Когда Освальд ушел, чтобы отыскать Гэбриела и поговорить с ним, явился Скип, возжелавший забрать сценарий. Даже несмотря на то, что он не знал отвратительных планов Сайласа во всех подробностях, мне ужасно хотелось затащить его в бассейн и утопить.

— Скип, начнем с делового вопроса. С нашего контракта. — Я передала ему несколько листков бумаги. — Я поговорила с агентшей Томаса, и она составила для меня вот это. Как видишь, текст стандартный.

— Неужели ты мне не доверяешь? — Раздраженно фыркнув, Скип бегло просмотрел бумаги.

— Доверие тут ни при чем. Это работа.

— Вроде бы все в порядке, — заметил он. — Знаешь, ведь тебе придется отдать агентше пятнадцать процентов от всей суммы. Это убыток. — Он вынул из кармана блестящую серебряную ручку и подписал каждый экземпляр. Потом передал ручку мне.

Я подписала бумаги и принесла «Зубы острые».

— Мне кажется, хорошо получилось. Надеюсь, тебе понравится.

— Ну уж наверняка вышло лучше, чем у какого-нибудь выпускника УВП! — улыбнувшись, проговорил он.

— Точно, — согласилась я, вспомнив про Университет второсортных пижонов.

Через некоторое время вернулся Освальд с грустными новостями. Гэбриел твердо решил участвовать в программе «Новый век вампиров».

— Мы можем похитить его, — предложила я. — Привяжем его к стулу, включим техно и старое доброе диско и силой заставим просматривать «Международные каталоги мужской одежды». Ты познакомился с Бриттани? С этой Гнусью-в-розовом?

Освальд устало улыбнулся.

— Да, я познакомился с ней, но она всего лишь симптом болезни, а не сама болезнь. Нам нужно обратиться к источнику заразы.

Когда Гэбриел отказался устроить нам встречу с Сайласом, Освальд использовал Чарли. Вечером нас позвали на свидание в номер Мэдисона.

У меня не было одежды, которая могла бы сойти за коктейльное платье, поэтому я последовала рекомендациям Томаса и надела одну из его великолепных рубашек, что пока еще оставались у меня в номере. Затем подпоясалась длинным шарфом и натянула шорты цвета хаки. Намазав ноги «Парагонским питательным кремом с агавой», я дополнила наряд эспадрильями и бижутерией.

Окинув меня взглядом, Освальд поинтересовался:

— А что случилось с той одеждой, которую я тебе подарил?

— Она осталась на ранчо. Ты сейчас смотришь на мои ноги?

— Да.

— Тогда наряд удался. Пошли.

Когда мы встретились с Чарлзом в вестибюле гостиницы, я заметила, что многие гости уезжают. Консьерж проводил нас в «люкс» Сайласа.

Дверь нам открыла какая-то неовампирская шестерка. В баре стоял небольшой кувшинчик крови, там же были бутылки с негазированной водой и сырные крекеры в виде рыбок, очень вкусные. Я изо всех сил старалась не глазеть на кровь, но это было трудно: дело в том, что я уже допивала жидкость из-под куриной печенки — ее оставалось всего несколько чайных ложечек, и она начинала немного подванивать.

На Сайласе уже не было бинтов; инвалидного кресла тоже не было. Мэдисон стоял у окна. Когда он повернулся, я заметила, что у него на лице нет никаких волос, а кожа стала ярко-розовой, как мой шрам. На фоне новой кожи его голубые глаза казались странно зловещими.

— Доктор Грант, мис-с-с Де Лос-с С-сантос-с, — приветствовал нас он. — Входите, пожалуйста.

Он кивнул шестерке, та подошла к бару и начала смешивать кровавые коктейли.

— Рад снова вас видеть, — заявил Освальд, шагнув вперед, чтобы пожать Сайласу руку. — Пожалуйста, зовите меня Освальдом.

Сайлас уставился на меня и сказал:

— Во время нашей пос-следней вс-стречи вы как-то очень с-стремительно ис-счезли.

Я улыбалась и не спешила с ответом.

— Я была разочарована не меньше вашего, — наконец сказала я. — Очень сожалею, но Катбертсон… — Я немного помолчала, словно раздумывая, все ли выкладывать или о чем-то можно умолчать. — Он сильно набрался и был груб, но даже в таком состоянии непозволительно творить со мной то, что он собирался сделать. Я прибегла к самообороне, хотя, возможно, под действием того напитка я несколько перестаралась.

Сайлас был поражен.

— А я думал, что вс-сему виной Зейвир… Он не очень-то надежный молодой человек и на с-самом деле куда-то пропал.

— Зейв всегда относился ко мне чрезвычайно уважительно. — Взглянув на Освальда, я пояснила: — Я не могла позволить швейцару из клуба Сайласа надругаться надо мной.

Возможно, химический кастрат Сайлас и не по-верил мне, но, по всей видимости, стероиды начали действовать, потому что он оглядел меня с головы до ног и извинился:

— Я прошу прощения, мис-с-с Де Лос-с С-сантос-с. Катбертс-сон с-слишком перебрал, но он рас-с-сказывал обо вс-сем иначе.

— Его можно понять, верно ведь?

— Сайлас, я не считаю вас виноватым в том, что ваш сотрудник напал на мою девушку, — жестко сказал Освальд, — но настаиваю на том, чтобы он за это ответил.

Сайлас кивнул.

— Я с-сегодня же займус-сь этим. Даю вам с-слово.

— Отлично. — Освальд сел на диван, а я устроилась рядом с ним.

Шестерка поднесла нам напитки. Свежий минеральный привкус был восхитителен.

Взглянув на Сайласа, Освальд заговорил снова:

— Ничего, если я спрошу: а что случилось с вами?

Горькая усмешка Сайласа, обращенная в мой адрес, особенно странно смотрелась на его натянутом розовом лице.

— Иэн Дюшарм сказал мне, что вас ранили.

— Вы имеете в виду случай с ножом? — уточнила я. — Зейв извинился передо мной, и я поняла: если что-то и было не так, то это было между вами и Иэном.

— Дюшарм считает вас-с с-своей с-собс-ствен-нос-стью, мис-с-с Де Лос-с С-сантос-с. За тот единс-ственный порез, который пришлос-сь пережить вам, он ранил меня с-с-сто раз. Как только раны начинали затягиватьс-ся, он с-снова разрезал их. Конечно, наши порезы заживают, но против боли мы уязвимы.

В то, что Иэн поступил именно так, поверить было нетрудно, однако мои ощущения в тот момент были настолько нехорошими, что я даже не стала их анализировать.

— Я прекрасно знаю, как Дюшарм относится к Милагро, — сообщил Освальд. — Он не принадлежит к числу моих друзей, и его пригласили ко мне на ранчо только из уважения к его рангу.

— Я догадывалс-ся об этом, — отозвался Сайлас.

— Пожалуйста, давайте не будем обсуждать Иэна, — попросила я. — Признаю, я совершила ошибку, связавшись с ним, но сейчас я хочу перейти к другим вопросам, более увлекательным. Например, к программе «Новый век вампиров».

— Конечно, малышка, — согласился Освальд. — Сайлас, должен вам сказать, что Милагро и мой троюродный брат Гэбриел много рассказывали мне о программе.

Сайлас отнесся к этой фразе скептически.

— Ос-свальд, вы не похожи на идеалис-ста. Не обижайтес-сь.

На лице Освальда появилась кособокая улыбка, сводившая меня с ума.

— Я не идеалист. Зато меня интересуют профессиональный рост и новые предприятия. Мне стало тесно в маленькой практике, и я раздумываю: во что бы вложиться, чтобы получать больше прибыли.

— Вы говорите о новом лечебном центре? — осведомился Сайлас.

— Да, я думаю, вам понадобится пластический хирург с моим опытом, который умеет обращаться и с обычными людьми, и с вампирами.

— А как нас-счет цели этой программы?

— Имеет ли это значение, если мы будем извлекать прибыли? — сказал Освальд. — Позвольте мне вложиться, и вы не пожалеете.

С продажными людьми вся фишка в том, что они и всех остальных считают такими же. Язык алчности Сайлас понимал хорошо.

Одарив его обольстительным взглядом, я заявила:

— Ну? И разве это не интересней каких-то там научных исследований? Вы сможете использовать мою кровь, но благотворительностью я заниматься не собираюсь. Я хочу получать процент от прибыли.

Взгляд Сайласа был не менее откровенным, чем мой.

— Я так и предполагал, что вы вряд ли окажетес-сь обыкновенным книжным червем. Вот что я с-скажу: давайте отпразднуем наше новое с-сотрудничес-ство!

Шестерка притащила бутылку с кровью куропатки и шампанское. Сайлас в общих чертах обрисовал цели программы «Новый век вампиров». Если не слишком вникать в смысл, они казались замечательными. Воображение Уиллема нарисовало утопию, в которой главенствовала стабильность — и общественная, и финансовая.

Первым запланированным им шагом было искоренение всего, что может угрожать семье.

— Мы начали с-с кампании против однополых браков на мас-с-совом уровне, — пояснил Сайлас. — Получить поддержку для нее легче легкого. Потом мы перейдем к ограничению разводов. Наша конечная цель — принудительный брак и запрет разводов. Этот план рас-с-считан на вос-семь — дес-сять лет.

— А как насчет тех, кто рожает детей по недосмотру? — поинтересовалась я.

— Наш народ и так уже потес-снили. Можно придумать с-самые разные с-спос-собы запугать людей, чтобы они рожали не больше двух детей. С-со временем мы доведем это ограничение до одного ребенка на с-семью, и в конце концов наши чис-сленнос-сти с-сравняютс-ся. С-сокращение размеров человечес-ских с-семей положительно с-скажетс-ся на финанс-совой ус-стойчивос-сти. Мы планируем увеличить норму с-с-судного процента до обременительного уровня, чтобы вос-спрепятс-ствовать с-с-судам и ненужным покупкам.

— Знаете, чтобы учиться, я брала студенческий заем, к тому же большинство людей не сумели бы купить дом, если бы не было ипотечных кредитов, — заметила я.

— Во многих с-странах нет ни с-студенчес-ских займов, ни ипотечных кредитов. Люди научатс-ся обходитьсся без тех вещей, которые они не с-смогут с-себе позволить.

— Каким же образом ликвидация личных займов поможет реализации вампирской программы? — удивилась я.

— Меньше завис-симос-сти от общес-ственного ус-стройс-ства и больше — от нашего нравс-ственного влияния. В этой с-стране личнос-сть возвели выше благополучия нации. Жизнь — это не только погоня за нас-слаждением, — высказался Сайлас.

Освальд тихонько усмехнулся.

— Не стоит так долго объяснять ей все это. На самом деле ее волнуют только развлечения, флирт и мои деньги.

— Освальд слишком хорошо меня знает, — рассмеявшись, подтвердила я.

— А как вам живетс-ся с-с Томас-сом Куком? — осведомился Сайлас.

— Ах, Сайлас, как это было мудро с вашей стороны — найти мне здесь занятие! Я была в восторге, что рядом со мной находится этот красавчик — услада для глаз. Освальд так разревновался, что пообещал мне машину с откидным верхом!

Освальд закатил глаза.

Заметив, что тема оказалась болезненной, Сайлас сказал Освальду:

— С-спос-собнос-сти и умения Гэбриела в облас-сти безопас-снос-сти принес-сут нам много пользы. Вероятно, вы поможете мне завербовать также С-сэма и Уинни?

— Об этом я как раз и думаю, — ответил Освальд.

Сайлас поведал нам о презентации нового лечебного центра.

— Она с-сос-стоит-сся через два дня, — сказал он. — Милагро, вы будете одним из главных дейс-ствующих лиц этого с-события. Мы хотели бы предложить с-самым выс-сокопос-ставленным гос-стям нашего праздника попробовать вашей крови. И мне надо бы получить еще пол-литра для ис-спользования на курорте.

— Вы уверены, что сможете позволить себе целые пол-литра? — переспросила я. — Я ведь редкая птица.

— Милая, позволь я сам обсужу это с Сайласом, — проговорил Освальд. — Забор крови я тоже могу произвести самостоятельно и бесплатно.

— Я знал, что вы нам поможете, — обрадовался Сайлас.

Мы еще немного поболтали о новом лечебном центре, и Сайлас пообещал на следующий день устроить Освальду экскурсию. Потом мы пожелали хозяину спокойной ночи и отправились назад в домик. Освальд непроизвольно взял меня за руку, и я отпрыгнула в сторону.

— Меня убивает, что я не могу до тебя дотронуться, — признался он.

— Я поправлюсь, но не так быстро.

— Через несколько дней мы покончим с Сайласом и сразу же займемся твоим заболеванием.

Я кивнула:

— Ладно. — Гравий хрустел под нашими ногами. — Сайлас считает тебя жадным и безнравственным, а меня — жадной и распутной.

— Значит, мы достигли цели.

— Да, твои слова звучали очень убедительно, когда ты говорил, что меня волнуют только развлечения, флирт и твои деньги.

Освальд рассмеялся.

— А как насчет того, что ты назвала Томаса «красавчиком» и «усладой для глаз»?

— Если моя речь была слишком похожа на правду, так это потому, что я действительно считаю Томаса красавчиком и усладой для глаз! — Я отпрыгнула подальше от Освальда.

— Почему ты терзаешь меня, Мария Дос Пассос?

— Потому что я раздавлена потерей своего любимого питомца, козлика Панчо, — подыграла я. Воспоминания об этой фразе каждый раз заставляли меня хохотать.

Когда мы зашли в домик, Освальд нежно произнес:

— Милагро, даже сейчас можно придумать, как нам побыть друг с другом. Я люблю тебя. Пойдем.

Я пошла за ним в спальню. Он открыл свой врачебный чемоданчик и достал оттуда узкий футляр с хирургическими перчатками.

— Смотри, — снова заговорил он. — Просто нужно подойти к проблеме творчески. Ты ведь обучалась литературному творчеству, так что тебе это будет нетрудно.

Положив одну пару перчаток на кровать, он быстро натянул на свои руки другую. Потом улыбнулся и приблизился ко мне.

— Шутишь, что ли, Освальд Грант? — изумилась я. — Я не собираюсь заниматься с тобой безопасным сексом. Ты можешь и подождать, пока я выздоровею.

— Это будет нескоро. Я не хочу ждать.

— Освальд, — более серьезным тоном проговорила я, — будет гораздо лучше, когда мы сможем прикасаться друг к другу и я снова буду в состоянии тебя целовать. Ты ведь не против?

Он застонал.

— Против! Но, судя по всему, это не имеет никакого значения.

Я сняла свои сандалии и шорты, а потом умылась. Когда я забралась в постель, Освальд обернул меня простыней и обнял. Время от времени его руки принимались блуждать по мне, поглаживая то тут, то там.

— Освальд, прекрати. Спи давай.

— Ты меня истязаешь.

— Вот и хорошо. Может, в следующий раз у тебя будет меньше секретов от меня.

До встречи с Освальдом я полагала, что все мои проблемы исчезнут, когда я влюблюсь в какого-нибудь мужчину, а он ответит мне взаимностью. Пусть мои проблемы не исчезли, но теперь я не чувствовала себя одинокой. Мне приходилось верить в то, что я выздоровею. Альтернатива была такой мрачной, что мне не хотелось ее обдумывать.