Родился я 3 августа 1964 года в селе Михайловка Винницкой области Украины.
Впервые я взял гитару в руки в девятом классе. Хватило трех аккордов, чтобы навсегда увлечься музыкой. В родной Михайловке, что под Винницей, стал участником вокально-инструментального ансамбля «Юность».
После окончания школы был Киевский электромеханический техникум железнодорожного транспорта, в котором помимо учебы всегда хватало времени заглянуть в актовый зал, чтобы поиграть на гитаре. Вскоре предстояло уходить в армию. Меня, как и было в те времена принято в украинских селах, на ратную службу Родине провожали «всем миром». За столами, накрытыми на чистом воздухе, уместилось 450 человек. Попробуй после этого подведи односельчан! Тем более, мое родное село всегда славилось сильными традициями защитников родной земли.
Брат, когда усаживал в поезд, передал мне старенькую гитару. «Возьми, пригодится, — сказал он, — с песней жить веселей!» Та гитара прошла со мной «учебку», а затем Афганистан.
Попал служить в Пограничные войска. Несколько месяцев провел в учебном подразделении Пянджского пограничного отряда, а потом в феврале 1983 г. был направлен в Афганистан в в/ч 2033 «МР», ММГ-1, г. Рустак.
Служить пришлось в мотоманевренной группе на отдаленной «точке» в 100 км от границы родной страны. Когда я прибыл на «точку», увидел только возвышающийся над местностью флаг СССР. Остальное все было в землянках, впечатление не из приятных. Но ничего, со временем сами построили заставу, обжились. Об этом я в 1983 году сочинил шутливую песню «Кирпичики из Рустака»:
Мы нашу службу приукрашивать не станем,
Вы всё равно нам не поверите сперва,
Но тот, кто жил, и кто служил в Афганистане,
Не даст соврать и подтвердит мои слова.
Конкретно скажем, кто служил в Рустакских горах,
Где днём и ночью бродят басмачи,
От них узнали мы не так уж мало горя,
Но нас изматывали наши кирпичи.
Припев:
Попробуйте наш фирменный кирпич из Рустака
На прочность, на изгиб, на растяжение,
Он выдержит любые испытанья, без сомненья —
Непробиваем даже с ДШК.
Тахорская провинция не так уж велика,
Она не производит стройпродукцию,
Да здравствует кирпичный наш завод из Рустака!
Он славится на целую провинцию.
Мы просыпаемся чуть свет ещё с утра,
Замес готов, его мы с вечера мешаем.
Кирпичных дел мы все большие мастера,
Мы на работу, как на праздник, выбегаем.
Для этих дел нам нужен ящик из-под патронов,
Его положим с криком: «Зёма, замочи!»
Нам насыпают строго двадцать килограммов,
И мы на скорости штампуем кирпичи.
Припев:
Кому же нужен наш неведомый секрет,
Пусть покупает наш патент на производство,
Мы можем выслать вам и письменный ответ,
Но это требует финансовые средства.
А лучше было бы, чтоб прибыли вы сами,
Коль у вас к кирпичикам особый интерес,
Но знайте, мы мешаем босыми ногами.
А коль обутыми, не тот уже замес.
Песня там скрашивала суровые будни, помогала ненадолго забыть о войне. Особенно, когда группы возвращались с боевых заданий. Песня помогала и высказаться о том, что накипело в душе. Когда впервые в Афганистане я исполнил песню «Тревога», боевые побратимы говорили мне: «После нее не страшно и умирать»:
«Тревога, тревога!» — звучит там и тут.
Готовность всего только десять минут.
Десантная группа готова на взлет,
И вот в облаках закружил вертолет.
Не каждый из нас возвратится домой,
Ведь там все спокойно, а здесь — скоро в бой.
И сердце, как колокол, снова стучит,
Останусь живой или буду убит.
Такое случается часто у нас,
Но каждый из нас выполняет приказ,
И в этих горах мы с тобою не зря:
Здесь наша Россия, здесь наша земля!
Мгновенная высадка снова в горах,
В камнях по ущельям скрывается враг.
Рука передернула где-то затвор,
И следуют выстрелы прямо в упор.
Нам в спину засада открыла огонь,
Кто будет живой — это выяснит бой,
А пули везде и повсюду свистят,
Держись и крепись, друг, братишка, солдат!
Такое случается часто у нас,
Но каждый из нас выполняет приказ.
И в этих горах мы с тобою не зря:
Здесь наша Россия, здесь наша земля!
А дома не знают и даже о том,
Что каждый живет здесь сегодняшним днем,
Никто не гадает, что ждет впереди,
И что принесут нам грядущие дни.
Нам трудно понять, но нас ждет только мать,
Другие не могут так преданно ждать,
И мы ожиданием этим живем,
Мы верим в удачу и ночью, и днем.
Я верю, когда-то наступит черед,
Я знаю, за мной прилетит вертолет,
Меня он поднимет над «точкою» ввысь,
Я с ней попрощаюсь теперь на всю жизнь.
Когда на гитару сменю автомат,
Не раз я спою про надежных ребят,
Кто вместе со мною на службе стоял,
С кем радость и горе делил пополам.
Кто не был в горах, тот не сможет понять,
Что значит оттуда вернуться опять,
Ты вновь на гражданке родишься на свет,
Но службу запомнишь на тысячу лет.
Впрочем, афганская тема появилась в моем творчестве еще раньше. В Пяндже, в учебной части, я знал, что нас готовят в ДРА. «Зеленая фуражка», «Защитный цвет» эти песни появились ещё в Таджикистане. Гитара, подаренная братом, прошла со мной все трудности военной службы. А на «дембель» пограничники подарили мне новую гитару с надписью на фарси: «Смерть душманам!» Она до сих пор хранится в родной Михайловке.
Вызывая огонь на себя
Теплым весенним деньком, который не предвещал ничего дурного, наша минометная батарея мотоманевренной группы, отстроивших укрепрайон под Рустаком, привычно отправились сопровождать колонну. Взгляд отметил, как буйно цветут маки, от нежно-красного цвета просто рябило в глазах. В стеблях и капиллярах бродила живительная сила весны, и от этого еще острее хотелось домой.
Пастораль, точно взрывом, сдуло командирское: «К бою!». Команда прозвучала почти одновременно со шквальным огнем, обрушившимся с гор. Видимо разведка, отвечающая за господствующие высоты, оплошала и пропустила духов, слившихся с родными скалами. И здесь уже живучесть доверенной колонны, людей, техники зависела от того, кто успеет первым. Опередит в перестрелке, в подавлении огневой мощи противника, а минометная батарея в этом оркестре — первая скрипка.
Исход боя решали мгновения. Потому-то везучий отчаянный комбат, спасший не одну колонну, и развернул свой дальномер рядом с боевой машиной, почти на голой площадке. Стоял в полный рост, веселый, злой, даже видом добавляя уверенности и прыти своим бывалым питомцам. Ответа духи ждали недолго. Теперь охота обратилась дуэлью. А это уже совсем другое дело. Везение, а скорее, и опыт оказались на нашей стороне. Напор убежденного в безнаказанности бандформирования стал терять силу. Чувствовалось: духи несут потери. Вот тут-то они и сосредоточили огонь на минометной батарее шурави. Но время было упущено, колонна из-под обстрела ушла. Боевая задача выполнена.
В тот день погиб старший лейтенант Талашов, двадцатипятилетний боевой офицер, и еще два минометчика-украинца — Сергей Ямка и Вася Костенко, многие пограничники получили ранения. В их числе и я. Осколки мины, которые хирург вытащил из моего тела, я храню в дембельском альбоме.
Вообще-то свидетельства о том, что в Афганистане воевали погранцы, перевозить через границу, строго запрещалось: тогда тема носила гриф «совершенно секретно». Но у таможни рука не поднялась конфисковать у меня этот самый дембельский альбом с фотографиями, кассету любимых песен, написанных мною, и гитару.
Гитару сослуживцы «демобилизовали» на Родину как видавшую виды дорогую боевую подругу. А. еще я вынес из ДРА свой главный жизненный принцип, которому научился у погибшего командира: в решительные моменты выходить на линию огня и брать ответственность на себя. С момента боя, который окрасил в траурный цвет 7 мая 1984 года, минуло четверть века.
Встреча с родными
Домой я приехал сюрпризом. На станции меня узнала наша соседка, которая сразу позвонила моим родителям и сказала: «Оля, что же ты не встречаешь своего сына?» «Кого Сашу, Васю? (это мои братья)», — последовал вопрос. «Да нет, Володя вернулся!» — сказала соседка.
Мои родители как были одеты (а это был снежный ноябрь), так и выбежали мне навстречу в домашних тапочках. И на пол дороги от станции до дома я увидел двух самых родных человека, которые ждали меня как никто другой в этой жизни. Я никогда не забуду этих объятий, у меня с головы падает зелёная фуражка, на которую ложиться снег, и в этот момент понимаешь, что всё самое страшное позади. Каждый раз, вспоминая эту долгожданную встречу с родителями, подкатывает комок к горлу и наворачиваются слёзы. Более сильных впечатлений я не испытывал в своей жизни. Через несколько лет я написал песню «Мама»:
Мама, я вспоминаю Афган.
Горы покрыты кровью от ран.
Горе стучит к кому-то в окно.
Как же нас от него сберегло?
Сколько таких, как ты, матерей
Не дождались сыновей,
Не дождались сыновей…
Мама, как ты, никто так не ждал.
Знала, что письма — это обман.
Только была готова отдать
Ты все, чтоб снова узнать,
Знакомый почерк узнать.
Всюду ты доверялась одним
Лишь только чувствам своим,
Что было с сыном твоим.
Мама, ну что ж ты плачешь? Зачем?
Мама, ведь я пришел насовсем.
Мама, любовь святая твоя
Всегда хранила меня,
Всегда спасала меня.
Есть ли на свете что-то сильней,
Чем доброта матерей?
Спасибо, мама.
Целую неделю проходила встреча с друзьями и соседями. К нам в дом постоянно приходили люди, с которыми мы делились нашей радостью. К счастью все, кто уходил из нашего села и попал служить в Афганистан — вернулись домой.
Затем я продолжил учёбу в Киевском электромеханическом техникуме. Благодаря студенческой атмосфере, я начал отходить от тяжёлых мыслей и воспоминаний о войне. Но через несколько лет произошло переосмысление войны в Афганистане, и нахлынула сильная творческая волна, которая стала не просто увлечением или желанием высказаться, а моим образом жизни.
Так появились, пожалуй, самые главные песни в моём творчестве, отражающие моё отношение к войне и обществу.
Афганская статистика
Об этом забыть нам просто нельзя.
На наших руках умирали друзья.
На наших глазах проходила война.
Но что же теперь пророчат для нас:
Афганский синдром вам покоя не даст,
Он будет повсюду преследовать вас.
Афганский синдром от афганской войны —
С тобою, братишка, мы с той стороны,
Где снились нам сны родной тишины,
И громкие фразы совсем не нужны.
Гораздо важнее нам было с тобой
Остаться живыми, вернуться домой.
Но приняли нас за белых ворон…
Каждый первый из тех, кто там был,
Не забудет о том никогда.
И если ему не хватало сил,
Возвращался в мыслях туда.
Каждый второй оборвет разговор,
Пресекая его на корню,
Если вдруг кто-то затеял спор:
Кто ответит за эту войну?
У каждого третьего нет больше сил,
Чтобы что-то еще доказать.
Но каждый четвертый еще не остыл
И готов продолжать воевать.
У каждого пятого нет ничего:
Ни семьи, ни двора, ни кола.
А каждый шестой отошел от всего,
Выбрал Библию или Коран.
Припев:
Это не мистика тянет на дно
Тех, кто мечен Афганской войной.
Это статистика, та, что давно
Затянула нас мертвой петлей.
В этой ловушке мы все, как один,
Только номер у каждого свой.
Тех, кого этот синдром не добил,
Добивают любою ценой.
Каждый седьмой был когда-то женат,
Но теперь он уже разведен.
И в этом не только вина ребят,
Просто мало хороших жен.
Ведь каждый восьмой приходил в орденах,
И ему говорили: «Герой!»
Теперь все развенчано в пух и прах —
Кто считается с этой войной?
Каждый девятый в холодном поту,
Просыпаясь, кричит по ночам.
Не потому, что он видел войну,
Потому что он просто был там.
Каждый десятый пролил свою кровь.
Не бывает войны без потерь.
Сегодня война возвращается вновь.
Только кто же заплатит теперь?!
Припев.
Каждый двадцатый не видит вокруг
Ничего, кроме водки и слез.
Жизнь для него словно замкнутый круг —
Так не долго до траурных роз.
Каждый тридцатый сидит на игле,
Но не верит, что он наркоман.
И отогреть его в этой золе
Сможет только лишь новый дурман.
Каждый «трехсотый» без рук или ног
И протезы не в радость ему.
Кто ему в жизни хоть чем-то помог?
Эти льготы уже не к чему.
И если один выпадает на сто
Кто в тюрьме продолжает свой путь —
Это не мало, и именно то,
Чем нас любят не раз упрекнуть.
Припев.
Каждый первый из тех, кто там был,
Не забудет о том никогда.
Каждый первый из тех, кто там был,
Не забудет о том никогда…
Змея
Этот случай стал давно легендой.
На чужой афганской стороне
Жил один солдат с любовью бедной,
Доверялся он одной змее.
И змея его, видать, любила.
Но любовь та странною была.
Каждый день еду ей приносил он.
И она в камнях его ждала.
Его ждала.
А друзья ему все говорили:
«Что тебе за прок змею держать?
Змеи всюду горе приносили.
И нельзя ни в чем им доверять.»
Только он не слушал разговоры.
Знай одно — ходил её кормить.
И никто не знал, что очень скоро
Той змее придется отплатить.
Придется отплатить.
И однажды в черный день недели
Навестить змею пришла пора.
Вдруг она обвилась возле шеи
И держала парня до утра.
А когда солдат, весь посидевший,
Поутру вернулся в свой отряд,
Он увидел лагерь обгоревший
И убитых всех своих ребят.
Вспомнил это я не для печали.
Но осталось в памяти моей:
Там, бывало, змеи выручали,
А здесь бывают люди хуже змей.
Хуже змей…
Пограничная полоса
Здесь обманчива тишина
И реальна команда: «К бою!»
А Россия на всех одна,
И она за твоей спиною.
Кто-то скажет, самообман.
Что имели мы, потеряли.
Но уходит наряд в туман.
Что их ждет там, на перевале?
Припев:
Пограничная полоса —
Так всегда было, есть и будет.
Пограничная полоса —
Кто узнал ее, не забудет.
Это ночи тревожных снов.
Это горы в тумане синем.
Где мечтали мы об одном:
Возвратиться домой, в Россию.
Где мечтали мы об одном:
Возвратиться домой, в Россию.
Здесь умеют ценить друзей,
Не бросая слова на ветер.
А любовь с каждым днем сильней
К той единственной в целом свете.
Только здесь, на краю земли,
Ты оценишь весь мир иначе.
И друзьям, что в наряд ушли,
Пожелаешь в горах удачи.
Припев.
Здесь обманчива тишина.
И надежда в усталых лицах,
Что придет наконец весна,
И отпустит ребят граница.
Нас встречает родной вокзал
И любимые на перронах.
Налевай, погранец, бокал:
Пьем за тех, кто в зеленых погонах.
Припев.
Возвратиться домой, в Россию.
Возвратиться домой, в Россию…
Три друга
Трое ребят уходили на службу.
Раньше не верили в крепкую дружбу.
Трое девчонок и сами не знали,
Этих ребят на войну провожали.
Саньку в Москве, а Серегу в Калугу,
Ваньку — в Рязани три разных подруги.
Фото свое им на память дарили.
В сердце любовь свою свято хранили.
Трое мальчишек погоны надели.
Здесь очень быстро они повзрослели.
Клятву Отчизне своей приносили
Трое солдат необъятной России.
Санька с Москвы, а Серега с Калуги,
Ванька — с Рязани, а в русской округе
Прямо из школы девчонки бежали
К трем матерям, чтоб развеять печали.
А на войне, как обычно бывает,
Лучших из лучших она выбирает.
Здесь друг за друга горою стояли
Трое ребят, где их так и прозвали:
Санька — Москва, а Серега —
Калуга, Ванька — Рязань — это верных три друга!
Вместе девчонкам своим написали,
Чтобы они их любили и ждали.
Ты не печалься, родная подруга,
Здесь на войне у меня есть два друга.
Санька — Москва и Серега — Калуга,
Ванька — Рязань написали подругам.
Не ради славы, не почестей ради
Наши друзья воевали в осаде.
Ванька махнул на прощанье рукою.
— Вы уходите! А я вас прикрою!
Ваньку чеченская пуля прошила
Прямо под сердце. А там еще было
Фото любимой подруги с Рязани,
Ленки — девчонки с родными глазами.
Санька — Москва и Серега — Калуга
Третий пьют молча за лучшего друга.
А на могиле у Ваньки в Рязани
Красные розы умыты слезами.
Вновь целовали знамена солдаты,
Крепко сжимая в руках автоматы.
И ничего для себя не просили,
Лишь бы их помнила, знала Россия.
Санька — Москва и Серега — Калуга
Снова воюют за лучшего друга.
И отомстят наши русские парни
За слезы родных и Ваньку с Рязани.
Санька — Москва и Серега — Калуга
Снова воюют за лучшего друга.
И отомстят эти парни лихие
Нашим врагам за Иванов России.
Виват. Победа!
Ну вот и цветущий май
Гуляет по мирной земле.
Казалось, живи — не скучай,
Но что-то тревожно мне.
Быть может, я вспомнил Афган?
А, может, чеченский след?
Навстречу идет ветеран,
Как будто вернулся мой дед.
Припев:
Виват, победа! Виват!
Виват, Москва, Сталинград!
Виват, Киев, Минск, Ленинград!
Виват, офицер и солдат!
Виват всем, кто выжил в бою!
Виват, кто остался в строю!
И низкий поклон до земли
И вечная память, и вечная слава
За то, что вы мир сберегли!
Вот и встретились наши пути —
Ветеранов различных войн.
Нам победы своей не найти,
Но помним, какой ценой,
Вы дошли до Берлинских стен
И закончили этот бой.
Но Афган и чеченский плен
Не дают обрести нам покой.
Припев.
Пусть победа — одна на всех —
Салютует залпом мортир.
Лишь бы нам не забыть о тех,
Кто сегодня хранит наш мир.
Но, наверное, что-то не так,
Если снова на нашем пути
Инвалид с сединой на висках,
Которому нет двадцати…
Припев:
Виват, победа! Виват!
Виват, Москва, Сталинград!
Виват, Киев, Минск, Ленинград!
Виват, Кандагар и Герат!
Виват, Файзабад и Газни!
Виват, Моздок и Шали!
И низкий поклон до земли,
И вечная память, и вечная слава
За то, что вы мир сберегли!
За то, что вы мир сберегли!
За то, что вы мир сберегли!
Солдаты России
Лишь пыль от сапог и окопы в округе,
Но душу согреет письмо от подруги.
Надежда на то, что в тебя кто-то верит,
Проверит любовь и солдата проверит.
Какою бы трудной ни стала дорога,
Две бани до дембеля — это немного.
Крестами зачеркнутый весь календарик.
Но что этот бой нам сегодня подарит?
Припев:
Солдаты России! Солдаты России!
Вы звезд на погонах своих не носили.
И только на небе Вам звезды светили.
Кому на Кремле, а кому на могиле.
Солдаты России! Солдаты России!
За веру и правду огнем вас крестили.
Пусть все продается, но вас не купили.
Вы гордость и слава великой России!
От дома до дома одна вам дорога.
Вас матери ждут у родного порога.
Давно приготовлены ваши подарки.
Когда же война наиграется в прятки?
Но снова приказ, и в родную сторонку
Везут ордена и везут похоронку.
И нет для России дороже расплаты,
Когда за нее погибают солдаты.
Припев.
Так пусть повезет на пути вашем ратном.
И каждый найдет дорогу обратно,
Где мир и покой, и родные улыбки,
Где вы не в ответе за чьи-то ошибки.
И пусть вас встречает любовь и удача,
А мать и подруга от счастья заплачут.
Здесь все по-другому, и все так знакомо.
И хочется крикнуть: Мама, я дома!
Припев.
Вы гордость и слава великой России!
Вы гордость и слава великой России!
