Спал я без снов. Да и сном этот процесс я бы не назвал. Это как если бы выключили свет и тут же включили. Так и у меня это произошло. Вот только закрыл глаза и тут же открыл. Даже положения тела не поменял, пока спал. Только закрывал глаза днём первого января, а открыл утром второго. Но что удивительно, проснулся я отдохнувшим и апатии как не бывало. Решил тут же попробовать, работает моя способность или нет. Она работала, что меня ещё больше порадовало.

Соскочив с кровати, я принял водные процедуры и спустился вниз. Там уже завтракали. На меня посмотрели как на приведение. Лица были хоть и удивлённые, но очень радостные. Наконец Крестник вышел из ступора и заговорил:

— Как я рад, что ты жив! — Встал он с места и побежал ко мне обниматься.

— Да что случилось-то? — Не понял я такого приёма, отбиваясь от радостных объятий Крестника.

— Дак, тыж…, этого…, — заикаясь, промычал Степан, — того.

— Чего того? — Уже выходя из себя, спросил я.

— Да ты же не дышал вообще. — Стал оправдываться Степан. — Мы и зеркальце подносили к лицу, дыхания не было. Но ты был тёплый, и остывать не собирался. А ещё, тебя не возможно было поднять. Даже веко приоткрыть у нас не получилось. Ты был как мраморная статуя твёрдый, но тёплый. Вот мы и решали, что с тобой что-то случилось нехорошее и что делать дальше.

— Во-от значит как? — Задумчиво произнёс я, почёсывая макушку. Крестник от меня уже отстал, и, усевшись на своё место, стал рассматривать меня с большим интересом. А я стал немного понимать, что произошло. Возможно это игра со временем, но уже в обратную сторону. То есть, для меня прошёл миг, а для них день и ночь. Почему они меня и не смогли поднять. Законы физики для меня изменились, а для них нет. Если бы они побольше сил применили, при моём кантовании, могли и сломать. Наверно. Да что вообще я знаю про время, и как оно реагирует на физику тела? Всё ведь познаётся в сравнениях, и никаких научных разработок у меня нет. Поэтому для меня этот миг пролетел незамеченным. Говорю же, что будто и не спал вовсе. Хотя чувствовал себя превосходно. Вот, значит, как заряжается моя способность. Надо будет это учесть в следующий раз, что бы впросак не попасть.

— Всё нормально со мной, — поспешил я их успокоить, — надеюсь, сообщить об этом никуда не успели?

— Не-а, — замотал Степан головой, — не успели. Вот сейчас и собирались это сделать, но видимо уже не нужно?

— Не нужно. Молодцы, что не сообщили об этом инциденте раньше времени. А как с помощью, — посмотрел я на Степана, — сделал?

— Да вчера ещё процесс запущен был. Автомат уже заряжен и готов к установке. Когда ставить-то?

— Да сегодня и завозите, — сказал я, усаживаясь за стол, — долго он там стоять не будет. — Улыбнулся я.

— Вот, возьми. — Протянул он мне телефон. — Здесь забит всего один номер, его и наберёшь. Но не раньше чем до обеда, а то исполнителей положишь почём зря. Это хоть и не наши ребята, но дело пострадает. А я пока команду дам на отправку и установку. Сегодня к обеду будет всё готово. И вот ещё телефон, — протянул он мне ещё один агрегат, — здесь мой номер. Позвонишь, когда запускать ролик. Вероятно, мы сегодня расстаёмся?

— Да, я сегодня вылетаю. Ты, Крестник, летишь на базу, а у меня ещё дела есть не законченные. — Посмотрел я на напарника и увидев вопрос в глазах, продолжил. — Помощь мне твоя больше не нужна здесь, дальше я сам. Когда я вернусь, займёмся твоей подготовкой. — На последние мои слова он замахал головой в согласии и повеселел. — А чему ты радуешься? — Попытался я его спустить на землю. — Думаешь это благо? Когда научишься всему, времени свободного у тебя просто не будет, припашут как папу Карло.

— Да просто чувствую себя не полноценным, — стушевался он, — после того, что увидел, что может сделать человек, и чего он лишён. И для меня сейчас это идея Фикс. А работы я не боюсь. Хочу ощущать себя нужным, а не так как сейчас. Вот скажи, если бы я обладал теми способностями, что имеют ребята, отправил бы ты меня обратно?

— Хм, — задумался я, — здесь ты прав. Работы здесь много, поле не паханное, но не для тебя. А после того, как мы запустим ролик, ещё и прибавится. Но я пока не хочу накалять обстановку, а то чего доброго и впрямь отыщется придурок, который запустит необратимый процесс. На этом этапе надо пока сделать предупреждение, что бы общественность задумалась, а когда мы найдём эффективный способ противодействия их ядерному потенциалу, вот тогда и начнётся основная работа. Вычищать здесь очень много надо.

— Вот я и радуюсь, что смогу участвовать как все. — Улыбнулся он открытой улыбкой.

Время от времени я проверял его на правдивость. Не из-за того, что сомневался, а больше для наблюдения. И в этот раз он говорил чистую правду. Он действительно переродился и сейчас он совершенно ни чем не отличался от нас, Россиян. Может здесь подействовало ещё и то, что он очень долгое время прожил в России, и успел оценить душу русского человека и культуру. Даже не знаю, как объяснить такой переворот в сознании. И Погост, вон, тоже изменился как-то сразу, и как изменился!!! Такого эффекта я совсем не ожидал. Из бандитов да в ангелы. А может это у меня такая дополнительная способность убеждения? Да не, не может быть. Это уже сказки. Просто так сложилось. Сам Погост-то был нормальным человеком, пока его не зацепила разведка. Здесь скорей всего сыграло истинное желание измениться, очиститься. Ладно, не будем забивать себе голову этим.

Пока я размышлял, Степан уже позвонил и отдал команду начинать, ну а я, завтракая варёным яйцом всмятку и бутербродом с маслом, спросил у парней:

— Ну и как там, — показал я на телевизор, — беснуются?

— Не то слово, — прокомментировал Степан, — там такой ор стоит сейчас. Столько лжи вылилось и помоев в сторону России. На улицах чуть ли не митинги устраивают, требуя закидать бомбами нашу страну.

— Ну, ничего, — сказал я, закидывая в рот последний кусочек бутерброда, — пускай помитингуют, немного. Думаю, завтра они будут скромнее. Так, ладно, — хлопнул я в ладоши, — по коням. Мне пора. Тебе, Крестник, тоже. Нас ждут великие дела. Маску я забираю, она мне ещё может пригодиться. И спасибо тебе, Степан, за помощь.

— Одно дело делаем, — отмахнулся тот, — не стоит благодарности. Скажи, Хват. А могу я влиться в вашу группу? — И столько надежды было в его вопросе, что я просто не мог отшить его.

— А как же, агентурная работа? Ты ведь за себя не отвечаешь. Над тобой есть руководители, кто просто так не отпустит тебя на вольные хлеба.

— Да меня скоро сменят уже. — Махнул он рукой. — Ротация. Сейчас не Великая Отечественная, и в этом плане всё проще. Легенда уже отработана. Так как?

— Знаешь, Степан…

— Дима, — перебил он меня, — Соколовский Дима, так меня зовут.

— Очень приятно, Дима. — Улыбнулся я. — А я Александр. Так вот, Дима, сначала хотелось бы узнать, почему ты хочешь попасть к нам?

— Это же очевидно. — Удивился он. — Вы реально работаете. Я давно слежу за вашей деятельностью. И я рад, что у нас появилась такая сила, которая сковырнула всю шваль в стране. Я ведь тоже очень люблю свою страну и видя, что творилось в ней последнее время, мне очень хотелось взять в руки оружие и пойти мочить всю эту плесень. Но я профессионал, и не мог позволить себе такое. А теперь, когда я решил уйти со службы, — увидев мою поднятую бровь, он заторопился, — да, да, в любом случае, даже если вы меня и не возьмёте, я всё равно увольняюсь. Это уже давно решённый вопрос, и поэтому меня здесь и меняют. Это мой дембельский аккорд. Устал я от такой жизни. Надоели мне эти самодовольные морды, стал делать ошибки. А в этой работе ошибки могут быть фатальными. Вот и решил уволиться. Ну, так как? Возьмёте к себе?

Всё это время я сканировал его, и нигде он не сказал неправды. Он говорил то, что чувствовал. Обмануть меня просто невозможно, ещё не придумали метод борьбы с таким детектором, что у меня есть в способностях. «А почему бы и нет»? — Подумал я. — «Такие парни нам не помешают. Тем более разведчик. Но решать всё равно командиру».

— Дима, давай сделаем так, — предложил я ему и записал свой емэйл на листочке блокнота, — когда у тебя будет всё готово, и если не передумаешь, сообщи мне на этот адрес. Я к тому времени уже переговорю с командиром, решать ему.

— Спасибо, Александр. — Обрадовался он, и схватив мою руку стал натрясывать её, а рука то у него сильная. — Обязательно сообщу.

* * *

Дом покидали с Крестником раздельно. Сначала он поехал в аэропорт, а следом я, остановив время и покинув дом незамеченным. В укрытии уже привёл время в норму, и не таясь, подозвал такси и направился в аэропорт. Использовал маску начальника охраны. А чего, операция прошла безупречно, свидетелей, что он там погиб — нет, да и не станут подавать в розыск человека, который возможно погиб, а может быть, и нет. Преступление же не он совершил. А свидетельств использования этой личности не сохранилось. Тем более у меня есть его водительские права, когда в туалете я его приголубил, то и права прихватил, на всякий случай. И вот, этот случай пришёл. Я, конечно, могу использовать и метод незаметного проникновения в самолёт, как я добрался сюда, но зачем же злоупотреблять, если можно использовать вполне безопасный и не такой затратный способ. Про затраты — это я имею в виду, лимит использования времени моих способностей по остановке времени. А то, что у меня произошёл «прокол» именно из-за перерасхода времени — я уже выяснил. Ведь когда я добирался до Бельцина, то там включений происходило гораздо больше, но «проколов» не случалось, а тут такой камфуз. Я очень много времени потратил, когда искал укрытие в холле. Исходя из этого, решил приберегать это преимущество.

Лететь я решил в Нью-Йорк, есть там такой рассадник лживой новостной программы Fox News. Только осенью прошлого года этот канал появился на телеэкранах, а уже столько дерьма успели вывалить в эфир о России. Когда Путилин давал интервью на пресс-конференции, я даже подумал, что хоть один канал у них боле менее нормальный появился, там ещё репортёрша молоденькая о наших безработных вопрос задавала, но нет, не случилось. Сегодня я слегка посмотрел передачи по телеканалу, и увидел, с каким жаром на этом телеканале ополчились против России. Крестник был прав. На нас уже и убийство Кеннеди повесили. Именно на этом канале я об этом услышал в первый раз. Какой только лжи не вылили они за это время, от бредовой, до очень бредовой. Такое спускать с рук никак нельзя. И приглашают в студию ярых русофобов. Вот их я и решил посетить лично. Как всё будет происходить, пока не знаю, не думал. Но будет происходить точно.

Билет купил без затруднений, водительских прав для этого вполне хватило. Ненужного внимания тоже удалось избежать. Личность моя никого не заинтересовала. В аэропорту было много ФБРовцев и полицейских, но что они искали — они и сами не знали. Могли возникнуть трудности с катаной, но я его сдал в багаж вместе со своей сумкой, уложив её на дно. Специально для этого приобрёл большую сумку и накидал в неё всякого барахла, что бы, не привлекать внимания отсутствием багажа. Человек, который отправляется в дальнюю поездку и не имеет багажа — подозрителен. Туда же я положил и свою чёрную форму а ля-ниндзя. Кто знает, может и пригодится.

В Нью-Йорке был уже под вечер, на более ранний рейс не смог приобрести билет. Созвонился с Димой, спросил, как обстоят дела с доставкой автомата, и убедился, что автомат на месте и его активно используют. Кстати, он договорился с доставщиками, что они сами будут пополнять содержимое в определённое время, что бы, не была обнаружена взрывчатка, а её там килограмм сто. Сказал время пополнения, и попросил, что бы в течение получаса от этого времени я не производил активацию. Могут ещё пригодиться люди. Сам он их использует не от своего имени, и в случае чего, на него не выйдут, но если мы будем ещё работать в Вашингтоне, то исполнители нам ещё могут понадобиться. Я согласился с ним и пообещал быть внимательным.

Сегодня я ничего не планировал делать, хотел осмотреться и провести рекогносцировку. План-то ещё не разработан. Но для начала я поселился в гостинице, не далеко от здания центра Fox News. На улице спать как-то не комильфо. Да и маска эта, хоть и не потеет лицо, но временами кожа чешется, хоть сдирай её. Когда поселился в гостинице, в первую очередь снял маску и помыл лицо с мочалкой. Это такое блаженство. Вот когда сломаешь руку или ногу, и тебе наложат гипс, кожа под гипсом чешется настолько сильно, что с ума можно сойти. Вот и с этой маской так же.

Немного отдохнув и размяв лицо, я снова нацепил на себя эту ненавистную маску и пошёл прогуляться. Заходил и в этот центр, вход туда был свободный, работать-то с посетителями надо, а где как не в самом центре? Здание центра было четырёхэтажным, и руководство располагалось на последнем этаже. Это я выяснил у сотрудника, которому давал интервью по поводу взрыва в Вашингтоне. Как-то же нужно было показать, что я сюда не просто так зашёл, вот я и использовал этот способ. Сказал, что находился там неподалёку, в момент взрыва, и видел, как перед взрывом сначала закрылись двери и окна жалюзи, даже одного человека пополам срезало, а минуты через две произошёл взрыв. Сотрудника очень заинтересовал этот момент, и он стал выпытывать у меня, не видел ли я ещё чего-нибудь или кого-нибудь? Я сказал, что не видел. Впрочем, это его не сильно и расстроило. Такой информации в прессе ещё не было и это сулило ему не плохие дивиденды.

Пока с ним разговаривал, удалось выяснить, где находится студия. А там же, на третьем этаже. Здание хоть и четырёхэтажное, но очень широкое и с высокими потолками, метра по три каждый этаж. Здание новое, видно, что в строй ввели совсем недавно.

Выяснив, что мне нужно, я стал прощаться с репортёром, но он никак не хотел меня отпускать. Хотел, что бы я свои показания на камеру сказал, но я категорически отказался, сославшись на то, что не хочу попадать в неприятности из-за такой мутной истории, а то, что здание было отрезано перед взрывом, говорит именно об этом. Я даже имя ему своё не сказал. Поняв, что с меня больше выжать нечего, он отпустил меня. Но уходя, я заметил, что он кому-то названивает, а когда вышел из здания, понял, что за мной хвост. Видимо, этот репортёришко захотел имя моё вызнать таким образом. Проследят за мной, а там спросят у портье, кто и откуда. Раскрывать себя я не хотел. Хоть я и в маске, но может и полиция заинтересоваться таким типом. А я ещё акцию не совершил. Поэтому, я решил от хвоста избавиться, и искал тихий переулок. Когда нашёл такой, стал ждать, когда мой преследователь покажется из-за угла. Ждать себя он не заставил, появился через несколько секунд. Подтянув его за шкирку к себе, я вырубил его импульсом в сонную артерию и оставил лежать на асфальте, а сам покинул это место. Хвоста за мной больше не было, и я поспешил в обратном направлении, так как, уходя от хвоста, я шёл от гостиницы. Идти по той же дороге я не хотел, придётся проходить у центра, поэтому решил пойти по другой улице. Хотел сказать, что дошёл без приключений, но это не так. Проходя по какому-то переулку, на меня выскочило два каких-то торчка, с огромными зрачками, и с оружием в руках, и тупо попытались меня ограбить, в итоге на два Нью-Йоркца стало меньше. Да шеи им сломал и всё. Чего с ними чикаться. Отбросы общества. Ну, их. Меня никто не видел и я спокойно ушёл.

В гостинице я заказал ужин в номер, и поднялся к себе. Как только ужин был поднят, я снял маску и растворился в блаженстве…

* * *

Действовать решил с утра пораньше. Надо попасть в здание центра ещё до выпуска новостного часа. С гостиницы выходил в маске, но когда дошёл до центра, маску снял и уничтожил. Для этого у меня был с собой пузырёк с кислотой. Бросил маску в урну и залил кислотой. Вот только найти тихое место у центра было не просто. Народу в Нью-Йорке уже с утра было очень много, поэтому пришлось импровизировать. Выглядело это со стороны наверно очень необычно. Шёл человек, себе шёл, и тут вдруг раз — и вместо этого человека на его месте уже совершенно другой. Маску снимал я на ходу, на короткий миг, остановив время, выкинув маску в урну и залив её кислотой, после, натянув на голову кепку по глубже, привёл время в норму. Человек, что шёл мне на встречу, даже приостановился, он как раз смотрел в мою сторону в этот момент, но что его насторожило — он так и не понял. Встряхнув головой, пошёл дальше. Ну и правильно. Чуть позже, я понял, что поступил очень правильно, сняв маску, потому как заметил свой портрет у копа, внимательно изучавшего его. Он попался мне навстречу. И снят я был одной из камер в этом здании. Я, конечно, видел эти камеры, но не скрывался от них, зная, что эта личность уже скоро канет в небытие, но никак не ожидал такой оперативности от правоохранителей. Неужели смогли даже вычислить личность по снимку? Если так, то у меня могут возникнуть сложности с акцией. Вопрос, зачем я показался в этом телецентре, думаю, задан будет ими. Тем более, что эта личность, должна была погибнуть как бы во взрыве здания ЦРУ. День-то был рабочий и начальник охраны должен был присутствовать на рабочем месте, а он вдруг появляется в другом штате и с такими новостями. Странно всё это и подозрительно. Но каков репортёришко, а-а? Ведь не поленился проверить в базе данных личность. И вообще, откуда у него доступ к этим базам? Хотя, мог просто заинтересовать ФБР подозрительным типом, тем более, что фото этого типа, прилагается. Всё-таки вовремя я расстался с маской.

Устроившись в кафе напротив центра, взял кофе и каких-то бургеров, и приступил к завтраку, посматривая в сторону центра. Мне нужно было не пропустить момент, когда к зданию подъедет глава центра, что бы пройти туда вместе с ним. Сначала надо было навестить его, а уже потом совершать какие-то шаги дальше, если они понадобятся. И когда я уже почти закончил с завтраком, к центру подъехал очень дорогой автомобиль, я хоть и не разбираюсь особо в авто, но даже с моими знаниями об автостроении, меня впечатлило. Автомобиль был красив и массивен. Эдакий ледокол, среди канонерок. Из машины вышел брылястый и очень важный персонаж, в дорогом пальто с меховой и очень аккуратной шапкой на голове, и важно пошёл в сторону входа в здание. Машина поехала на стоянку.

Я вышел из кафе, дождался, когда перед ним откроют дверь и используя свои возможности со временем, проскользнул в здание, поднявшись сразу на четвёртый этаж и укрывшись там от камер и случайных свидетелей. В кабинет к нему попал так же. Спрятался за плотной портьерой и решил для начала оглядеться. И правильно сделал, что не приступил к немедленной ликвидации, потому что спустя пару минут, начались очень интересные события. К нему зашли посетители. На первый взгляд обычные люди, но это только на первый взгляд. Один из них был министром обороны США — Уильям Джеймс Пери. Нет, конечно, я его не знал лично, даже не слышал о нём, просто его представил главе медиакорпорации второй посетитель. Судя по всему, у этого второго, были очень хорошие отношения с главой этого центра. И звали его Джордж. Кого-то он мне смутно напоминает. Уж не тот ли это деятель, что вложил деньги в Россию, что бы поднять интернет? Откуда я его знаю? Да вот знаю. Когда он приехал в Россию, в новостях проскочила информация о нём, и эту морду лица я заметил. Джордж Сорос, миллиардер и филантроп, как пишут о нём. Но что-то я сомневаюсь в этом определении. Что ж, скоро мне предстоит убедиться либо в подтверждении этого определения, либо в обратном.

Выглядит он отвратительно. Как жаба. Под глазами огромные мешки, веки красные, щёки висят. Да и возраст уже огромный. Ему бы уже к земле привыкать, а он ещё по штатам мотается. Первый посетитель выглядит гораздо приятнее. Хоть и возраст у него не маленький, это заметно, но выглядит гораздо моложе Джорджа. Следит за собой, а то как же. Ему ведь довольно часто на телеэкранах лицом торговать приходится. Вот и сейчас, судя по всему, они прибыли именно за этим.

— Проходите, господа, — произнёс хозяин кабинета, указывая на кресла у журнального столика, — присаживайтесь.

— Стивен, — заговорил Джордж, — чем ты нас сегодня будешь угощать?

— Виски естественно, Джордж, ты же знаешь, что я не держу ничего другого у себя. Но это отличный виски.

— О-о, да, виски у тебя отличный, здесь спорить не буду. — Пробурчал Джордж. — Ну что ж, время — деньги. Не будем его терять понапрасну. — Сказал он, падая на своё кресло. — Ты ведь в курсе, для чего мы приехали?

— Я догадываюсь, Джордж, но быть полностью уверенным в причине визита не могу. Хотя, если ты пришёл с министром обороны, то это скорей всего связано с безопасностью Америки.

— Ну, для общественности-то это будет выглядеть именно так, — усмехнулся Джордж, — а вот на самом деле, здесь задеты уже лично мои интересы.

— Хм… — Задумался Стивен на минутку и посмотрев на Уильяма, всё же решил уточнить. — А скажи мне, Джордж, а ничего, что на этом разговоре присутствует министр обороны?

— Да брось, Стивен, — махнул Джордж рукой, — Уильям в курсе всех моих дел. Кроме того, его тоже это касается. Сейчас самое время делать деньги, а без помощи Уильяма сделать это будет затруднительно.

— Поясни.

— Да чего тут пояснять-то? — Стал раздражаться Джордж на непонятливость собеседника. — Оружие, Стивен, оружие. Сейчас самое время делать большие заказы. А кто его будет делать? Во-от, теперь ты понял.

— Но, Джордж, у нас разве оружия мало?

— Это не важно, Стивен, много его у нас или мало. Новые разработки оружия никто не отменял. Ты же понимаешь, что реально, ядерным оружием никто не будет воевать, иначе это конец, — сказал Джордж, пригубив виски, только что налитое Стивеном, — хм, неплохо. Так вот, ядерное оружие применяться не будет в любом случае. Ни мы, ни Россия на это не пойдёт. Россия тем более, у них оборонительная стратегия. И не важно, что там сейчас новый руководитель. Россия никогда, за всю историю не нападала первой, только оборонялась. Как сказал один очень мудрый человек: «Россия не начинает войн, она их заканчивает». А войны, Стивен, начинаем мы и Великобритания. Вспомни последнюю войну в России. Думаешь, это немцы напали на Россию? Нет, это сделали мы с Великобританией, но руками немцев. А потом, прикарманили эту победу себе. И внушили это нашим баранам. А сейчас ещё прививаем эти знания в России, что бы там тоже так считали. И ты знаешь, у нас неплохо получается. Получалось, до последнего времени. Что с тобой, Стивен? Почему я тебе должен рассказывать историю? Или ты уже веришь собственной лжи, произносимой с своих экранов?

— Да нет, что ты, Джордж? — Засмущался Стивен. — Просто не совсем понял вначале, что именно ты хочешь. И Уильям меня смутил. В общем, я в деле. Что от меня требуется, и какой мой процент?

— Вот, таким ты мне нравишься больше. — Рассмеялся Джордж, Уильям тоже лучился сиянием, а то, до этого сидел напряжённый. — Как всегда, Стивен, как всегда. Сейчас Уильям выступит у тебя в студии, ну, там, в зовёт к правосудию, к справедливости, а от тебя, Стивен, требуется ежедневно подогревать массы. Ты знаешь, как это делается, учить тебя этому не надо. Вон, даже Кеннеди на них свалил, и правильно сделал. Чем больше лжи и абсурда, тем активнее народ верит в неё. А по поводу процента… Сейчас идут разработки принципиально нового оружия, давно уже идут, и не знаю даже, есть у него будущее или нет, но это и не важно, для нас не важно. Главное, что под это дело необходимы средства, и очень большие средства. Правительство сейчас выделяет на эти разработки мало, но если их вдохновить, то можно протащить в парламенте увеличение финансирования разработок нового вооружения. Из этого процентов двадцать пойдёт на разработки, ну а нам троим всё остальное. Как тебе?

— Всё это конечно прекрасно, вот только я не понял, кому сколько?

— Так как основную работу будем выполнять мы с Уильямом, — развёл Джордж руками, — то нам по тридцать процентов, тебе двадцать. И это вполне справедливо, Стивен. Я ведь мог пойти и в другую медиакомпанию, но пришёл именно к тебе.

— А к кому же ты ещё мог пойти, Джордж, — усмехнулся Стивен, — меня ты знаешь уже лет так тридцать, да? А с кем ещё ты готов поделиться такими секретами? Ладно, — махнул он рукой, — не говори ничего. Согласен я. Да и не рассчитывал я на большее.

— Ну, вот и чудненько, — хлопнул Джордж в ладоши и потёр их, — как быстро мы с тобой сговорились. Что значит старая школа!

— А всё же, Джордж, — решил кое-что уточнить у собеседника Стивен, — ты не боишься этой организации?

— Какой организации? — Не понял Джордж.

— Ну, этой, «Белой Стрелы».

— Где мы, Стивен, и где «Белая Стрела»? — Рассмеялся Джордж.

— Но как же, — часто заморгал в удивлении Стивен, — ведь уже известно, что ЦРУ подорвала «Белая Стрела».

— И кому же это известно?

— Да всем, Джордж! Там же обнаружили их карточку.

— Это ещё не доказательство, Стивен, — махнул он рукой, — уж кто-кто, но ты-то, должен знать, что такую карточку сварганить минутное дело. Школьник управится. Не ожидал я от тебя, Стивен, что ты в этот бред поверишь.

— Ну, может быть и бред, — согласился Стивен, — вот только у меня холодок со спины не уходит.

— Это всё чушь, Стивен, полная чушь. Успокойся. Здание подорвал начальник охраны, и его уже видели здесь, твои, кстати, и видели, и сообщили об этом в полицию, и ФБР сейчас ведёт его розыск. А должен он быть сейчас там же, где и все остальные работники ЦРУ. Уж, почему он это сотворил, это другой вопрос.

— А всё же, Джордж, — не унимался Стивен, — если они объявятся здесь, что ты будешь делать?

— Да уеду я отсюда, Стивен, мало ли у меня надёжных и тихих мест? Пережду бурю, а после появлюсь. И тебе советую поступить так же, — вытянул он указательный палец и помахал, — не справится нам с ними, Стивен, не справится. Вон, ЦРУ пыталось, и где они сейчас?

— Но ты же только что сказал, что это совершил начальник охраны!!! — заорал Стивен, вытаращив глаза.

— Да, сказал, и опять скажу, и не кричи ты как баба. Возможно, и есть какая-то связь здесь, но это ещё надо доказать. Ладно, успокойся. Вон, лучше виски выпей, а то что-то мы вообще забыли о нём в разговорах. А виски у тебя просто отличный. — И он махнул его одним залпом. Остальные поступили так же. Но настроение у друзей всё же испортилось. — Ладно, сколько сейчас времени?

— 8-55, — сказал Стивен, — ах, да. Я сейчас. — Он подошёл к своему рабочему столу, поднял трубку и попросил секретаря зайти. — Томас, — сказал он секретарю, когда тот вошёл, — проводи министра обороны в студию. — Тот махнул головой и стал ожидать Уильяма. Когда министр с ним поравнялся, он вальяжно развернулся и поспешил в студию, указывая тому путь. Вот уж господа хреновы, даже какой-то секретарь из себя фифу строит.

Когда они остались одни, Стивен включил телевизор. Он показывал в мультиплексном режиме. То есть, на одном экране было множество каналов, но в уменьшенных величинах. С пульта можно было выбрать любой канал и включить звук с него, или выбрать один из этих каналов, и вывести одну картинку на весь экран. Но Стивен смотрел именно в мультиплексном режиме. А я, радостно потирая руки, а то как же, такой материал, отправил СМС Степану-Диме, всего с одним словом, «приступай». Он мне говорил, что ему надо от пяти до десяти минут на подключение, так что, должен успеть. А радовался я тому, что весь разговор был записан. Писал его не я, а хозяин кабинета. Уж не знаю, зачем он это делал, тут ведь и на него компромат получается. А может параноик до мозга костей, а после ухода посетителей подотрёт содержимое. Или профессиональная привычка, да и не важно, в общем, мне это как раз в тему приходится. Такой фильм забацаю коренным американцам, от восторга пищать будут. А то, что он пишет этот разговор, я ЭМИ взглядом обнаружил, и определил видеокамеру и звукозаписывающую аппаратуру. Я перед этим сильно затосковал, кляня себя за расхлябанность. Ведь мог с собой захватить небольшую камеру, не много она весит, тем более сумку с катаной и униформой а ля-ниндзя с собой ношу, так нет же, не подумал об этом, и тут такой подарок. Да я чуть прыгать на месте не стал. Вот было бы смеха.

— Ну, вот, — произнёс Стивен, — начинается. Сейчас будет пятиминутный новостной блог, а следом и министр выступит. А эт-то, что, т-такое? — Вдруг заикал Стивен, и включил звук. А с экранов, со всех экранчиков на его мультиплексном телевизоре, появилась моя физиономия в чёрной маске с щёлочкой для глаз, и принялась вещать выданное мной ранее в доме у Степана-Димы. К монологу я не прислушивался, чего там слушать, и так помню, почти наизусть, а вот посмотреть на физиономии хозяина кабинета и его посетителя, мне было очень интересно. Дырочка-то в портьере у меня для этого была.

Ну, что вам сказать? На Стивена без боли смотреть было страшно. Его так перекорёжило, что я стал опасаться, что он тут до акции ласты склеит. А мне надо собственноручно его казнить, я для этого и катану с собой вожу. А вот Джордж ушёл в себя. Внешне было не заметно, что он испуган, но то, что он весь покрылся потом, это выдавало с головой. Хоть я и не угрожал ему лично, но там было сказано, что я казню тех, кто заказывает эту музыку, и он очень серьёзно воспринял это. Сейчас-то, именно это он и делал.

— Так ты говоришь, что это не они, Джордж?!! — Выкрикнул Стивен, и руки у него затряслись. Лицо при этом стало бледным, словно простыня. Он нервно подошёл к журнальному столику, схватил бутылку виски и попытался налить себе в бокал, но руки сильно дрожали, расплёскивая содержимое, и тогда он просто приложился к бутылке с горла, и сделал пару больших глотков. — А что тогда вот это, Джордж? Это ведь не двусмысленное предупреждение нам, Джордж, и таким как мы. И они уже здесь, Джордж. И их много.

— Пока это только слова, Стивен, — угрюмо ответил Джордж, — и прекрати ты уже истерить, как баба ей богу. Ты знал, на что шёл, и я знаю это. Если бы не наша деятельность, что бы ты имел в итоге? Какую ни будь паршивенькую газетёнку? Вспомни, откуда я тебя вытащил. А сейчас ты богатый и уважаемый человек. Да наша ложь во спасение Америки. Наши граждане нас не осудят, так сейчас все добиваются своего куска, выгрызая его у соседа. А мы, сея эту ложь, добиваемся величия Америки. Да ты посмотри вокруг, ещё пятьдесят лет назад Америка не обладала такой мощью, что имеет сейчас. Да мы Россию окружили своими базами со всех сторон. Ещё немного, и она тоже падёт к нашим ногам, как переспелая груша. Да всё наше благосостояние зависит от таких вот захватов и лжи. Когда ложь во благо, пусть даже только для Америки, это уже не ложь. Это истина. А его угрозы могут быть и блефом. Ну, не невидимки же они, в самом деле. А всё что можно увидеть — можно и уничтожить. Так что успокойся.

— Успокойся, — пробурчал Стивен, — да меня колотит до сих пор. Как они вообще смогли подключиться к такому количеству телестудий одновременно? Такой вопрос ты себе задать не хочешь?

— Да наверняка это одна из разработок ЦРУ, — махнул тот рукой, — есть у меня подозрения на этот счёт. Да и неважно это уже. Теперь у них она тоже есть. Вон, наш министр уже выступает, прибавь-ка звук лучше.

— Подожди, Джордж, я хочу послушать, что на CNN в Вашингтоне говорят. Вон как экспрессивно руками машут.

— «Ну, так и что вы предлагаете? — Задавала вопрос ведущая политической телепередачи.

— Как что? — Вопрошал какой-то лысый очкарик, собеседник этой ведущей. — Конечно же, вводить войска. Это же нарушение всех норм. Уничтожить разведку чужого государства и ещё гордиться этим. Да бомбами их закидать, в конце концов. У нас их очень много, а у них уже их мало. Они уже огромное количество уничтожили ядерного потенциала, по договору о сокращении.

— Но если закидать их бомбами, то их остатков вполне хватит, что бы нас раскатать раза три. Не все бомбы, к сожалению, были уничтожены в России. — Включила бошку ведущая. — Тем более, что эта их система, «Мёртвая рука», не даёт нам возможности сделать это безболезненно для себя. Даже если мы всех командующих положим, то это только ускорит нашу гибель.

— Тогда надо вводить войска, и навести там порядок. — Не унимался очкарик. — Сегодня они подорвали ЦРУ, завтра подорвут «Белый Дом». Только уничтожив гнездовье этих бандитов можно покончить с этой бандой, а так они и будут приносить горе в наши семьи.

— А вы не боитесь, что они начнут и нас так же уничтожать, как обещали? Он сказал, что они уже здесь, и мы первые ответим за то, что причинили этой стране.

— Да вздор всё это. — Кричал лысый. — Если бы они были здесь, то сейчас мы с вами бы тут не разговаривали, а присоединились бы к сотрудникам ЦРУ».

«Ну, что ж, ваше желание для меня закон» — Подумал я и набрал номер активации боезаряда в автомате напитков.

Сначала послышался шум, а уже через мгновение картинка на экране пропала. Появилась рябь. Стивен, ничего не понимая, стал тыкать кнопки, но картинка так и не появилась. Тогда он взял трубку телефона, и по памяти набрал какой-то номер, но с трубки шли короткие гудки. Тогда он попробовал позвонить с мобильного, но телефон ответил, что абонент временно не доступен.

— Странно, — сказал он, — не могу дозвониться, — бессмысленным взглядом глядя на трубку, — никогда такого не было.

— Позвони-ка в полицию Вашингтона. — Забеспокоился Джордж.

Стивен взял стационарную трубку и полистав телефонный справочник, лежащий на столе, набрал номер полиции.

— Здравствуйте, это владелец Fox News Стивен Хопкинс вас беспокоит. — Представился он в трубку. — Скажите, а почему прекратилось вещание CNN? И так неожиданно? Телефоны не отвечают, дозвониться до них я не могу.

…

— Ну, вы же полиция, вы всё должны знать, что творится в вашем регионе.

…

— Хорошо, подожду.

…

— Что-о? Что вы сказали?

…

— Этого не может быть. — Опять побледнел Стивен и испортил воздух от страха.

…

— Я понял, спасибо. — Сказал он и положил трубку. — Только что был подорван телевизионный центр CNN. — Похоронным голосом прокомментировал он сообщение полицейского. — Здание полностью разрушено. От него остались только щебень и мусор. В таком хаосе, о выживших, говорить не стоит.

— А ну-ка, переключи на свой канал. — Занервничал Джордж.

В это время, ведущей теле-трансляции поступил звонок, и, приняв его, она сообщила похоронным голосом:

— Господин министр, только что мне сообщили, что был подорван CNN в Вашингтоне. Выживших нет. Здание полностью разрушено. Как думаете, это может быть выполнением обещаний, данных этой личностью?

— А-аа, эм-мм, — замычал министр, — я затрудняюсь ответить. — Вымолвил он, наконец, при этом лицо его стало очень странного цвета, даже нанесенный грим перед съёмкой ему не помогал.

«Ну, всё, хватит. — Подумал я. — Надо выходить из тени, пока эти засранцы не разбежались, лови их потом».

Остановив время, я вышел из-за портьеры, зашёл в какую-то подсобку, благо дверь туда была открытой, и быстренько переоделся, вернув время в нормальное русло. Вещи оставил там же, мне они ещё могут понадобиться, да что могут, понадобятся точно, уходить-то отсюда как-то надо будет, не всё же время мне в стоп кадре работать, это удовольствие ограничено по времени, да и отходняк у него очень не приятный.

Выйдя из подсобки, я направился к изваянию «Обоср…иеся мыслители», они так и не пришли ещё в себя после услышанного, и на меня не обращали никакого внимания. Все их взоры были обращены в телевизор, но даже его они не замечали, взгляды были пусты. Сейчас они судорожно соображали, что же будет дальше? А дальше был я.

Я встал перед телевизором и кашлянул, и только тогда у них появилось понимание во взгляде. У обоих застыл ужас в глазах. Даже крикнуть они не могли, страх сковал их мышцы. Да они даже дышать перестали.

— Ну, что, злодеи, — усмехнулся я, — вот я и здесь, как и обещал. — Сказал я, и смахнул головы катаной сначала у хозяина этого кабинета, а потом и у Джорджа Сороса. Всё это время, они так и стояли не пошевелившись. Я даже засомневался, не включил ли я стоп кадр случайно, но нет. Телевизор показывал, и картинка не стояла на месте. И фонтан крови с шеи намекал о том, что всё в порядке. Но увидев, что министр пытается побыстрее слинять, даже стал говорить чаще и поглядывает на выход, мне следовало поторопиться.

Вскрыв сейф, а находился он у него за спиной, в стене за картиной, ключи я нашёл у хозяина, я узнал о нём по направлению сигнала с камеры, а там был и маленький монитор для просмотра записей, хороший видеомагнитофон и, убедившись в качестве записи, я остановил запись и вытащил кассету.

Дальше, я уже не стал таиться, время утекало стремительно, поэтому остановив его, я побежал в низ, нужно было вырубить охрану и перерубить телефонный кабель. Щит связи я заметил в комнате охраны, когда приходил в первый раз, поэтому перерубить его не составит труда.

Выбежав на первый этаж, я сначала вырубил охранника у входа, потом ворвался в комнату охраны, и вырубил остальных. Убивать не стал, хотя мне это ничего не стоило, но посчитал это преждевременным. А может, вообще ничего с ними делать не буду, они мне лично ничего пока не сделали.

Перерубив кабель связи катаной, выбежал в зал для посетителей и приведя время в норму, обратил внимание всех, кто находился в зале на себя. Что тут началось… Едва успел привести всех в норму. Мужики впали в ступор, а бабы начали визжать. Кого затрещиной угомонил, кого растолкал, но заставил всех сдать свои телефоны и погнал в комнату охраны. Там было изолированное помещение, не знаю для чего они его держали, может вот для таких буйных, что бы дождаться полиции, но для меня эта комната подходила идеально. Мужиков заставил захватить с собой охранников, валявшихся на полу, предварительно очистив их карманы от всякого не нужного в этом помещении. Затолкав их в камеру, закрыл дверь на ключ. Пока я всем этим занимался, в центр никто не заходил. Но мне надо было спешить, надо было ещё заблокировать двери и вывести со второго этажа ещё несколько человек, их я видел через свой «сканер». Даже шум в зале их не обеспокоил, наверно двери закрыты.

Заблокировав входные двери и поднявшись на второй этаж, я стал врываться в помещения и гнать оставшихся работников лжи в низ, попутно отнимая у них мобильные телефоны. Один герой попытался спрятать от меня мобилу, так без зубов остался. Остальные поспешили избавиться от неприятностей.

Загнав и этих в карцер, едва поместились, болезные, комнатка-то небольшая, я помчался на третий этаж. И очень вовремя, потому что министр уже спешно прощался, собираясь покинуть наше общество. Ну, это он поторопился. Ворвавшись в студию, я сначала вырубил всех операторов, они как мешки с картошкой попадали на пол, а потом неспешно подошёл к министру, тот уже стоял, собираясь уйти, и одним махом обезглавил его. Ведущая завизжала, когда голова министра упала на пол и упала без чувств.

Была прямая трансляция, так что времени у меня оставалось почти ничего. Скоро пожалует кавалерия. Я подошёл к одному из операторов, привёл его в чувство и спросил:

— Жить хочешь? — Тот как болванчик замотал головой в согласии. — Тогда вот тебе кассета, ставь её в прямой эфир, и не вздумай выключать, иначе также без бошки останешься, понял? — Тот судорожно глотнул и опять замахал головой. А потом схватил кассету и вставил её в видеомагнитофон. На контрольном экране, вместо студии с обезглавленным министром, появилась запись, с того момента, как я остановил её подготавливая к просмотру. Убедившись, что запись пошла в эфир, я опять вырубил его. Уходить я не торопился. Я хотел, что бы вся запись была предана огласке, а это минут десять. Интересно, сколько времени понадобится властям, что бы предотвратить такое безобразие? Я ведь сейчас фактически взвожу бомбу с часовым механизмом, а то, что она рванёт — я не сомневаюсь. И рвануть может очень серьёзно. Они же привыкли считать себя свободными и умными людьми, а тут открытым текстом говорят, что они бараны, и кто говорит!!! Ладно, посмотрим. Хотя, ждать именно в Америке мне не обязательно, но сегодняшнюю ночь наверно придётся заночевать, нужно восстановить силы перед эвакуацией. Надо будет найти какой-нибудь мотель на выезде из города, там не всегда спрашивают документы. Главное деньги плати, и ты дорогой гость.

Минут через семь появилось шевеление у здания центра, а я отслеживал с помощью своей способности магического зрения, я его «сканер» называю. Препятствия в виде стен для него не помеха, поэтому, я даже студию не покидал. Вот, отметок тридцать ворвались в центр и рассыпались по всему центру, но большая часть понеслась в сторону студии. Когда я убедился, что больше никто не стремится войти внутрь, хотя возле центра было ещё несколько живых отметок, я остановил время и побежал навстречу отметкам. Это была группа захвата. По экипировке определил. У нас тоже почти также группы захвата и спецназа экипируются, вот только у наших, это выглядит немного легче что ли? Но качество защиты при этом не страдает. И подвижность наших бойцов с такой экипировкой выше.

Способ передвижения спецгруппы в помещениях при зачистке зданий, наверно у всех стран одинаковый, вот и эти действовали так же. Но для меня это не проблема. С первыми смертниками я встретился на лестничной площадке. Жалеть никого не стал, сейчас для меня это враг, и враг очень опасный. Они бегут с оружием, с автоматическим оружием, совсем не для того, что бы упросить меня сдаться. Это убийцы, их учили этому, и они готовы убивать. И их совершенно не будет мучить совесть после очередного убийства, так почему я должен их жалеть? Я тоже боец, и тоже умею убивать, а самое главное, американцы лично для меня, никогда не были друзьями, только врагами. Пусть скрытыми, но врагами. И совесть меня мучить не будет, от того, что я, беззащитных сейчас положу. Обладали бы они такими способностями, россияне оказалась бы сейчас уже в качестве рабов, так как они и мечтали всю свою историю. Так что никаких рефлексий, вперёд.

Группа захвата закончилась очень быстро. Уничтожил всех ворвавшихся. Так как я делал это в режиме «стоп-кадра», отрубленные головы пока были на плечах людей, и падать не торопились. Всё изменится, когда я верну время в норму. И мне надо было делать это даже в режиме стоп очень быстро, потому что надо было ещё покинуть центр, а без этого режима сделать это будет очень сложно.

Когда я смахнул голову последнему спецназовцу, сразу привёл время в нормальный режим, и тут же по центру разнёсся шум падающих тел и чего-то ещё. Голова в каске при падении тоже создаёт достаточно много шума. Один из спецназовцев был у входа в центр, и со стороны улицы его было очень хорошо видно. И вот когда и у него отпала голова, и тело упало, выплёскивая фонтаны крови из шеи, полицейские, что стояли в оцеплении центра за патрульными машинами, застыли в шоке с открытыми ртами, и с минуту не могли понять, что же это такое лежит, недалеко от тела, в каске. Они понимали, что это не просто каска, но просто не могли поверить в это. Ужас сковал всё их существо. Только что, на их глазах, погибла группа подготовленных спецов, подготовленных специально для таких операций, а то, что эта группа погибла полностью, полицейские не сомневались, потому, что оттуда не доносилось больше совершенно ни каких звуков.

В здание они не понеслись, но и покинуть место не могли. Они присели за машинами, и так и сидели, ожидая, что же будет дальше. Ну а я, увидев, что больше никто не стремится ворваться в центр, побежал в студию. Запись уже заканчивалась, можно уходить. И вот, когда уже в записи я снёс головы Стивену и Джорджу, воспроизведение записи на контрольном мониторе неожиданно пропало. Вероятно, снайпер повредил передающую антенну. Только припозднились вы ребятки, дело уже сделано, теперь «кушайте», не подавитесь.

Я поднялся в кабинет Стивена, переоделся в подменку, а спецовку свернул, и вместе с катаной, убрал в сумку. Когда уходил, вспомнил, что на третьем этаже видел гримёрную, и зашёл туда. Там нашёл светлый мужской парик, усы такого же соломенного цвета, и всё это натянул на себя. Кроме этого, увидел полузатенённые очки, такие, знаете, сверху затенённые, а снизу они светлеют, и одел их. Они оказались без диоптрий, в самый раз. Посмотрел на себя в зеркало, и понял, что в таком виде меня даже мать не узнает. Удовлетворившись увиденным, спустился вниз. Перед тем, как покинуть здание центра, зашёл в комнату охраны, и уничтожил сервер записи видеонаблюдения. Запоминающее устройство было цифровым, поэтому я выдрал жёсткие диски и разбил их в труху. Теперь невозможно их восстановить. Всё, теперь надо валить.

В этот момент, в здание полетели дымовые гранаты. Ждать, когда начнут врываться бойцы, я не стал, а остановив время, выскочил из здания, и убежал за кольцо оцепления. Забежал в подворотню, зашёл за мусорный ящик и привёл время в норму. Перед этим я внимательно осмотрелся, что бы, никто не заметил меня, так что свидетелей моего внезапного появления не было. Через минуту я услышал со стороны здания центра выстрелы из автоматов. Интересно, и в кого они там стреляют? Работников центра, надеюсь, не расстреливают? А какая мне разница? Это не наши люди, за своих, я бы их голыми руками разорвал. А если они своих положили, то это им с этим жить.

Прежде чем покинуть окрестности Нью-Йорка, решил перекусить. Время приближалось к обеду, а причин, что бы пропустить обед я не видел. Всё шло штатно. Поэтому я направился неспешной походкой по центру города. Мимо меня проносились машины со спец сигналами, скорые и полицейские машины, и на меня никто не обращал внимания. Да и откуда им знать, что это именно я устроил им столько работы. На лице же у меня об этом не написано. А выглядел я в этой одежде и гриме, как среднестатистический американец. Проходя мимо какого-то бистро, решил заглянуть туда, но увидев, что там предлагают, мне стало как-то опасно притрагиваться к предлагаемому. Нет, выглядит-то неплохо, очень красивая булочка с котлетой внутри и листиками салата и ещё чего-то там, но это единственное, что может заинтересовать в этом натюрморте. По запаху я понял, что там от мяса и нет ничего. Вернее, что-то может и есть, может жилы, переработанные в химии, требуха всякая разная, но вот именно мяса — там не было. Поэтому я оттуда быстренько вышел. Вот тебе и Макдональдс. Нет, лучше уж попробовать в ресторан сходить. Может хоть там не так сильно обманывают.

В ресторане мне понравилось. Тихо, играет ненавязчивая музыка, народа почти что нет, а потому что цены здесь были астрономические. Деньги у меня были, экономить не стал на собственном желудке. Впрочем, сказать, что было вкусно — не скажу. Съедобно, да, но не вкусно. И порции очень маленькие какие-то. И это с такими-то ценами!!! Пришлось брать порции тройные, что бы наесться. Официанты были очень удивлены, когда заказанное на троих человек, я умял в одно лицо. Они почему-то думали, что ко мне подойдут друзья, а я взял и обломал все их ожидания. Разрыв шаблона.

Суп, что мне подали, супом назвать даже язык не поворачивается. Очень много горячей воды, с маленькими кусочками овощей, и небольшим кусочком мяса. Суп был прозрачным. Даже название его я не стал запоминать, оно было зубодробительным. У нас такие супы называют бульоном. Но даже наши бульоны намного питательней и вкусней. Ну да бог с ним. Выпил всё это практически прямо с тарелки, в трёх экземплярах, приступил ко второму. На второе была каша из чего-то, чего у нас не растёт, название тоже не стал запоминать, а вот на вкус мне понравилось. Необычно. Цветом только зелёная. С кашей была подана отбивная. Вот об отбивной можно сказать так. Это действительно мясо. Но опять же, это на любителя. Во-первых, оно не дожаренное, с кровью, надеюсь, меня не пронесёт, а во-вторых, сказать, что это было вкусно — я наверняка совру. Для кого-то может это и идеал вкуса, но те специи, что применили в этом блюде, мне мало, что не знакомы, так ещё и не на мой вкус. Ну, не привычен я к таким выкрутасам. Это для миллионеров всё обрыдло, вот они и ищут, чем себя ещё удивить, а мне как-то народная кухня привычней. Как бы там ни было, но я всё доел. Без удовольствия, но доел. Даже чаевые оставил. После этого покинул ресторан, и выйдя из здания стал ждать такси. Ждать долго не пришлось, тут они караулят клиентов. Стоит посетителю остановиться, и посмотреть на автомобили по ходу движения, как со стоянки срывается такси, и останавливается возле тебя. Забравшись на заднее пассажирское место, попросил таксиста отвезти меня в мотель на въезде в город. На вопрос — какой именно мотель, ответил, в тот, что не требуют документов. Мол, у меня украли бумажник, а с ним и все документы, а я сейчас в командировке, и пока восстановят документы, мне надо где-то остановиться.

— Понимаю, сэр. — Улыбнулся таксист. — Вы не единственный такой, к сожалению. Вчера вот только одного такого же довёз до того мотеля. Всё нормально, сэр. Будет вам мотель. — И он сорвался с места, явно зная, куда везти.

Через полчаса, он высаживал меня у небольшого, одноэтажного мотеля.

— Приехали, сэр. Надеюсь, деньги у вас не украли? — Забеспокоился таксист, осознав, что спрашивает об этом слишком поздно.

— Не переживайте, — успокоил я его, — деньги я не держу с документами, и они до них не добрались. Сколько с меня?

— 75 долларов, сэр. — Явно завышая, решил кинуть пробный шар таксист. — Да что там, 65 долларов сэр. — Махнул он рукой.

— Да нет, спасибо друг, — улыбнулся я ему в ответ, — меня устраивает цена. Вот тебе сотня, сдачи не надо.

— Спасибо, сэр! — Очень обрадовался таксист. — Вы наверно русский, сэр?

— Хм, а с чего ты взял, что я русский, друг? — Насторожился я, и приготовился его ликвидировать, но так не хотелось мне этого делать с ним. Это обычный работяга, труженик. Как раз такие и построили Америку, а то, что из неё сделали банкиры, это не его рук дело. В другой ситуации, может быть даже, мы могли подружиться. А тут… Ну, зачем ты сказал это?

— Американцы так никогда не поступят, сэр. — Расцвёл он в открытой улыбке. — Они бы даже и 65 долларов отдавали с шумом. Потому что реальная стоимость этой поездки — 60 долларов, остальное чаевые. Я уже подвозил русских, сэр, и знаю, как они себя ведут. Они не скупердяи, и очень щедрые. И ведут себя с нами, как с равными. Что не скажешь о чистокровном американце, для них мы одни из самого низшего звена, и ведут они себя с нами соответствующе, сэр. Мне очень нравятся русские, сэр. И я очень рад, что они сотворили с ЦРУ и СМИ. Я не слушаю их новости, сэр, но вижу, что творится вокруг. В своё время я воевал во Вьетнаме, и насмотрелся, что творили ЦРУшники, и заставляли нас выполнять преступные приказы. А СМИ потом, сделало из нас преступников, это когда операция ЦРУ провалилась. Так что, у меня нет любви ни к первым, ни ко вторым. Так я прав, вы русский, сэр?

Эх-хе-хе. Вот же наблюдательный какой. А почему я его должен убирать? Что он успеет сделать, даже если расскажет кому, что довозил русского без документов. Мало ли таких русских в стране? Тем более я в гриме. В такси садился я довольно далеко от места операции. Связать меня с «Белой Стрелой» просто физически не реально.

— Ты очень наблюдательный, э-э…

— Джон, сэр.

— Ты очень наблюдательный, Джон. Да, я действительно русский. Но я не хотел бы, что бы ты распространялся об этом. Сам понимаешь, после того, что случилось сегодня, у меня могут быть проблемы.

— Не волнуйтесь, сэр, даже если бы вы были тем самым, кто всё это устроил, даже тогда я бы не стал говорить об этом никому. Приятного вам дня, сэр. И вот ещё что, — он достал из портмоне картонную карточку и протянул её мне, — вот, возьмите. Вдруг понадобится куда-то поехать, буду рад вас доставить.

— Спасибо, Джон, — сказал я, принимая визитку, — может быть завтра я тебе и позвоню. Бывай, дружище. — Махнул я ему на прощание рукой. Он развернулся и отправился в сторону центра.

Ну вот, меня с ходу вычислили. Хорошо ещё, что он относится лояльно к русским, а если бы был патриотом своей страны? Аккуратней надо быть, не нужно показывать объёмы своей души, здесь это действительно могут не понять, или сразу определят как русского. А там как карта ляжет.

Войдя в мотель, попросил комнату, и доплатил за оформление без документов. Меня записали как Джона Смита. Это у нас как Иванов Сергей, или Петров Василий. Очень распространенная фамилия. Он даже особо на меня и не смотрел. Быстренько оформил в своём журнале, иногда бросая взгляд в телевизор, а там красочно рассказывали о массовом побоище в Fox News и подрыве CNN в Вашингтоне. Что примечательно, призывов к нападению на Россию не было. О «Белой Стреле» говорили, но очень осторожно, только как о факте, что это совершила именно «Белая Стрела». Развивать тему информационные каналы стеснялись.

Получив ключи, я вышел с мотеля, нашёл свой номер, а в каждом номере был свой отдельный вход с улицы, не так как у нас, с одним общим коридором, зашёл в номер, и облегчённо вздохнул. Всё же я подустал. Того состояния, что было в Вашингтоне не наблюдалось, но всё равно, усталость я чувствовал.

Опустив жалюзи на окна, закрыв дверь на замок, я разделся, скинул с себя грим, включил телевизор на одном из информационных каналах, и развалился на кровати, уставившись в экран. А там происходили очень интересные события. Оказывается, во время штурма здания, пострадали и работники центра, из тех, что я закрыл в комнате охраны. Из охранников в живых остался всего один человек. И сотрудники СМИ из других каналов, пытались переложить вину на уничтожение сотрудников центра, из тех, что были закрыты в комнате охраны, на меня, но оставшийся охранник, которого не дострелили спецы, подобрался к камере, и сказал: — «Да что ты врёшь-то? Это нас наши вояки покромсали. Толи с перепугу, толи с дурости, а может и приказ такой сверху поступил. Не надо меня оттягивать от микрофона, — сильно оттолкнул он одного из бойцов спецподразделения, — возможно, после этого меня уничтожат, но я скажу. Вы обоср…ись, вояки хреновы. А вы, подонки с камерами, не надо нести чушь с экранов. Вам мало того, что случилось с вашим братом?» — Выкрикнул он в конце, после чего, его всё же увели. Из приблизительно сорока человек, что я закрыл в карцере, в живых осталось всего семеро. И тех не показывали, старались поскорее отправить в укромное место. Но за одним, всё же, не уследили. А о тех, кто был на студии — вообще ни слова. Вот так вот, и это страна, которая поставляет демократию и права человека в разные страны. «Строители демократии».

После того, как охранник выкрикнул об ответственности за ложь, репортёр резко сменил накал своего повествования, и уже не говорил, что в смерти этих людей повинна «Белая Стрела», но обезглавленных бойцов показывали с огромным старанием.

На улицах проходили стихийные митинги, и с каждым часом они становились обширнее. Люди требовали не наказать «Белую Стрелу», а привлечь к ответственности политиков и министров, активно распространяющих ложь среди народа. Передача была показана по всей Америке, и теперь беспорядки нарастали лавиной. Толпы людей шествовали по улицам, сжигая дорогие авто, попадающиеся им по пути. Что примечательно, простые машины они не трогали. Уничтожали только те, что могли позволить себе купить только очень богатые люди. Адвокаты, юристы, банкиры, политики. В этот день, протестующие порезвились всласть. Команда, отданная военным на устранение беспорядков, понимания среди бойцов не нашла. И в операции усмирения протестующих, участвовали только спецподразделения полиции. Но их было очень мало, и их очень быстро подавили. Протестующие уже не стеснялись применять боевое оружие. Поэтому и спецподразделения быстро сдали свои позиции. Повылазили банды на улицы, начались погромы магазинов и всего, что попадало под руку. Если в самом начале обычные машины не трогали, то теперь мог попасть под раздачу любой человек, потому что власть перешла в руки откровенных бандитов. Вот только тогда армия и стала участвовать в усмирении. Они уже ни кого не жалели. По телевизору было обращение президента к добропорядочным гражданам, что бы они ушли с улиц, во избежание неприятных последствий, а через час в города вошла армия. Уничтожались все, кто проявил агрессию. Если ты держишь в руках оружие — значит ты враг. В этот момент оружие мог иметь на руках только солдат, остальные подлежали немедленной смерти. Круто? Может быть и так, вот только порядок после всего этого наступил почти сразу. Под шумок, были полностью вырезаны особенно откровенные банды, даже если они попрятались у себя в укрытиях. Сегодня был такой день, который позволял вычистить страну от всей мразоты, мешающей жить добропорядочным гражданам, и военные использовали этот шанс, активно помогая полиции, указывающей, куда нужно смотреть. В этот день отличились те из полицейских, которые не были уличены во взятках и крышевании преступников, те — которые выполняли свою работу по призванию. Вот они и использовали этот шанс, по полной, и активно участвовали в зачистках с военными. Много доходных мест они в этот день сократили своим коллегам, из тех, что не очень чисты на руку, или совсем не чистых, но это их, ни сколько не останавливало. Тем более что, этих сотрудников и видно не было. Попрятались, крысюки.

К вечеру, порядок в штатах был восстановлен. Быстрая буза и такая же быстрая зачистка. Требования народа были высказаны, и правительству и президенту надо как-то на это реагировать. И как он будет решать эту проблему, совершенно себе не представляю. Десятки лет лжи, как это нивелировать? Программа запущена, и она приносит свои плоды. Пусть плоды с кровью, ну так у них такая политика, на крови. Не смогут они в одночасье стать белыми и пушистыми. Но хоть народ теперь не будет безоглядно верить тому, что произносится с экранов. Хотя, мне кажется, что сегодняшние беспорядки, это как, если бы тебе в лицо сказали, что ты козёл. Ты ответил ударом в морду и успокоился. Ну а чего, где-то так и есть. Ведь козёл же, ты догадывался, но не знал точно. Но зато как удобно жить так, как раньше. Пусть козёл, зато не надо ничего менять.

В этой ситуации будет то же самое. Народ обозвали баранами, ну и что? Вот, по бузили, показали своё я, но зачем теперь что-то менять? Что будет, когда всё поменяется? И на что поменяется? Вот то-то. Всё останется по прежнему. Ну, может чуть-чуть подкорректируют размах лжи, но программа будет выполняться. Потому что Америка не способна прокормить себя сама. Такова уж экономическая составляющая этого государства.

А вечером, выступил президент, и пообещал разобраться в инциденте. И с «Белой Стрелой» тоже пообещал разобраться. Что бы ему это не стоило. Ню-ню, попробуй.

Вечером, я заказал по телефону пиццу, поужинал в одиночестве и вырубился, выключив телевизор. Завтра новый день и новые приключения.

Москва, резиденция Главы Государства.

Владимир Владимирович попросил своего секретаря, ни с кем его не соединять с полчаса, ему необходимо было время, что бы осмыслить всё то, что произошло в последнее время. Времени катастрофически не хватало. Если бы в сутках было сорок часов, то и из них часов тридцать шесть уходило бы на работу. Вот и не оставалось у него времени спокойно обдумать сложившуюся обстановку в мире. И как воздух ему нужен был хотя бы спокойный час:

«Весело же встретили Новый Год». — Думал он, погружаясь в свои нелёгкие думы. — «А ведь в чём-то я и сам виноват. Инструкций выдано не было. А что не запрещено — то разрешено. Вот и действуют они как дети в магазине игрушек. Дорвались до справедливости. А мне теперь как быть? Сейчас ведь меня президент их будет доставать, и требовать порядка в своих пенатах. Хотя, что он может у меня требовать? Я у него в долг ничего не брал. А как красиво они сработали всё же. Сейчас хоть СМИ меня не пытаются достать. Всю ответственность свалили на своего президента. Хоть с этой стороны полегче. Не надо созывать пресс-конференцию. Но как они это сделали? С Вашингтоном-то понятно, там ничего сверхъестественного, но сработать так в Нью-Йорке!!! Да ещё такой материал подали в эфир, это же бомба!!! Представляю, что творилось на улицах. Наверняка половину истеблишмента вырезали. И не удивительно. Молодцы, что уж говорить. Такой удар нанести, я даже не мечтал. Их же в открытую ткнули носом в кучу дерь…, которую они перед дверью соседа навалили, из продуктов этого же соседа, и не в одну кучу. К сожалению, это мало на что повлияет. Надо быть реалистом. Но позиции в переговорах им снизит однозначно. Это тоже не мало. А если будут выступать, то мы ещё чего подкинем в массы. Благо у ЦРУ, очень много наработок было, и по всем проектам есть полный расклад. От таких документов откреститься не просто. Так что это тоже нам в плюс. А как «Белая Стрела» лихо всё устроила во внутренней политике нашей страны!!! Сейчас взяточники и коррупционеры сами спешат расстаться со своим наворованным. Жизнь-то, она вроде как ценнее стала, хе-хе. Получится у нас или нет? Да чего нет, то? Уже получается. А то, что я не имею власти над ними, может это и к лучшему. Как напоминание, что и я не всесилен. Очень хорошо отрезвляет, знаете ли». — Полчаса для обдумывания ситуации у Главы прошло, и тут же позвонил секретарь, и сообщил, что с ним хочет пообщаться президент Америки.

— Ладно, соединяй. — Сказал он, и когда прозвенел телефон, взял трубку и нажал кнопку шифрования. Теперь их разговор невозможно было ни прослушать, ни записать, ни даже расшифровать со временем. Это был особый аппарат, и аналога у него не было. Кроме этого, там был вмонтирован электронный переводчик, который в автоматическом режиме переводил собеседника с нескольких языков, английский в нём был. Переводился разговор с небольшим запаздыванием в секунду, но это сущая ерунда. И перевод шёл в фоновом режиме, совершенно не мешая, причём собеседник перевода не слышал. Откуда у нас такие технологии? Дык, всё оттуда же. Глава-то у нас из разведчиков а как известно — бывших разведчиков не бывает. Нет, это не ворованные технологии, это наши наработки, только те, которые не смогли демократические страны у нас скоммуниздить. А в разведке такие технологии — очень нужны. Из-за этого, об этом и не стало известно широкой общественности. Настоящие патриоты были всегда, а в такой области их было много больше. Необходимость хранить свои секреты пуще неволи — это одна из заповедей разведки. И, как бы, не говорили «цивилизованные страны», что у нас нет хороших специалистов в IT технологиях, это совершенная неправда. А откуда у вас появились эти специалисты? Как раз из России они вышли. Беженцы и эмигранты в своё время очень хорошо разбавили кровь англосаксов, и прочих передовых еуропейцев. Вот и собрали у нас подобную технику такие специалисты. В серию её не выпустили, конечно, такие новшества в серию, как правило, не попадают, но в своей лаборатории, скажем так, очень хорошей лаборатории, которые могли выполнять те или иные изделия и оборудование для спецподразделений, опережающих время. А мобильные телефоны думаете у нас откуда? Именно из этой лаборатории. Командиру как-то удалось в своё время выцыганить это оборудование, это ещё когда мы работали на старой базе. Лаборатория тогда тоже была, но о ней мало кто знал. Да собственно и сейчас о ней никто не знает. Я имею в виду, кому не следует знать — те не знают. Секрет существования этой лаборатории удалось сохранить в тайне, в основном благодаря тому, что высшее начальство в этот секрет посвящено не было. Это почти как с нашей группой было. В наш секрет было посвящено только двое, которые контачили с властью, и то из этих двоих, место нахождения базы знал только один. Вот и у них была та же секретность.

Телефоны эти были не простые, я имею в виду, не такие как гражданский вариант. У нас, кстати, в России, только стали появляться эти модели в продаже, гражданские модели, выпущенные в США, Финляндии, Китае. Но очень дорогие. Да и сама связь обходится очень дорого, а всё потому, что этот вид связи у нас только налаживается. Ещё очень мало, антенн-ретрансляторов установлено в стране, оттого и связь берёт не везде, да и сами телефоны допотопные. У нас же телефоны используют УКВ диапазон существующих радиостанций, нагло используя их же технику. Их радио-ретрансляторы. Используется способ шифрования и передачи сигнала импульсным методом. Не знаю, как это происходит в реальности, не вникал, да это мне особо и не надо, но то, что нас невозможно прослушать и помешать — это факт. Да сотрудники радиостанций и не догадываются даже, что их станции используют и ещё для чего-то. Говорю же не простые у нас телефоны. Вот только на стационарный телефон позвонить пока не получается, для этого необходимо установить соответствующее оборудование на телефонных станциях, но думаю теперь за этим дело не станет. Уже хорошо то, что повсюду меняется оборудование координатных телефонных станций на квазиэлектронные. Следующим шагом будет совмещение мобильных способов связи со стационарными проводными телефонами. Так о чём это я? Ах, да, наши телефоны хороши ещё тем, что у нас есть связь даже там, где её не было никогда, но если там есть радио-эфир, то у нас будет и связь. Только для этого необходим усилитель, что не добавляет мобильности нашему телефону, но и мы в таких местах почти и не работаем. А для таких целей существует у нас и спутниковый телефон, что гораздо удобней в таких условиях.

— Слушаю. — Сказал Путилин, приложив трубку к уху.

— Господин пре-е…, господин Глава, Владимир Владимирович, Бил Клинтон тебя беспокоит. — Пророкотал тот в трубку. — Можно ли говорить открыто, без всех этих экивоков?

— Конечно, Билл, — согласился Владимир Владимирович с собеседником, — мне тоже не нравится вся эта кутерьма с подбором слов, что бы, не дай бог не обидеть. Так я слушаю тебя, чего хотел? И не переживай, этот разговор не возможно будет воспроизвести, он защищён.

— Э-э, хм, — впал в ступор президент, — хорошо, Владимир. Меня это тоже устраивает. Хоть мы и не встречались ещё лично, но что бы диалог прошёл качественно, все эти стандартные слова будут только мешать.

— Отлично. — Сказал глава, усмехнувшись про себя. Да куда ты денешься? Встретимся мы с тобой, обязательно встретимся. И все твои санкции — это бездарно проведённая операция. Не с теми ты разговариваешь на языке санкций, не с теми. — Так чего позвонил, Билл? Слушаю тебя.

— Владимир, отзови своих бойцов.

— Каких бойцов? Я ни кого, ни куда не посылал.

— Ну, что ты Ваньку валяешь? Так, по-моему, у вас говорят? Ты прекрасно знаешь, о ком я говорю.

— Нет, не знаю, Билл. Просвети меня.

— Я говорю о «Белой Стреле». — Взорвался президент США. — Отзови их немедленно.

— Спокойней Билл, спокойней. Во-первых, «Белая Стрела» — это не мои сотрудники, и я не имею на них никакого влияния, а во-вторых, ты что же, Билл, опять пытаешься с позиции силы решить свои проблемы? Я ведь не твой подчинённый, и разговаривать с собой таким тоном не позволю. Я ясно выразился? — Очень спокойно, но с металлом в голосе сказал Глава России.

— Э-э, извини, Владимир, извини. Это всё нервы. Мне с большим трудом удалось погасить пожар, зажжённый этой группой. Вот и нервничаю.

— Насколько я знаю, это не сотрудники «Белой Стрелы» выбалтывали ваши секреты ведения большой политики. Если у тебя Билл, такие сотрудники, то это в первую очередь твоя головная боль. Почему же ты пытаешься свалить её на меня?

— Но, это же, они опубликовали эти признания. И они вышли с вашей страны, значит и ответственны за них вы.

— Нет, Билл, тут ты не прав. Ответственны за них только вы. Это благодаря вашей политике у нас появилась такая группа. Группа патриотов. Они не смогли смотреть на то, как ваше государство разрушает их страну, их родину. Так что не надо с больной головы валить на здоровую, кроме этого, я действительно не имею на них никакого влияния. Они не подконтрольны мне. И меня они тоже держат в тисках любви к своей родине. Впрочем, меня это ничуть не смущает.

— Но ведь, это же они, сделали тебя Главой. Вместо тебя там должен был быть другой человек… — Сказал, и тут же понял, что сболтнул лишнее, президент США.

— Так, так, интересно, — оживился Глава России, — и кто же должен был стать вместо Бельцина? Что же ты молчишь, Билл? Хотя, можешь не говорить. Я и так знаю. Но вот то, что об этом знал ты, меня задело. Своего ставленника хотел поставить, да, Билл? И ничего не вышло. Понимаю. Столько лет пытаться уничтожить страну, столько денег в это было затрачено, и тут такой облом.

— Не передёргивай, Владимир. Я не пытался уничтожить твою страну, просто хотел, что бы вы стали более вменяемыми, что бы можно было без боязни инвестировать средства в Россию и…

— Не надо, Билл, не надо мне этих демагогий. Иначе я сейчас положу трубку. Не считай меня дураком. Меня это оскорбляет. И вся эта чушь про большую политику на меня не действует.

— Ладно, ладно. Пусть так. И что теперь? Ты же понимаешь, что оставить это без последствий я не могу? На меня насели мои ястребы, и требуют от меня решительных действий. Любое моё действие выльется в войну. Тебе нужна война, Владимир? Это будет последняя война в истории земли, ты ведь понимаешь?

— Ты мне сейчас войну объявил, что ли?

— Да что ты ерепенишься? — Разозлился президент США. — Никто тебе войны не объявлял, во всяком случае, пока. Но это может случиться в самое ближайшее время, если ты не предпримешь шаги по усмирению этой группы. И не говори мне, пожалуйста, Владимир, что ты совсем не имеешь с ними ни какой связи, не оскорбляй меня, не надо.

— Хорошо, — хмыкнул Глава, — но предупреждаю, что ничего гарантировать не могу.

— Вот и хорошо, — удовлетворённо вздохнул президент, — ты самое главное выскажи свою волю, а там посмотрим.

— Только вот что, если твои СМИ будут поливать грязью мою страну, то я ничего не смогу сделать. Ты меня понял, Билл? Угомони своих писак, или их угомонит «Белая Стрела». И это не угроза, а анализ действий «Белой Стрелы».

— Я понял, Владимир. И уже отданы распоряжения на этот счёт. Мы тоже умеем анализировать. Теперь давай решим, как мы будем жить дальше?

— Когда приедешь к нам, тогда и решим.

— А может ты к нам? — Удивился президент США. Где это видано, что бы президент великой страны, ездил в «банановую» республику, как он искренне считал. И надо сказать, причины так считать у него были. Достаточно вспомнить, как смеялись над Бельциным в Парламенте США.

— Да нет, Билл, к вам я не поеду. Мне нечего там делать. Вашу страну подчинить я не хочу, от вас мне ничего не надо, моя страна самодостаточна. Санкции ваши только подхлестнули мою экономику. Так что, если тебе очень надо, то ты сам приедешь ко мне. Безопасность гарантирую.

— Хм, мда-а, — похмыкал в трубку президент США, — ну хорошо. Думаю, весной или в начале лета я нанесу визит.

— А как же ваше непризнание? — Поддел его Глава.

— А-а, брось. Какое непризнание, если тебя поддерживает всё население страны. Ты же постарался уничтожить всех моих сторонников.

— Ну, я в меньшей степени, в основном это сделала «Белая Стрела».

— Вот и я об этом. Мы пока против них бессильны. — Грустно сказал президент. — Но если они мне попадутся, я их уничтожу.

— Попробуй, — усмехнулся Владимир, — ладно, у тебя всё, Билл?

— Да, Владимир, всё, что я хотел на данный момент, мы решили. Ну, пока, Владимир, до встречи.

— Бывай, Билл. — Сказал Путилин и положил трубку. — Что, прищемило задницу? Ха-ха-ха.