Наш кабинет почти не пострадал при налёте и сейчас, в сером предутреннем полумраке, казался таким же, как обычно. Единственным изменением был портрет Сергея в траурной рамке, висевший на месте его плаката.

Весь отдел был в сборе — крепко получив по зубам, Ночной Дозор сжался в кулак, готовый теперь к любым неожиданностям. Обменявшись рукопожатиями с Олегом и Кириллом, покосившись на уснувшую за столом Ингу, я тихонько присел в углу.

— Ну, что делать будем? — поинтересовался Олег, явно продолжая разговор, начатый ещё до моего прихода.

— Патрулирование… — задумчиво предложил Кирилл.

— Сейчас в каждый патруль надо ставить пол-Дозора! — отрезал Олег. — Двух-трёх магов просто убьют! А настройка, сам понимаешь, ничего не даёт — они больше не пользуются Зовом, нападают на любую подвернувшуюся жертву.

— О чём речь? — осторожно поинтересовался я.

— Вампиризм, — буркнул Кирилл. — Пять случаев за вчерашний день. Трое людей убито, двое выжило, причём в одном случае — стопроцентная инициация. Отловить преступников не можем — не хватает сил.

— А другие Тёмные?

— Оборотни поджали хвосты и сидят на них ровно. Наши информаторы сообщают о каких-то трениях между ними и вампирами. Вроде бы кто-то там кого-то покусал… Маги и ведьмы копят Силу, но вроде бы особого вреда людям пока не причиняют.

— Да, вот ещё. На Дубраве ночью зафиксирован второй выброс, — добавил Олег. — Всё то же самое…

Он поднялся из-за стола и с хрустом потянулся.

— Ты вот вернулся… — пробормотал командир, зевая. — А я, как закончится вся эта чертовщина, уйду, наверное, в отставку. Отправлюсь куда-нибудь в глушь, в Бобруйск. И если увижу там хоть одного Иного, возьму ружьё и буду стрелять. Серебряной дробью в задницу. Или бить дубинкой. Осиновой. Прямо по наглой Иной роже.

— Укатали сивку… — подала голос проснувшаяся Инга. — Никуда ты не уедешь. У тебя ж не то что на ауре — на лбу написано: "Законченный дозорный". У нас не служба, а диагноз… Что решили насчёт патрулирования?

— Бессмысленно… — начал было Олег, но Инга не дала ему договорить:

— А отдавать людей на съедение — это, конечно, имеет глубочайший смысл, недоступный всякой серости, вроде меня? Сама понимаю, что опасно, но есть другой выход?

— Превентивные акции? — с робкой надеждой в голосе предложил Кирилл.

— Это как ты себе представляешь? — спросил Олег. — Развоплощение всех вампиров города? А заодно — оборотней, суккубов и инкубов, магов и ведьм? Как любил говаривать товарищ Сталин: "Хароший мисль. Но нэ своеврэменный"… Если же серьёзно, то стоит нам тронуть законопослушного Тёмного, нами займётся Дневной Дозор.

— Да в гробу мы их видали! — продолжал хорохориться Кирилл. — Пусть только сунутся!

— Ой, не торопись! Мы ведь до сих пор ещё не сталкивались с ними по-настоящему. Те Тёмные, что атаковали офис, — Олег покосился в сторону портрета Серёги, — были штатскими. Кто знает, как всё сложилось бы, если бы в штурмгруппе пошли Тёмные дозорные?

— Да уж, — поддержал его я. — Лучше пять диких вампиров, чем одна Пелагея. А уж против Агона устоит только сам Твердислав.

— Вампиры… — с непонятным выражением произнёс Олег. — Давай, Следопыт, рассказывай, что там у тебя с ними вышло.

Чуть поколебавшись, я рассказал всё. Выслушав меня, командир некоторое время молчал, обдумывая, а потом задал неожиданный вопрос:

— Следопыт, когда ты вчера ночью… поминал Серёгу… Ты музыку слушал?

— Да, — ответил я. — Понимаешь, невмоготу было сидеть в тишине…

Олег отмахнулся:

— Да всё я понимаю, сам такой… Ты вот лучше скажи, пожалуйста, вот что: ты уверен, что действовал совершенно самостоятельно?

— Что ты имеешь в виду? — недоумённо поинтересовался я.

— Мне кажется, что тебя зацепило Зовом, — глядя мне в глаза, ответил Олег. — Музыка, звук, слово… Это их почерк. Извини, но я вынужден тебя проверить.

Я послушно сел на стул, и Олег принялся водить руками у меня над головой, перебирая нити ауры в поисках следов Зова.

В голове гудело. Действительно, какого чёрта мне пришла в голову эта дикая идея относительно сепаратных переговоров с нежитью? Неужели — Зов? Тогда получается, что всю нашу встречу подстроили сами вампиры с какой-то неясной мне целью…

— Ничего, — Олег вздохнул и поправил очки. — Всё чисто. То ли мы ошиблись, то ли сработано не по моим силам…

"То ли Зов наложился на уже созревшие мои собственные мысли и сработал только как катализатор", — мысленно завершил я.

— Если бы ты сам мог проверить себя, Следопыт… Ты ведь у нас — только не загордись! — лучший розыскник. Боец ты, честно скажу, довольно средний, но если нужно кого-то выследить — так тебе цены нет… Хоть кто-то работает. А то у нас тут сплошные герои, спасители мира… блин!

Олег вздохнул.

— Да и маловато нас, — продолжил он. — Ну что это — два десятка дозорных? И резервов нет, выбрали ещё при царе Горохе…

— Может, шеф привлечёт кого-то из штатских Светлых магов? — предположил я. — Хотя бы как вольнонаёмных.

Командир отмахнулся:

— Какие ещё вольнонаёмные? Не в обиду будь сказано уроженцам Оскола, но почти все местные — сплошь шушера, не выше шестого уровня. Некого привлекать. Да и не рвутся оскольчане в Дозор, знают, чем обычно кончается наша служба… Если бы не было "колпака" над городом, можно было кидаться в ножки Гесеру и просить в наш город "чистильщиков" из Москвы. Помните, года два назад Тёмные отправляли в Питер карательную экспедицию? Тогда "легионеры" с Украины за несколько дней мелко нашинковали секту "диких Тёмных".

— Стоп, это ещё что за история? — заинтересовался я. — Вроде бы Ночной Дозор Петербурга не самый слабый в России, однозначно сильнее нашего. Могли бы и сами справиться.

— Я сам мало что знаю. Если есть желание, посмотри в архиве информацию по делу "Чёрная Пальмира", — ответил командир. — Всё, что не засекречено, там есть… Ладно, это дело давнее. Как мы у себя разбираться-то будем?

— А хрен его знает, — честно ответил я.

— Вот и я о том же. Интересно, откуда вообще свалились на нашу голову эти "дикари"?

— Может, через "колпак" просочились? — предположил Кирилл.

— Ни в коем случае! — категорично заявил Олег. — "Колпак" — это не только барьер для Иных, это ещё и сигнализация. Пересечь порталом нельзя — Павел Васильевич при мне проверял. Великий сквозь него пройдёт — на пятом уровне, скрипя зубами, но пролезет. Но тогда моментально сбежится пол-Инквизиции, и любому нарушителю сильно поплохеет. Тем более, что балахонники ещё не все козыри достали. Их Великие пока отсиживаются в Берне и Праге, даже блокадой руководит всего лишь региональный куратор.

— Великие… — поморщившись, проговорил Кирилл. — Не знаю, не знаю… У меня в Перми бабушка живёт, я к ней после инициации раз ездил, ну и познакомился с местными Светлыми. Они там рассказывают…

Что именно рассказывали Кириллу Иные из Перми, так и осталось неизвестным. Пронзительно взвыл охранный знак на двери — к нам в кабинет решил наведаться кто-то из Иных, не имевших допуска. Судя по громкости сигнала тревоги, визитёр был Тёмным.

Мы переглянулись. Случаи, когда в офис входили представители враждебной силы, можно было перечислить по пальцам. Причём на одной руке. И как охрана согласилась пропустить Тёмного? Не иначе, вмешался сам Твердислав, разыгрывающий очередную неудобопонятную партию с Агоном.

— Открыть? — поинтересовался Кирилл.

— Открывай, чего уж тут… Гость на пороге, будем встречать! — ответил Олег.

Небрежным пассом Кирилл распахнул дверь, заставив наконец заткнуться дуру-сигнализацию, и через порог шагнул светловолосый худощавый мужчина лет тридцати в тёмно-сером пиджаке и чёрных брюках. Честно говоря, узнал я его именно по одежде — Руслан, наш коллега-оперативник из Дневного Дозора, всегда одевался одинаково, и за всё время работы в Осколе я ни разу не видел его в чём-либо ещё, кроме этой вот, с позволения сказать, "униформы".

— Привет, уважаемые! — с демонстративным дружелюбием провозгласил Руслан, протягивая руку сначала командиру, затем Кириллу, и уж под занавес — мне: пару раз на операциях нам доводилось сталкиваться. Крови мы тогда с Русланом попортили друг другу изрядно. — Как жизнь? Всё пасёте народы?

— Привет, злодей! — в том же тоне отозвался Олег, справившийся наконец с собой: появление Тёмного дозорного выбило из колеи даже нашего невозмутимого командира. — Какими судьбами?

— Как всегда, Палыч, как всегда… За помощью, однако! — ответил Тёмный, плюхаясь в кресло и безо всякого разрешения закуривая. Зажигалкой он, позёр, воспользоваться и не подумал — зажёг сигарету взглядом.

— Руслан, у тебя совесть есть?! — не выдержал Кирилл. — У тебя и так в загашнике три наших разрешения на магию пятого уровня! Даже не надейся, четвёртого ни в этом, ни в следующем году не получишь!

— Совесть? Это больше по вашей части, — Руслан выпустил струйку дыма и заставил её завязаться узлом. — Мне она по должности не положена.

— Вот из-за таких, как ты, ночью на улицу выйти страшно! — продолжал Кирилл.

— Ну так не ходи! — пожал плечами Тёмный. — Я, положим, не возмущаюсь, что из-за вас честному вампиру или оборотню в Осколе спокойной жизни не видать, как своих… своего затылка, — поправился Руслан, явно припомнив, что в сумеречном облике у многих вампиров имеются большие остроконечные уши. — Да ладно, Светлый, угомонись… Ты же вроде пока что не руководишь?

— Кирилл прав, — вмешался Олег. — Четвёртое соглашение мы заключать не будем. Нам пока не нужны магические акции по отношению к людям. И ты действительно не истратил ещё предыдущие три. А согласно протоколу номер пять от седьмого января тысяча девятьсот…

— Помню-помню! — перебил его Руслан. — Накопление лицензий с целью повышения их уровня не допускается, три воздействия пятого уровня на одно четвёртого не меняются… Вы совершенно правы, Ваша Светлость. Новое соглашение мне самому без надобности. Я здесь по другому поводу, и мне действительно нужна помощь.

— Я не уверен, что мы станем помогать врагу, — спокойно произнёс Олег. — Если ты ещё не в курсе, то объясняю: на территории города Ночной и Дневной Дозоры в состоянии войны. Уже два дня.

— Ты сказал, не я! — Руслан напрягся. — Мы не объявляли войну. Та компания идиотов была штатской. Ни один кадровый сотрудник Дневного Дозора пока что не нарушал Договора. И нам не больше вашего нравится вся эта кутерьма. Великая Тьма, да из тех, кто погиб за эти дни, только двое были Светлыми! Остальные — наши. Восемь магов и двенадцать вампиров! Да столько по России за год едва ли погибает!

Он перевёл дух.

— Ребята, вы все, по-моему, слегка двинутые. Как и положено Светлым… Так вот, уверяю вас, нам нет резона нарушать Договор. Тёмные только выигрывают, если теперешнее положение сохранится…

— Ладно, хватит, не на митинге! — успокаивающе проговорил Олег. — Ты сначала объясни, в каком качестве ты действуешь — как сотрудник Дневного Дозора или как частное лицо?

— Ха, сотрудник! Если бы так, то к вам давно бы пришла бумага за подписью Агона. Нет. Я тут у вас сам по себе.

— Тогда выкладывай, какого лешего припёрся! — не выдержал Кирилл.

Руслан улыбнулся — выдержка, похоже, у него была хоть и не железная, но вполне приличная — алюминиевая, что ли… В общем, недавний срыв — не показатель.

— В общем, дело тут такое… Я живу в частном секторе, возле дома есть подвал, я там картошку храню. Вчера вечером спускаюсь… и меня чуть не спалило к чёртовой матери! Какая-то скотина "закладку" поставила. Чудом увернулся.

— Ну и в чём проблема? — вступила в разговор Инга. — Обращайся к своим, пусть защитят.

— Вызывал! Приехала парочка наших спецов, посмотрели на подвал. А потом на меня — как на идиота. Провериться вам надо, Руслан Петрович, говорят, нет ли галлюцинаций. Мол, всё чисто, и "закладка" та вам померещилась.

— Может, так и есть?

— Чтоб тебе всю жизнь так мерещилось, Светлая! Фигурально выражаясь, конечно, — моментально исправился Руслан, и слабенький, сантиметра полтора в высоту, вихрь инферно, нехотя растворился в пространстве. — Нет, что-то было. Только я думаю, что это больше по вашей части. Какая-нибудь Светлая экзотика, типа магической мины, специально рассчитанной на Тёмных. Поэтому наши и не могут отыскать никаких следов… Официальный запрос в ваш адрес уже направили, Твердислав даже ответить успел: никаких акций Ночной Дозор не проводил. Кстати, я ему верю — вам после налёта своих дел хватает, а "закладку" поставили только вчера. Да и вообще, работал явно любитель.

Тут я с Русланом согласился. Самосрабатывающее заклятье, в нашем просторечии — "закладка", всегда было штукой крайне капризной и требующей большого умения. Неправильно поставленное, оно могло сработать на кого угодно, даже на самого мага-террориста. Конечно, у нас нашлось бы достаточно специалистов для такого дела, но получать на свою голову в дополнение к войне против "дикарей" ещё и разборки с Дневным Дозором — нет уж, это явно лишнее! Гибель Руслана, мага четвёртого уровня, значительно ослабила бы противника, но — именно гибель. Если бы Твердислав хотел его смерти, он бы действовал совершенно по-другому.

— Определимся: ты официально просишь помощи Ночного Дозора? — спросил Олег.

— Светлый, не будь буквоедом! Я прошу помощи как Иной Иного. Если хотите, можем заключить соглашение: если найдёте того гада, который поставил на меня "закладку", я обязуюсь оказать любому из присутствующих здесь аналогичное содействие по первому же требованию.

— Соглашение заключено! — торопливо пробормотал Олег, явно опасавшийся, что Тёмный передумает.

— Командир, сами разберёмся, или подключим ребят из аналитического? — спросил я.

— Аналитикам и без того работы хватает… Поступим так: я спрашиваю у Твердислава, и если он даёт "добро", то поедешь ты, Следопыт, и… — Олег задумчиво прикусил дужку очков, выбирая мне напарника для этой операции. — И Инга. Она у нас всё-таки бывший сотрудник аналитического отдела.

Олег подтянул к себе телефон и набрал трёхзначный номер внутреннего коммутатора:

— Твердислав Владимирович? Это Олег из розыска. У нас тут… Ага, понял. Хорошо… Яковлев и Ларионова, не возражаете?.. Нет, конечно с полным комплектом экипировки!.. Да, соглашение. Всё оформлено… Спасибо. До свидания, — Он положил трубку на рычаг и повернулся к нам. — Ну что, Светлые, начальство повелело оказать содействие злобному чернокнижнику в его мрачных делах. По коням! Да, пока не забыл…

Олег выдвинул ящик стола и вытащил оттуда свой "браслет", так и не пригодившийся во время отражения штурма Тёмных. Немного поколебавшись, он протянул оружие мне. Я кивнул и надел "браслет" на руку, почувствовав, как он сжимается, мягко но крепко охватывая моё запястье.

Руслан слегка скривился: помощь со стороны своего "персонального геморроя", как он окрестил меня после нашей последней встречи, ему явно не нравилась. Что ж, сам виноват — нечего было устраивать махинации с человеческой Силой и прятать улики. Я тогда подал рапорт, и шеф с громадным удовольствием переслал его Агону. Руслан тогда отделался выговором, но борзеть "Дремучие" стали немножко меньше.

— Олег, машину выделишь? — поинтересовалась Инга, точно забыв о том, что на весь Ночной Дозор в нашем городе приходилось три служебных автомобиля, из которых на ходу была только вчерашняя "ГАЗель".

— Не забивайте голову! — вмешался Руслан. — Я довезу. Чего там, ведь для меня же едете!

Мы с Ингой спустились вслед за Тёмным вниз к подъезду. Охрана проводила Руслана неодобрительным взглядом, но никто не сказал ни слова. Тёмный оперативник был далеко не самым мерзким представителем Дневного Дозора и уже появлялся здесь раньше — собственно, из-за этого его и пропустили в здание. В конце концов, известно же, что хороший человек — это тот, кто делает гадости без удовольствия. К Иным это тоже относилось в полной мере.

Машина — новенькая иномарка неизвестной мне модели — стояла метрах в ста от нашего офиса. Собственно, ближе поставить её Руслану никто бы и не дал — нервы у нас не железные, а про человеческие трюки с машиной-бомбой слышали все. За сто метров, слава богу, не сработает ни один заряд разумной мощности — ну, повылетают стёкла, эка невидаль. Как будто после штурма у нас хоть одно целым осталось.

Руслан, не проронивший за всё то время, что мы шли, ни слова, поднял руку с брелком, одновременно снимая "тачку" с сигнализации и убирая заклятье незначительности. Ох, как они, Тёмные, трясутся над своими игрушками…

— Садитесь, — приглашающее махнул рукой Руслан. — Поехали, враги?

Тёмный вырулил с тротуара на проезжую часть, и мы покатили куда-то в сторону частного сектора.

Добрались достаточно быстро, хотя я не заметил, чтобы Руслан при этом пользовался магией. То ли он действительно был классным водителем, то ли просто везло со светофорами. Всё это время играла магнитола… Блин, какой гад придумал, что Тёмные любят "Rammstein" и прочую тяжёлую рок-музыку? Руслан изводил нас Михаилом Кругом.

Остановив машину перед небольшим аккуратным домиком в переулке, Тёмный сообщил:

— Мы на месте. Выгружайтесь.

Выйдя из машины, я осмотрелся по сторонам. Свет и Тьма, вот уж не ожидал, чтобы один из лучших оперативников Дневного Дозора жил в обычной развалюхе едва ли не довоенной постройки! Если, конечно, после войны, когда через эти места пару раз проходила линия фронта, в городе вообще хоть что-то сохранилось — мой Воронеж, например, разнесли тогда по камушкам… Грех, конечно, считать деньги в чужом кармане, но со своими доходами Тёмный вполне мог позволить себе коттедж где-нибудь на северо-восточной окраине.

Заметив мой взгляд, Руслан счёл нужным пояснить:

— От деда хоромы достались. Менять не хочу, всё какая-то память… Внутри гораздо уютнее.

— А погреб случайно не дед копал? — поинтересовалась Инга.

— Нет, это уже я сам. У деда другой был, под самим домом.

— Давно здесь обитаешь? — спросил я.

— Да лет пять, как из Питера перевёлся.

— И за эти годы ничего подозрительного не было?

— Стал бы я здесь жить, если бы что-то было! — хмыкнул Руслан. — Как бы теперь ещё не пришлось из-за этого гадства жильё менять!.. Вы как, сразу в погреб или сначала в дом зайдёте?

— Зачем? — удивилась Инга. — Или там на тебя тоже капкан стоит?

Я же злорадно промурлыкал вполголоса:

Войти в чью-то дверь, поздороваться чинно,

Поставить оружие в угол у печки,

Предложенный чай, не обидев хозяев,

Отпить и подумать: "Хана, человечки!"

— Очень смешно, Светлый, — кивнул Руслан, дослушав цитату. — "У меня сегодня радость — я соседу сделал гадость…" Не боишься только, что завтра найдёшь у себя под дверью такую же фигню?

Я только усмехнулся. После сегодняшней ночи любые "закладки" могли проходить только по категории "мелкие неприятности".

Мы подошли к подвалу. Собственно говоря, это было на редкость прочное и капитальное сооружение — небольшой кирпичный сарайчик, в полу которого имелся люк вниз. Интересно, зачем Руслану понадобилось строить всё это? Немного магии — и ту же картошку он мог бы запросто свалить кучей хоть под забором, и ничего бы ей не сделалось. Или он в своём Питере стосковался по простой сельской жизни?

Не входя в Сумрак полностью, я осмотрелся. Следов здесь было до чёртовой матери, но абсолютно все они принадлежали самому Руслану. Имелся также свежий отпечаток двух других Тёмных аур — похоже, это были те самые спецы из Дневного Дозора, но этот след обрывался возле самого входа. Похоже, внутрь Тёмные маги лезть не стали.

— Что у тебя? — поинтересовался я у Инги.

— Чисто. Никаких магических акций в течение как минимум года, — ответила она.

Я кивнул. Если Инга говорит, что акций не было — значит, их действительно не было. В конце концов, работа аналитиков как раз и заключается в отыскании магических корней у самых заурядных событий. Конечно, полноценным аналитиком мою напарницу считать нельзя, но уж хоть что-то она бы почувствовала.

Мы спустились в погреб. Руслан в своё время, похоже, не пожалел сил и денег на строительство. Крепкие надёжные стены из силикатных блоков, железобетонная плита-перекрытие, две вентиляционных трубы… Кстати, а зачем именно две? Надо будет спросить… В углу у входа валяется разбитая трёхлитровая банка с солёными огурцами — похоже, её случайно смахнули с полки, где стояли ещё четыре таких же.

— Если верить Руслану, выброс был отсюда, — Инга указала на противоположный угол. — Уворачиваясь, он отшатнулся сюда и разбил банку… Ничего нет. Может, ему действительно померещилось?

Я покачал головой. Ничего определённого не было, но всё-таки какое-то смутное ощущение из того угла исходило — странное, едва различимое, но при этом абсолютно не угрожающее. Мне никогда не доводилось иметь дела с "закладками", но эти штуки по определению должны испускать какое-то "вторичное излучение" — эманацию используемой Силы. Именно на этом и основаны все методы поиска артефактов и прочих магических "диковин". По характеру эманации, если уж ты смог её почувствовать, легко определить тип используемого заклятия. Конечно, существовали предметы, чья магическая суть была видна далеко не всем Иным, но уж "излучение" боевой магии спутать ни с чем невозможно — это тяжёлый, удушливый "дух", чем-то похожий на запах оружейной смазки.

То, что я ощущал, явно не было "магической миной" — по крайней мере, по своему основному назначению. В конце концов, если приставить сверло электродрели к виску и включить её на полную мощность, мгновенно погибнешь, но нельзя же из-за этого объявлять дрель оружием!

— Здесь, — уверенно ткнул я пальцем в стену. — Чувствуешь?

— Нет, — покачала головой Инга. — Что там?

— Источник.

Я сосредоточился, и перед глазами начала постепенно проявляться картинка. Слабо светящийся тускло-серым светом, точно донельзя запылённая лампочка, сгусток непонятной природы маячил в толще земли примерно в трёх метрах от стенки погреба, и на полтора-два метра глубже.

— Там что-то есть. Очень хорошо защищённое и прикрытое, но есть. Причём… — Я ещё раз просканировал место "закладки". — Да, точно, это работа Светлых.

Инга взглянула на меня с настороженностью и, пожалуй, лёгкой неприязнью. Во время осмотра мы не пользовались защитным коконом, чтобы не сбить следы, и поэтому при желании Руслан мог слышать все наши разговоры. А я только что практически официально признал вину Светлых в покушении на сотрудника Дневного Дозора. К тому же сканирующие заклинания и определение типа Силы — работа эксперта, которым Инга до сих пор считала себя в глубине души.

Но что ещё оставалось делать? Не хотелось обижать напарницу, но нас сюда послали уж никак не для взаимного политеса. Так или иначе, но "закладка" — это была работа одного из нас, Светлых. Пусть даже и не дозорного — это ничего не меняло. Одной из главных задач обоих Дозоров было держать на коротком поводке любых магических гопников — от браконьерствующих оборотней до непрошенных чудотворцев.

Чудотворцы, мать их за ногу… В конце прошлого года мне пришлось разбираться с одной такой. Светлая волшебница с довольно сильным даром прорицания решила зарабатывать на жизнь способностями Иной. В этом не было ничего плохого, если бы она не увлеклась и не предсказала одному пожилому мужчине, что его болезнь — не туберкулёз, как говорили врачи, а рак лёгких, и вскоре он умрёт. Мужик, поблагодарив колдунью, вернулся домой — и повесился на водопроводной трубе в ванной. Он не захотел ждать боли, медленного гниения изнутри, не хотел стать обузой для своей семьи. Он ушёл сам.

В принципе, это был достойный поступок настоящего мужчины. На его месте я бы, наверное, поступил так же, если бы хватило решимости. Вот только если бы не прорицание, он бы прожил ещё три года, из них месяцев восемь — полноценной жизнью. Ясновидицу, разумеется, лишили на десять лет права использовать магию, но вот её клиента с того света достать не могли даже мы…

— Доставать надо, — отвлекшись от воспоминаний, сказал я. — А то нашему Тёмному приятелю придётся рыть новый погреб. Просверлишь дырку?

Инга скорчила гримаску:

— Вечно вы, мужики, сваливаете на нас самую тяжёлую работу… Куда бурить?

Я вытащил из кармана вчерашний нож и начертил на стене крест.

— Вот здесь, — сказал я, отчищая с лезвия силикатную пыль и засохшую кровь. — Примерно два с половиной — три метра. Шурф наклонный, градусов на сорок пять вниз.

— Шурик, тебе когда последний раз говорили, что ты беспардонная сволочь? — возмутилась напарница. — Я тебе что, экскаватор? Или горнопроходческий комбайн? Три метра сверли сам!

— Ну ладно, ладно, — пошёл я на попятный. — Ты хоть стенку-то пробей. Видишь же, я после вчерашнего не в форме.

— Не в форме он… — пробурчала Инга, пассом посылая первую фазу разрушающего заклятья в стену погреба. — Как сквозь кирпич и землю смотреть, так он в форме, а пару несчастных блоков пробить не может… Скажи спасибо, что я добрая…

— Ну правильно, как и положено Светлой волшебнице. Ты же у нас просто краса и гордость всего Ночного Дозора… Давай, не сачкуй.

Подарив мне напоследок ещё один возмущённый взгляд, Инга напряглась и запустила вторую фазу. Блок мелко завибрировал, пошёл сетью трещин и развалился в мелкую пыль. Из дыры волной хлынула земля, сама собой откатываясь в угол и образуя аккуратную кучку. Вот это правильно, сразу видно женскую руку. У меня бы сейчас здесь творился ад кромешный, а после Инги Руслан, пожалуй, за полдня приведёт своё хозяйство в порядок.

Полуметровая дыра углублялась прямо на глазах. Когда было пройдено около двух метров, Инга остановилась и перевела дух.

— Всё, — тяжело дыша, сказала она. — Дальше ты. Если там что-то серьёзное, надо работать свежему магу.

Я кивнул и подошёл к свежевыкопаной норе. Сейчас, когда слой земли заметно истончился, "аромат" магии чувствовался куда сильнее и чётче. Несколько скупых, осторожных движений — и в луче моего фонарика блеснул металл.

Быстро просканировав находку, я обнаружил, что перед нами деревянный ящик, обшитый слоем неизвестного мне металла. Это всё, что можно было сказать сейчас, до извлечения находки на поверхность. Попытка "заглянуть" внутрь не дала абсолютно ничего — вокруг ящика клубился туго скрученный кокон заклятий. Я вопросительно глянул на Ингу, и та торопливо принялась перечислять:

— Маскировка — пять слоёв с применением магии металла, старинная работа, сейчас так не делают. Основной упор — на защиту от Тёмной магии. Консервация — один слой, обычный. А остальное… Что-то слишком хитрое, мне не понять. Почему-то кажется, что это и есть защитный слой. Опять-таки, реагирует только на Тёмных, но я не уверена… Шурка, стой! Ты что, собрался это вытягивать?

Не отвечая, я влез в дыру. Мы с Ингой экономили силы, и нора получилась чересчур узкой. Извиваясь как червяк, я с трудом протискивался вглубь, однако выхода сейчас у меня не было. Пользоваться телекинезом для того, чтобы извлечь магически защищённый предмет — всё равно что выбивать кувалдой взрыватель из противотанковой мины. Только вручную, по-человечески, шажок за шажком…

Ящик оказался очень тяжёлым и странно тёплым на ощупь. Только тепло это явно имело не физическую, а магическую природу. Если бы находку извлекал человек, а не Иной, он почувствовал бы только холод земляной толщи.

Выползя из норы, я опустил ящик на пол, с трудом удержавшись от пары нецензурных выражений. Нет, тащить вверх по узкой дыре, да ещё и задом наперёд, хреновину, которая шире прохода — занятие не для слабонервных. К тому же земля забилась всюду, даже в те места, где теоретически она не могла оказаться ни в коем случае.

Инга с опаской смотрела на обнаруженный нами предмет.

— Ты знаешь, — неуверенно произнесла она, — а ведь это похоже на схрон! Я, конечно, не специалист, но эта вещь сделана очень давно. Не меньше трёхсот лет назад, но скорее всего — гораздо больше.

— В контору, быстро! — прошипел я. Не стоило, конечно, давать волю своим чувствам, но мне сильно не нравилась наша находка. И ещё больше не нравилась возможная реакция Тёмных.

Свет и Тьма, за каким чёртом мы попёрлись сюда вдвоём?! Сейчас мы по сути блокированы в этом проклятом погребе, который — зараза! — существует и в Сумраке. Запереть нас и удержать тут сможет и один Руслан, а затем подъедут другие Тёмные маги… Если, конечно, они уже не сидят где-нибудь поблизости в засаде.

И абзац. Конец двум самонадеянным Светлым, решившим, что Тёмный способен обратиться за помощью в Ночной Дозор. Не отбиться даже с "браслетом".

В этот момент у меня в кармане зазвонил мобильник. Чертыхнувшись, я выгреб оттуда пригоршню грязи, в которой скрывался противно верещащий телефон:

— Алло!

— Не паникуй, Сашка! — раздался голос шефа. — Всё под контролем. Сидите с Ларионовой смирно, патруль сейчас подъедет.

— Твердислав Владимирович, вы… — Только сейчас я заметил в Сумраке тончайшую, почти невидимую нить следящего заклятия.

— Вот именно, Александр. Сидите и ждите. И не волнуйтесь, Руслан действительно не собирается устраивать вам пакости. По крайней мере — сейчас. Я лично смотрел… Как приедете, артефакт — ко мне!

Слегка успокоенные, мы вылезли на поверхность. Невозмутимо куривший метрах в пяти от погреба Руслан взглянул в мою сторону и поперхнулся дымом:

— Светлый, ты что там, метро копал? До родного Воронежа?

Я мысленно поставил галочку: Тёмный знал, откуда я родом. Вообще-то такого рода информация являлась абсолютно секретной: в конце концов, у меня до сих пор в Воронеже жили родители и младшая сестра.

Пообещав самому себе разобраться с утечкой информации позже, я обратился к хозяину дома:

— Ваших спецов гнать надо. Но ничего, вроде бы нашли и обезвредили. Сейчас наши подъедут, заберём, будем разбираться.

— Мы Договор чтим, — поддержала меня Инга. — Законопослушных Тёмных не обидим.

Руслан усмехнулся и махнул рукой:

— Обидит она… Что нашли-то хоть?

— Непонятно, — ответил я. — Затем и забираем.

— У нас тут что, тоже "дикари"-сектанты завелись? — не унимался Руслан. — Только со Светлой стороны?

— Ты хоть одну Светлую секту знаешь? — в лучших одесских традиция вопросом на вопрос ответил я. — "Дикарей" у нас до чёрта, но они больше по вашей части.

Руслан замолчал и до самого приезда нашей "ГАЗели" не проронил ни слова. Похоже, Тёмный обиделся. Ну что ж, значит, запряжём и поедем за водой…

Старшим в прибывшей группе был, как этого и следовало ожидать, Андрей. Последнее время я видел его на выездах чаще, чем даже Николая Тихоновича, командира ГБР и его непосредственного начальника.

— Опять ты, Следопыт? — вместо приветствия произнёс Тихомиров, выбираясь из салона. — Слушай, пора ставить перед Твердиславом вопрос, пускай он официально назначает меня твоим помощником! Второй раз за сутки по твоей милости выезжаю.

— Выедешь и третий, — довольно холодно отозвалась Инга. — Если ещё один схрон найдём.

При слове "схрон" Руслан ощутимо напрягся, но мешать нам не стал.

Втроём с Андреем и ещё одним ГБРовцем (его перевели к нам всего месяца три назад, и познакомиться толком мы пока не успели) мы аккуратно оплели извлечённый из подвала ящик "паутиной Кальвы" — простеньким, но надёжным охранным заклинанием — после чего как могли бережно поместили его внутрь "ГАЗели".

Когда мы с Андрюхой, вполголоса матерясь и пыхтя от натуги, втащили наконец ящик в кабинет к Твердиславу, нас там уже ждали. Сам хозяин кабинета вольготно расположился в кресле возле компьютерного столика, лениво расстреливая из дробовика очередного монстра на экране. Несчастный монстр дёргался, плевался стальными иглами и комками зелёного яда, но явно не имел никаких шансов продолжить существование. После очередного попадания бедняга наконец разлетелся облаком красных брызг; Твердислав вздохнул и повернулся к нам.

Второе лицо — как в кабинете, так и во всём нашем Дозоре — оккупировало стул для посетителей, на котором во время вчерашнего разговора сидел я сам. Сразу видно было, что этому лицу сидеть там неудобно, оно предпочло бы кресло Твердислава, но вынуждено терпеть. Высокий темноволосый и узколицый мужчина лет тридцати пяти застыл на стуле, точно окаменев, и напоминал сейчас министра, которого неизвестно зачем вызвал к себе сам президент и заставляет теперь дожидаться приёма.

— Здравствуйте, Павел Васильевич! — поздоровался я.

Замначальника снисходительно кивнул мне в ответ. Павел Васильевич, чья фамилия уже успешно растворилась в потоке времени, занимал свой пост со времен Великой Отечественной войны. Выглядел он ненамного старше меня самого, но не стоило обманываться: возраст мага первого уровня уверенно приближался ко второй сотне лет. В отличие от подчёркнуто демократичного шефа, Павел Васильевич одевался строго и солидно. Говорят, он специально заказывал одежду в Москве у портного, шившего для самого Гесера, а потом "пропитывал" таким слоем защитной магии, что помять, разорвать подкладку или посадить пятно на пиджак было не легче, чем головой забить гвоздь в танковую броню.

Второй посетитель кабинета скромно примостился в углу на ещё одной из достопримечательностей кабинета — стуле, вырезанном из цельного дубового пня — и сидел, тихо и интеллигентно посверкивая старомодными очками в чёрной пластиковой оправе. Тем не менее, стоило мне заметить этого Иного, как тут же стало ясно: в подвале у Руслана мы откопали нечто действительно серьёзное. Эдуард Сергеевич Овсепян уже третий год занимал должность начальника нашего экспертно-аналитического отдела, однако страж работы аналитиком у него зашкаливал за семь десятков лет. В конце тридцатых годов он, тогда ещё подающий надежды молодой дозорный (прямо как я, блин!) работал в экспертной комиссии по "Меморандуму Тарквиния" — древнеримской магической рукописи, неизвестно какими путями попавшей в Армению. Эдуард Сергеевич не любил хвастаться, но из отчётов по тому делу (а я одно время обожал копаться в архиве) однозначно следовало, что именно он доказал: экземпляр "Меморандума" — не оригинал, а поздняя византийская копия. Наши армянские коллеги не успокоились на достигнутом успехе, а продолжили поиски. Всего через пару недель они вышли на тайник с подлинником рукописи, сорвав одну из самых многообещающих операций Тёмных на территории Турции и советского Закавказья.

Кроме того, Эдуард Сергеевич был довольно крупным специалистом в криминалистике и даже успел когда-то защитить в этой области докторскую. Смешно, конечно, но в работе Дозора иногда отпечатки пальцев могут дать куда больше, чем даже отпечаток ауры. Больше того, не так давно в Туле оборотень-людоед был разоблачён без применения магических методов — с помощью анализа ДНК крови одной из жертв.

То, что нашего возвращения дожидался сам доктор Овсепян, могло означать только одно — ящик представлял собой нечто крайне ценное.

Мы поставили ящик в центр кабинета на заранее расстеленную целлофановую плёнку.

— Андрей, можешь быть свободен, — сказал шеф. — А ты, Александр, останься. От тебя потребуются кое-какие объяснения.

Как можно более чётко и внятно я рассказал о том, как был обнаружен ящик. Вряд ли Твердислав узнал что-то новое — следящее заклятье он поставил просто великолепно — но все слушали меня не перебивая.

— Что ж, ладно… — проворчал наконец шеф. — Посмотрим теперь, что вы там вырыли.

Маги окружили нашу находку, и примерно минута прошла в сосредоточенной тишине.

— Ну, что скажете, коллеги? — нарушил молчание Твердислав, повернувшись ко мне: первым излагать своё мнение полагалось младшему.

— Это схрон, Твердислав Владимирович, — ответил я. — Ларионова определила его возраст лет в триста, хотя допускает, что предмет может быть куда старше. В принципе, я не специалист, но с ней согласен — свежей магии на объекте нет, только фон от нашей "дрели". Артефакт заложен задолго до того, как был выкопан погреб.

— Инга была неплохим стажёром, — сказал Эдуард Сергеевич, подхватив эстафету. Маг-эксперт ощутимо волновался, и в его речи сейчас явственно слышался армянский акцент, по слухам, изжитый им лет сорок назад. — Могу добавить следующее: маскировка здесь не пяти, а шестислойная. Действительно, использовалась магия металла, так называемое Зеркало Гефеста — надёжная, но крайне трудоёмкая система заклятий. Она не используется уже лет четыреста. Шестой слой, которого не смогла различить Ларионова, действует вместе с седьмым, защитным, и образует пару-ловушку, — Эдуард Сергеевич сложил вместе выпрямленные ладони, а затем развёл их примерно на сантиметр. — Примерно вот так. Собирает Силу из окружающего пространства и Сумрака, а затем разряжается по любому Тёмному, который пытается приблизиться. В какой-то степени защита разумна и сама определяет степень угрозы. Очевидно, Руслан сделал что-то подозрительное с точки зрения "хранителя" — может быть, царапнул по стенке или задел её плечом. Если мне дадут время, я смогу точно сказать принцип активации и на какую дистанцию выставлена защита…

— Не думаю, что это важно, — перебил его Павел Васильевич. — Давайте по существу.

— Ну что ж, — несколько обидевшись, продолжил Овсепян. — По некоторым признакам могу сказать, что этот предмет заложен в период с 1500-го по 1550 год. Точнее, извините, не определить…

— Постойте, Эдуард Сергеевич! — не выдержал уже Твердислав. — Вы что же, милейший, утверждаете, что схрон создан ещё до основания города?

— Это не подлежит сомнению! — безапелляционно заявил наш эксперт. — Если приглядитесь, вы тоже сможете различить "годовые нити". Они образуются…

— Доктор, теорию потоков Силы и их отображения на материальных носителях можно прочесть позже! Скажите прямо: вы готовы ручаться, что артефакт создан в конце XV — начале XVI века?

— Твердислав Владимирович, я этого не говорил!

— Поясните, Эдуард Сергеевич, — Брови шефа озадаченно съехались к переносице. — Что вы имеете в виду?

— В тот период, о котором я говорил, создан, так сказать, контейнер. О содержимом без вскрытия я не могу сказать ничего. Там может быть всё, что угодно. Вплоть до второго экземпляра "Фуаран".

— Будь там "Фуаран", Яковлев с Ларионовой не вернулись бы живыми, — буркнул Павел Васильевич.

— Кстати, Александр, тебе не надоело ходить в младших оперативниках? — поинтересовался неожиданно Твердислав. — Если надоело, так и скажи… В общем, как освободишься сегодня, так можешь обмыть повышение — час назад в Белгороде утвердили моё представление на тебя. Теперь ты у нас просто оперативник — никаких младших, хватит, вырос…

Блин, у шефа редкостный талант говорить не вовремя! Всего полчаса назад известие о долгожданном повышении вызвало бы в моей душе просто цунами ликования. Но сейчас мне куда больше хотелось узнать, что же именно мы с Ингой ухитрились откопать, и почему Тёмные позволили нам дотащить это до офиса.

— Твердислав Владимирович! — снова привлёк к себе внимание Эдуард. — Я закончил с оболочкой. Разрешите вскрыть объект?

Шеф кивнул и, весь подобравшись, шагнул ближе к ящику. На всякий случай я тоже приготовился к экстренному сбросу Силы на любого из присутствующих здесь магов, которому срочно потребовался бы резерв. Краем глаза я успел заметить, как то же самое проделал и Павел Васильевич.

Металлический лист начал потихоньку расходиться. Края верхней части постепенно отгибались наружу. Со стороны это, наверное, напоминало невероятно бережное открывание банки с консервами.

Глухо звякнув, металлическая крышка упала на целлофан. Под ней оказалась вторая, из потемневшего от времени дерева.

— Дуб, — на секунду отвлекшись, произнёс Эдуард Сергеевич. — Возраст тот же. Умело…

Мысленно я согласился с нашим экспертом. Действительно, дубу, осине и орешнику от природы свойственна магическая сила, причём дуб обладал именно свойством устойчивости против любых чар — и Светлых, и Тёмных. Кто бы ни был мастером, изготовившим это хранилище, он недурно разбирался не только в магии металла, но и в магии дерева… Блин, чего нам ждать дальше? Обращения к одному из первоэлементов — Огню, Воде, Земле или Воздуху?

Сумеречным зрением я следил за действиями эксперта, но мало что мог понять. Всё-таки опыт есть опыт. Пальцы Эдуарда так и мелькали в паутине силовых линий, густо окутавших контейнер. Как я догадывался, маг искал сейчас пути вглубь защитных контуров, позволяющие снять заклятья, не уничтожив при этом содержимое. Любой из сильных Иных — и Твердислав, и Павел Васильевич, и даже наш Олег — мог бы просто взломать защиту. Взломать, чтобы обнаружить внутри горстку жирного пепла. Заставить же ларчик открыться мог только доктор Овсепян.

Постепенно мерцающие тусклым зелёно-голубым светом нити начали неохотно расступаться, руки Эдуарда ушли между ними вглубь почти что до локтей. Спина мага окаменела от напряжения, и лишь едва заметная дрожь пробегала временами по его плечам.

Неожиданно эта дрожь прекратилась, и Эдуард ощутимо расслабился. Маг пробормотал:

— Так… Ещё здесь… Готово!

В ту же секунду защитная оболочка, светящимся облаком окружавшая "объект" резко сжалась, мигнула и начала с бешеной скоростью втягиваться вглубь ящика, сжимаясь в точку.

— Всё, — тяжело дыша, произнёс Овсепян. — Теперь это просто деревяшка.

Он решительно ухватился за крышку, и через секунду мы наконец увидели то, что столетиями сохранялось от чужого взгляда.

Книга. Всего лишь книга. Переплёт из двух обтянутых кожей дощечек туго стягивал увесистую стопку пергаментных листков. Ни вычурных застёжек, столь обычных для старинных инкунабул, ни даже банальной оковки по углам.

Однако от этой книги ощутимо веяло Силой — дикой, страшной силой Иного-фанатика, в чьей душе Свет давно уже превратился во всесжигающее белое пламя. Кто бы ни был автором этого манускрипта, он был истинным Торквемадой магического мира; одним из тех, кто так и не принял Великий Договор, не желая идти даже на малейшие уступки Тьме.

— Алхазур, — произнёс Твердислав, и слова его упали в тишину, царящую в кабинете, точно гиря. — Всё-таки Алхазур…

Заметив непонимающие взгляды всех присутствующих (включая меня), шеф счёл нужным пояснить:

— Незадолго до заключения Великого Договора существовал большой и сильный клан Светлых, которые считали, что войну с Тьмой следует вести до победного конца. Их лидером был Пресветлый Алхазур — Великий маг. Не в обиду будь сказано Пресветлому Гесеру, но тогда Алхазур не взял бы его даже в слуги. Вот только силы у мага было куда как больше, чем мудрости. Он пытался сорвать заключение Договора, а потом лет сто вёл "партизанскую войну" в Восточной Европе… Где-то около XVI века его наконец выследили Тёмные и Инквизиция. Что с ним стало — никто не знает. Скорее всего он был развоплощён. Следы Пресветлого Алхазура теряются как раз в России… У меня даже в мыслях не было, что умер он здесь, в Осколе…

— Вы его знали? — осторожно поинтересовался я: слишком уж необычным был тон шефа, которым он рассказывал о Великом маге.

— Он был моим учителем, — просто ответил Твердислав.

Помолчав некоторое время, он добавил:

— Пресветлый Алхазур отрёкся от меня, когда я признал силу Договора и пошёл служить в Ночной Дозор. Больше мы никогда не встречались… Алексашка, а какого лешего, собственно, ты ещё здесь? У нас что, кончилась работа для сыскарей? А ну-ка, кругом и шагом марш на рабочее место!

Я вытянулся в струнку и попытался щёлкнуть каблуками кроссовок:

— Разрешите идти?

— Иди-иди… пока я тебя сам не послал!

Крутанувшись через левое плечо, я бодро замаршировал к двери.

Однако выйти я не успел. Меня догнал голос Твердислава:

— "Там, где нет ни света, ни тьмы, сошлись они… И пал он, сражённый силой, превыше которой не было… Ушёл в глубины, достичь коих не суждено никому из живущих… Но уходя, ударил он в последний раз… И содрогнулись земля и небо, и пал враг его вслед за ним… И уходили они вместе, и бились, и ныне бьются там, откуда нет возврата…"

Обернувшись, я увидел, что шеф держит в руках древний манускрипт. Встретившись со мной глазами, Твердислав перелистнул несколько страниц и снова принялся читать — так, как читают давно знакомую книгу:

— "Темны древние слова, и нет во мне уверенности, что верно я понимаю их. Даже в призрачном мире не могу я прочесть всего, что написано в свитке, ибо тысячи лет, пронесшиеся над землёй, стёрли всякие следы, доступные моему зрению и разуму. Но верно одно: та битва не была пустой легендой, и состоялась она близ этих мест.

Ужас охватывает меня, едва лишь представлю силы, освобождённые двумя великими врагами. Но ещё больший ужас вызывает мысль о том, что силы те — не ушли безвозвратно, но дремлют в глубинах земных в ожидании своего часа. И потому я ищу то место. Непростительной гордыней было бы полагать, что совладаю я с тёмным наследием, но лишь надежда на это даёт мне силы жить дальше…

Две сотни лет я посвятил этим поискам, но ныне закончен мой путь. Утром мне предстоит уйти навсегда. Того времени, что ещё дано мне, достанет лишь, чтобы укрыть записи от злого взгляда. Я дописываю эти строки, а затем спрячу книгу. Нет во мне ни печали, ни сожаления о прожитой жизни, но лишь надежда, что явится тот, кто служит свету, и продолжит моё дело.

До сих пор скрыто было то, что неназываемо, в глубинах земных, и останется оно там ещё много долгих людских жизней. Но преходяще всё, и не вечна темница. Настанет день, когда оно вернётся в наш мир.

Ты, что читаешь ныне написанное мной! Помни о том, что зло ещё не избыто. Туго скручено оно и ждёт освобождения. Две сотни лет искал я способ победить его, и будь у меня хотя бы день, земля навсегда очистилась бы от этого проклятия, порождённого не людской волшбой, но лишь кознями сил адских. Но часы истекают, и стражи тьмы уже изрекли своё слово. Мне не свершить того, чего желаю я всей силой души своей. Потому, читатель, если дорог тебе свет, если желаешь ты добра — сделай это ты. Ибо в противном случае никогда не сможешь достичь ты покоя в мире теней, как не суждено достичь его мне…"

Шеф замолчал.

— "Подписано собственноручно мной. Алхазур". Алхазур… — повторил он.

Я вышел из кабинета, аккуратно прикрыв за собой дверь.