно удерживала, и с облегчением взглянула на появившуюся в дверях Дорис.

— Я не нашла бисквитов, миссис Тревор, поэтому сбегала и купила пару шоколадных батончиков. — Она поморщилась при виде выражения на лице Айрин. — Знаю, от них толстеют, но вам не мешало бы прибавить в весе.

— Да, вы, кажется, немного похудели, миссис Тревор, — подтвердила миссис Престон, когда Дорис вышла из комнаты.

— Я... не голодаю, — резко сказала Айрин, не желая касаться своих личных дел. — И ни к чему было приходить сюда, миссис Престон. Адвокат мистера Роуленда написал очень милое письмо с благодарностью после ареста Пола Коппелла, обвиненного в подкупе, преступном сговоре и Бог еще знает в чем.

Обнаружение Аделейд Кларк для Айрин в конечном итоге обернулось чем-то вроде разочарования. Полицейские — особенно инспектор Бомонт — не хотели верить, когда она пришла к ним со своими подозрениями. Но Джейнус Кларк стал весьма разговорчивым, едва столкнулся со стражами закона. Выяснилось, что он работал у Пола Коппелла много лет назад, и тот уволил его за воровство. Коппеллу ничего не стоило, напомнив ему о давней провинности и пригрозив подать на него в суд, склонить Кларка к сотрудничеству.

Айрин не знала деталей, но Коппеллу каким-то образом удалось убедить Кларка и его неуловимую жену в том, что в их интересах помочь ему в осуществлении своих планов. Она не сомневалась, что из рук в руки переходили немалые деньги. Вспоминая о деньгах, которые Джейнус Кларк вручил ей, Айрин сомневалась, что Коппелл скупился на гонорары другим участникам преступного сговора. Он явно намеревался распространить слухи об исчезновении Аделейд точно так же, как сделал это, когда погибла Синтия.

О том, собирался ли он вновь предъявить публике Аделейд, можно было только догадываться. Айрин считала, что по завершении трудов, призванных окончательно дискредитировать Роуленда, чете Кларк была бы предоставлена возможность безбедно жить за океаном.

Особенно нестерпимо для Айрин было узнать, что Джейнус Кларк когда-то работал на Коппеллов. Ей и в голову не приходило проверить его прошлое или связать исчезновение Аделейд с родственниками жены Ли, до тех пор пока она снова не посмотрела на фотографию. Несомненно, опытный сыщик немедленно разглядел бы здесь связь, особенно после того как Ли высказал свои подозрения относительно тестя.

Арест Пола и его подручных на пару недель сделался городской сенсацией. Местные газеты раздули шумиху вокруг его неустанных попыток сломать жизнь своему зятю, но центральные едва об этом упомянули. А вскоре другие сенсации отодвинули эту историю на задний план, и Айрин думала, как это несправедливо, что никто не удосужился упомянуть, что именно происки Пола Коппелла после смерти дочери причинили Ли Роуленду столько страданий.

— Адвокат! — с неодобрением воскликнула миссис Престон. — Мистер Роуленд поручил своему адвокату написать вам?!

— Да. — Айрин вздохнула и налила себе чай. — Но не делайте такое лицо. Это не имеет значения. Я ведь работала не на мистера Роуленда.

— Все равно... — Миссис Престон была явно расстроена этим открытием. — Я, честно говоря, думала, что он сам встречался с вами.

— Нет. — Айрин придвинула ей чашку и указала на батончики, но экономка покачала головой.

— Чай — это прекрасно, — сказала она.

Айрин была с ней согласна. При одном взгляде на липкие расплывшиеся палочки тошнота подступала к горлу. Впрочем, в этот момент ее тошнило от многого, и она надеялась, что, как только тошнота пройдет, она сможет с большим оптимизмом смотреть в будущее.

Миссис Престон отпила глоток, а затем поставила чашку на блюдце. Наклонившись, она взяла сумку и достала из нее носовой платок, высморкалась и сунула платок на место.

Вся операция заняла несколько минут, и Айрин показалось, что это было сделано намеренно. Неужели миссис Престон пришла только для того, чтобы выразить ей свою признательность? Или у нее была еще какая-то причина? Может, у экономки возникли проблемы? Следует ли сказать ей, что после того как она нарушила свои обязательства перед Джейнусом Кларком — каким бы оправданным это ни казалось, — Айрин на будущей неделе намеревалась закрыть агентство?

Миссис Престон сделала еще один глоток, и Айрин почувствовала, что вот-вот сорвется. Не то чтобы ей не нравилась эта маленькая женщина, но сегодня она была не в настроении вести светские беседы.

— Э-э... — начала Айрин, но тут миссис Престон выпрямилась в кресле и сложила руки на коленях.

— Вам, наверное, интересно, что я еще скажу, — проговорила она, словно читая мысли Айрин. — Что ж, я думаю, пришло время открыть правду... хоть кому-нибудь.

— Правду? — Айрин уставилась на нее. В голове вертелась полуоформившаяся мысль, которую она всячески гнала прочь.

— О смерти миссис Роуленд, — сказала экономка. — Это был... не несчастный случай. Нет, конечно, это был несчастный случай, — смущенно поспешила поправиться она, — но лошадь специально поставили не в то стойло.

— Вы хотите сказать, что Ли... — Айрин замолчала, не договорив.

— Ли этого не делал! — с негодованием возразила миссис Престон. — Это сделал мой муж, миссис Тревор. Мой Хэл. — Она снова потянулась за платком и прижала его к носу страдальческим жестом. — Он хотел насолить Синтии... но он не желал ее смерти.

Айрин была потрясена:

— Значит, все это время...

— Мистер Роуленд не позволил Хэлу явиться с повинной, ведь его могли арестовать. А Хэл был очень болен... Ну вот, а когда Марк наложил на себя руки, мой муж, похоже, тронулся умом.

Айрин немного поколебалась, затем все-таки решилась и сказала:

— По-моему, у вашего сына была связь с миссис Роуленд...

— Была, — с горечью признала экономка, — но она только играла с ним. Даже когда ожидала от него ребенка, Синтия гнала его от себя.

— А Ли... я имею в виду, мистер Роуленд... просил вас никому об этом не рассказывать?

— Верно. Хэл покаялся перед ним в том, что подменил лошадь. Мы с Хэлом проработали у Роулендов почти всю жизнь и знали Ли, когда тот был еще малышом. Он и Марк в детстве вместе играли. Они были такими хорошими друзьями! Думаю, именно поэтому Синтия... миссис Роуленд хотела их стравить. Как бы то ни было, Хэл, как я сказала, был болен и вряд ли долго протянул бы в тюрьме. Вот тогда мистер Роуленд и сказал, чтобы мы молчали. Не было никаких доказательств вины Хэла, и, боюсь, мы позволили мистеру Роуленду взвалить груз этой вины на себя.

— Ох, миссис Престон!

— Знаю. — Экономка казалась бледной и подавленной. — Вы — первый человек, не считая мистера Роуленда, которому я все это рассказываю. По крайней мере, Хэлу удалось прожить еще несколько месяцев на свободе. Хотя не думаю, что он простил себя за те мучения, которые пришлось из-за него вынести мистеру Роуленду.

Думал ли он о Кристи, когда принимал донкихотское решение взвалить на себя эту ношу? Понимал ли, что Пол Коппелл воспользуется ситуацией в своих эгоистических целях? — размышляла Айрин.

Скорее всего, нет. А потом оказалось, что возврата назад больше не было, даже несмотря на то что Хэл Престон умер вскоре после несчастного случая. Айрин выдохнула. Бедный Ли! Ничего удивительного, что в нем столько горечи.

Он лишился жены и ребенка из-за преступления, которого не совершал. Айрин пожала плечами:

— Не знаю, что вам сказать.

— Ничего не говорите. — Миссис Престон снова убрала свой платок и подняла с пола сумку. — Мне просто не хотелось, чтобы вы продолжали верить в то, что мистер Роуленд убил свою жену.

— Я никогда в это не верила. — Только произнеся эти слова, Айрин поняла, что это действительно так.

— Не верили? — Миссис Престон, казалось, была смущена. — Но ведь вы сказали миссис Холкомб, что именно поэтому и взялись за эту работу.

— Нет! — Айрин пришла в ужас. Триш все же нашла способ отомстить ей. — Я говорила мистеру Роуленду, что просто согласилась попытаться отыскать исчезнувшую женщину. У меня не было версий относительно того, как умерла Синтия, до тех пор пока я не попала в Хиллтоп. И... и, едва познакомившись с мистером Роулендом, я инстинктивно поняла, что он не имеет никакого отношения к смерти своей жены.

— Правда? — В глазах миссис Престон заблестели слезы.

Айрин кивнула:

— Конечно, правда... Надеюсь, вы передадите ему то, что я сказала. Мне известно, что они с миссис Холкомб очень близки, и он поверит скорее ей, чем мне, но я бы хотела, чтобы он не думал обо мне плохо, когда я уеду.

— Так вы уезжаете?

Миссис Престон казалась озадаченной, и Айрин пожалела, что проговорилась.

— Да, — наконец сказала она. — Я закрываю агентство и через несколько недель отправляюсь в Манчестер. Надеюсь, я смогу найти там работу по специальности. У меня юридическое образование, но мне так и не удалось устроиться ни в одну из здешних фирм.

— А ваша дочь поедет с вами?

— Конечно. — Айрин выдавила улыбку. — И моя мать тоже. Она пока не в восторге от перспективы переезда, но для Эмми будет лучше все начать сначала в новой школе. Здесь у нее были проблемы, поэтому не думаю, что она станет возражать.

— Вы знаете, Кристи опять живет в Хиллтопе, — внезапно сказала миссис Престон.

Айрин почувствовала прилив приятного тепла при мысли, что и она сыграла некоторую роль в возвращении девочки.

— Нет, не знала, — сказала она. — Но рада за них обоих. Полагаю, мистер Роуленд должен чувствовать себя сейчас так, словно жизнь снова возвращается к нему.

— Да, верно. — Миссис Престон опустила взгляд на свои руки, сжимавшие сумку. — Люди проявили столько понимания. Многие из них изменили свое мнение после ареста Пола Коппелла, и конюшни теперь испытывают невиданный подъем. Конечно, будущее Кристи еще не определено, но власти полагают, что дело только за формальностями. Она останется с отцом. И было бы хорошо, если бы в Хиллтопе снова появилась семья.

И она там появится, не без ревности подумала Айрин. Хотя она сомневалась, что Патриция Холкомб относится к тем женщинам, которые будут возиться с четырехлетней падчерицей. Впрочем, у Кристи всегда будет миссис Престон, которая позаботится о ней в отсутствие отца.

Экономка встала.

— Полагаю, мне пора идти.

— Да. — Айрин тоже поднялась. — Но я благодарна вам за то, что вы пришли ко мне и поведали правду. Это делает мне честь. Надеюсь, все вы будете счастливы.

Дорис, проводив миссис Престон, заглянула в кабинет Айрин. В ее широко распахнутых глазах горело любопытство.

— Что ей было нужно? — спросила она.

Айрин, вздохнув, снова опустилась в кресло.

— Хотела поблагодарить меня, — сказала она. — За то, что нашла Аделейд. А теперь не уберешь ли ты эти тошнотворные батончики, пока я их сама не выбросила?

Дорис, как обычно, ушла около пяти. В офисе стало тихо, и Айрин подумала, что и ей здесь нечего делать. Через неделю заканчивается договор об аренде, и она уже не возобновит его. Мать считала ее сумасшедшей, но она не знала всего.

С деньгами по-прежнему было туго. Конечно, когда они продадут квартиру, появится возможность внести первый взнос за новую, но Айрин уже смирилась с тем, что та будет намного скромнее.

Может быть, проще поговорить с Ли и позволить ему сыграть свою роль?

Ни за что!

Мысль о том, чтобы попросить помощи у Роуленда, мгновенно испарилась, едва Айрин пол думала о возможной реакции Триш на то, что ей пришлось бы ему сказать. Язвительные комментарии этой женщины по поводу наивности Айрин окончательно унизили бы ее. Она не намерена давать ей повод жалеть и презирать себя...

В офисе стало холодно, и Айрин закрыла окно. Она приоткрыла его, чтобы выветрить аромат духов Дорис, после того как девушка ушла, и теперь морозный воздух наполнил комнату. В последние дни любой сильный запах заставлял ее испытывать тошноту, и Айрин уже всерьез подумывала попросить у врача какие-нибудь таблетки.

В приемной хлопнула дверь, и Айрин испуганно замерла. Кто-то вошел? Или дверь приоткрыло волной воздуха, после того как она захлопнула окно? Агентство закрыто, табличка перевернута, да и всем известно, что они заканчивают работу в пять.

У Айрин едва не остановилось сердце, когда она услышала шаги. В приемной кто-то был. Может быть, забыв что-то, вернулась ее помощница?

— Дорис? — слабым голосом позвала Айрин. — Дорис, это ты?

Силуэт, появившийся за застекленной дверью, был явно не женским, и Айрин с ужасом подумала, что у Джейнуса Кларка могли быть друзья. Он, несомненно, был зол на нее. Еще бы — из-за показаний Айрин он очутился в тюрьме!

Она неподвижно стояла за креслом, испуганно вцепившись в спинку, когда дверь открылась. У Айрин едва не подогнулись колени, когда она разглядела пришедшего.

— Ли!.. Я хотела сказать... мистер Роуленд, — поправила Айрин себя. — Ох, вы меня напугали. — Она пыталась собраться с мыслями. — Я не знала, кто бы это мог быть.

— Теперь ты это знаешь, — сказал Ли, входя в офис и закрывая за собой дверь. — Так вот где ты работаешь. — Он осмотрелся, расстегивая молнию кожаной куртки, под которой обнаружилась черная шелковая рубашка. — Или я должен сказать «работала»? Мэри сообщила мне, что ты собираешься покинуть город.

Айрин сглотнула, отведя взгляд от его худощавого мускулистого торса.

— Э-э... чего вы хотите? — натянуто спросила она, жалея, что не имела возможности подготовиться к встрече. Он был таким красивым, таким волнующим, таким... знакомым. Понимает ли Ли, как это жестоко — мучить ее? Конечно нет. Миссис Престон сообщила ему о том, что она закрывает агентство, и он счел Айрин заслуживающей прощания при личной встрече.

— Емкий вопрос, — заметил он, садясь в кресло, которое до этого занимала его экономка.

Он закинул ногу на ногу и положил одну руку на бедро, другой же принялся почти чувственна поглаживать ручку кресла. Айрин вспомнила, как эти руки ласкали ее тело. Сможет ли она смириться с тем, что он никогда больше не прикоснется к ней? Айрин в этом сомневалась.

— Почему ты уезжаешь из города? — спросил Ли. — Кто-нибудь что-то сказал или сделал, чтобы вынудить тебя к этому?

Только ты...

— Может, были какие-то угрозы... — опять начал он, и Айрин поняла, что он не знает о причинах, побудивших ее принять решение. — Айрин... — Он растерянно взъерошил волосы пальцами. — Ради Бога, ответь мне, почему ты молчишь? Неужели я не заслуживаю даже того, чтобы узнать, что происходит?

Нет...

Айрин вздохнула и с большим трудом, словно древняя старушка, обогнула свое кресло и бессильно опустилась в него.

— Это... это была моя работа, — сказала она, — с которой я не справилась... Вот я и решила попытаться применить на практике полученное образование.

— Где?

— Какая разница?

Мускул на его щеке дернулся:

— Скажи мне.

— Ну... — Айрин помолчала. — Наверное, мы будем жить в Манчестере. Я нашла пару вакансий и в одном из этих мест уже прошла собеседование неделю назад.

— Не уезжай.

Его голос прозвучал умоляюще и настойчиво одновременно, и Айрин порадовалась, что сидит, когда взглянула на мрачное лицо Ли.

— У меня нет выбора, — сказала она как можно спокойнее. — Э-э... Миссис Престон сказала, что Кристи вернулась домой. Я так рада за вас обоих.

— Вот как?

— Да, конечно. — Айрин не могла вынести этого насмешливого тона и поспешила продолжить: — Я знаю, ничто не может оправдать меня в твоих глазах, но в результате все закончилось не так уж плохо. Мне бы следовало намного раньше понять, что в этом деле замешан Пол Коппелл. Если бы мне хватило ума поинтересоваться прошлым Джейнуса Кларка, я бы сразу выяснила, что когда-то он работал у Коппеллов.

— Не принимай все так близко к сердцу. — Голос Ли теперь звучал примирительно, но Айрин нужно было закончить свою исповедь.

— Но мне следовало знать, — сказала она. — И это... это одна из причин, по которым я закрываю агентство. Я поняла, что не гожусь для такой работы. Более опытный сыщик заподозрил бы неладное с самого начала.

Ли равнодушно пожал плечами:

— Никто не мог представить, каким злобным окажется Пол Коппелл. Возможно, это моя вина. Может быть, я, зная, как повлияла на него гибель Синтии, должен был более настойчиво стремиться завоевать его симпатию. Смерть моей жены была трагической случайностью. Наверное, он решил, что я недостаточно горюю по ней.

— К тому же ты позволил ему поверить, что не знаешь, кто переставил лошадей, — сказала Айрин.

Ли нахмурился:

— Что ты сказала?

Однако Айрин была уверена, что Ли отлично ее слышал.

— Миссис Престон рассказала мне... — призналась она, чувствуя, как щеки заливает слабый румянец, — о своем муже... и о своем сыне.

Ноздри Ли раздулись.

— Ах вот как?

— Да.

— А что еще она рассказала тебе из того, что мне следовало бы знать? Полагаю, вы говорили и о последнем деле тоже?

— Только вскользь. — Айрин вцепилась в край стола. — Я сама не знаю всех деталей, поэтому вряд ли могла многое сказать по этому поводу.

— Но ты знаешь, что Коппелла арестовали, предъявили ему обвинение, а затем выпустили под залог до суда? Ты знаешь, что чемоданы Аделейд засунул в мусорный контейнер не кто иной, как Кларк?

— Да. — Айрин старалась не смотреть на него так жадно. Но, видит Бог, возможно, это последний шанс запечатлеть в своей памяти его черты! — Но... но зачем он сделал это? Разве самого факта исчезновения Аделейд было недостаточно?

— Думаю, нет. — Ли, казалось, хотел говорить совсем о других вещах, но не мог не удовлетворить ее любопытства. — События развивались не так быстро, как им хотелось, даже несмотря на то, что Пол потратился, наняв тебя. Видишь ли, — вздохнул он, — подбросив вещи Аделейд, они надеялись, что это заставит полицию начать расследование. Потом они привлекли бы внимание средств массовой информации, и снова начался бы весь этот цирк.

— Ты имеешь в виду — то же, что последовало за смертью Синтии?

— Да. — Ли был краток. — Но люди исчезают каждый день, и у полиции нет средств разыскивать каждого. — Он сделал паузу. — Думаю, именно поэтому тебя и наняли — они рассчитывали убедить тебя в моей виновности и надеялись, что ты расскажешь о своих открытиях властям. Но ты этого не сделала, и пришлось предпринимать что-то еще.

— Подсовывать чемоданы. — Айрин недоверчиво покачала головой.

— Ну, это довольно весомая улика, согласись. — Ли поморщился: — С ними инспектор Бомонт, который тщился доказать, что лучше своего предшественника, не сумевшего упрятать меня за решетку, вполне мог добиться успеха. По меньшей мере, вселить подозрения в головы людей.

— А Аделейд? Зачем она это сделала?

Ли пожал плечами:

— Кто знает? Из-за денег, я полагаю.

— Но Джейнус Кларк говорил, что ты приютил ее в своем доме.

— Да. — Ли снова вздохнул. — Едва устроившись на работу, она скормила мне историю о том, что муж бьет ее. Убедила меня, что находится в отчаянном положении. Что ей нужен временный приют, до тех пор пока она не подыщет себе квартиру.

— Понятно.

— У меня не было с ней романа, если ты это хочешь узнать, — хрипло сказал он, — что бы тебе ни говорили.

— В том числе и ты, — пробормотала Айрин, вспоминая тот кошмарный день в конторе, и Ли непонимающе уставился на нее. — Помнишь, тогда... когда ты узнал, кто я, — неохотно пояснила она.

Лицо Ли прояснилось, когда он сообразил, о чем говорит Айрин.

— Я был ужасно зол в тот день. Я думал... Ладно, теперь уже неважно, что я тогда думал. В общем, я понимал, что у меня большие проблемы, и считал, что ты — одна из них.

— Это не так.

— Теперь я это знаю. Я понял это сразу, увидев твое лицо. Но я не хотел облегчать тебе положения. И когда появился этот надутый индюк-инспектор, я готов был сказать что угодно, лишь бы смести с твоего лица появившееся на нем выражение облегчения.

Айрин опустила голову.

— Тебе это, несомненно, удалось. Я думала, что ты бросишься обвинять Пола Коппелла. Я все утро места себе не находила, а потом, когда еще раз внимательно посмотрела на фотографию Аделейд...

— Да. — Ли резко выдохнул. — Что ж, я не пошел к Полу. И я не поблагодарил тебя за то, что ты нашла Аделейд, а должен был. Но после того что сказала мне Триш, я думал, что ты видеть меня не захочешь. Поэтому и попросил моего адвоката написать тебе. — Он по поморщился: — Формальная отписка — за то, что спасла мне жизнь!

Айрин оперлась руками о стол и встала.

— Я не спасала твою жизнь. И я не знаю, наговорила тебе Триш — прости, миссис Холкомб, — но не думаю, что она верно передала слова. — Айрин сделала глубокий вдох. — Если сказала, что я устроилась на работу в коню: только потому, что была уверена в твоей причасти к смерти Синтии, то это неправда.

— Хочешь сказать, что она солгала?

Он взглянул на нее снизу вверх из-под полуопущенных век, и Айрин почувствовала, что вот-вот потеряет самообладание. Если он сейчас же не уйдет отсюда, она перейдет на крик. Почему он не может понять, что, оставаясь здесь, только запутывает ситуацию? Теперь она знает, что он и Триш вместе. Разве этого недостаточно?

Покачав головой, Айрин молча отвернулась к окну.

— Но ведь Триш приходила поговорить с тобой, не так ли? В тот день, когда ты ушла? —спросил Ли. — Джек Маккорд сказал, что видел, как она вышла из конторы сразу после того, как туда вошла твоя дочь.

— Да-да! — Айрин больше не могла этого вынести. — Она пришла за тем, чтобы сказать мне, что... что вы с ней...

— Переспали несколько раз? — спокойно уточнил он.

— Что вы любовники, — поправила она, не поворачивая головы. — Все в порядке. Ты не должен мне ничего объяснять...

— Проклятье, совсем не в порядке! — прорычал он. Айрин слышала, как Ли отбросил кресло. — Между мной и Триш никогда не было любви, — отчеканил он. — Хотя не отрицаю, что порой она приносила мне утешение, когда я нуждался в нем. И не будет преувеличением сказать, что получала от этого не меньше, чем я.

Айрин вновь покачала головой:

— Как я уже говорила, меня это не волнует...

— А если я хочу, чтобы тебя это волновало? — хрипло проговорил Ли. — Что тогда?

— Что ты имеешь в виду? — Вопреки своему намерению, Айрин все же обернулась. — Не будешь же ты спрашивать у меня разрешения, если надумаешь с кем-нибудь лечь в постель?

Теперь Ли стоял так близко, что было почти невозможно справиться с желанием прикоснуться к нему. Если он испытывает к ней какие-то чувства, думала Айрин, то почему даже не дотрагивается до нее?

— Я надумал лечь в постель с тобой, помнишь? — прерывисто проговорил он, и его теплое дыхание коснулось щеки Айрин. — Ну, не совсем в постель, но твой диван был очень удобным. Мне еще никогда не было так хорошо.

Айрин вдруг стало нечем дышать. Она не могла смотреть ему в глаза, поэтому сосредоточила взгляд на его распахнутом воротнике, на темной дымке волос, которая виднелась в вырезе рубашки.

— Да, конечно, ты должен был это попробовать, — наконец сказала она, когда обрела способность говорить. — А теперь... когда Кристи вернулась к тебе, ты снова можешь строить планы на будущее. Уверена, миссис Холкомб научится любить твою дочь...

— О Господи! — Его руки легли на плечи Айрин. — Послушай, меня не интересует, научится ли Триш любить Кристи или нет. — Большими пальцами Ли приподнял ее подбородок, чтобы заставить посмотреть ему в глаза. — Триш нет места в моем будущем, слышишь? Возможно, у меня даже не будет будущего, если ты сейчас уйдешь от меня.

Айрин всхлипнула:

— Неправда.

— А если правда? Тогда это волнует тебя?

— Волнует. — Но Айрин высвободилась из его рук, не смея поверить в то, что он сказал. — Я просто не понимаю, чего ты от меня хочешь. Ты говорил... ты называл то, что было между нами, всего лишь сексом.

— Я много чего говорил. И не буду отрицать, что я долго сопротивлялся, прежде чем признаться самому себе, какие чувства к тебе испытываю... Но когда Мэри сказала мне, что ты уезжаешь, я понял, что не смогу тебя отпустить. Во всяком случае, не повидавшись с тобой, не поговорив с тобой, не выяснив у тебя, правду ли сказала мне Триш.

— Неправду. — Айрин задрожала. — Думаю, она поняла, как я отношусь к тебе...

— И как же?

— Ну... что я люблю тебя, — сдаваясь, проговорила она.

Ли издал ликующий возглас и притянул ее к себе.

— Ты любишь меня, — сказал он, нежно проводя кончиками пальцев по темным теням под ее глазами. — Ты именно поэтому не высыпаешься? Именно поэтому кажешься такой хрупкой?

Айрин было трудно ответить на эти вопросы.

— Наверное, да, — выдохнула она, и эти слова заглушили его губы.

Айрин судорожно обхватила Ли за плечи.

— А ты любишь меня?

— Разве могут быть какие-нибудь сомнения? — спросил он прерывающимся от избытка чувств голосом. — Проклятье, Айрин, конечно я тебя люблю! Но я считал... что Триш была права. Что ты лишь использовала меня в своих целях, а кроме того, какая разумная женщина решится связать свою жизнь с такой неуправляемой личностью, как я?

— Я решусь, — прошептала Айрин, и тут же лицо ее посерьезнело. — Ой, Ли! А Кристи? Ты не думаешь, что для нее все это будет тяжело?

— Может быть, я эгоист, но мне кажется, это именно то, что ей нужно. Нормальный дом, нормальная семья. — Он поморщился: — Думаю, со временем я даже найду в своем сердце жалость к Полу Коппеллу.

— А его жена. Ты позволишь ей видеться с внучкой?

— Ну конечно. Она ни в чем не виновата. И очень любит Кристи. Девочка стала ей утешением после смерти Синтии.

Ли с нежностью провел по волосам Айрин и, глядя ей в глаза, произнес:

— Теперь хоть ты поминаешь, что наделала, если бы уехала, не поговорив со мной? Мы все трое были бы несчастны.

— Четверо, — прошептала Айрин.

— Прости, я забыл Эмми, — покаянно произнес Ли. — Но это вовсе не значит...

— Нет, не Эмми. Хотя она и считает тебя потрясным. Возможно, она меньше всех будет удивлена таким поворотом событий.

— Умная девочка. — Ли усмехнулся. — Значит, у нас будет двое детей?

— Трое. Это еще одна причина, по которой я собиралась уехать. Мне не хотелось, чтобы ты чувствовал себя пойманным в ловушку... из-за того, что я ношу твоего ребенка.

Ли с открытым ртом уставился на нее, стараясь понять, что она такое говорит.

— Ты беременна? — слабым голосом наконец переспросил он. — Господи, почему же ты не сказала мне раньше?!

— Когда? — Айрин ласково посмотрела на него. — До того как окончила все приготовления к отъезду из города или до того как узнала, что ты любишь меня? — Она нежно прикоснулась к его руке. — Ты против?

— Как я могу быть против? Мы ведь сделали это вдвоем. — Ли ослепительно улыбнулся. — А я-то думал, что ты считаешь меня слишком нетерпеливым, что тебе нужно время, чтобы понять, чего ты действительно хочешь!

— О, я знаю, чего хочу, — заверила его Айрин. — Любить тебя, жить с тобой, носить твоего ребенка...

КОНЕЦ

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий. Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Название книги

Айзекс Мэхелия

Содержание