Я родился 31 мая 1962 г. в селе Большие Юначки Красиловского района Хмельницкой области в Украине. Украинец, православный.
Член общественной организации общества воинов — интернационалистов Афганистана района «Басманный», Российского союза ветеранов войны в Афганистане, член партии «Единая Россия».
В 1979 г. окончил Кременчуковскую среднюю школу, в 1981 — Каменец-Подольский сельхозтехникум по специальности зоотехника.
4 ноября 1981 г. был призван в ряды Советской армии. С 4 ноября по 17 апреля проходил службу в учебной школе г. Черновцы. По окончанию учебной части («учебки») по ремонту автомобильной техники было присвоено звание сержанта.
В апреле нам сказали, что нас готовят в учебной части для службы в Чехословакии. Нас погрузили в вагоны и повезли в Волынскую область. Мы думали, что нас везут в Чехословакию, но когда мы доехали до Волынской области, нас встретили «загорелые ребята», после чего мы поняли, что не знаем, куда едем. Далее нас долго везли на поезде. Пока мы ехали, я даже увидел по пути свое родное село, в котором родился. Пытался помахать кому-нибудь рукой, но понятно, что меня никто не увидел.
В конце концов, нас привезли в Афганистан. Тогда мы еще не знали, что там происходят какие-то конфликты. Меня определили в московский батальон. Наша воинская часть находилась в г. Пули-Хумри. Мы там возили керосин для вертолетов и самолетов, поэтому нас называли «наливники».
Первое время был в ремонтной зоне, где я проходил службу. В июле дали автомобиль ЗИЛ-131, на котором начинал ездить по Афганистану. Работал в «эвакум»-группах, то есть ездил за техникой, которая поломалась.
В конце сентября через перевал Саланг был проведен трубопровод до г. Баграм и нашу часть перебросили в этот город, где мы начали свою службу. Для нас была выделена земля, где-то 300x300 метров, которую нам пришлось обустраивать. Мы делали бетонный фундамент, натягивали палатки, ставили кровати.
В октябре мне дали другую машину КАМАЗ, на которой стояли две большие бочки по 6 кубических метров, в которых мы возили керосин на аэродромы в г. Кабул, Газни, Гардез, Джелалабад. Часто нас обстреливали из кишлаков и гор, были небольшие потери.
Однажды на своей машине я с четырьмя солдатами поехал за песком в степь. Машина застряла в песке. Нас сразу заметили и начали по нам стрелять. Мы спрятались за машину, но одного солдата душманы все-таки ранили в ногу. С нами был парень, Игорь Железняков, который очень метко стрелял. Он заметил, с какого места стрелял душман и выстрелил в него, попав прямо в автомат. Душман начал убегать от нас, и мы его пристрелили. Это первое место, где я увидел в душманах своих противников, где нас заставили отстреливаться.
Уперевшись краном в песок, который находился на кузове, приподняв машину, я выехал. Приехав в часть, сразу отправили раненного парня в санчасть. Оказалось, что пуля не задела кость, поэтому его довольно быстро выписали. На вопросы командира: «Что случилось?», мы придумывали разные истории, так как реальную историю было рассказывать страшно.
Когда мы ездили по степи, обращали внимание на то, как образуются весной временные речки, и по краям их выкопаны землянки-«дувалы». Как-то раз ехали двумя машинами ЗИЛ-131 и ГАЗ-66 по степи и увидели впереди человека, но продолжали ехать дальше. Затем увидели еще несколько человек, все они были вооружены. Мы начали разворачиваться, по нам начали стрелять. Одна из машин застряла в песке, и мы продолжали отстреливаться. Я на скорости ударил в кузов ГАЗа, чтобы он выехал. Приехав в часть, доложили о своих действиях командиру. Начальство сразу же сообщило летчикам координаты этого места, чтобы они начали обстрел.
Как-то зимой на перевале Саланг сошла лавина прямо на нашу колонну автомобилей и завалила снегом 5 наших КАМАЗов. По чистой случайности, там не было водителей, и никто не пострадал. Когда автомобили вытащили из-под снега, их надо было, так как они были побиты снегом, отвезти в нашу часть на ремонт. Я и мой товарищ получили приказ отвезти эти машины в воинскую часть. Мы на двух машинах, ЗИЛ и УРАЛ, поехали на перевал Саланг забирать эти автомобили. Дорога была тяжелая: снег, гололед — пришлось надевать цепи на колеса. Когда мы добрались до них, был уже поздний вечер. Нам пришлось ночевать прямо на дороге. Так как было очень холодно, автомобили не глушили целую ночь. На утро, когда мы проснулись, у нас заканчивался бензин. Но нам повезло, что недалеко от нас снегом замело бензовоз с бензином. С водителем мы договорились, что если мы ему поможем выбраться на дорогу, он нас заправит.
Когда мы возвращались в часть и везли на буксире 2 поломанных автомобиля, мы проезжали за городом Черикар виноградники, которые мы называли «зеленкой». По нам открыли стрельбу. В автомобиль товарища попало несколько пуль, и надо было быстро проехать это место, чтобы уйти от обстрела. Это был первый обстрел в моей жизни.
Мне было поручено отвезти неисправные двигатели в город Пули-Хумри. Так как была зима, мы очень долго поднимались на перевал. Когда мы все-таки поднялись на него, перед туннелем метров за 300 стоял автомобиль «Ураган». Я подъехал поближе, и, так получилось, что из-за гололеда, он начал катится назад, мне пришлось включить заднюю скорость и отъехать. И я вдруг почувствовал удар. Выбежал подполковник и подбежал к моему лейтенанту. Я не заметил сзади «УАЗ». Он сказал, что пока я не починю его автомобиль, я никуда не поеду. Отремонтировав этот «УАЗ», я со своим командиром поехали дальше.
Не доезжая до города Даши, мы остановились возле шлагбаума. Я спросил у солдата, почему он закрыт. Оказалось, что это место обстрела душманами. И вдруг, я со своим командиром увидел, как свистят и отскакивают от асфальта пули. Мы испугались и быстро спрятались под машину, где пролежали полтора часа. Потом, когда обстрел закончился, мы поехали дальше до города Пули-Хумри, где находилась часть. Когда мы туда приехали, мне пришлось переночевать в машине. И вечером возле нее я увидел маленького черного щенка. И я решил его забрать с собой. Накормил в машине, и обратно мы поехали уже вместе.
Был интересный случай про моего щенка. Животные сильно привыкают к человеку. Моя собака была со мной везде. Однажды она пошла со мной в туалет и провалилась в туалетную дырку. Взяли у командира фонарик, проволоку, и достали ее за голову. Потом носились от нее по всей части, пока не залезли на кузов автомобиля. Много у нас было ребят, у которых животные жили. И обезьянки у некоторых были. Очень интересно, что если обезьянке конфету в фантике дать, то она укусит и есть не станет, а если без фантика — съест.
Кстати животный мир Афганистана поражает своим разнообразием. На открытых пространствах равнин и плато водятся пятнистые гиены, куланы, сайгаки, в скальных местностях — леопарды, горные козлы, горные бараны. В тугайных зарослях по долинам рек встречаются лисица, кабан, камышовый кот. Широко распространены волки, наносящие немалый ущерб отарам овец, особенно зимой. Богато представлен мир пресмыкающихся: вараны, степной питон, ядовитые змеи (гюрза, кобра, эфа). Много ядовитых и вредных насекомых: скорпионы, каракурты, саранча, пауки (фаланг) и ДР-
Теперь я расскажу немного о том, чем мы питались. Нам готовилась пища на перевозных кухнях. Она работала на солярке, из-за этого вся пища ею «отдавала». После службы в Афганистане, я не мог видеть тушенку, сгущенное молоко и рыбные консервы. Иногда хотелось обычной картошки, которая хоть чуть-чуть напомнит нам о Родине.
До службы в Афганистане, я никогда не видел бананов. На одном из перевалов был опрокинут гражданский автомобиль с зелеными бананами. Мне они не понравились, но я все равно взял с собой пару связок бананов. Пока ехали до части они созрели, стали желтыми и на самом деле оказались очень вкусными. Вот так я узнал о существовании бананов.
Расскажу еще об одном случае, связанном с пищей. Когда мы ехали на перевал, по пути мы увидели опрокинутую машину с мешками сахара. И мы забрали себе мешков пять. Мы долго думали, что с ними делать. У нас в перевозной кухне была большая бочка с водой. Нам дали на хлебозаводе дрожжей, и мы засыпали их в эту бочку вместе с сахаром. Пока мы ездили в Джелалабад и обратно, это все забродило. И мы приехали и всей ротой напились. Ближе к вечеру на построении, никто на ногах устоять не мог. Командир не понимал в чем дело, пока не пошел умываться из этой бочки.
Прежде чем рассказать о сражении, где меня сильно ранило, опишу природу и жизнь мирных жителей. Мне очень запомнились весной поля, усеянные дикими желтыми и красными тюльпанами. Жители выращивают пшеницу, кукурузу, рис, ячмень, хлопчатник. В садах выращивают всевозможные плодовые культуры: абрикосы, персики, гранаты и цитрусовые, виноград.
Жили мирные жители очень бедно. Афганистан имел ограниченные торговые связи с другими государствами. Основные статьи экспорта — героин, сухофрукты, а также ковры, свежие фрукты.
Ислам остается мощной силой в Афганистане, где почти все население придерживается мусульманской веры.
Установлен жесткий контроль за исполнением женщинами традиционных норм поведения. В Афганистане закрылись школы для девочек, а женщин заставляют отказываться от работы вне дома и обязывают выходить на улицу в чадре. В 1983 году в Кабуле уже появлялись женщины, которые ходили в черном, но без паранджи.
Население Афганистана живет преимущественно большими семьями в деревнях. Преобладают прямоугольные в плане дома с плоскими крышами, построенные из сырцового кирпича и обмазанные глиной. Усадьба обносится стеной. В высоких горах возводят также строения из камня.
Главные элементы костюма почти у всех этнических общин Афганистана — длинная, до колен рубаха и плотно подпоясанные кушаком широкие шаровары (камис). Поверх мужчины надевают куртку или прикрывающий шаровары халат. Характер головного убора, например чалмы, нередко отражает принадлежность мужчин к определенной национальной группе и географическому району.
Один раз, я наблюдал интересный случай. Ехал в другой город и увидел жителя, сидевшего на корточках на камне. Еду через десять часов обратно, а он также сидит на этом камне.
Продолжу рассказывать про боевые действия. Однажды мы везли керосин из Баграма в Джелалабад. Нас в колонне ехало 80 машин вместе с охраной. С нами также была радиостанция, которая вела связь с ближними воинскими частями. Ближе к вечеру, когда оставалось тридцать километров пути, мы попали на заминированную дорогу. С одной стороны была речка, а с другой — горы.
Я ехал пятой машиной, и она попала на самодельную контактную мину (фугас). Произошел взрыв, осколки мины пробили кузов, кабину и бензобак, и машина загорелась. Меня два товарища вытащили из горящего автомобиля и положили под скалу, так как с гор нас еще обстреливали душманы. Так я пролежал там без сознания, пока меня не отвезли в военный госпиталь в Баграме. Привезли меня в госпиталь с осколочным ранением в позвоночник, контузией и с сильными ожогами на ногах. Оклимался я только через двое суток. Когда очнулся, ноги и руки были привязаны к кровати, ноги все перебинтованы, а рядом сидела медсестра. Я сначала очень испугался, есть ли у меня вообще ноги. Но, переборов страх, пошевелил пальцами и понял, что все в порядке. В позвоночнике у меня до сих пор находится осколок мины.
В этом бою с душманами погибло 8 человек из 100, и 13 было ранено. В день нашего сражения — 20 марта, у афганцев есть праздник жертвоприношения. А мы, солдаты, для них равнозначны животным, вот они и решили нас взорвать.
В госпитале я находился с 20 марта до конца июля. Организм сильно ослаб, и я заболел брюшным тифом. Поднялась температура до 40 градусов, и меня перевели в другое отделение. Желтуха и тиф в то время были очень распространены. В октябре-ноябре от воды половина батальона болели желтухой, а зимой от грязи и волнения — брюшным тифом. Так же, как на любой войне, появлялись вши, и нам каждые три дня приходилось мыться и стирать бензином одежду. Вши являлись одними из переносчиков брюшного тифа.
После лечения от брюшного тифа, мне был положен отпуск: должны были отправить в Союз на 60 суток. Пока я ждал документов из СССР, начальник отделения предложил поработать медбратом, так как в госпитале не хватало медсестер. Я согласился и месяц там проработал. Колол всем уколы.
На меня были поданы документы о награждении за отвагу, но медаль я получил уже в военкомате, когда уволился.
После того, как я выписался из госпиталя, меня пытались вновь посадить за автомобиль, но я отказался, так как после того случая мне было уже страшно. И мы с товарищем делали кирпичи из глины в части (замешивали глину и выкладывали на песок на солнце сушиться). Половину дня работали, а остальное время отдыхали, так как на улице жара 50 градусов, и, не то чтобы работать, даже лежать было невозможно. Даже, если куриные яйца в песок закопать, они сварятся. В «тихий час», который длился с 12 до 16 дня, мы накрывались мокрыми простынями, чтобы не было так жарко.
15 июля пришли документы о том, что меня отправляют дослуживать в СССР, в город Самарканд. После того, как я прослужил еще 3 дня, пришли документы об отпуске. Я уехал на 60 суток на Родину.
После отпуска служба шла очень легко. Наша ракетная часть находилась в Душанбе. Там ко мне, как ветерану Афганистана, относились очень лояльно.
Через год после армии женился. Жена 2 года ждала меня. Всего за время моего отъезда, я написал примерно 80 писем.
В общем, в Афганистане я пробыл с 9 мая 1982 года по 15 июля 1983 г.
Ноябрь 2008 года.
В подготовке текста воспоминаний оказала помощь Волкова Александра Михайловна, студентка 1-го курса Гуманитарного факультета Московского авиационного института (государственного технического университета)