Три часа спустя Дэкс и я сидели на скамейке в Мемориальном парке. Отец должен был появиться с Моной в любую минуту. Кайл хотел пойти с нами, но я заставила его ждать с Алексом, который открыто отказался показываться. Они ждали подальше, на берегу озера. Мы не могли их видеть, но если что-то пойдёт не так, он были в пределах слышимости.

Я дёргала края своей красной футболки, жалея, что Бренд не выбрал что-нибудь потрёпанное, вместо одной из моих любимых. Теперь она была почти испорчена. Типичный парень. Никаких догадок относительно того, какая одежда нужна в бегах.

— Могу я задать вопрос?

Дэкс и я объявили перемирие. Типа того. Я не умела удерживать злость. Чёрт, кто ж может обвинять этого парня? Часть его семьи похитили, и я была ближе всего к расплате, которую он мог получить. В то же время я поняла, что не была фанаткой проигрывающихся воображаемых картинок. Но у нас был общий враг, и на нём мы должны сосредоточиться.

— Валяй, — сказал Дэкс, откинувшись. В темноте единственным, что я могла видеть, была его бритая голова, почти блестевшая в лунном свете. Он вертел вокруг указательного пальца ключи.

— Ты сказал, что знал, будто отец не беспокоится о моей безопасности.

Его лицо выражало сожаление. Он уже открыл было рот, чтобы заговорить, но я его остановила.

— Нет, всё нормально, — солгала я. — Я никогда не была его любимицей. Просто я всегда думала, что это из-за моей матери, но, очевидно, нет. Но если он не заботится, то зачем хочет вернуть меня? Он произведёт обмен, но я сомневаюсь, что это для соблюдения приличий. Не похоже, что это что-то, что ему нужно сделать…

Дэкс не ответил сразу. Он смотрел вниз, потом поднял голову к небу. Спустя несколько минут, он сказал:

— Я разрываюсь. Вижу, ты хороший человек. Я хочу тебе сказать, чтобы ты не возвращалась к нему, но мне нужно вернуть племянниц.

Он осознал свою ошибку и зажмурился на секунду.

— Племянницу, — поправился и топнул по земле ногой. — Я знаю, что ты должна сделать это, чтобы получить информацию для Джинжер, но будь осторожна. Он намеревается использовать тебя. Ты окажешься на вражеской стороне. Ты теперь — новый источник информации. Нужно будет умудриться заставить это работать на тебя, я могу видеть, что ты планируешь, но я тебя предупреждаю. Это может быть сложнее, чем ты думаешь. Если он выяснит, кто ты в действительности…

Я уже открыла рот, но Дэкс прервал меня.

— Я не собираюсь никому ничего рассказывать. Твои тайны — это твои тайны. Я только хочу, чтобы ты поняла, что есть хороший шанс на то, что всё пойдёт не так, как ты планируешь. Всё, что ты знаешь, он захочет выяснить. А если у него не получится, ну, твой отец не из тех, кого легко одурачить. Возможно, тебе придётся разыграть туза, которого ты прячешь в рукаве. Ты не сможешь прятаться всегда…

Обычно если кто-нибудь говорил мне такое, я отвечала, что сделала карьеру на одурачивании своего отца, но теперь я не была в этом уверена. Я была тем, кого дурачили всё это время.

— Выгляди живее. — Я пихнула его локтём. — Сделай все натуральнее.

Увидев моего отца, идущего к нам, Дэкс схватил мою руку, его пальцы впились в мою кожу, и стащил меня со скамейки. Мы встали на тропе и ждали, пока отец и маленький призрак девочки приблизятся. Когда они подошли, я попыталась изобразить на лице страх и боль. Это было нелегко.

Мона шла рядом с папой, словно зомби, глаза пустые, выражение лица мёртвое. Её размеренные шаги полностью соответствовали его шагам.

Хлопок. Стук. Хлопок. Стук. Они остановились в пяти шагах от нас, Мона смотрела вперёд, сквозь своего дядю. Ничего. Ни эмоций, ни признания. Только пустые коричневые глаза, оттенённые копной мышиных коричневых локонов.

— Что с ней? — заворчал Дэкс. Он, возможно, не задумывался над этим, но его пальцы дёрнулись, и я прикусила щеку, чтобы не закричать.

— С ней всё в порядке, — ответил отец.

— Фигня! Посмотри на неё. Она же ходячий мертвец.

— Для моей же безопасности при перевозке пришлось дать ей лекарство. Это пройдёт через несколько часов.

У меня было ощущение, что действие наркотиков пройдёт через несколько часов, но вред, нанесённый этой маленькой девочке Деназеном, никогда не смыть. Закипал гнев. Кайла они тоже накачивали наркотиками? Иногда я могла видеть этот маленький, безошибочный намёк на безумие, вспыхивающий в его глазах. Я помнила его слова, сказанные Алексу у Руди: «Так хватать — это больно».

Как я могу быть плотью и кровью такого монстра?

— Отправь её сюда, — произнёс Дэкс, вывернув мою руку с такой силой, что слезы появились на глазах. Он хорошенько меня встряхнул. — И я отправлю к тебе вот эту.

— Сначала отправь Дэзни.

Дэкс засмеялся.

— Конечно. Потому что ты никогда не думал меня перехитрить.

— Конечно, нет. У тебя моя дочь. А я никогда бы не рискнул её безопасностью.

«ЛЖЕЦ!» — хотелось закричать мне, но я придержала язык.

— На счёт пять отпускаем обеих, — предложил Дэкс. Отец кивнул, соглашаясь, и Дэкс начал считать. — Один…

Я знала, что всё это было ловушкой, но всё же в животе началась изжога.

— Два…

Лицо отца оставалось безразличным.

— Все будет в порядке, Дэзни.

— Три…

Его голос обжигал мне уши.

— Четыре…

Я попыталась прояснить мысли. Бренд говорил мне однажды, что у меня выразительное лицо. Оно показывает всё. Поэтому вся моя злость, моё удивление и больше всего мои опасения о Кайле должны быть вытолкнуты из мозга.

— Пять.

С небольшим толчком Дэкс отпустил мою руку, в это время отец нагнулся и прошептал что-то в ухо Моны. Она начала идти. Дистанция между нами была небольшая, но её шаги были маленькими, поэтому я замедлила ход. Когда мы встретились в середине, она не показала признаков осознания ситуации или моего присутствия и молча прошла мимо.

Отец не показал никаких признаков чего-либо. Он не стоял с распростёртыми объятиями, приветствуя меня дома, в безопасности. Он стоял неподвижно и без эмоционально, ожидая в тишине и, как будто раздражаясь, что всё происходит так долго. Неужели было бы слишком много просить его о проявлении небольших поддельных эмоций? Когда я подошла к нему, я повернулась, чтобы увидеть, как Дэкс обернул руки вокруг маленькой девочки, которая не возвратила объятия и не плакала от радости.

Он поднял голову, и наши глаза встретились. Я очистила мысли, зная, что он сможет увидеть правду за мыслями, не за словами.

— Я убью тебя за всё, что ты мне сделал, — спокойно произнесла я.

Он хихикнул, руки сжались вокруг девочки.

— Сначала придётся найти нас.

Я одарила его улыбкой во все тридцать два зуба.

— Поверь мне, найду.

* * *

Мы ехали домой в тишине. Отец не произнёс ни слова с тот момента, как мы дошли до машины, и он сказал мне, что дверь открыта. Сейчас же, когда мы ехали по главной улице, я боролась с сильным желанием выхватить руль и направить нас в дерево. Отец никогда не пристёгивался.

Нужно было что-нибудь сказать. Он ни за что не поверит моему молчанию, даже если я преуспею, изображая травму, к чему я собиралась стремиться.

— Ты беспокоился обо мне? Хотя бы чуть-чуть?

Его глаза не отрывались от дороги.

— Не будь дурой. Конечно, я беспокоился.

Тишина.

— Когда… — Я вовремя себя остановила. Я почти сказала: «Кайл». Использование его имени определённо не поможет мне показать достаточно страха. — Когда он постучал в дверь той ночью, я подумала, это был ты. Что ты снова забыл ключи от дома в офисе. — Я смотрела строго перед собой, не отводя взгляда от приборной панели. — Когда я открыла, он удивил меня и ворвался внутрь.

Папа не выглядел убеждённым.

— Почему ты убежала с ним?

Да. Вот что нужно хорошенько объяснить. Глубокий вдох.

— Серьёзно? Я живу, выводя тебя из себя. Я бы лизалась с Сатаной на твоём столе, если бы думала, что это рассердит тебя. Ты явно не хотел, чтобы я была рядом с ним, вот я и ушла с ним.

— Что произошло дальше?

— Он сказал, что знал моего друга. Мы пошли в его дом, но оказавшиеся там люди пытались его устранить. Я не знала, что думать, один из них атаковал меня, так что я снова убежала с ним. В итоге мы оказались в баре недалеко от центра. Он продал меня этому парню за некоторую сумму и смылся.

— Так он ушёл?

— Я найду его. Я помогла ему, а он обманул меня, а потом продал этому психопату.

— Он навредил тебе? — Вопрос был равнодушный, хладнокровный, будто он наводил справки о подержанном автомобиле, выставленном на продажу.

— Он… — Вот здесь мне действительно нужно его переиграть. — Он угрожал мне. — Я дотронулась до той стороны лица, по которой меня ударил человек из Деназен. Синяк посветлел, но он всё ещё там был. — Он немного бил меня, ничего серьёзного, но угрозы… Те вещи, что он собирался сделать, если бы ты не согласился на его требования… Он хотел разорвать меня на части и отослать тебе по кусочкам. — В конце концов, часть из этого была правдой.

Я покосилась на фары встречного автомобиля, идиотский дальний свет, когда мы повернули к подъездной дорожке. Отец заглушил машину и повернулся ко мне. Время проверить мои дерьмовые умения.

— Я так испугалась, папа. Я думала, он собирается убить меня.

Я никогда не была плаксой. Даже ребёнком содранные колени, громкий шум, тёмные комнаты — ничего не могло меня побудить к слезам. Так что когда я решила открыть свои краны, чтобы осуществить главное воздействие, я волновалась, что уже не способна это сделать.

Это были не воспоминания о холодных, мёртвых глазах Моны или о выражении лица Дэкса, когда он слушал Кайла, говорящего о Монике. Это даже не была мысль о том, как находиться с Алексом в одной комнате после столь долгого времени, как слышать его голос, или воспоминание о том, как я обнаружила его с той девчонкой.

Это был Кайл. Немного испуга в его глазах. Способ, которым он отбрасывал волосы с лица. То, как он пытался атаковать Алекса и Дэкса за меня. Странный и повреждённый, возможно, не подлежащий восстановлению, но всё же было что-то в нём, что заставляло меня чувствовать себя живой. Более живой, чем делала любая тусовка или дешёвые удовольствия, за которыми я гонялась раньше.

Мне было больно из-за всего, что мой отец с ним сделал.

Я скучала по нему.

Слезы полились с лёгкостью.