За день до наступления Маргелов отозвал все свои части, которые громили немецкие гарнизоны. Вызванные с тыла немецкие части и частично отозванные с фронта только начали выдвигаться к району действия десантников, так что сбор прошел быстро и незаметно. К первому декабря вся дивизия Маргелова была в сборе, захваченные орудия и бронетехника выводились на позиции, и вечером артиллерия нанесла мощный удар по аэродрому. Теперь использовать авиацию для эвакуации штаба стало не возможно, одновременно с этим не штурмуя сами позиции штаба, десантники просто блокировали все подходы к нему. Осознав угрозу, фон Бок приказал частям призванным навести порядок бросать всё и идти к нему на выручку, деблокировав его штаб. Зима 1941 года была очень холодной, а также и очень снежной. Не смотря на то, что 1 декабря был официально первым днем зимы по календарю, но снег начал выпадать уже в конце октября и к декабрю уже намело достаточно снега что бы сделать непроходимой или очень трудно проходимой поля и дороги, которые не чистят от снега. Немецкие танки, на узких гусеницах глубоко проваливались в снег и не везде могли пройти. Группы прикрытия еще на дальних подступах устроили на дорогах завалы из поваленных деревьев и заминировали их. Установленная заранее трофейная артиллерия также держала их под своим огнем, так что рванувшиеся на помощь своему командованию немецкие части капитально застряли еще далеко на подступах к штабу. Железная дорога на Смоленск также была блокирована и в нынешних условиях немцам было необходимо не меньше недели пробиваться к фон Боку.

Переночевав в Вязьме, с утра пораньше двинулись дальше, следующим городом у нас на пути было Сафоново. Немецкие части также попытались устроить на дороге завалы и засады, в том числе и танковые. Первая из них была в семнадцати километрах от Вязьмы. Видимо немцам стоило большого труда по выпавшему снегу натаскать на дорогу поваленные деревья и перегородить ими проезд. Из двух КВ на Кировском мне сделали БАТ-ы (путепрокладчик, используется для прокладки дорог в зоне боевых действий), башни на них не было, а вместо этого был здоровенный отвал, который с помощью гидравлических штанг мог не только опускаться и подниматься, но и менять углы наклона. Отвал можно было выставить под любым углом, а также согнуть в середине, придав ему стреловидную форму. Кроме собственной мощной лобовой брони, перед путепрокладочной машины защищал и толстенный отвал, который делали из семидесяти миллиметровой броневой плиты. Опустив свой бульдозерный отвал к самой земле, и придав ему стреловидную форму, БАТ носорогом попёр на завал перегородивший дорогу. Поставить дистанционно управляемые фугасы немцы не успели, а несколько противотанковых мин отвал просто смел с дороги. Позади инженерной машины открывалась чистая дорога, отвал просто впрессовывал снег в края дороги. Дойдя под начавшимся обстрелом до завала из деревьев, БАТ лишь снизив скорость, уверенно двинул дальше, скидывая с дороги поваленные деревья как спички. По его отвалу то и дело попадали снаряды, но все они, кроме выпущенных из 88 миллиметровой зенитки просто отскакивали от толстенной броневой плиты, а пробившие её снаряды зенитки уже потеряв свою пробивную силу лишь бессильно отскакивали от наклонной лобовой плиты машины. Мои орлы тоже не смотрели на это безобразие как зрители в цирке, все выявленные огневые точки противника тут же брались под контроль и по ним открывался ответный огонь. Этот завал лишь ненадолго снизил скорость нашего продвижения. Орудий позволявших пробить броню моих КВ у немцев пока практически не было. Реальную опасность представляли только зенитки, но их было мало, а на танках стояли или 50 миллиметровые, это на тройках, либо 75 миллиметровые на четверках и то там стояли короткоствольные противопехотные окурки KwK 37 L/24 которые могли КВ разве что гусеницу сбить или каток разбить. Так что практически без потерь мы шли вперёд, почти не задерживаясь для подавления обороны противника. Все выставляемые заслоны сбивались моментально, после чего мы колонной шли дальше, а уже следовавшие за нами пехотинцы второго эшелона проводили зачистку, вылавливая уцелевших немцев. До Сафоново мы дошли за три часа, после чего еще час потратили на его захват. Вести наступательный бой в населенном пункте, особенно городе, намного сложней чем в поле. Здания вынуждают распылять свои силы и снижают эффективность бронетехники и артиллерии. В город вломились сходу и пехотинцы действовали уже по отработанной схеме прикрывая бронетехнику, которая своим огнем уничтожала огневые точки противника. После захвата Сафонова я сделал часовой перерыв. Кроме обеда, а это святое, бойцы пополняли боезапас, в технику доливали топливо и пополняли боеукладки, да и просто небольшой отдых был тоже необходим.

Следующий значительный бой произошел в Ярцево, после чего снова пополнив топливо и боеприпасы, рванули уже к Смоленску. За всё время наибольший урон мы понесли от авиации противника, и то это не было, как у других частей Красной армии. Наша мобильная ПВО не давала немецким пикировщикам прицельно бомбить, встречая их шквалом огня, и уже через пару налетов немцы бомбили нас только с большой высоты, что сразу делало эти налёты малоэффективными. А ведь кроме защиты нас от авиации противника, наши мобильные зенитки отлично проявили себя и при зачистке городов. Изначально имевшие почти вертикальные углы наводки, они имели и высокую скорострельность, так что просто сметали своим огнем огневые точки противника на крышах и верхних этажах зданий. К пяти часам вечера показалась окраина Смоленска. Не став штурмовать на ночь глядя город, мы двинулись дальше, обходя его и направляясь прямо к месту расположения штаба группы армий «Центр». При приближении к ставке противника ясно стало слышно звуки боя, это часть гарнизона города и охраны штаба пытались деблокировать штаб. Гарнизонные вояки при нашем приближении тут же сдулись, еще бы, когда в твоём тылу вдруг оказываются страшные русские «Бешенные медведи», которые в плен не берут, зато могут казнить самым изуверским способом за любой пустяк. Ну подумаешь бабу изнасиловал, какие пустяки, с неё не убудет, она ведь специально для этого и создана, что бы мужиков ублажать, а тут ей даже невиданную честь оказывают, её, неблагодарную свинью славянскую, примечает истинный ариец, да она ему благодарна должна быть, что её заметили. И вот за такой пустяк эти ненормальные русские могут на кол посадить или кастрировать. Вот и смылись гарнизонные вояки от греха подальше, пока целы. Наши танки бойцы Маргелова встретили радостными криками и стрельбой в воздух, после чего присоединившись к нам, двинулись дальше с нами. Вот охрана штаба была стойче, отступать им было некуда, они и так были обречены, вот и сражались до последнего, только сделать ничего особо они не могли. Когда против тебя прямой наводкой работает танк, которому ты ни чего не можешь сделать, то ничего особого ты не навоюешь. Торопиться нам было особо некуда, а потому танки и самоходки прямой наводкой давили малейшие очаги сопротивления, а моя пехота и десантники Маргелова проводили зачистку, добивая все живых и не смотря, ранен он или цел, сражается дальше или сдаётся в плен. К девяти вечера бой закончился, штаб группы армий «Центр» был взят, к сожалению среди захваченных с фон Боком генералов не оказалось ни командира второй танковой генерал-полковника Гейнца Гудериана, ни командира третьей танковой генерал-полковника Германа Гота, они были со своим армиями и не попали ко мне в руки. Жалко конечно, но и так не плохо, кроме фон Бока и его офицеров штаба нам попался и командир девятой полевой армии генерал-полковник Адольф Штраус. По любому захват в плен командования такого уровня и в такой обстановке дорогого стоит.

Утро 3 декабря 1941 года.

От Советского Информ Бюро.

Вчера вечером, на второй день проведения нашего контрнаступления под Москвой, части Ленинградской, второй гвардейской тяжелой штурмовой танковой дивизии выйдя к городу Смоленску, захватили штаб немецкой группы армий «Центр». В плен попал командующий центральной группировкой немецких войск генерал-фельдмаршал Федор фон Бок с офицерами и генералами своего штаба. Кроме того в плен взят командир девятой полевой армии генерал-полковник Адольф Штраус. В ходе ожесточенных боев за двое суток успешного контрнаступления освобождены от немецко-фашистких захватчиков большое количество населенных пунктов, в том числе города Калуга, Вязьма, Ржев и другие. Сейчас начались бои за освобождение города Смоленска. Нашими войсками захвачено большое количество пленных солдат и офицеров противника, а также военной техники и вооружения. В честь захвата штаба противника сегодня вечером в столице нашей родины городе Москве будет произведен праздничный салют.

Бои за Смоленск продлились три дня, не имея возможности отступить и зная, что в плен их не берут, немцы сражались отчаянно, но сказывалось наше преимущество в тяжелом вооружении и автоматическом оружии. В городских боях, особенно при зачистке домов наши короткоствольные и скорострельные ППС-41 по сравнению с немецкими Маузерами Kar 98k имели огромное преимущество. В ограниченном пространстве помещений они позволяли не только задавить противника огнем, но и быстрей развернуть его в сторону цели. Также не жалели гранат, их пополняли постоянно, при зачистке помещений сначала летела граната и только потом туда врывались бойцы, зачастую еще и стреляя, что бы не дать немцам поднять головы. Техники за бой в Смоленске я почти не потерял, а вот потери среди пехоты были, не смотря на все наши ухищрения довольно большими, но все равно несравнимыми с противником.

В воскресенье 14 декабря 1941 года в Москве на Красной площади состоялся парад немецких войск, как и обещал Фюрер, правда позже назначенной им даты и в несколько другом качестве. Возглавлял его командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Федор фон Бок. Горе завоеватели шли под охраной красноармейцев вооруженных винтовками СВТ с примкнутыми к ним штыками. Извещенный заранее народ заполнил все улицы, порой в проходящие мимо колонны пленных летели камни, а перед этим к Мавзолею, на котором стоял Сталин и приглашенные представители союзников, в парадных шинелях прошествовали гвардейцы с захваченными штандартами противника, их привезли и с других фронтов, а затем под барабанный бой бросили наземь, репетируя таким образом будущий парад Победы. Всё это было под многочисленными объективами фото и кинокамер. Это событие дало мощнейший идеологический толчок для поднятия боевого духа на фронте и в тылу. Уже на следующий день фото- и кино-копии были отправлены в Америку и Англию, где с успехом демонстрировались в кинотеатрах. Удар по репутации Германии и фюрера был сильнейшим. А штандарты противника к Мавзолею кидали мои мотострелки.

Я смотрел на парад, а сам вспоминал, как мы вошли в Смоленск. Около сорока процентов зданий лежали в руинах, все же бои за город шли тяжелые и он меньше чем за полгода несколько раз переходил из рук в руки. Это был не Сталинград, но и разрушений хватало, когда оборонявшие город немцы поняли, что они в окружении, а против них стоят мои орлы, то сражались до конца. Новая штурмовая тактика, когда бронетехника идет по середине улицы и первая, а пехота по сторонам, позволила с малыми потерями давить противника. Подавляюще превосходство в огневой мощи также сказало тут свое веское слово. На любые точки сопротивления тут же обрушивался ураган огня, боеприпасов не жалели и не спеша уничтожали противника. После боев, когда я осматривал отбитый город, на улицы вышли приветствовать моих бойцов немногочисленные жители. Когда я отбил Смоленск в начале августа, то организовал эвакуацию мирных жителей из него. В первую очередь эвакуировали детей и женщин, вывезти успели много народу, но к сожалению не всех, вот оставшиеся горожане и вышли встречать моих парней.

— Сынок, — Обратилась ко мне замотанная в тряпки старушка. — Вы опять на время или как?

— На всегда мать, всё, надломили хребет фашисткой гадине, больше мы её сюда не пустим, да и из других мест гнать начнем.

— Храни вас бог сынки! — И старушки перекрестила нас.

Полностью зачистив город, мы встали в оборону, но и противник особой прыти не проявлял, а мы пока отдыхали и приходили в себя. Потихоньку восполняли потери в живой силе и технике и отдыхали. Потом сводный отряд танкистов и мотострелков отправился в Москву, а уже после их возвращения мы снова ударили. Как говорил Шеф в Брильянтовой руке — куй железо пока горячо, вот мы и ковали. Направление нового удара было на Торопец, а затем на Старую Руссу и озеро Ильмень, а затем на Новгород и дальше на Лугу и Нарву. Надо было воспользоваться моментом, пока немецкие войска вымотаны за летне-осеннюю кампанию, у них нет в достатке теплой одежды, и они имеют проблемы с техникой, от выработанного моторессурса и нехватки зимнего топлива и смазочных материалов. Целью операции было окончательно обезопасить Ленинград и по возможности нанести противнику максимальный урон. Войну на истощение Германия не выдержит по любому, у нас и населения и ресурсов больше. Хоть Гитлер и захватил всю Европу, но той же нефти там практически нет, в основном Плоешти в Румынии. Также был жуткий дефицит легирующих металлов для качественной брони, ну и добровольцев воевать за третий рейх и Великую Германию было не так много. В нашей истории зимнее контрнаступление РККА под Москвой не достигло максимальной эффективности, сейчас было совсем по-другому. Были освобождено намного больше оккупированной территории и уничтожено или захвачено в плен немецких солдат.

Белый дом, Вашингтон, округ Колумбия.

Уильям Гарриман, специальный представитель президента САСШ Теодора Рузвельта в СССР, в конце декабря внепланово вернулся в Америку. Направленный весной 1941 года в Европу, вернее сначала в Англию, а потом осенью и в СССР для координации вопросов по ленд-лизу, в связи с успешным контрнаступлением Красной Армии под Москвой, срочно отбыл для консультаций в Белый дом. Учитывая, что время было дорого, то президент Рузвельт принял Гарримана сразу.

— Билл, ну и как тебе русские?

— Вначале ни как, они конечно стоят стойко, но управление у них было ни к черту. Сейчас ситуация изменилась, фронты стабилизировались, а под Ленинградом и Москвой русские нанесли сильные контрудары и наголову разбили немцев. По ходу Джерри хорошо попали, они влезли в берлогу к спящему медведю и пока он окончательно не проснулся, они там резвятся, но как только медведь окончательно проснется, то Джерри не позавидуешь.

— Что хотят русские?

— В первую очередь оборудование для заводов, авиабензин, взрывчатку, полноприводные грузовиков и комплектующие для них.

— Зачем им комплектующие?

— Для производства колесных бронетранспортеров.

— А покупать у нас?

— Русские сделали свои очень хорошие бронетранспортеры, у них вообще в последнее время много новой техники.

— А как вообще их техника?

— По самолетам они немного нам уступают, в тяжелых бомбардировщиках очень сильно, но у них неплохие штурмовики и пикирующие бомбардировщики. Артиллерия довольно неплохая, особенно новейшие реактивные минометы, после них остаются только развалины и выжженная земля. Очень хорошие танки, их новый тяжелый КВ-3 пожалуй самый мощный танк в мире, с ним на равных может бороться только английский Черчилль. Хотя не факт, если по бронированию они практически одинаковы, Черчилль даже имеет большую толщину брони, то по вооружению он проигрывает КВ. У русских появилось и много новой легкой бронированной техники: БМП, БТР и самоходные орудия. Русские явно превосходят Джерри по качеству бронетехники, в течение следующего года они развернут её производство на Урале и начнут её производить в достаточном количестве, после этого участь Германии будет предрешена. Это будет только вопрос времени.

— Билл, значит ты считаешь, что уже можно полностью подключить русских к программе ленд-лиза?

— Да, иначе может быть поздно, не в смысле, что русские проиграют, а в том что наш ленд-лиз уже будет им не нужен. Русские готовы платить золотом и если мы промедлим, то понесем большие убытки за недополученную прибыль.

— Сколько русским понадобится времени, что бы задавить Гитлера?

— Два, максимум три года.

Рузвельт надолго задумался, с одной стороны ему было выгодно затягивание войны в Европе. Поставки обеим воюющим сторонам приносили хороший доход американским бизнесменам, с другой стороны дядюшка Джо готов платить золотом и чем дольше будут тянуть с ленд-лизом, тем меньше потом они получат прибыли. После долгих раздумий Рузвельт дал команду начать поставки по затребованным дядюшкой Джо товарам.

— Венцель, вам всё ясно?

— Так точно господин штурмбанфюрер (майор).

Контрнаступление русских под Москвой стало очень неприятным сюрпризом для вермахта. Серией мощных ударов русские расчленили группировку армий центр и заставили их отступить на 200–300 километров. Отступая, оккупанты оставляли за собой выжженную территорию. В эту небольшую деревню в Псковской области рота ваффен СС зашла утром и тут же принялась сгонять всех жителей в большой сарай на окраине. После того, как всех согнали, сарай обложили сеном и подожгли. Степка Пименов с раннего утра, еще в потемках ушел в лес, проверить силки, жизнь сейчас была тяжелой и дичь, даже мелкая была очень кстати. Пару часов проходил Степка проверяя силки, ему повезло, попался один заяц, косой был довольно большим, так что на сегодня у семьи будет праздник. Кроме матери были еще младший брат и две сестры, отец ушел на фронт еще осенью и ни каких известий от него не было уже давно. Жив он или погиб семья не знала, но мать надеялась, что её Федор живой. Уже подойдя к деревне Степка почувствовал неладное. Осторожно подобравшись к опушке леса, которая начиналась буквально в полукилометре от деревне, пацан осторожно выглянул и увидел шастающих по деревне немцев в черной форме, которые сгоняли жителей в сарай на окраине. Потом они заколотили двери и окна и обложив сарай сеном подожгли его. Сжав в бессильной злости кулаки, Степка лишь скрипел зубами, но ничем помочь своей семье и односельчанам не мог. Наконец развернувшись, мальчишка двинулся в лес к партизанам. Вечером того же дня он подробно рассказал свою историю командиру партизанского отряда и начальнику разведки.

Три недели спустя, Бад Лангензальца, Тюрингия.

— Фрау Зоннек?

К шедшей с двумя своими детьми, мальчиком лет семи и дочерью пяти, подошли вышедшие из легковой машины двое мужчин.

— Вам необходимо проехать с нами. — Сказал один из них, предъявив ей при этом жетон гестапо.

— А в чем дело? — Поинтересовалась госпожа Зоннек, садясь с детьми в машину.

— Вам объяснят.

Машина тронулась с места и скоро выехала из города, ехали они недолго и скоро остановились на проселочной дороге рядом с большим деревом, где стояла еще одна машина и двое мужчин. Все вышли из машины.

— Госпожа Зоннек, вы знаете, чем занимается ваш муж? — Обратился к ней один из незнакомцев.

— Он воюет за рейх и фюрера.

— Ну если расправы над мирным населением можно назвать войной, то да, он воюет.

— А в чем собственно говоря дело?

— Дело в том, что три недели назад по приказу вашего мужа, штурмбанфюрера СС Вилли Зоннека была сожжена вместе со всеми жителями деревня в псковской области в России.

— А я тут причем и кто вы такие?

— Ваш муж должен ответить за свои преступления, а согласно указу товарища Сталина, семьи военных преступников также должны нести наказание за преступления своих сыновей, братьев и мужей.

— Так вы русские?!

— Да, спецгруппа НКВД СССР и вы должны быть благодарны, в отличии от жителей деревни, которую сожгли по приказу вашего мужа, вас с детьми просто повесят.

Госпожа Зоннек попыталась что-то сказать, но представившейся гестаповцем мужчина коротко ударил её в солнечное сплетение. После того, как жертва согнулась, задыхаясь от недостатка воздуха, её подхватили под руки и подтащили к дереву, благо оно росло тут же. Через ветку, росшую не высоко от земли, перекинули веревку с уже готовой петлёй, и спустя минуту жена эсесовца сжегшего деревню вместе со всем её населением уже болталась в петле. Поскольку её подтянули под сук без рывков, то перелома шейных позвонков не случилось и она пару минут активно дрыгалась, пока наконец не затихла. После этого рядом вздернули и её детей, а затем всех троих сфотографировали несколько раз, повесив табличку на немецком языке — «Семья военного преступника» и уехали.

— Василь, у тебя рука не дрогнула детей вешать?

— Нет, в той деревне жила моя родня, сестра жены с семьёй, пускай гады на собственной шкуре испытают потерю близких.

Одновременно с этим были тем или иным способом уничтожены семьи еще девяти эсесовцев. Семью командира взвода сожгли в собственном доме, подперев предварительно дверь и закрыв ставни. Жену заместителя командира роты вместе с дочерью застрелили из проезжавшей машины.

Оберштурмбанфюрер СС Штраус (подполковник) вызвал к себе Зоннека и других офицеров своего батальона.

— Господа, — начал он — у меня для вас очень неприятные новости, ваши семьи погибли. Всех их убили агенты большевиков, в этом нет ни каких сомнений, мы делаем всё, что бы найти их и покарать, а вы пока держитесь.

Это известие как громом поразило офицеров карательного батальона, а спустя несколько дней в расположение роты был подброшен пакет с фотографиями казненных членов семей и листком с текстом на немецком. Там было написано, что за военные преступления их семьи были казнены и так будет с семьями и других военных преступников. В ответ, по настоятельной просьбе штурмбанфюрера Зоннека, командир батальона дал ему разрешение порезвится и в ближайшей деревне русских и уже утром следующего дня рота Зоннека, с самого утра выехала из расположения батальона. Дорога шла через лес и когда колонна карателей удалилась километров на десять от места расположения, то росшая на краю дороги большая береза внезапно рухнула поперек дороги, полностью её перекрыв. Эсесовцы были довольно опытными бойцами и сразу повыпрыгивали из машин занимая оборону и в этот момент по краям дороге с ярчайшей вспышкой и сильным грохотом рванули гранаты «Заря». Пользуясь своим послезнанием и служебным положением, дед Павел озадачил специалистов, а те в свою очередь, зная, что именно и для чего от них хотят, в течение месяца разработали и запустили малой партией для спецподразделений НКВД и штурмовых групп армейской разведки спец изделие «Заря». Оглушенные и ослепшие эсесовцы еще не успели придти в себя, как окрестные сугробы взорвались облаком снега и к ним рванули одетые в белые маскхалаты бойцы спецгруппы НКВД СССР. Удар по голове и мгновенно надетые на завернутые за спину руки наручники. Спустя несколько минут вся рота в полном составе оказалась упакованной, после чего приступили к экзекуции. Заранее были приготовлены колья, которые сбили на подставке, так как земля промерзла и долбить её надо было очень долго. С эсесовцев содрали брюки и трусы, левую руку примотали к телу, а правую на распорках в форме нацистского приветствия, после чего рассадили их на колья по обеим сторонам дороги. Упавшую березу оттащили в сторону и рассевшись в трофейные машины диверсанты уехали, оставив эсесовце на кольях. Спустя полтора часа эту жуткую картину увидел маршевый батальон. Слухи о зверской расправе над эсесовцами и членами их семей быстро расползлись по армии не смотря на все попытки командования оставить всё в секрете.

Майор Руделт вызвал к себе командира второй роты гауптмана Краузе.

— Фридрих, мне поступил приказ сжечь деревню в трех километрах от нас, но как то не хочется, что бы русские в ответ потом расправились с моей семьёй.

— Франц, я понимаю тебя, но и не выполнить приказ мы не можем.

— Я знаю, но если мы сожжем вместе с деревней и жителей, то это выйдет нам боком.

— Вот и я об этом говорю, надеюсь ты знаешь, что надо делать?

— Думаю что знаю, пойду к себе, у хозяйки сын уже достаточно взрослый.

Выйдя от командира, гауптман пришел к себе, он жил в доме неподалеку, хозяйка была дома и он как бы не ей, коверкая слова сказал — тебе повезло, что ты живешь не в соседней деревне, послезавтра её не станет.

Хозяйка не показала вида, что она услышала, но немного спустя, когда пришел её сын, отозвала его в сторону.

— Коля, немедленно беги к тете Клаве, скажи, что послезавтра к ним придут солдаты жечь деревню. Ты всё понял?

— Да мам, бегу.

К вечеру Николай добрался до деревни и стучал в дверь к двоюродной сестре матери.

— Коля, что случилось?

Тетка увидев вечером племянника обеспокоилась.

— Тёть Клав, меня мать к вам послала, говорит послезавтра вас жечь будут, солдат от нас пошлют.

Быстро одевшись, Клавдия побежала по соседям. Через день прибывшие в деревню солдаты, согласно полученного приказа, сожгли её дотла, тем самым выполнив его. То, что населения в деревне не оказалось, ни кого не волновало, главное, что формально приказ вышестоящего начальства был выполнен. Ответные действия, когда противнику отвечали его же методами, начали снова давать свои плоды. Сначала немцы практически полностью прекратили бомбить и обстреливать, госпиталя, медсанбаты и санитарные машины, а теперь старались одновременно и формально выполнить приказ начальства и не уничтожить мирное население, что бы не навлечь на себя и своих близких ответные карательные действия русских.

Старший майор Нечаев стоял навытяжку в кабинете Сталина, а его хозяин раздражено ходил перед окном с несколькими немецкими газетами зажатыми в руке.

— … я бы понял, если бы это сделал товарищ Волков, он в таких случаях сдержанностью не отличается, но от вас я подобного не ожидал! А освобождение Якова?! Уже нашлись те, кто начал распространять слухи о том, что о собственном сыне товарищ Сталин позаботился, а на других ему наплевать и они могут подыхать в немецком плену.

— Кроме Якова был освобожден и генерал Карбышев, а также смог сбежать из плена и добраться до партизан генерал Романов, который до последнего оборонял Могилев и потом раненым попал в плен. А что касается нашего обвинения в варварстве и дикости, то это не мы, а просвещенные европейцы начали бомбить и расстреливать санитарные колонны, госпиталя и колонны беженцев. Это они стали живьём сжигать населения наших деревень и сел, это они морят голодом и расстреливают наших пленных в своих концентрационных лагерях. Вот пускай и получают сполна в ответ на свои зверства. После того, как с подачи полковника Волкова мы стали целенаправленно уничтожать немецкие санитарные колонны и их госпиталя, резко сократилось количество случаев ведения огня и бомбардировок наших собственных медсанбатов и госпиталей. Господа тевтоны мигом поняли, что в ответ на их зверства и мы не будем щадить их раненых. И то, что за свои зверства им придется отвечать своей шкурой и жизнью своих близких они тоже сразу поняли. За последние две недели на временно оккупированных территориях были полностью сожжены 17 наших населенных пунктов, ОДНАКО… ни один человек из них не погиб! Каждый раз командиры немецких подразделений, которые получили приказ на уничтожение этих деревень и сел смогли через местное население предупредить об этом и люди успели из них уйти. Формально немцы выполнили приказ, придраться не к чему, населенные пункты сожжены, а то, что там населения не было, так это уже не к ним. Что бы мы не делали, какой бы у нас в стране не был строй, но для западных финансистов мы всегда были и будем врагами, так как не даем им хозяйничать у нас дома и они всегда будут лепить из нас образ врага всего так называемого свободного мира. Они успокоятся только тогда, когда захватят наши природные ресурсы и оставят населения достаточного только для их добычи, во всех других случаях мы для них смертельные враги не отдающие им свои богатства. Кстати найти исполнителей к проведению этой акций возмездия было очень тяжело. Я ни кому не приказывал, искал только добровольцев и то из нескольких сотен нашел всего семерых, кто на это согласился. У всех из них кто-то погиб из семьи и то, исполнять беременную жену одного из эсэсовцев отказались все, как и детей младше пяти лет.

— До тележной чеки значит? (Подразумевается, что монголы убивали мальчиков достигавших тележной чеки в захваченных стойбищах своих врагов).

— Так точно товарищ Сталин. Кроме эсэсовцев в расправах над нашими мирными жителями отметились национальные батальоны из Прибалтики и украинских националистов. Сейчас мы разрабатываем операцию по полному уничтожению таких карательных батальонов силами осназа НКВД с максимальным освящением этого в прессе. Кроме того мы начали операцию по уничтожению гауляйтера Белоруссии Вильгельма Кубе. В нашей истории он отметился зверствами над мирным населением. Сейчас идет сбор информации о его охране и передвижениях, после его исполнения будет открыто заявлено, что все нацистские бонзы виновные в геноциде нашего населения будут безжалостно уничтожены. А наши союзнички, если начнут вонять, то можно им будет припомнить геноцид индейцев, индусов и других народов, истребление ирландцев и фермы по разведению мулатов из ирландских женщин (реальные факты), а также белых рабов и английские концлагеря, это ведь они их придумали, зараженные оспой и чумой одеяла для индейцев и многое другое. При грамотной ответной пропаганде мы сможем их самих выставить перед всем миром полными варварами, напомнить им, что в то время, как на Руси все еженедельно ходили в баню, просвещенная Европа тонула в грязи и вшах, а мылись они только при рождении и смерти. А что касается немецкой пропаганды, то они и так делают из нас образ чудовищ, тут можно только вести ответную пропаганду с разъяснением, что в ответ на творимые ими у нас зверства, они получат адекватный ответ. Вот и пусть гадают, кто из них ответит следующим за своих сыновей, мужей и братьев, кто сейчас воюет в СССР.

— Нам пока не выгодно сорится с союзниками товарищ Нечаев.

— Так я и не предлагаю делать это сейчас, к тому же и самим союзникам сейчас не выгодно акцентировать на этом внимание. Мы пока нужны друг другу и союзники сейчас не будут из этого раздувать скандал, но они и не забудут про это, а просто пока отложат всё в ящик и будут ждать подходящего момента. После чего с огромным удовольствием вытащат на свет все жареные факты и начнут раздувать из них огромный пузырь. Мы уже сейчас со своей стороны должны тоже начать собирать все неприглядные факты про наших так называемых союзников и тоже пока откладывать их в дальний ящик до поры до времени, что бы в своё время вытащить их на свет божий. А таких фактов будет еще предостаточно, хотя бы ковровые бомбардировки жилых кварталов немецких городов и потом атомная бомбардировка Японии. Мы должны быть готовы к войне компроматов, а пока просто собирать доказательства преступлений, как нацистов, так и наших союзников. Главное надо не забывать, что чтобы мы не делали, кто бы не стоял у нас у власти, но пока мы не даем западным воротилам хозяйничать у нас, мы всегда будем для них врагами. Я знаю, что потом наша интеллигенция из меня сделает чудовище, кровавого сталинского палача, который считал, что день прошел зря, если я кого не замучил до смерти. Вон про Лаврентия Павловича говорили, что он дескать ездил в машине по Москве и отыскивал красивых школьниц, которых потом к нему привозили и он изнасиловав их, убивал. Война грязна и неприглядна и нельзя везти её в белых перчатках, и не испачкавшись. Я готов к тому, что на меня выльют океаны грязи, если мои действия спасут тысячи жизней. Вот только думается мне, что жители оккупированных территорий одобрят мои действия и им либералы не смогут засрать мозги.

Карательный батальон прибалтийских националистов прибыл в эту деревню уже под вечер, а потому не стал сразу сгонять местное население в амбары, а решили отложить это действо до утра, как говорит народная мудрость — утро вечера мудренее.

— Товарищ командир! В Осиновку каратели пришли, на постой встали!

Капитан Вартанян, услышав сообщение разведки задумался. В последнее время участились случаи расправ над мирными жителями карательными батальонами и в большинстве случаев это были не немцы, а отечественная мразь, набранная из уголовников, националистов и врагов советской власти. Почувствовав силу и безнаказанность, они развернулись во всю, и этот гнойник надо было выжигать каленым железом без всякой жалости. Прибыли каратели по душу осиновцев или они там проездом не суть важно, какая разница, сожгут они Осиновку или другую деревню, в любом случае погибнут люди, наши советские люди. Отряд Вартаняна был небольшим, неполная сотня, костяком которой послужили семеро пограничников и четверо сотрудников областного НКВД. Пограничники стали разведвзводом, а сотрудники НКВД контрразведчиками, считай почти по профилю. Остальные бойцы отряда были окруженцами и местными активистами, которые после прихода немцев ушли в леса. Изначально в отряде поддерживалась воинская дисциплина, а после того, как снабжение партизанских отрядов стало централизованным, то отряд и внешне стал походить на воинскую часть. С самолетов регулярно скидывали грузы в основном с боеприпасами, но и оружия тоже не жалели. Ещё в середине осени скинули осеннюю и зимнюю форму, причем новую, очень удобную и отлично скрывающую в осеннем лесу, а также зимние белые маскхалаты. На вооружении отряда были пулеметы ДП, новейшие автоматы ППС-41 и несколько снайперок и это не считая трофейного оружия, которое постоянно пополнялось.

К Осиновке отряд Вартаняна вышел уже под утро, пришлось идти всю ночь, что бы ни упустить карателей. На околице деревни их уже ждал связной.

— Товарищ командир, главные расположились в здании правления, а остальные по избам.

— А хозяева домов где?

— В сараи повыгоняли, к оставшейся скотине.

Отделение бойцов выдвинулось к зданию правления, где они окружив его, взяли под прицел окна и двери, а остальные бойцы рассредоточились по деревне. Зная, где и сколько ночует карателей, Вартанян решил сначала по-тихому уничтожить ночевавших в домах предателей, а потом просто закидать гранатами здание правления. Всё время Вартанян гонял своих бойцов, они постоянно тренировались, в том числе и по захвату зданий. Еще в начале осени, когда отряд получил связь с большой землей, к нему на месяц прибыл инструктор, который всё объяснил и показал, а дальше они уже сами тренировались. Хозяева, которых тихо разбудили, рассказывали бойцам планировку своих домов, а также, сколько карателей у них остановилось, а затем неслышными призраками партизаны проникали в дома и ножами резали спящих. За полчаса без единого выстрела был вырезан весь батальон, после чего бойцы сосредоточились у правления. На крыльце дремал часовой, он регулярно вскидывался, оглядывался и начал дальше клевать носом. Для уже опытных бойцов подобраться к нему было проще простого. Левой рукой зажав часовому рот, что бы не орал паскуда, правой рукой с финкой разведчик с силой резанул его по горлу, так, что кончик лезвия прошелся по позвоночному столбу. Часовой задергался, но было уже поздно, выждав с минуту, пока его жертва окончательно не успокоилась, разведчик аккуратно положил тело на землю что бы не шуметь. К нему уже подобрались товарищи, и осторожно открыв дверь, они неслышными тенями проскользнули внутрь. Вначале Вартанян хотел закидать правление гранатами, но поскольку его бойцам удалось без единого выстрела взять в ножи всех карателей, то и командование батальона можно было попробовать захватить живыми. Впрочем Вартанян приказал не рисковать и если вдруг что-то пойдет не так, то стрелять без раздумий, для него его люди были важней. Бесплотными призраками разведчики растеклись по зданию правления, они осторожно собрали всё оружие, а затем навалились на спящих предателей. Этот карательный батальон был составлен из прибалтов, и скоро на улицу выволокли семерых упиравшихся уродов со связанными за их спинами руками.

В наступившем утре население Осиновки собралось на деревенской площади. За пару часов прошедших с момента прибытия партизанского отряда, деревенские вытащили из своих домов трупы карателей и даже успели сволочь их в лес, в небольшое болотце в паре километров от деревни. Как говорится — собаке собачья смерть, а эти уроды даже не заслуживали нормального погребения. Отрядный особист правда перед этим собрал со всех тел документы, необходимо было знать, кто они и откуда, что бы страна знала своих героев. А после войны к их родственникам придут люди в фуражках и сменят они своё место жительство, поедут они осваивать Сибирь и Сахалин без права смены жительства. Скверну надо было выжигать полностью и без всякой жалости, что бы потом уцелевшие предатели не маршировали на парадах.

Утром следующего дня комендант района был разбужен сообщением, что на окраине города обнаружены семь повешенных, оказавшихся командирами вспомогательного карательного батальона. На груди каждого трупа висела табличка на русском и немецком — «Так будет с каждым карателем». Тела остальных бойцов батальона небыли найдены, а комендант лишь зябко поежился. Он был уже в курсе и над расправой над семьями офицеров СС, которые проводили тут зачистки и о расправе над ними самими. Русские ясно показали, что ни чего и ни кому они прощать не будут и достанут даже в Германии, может не сразу, но точно не забудут. Откуда ему было знать, что старший майор госбезопасности Павел Нечаев взял себе за образец действия пока еще не существующего МОСАДА, который не только уничтожал арабских террористов, но и целенаправленно охотился по всему миру на уцелевших офицеров СС повинных в геноциде евреев. Эти процессы время от времени освещались в прессе, когда вылавливали очередного нациста. Всего этого комендант не знал, но для себя уже твердо решил, что всеми силами будет стараться избегать карательных операций против мирного населения. Принцип кровь за кровь начал действовать и приносить свои плоды.