Я родился 9 августа 1951 г. В Ивановской области в семье рабочих. Отец, Соколов Константин Никонорович, участник Великой Отечественной войны с 1943 по 1945 гг., войну закончил в Вене.
После окончания восьмилетней школы, поступил в Ивановский энергетический техникум. В 1970 году поступил в Московское высшее общевойсковое командное училище им. Верховного Совета РСФСР. В 1974 году с отличием окончил училище и был направлен для прохождения службы в Группу советских войск в Германии (ГСВГ) на должность командира мотострелкового взвода 81 — го гв. мотострелкового полка (мсп) 6-й мотострелковой дивизии (мед) 20-й общевойсковой армии (ОА).
В 1979 году с должности командира мотострелковой роты заменился в Туркестанский военный округ в 180-й мсп 108-й мед на должность командира 9-й мотострелковой роты (мер). В декабре 1979 года в составе передового отряда дивизии полк вошел в Афганистан.
В 1980 году был назначен начальником штаба 781-го отдельного разведывательного батальона 108-й мед (Баграм).
В Афганистане досрочно получил капитанские погоны из рук начальника штаба 108-й мед полковника Б.В. Громова.
После Афганистана проходил службу в Уральском военном округе, Генеральном штабе Вооруженных Сил.
Участвовал в ликвидации землетрясения в Армении. Принимал участие в событиях по наведению конституционного порядка в Закавказье, в контртеррористических операциях на территории Северного Кавказа, в составе российского воинского контингента в Косово выполнял миротворческую миссию.
В 1986 году окончил военную академию им. М.В. Фрунзе, а в 1994 году военную академию Генерального штаба ВС. Награжден орденом Красной Звезды, орденом «За службу Родине в ВС СССР», государственными и общественными медалями, медалью ООН за миротворческую операцию в Косово.
Получил осколочное ранение в Афганистане. Вспоминаю службу в Афганистане, как лучшие годы своей жизни.
Назначение
Проходя службу в мотострелковом полку на БМП в ГСВГ, получил хорошую практику как офицер. Постоянно проводились дневные и ночные стрельбы, занятия по вождению боевой техники, изучению материальной части вооружения и техники. Неоднократно участвовал в соревнованиях, как в составе подразделения, так и индивидуально на уровни полка, дивизии, армии и группы. Прибыв по замене в 108-ю мед Туркестанского военного округа (г. Термез) поставил себе задачу служить в полку на БМП (180-й мсп — «пятерка», так его тогда называли местные старожилы).
Был представлен командиру дивизии генерал-майору К.А. Кузьмину. Перед беседой с ним накануне мое личное дело изучил начальник разведки дивизии майор А.Б. Султанов и предложил командиру дивизии направить меня в разведывательный батальон. Командир дивизии во время беседы со мной предложил служить в разведывательном батальоне, на что я категорически отказался, сославшись на то, что желал бы служить в мотострелковом полку на БМП, где принесу больше пользы, чем явно поставил в тупик командира дивизии (бывшего десантника), слово которого не обсуждалось. Он просто отправил меня еще раз подумать.
На следующий день начальник кадров довел до меня решения командира дивизии направить меня на должность командира автороты. Но я стоял на своем. После долгих мытарств назначили меня командиром 9-й мер 180-го мсп.
Рота была многонациональная — русские, украинцы, казахи, узбеки, таджики, туркмены, калмыки и уйгур. Укомплектована была специалистами из Таманской дивизии (командиры отделений, наводчики-операторы и механики-водители БМП). Из трех командиров взводов два в 1979 году окончили училище — лейтенанты Е. Березин и С. Майданюк, а третьим командиром взвода был капитан И. Васильев, переведенный из штаба округа. Заместителем командира роты по политической части был выпускник Новосибирского политического училища лейтенант В. Лобода, старшиной роты — прапорщик Г. Насиров, техником роты — сержант срочной службы Р. Оздоев.
В начале декабря части дивизии были подняты по тревоге и выведены на учебный центр. Начался прием приписного состава. В основном это были местные из Сурхандарьинской области, те, кто прошел службу во внутренних войсках. Все они не имели такого опыта и знаний ведения боя, которым владеют мотострелки.
Пришлось наряду с практическими действиями солдата на поле боя проводить и индивидуальные занятия по изучению материальной части стрелкового вооружения. Этим занимались наиболее опытные военнослужащие срочной службы, сержантский состав и командиры взводов. Во второй половине декабря провели боевое слаживание в составе отделения, взвода, роты, батальона.
Термез стал напоминать город военного времени. Откровенно говоря, у младшего командного состава и мыслей не было, что мы готовимся к вхождению в Афганистан. Все думали, проведем ряд предписанных мероприятий и на этом закончим. Но все вышло иначе.
Вход в Афганистан
23 декабря вечером всех офицеров от командира роты и выше, собрал командир полка подполковник Т.Ю. Касымов и поставил задачу по подготовке к совершению марша по маршруту Термез — Хайратон-Пули-Хумри.
Задача поставлена — приступили к ее выполнению. Полк — передовой отряд дивизии, а второй взвод моей роты (командир взвода Е. Березин) тыловая походная застава (ТПЗ) полка. Все то, что кто-то упустил или не сделал надлежащим образом, пришлось наверстывать и устранять. Большую помощь оказывало командование батальона во главе с капитаном А.М. Гулевским. Из трех командиров мотострелковых рот — двое прошли службу в ГСВГ (я и командир 8-й роты ст. лейтенант П.И. Чертков). Командир батальона имел хороший опыт командованием подразделениями, полученный в ГСВГ. Подчиненные все это видели и верили нам.
25 декабря 1979 года в 15.30 полк за разведывательным батальоном дивизии по наведенной паромной переправе через реку Амударья начал пересекать границу. Головная машина роты — в 16.50, а второй взвод роты, находящейся в ТПЗ в 18.00.
Колонна дивизии походила на «цыганский табор» — на технике было загружено все необходимое для автономной деятельности подразделений — дрова, печки буржуйки, трубы к печкам, маскировочные сети, ящики с боеприпасами, матрасы, одеяла, палатки и т. д. После пересечения границы колонна техники двигалась по бетонке. Её, в свое время, построили советские специалисты. Поначалу техника вела себя «как корова на льду», сказалось отсутствие опыта вождение у механиков. Резкий порот штурвала, рычагов и машина уходит в кювет, резкое увеличение скорости, торможение — удар в впереди идущую машину.
Механиком-водителем командирской машины был молодой солдат Марат Ускембаев, казах, родом из Джамбульской области. Когда я принял роту, механика-водителя командирской машины не было. Временно за машиной был закреплен техник роты Р. Оздоев. Мне приглянулся молодой, смышленый, шустрый солдат. В разговорах с ним оказалось, что он из многодетной семьи, до армии работал на тракторе, любит технику, и хотел бы быть механиком-водителем. Его любовь к технике и искреннее желание управлять боевой машиной, горящие глаза тронули меня, я назначил его старшим механиком-водителем роты. Стал заниматься с ним индивидуально.
Еще проходя службы в ГСВГ, в полку из-за нехватки специалистов были организованы трехмесячные курсы подготовки из солдат, ранее имеющие опыт работы на технике. Своим упорством и желанием быть механиком, Марат за месяц достиг того, что должен уметь специалист после «учебки». За его познание и владение БМП к нему прислушивались и военнослужащие старшего призыва. За время службы в Афганистане он стал специалистом высокого класса, настоящим солдатом.
Проехав несколько километров, механики почувствовали технику, стали увереннее чувствовать себя. Колонна полка стала похожей на воинскую часть на марше. Наступили сумерки, а ночь хочу сказать в тех краях темная. Колонна техники с включенными фарами похожа на текущую речку. Зрелище неописуемое. Впереди должен быть город Пули-Хумри.
В нашем понимании это должен быть освещенный город с улицами и современными домами. Когда же мы пересекли мнимую границу города, перед нами предстала другая картина. Глинобитные дома с еле заметным освещением, жители в национальной одежде, крохотные магазинчики. Обыкновенный узбекский кишлак, а не город. Прошли Пули-Хумри, за ним остановились на ночной привал, проверили и дозаправили технику, установили палатки, выставили охранение. Личный состав после совершенного марша, особенно механики, «отрубились» моментально.
Утром позавтракав, получили задачу на продолжение марша по маршруту Пули-Хумри-Саланг-Кабул. Тогда-то и наступило осознание, а что же нас ждет впереди?
При подходе к Салангу колонна двигалась в гору. Справа и слева красивый горный пейзаж. Кристально чистой белизны снег. По мере приближения к туннелю колонна замедляет скорость, почти ползет. Наконец то входим в туннель. Включенный свет, дым работающих машин, запах дизельного топлива. Мы медленно продвигаемся вперед по туннелю, порой останавливаясь. Глаза жжет, воздуха не хватало. Некоторые пробуют надевать противогаз, не помогает. Помогает тряпка, смоченная водой. Становится не много легче дышать. Все время на связи, запрашивал, как чувствуют механики водители, на коротких остановках приказывал проверить десант внутри машин. Впереди появляется просвет туннеля.
При выходе нас встречал начальник разведки полка и на ходу доводит информацию: «Двигаться на первой замедленной передаче». Впереди дорога резко сворачивает влево. Посыпана песком для исключения заноса. Сидя на броне сверху, видишь глубокое ущелье, дух захватывает. Становишься единым целым — машина и человек. Мы тогда вспоминали песню о шофере: «А дорога серую лентою вьется, крепко за баранку держись шофер».
Машины медленно шли по самому краю дороги, которая серпантином спускалась вниз от одного портала к другому. Рядом с дорогой бежала, журча, горная река, как бы стремясь обогнать нас. Внизу каменные домики, видно как местные жители рассматривали нас. От портала к порталу колонна набирала скорость, приближаясь к «равнинной дороге». Встречные люди радостно приветствовали нас: «шурави». Мы им отвечали взаимным русским уважением. От этого становилось легче и спокойнее на душе. В это время, кто-то из колонны сообщил: «По просьбе Афганского правительства советские войска вошли в Афганистан». Никто не знал в то время, что будет война на протяжении почти десяти лет.
Термез-Кабул
В зоне ответственности 108-й мед находилась автомобильная дорога Термез-Кабул. По ней доставлялись материальные средства для Афганистана и обеспечения жизнедеятельности соединений и частей 40-й армии. Дорога являлась стратегическим объектом. Командование уделяло ей особое внимание. Вся дорога была распределена на зоны ответственности соединений и частей. За участок дороги от Саланга до Кабула отвечала 108-я мед.
Дорога от Джабалля-Уссараджа до Кабула проходила через густые растительные насаждения, так называемую «зеленку». На этом отрезке дороги размещались заставы 177-й и 181-й мсп дивизии, которые обеспечивали безопасность движения колонн на своих участках ответственности.
Дорога притягивала и душманов. Они использовали для нападения на наши колонны естественный природный ландшафт, осуществляли минирование дороги, особенно в ночное время.
Для обеспечения безопасности прохождения колонн периодически, по мере поступления данных о деятельности душманов, проводились операции по их нейтрализации.
В начале октября 1981 года участились случаи обстрела колонн и подрыва машин на участке от населенного пункта (н.п.) Чарикара до Шакандары. По разведывательным данным боевые группы душманов осуществляли подготовку в районе н.п. Исталиф.
Для уничтожения душманов в этом районе была спланирована операция с привлечением разведывательного батальона и подразделений 177-го мсп дивизии и 345-го опдп. В целях введения противника в заблуждения от истинного направления действия наших подразделений, была спланирована дневная зачистка района в предгорьях Кабула.
За день до начала проведения операции с командирами разведывательных групп было проведено взаимодействие на ящике с песком. Детально отработаны действия разведывательных групп исходя из предполагаемых действий противника. Особое внимание было уделено скрытому выдвижению групп в ночное время и занятию ими огневых позиций на господствующих высотах, блокирующих выход душманов и подход их резервов.
В полдень колонна разведывательного батальона начала выдвижение. Впереди головная походная застава в составе танкового взвода 1 разведывательной роты. Разведчики разведывательных групп были размещены в МТЛБ артиллерийского дивизиона для скрытия их посторонних глаз. В замыкании колонны как всегда находился танковый взвод 2-й разведывательной роты.
Такое построение колонны было апробировано практикой. В предыдущих операциях личный состав танковых взводов получил навыки действия при подрыве боевой техники на мине и обстреле из гранатометов. Первоначально на восстановление подорвавшегося танка уходило несколько часов, но в последующем, благодаря слаженным действиям танкистов и разведчиков, привлекаемых для защиты экипажа танка от огня душманов, на это уходило несколько минут. Да и экипаж танка быстро приходил в себя от подрыва боевой машины.
2-й танковый взвод постоянно обстреливали из гранатометов, экипаж, как юла, вел наблюдение за обстановкой и, в случае опасности, немедленно реагировал на критическую ситуацию.
Около 16.00 колонна прошла Баграмский поворот и повернула в сторону Кабула. Через 20 минут колонна остановилась. Впереди был видимый участок заминированной дороги. Видно было, что минировали совсем недавно и успели замаскировать. Пришлось мины стянуть «кошкой», а затем подорвать. Эта заминка не повлияла на выход в заданный район.
При подходе к месту проведения операции бронегруппа заняла пути выхода и подхода душманов, а разведчики приступили к прочесыванию района. Разведывательные группы скрытно выдвинулись в исходный район выдвижения. Замаскировались. К началу сумерек закончилась зачистка района.
Результаты работы были налицо. Много было изъято стрелкового вооружения, в основном английские буры и китайские АКМ, а так же боеприпасы к ним. Командиры доложили о наличии личного состава, вооружения и готовности к движению. Колонна батальона начала движение в обратном направлении, оставив нас для ночных действий.
С наступлением темноты разведывательные группы начали движение. Шли бесшумно, обходя населенные пункты. Особенно, чтобы собаки не почуяли нас. Выдерживать намеченный маршрут в горах, а еще ночью, чтобы не обнаружить себя, очень сложно. Каждую сотню метров приходилось ориентироваться по компасу. Два разведчика накрывают тебя палаткой — при свете фонарика уточняешь маршрут. Очень трудно привязаться к местности. Большая ответственность за поставленную боевую задачу и подчиненных, которых ты ведешь. Приходиться сверяться по небесным светилам. Большая и Малая медведица так же светят и на малой нашей Родине. В это время ощущаешь себя в родном краю. Это придает силы и уверенность.
Ближе к полуночи пришлось форсировать горную речку. Все мокрые, пока не ощущаешь холода. Но чем выше к горным вершинам, тем становится прохладней. К часу ночи мы заняли высоты. Здесь когда-то были душманы. Оборудованы огневые позиции, валяются стреляные автоматные и пулеметные гильзы. Земля схвачена морозом, вода замерзла. Холод неимоверный. Снимаешь с себя одежду, вдвоем выкручиваешь ее. Одеваешь и такое ощущение, как будто ты надел сухую и теплую одежду.
Каждый занял свою определенную позицию с учетом, что ты отвечаешь за сектор в 180 градусов, а твой товарищ за вторую половину. К рассвету разведывательные группы заняли господствующие высоты. Доложил в дивизию о занятии и оборудовании огневых позиций, готовности групп.
Начало светать, с подъемом солнца становиться теплее. Перед нами н.п. Исталиф. Где-то начали топить, дым поднимался вертикально вверх. Лаяли собаки. Население просыпалось. Впереди, сквозь утреннюю дымку, вдалеке просматривалось движение колонны. Через час-полтора колонна вышла на исходные рубежи. Приближение колонны начинало ощущаться среди афганского населения. Были видны вооруженные люди. Закрывались двери домов. Напряжение нарастало. Приказал быть внимательней.
Восходящее солнце давало о себе знать. Становилось теплее. Клонило в сон. Мой сосед по сектору наблюдения прямо «валился с ног». Обратил его внимание на это. Прошло буквально несколько минут, повернулся в его сторону и вижу в 100–120 м душмана, готового открыть по нам огонь.
Срабатывает внутреннее чувство самосохранения, открываю по нему огонь из автомата. Толя резко просыпается: «Что такое?». Показал на лежащего с автоматом «духа». Если бы я не повернулся в сторону товарища, лежать бы нам вдвоем в нашем окопе. Этот случай остался в памяти на всю жизнь. При каждой очередной встрече боевых друзей он вспоминает этот эпизод.
Подразделения дивизии начали прочесывать населенный пункт. Все местные жители, кто имеет оружие или причастность к душманам, пытались уйти в горы. На их пути оказываемся мы. Огнем из автоматов не даем им вырваться из района. В воздухе работают наши вертолеты — «вертушки».
Авианаводчик, приданный разведгруппе, давал целеуказания на уничтожения душманов.
Средства связи работали постоянно. К полудню начали разряжаться аккумуляторные батареи. Радиостанции работали только на прием. Чтобы понять, где находятся разведывательные группы, командир дивизии генерал-майор В.И. Миронов приказал обозначить себя дымами. Артиллерийский корректировщик внес поправки в нанесении артиллерийских ударов по противнику с учетом нашего нахождения.
С каждым метром продвижения наших войск огневое противодействие со стороны душманов нарастало. Со стороны гор экипажи вертолетов наблюдали выдвижение конных душманов. По ним был нанесен огневой удар дивизионной артиллерии и в промежутках между ударами работали вертолеты. Тем не менее, часть душманов уже начали вести огонь с противоположной стороны. Нам приходится отражать атаки и спереди и сзади. Так продолжалось около 2–3 часов.
К 16 часам все заканчивается. Много пленённых. С ними уже работает местный Царандой и ХАТ. Мы спустились с гор к основным силам дивизии.
После напряженного боя ощущение такое, как после трудного экзамена. Усталость валила с ног. Скамейка в БТР — как спальная кровать в гостинце люкс. За полтора часа движения до дислокации разведывательного батальона успеваешь выспаться и прийти в форму.
По прибытии в расположение заместитель по тылу А.К. Терехин уже подготовил баню. Это был неписаный закон: при возвращении с задания первым делом баня, а потом прием пищи.
При прохождении Баграмского поворота на узел связи разведбата давали информацию — прошли поворот. Теперь начинала работать «машина» под руководством Кузьмича — баня, столовая. Баня, обыкновенная машина ТДА, подавала пар и теплую воду в построенное помещение из ящиков для снарядов. Эта баня была для нас, как «Сандуны» для москвичей. В последствии построили кирпичную баню с бассейном, но эта осталась в памяти на всю жизнь.
При возвращении всех встречала наша единственная женщина в батальоне — Наташа Ратушняк. Она была, как талисман для всех разведчиков. Находила для каждого своё, неповторимое, родное и близкое слово. Каждый разведчик старался, со своей стороны, сделать для нее доброе и хорошее.
Жизнь разведчиков показала и доказала, что только вместе, думая о каждом в повседневной жизни, прикрывая в бою товарища, мы живем и сейчас одной боевой семьей. По мере возможности встречаемся. Кто-то живет уже в другом государстве, кто-то стал большим начальником, открыл свой бизнес, но, все равно, мы — одна единая семья 781-го отдельного разведывательного батальона 108-й мед.