Неприятности начались сразу после посадки. Едва перестали вращаться винты, как подломилось переднее шасси и вертолет ткнулся мордой в землю. Петровский выругался сквозь зубы и вылез вслед за летчиками.

— Ни хрена не понимаю, — сказал недоуменно командир экипажа. — Как оно могло сломаться?

— Это Зона, сынок, — ласково сказал ему Петровский, — привыкай. Из такого положения ты ведь не взлетишь? Вот и слушай боевой приказ: в течении двух часов поставить машину в горизонтальное положение. По исполнению — доложить.

— Как я ее поставлю? — заморгал летчик, — ни техников, ни инструмента…

— Ты и впрямь такой непонятливый, или прикидываешься? — удивился Петровский. — Ну, какие тебе в этой глуши техники? Ты здесь сам и за рулевого, и за капитана… Так что, действуй!

— Да тут домкраты нужно, — заныл белобрысый правый летчик.

Петровский разозлился:

— Вы великий и могучий понимаете? Чему вас в училище вообще учили? Ты, — кивнул он белобрысому, — кто по национальности?

— Эстонец, — с достоинством ответил тот.

— Вот как? — удивился майор. — Что ж ты на родину не едешь? Служил бы сейчас в НАТО. Были бы тебе и техники, и девочки, и теплый сортир…

— Я подумаю над этим, — с плохо скрываемой злобой ответил белобрысый, — но без домкратов действительно не поднять машину. Да и другие инструменты тоже нужны…

Петровский вздохнул:

— Из других инструментов я дам вам топор. А домкрат… Знаете, что сказал изобретатель вашего долбаного винта, древний греческий ученый Архимед? — Летчики отрицательно помотали головами. — Я так и думал. Он сказал: дайте мне рычаг определенной длины, и я подниму землю. Землю, понимаете? А вам нужно поднять всего лишь ваш сраный вертолет! Топор возьмете у старшины Прокопенко, а рычаги нужной длины растут сразу за балкой. Если через два часа не поднимете — уйду с бойцами пешком, а вас брошу здесь. Выполнять!

Летчики понуро повернулись и пошли к вертолету, из чрева которого уже выбрались все прилетевшие.

Петровский сплюнул им вслед. И без них, похоже, проблем хоть отбавляй. И самая главная — то, что Радар пуст. Сводная рота спецназа исчезла в полном составе, со всем вооружением и антианомальной защитой. И, возможно, при прорыве к Монолиту, им еще придется столкнуться с хорошо вооруженными порчаками, да к тому же отлично подготовленными. То, что их увел контролер, Петровский не сомневался, вряд ли что-то другое могло случиться со спецназом. Но как он сумел подобраться и каждому заглянуть в глаза? Или их тоже целая рота?

Петровский нервно ухмыльнулся, представив роту контролеров. Потом подозвал к себе старшину Прокопенко и Серова, старшего у долговцев. Обсудили положение дел и определились с охранением. Решили не держать весь Радар. Достаточно занять открытое место возле антенн и выставить несколько часовых. Кроме того, нужно отправить один патруль из трех человек, который будет обходить Радар по периметру, выполняя функцию внешнего охранения.

— Мои пойдут в патруль, — сказал Прокопенко, — они лучше вооружены. А Долг пусть несет внутреннее охранение.

— Хорошо, — согласился Петровский, — каждый час — мне доклад. Обо всем неординарном — доклад немедленно. И за летчиками присмотрите. Я в штабе буду.

Старшины легкой рысью побежали к своим. Майор вздохнул и пошел в штаб, точнее в то, что от него осталось.

Двери были сорваны с петель, стекла в окнах разбиты все до единого. Но больше всего ему не понравился грязный отпечаток огромной трехпалой ноги в вестибюле.

— Прямо парк Юрского периода, — пробормотал Петровский, осторожно переступая через след монстра, пробираясь к кабинету начальника штаба. — Интересно, какого он роста.

Он осторожно вошел в кабинет. Судя по всему, здесь располагался командир роты охранения, пока их не увел контролер. В углу стояла походная койка. Петровский с тоской глянул на нее, но прошел мимо и сел за стол, развернутый так, чтобы сидящему было видно не только дверь, но и окно.

— Молоток, — похвалил бывшего хозяина кабинета Петровский, — хотя и ни хрена не помогло это тебе.

Он смахнул пыль и мусор со стола. Осторожно открыл левую дверцу стола и заглянул туда. Увидел там початую бутылку водки, грязный стакан и заплесневевшую горбушку.

— Молоток, — еще раз сказал майор, достав и понюхав стакан. Осторожно поставил его на стол, достал бутылку и налил половину стакана. Достал из кобуры пистолет, передернул затвор. После этого опрокинул в себя левой рукой стакан. Занюхал пистолетом, не сводя глаз с окна. Потом аккуратно переложил пистолет в левую руку и открыл правую дверцу стола. Осторожно заглянул туда и увидел общую тетрадь. Достал и положил перед собой, сдул с нее пыль и открыл первую страницу.

Это был дневник бывшего командира бывшей сводной роты спецназа бывшего комплекса противовоздушной обороны Радар-2. Половину дневника Петровский просто пролистал, так как дневник был начат давно. Его интересовали только те страницы, которые были написаны здесь, в Зоне. Наконец он нашел искомое и углубился в чтение, с трудом разбирая мелкий, убористый почерк. Время от времени он взглядывал то в окно, то на часы. Приближалось время первого доклада.

В коридоре послышались тяжелые шаги Прокопенко. Он слегка стукнул в косяк костяшками пальцев и вошел, тяжело дыша.

— Разрешите доложить.

— Давай, Прокопенко, что там у вас? — майор с удовольствием оторвался от дневника и с хрустом потянулся.

— Местного задержали, — хмуро доложил старшина. — Не успел патруль за ворота базы выйти — глядь, а он тут шатается. Ну, они его задержали и ко мне.

— Сопротивление оказывал? — с интересом спросил Петровский.

Старшина угрюмо покачал головой:

— В том-то и дело, что никакого. Все команды с полуслова выполняет.

— Чем ты тогда недоволен? — удивился майор. — Было бы наоборот, тогда…

— Было бы наоборот, тогда мои его без колебания грохнули бы, — ответил Прокопенко, — а он наоборот, слишком послушный. А сам ухмыляется все время так гадко, что пристрелить хочется.

— Ну и застрелил бы, — зевнув, лениво сказал Петровский. — Что ты мне тут сопли разводишь — гадкий, пристрелить, но послушный, не стрелять… Давай его сюда, побеседуем.

Прокопенко щелкнул пальцами и тут же за его спиной возникла бесшумно огромная тень.

— Ого, — удивился майор, — что ж ты, без охраны его приволок?

— Говорю же, послушный, — ответил старшина, пропуская в кабинет мрачного великана, — Серов на крыльце, если что — стреляйте.

Старшина ушел. Петровский с интересом разглядывал огромную, горбатую фигуру, едва не задевавшую потолок.

— Садись, — предложил он, и горбун тут же сел на пол. Петровский только хмыкнул. — Ты кто такой?

— Я Кузнец, — ответил густым басом задержанный.

— Кузнец? — переспросил Петровский. — Что же ты здесь, подковы делаешь для мутантов?

— Я сам тот, кого ты называешь мутантами, — сказал ему сумрачно Кузнец. — Не трать свое время напрасно, спрашивай то, что действительно хочешь узнать.

— Ты думаешь, у меня мало времени? — спросил майор. Кузнец утвердительно кивнул. — А я думаю наоборот, это у тебя очень мало времени.

Кузнец мерзко ухмыльнулся и Петровскому тут же захотелось его пристрелить. Теперь он лучше понимал Прокопенко. Усилием воли он подавил это желание и спросил:

— Скажи, зачем ты пришел? Я же вижу, ты пришел сам.

Кузнец кивнул:

— Да, ты прав. Я пришел немного приоткрыть тебе глаза на происходящее. Если захочешь меня выслушать — узнаешь много интересного. Не захочешь — просто умрешь.

Петровский усмехнулся:

— Очень страшно. А если я скажу тебе, что твои слова вызывают обратную реакцию? Как бы я не отнял твою жизнь.

Кузнец нахмурился:

— Послушай, майор. Я не собираюсь упражняться с тобой в словесности. У меня есть четкие инструкции в отношении тебя. Я знаю, что смерти ты не боишься. Но ты разумный человек, недаром тебе поручили зачистку Зоны. Одно только вы, люди, никак не можете понять — Зону зачистить невозможно. Это все равно, как если бы ящерицы и змеи решили бы вернуть эру динозавров и собрались зачистить млекопитающих. Слишком поздно. А чтоб ты не сомневался в моих словах, мне велено показать тебе, если ты, конечно, не испугаешься, Монолит.

Петровский недоверчиво усмехнулся:

— Ты хочешь сказать, что Исполнитель Желаний существует? И я смогу, если захочу, загадать желание?

Кузнец прищурился:

— Конечно. Любое желание.

— Но, как я понимаю, это не совсем бесплатно.

— Совсем не бесплатно, — ответил Кузнец, — бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Хранитель Зоны, я вижу, не ошибся в тебе.

— Какой еще Хранитель? — спросил майор.

— Тот, кто бережет Зону и Монолит, — Кузнец ткнул грязным пальцем себе за спину. — Тот, кто решает судьбы всех живущих в Зоне. И твою судьбу тоже, майор. Тебе ужасно повезло, оказаться в нужное время и в нужном месте. Здесь ты сможешь изменить свою судьбу так, как захочешь.

— Что-то ты рано запел дифирамбы, — Петровский облизал губы, — я ведь еще не дал своего согласия.

— Ты уже его дал, — возразил Кузнец, — думаешь, мы не знаем, что ты тоже смертник? Тебя послали очистить Зону от сталкеров и мутантов, но и тебя уберут. Ты слишком много знаешь. Кроме того, ты уже провалил операцию. Тебе нет прощения.

— В каком смысле — провалил? — насторожился Петровский.

Кузнец вздохнул:

— Хорошо, я скажу тебе. Только уговор — не считай это шантажом. Договорились?

Петровский кивнул.

— Тогда слушай. Во-первых, ты не выполнил главный приказ — уничтожить сталкеров, проведших в Зоне больше трех лет. Кое-кто не вышел из строя. Не перебивай! — Кузнец взмахом руки остановил пытавшегося возражать майора. — Просто слушай. У нас очень мало времени…

* * *

Прокопенко решил сам пройтись по периметру вместе с патрулем. Он догнал своих парней уже на углу. На вопросительный взгляд старшего только махнул рукой. Этого было вполне достаточно, ребята всегда понимали своего старшину с полуслова, с жеста и взгляда. Прокопенко пристроился на левом фланге патруля, взяв под свой контроль самый опасный сектор обстрела.

Смеркалось. Обогнуть весь периметр оказалось делом нелегким — приходилось обходить аномалии, упавшие деревья и ямы.

Прокопенко прислушивался к гулу ЧАЭС. В этот тихий вечерний час звук хорошо был слышен. Как-будто огромный улей находился там, в сорока километрах севернее. Он даже остановил ребят, приказав не шуметь, жадно ловя звуки невидимой миру работы. Нет, решил Прокопенко, это не пчелы. Это осиное гнездо, и скоро они его сожгут. Он махнул рукой и патруль двинулся дальше.

Когда они закончили обход, Прокопенко пошел в штаб. К своему удивлению, он никого не обнаружил там. Приученный к любым неожиданностям, он сдернул с плеча автомат и передернул затвор. Быстро осмотрев все помещения, он убедился, что здесь никого нет. Он вышел к своим бойцам.

— Уходим на юг. Немедленно. — сказал он им. — Пока и за нами не пришли.