Прекрасный солнечный день ничем не выдавал тот факт, что где-то рядом случилась беда. На кухне Сэм, Освальд, Эдна, Уинни и Эрни обсуждали убийство животных. Корнелия сидела на столике у плиты, попивая нечто, напоминавшее томатный сок.
— Эрни, — велел Освальд, — заведи лошадей в маленький загон, чтобы они всегда были на виду, а остальных животных — в стойла.
— Как вы думаете, зачем кому-то понадобилось творить такое? — поинтересовалась Уинни.
— Просто садизм, — решила Эдна.
Сэм выглядел обеспокоенным.
— Я обращался в контору шерифа. Они говорят о ритуальных убийствах. О сатанинских обрядах.
— Невероятно, — усмехнулась Эдна. И тут увидела наши виноватые лица. — Что такое?
Сэму хватило смелости признаться.
— Здесь в округе есть сатанисты, изображающие из себя вампиров, — сказал он. — На вид они вполне безобидные. Мы как-то заглянули на их вечеринку…
— Что?! — воскликнул Освальд. — Зная, что КАКА охотятся за нами? Ты с ума сошел, Сэм!
— Не стоит его винить, — вмешалась Корнелия. — Иэн пригласил нас, но мы понятия не имели, что там будет. Все выглядело весьма забавно.
— Забавно? — возмутился Освальд. — Может, как раз они и убивают животных.
— А разве это не обычное дело для деревни? — изумилась Корнелия. — Круги на полях, убийства животных, высадки инопланетян. — Поморщив нос от отвращения, она добавила: — И все кудрявые, как пудели.
Эрни пожал плечами.
— Примерно четыре года назад нескольких кошек повесили на деревьях. Тогда подумали, что это ребятишки шалят.
— Вот видите, ничего серьезного. — Корнелия обратилась ко мне: — Милагро, можно тебя на два слова?
Если она хочет, чтобы я отправилась куда-то с ней и Иэном, мне придется придумать отговорку.
— Конечно.
Я налила себе чашку кофе, и мы пошли в кабинет.
— В чем дело? — спросила я, когда мы уселись на диван.
Корнелия сочувственно улыбнулась.
— Иэн сказал мне, что вчера вечером вы повздорили. Он считает, что история вышла неприятная.
— Она действительно неприятная, — призналась я. — Надеюсь, что мы с тобой останемся друзьями.
Вытянув свою тощую руку, Корнелия провела своими красными ногтями по моему запястью.
— Мне хотелось, чтобы мы были больше, чем друзья. Я знаю, это несколько неожиданно, но я видела, какие чувства Иэн испытывает к тебе, и полагала, что в один прекрасный день мы станем сестрами.
В изумлении я покачала головой.
— Это невозможно. Таких чувств у меня к нему нет.
В комнату вошел Сэм, и мы обе повернулись к нему.
— Сэм, дорогой, — заворковала Корнелия, — помоги мне, пожалуйста, уговорить Милагро, чтобы она дала моему брату еще один шанс завоевать ее чувства. Она ведет себя очень неразумно.
— Милагро имеет право принимать решения самостоятельно, — спокойно проговорил Сэм. — Если она не хочет иметь отношения с Иэном…
— Как она может знать, чего хочет? — возразила Корнелия. Эта фраза странным образом перекликалась с тем, что я сама сказала о Тиффани. Повернувшись ко мне, Корнелия продолжила: — Тебе больше не выпадет такой возможности. Иэн даст тебе все, о чем ты мечтала, а тебе нужно только лежать смирно и время от времени позволять ему сделать глоток-другой.
Ее речь поразила Сэма. Он взглянул на меня. Я виновато кивнула.
— Вот что, Милагро, — настаивала Корнелия, — его всегда любили и женщины, и мужчины. Неужели обычная мексиканская девчонка может отвергнуть его?
Голос ее звучал ласково, а вот глаза сверкали злостью.
— Ты недооцениваешь принципиальность обычных мексиканских девчонок, — холодно возразила я. — Я не изменю своего решения.
— Неужели потому, что ревнуешь? — усмехнувшись, спросила она. — Ну и что, что он пил кровь какой-то потаскушки? Неужели это повод сбегать, словно глупое дитя? Не будь такой дремучей.
— Чего-чего он делал? — переспросил обалдевший Сэм.
— Я о девушке из гостиницы, — небрежно пояснила Корнелия. — Она сама записалась в рабыни. Иэн даже заплатил ей, чем доказал свою щедрость, ведь многие вымаливают у него позволение побыть его слугами.
— Я надеюсь, Корнелия, ты понимаешь, насколько это ужасно? — снова заговорил Сэм. — Серьезные отношения подразумевают договоренность об определенных действиях, но…
— Сэм, мы с братом вампиры. Мы гордимся тем, что живем как вампиры. Мы берем, кого хотим и когда хотим. Из вежливости по отношению к хозяевам дома мы можем ходить на конюшню и пить кровь животных, однако мы не демонстрируем покорность миру.
Возможно, Корнелия сама не осознала, как оскорбила Сэма, но он-то все прекрасно понял.
— Мне очень жаль, что ты так считаешь, Корнелия. Я не одобряю такого эгоистичного, аморального поведения, независимо от того, законно оно или нет.
Поняв, что она перегнула палку, Корнелия пошла на попятную.
— О Сэм, это наша первая ссора! Но у нас впереди еще столько времени, чтобы устранить разногласия…
— Боюсь, что нет, — твердо возразил Сэм. — Мы очень рады, Корнелия, что вы с братом навестили нас. Надеемся, вы приедете снова.
— Но, Сэм… — начала она. Потом, ощутив его решимость, с холодным высокомерием добавила: — Да, мы прекрасно провели время. Пожалуйста, скажи остальным, что я вспомнила о других планах. Будут и новые вечеринки, и новые курорты, — продолжила Корнелия, — и очень много новых любовников…
Не оглядываясь, она вышла из комнаты.
Когда стук ее узких каблуков доносился уже с лестницы, Сэм произнес:
— Я прошу прощения, юная леди.
— Ты правда хочешь, чтобы она уехала?
— Да. — Усевшись на край письменного стола, Сэм потер лоб. — Я слышал о том, что они творят, но шел на компромисс, потому что мне нравилось внимание Корнелии. Потому-то я и не придал такого значения истории с байкером из Нижнего Неба и «вампырской» вечеринке. Да и о тебе не подумал. Это моя вина.
— Со всеми бывает.
— Я так понимаю, Иэн предложил долгосрочную сделку?
— Если на юридическом жаргоне так называются серьезные отношения, то да, — подтвердила я. — Он напоминает стихию.
— Ты тоже, — заметил Сэм. — Это он в тебе и увидел.
— Мне кажется, ты действительно нравишься ей, — попыталась я успокоить Сэма. — Ты влюблен в нее?
Он грустно покачал головой.
— Я представляю, какая женщина мне нужна. И это не Корнелия.
Мы сидели в кабинете, пока не услышали шум отъезжающих машин — доктора направлялись на работу, а Корнелия покидала ранчо. Потом Сэм начал звонить в разные инстанции по поводу убийства животных. Я вынесла пишущую машинку на улицу. Хотя других собак заперли в конюшне, Дейзи осталась со мной в огороженном садике.
Я бы с радостью поговорила с кем-нибудь насчет Иэна, но о том, чтобы описывать вульгарные детали нашей близости Уинни или Эдне, мне даже и думать не хотелось. Я убеждала себя, что ничего плохого не сделала.
День сменился тихим вечером. Уинни сообщила, что Корнелия съехала к брату в гостиницу, а завтра покинет наши края совсем. Все посмотрели на меня, а Эдна сказала:
— Я же говорила ему, чтобы он был поосторожнее с вами, но никто меня не послушал.
На следующее утро на окраине города возле конюшни обнаружили распотрошенный труп лошади. По своей мексиканской почте Эрни узнал, что внутренности животного выложили на землю в виде пентаграммы. Сердце пропало.
Информация об убийствах попала в прессу, и журналисты, понаехавшие в город, начали расспрашивать у жителей о ритуальных жертвах. Некоторые склонные к расизму горожане заявляли, что во всем виноваты обряды сантерии' , и высказывали предложение собрать и допросить всех иммигрантов.
— Не отходи от дома, — предупредил меня Сэм. — Не хватало только, чтобы ты попала в объектив телекамеры.
Однажды утром, гуляя с Дейзи, я столкнулась с Сэмом.
— Ты присматриваешь за мной? — спросила я.
— Нам лучше держаться вместе, — заметил он. Некоторое время мы шли молча. — Тебе здесь не скучно?
Над окружавшими нас горами лентами повис утренний туман. Поля были влажными, а воздух наполняла свежесть росы.
— Нет, здесь так красиво.
— Ты действительно хочешь уехать?
— Но я ведь не могу остаться здесь навсегда, верно?
На этот раз Сэм молчал довольно долго.
— Кажется, ты со всеми нашла общий язык, и… просто я подумал… подумал… раз мы оба одиноки в некотором отношении… — Он запнулся, а через некоторое время продолжил: — Нам необязательно быть одинокими. Понимаю, я был занят КАКА, да и Корнелия меня сбила с толку. Ты кажешься мне очень привлекательной, и я надеюсь, что тоже нравлюсь тебе. Самое важное — я считаю тебя хорошим человеком. У меня высокий доход и стабильная работа. Должен признаться: вероятность того, что я стану отцом, очень невелика. Правда, я не знаю, хочешь ли ты иметь детей… — На его щеках вспыхнул румянец.
— Сэм, ты делаешь мне предложение?
Он кивнул.
— Милагро, я просто прошу тебя подумать о том, что мы вполне можем быть счастливы вместе.
Эта речь была не самой романтичной в моей жизни. Но тем не менее ее произнес серьезный, ответственный человек, мужчина, который не только вызывал доверие, но и выглядел потрясающе.
— Спасибо, Сэм. Я с радостью подумаю над твоим предложением.
Он с облегчением улыбнулся.
— Пожалуйста, не торопись, поразмышляй как следует. Мне кажется, если действовать с осторожностью, можно избежать некоторых опасностей, с которыми сталкиваются многие пары.
— Сэм, давай пока никому не будем говорить об этом. Мне не хочется мешать празднованиям в честь Уинни и Освальда.
Лежа в постели, я обдумывала все происшедшее. Если нужно выбирать между книжками-«рвушками», гедонистом Иэном Дюшармом и душкой Сэмом, то выбор очевиден. Все-таки я нашла золотую середину. Я, как и хотела, становлюсь правильной и серьезной женщиной. Не помню, что мне снилось, но проснулась я в полной нерешительности и в холодном поту.