Может быть, это были всего лишь слова, оброненные невзначай. Но бывший аналитик ФБР Клин Уоттс воспринял спонтанный комментарий, сделанный Манафортом в ходе беседы с журналистом CNN Джейком Тэппером утром 14 августа как знак чего-то глубоко неприятного, прятавшегося под поверхностью президентской кампании 2016 года.
Манафорта бесцеремонно расспрашивали о последнем эксцентричном комментарии Трампа — это замечание кандидат в президенты сделал в Уилмингтоне, Северная Каролина, по поводу того, как «люди, поддерживающие Вторую поправку», могут что-нибудь предпринять и остановить назначение судей президентом Хиллари Клинтон, если она вдруг изберется. Имел ли Трамп в виду насилие как способ прекратить назначение удобных и угодных судей? Вовсе нет, ответил Манафорт. Даже сам факт, что Тэппер задал этот вопрос, был свидетельством предвзятости массмедиа.
«Я имею в виду, что эта неделя полна новостей, достойных освещения. Но я не замечал, чтобы о них говорили. Например, одна из баз НАТО в Турции подверглась атаке террористов», — сказал Манафорт.
Террористическая атака в Турции? О чем это говорит Манафорт? Не было такого инцидента… Но когда этот обмен репликами увидел Уоттс, он сразу же понял, о чем шла речь: это был фрагмент российского информационного вброса, который на этой неделе рикошетил по всему миру через социальные сети.
В конце июля RT и «Спутник», российские новостные каналы, сообщили о протестах на авиабазе США в Инджирлике, Турция. США хранили там ядерное оружие. RT сообщала, что семь тысяч вооруженных полицейских окружили базу в ответ на «массовую волну протестов», демонстранты выкрикивали: «Смерть США!» Как сообщали эти каналы, база находилась в полной изоляции, американцы опасались нападений, даже существовала опасность попадания ядерного оружия в руки «международных террористов». Эти истории, нацеленные на нагнетание напряженности между США и Турцией, распространялись и раздувались на веб-сайтах RT и «Спутника», на новостных лентах «Твиттера». Но эти истории были выдуманными: протесты были мирными, официальные лица США сообщали, что никакой угрозы авиабазе не существовало. Просто протесты не получили широкого освещения в прессе и на телевидении США.
И вот теперь искаженную версию этого российского вброса повторял на национальном телевидении начальник избирательного штаба одного из двух крупнейших кандидатов ведущей партии. «Что за черт? — подумал Уоттс. — Именно в этот момент я понял, что тут что-то не так».
Уоттс был одним из немногих частных исследователей, которые последние семь лет изучали способы использования социальных сетей врагами Соединенных Штатов. Его первоначальный интерес к этой теме был вызван тревожно успешной вербовкой ИГИЛ тысяч социально неуспешных молодых людей на войну в Ираке и Сирии через социальные сети. Но Уоттсу казалось, что на веб-сайтах и в аккаунтах «Твиттера», базировавшихся в России, начал проявляться паттерн с гораздо более опасными для США посылами.
Переломный момент наступил в марте 2014 года, когда, через несколько недель после аннексии Россией Крыма, на сайте Белого дома вдруг всплыла странная петиция. Написанная на топорном английском загадочным персонажем, обозначенным как “S.V.” из Анкориджа, она требовала, чтобы Аляску вернули России. Сколь бы придурковатой ни казалась эта идея, петиция нашла поддержку. Ее продвигали в аккаунтах «Твиттера», о ней заговорили на «Фейсбуке». За несколько недель под ней подписались сорок тысяч человек.
Это открыло Уоттсу глаза. Когда он проанализировал имена под петицией, он заметил, что многие из них были идентичны именам твиттер-ботов, которые засветились в соцсетях в других медиакампаниях, продвигавших кремлевскую пропаганду. Некоторые из этих ботов выглядели как аккаунты типа «горшок с медом», на них размещались фотографии привлекательных девушек, чтобы заманить онлайн-аудиторию. Уоттс увидел также, что эти аккаунты были связаны с интернет-чатами или троллями, яростно атаковавшими и высмеивавшими критиков Кремля и продвигавшими русские темы в англоязычную аудиторию.
Паттерн, обнаруженный Уоттсом, совпадал с тем, который наблюдала Людмила Савчук, изобличившая операции Агентства интернет-исследований, связанной с Кремлем фабрикой троллей из Санкт-Петербурга. Уоттса чрезвычайно огорчало, что эти факты не привлекли к себе сколь-нибудь значительного внимания в среде сотрудников национальной безопасности США. Он написал коротенькую статью для веб-сайта одного центра исследований внешней политики, в которой отметил, что Facebook и Twitter были «захламлены пророссийскими, но внешне выглядящими как западные аккаунтами», работающими на подрыв доверия к правительству США. Статья прошла незамеченной. Однако вскоре после ее появления с Уоттсом связалось ФБР — чтобы сообщить, что он стал мишенью кибератаки.
Как признанного эксперта в сфере манипуляций в массмедиа, Уоттса время от времени приглашали для брифингов в ФБР и ЦРУ. Он начал предупреждать своих бывших коллег по разведке о том, что российские СМИ наращивают усилия по дискредитации США. Российские боты помогали движениям Occupy Wall Street и Black Lives Matter, которые представляли большой интерес для левых либералов. При этом они поощряли и крайне правых сторонников Клайвена Банди, скотовода с юго-востока Невады, оказавшего вооруженное сопротивление федеральным агентам, которые собирали плату за выпас скота на федеральных землях. Русские активно освещали учения специальных подразделений армии США в южных штатах «Нефритовый шлем 15» — это событие породило странную конспирологическую теорию о том, что администрация Обамы планирует ввести военное положение. И всем этим информационным поводам, шедшим вразрез с официальной идеологией, RT и «Спутник», российские новостные и пропагандистские сайты уделяли большое внимание.
Уоттс пришел к выводу, что все это — возвращение к советским активным мерам времен холодной войны. Москва продвигала новостные истории, иногда попросту фейковые, которые способствовали расколу общества, дестабилизировали соперников или противников России, только теперь использовала новый вид оружия — социальные сети. Однако когда Уоттс проводил свои брифинги, сопровождая их диаграммами и слайдами, демонстрирующими ботов «Твиттера» или истории RT, в ответ его коллеги по большей части лишь пожимали плечами. «Я не думаю, что они понимали, что именно пыталась сделать Россия», — впоследствии говорил Уоттс.
Однако кое-кто в разношерстном разведывательном сообществе США уже начинал понимать происходившее. В 2015 году ЦРУ выступило с предложением запустить программу скрытых действий по созданию фейковых веб-сайтов, чтобы противостоять кремлевской пропаганде. Оно призывало позволить АНБ покончить с веб-сайтами и серверами, которые использовались для управления фейковыми аккаунтами русских. К сожалению, план не получил значительной поддержки главных политтехнологов администрации Обамы: частично потому, что они полагали, что свободный поток информации вынудит российскую пропаганду отступить. «Мы думали, что правда сделает нас свободными, что правда победит, — говорил Тони Блинкен, помощник госсекретаря при Обаме. — Наше мнение оказалось немного наивным».
Для Уоттса комментарий Манафорта в то августовское утро прозвучал как звонок будильника. Это был знак: российские активные меры распространились за пределы политической окраины и теперь просачиваются в мейнстрим американского политического диалога. А об этом, полагал Уоттс, необходимо заявить во всеуслышание. И он был твердо намерен это сделать. Но, как показывал опыт Уоттса и исследователей, работавших с ним, российские усилия простирались намного дальше. Это была целая кампания, ловко использовавшая крупнейшие американские социальные сети. Практически никто в то время не замечал этого, даже сами социальные сети.
Манафорт долго бы не протянул. В день того самого интервью CNN газета New York Times сообщила, что антикоррупционная служба Украины обнаружила рукописные бухгалтерские книги, показывавшие, что Партия регионов Януковича выплатила Манафорту наличными, без указания назначения платежа, 12,7 миллионов долларов между 2007 и 2012 годами. Газета отмечала: украинские следователи предполагают, что эти выплаты были частью нелегальной серой схемы. Украинские службы прощупывали также целую плеяду офшорных компаний-посредников, связанных с ближним кругом Януковича, вовлеченных в почти девятнадцатимиллионную сделку по продаже украинского кабельного телеканала некоему партнерству, которое принадлежало Манафорту и Олегу Дерипаске. Эта сделка закончилась для российского олигарха судебным иском на Каймановых островах.
Адвокат Манафорта отрицал, что тот получал выплаты наличными или был участником каких бы то ни было коррупционных схем режима Януковича. Но это было уже неважно. Вера Трампа в Манафорта уже была подорвана. Манафорту подсуропил новый старший советник — Стив Бэннон, эксцентричный смутьян и консервативный популист. Бэннон в приватных беседах высмеивал начальника избирательного штаба перед Трампом как неприкасаемого представителя элиты. Бэннон смеялся над тем, что Манафорт появлялся перед телевизионными камерами в оксфордских рубашках прямиком из своего летнего дома в Хэмптонсе. Он сравнивал Манафорта с Терстоном Хауэллом III, миллионером, главным героем телесериала «Остров Гиллигана». Бэннон попытался открыто поговорить с Манафортом по поводу истории в Times. Манафорт отмахнулся от него и от этой истории. Трамп воспринял ее всерьез. Прочитав статью, он заявил: «Моей кампанией руководит жулик».
Через четыре дня после украинской истории в Times Трамп готовился выйти к публике на митинге в Шарлотте, Северная Каролина, когда ему передали распечатку только что вышедшей статьи Associated Press. В статье рассказывалось о существовании электронных писем, свидетельствующих о ведении Манафортом и его помощником Риком Гейтсом «тайных лоббистских операций в Вашингтоне» в пользу украинской пророссийской политической партии. Кроме того, в статье отмечалось, что эти двое не заявили о себе как об иностранных агентах, «как того требует федеральный закон». С Трампа было достаточно. «Скажи Джареду, чтобы уволил его», — рявкнул он помощнику. И на следующее утро в Трамп-тауэре Кушнер так и сделал. Манафорт пытался протестовать: «Люди подумают, что я и правда виноват!» Но Кушнер сказал, что ничем не может помочь и что через минуту появится информационный пресс-релиз. И он появился. Новым главой избирательного штаба кампании стала давняя сотрудница Республиканской партии Киллиан Конвэй, Бэннон же стал новым руководителем кампании.
То, что Трамп отправил Манафорта в отставку, совершенно не повлияло на действия ФБР. Им было все равно, у них как раз сдвинулось с места контрразведывательное расследование возможных связей между кампанией Трампа и русскими. 15 августа в офисе вице-директора Эндрю Маккейба состоялось совещание агентов, работавших над этим делом. Одним из участников был опытный старший агент Питер Стржок.
Стржок был руководителем секции контршпионажа в контрразведывательном подразделении Бюро. Ранее он отвечал за федеральное расследование дела о почтовом сервере Клинтон и вел допрос кандидата от демократов за несколько дней до того, как Коми объявил, что Бюро не рекомендует выдвигать обвинений. Стржок придерживался иного мнения. Он помогал составить заявление Коми, описывавшее манеру обращения Клинтон с конфиденциальной информацией как «грубую небрежность». Критики вердикта говорили, что формулировка вышла за рамки, которые обязывали ФБР воздержаться от выдвижения обвинения. Но что бы Стржок ни думал о поведении Клинтон, Трампа он презирал. В тот период Стржок встречался с юристом ФБР Лизой Пейдж, и в частной переписке они называли кандидата республиканцев «полным идиотом» и «опасным отморозком». Однажды, обмениваясь сообщениями со Стржоком, Лиза Пейдж написала Питеру: «Боже, Трамп — омерзительный человек». Тот ответил: «Он ужасен».
Перед встречей у Маккэйба Стржок отправил Пейдж несколько СМС-сообщений, из которых было ясно, что он считает расследование ФБР в области отношений Трампа с Россей очень важным, относящимся ко «ВСЕПРОНИКАЮЩИМ СВЯЗЯМ» с Кремлем. Но в офисе Маккейба Пейдж предложила, чтобы Бюро вело расследование не торопясь, не рискуя выдать важных информаторов, — потому что Клинтон выиграет выборы.
Стржок придерживался иной точки зрения. А что, если победит Трамп? Что, если люди, которыми сейчас занимается ФБР, будут назначены на высокие посты? После встречи Стржок написал Пейдж: «Мне хочется верить в тот вариант, который ты предложила в офисе Энди, — что нет ни малейшей вероятности, что он победит, — но я боюсь, что нам не следует так рисковать. Это как страховой полис, покрывающий случай маловероятной смерти клиента, прежде чем ему исполнится сорок лет».
Стржок считал, что президентство Трампа — риск. А расследование — страховой полис.
* * *
Через два дня после встречи у Маккейба Дональд Трамп приехал в региональный офис ФБР в Нью-Йорке, в режимный конференц-зал. Он привез с собой Майкла Флинна и нового губернатора Нью-Джерси Криса Кристи, в прошлом — соперника на номинацию от республиканцев, а теперь — одного из самых влиятельных сторонников Трампа. Трамп приехал на свой первый официальный брифинг по данным разведки.
Эти закрытые сессии обычно проводились для самых вероятных кандидатов в президенты. Было принято не раскрывать перед кандидатами чрезвычайно секретную информацию. Цель брифинга — ввести в курс последних событий, лишь чуть-чуть выходящих за рамки того, что освещалось в прессе. Разведывательное сообщество сильно сомневалось, можно ли доверить Трампу какую-то важную непубличную информацию. Он подорвал доверие к себе комментариями о Путине, связями с Россией — своими собственными и своих ближайших помощников, своей склонностью к необдуманным высказываниям. Конечно же, его инструктаж не был перегружен сведениями, которые разведка хотела сохранить в тайне.
Чувство недоверия было взаимным. Трамп даже не старался создать на встрече позитивную атмосферу. За несколько часов до брифинга в эфир вышло его интервью, в котором он заявил, что не слишком доверяет действующим сотрудникам разведки США.
И вот он сидел в зале со специалистами, которых послали сюда провести инструктаж различные разведывательные ведомства. Трампу, известному своим нетерпением во время брифингов, изложили основные материалы по угрозам в сфере безопасности и серьезным проблемам в мире. Ему рассказали детали, имеющие непосредственное отношение к нему самому. Все, что говорилось на брифинге, противоречило тому, что он и его помощники утверждали в течение многих недель. Дональду было сказано, что существуют прямые связи между путинским режимом и взломом сетей и последующим сбросом информации, мишенью которых стали демократы и предвыборная кампания Клинтон. (Примерно в это же время для Клинтон также провели подобный брифинг.)
Теперь Трамп и Флинн знали, что разведсообщество США было убеждено: взлом сети Комитета Демократической партии, Guccifer 2.0 и утечки через WikiLeaks составляют часть российской операции и все это не является фальшивкой, как изначально утверждали представители штаба Трампа. Однако этот брифинг не переубедил Трампа и его кампанию и не заставил их поверить в российскую интернет-интервенцию. Он не верил людям, проводившим брифинг. Эта встреча положила начало антагонизму между Трампом и разведывательным сообществом США, которое продлится всю президентскую гонку и гораздо дольше нее.
Несколькими днями ранее хакеры нанесли еще один удар, продемонстрировав, насколько масштабен был план кибератак. На этот раз мишенью стал Комитет Демократической партии по выборам в Конгресс (DССС). И последствия этой крупнейшей операции по сбросу компрометирующей информации (которая включала в себя наиболее важные внутренние документы Комитета) оказались куда более тяжелыми и разрушительными, чем все, что происходило до сих пор.
Келли Ворд была исполнительным директором DССС. В ее обязанности входило обеспечение избрания демократов в Палату представителей. Хотя DССС и делил с Национальным комитетом Демократической партии офисное здание на Капитолийском холме, это была независимая от DNC организация. И партийные руководители не удосужились рассказать Келли о взломе, вероятно произведенном российскими хакерами, вплоть до того времени, когда в середине июня новость о взломе опубликовала газета Washington Pоst. Только тогда Эми Дэйси, главный исполнительный директор DNC, позвонила Ворд, чтобы предостеречь коллег. Сначала Ворд была просто шокирована. Потом она потребовала объяснений. Почему Дэйси не предупредила ее раньше? В конце концов, в DNC уже несколько недель знали, что русские взломали их компьютеры и компьютеры DCCC. Дэйси ответила, что DNCне могла предупредить DCCC, потому что фирма по кибербезопасности Crowd Strike пыталась выдворить хакеров из системы так, чтобы те не заподозрили, что их обнаружили: нельзя было допустить риск утечки информации. И теперь, недели спустя, Ворд была просто в бешенстве. Демократы не доверяют братьям-демократам?
Узнав о взломе, Ворд наняла все ту же Crowd Strike, и вскоре ей представили отчет об ущербе: хакеры из Fancy Bear залезли в двадцать три компьютера в семи разных департаментах DCCC. Они получили доступ к главному серверу DCCC, на котором хранилось 2,5 миллиона документов. К счастью, почта Комитета по выборам хранилась на облаке. Хейли Диркер, руководитель аппарата DCCC, начала работать с Адрианом Хокинсом из ФБР — тем же самым агентом, который годом ранее пытался предупредить о российском взломе DNC. И вскоре она узнала нечто ошеломительное: русские пользовались серверами в учреждениях в Вирджинии и Чикаго как промежуточными звеньями при перекачке материалов с компьютеров DCCC. Позже ей скажут, что эти учреждения не были частью заговора, компании не имели ни малейшего представления о том, что хакеры втайне управляли их сетями.
12 августа Ворд и Диркер встречались в штаб-квартире ФБР с Джимом Трэнором, руководителем киберподразделения ФБР; дамы приехали на послеобеденный брифинг по российской атаке. Накануне Трэнор инструктировал Донну Бразиле, временно исполнявшую обязанности председателя Комитета демократов, и других сотрудников DNC по атаке на их сеть. Присутствовали также Майкл Суссман и Шон Генри из Crowd Strike. Ворд и Диркер сочли брифинг бесполезным. Все выглядело так, как если бы они читали страничку про Fancy Bear из Wikipedia. Они не получили информации о том, что беспокоило их более всего: какие документы были украдены?
После брифинга женщины пошли выпить в Asia Nine, модный ресторан возле Гувер-билдинг, и тут Диркер получила сообщение: Guccifer 2.0 снова нанес удар. На своем сайте он заявил: «Пришло время для новых разоблачений». Некоторые из похищенных документов DCCC уже появлялись в сети, но они не произвели большого фурора. Однако на этот раз предполагаемый российский агент разместил кэш из записей DCCC, которые включали имена пользователей и пароли к аккаунтам DCCC и меморандум по стратегии ключевых выборов в Конгресс во Флориде. Но проблемой, повлекшей немедленные последствия и требовавшей столь же немедленного решения, был выброс Guccifer 2.0 документов с номерами телефонов, электронными и почтовыми адресами всех членов Палаты представителей от Демократической партии.
DCCC сразу же организовал оперативный центр по отражению этой атаки. Конгресс был на каникулах. Большинство конгрессменов вернулись в свои округа. И теперь каждый был беззащитен: недовольные или просто психи могли нагрянуть к ним на порог. Полиция Капитолия направила ко многим из них сотрудников полиции штатов. Дома двоих подверглись актам вандализма. Некоторым конгрессменам начали сразу же звонить, слать СМС и письма по электронной почте с оскорблениями и угрозами. Эмануэль Кливер из Миссури получил, как он выразился, «целую лавину подлых телефонных звонков» от людей, пользовавшихся ненормативной лексикой и расистскими ругательствами, а его почтовый ящик был переполнен письмами такого же содержания.
На следующий день Нэнси Пелози послала всем членам Палаты представителей от Демократической партии письмо, чтобы проинформировать их об этом «электронном „Уотергейте“». Она рекомендовала своим коллегам не позволять членам семей читать их входящую почту или отвечать на их телефонные звонки. Сама Пелози тоже стала жертвой атаки. Она писала: «Я получила десятки неприличных и злых звонков, голосовых сообщений и СМС».
Пелози созвала срочную телефонную конференцию для всех членов фракции. Заседание было тягостным. Паникеры засыпали Пелози вопросами о том, не стоит ли им сменить номера мобильных телефонов и адреса электронной почты. Каждый за себя, каждый для себя и о себе… «Они не обсуждали общую, более важную угрозу, — вспоминал один из участников, — они не говорили о том, что же делать с русскими».
Сброс Guccifer 2.0 персональных данных демократов был всего лишь началом. В последовавшие недели Guccifer 2.0 организовал целую серию сбросов документов, содержавших самые секретные файлы DCCC по стратегии, тактические планы, финансовые документы, важные данные по избирателям, включая модели явки избирателей, разработанные Комитетом по выборам для каждого округа. Интернет-злоумышленник передал эксклюзивные партии документов политическим блогерам в разных округах и разным медиаизданиям, включая Hill, Daily Caller и Observer, принадлежавшие Джареду Кушнеру. Преданные гласности внутренние документы организации включали меморандумы по выборам в ключевых округах, где избиратели колебались между партиями: Флорида, Пенсильвания, Северная Каролина, Нью-Гэмпшир и многих других.
Наибольший ущерб нанесла публикация объективных характеристик демократических кандидатов, показывавших их сильные и слабые стороны. Guccifer 2.0 опубликовал прямолинейные отчеты DCCC о перипетиях первичных выборов во Флориде, где один из кандидатов — Аннет Таддео (ее кандидатуру DCCC поддерживал) — была описана как «не очень удачливый организатор сбора средств» с репутацией «неадекватного участника выборной кампании». Ее соперник-демократ Джо Гарсия, которого DCCC считал более слабым претендентом на общих выборах, был назван «воспоминанием о коррумпированном типе политика», он был застигнут врасплох на видео кабельной телесети в неловкий момент: «выковыривал из ушей серу и, как казалось, съедал ее».
Сбросы документов DCCC не произвели такой же политической шумихи, как это было с появлением почты Национального комитета демократов перед конвенцией партии. Но они оказали прямое влияние на события и вполне могли воздействовать на выборы. В гонке во Флориде Гарсия воспользовался вброшенными материалами и победил Таддео; правда, потом проиграл своему сопернику-республиканцу. Неизвестно, по умыслу или случайно, но Guccifer 2.0 опубликовал материалы, относившиеся к наиболее состязательным округам в борьбе за места в Конгрессе 2016 года. «Мы чувствовали: то, что они делают, было преднамеренным расчетом, — вспоминала Ворд. — Документы, которые они выбрасывали в открытый доступ, касались самых важных для нас избирательных округов».
Ворд, Диркер и другие сотрудники DCCC знали, что атака проведена русскими, — и понимали, что их оставили один на один с этой проблемой. Обама молчал. СМИ едва упоминали о происшедшем. Ворд и Диркер попытались обратиться к своим коллегам в Республиканской партии — в Национальный комитет республиканцев по выборам в Конгресс, чтобы совместно заклеймить русских и договориться о неиспользовании украденных материалов. Но республиканцы не проявили интереса. Более того, они все-таки использовали некоторые украденные документы как основу для телерекламы. Один блогер из Флориды, сочувствующий республиканцам, радостно приветствовал Guccifer 2.0, разместил на своей странице кое-что из украденных файлов и рассыпался в благодарностях за предоставленный материал.
«Я не думаю, что ты понимаешь, какую драгоценность ты мне дал, — писал блогер под ником HelloFLA! — Это может стоить миллионы долларов».
«Хм-м. Ок. Ты должен мне миллион», — ответил Guccifer 2.0.
Манафорт, уже давно превратившийся в навязчивую идею для тех, кто наблюдал за противниками Демократической партии, на этот раз был вне поля зрения. Но демократы сосредоточились на другом союзнике Трампа — Роджере Стоуне.
Шестидесятичетырехлетний Стоун был доморощенным специалистом в темном искусстве политики. Когда-то он был помощником Никсона — на спине у него был вытатуирован портрет тридцать седьмого президента США. Стоун хвалился тем, что был настоящим политическим бойцом, не боящимся вывалять в грязи, а то и в чем похуже, своих политических противников. Он говорил репортерам, что его девиз — «Ничего не принимай, отрицай все, переходи в контратаку». И он действовал в этой манере с удовольствием, переходя от одной конспирологической затеи к другой. В 2013 он опубликовал книгу, в которой утверждал, что Джона Кеннеди убил Линдон Джонсон. Когда началась кампания 2016 года, он опубликовал еще одну книгу «Война Клинтон против женщин». Это была грубая атака на Хиллари Клинтон, которая якобы охотилась на женщин, обвинивших ее мужа в домогательствах. Книга вызвала одобрительный отзыв со стороны Трампа: «Эта книга о Хиллари — правда, жестко… одобряю Роджера Стоуна… он крепкий орешек».
Стоун был другом Трампа почти сорок лет, с тех самых дней, когда оба были приятелями Роя Кона, нью-йоркского адвоката мафии и политического «решалы», который был когда-то главным советником Джо Маккарти. А сам Стоун неоднократно играл роль политического советника Трампа. Его одним из первых пригласили работать в избирательный штаб, когда началась президентская гонка.
Первую половину 2015 года он работал с Дональдом над стратегией «Вернем Америке былое величие». Но в августе того же года Трамп уволил Стоуна — хотя сам Стоун настаивал, что он ушел по собственному желанию, разочарованный постоянными попытками Трампа уклониться от главного посыла предвыборной кампании — борьбы с истеблишментом — и постоянным участием в «спорных ситуациях и провокационных медиадебатах».
Однако Стоун по-прежнему оставался одним из самых ярых поклонников Трампа. Он заявлял: «Я буду верен Трампу до конца». На конвенции республиканцев Стоун вместе с Алексом Джонсом, знаменитым теоретиком информационных войн, возглавлял шествие приверженцев Трампа. Стоя перед очень скромной группой единомышленников, Стоун назвал Клинтон «несдержанной, сквернословящей, страдающей биполярным расстройством, умственно неуравновешенной преступницей». Типичная выходка Стоуна.
Казалось, что Стоун по-прежнему связан с лагерем Трампа. На съезде республиканцев он сказал одному журналисту, что в перерывах между появлениями на всевозможных мероприятиях, где он призывал упечь Клинтон в тюрьму, он встречался с сотрудниками штаба Трампа и обсуждал с ними стратегию.
Поэтому сотрудники кампании Клинтон старались не выпускать Стоуна из виду. Если лагерь Трампа был замешан в чем-либо закулисном, то Стоун обязательно будет частью схемы, думали они. В самом начале августа клинтонцы обнаружили неприятный намек на то, что Стоун может состоять в союзе с WikiLeaks и быть причастным к российской операции.
8 августа Стоун выступал с речью перед республиканской группой во Флориде, во время которой он заявил, что письма Клинтон будут найдены, опубликованы и станут «неоспоримым доказательством преступности Билла, Хиллари и Челси Клинтон». Когда один из присутствующих спросил, что намерен преподнести Ассанж в качестве октябрьского сюрприза, чтобы оказать давление на выборы, Стоун ответил: «Что ж, может быть сколько угодно материалов. Я связывался с Ассанжем. Я думаю, следующая порция его документов принадлежит фонду Клинтон, но чем по существу будет октябрьский сюрприз — пока никаких сведений нет».
Гленн Каплин, специалист по России в лагере Клинтон, и кое-кто из его коллег были удивлены высказываниями Стоуна. Они рассматривали их как признание давнего соратника Трампа в связях с ключевым игроком российской атаки на кампанию Клинтон. Вскоре после того как WikiLeaks выложил почту DNC накануне конвенции демократов, Ассанж сказал CNN, что его веб-сайт готовится опубликовать «гораздо больше материала», имеющего отношение к выборам. И вот теперь конфидент Трампа публично заявляет о том, что он поддерживает связь с Ассанжем. «Тот факт, что такое сказал Роджер Стоун, известный своими грязными трюками, был очень тревожным», — заметил позднее Каплин.
В спор о вмешательстве России в выборы Стоун бросился очертя голову. За несколько дней до своего выступления во Флориде он набросал для бэнноновского Breitbart статью, в которой утверждал, что Guccifer 2.0 — на самом деле хакер-одиночка и что именно он ответственен за взлом DNC, а вовсе не русские. После того как Twitter временно деактивировал учетную запись Guccifer 2.0 за размещение персональной информации демократов из Палаты представителей, Стоун стал защищать интернет-персону, назвав меры «возмутительными» и спрашивая: «Почему банят тех, кто говорит правду?» Стоун приветствовал Guccifer 2.0 как «героя». Когда через несколько дней аккаунт был восстановлен, Стоун воскликнул в твите: «Спасибо, Боже. Я молился об этом».
Guccifer 2.0 был благодарен. В одном из твитов хакер (или хакеры) обратился к Стоуну со словами: «Спасибо за то, что верите в настоящего #Guccifer 2.0». Вскоре Стоун разместил ссылку на историю, написанную им в поддержку предположения, что выборы подтасуют не в пользу Трампа. Guccifer 2.0 поделился ссылкой в своем «Твиттере» и написал Стоуну: «Рассчитываюсь с тобой». Стоун и Guccifer 2.0 даже обменялись в «Твиттере» личными сообщениями. В одном из них Стоун просил Guccifer 2.0 помочь распространить написанную им историю. А Guccifer 2.0 в частном твите в адрес Стоуна писал: «С удовольствием говорю тебе, что ты классный мужик… скажи мне, если я чем-нибудь могу тебе помочь. Мне будет очень приятно это сделать».
Стоун расхваливал также Wikileaks и Ассанжа, он продолжал утверждать, что осведомлен о намерениях Wikileaks в скором времени начать атаку на Клинтон. В интервью с Джеромом Корси, автором правого ресурса Word Net Daily, Стоун бахвалился тем, что напрямую контактировал с Ассанжем и узнал, что основатель WikiLeaks имел в своем распоряжении около тридцати тысяч личных писем Клинтон, которые она считала уничтоженными. «Ассанж, — говорил Стоун, — утверждает, что письма содержат достаточно компрометирующей информации, чтобы упечь Клинтон за решетку за продажу официальных документов Государственного департамента в обмен на вливания в фонд Клинтон».
Эти новости были ошеломительными — или могли стать такими, если бы были правдой и Ассанж действительно обладал письмами Клинтон. Правда ли, что Ассанж говорил такое Стоуну? Или Стоун пытался подлить масла в огонь и причинить столько неприятностей, сколько мог?
Стоун продолжал писать твиты об ухудшающемся здоровье Клинтон, и о том, что настройки машин для подсчета голосов будут сделаны так, чтобы помешать Трампу, и что у Ассанжа есть письма Хиллари, и что в них содержались «доказательства преступных действий», и что «Америка скоро все узнает». В интервью с консервативным комментатором Даной Лош Стоун сказал: «Я полагаю, что Ассанж располагает всеми электронными письмами, которые Хума Абердин и Черил Миллс — две старших помощницы Клинтон — считали уничтоженными… Поэтому влияние Ассанжа на эти выборы будет очень велико».
В то время сотрудникам кампании Клинтон и многим вне ее казалось, что Стоун вполне может иметь тесную связь с WikiLeaks и дальше — с русскими. Они опасались, что могут быть опубликованы пока неизвестные материалы из уже украденных, включая почту Джона Подесты. И когда 21 августа Стоун написал твит: «Поверьте мне, скоро придет очередь Подесты остаться без работы», — все обратили на это внимание. Твит мог означать, что очень скоро их худшие опасения станут реальностью.
Впоследствии Стоун заявил, что никогда не общался с Ассанжем напрямую; явных доказательств обратного также не существовало. Все, что Стоун знал о планах WikiLeaks, настаивал он, было взято из твитов самого Ассанжа, «подтверждение» которым он потом, в августе-сентябре, получил в «частых разговорах» со своим «связным» Рэнди Кредико, нью-йоркским радиоведущим и комиком, большим поклонником Ассанжа.
Однако в истории Стоуна была червоточина: если верить Кредико, он ни разу не разговаривал с Ассанжем до того, как основатель WikiLeaks стал гостем его шоу 25 августа — через семнадцать дней после того, как Стоун впервые заявил, что «общался» с Ассанжем. Кредико, левый активист и сторонник Берни Сандерса, вряд ли был приятелем Стоуна. Кредико утверждал, что «абсолютно» никогда и ничего не говорил Стоуну о планах Ассанжа обнародовать почту, которая нанесет ущерб Клинтон, — потому что он никогда не знал о существовании таких писем. «Он сделал меня мальчиком для битья, — сказал Кредико. — Это просто смешно».
Когда Стоуна спросили, что он думает по поводу слов Кредико, тот ответил: «Его память либо очень избирательная, либо плохая».