1. ДВАРИМ

Однако, это лишь один из вариантов русского перевода. Есть и другие смысловые оттенки, которые очень важны: в корне слова «дварим» три согласные буквы — д, в, р. Известный знаток Торы рав Эссас так определяет значение этих букв: «Первая буква корня «д» символизирует дверь, выход, путь, по которому может направиться тот, кому адресовано слово «дварим». Две оставшиеся буквы «р» и «в» означают «наружу». Итак, перед нами дверь и указание через нее выйти наружу, то есть из кризиса, решив тем самым проблему.

Более того, слово «дварим» имеет еще и второе значение — дела! Именно так одним и тем же словом «дварим» на иврите можно выразить два понятия: «слово» и «дело». И ребенок-то знает от колыбели. К этим смысловым оттенкам мы еще вернемся.

А пока обратимся к буквальному тексту Торы:

«Вот слова, которые говорил Моше всему Израилю на той стороне Иордана в пустыне, в степи против Суфа, между Параном и между Тофелем и Лаваном, и Хацеротом и Ди-Заавом., в одиннацати днях пути от Хорева через гору Сеир до Кадеш- Барнеа».

Мудрецы и знатоки Торы утверждают, что эта очень подробная география с одной стороны напоминает евреям места и характер их прегрешений, а с другой стороны обозначает те символы Торы, которые подсказывают пути выхода из кризисных ситуаций.

Как бы наружу из кризиса через дверь («дварим») — но куда?

В сторону гармонии, отсекая все лишнее, наносное, все то, что разрушает гармонию. Но и этого недостаточно.

В приведенном уже отрывке из текста Торы указан один из нескольких географических ориентиров: наши предки стояли между Лаваном и Хацеротом.

Рав Эссас в связи с этим указывает: Лаван — это белый цвет, вмещающий все цвета радуги. Слово «Хацерот» в переводе на русский — прилегающие к дому ВНЕШНИЕ, то есть чужие, посторонние участки.

О чем говорит это сочетание слов? О том, что выбрать путь гармонии, отбрасывая лишнее, недостаточно. Мир станет хорошим (лаван), если мы будем рассматривать мир не «со стороны», не на основе внешних (хацерот) чужих теорий, мировоззрений и всяческих «измов». И далее рав Эссас продолжает: «Если мы НЕ (!) выйдем на «чужие поля», гармония, вселившаяся в каждого из нас, приведет к постижению гармонии в мире».

И вот как все это — буква в букву, до последней запятой текста подтвердилось в новейшей истории.

Несколько лет назад один, ну, скажем так, очень пожилой сионист продемонстрировал общественности две старые газеты конца позапрошлого века. Дело в том, что в этот период почти одновременно в Европе прошли два учредительных съезда: это Первый сионистский конгресс, который собрал и возглавил Теодор Герцль, и Первый съезд Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП), которая со временем расколется на большевиков и меньшевиков.

Сопоставив обе газеты, старый сионист спросил: «Ну, как вам нравится эта история? Где они и где мы?»

Действительно, история все расставила по своим местам, и мы хорошо знаем сегодня, чем закончилась именно эта история. Еврейское государство, заложенное на первом сионистском конгрессе, существует. Оно состоялось в сроки, указанные его творцом Теодором Герцлем, который сказал: «Это не сказка, если вы захотите».

А большевистская грандиозная диктатура в апогее мощи своей рухнула без единого выстрела. Словно карточный домик. Многие до сих пор еще не опомнились.

Впрочем, имея в виду сегодняшнюю главу Торы, нас интересует не только конец, но и начало этой истории. Ибо сегодня не утихают споры о том, нужно ли каяться нам, евреям, за те ужасные события, в которых мы принимали участие.

Вообще-то покаяние нам, евреям, не с руки. Не зря же Господь называет нас «народом жестоковыйным», хоть и грешили мы отчаянно и не единожды.

И в рабство Египетское опять просились и роптали по поводу трудностей похода в пустыне, и золотому тельцу поклонились — идолу дутому и пустому, и разведчики наши вошли в Землю Обетованную и перепуганные вернулись оттуда. И только двое не согласились с ними. И дочери наших врагов в Шиттиме совращали сынов Израиля и под сурдинку банального секса духовно растлевали их, заставляя поклоняться чужим фетишам.

Но ведь этот список можно продолжить и в новейшую историю, когда на протяжении последнего столетия «продвинутая» еврейская молодежь отринула Тору и приобщилась к чужим фетишам от идола в варварских и кровавых революциях.

Но и тогда, тысячелетия назад, и теперь за этим следовали страшные кары. Например, гнев Господний — это для религиозного еврея, а для атеиста — слова Ленина в протоколе по поводу сыпного тифа: «Или вошь победит социализм, или социализм победит вошь».

И пока еврейские апологеты социализма воевали со вшами и буржуями, другие евреи — сионисты, осушали малярийные болота в Палестине, строили поселения, пахали, сеяли, собирали урожай на земле, где отродясь ничего не росло. Их окружали несметные полчища врагов, поселенцы отбивались, прикрывая своих детей и женщин, несли потери. Как же им нужна была помощь! Но другие евреи в это время были заняты вшами и буржуями. Кому же действительно следует принести покаяние?

Тем, кто кровью своей строил долгожданную (в тысячелетиях!) еврейскую страну Эрец Исраэль или тем политическим выкрестам, которые преклонились Ленину и Троцкому? Религиозному еврею ответ очевиден. А евреи атеисты пусть подумают об этом сегодня. На развалинах большевистского Вавилона думать легче!

В любом случае, однако, покаяние должно быть принесено не на чужие алтари, а только лишь на собственный наш священный жертвенник. Это внутренне еврейское дело. Ибо запутались мы в аргументах: но между кровавыми погромами царской России и бессудным террором большевиков выбирать нельзя. Еврейский выбор, согласно Торе, это еврейская страна — Эрец Исраэль.

Сначала персонально.

Лев Троцкий:

Гришка Зиновьев:

Зиновьев сказал на митинге в Ростове на площади К.Маркса: «Я требую 100000 голов буржуазии, и пусть Дон станет красным от крови». Это он, Зиновьев, придумал бессудный красный террор после убийства чекистского палача Урицкого, увы, еврея. Кстати, убил его тоже еврей Канигисер, который написал в записке: «Пусть знают все, что евреи не поддерживают большевистский террор». Впрочем, Зиновьева тоже расстреляли, но перед смертью он все же покаялся, попросил еще пару минут жизни и прочитал еврейскую молитву. Зачтем, евреи, ему это…

А вот легендарный комбриг Иона Якир уже под стволами за мгновение до гибели кричал: «Да здравствует Сталин!». Вождь прочитал эти слова в служебном рапорте и написал на полях: «Проститутка!». Лазарь Моисеевич Каганович добавил: «Согласен», и оба расписались.

Этот список легко начать, а на продолжение уже не хватит бумаги, чернил и слез. Пропустим десятки и сотни тысяч имен. И завершим словами поэта:

Ибо революции, как известно, «пожирают своих детей». Впрочем, есть и другая тоже, увы, правдивая строка:

Есть такая организация в Израиле, называется «Шалом ахшав», то есть, «Мир сегодня», буквально, «Мир сейчас», в смысле, немедленно, любой ценой! Правда, их пока никто не пожрал, поскольку они в подавляющем меньшинстве. А вот если бы они таки добились своего, их бы первыми перерезали их двоюродные друзья — палестинцы. И тогда они разделили бы судьбу других «полезных идиотов» (цитирую по Ленину), которые своей беззаветной болтовней прокладывали путь самым кровавым выродкам, после чего первыми и ложились под нож.

А кто сомневается, почитайте, желательно, документальную историю Великой Французской революции, историю не менее великой Октябрьской революции в России, историю Китайской революции с ее вариантом культурной революции и других революций. Особенно внимательно изучите, пожалуйста, историю революции в Кампучии: какими слезами радости и какими букетами встречали восторженные либералы красных кхмеров, и что с ними потом сделали эти кхмеры…

Блажен, кто этого не знает. Но ведь не единым блаженством жив человек.

Вспоминается случай в залах Музея Израиля в Иерусалиме. Здесь состоялась экспозиция агитационных плакатов времен Гражданской войны в России. Так называемые «Окна РОСТа». Могучий пролетарий, расхристанный в духе революционного эпатажа, вонзает штык в раскормленное брюхо обалдевшего буржуя; другой фигурант громит храмы, ломает алтари. И священники, муллы и раввины трусливо разбегаются от него. Здесь щедро проливают кровь офицеров, генералов, социал-предателей и других классовых врагов. На свежего человека этот густопсовый вернисаж действует ошеломительно.

А надписи на непонятном русском языке…

Заходит молоденькая парочка. Аккуратные очкарики. Сабры (уроженцы Израиля). У женщины округляются глаза, хватает мужа за рукав: «Ма зэ? (Что это?)» Муж ошарашен, пожимает плечами. Я оборачиваюсь к ним: «Зэ шалом ахшав русит! (Это «Шалом Ахшав» по-русски.) Оба засмеялись и, кажется, все поняли.

Вообще-то, розоватый окрас наивных либералов — это размоченный, разжиженный цвет большевитского красного флага. И отсюда сакральная привязанность к бедняку и вегетативное отторжение богатого человека. Значит, всепрощение нищим и суровый суд над богатыми, цивилизованными.

Это поразительно: никто не проклинает ежедневные, ежечасные зверства «нищих» террористов. Гремят взрывы, обливаясь кровью, падают на тротуар невинные дети. Убитые. Искалеченные. Мужчины. Женщины. Старики. Но стоит «богатым» противникам террора нарушить права человека-террориста и — визг истошный на всех радиоволнах, в печати, на телевидении. Сколько же их, этих «полезных идиотов»!

Еще раз заглянем в Тору.

Там сказано: Нельзя отнимать у богатого, чтобы прокормить бедного.

Там сказано: Судья не должен склоняться к оправданию бедного из-за того, что есть заповедь заботиться о прощении бедняка.

Еврей должен накормить невинного бедняка. И еврей должен убить бедняка-террориста. Впрочем, и миллиардера Бен-Ладана тоже.

Таково Слово и Дело Торы, единое слово «Дварим». Исходя из этого, сказал Бен-Гурион:

«Важно не то, что говорят наши враги, важно то, что делают евреи».

 

2. ВАЭТХАНАН

 

В начале этой главы Моше откровенно рассказывает сынам Израиля о том, как он обращался к Богу с просьбой-мольбой предоставить ему возможность войти в Землю Обетованную.

И вот рассказ Моше: «И молился я Богу в то время, говоря: «Господь Бог! Ты начал показывать рабу Твоему величие Твое и мощную руку Твою: кто же тот всесильный на небе и на земле, который совершил бы подобное деяниям Твоим и свершениям Твоим? Дай мне перейти, и увижу я эту хорошую страну, что по ту сторону Иордана, прекрасную гору эту и Ливан!».

Но разгневался Бог на меня из-за вас и не слушал меня. И сказал Бог мне: «Полно тебе, не говори Мне больше об этом! Взойди на вершину Писги и взгляни на Запад, и на Север, и на Юг, и на Восток, и посмотри глазами своими, ибо не перейдешь ты этот Иордан; и дай повеление Иегошуа, и укрепи его, ибо он встанет во главе народа этого, и он завоюет для них страну, которую ты увидишь».

Итак, не Моше, а Иегошуа приведет евреев на Землю Обетованную, которую Господь завещал сынам Израиля. А Моше умирает на рубеже страны, и Аарон тоже умирает, так и не ступив на эту Землю. В чем же дело? Почему же Всевышний не разрешил им, этим заслуженным людям, вступить на Землю евреев, в Эрэц Исраэль, хотя четыре шага по этой земле являются, согласно Торе, мицвай, то есть долгом, каждого еврея? Не скрывается ли здесь явное противоречие? Ни коим образом, противоречия здесь нет. Впрочем, это слишком простой ответ. Поэтому нам придется сейчас разобраться в глубине смысла, который заложен в это Божественное Решение.

Дело в том, что с личностью Моше связано появление мана, который падал с Небес на землю и служил даровой пищей для евреев, кочующих по пустыне. Что же касается Аарона, то Господь «поручил» ему Шхину, то есть спасительное Божественное Присутствие в виде светлого облака, которое зависало над станом сынов Израиля и гарантировало им защиту, победу и успех.

Такая многофакторная помощь, пожалуй, даже гарантия, была необходима вчерашним египетским рабам в тяжелых условиях пустыни — пока они еще не превратились в народ. Но теперь ситуация изменилась: рабы вымерли, а рожденные на свободе сформировали нацию, которая входит в Свою Страну, но не иждивенцами, а хозяевами.

Согласно Божественному плану придется отныне сынам Израиля самостоятельно, в поте лица своего строить и защищать свою Страну. И здесь сразу же возникает потребительский вопрос: а почему бы нации не использовать Божественную помощь как раз для гарантии успеха? Религиозный еврей ответит на этот вопрос очень просто: этого нельзя допустить именно потому, что Господь такой проект не утвердил.

А у атеиста, пожалуй, другое объяснение: житие «на халяву» неизбежно порождает утробных и яростных паразитов, по крайней мере, в поколениях.

В самом деле, избалованные, заласканные дети обычно становятся социальными уродами. Мы это наблюдаем в жизни. И здесь, пожалуй, все понятно.

Но вот найдется такой сомневающийся, который поставит вопрос иначе. Как бы разговаривая с Богом напрямую (а ведь атеисту это ничего не стоит), подобный скептик спросит:

«А не могли бы Вы, Всемогущий, со словами: «Процесс пошел» взять дело в свои руки? Да так, чтобы согласно Вашей воле люди трудились бы в поте лица своего и всегда поступали бы правильно — согласно Вашему, кстати, закону и при этом еще пользовались бы Вашей неограниченной поддержкой?

И наказывать тогда никого не придется: просто не за что, остается только поощрять — ибо есть за что. У Вас это все ведь получится: Вы-то как никак Всемогущий…»

Поскольку прямой связи со Всевышним у нас пока нет, придется обратиться к знатокам Торы. Суммируя их коллективные высказывания, можно сформировать приемлемый ответ на недоуменный вопрос скептика. И более того, следует подчеркнуть, что этот вопрос совсем не шуточный.

Итак, представим себе для начала циркового медведя, который танцует под гармошку, катается на велосипеде или даже одетый в капитанскую форму стоит на мостике и разглядывает горизонт в громадный бутафорский бинокль.

Такой медведь сможет ли жить в лесу и добывать себе пищу в поте морды своей? Дрессированного медведя должен содержать человек, который является для медведя Богом. А жить свободно естественной медвежьей жизнью в родном лесу дрессированный мишка уже не сможет.

А если человеку, этому медвежьему Богу, придет в голову всех цирковых медведей разом вывезти в лес? Что же он увидит? Ну, прежде всего, дрессированные будут рваться назад, в родимую цирковую клетку с приносимой жратвой и кнутом дрессировщика.

И придется Бого-человеку водить и мотать медведей по полянам, опекать и кормить убогих сих — пока не вымрут все дрессированные. И только рожденных на свободе с их медвежатами в лес запустить, чтобы жили сами. Как им и подобает.

Впрочем, приведенная фантазия с медведями является и условным, и облегченным вариантом. Ибо звери бессловесны, примитивны и духовные ценности им просто недоступны. И в этом плане дрессированный медведь находится на еще более низком уровне, чем добровольный раб, которому наши предки ухо пробивали гвоздем.

Ибо Господь даровал человеку Слово и Дух.

А самым главным составляющим Духа, его краеугольным камнем согласно Торе является СВОБОДА ВЫБОРА.

Всесторонняя, как бы в автоматическом режиме, Божественная помощь каждому еврею в любой ситуации нарушает и разрушает СВОБОДУ ВЫБОРА, завораживает и замораживает индивидуальность, формирует иждивенчество и духовное рабство.

Человек, лишенный СВОБОДЫ ВЫБОРА, становится животным.

Так зачем же выводили нас из рабства Египетского? Между прочим, согласно Торе, «все в руках Небес, кроме трепета перед Богом». И значит, религиозный еврей и еврей-атеист определили свои различные пути на основе СВОБОДЫ ВЫБОРА.

Но для религиозного еврея все это — Божественная симфония без единой фальшивой ноты. А для атеиста — серьезное напоминание о том, что великие демократические принципы наша Тора продвигала тысячелетия назад, когда предтечи и предки многих современных народов еще на деревьях сидели.

Кто же мог это все придумать тогда — в те года дальние, глухие? Есть о чем призадуматься…

Впрочем, свобода выбора — не панацея. Например, в 1933 году немцы этой свободой злоупотребили: большинством голосов избрали канцлером Адольфа Гитлера. И он разом превратил нацию почтенных бюргеров в озверелое быдло. Впереди еще страшное наказание — миллионы убитых солдат и гражданских лиц. Германия в руинах, поражение, покаяние, возрождение. Универсальный путь, прочерченный Торой для всех народов. Но и в апогее безумия, когда они маршировали в упоении, а девушки тянули руки к фюреру и визжали: «Хочу ребенка от него!», и газеты набирали крупным шрифтом: «Для блага всего народа нам нужна одна единственная партия!», и миллионы читателей ржали от радости, ибо «Kraft durch Freude» (Сила через радость!), так вот, именно в это время находились и в Германии такие люди, которые сделали СВОЙ ВЫБОР.

Немецкий физик К. Вейцзекер близко подошел к созданию атомной бомбы. Еще б немножко, еще б чуть, чуть…

Но он этого не сделал!

Он вступил в нацистскую партию (чего от него ждали), нацепил свастику на пиджак, подтвердил бредовую идею Гитлера о том, что мы живем на внутренней поверхности гигантского шара, вошел в доверие и попросил заменить своих политически незрелых коллег партийными товарищами (Parteigenosse). Пришли партийные дуболомы, которые, как всегда, «не владеют вопросом». И тогда наш гениальный физик отправился в нейтральную Швейцарию по делам. А будучи любимцем вождя, он был, разумеется, «выездным». В Женеве К. Вейцзекер заложил свои ядерные проекты в секретный сейф швейцарского банка в присутствии нотариуса и за его подписью. Оставил записку:

«Интеллигент, живущий в условиях однопартийной диктатуры, обязан совершить государственную измену».

К. Вейцзекер

Август 1942 года.

Ибо заложенные в Торе, ДУХОВНОСТЬ, СВОБОДА ВЫБОРА И ОТВЕТСТВЕННОСТЬ — ПОБЕЖДАЮТ. Не сразу. Но в конце — то концов!

Если бы он вложил ядерную бомбу в руки бесноватого фюрера, мы бы проиграли войну. Но К. Вейцзекер сделал свой выбор, и мы победили.

Не забудем об этом. Никогда.

 

3. ЭКЕВ

 

И как всегда значение этого слова читается в первой строке главы.

И будет: «За то, что слушать будете вы законы эти, и хранить их, и исполнять их, то хранить будет Бог, всесильный твой, для тебя союз и милость, о которой он поклялся отцам твоим. И возлюбит он тебя, и благословит тебя, и размножит тебя, и благословит плод чрева твоего и плод земли твоей, хлеб твой, вино твое и оливковое масло твое — на земле, которую он поклялся отцам твоим дать тебе. Благословен будешь ты более всех народов. Но не служи богам чужим, ибо это западня для тебя».

Итак, Господь обещает евреям процветание «зато, что» они будут следовать законам Торы. Так звучит сей постулат для религиозного еврея — безапелляционно! А для атеиста напомним, что Тора, как мы уже неоднократно наблюдали, является высочайшей универсальной инструкцией по технике безопасности. И эти свои качества Книга сохранила на протяжении тысячелетий. И не ошиблась ни разу.

За это время неоднократно менялось абсолютно все и вся: математика, физика, химия, естествознание и прочая, и прочая, и прочая… На наших глазах, например, ухнула философия научного коммунизма.

А Тора осталась незыблемой, как и еврейский народ, вопреки всем «измам» и наперекор даже объективным обстоятельствам. Таким образом, опыт тысячелетий представляет собой громадный репрезентативный массив, на основании которого можно формировать достоверные компьютерные программы.

А этого для любого атеиста вполне достаточно, чтобы проявить внимание и доверие к предоставленной информации. Кстати, существует очень интересное компьютерное изучение Торы. Но это уже другая тема, которая требует квалифицированного изложения.

А мы пока вернемся к сегодняшней главе, которая называется «За то, что…» или в другом варианте русского перевода — «И будет следствием…». Как утверждает рав Эссас: «Уже само название этой главы говорит о том, что Тора касается здесь великой и очень сложной темы — речь идет о ПРИЧИННО-СЛЕДСТВЕННОЙ СВЯЗИ МЕЖДУ ПОВЕДЕНИЕМ ЧЕЛОВЕКА И ЕГО УСПЕХАМИ ИЛИ ПОРАЖЕНИЯМИ».

Бытовой опыт любого человека непрерывно подтверждает этот постулат Книги. Каждому понятно, что люди, которые регулярно прыгали на ходу с трамвая (раньше не было автоматических дверей) чаще попадали под колеса по сравнению с теми, кто сходил на остановке. Не вызывает сомнения сегодня и тот факт, что нарушение правил ведет к авариям на дороге. Никто не сомневается, что пьяный водитель более опасен для пешехода, чем водитель трезвый. В этих случаях причинно- следственные связи прослеживаются элементарно четко. И оговорены в Уголовном кодексе.

Однако Тора дает нам более тонкие интерпретации причинно-следственных связей. Речь идет не только о формальной ответственности, но и об ответственности духовной. И еще об ответственности, которая касается не только отдельного человека, но и всего общества в целом.

Изучая Тору, мы с вами обратили внимание на поразительный факт нашей еврейской истории. Моше и Аарон по указанию Всевышнего кочевали с народом сорок лет, пока не вымерли все, рожденные в рабстве. Ибо раб по натуре, не по принуждению, это символ и воплощение мерзостной безответственности. За безответственность Господь сурово наказывает.

А с позиции атеиста безответственность чревата несчастьем, ущербом и провалом, и все это исключительно по объективным причинам.

В связи с этим рассмотрим два случая из современной истории. Не забывая при этом, что законы Торы универсальны. В двадцатые и тридцатые годы прошлого столетия в Соединенных Штатах Америки в значительной мере сохранялся дух политического изоляционизма. Звучит суховато. Но вот как американцы представляли себе это «вживую»:

Тогда американцы проявили громадную политическую безответственность. И вскоре за этим последовало страшное наказание: военная катастрофа — Пирл-Харбор. За несколько часов значительная часть американского военно-морского флота была потоплена японской авиацией и флотом.

Потрясенный этим зрелищем молодой японский мичман на крыльях радости и юности своей влетел в рубку командующего японским флотом. Сияющий мичман закричал восторженно: «Мой адмирал, американцы потоплены!», — и воздел руки к небу. А почтенный адмирал, наоборот, вобрал голову в плечи, побледнел и выдавил из себя: «Но мы разбудили зверя»…

Ибо старый опытный флотоводец по возрасту и положению своему был ответственным человеком. А юное существо, мичман, по глупости своей был в этой сцене безответственным фигурантом.

Впрочем, не только этот юноша, но и пожилые японские политики тоже проявили безответственность. И японский народ в массе своей их поддержал. А самые отчаянные к концу войны сделались военными самоубийцами. Они называли себя «камикадзе», их самолеты пикировали и врезались в американские корабли с бомбовым грузом. Но это не помогло. Русская армия разгромила японцев в Манчжурии. Американцы сбросили на них две атомные бомбы, и Япония, понеся колоссальные потери, капитулировала. Горечь поражения и физические страдания пробудили национальную ответственность. И тогда последовало поощрение в виде потрясающего расцвета экономики и страны. Так выглядят причинно-следственные связи между поведением людей и дальнейшими их поражениями или победами.

Примеры такого рода можно приводить бесконечно. Они подтверждаются исторически на уровне государств и народов, а также на бытовом уровне, в семье и на работе.

 

4. РЕЭ

Рав Эссас следующим образом переводит, вернее, трактует, это название: «Реэ» в переводе на русский язык — смотри, всмотрись. Не просто выбери, а вникни. Но чтобы всмотреться, необходимо освободить свой ум — расчистить залежи модных и немодных «измов», которыми пичкали нас с детства. Да и мы сами, став взрослыми, немало добавили к этим залежам».

Между тем, избавиться от залежей и трудно, и легко. Трудности связаны с вегетативными чувствами, которые были навязаны нам с раннего детства семьей и школой. Недаром же говорят: «Привычка — вторая натура». Я это говорю совсем не в манере проповеди, наоборот, в качестве исповеди, ибо моя мамочка получила золоченую медаль за 50 лет пребывания в КПСС, а папа заведовал кафедрой марксизма — ленинизма. И с этой стороны было трудно… А легко потому, что все государственные, общественные и культурные конструкции, основанные на моей детской мифологии, рухнули безвозвратно и, Слава Богу, бескровно. Они оказались легковесными и краткосрочными.

А вот фундаментальные скрижали Торы сохранились и состоялись в тысячелетиях.

И с этими словами на устах и, я надеюсь, в сердце постараемся посмотреть и всмотреться в сегодняшнюю главу Торы, и прислушаться к словам ее комментаторов.

Итак, сказал Господь: «Смотри, Я предлагаю вам сегодня Благословление и Проклятие: Благословление, если послушаете заповедей Бога всесильного вашего, которые Я заповедую вам сегодня; а Проклятие, если не послушаете заповедей Бога всесильного вашего и сойдете с пути, который Я указываю вам сегодня, и ПОЙДЕТЕ ЗА БОГАМИ ЧУЖИМИ, КОТОРЫХ ВЫ НЕ ЗНАЛИ».

И вот вам документально запечатленные объекты Господнего Благословения, данного тысячелетия назад и сохранившего свою силу по сей день.

Молодой человек, следуя голосу Бога ИНТУИТИВНО и призыву сионистов СОЗНАТЕЛЬНО, покинул Германию в 1933 году. На плакате написано: «Eretz Israel braucht uns. Wir brauchen Eretz Israel» (Земля Израиля нуждается в нас. Мы нуждаемся в земле Израиля).

Из 500000 германских евреев лишь 50000 уехали в Палестину. Эти последние преодолели большие трудности. Они на песке строили города. Старожилы говорят: «Они выстраивались цепочкой и передавали друг другу кирпичи со словами: «Господин профессор, возьмите кирпич», «Господин доктор, примите кирпич» и так далее». Они страдали от жажды, жары, малярии и арабских бандитов. И все же они построили и защитили свои дома. И вот у этого, ныне глубокого старичка, хозяина магазина, мы купили несколько рубашек, услышали из его уст немецкую речь, удивились, разговорились. Он сказал, что родом из Берлина и посоветовал найти его на фотографии в Музее Холокоста. Мы нашли эту фотографию. Вот оно, живое прикосновение к Торе: это Благословение Божие старичку и его жене, которые живы и мирно торгуют рубашками в маленькой лавочке в Иерусалиме.

А вот еще одно свидетельство: бабушка 85-ти лет, в юном возрасте она тоже покинула Германию, строила и защищала свою страну Эрец Исраэль, всю жизнь работала медицинской сестрой, и вот теперь живет в доме престарелых, где медицина — круглые сутки, у нее двухкомнатная квартира с кухней. Бассейн, тренажеры, путешествия по стране и так далее.

Одним словом, те 50000 немецких евреев, которые покинули Германию в 1933 году, получили Господнее Благословение, а на языке современного человека, поступили правильно. Ибо они остались живы и пробились, как говорится, «сквозь тернии к звездам». А те 450000, которые посчитали себя немцами и остались в Германии, оказались в газовых камерах. Они получили Господнее Проклятие, а на языке современного человека — поступили неправильно. Теперь-то, задним числом, все это ясно нам. А тогда? В присно памятном тридцать третьем году, когда нацисты взяли власть в Германии?

В Музее Холокоста в Иерусалиме сохранились личные письма немецких евреев, их голоса, записанные на пленку с рассуждениями по этому поводу. Евреи — кавалеры железных Крестов за Первую Мировую войну, инвалиды этой войны, пролившие кровь за немецкую Родину, композиторы — авторы патриотических песен и маршей, филологи, посвятившие свои жизни языку и литературе Германии, философы и просто евреи — обыватели, прильнувшие к привычному укладу и нагретому месту своей жизни, — все они сходились в одном: мы не станем евреями в чужой и чуждой нам Палестине, мы остаемся немцами в родимой нашей Германии.

И они действительно остались. И погибли. Ибо преклонились чужим богам, «которых не знали раньше». Немецкие евреи, конечно, не были религиозными выкрестами; да и ни к чему это было им, фашисты убивали выкрестов очень даже просто. Как говорят в России: «Бьют не по паспорту, а по морде». И чтобы никто не сомневался в этом, нацистский печатный орган поместил специальную политическую карикатуру, которая так и называлась «Еврейский вопрос». На рисунке могучая и праведная германская рука срывает с еврея маску добропорядочного немца. А за маской скрывается, конечно же, шарлатан и гнусная еврейская морда.

И даже в лирическом стихотворении, которое посвящено Рождественской ночи о мире и любви говорится примерно следующее (в подстрочном переводе): «А, чудная, святая рождественская ночь! И елочки, припорошенные чуть снегом. И свет луны волшебный, и звезды яркие на небе чистом; морозец легкий, ветерок игривый… Да в ночь такую нужно быть жидом паршивым, чтоб не заколоть подсвинка, не бросить его на сковороду и не съесть его с хорошими друзьями после рюмки доброго немецкого шнапса».

А ведь германские евреи, по крайней мере те, которые не уехали в Палестину, могли и шнапсу выпить, и подсвинком закусить, и в штыковую атаку пойти за немецкое свое отечество. Не помогло это им. Их исключили из нации, в которую они так безнадежно рвались. Они были не религиозными, они были национальными выкрестами.

Тора предупреждала их: «Не поклоняйтесь чужим богам, это западня для вас». Не услышали, не послушались… И — в западню! В виде газовой камеры.

А в России уже не национальные, а социальные выкресты пошли под нож. Это те, кто разом отказались от Бога отцов своих и ринулись в РСДРП, в эсеры, в народники, в террористы. Опьяненные безумием, они отважно шли на эшафоты, гнили тюрьмах, погибали на царской каторге. Но поэты слагали песни о них, и девушки забрасывали их цветами. В подпольных укрытиях своих они готовили кровавую революцию и жадно участвовали в Гражданской войне.

Их трагические судьбы хорошо известны. Исполнились сроки и попали они в гигантскую мясорубку сталинского террора — меньшевики, большевики, левые эсеры, правые эсеры, кадеты, анархисты. А также миллионы прочих случайных людей. Все они вышли из Великой Мясорубки единым фаршем. Перемешались. Под грохот маршей и задорных речевок, и пленительных комсомольских песен, которые по сей день мы напеваем, как бы отдельно от Истории, ибо в них светлые воспоминания нашего детства и юности нашей.

Впрочем, израильские сабры с удовольствием слушают в кабаках Тель-Авива экзотическую «Тачанку — Ростовчанку». Господь им простит, ибо не ведают они языка и содержания, а, главное, не знакомы, например, со старейшим жителем Новочеркасска Григорием Плиссом. Этот Плисс имел два мандата от Ленина и Цурюпы (сохранились бумажки!) на право расстрела без суда и следствия по законам революционной совести. Гражданин Плисс расстреливал заложников вместе с детьми. Он говорил:

— 500 человек за ночь — это не работа. 2000 — это серьезно.

— Из винтовок такую массу?

— Да, нет, конечно, пулеметами с тачанок.

Эх, та — чан — ка, рос — тов — чан — ка …. И застряла старая песня в горле.

Но сабры в Израиле этого не могут знать. А вот строчки из Торы они знать могли бы. Разумеется, в порядке свободного выбора:

«Вы переходите Иордан, чтобы придти и овладеть страной, которую Бог Всесильный ваш дает вам, и овладеете вы ее и поселитесь в ней. И строго исполняйте все установления и законы, которые Я предлагаю вам сегодня».

Здесь следует остановиться нам и вспомнить, что Господь согласился на изгнание и даже на уничтожение тех народов, которые не соблюдали элементарные духовные заповеди и этические нормы, отрицали единобожие, были злостными язычниками, в результате швыряли в жертвенные костры собственных сыновей и дочерей.

Древнее остервеневшее быдло, оно напоминает нам сегодняшних ублюдков, которые приводят в школы самоубийц — шахидов, собственных детей и даже внуков и внучек…

Земли подобных людей Господь завещал своему избранному народу, имея в виду его духовность и ответственность. Но как обустроить дарованную Богом Страну? Этому посвящается вся Тора. И вот как Господь отвечает на сакральный вопрос: «С чего начать?»

«Уничтожьте все места, где народы, которых вы изгоняете, служили богам своим: на горах высоких и на холмах, и под каждым зеленым деревом. И разбейте жертвенники их, и сокрушите столбы их, и священные деревья их сожгите огнем, и изваяния богов их срубите, и УНИЧТОЖТЕ ИМЯ ИХ С МЕСТА ЭТОГО».

И вот я приезжаю к детям в Тель-Авив, и здесь рядом с домом сына в районе Нева-Шарет висит громадное растянутое полотно: еврейский мальчик и арабский мальчик, радостно улыбаясь, пожимают друг другу руки. Над ними завис белоснежный голубок мира. Ласковая морская волна и чистое, чистое голубое небо.

Вспомнилось разом: «Над всей Испанией чистое небо…» Это был сигнал фашистскому мятежу в Испании в 1937 году, первая битва Второй мировой…

И здесь, в Израиле, тоже началось: арабский мальчик с пасторальной картинки шагнул на дискотеку в Тель-Авиве. На животе у него был пояс шахида. И моя внучка Юлечка (Слава Богу, в ту ночь она не попала туда!) хоронила своих подружек, разорванных на куски.

Так говорили же вам: «Уничтожьте имя их с места ЭТОГО!».

Время было тревогу трубить, а не пасторальные картинки развешивать. Ибо палестинских мальчиков готовили в шахиды в школе, в храме, в семье…

«Так вы что, палестинцев не любите?», — спросил меня приятель внучки, солдат, с которым она познакомилась в армии. С недоумением спросил.

Слово либеральных пастырей оказалось сильнее разорванных тел на дискотеке. Значит — война слов. И я тогда говорю другие слова:

«Юленька, — я говорю, — помнишь, ты была маленькая совсем, годика четыре. Мы ехали с тобой и бабушкой в автобусе. Ты увидела памятник Ермаку и спросила:

— Бабушка, кто это?

— Ермак.

— А он хороший или плохой?

— Хороший.

Ты подумала с минуту и спросила:

— А что хорошего он сделал для евреев?

И весь автобус грохнул от смеха. Но из под смеха люди бывают.

Ты, девочка, имела право служить в тыловых частях. Но ты написала заявление и служила в боевых подразделениях. С оружием в руках. Солнышко мое, ты гордость и слава нашей семьи».

Одним словом, я говорил вам: «Это не проповедь. Это исповедь».

 

5. ШОФТИМ

И как всегда это слово встречается в первой строке: «Судей и надсмотрщиков поставь себе во всех вратах твоих, которые Бог Всесильный твой дает тебе для колен твоих, чтобы судили они народ судом праведным».

И сразу же возникает классический в русскоязычном сознании вопрос: «А судьи кто?»

Рамбам пишет о членах Сангедрина, верховного еврейского суда, заседавшего в Иерусалиме: «Они — основа устной Торы, столпы обучения Торе, и от них выходит закон и суд для всего Израиля». Этим отличаются судьи у евреев от судей у других народов. Одним из семи предписаний Торы для неевреев является установление и ведение справедливого суда. У евреев же судьи не только ведут суд, но и «они основа устной Торы».

Иначе и быть не может в еврейском суде. Ибо, как говорит рав Эссас, «Тора, предлагая модель государственного устройства, на первый план выдвигает НЕ УПРАВЛЕНЧЕСКУЮ СТРУКТУРУ, НО ДУХОВНЫЙ ВЕКТОР, пронизывающий все общество и, В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ, духовный уровень судей, учителей, руководителей государства».

Для того, чтобы понять и прочувствовать сей постулат, мысленно сопоставим его с реальной действительностью окружающего нас мира. Разницу мы ощутим сразу. Но откуда она? Почему? А потому, что духовный уровень соответствующих и прочих граждан недостаточно высок. Между тем, как сказал рав Эссас, СКРИЖАЛИ ЗАВЕТА не прибор, они не действуют по материалистическому принципу, как генератор с усилителем. Но лишь тогда, когда духовный уровень народа и, в ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ, его руководителей достаточно высок, вот тогда скрижали оказывают на людей необходимое действие. Итак, мы нуждаемся, прежде всего, В ДУХОВНО ВЕКТОРЕ, который, в свою очередь, определяет еврейские традиции справедливости

.

Вот они, эти традиции.

Традиция первая: «Тот, кто милосерден к жестоким, жесток к милосердным».

Эту мудрую традицию сразу же и рассмотрим, и убедимся, что она сохранила свою силу через тысячелетия по сей день.

Милосердными к жестоким традиционно были те люди, которых Ленин называл «полезными идиотами». Как мы уже говорили, «полезные идиоты» своей беззаботной болтовней и чистой репутацией всегда расчищали дорогу самым жестоким выродкам, после чего первыми ложились под нож своих подопечных.

Это фрондерствующие дворяне накануне Французской революции. Это они проложили путь Робеспьеру, после чего были водружены на позорные телеги, доставлявшие их на площадь Грэв в Париже, где и расстались они со своим головами при помощи гильотины.

Это экзальтированные российские либералы (а среди них, увы, немало было евреев), которые беззаветно и безоглядно шли в Революцию, а потом стали лагерной пылью, а то и сразу пошли в расход.

Это Гришка Зиновьев, который это делал. Это Гришка Зиновьев, с которым это сделали… Это Великие Таланты, вроде Михоэлса, Переца Маркиша, Мейерхольда и других, которые гениально, страстно, с великой любовью воспевали и воплощали своих кумиров, а те их отблагодарили достойно мучительной смертью.

Это умиленные дурацкой симпатией интеллигенты Камбоджи. Всю ночь они так радостно готовились встретить красных кхмеров, такие счастливые были… А те, прямо при встрече, прикладами разбивали им черепа всмятку, штыком в живот и далее такое, чего и вспоминать не надо.

Это прелестный палестинский мальчик с белой голубкой над славной своей головушкой в Тель-Авиве в районе Нева-Шарет на ущербно пасторальном плакате, который вывесили наши еврейские «полезные идиоты». А потом убитые еврейские дети, которых арабский мальчик взорвал на дискотеке. Кто же за ним будет охотиться, кто задержит его на пороге, если он почти как тот прелестный ребенок с плаката?

Это палестинская бабушка, которая приводит внучку свою в школу самоубийц и ладит ей на животик муляж взрывного устройства…

Это два израильских офицера, которые выскочили из укрытия, чтобы оказать первую помощь раненой палестинской бабушке, и которых за этим занятием хладнокровно расстрелял арабский снайпер. А мама и папа получат похоронки…..

«Тот, кто милосерден к жестоким, жесток к милосердным». Тора не ошибается.

Мы набрали матрицу по этому вопросу. И повторим еще раз все вместе, атеисты и верующие: «Кто милосерден к жестоким, жесток к милосердным». Повторим и запомним.

А теперь перечислим те еврейские традиции, согласно которым нужно проявлять милосердие. Это:

1) Нельзя брать на войну того, кто обручился с женщиной и еще не взял ее.

2) Кто посадил виноградник и не выкупил его.

3) Кто построил новый дом и не обновил его.

4) Кто робок и испытывает страх (чтобы других не заразил страхом своим).

Обратим внимание, что в основе «отсрочек» лежат не объективные факторы, определяющие как бы «тыловую» ценность человека, а субъективные факторы, которые связаны с еврейским представлением о духовности и целесообразности.

Ибо, как мы уже говорили, в основу государственного устройства, согласно Торе, закладывается не УПРАВЛЕНЧЕСКАЯ СТРУКТУРА, а ДУХОВНЫЙ ВЕКТОР.

Что такое управленческая структура в чистом виде мы знаем хорошо на собственном опыте. Достаточно посетить любую контору и поговорить с чиновниками. Особенно остро эта проблема выглядит сегодня, когда чиновники плодятся в геометрической прогрессии. И это трагедия, ибо, как говорил Козьма Прутков: «Чиновники существуют для того, чтобы ограничивать нормальную жизнедеятельность граждан». И это не случайно, ибо чиновник реализуется исключительно в пределах ведомственной инструкции, которая накладывается на быстротекущую и разнообразную жизнь. Но жизненных обстоятельств куда больше, чем параграфов в инструкции. К тому же обстоятельства жизни заранее предвидеть нельзя. Параграф и жизнь не совпадают, а Духовный Вектор совпадает!

Вот воспоминания моей жены Вики:

«Во время войны громадная толпа беженцев грузилась на баржу в Сталинграде. Я была с мамой в этой толпе. Усиленные страхом беспорядок и толчея были неимоверные, а сходни были узкие, всех разом не вмещали. Мама держала меня за руку, но толпа разъединила нас. Я не могла взобраться на трап, меня отбрасывало (или отбрасывали?). Одним словом, баржа пошла, а я осталась на берегу, в Сталинграде, во время войны.

Мне было 12 лет, я громко плакала. Я бежала за баржей, которая набирала ход. Баржа ушла далеко. Я осталась на берегу, ревела, махала руками. Никакие правила, никакие параграфы меня спасти уже не могли.

И в это время по Волге прошел военный катер (в соответствии с параграфом боевого приказа). Командир катера увидел меня на берегу, увидел баржу и все понял. Он развернул катер, взял меня на борт. Догнал баржу, просигналил ей «СТОП!» и пришвартовался к ней. По приказу командира для меня персонально спустили трап. Теперь он был пустой, и я легко взобралась на борт баржи. И мы уплыли от войны.

Командир военного катера сменил курс, следуя своему Духовному Вектору. Спасибо ему за это от меня, от мамочки, от детей и внуков моих!».

А Тора не ошибается! Никогда.

 

6. КИ ТЕЦЕ

Формально речь идет о походе на войну в обычном смысле этого слова, то есть с внешним врагом. Но глубинный смысл главы заключается в борьбе с самим собой, борьбе, которая не менее важна и не менее трудна, чем с врагом внешним.

Ибо Бог определил человеку две задачи: первая — стать царем над миром, то есть быть успешным во всех внешних делах, и вторая — стать царем над собой, то есть сокрушить свои слабости и духовно возвыситься к Небу.

И вот связанные с этим заповеди Господни.

Возвращать владельцу утерянные вещи: «Если увидишь ты быка брата твоего или ягненка его заблудившегося, не проходи мимо них; верни их брату твоему. Если же не близко к тебе брат твой или ты его не знаешь, то приведи их в дом свой, и будут они у тебя, пока не затребует их брат твой, и тогда возвратишь их ему. Так поступай и с ослом его, и с одеждой его, и также поступай со всякой потерей брата твоего, которую он потеряет, а ты найдешь; не проходи мимо».

Помогать нагружать и разгружать поклажу: «Если увидишь ты осла брата твоего, или быка его, упавших на дороге, не проходи мимо; подними их вместе с ним».

Мудрецы Торы добавляют: «Упавших на дороге под тяжестью вместе с ним. Но, если хозяин скотины встанет и скажет:

— Для тебя это заповедь! Изволь нагрузить моего осла, — тогда ты свободен от обязанности помочь ему. Ты обязан помочь, если хозяин САМ пытается погрузить ношу на скотину».

Эта ремарка предупреждает использование заповедей в плане демагогии, которая в развитии своем чревата кровавыми насилиями и революциями.

Третья заповедь: «Когда будешь ты строить новый дом, то сделай перила на крыше твоей, чтобы не пролилась кровь в доме твоем, если упадет кто-нибудь с нее».

Четвертая заповедь: «Не выдавай раба Господину его, когда он спасается у тебя от господина своего. У тебя пусть останется он, в среде твоей, на месте, которое он выберет в каком-либо из врат твоих, где ему угодно, не притесняй его».

Добавим от себя: тысячелетия назад были сказаны эти поистине сегодняшние слова!

Пятая заповедь: «Если войдешь ты в виноградник ближнего твоего, можешь есть виноград сколько душе твоей угодно, досыта, но в сосуд твой не клади».

Шестая заповедь: «Если придешь ты на поле ближнего твоего перед жатвой, то можешь обрывать колосья рукой своей, но серпа не заноси на урожай ближнего твоего».

Это две заповеди для тех, кто зайдет на чужое поле, а вот заповеди для хозяина этого поля.

«Когда жать будешь на поле своем и забудешь сноп на поле, не возвращайся, чтобы взять его: для пришельца, сироты и вдовы пусть будет он, чтобы благословил тебя Бог, всесильный твой, во всяком деле рук твоих».

«Когда обивать будешь маслину твою, не обирай за собою оставшихся плодов: для пришельца, сироты и вдовы пусть будет это».

Могло ли прийти в голову кому-либо тогда, что через тысячелетия прогресса появится где-то на земле закон «За колосья» — в тюрьму и к стенке за него. Это не метафора, это протокол: «Закон от двадцать восьмого, восьмого, тысяча девятьсот двадцать восьмого года».

У Торы другие императивы:

— Помни, мы были рабами в Египте!

— Помни, ты должен стать Царем над миром!

— Помни, ты должен стать Царем над собой!

От раба — до царя. От низины — до Неба. Возможно ли это?

Оглянемся по сторонам, поищем примеры. Для сведения? Для подражания? Для ориентира? — Посмотрим.

Прежде всего, ограничим список кандидатур. Моше, например, нельзя в этот список ставить, ибо он всегда был высок и велик, а нам нужен именно путь от низины до высоты. Путь, свойственный рядовому слабому человеку.

В новейшей истории — это уже упомянутые нами робкие и жалкие молодые люди, которые при свете сальных свечей изучали мудрость Торы и Каббалы в сырости и темноте подвалов своих. Но не встали они на защиту своих семей во время погрома. У них на глазах убивали родителей, насиловали жен и сестер, они же целовали сапоги погромщикам, вымаливая свою жалкую жизнь.

В гневной поэме их обличал наш великий поэт Хаим Нахман Бялик. С презрением и болью писал о них Владимир — Зеев Жаботинский. О них же подробно рассказывал своим подчиненным британский генерал, военный губернатор Палестины. Но здесь случился контрапункт. Обрисовав омерзительное поведение этих жалких людей, генерал закончил свою речь неожиданным пассажем:

«Я получил назначение в Палестину. Через несколько месяцев моего пребывания здесь к берегам страны начали швартоваться большие транспорты, с которых буквально вываливались толпы этих заморенных рабских евреев.

— Но, джентльмены, — сказал генерал, — их поведение разом менялось, едва их ноги касались этой земли. Уже через пару месяцев они сбривали пейсы, надевали голубые рубашки и брали в руки оружие.

И нет на Земле солдат страшнее их».

Господь простит им сбритые пейсы. Ибо они вознеслись от низины своих подвалов до неба нашей страны Эрец Исраэль. Согласно Торе они тоже построили наш Переносной Храм. Храм и оружие в их руках зачтется им! Ибо сказал Бен-Гурион: «Лучший друг евреев — его правая рука».

Восхождение совершили и евреи Варшавского гетто. В своей довоенной жизни они, как и все их восточноевропейские братья, знали и чувствовали приближение Катастрофы, но ведь с места не сдвинулись, несмотря на отчаянные призывы Жаботинского и его соратников. Это был какой-то паралич ума и воли.

А в гетто они опомнились и взяли в руки оружие уже не за ради победы, которая была исключена, а за то, чтобы умереть достойно.

Это они пели и шептали, убивая немцев, на пороге собственной гибели. И тоже построили Переносной Храм.

Впрочем, дороги национального Восхождения не всегда и не обязательно связаны с оружием и войной. Наши сакральные пути проторены в сфере традиционного еврейского интеллекта.

В юности метался Илья Эренбург. Искал, где не потерял. Пытался даже принять католичество, уйти в монастырь францисканцев. «Слава Богу — как он сам пишет — не получилось». В Первую мировую войну стал яростным пацифистом. На фронте делал короткие беспощадные зарисовки, которые поместил в сборнике «Война» в 1916 году. Бессмысленную войну проклял и заклеймил. В предисловии написал: «Хорошие фотографии лучше плохой живописи».

А вот изумительную живопись представил тогда Эрнест Хэмингуэй, участник войны и тоже большой пацифист. Он написал свой великий роман «Прощай оружие» («Farewell to Arms»), где каждая страница буквально пропитана печальной пылью солдатских дорог, мужеством, страданием, бессмысленной кровью и глубокой тоской.

Да, гуманитарии двадцатых-тридцатых годов прошлого века всей силой своих сердец и талантов — осудили войну. Они противопоставили этой низменной кровавой мерзости высокие идеалы Добра и Красоты. Но Амалек не спит! Гитлер ринулся на человечество, убаюканное прелестной музыкой пацифизма…

Вторая мировая была пострашнее Первой. Но она была не бессмысленна. Человек против Зверя. Однако взлелеянная пацифизмом Европа разом рухнула под гусеницами немецких танков. И вчерашние пацифисты уже корчились в газовых камерах Освенцима, Собибора и Треблинки. А живые противники любой войны? Что они? Смогли, сумели преодолеть себя? Не все.

Эренбург сумел. Он опять издал военный сборник «Война». Но это была уже другая «Война», не та, что в тысяча девятьсот шестнадцатом. От этих строчек, казалось, вспыхнут страницы книги. Адольфу Гитлеру дали прочесть кое-что в переводе. Фюрер приказал: после взятия Москвы повесить Эренбурга на Красной площади…

«Наука ненависти» к врагу родилась тогда. И автором этой науки можно считать Эренбурга.

А проповедь пацифизма? Любовь, Добро, Красота в стерильном выражении? Куда они? Этот вопрос Эренбург задавал себе и своим коллегам по перу. Спрашивал и отвечал стихами:

И знак вопроса в конце строки. А на другой странице его ответ:

Но для Эренбурга эта война была не только общечеловеческим бедствием, она была для него и его собственной еврейской трагедией, нашей национальной катастрофой:

От попыток еврея стать католическим монахом до этих строчек — дистанция огромного размера. Это восхождение к Небу. Это становление Царя над Собой.

Между тем, в разгаре войны бывший пацифист Эренбург переводит кусок из неизвестного нам тогда романа Хемингуэя «По ком звонит колокол». В этой главе американец- доброволец на Гражданской войне в Испании с простреленными ногами лежит в засаде, прикрывая отход товарищей. Двигаться не может. Он обречен. Его задача — убить как можно больше фашистов, задержать их продвижение, умереть не зря. Он это делает. Сознательно. Даже чуть иронически.

Перевод изумительный. Но для чего это сотворил Эренбург? А ход чисто еврейский — к тому же на его уровне. Он знал многих своих коллег- писателей, которые, несмотря на войну с фашизмом, оставались пацифистами. В данной ситуации они становились «полезными идиотами», например, талантливый американский писатель Вильям Сароян и другие. Это Эренбург для них написал. Статья называлась «Возвращение Хемингуэя». Он так и закончил: «Эрнест Хемингуэй вернулся в строй. С оружием в руках». Это был призыв к другим пацифистам: «И вы возвращайтесь! В строй!». Царь над собой, он чувствовал громадную ответственность своего таланта. И распорядился им соответственно.

А теперь попытаемся осмыслить и оценить все сказанное с позиции Торы. Забитые трусливые галутные евреи стали солдатами после чудовищных трагедий погромов и кровавой Гражданской войны в России. После, но не раньше …

Евреи Варшавского гетто обрели человеческое достоинство и благородное мужество уже на краю неизбежной гибели. Но не раньше …

Эренбург отказался от пацифизма, когда уже дымились печи Освенцима. Но не раньше …

Он прямо говорил: «Я русский писатель. Но когда убивают евреев, я вспоминаю, что мою маму звали Ханна. Но не раньше …

Большой польский поэт еврейского происхождения Тувим говорил: «Есть кровь, которая течет в жилах. И тогда я по крови поляк. Но есть кровь, которая льется из жил. И тогда я чувствую себя евреем». Тогда. Но не раньше…

Не раньше, не раньше, не раньше.

Эти слова гремят, звенят, визжат в тысячелетиях, навлекая на нас ужасные беды и катастрофы.

НЕ РАНЬШЕ — ЭТО ПОЗДНО!

А поздно — Проклятие Бога (или это алгоритм катастрофы?).

Рано — Благословление Бога (или это алгоритм успеха?).

Пусть будет рано нам. И детям, и внукам, и правнукам нашим!

Поэтому мы изучаем Тору.

 

7. КИ ТАВО

В первой фразе главы сказано: «И будет, когда придешь ты в страну, которую Всевышний дает тебе в удел, и овладеешь ею, и поселишься в ней…»

«Когда придешь» — на иврите «Ки Таво».

«И говорил Моше и коэны, левиты, всему Израилю так:

«Внимай и слушай Израиль!

Сегодня стал ты народом Бога, всесильного твоего. Исполняй же волю Бога и исполняй заповеди Его, и установления Его, которые я заповедую тебе сегодня!».

Рав Эссас обращает внимание на грамматическую форму первой строки: «И будет, когда придешь ты в страну, которую Всевышний ДАЕТ тебе…»

Дает — сейчас, в данную секунду каждому из нас сегодня. Глагол недаром употреблен в настоящем времени. И выбирать мы должны тоже СЕЙЧАС.

Одним словом, Тора — не абстрактный текст, она вживую касается каждого — ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС.

Изучение Торы — дело не безмятежное, не с тросточкой небрежно по ковровой дорожке. Иной раз нужно и выломать из души кое-что и во — время, чтобы не было поздно и горько потом.

А потому «И возгласят левиты, и скажут каждому человеку в Израиле громким голосом: «Проклят человек, который сделает изваяние и литого кумира, мерзость перед Богом, изделие мастера и поставит тайно».

И возгласит весь народ и скажет: «Амен!».

Так в Германии, например, сокрушили памятники своему проклятому кумиру Адольфу Гитлеру. И все, что связано вообще с именем его сравняли с землей. Раскаялись искренне в массе своей. После чего наступило у них Немецкое Экономическое Чудо — Wirtschaftswunder. Но, чтобы они опомнились и сделали это, пришлось им сначала хребет переломить.

В Японии после победы, капитуляции и ввода на острова американских войск главнокомандующий генерал Макартур издал приказ, в котором объявил, что Император Хирохито не является сыном солнца. В переводе на русский язык — это выбросить Ильича из мавзолея и утопить его в дерьме. Японцы, однако, это пережили, мудро вытерпели. Они твердо осознали себя во времени и пространстве. Они перестроились, после чего и у них возникло Экономическое чудо (японский вариант). Ибо истинно говорил Господь: «Не сотвори себе кумира!».

Впрочем, наша еврейская ортодоксальная среда неоднородна. Находятся такие ортодоксы, которые готовы с водой выплеснуть ребенка. Формализованное сознание этих людей как-то не воспринимает этическое и философское понятие «кумир». Поэтому они готовы вместе с кумирами объявить запреты на любые изваяния. Исключить вообще скульптуру из нашего культурного обихода. Но нам не нужно отказываться от Микель-Анджело, Родена, Фальконе и других великих скульпторов. Ибо их гениальные творения гасят черные негативы наших подкорок, очищают мысли, облагораживают поступки, формируют тот самый Духовный Вектор, которому, по сути, посвящена наша Тора.

Великий русский скульптор Антакольский был очень набожным евреем. Он изучал Тору. И это обстоятельство не помешало, а, наоборот, помогло ему ощутить и познать сокровенные, сакральные приметы русского характера и с колоссальной мощью их воплотить. Его гениальные скульптуры бессмертны!

А великий русский художник Исаак Левитан — был Исаак Левитан. Он не был выкрестом. Он изучал Тору. Однако же он написал «Вечерний звон» — потрясающий шедевр мировой живописи. Красками изобразил звон православных колоколов, звон, растворенный вечерним воздухом сельской России.

Кумиры разделяют народы, а Тора объединяет людей. Вспоминаются слова Эренбурга: «Чтобы не творили гитлеровские мерзавцы, они никогда не заставят меня разлюбить Гете и Шиллера». А мы, евреи, и мы, израильтяне, сегодня повторим: чтобы не творили бешеные арабские шахиды, они не заставят разлюбить Омара Хайяма, Низами, Фирдоуси, Авиценну; и старик Хотабыч не станет менее обаятельным литературным героем; и по прежнему будем зачитываться «Тысячью и одной ночью».

А мусульманам — интеллигентам, нашим знакомым и друзьям — да, не устанем повторять прекрасную Суру Корана: «Чернила ученого — дороже крови мученика».

Впрочем, немцы и японцы все это осознали лишь после того, как им сломали шею…

Ладно. Подождем. Посмотрим.

А пока опять обратимся к нашей Торе:

«Проклят позорящий отца своего и мать свою! И скажет весь народ: «Амен!».

Тут, как говорится, без комментариев.

«Проклят передвигающий межу ближнего своего! И скажет весь народ: «Амен!».

А вот здесь, конечно, следует остановиться. Ибо нашлись такие люди, которые на глазах моего поколения не то что передвинули, а просто сокрушили межу, как таковую. Все сразу, хотя у этого слова даже нет множественного числа в языке. Не понадобились такие языковые формы в тысячелетиях, ибо «межа» понятие единичное, личное, нераздельное, неделимое. Именно сюда вломились они и развалили все до праха. А время то в ложных скрижалях своих нарекли Годом Великого Перелома.

И действительно, людям они тогда хребет переломили. И тут же возник страшный Голодомор. Это было в начале тридцатых годов.

В своих поздних воспоминаниях Н.С. Хрущев рассказывает, как он заглянул тогда в одну избу деревенскую. Хозяйка распаковала сверток, говорит: «Вот Петеньку съели. Теперь Ванечку есть будем…»

В это время как раз меня украли на холодец. Мне тогда четыре годика было. Я жил на Малом Проспекте в Ростове. И соседи ринулись вдогонку, да только не по тем улицам. А воровка тащила меня по Малой Садовой вверх. Но, слава Богу, там стояла греческая школа. И, слава Богу, там учился в девятом классе соседский мальчик Арсений. И, слава Богу, раздался звонок как раз вовремя. И мальчик Арсений, слава Богу, вышел на улицу и увидел, что его крошечного соседа тащит воровка. И мальчик Арсений погнался за воровкой, она поставила меня на тротуар и убежала. И мальчик Арсений принес меня к маме и папе. Соседи потом говорили мне: «Повезло тебе, едва в кастрюлю не залетел. Тебя ведь на холодец тащили».

И это была не шутка: в базарном холодце тогда нередко находили детские пальчики.

Так вот: межа священна и неприкосновенна! Ее нельзя передвигать — говорит Тора. «Нельзя отнимать у богатого, чтобы содержать бедного», — говорит Тора.

А тем, кто хочет опровергнуть это, кто слушает в блаженном идиотизме — следует серьезно погрозить. Детским пальчиком. В холодце.

И скажет весь народ: «Амен!».

А мы, переведя дух, обратимся к другим заповедям Торы.

Господь посылает проклятие тем, кто, нарушая основные законы естества, занимается гомосексуализмом, скотоложеством или же вступает в интимные отношения с близкими родственниками.

А эти пороки в то время были распространены среди соседствующих народов, которые, кстати, в скором времени просто исчезли с лица земли. Безвозвратно.

Ибо Тора — не ошибается!

Запомним это и повторим: «Амен!».

 

8. НИЦАВИМ

В первой фразе главы сказано: «Все вы стоите сегодня перед Всевышним…»

«Стоите перед…» переводится на иврит одним словом «Ницавим». Итак, «Вы стоите сегодня все…» Мудрецы Торы так комментируют эту главу:

«Выслушав обращенные к ним проклятия, евреи совершенно пали духом. Поэтому Моше начал успокаивать их, говоря, что еврейский народ не только не увидит такого падения, но будет существовать вечно, так как Бог заключил с ним союз.

Вы будете поручителями друг друга. Евреи не будут изолированными индивидуумами, но составят нечто целое, разделяя общую судьбу».

Возвращаясь к тексту Торы, повторим и продолжим, обратив особое внимание на слово «СЕГОДНЯ» и слово «ВСЕ». Ибо это обращение к нам, непосредственно к нам!

«Вы стоите СЕГОДНЯ ВСЕ перед Богом всесильным вашим, главы колен ваших, старейшины ваши и надсмотрщики ваши, каждый человек в Израиле, дети ваши и пришелец твой, который в среде стана твоего, от дровосека твоего до черпающего воду для тебя, — чтобы вступить тебе в союз с Богом всесильным твоим и принять строгое заклятие его, которое Бог заключает с тобой СЕГОДНЯ, чтобы сделать тебя СЕГОДНЯ НАРОДОМ СЕБЕ».

Мудрецы Торы полагают, что еврейский народ, страдавший в изгнании и скитавшийся из страны в страну, сохранился в тысячелетиях и не перестал быть народом именно потому, что евреи — поручители друг за друга. А люди, принадлежащие к другим народам, представляют собой отдельные индивидуумы, и во время бедствий каждый из них идет своим путем, и потому они перестают быть народами. Евреи же выжили в силу своего единства и крепкой связи друг с другом.

Однако же в семье, увы, не без урода, вернее, не без уродов. Увы! Увы! Памятуя об этом, Моше напоминает народу Израиля:

«Ведь вы знаете, как жили мы в стране Египетской, и как проходили мы среди народов, через которые мы прошли, и видели вы гнусности их и кумиров их. Может быть, есть среди вас мужчина или женщина, или семейство, или колено, сердце которого отворачивается сегодня от Бога всесильного нашего, чтобы идти служить богам тех народов; может быть, есть среди вас корень ядовитого растения и полыни; и вот, как услышит он слова строгого заклятия этого, то возгордится он в сердце своем, говоря: «Мир будет мне, хотя и по прихоти сердца моего ходить буду», — чтобы от нечаянных проступков перейти к злонамеренным, — не захочет Бог простить ему. Ибо возгорится тогда гнев Бога и ярость Его на того человека, и падет на него все проклятие, написанное в Книге этой, и сотрет Бог имя его из поднебесной. И увидят следующие поколения твои и чужеземцы бедствия той страны и недуги ее, которыми поразил ее Бог. Сера и соль, пожарище — вся страна; не засевается она, и не растет, и не поднимается из нее ни одной травинки, как после уничтожения Содома и Гоморы (Сдома и Аморы), которые уничтожил Бог в гневе Своем и ярости Своей. За то, что оставили они союз Бога Всесильного отцов их и пошли служить богам иным, которых не знали раньше, и за это прогнал их Бог с земли их в гневе, ярости и негодовании великом, и забросил их в другую страну, КАК ЭТО И ЕСТЬ НЫНЕ».

Однако же, утверждают знатоки Торы, отчаиваться не следует. Прогноз на будущее оптимистический. И этот прогноз сбывается на наших глазах. Вот он, этот прогноз.

«И будет, когда сбудутся на тебе все эти слова, благословение и проклятие, которые изложил я тебе, то прими ЭТО к сердцу твоему СРЕДИ ВСЕХ НАРОДОВ, К КОТОРЫМ ЗАБРОСИЛ ТЕБЯ БОГ ВСЕСИЛЬНЫЙ ТВОЙ. И обратишься ты к Богу всесильному твоему, и исполнять будешь волю Его во всем, что я заповедую тебе СЕГОДНЯ — всем сердцем твоим и всей душой твоей, то смилостивится Бог над тобой и опять соберет тебя из всех народов, среди которых рассеял Он тебя. И даже, если будут изгнанники твои на краю неба (очень важная фраза, и мы еще вернемся к ней!) так даже отсюда, от самого края Он возвратит тебя и приведет в страну отцов твоих. И тогда пошлет тебе Бог всесильный твой успех во всяком деле рук твоих, в плоде чрева твоего и в плоде скота твоего, и в плоде земли твоей, ибо снова будет Бог с радостью делать тебе добро, как делал Он отцам твоим».

А теперь переведем взгляд от нашей Книги на историю нашего народа. Обзор и анализ тысячелетий подтверждают постулат Торы: грехи и преступления евреев сурово, пожалуй, свирепо наказуемы. При том, однако, что народ не исчезает, но остается на волне нравственного и физического возрождения. Происходит своеобразная вибрация с громадной амплитудой — от Катастрофы до Триумфа.

С позиции религиозного еврея наказание направляется непосредственно Всевышним. А еврей — атеист, сопоставляя матрицу наших страданий с историческими реалиями, приходит к выводу о том, что наши нравственные падения, как бы автоматически, провоцируют ущербы, погромы и катастрофы.

С любой позиции, однако, крайне необходимо для народа четкое осознание своих ошибок и собственных безобразий.

В транскрипции Торы это называется покаяние. Пожалуй, ничего зазорного в этом нет, ибо покаяния требует Всевышний. По крайней мере, мы можем сослаться на Его волю.

А теперь, сделавши это, вернемся к важной, пожалуй, ключевой заповеди этой главы.

Господь обещал нам вернуть в Страну Обетованную даже тех изгнанников, которых забросил Он «на край неба». А небо, как утверждают знатоки Торы, является символом и воплощением духовности.

«Край неба» в этом смысле является краем Божественной духовности Торы, или даже как бы за пределами ее.

Возвращение изгнанника из эдакой дали означает освобождение от чужих и чуждых «измов». И на этой основе приобщение к Торе и к Земле Обетованной. В том или ином поколении изгнанника. Итак, в дорогу!

Проследим же географию и духовные параметры этих маршрутов.

В моем довоенном детстве мне приходилось читать талантливые рассказы писателя Свирского для пионеров и октябрят. Я не помню их содержания, но сохранилось ощущение света и тепла, направленных, однако же, умелой рукой автора в идеологическое русло того времени.

Много позже, накануне краха Советской власти писатель Свирский восстал против этой идеологии, издал смелую острую книгу, обличающую коммунизм и уехал в Израиль.

Здесь, однако, ему весьма не понравилось непропорционально высокое влияние клерикального меньшинства на жизнь государства и общества. И будучи, по всей видимости, максималистом, он покинул Израиль и переехал в Канаду.

Казалось бы, маршрут уже завершен. Ан, нет. Подрос его сын, Ефим. Стал великолепным врачом-психологом, философом и клиницистом. А самое главное, знатоком Торы мирового класса.

Он переехал в Израиль, где организационно возглавил и принял непосредственное участие в преподавании Торы. Он автор оригинальных разработок по этой Книге с привлечением новейших методик компьютеризации текстов.

Мы помним его глубокие и полные анализы Торы, которые он озвучивал нам по израильскому радио еженедельно на русском языке.

Одним словом, возвращение изгнанника, хоть и не прямым маршрутом, хоть и в следующем поколении, все же состоялось!

Впрочем, не только на уровне знаковых фигур сбываются заветы Всевышнего. Я вспоминаю духовные маршруты моей семьи.

Моя жена Виктория вспоминает:

«Дядя Дудя и тетя Фрида провели лучшие годы своей жизни в седле, путешествуя по Монголии. Здесь дядя Дудя получил громадный килограммовый орден от маршала Чойболсана за то, что вылечил ему сифилис по заданию партии и правительства. Они скакали от юрты к юрте, лечили монголов, которые в порядке гостеприимства традиционно подкладывали на ночь любому пришельцу свою жену или дочь.

И нужно было принимать меры…

Монголия и Венгрия освещали их жизненный путь. А Палестина, еврейство, Тора были далеко, далеко… Могли ли они думать, что их любимая племянница (а сын единственный погиб, увы, на полях Отечественной), значит, любимая их Викочка-Витенька будет читать недельные главы Торы?

Мог ли подумать об этом мой папа? Он читал студентам курс научного коммунизма «на краю неба».

Могла ли подумать мамочка, которая в двадцатые годы носила красную косынку, училась с моим отцом на рабфаке, зачитывалась агитпропом?

Они могли ли подумать о Торе, о том, что их внуки и правнуки будут жить на Земле Обетованной, работать там и служить в Армии Обороны Израиля?

Или папа моего мужа Абрам Айзенштарк, который до революции состоял в РСДРП, скитался по царским тюрьмам, кидал бомбы в битве на Темернике, вместе со своим братом Семеном ликвидировал агента Третьего отделения на углу Старопочтовой и Большого проспекта. А на улице Сенной (нынче М.Горького) он с друзьями отбил у конвоя своего боевого товарища, которого этапировали в тюрьму. Он возглавлял молодежную секцию РСДРП юга России. Ленин писал (сохранилось в архиве): «У этих молодых есть чему поучиться иным старикам». И Абрам старался, поощренный этим приветом из города Женевы.

Его расстреляли в 1938 году. А его потомки живут в Израиле. Ибо сказано в Торе: «Мы были рабами в Египте, а сыновья свободные».

 

9. ВАЕЛЕХ

В первой фразе главы сказано: «И пошел Моше и сказал эти слова всему своему народу Израиля»… «И пошел» — на иврите «ваелех».

Здесь нам придется рассмотреть подробно, по крайней мере, три положения. Во-первых, это смерть Моше, которая по велению Всевышнего завершает его жизнь как раз на границе Земли Обетованной. Почему же Моше не вошел на священную землю Эрец Исраэль? Это первый пункт, который мы обсудим.

Второй пункт. Содержание последней перед смертью речи Моше, речи, которая поразительным образом предвосхитила наш путь в тысячелетиях.

Третий пункт. Почему в Торе сказано: «Моше пошел», вместо того, чтобы сказать: «Начал говорить»?

Итак. Почему же Моше не вошел в Эрец Исраэль?

С точки зрения Каббалы, все, что делает Моше связано с вечностью.

Моше практически построил единый еврейский народ. И это, как мы уже убедились, навечно. Моше передал народу Тору из рук и уст Господних. И это навечно. Вот простое доказательство: прошло почти 4 тысячелетия, и мы с вами читаем Тору, а пресловутая Сталинская конституция рассыпалась в прах всего за несколько лет. Хоть и распевали тогда еврейские энтузиасты:

Ло мир тринкен а лехаим ай — я — яй

Фар ди нае велт фарнаим ай — я — яй

Фар октобска революция ай — я — яй

Унд фар Сталинс конституция ай — я- яй

Давайте выпьем за жизнь (лехаим!),

За новый мир, который возник,

За Октябрьскую революцию

И за сталинскую конституцию.

От всего этого только и осталось ай — я — яй. А все, сделанное Моше действительно повязано с вечностью. И если бы Моше вошел в Землю Обетованную и построил бы там Первый Храм, то этот храм стоял бы вечно, как и все, что делал Моше. Но Храм — не просто здание. И не только святое место, это еще и буфер между Всевышним и его народом. И чтобы не уничтожить народ за его тяжкие прегрешения, Господь еще разрушит и Первый и Второй Храм, но этой ценой сохранит еврейский народ.

Так свершилась воля Господня, и Моше умер на пороге земли желанной.

Второй пункт. Что же говорил Моше в своей речи, которую он произнес перед смертью?

Передавая бразды правления своему приемнику Иегошуа, Моше сказал ему на глазах у всего Израиля: «Крепись и мужайся, ибо ты войдешь с народом этим в страну, которую поклялся Бог отцам их — дать им, и ты отдашь им ее в удел. А Бог, он пойдет перед тобой, Он будет с тобой, не отступит Он от тебя и не оставит тебя, не бойся и не страшись!».

И далее Моше завещал собирать мужчин, женщин и детей, чтобы изучали Тору.

И, наконец, по велению Всевышнего Моше и его преемник Иегошуа стали в Шатре Откровения, куда явился им Господь Всемогущий в столпе облачном. И сказал Бог, обращаясь к Моше: «Когда уйдешь ты к отцам твоим, и поднимется народ этот и распутно служить будет чужим Богам, и оставит он Меня и нарушит союз Мой, который Я заключил с ним, то возгорится гнев Мой на него, и оставлю Я их, и сокрою лик мой от них, и будет он отдан на растерзание, и постигнут его многие беды и несчастья, и скажет он в тот день: Не потому ли, что нет Всесильного моего среди меня, постигли меня беды эти?»

Мудрецы Торы поясняют: «Бог говорит «и сокрою лик свой от них» не в гневе, а из милосердия». Так отец, поручая учителю наказать сына, закрывает лицо, чтобы не видеть, как страдает мальчик, но знает, что ему это на благо.

«Я не оставлю их, как и обещал им, а лишь скроюсь от них».

Когда же и при каких обстоятельствах это случится?

«А тогда, — говорит Господь, — когда Я приведу народ на землю, о которой Я поклялся отцам их, землю, текущую молоком и медом, и будут они есть, а когда насытятся и СТАНУТ ТУЧНЫМИ, обратятся к богам иным, и будут они служить им, а Меня отвергнут, и нарушат они союз со Мной. Вот тогда и постигнут их беды многие и несчастья».

Господь предупреждает: испытание сытостью и благополучием — самый трудный и самый ответственный рубеж, самый главный экзамен в жизни евреев. Впрочем, этот закон, пожалуй, универсален. Он распространяется и на другие народы. Но в эпохи «великих переломов» от евреев зависит слишком многое. Наша ответственность выше других, значит, и возмездие тяжелее.

Такой, на первый взгляд, черный парадокс: пока шли по горячим пескам этой знойной пустыни, пока с Амалеком бились на смерть, не опуская руки и головы, пока несли свой Переносной Храм, держась и вздымая друг друга, все получалось у наших предков. А стоило им остановиться и «удобно расположиться», как начинались «разброд и шатания», грехи и проступки, чреватые огромными бедами и катастрофами.

И опять все понятно религиозному еврею: Это Рука Господня.

Но еврей- атеист, следуя своей логике, тут же задает естественный вопрос: «Ежели все определяет Рука Всевышнего, то почему бы Ему не сделать свою работу как следует? Он-то знает, что такое хорошо и что такое плохо». Так пусть и делает все по-хорошему, а не по-плохому. И всем тогда будет хорошо — и Богу, и людям, и всему Миру Господнему, в котором мы обитаем.

А почему бы и нет?

А «нет» потому, что в этом случае Человек лишается самого главного признака своего естества, а именно, СВОБОДЫ ВЫБОРА, дарованной Богом. Ибо все подвластно Всевышнему, кроме трепета Небес. И на основе свободного выбора еврей становится религиозным или атеистом. Но остается Человеком.

А вот лишенный свободы выбора человек является рабом, духовным ничтожеством и ублюдком — на уровне животного.

А ведь Господь создавал Человека!

Но свобода выбора определяет ответственность. И Человек отвечает за себя, за жену свою, за детей своих, за раба своего и за вола своего.

Но грешен Человек, и в 1933 году немецкие люди сделали свой выбор; они избрали своим канцлером бесноватого Адольфа Гитлера. И получили за это русский Сталинград и «сотни тысяч батарей за слезы наших матерей!», и две тысячи американских бомбардировщиков над городом Дрезденом. Был Дрезден, и нет Дрездена. Ни людей, ни собак, ни кошек, ни мышек, ни травиночки единой. Пепелище… И миллионы немцев уже в земле…

А вы бы правильно выбирали канцлера! Ох, и ответственное это дело — свобода выбора!

И в этом ряду евреи Германии, которые решили до конца оставаться немцами (свобода выбора!), они остались, хотя могли уехать в Палестину. Остались для газовых печей. И вот остался от них только пепел…

Тора не шутит. Прислушаемся!

И сделав это, задумаемся над третьим пунктом заявленной нами программы: Почему в Торе сказано «Моше пошел», вместо того, чтобы сказать «Моше начал говорить».

Рав Эссас, ссылаясь на мидраш, (а это часть Устной Торы, раскрывающей мировоззренческие пласты) сообщает: «В этой главе говорится о том, что Моше обратился (пошел) к ДУШАМ Авраама, Ицхака и Яакова, чтобы доложить им, что он, их посланник, успешно выполнил свою миссию».

Почему об этом надо было докладывать? Почему — им? Почему именно в этот момент?

Рав Эссас так отвечает на эти вопросы.

По еврейскому закону, если тебя послали куда-то с конкретным заданием, ты обязан вернуться к пославшему тебя и отчитаться (как минимум, сделать это по телефону). Передавать свой отчет через кого-то не полагается. Дело в том, что посланник — ГЛАЗА, УСТА и РУКИ того, кто дал ему задание. Только он может ответить на все вопросы и, тем самым, помочь пославшему его продолжить начатое дело.

Итак, мы подходим к очень знакомой для современников теме, которая называется «учет и отчетность». С точки зрения нашей Торы малейшее искажение, тем более, омертвление этой темы недопустимо: ибо формирует бессмыслицу, чреватую безусловным провалом и мерзостным уродством. В чем мы еще убедимся. С другой, противоположной стороны — высказывание Ленина: «Социализм — это учет».

Разумеется, чиновничий, то есть формальный, то есть уродливый. А ежели не чиновничий, не формальный… Не утопия ли это? И где набрать во множественном числе Авраама, Ицхака и Яакова, мудро принимающих отчеты. И, опять же, как подобрать великое множество людей, подобных Моше, которые трепетно готовят и добросовестно эти отчеты сдают?

Сначала посмотрим на эту проблему «от противного» и в переносном, и, особенно, в буквальном смысле — от слова «противно». А мне далеко ходить не придется. Беру документальную книжку, написанную мною. Называется «Диспансер. Страсти и покаяния главного врача». Читаю отрывок.

«Увы, в пределах трехклассного образования каждому лестно свой нос к нам запустить.

В связи с этим я вспоминаю, как в пятидесятые годы все поликлинические врачи обязаны были ежедневно заполнять громадные учетные полотнища. Одна простыня шла по горизонтали и отражала прием в социальном разрезе: сколько принято людей всего, из них женщин, мужчин, в том числе рабочих, колхозников, интеллигентов, пенсионеров, из них персональных с таким-то стажем, сколько детей с градацией по возрастам, сколько ветеранов и опять по возрастам и стажу. Инвалидов по болезни, инвалидов труда, инвалидов ума?.. И прочее, всего не упомнишь, но полотнище громадное. Обе руки с локтями на нем помещались, и еще место оставалось.

Вторая простыня была вертикальная и освещала медицинскую сторону вопроса: сколько принято ран, в том числе резаных, колотых, ушибленных, чистых, инфицированных, в какие сроки по числам и у детей ли они или у взрослых, у женщин или у мужчин, и опять по возрастам. А переломы? Открытые? Закрытые? Осколочные? Доставлены с предварительной иммобилизацией? Без предварительной? С кровотечением? Без кровотечения? Со жгутом? Без жгута? С крестом? Без креста? Эх, эх, без креста! И так далее. Эта простыня то же была громадная, уходила за край стола и далее, мимо груди и живота свисала до колен.

В те годы я вел хирургический прием. Работал запоем и с увлечением. Принимал больше ста человек за смену, а в иные дни до ста сорока.

Больные уважали, боготворили, а от их уважения и преклонения возникало особенное какое-то поле (когда-нибудь же его определят, запишут на пленку). И от этого поля шло вдохновение, работа взрывалась творчеством, радостью и отдачей. И этим чувством я заражал своих пациентов, они проникались еще сильнее, я от них еще выше. И так мы неслись и несли друг друга.

Ах, Экзюпери сказал об этом гениально: «Дело не обходится без помощи богов. Недостаточно лечить человеческое сердце, чтобы его спасти, надо, чтобы его коснулась благодать. Недостаточно подрезать дерево, чтобы оно зацвело. Необходимо еще вмешательство весны. Недостаточно облегчить груз самолета, чтобы он оторвался от земли, нужен еще порыв ветра».

И вот заканчивается прием. Блаженная усталость, смешенная с благодатью, весной и порывом. И сюда, в этот высокий настрой души и тела мерзостным контрапунктом врывается поганый пасьянс: нужно разложить громадную кипу амбулаторных карт на женщин и на мужчин, выделить пенсионеров, потом все перемешать и снова откладывать раны, переломы, кровотечения со жгутом, без жгута, с крестом, без креста… По десяткам признаков разбрасывать мелькающие до тошноты лохматые бумаги, и снова их смешивать, и снова раскладывать. И каждую полученную циферку аккуратно вписывать в отдельную клеточку проклятого полотнища. А в конце месяца все цифры сложить по графам в сумму — свод.

А составлял эти простыни опытный счетовод-мерзавец, ибо все суммы должны были совпадать в конце по горизонтали, по вертикали, по диагонали и еще как-то. Кубик Рубика! Кругом шестнадцать!

Наша поликлиника тогда была укомплектована в основном пожилыми докторицами. Они были бесчувственны, послушливы и пугливы. Каждый день после приема больных эти мученицы оставались еще на полтора-два часа, чтобы перетасовать свои кипы и заполнить клеточки в своих простынях.

Бедняги работали честно, добросовестно, старались до изнеможения. Когда что-то не ладилось, они плакали.

А что творилось в конце месяца! Стон стоял. Бабушки пили валерьянку и трусливыми дрожащими пальцами теребили свои заплаканные полотнища. Ошибки и фальшивки беспощадный заведующий сразу находил, выматывал душу и отправлял на доработку.

И так было по всей стране от Кронштадта до Владивостока. Врачей мучили. Врачи мучились. А что делать?

Благовест прозвучал, однако как раз тогда, когда никто уже и не надеялся, и с колокольни совсем неожиданной. Один расторопный корреспондент «Литературной газеты» увидел случайно громадные учетные полотнища и полюбопытствовал: «К чему бы это?».

Вооружившись мандатами и командировкой, этот замечательный человек пошел по цепочке.

— Вам лично нужны эти документы? Они помогают вам в работе? Вы их как-то используете? — спросил он у врача на приеме.

— Нет, — ответил доктор, — они мне совершенно не нужны.

— А кому они нужны?

— Они нужны заведующему поликлиникой, мы ему сдаем их каждый месяц.

Корреспондент идет к заведующему:

— К вам поступают ДЕСЯТКИ полотнищ с цифрами. Вы их обрабатываете? Анализируете? Вообще, они вам нужны?

— Нет, конечно, — ответил заведующий.

— А что вы с ними делаете?

— Я их сдаю главному врачу объединения.

— А что он с ними делает?

— Спросите у него…

— Ну что, и спросим, говорит корреспондент и ставит ногу на следующую ступеньку.

Но и главный врач полной ясности в эту проблему не вносит: СОТНИ аккуратно заполненных простыней он отправляет в горздравотдел.

«Идем дальше», — произносит корреспондент в манере бывших присяжных поверенных.

К вам приходят тысячи громадных учетных документов, — говорит он заведующему горздравом. Там миллион цифр. Интересно, как вы с ними справляетесь, как анализируете, какие выводы делаете?

— А мы не делаем, мы их в облздрав по почте отправляем, там занимаются…

Корреспондент устремился в область.

— К вам поступают ДЕСЯТКИ ТЫСЯЧ учетных документов. Там миллиарды чисел. Они вам нужны? Что вы с ними делаете?

— Нам они, безусловно, не нужны, — сказал облздрав, — мы их в Москву отправляем, в министерство.

— Ладно, — сказал журналист, — и заказал билет в Москву.

В те годы министром здравоохранения была строгая женщина. Но под влиянием редакционных мандатов тугие министерские двери тотчас открылись перед любознательным журналистом, и он задал свой вопрос в самой последней инстанции.

— К вам поступают МИЛЛИОНЫ громадных учетных документов. В них астрономическое число цифр. Как вы с ними справляетесь? И, вообще, что вы с ними делаете?

— Обратитесь, пожалуйста, к моему заместителю по упрлечпрофпомощи, — сказала министр.

А упрлечпрофпомощь тоже ничего не знала, то есть даже понятия не имела об этих бумагах и в жизни своей их ни разу не видела. Журналист не пожалел командировочного времени. Он тщательно опросил практически все министерство, и ни один человек об этих бумагах даже не слышал. Но куда же они делись, черт возьми! Они же миллионами идут сюда — от Кронштадта до Владивостока…Эшелоны бумаг…Это же не иголка в стоге сена! Журналист поехал по вокзалам, посетил почтовые экспедиции, какие — то сортировочные пункты.

И вот на далеком отшибе один железнодорожник обратил внимание нашего следопыта на длинный приземистый пакгауз, который денно и нощно охранял часовой с винтовкой и примкнутым штыком. Сюда, по словам железнодорожника, один раз в году сваливают бумаги, после чего ворота запираются и тайну бумаг надежно стерегут ВОХРы. Могучие мандаты сработали и на этот раз: ворота открылись. В тени пакгауза миллионными лохматыми глыбами в паутине и мышином помете слежались мучительно сосчитанные, аккуратно записанные, орошенные слезами и потом учетные полотнища. От Кронштадта до Владивостока… А поскольку этот пакгауз был не резиновый, то ежегодно перед новым пополнением старые бумаги выгребались. Отвозились на пустырь и там сжигались на костре. А на свободное место ложились новые миллионы…

Четко продумана система. Но для чего? Чтобы стреножить нас, подрезать нам крылья, свободы лишить и, в том числе, свободы выбора.

Те, кто придумали это, не могут управлять нами за счет нашего к ним уважения, за счет своего авторитета. Вот они и ладят намордники нам.

Короче, кто виноват, понятно. Это руководящие писцы и писцы писцов, которые всю жизнь сидят у нас на спине и стремятся устроиться там поудобнее, пользуясь уздой и шпорами. Мы страдаем от них и от их канцелярских озарений. Сегодня они расплодились неимоверно — до горизонта, перекрыли небо и дыхание нам. Они свирепы и безграмотны. Поэтому они исчезнут в конце-то концов.

Но когда наступит сей долгожданный день — что делать нам? С чего начать? Что предложить взамен?

На этот вопрос я получил свой ответ в Израиле. Мне пришлось беседовать там с руководителем статистической службы. Я спросил его:

— Ты имеешь информацию о всех больницах страны?

— Ну, да, — сказал он.

— Значит, ты требуешь отчеты от всех главных врачей, как в России?

— Нет, на это у меня просто денег не хватит.

То есть, в его голове просто не помещается, что можно заставить приказом что-то делать бесплатно. Для него это дикость, средневековье. Впрочем, этот продвинутый статистический начальник пошел еще дальше путями математической логики. Он сказал:

— Ну, предположим, у меня денег — куры не клюют, и я могу заплатить каждому главному врачу за отчет. Но в этом случае вы же все равно напишите не то, что нужно, а то, что вам выгодно, или то, что вам проще.

И я вспомнил, что мне все же удалось придумать хитрую «липу» в отличие от бабушек — послушниц. Тогда я эту проблему для себя успешно решил и похоронил ее. И не я один. Значит, прав мой оппонент. А он идет еще дальше:

— Ну, предположим, у меня денег — куры не клюют, а вы — ангелы. И всю эту противную, мерзостную для вас работу вы исполняете честно и с трепетом. Но и в этом случае вы напишете чепуху.

— Почему?

— Да потому, что вы не знакомы с математикой и вариационной статистикой. Это не ваша специальность. Я же не иду за тебя в операционную.

— Так что же делать? С чего начать?

— Делать, начать и заканчивать нужно грамотно. Поэтому мы формируем репрезентативный массив. Берем большую больницу и маленькую, городскую и сельскую, больницу в арабском секторе и в зоне еврейских поселений и так далее. Во все эти места мы высылаем своих специалистов, которые грамотно формируют отчеты. А врачей не трогаем.

Мухи отдельно, котлеты отдельно.

— Впрочем, — заметил этот замечательный статистик, — наши отчеты не являются оценкой деятельности больниц. Это общая информация по стране для правительства. Оценку же больнице дает Его Величество Пациент, который голосует ногами, т. е. выбирая (свободный выбор!) ту или иную больничную кассу. А больничная касса определяет финансовое положение больницы и каждого сотрудника. Обсуждение возможно на конференциях, где профессионалы могут и поспорить между собой.

А в спорах мудрецов, согласно Торе, выясняется не справедливость, а истина. Писцы безграмотные в этих спорах делах просто не участвуют. Согласно русской пословице: трубка есть, табак найдется — без сопливых обойдется.

Итак, в любом случае исключительно и только посланцы, согласно Торе, выполняют задание и лично сообщают о выполнении своему руководству. Так, как это сделал Моше, доложив Аврааму, Ицхаку и Яакову о проделанной работе.

В противном случае получается мерзостное уродство, о котором нас предупреждает Тора.

Согласимся и скажем «Амен!»…

 

10. ААЗИНУ

«Внимайте Небеса и Я говорить буду, и услышит Земля речи уст моих».

Рав Эссас указывает, что, согласно устной Торе, Небо — это все духовные миры, а Земля — материальный мир, в котором мы живем.

Между тем, положение в нашем земном мире не идеально. Потому что, наделенные свободой выбора, мы пока еще довольно часто делаем выбор неправильно, не в соответствии с законами творения, законами Торы. А в результате создаем «волны», сотрясающие мир, наносим духовным мирам «поломки». Тогда сверху спускается цепь причинно-следственных событий — для «исправления». Иногда — в виде наказания, иногда — в виде дара; и в этом случае нам дается дополнительный потенциал.

Ибо, как говорит Тора, «для Бога — народ Его».

Но когда же, при каких обстоятельствах земная, материальная жизнь входит в контакт с Небесами, то есть с жизнью духовной?

Согласно Торе речь идет об испытании благополучием.

На языке людей, живших тысячелетия назад, это происходит тогда, когда евреи питаются досыта «молоком овечьим и жиром ягнят и баранов, и соком отборной пшеницы и пьют сок шипучего винограда. И от этого, — продолжает Тора, — разжирел Йешурум (одно из имен Израиля) и стал брыкаться, разжирел он, растолстел, раздался и оставил он Всесильного своего. И жертвы приносил бесам».

И здесь невольно, ассоциативно всплывает на миг в памяти роман Достоевского «Бесы», где он первый показал жуткие пики российских революционеров. Провидчески. Ибо все оправдалось потом. Да так, что и самому Достоевскому в голову такое бы не пришло! Но это вскользь. Ибо у нас другая тема сегодня: Йешурум, который брыкается от сытости…

Евреи в пути, в походе все-таки держатся на плаву. В горячих песках пустыни, с Переносным Храмом и скрижалями, в боях с Амалеком, в Вавилонском плену, в изгнании с Богом своим, в последнем бою Варшавского гетто, на Войне за Независимость, когда восьмилетние сидели в окопе с оружием, а пятилетние в тылу у них за спиной играли в песочнице.

В тысячелетиях хоть и не ровно, хоть и с огрехами все же шли путем Господним, скажет религиозный еврей, а еврей-атеист добавит от себя — вели себя в рамках традиционных нравственных норм.

Но, как показывает текст Торы, и как подсказывает наш исторический опыт, стоит лишь остановиться, расположиться и расслабиться — жди несчастья.

И вот «маленький» случай, когда в капле воды как бы отразилось солнце.

Приехал в Израиль из России один молодой, но очень продвинутый филолог-языковед. Он даже успел что-то сотворить с ивритом на пользу всему израильскому обществу. СМИ его похвалили и тут же предоставили микрофон в радиостудии. Его голос разлетелся по всей земле. Он сказал: «Хватит напрягаться. Пора расслабиться. Это время уже пришло. Израиль — богатая и сильная страна. Давайте же, наконец, жить, как подобает людям. Итак, расслабляемся и отдыхаем. Давно пора. Сокращаем армию, расходы на вооружение». И так далее на эту тему.

Буквально через несколько часов после этого заявления произошел страшный теракт, а за ним еще несколько.

«По случайному совпадению», — скажет еврей-атеист. «Как предупреждение от Бога», — скажет религиозный еврей.

Во всяком случае, высказывания маститого филолога выражали в то время далеко не единичную точку зрения. Изрядные слои израильского общества на фоне роста национальной экономики «разжирели, растолстели и начали брыкаться».

Подобная ситуация наблюдалась, в частности, и в середине шестидесятых годов. К этому времени выросло молодое поколение израильтян, которые не испытали, по крайней мере, на собственной шкуре все «прелести» галута. Газеты тревожно сообщали тогда о росте вандализма в израильских средних школах, о нарастающей частоте хулиганских проявлений в молодежной среде и тому подобных вещах. А впереди война с архипревосходящими силами противника. Только мы уже морально не готовы.

И в это время как раз ребята из «Мосада» выкрали в Аргентине Адольфа Эйхмана и доставили его через океан в Эрец Израэль. Процесс длился восемь месяцев. Государственный обвинитель Гидеон Хаузнер заявил, что говорит от лица каждого из шести миллионов евреев, не доживших до этого дня. Этот процесс открыл новому поколению, рожденному в Израиле и не испытавшему всех ужасов Холокоста, скорбную главу еврейской истории. И это обстоятельство сплотило поколения, объединило народ перед лицом новой реальной опасности.

Воспитанные на жутких примерах национальной Катастрофы, наши мальчики и девочки учинили потрясающий разгром превосходящим силам противника в Шестидневную войну.

У христианских народов бытует устоявшееся понятие: у человека ровно столько неба над головой, сколько земли под ногами.

Пожалуй, у нас, у евреев это понятие зеркально противоположно: у евреев столько земли под ногами, сколько неба над головой. Вот почему после Шестидневной войны земли под нашими ногами стало больше. А потом по мере постепенного сокращения нашего небесного купола, по мере нашего расслабления земли под ногами стало поменьше.

Мы приезжаем в Израиль раз в несколько лет и свежим глазом видим потрясающий рост и расцвет нашей страны. Маленькие отдаленные городки украшаются небоскребами, парками, музеями, скульптурами. Бросается в глаза резкое увеличение числа автомобилей и, в связи с этим, потрясающий рост автотрасс: наземных и приподнятых над землей, развязок, мостов, электронных указателей. Вообще, по этим дорогам можно двигаться, только имея карту на руках. Доходы и перспективы нарастают.

Тут бы самое время «ожиреть и взбрыкнуть», да только арабские террористы не дают этого сделать. То шейх Насралла со своей Хизбалой, то Хамас, расслабляться некогда. Да и просто невозможно. Что это — автоматическое включение причинно-следственных связей или случайные исторические обстоятельства?

Каждый из нас ответит на этот вопрос по-своему. И еще: какой же выход из положения? Задумаемся. В любом случае, однако, еще раз вспомним и претворим в жизнь старинный мудрый постулат: пара паце — пара беллум. Хочешь мира — готовься к войне.

А что делать? Другого выхода у нас просто нет.

 

11. БРАХА

Ибо, в конце концов, невзирая на грехи наши, Господь все же благословил нас, народ избранный Свой, устами Моше.

Ибо сказано в Торе: «И вот благословление, которым благословил Моше сынов Израиля перед смертью своей, и сказал он: «Бог от Синая пришел и явился из среды десятков тысяч святых Ангелов, а справа от него — пламя закона для них».

И далее, выражая волю Всевышнего, Моше подробно и конкретно благословляет каждое из двенадцати колен. И в заключение, на последнем дыхании перед своей смертью, обращаясь ко всему еврейскому народу, провозгласил Моше: «Господь несется по небесам, и прогонит Он от тебя врага. И скажет: «Уничтожай!», и будет жить Израиль в безопасности. И покорны будут тебе враги, а ты высоты их будешь попирать».

И едва лишь слова эти легли на бумагу, как известие пришло по телеэкрану, да не голосом, а лишь бегущей строкой:

«Израильские войска вернулись после операции в Газе; одиннадцать палестинцев (читай — террористов) убито, четырнадцать арестовано».

Мелькнула строчечка справа — налево, между прочим, и как и не было ее. Ни комментария, ни визга единого в мировой прессе. Ибо дискредитировали себя главари сектора Газы. Когда они убивали еврейских детей — мир это как-то переносил, хоть и с легкой гримасой недоумения. Впрочем, и тогда, иной раз, объяснения находили. Или даже оправдания …

А вот когда они зверски своих перебили — так эти «полезные идиоты» в западном мире стали в тупик. Замолчали. И арабский мир сконфузился. И тоже умолк. Тут и появилась у нас политическая возможность использовать армию для пресечения минометного обстрела израильского города Здерот. Себе дороже это им будет теперь.

Так формируется живая связь между бегущей строкой на телеэкране сегодня и древними, но такими дорогими для нас текстами Торы, которые были написаны тысячелетия назад. И поверяя события нашей нынешней жизни мудростью Великой Книги, мы начинаем понимать, постигать и чувствовать, что главное — это ДУХОВНЫЙ ФУНДАМЕНТ, и каждая наша победа есть возвышение ДУХА над МАТЕРИЕЙ.

На северном краю Израиля стоит придвинутый к самой пограничной полосе — как раз напротив Хизбаллы — огромный камень. На камне высечены слова:

Но золотой век еще не наступил. Поэтому позади камня стоят наши пушки. По принципу: парл маце — парл беллум. Хочешь мира — готовься к войне. И это тоже из нашей Торы, все грани которой верные.

Ибо вся наша жизнь, пожалуй, все жизни в поколениях наших, посвящены войне с Амалеком, этим воплощением зла в самых разных его проявлениях.

Согласно Торе, еврейские победы будут убедительны и очевидны как раз на границе столкновения Добра и Зла. Мы — евреи должны противопоставить низости Амалека наш высокий духовный потенциал.

Примеры этому — восстание в Варшавском гетто, в Минском гетто, в лагере смерти Собибор; это Война за независимость, когда на нас, почти безоружных и малочисленных, ринулись армии всех арабских государств. И в этом же ряду Шестидневная война и легендарная операция в Энтеббе.

В нашем контексте на этом случае следует остановиться подробнее. Ибо здесь особенно ярко проявился высокий нравственный фактор нашего народа на фоне омерзительной низости и жестокости Амалека.

А дело было так.

27 июня 1975 года французский самолет, имея на борту 229 пассажиров, был захвачен группой арабских и немецких террористов. Самолет приземлился в Африке на территории Уганды, которой руководил тоталитарный правитель Иди Амин. Он стал на сторону террористов. Террористы отпустили всех пассажиров — не евреев. Таким образом, они отделили евреев от всех остальных, причем проделали это немцы. Одна еврейская старушка, услышав немецкую речь, вспомнила свою молодость и воскликнула: «Опять немцы делают селекцию евреев! А где же государство Израиль?»

Радио, телевидение и газеты разнесли по всему миру эти слова, их услышали израильские парашютисты. И сразу же, не дожидаясь приказа, начали энергично готовиться к освобождению заложников. Когда стало ясно, что заложников завтра начнут выборочно расстреливать, специальный отряд погрузился в самолеты, которые взяли курс на Уганду. Решение правительства догнало их позже по радио, уже в полете. Наши ребята приземлились в аэропорту Энтеббе на гигантских военно-транспортных самолетах, которые едва сумели остановиться в пределах посадочной полосы. Террористы и солдаты угандийской армии были мгновенно уничтожены. Парашютисты ворвались в здание аэровокзала, заложники этого никак не ожидали. Они были ошеломлены. В суматохе многие решили, что начался расстрел, приходит конец. Одна мамочка схватила своих детишек и спряталась в туалете. Туда забежал солдат и сказал им на родном иврите: «Быстренько собирайтесь. Мы приехали за вами».

А в это время специальная группа уничтожила на летном поле истребители местных ВВС. И через несколько часов заложники были уже в аэропорту Бен-Гуриона. В этой операции погиб командир отряда подполковник Иони Нетаниягу, родной брат Беньямина Нетаниягу, бывшего и, как я надеюсь, будущего премьера Израиля.

Мы показали тогда, и весь мир узнал, что проводить селекцию евреев безнаказанно уже НЕЛЬЗЯ. Отныне и навсегда. Ибо Господь благословил нас.

И это благословление коснулось каждого. Однажды оно пришло и к нам. В тот вечер мы коллективно посетили городской театр. Давали «Тевье — молочника» по Шолом-Алейхему. По ходу пьесы в доме Тевье собираются евреи. Идет трапеза, вяжутся традиционные еврейские разговоры с текстами, подтекстами, с философией, которая перемежается бытовыми подробностями. И все это, как еврейская музыка, проникает в душу и трогает ее струны. И мы — зрители уже участники и трапезы, и разговора. Нам хорошо, тепло и уютно.

И вдруг в этот наш пригретый еврейский мир врываются озверелые и могучие погромщики. Находка режиссера: они появляются не из-за кулис, а прямо из зала, как бы из естественной, нас окружающей среды. Их ведет горластая женщина — агитатор, она орет: «Жиды проклятые! Бей жидов!». Погромщики крушат мебель, переворачивают стол, вдребезги разбитая летит посуда и вся еврейская жизнь вместе с ней. Власть дает возможность хулиганам покуражиться. В нужный момент раздается полицейский свисток, и погромщики уходят туда, откуда пришли: назад, в зрительный зал… А наши генетические еврейские тревоги просыпаются, просыпаются, просыпаются. И головы никнут. И плечи обмякли. Это в зрительном зале. А на сцене потрясенный Тевье обращается к раввину:

«Ребе, что же это такое?

Ребе, вы можете это объяснить?

Ребе, вы знаете эти слова?»

И ребе в глубокой печали говорит: «Я не знаю этих слов».

И тогда я оборачиваюсь к своей соседке, наклоняюсь к ней и шепчу: «Я знаю эти слова». «Какие слова?» — шепчет соседка.

— Эти слова: «Цва Хагана ле Исраэль».

— Что это? — шепчет она.

— Это: «Армия Обороны Израиля».

И мороз в голове от этих слов, и рванулись, и вскинулись головы к Небу. И плечи наши расправились. ВЕЛИК ГОСПОДЬ!

Это благословление Бога нам. ЭТО БРАХА!