В этом месте просто невозможно нормально работать. Почему схемы, которые работали на Земле безотказно, здесь через два часа перестают нормально функционировать? Или продолжают работать, но так, что лучше бы они сломались окончательно и бесповоротно. У неё очередной раз полетели кондиционеры. Это не слишком приятно, когда даёт сбой система климат-контроля. К примеру, ваш кондиционер решает, что он находится в приполярных областях (по климату Земли) и начинает усиленно увлажнять и нагревать воздух, хотя на самом деле местный климат ближе к тропикам. Приятно? Она уже третий раз за прошедшую неделю меняла настойки. И если электроника будет и дальше выходить из строя с такой же скоростью, экспедиция перейдёт на угольные фильтры. Не исключено. Даже весьма вероятно. Почему этим неблагодарным делом занимается один из лучших в экспедиции экологов-биохимиков? Очень просто — потому, что по второй своей специальности Елена Игоревна Маршалл была техником-наладчиком. Угораздило же! Кого-то может удивить такая сложная профессия, однако в экспедицию набирали исключительно людей владеющих двумя-тремя специальностями. Как в прежние времена в космонавты.

Началом этой эпопеи можно считать, случившееся около ста лет назад открытие принципа нуль-пространственного перехода и последовавшее за ним строительство первых Потальных Врат на Альтиплано. Поиск новых миров осуществлялся путём простого перебора основных параметров. Таким образом было обнаружено два мира, абсолютно мёртвых, пустынных, пригодных только для добычи минерального сырья.

Когда 40 лет назад был обнаружен этот Мир, названный Форрестер (от англ. Forest — лес) всем казалось, что найдена Земля Обетованная. Первая планета, где обнаружены достаточно высокоорганизованные формы жизни. И довольно долго изучавшаяся дистанционно — путём запускания туда фото-видео-робототехники. Анализ полученных данных дал вполне положительные результаты. Угу. Нет, жить здесь вполне возможно. Плотность атмосферы почти в полтора раза выше земной, но к этому можно приспособиться. Вполне себе зелёная планетка. Джунгли, как в долине Амазонки, флора, фауна, разумных нет, или, во всяком случае, до сих пор не встречены. Наверное, этот мир похож на Землю в эпоху Динозавров. Громадное количество и разнообразие рыб, насекомых, рептилий, особенно рептилий; теплокровных очень мало, птиц нет. С растениями получше, в том смысле, что аналоги самых высокоразвитых земных растений — покрытосемянных здесь есть и даже много.

Замечательное место. Вот только всякая сложная техника ломается, не проработав и недели. Странно, что этого не обнаружила небольшая разведывательная группа, посланная сюда перед отправкой полноценной научно-исследовательской экспедиции. Кстати, она же и доложила, что мир почти безопасен для человека. Во всяком случае, крупных хищников, на расстоянии дневного перехода от плато не обнаружено. И хоть просматривалась кое в ком из коллег военная выправка (не стоит забывать о многопрофильности специалистов!), выданные на всех членов экспедиции парализаторы в большинстве своём так и остались лежать в сейфе начальника. До сих пор в них не возникло надобности, разве что охрана, сопровождавшая каждую вылазку в лес, их с собой таскала.

Минула вторая неделя, отведённая членам экспедиции на адаптацию к местным условиям. Впрочем, учёные люди увлекающиеся и даже немного сумасшедшие — за работу принялись, не успев толком распаковать вещи. Лаборатории работают круглосуточно — в четыре смены. Так сказать, контора пишет и шлёт отчёты.

— Привет, Лен. На обед идёшь? — из-за поворота вывернул Славик, самый молодой член экспедиции — только что окончил аспирантуру. Микробиолог по первой специальности и пилот вертолёта по второй. Она обтёрла выпачканные руки и сунула их в карманы стандартного рабочего комбинезона. Здесь половина членов экспедиции в таких ходит — очень удобно.

— Иду, иду. Как думаешь, может фильтры сменить? — Елена с сомнением ещё раз осмотрела кондиционер.

— Может и сменить. Я в этом ничего не понимаю. Хотя, сделай соскоб и принеси в лабораторию, проверю — может, местная микрофлора виновата.

— Проверь. А то я уже не знаю что делать. Эти фильтры у меня половину рабочего времени отнимают. Представляешь, что будет, если они выйдут из строя окончательно?

— Не надо меня так пугать, — Славик сделал «страшные» глаза. — Лучше пойдём, посмотрим, чем сегодня кормят.

Дорога до столовой много времени не заняла. На базе всё было близко. Несмотря на достаточно ранний час, все столики были заняты, а потому пришлось подсесть к астроному-физику-геологу Марку Грегсону.

— Привет Марк! Чем кормят? — Славик, как обычно, за словом в карман не лез.

— Консервы, что же ещё. Бобовый суп, восстановленное картофельное пюре. Салат свежий. Не пойму откуда, вроде нас не собирались через портал свежими овощами снабжать, — Грегсон вид имел унылый, даже лысина его выражала неудовольствие.

Из окна доставки вывалились порции Елены и Славика.

— Это я, — Елена почему-то покраснела.

— Что вы? — неодобрительный взгляд Грегсона обратился на неё.

— Салат ввела в рацион. Он из местной растительности, — физик посмотрел в свою тарелку так, словно обнаружил в ней скорпиона. — Вы не волнуйтесь, биохимически он для нас безопасен и хорошо вписывается в рацион человека.

— Ну, если вы так говорите …

Один только Славик не мучился сомненьями, а наворачивал всё подряд с завидным аппетитом. Его не смущал ни заметный картонный привкус у консервированных блюд, ни явная иноземность салата.

— Вы бы ещё мясо какое свежее добавили в наше меню, — мечтательно проговорил он.

— С этим сложнее. Опыты то с растительными образцами начались ещё на Земле, потому и результаты кое-какие есть. Одно могу сказать точно — местные насекомые для нас ядовиты. Рыбу — проверяем. Достаточно крупных рептилий ещё не ловили.

— Это кто бы стал есть насекомых? — брезгливо передёрнулся Грегсон.

— А что, некоторые народы на Земле, считают их деликатесом. Небось Вейшенг не стал бы привередничать. Форрестерские ещё и крупные к тому же. Вон «стрекозы» с ласточку размером, — оскорбилась за свою работу Елена.

— Да ладно тебе, Грегсон, что ты бурчишь всё время?

— Я не понимаю, как мне работать! Вот ты — пилот, видел этот мир сверху?

— Видел. Приятный такой, зелёненький, — оптимизм Славика невозможно было перебить ничем.

— Вот именно. На всю планету — одиннадцать скальных площадок не занятых растительностью. Базальтовых. И никаких складчатостей, разломов, обнажений — нет материалов для описания геологии. Буровое оборудование мне сюда никто не перетащит.

— А спутник?

— О всего один и за него скоро передерутся.

— Ты сильно не переживай. Можно же проводить какие-то предварительные расчеты! Пока.

— А чем я, по-твоему, занимаюсь? Здесь только медики да биологи всех мастей на полную заняты.

— Да, мы такие, — гордо выпятил грудь Славик.

Всё это было не ново. Почти сразу, после первого облёта нового мира, группа тщательно отобранных специалистов небиологической направленности осталась практически не у дел. Что им было изучать в мире, почти полностью заросшем лесом? Кроме одиннадцати упомянутых скальных площадок, на одной из которых располагался их лагерь, было ещё восемь глубоководных морей, размером со Средиземное. И всё. И всё остальное — лес. Так что на относительно свободный персонал сваливали хозяйственные проблемы, что не добавляло тем хорошего настроения (у большинства членов экспедиции были научные степени и звания). Но что характерно, пока никто не взял самоотвод. Поэтому Елена Игоревна спокойно поглощала салатик, по вкусу слегка напоминавший капустный. Может отставить опыты с животной пищей и перейти на плоды местных деревьев? Как раз завтра намечается поход в джунгли за образцами. Распоряжение о переходе на местные ресурсы в снабжении продуктами питания ещё никто не отменял. Слишком дорого обеспечивать экспедицию через портал ещё и провиантом.

— Славик, ты завтра идёшь в поле?

— А куда ж без меня? Конечно, иду! Пойдём инвентарь отбирать, — и, подхватив Елену под руку, быстро выскочил за дверь.

— Какой инвентарь? — понизив голос и сделав круглые глаза, спросила Елена. — Мы же ещё вчера всё упаковали.

— Там Карповна есть закончила, к нам направлялась, — и он ещё добавил скорости передвижению.

Это да. Это проблема. В экспедицию набирали либо семейные пары, коих оказалось не так уж много, либо людей бездетных и одиноких. Так что в процессе установления межличностных взаимоотношений случались всякие казусы. Славику же, как не только самому молодому, но и самому симпатичному, доставалось больше прочих. Высокий, стройный, кудрявый юноша то и дело подвергался попыткам потискать со стороны академических дам, многие из которых годились ему в матери, а кое-кто и в бабушки. К последним относилась парамедик Татьяна Карповна Рыжедольская.

У самого корпуса они расстались. Славик отправился в лабораторию, а Елена в жилой бокс. Каждый из членов экспедиции имел собственную комнату, но такую крохотную … чуть просторнее плательного шкафа. Там вмещалась узкая койка с одной стороны и крохотный столик со шкафом с другой, между ними проход, в котором два человека не смогли бы разминуться. В торце — окно, и оно было единственным, что можно назвать большим в комнате. Все помещения были типовыми и мало чем отличались друг от друга. Даже всяких милых сувениров, которыми неизбежно захламлялось всякое жилое помещение, почти не было. Личных памятных вещей членам экспедиции разрешалось взять весом не более полукилограмма. У Елены это была семейная фотография в красивой рамке и подставка для ручек и карандашей. Эти вещи многие годы кочевали с одного её рабочего стола на другой, а теперь вот оживляют интерьер инопланетного жилья.

Утром, ещё до выхода на очередную экскурсию Елена проверяла систему жизнеобеспеченья. Опять барахлил климат-контроль. Может и правда соскобы Славику занести? А, чего мелочиться. Сняла весь вышедший из строя блок и потащила в лабораторию. Микробиолог нашёлся за своим столом и только недоумённо поднял глаза, когда перед ним на стол грохнулся загадочный агрегат.

— Это блок из климат-контроля. Исследуй что хочешь, раз уж сам напросился.

— Однако, — парень аккуратно взял агрегат и поместил в изолированный бокс. За работой куда-то девалось всё его красноречие, он становился очень молчаливым и сосредоточенным.

— Отрывайся от работы. Через 20 минут выходим, а тебе ещё переодеваться.

— Вот это я увлёкся! — он быстро и аккуратно складывал рабочие инструменты. — Твою страшную железку я посмотрю после экскурсии.

— Не после экскурсии, а после того, как выспишься.

— А вот не надо из себя мою мамочку строить. Сказал, посмотрю — значит посмотрю.

— Ладно, не ерепенься.

— Я побежал. Буду через пять минут. Без меня не уходите, — и он исчез за захлопнувшейся с громким стуком дверью. Похоже, для этого парня существовало только два способа бытия: неподвижная сосредоточенности и непрерывное движение.

Остальные члены отряда были уже на месте. Что примечательно, никто не одел положенного по инструкции респиратора. Не слишком удобная штука, а местные инфекции для человека не опасны. Во всяком случае, пока. Размножаются и мутируют местные микроорганизмы ничуть не медленнее земных, так что со временем наверняка освоят новую среду обитания — человека. А пока этого не случилось можно позволить себе некоторое послабление.

— Чего Славика нет? — поинтересовался Иван Иванович Чебушенко, солидный дядя (была б дама — можно было бы сказать «бальзаковского возраста», а так, «мужчина в самом расцвете сил»), профессор, между прочим.

Ещё четверо членов сегодняшней вылазки по-русски не говорили. Состав экспедиции был интернациональным: треть русскоязычная, ещё треть свободно владела английским, с остальными были проблемы. Правда, постепенно в лагере начинали разговаривать на какой-то интернациональной болтанке.

Показался Славик, действительно справившийся за пять минут, и они наконец-то вступили в лес. Что было совершенно несложно — скалистое плато, на котором расположен наш лагерь, обрывается внезапно и сразу начинается лес из гигантских деревьев. Идти приходится осторожно, по переплетённым корням, стараясь не оступиться и не наступить на почву, которая может и провалиться под ногами. Отойдя метров на двадцать, они начали разбредаться, стараясь, впрочем, не терять друг друга из вида. У каждого была своя программа действий. Один занялся видеосъёмкой, другой (она не успела запомнить их имён), отловом местной мелкой фауны, ещё парочка отвечала за безопасность, держа наготове оружие и внимательно осматриваясь по сторонам, а мо мало ли, что до сих пор не встречалось ничего слишком опасного, может, это им до сих пор везло. Славик невдалеке брал пробы воды и почвы, а они с Иваном Ивановичем занялись местными растительными гигантами. По виду они напоминали дубы: такие же кряжистые и основательные, только стволы у основания диаметром метров по восемь, и в высоту больше сотни. Ещё во время второй плановой экскурсии, было замечено, что некоторые ветви соседних деревьев срастаются, образуя, таким образом, единую сеть. Сегодня им предстояло попытаться выяснить, являются ли все эти деревья клонами друг друга, или тут сообщество генетически разнородных организмов. Для этого нужно было обнаружить место срастания, аккуратно вырезать его и взять пробы тканей с разных деревьев. Попутно они собирали, фотографировали, описывали всё, что попадалось на глаза.

— Знаешь, дорогуша, придётся тебе на дерево лезть. Я аналогичные стыки на корнях поищу, — профессор здраво оценивал свои физические возможности, а потому в древолазы записываться не стал.

— Я уже поняла, — Елена скептически осматривала ближайшее. — Вы меня подсадите?

— Староват я уже, девушек на руках носить. А вот Славочка, наверняка не откажется.

— Не откажусь, — согласно кивнул Славик, который, как оказалось, был совсем рядом.

Он, сцепив руки в замок, приподнял Елену до первой крупной ветви, которая была всего в полутора метрах над землёй, а потом закинул ей туда рюкзак с вещами.

— Вы там поосторожнее, — Иван Иванович с тревогой смотрел, как уверенно продвигалась по почти горизонтальной ветви напарница.

— Ну что, нашла я место смыкания, — она пристально осматривала кольцеобразный нарост у самых своих ног.

— И чего ждёте? Отпиливайте!

— Вы шутите? Я на нём стою!

— Не ошибаетесь?

— Нет. Здесь довольно отчётливо видна граница между деревьями. Сейчас, я сфотографирую … — и она плавно опустилась на ветку.

— Я бы на такую акробатику не решился, — тихо сказал Иван Иваныч Славику, который так и остался стоять рядом с ним.

— Ну, вам уже возраст не позволяет, — попытался быть вежливым молодой человек.

— Я и в молодости таким не был … — покачал головой профессор.

— Всё, я пошла дальше, — также плавно поднялась и аккуратно спрятала камеру в футляр.

— Я, кстати, чего подошёл, Иван Иваныч, гляньте, что за штука такая, — Славик потянул коллегу к месту, где только что брал пробы.

— Небольшой нарост на корне. А что вас заинтересовало?

— Подождите. Замрите на некоторое время.

Через несколько минут буроватый бугорок, на который указал молодой человек, посветлел, стал полупрозрачным и из него выдвинулась пара глазок на тонких стебельках.

— Слизень, что ли? Надо же, как маскируется. Подковырните-ка его. Пусть зоологи в лаборатории разбираются, что оно такое.

Тут тишину лесного сумрака разорвали весьма эмоциональные выкрики на английском языке. И не надо было быть полиглотом, чтобы опознать в них ругательства.

— Чего это он так разоряется?

— Кажись, камера сломалась. Странное дело, техника здесь выходит из строя в пять раз чаще, чем на Земле, вот и Елена Игоревна жаловалась на кондиционеры.

— Кстати, где она?

Елена обнаружилась метрах в восьми над землёй, опасно балансирующей на ветке в попытке до чего-то дотянуться. При взгляде на это Иван Ивановича прошиб холодный пот. Сама же она, похоже, чувствовала себя достаточно уверенно.

— Не смотрите на меня так пристально. Вы мне взглядом дырку про меж лопаток проделаете. Я уже со всем справилась и сейчас буду спускаться.

— Что у нас ещё на сегодня осталось?

— Не знаю как коллеги, а я на сегодня с работой покончил, — Славик подождал и, подхватив Елену за талию, помог ей спуститься на землю.

— Мне ещё «оранжевых яблок» набрать надо.

— Зачем и как много?

— Чем больше, тем лучше. В следующее открытие портала отправить на Землю. Это по программе перевода нас на самообеспечение продуктами.

— И что такое эти «оранжевые яблоки»?

— Сам увидишь. Плоды чуть крупней кокоса. Плотная зелёная шкурка, а под ней ярко-оранжевая ароматная мякоть. Сладкая. Почему его назвали «яблоком» я так и не поняла. По виду совершенно не похож. Предварительные биохимические тесты я провела. Теперь дело за земными лабораториями. Все эти опыты на свинках-кроликах-мышах.

— Кстати, примите мои комплименты — вчерашний салат был очень недурён.

— Спасибо.

— А вам не кажется, что с местной пищей мы торопимся и излишне рискуем, — внезапно стал серьёзным Славик. — То, что мы пришлись не по вкусу местным насекомым и микроорганизмам, ещё не означает, что можно чувствовать себя застрахованными от всех напастей. Всё-таки здешняя биохимия отличается от земной.

— Согласна. Мы пока сейчас в местной экосистеме в роли колорадского жука, завезенного в Европу — сами мы в состоянии поглощать пищу, а естественных врагов у нас здесь нет. Какие будет иметь отдалённые последствия ввод нового элемента в экосистему, покажет время. А то, что нами рискуют — понятно. Здесь мы не только исследователи, но и подопытные кролики.

— Пришли. Вон твои «яблоки».

— «Яблоки», «капуста»… Почему систематики никак не называют всё это разнообразие?

— Называют. Та-акой зубодробительной латынью, что пользоваться этими названиями в повседневной речи неудобно.

На этот раз на дерево полез и Славик. Они срывали крупные тёмно-зелёные плоды и бросали на землю, где их подбирал и складывал в заранее припасённую сумку Иван Иванович.

— Достаточно уже. Спускайтесь. А то не донесём.

Молодые люди проворно слезли вниз. Славик поднял один из плодов, разломившихся при падении. От ярко-оранжевой мякоти шёл приятный сладковатый свежий запах, чем-то напоминающий одновременно яблочный и клубничный.

— Ну что, все загрузились?

— Вот парадокс какой: как нам сюда прислать чего лишнего — так портальное время дорого, а как отсюда — так хоть тоннами отгружай.

— Ну что вы, юноша, не понимаете, что на нас, на этом мире собираются зарабатывать, а не наоборот. Чистая наука уже давно никого не интересует. Точнее в неё не стремятся вкладывать деньги опасаясь не получить дохода в ближайшем будущем. А этот проект изначально был коммерческим.

— И как это они сюда первыми учёных запустили, а не лесорубов-фермеров, — ядовито добавила Елена. Ей страшно не нравились перспективы развития этого мира, но разросшееся население Земли надо кормить, а ещё лучше — куда-нибудь отселять.

По пути в лагерь они подобрали оставшихся членов вылазки. Все были довольны результатами, кроме мужика, отвечавшего за видеосъёмку. Тот всё вертел в руках свою сломавшуюся камеру. Ничего. Не он первый, не он последний. Масса вещей сломалась только за последнюю неделю. Вспомнить хотя бы о наболевшем — о кондиционерах.

Задумавшись, Елена перестала следить за дорогой, как следствие, споткнулась и непременно полетела бы, если бы не поддержавший её вовремя Славик. В последнее время он подозрительно часто оказывался в нужное время в нужном месте.

И всё-таки идти по инопланетному лесу было странно. Не походил он ни на какие земные, даже на тропический. Уж не говоря о привычных Елене ельниках — сосонниках средней полосы. Тут было очень тихо. Пока было рано судить почему, но здешние животные предпочитали не подавать голоса. Растительные гиганты стояли на расстоянии 15–20 метров друг от друга, всё пространство между ними по земле услано переплетёнными корнями, а сверху, такая же, разве что чуть более разреженная сеть из ветвей. Такое чувство, что идёшь по многоуровневому лабиринту. Причём большая часть деревьев принадлежало к одному виду — так называемое монодоминантное сообщество. Почти беззвучно, чуть левее и выше головы Елены, спланировал на соседнюю лиану мелкий ящер. Насколько она могла заметить на всех четырёх лапах и по сторонам туловища имелись плоские выросты, позволявших тварюшке держаться в воздухе. Елена проводила его жадным взглядом: такие в их ловчие сети пока не попадались, а хотелось рассмотреть поближе.

На базе все быстренько разбежались по своим рабочим местам: разложить собранные образцы, инвентаризировать, кое-что записать по свежей памяти. В общем, так или иначе зафиксировать результаты похода. Чего только стоило подготовить к отправке на Землю «биологический материал», в том числе и плоды собранные Еленой, а их было около 12 килограммов. Несколько надтреснутых она оставила себе. Для опытов.

Она уже почти справилась с намеченной работой, когда из соседней лаборатории раздался истошный женский визг. Забежав туда, Елена увидела до сих пор не смокшую Софию, соседку Славика по рабочему месту, и столпившихся вокруг стола коллег. Заглянув через их спины, она увидела лежащего явно без сознания Славика и свой полуразобранный прибор. Чувство вины сжало её сердце.

— Да вызовите кто-нибудь врача!

— Что с ним?

— Переутомился наверняка, — уверенным голосом произнесла Елена, — он, по-моему, около суток не спал. Вы лучше девушку успокойте.

Кто-то из англоязычных коллег уже успокаивал Софию, расспрашивая её о случившемся. По её словам выходило, что справившись с разбором полевых материалов, Славик стал аккуратно разбирать принесенный Еленой прибор, делать соскобы и отправлять их в анализатор. Потом его движения замедлились и парень осел на стол, потеряв сознание. И чего было такой шум поднимать? Видимо из-за незнакомой обстановки нервы у некоторых на взводе.

Через пару минут пострадавший начал приходить в себя.

— Вячеслав, вам может врача вызвать?

— Нет, нет, не надо, — испугался ещё не до конца очнувшийся Славик.

— Лучше помогите ему до комнаты добраться. Пусть отоспится, — за этот комментарий юноша кинул на Елену благодарный взгляд.

— Да. Спасибо. Мне бы поспать.

Всё успокоилось, когда двое дюжих мужиков увели Славика отдыхать. Можно было вернуться к работе, но червячок сомнения не давал ни на чём сосредоточиться: а вдруг это не переутомление. Ладно, завтра будет видно. Если не полегчает, сама к медикам отведёт, и пусть бурчит сколько хочет, что она ему не мамочка.

 

2

На следующий день Елену постигло горькое разочарование: казавшиеся такими перспективными фрукты, содержали не замеченные ранее ядовитые алкалоиды. Впрочем, при термической обработке (при варке, например) они легко разрушались, но фрукты приобретали настолько горький вкус и мерзостный запах, что есть их, становилось никак невозможно. Разочарованная, а как тут не разочароваться — несколько дней работы, а на выходе «пшик», она вышла на улицу. День клонился к вечеру, местное красноватое солнышко висело низко над кронами деревьев. На ступеньках жилого корпуса сидел Славик, и вид у парня был замученный. Собиралась же ещё с утра зайти, проведать, а увлеклась своими опытами и забыла обо всём на свете.

— Ну и как ты? — Елена подсела к Славику на ступеньку. Почему-то сидеть на лестнице было гораздо уютнее, чем на стоящей невдалеке скамейке.

— Да нормально, — он бледно улыбнулся.

— К медикам обращался?

— Ага, к ним обратишься — потом не выберешься. Я лучше как-нибудь так. Оклемаюсь.

— Ну смотри, если что серьёзное …

— Да ничего такого, небольшой жар был и голова до сих пор как ватой набита.

— А нам начальник с утра лекцию прочёл о необходимости соблюдения режима дня и недопущении здоровьяухудшения.

— Надо же, какую развлекаловку я проспал, — он улыбнулся уже веселее. — Досталось вам из-за меня.

— Ты нас больше так не пугай, — посерьёзнела Елена. — Знаешь, какого визгу София наделала?

— Знаю. По-моему, я его даже из беспамятства слышал.

Елена рассмеялась.

— Ладно, балагур, у нас завтра по плану намечался вертолётный осмотр. Ты машину-то вести сможешь, или мне кого другого искать?

— Смогу, наверное. Кто ещё с нами будет?

— А никого. Физики только вертолёт своей аппаратурой нашпигуют.

— Ну надо же! Вроде ещё человека четыре собирались?

— Планы меняются. Всех относительно свободных отправили на сбор плодов кержики. Из научной экспедиции сделали команду заготовителей, — ядовито прокомментировала последнее распоряжение начальства Елена. — Наше руководство на Земле побыстрей хочет получить с нас хоть какую прибыль, а пока из всего вывезенного отсюда к коммерческому использованию годятся только научно-популярные фильмы о жизни на чужой планете. Но по-моему, они слишком торопятся. Здесь же нужны многие годы серьёзных исследований.

— А что такое «кержика»? — попытался увести разговор от щекотливой темы Славик. Ей только дай, о возможном будущем этой планеты Елена могла рассуждать часами.

— Ещё одно очень перспективное растение. Кустарник с крупными фиолетовыми плодами. Не моя тема. Им Джарвисон Керж занимался. Кстати, первая ласточка — до него ещё никто не решался называть в свою честь местные виды.

— Так нам предстоит романтическая прогулка наедине? Хорошо, — разулыбался Славик.

— Оклемайся сначала, романтик, — и Елена дружески хлопнула его по плечу и ушла к себе в комнату. Требовалось подготовиться к путешествию, которое должно было занять два дня как минимум. Перелёт до ближайшей скальной площадки, посадка, ночёвка, перелёт до базы.

Утром, едва открыв глаза и умывшись, Елена понеслась на продуктовый склад забрать, заказанные ещё с вечера сухпайки. И сильно удивилась, увидев в окне раздачи живого человека. Неужели и эта система вышла из строя? Похоже на то. Хорошо ещё лабораторное оборудование держится, а то как бы не пришлось переходить на световые микроскопы и чашки Петри.

— Это что за рухлядь такая? — в очередной раз за утро она удивилась, увидев на вертолётной площадке Славика рядом с каким-то невзрачным аппаратом.

— Заменили нам машинки. Умники с Земли пересчитали коэффициент сложности прибора с частотой его поломок. И пришли к вполне очевидному выводу, что чем сложней прибор, тем чаще он ломается. Вот, — он повёл рукой в сторону вертолёта, — военная модель, самая простая и надёжная из существующих.

— Я как-то не задумывалась о том, что мы можем рухнуть в любой момент, — сказала Елена, устраиваясь на жёстком сиденье. — В свете всего выше изложенного, я уже не удивляюсь, что наши коллеги (сплошь профессора и академики) охотно взялись за уборку урожая кержики.

— Постойте! — к ним быстрым шагом приближался Грегсон.

— О, Марк, ты всё-таки решил лететь с нами?

— Какое там, — из-за огорчения в его голосе отчётливее стал слышен акцент. — Вместо своей непосредственной работы я должен заниматься крестьянским трудом! Если бы не контракт, меня бы уже здесь не было! Я вот о чём хотел попросить, — продолжил он, немного успокоившись, — не могли бы вы привести мне оттуда образцы горных пород? Я планировал сам этим заняться, но видите что получилось …

— Какие образцы и сколько их тебе брать?

— Судя по спутниковым данным, там должен быть такой же базальт, как и здесь. Отколите хоть пару небольших кусочков. Мне на первое время для сравнительных анализов должно хватить.

— Хорошо. Ну, с богом! — и машина плавно поднялась в воздух, оставляя внизу маленькую фигурку Марка Грегсона.

Полёт проходил в тишине — некогда было отвлекаться на разговоры. Елена вела собственные наблюдения и записи, попутно проверяя работу приборов, которыми их нагрузили физики. Даже болтун Славик не делал попыток прервать молчание, погрузившись в какие-то свои мысли. Во всяком случае, Елене, время от времени поглядывавшей на парня, он показался очень сосредоточенным. Они шли на минимальной возможной скорости над верхушками деревьев. Так в молчании прошло несколько часов, пока Елена не решила прервать затянувшуюся паузу:

— Как думаешь, долго ещё наши правительства ограничатся исследованиями Форрестера, прежде чем начнут его массированную колонизацию?

— Не знаю, — как-то безразлично пожал плечами Славик. — По-моему, с самого начала было понятно, что этому месту грозит терраформирование с последующим заселением..

— И тебя это нисколько не волнует? — яростное возмущение в голосе Елены удивило даже её саму.

— Не особенно. Я просто уверен, что пока не придумают, как основательно удешевить портальное перемещение, этому миру массовое освоение не грозит.

— Но ведь те два предыдущих вполне успешно используют как источники минерального сырья!

— Ха, скажешь. Там всё намного проще: завезли технику, оборудовали пару автономных заводиков и устроили несколько человек на ремонт и обслуживание машин. И перемещают на Землю уже чистое железо, никель, олово и тэ дэ. А превращать живой мир в такой же сырьевой придаток глупо и недальновидно. Это даже наши правительства понимают.

Елена недоверчиво поморщилась.

— Зачем же все эти опыты с местной пищей. Сам понимаешь, насколько это преждевременно и рискованно.

— Знаю. Вот траванётся кто-нибудь в первый раз, перестанут гнать коней на переправе, — удачно переврал поговорку Славик.

— Не хотелось бы мне быть этой первой.

— Мне показалось или ты всё-таки ела в столовой какую-то местную зелень?

— Только то, что сама проверяла. А на других надеяться … — безнадёжно махнула рукой Елена и вернулась к своим наблюдениям. Усталость от постоянного напряжения давала о себе знать: голова стала дурной и тяжёлой, в глаза как будто песка насыпали. Хорошо, то уже скоро посадка. Всё-таки тяжело в течение длительного времени удерживать внимание на одном предмете, да ещё таком однообразном, как вид сверху на лес.

К тому времени, как Славик опустил вертолёт на базальтовую площадку, Елена уже почти ничего не соображала. Это накатило внезапно: вот только что ощущалась небольшая усталость, как от длительной, напряжённой работы, как моментально потемнело в глазах, уши заложило до противного звона, тело стало тяжёлым и неповоротливым. Так и не успев выйти из вертолёта, она потеряла сознание.

Очнулась уже лежащей на топчане в грузовом отсеке вертолёта, укрытая спальником. И не сразу поняла, что проникающий сквозь открытую дверь свет — утренний, а не вечерний. Здесь же рядышком, на соседнем сиденье обнаружился Славик.

— Что со мной случилось? — Елена попыталась сесть, но накатившая слабость не позволила ей сделать это.

— Ты потеряла сознание, — Славик подхватил её под мышки и усадил возле стены. — Всю ночь тебя лихорадило, был жар.

Он помолчал немного, потом добавил:

— Прямо как у меня три дня назад.

— Думаешь инфекция? — встрепенулась Елена.

— Подозреваю, — уклончиво согласился Славик.

— А чего к медикам не обратился?

— Ну, на тот момент, я действительно подумал, что просто переутомился, а сейчас, — он демонстративно огляделся по сторонам, — никого из них не вижу.

— Извини. Я тебя уже в чём-то эдаком подозревать начала, — Елена неопределённо повертела рукой и потёрла лоб. Голова не переставала ныть и слабость никуда не делась.

— И правильно. — Славик встал и принёс ей стакан с соком. — Я хотел тебя попросить, если конечно будешь себя нормально чувствовать, не сильно спешить в больничку.

— А чего так? — она вопросительно приподняла брови. Апельсиновый сок, хоть и восстановленный из порошка, был именно тем, чего ей, оказывается, хотелось.

— Да понимаешь, поднимут панику, врубят какой-нибудь противоэпидемиологический контроль, посадят на месяц в карантин. А там Карповна, — Славик широко раскрыл глаза в преувеличенном ужасе.

— Ну ты и раздолбай, — Елена улыбаясь покачала головой. — Из-за нежелания близко пообщаться с Рыжедольской, готов всех под эпидемию подвести.

— Просто, я отлично себя чувствую. Пожалуй, даже лучше, чем до приступа. Горы готов свернуть … и на место поставить.

— А я вот нет. По-моему я даже встать не в состоянии.

— Так это от голода! Мы вчера пообедать забыли, а вечером ты в обморок свалилась и стало вообще ни до чего. Я ща такой пикничок организую! — и он загрохотал какими-то банками-коробками. Потом поволок свою добычу наружу из вертолёта. Через несколько минут вернулся, подхватил Елену на руки, понёс её к крайним деревьям и аккуратно усадил на толстый древесный корень. Получилось вполне удобно.

— Я подумал, что сидеть под сенью вековых древ будет намного романтичнее, чем побыструхе перекусывать в вертолёте.

Елена его не слушала. Она увлечённо наворачивала паштет, галеты, гречку и ещё что-то неопределённое, но несомненно питательное. До того как она проглотила первый кусочек, ей казалось, что есть совсем не хочется. Более того, что кроме сока организм ничего не примет. А оказалось … Способной к общению, она стала только минут через двадцать.

— Я тут вспомнила. Ты же почти сразу после обморока в сознание пришёл. А я только часов через восемь-десять.

— Сразу. От Софьиного визга. До сих пор не понимаю, из-за чего было панику поднимать? Так вот, когда меня в комнату внесли, я опять вырубился. Правда не на долго, часа на четыре.

Елена в задумчивости вертела кружку с чаем. Эх, к ней бы ещё шоколадку.

— Из-за чего паника, я пожалуй могу тебе объяснить. Здесь большая часть персонала находится в постоянном нервном напряжении. Многие себя чувствуют, как на испытании ядерного оружия. Психологи информацией поделились. Таких, кто как ты, относится к этому предприятию как к большому приключению, сравнительно немного. Таких, кто как Иван Иваныч относится ко всему с философским спокойствием ещё меньше.

Они на некоторое время замолчали, Славик обдумывал сказанное, а потом махнул на всё рукой и перевёл разговор на другую тему.

— Ну как, самочувствие, получше?

— Ты знаешь, действительно неплохо.

— Тогда посиди ещё немного, мне образцы воды и почвы собрать надо.

— А ты ещё не … — начала было Елена и тут же осеклась, поймав укоризненный взгляд парня. Конечно, как бы он оставил её одну в горячке. — Подожди пол часика. Оклемаюсь — вместе пойдём. Мне на этом голом камне как-то неуютно.

Славик резко вскинул голову и внимательно посмотрел ей в глаза.

— Мне тоже. Причём раньше, до загадочной болезни, всё нормально было. А теперь … на базе, среди людей, ещё более-менее, а здесь явственно не по себе.

— Так, — Елена в задумчивости побарабанила пальцами по колену, — а на базу ты о моём недуге сообщал?

— Нет. В последний раз с ними связывался ещё перед посадкой. А потом не до того было. Знаешь, если бы ты не сказала, я бы сам и не вспомнил о том, что вообще существует связь.

— Надо доложиться.

— Может не стоит?

— А если мы заразны?

— То уже ничего не попишешь. Инфекция (если это она) наверняка местная, на земные нас чуть не под микроскопом проверяли, значит, мы просто первые пташки, а не источник распространения.

— Ты уверен?

— Я проверить смогу! На базе. Микробиолог я или погулять вышел? Ну, если ничего толком не пойму, можно и к медикам обратиться. В любом случае, отсюда до базы — четыре часа лёту, если на нормальной скорости.

— Ладно. Пока оставим этот вопрос, — предложила Елена не имевшая сил ни на пререкания, ни на принятие окончательного решения. — Давай-ка за работу.

Она с трудом встала с корня и медленно пошла к вертолёту. О какой работе в таком состоянии может идти речь, Славик так и не понял, но послушно направился следом. Углубляться в лес они не стали — отошли всего на пять метров от края плато. Несмотря на то, что и здесь доминантным видом были всё те же гигантские деревья (некоторые любители эльфийских сказок начали неофициально называть их вальсинорами), лес не казался однообразным. Громадное количество лиан, эпифитов, паразитов, а также мелкой живности, делало каждый его уголок неповторимым.

Елена присела у растения (а может это животное такое?), которое складывало и разворачивало свои перистые листья не в такт порывам ветра. Что это может быть и зачем оно это делает? Не строя догадок на пустом месте, она взялась за видеосъёмку и снятие всевозможных замеров.

— Что здесь у тебя? Ого! А что оно такое?

— Понятия не имею. Первый раз увидела. Есть какие-нибудь предположения?

Славик, застыл на минуту задумавшись, потом с ошеломлённым видом ответил:

— Ты знаешь, мне кажется, оно так микроспоры разбрасывает.

— Да? Интересная идея, — Елена взяла крошечную пробирку, поднесла её к кончикам листьев при очередном развороте и ловко укупорила пробочкой. — Вот теперь её можно будет проверить, как только доберёмся до ближайшего микроскопа.

В ещё одну пробирку она отщипнула от листьев несколько небольших кусочков — пробы тканей взяла.

— Ты как себя чувствуешь?

Елена прислушалась к собственному организму.

— Намного лучше. Даже уходить отсюда не хочется.

— Времени маловато. Я бы тоже не отказался задержаться здесь. У меня ещё работы на часок — другой и надо собираться.

Спустя час, закончив свои дела и связавшись с базой, они взлетели над базальтовой площадкой. С высоты птичьего полёта она выглядела как плешь на голове великана. Назад летели быстро, хоть и не на максимальной скорости. На обратный полёт не было запланировано никаких дел, потому возвращались тем же кратчайшим маршрутом, что добирались сюда. В течение двух часов в кабине царило сосредоточенное молчание: Елена приводила в порядок свои записи, Славик вёл вертолёт. Как вдруг, на пол пути к базе, начались неполадки с двигателем. Скорость и высота полёта снижались, попытки Славика выправить ситуацию ни к чему не привели. Вертолёт падал. Даже не так: он постепенно снижался над лесом, как будто хотел совершить посадку в кроны деревьев. Хвала всем кому за это хвала, летели они невысоко и на сравнительно небольшой скорости, так что обошлось без значительных травм. Только Елене ушибло палец сорвавшимся с креплений барометром.

— А! Чтоб тебя апомиксисом по фототаксису, — она сунула травмированный палец в рот.

Славик нервно хихикнул.

— Никогда не слышал, как ты ругаешься.

Вертолёт повис на лопастях, прочно застряв в ветвях деревьев, на высоте около 80 метров над землёй. Мотор окончательно заглох. Что ж, могло быть и хуже.

— Ну, надо же! Никогда не думал, что крушение может быть настолько «аккуратным»! И сами живы-здоровы, и даже деревья почти не поломали.

— Ты мотор завести сможешь?

— Сомнительно. А даже если и смог, чем бы нам это помогло? Лопасти-то всё равно застряли.

— Что делать будем?

— Для начала свяжемся с базой, — и Славик принялся крутить ручки настройки какого-то прибора, встроенного в панель управления вертолётом. — База, база, вас вызывает Экипаж 1.

— База слушает. Дежурный связист Геннадий Лоевский. Что у вас случилось?

— О, Ген, привет. У нас тут крушение вертолёта.

— Подробнее.

— Примерно на половине обратной дороги к базе начал глохнуть двигатель. Выправить машину не удалось и мы рухнули на местную флору. Зацепились лопастями за ветви деревьев и висим, как мяч, застрявший в баскетбольной корзине.

— Ясно. Оставайтесь на месте. Я пошёл докладывать начальству.

Приёмник затих.

— Я, конечно, повторяюсь, но что делать будем?

— Лен, по-моему, это очевидно — соберём всё необходимое и двинемся пешком.

— Очевидно — не очевидно. У меня до сих пор голова болит. Делай скидки.

— Извини. Не подумал. Сейчас пойду собирать рюкзаки. Всё равно ничего более умного начальство нам не предложит.

И оказался совершенно прав. После требований поднять в воздух вертолёт и как-нибудь долететь, или хотя бы снять и дотащить наиболее ценные приборы, пришли к решению: эвакуироваться, взяв только самое необходимое в пути. Только оставить приёмник включенным, чтобы по его сигналу, в случае необходимости, вертолёт можно было легко обнаружить.

С собой брали только то, без чего нельзя было обойтись: запас еды и скатку с одеялом (наверняка заночевать придётся), а также к самому необходимому были причислены карты памяти из разнообразных приборов и собранные ими самими пробы. Места они занимали не много и веса тоже сильно не добавляли, а оставить их — значит сделать всю эту авантюру абсолютно бесполезной.

— Плохо, что рационов мы брали только на два дня. Может не хватить.

— Даже наверняка не хватит. Придётся попоститься. Ну что, вылезаем?

И они открыли дверь.

 

3

Под ногами разверзлась зелёная бездна.

— Мда. А лесенку или там ковровую дорожку никто не удосужился перед нами расстелить, — попытался пошутить Славик, прикидывая, как же всё-таки можно отсюда выбраться. — Давай-ка обвяжи меня верёвкой для страховки. Я попытаюсь вон на ту ветку перепрыгнуть.

— Рюкзак только сними.

Сказано — сделано. Вот уже Славик стоит на толстой ветке в полутора метрах от вертолёта, пытаясь отвязать от себя верёвку и придумать, как переправить сюда рюкзаки и Елену. В результате, соорудили некое подобие верёвочного моста, как самое простое и доступное средство перемещения. Верёвки пришлось бросить — ещё раз туда-сюда прыгать (и на этот раз без страховки!) Славик не решился

Спускались долго. Всё-таки семьдесят метров вниз и отнюдь не по лестнице — это тяжело. Это если не вспоминать, что физическая работа в переуплотнённой атмосфере утомляет намного быстрее, чем при обычной, да и влажный и жаркий климат не добавляет комфорта. Елена ещё толком не оправилась от лихорадки, и Славику пришлось тащить оба нелёгких рюкзака да ещё придерживать время от времени недужную спутницу.

Ах, сколько всего интересного встречалось в верхнем ярусе леса! И ведь ни времени, ни сил, чтобы всё это подробно рассмотреть, зарисовать, сфотографировать, или хотя бы на несколько минут замереть и отдаться созерцанию. Остаётся только обещать себе, что обязательно сюда вернёшься, чтобы подробно рассмотреть всё то, мимо чего сейчас приходится проходить. Вот, например, в плотном воздухе плывут какие-то ажурные создания, похожие одновременно на медуз и «парашютики» одуванчиков. Что это: чьи-то семена, личинки или самостоятельные организмы? Вот в огромной чаше цветка, полной воды, плавают крошечные создания отдалённо похожие на лягушат с гротексно-человеческими личиками. Завораживающее зрелище.

У корней древесного патриарха, вымотанные тяжёлым спуском, присели отдохнуть.

— Как ориентироваться будем? Что-то вроде компаса у нас есть?

— Нет, — огорошил Елену нерадостным сообщением Славик. — По Солнцу идти придётся. Вертолётный навигатор вшит в панель управления, и даже если бы мне его оттуда удалось выдрать, предварительно не сломав, весит он около двух килограммов.

Одно было хорошо: за время спуска, то ли под напором адреналина, то ли поняв, что Елене не до неё, куда-то делась головная боль. Зато появился зверский голод.

— Давай поедим что ли. Успеем ещё наэкономиться.

Славик согласно кивнул и полез в рюкзак за стандартными саморазогревающимися рационами. Что там у нас? Опять гречка с паштетом? Ну, тоже ничего. Жаль мало осталось. По две порции на брата.

Они заново перепаковали рюкзаки: половчей уложили вещи, чтобы выступающие острые углы спину не натирали, привязали к наружным ремням скатки со спальниками и отправились в путь. После отдыха и обеда постигшая их беда стала казаться не такой уж и страшной: дойдут как-нибудь. Не так уж и далеко улетали они от базы. Зато сколько наблюдений в пути можно будет сделать в пути! До сих пор они не уходили дальше пятисот метров от лагеря, руководство перестраховывалось. И всё-таки прыгать по корням — не по земле ходить — довольно тяжело. Нет, кое-где проглядывала и почва. Вот только по внешнему виду было трудно догадаться, твёрдая ли там земля или зыбун, а может вообще бочажок водяной под тонкой корочкой. Здесь можно быть полностью уверенной только в надёжной твёрдости древесных корней. Шаг, другой, прыжок.

— Как думаешь, Славик, мы ещё не сбились с пути?

— Нет, я чувствую направление.

— Точно?

— Абсолютно. У меня словно компас в голове завёлся … заодно с дальномером.

— Это как? — не поняла она.

— Я очень точно чувствую направление на цель. И расстояние нас разделяющее, как нечто материальное протянутое между мной и целью. Где-то так. Точно, в цифрах, расстояние до базы не оценю, но вот что мы находимся ближе к базе, чем к месту последней стоянки могу сказать точно.

У Елены внезапно начал работать аналитический аппарат, который до сей поры пребывал в состоянии дрёмы.

— Это что-то новое или ты и раньше так мог?

— Ну что ты. Я типичный городской житель и могу хорошо ориентироваться только на улицах с указателями. Мог. Теперь, похоже, могу иначе.

— Что ещё?

— А давай лучше сравнивать. Вот ты можешь сказать, где сейчас находится солнце?

— Нет.

— Точно? — Славик хитровато прищурил глаза. — А ты попробуй зажмуриться и ткнуть в первую попавшуюся точку.

— Эксперимент? Давай!

Она остановилась, закрыла глаза и постаралась расслабиться. Голова закружилась, или это мир закрутился вокруг неё? Сквозь массу необычных ощущений начало проступать нечто новое: где-то над левым плечом, высоко над ней, ощущался мощный источник энергии, тепла, жизни. Она развернулась и указала рукой точно в это место.

— Там.

— Да, там.

У Елены неприятно засосало под ложечкой. Она отчётливо осознала, что с ней творится что-то непонятное.

— И тебя это нисколько не волнует?

— Конечно волнует!.. Мне это нравится! — Он развернулся и пошёл задом наперёд, не отдавая себе отчёта, что идёт по не слишком толстому корню и свалившись с него рискует как минимум искупаться в прикорневем бассейне, ну или по уши вымазаться в грязи неизвестного состава. — Ну, посуди сама: ничего плохого с нами не происходит — самочувствие не ухудшилось, никакое из чувств не исчезло, даже наоборот, появились новые и весьма полезные. Я себя суперменом начинаю ощущать!

— Мальчишка! Я бы предпочла знать, а ещё лучше — контролировать то, что со мной происходит.

— Тихо! — Славик замер с поднятой рукой. Невдалеке неторопливо шествовало стадо каких-то гигантских ящеров. Взрослые особи, коих путешественники насчитали шесть штук, в холке были раза в два выше среднего человека. Елена со Славиком медленно, стараясь не делать резких движений, отступали к ближайшему дереву. А достигнув его, с ловкостью белок взлетели по стволу на высоту около пяти метров.

— А здешние места не так уж безопасны!

— Своевременное наблюдение. Что-то я таких монстров раньше не видела.

— Неудивительно. К лагерю до сих пор они не приближались, а с вертолёта сквозь всю эту зелень, или тем более, со спутника их не рассмотреть.

— И много тут таких монстриков?

— Подозреваю, что много.

Они сидели верхом на толстой горизонтальной ветке лицом друг к другу и смотрели одинаково квадратными глазами. И так же одновременно вздрогнули, когда мимо них по стволу резво пробежала какая-то мелкая ящерка.

— Можно внести рацпредложение? — не смотря на то, что Славик не отреагировал, Елена продолжила. — Давай-ка, мы лучше верхами пойдём. По веткам. Медленнее, конечно, но зато с крупными хищниками не встретимся.

— А ты думаешь тут ещё и хищники есть? — ожил Славик.

— Наверняка есть. Эти-то явно растительноядные. Вон, с каким аппетитом лианы обрывают.

— Давай пойдём потихоньку. У меня, если честно, поджилки трясутся. Никогда не думал, что способен настолько перепугаться, считал, что это фигура речи такая.

И они опять двинулись в путь, но теперь намного медленнее, иногда придерживаясь за соседние ветви, иногда опасно балансируя. Такой способ был ещё утомительнее, чем прыжки с корня на корень и за оставшееся до вечера время они не прошли и половины намеченного. Остановились, когда начало темнеть и дальнейшее передвижение становилось небезопасным. В сумерках инопланетный лес выглядел ещё необычнее, чем при свете дня. Тихо. Только изредка раздаются негромкие шорохи и потрескивание. Свет из зеленоватого стал сиреневым. От обилия светящихся организмов воздух словно засиял. Елена сидела на ветке, привалившись спиной к стволу дерева. Сил не хватало даже на то, чтобы любоваться экзотическим пейзажем. А вот у Славика их было достаточно даже на проявление хозяйственной активности. Он молча вытащил контейнеры с пищей, вскрыл и сунул один из них Елене в руки. Начав что-то жевать вкуса она не почувствовала, тоже от усталости, наверное.

— Надо искать ночлег.

— Не надо. Здесь и заночуем. Вон в метре над нами ветки переплелись — почти гамак.

— И то верно.

Разговор заглох. Оба слишком устали. Из соображений безопасности спать решили по очереди, и первым остался сторожить Славик как наиболее бодрый. Елена, свив себе гнездо из обоих спальников, провалилась в сон. Давно, а возможно и никогда, ей не снились настолько яркие, сумбурные сны. Всё выпавшее ей время сна она за кем-то гонялась, от кого-то спасалась, выслеживала, охотилась, парила на огромных прозрачных крыльях между деревьями. Ни на секунду не забывала, что она человек и то же время проживала десятки жизней каких-то непонятных созданий. Кончился сон внезапно — от прикосновения руки Славика, который уже с трудом держал глаза открытыми. Елена уступила ему место под одеялами, а сама устроилась рядышком. Бдеть. Думать. Анализировать. У неё было очень странное самочувствие. За четыре часа сна, Елена взглянула на маленькие механические часики со светящимся циферблатом, тело отлично отдохнуло. Пропала ломота и тяжесть в мышцах. Зато голова пухла от обилия впечатлений. Как будто ей напрямую в мозг загрузили пару сотен терабайт информации. Зрительные и слуховые образы с сумасшедшей скоростью сменяли один другого, сталкивались, исчезали и вновь появлялись из глубин подсознания. В конце концов, Елена прекратила попытки разобраться в этом хаосе и волевым усилием задвинув его подальше, постаралась выкинуть все мысли из головы. Она сидела, вслушивалась в ночную тишину, всматривалась в огоньки плавающих в воздухе ажурных созданий, ждала рассвет.

Славика будить не пришлось. Он проснулся сам, когда ещё только-только начало светать, аккуратно сел, двигаясь так, словно на голове у него стоит кувшин с водой и он пытается удержать равновесие, чтобы ничего не расплескать. Какое знакомое ощущение!

— Ну как спалось, что снилось?

Славик настороженно глянул на Елену:

— А тебе тоже что-то особенное привиделось? — он сделал ударение на слове «особенное».

— Можно сказать и так. Я уже несколько часов пытаюсь прийти в себя.

— И как успехи?

— Пока не кинула попытки во всём разобраться, было не очень. А сейчас почти нормально.

Славик потёр болезненно воспалённые глаза. Кажется, ему эта ночь далась тяжелее.

— Посиди, послушай тишину. Постарайся ни на чём не концентрироваться.

В сосредоточенном молчании прошёл ещё час. За это время с лица Славика исчезло напряжённое выражение, пропала морщинка между бровями, плечи расслабились. Он явно начинал получать удовольствие от жизни. Есть, как ни странно, не хотелось. А вот желание двигаться стало просто нестерпимым.

— Ну что, собираемся и в путь.

— А пожрать?

— А тебе хочется?

Славик на минуту задумался.

— Нет.

— Тогда зачем?

— По привычке.

Этот, в общем-то, бессмысленный диалог помог Славику окончательно прийти в себя. Сборы в дорогу много времени не заняли — нечего собирать было. Перед уходом Елена тайком погладила ствол приютившего их дерева — поблагодарила. Как-то внезапно вспомнилось, как ещё маленькую Леночку, бабушка учила с лесом разговаривать: «Ты когда за грибом тянешься, не просто нагнись, а поклонись лесу и „Спасибо“ сказать не забудь. Глядишь, тебе и следующий гриб лесовичок покажет». И ведь это срабатывало! Да вот как-то забылось. А сегодня она снова, с неожиданной остротой, почувствовала, что лес вокруг ЖИВОЙ. Это было немного странно и необычно, не просто понимать, как функционирует экосистема, а прямо кожей чувствовать все взаимосвязи в ней. Удивительное ощущение. Потрясающее.

Сегодня, как и вчера, первым шёл Славик, следя за направлением и был нехарактерно мрачно-задумчив.

— С нами происходит что-то странное.

— Ты это только что заметил?

— Нет, по-настоящему странное. Если вчера, образно говоря, в моей голове поселился компас, то сегодня к нему добавился справочник-определитель всего сущего. Тебя это не беспокоит?

— Могу вернуть тебе твою же фразу: «Мне это нравится!». А что тебя не устраивает?

— Я начал ощущать свою принадлежность к этому миру. До сих пор я был словно сам по себе. Как Дядя Фёдор из Простоквашино «Сам по себе мальчик. Свой собственный». А теперь меня словно кто-то забрал себе, не спросив моего мнения на этот счёт.

— Ты не эколог по своему мировосприятию.

— А в чём разница?

— А разница в том, что чем больше изучаешь биосферу, вникаешь во все взаимосвязи, тем больше ощущаешь свою связь с ней. Даже не так: себя её частью. Ты пока не паникуй. Надо ещё во всём разобраться, — она замолчала что-то обдумывая. — И знаешь, давай-ка действительно не будем распространяться о том, что с нами происходит. Как ты и хотел с самого начала.

— А что так?

— А то, что здесь дело попахивает уже не больничкой с карантином, а как бы нам не стать подопытными кроликами. Или ещё чего похуже. Во избежание.

В паре метров над ними по параллельной ветке на громадной скорости пробежала какая-то тварь, размером с собаку. Елена проводила её задумчивым взглядом. Ещё вчера она шарахнулась бы от такой попутчицы, а сегодня откуда-то знала, что животное совершенно не опасно для неё. Это хоть и хищник, но охотится на куда более мелкую добычу. Интересный эффект. Елена стала ещё внимательней присматриваться к окружающему. И больше понимать. Вот цепочка из крошечных царапинок-насечек на листе — след проползания хищной многоножки, вот гроздь ярко-красных ягод свисает с лианы и не ягоды это вовсе, а спорангии, совершенно несъедобные для человека. Метрах в ста пятидесяти внизу и влево неторопливо шествовало стадо тех самых ящеров, которые их вчера так напугали. Сегодня Елене было очевидно, что это животные не только растительноядные, но и настолько флегматичные, что на них, наверное, можно было даже прокатиться.

А Славик всё с той же мрачной целеустремлённостью пробирался вперёд, не обращая внимания на окружающие чудеса. Надо что-то делать. Как-то исправлять настроение парню.

— Всё ещё не пришёл в себя?

Славик обернулся и увидел счастливое, улыбающееся лицо Елены.

— Чему радуешься?

— Окружающему миру и своему месту в нём. Хочешь, и тебя обрадую?

— Хочу, — уныло согласился Славик.

— Давай повторим вчерашний эксперимент, — господи, неужели это только вчера было, кажется целая жизнь с тех пор прошла. — Закрой глаза и попробуй поискать …

— Солнце, — улыбнулся Славик.

— Да нет, не солнце, чего его искать! Скажем, ближайший источник опасности.

— А это интересно, — оживился он и начал походить сам на себя. Он поудобней уселся на ветке, пристроил рядом рюкзак, расслабился. Перед закрытыми глазами начали проявляться цветные пятна разной дальности, размера и интенсивности свечения. Он открыл глаза и попытался совместить картинки. Кое-что даже получилось.

— Ого. Занятно. Вот эти листья ядовиты, — он отвёл в сторону зелёную метёлку, почти упавшую ему на лицо. — Дотрагиваться можно, но упаси бог съесть. Вот эта мелочь насекомая может нехило покусать. А вон тот цветочек, — и кивком указал на растительную воронку метрового диаметра, — лучше не нюхать — весь день глюки ловить будешь. Здорово. Снова начинаю чувствовать себя суперменом.

Дальше дорога пошла веселей. Они уже не так осторожничали и не слишком стремились как можно скорей добраться до базы. Часть пути проделали пор земле, часть по ветвям деревьев. Нередко делали крюк, понимаясь вверх или спускаясь, чтобы поближе рассмотреть какую-нибудь любопытную штуковину. Впоследствии, при вспоминании этого дня, Елене он начинал казаться шагом назад в детство, когда готов гоняться за щенками и котятами, взять в руки лохматую гусеницу, чтобы внимательнее её рассмотреть, погладить ёжика, а также залезть на дерево, скатиться в овраг … в общем проделать кучу вещей, которыми не придёт в голову заниматься взрослым.

В полдень сделали остановку у небольшого лесного озерца, чтобы отдохнуть и перекусить. Достали последние оставшиеся рационы, воды набрали в листовой розетке какого-то растения. Имея компактный многоразовый фильтр, можно было не опасаться за её чистоту. Вальсиноры отступали от берега озерца на два-три метра и расположиться можно было прямо на белоснежном тонкозернистом песке. А заодно, впервые за истекшие сутки, умыться и ополоснуть гудящие ступни. Хотелось, конечно, искупаться, но мелькающие под поверхностью воды неясные тени внушали опасение.

— Ну вот, выяснилась ещё одна особенность: похоже наш биосканер, — Славик выразительно постучал себя по лбу, — в воде работает не слишком хорошо.

— Знаешь, то что есть, и так — сказка. Я не представляю, как бы мы шли без новообретённых способностей.

— Да я разве спорю, — Славик пожал плечами и засунул в рот галету. — Но всё же интересно, почему так происходит. До сих пор, никаких сбоев не было.

— У меня есть теория, — Елена помедлила. — Ничем не подтверждённая, основывающаяся только на моих внутренних ощущениях …

— Ну, давай, не томи.

— Мне кажется, всю информацию мы получаем непосредственно от Леса, а озеро не является его частью.

— Значит всё, что касается местной водной флоры-фауны придётся узнавать опытным путём, — ничуть не расстроился Славик.

— Как думаешь, скоро мы дойдём?

— Наверное, ещё до заката будем на месте. Разве ты не чувствуешь?

— Не в этом дело. У меня есть предложение. Точнее желание, — и она в нерешительности замолчала.

— Что за желание, что ты его никак озвучить не можешь? Надеюсь неприличное?

— Можно сказать и неприличное. Давай ещё раз в лесу заночуем.

— Хочешь проверить, что даст ещё одна ночь наедине с Лесом?

— Хочу. И ещё мне кажется, что изменения всё равно произойдут, но здесь они будут полнее и как-то естественнее, что ли.

— Можно я не буду давать ответ сразу?

— Разумеется. Кто же тебя заставит? Но мне хочется побыстрее узнать тайны этого мира и не очень хочется возвращаться к людям. По крайней мере, здесь никто не пристаёт с расспросами и не мешает обдумывать происходящие с нами изменения.

— И до чего ты уже додумалась? Ну, кроме того, о чём мы уже говорили?

— Ты заметил, как легко нам было сегодня идти? Сколько раз мы сегодня слазили-залазили на деревья? И это при повышенной плотности воздуха, минимальном рационе, четырёхчасовом сне на дереве не в самой удобной позе!

— Заметил. Ещё вчера. Правда, сегодня это проявилось ярче. О, а ещё равновесие. По-моему ни ты, ни я сегодня даже не попытались упасть.

— Точно. И со всеми этими навыками надо освоиться. А на базе нам точно покоя не дадут.

— Ты меня уже почти убедила. Но можно, я ещё немного подумаю?

— Давай лучше собираться и пойдём, — хотя с крошечного песчаного пляжика уходить совершенно не хотелось. Подгоняла только мысль, что рацион они употребили последний. А если поискать еду среди окружающей растительности? Уже опробованной капустной лианы им не встретилось, но ведь наверняка есть что-то ещё съедобное. Её взгляд упал на какой-то слизнеподобный организм, с парой ветвистых антеннок на одном из концов тела и кислотно-жёлтой бахромой по краям. Судя по ощущениям — вполне съедобное. Но такую пакость можно есть только совсем уж с голодухи. Поищем что-нибудь другое. По пути.

И, разумеется, что-нибудь другое нашлось. Пара горстей каких-то ягод и шишковидные наросты на коре дерева показались вполне съедобными. Разумеется, чувство голода было не настолько сильным, чтобы рисковать жизнью, пробуя незнакомую пищу. Со стороны Елены, это было принципиальное решение — доверять своим новообретённым способностям и тем подсказкам, которые щедро раздавал Форрестер. Чем руководствовался Славик, она не спросила, но лопал он с завидным аппетитом и без малейшего сомнения.

К базе подошли уже в сумерках. Стоя на двадцатиметровой высоте, они наблюдали за тем, как в окнах приземистых зданиях жилых и лабораторных корпусов загораются огни. Что-то в этой картине было неправильно. Слишком тихо. Обычно, в такой ранний тёплый вечер, народ, не занятый профессиональными и общественными обязанностями, высыпал на улицу посидеть, покурить, пообщаться.

— Знаешь, мне как-то туда не хочется.

— Да, что-то у них явно случилось.

— Не в этом дело, — Славик недовольно поморщился. — Мне не хочется ступать на эту безжизненную корку. Разве ты не чувствуешь? Там нет ничего живого. Даже микроорганизмов. Кроме тех, что мы принесли с Земли.

— Действительно. Похоже, местная биота избегает селиться на этом каменистом плато. Надо будет проверить тот образец, что мы для Грегсона захватили. Ты его ещё не выбросил?

— Ну что ты. Я бы скорее выбросил тушёнку. По крайней мере, без еды несколько дней обходиться можно, а без открученной головы — сомнительно.

— Шутник. Так, что ты решил? Возвращаемся прямо сейчас?

— Нет, наверное. Отойдём на пол километра и опять где-нибудь на дереве устроимся. Только я спать не буду. Так посижу. Потом в лагере отосплюсь.

И оба путешественника, никем не замеченные, исчезли в кронах деревьев. Над чем всю ночь медитировал Славик — неизвестно, но наутро он выглядел спокойным и уравновешенным. А ещё сонным. Даже в таком, относительно юном возрасте, сутки обходиться без сна — тяжеловато. А Елена свои сны практически не запомнила. Осталось только ощущение, словно побывала внутри какого-то механизма, вроде часового или попала в многомерную паутину, по которой то и дело проносятся энергетические разряды. Смысл этих видений от неё ускользал, но подозревала она, что это опять не просто картинки цветные привиделись. Похоже, что во сне, когда человек открыт и разум его не занят повседневными делами, с ними пытался напрямую общаться этом Мир, рассказывая о себе важное. И что за знания ей достались в эту ночь, обязательно станет понятно позднее.

 

4

На следующий день к лагерю они подошли когда уже рассвело, и основная часть персонала собиралась на завтрак. Как и подозревала Елена, вокруг них сразу же поднялась суматоха. Их теребили, ощупывали, задавали тысячи вопросов одновременно на нескольких языках. И только решительный и возмущённый голос Славика, требующего: «Сначала накормить, напоить, в баньке попарить, а потом уж расспрашивать», положил конец этому безобразию. Конечно, их первым делом отвели в столовую и накормили горячим и конечно, любопытствующие обломились, потому, что сразу после завтрака их вызвали к начальству на разбор полётов.

Господин Вейшенг, американец китайского происхождения, на данный момент считался начальником экспедиции (правда, отвечал в основном за организационно-хозяйственную часть, потому как научного руководства набиралось, чуть ли не больше чем самих участников экспедиции). Разумеется, он в совершенстве владел одним из двух самых распространённых в лагере языков, а именно — английским и поскольку Славик и Елена владели им на разговорном уровне, переводчик не понадобился. Кабинет Вейшенга представлял собой два объединённых жилых бокса, а потому был размером не с кладовку, а с две кладовки. Но всё же, монументальный начальственный стол и такое же кресло там уместились.

— Господин Филиппенко, госпожа Маршалл, — начальник обозначил приветствие наклоном головы и сразу перешёл к воспитательной части. — Чем вы оправдаете ущерб нанесённый имуществу экспедиции?

Славик, которого после бессонной ночи и сытного обеда основательно развезло, никак не прореагировал на претензии начальства. И в обычное-то время, ему была свойственна изрядная доля философского пофигизма, а уж когда с трудом удаётся держать глаза открытыми … Потому объяснения с начальством взяла на себя Елена, которую, впрочем, предстоящий разнос тоже не сильно взволновал. Хорошо быть настоящим специалистом — никакое начальство не страшно, потому как найти замену администратору не слишком сложно, а попробуй-ка, замени серьёзного учёного.

— Уточните, пожалуйста, что вы имеете ввиду.

— А вы не понимаете? Вертолёт! Последняя военная модель! Брошен вами посреди диких джунглей. Замену ему спонсоры нам ни за что не дадут, — и это было чистой правдой. Финансирование этого проекта и так перешло за все лимиты, а уж потеря столь дорогостоящего транспортного средства, да ещё настолько глупая … господин начальник с содроганием представлял себе, как будет объяснять это собственному руководству, которое в местные трудности вникать не слишком хотело, зато деньги считать умело очень хорошо.

— Вы полагаете, нам его надо было на себе тащить?

— Я полагаю, вам его не надо было ломать, — припечатал начальник. — Его стоимость будет удержана из вашего жалованья.

— После того, как будет доказано, что авария произошла по нашей вине, — поставила точку в разговоре Елена и, подхватив Славика под локоть, потащила его к жилым корпусам. Ещё чего придумал, за такую игрушку пол жизни долги выплачивать надо.

— Это что такое было? Что за наезд? Все же знают, что любая техника здесь ломается чуть не силой мысли.

— А, не обращай внимание. Нормальное начальственное поведение. Сначала смешать с грязью за любую провинность, не важно, вымышленную или реальную. Под конец за что-нибудь похвалить. И отправить на трудовые подвиги. Я просто не стала дожидаться второй части и оставила последнее слово за собой. Где твоя комната?

— За следующим поворотом.

Отправив Славика отсыпаться, Елена решила разобрать рюкзаки. Там, кроме туристического снаряжения, были ещё карты памяти из приборов с ценной научной информацией и собственноручно собранные образцы, которые срочно требовалось рассортировать. В лаборатории, подойдя к столу Иван Ивановича, она увидела там и Марка Грегсона.

— Какие новости? Что случилось в наше отсутствие?

— Да много чего. Я вот подал самоотвод. Хотел вернуться на Землю, — настроение у Марка за это время точно не изменилось. По крайней мере, не улучшилось. Похоже, мужик собрался впасть в депрессию.

— И почему не вернулся?

— Не пустили. Ты разве не слышала — карантин у нас. Связь с Землёй только в одностороннем порядке. Три человека со вчерашнего утра лежат в беспамятстве и бредят. А медики не могут обнаружить причину заболевания. Говорят, все анализы в норме. А я-то здоров. А мне по-прежнему делать нечего.

— Утешься, мы тебе данные с вертолётной экскурсии принесли.

— Так вы же рухнули! И приборы вместе с вами.

— Славик догадался карты памяти из них вынуть — они почти ничего не весят. И кусок породы мы для тебя откололи. Только пока не отдадим. Славик хотел сначала микробиологический анализ провести.

— Давай что есть, — куда только девалась меланхолия? Вот же энтузиаст!

— Чего это он так понёсся?

Иван Иваныч усмехнулся в усы:

— Есть у нашего Марка голубая мечта: разгадать закономерность по которой вращается эта планета. Не шутка ведь — одинаковый климат на всём шарике, ни тропиков тебе, ни полюсов.

— Ну, бог в помощь. А у нас что новенького?

— Много интересного. Мы тут с коллегами внимательно рассмотрели те срезы, которые ты добыла в начале недели. Помнишь?

— И каковы результаты? Хотя бы предварительно на словах? Отчёты я потом посмотрю.

— Результаты такие: соединённые деревья безусловно являются генетически разнородными, то есть ни о какой колонии клонов речь не идёт; потом, при подробном рассмотрении места срастания оказалось, что имеет оно очень сложное анатомическое строение, отдалённо напоминающее отделительный слой, который образуется в основании черешка листопадных земных деревьев. Пропускная способность у них очень маленькая, так что маловероятно, что связаны деревья в единую трофическую сеть. Для чего-то они служат для другого.

— Например, для обмена информацией, — Елене вспомнился давешний сон. — Сколько всего у вас случилось! Вот так исчезнешь на несколько дней, а у вас столько новостей и открытий. И всё без меня!

— На несколько дней. Могли ведь вообще не вернуться, — воскликнул Иван Иваныч, наблюдая, как Елена споро вытаскивает и распределяет по анализаторам собранные образцы. — Ну и напугали вы нас своим крушением. А потом исчезли со связи на два дня. Ты действительно не пострадала? Рассказать не хочешь, что у вас там произошло?

Деликатные коллеги в разговор не вмешивались, но было заметно, как при последнем вопросе у некоторых чуть уши не повытягивались.

— Действительно. Только палец, помнится, слегка ушибла. А рассказывать … с одной стороны мы много интересного видели. Похоже, здесь, у каменных плато, биота сильно обеднена и если вы сами отойдёте от лагеря на пару километров, а ещё лучше заночуете где-нибудь там, вы тоже увидите много нового и интересного. А из событий … шли, шли и пришли, даже с курса особенно не сбились. Ладно, Иван Иваныч, всё это хорошо, но мне бы помыться с дороги.

— Ага, и перекусить, — не утерпел и встрял в разговор Никита Поливаев, старший биофизик. — Видели мы, как вы со Славиком за завтраком лопали. Где он, кстати?

— Отсыпается. Не спал прошлую ночь. Дежурил.

— Рыцарь! — как можно в одном слове сочетать одобрение, иронию и лёгкую зависть непонятно, но ему это отлично удалось.

Душевая кабинка была одна на блок из восьми комнат. Но в данный момент Елену ничуть это не расстраивало: большинство соседей в середине дня было занято на работе, а потому конкурентов не наблюдалось. О счастье чистоты, как же долго ты было недостижимо!

А в своей комнате, поменяв настройки на дверной панели и сделав из неё ростовое зеркало, она внимательно рассматривала себя. Похоже, изменения затронули не только разум и мировосприятие. Нет, не случилось ничего фатального: не вырос хвост и рога не прорезались. Но что-то стало не так. Это была она и не она. Тело, как будто, стало суше, что можно было бы списать на умеренное голодание и повышенные физические нагрузки, однако это была далеко не первая её экспедиция и в экстремальные ситуации ей раньше попадать случалось, но такого эффекта не наблюдалось никогда. Кожа стала на пару тонов темней и на загар это не спишешь, потому как изменили цвет и те части тела, что солнышка давно не видели. Скулы стали чётче выражены, глаза как будто ярче. В целом, результат ей нравился. Да что там, впервые за последние десять лет, со времён до первого замужества, она чувствовала себя красавицей. Эх, жаль нарядной одежды с собой не привезла. Стандартные комбинезоны при всей своей функциональности, на изящество даже не претендовали.

К обеду из своей норы выполз Славик. Похоже, уменьшение потребности в сне — ещё одна закономерность. В забитой до предела столовой было две основных темы обсуждения: их триумфальное возвращение и увеличение жертв загадочной эпидемии. Сегодня в карантинный бокс попала соседка Славика по рабочему столу — София. С теми же симптомами, что и у остальных: внезапный обморок, горячка, правда, без бреда. Елена со своим напарником постарались забиться за самый дальний столик и не отсвечивать, чтобы никто не вспомнил, что со Славиком случилось всё то же самое, что и с остальными бедолагами. А потому, в центре внимания блистала начальник медицинской службы, парамедик Татьяна Карповна Рыжедольская. Хотя ничем особенно интересным поделиться не смогла, кроме, разве что, имён заболевших.

В столовой появился Марк Грегсон и тут же направился к их столику.

— Чем кормят? Опять консервы? Как же они надоели!

— Грегсон, ты — профессиональный пессимист. Капуста была — не нравится. Нет никакой свежатины — тоже плохо. Ты уж определись.

— Когда вас не было, нам ещё кержику подавали пару раз.

— Ну и как? — проявила профессиональный интерес Елена.

— Очень вкусно. Больше всего похоже на арахис в сахарной глазури.

— Так ты сладкоежка! — улыбнулась Елена.

— А теперь чего не дают? Кончилась? — разочарованно протянул Славик. Наверное, тоже любил сладенькое.

— Да нет. Пока не выяснят, от чего заболели наши коллеги, мы находимся как бы в карантине. Местную пищу исключили из рациона и даже в лес не пускают.

— Как же тогда работать?

— Подбиваем результаты по прошлым опытам и ждём. Говорят — это временная мера.

Елена со Славиком переглянулись. Оставшаяся непроизнесённой фраза: «Надо поговорить!», повисла в воздухе и была понята обоими. И так же без слов разговор был отложен на вечер. После совместно пережитых приключений понимать им друг друга стало намного легче. Остаток дня они провели каждый за своим рабочим столом, разбирая накопившиеся материалы и пытаясь вникнуть в то, что за время их отсутствия наработали коллеги. И, конечно же, не обошлось без написания отчёта о незапланированной длительной экскурсии.

После ужина, захватив с собой планшет, Елена направилась в комнату Славика. Он её уже ждал, пытаясь ходить взад вперёд, что было весьма затруднительно, ввиду малых габаритов помещения.

— Ну что ты так долго? Я уже извёлся весь!

— Соскучился или новорожденную идею обсудить не с кем?

— Второе. Я тут покрутил список заболевших. И заметил одну закономерность: очерёдность заболевания напрямую зависит от возраста и общего количества времени нахождения в лесу.

— Логично. Тогда почему же это у них так долго длится? Помнится, мы с тобой оклемались довольно быстро. Возможно, имеет значение то, что ты сразу после, а я во время приступа оказались в Лесу, — принялась строить гипотезы Елена. — Знаешь, мы с тобой действуем как-то по-дилетантски.

— Что ты имеешь ввиду?

— Учёные мы или нет? У нас имеется проблема. Как раз по нашему профилю. А данные не собраны, не систематизированы, не говоря уж об анализе, — она помахала в воздухе планшетом. — Это надо исправить.

— Я — в деле.

Они до позднего вечера провозились со своим проектом. В широко раскрытое окно долетели звуки и запахи леса. Может именно поэтому, они не сговариваясь, выбрали комнату Славика. Еленино окно выходило как раз во двор лабораторного корпуса. В самую последнюю очередь, когда оба уже основательно устали вспоминать и систематизировать, Елена рассказала о замеченных ею изменениях внешности. Славик кинул на неё долгий внимательный взгляд и принялся, ни капли не стесняясь, скидывать с себя одежду. Без неё он выглядел как огромный большеглазый кузнечик. И так-то не отличавшийся особой полнотой, он похудел ещё больше.

— И почему тебя эти изменения делают красивей, а из меня вешалка получилась? — с наигранным трагизмом вопросил он, неодобрительно рассматривая себя в дверное зеркало. И тут, как всегда, сработал закон всеобщей несправедливости. Дверь распахнулась, и на пороге возник Никита Поливаев. Хотел было что-то спросить, но кинул ошалелым взглядом открывшуюся ему картину: стоящего почти обнажённого Славика и, сидящую на его постели поджав ноги Елену и так ничего и не сказав, вышел. Славик неудержимо расхохотался:

— Ну всё, Лен, теперь за тобой окончательно закрепилась репутация Роковой Женщины.

— С каких это пор, она у меня такая?

— Ну а кем ещё можно считать женщину, у которой уже было два мужа и которая гордо не обращает внимания на авансы со стороны других мужчин?

— Не думала, что моя неудавшаяся личная жизнь может быть ТАК интерпретирована окружающими.

— Ну что ты! О тебе столько разговоров в мужской курилке было! Я можно сказать, поначалу только поэтому к тебе и прицепился. А уж сколько о тебе тот же Никита рассказывал!

— А разве мы с ним раньше знакомы были?

— Вы с ним вместе в аспирантуре учились.

— Правда? Не помню. Я в то время только-только в первый раз вышла замуж и была по уши влюблённой дурочкой.

Вот на этой лирической ноте они и расстались, договорившись при первой же возможности обмениваться информацией. А утро нового дня ознаменовалось благой вестью: приболевшая вчера София поправилась настолько, что её выпустили из больничного отделения, а вместе с ней ещё двух страдальцев, чувствовавших себя не так хорошо как девушка, но вполне вменяемых. Весь день пара заговорщиков пыталась тайком наблюдать за выздоравливающими. Однако если присмотр за Софией не представлял никакой сложности, благо работала она за соседним со Славиком столом, то двое других представляли собой проблему. Мало того, что их рабочие места находились в других корпусах, так ещё ни с одним из них ни Елена, ни Славик толком не были знакомы. Ближе к вечеру Славик поймал Елену за рукав в холле лабораторного корпуса и отвёл в сторонку.

— София явно прошла изменение, но, похоже, что-то идёт не так.

— В чём это выражается?

— Она стала какой-то нервной, агрессивной. Казалось бы, радоваться надо — из больницы выпустили, а она вот-вот впадёт в меланхолию.

— Ну что ты от девушки хочешь? Нам самим-то не слишком уютно в техногенной обстановке, а она к тому же ещё не понимает, что с ней происходит. Надо с ней поговорить.

— Может быть ты? Как женщина с женщиной?

— Не получится. Я слишком плохо знаю английский. В магазине и транспорте объясниться вполне смогу, но для задушевного разговора надо нечто большее.

— Как же так получилось? Даже я вполне сносно владею им.

— А вот так: в школе учила испанский, в институте — французский, а когда после аспирантуры пришлось сдавать кандидатский минимум — то английский. Так и вышло, что по паре фраз могу сказать на трёх языках, но толком не знаю ни одного.

— Значит, придётся мне. Как же это провернуть то?

— Пригласи девушку погулять и отведи на окраину леса. Должно улучшить самочувствие. Мне, по крайней мере, помогло. А после и расскажешь что да как всё, что захочет выслушать.

— Так в лес же нельзя!

— А с каких это пор, тебя волнуют чужие запреты и инструкции? — она заговорщически подмигнула ему.

— Может мне ещё на свидание пригласить?

— Почему нет? Ты ей нравишься! Вон, какого визгу наделала, когда ты в обморок свалился — испугалась.

— Хорошо, как скажешь «мамочка».

И уже через пол часа Елена видела скрывающиеся в ближайших зарослях две знакомые фигуры. И если судить по восторженно-настороженным взглядам, которые на следующий день бросала на неё София, Славик всё ей рассказал. В тот же день, по многочисленным просьбам и возмущённым требованиям общественности был снят мораторий на посещение леса. И потекли однообразные, но весьма насыщенные работой дни. При малейшей возможности все трое срывались в лес. Именно там под могучими кронами деревьев-гигантов им удавалось ощутить полноту жизни. Без этого становилось трудно обходиться. Техногенная обстановка словно бы давила, пригибая плечи к земле и сдавливая грудь. А Елена, прикрываясь необходимостью ночных наблюдений, даже два раза оставалась ночевать в лесу. Ей всё удобнее казались гамаки из живых веток.

Ещё несколько человек внезапно заболевали и так же внезапно выздоравливали. Это уже даже не считалось происшествием, а поскольку реальная причина так и не была найдена, всё свисали на отдалённые следствия акклиматизации. Ещё двоим, точно подвергшимся изменению, трое заговорщиков помогли побыстрей попасть в лес, однако в свою компанию решили не звать. Они пока не были готовы выносить проблему на суд общественности.

Собственный их тайный проект пока не принёс серьёзных результатов. Елена однажды чуть в обморок не упала, когда зайдя вечером в лабораторию увидела Славика, прокалывающего собственное бедро при помощи жутковатого агрегата.

— Что это ты делаешь?!

— Пробы тканей беру. А что такое? — не понял Славик прозвучавшей в голосе Елены паники.

— Вот этим?

— Новейший прибор. Анализ берёт почти безболезненно. Между прочим, большая удача, что он у нас всё-таки есть. Очень бы мне не хотелось разрезать кожу скальпелем, чтобы добраться до мышечной ткани.

— Подожди, у нас же с Софией ты только кровь на анализ брал?

— Так вы же девушки!

— Нет, всё-таки прав был Никита, когда обозвал тебя рыцарем.

— Между прочим, он не отказался бы оказаться на моём месте, — лукаво улыбнулся Славик.

— Это на каком?

— Рядом с тобой.

И действительно, с этого момента она начала обращать внимание, на то, что старший биофизик экспедиции то и дело мелькает где-то рядом. Может быть, именно поэтому ей удалось засечь первые признаки надвигающегося изменения. И не слишком долго раздумывая, Елена предложила отправиться вместе с ней в лес на ночную экскурсию. Это был одновременно и душевный порыв и озарение: в прямом контакте с лесом изменение должно пройти легче. Конечно же, он не отказался. Помня о том, что от появления первых признаков до потери сознания проходит всего два-три часа, с выходом решила не затягивать, разве что предупредила Славика, где их в случае чего искать. Было у неё любимое место, всего в полукилометре от базы, где три близко стоящих вальсинора, их уже официально стали так называть (всё равно лучших кандидатов на роль великих эльфийских древ не найти), образовывали удобную надземную беседку.

Нежные сиреневые сумерки ещё только начали опускаться на лес, когда Елена с Никитой вступили под его сень. Каждый раз, возвращаясь в древесный лабиринт, Елена чувствовала прилив сил, словно тяжкий груз с плеч сваливался. Однако приходилось помнить, что со спутником её ситуация была прямо противоположной. Сейчас он должен испытывать чувство усталости, головокружение, наверняка есть резь в глазах. Надо отвлечь его чем-нибудь, пока он окончательно не скис и не свалился, не дойдя до места. Например, разговором. И ни в коем случае не о работе — даже фанат своего дела способен от неё устать.

— Елена Игоревна…

— Просто Лена и на «ты», — перебила она его.

— Как-то неудобно, мы не слишком близко знакомы…

— Какое счастье, что хоть Славик не страдает избытком деликатности. Он меня сразу начал звать по имени, не только несмотря на неблизкое знакомство, но даже приличную разницу в возрасте. А уж с вами мы знакомы с аспирантуры.

— Вы меня помните? — в его голосе звучала тщательно задавленная надежда.

— Не помню, — пришлось его разочаровать. — Мне Славик об этом рассказал.

И как его можно было пропустить — непонятно. Высокий, сухощавый — ей всегда именно такие мужчины нравились. А уж костистое выразительно лицо и тёмно-рыжие, почти каштановые, волосы при очень бледной коже, делали его внешность очень запоминающейся. Такое лицо не поместят на обложку модного журнала, но смотреть на него было приятно. Хотя в те годы её жизнь была так перенасыщена эмоциями, что удивительно, как хоть что-то задержалось в памяти. Сначала счастливый брак, первые серьёзные успехи в научной деятельности, потом начались ссоры с мужем и грянул развод. Из депрессии она вытаскивала себя опять же работой.

— Что ещё Славик рассказывал?

— Да почти ничего. Он хоть болтун изрядный, но сплетничать не слишком любит.

— Он, кажется, начал ухаживать за этой милой девушкой, Софией?

— Мне тоже так кажется. По крайней мере, она одна из немногих, кто ему по возрасту подходит.

— И вы так спокойно об этом говорите, — в голосе Никиты прозвучало недоверие.

— А в чём дело? Я ему не мамочка. Смотр невесток не устраиваю.

— Не в этом дело. Просто в последнее время вас так часто видели вместе, что начали считать парой.

— Мы действительно много общаемся. С ним удивительно легко иметь дело. Но мы просто друзья. А что это мы всё обо мне, да обо мне, давай поговорим о тебе. Вот ты, например женат?

Нет ничего более увлекательного, чем сплетни о своей и чужой личной жизни. И уж точно они способны отвлечь от усталости и посторонних мыслей.

— Нет.

— Почему? — наглость — второе счастье, первое — когда нет риска получить за неё по морде.

— Не нашёл женщины, готовой дать мне своё имя, — нашёл в себе силы отшутиться Никита.

— Чем же тебя своё собственное не устраивает?

— Тем, что все кому не лень норовят переделать Поливаева в Наливаева. Надоело. Далеко нам идти?

— Устал?

— Да понимаешь, я думал: пройдусь по лесу, развеюсь, отдохну, а оно как-то наоборот.

— Скоро уже. Минут через десять дойдём. Там у меня засидка оборудована, — и с беспокойством посмотрела на Никиту. Кажется, этот фрукт уже дозрел. Как его дотащить, если он свалится? Вон он, какой длинный! Не волоком же. Но обошлось. Они даже успели подняться на облюбованное ею место. Никита устроился поудобней, сквозь густеющие сумерки всмотрелся в её лицо и сказал:

— У тебя глаза в темноте светятся.

И отбыл в беспамятство. Какая мелодрама!

 

5

Утро нового дня встретило Никиту головной болью, сухостью во рту и страшной слабостью. Женщина Его Мечты сидела на ветке, поджав одну ногу под себя и щуря подсвечивающие болотной зеленью глаза на восходящее солнце.

— Что это было? Что со мной случилось?

— Ты прошёл заключительную фазу адаптации к жизни на Форрестере.

— Я думал, медики просто отмазку изобрели, потому и проход на Землю до сих пор закрыт, — он потёр ноющую голову.

— Можно сказать, они угадали. Мы тут все постепенно становимся мутантами, — она подняла руку в приветственном салюте. — И теперь ты один из нас.

— Это что, шутка такая?

— Какие уж тут шутки — чистая правда. На, выпей.

Она подала ему чашу с соком. Свежим, кисло-сладким, ароматным. Откуда бы? Заметив сомнение в его взгляде, она сказала:

— Пей, не бойся. Проверено на живом человеке. На мне. А уж чего я только Славику не скормила, — она выразительно закатила глаза.

Он выпил предложенное и, почувствовав себя значительно лучше, начал соображать.

— Ты явно подготовилась. Подожди, так ты знала, что со мной должно случиться и всё равно потащила в лес?

— Не всё равно, а специально, — назидательно поправила она. — Здесь, в лесу, всё должно пройти быстрей. Вспомни, остальные бедолаги, которых пытались лечить в медицинском отсеке, приходили в себя по сутки-двое-трое, да и потом чувствовали себя … не очень.

— Я пока тоже … не очень.

— Ничего, часика через два будешь скакать горным молодым козликом.

— Откуда ты знаешь? — переспросил он, чувствуя себя если уж не «козликом», то дураком точно.

— Проверено, опять же, на личном опыте. Меня эта штука накрыла в полёте, когда мы к соседнему плато летали. И если бы Славик догадался тогда вытащить меня из вертолёта, наверняка перенесла бы изменения ещё легче.

— Какие изменения?

Она глубоко вздохнула и в кратком, конспективном режиме пересказала всё с того момента, как Славик заметил, что легко может определить направление.

— Фантастика какая-то, всё это сверхзнание, супервыносливость и звучит прямо как реклама здорового образа жизни, — недоверчиво скривился Никита. — Сплошные плюсы и никаких минусов.

— Минусы всё-таки есть. Все мы, и я, и Славик, и София ощущаем дискомфорт, находясь вне леса. Наверняка есть что-то ещё, не замеченное нами. Но поделать мы ничего не можем — причину до сих пор не выяснили.

— А вы её выясняете?

— Конечно. Правда неофициально и потому очень медленно. Софья говорила, что у них со Славиком есть какие-то подвижки, а у меня — голяк.

— А почему тайно?

— С одной стороны, не хочется становиться подопытным кроликом для тех, кто поверит, с другой — объектом насмешек для тех, кто не поверит. Не все, кто переболел, приобрели какие-то новые способности, а остальные молчат, как и мы.

— А я? Меня вы, значит, решили посвятить?

— Да ничего мы не решали. Это был спонтанный порыв и только мой. Признаки надвигающегося изменения неявные и довольно скоротечны. Ну, если бы я ошиблась, провели бы мы несколько часов в наблюдении за ночной жизнью леса. Что тоже неплохо. А опасность тебе не грозила никакая, я же говорила, я её чувствую. И хватит меня подозревать невесть в чём!

— Извини. Как то этого всего слишком много и слишком внезапно.

— Тогда надо просто посидеть и помолчать, осмыслить. Кстати, стоило это сразу сделать. А вместо этого мы битый час собачимся, — хотя положительный результат у этой перепалки всё же имелся — Никита наконец-то престал ей «выкать».

— А нас не хватятся?

— Пара часов у нас ещё есть. Сейчас только-только светать начало. А потом быстро доберёмся — мы не так далеко ушли.

Теперь, при свете нарождающегося дня, Никита огляделся повнимательней. Никакими медитационными практиками он не владел, а вот наблюдать у него всегда получалось хорошо. Они сидели в плотном переплетении ветвей, почти трёхметрового диаметра. Над головой тоже находилась зелёная крыша, правда не такая плотная. В стороны обзор был почти ничем не закрыт, и можно было спокойно наблюдать за заинтересовавшими объектами. Правда, единственный достойный наблюдения объект сидел прямо напротив него — спина выпрямлена, глаза закрыты, слегка улыбается и ловит лицом первые пробивающиеся лучики. Статуя, а не живая женщина. Произведение искусства. А если уж вспомнил о наблюдениях, то пора подумать о том, как объяснить коллегам отсутствие каких либо результатов похода. В лес-то он шёл не на прогулку, а с вполне конкретной целью.

— Чего загрустил?

— Думаю, что врать-то буду? Намеченной работы я не выполнил.

Елена насмешливо фыркнула:

— Сделай загадочное лицо и о подробностях тебя никто не будет расспрашивать. Все подумают, что и так знают, чем можно заниматься с женщиной ночью наедине.

Никиту слегка перекосило от такого предположения, но отказываться сразу он не стал. Несмотря на проведённую в горячке ночь, силы быстро к нему возвращались и меньше чем через час, он ощутил, что сможет выдержать обратный путь. Спустившись с дерева (и как это он прошлой ночью на него взобрался?!) и, пройдя не более двадцати метров, они услышали в отдалении тоненькие свистящие звуки. Словно бы несколько свирелей на разные голоса перекликались. Его прошиб холодный пот, по спине промаршировали противные мурашки.

— Быстро к базе. Это опасно.

— Что это такое?

— Не знаю и пока не собираюсь выяснять.

Они пошли быстрым шагом, время от времени срываясь на бег. Всё более отчётливое чувство страха, словно бы подталкивало в спину. Нет, в самих звуках не было ничего ужасного, если рассматривать абстрактно, они были довольно мелодичны. Но скажите, много ли найдётся эстетов, способных любоваться грациозными движениями акулы в метре от своих ног в открытом море? Это был тот же случай. Неведомые звуки служили предвестником опасности. Неизвестной, что ещё добавляло жути. Это ощущал даже Никита, пока ещё плохо способный чувствовать лес.

Напряжение отпустило, когда до лагеря осталось всего — ничего. Может быть, жить в месте, которое такие твари как эта, считают для себя некомфортным, не так уж плохо. Никита посмотрел на свою взбудораженную, тяжело дышащую спутницу и усмехнулся:

— Теперь даже многозначительный вид принимать не придётся, и так все встреченные подумают о нас неизвестно что.

— Ещё один остряк-самоучка на мою голову выискался. Между прочим, остальных предупредить надо, о появлении новой опасности. А то, после нашего со Славиком путешествия, многие решили, что местные джунгли абсолютно безопасны для человека. Правда, ума не приложу, как объяснить, чего именно мы испугались.

— В таком деле лучше не врать. Услышали странные звуки, накатила волна страха, убежали. Может быть кто-то и посмеётся, но в случае чего, безусловно, насторожится. А кто предупреждён — тот считай спасся, — он некоторое время помолчал, потом нерешительно продолжил. — Я так понял, что ты находишься в постоянном контакте с разумным лесом. Ты не можешь у него узнать, что это такое было.

— Я, конечно попытаюсь. Это не так просто. В прямой контакт с лесом мы все выходим только во сне, а со спящего человека, сам понимаешь какой спрос. О всех остальных предметах и явлениях я получаю только самую простую информацию, типа опасно — безопасно, или съедобно — несъедобно. Иногда, могу получить подсказку, когда сама уже почти вникла в суть явления, привычка разбираться в экологических процессах в этом очень помогает.

— Я так понял — это не тот случай. Определить по одному звуку, что это такое не можешь, а во сне не уверена, что сможешь задать правильный вопрос и понять ответ на него.

Хорошо говорить с человеком, которому не надо разжёвывать каждую мысль — сам всё понимает, достаточно только начать говорить.

О неведомой опасности они рассказали именно так, как и предлагал Никита и, конечно же, их предупреждение не было принято всерьёз. Хорошо хоть в глаза не смеялись.

После завтрака четвёрка заговорщиков забралась в случайно обнаруженный пустующий кабинет, чтобы обсудить новости и подвести промежуточные итоги. Там их и застукал Иван Иванович Чебушенко. Он прошёл в комнату, присел на свободный стул, обвёл взглядом притихших молодых коллег и сказал:

— Рассказывайте.

— Что рассказывать? — изобразил непонимание Славик. И плохо изобразил, потому как не поверил даже сам себе.

— Всё рассказывайте. Я же вижу, что что-то неладное происходит. Из вас, молодые люди, — он кивнул на Славика и Софию, — конспираторы не слишком хорошие. А Леночку, я знаю ещё с тех пор, как она была наивной, большеглазой, восторженной первокурсницей.

Елена со Славиком переглянулись, и как случалось уже не раз, поняли друг друга без слов: от старика профессора так просто не отбрехаться. И уже во второй раз за истекшие сутки Елена рассказала их историю.

Иван Иванович положил подбородок на сложенные руки и в задумчивости уставился в широко раскрытое окно. Настенные часы прозвонили десять часов пополудни.

— ТАКОГО я всё-таки не ожидал.

— И вы за себя не боитесь?

— Детка, такому старому ящеру как я, пережившему мел-палеогеновое вымирание, ничего не страшно. Но вы ведь что-то по этому поводу предпринимаете?

— Конечно. Исследуем. Что же ещё? Вот наши микробиологи уже имеют какие-то результаты. Мы, как раз собирались их выслушать.

Слово взял Славик, лучше владеющий языком, как в прямом, так и в переносном смысле. За его спиной София вывела на планшет иллюстративно-схематический материал. А заодно отправила в автоматическую рассылку наработанные материалы на планшеты всем присутствующим. Иван Иванович начал было просматривать материалы, но взял себя в руки, решив, что печатное слово от него никуда не денется и лучше выслушать живого человека.

— Так, тщательно проанализировав строение клеток собственных тканей, обнаружили мы, даже не знаю как точнее выразиться, … подселенца.

— Паразита?

— Скорее симбионта. И только в клетках не имеющих ядра, т. е. в эритроцитах их искать бесполезно. Представляют собой крошечные граны, размером с половину митохондрии примерно. В ультраструктуре мы ещё толком не разобрались, но уже ясно, что имеют они мембранное строение, причём последних насчитывается аж восемь штук. Собственный наследственный аппарат, опять же, как у митохондрий или хлоропластов.

— А что вас заставило вынести обвинительный приговор именно этим микроорганизмам?

— Честно говоря, в основном, отсутствие других кандидатов. Доказательства тоже есть. Правда, небесспорные. Но там где буксует биология, поможет статистика. Мы под разными благовидными предлогами брали кровь на анализ у нескольких человек и вот что у нас получилось:

– У семи непереболевших (т. е. у всех у кого мы взяли анализ), эти микробы обнаружены в латентном состоянии

– У трёх переболевших они отсутствуют полностью

– У шести переболевших, включая присутствующих, имеются, активны, размножаются. Причём именно последние мутанты (давайте уже называть вещи своими именами) проявляют сверхспособности.

— Серьёзный довод в пользу, — кивнул Никита. — А как они работают?

— Ты слишком много от нас хочешь. Мы их только-только обнаружили. Ну и имя дали: «Вирус СС».

— Экскурс в историю? — приподнял брови Иван Иванович.

— Нет. Имена первооткрывателей: Слава и София.

— И как вы додумались именно симбионтов искать?

— Вспомнил лекции по цитологии с первого курса. Где рассказывали теорию эндосимбиотического происхождения эукариотной клетки. Ну, там, поглощение предками эукариот бактериальных клеток с последующим эволюционным преобразованием их в митохондрии и хлоропласты.

— Ладно, ладно. Не надо прописные истины повторять. Мы уже поняли. Но там были клетки и то весь процесс занял не одну тысячу лет. А тут сложнейший многоклеточный организм! И весь процесс занимает несколько дней, проходит почти безболезненно и с такими потрясающими результатами. Это не слишком? — усомнился Никита.

— Так и инфицирование происходит направленно, — пожала плечами Елена. — Разумным существом (а я предлагаю считать Форрестер разумным), возможности которого нам неведомы. Мне другое интересно: почему же медики их не обнаружили?

— У нас микроскопы мощней, — сильно коверкая слова, ответила Софья. Последние несколько дней активного общения со Славиком сильно помогли ей в освоении русского языка. Способная девушка.

— Вы так много успели сделать, — восхищённо покачал головой Иван Иваныч. — И когда только успеваете? Вы же ещё и плановые исследования проводите?

— Симулируем нормальный восьмичасовой сон, хотя на самом деле нам хватает часов четырёх — пяти.

— Почему вы скрываете свои исследования от общественности? Какой в этом криминал? — подал голос Никита.

— Не уверены в реакции этой самой общественности и ждём пока нас станет больше, — попыталась поделикатней объяснить Елена.

— Ждём, когда количество мутантов достигнет критической массы, — отрезал Славик. — Но у нас есть проблемы с их учётом. Не каждый переболевший приобретает новые способности.

— Если я вас правильно понял, молодые люди, вы чувствуете острую необходимость находиться поближе к природе, — сказал Иван Иваныч и, дождавшись утвердительных кивков, продолжил. — И местный климат вам кажется вполне комфортным, так, что вы не только забываете включать кондиционеры, но и открываете окна во всех помещениях, где планируете находиться хоть сколько-нибудь длительное время, — он кивком указал на распахнутое настежь окно.

— Да, действительно. Так что, наблюдать и записывать, кто чаще других к форточкам подходит?

— Ещё проще! Пройдитесь как-нибудь по спящему лагерю, посмотрите у кого окна раскрыты. С большой долей вероятности, это окажутся ваши собратья по несчастью.

А на следующий день, прямо на улице, с приступом свалился Грегсон. И хоть Елена старалась присматривать за приятелем — признаки надвигающегося нездоровья пропустила. Марк попал в больницу.

В ту же ночь, не откладывая в «долгий ящик» решили проверить идею Иван Иваныча. «На дело» пошли традиционно Елена со Славиком. Где уж пронырливый молодой человек добыл план расселения он не признался, но он у них был. В два часа ночи по земному времени экспедиционный лагерь был погружен в темень. Только «светлячки» подсвечивали неярким светом дверные проёмы и углы зданий. Ни их, ни неяркого света звёзд не хватало чтобы рассеять окружающую темень. А луной этот мир в своё время не обзавёлся. Они, как две бесшумные тени скользили по спящему лагерю, отмечали «галочками» распахнутые настежь окна. К лабораторному корпусу даже не стали подходить — там не светилось ни одно окно. Назначенные поначалу, четыре смены работы лаборатории стихийно переросли в две: утреннюю и вечернюю. Всё равно кое-какие анализы выполнялись в течение не одного часа, а потому, даже ночью часть приборов работала в автономном режиме. И что там, спрашивается, делать ночью живым исследователям?

В самую последнюю очередь подошли к медицинскому корпусу в котором, на данный момент, был единственным обитателем Марк Грегсон. Решив облегчить приятелю жизнь, заговорщики постарались раскрыть наглухо запечатанное окно.

— Эх, была бы тут задвижка, как в старых фрамугах, и всё было бы бесполезно, а так …, — Елена достала из кармана небольшой приборчик и закрепила его на оконной раме.

— Это что такое?

— Генератор помех. Может дестабилизировать работу не слишком сложных приборов, таких, как этот запирающий механизм. Наладчик я, в конце концов, или нет? А кто может отремонтировать, тот и разломать всегда сумеет.

Приборчик подмигнул зелёным светодиодом, сообщая, что с задачей справился. С тихим вздохом раскрылось окно. Распахнув его во всю ширь, диверсанты отправились домой, по постелям. С запланированной на эту ночь работой они справились.

Как же утром ругалась Татьяна Карповна! А как же? Нарушение режима! К счастью, ругалась безадресно, потому как вычислить хулиганов не удалось.

Договорившись заранее со Славиком опекать новичков, большую часть времени они проводили попарно: Славик с Софьей, Елена с Никитой. Чаще всего, они прямо с утра, взяв сухпайки, уходили в лес. И, откровенно говоря, ей всё больше нравилось общество немногословного Никиты. Он не сбивал с нужной мысли не вовремя произнесённым замечанием и в то же время мог вести лёгкий, непринуждённый разговор. Как она могла его упустить ещё тогда, в молодости? С ней явно было что-то не в порядке.

Новообретённые способности помогали Елене не тратить много времени на официальные исследования, создавая видимость бурной деятельности. К тому же и экологические и биофизические исследования продвигаются значительно быстрей, когда знаешь где что искать. Единственное, что она окончательно забросила из своих обязанностей — починку кондиционеров.

Вот и сегодня, отойдя от края плато метров на двести, это были уже не плохо изученные, исхоженные вдоль и поперёк места, они занялись каждый своим делом, сильно не отдаляясь друг от друга. Елена брала пробы древесного сока, делая надрезы на стволах вальсиноров. По предварительным оценкам — эта жидкость — самое ценное, что мог дать человечеству Форрестер. Она содержала витамины, минеральные соли, гормоноподобные вещества, а также, самое ценное — вещества сводящие на нет, деятельность свободных радикалов. Это открывало потрясающие перспективы. Что будет, если употребить, этот коктейль из биологически активных веществ в, так сказать, натуральном виде, никто бы не рискнул предположить, но то, что при соответствующей обработке из этого древесного сока могла получиться пара десятков наименований лекарств, бесспорно. А то и лекарство от старости. Правда, всё это требовало оч-чень серьёзных исследований и, отнюдь, не в полевых условиях. Их лаборатории хоть и были оборудованы по последнему слову науки и техники, но с земными научно-исследовательскими институтами им было всё же не сравниться.

Как недавно выяснил Иван Иваныч, отдельные деревья всё-таки объединены в единую трофическую сеть, но обмен осуществляется не в верхнем ярусе, а на уровне корней, по которым идёт перекачка воды и минеральных веществ от особи к особи. Занявшийся биофизикой почвы Никита, пытался выяснить закономерности функционирования этой системы. Пока единственным неоспоримым результатом стало наблюдение, что вся масса почвы поделена корнями на изолированные ёмкости, где поддерживается постоянство физико-химических параметров. И одних физических законов было недостаточно, чтобы объяснить этот феномен. И пока не было построено ни одной математической модели, хотя бы отдалённо описывающей этот процесс.

Никита вздрогнул и едва не выронил прибор из рук, когда рядом с ним приземлилась спрыгнувшая с дерева Елена. Он поднял вверх голову и оценил расстояние до ближайшей ветки — метров пять, не меньше.

— И чего у тебя такой вид удивлённый? Между прочим, и ты так можешь.

— Я — не ты. Это ты из экспедиций всю жизнь не вылезаешь. А я человек кабинетный и даже не пробовал такие акробатические трюки.

— Откуда ты знаешь про экспедиции? Следил за моей жизнью? — внезапно её глаза оказались близко-близко напротив его глаз.

— Следил — слишком громко сказано. Ты мне нравилась ещё когда мы были аспирантами, — почему-то это признание далось легко. — Но ты была замужем и я, на некоторое время, упустил тебя из виду. В следующий раз ты появилась в поле моего зрения, когда была уже во второй раз замужем и писала свою третью монографию. С тех пор я время от времени слышал о тебе.

О том, что и в эту экспедицию он подал заявку когда узнал, что она опять свободна и намерена отправиться на Форрестер, он аккуратно умолчал. Повисла пауза. Они молча смотрели друг другу в глаза. Никита медленно склонил голову и прикоснулся губами к её губам. Сначала поцелуй был лёгким, почти дружеским, но когда она прикрыв свои колдовские глаза ответила, стал более глубоким и эротичным. Поцелуй — признание, поцелуй — откровение. Её руки медленно легли на его плечи, его — зарылись в её отросшие кудряшки. Так же медленно, как сближались, они отстранились друг от друга.

— У тебя глаза в темноте светятся, как у кошки.

— У тебя тоже. Отчасти, именно поэтому я предпочитаю ходить в лес или одна, или с кем-нибудь из наших. Что бы не вызывать лишних вопросов.

Никита недовольно сморщился:

— И в такой момент тебя тянет на какие-то рационалистические комментарии!

Она в смущении попыталась спрятать лицо на его плече, но неожиданно встретилась с двумя маленькими глазками на стебельках, выглядывающих из-за уха Никиты. Как её удалось удержаться и не заорать, Елена объяснить не смогла бы. Почувствовав, как в его объятия напряглась любимая женщина, Никита насторожился. И послал ей весьма выразительный вопросительный взгляд.

— У тебя на плече сидит какая-то тварюшка. Невидимая. Точнее ловко мимикрирующая. Одни только глазки на полупрозрачных стебельках торчат.

Никита осторожно повернул голову и с трудом рассмотрел на своём плече маленькую ящерку, с палец длиной. Действительно, её тельце распласталось по ткани куртки, а шкурка почти точно повторяла цвет и фактуру ткани. На вид — вполне безобидная. Разве, может ядовитой оказаться. Он так и не привык постоянно держать контакт с лесом, что остальные делали на инстинктивном уровне. И тля того, чтобы получить какую-либо информацию, приходилось делать ощутимое усилие. Он на секунду прикрыл глаза и попытался почувствовать значение нового организма для себя. Не кусается. Не ядовита. Условно съедобна.

— И чего ты испугалась? Безобиднейшее существо, Он ещё крепче обнял её, тесно прижав к себе. Она не вырывалась.

— От неожиданности.

— Ты же постоянно чувствуешь лес. Разве бывают здесь для тебя неожиданности?

— Бывают. А сейчас меня ещё и отвлекли, — её щёки порозовели, а взгляд стал лукавым-лукавым. Всё-таки, сколько бы ни было у женщины мужей и любовников, в ней всегда остаётся что-то от девочки явившейся на своё самое первое свидание.

— А она тут не одна, — обвёл взглядом окружающее пространство Никита. — И не все такие мелкие. Некоторые в локоть длинной. Фестиваль у них тут намечается, что ли?

— Не тут, — Елена выбралась из его рук и проследила за движением ящериц. — Только некоторые из них останавливаются возле нас, но основная масса движется в сторону базы.

— Мне кажется, пора возвращаться.

Елена согласно кивнула и, не тратя лишних слов, они собрались и отправились назад. Они неторопливо шли по лесу, сопровождаемые полчищем рептилий. Некоторые, самые наглые и любопытные, забирались им на плечи, лезли в рюкзаки, цеплялись за штанины. Одну, самую бесстрашную, Елена вытащила у себя из-за пазухи. Продвигаясь достаточно быстро, они всё же не спешили побыстрей оказаться в лагере. Им хотелось подольше оставаться наедине друг с другом и с Лесом.

А в лагере царила паника.

 

6

Нашествие рептилий не прошло без последствий. Паникующие люди от них шарахались, некоторые пытались защищаться. Раздалось даже несколько выстрелов. Но всё было бесполезно: всё новые и новые ящерки выскальзывали из леса, быстро пробегали по каменистому плато и старались как можно скорей приблизиться к людям. На месте откинутых или зашибленных, тут же оказывались новых две, а то и три.

Елена и Никита остановились у края леса и ошалело глядели на разворачивающуюся перед ними фантасмагорическую картину.

— Вот теперь можно не ходить, не заглядывать в окна.

— Что ты имеешь ввиду? — не поняла Елена.

— Посмотри-ка — относительно спокойными остались только собратья-мутанты и даже пытаются наводить в лагере какой-то порядок.

И действительно, только теперь Елена разглядела очаги порядка в море хаоса. Им пришлось изрядно потрудиться, убеждая перепуганных людей в безобидности пришельцев. Свою роль сыграло и то, что животные не проявляли никакой агрессии и даже на убитых в пылу сражения собратьев глядели с флегматичным спокойствием. Они ничего не делали: не пробовали укусить, не портили пищу, ничего не ломали. Только проникали повсюду, даже, казалось бы в хорошо изолированные помещения, и настойчиво старались залезть людям на голову или плечи. А если учесть их безусловный талант к маскировке, то это частенько им удавалось, что ещё больше раздражало персонал базы не прошедший изменения. Таким образом, граница между людьми нормальными и мутантами стала намного заметней.

Стихийное собрание началось внезапно, в столовой, где и раньше вспыхивали обсуждения злободневных проблем. Отчасти, потому, что это было самое большое помещение общего пользования, отчасти потому, что там регулярно встречались специалисты, непосредственно не связанные между собой по работе. Обсуждение проблемы началось с того, что один из технарей начал громко выступать в защиту пришлых ящерок, не объясняя, откуда у него взялись сведения о них.

— Сдаётся мне, коллеги, часть из нас понимает в происходящем больше остальных, — громко прозвучал чей-то голос и вопросительные, недоверчивые, подозрительные взгляды начали останавливаться … на Славике. Прав был Иван Иванович, плохой из него конспиратор. Парень покраснел и бросил затравленный взгляд на Елену.

— Если можно, уважаемые, на этот вопрос отвечу я, — она вышла в центр помещения и стала так, чтобы всем хорошо её было видно. — И для начала речь пойдёт не о ящерицах, они, кстати, весьма незначительный эпизод в нашей с вами жизни. Хочу так же заметить, что кое-что из сказанного мной поддаётся проверке, а кое-что просто придётся принять на веру, — она помолчала, — а некоторым и верить не придётся — на собственной шкуре опробуют.

— Давай уже, заканчивай со вступлениями, — на правах старого знакомого поторопил её Геннадий Лоевский.

— Все знают, о загадочной эпидемии продолжающейся на базе. Так вот, медики угадали — это действительно последняя фаза адаптации к Форрестеру. Спустя некоторое время после попадания сюда мы были заражены местными микроорганизмами.

— Бактерии? Вирусы?

— Мы ничего не обнаружили! — возмутился кто-то из медиков.

— О природе этих организмов судить рано — всё-таки внеземная жизнь. А найти их вы бы и не смогли. Вячеслав Филиппенко и София МакАртур обнаружили их на суперсовреме6нном микробиологическом оборудовании и только потому, что примерно знали, где что искать.

— Откуда знали? — прозвучал голос с задних рядов. Помещение постепенно заполнялось: уже давно не осталось сидячих мест и постепенно заканчивались стоячие.

— Не торопитесь. Это станет понятно из объяснений позднее. Некоторое время эти микроорганизмы никак себя не проявляют, потом активируются, прикрепляясь к ядерной мембране. Период активации сопровождается горячкой и потерей сознания. После приступа ситуация развивается по одному из двух сценариев: или организм полностью от них очищается, или человек получает возможность подключаться к планетарному разуму, а микроорганизмы переходят в режим работы внутриклеточных симбионтов.

— Скорее даже становятся клеточными органоидами, — поправил её Славик.

— Что вы имеете в виду под понятием «планетарный разум».

— А вот теперь мы подходим к тому, что большинству из вас пока придётся принять на веру. Все знают, что доминантный вид этой планеты, так называемые вальсиноры, соединены друг с другом посредством срастания отдельных частей тела. Таким образом получается уникальная надорганизменная система, распределённая по всей планете, за исключением водоёмов и одиннадцати каменистых плато. Вот эта сущность и обладает своеобразным разумом.

— Как Лемовский разумный океан Солярис?

— Да. Чем-то похоже. Только наш Форрестер, не просто нас изучает, но меняет по своему усмотрению.

— То есть, как меняет!? — раздался чей-то испуганный возглас. Его поддержали согласным шумом.

— Вот так. Помимо упомянутой способности с ним общаться, улучшаются реакции, зрение, равновесие, выносливость. Темнеет кожа, становятся ярче глаза и в темноте начинают светиться, тела становится как будто суше. И самое главное, по образному выражению Славика: «В голове заводится компас с дальномером и энциклопедия всего сущего». Все данные, которыми мы располагаем, будут предоставлены для ознакомления всем желающим. И возвращаясь к вопросу о назойливых ящерицах, мы просто знаем, что они не опасны.

— Что же им от нас надо?

— А вот это я смогу сказать не раньше чем завтра.

— Почему не сейчас?

— Потому, что прямая связь с Форрестером происходит во сне. И если вы думаете, что это похоже на диалог с человеком, то зря. Это скорее обмен эмоциями и образами, не всегда однозначно распознаваемыми.

— Есть ли возможность избежать мутации?

— Если и есть, то она нам не известна. Единственное, что мы можем вам предложить — сдать анализы на наличие этого «вируса СС». Мы его так назвали.

— Как лечить заболевших? — неожиданно спокойно спросила Татьяна Карповна. Профессионал он и есть профессионал: сначала — дело, эмоции — потом.

— Лечение не требуется. Самое лучшее, что можно сделать с пострадавшим — обеспечить ему прямой контакт с Лесом. Во всяком случае, как показывает наш опыт, излечение происходит легче и быстрее.

— Так это вы раскрыли окно в палату Грегсона?

— Ну, откровенно говоря, да, — парадируя мультячшного Карлсона, согласился Славик и тут же посерьёзнел. — Предлагаю всем желающим сдать анализ на вирус СС.

— Это господин Филиппенко вам предлагает, — подал голос до сих пор молчавший Вейшенг, — а руководство, в моём лице, настаивает. Мне бы хотелось знать, сколько из вас этих … мутантов.

— По нашим предварительным данным — около трети состава экспедиции, — огласила Елена результаты подсчёта открытых окон.

— И как же вами, такими, руководить!? — Это было сказано так тихо, что услышала только стоящая вплотную к нему Елена.

— Не беспокойтесь так. Я перекину вам результаты наших исследований. Там есть наши наблюдения над собой, касающиеся, в том числе и изменений в психике. Почитаете, выберете стратегию руководства, — так же тихо попыталась успокоить начальника Елена.

Он развернулся и молча, сокрушённо покачивая головой, вышел. Постепенно стали расходиться остальные. Убежал Славик делать свои анализы, вслед за ним ушла София. В числе последних вышли Елена с дожидавшимся её Никитой.

— Знаешь, я думала объяснение намного напряжённей пройдёт, — она взглянула на низко висящее солнышко.

— Вы правильно сделали, когда решили дождаться увеличения количества мутантов.

— Но мы же ничего не сделали. Не принимали решения раскрыть карты, ничего такого.

— Правильно, когда массовая доля мутантов превысила критическую отметку, процесс пошёл сам по себе в нужную нам сторону. Потому я и говорю — правильно сделали. Для доброй трети присутствующих всё это не было новостью. И я прямо таки кожей ощутил чьё-то облегчение, что он не один такой и что можно больше не скрываться.

— Ну да. А остальные типичные «сумасшедшие учёные» побежали разбираться в новых данных.

— А уж когда осознают, что и их это коснётся … будет тебе паника.

Так, перебрасываясь фразами, дошли до микробиологической лаборатории. Вот там царил форменный бедлам! В самой лаборатории и прилегающем коридоре толпились кучи народа, кто-то пробегал с деловым видом, кто-то активно жестикулировал обсуждая последние новости, кто-то мрачно курил в сторонке.

В лабораторном же помещении царила напряжённо-деловая атмосфера. София со Славиком засели за микроскопы. Татьяна Карповна организовывала процесс взятия проб на анализ. И по всюду, на всех поверхностях: полках, приборах, столах, стенах, а также на головах и плечах людей сидели так напугавшие всех рептилии. Способные мимикрировать, они были практически незаметны, только нет-нет да проявятся на фоне стены изящные изгибы хвоста или заглянут через руку задумавшегося исследователя маленькие чёрные глазки на тонких полупрозрачных стебельках.

— Нет, так просто невозможно работать! — воскликнул Славик, спихивая со стола крупную ящерицу и стряхивая с плеча ещё двух, помельче. — Лен, сделай что-нибудь! Узнай, что им от нас надо!?

На них удивлённо посмотрела София, и ничего не говоря, осторожно погладила одну из присоседившихся ящерок по спинке.

— Хорошо, попробую. Но, опять же, не раньше ночи.

— Простите, — со стула приподнялся Джарвисон Керж, прижимая вату к крошечной ранке на пальце, — но разве вы сами не можете … У вас ведь должны быть одинаковые способности?

— Способности одинаковые, — начал неторопливые и основательные объяснения Никита, выводи Джарвисона из лаборатории, чтобы не создавать там столпотворения. — Степень владения ими разная. Вот Лена у нас сновидица, Славику лучше всего удаётся определение направления, расстояния, веса и объёма, у Софии лучше всего получается с эмпатией.

— Но вы всё это тоже можете?

— Могу. Но хуже. Мой конёк — считывание информации о предметах и явлениях.

— Куда вы сейчас? — спросил кто-то. Создавалось впечатление, что уверенных в себе и осведомлённых людей не хотят выпускать из вида. У Елены даже создалось впечатление, что её схватят за рукав, как в своё время хватала маленькая племянница Маришка.

— Я хочу взглянуть, как там Грегсон. Догадался его кто-нибудь выпустить или он так и сидит в камере-одиночке.

— А если он до сих пор без сознания?

— Перенести его поближе к лесу.

Вместе с ними отправился Джарвисон и ещё пара мужчин. Вроде как для переноски пострадавшего, но кому они будут врать, когда в больнице имеются каталки, а каменистое плато достаточно ровное, чтобы докатить до края леса.

С Марком было плохо. Уже третьи сутки он не приходил в себя. Лежал горячий, потный, пульс то частил, то замедлялся почти до полной остановки.

— А капельница зачем? — тихонько спросил Никита у встретившего их в приёмной медбрата.

— Мы его на внутривенное питание перевели. Сейчас глюкозу капаем. Больше-то помочь нечем, — так же тихо ответил ему молодой мужчина, к форменной куртке которого была приколота табличка с именем «Ник Лацки». И с любопытством уставился на замершую над постелью приятеля Елену.

— Поступим как решили. Грузите его на каталку и к лесу.

— Я с ним. Останусь наблюдать за своим пациентом. И капельницу не снимать — он очень ослаб, — зачем нести пациента к лесу Ник, побывавший на сегодняшнем собрании, понимал.

— Не возражаю, — пожала плечами Елена.

— Одно плохо — со всеми этими перипетиями мы толком не поели, — сокрушённо вздохнул Никита, берясь за ручки каталки.

— В лесу можно чего-нибудь перехватить.

— А я так и не привык питаться подножным кормом.

— А я и на Земле, на природе какую-нибудь зелень в рот засовывала. Если уж ягод нет, то хотя бы щавеля или хоть кислицы листик.

— Правильно ли я вас понял, — влез в разговор дотошный Керж, — что эта ваша трансмутация не сильно влияет на психику.

— Не сильно, — согласилась Елена. — Расширяет возможности восприятия — это да. Основные черты личности остаются незатронутыми. Как была я полевым исследователем, так и сейчас большую часть времени провожу в лесу. А Никита как был начальником-теоретиком, так он и сейчас нашим подпольным исследованием руководит и организовывает.

За последнюю характеристику она удостоилась шутливого тычка в бок от Никиты и рассмеялась.

На окраине, под кронами ближайших деревьев они с максимальным удобством устроили Марка.

— Ты останешься с ним? — Никита подбородком указал на Грегсона.

— Ты же знаешь, у меня другие планы: продолжительная медитация и здоровый сон. Ты уж сам его покарауль, — с этими словами она скрылась в лесном сумраке.

Направляясь к своему любимому месту для ночёвок, медитаций и наблюдений, Елена вспоминала свои первые опыты общения с Форрестером, когда от обилия впечатлений пухла голова. Сейчас всё выглядело совсем не так. Сначала она предпринимала длительную медитацию, стараясь выкинуть все мысли из головы, а потом сосредоточиться на конкретной проблеме. Засыпала. И сны её, поначалу, были самыми обыкновенными, такими, какие бывают, когда мозг за ночь пытается рассортировать дневные впечатления. Лишь в самом конце приходил образ, догадка или озарение, которые и были ответом на мучивший её вопрос. В этот раз ей приснилось, как будто она солнышко, и в её свете греются так надоевшие всем за день ящерки, а когда действие во сне перенеслось на плато, на котором стоял их лагерь, из солнышка она превратилась в наркотик. Безусловно, этот поток сознания ещё не был решением проблемы, а только подсказкой. Но и это было уже немало. С этим можно было работать.

Утром в лагере Елену встретили нервные, раздражённые люди, провожавшие её жадными взглядами. Быстрым шагом она прошествовала к микробиологической лаборатории.

— Чего все такие злые? И так странно на меня смотрят?

— Злые — потому что не выспавшиеся, — поднял на неё покрасневшие, усталые глаза Славик. — Представляешь, эти твари повсюду! И наблюдают, наблюдают. Провожают взглядом каждый кусок, который ты себе за ужином в рот кладёшь. Заходишь в душ, намыливаешься, и тут замечаешь, что с распылителя за тобой внимательные глазки подсматривают. И ещё несколько пар на стенке торчит. А что ночью творилось! Только засыпать начнёшь, как обязательно по тебе какая-то тварь пробежит и хорошо если не одна. И это я инстинктивно чувствую, что они не покусают, не поцарапают, а другим намного хуже. Так что ты — последняя надежда человечества на Форрестере на нормальный сон.

Елена разулыбалась. Такие проблемы были ей знакомы. Собственно говоря, они были знакомы каждому, кто хоть раз пытался уснуть в палатке полной комаров.

— Определённые успехи у меня есть, но не окончательный рецепт избавления.

— Стоп, стоп. Сейчас я не способен воспринять никакую информацию. Вон лучше с Софией пойди пообщайся.

Разговор с Софией оказался неожиданно результативным. Оказалось, что девушка тоже занималась решением этой проблемы и подошла к вопросу с другой стороны — с изучения самих ящериц. Как начинающая эмпатка она постоянно тренировала свои новые способности и старалась прочувствовать не только людей, но и животных.

— Мы им просто субъективно приятны. Им хочется рядом с нами находиться.

— Да. И эта тяга на базе возрастает многократно. В лесу за ними такой одержимости не наблюдается. Возле меня сегодня ночевала пара штук, но спать они мне не мешали.

— Это удивительно, но я гораздо лучше ощущаю настроение местной живности, чем людей.

— Похоже они тут все телепаты. Потому и немые — нет необходимости в голосе.

— И мне кажется, от нашего мозга идёт какое-то излучение, которое привлекает этих зверушек.

— Остаётся только вычислить его и нейтрализовать на территории базы. Это уже почти готовый план действий. Можно выносить на суд коллег.

Елена уже в который раз вознесла хвалу Форрестеру. Потрясающее взаимопонимание, которого раньше ни с кем не удавалось достичь. Вот так, вместе, думать над одной проблемой, подхватывая мысли на лету и развивая свои-чужие идеи.

Местом для общего собрания опять послужила столовая. На этот раз основным докладчиком стал Славик, свои идеи девушки решили изложить в самом конце, под занавес. Елена потихоньку подсела к Никите, как всегда занявшему крайний столик.

— Как ночь прошла?

— Кошмар. Где-то через пару часиков после полуночи начал отъезжать медбрат. И я остался один с двумя полутрупами на руках. Хорошо хоть Марк к утру очнулся.

— И как он?

— Судя по всему, такой же мутант как и мы. Тише, сейчас Славик говорить начнёт.

— Итак, — начал Славик. — Вот какие результаты дали проведенные исследования. Из 54 человек, находящихся на Форрестере: три наших многоуважаемых патриарха не были инфицированы.

— Кто именно?

— Господин Вейшенг, Татьяна Карповна Рыжедольская и Иван Иванович Чебушенко. Я вижу две основные причины этого: во-первых возраст, вполне возможно, они не смогли бы перенести изменение или трансмутацию, как предложил называть этот процесс Джарвисон Керж; во-вторых, возможно Форрестеру нужны особи способные к размножению.

В помещении послышались смешки. Татьяна Карповна оскорблено поджала губы, но промолчала.

— Далее. 24 человека пережили приступ. Из них шестеро полностью очистились от вируса, остальные успешно прошли трансмутацию. Все оставшиеся инфицированы и ждут дальнейшей участи.

— Коротко.

— Уж как получилось.

— У нас на повестке есть ещё один вопрос, — выступил вперёд господин Вейшенг. — Что сообщать на Землю?

— А разве вы им ещё не доложили? — раздался чей-то удивлённый голос.

— У нас карантин, если вы забыли. Связь раз в неделю и следующий контакт планируется через четыре дня. Да, разумеется, у меня есть «тревожная кнопка» и я могу подать сигнал SOS. Вот только не уверен, что именно к нам прилетит: бомба или команда спасателей.

— Не стоит нервировать земное руководство.

— Свяжемся по графику.

— И что скажем?

— Правду и только правду. Которую можно проверить. Вирус и изменения, в целом положительные, в физиологии человека которые он вызывает. О связи с планетарным разумом говорить пока не стоит. Это и недоказуемо, и может вызвать слишком много лишних вопросов. А то и панику, — выступил в роли голоса разума Никита.

— Все согласны?

Раздались одобрительные выкрики.

— А теперь послушаем о самой злободневной проблеме.

И Елена с Софией изложили свои догадки. Тут же на месте сформировалась инициативная группа под руководством Йена Игла — физиолога с мировым именем, которая и взяла на себя все исследования по проблеме. Как ни удивительно, к этому проекту присоединился и едва успевший прийти в себя Грегсон. Чем уж он там помогал, Елена не вникала. Ей было не до того. Она сосредоточилась на личной жизни — впервые за несколько лет рискнула вступить в близкие отношения с мужчиной. И удивительно было, насколько легко ей это удалось. Тени прошлых неудач отступили и не мешали проявляться настоящему. Она вполне отдавала себе отчет, что только благодаря тому, что чувствовала в Никите эхо своих мыслей, смогла довериться ему. Не подумайте ни о чём неприличном — они оба уже давно не торопливые подростки, готовые воспользоваться любой подвернувшейся горизонтальной поверхностью. А процесс взаимного узнавания подчас бывает более интимным, чем обыкновенный физиологический акт, который не даёт покоя сплетникам.

Они предпринимали длительные походы в лес. Чаще всего вдвоём, иногда со Славиком или Софией, когда у тех выдавалась свободная минутка. Два раза брали с собой Иван Иваныча, но старику было трудно выдерживать темп их передвижения. Поначалу бесцельные блуждания постепенно переросли в систематическое изучение окружающей территории. А поскольку верхами передвигаться было намного удобнее, пришлось Никите осваивать древолазанье. И всё у него отлично получилось — больше разговоров было, дескать, он кабинетный учёный, такими глупостями не занимающийся.

Связь с Землёй прошла в штатном режиме. Потрясающие новости никак не были прокомментированы. Оставалось ждать следующего сеанса связи через неделю и надеяться что к тому времени там новую информацию переварят и примут какое-нибудь решение.

 

7

Меньше недели потребовалась учёным для поиска решения и создания опытного образца прибора, отпугивающего наглую живность. За это время расслоение в лагере стало ещё заметней — часть мутантов, как и Елена предпочитала ночевать в Лесу. Там вероятность как следует выспаться, была намного больше.

Доклад перед собравшимися коллегами делал руководитель проекта Йен Игл.

— Если без подробностей, те кому они интересны, могут потом почитать отчёт, мы выделили ту длину мозговых волн (от 9 до 12 Гц) которая так привлекает наших ящериц. Кстати, неплохо бы дать им какое-либо название.

— Мы их называем «хамелионусы» между собой.

— Пусть будут хамелионусами, — покладисто согласился Йен. — Так вот, мы создали и опробовали прибор, который будем маскировать это излучение, создавая помехи. В лабораторных условиях испытания прошли успешно. Хамелионусы постепенно потеряли к нам интерес и быстро разбрелись кто куда.

Раздались одобрительные возгласы.

— Это замечательная новость, но сейчас мне придётся немного испортить вам настроение, — поднялся со своего места господин Вейшенг. — Только что у меня был сеанс связи с Землёй. Они требуют предоставить им для обследования двух разнополых мутантов.

Теперь возгласы были возмущёнными и гораздо более громкими, чем в предыдущий раз.

— Они за кого нас принимают? За белых мышек из вивария?

— Это недопустимо!

— Возмутительно!

— И что самое главное, — печально продолжил Вейшенг. — Гарантий безопасности, для отправившихся на Землю, я не смогу предоставить никаких.

— А вот за это можно и поторговаться. За гарантии.

— Что мы можем предложить? Весь этот фураж, изучением которого мы занимались? Наши научные данные? Что?

— Таблетку от старости, — и Елена вытащила из нагрудного кармана комбинезона плотный кожистый тёмно-зелёный шарик, размером с ноготь мизинца.

Аудитория удивлённо притихла.

— Что это такое?

— Это результат работы биохимиков под моим непосредственным руководством. Собственно этот шарик — галл, нарост на коре вальсинора. Содержит комплекс веществ, восстанавливающих клеточные структуры, разрушенные деятельностью свободных радикалов.

— Это получается не «таблетка от старости» а почти бессмертие.

— Вот это сомнительно. Учтите, образцы экспериментальные, на живых людях не опробованные. Кроме того, согласно самым нашим благоприятным прогнозам, этот препарат нормальный человек сможет принять только однократно. При повторном принятии возможны серьёзные нарушения внутриклеточного обмена веществ, вплоть до летального исхода. С мутантами возможны варианты.

— Мне не нравится называть себя «мутанткой». Давайте придумаем другое определение, — резко сменила тему Шарлотта Гордон.

— Зачем вообще называть себя как-то по-особенному? Звались бы как и раньше людьми.

— Ну не скажите. Если мы по-прежнему относим себя к людям, значит, можем считаться мутантами. А мутанты — это расходный материал, объекты исследования. Если же мы себя назовём, как-то по-другому, то представимся новой расой или даже видом. И с ними, возможно, будут считаться. Это тонкий психологический момент.

— Какие будут предложения?

— Форрестерцы.

— Это больнее похоже на национальность. Не годится.

— Давайте не будем отходить от литературной традиции и назовём себя «эльфами». Тем более что великие эльфийские деревья — вальсиноры, у нас уже есть.

Нельзя сказать, что эта идея понравилась всем и сразу, но даже скептики готовы были признать, что по смыслу очень подходит. После непродолжительных дебатов предложили считать это название временным, пока не придумается что-то другое, и вернулись к обсуждению злободневного вопроса — отношений с Землёй.

— Отправить им на экспертизу эту таблетку, чтобы сами во всём убедились.

— Скопировать не смогут?

— Исключено. Мы же её не в лаборатории создавали. Непосредственно на вальсиноре вырастили, в прямом контакте с разумным Лесом. Повторить ЭТО на Земле невозможно.

— Могут просто химическую формулу активного вещества скопировать?

— Тоже исключено. Два десятка активных веществ, которые должны действовать в строго определённой последовательности. Если их просто воссоздать и смешать в одной пробирке — получится яд моментального действия.

— В таком случае можно Земле и кое-какие требования выставить. В частности, потребовать гарантий для, кхм, эльфов. Нас, кстати, уже тридцать две штуки и ещё четверо ожидаются на подходе.

— Составлять петицию, я думаю, мы доверим господину Вейшенгу. Ему же отдадим образец таблетки.

— На четыре часа запланировано включение нашего «глушителя», — объявил в заключение Йен Игл. — Обо всех замеченных эффектах попрошу докладывать мне лично или членам инициативной группы.

И глушитель был включен. На минуту все свежепоименованые эльфы замерли, а потом, наперегонки с хамелионусами, скрылись в лесу. Оставшиеся люди с недоумением смотрели им в след, а потом, догадавшись в чём дело, отключили прибор.

— Что случилось? — спросили у первого же вернувшегося. — Это больно, неприятно?

— Второе. Вспомните звук, который раздаётся, если провести пальцем по стеклу. Вспомнили? А теперь представьте, что это происходит внутри черепной коробки.

Кое-кого перекосило. Некоторых предёрнуло. Стало понятно, что прибор нуждается в основательной доработке. На то, чтобы слегка подправить диапазон излучения ушло почти два дня и за это время на ночёвку в лес начали перебираться даже люди. Что в свою очередь привело к всплеску трансмутации, которую пережили оставшиеся тринадцать человек. Из них двенадцать стали эльфами, один остался нормальным человеком.

— Я чувствую себя так, словно бы все ребята с моего двора убежали играть в какую-то интересную игру, а меня не взяли, — жаловался он Никите.

— Успех трансмутации зависит от психофизиологической готовности человека к ней, — пожал плечами Никита. — Ну и от отношения к Форрестеру в целом.

— Но ведь эльфом стал даже Марк Грегсон, а он единственный из всех, кто хотел отсюда уехать!

— Наверное, ему помогло то, что в последние дни перед трансмутацией он носился, как одержимый с идеей разгадать закономерности движения Форрестера по орбите. Ну и болел он, пожалуй, дольше остальных.

День включения усовершенствованного глушителя ознаменовался ещё одним событием: прошедшая четыре дня назад трансмутацию Шарлотта Гордон заявила, что не намерена жить как обезьяна на ветке, а пойдёт договариваться с лесом и обустраивать себе нормальное жилище. Кто-то над этим посмеялся, а Елена вспомнила свою любимую засидку в лесу и, подумала что кажется, когда она её только-только нашла, та не была настолько удобной. И тоже решила попробовать заняться обустройством жилья.

А наблюдения господина Вейшенга дополнились ещё одним фактом: новоявленные эльфы не стремились к кучному образу жизни. И когда некоторые из них решили обзавестись жильём в лесу (раз уж базовый лагерь стал почти непригоден для жизни), они не стали образовывать компактного поселения, а предпочли более или менее равномерно распределиться по лесу. Хотя некоторые селились по двое-трое недалеко друг от друга.

Очередное собрание клуба заговорщиков проходило в микробиологической лаборатории, и посвящено было выбору местожительства. К четырём эльфам-мутантам традиционно присоединился Иван Иваныч.

— Какие будут предложения? — начал он.

— У меня уже есть своеобразное гнездо, — сказала Елена.

— Но оно размером маловато, — продолжил Никита.

— И находится слишком близко к лагерю, — закончил Славик.

София промолчала. Ей было всё равно где жить, лишь бы побыстрей уйти с базы, находиться там с каждым днём становилось всё тяжелей, и лишь бы рядом со Славиком. Их роман развивался со стремительностью скорого поезда.

— У меня, в общем-то, нет никаких предпочтений, — самоустранился Никита.

— А я вот всё никак не могу забыть одно место, — Славик бездумно переставлял на столе какие-то приборы, штативы с пробирками. — Берег лесного озера, где мы когда-то останавливались на отдых с Еленой.

— Да, очень красивое место, — она согласно прикрыла глаза. — Гармоничное. Только далековато находится. Мы оттуда почти шесть часов добирались.

— Ну, так это когда было? Сейчас наверняка не больше четырёх уйдёт, — поняв, что его идея принята, загорелся энтузиазмом Славик.

— А как вы меня туда дотащить собираетесь? — спросил Иван Иваныч, с тоской глядя в окно. Очень не хотелось оставаться в одиночестве, оторванным от жизни остальных членов экспедиции. Тем более, даже после того, как было решено включать «глушитель» только на ночь, большая часть членов экспедиции предпочитала и дневное время проводить в лесу. Там же ставились и многие эксперименты.

— Пока никак, — с сожалением согласилась Елена.

— Мы вам запасное жильё оборудуем, на месте где у Елены Игоревны сейчас ночлег находится. Всего пятьсот метров от лагеря.

— В любом случае, — рассудительно продолжил Никита. — Там сейчас не только ничего нет, но даже не все его видели, это озеро. Вот обживёмся, тогда и вас перетащить к себе сможем. Это если у нас всё как надо получится.

— Должно получиться, — успокоила его София. — Я вчера была у Шарлотты. У её дома уже проглядывают очертания потолка, пола и стен. Даже заметно где будут окна и дверной проём.

— И как это выглядит? — заинтересовался Иван Иваныч. Остальные про себя подумали, что зря сами не догадались сходить и посмотреть.

— Со стороны — как плотный комок из веток и листьев. Изнутри — ветки, которые будут полом, сближаются и уплощаются, на них постепенно нарастает плотная кора, стены и потолок выглядят как стенки плетёной корзинки. Только массивней и хаотичней. Вот, собственно, и всё.

— Мне тут в голову пришло: а методикой создания живого дома кто-нибудь озаботился, или нам придётся изобретать всё заново, — задался вопросом Славик.

— Я у Шарлотты взяла. У неё уже многие спрашивали.

— Ты моя умница!

Елена вчиталась в пояснительную записку, переданную Софией, и поняла, что выращиванием домов для всей компании придётся заниматься им. Так уж получилось, что именно таланты девушек оказались наиболее пригодны в этом деле.

— Давайте-ка мы со Славиком пробежимся, посмотрим что там да как. А вы с Никитой могли бы попробовать начать обустраивать зелёный домик для профессора.

— Прямо сейчас и отправимся?

— А зачем откладывать?

И разошлись собираться в путь. Перед уходом Елена заглянула в свою комнату и поняла, что не собирается сюда больше возвращаться. Вдруг захотелось сделать какой-нибудь символичный жест, и она сняла со стенки и спрятала в рюкзак семейную фотографию, вслед за ней отправилась карандашница — единственные личные памятные вещи. Всё. Больше она в этой комнате не живёт. На выходе из корпуса столкнулась с готовым к путешествию Славиком. Миг — и оба растворились в лесном сумраке. Не прошедший трансмутации Геннадий Лоевский, только головой покачал — вот это скорость.

Прав был Славик — не потребовалось пол дня на дорогу. И в то же время не прав — добрались всего за полтора часа вместо запланированных четырёх. На этот раз не шли они осторожно по веткам — летели над ними. Быстро, ловко, с ветки на ветку, иногда подтягиваясь на руках, но чаще просто перепрыгивая. Эх, ещё бы хвост в качестве балансира — вообще красота бы была. На берегу озера оказались когда до заката было ещё больше часа — как раз есть время осмотреться. Не сговариваясь, они разделили обязанности: Елена осталась сидеть на песке, вслушиваясь в лес, Славик отправился бродить по округе. Вернулся, сел рядышком дожидаться, пока подруга закончит свою часть работы.

— Ну и как? — спросил он, когда Елена наконец-то открыла глаза.

— На данный момент безопасно. Я бы даже рискнула в озере искупаться. Хорошее место. Дерево для поселения каждый должен выбирать сам.

Она бездумно набирала песок в ладонь и просеивала его сквозь пальцы. По озёрной глади бежали блики от заходящего солнца. У края воды деловито копошилась какая-то мелочь.

— Ты когда-нибудь задумывался, сколько всего случилось с нами за последний месяц?

— Месяц? Не больше? Нет, всё-таки немножко больше. Хотя, плюс-минус неделя — это такая мелочь в масштабе жизни. А как всё изменилось. Как мы изменились!

— Вот ты, например, перестал от женщин шарахаться.

— Эмпатия — великая вещь. Я просто ощутил, что в большинстве случаев, они не испытывают сексуального влечения. Так, тискают, как плюшевую игрушку. Это неприятно, но можно перетерпеть. А теперь и вовсе всем не до меня.

— Как-то слишком легко мы воспринимаем происходящие с нами изменения. Подозреваю, что без вмешательства Форрестера не обошлось. Наверняка сглаживает эмоциональные пики.

— Да? Может быть. Меня больше волнует, как такие новости воспримут мои родители. Меня и так отпустили под честное слово, что буду, не буду, обязательно и всенепременно. Даже не помню, чего наобещал.

— Что, такие строгие?

— Нет, просто любят меня очень.

— Ну, если любят, то поймут. Будем надеяться. Я тут тоже поброжу, поищу место для дома.

Она отправилась в сторону леса. Но далеко не ушла, остановилась уже возле второго дерева, почувствовав своё, родное. Странное дело: целиком весь лес — разумен, а отдельное дерево — нет. С ним можно было общаться только на эмоциональном уровне. Взобравшись наверх и обойдя от ствола на пару метров, она наметила удобную развилку, с которой можно было начинать строительство. Она ещё долго сидела на ветке, гладила бархатную кору и представляла какой именно, должна быть её хижина. Вернулась к озеру когда уже начинали проблёскивать первые звёзды. За время её отсутствия Славик успел натаскать валежника и разложить небольшой костерок.

— Я тут подумал: ведь для будущих поколений эльфов живой огонь может стать экзотикой, — он подкинул в ладони зажигалку. — В лесном мире не так много мест, где без опаски можно разжечь огонь.

— Может и так. А может придумаем чего. Человек — тварь изобретательная.

— Ага. Наверное, именно поэтому Форрестер нас так опекает. Нужны мы ему зачем-то.

— Догадался, или во сне увидел?

— Я что, в точку попал?

— В точку. Для чего-то мы ему нужны. Даже необходимы. Вот только для чего — не знаю. Не говорит пока.

— Почему не говорит?

— Я так понимаю, считает, что мы пока слабы. Бережёт. Даёт время обжиться и окрепнуть. Давай что ли спать. Ты уже выбрал место для ночлега?

— Ага. Почти сразу, как и ты. Только я пока не хочу. Я лучше у огня посижу. Всегда любил костры жечь, с самого детства. Да чтобы долго и можно было по веточке огонь подкармливать.

— А я пойду. Мне спать хочется.

А ещё ей хотелось вернуться к своему будущему дому. Уже должен был начаться процесс его формирования. Насколько она поняла записи Шарлотты, совершенно необязательно всё время до рождения жилища обниматься с деревом. Достаточно войти с ним в контакт, достигнуть чувства родства, а потом объяснить, чего ты хочешь, и дальше можно только время от времени появляться и корректировать процесс. Елена ощутила небольшой укол разочарования, когда поняла, что для того что бы процесс домостроительства стал заметным, нужно больше времени. Она устроилась на ночлег на той самой развилке, с которой должен был начинаться её дом. Завернулась в принесенное с собой одеяло, поёрзала: жестковато и какой-то сучок под лопатку упирается. Но искать более удобное место не стала.

Утром она открыла глаза в преотличном настроении, несмотря даже на то, что тело ломило от сна в неудобной позе. Огляделась и начала изучать первые произошедшие изменения. Несколько веток изменило угол роста, чтобы убраться из будущего пространства комнаты, толстый сук под ней как будто слегка уплостился, а может ей просто показалось. Но вот ветки на месте стен точно стали несколько гуще. Она погладила ладонью кору вальсинора, посылая ему чувства одобрения и признательности. Уходя, оставила в развилке свои драгоценности: фотографию и карандашницу, а к ним в придачу одеяло.

Славик обнаружился на том же месте, где Елена оставила его вчера. Он стоя глядел на поднимающуюся от воды туманную дымку и в задумчивости ворошил носком ботинка золу вчерашнего кострища. Похоже, тоже только что проснулся.

— Скажи, Лен, тебе что-нибудь сегодня снилось?

— Вообще ничего. Как и в последние несколько дней. Только если я сама обращаюсь с каким-либо вопросом к Форрестеру.

— Странно, правда?

— Правда, — Елена насторожилась. Её обеспокоило отсутствующее выражение на обычно подвижном лице Славика. Она подошла поближе и положила руки ему на плечи. — Что тебя беспокоит? Поделись со мной.

— У меня вчера из головы не шёл наш разговор о том, зачем мы нужны Форрестеру. Я так и эдак крутил эту мысль, а потом решил сделать самое простое: проверил направление и расстояние до ближайшего источника серьёзной опасности, — он опять замолчал.

— Ну и что у тебя получилось? — начала теребить его Елена.

— Нам, людям… Прости, эльфам, никак не привыкну, ничего особенного не угрожает. А вот самому Форрестеру… Примерно в четырёх днях пешего пути отсюда, если ориентироваться на наши возросшие возможности, находится нечто, что вызывает у Форрестера чувство близкое к боли.

— А общение с нами во сне он ограничил, чтобы не нажаловаться случайно.

— Ага. И чтобы мы не ринулись спасать и не пострадали. Похоже, он связывает с нами надежды на избавление от боли. Но не сейчас.

— Надо посоветоваться с остальными. Такие вопросы в одиночку не решаются.

Обратный путь проделали за те же полтора часа. И тут перед ними в полный рост встала новая проблема: как созвать эльфов на совет. Раньше хоть в столовой можно было всех обнаружить. А теперь, когда поставки провизии с Земли прекратились (это такой своеобразный ответ на попытки отстоять свои права и выдвинуть встречные требования), все оставшиеся припасы оставили людям. Сами же перешли на подножный корм. Решение проблемы, как всегда бывало в подобных случаях, подсказала София:

— Вы просто постоянно думайте об этом. Остальные обязательно почувствуют и явятся.

Весь остаток дня Славик с Еленой пытались транслировать в пространство своё желание увидеть собратьев-мутантов. Эффект от этого действа был сомнительный. Их действительно услышали (кто понял, что его зовут, а кому-то просто захотелось вернуться в лагерь), но общего собрания не получилось, так как прибывали все поодиночке и надолго на одном месте не задерживались. Поговорить удалось со всеми, но нерациональный перерасход времени удручал. Требовалось выработать какую-то систему связи, поскольку техника доказала свою ненадёжность. Правда, это дело будущего — времени на какие-либо новые проекты катастрофически не хватало.

Как ни странно, самый простой выход из создавшегося положения нашёл господин Вейшенг. Его идея — транслировать на полную громкость звук пионерского горна, была гениальна в своей простоте. Ещё бы предупреждал о своих затеях заранее — цены бы ему не было. У Елены чуть сердце не остановилось, когда на третий день после начала выращивания жилья, её разбудил звук, напоминающий рёв раненого бизона, скрип несмазанной телеги и радиопомехи одновременно. Надо же было задремать прямо за столом! И если сулить по испуганным лицам выскочивших из соседней двери соседей, испугалась не она одна. Что тут скажешь: начальство, оно и есть начальство — из-под земли достанет, когда ему от бедолаги подчинённого что-то надо.

— Я собрал здесь всех вас, — начал господин Вейшенг, когда все расселись, — для того, чтобы в очередной раз обсудить наши взаимоотношения с Землёй.

— Да гады они, — раздался голос с задних рядов.

— С сегодняшнего дня связь с Землёй станет ежедневной. Нам надо выработать единую линию поведения и решить, какие выдвигать требования.

— Возобновить поставки продовольствия! — это воскликнули сразу несколько голосов.

— И они примут наши требования?

— Примут. Елена Игоревна не шутила, когда говорила, что предлагает «таблетку от старости». Так что требовать мы можем что угодно, даже не в самых разумных пределах.

— Так нам от них почти ничего не нужно…

— Нам в любом случае придётся послать на Землю парламентёра, чтобы заявить о себе, — серьёзно предложил Керж. — Только для начала нужно почву прозондировать. Нас наверняка постараются оградить от внимания общественности.

— Поднять шумиху в прессе? Это я могу организовать, — задумался Вейшенг. — Но это потребует времени.

— Так никто из нас на Землю и не стремится, — скривился Славик.

— Есть ещё один немаловажный момент. Неизвестно, как мы будем чувствовать себя на Земле. Всё-таки такая значительная перестройка организма. Сможем ли мы вообще там жить, — обозначил очередную проблему Йен Игл.

— И узнать можно, как обычно, только опытным путём, — вздохнула Елена.

— Кстати, возвращаясь к вашему чудесному препарату, вы сами принимать его собираетесь? — полюбопытствовал Вейшенг.

— Нам нет нужды, — вместо Елены ответил Славик, — те же самые симбионты, что превратили нас в эльфов, вырабатывают массу антиоксидантов прямо внутриклеточно.

— И чтобы окончательно закрыть этот вопрос замечу, что люди, находящиеся здесь, получают микродозы тех же веществ вместе с пищей, что гораздо эффективней однократного единовременного их принятия. Но об этом, все наверное понимают почему, лучше не упоминать в разговорах с Землёй, — закончил Джарвисон Керж.

А записная книжка Вейшенга пополнилась ещё одним наблюдением: как новоявленные эльфы сообща думают над одной проблемой.

— Итак. Моя задача во взаимоотношениях с Землёй — тянуть время и подключать прессу. И в заключении хочу озвучить ещё одно предложение. Судя по тому, что я вижу, в обсуждении злободневных проблем участвуют лишь немногие. Так давайте создадим инициативную группу, которая возьмёт на себя решение текущих проблем, а остальных не будем отрывать от дел.

И уже почти не удивился, когда предложение приняли единогласно, а инициативная группа выделилась в рекордные сроки.

Работа над усовершенствованием «таблетки от старости» продолжалась, но на сегодня дела лабораторные Елена закончила — удалось вырастить такой галл на опытном дереве, который вызывал максимально стабильный омолаживающий эффект. Можно было заняться делами личными, а именно — домом.

Уже можно было разглядеть очертания жилища. Пока небольшого — в одну комнату и площадью около шести метров квадратных. Но живой дом — это нечто. Неограниченный простор для творчества. Всё можно поменять не нанимая бригады строителей: размеры и расположение помещений, вырастить или убрать полки и шкафы. И при этом ни одного острого угла или ровной прямой. Все линии изгибаются самым причудливым образом.

У берега озерца сидел Никита с Софией, которая ему что-то увлечённо объясняла. Елена прислушалась. Что-то о том, как именно надо общаться с деревом, что бы оно поняло, что ты от него хочешь. Нелишняя инструкция. Как уже успела заметить Елена, пока что у Никиты мало что получалось на почве доморастительства. Дерево он себе выбрал соседнее, и каркас будущего дома угадывался в пяти метрах над и в двадцати в сторону от её хатки. При желании, со временем, их можно было объединить в один. Это уже даже не намёк, это прямая декларация намерений.

Елена плюхнулась на песок рядом с ними.

— Я сегодня сюда свои планшеты перетащила. И минианализатор.

— А мне, как видишь, пока некуда, — уныло пожаловался Никита.

София просто кивнула — она тоже успела перенести сюда кое-что ценное. Зачем это было делать, никому не надо было объяснять. Ещё во время работы над пугачом для хамелионусов, Грегсон случайно обнаружил, что само место, на котором находится из база, является сильнейшей геопатогенной зоной, воздействие которой и объясняло регулярные поломки техники. Фактически, единственной вещью которую сломал сам Форрестер, был вертолёт. И то, только потому, что ему необходимо было спустить его пассажиров в лес. Так что, большинство сотрудников уже начало растаскивать наиболее ценные и мелкие приборы по лесным ухоронкам.

— А где Славик? Что-то я его не вижу. Он же на час раньше меня освободился.

— Вон. Рыбачит. Обещал, что сегодня на ужин мы будем есть запечённую на углях рыбу.

Присмотревшись, Елена увидела в отдалении на нависающей над водой ветке, распластавшегося на пузе рыбака. Тот внимательно, не отрываясь, смотрел на водную поверхность. Потом молниеносный рывок. И на чём-то вроде самодельной остроги бьётся серебристое рыбье тельце. В течение примерно двух часов они наблюдали за этой рыбалкой. А потом ещё примерно час пытались приготовить добычу. Но оно того стоило. Нежный, чуть пряный вкус мяса отлично дополнял сок, который раздобыла где-то Елена. Никита подозревал, что нацедила прямо в лесу с какой-нибудь лианы. В знании, чем можно подкрепиться в здешних лесах с Еленой мог соревноваться только Джарвисон Керж.

Тихонько пощёлкивая перемигиваются угли костра. На лес опустилась ночь и нежно обняла его. Как же хорошо засыпать, когда воздух свеж и душист, а над самым ухом перешёптываются тонкие молодые листочки. И каково просыпаться в холодном поту, с заходящимся от ужаса сердцем от одного кошмара разделённого на всех.

 

8

На этот раз, для того, чтобы в оперативном порядке собраться всем на базе, не потребовалось душераздирающих звуков пионерского горна господина Вейшенга. Обеспокоенные, встревоженные, напуганные люди собирались группами и делились впечатлениями. Сегодняшнее собрание отличалось от прочих тем, что проходило не в столовой, а на окраине леса. Было и так достаточно некомфортно, чтобы ещё и на голый камень вылазить.

— Кто-нибудь может объяснить, что это было, — начал с мучившего всех вопроса Джарвисон Керж.

— А по-моему и так понятно, — ответила Мартина Сола, анатом, морфолог и ещё одна сновидица. — Только пару дней назад говорили о том, что есть какая-то опасность для Форрестера, от которой он нас уберегает. Вот — прорвалось. Случайно.

Елена была с ней согласна. Она сидела в изгибах корня, как в кресле, и пыталась унять пульсирующую между бровей боль.

— Давайте сначала поделимся снами. Кто что видел. Лейтмотив.

— Пожар, от которого нельзя сбежать.

— Зверя с поджатой больной лапой.

— Чью-то плешивую шкуру, с которой клочьями облазит мех. И боль.

— Да, больно было.

— Мне снился большой спортивный лук, с которого обрывается тетива и бьёт меня по глазам.

— Жуть какая.

— Ясно, что ничего не понятно. В этом ворохе свободных ассоциаций нам не разобраться, тем более на больную голову, — Елена потёрла глаза. — У меня есть предложение: собраться всем сновидцам. Сколько нас? Восемь? И пойти помедитировать, поспать, впасть в транс, в общем, сделать что-то такое, чтобы поговорить с Форрестером.

Семь фигур незамедлительно поднялись на ноги. Со вздохом встала и Елена. Сегодняшний кошмар почему-то здорово подкосил её. Не откладывая дел в долгий ящик, группа сновидцев направилась на поиски места для медитации.

— А нам что делать? — Славик растерянно посмотрел на Никиту — Ждать у моря погоды?

— Ничего особенного. Займёмся тем, что у нас на сегодня запланировано.

— Но мы ведь хотели отвести профессора к озеру.

— И что нам мешает?

— А не опасно? Хотя, о чём это я? Сейчас сам же и определю.

Славик уселся на корень, который до него облюбовала Елена. Действительно, очень удобно. Даже лучшая эргономичная мебель сравнения не выдерживает. Как ей удаётся создавать такие места? И ведь спрашивать бесполезно — наверняка сама думает, что ей просто везёт находить их. Так, не отвлекаемся. Опасность. Перед закрытыми глазами возникла привычная картинка из цветных линий и пятен. Он уже достаточно хорошо наловчился в пользовании этой своей способностью. Единственное, что плохо пока получалось — определение расстояния. Ну никак не хотел мозг использовать традиционные единицы измерения и если объект находился вне поля зрения, Славик получал информацию, за какое время до него сможет добраться лично он. Нет бы над линиями вспыхивала надпись типа такой: «5 км., 35 м.». Опять мысли в сторону ушли. Что ищем? Неведомую опасность не поддающуюся идентификации. Нашёл. Далековато. Три дневных перехода. А это значит что? А это значит:

— Отправляемся к озеру, — сказал Славик, выжидательно глядящему на него Никите. — Здесь пока вполне безопасно.

И вот уже они стоят на пороге лабораторного корпуса. За последнюю неделю здесь многое изменилось: исчезла большая часть оборудования, осталось только то, которое было слишком громоздким для перемещения, не стало личных записей, в обычное время в беспорядке разбросанных по столам, да и самих сотрудников было не так чтобы много. Собственно, один Иван Иванович и был. Он сидел за опустевшим письменным столом и что-то увлечённо изучал на своём планшете.

— Что это у вас такое? — через плечо заглянул Славик. Профессор вздрогнул и обернулся. Он до сих пор не мог привыкнуть к скорости и бесшумности передвижения эльфов.

— Да вот, Вейшенг поделился своими наблюдениями за вами.

— Любопытно, что ещё новенького он мог заметить. Дадите почитать? — не утерпел Никита. Вежливость и тактичность — это хорошо, но не тогда, когда приходится бороться с собственным любопытством. Оно, как правило, всё равно побеждало.

— Дам. Ну что, молодые люди, вы собираетесь проводить меня к своему озеру?

— Нет, — твёрдо ответил Славик, чем страшно удивил Иван Иваныча. — Отнести.

— Это как?

— На закорках. Пристегнём вас страховочными ремнями и побежим. Полдороги я, полдороги Никита.

— Может я лучше своим ходом?

— Своим ходом вы будете сутки добираться, — покачал головой Никита, — а так, мы часа за два с половиной будем на месте.

Кроме самого профессора, пришлось тащить с собой и немаленький тючок всякого барахла: спальник, миски, ложки, немного еды, бинты, аптечку, всего не перечислить. Первым взялся нести профессора Славик, соответственно Никите достался багаж. Окончательно упаковывались и рассаживались уже зайдя за первые деревья, дабы не устраивать бесплатный цирк для всех желающих. И началось самое дикое путешествие в жизни Иван Иваныча. Седеть на спине другого человека держась за его шею и так-то не сильно удобно, кто бы что не думал по этому поводу, а уж когда этот другой бегает и прыгает как помесь горного козла с обезьяной… Ух! Но, по крайней мере, это было действительно быстро.

Возле с кряхтеньем сползающего со спины Никиты профессора суетилась София. Решивший было намочить всех мелкий прохладный дождик перестал, так и не выполнив своей задумки, и теперь солнце отражалось в каждой капельке. Мир вокруг выглядел прекрасным и сияющим.

— А где же Леночка? Я думал, она встретит меня здесь.

— Дела. В компании других сновидцев пытается поговорить с Форрестером. Вернётся — сама расскажет.

— Тайны?

— Нет. Просто мы пока сами мало чего понимаем, — Никита развернувшись скрылся в лесу, оборвав тем самым неприятный ему разговор.

К профессору подошла София и, пытаясь сгладить неловкость, в очередной раз стала объяснять принцип выбора дома.

— Можно мне посмотреть на что-нибудь готовое, — робко попросил Иван Иваныч.

— Конечно можно, — доброжелательно улыбнулась София. — Пойдёмте, глянем на моё жилище.

Сначала Иван Иваныч ничего не увидел. Пока не догадался задрать голову вверх. Там, на приличной высоте, просматривалось плотное переплетение из веток. Довольно большое.

— Не хотите в гости зайти?

— Не хочу, — решительно отказался профессор. — Самому мне туда не подняться, а кататься лишний раз у парней на закорках не хочется. Им меня ещё назад тащить.

— Ну, — протянула София. — Это будет только завтра.

— Завтра так завтра, — скороговоркой согласился Иван Иваныч. — Мне интересно, нельзя ли этот домик вырастить пониже.

— Можно, только надо сначала дерево выбрать.

И процесс выбора начался. В одиночестве, чтобы никто не сбивал настрой, профессор бродил между деревьев-великанов. Прислушивался к ощущениям, пытаясь уловить то, о чём твердила ему София. В конце концов, после нескольких часов бесплодных поисков, почти потеряв надежду на удачу, профессор остановился у очень старого дерева, растущего на самом берегу озерца. Оно было не слишком высоким, но кряжистым и основательным, часть его корней уходила под воду, ветки полоскались листьями в чистейшей воде.

— Вот это, — Иван Иванович положил ладони на ствол вальсинора, — согласилось меня принять.

Эльфы вынырнули из ниоткуда словно бы по волшебству. Вот только что их не было, а вот уже все трое стоят на месте. Ждут. Смотрят вопросительно. От такого единодушия иногда оторопь брала. Иван Иванович смущённо улыбнулся. Вроде как взрослый человек, а какой-то ерундой занимается — с деревьями разговаривает. София одобрительно кивнула и, взяв профессора за руку, усадила на толстый корень у самого ствола.

— А теперь давайте проговорим вслух, каким вы видите свой домик. Вы рассказывайте, а я помогу наладить контакт с вальсинором.

Иван Иванович прикрыл глаза и перед его внутренним взором начали проступать очертания, нет, не дома, скорее хижины. Почти такая была у приятеля на озере Белом. Крошечная рыбацкая хижина с минимумом удобств, но очень уютная. Он стал рассказывать. К уже придуманному, прибавились мостки, ведущие в озеро, навес над ними и гамак под навесом.

Спустя довольно продолжительное время, когда очнулся от мечтаний, профессор заметил, что парни за это время соорудили ему невдалеке шалаш и лежанку, а сами колдовали над костром, сочиняя ужин. Есть и правда хотелось. Оставив под деревом сидеть то ли спящую, то ли медитирующую Софию, Иван Иванович пошёл к костру.

— Ого! Шашлычки, — он предвкушающе потёр руки. — Из кого?

— Ящериц местных наловили.

— Хамелионусов?

— Ну что вы! — в притворном ужасе воскликнул Славик. — София нам бы никогда не простила. Они ей нравятся. Если вы заметили, за ней постоянно таскается две — три штуки. Только на окраине базы отстают.

— Раз нравятся тогда, конечно, да. Не стоит девушку расстраивать.

— А то девушка, в свою очередь так может расстроить вас! Мало никому не покажется, — ухмыльнулся Никита.

— Да, моя любовь она такая!

Аппетитно скворчит мясо на углях, остывают уже запёкшиеся клубни неведомого растения, в озере охлаждается бутыль с соком. Голодные люди жадно ловят аромат готовящейся пищи. Благостное настроение истаяло в один момент, когда из леса вышла бледная, усталая и словно бы больная Елена. Молча уселась у костра уставившись на перемигивающиеся огоньками уголья.

— Ну что? — к её плечу легонько прикоснулся Никита. Она прикрыла глаза, покачала головой, а потом поняв, что говорить всё же придётся, ответила:

— Поговорили, — она ненадолго замолчала. Было заметно, что речь даётся ей тяжело. — Я теперь понимаю, почему до сих пор Форрестер на контакт шёл только во сне. Как паровым катком по мозгам проехали. И это мы разделили на восьмерых! Одна бы, наверное, вообще не выжила.

— Ну хоть не зря?

— Не то слово! — Она слегка оживилась и с возросшим интересом взглянула на готовящееся мясо. — Только сначала покормите бедную голодную меня. А потом, я вам всё-всё расскажу.

— Обязательно покормим, — с облегчением разулыбался Славик. Раз человек просит есть — значит всё с ним будет в порядке.

— Эх, к шашлыкам бы ещё коньячку, — мечтательно протянул Никита.

— Ну, коньячку не обещаю, а винная ягода здесь неподалёку растёт. Мне бы тоже не помешало голову подлечить. Вот Славик наверняка не откажется за ней сгонять.

И Славик конечно же не отказался. Неизвестно почему этот фрукт так назвали, ничего винного или ягодного в нём не было. Это был скорее крупный орех, размером с антоновку, а содержащаяся в нём жидкость напоминала нечто среднее между тёмным пивом, квасом и колой. Но хмельное. У отвыкших за последнее время от алкоголя путешественников после первого же глотка сделанного на голодный желудок, закружилась голова, глаза приобрели характерный блеск. И дабы не развезло окончательно, принялись за уничтожение мяса вприкуску с запечёнными клубнями. Пикник удался. К его окончанию даже Елена перестала быть похожей на зеленоватую тень самой себя. И под охлаждённый в озере сок уже можно было вести интеллектуальную беседу, а не только чавкать и восторженно мычать.

— Ну, так какие результаты дало ваше коллективное камлание? — с сытым благодушием в голосе спросил Славик.

— Потрясающие. Во-первых, дураки мы с тобой были, когда думали, что Форрестер завёл нас с какой-то конкретной целью. Мы для него — нечто любопытное, теоретически полезное. Во-вторых — для него это обычная практика. Те базальтовые плато, о которых мы знаем, являются узловыми точками этого мира и заодно вратами в миры другие. Время от времени, в произвольном порядке они открываются и оттуда что-нибудь вылазит. В последний раз вылезли мы. В-третьих, в предпоследний раз с другого плато на Форрестер пробралась какая-то пакость, которая ему сильно вредит. Причём сами деревья остаются целы, страдают все животные на них живущие, а поскольку Форрестер не только сознаёт необходимость жизни в сообществе и ценит разнообразие в экосистеме, но и ощущает боль гибели нескольких сотен существ одновременно, то страдает и сам.

На некоторое время у костра воцарилось молчание. Новости были действительно потрясающими.

— И это всё вы узнали за один раз? Столько новой, а главное конкретной информации! Что ж мы раньше-то до такого не додумались, — у Никиты глаза загорелись нездоровым энтузиазмом.

— Хорошо, что не додумались. Мы и сейчас к такой нагрузке готовы не были, а уж раньше…

— Остальным хуже? — проницательно глянул на неё Иван Иваныч.

— Намного, — согласилась Елена.

— Не надо о грустном. Лучше почитайте записки господина Вейшенга, — сменил тему Славик. — Это забавно.

— Шутишь? Я с трудом держу глаза открытыми. А ты — читать. Перескажи сам.

И улыбаясь слушала как Славик пересказывает наблюдения стороннего человека за ними. Многое он приметил и интерпретировал совершенно верно. Неудивительно. Дураков в экспедицию не брали.

— Это записи нуждаются в доработке.

— А что он пропустил?

— Ну, например то, что селимся мы не просто группами, а соответственно «профессиям».

— Не вижу закономерности. Вот у вас, например, два микробиолога…

— Да не те профессии, — перебил профессора Никита. — Имеются ввиду наши паранормальные способности.

— А они тоже классифицируются?

— Конечно. И вы наверняка слышали упоминания о них в разговорах.

— Возможно. Продолжайте, — профессор был не на шутку заинтересован.

— Всего четыре условных «профессии»: сновидцы, эмпаты, охотники и изучающие. У нас здесь собрались все четверо.

— Мда. Несложно догадаться кто из вас кто. А в чём разница между эмпатами и сновидцами? Оба дара, если не ошибаюсь, телепатической направленности.

— Разница в объекте приложения сил. Сновидцы — профессионалы в общении с Форрестером, эмпаты с сущностями меньшего масштаба (людьми, животными, деревьями).

— Как у вас сложно. Значит, вы целенаправленно селитесь такими группами?

— Не совсем. Соседей мы выбирали себе по любви, по дружбе, иным душевным склонностям. Изложенную раньше закономерность мы заметили не сразу. И кстати, таких полных команд как у нас, три. В остальных есть какой-то недобор.

— Кстати, об этих записях, — Славик помахал в воздухе планшетом, — вы не думали выкинуть их в сеть на Земле. Роскошный компромат получается.

— Надо спросить у начальника. Но скорее всего, это можно будет сделать только по прибытии на Землю.

Профессор потёр слипающиеся глаза. После такого насыщенного дня спать хотелось до умопомрачения.

— Идите спать Иван Иваныч. Мы ещё немного посидим, и тоже будем расходиться.

Ночь на Форрестере — самое волшебное время суток. И самое красивое. Здесь, возле озера, в разрывах сплошного шатра древесных крон видны далёкие, незнакомые созвездия. Из-за отсутствия луны небо кажется тёмным, но в самом лесу мрака нет. Множество разнообразных светящихся разноцветными огнями существ, придаёт ему вид праздничный, карнавальный, а тишина добавляет атмосфере загадочности. Елена поворошила угли палкой. Сегодня ей выпала первая очередь дежурить. Не было бы с ними такого беспомощного человека, или ночуй он где-нибудь повыше на дереве, где относительно безопасно, можно было бы не устраивать этот почётный караул. Но Елена была не в претензии — лишний повод побыть наедине с собой и с лесом и может быть утихнет мерзкая головная боль, донимающая её с самого утра.

Ранним утром, едва добудившись профессора, стали собираться в обратный путь. Иван Иванович ворчал, что пяти часов сна для нормального человека явно недостаточно, но выглядел вполне бодрым и отдохнувшим. Елена, решившая по свежей памяти и при свете дня записать рецепт приготовления вчерашних шашлыков, приставала с расспросами к Славику. Тот вяло отбивался, возражая что, мол, никому не пригодится потому как костёр развести почти негде. Но женское упорство возобладало над мужской ленью и наиценнейшие сведения были получены. Честь нести профессора на закорках первую половину пути, опять выпала Славику. Нет, в этом могли поучаствовать и девушки, но общим мнением было решено не смущать профессора.

И полетела мимо зелень джунглей. Вверх, вниз, в стороны, везде одна и та же картина — трёхмерный лабиринт из веток и листьев. Никогда раньше не страдавший морской болезнью, Иван Иванович всё же решил прикрыть веки от греха. Это некоторое время срабатывало. До тех пор, как профессор почувствовал резкий рывок в сторону, потом вниз, потом снова вверх и, такую же внезапную остановку.

— Что случилось? — спросил он, едва справившись с бунтующим организмом.

— Ковровик, — Славик подбородком указал куда-то в сторону. Лицо его светилось азартом.

— Дружище, это конечно всё хорошо, — урезонил его подоспевший Никита, помогая профессору встать на ноги. — Но ты не мог бы вовремя вспоминать, что человека несёшь?

Лицо Славика озарило некоторое смущение, но раскаяния на нём так и не проступило. Он переступил с ноги на ногу и перемахнул на соседнюю ветку. И только тут, глядя на манипуляции Славика по отрыванию чего-то цепкого, профессор заметил, что ветку охватывает пушистая, меховая манжета. Любопытство тот час же загнало подальше и дурноту и возмущение неделикатным с собой обращением.

— Что это за зверь такой?

— Ковровик — уникальный представитель местных теплокровных. На кой нужна эта самая теплокровность в постоянно мягком и ровном климате Форрестера никто не знает, но всем интересно. Вот Мартина и попросила всех охотников, если кто встретит, добыть ей зверушку.

— Они настолько редкие? — всунула любопытный нос Елена.

— Кто ж их знает? Но нам попадаются нечасто.

Славик аккуратно отцеплял от дерева трёхпалые лапки зверька. Как только он это сделал, стало понятно, откуда взялось такое странное название. В развёрнутом виде зверь был совершенно плоским и действительно напоминал коврик, который обычно кладут у двери. И только Иван Иванович не разделял восторга коллег. Он с опаской посматривал вниз, крепко держась одной рукой за дерево, другой за Никиту.

— А нельзя ли передвигаться по нижнему ярусу?

— Боитесь упасть? — улыбнулась София.

— Можно. Но это будет гораздо опасней, — кивнул Никита.

— Что вы имеете ввиду?

— Проще будет показать, чем объяснять, — Никита вгляделся в зелёное море под своими ногами, а потом помог спуститься профессору на пару метров вниз. По земле важно и неторопливо шествовало небольшое стадо диковинных животных. Массивные тела приподнимали над землёй длинные тонкие ноги с широкими стопами. На спинах имелись парные выросты неизвестного назначения. Маленькая безухая голова на длинной гибкой шее довершала картину.

— Хищники?

— Скорее собиратели. Да вы смотрите, смотрите.

И тут, как будто проиллюстрировав ответ Никиты, один из спинных наростов молниеносно развернулся в длинный жгут и точным ударом сбил какую-то живность с дерева. Проглочена добыча была тоже моментально, пока собратья не подоспели.

— Да, действительно. До нас не достанут? На верху таких нет?

— Мы для них высоковато. И то, что лазит по деревьям намного мельче размером, для человека почти не представляет опасности. А бегущему эльфу вообще ничего не угрожает.

— Как вы этих тварей называете?

— Шпулятели, — Никита смущённо пожал плечами. — По крайней мере, произносить удобно и запоминается легко.

— Я гляжу, с латынью покончено.

— Ну почему. Просто теперь на латынь пытаются перевести все эти ковровики, шпулятели и прочих. Но это, слава Богу, не моя задача.

С этого момента путь до базы протекал спокойно. Может быть потому, что дальше профессора нёс Никита, который не делал резких рывков и остановок. На сегодня был запланирован ещё один большой совет, посвящённый обсуждению результатов коллективной работы сновидцев.

Успели они к самому началу общего собрания. Сегодня, как никогда, были действительно все. Люди и так находились всегда на базе или в её ближайших окрестностях, эльфов обычно было собрать сложнее. Но сегодня случай особый. Столовая, как место для сборищ была окончательно забракована, а на месте, куда они приходили в прошлый раз, Шарлотта Гордон уже начала формировать нечто вроде амфитеатра. Но до окончания работы было ещё далеко. Очертания задумки ещё только-только начали проступать из зелёного хаоса.

Елена с друзьями успели в числе последних, а потому рассаживались на свободные места, а не одной тёплой компанией, как раньше. И поначалу особенно не прислушивались. Всё, что говорилось, им ещё вчера вкратце изложила Елена. Но когда стали обсуждать дальнейшие действия, возникла острая дискуссия.

— Я не понимаю, зачем вообще надо что-то делать, — встала со своего места Клара Гейнц, картограф экспедиции и одна из тех немногих, оставшихся людьми. — Какое всё это имеет отношение к нам? Почему мы должны срываться с места и таскать для этого монстра каштаны из огня?

По лицам присутствующих людей было заметно, что они разделяют её недоумение и возмущение. Ну разве что кроме Иван Иваныча, который вообще всё происходящее на Форрестере принимал близко к сердцу, да по китайской физиономии Вейшенга трудно было что-то разобрать.

— Мы просто чувствуем необходимость так поступать, — попыталась объяснить София, но кажется, стало только хуже.

— Да это чудовище просто дёргает вас за верёвочки, как марионеток каких, — взорвался Геннадий Лоевский. — А вы и рады прыгать.

— Не совсем так. Точнее, совсем не так, — выступил вперёд Никита. — Нас никто не заставляет ничего делать. Перед нами просто поставили проблему. Дали задание, если хотите.

— Приказали или попросили? — попытался понять господин Вейшенг.

— Нам не приказывали, потому что лес не умеет приказывать, нас не просили, потому что лес не умеет просить, — немного нараспев сказала Мартина Сола, и дальше уже продолжила нормальным голосом. — Никита правильно выразился, перед нами просто поставили проблему. И то, только потому, что мы сами, первые попросили.

— Вы, наверное, представляете Форрестер как некий сверхразум, который всё знает наперёд и всё просчитывает заранее, — перехватил разговор Джарвисон Керж. — Это неверно. У него совсем иной, нечеловеческий ум, иная логика. И он впервые встретил разумных живых существ.

— Изучает нас и пытается понять.

— Боится одновременно и нас и за нас.

— Не ждёт помощи, но надеется на неё.

— А вы смогли бы отвернуться от ребёнка, которого кусает злая собака?

— Кроме того, — влез со своим рациональным комментарием Никита. — Мы здесь надолго и от того, как с самого начала выстроим взаимоотношения с Форрестером, будет зависеть многое. Это наш шанс доказать свою полезность. Показать себя равноправными партнёрами, а не иждивенцами.

— Иждивенцы. Слово то какое мерзкое, — сморщилась как от чего-то кислого Татьяна Карповна. — Не так уж много он вам даёт.

— Разве? Это если не считать некоторых физиологических усовершенствований и потенциального бессмертия? Есть ещё изобилие и разнообразие пищи и крыша над головой.

— Жалкие шалаши, — не утерпела Клара Гейнц. — Любой семилетний мальчишка на Земле может такие соорудить.

— Это они ещё не закончены, — оскорбилась за своё любимое детище Шарлотта Гордон. — Многих ли впечатлит вырытый котлован под строительство дома?

— Фактически, мы уже сейчас можем навсегда уйти в лес, оторвавшись от земной цивилизации и ни в чём не знать нужды. С одеждой, обувью и другими нужными мелочами можно что-нибудь придумать. Форрестер предоставляет неограниченный простор для творчества. — Вы не учитываете ещё один момент. Может быть, не все знают, — Славик был как никогда серьёзен. — Что бы это ни было, оно движется сюда. И встретить его на пол пути — задача нашей безопасности.

— А если вы ничего не выясните? Как спасаться?

— Велика вероятность того, что оно не полезет к нам на базу. Во всяком случае, большая часть местных живых организмов предпочитает даже не приближаться к каменистым плато.

— В общем, — подвёл итог Геннадий Лоевский, — вы твёрдо решили пойти туда, не знаю куда, прибить то, не знаю что.

— Для начала просто посмотреть, — осторожно поправил его Никита. — Потом уже решать будем: прибивать или ещё что.

— Дело за малым: решить кто туда отправится и что с собой возьмёт.

В результате непродолжительных дебатов было решено, что в разведку должна отправиться полная сработанная команда, а лучше не одна. Первым вызвался Джарвисон Керж со своей компанией, вторым подал голос Славик и, что характерно, ему никто не возразил. Нет, всё-таки сумасшедшая у них подобралась компашка. Психи, которым вечно больше всех надо. И даже тихоня София охотно участвует во всех затеях.

С отправкой в путь-дорогу не спешили. То есть потратили на подготовку целый день, а не сорвались с места через полчаса после принятия решения. Рюкзаки нагрузили основательно: бинокли, сети, капканы, ловушки, аптечки и у каждого лично, выданный под роспись, парализатор. Кроме того, и это было, пожалуй, самой приятной новостью, их снабдили мобильными средствами связи, действующими через спутник, и обещали держать канал связи открытым.

Отправились на рассвете двумя группами, двигающимися параллельным курсом. И первые два дня путешествие напоминало скорее туристические развлекательный поход за новыми впечатлениями. А на третий путешественники услышали тоненькие посвистывания, от которых сердце холодело и отказывалось биться в груди. Почти такие звуки слышали когда-то Елена с Никитой, и о которых успели надёжно забыть.

 

9

Неведомый флейтист замолчал и сердце снова попробовало биться, а в мир вернулись краски.

— Не припомню, чтобы я когда-либо так пугался, — поёжился Славик.

— А вот я припоминаю, — Никита мрачно усмехнулся и обменялся с Еленой понимающим взглядом.

— Это вот об этом вы рассказывали, когда прибежали в панике в лагерь? — София была ещё бледна, но уже начала приходить в норму. — Зря тогда не отнеслись к вашему предупреждению серьёзно.

— Это что за…, — Славик явно хотел ввернуть крепкое словцо, но покосился на девушек и смягчил выражение, — хрень такая?

— Не знаю, — невозмутимо ответил Никита.

— То есть как это, не знаю? Ты же у нас спец по информации!

— А так. База данных пуста. Кроме того, что это и есть наш неведомый враг, — он помолчал немного, потом предложил: — Давайте пока с базой свяжемся, надо бы отметиться и отчитаться.

Никита достал коммуникатор. Увесистая штуковина, не какой-нибудь там ширпотреб для продвинутых мальчиков. Глянул на индикатор и даже не сильно удивился, когда увидел, что прибор не работает. Закон всеобщей несправедливости во всей красе. Бесполезно гадать, что могло сломаться в приборе, рассчитанном на два года непрерывной эксплуатации без подзарядки. А если…

— Славик, будь другом, отбеги на полкилометра назад, попробуй связаться оттуда.

— Думаешь поможет? А что, давай. Назад не вперёд.

И он скрылся среди листвы. Повисла напряжённая пауза. Елена жалела, что прежде чем отсылать Славика, они сами не догадались отойти подальше в сторону. Как-то не удаётся расслабиться, когда в любой момент может раздаться этот устрашающий звук. Впрочем, охотник команды быстро вернулся и даже с относительно хорошими новостями. На расстоянии коммуникатор работал хорошо, да вот с базы сообщили, что связь с группой Джарвисона Кержа была потеряна ещё два часа назад.

— О чём задумался, Никита? Как мы будем этих тварей искать?

— Ну это как раз понятно. Но нам надо как-то обезопасить себя для начала. Тут многие умирают, если помнишь.

— Но мы же пока его даже не видели! Только слышали издалека.

— Вот именно. И, похоже, именно сами звуки вызывают чувство ужаса. Есть и такие. Правда это инфразвуки на частоте около 7 Гц и человеческим ухом неразличимы, но они могут идти дополнением к тому посвистыванию, — он осёкся, опять услышав невидимую свирель, и только силой воли заставил себя оставаться на месте, а не броситься наутёк. — И хорошо если вызывает только страх, а не чего похуже.

— Так давайте уши заткнём!

— И шапку наденем. Ушанку. Звук, между прочим, не только через барабанную перепонку передаётся.

— Чё, правда что ли?

— А что ты на лекции по физиологии делал?

— Спал, — честно признался Славик. — Ну я же не виноват, что нам её в расписании сразу после бассейна ставили.

— Понятно. Неуч. Хотя затычки для ушей должны сильно ослабить эффект. Только ума не приложу, из чего их сделать.

— Из наушников от плеера. Изолируют от окружающего мира, даже если музыку не включать, — Елена закопалась в своём рюкзаке. — Проверено на личном опыте в городском транспорте. Только у меня всего три пары.

— Зачем тебе столько?

— Запасные. Ломаются часто. Это наверное, заговор производителей — плеер работает годами без сбоев, а наушники к нему летят раз в месяц.

— Не страшно. У меня свои есть, — Славик достал ещё одни наушники из одного из нагрудных карманов.

Охохонюшки. Как-то плоховато они подготовились. Добежали, уже почти обнаружили, а что дальше со всем этим делать — сплошная импровизация.

— Так, пока мы окончательно уши не заткнули, … кто-то говорил, что ему ясно, как этих тварей обнаружить, — сделал «тонкий» намёк Славик.

— Да что там рассказывать? Берём бинокли и ищем какое-нибудь странное, загадочное существо.

— Загадочное? Ты смеёшься или издеваешься? На другой планете, где мы находимся всего около двух месяцев? Ты мне лучше скажи, что ты НЕ считаешь здесь странным.

— Балда. Смотри и изучай. То существо, о котором ты ничего не сможешь сказать — оно.

Выход простой, но трудоёмкий. От постоянного напряжения быстро уставали глаза и терялась внимательность. Имеющиеся в их распоряжении два бинокля уже раз восемь переходили из рук в руки. За это время несколько раз раздавались противные звуки, но дело ограничилось пробирающими по позвоночнику мурашками — голову от страха больше никто не терял. Взявший оптику в руки в очередной раз Славик внимательно осматривал лес под своими ногами. Знать бы ещё, какого размера то, что мы ищем, а то от пристального разглядывания разнообразных букашек в глазах рябит. Одних многоножек, наверное, видов пятьдесят. Придётся, по-видимому, спускаться.

Славик с Никитой спрыгнули на землю (с низких веток их подстраховывали девушки) и начали прочёсывать лес квадратно-гнездовым способом. Искомое нашлось как всегда, случайно, когда Славик поддал ногой какое-то округлый предмет. Он раздулся, потом медленно начал сжиматься и раздался тот самый противный свист, от которого волосы вставали дыбом. Сам не заметил как, Славик оказался высоко на дереве. Рядом с ним пытались прийти в себя и отдышаться друзья. Что самое обидное, Славик замечал эти штуки уже раз пятьдесят, но пропускал мимо, считая семечком какого-то местного растения. По виду он больше всего напоминал плод конского каштана, когда верхняя колючая оболочка его уже успела высохнуть и потемнеть, но ещё не слущилась. Только побольше. Раз, эдак, в пятнадцать-двадцать.

Превозмогая страх, Славик спустился пониже и пустил в ход парализатор. Стрелять его учили ещё на курсах самообороны в институте. Ничего сложного. Вот только заметного эффекта от выстрела не дождался. Как лежали эти шары колючие в переплетении корней, так и продолжали лежать. Может всё-таки подействовало? Но тут эта дрянь снова издала свой коронный визг и Славику потребовалось значительное время, чтобы прийти в норму. Так и неврастеником стать недолго. Он поднялся наверх к товарищам по несчастью и знаками предложил отойти назад, за границу слышимости, подальше от этих существ. С облегчением выдернул из ушей затычки.

— Ну что, все всё видели или надо объяснять?

— Не надо. Объяснять не надо. Надо подумать, что дальше-то делать будем.

— Оружие наше им, похоже, пофигу. А добыть образец в лабораторию было бы неплохо. Надо же узнать, что оно такое.

— Да мы с ума сойдём, пока дотащим. Даже с ушными затычками. У меня уже сейчас руки начинают подрагивать, а то ещё и нервный тик какой-нибудь добавится.

— А заткнуть их?

— А как?

— У меня есть идея, — Никита в задумчивости прикусил губу. — Вы мне только скажите, так ли важна сохранность этих существ.

— Нет! — хором ответили Славик и Елена, София традиционно промолчала.

— Тогда есть простой выход — запаять их в вакуумные пакеты и всё.

— Ты — гений! — Никита удостоился ласкового чмока в щеку от Елены и дружеского тычка в плечо от Славика.

— А что думает София?

— Я думаю, что пора обедать, — и начала распаковывать рюкзак.

На лицах мужчин отразилось разочарование. Нет, аппетит был здоровый у всех. Но рацион! Это был ещё один дар Форрестера новым друзьям, который единогласно окрестили «манной небесной». Небольшие беловатые плоды, содержащие абсолютно сбалансированный набор белков, жиров, углеводов, витаминов и минералов, но при всём при этом, абсолютно безвкусные. Всё равно, что пенопласт жевать. В качестве походной пищи, когда нет времени на охоту или сбор плодов — идеальный вариант, но удовольствия не доставляет никакого. Иван Иванович ещё помнится смеялся, что Форрестер настолько продвинулся в изучении людской психологии, что не стал делать универсальную пищу вкусной. Чтобы люди не обленились и вкусовые рецепторы у них не атрофировались.

Славик разломил плод манны небесной, с сомнением посмотрел на белую зернистую мякоть и захрустел ею под такие же унылые взгляды сотрапезников.

— Вот так и вспоминается детство.

— Это ты о чём?

— О том, что всё полезное обязательно невкусно. Кому, кстати, пришла в голову эта идея с идеальной пищей?

— Джарвисону, кому же ещё? У нас с ним негласное соревнование идёт с того самого момента как я нашла и ввела в рацион базы салат, а он кержику. Вот и теперь, после того как я предложила «таблетку от старости», он не мог не принять вызова.

— Не мог он эту дрянь повкусней сделать!

— Не мог. Много раз пытался, но ничего не получалось. Кстати о Керже, неплохо бы дать им знать о наших успехах.

— Как? С базой связаться можно, но с ними-то нет.

— Я могу попробовать через хамелионуса передать.

Все смолкли и в удивлении уставились на Софию. Девушка даже смущаться начала: к такому пристальному, концентрированному вниманию она не привыкла.

— Ну да. Те, что я постоянно ношу с собой, могут воспринимать мои мысли и, в свою очередь, передавать мне кое-какие образы. Я могу «надиктовать» краткое сообщение и попросить отнести его Джарвисону. Впрочем, гарантий никаких. Так я ещё не делала.

— Но попробовать стоит, — серьёзно сказал Никита.

— София, ты — умница, — ласково добавила Елена. Застенчивость девушки подчас вызывала у неё недоумение.

Прикрыв глаза, София минуты три сидела неподвижно и только кончиками пальцев поглаживала свою питомицу, та блаженно щурила глаза. Потом молниеносно сорвалась с места и скрылась в лесу.

— Всё. Всё, что сможет, она передаст.

— А если получится, то у нас будет готовое средство связи, об отсутствии которого все так сокрушались, и шпион-разведчик заодно.

— Да за кем тут шпионить?

— Мало ли. Вдруг всё-таки появится необходимость.

— А знаете что самое паршивое? — Никита глянул вниз, на далёкую и почти невидимую с высоты их насеста землю. — Для того чтобы отловить эту «чудесную флейту» нам опять придётся спускаться вниз.

Надо же, мы настолько привыкли к жизни на деревьях, что спуск на землю считается событием неприятным. Интересно, на что будет похоже следующее поколение эльфов, рождённых уже здесь, на Форрестере. Ноги превратятся в хватательные конечности? Отрастёт хвост? Хотя это уже обезьяны какие-то получаются. Лучше об этом пока не задумываться. И так проблем хватает, гораздо более злободневных.

Четверо охотников на чудесную флейту, как её окрестил Никита, подготовили вакуумные пакеты, запас которых для сбора образцов всегда лежал в рюкзаках, вставили в уши затычки и отправились на «дело». И ещё часа полтора бесцельно блуждали между деревьями — не так-то легко обнаружить буровато-коричневые шарики размером с земного ёжика, среди плотного переплетения корней вальсиноров. А когда, наконец, обнаружили, оказалось, что упаковать их в пакет тоже задача не для слабонервных. Острые края шипов, которые оказались не шипами, а полыми трубочками, резали всё, к чему прикасались, в том числе пластик и руки неосторожных учёных. Да к тому же ещё время от времени то один то другой издавали высокие свистящие звуки, от которых темнело в глазах и волнами накатывала паника. Софию вообще пришлось отправить в глубокий тыл — эмпатка тяжелее прочих переносила волны страха. Наконец Елена догадалась завернуть эту колючку сначала в плотную ткань, а уже потом засовывать в пакет и откачивать воздух. Теперь дело пошло веселее и в результате они поймали аж пять чудесных флейт. С такой добычей уже можно возвращаться на базу. И поскорее.

В команду Джарвисона Кержа входили Шарлота Гордон — эмпат и супруги Пьер и Алиса Реблон — сновидец и охотница соответственно. Земной специализацией Пьера была микология, Алисиной — геоботаника. Трансмутацию в эльфов оба прошли одновременно и сравнительно легко. А Алиса была ещё донельзя довольна тем, что удалось без труда скинуть двенадцать килограмм лишнего веса, с которыми она боролась с переменным успехом на протяжении вот уже шести лет. Правда виновата в этом трансмутация или резко возросшие физические нагрузки сказать не смог бы никто.

Первые два дня они спокойно двигались параллельным курсом на полтора километра правее группы Елены Маршалл. А на третий вошли в погибающий лес. Пьер и Шарлотта остановились так резко, как будто лбом о прозрачную стену стукнулись. Возникло резкое и неприятное ощущение какой-то неправильности. Было слишком тихо. Даже для здешнего леса, где большая часть обитателей предпочитала помалкивать, такая тишина была нехарактерна. Потом стали заметны и другие признаки несчастья: темнота и запустение. Обычно воздух просто кишел разнообразными светящимися существами, а тут — ни одного. Не пролетит стрекоза на громадных сияющих крыльях, не роится всякая насекомая мелочь, не заметно многоножек, которых только в пределах видимости можно было насчитать около двадцати разновидностей, не говоря уж о поштучном пересчёте. Только тихонько перешёптываются на ветру листья вальсиноров да изредка поскрипывают стволы.

— Куда все делись? — растерянно спросила Шарлотта.

Алиса посмотрела вниз, проследив взглядом возможную траекторию исчезновения живности.

— Давайте спустимся и посмотрим там, — предложила она.

И там действительно нашлись все. Сухим шуршащим ковром устилали землю все те, кого не досчитались эльфы наверху. Среди них встречались животные и покрупней древесной ползающе-летающей мелочи и даже совсем гигантские ящеры. И все они были либо уже мёртвыми либо умирающими на последнем издыхании. С таким громадным количеством биомассы не могли справиться никакие падальщики, и почти все тела были нетронутыми. Команда исследователей брела по братской могиле для сотен тысяч животных, в шоковом состоянии разглядывая сюрреалистическую картину, открывающуюся во всех направлениях, насколько хватало глаз. Вот, успели, добежали и что теперь? Чем тут можно помочь? Шарлотта взяла в руки небольшую ещё живую ящерку и попыталась при помощи дара выяснить, что с ней произошло. Почти сразу выронила и, зашатавшись, схватилась руками за голову. В висках пульсировала боль, перед глазами плыли красные пятна. Больше на такие эксперименты никто не решился.

Они занялись тем, что всё-таки могли сделать, а именно, изучением последствий неизвестного воздействия. О том, чтобы провести вскрытие в полевых условиях не могло быть и речи, но вот провести кое-какие количественные изыскания, так сказать собрать статистику, было вполне возможно. На исходе второго часа скорбного труда, на колено Шарлотты взобрался хамелионус. Вполне живой и бодрый.

— Брось его, — забеспокоилась Алиса. — Ты ему уже ничем не поможешь, только себе хуже сделаешь.

— Да подожди ты! — Шарлотта нервно от неё отмахнулась. — Не видишь? Это посланник! И он что-то пытается мне передать. Не мешайте, пожалуйста.

На несколько минут все замолчали и только смотрели, как Шарлотта держа в руках хамелионуса, сосредоточенно вглядывается в его подвижные стебельчатые глазки.

— Спасибо, малыш, — она погладила ящерку по спинке и посадила на ветку дерева. — Беги к своей хозяйке.

— Ну что? Что это было? — Джарвисон был в нетерпении.

— Это один из питомцев Софии. Вы же помните, она вечно таскает их с собой. Похоже, этих зверушек можно использовать как средство связи.

— А почему не поговорить нормально? — Джарвисон вытащил из рюкзака коммуникатор и тут же получил ответ на свой вопрос — прибор был нерабочим окончательно и бесповоротно. — Понятненько. А я-то думал, почему нас база перестала теребить постоянно? — Так меня опять опережают. Правда, не сама Елена, а член её команды, но всё-таки. Такой стимул для самосовершенствования — поиск достойного противника для соревнования, Джарвисон использовал ещё со студенческих времён. Подобная практика оказалась на удивление эффективной. — И что тебе передали?

— Немного. Похоже, они нашли виновника происшествия. Без подробностей, сами понимаете, какой из ящерицы мыслитель. Но зрительный образ она передала. Это большой колючий шар, размером с два мужских кулака. Коричневый. Никто не видел ничего похожего?

— Кажется, мне что-то подобное встречалось, — Алиса моментально скрылась в зелёной чаще. Пьер даже не успел ничего возразить. А если это опасно? Ох уж эти охотники! Сначала делают, потом думают.

То, что притащила Алиса, опасным не было. Оно даже живым не было уже довольно давно. Чья-то лапа, или копыто, тут уж не угадаешь, разломала и частично расплющила колючий шарик. И по-прежнему небеззащитный. Сунувшаяся было потрогать находку Шарлота, порезала себе палец и тут же, по детской привычке, принялась зализывать ранку.

— Ну вот, — Алиса аккуратно упаковывала свою находку в мешок, — и мы теперь не с пустыми руками явимся.

— Ты шутишь, — Пьер в недоумении приподнял брови, в его золотистых глазах засветился огонёк живого юмора. — А несколько тонн образцов, которые мы уже набрали, это как бы не считается?

— Это — не то, — величественным жестом отмела его возражения жена. Напряжение последних часов постепенно начало спадать.

— Кстати, об образцах…, — встрял Джарвисон. — Если мы хотим донести их непротухшими, отправляться в обратный путь нужно немедленно и двигаться очень быстро. Гораздо быстрей, чем мы сюда добирались.

На полпути к базе заработал коммуникатор и, отчитавшись перед начальством, Джарвисон решил присоединиться к коллегам. Благо, те находились невдалеке. Вид у Елены и её друзей был откровенно неважнецкий. Бледные, измученные и даже как будто постаревшие. Особенно измотанной выглядела София. При взгляде на девушку, Шарлота дала себе зарок проследить, чтобы вся эта компания, прежде чем засесть за отчёты, обязательно попала на обследование к медикам. Если уж выносливых эльфов что-то настолько доконало — дело серьёзное. Но хоть не зря старались. Пять вполне целых образцов и ценная информация — серьёзное достижение.

 

10

На базе команду разведчиков встречали как героев-победителей. Правда половина из них, стараниями Шарлотты Гордон немедленно была отправлена в медблок. К сожалению, некоторое время исследования придётся продолжать без них. Те, впрочем, не сильно сопротивлялись. Даже Славик, обычно с предубеждением относящийся к медицинским процедурам, перенёс их не морщась. И без удивления узнали свой диагноз: нервное истощение. Что-то в этом роде они и предполагали. Зато проводившая обследование Татьяна Карповна не могла прийти в себя от изумления:

— Я уж думала, вас ничто не сможет пронять. До сих пор, вы демонстрировали потрясающую пластичность.

Никита криво усмехнулся:

— Из чего можно сделать вывод, с какой пакостью нам пришлось столкнуться, — и тут же помрачнел. — Вы лучше к лабораториям, где опыты идут, без острой нужды не приближайтесь. Чем чёрт не шутит, может мы их живыми доставили.

— Спасибо, — было заметно, что предупреждение Татьяна Карповна восприняла вполне серьёзно. — Теперь о вашем лечении: отдых, отдых и только отдых. На несколько дней забудьте о работе. И лучше будет, во избежание рецидива, к этим вашим, как вы их там называете, чудесным флейтам, даже не приближаться. Особенно это касается вас, милочка, — она строго посмотрела на Софию.

— Да мы и сами не горим желанием.

Они попрощались и быстро покинули кабинет. Уже в коридоре их догнал Ник Лацки.

— Я с вами. Вы же к себе на озеро отправитесь?

— Ты думаешь, без медицинского присмотра нам никуда?

— Это тоже. Но в основном я хотел на ваше озеро глянуть. Я же по первой специальности гидробиолог.

— Ну и что тебе мешало, пока нас не было, туда сбегать?

— Не хотел нарушать границы частной собственности.

Славик громко и искренне заржал. Улыбнулись и Елена с Никитой.

— Ник, дружище, какая, к чёрту, частная собственность? Мы же не на Земле!

Ник сморщил нос и смешно скосил глаза.

— О! Не частная собственность, не так сказал, личное пространство!

— Ну, это другое дело. Хочу заметить, что вторгнись ты в наше личное пространство, мы бы всё равно не обиделись.

— Не скажи. Я когда заметил, что кто-то ходил возле МОЕГО дома, ощутил сильный дискомфорт. Наверное, вы слишком далеко живёте для того, что случайные гости к вам забредали.

— Может быть, — Елена равнодушно отвернулась и, запустив пальцы в свои отросшие кудряшки, спросила: — Почему не видно Иван Иваныча? Мне казалось, он первым нас встретит.

— А вы не знаете? Он ещё три дня назад взял коммуникатор и отправился в свою хижину.

Чувствительные нервы эмпата, словно кипятком обожгло всплеском паники. Нику пришлось приложить немало сил, чтобы не отстать от рванувших с невозможной скоростью друзей. И возможно, не знай он куда они отправляются, так и не смог бы никого догнать.

А на озере была тишина и покой. Профессор мирно сидел на мостках у своей хижины и что-то почитывал на своём планшете. У его ног тихо попискивал и перемигивался зелёными огоньками коммуникатор. При взгляде на эту идиллическую картину, Елена начала успокаиваться, сердце забилось ровнее, пульс перестал частить — паника постепенно отступала.

— Ну и напугали вы нас, Иван Иваныч, — рядом с профессором на мостки со вздохом опустился Никита.

— О! Вы уже тут! И чего пугались? Кстати, поздравляю с успешным походом. Мне уже сообщили, — он щёлкнул пальцами по антенне коммуникатора.

— Спасибо. Но как вы решились отправиться сюда? В одиночку!

— Почему в одиночку? — профессор вопросительно приподнял брови. — Я попросил и меня проводили.

— И если бы вы, паникёры несчастные, задержались хоть на минутку, я бы вам обязательно об этом сообщил, — раздался голос выходящего из леса Ника. — Вот пусть теперь кто-нибудь скажет, что в присутствии профессионального медика нет никакого смысла.

День закончился вполне мирно, у горящего костра с кружками горячего сладкого чая. Обследование озера решили оставить назавтра, раз уж под рукой имеется специалист, а основной работой им заниматься запретили.

На исходе вечера Елена вернулась в свой домик. Его единственную комнату уже можно было считать законченной. Бежевый пол, несколько более светлые стены и почти белый потолок зрительно увеличивали небольшую комнатку. Вся мебель: кровать, шкаф, полки, стол и полукруглая скамья возле него были тоже, как и стены, живыми, плоть от плоти материнского древа. В шкафу и на полках заняли своё место её личные вещи и кое-какие мелкие приборы из лаборатории. Сон подкрался тихо и незаметно. Лес пел ей свои колыбельные, даря покой измученному сознанию, излечивая, утешая, обещая, что дальше всё будет хорошо. Обязательно. Непременно. Утром её разбудили косые солнечные лучи, пробившиеся сквозь зелёный шатёр и бодрый голос Никиты, требующий пробуждения спящей красавицы.

— Ого, как у тебя тут уютненько, — сказал он входя и ставя на стол корзинку с фруктами. — И почти всё закончено.

— Ну я же не ты. Мне же не нужны двухэтажные трёхкомнатные апартаменты.

— Терпеть не могу тесные помещения, — Никита досадливо поморщился. — А уж как вспомню те кладовочки, что выделили нам для жилья на базе, начинают терзать приступы клаустрофобии.

Елена запустила руку в корзинку и достала крупный тёмно-фиолетовый плод кержики. Вкуснятина. Неудивительно, что они так Грегсону понравились.

— Откуда такая роскошь? Вроде же в окрестностях не росло.

— Славик с утра сбегал. А пять километров не кросс для бешеной собаки.

— И где он сам?

— Ну как ты думаешь? — озорно усмехнулся Никита. — С точно таким подношением отправился будить Софию.

Когда спустя два часа они спустились к озеру, по его берегу бешеным вепрем курсировал Ник Лацки. За его метаниями с философским спокойствием наблюдал со своих мостков профессор. В последнее время именно там его можно было застать чаще, чем где бы то ни было.

— Ну и где вас так долго черти носили?

— Тебе объяснить, или сам человек взрослый? — намекнул Никита. Тихо и необидно засмеялся Иван Иванович. Из леса, держась за руки, вышли София и Славик и с интересом уставились на веселящуюся компанию.

— У вас тоже можно не спрашивать, где задержались?

— Пожалуй не стоит, — заухмылялся Славик, щёчки Софии слегка порозовели.

— Ладно, бог с вами, — Ник внезапно успокоился. — По крайней мере, снятие стресса происходит по плану.

На этом обсуждение темы запозданий пришлось закончить, потому как рассмотревший при свете дня водный объект Ник, горел желанием немедленно совершить первое погружение. Останавливали его только вбитые в подкорку правила техники безопасности. А ещё Ник сильно сокрушался об отсутствии нормального водолазного снаряжения. Маска с ластами — это разве серьёзно?

Составить Нику компанию, а заодно и подстраховать его если что, вызвался Славик. Первые полчаса погружения обошлись без происшествий. Ник время от времени задерживал дыхание и нырял, чтобы поближе рассмотреть заинтересовавшие его объекты, а то и взять образец на анализ. У его пояса уже болталась целая гроздь разномастных пакетов со всем, чему не повезло заинтересовать гидробиолога. Славик орудовал камерой. Специальной техники для подводной съёмки у них, конечно же, не было, но и обычная камера выдерживала погружение на 2–3 метра, а при потрясающей прозрачности воды, кадры должны были получиться вполне приличными. Единственное, что слегка омрачало настроение и мешало воспринимать это мероприятие как развлекательно-познавательную подводную прогулку, было постоянное ощущение недоброго взгляда в спину. Некоторое время Славику удавалось не обращать на него внимания, считая постэффектом пережитого стресса. Ровно до тех пор, пока нырнувший к самому дну Ник, не попытался отщипнуть кусочек от сплошного водорослевого ковра. В ответ на это действие пловцы почувствовали волну яростного возмущения, толстая колючая плеть взметнулась со дна и стегнула по гидробиологу, сильно ободрав тому руку, ногу и часть спины. Вода моментально помутнела от сочащейся из многочисленных порезов крови. Заволновались и другие плети, которыми как ковром было покрыто всё дно. Подплыв к растерявшемуся от боли и неожиданности Нику, Славик потащил того наверх и к берегу. Хорошо, что отплыли он недалеко, а преследовать их никто не стал. Только вслед неслась волна негодования.

На берегу побитых героев встречали София и Никита. Елена с профессором вынырнули из хижины с аптечкой и перевязочным материалом в руках.

— Кто-нибудь умеет этим пользоваться?

— Ну конечно, я же медик, — простонал Ник. — Только мне понадобится помощь, чтобы обработать порезы сзади.

— Конечно, конечно, — успокаивающе погладила его по здоровому плечу София. — Ты только скажи как, мы сами всё сделаем.

— И заодно, расскажите, что у вас там произошло, — добавил Иван Иванович.

— Да наткнулись мы на какого-то водного жителя, который очень обиделся на Ника за то, что тот хотел отщипнуть от него кусочек.

— Водный, разумный, или по крайней мере, обладающий самосознанием. Хозяин этого озера.

— Водяной, чтоб я сдох! — расхохотался Славик. — Мало нам разумного леса.

— Водяной? Это из сказки, нет? — озадачилась София.

— Из сказки. Только из русской народной, а не толкиеновской.

— Так и назовём. Пусть будет лучше водяным, чем каким-нибудь гидромегацефалом, — решил Никита.

— Кем, кем, — переспросил профессор.

— Мозговиком большеголовым или многомудрым гидромордом, — пуще прежнего заржал Славик.

Подхихикивать начал даже ободранный Ник, царапины которого аккуратно обрабатывали и заклеивали девушки.

— И что делать будем? Нам, между прочим, ещё жить рядом с ним.

— Извиняться, — удивлённо ответила Елена, мол, чего тут можно не понять. — Я так поняла, эта сущность страшно обиделась на неделикатное с собой обращение.

— Ну кто ж мог знать! Выглядит-то трава травой.

— Как это вы его не почувствовали? От него по воде такие ментальные волны шли!

— Я думал, у меня с нервами непорядок, — повинился Славик.

— А мне казалось, это от Форрестера идут эмоции.

— Балда. В воде же он почти не ощущается. Не его стихия.

— Что ни день — то сюрприз. Как жить? — комично сложил брови домиком Славик, но было очевидно, что он ни чуть не удручён этим обстоятельством.

— Может мы уберёмся отсюда? Что-то мне стало неуютно на берегу, — нервно покосился на воду Ник.

Вся компания, включая профессора, набилась в домик Никиты, как в самое просторное помещение из всех имеющихся. Следы недостройки (щели в полу и стенах, кривоватые полки и столешницы) были ещё хорошо заметны, но дело хорошо продвинулось с тех пор, как Елена была здесь в последний раз.

Славик вытащил из корзинки гроздь каких-то ягод и с сомнением посмотрел на них. После чемпионского заплыва есть хотелось неимоверно, но чего-нибудь посущественней. Надо бы какого-нибудь мяса наловить, раз уж рыба пока недоступна. Глядя на то, с какой скоростью исчезает выставленная снедь, Никита порылся на полках и достал ещё пару мисочек с орехами. На этом его продуктовые запасы закончились. Недоверчиво посмотрев на то, с каким аппетитом Славик трескает всё чтобы ему ни предложили, Ник спросил:

— Это действительно можно есть? Я таких раньше никогда не видел.

— Не сомневайся. Чем меня Ленка только ни кормила — даже живот ни разу не забурчал.

— Вяленые слизни, — Елена брезгливо сморщилась. Сама она так и не решилась отведать это кушанье.

— Да, — мечтательно закатил глаза Славик. — Отдельное тебе спасибо за то, что не сразу объяснила, что именно я ем.

Потянувшийся было к орехам Ник, отдёрнул руку. Кто их знает, этих экспериментаторов ненормальных, вдруг это не орехи а сушеные тараканы, к примеру. Голод, только что терзавший его внутренности, внезапно куда-то исчез. Славик озорно ему подмигнул и с удвоенной энергией накинулся на оставшиеся орехи и фрукты.

— Это всё хорошо, но всё-таки что мы с соседом делать будем?

— Как что? Решили же. Мириться.

— Для начала было бы неплохо побольше о нём узнать.

Вопросительные взгляды сконцентрировались на Елене.

— Я могу попробовать узнать у Форрестера, но вы же сами знаете, насколько скудна информация о гидробионтах. И вообще, мы начали слишком полагаться на знания разумного леса, так скоро самостоятельно думать разучимся. Ты же успел что-то отщипнуть? — она вопросительно приподняв брови посмотрела на Ника и, дождавшись утвердительного кивка, продолжила: — Вот и рассмотрим повнимательней, что оно такое. И вообще, я предлагаю все активные действия отложить назавтра. У нас здесь другая задача.

— Какая?

— Вы забыли? Отдыхать!

И, что в общем-то неудивительно, с таким планом действий никто не стал спорить. Правда, представление об отдыхе у всех было разным: Славик умчался на охоту, Елена с Никитой занялись прокладкой удобного пути между своими домиками, и только София предпочла традиционное валяние на пляже.

Окинув тоскливым взглядом всё это благолепие, Ник удалился в профессорскую хижину для проведения первичного анализа образцов и постановки всех возможных экспериментов. Мало того, что ему ни выходного, ни больничного не полагалось, так ещё и придя к друзьям в гости умудрился так напортачить! Нехорошо. Надо исправлять.

К утру уже можно было сделать первые выводы и даже продемонстрировать давешнего водяного, так сказать, в миниатюре. Ник взял банку с прикрепившимся ко дну крошечным стебельком и пошёл искать остальных, ориентируясь больше на соблазнительный запах, чем на какие другие следы человеческого присутствия. В подвешенной над костром кастрюльке уютно булькало какое-то варево, распространяя умопомрачительные запахи.

— А-а. Работяга явился. Небось голодный?

— Конечно голодный. Он же вчера без обеда и без ужина остался. Даже шашлыками соблазнить не удалось.

— А что вчера шашлыки были? — расстроился Ник.

— А ты даже не помнишь как мы тебя от микроскопа пытались оторвать, а ты отбивался? Не огорчайся. Сегодня тоже будут. У нас в последнее время это дежурное блюдо.

— Хорошо у вас. Другие таких деликатесов не предлагают.

— А ты что, у всех ходишь пробуешь?

— У всех не у всех, но у некоторых был. Вот Шарлотта, например, пытается выращивать прямо на своём дереве какие-то экзотические кушанья, Лени и Майк всё больше маринуют, всё что под руки попадётся, Наташа Селиванова предпочитает времени на готовку не тратить и просто подмешивает в манну небесную разные добавки, чаще всего фруктовые.

— А ты?

— А я чем бог пошлёт, но обычно меня Татьяна Карповна на базе подкармливает.

— Бедолага.

— Вот, — Елена обвиняющее наставила палец на Славика. — А ты говорил, наши рецепты никому не нужны. Я ещё пробегусь по базе, у остальных поспрашиваю, кто что наизобретал.

— Кстати, об изобретениях, что за загадочный сосуд ты так трепетно сжимаешь в лапах? — Славик вопросительно изогнул бровь. Он уже пытался через плечо Ника разглядеть содержимое баночки, но потерпел неудачу.

— Знакомьтесь, коллеги, — водяной, — и он торжественно водрузил своё сокровище на импровизированный стол. — Судя по всему, колониальный организм-фильтратор, вроде земных кораллов. Тот кусочек, что я вчера отщипнул, вполне удачно прижился и сейчас является самостоятельной особью.

Вся компания с удивлением воззрилась на обитателя импровизированного аквариума. По правде сказать, смотреть было особенно не на что — больше всего водяной напоминал отрывок буровато-зелёной верёвочки.

— Правда, я не сильно понимаю, чем нам эта информация может помочь. Может у вас что-то ценное, — он с надеждой посмотрел на Елену.

— Не много, — она смущённо пожала плечами. — Форрестер и сам плохо знает, что оно такое. За исключением того, что это существо обладает самосознанием и вздорным нравом, но по уровню интеллекта не дотягивает не то, что до Форрестера, но даже до нас.

Повисла напряжённая пауза. Каждый пытался осмыслить полученную информацию.

— Значит неразумное, — растерянно сказал Никита. — Как же с ним договариваться?

— А как люди собак и кошек приручали? — ответила вопросом на вопрос София. — Так же и мы будем. Для установления хороших взаимоотношений совершенно необязателен человекоподобный интеллект и даже без научного звания можно обойтись. Во всяком случае, у моего Сэдди его точно не было.

Кто такой Сэдди объяснять было не нужно. София часто в разговорах вспоминала ротвейлера, который был у неё в детстве. Шаманско-приручательский эксперимент решили проводить возле хижины профессора. Там можно было с комфортом расположиться на мостках, свесив ноги в воду. Конечно, для установления плотного контакта лучше бы погрузиться в воду целиком, но таких экстремалов в компании не нашлось. Как ещё водяной воспримет очередное вторжение в свои владения? И ведь не зря опасались. Первая же попытка мысленного обращения к озёрному чудищу вызвала бурный отклик. Отнюдь не радостный. В воздух взметнулись длинные гибкие щупальца и через мгновение рухнули вниз окатив сидящих на мостках друзей водой с ног до головы. Пытаясь прочихаться и откашляться одновременно от попавшей в рот нос воды, Славик просипел:

— Мы ему по-прежнему не нравимся. Не может быть, чтобы крошечный оторванный кусочек причинил такую сильную боль.

— Действительно. Какая-то слишком уж бурная реакция, — Никита даже не пытался привести себя в порядок. Если он правильно понял ситуацию, вымокнуть сегодня придётся ещё не раз.

— Мы не с того начали, — София скользнула в воду, проигнорировав протестующий возглас Славика. — Если что, успеете меня вытащить. Я попытаюсь его прослушать. А то что это мы в самом деле, не спросили, не выслушали, а сразу полезли со своей декларацией дружбы и взаимопонимания.

Девушка осталась стоять по пояс в воде. Славик с Никитой напряжённо застыли над ней, готовые, при малейшей опасности, подхватывать и тащить. Минута проходила за минутой. София всё так же сосредоточенно смотрела в воду. Потом очнулась и всё так же молча протянула руки, прося вытащить себя на сушу.

— Ну что?

— Я не поняла. Он беспокоится о себе и в то же время не о себе. Словно бы у нас в заложниках находится его близкий родственник или мы держим за хвост его самого.

При этих словах взгляды присутствующих скрестились на баночке с зеленовато-бурым нечто, которую до сих пор сжимал в руках Ник. Как полезно бывает иногда проговаривать вслух свои ощущения. Сразу исчезает ровно половина неразгаданных загадок. Повинуясь общему настроению Ник перевернул баночку и выплеснутое в озеро содержимое медленно осело на дно. Эмоциональный фон, сходящий от озера стал намного ровнее.

— ФУХ. Ну и каникулы! Не во всякий рабочий день так себя загонять приходится, — Славик вытер выступивший на лбу пот.

— Вот этим и отличается работа, которую сам себе находишь, от того, что делаешь по обязанности, — усмехнулся профессор. Он единственный из всех присутствующих остался сухим. Ввиду полного отсутствия каких-либо паранормальных способностей, участия в этой затее он не принимал. — А у меня для вас новости.

— Хорошие?

— Это как посмотреть. На базе трубят общий сбор и нас тоже просят вернуться. Только что с ними по коммуникатору связывался. У Йена там что-то получилось, но что именно он не говорит, а только однообразно ругается.

— А мы-то там зачем. Какая польза от на голову ушибленных?

— Если я всё правильно понял, там собираются организовать мозговой штурм и задействовать абсолютно всех, независимо от степени ушибленности. Так что собирайтесь. И меня прихватите. Не собираюсь тут пропускать самое интересное.

 

11

Тихо тикают антикварные механические часы в кабинете господина начальника экспедиции. Да и сам он сидит тут же за своим монументальным столом, аккуратно сложив руки и вперив отсутствующий взгляд в никуда. За последние недели его непосредственные обязанности свелись к ежедневным ругачим сеансам связи с земным начальством и попыткам интриговать за его спиной. Снабжение экспедиции и распределение ресурсов теперь вне его ведения — новоявленные эльфы-мутанты большую часть необходимого добывают себе сами, а научным руководством он и раньше не занимался. Но что самое удивительное, работа шла. Даже не смотря на то, что большая часть сотрудников по нескольку дней подряд не появлялась на базе, а оборудование исчезло в неизвестном направлении, интенсивность проводимых исследований не снизилась. Даже наоборот. Он в задумчивости побарабанил пальцами по стопке последних отчётов. Иногда до слёз было жаль ускользнувшую из рук власть. Но редко. Гораздо чаще он благословлял небеса за то, что присутствует при том, как творится история.

И всё-таки он им нужен. Этим наивным людям даже в голову не приходило придерживать часть информации при себе. Казалось бы, добрая половина из них маститые учёные, с научными степенями и званиями, а додуматься до принципа информационной безопасности им несудьба. Поэтому, вот уже две недели, на Землю отправлялась лишь небольшая часть тщательно отобранной и скорректированной информации. Последние события, связанные с обнаружением «чудесных флейт», а также его собственные социологические исследования и медико-биологические данные Татьяны Карповны, не были даже упомянуты нигде.

Мимо начальничьих окон прошествовала хохочущая и что-то оживлённо обсуждающая компания. И всё-то им нипочём. Оклемались, ведут себя как ни в чём небывало. Самому Вейшенгу, один раз нечаянно услышавшему крик чудесной флейты, пришлось часа два отпаиваться пустырником и валидолом. И то не сильно помогало.

В физиологической лаборатории, куда прямо с дороги ввалилась вся компания, было чисто, светло и просторно. Пусто. Только в центре стоял крытый аквариум из прозрачного герметика, в котором находились четыре из пяти отловленных чудесных флейты. Воцарившееся было веселье схлынуло, сменившись настороженностью.

— И где все? У кого бы узнать?

— Пойдём к Вейшенгу. Кажется его хитрые раскосые глазки мелькали в окне кабинета. Тем более, надо занести ему наши заметки «о встрече с водяным».

— Думаешь стоит? Их ещё нужно в порядок привести.

— Стоит, — Елена строго посмотрела на Славика. — Ты не подумал о том, что с нами в любой момент может что-нибудь случиться. От смерти никто не застрахован. Мы пока слишком мало знаем об этом мире и любая крупица информации может спасти кому-нибудь жизнь, здоровье или, к примеру, дать толчок к открытию.

— Понял. Проникся. Воспитался, — Славик примирительно поднял руки. — Но к начальству пойдёшь сама. Нет у меня настроения серьёзную морду лица кроить.

Елена энергично от него отмахнулась и прибавила шаг. Действительно, нечего всей толпой к начальству вваливаться. Дверь в кабинет была открыта настежь. Как и ожидалось, Вейшенг обнаружился за своим монументальным столом. И как только ему удалось его сюда протащить? Чудом — не иначе, если учесть с какой педантичностью взвешивали и замеряли все личные вещи. Или этот антиквариат посчитали офисной мебелью, а не личной вещью? Елена скосила глаза на вмонтированную в стену управляющую консоль. Та была не только закрыта, но и заблокирована. Хорошо.

— Хорошо, что вы зашли, госпожа Маршалл.

Елена досадливо поморщилась — подобный официоз в общении она недолюбливала, но поправлять не стала. Бесполезно, в таком возрасте человек перевоспитанию не поддаётся. Она молча перекинула данные со своего планшета. Настольный терминал тихонько пискнул, принимая новый пакет информации, и господин Вейшенг не удержался хоть краем глаза глянуть на поступившие данные.

— Что это такое? Что за «водяной»? — на его не слишком выразительном лице отчётливо проступило удивление пополам с возмущением. — Вас же отдыхать отправили!

— Мы и отдыхали. В меру способностей.

— Ладно, хорошо что зашли, как раз подошло время для серьёзного разговора…

— Для начала скажите, где можно найти Йена Игла и его группу, — перебила его Елена. — Я отправлю туда своих спутников и мы спокойно поговорим.

— Они перенесли лабораторию на окраину леса. У нас начали ломаться самые ценные и невосполнимые приборы, которые из-за немалых габаритов до сих пор оставались на месте. Вы знаете, где жилище господина Марка Грегсона? — дождался утвердительного кивка и продолжил, — импровизированная лаборатория совсем рядом с ним. Впрочем, туда от энергостанции тянутся кабели. Заблудиться и перепутать невозможно.

Елена на минутку вышла, чтобы указать направление движения своим спутникам и тут же вернулась.

— Что такое секретное вы хотели мне сообщить?

— Не секретное, но лично для вас наверняка неприятное. Мои переговоры с Землёй зашли в тупик. Они всё более настойчиво требуют к себе на обследование эльфов. Кстати, название уже прижилось и стало на Земле весьма популярным. Но это я так, к слову. Самое неприятное, что теперь они требуют не кого попало, а конкретно вас и господина Джарвисона Кержа. Полагаю из-за вашей общей специальности и проводимых вами исследований. Если же мы и дальше будем тянуть время, рискуем дождаться десанта на нашу территорию. Пока их сдерживает только риск заразиться самим при неясных последствиях для здоровья. Но не до бесконечности. Можно ведь и костюмы повышенной защиты нацепить, — пустился в сумбурные объяснения Вейшенг. Вообще-то для него более характерна дисциплина мышления, чем вот такой поток сознания. Похоже вся эта ситуация задевает нашего начальника за живое.

— Нда. Не хотелось бы. Джарвисон уже знает?

— Да. С ним я уже успел поговорить. Он согласен. Вместе с вами отправлюсь и я сам, чтобы подстраховать и проконтролировать процесс общения с прессой.

— Вам удалось выторговать для нас какие-нибудь поблажки?

— Не слишком много. Им отводится двое суток на «обследования». Потом вам должны вернуть свободу передвижения.

— А то…?

— А то остальные эльфы уйдут в лес и прервут связь с Землёй.

— Это возможно?

— Мне сказали, что да. Этот ваш Форрестер вполне в состоянии прикрыть портал. Или не прикрывать, а, скажем, изобрести какой-нибудь смертельный вирус для вновь прибывших.

— Да. Это вполне возможно. И нам поверят?

— После того как обследуют вас с господином Кержем? Непременно. Перемены слишком разительны, чтобы их можно было объяснить чем-нибудь кроме трансмутации. Кроме того, мы составили резолюцию от имени эльфов к жителям Земли. Ознакомьтесь и, если у вас будут какие-нибудь замечания, я их с удовольствием выслушаю. В конце концов, именно вам придётся доводить эту информацию до людей.

— Надо же, — Елена сокрушённо покачала головой. — Нас не было всего ничего, а столько новостей. Это всё?

— У меня всё. О ходе экспериментов и своих выводах господин Игл расскажет вам сам. Не смею больше задерживать.

Елена вышла на улицу, от обилия новостей пухла голова. Вернуться на Землю. За те недели, что она провела на Форрестере, жизнь прошедшая на Земле стала какой-то нереальной, словно бы случившейся не с ней или не этой жизни. Нет, побывать дома конечно хотелось. Недолго. Но было страшно, что не удастся вернуться на Форрестер. Всё-таки свою дальнейшую жизнь она видела именно здесь. Здесь было интересно, здесь её окружали такие же увлечённые исследователи как и она сама, здесь её ждали головокружительные перспективы. На Земле её ждала в худшем случае участь подопытного кролика, в лучшем — работа в какой-нибудь засекреченной лаборатории. Но ехать надо. Не ей, так кому-нибудь ещё. Пока не случилось каких гадостей похуже.

Уже на подходе к жилищу Марка Елена заметила нечто странное. Только после нескольких минут недоумённого разглядывания поняла, что это и есть так называемые новые лаборатории. Это нелепое сооружение не было похоже ни на земные здания, ни на местные древесные домики. Оно занимало значительную площадь, стены отсутствовали как таковые, пол и крыша были частично выращены из вальсиноров, частично собраны из всякого хлама. Периодически на территорию лаборатории заскакивало разнообразное зверьё и через непродолжительное время изгонялось обратно в дикий лес. Рабочие столы и всяческие приборы на первый взгляд были расставлены совершенно бессистемно. И в этом хаосе царила упорядоченная деловая суета. Прямо над центром этого безобразия нависал аккуратненький, словно бы игрушечный домик Марка. Зрелище впечатляло. Заметив её ошарашенный взгляд, подошедшая слева Шарлотта, всплеснула руками:

— Ну а что мы ещё могли собрать на скорую руку? Когда посреди опыта начало выходить из строя самое необходимое оборудование?

— Логично. Давно надо было устроить что-то подобное. А энергостанцию перенести не решились.

— А вдруг рванёт? Лес же может пострадать! Но на будущее — нам нужно подсоединить более безопасный источник энергии.

— Ох, сколько у нас таких планов «на будущее» — жизни не хватит! Даже нашей теоретически бесконечной. Ладно, где тут можно добыть информацию по чудесным флейтам?

Скинув данные себе на планшет, Елена пристроилась почитать у лабораторного стола, где была разложена какая-то отпрепарированная зверушка. Какая именно, с первого взгляда догадаться не представлялось возможным. Елена со вздохом поднялась и направилась в сторону Маркова домика. Привыкнуть можно даже к такому соседству, но зачем же насиловать свою психику без острой необходимости.

Часа два вчитывалась Елена в пояснительную записку к отчёту. Теории подтверждённые и опровергнутые, ход проведения экспериментов, выводы. Вот в выводы вчиталась повнимательней. Негусто. Нет, для двух дней работы — результаты потрясающие. Но всё равно мало. Неудивительно, что Йен так ругался. Если коротко, дело обстояло так: чудесные флейты — полые шарики, сообщающиеся с окружающей средой посредством сопел-колючек. Двигаются реактивным способом (в плотном воздухе Форрестера это вполне возможно, а вот на Земле — сомнительно). На «вдохе» никаких видимых эффектов не происходит, на «выдохе» образуются звуковые волны, которые у людей вызывают немотивированный ужас, а у местных вообще разрушают нервную систему. Елену пробрала нервная дрожь, при мысли об опасности которой они по незнанию подвергались. Последнее утверждение из выводов было подтверждено чередой вскрытий тех животных, которые были доставлены командой Кержа. Но что самое пакостное — никак не удавалось разобраться в природе этих существ. Это была не только неклеточная форма жизни, но даже неорганическая. До сих пор, с таким феноменом земным учёным сталкиваться не приходилось, а потому непонятно было, как на него воздействовать.

Елена автоматически взяла со стола подсунутую ей Марком под руку кружку с ароматным горячим напитком. Отхлебнула, покатала на языке. Кисленький, с лёгкой горчинкой, но на удивление приятный на вкус.

— Что-то новенькое? Из чего сделано?

— А я почём знаю? — Марк раздражённо передёрнул плечами. — Ко мне этот чаёк попал в виде высушенных и измельчённых листочков. Чем оно было при жизни — без понятия.

— И, как водится, даже не помнишь от кого презент получил. Ладно, сама узнаю. Есть у меня идея, создать «Поваренную книгу Форрестера».

— Вот это замечательно, — оживился Марк. — А то все эти великие учёные решают мировые проблемы, а о простых житейских нуждах им позаботиться недосуг.

При упоминании о мировых проблемах мысли Елены вернулись к прочитанному отчёту. Заметив её взгляд, устремлённый на брошенный на столе планшет, Марк продолжил:

— Вот и теперь зашли в тупик, ломают головы над тем, как обезвредить чудесные флейты. Яды на них не действуют, хищников, паразитов, инфекционных болезней на них тоже нет.

— Зачем же сразу уничтожать? Можно же попытаться как-то встроить их в местную экосистему.

— А как? Говорю же, на них ничего не действует!

— А посоветоваться с тем, кто поумней нас будет?

— Так вроде всех созвали на совет. Даже меня вот подключили, хотя я в экологии ни в зуб ногой, ни в ухо рылом.

— Да при чём здесь мы? С Форрестером надо советоваться! У него интеллект и возможности ни чета нашим.

— Проблема в том, что прежде чем как-то менять этих тварей, нужно понять как они устроены или хотя бы что мы хотим получит в результате, а мы пока в тупике. Возможно, эта проблема решаема, но мы сильно ограничены во времени.

Елена тяжело вздохнула, отставила подальше кружку, встала и принялась расхаживать по комнате. Три шага туда, три шага обратно. Домик не слишком просторный, не такой уютный как её собственный, но добротный, основательный. Раздражение унять не удалось.

— Почему вы решили, что Форрестеру нужно непременно готовое решение? Я же сказала: посоветоваться. Поделиться информацией. Он же разумное существо, а не агрегат-трансмутатор.

— Почему же он сам не додумался до тех выводов, к которым наши пришли всего за два дня?

— Мало ли почему. Во-первых, ему больно. Сам ты, когда болеешь, сильно способен к творческому, логическому мышлению? Вот то-то. Во-вторых, травмирующее воздействие связано со звуковыми волнами, а деревья их плохо воспринимают. Да и не только они. Большая часть животных здесь не только немые, но и глухие.

— Так чем же ещё кроме телепатии владеет этот лес? Слуха у него нет. Вкус? Осязание? Зрение?

— Насчёт вкуса и осязания не знаю, а зрение есть точно, — полюбовалась на выпученные глаза Марка и продолжила: — Видел небось такие небольшие слизистые бугорки-наросты с парой выдвижных глазок? Вот эти симбионты и передают деревьям зрительную информацию.

— Не рассказывай мне такие ужасы, — замахал на неё руками Марк. — Мне теперь будет казаться, что за мной организована тотальная слежка. А ты бы пошла, да изложила свои гениальные идеи кому-нибудь более подходящему.

И она пошла. И изложила. И как ни странно, за её идею уцепились руками и ногами, видимо действительно ничего более стоящего нет. Старая, можно даже сказать древняя, истина, что инициатива наказуема, явила себя во всей красе. Потому как объясняться с Форрестрером, в компании ещё семи бедолаг, пришлось именно Елене. В тот же день. На закате. Сначала они передали все имеющиеся сведения по проблеме, потом пытались объяснить природу звука, потом, когда стало понятно, что в теории никто не разбирается, отправились за ближайшим физиком, которым оказался везунчик Марк. В общем, эта эпопея затянулась почти до утра.

Домой Елена попала, когда уже начало светать. Бледная, молчаливая, наобщавшаяся за этот бесконечный день до тошноты и головной боли, но довольная результатом работы. Она уселась на пороге своей хижины встречать рассвет. Почему-то, несмотря на бессонную ночь, проведённую в напряжённой работе, спать ей совершенно не хотелось. Там, часа через два после восхода солнца, её и обнаружил вышедший проведать соседку Никита. Она не проснулась, ни когда он поднял её на руки, ни когда вносил в дом, ни когда раздевал и укладывал в постель. И только в самом конце перемещения свернулась калачиком, натянув одеяло до самых бровей.

Проснулась Елена ближе к обеду. И непременно удивилась бы, что находится в собственной постели, если бы вспомнила, где засыпала накануне. У озера колдовал над запекающейся на углях рыбой чем-то раздосадованный Славик. Оглядевшись по сторонам, Елена не заметила повода для недовольства. Даже София была тут же, рядышком, сидела у озера. А когда Елена подошла к ней поближе чтобы умыться, расслышала, что та рассказывает чуть пошевеливающемуся кончику водоросли, какой он хороший и замечательный, и как им с ним повезло.

— Что ж ты сокол мой невесел, что ж ты голову повесил? — торжественно вопросила она, приближаясь к Славику бодрым шагом и присматриваясь к разложенным рыбьим тушкам. — Вон улов какой! Должен быть доволен, как слон после трёхведёрной клизмы.

— Улов хорош, да не мой. София с самого утра взялась за приручение водяного. Это — результат. Сам он рыбой не питается, но ловит её не диво умело.

— Не горюй. Твои таланты нам пригодятся ещё не раз. А София — молодец. Я думала, мы ещё долго будем с водяным контакт налаживать.

— Ну, пока что это чудище нормально воспринимает только её одну, — сказал подошедший со спины, откуда-то со стороны леса, Никита. — Нам со Славиком лучше к воде пока не приближаться.

— Всё рано, она молодец. И знаешь, мне как-то всё равно, каким способом добыта эта рыба. Есть хочу — живот скоро к хребтине прилипнет.

Разумеется, её накормили. Сначала свежими фруктами и запечёнными клубнями, потом, когда до кондиции дошла рыба — ею. Утолившая первый голод Елена с интересом рассматривала лежащую на её тарелке рыбёшку.

— Ник счёл бы нас варварами. Неисследованные гидробионты найдут своё упокоение в наших желудках.

— Ну не думаешь же ты, что я совсем придурок, — обиделся Славик. — На препараторский стол к Нику они не попадут. Но прижизненную съёмку я сделал, и все этапы разделки тоже заснял.

— Скинь файлы мне.

— Ты что решила специализацию поменять? Не советую. Ты в своём собственном имидже слишком хороша.

— Да ну тебя. Я собираю всевозможные рецепты и решила, что иллюстрации к ним не помешают. Не хочу начинать никаких масштабных проектов, а занять руки и голову чем-нибудь надо.

— Ты всё-таки решила отправляться на Землю? — Никита отодвинул свою тарелку. Серьёзные разговоры за едой ему как-то не удавались.

— Пока ещё нет. И именно эта неопределённость мешает мне заняться серьёзным делом.

— О чём идёт речь. Какая-такая поездка на Землю? — очевидно Славик был пока ещё не в курсе последних сплетен и новостей.

— А ты не слышал? Земля теперь требует к себе в гости Лену и Кержа. И Вейшенг считает, что чем дольше мы промедлим с принятием решения, тем для нас же хуже. Джарвисон уже на всё согласился. Я вчера с ним разговаривал.

— А я всё ещё думаю. И хочется и колется. И страшно не вернуться назад.

— Не уезжай! — горячо воскликнул Славик.

— С другой стороны, у меня есть шанс урегулировать конфликт с Землёй. Согласитесь, мы ещё пока не готовы уйти в свободное плаванье, — с каждым произнесённым словом её голос крепчал, приобретая уверенность. — Так что, наверное, мне стоит пойти порадовать Вейшенга.

Подготовка к возвращению на Землю заняла несколько дней. Им надавали миллион советов, тысячи поручений и заставили несколько раз прослушать подробный инструктаж, хотя Елена, например, всё запомнила с первого раза. С громадным удивлением узнала, какой существенный кусок информации Вейшенг утаивал от земного начальства. Вот хитрый жук! Хотя, наверное, он прав. В наше время информация — главная ценность и самое мощное оружие. Так нечего снабжать им потенциального противника.

В назначенный час они подошли к установке. Ничего особенного, на первый взгляд, она из себя не представляла. Марказитовая пластина восьмиметрового диаметра с разметкой. Все механизмы находились на Земле, а здесь только принимающий контур, без которого, при необходимости можно было обойтись. Но с ним всё-таки лучше, стабильнее работа портала. По такому торжественному случаю и Елена и Джарвисон вырядились в лучшую из оставшейся у них одежду, Вейшенг выглядел прилично всегда, при любых обстоятельствах. Хотя он один из немногих членов экспедиции, кому не приходилось последние полтора месяца скакать по лесам, рискуя ботинками. У каждого было по две сумки: с личными вещами и с образцами для земных лабораторий. Объявлена секундная готовность…

Переход совершился мгновенно, без каких либо спецэффектов. Только что они стояли на каменистом плато Форрестера, и вот уже находятся на продуваемом всеми ветрами Альтиплано. В последний момент перед отправкой Елена почувствовала неучтённую тяжесть на своих плечах, но что-либо предпринять не успела — переход совершился. И вместе с ней, контрабандой, на Землю попала пара ручных хамелионусов. На расстоянии пяти-шести метров от них стояли люди в костюмах химической защиты. У некоторых из них, если присмотреться, было заметно оружие.

Однако, тёплая встреча.

 

В кабинете директора компании «Освоение миров» абсолютной тишины не было никогда. Тихо гудели кондиционеры, разгоняя то холод, то духоту, пощёлкивал факс, выплёвывая километры бумаги, доносились тихие разговоры с двух десятков мониторов слежения, с постоянно работающего стационарного коммуникатора сплошным потоком лились последние новости. В данный момент госпожу Мартину Солиту больше всего интересовали мониторы, показывающие помещения в которых содержались Елена Маршалл и Джарвисон Керж. Подходили к окончанию заранее оговоренные вторые сутки, отведённые для обследования эльфов. И только сейчас, поговорив с заместителями и осмыслив поступившую информацию, госпожа директор начала подозревать, что с самого начала они неправильно повели себя с этой парочкой. Поговорить надо было, расположить к себе, уверить в добрых намерениях, а их сразу же развели по изолированным боксам и начали проводить серию тестов. Не то, чтобы она испытывала к ним какие-то особенно тёплые чувства, скорее даже наоборот. Они раздражали её. И не только они, а вся эта учёная братия.

Являясь директором компании, до семидесяти процентов сотрудников которой имени научные звания и степени, госпожа Солита учёных, мягко говоря, недолюбливала, считая людьми нервными, капризными, с раздутым самомнением и вечно уязвлённым самолюбием. От них редко можно было добиться конкретного ответа на заданный вопрос или точных результатов, без всяких там вероятностных колебаний.

Но с этими двумя придётся договариваться по-хорошему. По крайней мере, сначала. Необходимость договариваться приводила её в состояние крайнего возмущения: служащие её компании вместо того, чтобы отрабатывать вложенные в их экспедицию средства, начинают чего-то требовать. Однако, те разработки, которые они привезли, могут существенно улучшить финансовое состояние компании, а насильственно извлечь данные из их упрямых голов не представляется возможным. Она глянула на мониторы, где на разделённом экране висели фотографии до и после. Лица крупным планом. На фотографиях Маршалл и Кержа, скопированных с удостоверения личности, между ними не просматривалось явного сходства. Если взглянуть на кадры, отснятые только что в лаборатории, — они похожи друг на друга как представители одной расы. Как китайцы на взгляд европейца, или как финны на взгляд тех же китайцев. Мутанты, законченные мутанты. Но ценные.

Вот и подошли к окончанию дни заключения. Они были утомительны как … даже непонятно с чем сравнить. Хотя после того как эльфов так недружелюбно встретили, можно было ожидать худшего.

Первые пару минут эльфы и люди просто стояли и пялились друг на друга. Эльфы — удивлённо, люди — настороженно. Потом, заметив что пришельцы не проявляют агрессии, попрятали оружие и повезли их в исследовательский центр. Это такая двенадцатиэтажная махина с кучей дополнительных корпусов и пристроек. Но костюмов химической защиты не сняли и, рассадив их по герметичным помещениям, проявляли фанатичную осторожность, пока не убедились, что они не заразны. Первым что сделали коллеги-земляне — выкачали не менее литра крови из каждого, не говоря уж о других пробах тканей, даже, кажется, до костного мозга добрались. Потом начались бесконечные тесты. С ног до головы опутали датчиками, под неусыпным наблюдением которых приходилось бегать, прыгать, вставать и поворачиваться, потом баро- и термокамеры, полное сканирование организма и множество всякого разного, всего и не упомнишь, да и не все приборы Елена узнала. Правда, следует отметить, что никакого ущерба здоровью нанесено не было. Самым муторным, было заполнение бесконечных анкет психологов и просмотр каких-то тупых роликов, по которым ещё пришлось отвечать на вопросы. И всё это честно, искренне и очень серьёзно.

Одна только отдушина была — хамелионусы. Хоть их с Джарвисоном и развели по изолированным помещениям, благодаря юрким невидимым ящеркам, их общение не прервалось. Возможность обмениваться информацией и, да хотя бы ядовитыми комментариями, была весьма ценной в такой неоднозначной ситуации. Спасибо за них умнице Софии, хотя поначалу Елена испугалась и разозлилась, решив, что с этими животными выйдут обязательно непредвиденные осложнения.

Был ещё один повод для радости — возвращение на Землю им не было заказано. Адаптация к более разреженной атмосфере, чем на Форрестере, произошла почти моментально. Всего за полторы минуты, вместо двух недель, которые потребовались в прошлый раз. Они даже сохранили кое-какие паранормальные способности, типа эмпатии, не связанные напрямую с результатом контакта с разумным лесом. Отсутствие этой самой связи ощущалось ими по-разному, но одинаково неприятно. Джарвисон жаловался, что он как будто ослеп и оглох наполовину, а заодно и отупел. У Елены были совсем другие ассоциации: как бы ни было банально это сравнение, ей казалось, что раньше у неё за спиной были крылья, большие, белые и могучие, и вот они куда-то исчезли. Этим ощущение её словно бы прибило к земле. Нет, всё-таки София молодец: если бы она не имела возможности время от времени общаться с собратом-эльфом, вообще бы скисла.

Куда делся Вейшенг, Елена не знала. Он исчез почти сразу по прибытии на Землю. Но подозревала, что его, как и их, для начала, ждал очень подробный медосмотр. Встретились они только на третьи сутки пребывания на Земле, по пути к кабинету директора компании, на которую работали последние полгода. Разговор намечался пренеприятный. Пока шли по бесконечным коридорам и переходам (территорию компания занимала немаленькую), для разрядки атмосферы и снятия напряжённости, Джарвисон принялся считать вездесущие фикусы. Громко, вслух, с комментариями. К тому времени, как они добрались до административного этажа, счёт приближался к шестидесяти.

Ни о чём серьёзном не говорили: поблизости имелись лишние уши, в виде сопровождающих лиц, да и всё необходимое было сказано ещё перед отправкой на Землю. Единственным изменением, о котором Елена договорилась с Джарвисоном, было намерение вести переговоры самостоятельно, оттерев сторону Вейшенга. И вовсе не из недоверия или желания досадить и обидеть, теперь уже можно сказать бывшего начальника, тому с ними и так немало досталось. Наоборот, они решили оттянуть внимание на себя, позволив тому спокойно совершить запланированную заранее информационную диверсию. Вот только как сообщить ему об этом не придумали. Хамелионусов-то он не слышит.

В кабинет госпожи директора вошли втроём — сопровождающие остались за дверью. Огромное помещение было сплошь услано коврами с шикарным мягчайшим ворсом, наличие растительности в кадках тоже было вполне ожидаемо, но обилие разнообразной техники … Джарвисон даже негромко присвистнул. И Елена понимала его несдержанность. Вместо ожидаемой одиночной консоли на столе, добрую треть полезной площади помещения занимала суперсовременная информационная система. Им на встречу из-за стола поднялась сорокалетняя ухоженная дама в деловом костюме и с простенькой модельной дорогущей стрижкой.

— Добрый день. Пожалуйста, проходите, садитесь, — и широким гостеприимным жестом указала на кресла за своим столом. — Чай, кофе, что-нибудь другое?

Елена попросила себе апельсиновый сок, нежно любимый самого детства, Джарвисон — минеральную воду, Вейшенг от всего отказался.

Елена ещё раз окинула госпожу Солиту оценивающим взглядом. Мда. Ну что тут можно сказать. Была бы она чуть менее уверена в себе — начала бы комплексовать. Всё-таки в отличие от госпожи директора, внешность которой была стильной, модельной, импозантной и очень продуманной, сама она была одета в штаны и майку с чужого плеча, стриглась в последний раз месяца три назад, а про то, что можно слегка подкраситься, утром даже не вспомнила. Интересно, такой контраст — это провокация или метод психологического давления? Не могли же они не знать, как будут выглядеть люди только что вышедшие из лаборатории.

— Ну что ж, я прочла отчёты медиков и психологов о вашем обследовании и, думаю, можно считать произошедшие с вами изменения несущественными, — сразу перешла к сути дела госпожа директор.

— Существенными, — продолжая на той же ноте, поправил её Джарвисон Керж. — Поверьте, нам «изнутри» видней.

— Но для официальной отчётности вас удобней по-прежнему было бы считать людьми.

— Для кого удобней? Для вас? Не сомневаюсь. Но реальность на данный момент такова, что мы являемся другой расой, а возможно и другой разновидностью людей.

— А будете настаивать, мы подумаем, так ли нам нужно земное гражданство, — нейтральным тоном добавила Елена.

— Вы забываетесь! Вы сейчас находитесь не в том положении, чтобы кому-то угрожать. Одно моё слово и вы вернётесь в лаборатории и до конца жизни не выйдете из них.

— Мы сейчас говорим не только от своего имени, но от имени всех своих собратьев, до которых вы не сможете дотянуться. И если мы в положенный срок не вернёмся, они уйдут, прервав с вами всяческие контакты. А вместе с ними уйдёт куча полезных разработок.

— Отложим пока этот вопрос. К нему можно будет вернуться позже, — и госпожа Солита улыбнулась обаятельнейшей улыбкой голодного аллигатора. Хотя у аллигатора, пожалуй, поискренней получается. Однажды Елена сама видела крокодилью улыбку. — Поговорим о главном. Ваша так называемая «таблетка от старости», госпожа Маршалл, великолепна во всех отношениях за исключением одного — нет внятного описания хода их создания. Хочу напомнить, что вы являетесь служащими компании «Освоение миров» и выполнять свою работу добросовестно — ваша святая обязанность.

Елена прикрыла глаза и с трудом подавила раздражение. Всё-таки начальника-самодура ещё можно терпеть, а вот начальницу-стерву — уже с трудом. И ведь знает дамочка, что эльфы им нужны. Нужнее чем они эльфам. А всё равно пытается давить.

— Во-первых, хочу напомнить, что конкретно эта разработка не входила в программу исследований, оплаченных компанией, а потому не является её интеллектуальной собственностью. Во-вторых, я просто не смогу объяснить процесс её создания.

— Вы всё же попытайтесь.

— Давайте я лучше попытаюсь объяснить, почему процесс создания таблеток от старости невозможно повторить на Земле.

— Это действительно невозможно? Вы уверены?

— Абсолютно. Сейчас объясню почему, — Елена помолчала минуту, сосредотачиваясь и пытаясь решить с чего удобней начать. — Как вы наверное догадываетесь, мы вам докладывали далеко не обо всём происходящем.

— Информация ценная или опасная для вас?

— Ни то, ни другое. Недоказуемая. Во всяком случае, без серьёзных исследований на месте.

— Переходите к фактам.

— А факты таковы: мы не случайный вирус подхватили, а прошли целенаправленную трансмутацию, изменяющей стороной был сам Форрестер — разумный лес.

— Разумный лес? И что-то там целенаправленно делает? И вы хотите, чтобы я в это поверила? — возмутилась госпожа Солита. Елена пожала плечами, старательно удерживая нейтральное выражение на лице. — Ладно, допустим. И как это связано с обсуждаемой нами проблемой?

— Напрямую. В результате трансмутации мы обрели способность напрямую общаться с лесом. Большая часть того, на что мы способны, делается в прямом контакте с ним. В том числе и таблетки от старости. И объяснить процесс их производства невозможно просто потому, что основную часть работы делаем не мы.

— Значит, эксперты не шутили, когда сказали, что эти ваши таблетки — какие-то модифицированные плоды.

— Не плоды, галлы — наросты на коре. Да, не шутили.

— Всё равно не вижу в чём проблема. Перевезти пару-тройку деревьев в оранжерею и там спокойно работать с ними.

— Пару — тройку? Как вы себе это представляете? Если учесть, что они имеют по десять метров в обхвате ствола?

— Ну хорошо. Не взрослые деревья — саженцы.

— Всё равно не получится.

— Но почему? Сдаётся мне, что вы не хотите даже пробовать, — в голосе Мартины Солиты послышались угрожающие нотки.

— При чём здесь это? — выразительным жестом отмахнулась Елена, в горячке спора улетучились остатки почтительности, которых и так-то не много было. — Вы не поняли. Разумны не отдельные деревья, а весь лес целиком. Это всё равно, что требовать с одной-единственной нервной клетки как с полноценного человека.

— И всё же можно попытаться…

— Это ничего не даст. Давайте я попробую объяснить по-другому, — видя, что разговор двух дам заходит в тупик, встрял Джарвисон. — Представьте себе: вы захотели получить автомобиль. Форд. И для того, чтобы осуществить свою мечту, похитили инженера с автомобильного завода и один из станков. Как вы думаете, получится у него собрать для вас машину? А если вы похитите не самого инженера, а его сына?

— Мы вам предлагаем вполне щадящие условия сотрудничества, — подхватила Елена, стараясь сгладить эмоциональный пик в разговоре.

— Неприемлемо. Слишком дорого сообщение с Форрестером и слишком малы объёмы поставок. Вы же сами понимаете, нам нужно больше, намного больше.

Елена понимала. За последние десятилетия численность населения Земли стабилизировалась на отметке в семь с половиной миллиардов. Его рост прекратился. Но это породило другую социально-экономическую проблему — старение населения Земли, увеличение количества людей в нетрудоспособном возрасте. Правительствам всех стран приходилось принимать непопулярные меры для выправления экономической ситуации. Таблетка от старости, продлевающая не только срок жизни, но и трудоспособный возраст, обещала решить эту проблему. Но для этого, нужно было обеспечить чудесным снадобьем каждого пенсионера Земли и не только нынешнего, но и будущих.

— Количество этих таблеток можно намного увеличить. Вы же понимаете, то, что мы до сих пор передавали — опытные образцы. С финансами тоже можно что-нибудь придумать. Например, распродать первую партию таблеток состоятельным людям за приличные деньги. Да что я вам рассказываю, в экономических вопросах вы лучше меня разбираетесь.

— И всё-таки, это больше тянет на временную меру, чем на выход из сложной ситуации.

— Несомненно. Но решение мировых проблем — не наша задача. Достаточно того, что мы даём вам отсрочку.

На некоторое время повисло молчание. Елена бездумно обводила пальцем серо-зелёный узор на обивке кресла, давая собеседнице время на осмысление новой информации. Госпожа директор пыталась собраться с мыслями, которые упорно разбегались, перескакивая с одного на другое. Концепция разумного леса как-то не укладывалась у неё в голове. Она встала, прошлась по кабинету, остановилась у монитора стационарного коммуникатора, вернулась обратно за стол.

— Это всё слова. Доказательства у вас какие-нибудь есть?

— До сих пор, мы умалчивали о контакте с внеземным разумом именно из-за отсутствия прямых доказательств.

— Устройте всем сомневающимся экскурсию на Форрестер, — подал голос до сих пор молчавший Вейшенг. — Там развеется большая часть сомнений.

Госпожа Солита от него отмахнулась:

— Глупая идея. Как правило эти сомневающиеся, к мнению которых приходится прислушиваться — очень солидные люди, которые не станут рисковать собственным здоровьем отправляясь неизвестно куда, чтобы подтвердить неизвестно что. Кроме того, вы же понимаете, над нами стоят очень серьёзные организации, которые, кстати, финансируют нашу компанию. Один Международный Совет чего стоит. У них есть вполне конкретные планы по освоению Форрестера…

— Никакого освоения, в традиционном понимании, не будет, — перебил её Джарвисон. Голос его был сух и неприятен.

— Об этом я и говорю. Если вы не сочиняете, и Форрестер действительно обладает разумом, то запланированные мероприятия провести не удастся. Но мне нужны доказательства, что-то материальное, что можно предъявить на Совете.

— Предоставьте им медико-биологические данные из нашего обследования и если они скажут, что такое может получиться в результате случайно перенесённой инфекции, обзовите их мечтателями, начитавшимися комиксов.

— Мы для вас приготовили краткий ликбез по проблеме, что такое Форрестер и как с ним общаться…

Госпожа Мартина досадливо покачала головой.

— Не то. Вы же знаете, что такое инерция мышления. Нужны какие-то поистине убойные аргументы. Допустить, что вместо запланированного массированного освоения придётся договариваться с кучкой мутантов, чтобы использовать ресурсы этого мира… На такое никто не пойдёт. Вышлют несколько отрядов военных, чтобы вы не бузили, а за ними заготовителей и переселенцев.

— Ну при чём тут мы? Нас можно вообще не учитывать. Мы отойдём от базы километров на двадцать и растворимся в лесу так, что никто нас не разыщет. А нарушителям спокойствия придётся иметь дело непосредственно с Форрестером. Уж если ему удалось так ювелирно переделать нас под себя, то состряпать какой-нибудь смертельный вирус не составит проблемы.

— Повторю ещё раз: нет весомых доказательств. Без них от далеко идущих планов отказываться никто не будет. Вы представляете, сколько надежд связано с отселением лишнего населения? А с разработкой ресурсов нового мира?

— Переселение возможно, — возразил её Джарвисон, — но только на условиях Форрестера.

— Каких ещё условиях? — устало прикрыла глаза госпожа директор. У неё начинала побаливать голова, мысли становились вялыми и путаными.

— Очень простых: те, из вновь прибывших, кто успешно пройдёт трансмутацию, может жить на Форрестере, оставшиеся людьми — отправляются опять на Землю. Лагерь, для кандидатов в поселенцы не должен выходить за пределы каменистого плато, на котором расположена наша база. Ну и, разумеется, недопустимо причинять вред лесу. Очень простые правила.

— Слишком дорого. Сначала переправлять людей туда, потом встречать оттуда, — устало ответила она не открывая прикрытых глаз.

— Никто не заставляет вас принимать окончательное решение прямо сейчас. Подумайте, посоветуйтесь с заместителями, юристами, финансистами. Предоставьте отчёт в вышестоящие инстанции. Однако помните: нас, эльфов, можно обмануть или запугать, или ещё чего нехорошего придумать. Но в конечном итоге дело придётся иметь с Форрестером, а с ним ссориться и глупо и опасно.

— Ладно, я обдумаю всё, что вы сказали.

— Мы можем идти?

— Идите, только помните, что портал на Форрестер открывается через, — она глянула на часы, — тридцать четыре часа. Не опаздывайте.

— Мы хотели бы купить и переправить туда кое-какие вещи…

— Решайте этот вопрос с финансовым отделом.

На этом аудиенция была закончена. Трое посетителей удалились, а госпожа директор осталась сидеть, массировать виски, пытаясь унять головную боль. После пятиминутной процедуры, поняв, что полумеры не помогают, Мартина Солита полезла в ящик стола за обезболивающим. С исследовательским отделом разговаривать на больную голову нельзя.

— Соедините меня, пожалуйста, с двадцать шестой лабораторией, — склонилась она к селектору и через мгновение на центральном мониторе показалось сильно захламлённое помещение. — Селия, где вы?

Из-за многоярусных штативов с пробирками выглянула импозантная седовласая дама с недовольным выражением лица.

— Ну что там ещё? Я же просила не дёргать меня по пустякам! А, это вы, Мартина. Давайте скорей, у меня мало времени.

Вот же старая перечница! И с возрастом становится только хуже. И избавиться от неё нет никакой возможности — в своём деле она лучшая.

— Каковы результаты по последнему проекту?

— Каких результатов вы хотите добиться всего за два дня? Ну, хорошо. Выделить культуру эльфовируса in vitro нам не удалось. Похоже, вне клетки они существовать не могут. Зато нам удалось сохранить некоторое количество тканей им заражённых. Если нам удастся заставить их расти в пробирке, не теряя полезной начинки, у нас будет достаточно материала для опытов. Тогда, возможно, со временем, нам удастся разгадать секрет их потрясающего воздействия на человеческий организм.

— Господи! Возможно, вероятно, может быть. Вы можете хоть что-нибудь сказать конкретное?

— Мартиночка, вам бы артелью столяров командовать, а не научно-исследовательским центром. Только там сложив две доски и вогнав в них гвоздь можно быстро получить результат. Наглядный и конкретный.

И она отключила связь.

А ведь этот паршивый день ещё не закончился.

 

2

Странный у них разговор получился, сумбурный. И ведь чувствовала Елена, что в чём-то их обули, а разобраться в чём, не могла. Сразу за дверью директорского кабинета они расстались с Вейшенгом, который побежал улаживать какие-то свои дела.

Забрав из шкафчиков кое-какие, оставленные ещё перед отправкой на Форрестер вещи, двинулись к выходу с территории компании. Только что миновал полдень, но, несмотря на сияющее прямо над головой солнце, было довольно прохладно. И ветрено. Интересно, как при постоянно ветреной погоде, местные офисные барышни умудряются сохранять свои причёски? Впрочем, этот вопрос скоро перестал занимать, ровно в тот момент, когда на КПП на них с любезной улыбкой надели коммуникаторы, являющиеся, по сути, поводком, сиречь следящим устройством. И хорошо, если не подслушивающим. Интересно, зачем? Куда они могли деться, за оставшиеся сутки с половиной, если учесть, что в окрестностях компании находился только один населённый пункт, тянувший на звание города. Небольшое поселение в испано-индейском стиле с узкими улочками и крошечными кафе и магазинами. Именно туда они и отправились. Пешком. Ибо своего транспорта не было, а служебный им не выделили. О том, чтобы подъехать на попутке, речи вообще не шло — транспорт по этой дороге ездил исключительно служебный и пассажиров они не брали.

Елена с раздражением глянула на охватывающий руку в виде браслета коммуникатор — из-за этой игрушки даже поговорить спокойно нельзя. И тут же почувствовала, как под курткой по руке, осторожно перебирая лапками, пробирается хамелионус. Добрался до кисти, из рукава выглянула очаровательная треугольная мордочка, «Всё нормально, хозяйка?», и гибким грациозным движением зверёк обернулся вокруг запястья, поверх коммуникатора. Рука сразу несколько потяжелела, но у Елены в предвкушении загорелись глаза.

— Кержик, позвони мне, пожалуйста.

— Как ты меня обозвала?

— Неважно. Просто позвони.

Он набрал на своём коммуникаторе серию цифр, дождался коротких гудков, сообщения о том, что абонент временно недоступен и с удивлением воззрился на неё.

— Вырубила ты его, что ли? А как?

Елена молча выловила из своей куртки вторую ящерку и усадила её на запястье Кержа. Понятливая зверушка тут же изобразила из себя оригинальный браслет и слилась с фоном, став практически невидимой.

— Ну вот и хорошо. А то я боялась, что нам записочками придётся перебрасываться, чтобы поговорить о чём-нибудь эдаком, — она изобразила замысловатый жест рукой.

— Я правильно понимаю, что хамелионусы блокируют излучение коммуникатора?

— Откуда же мне знать? Наверное, да.

— Тогда прибавим шагу. Если мы сейчас внезапно исчезли с экранов наблюдения, нас примутся искать. И могут вернуть с полдороги. Заодно расскажешь мне, что происходило в кабинете Солиты, а то я не слишком понял.

— Что именно объяснить?

— Почему разговор, начавшийся так агрессивно, очень быстро перешёл на стадию делового сотрудничества. На Солиту это как-то не сильно похоже, скорее можно было ожидать, что она будет нас прессинговать до тех пор, пока не добьётся приемлемого для себя результата.

— Ах, вот ты о чём. Неужели не понял? Мы, пусть и плохонькие, но эмпаты и, уловив агрессивное настроение директора, сами начали огрызаться. Потом, когда я засекла это безобразие, постаралась прекратить. Да видно что-то не рассчитала, и выровняла эмоциональный фон ещё и нашей директорши.

— Так она тебе ещё спасибо сказать должна.

— За головную боль? Это всё-таки насилие над психикой, а оно не обходится без последствий.

— Можно ожидать, что через некоторое время она прочухается и всё пойдёт по новой. Хотя нет. Использование основ нейролингвистического программирования даёт довольно стабильный эффект, а твоё вмешательство должно его усугубить. Так что основную мысль, повторенную несколько раз за разговор в нескольких вариантах, она должна усвоить накрепко.

— В любом случае, не будем пока беспокоиться о не случившихся пока неприятностях. Какие у тебя планы на день? Вместе пойдём или разделимся? Разделиться было бы эффективней, — намекнула на желательный ответ Елена.

— Да ты что! — округлил глаза в преувеличенном ужасе Джарвисон. — Если с тобой что-то случится, мне Никита голову открутит.

— Он успел с тобой переговорить по этому поводу.

— Угу. А потом подошёл Славик и сказал, что если что — он надеется на меня. Вслед за ним меня отловила София и застенчиво трепыхая ресничками попросила позаботиться о тебе. Промолчал только ваш профессор, но только потому, что видел, что остальные уже успели пропесочить мне мозги. Так что мы с тобой, до возвращения на Форрестер, птички-неразлучники, сиамские близнецы, ну или можешь представить себе, что я твоя тень.

До позднего вечера они гуляли по городку, лакомились мороженным, по которому успел соскучиться Джарвисон и мармеладом, который без памяти обожала Елена. Накупили кучу всякого полезного барахла для себя и для друзей (списки, с указанием кому что надо, в каком объёме и какого размера им вручили ещё на базе). В крошечном заштатном городишке нашлось далеко не всё, необходимое, но и без этого, покупками доверху был заполнен взятый напрокат джип.

Они долго смеялись, когда в первом посещённом магазине Елена забыла, что за покупки вообще-то принято расплачиваться. А потом с извинениями протянула продавцу свой Икар*, впервые встретившему такую странную реакцию на угрозу вызвать полицию. Дольше всего задержались в книжном магазине, накупив кучу иллюстрированных изданий, напечатанных на «вечной» пластиковой бумаге и, как ни странно, в магазине игрушек, выполняя заказ Шарлоты на покупку наборов для детского творчества. Для чего они ей могли понадобиться ни Джарвисон ни Елена не понимали, но добросовестно скупили всё, до чего дотянулись.

На ночь, на окраине города, сняли комнату в маленькой семейной гостинице типа «Постель и завтрак». И несмотря на насыщенный эмоциями и событиями день Елена ещё долго не могла заснуть. Сидела в их общей с Джарвисоном комнате на подоконнике. Смотрела на луну. Вздыхала, вспоминала, здоровалась и прощалась с родной планетой. Когда они находились в лабораториях, на ролях подопытных кроликов, было как-то не до мелодраматических переживаний. А вот теперь, когда она осталась на воле и в одиночестве — накрыло. Утром, за завтраком, Елена постоянно ловила на себе бросаемые украдкой хозяевами гостиницы взгляды. Такое повышенное внимание раздражало и негативно сказывалось на аппетите, потому завтрак закончился значительно раньше запланированного. Уже на улице, нервно поёживаясь и оглядываясь на оставленный двор, Елена пожаловалась:

— Вчера хозяева показались мне такими приличными людьми, а сегодня разглядывали как мартышку в зоопарке. Не может быть, чтобы мы были первыми иностранцами, остановившимися у них.

— Иностранцы может и не первые, а вот эльфов они точно раньше не видели. Вейшенг ещё вчера должен был запустить в сеть инфу о нас. Так что, подруга, будь готова к тому, что разглядывать нас будут все, кому не лень.

— Тогда ладно, тогда ещё терпимо. Тогда нам остаётся доделать свою часть работы. Ну и с родными, что ли пообщаться.

— Пойдём, здесь неподалёку я видел общественный инфоцентр. Оттуда и позвонить можно и оставшуюся инфу сгрузить.

Оставшейся информацией были письма, которые требовалось разослать по добрым двум сотням адресов. Каждый из членов экспедиции, счёл своим долгом отправить весточку своим родным и знакомым. А чтобы служба безопасности компании не лезла в личную переписку и не пыталась вымарывать, всё, что им не понравится, лучший техник экспедиции — Геннадий Лоевский, спрятал их под записи с музыкой. Пристальной проверки серьёзными специалистами эти шпионские игрища наверное не выдержали бы, но очевидно, руководство компании о таком варианте развития событий не подумало и не дало отмашку на тщательную проверку всей наличной у эльфов электроники.

В инфоцентре, несмотря на довольно ранний час, было многолюдно и, дожидаясь своей очереди занять индивидуальные кабинки, Елена с Кержем пристроились на диванчике под пальмой у самой стены. Повышенное внимание со стороны случайных прохожих было действительно неприятным и Елена ощутила большое облегчение, когда наконец можно было убраться с любопытных глаз долой. Она набрала домашний номер и приготовилась ждать, но связь пошла после первого же гудка. В мониторном окне показались серенькие предрассветные сумерки, упорядоченный хаос детской комнаты и счастливая улыбающаяся мордаха племянницы Маришки.

— Ой, извини, я не подумала, что у вас так рано…

— Тётя Ленчик звонит! — перебил её Маришкин вопль. Елена мельком глянула на звуковые настройки — нет, там нормальные параметры выставлены, значит, она действительно орёт так, что сейчас разбудит не только родителей, но и соседей. В комнату влетели Юлька с Сергеем. Мда. Родители уже не спят. Дорогая сестрица уже при полном марафете, хотя и в домашнем костюме, по Серёжкиной встрёпанной гриве никогда нельзя догадаться, встал ли он только что или уже пробовал расчесываться.

— Привет. А чего вы так рано? Мероприятие какое намечается?

— Ты шутишь? Мы со вчерашнего вечера твоего звонка ждём!

И на Елену вывалили кучу новостей и известий. О том, что по среде уже две недели ходят какие-то невнятные слухи о том, что происходит на Форрестере, о том как вчера одновременно на нескольких информационных порталах стали вываливаться блоки фантастической, шокирующей информации. Там была фото и видео съёмка, куски каких-то научных отчётов и комментарии кого-то, кто назвался «Наблюдателем» (Елена заподозрила, что под этим именем скрывался Генка Лоевский, и корила себя за то, что не удосужилась посмотреть материалы заранее). Там же Маришка обнаружила штук пять фотографий Елены, да таких, что сразу поверила во всю фантастическую лабуду, написанную в отчётах. И вот уже вся семья несколько часов дожидается звонка от Елены, даже не зная точно, она ли вернулась на Землю, или ещё кто. Вот так, пока не уедешь далеко и надолго с перспективой никогда не вернуться, не узнаешь, как любят тебя дома.

Помимо желания увидеться и поговорить с родными людьми, была у этого звонка и практическая цель. Решение перебраться на Форрестер навсегда, созрело уже довольно давно, а потому, Елена хотела отписать в дар семье всё оставленное движимое и недвижимое имущество, которого, по правде говоря, было не так уж и много. Но не пропадать же добру. Пусть уж лучше сестра со своими домашними к делу пристроит.

Разговор по душам, а так же все юридические формальности по передаче имущества, заняли около двух часов. Хорошо еще, что в наши дни посещение конторы нотариуса совершенно необязательно — всё можно сделать не отходя от терминала.

Спустя ещё пару минут ожидания в общем зале, из своей кабинки вывалился взмыленный Джарвисон Керж. Глянул на довольную собой и жизнью Елену и с сожалением вздохнув принялся портить ей настроение:

— Со всеми основными задачами мы справились, кроме одной: пресс-конференции. Пора включать коммуникаторы и появляться перед публикой.

Лучезарное настроение действительно слегка приугасло, но оптимизм никуда не делся. В конце концов, до сих пор всё получалось подозрительно легко. Авось и здесь кривая вывезет. Хамелионусы дружно, как по команде соскользнули с коммуникаторов и те немедленно разразились истеричными воплями. Елене повезло нарваться на госпожу директора, а Джарвисон, судя по доносившимся до неё отдельным репликам, разговаривал с Вейшенгом.

— Где вы находитесь?

— Возле городского инфоцентра.

— Немедленно направляйтесь к зданию мэрии. В течении часа там должна состояться пресс-конференция. Тексты доклада вам дадут на месте. И бога ради, ни в коем случае не раздавайте интервью заранее. Поторапливайтесь, — и она отключилась. Как собаку дёрнули за поводок ей-богу. Впрочем, госпоже Солите стоит посочувствовать заранее — у нас на это мероприятие совершенно другие планы. А именно: сделать короткое заявление, перечислив основные факты, ответить на пару вопросов и оставить отдуваться наше руководство и уважаемых коллег. А самим быстренько драпать в сторону портала.

Новое задание, доставшееся капитану внутреннего охранения международной компании «Освоение миров» Яну Мартинесу, поначалу не выглядело ни сложным ни интересным. Ровно до того момента, как парочка штатских, только что вышедшая за ворота компании не исчезла с экранов слежения. Да не просто исчезла, отсутствие сигнала ещё можно было как-то объяснить, но то, что вместо конкретной точки расположения объекта, следящее устройство выдавало размытую зону диаметром примерно 3,75 км., уже никак. Попробовали активировать функции наблюдения — вместо четкой картинки и звука получили какие-то цветные пятна и невнятный бубнёж вместо звука. Впрочем, эти неприятности не сильно помешали в работе капитана. В конце концов, кроме ближайшего городка им податься некуда — пустынное плато не изобиловало местами для отдыха и развлечения. Пришлось связываться с городской полицией и просить ненавязчиво отслеживать перемещения фигурантов.

Неприятности начались ближе к вечеру. Откуда-то в инфосреду просочились секретные сведения по Форрестеру и о происходящих там странностях. И, как назло, с радаров городской полиции исчезла и пара наличных эльфов. В последний раз их видели в магазине игрушек, а куда они направились после, никто не знал. Раззявы. За двумя штатскими проследить не могли, тем более, что те даже не скрывались.

Обнаружить их удалось только утром следующего дня, когда эта парочка воспользовалась общественным доступом в сеть. А на выходе их уже ждали. Сам господин Мартинес решил лично заняться подопечными, не доверяя больше этого дела подчинённым. И сильно удивился, когда увидел что выходя из здания эльфы, разговаривают по якобы неработающим коммуникаторам. Судя по отдельным репликам, доносившимся до слуха капитана внутренней охраны, начальство давало им ЦУ по поводу предстоящего мероприятия. Ещё раз вгляделся в эти наглые довольные физиономии и, поняв что начальственный разнос не производит на них ни малейшего впечатления, направился знакомиться. Уж лучше лично отконвоировать их до мэрии, чем потерять по дороге, а потом долго объяснять начальству, как такое могло случиться.

— Добрый день, — на него уставились две пары внимательных глаз с одинаково смуглых лиц. — Меня зовут господин Мартинес, я капитан внутренней охраны компании «Освоение миров», — он предъявил удостоверение, — и провожу вас к месту проведения конференции.

— Расслабьтесь, капитан, — лучезарно улыбнулась ему женщина. — Мы не собираемся никуда исчезать.

Мартинес не ответил. Ему стало слегка неуютно от такого точного понимания ситуации и он предпочёл помалкивать, чтобы не сболтнуть чего лишнего. В фойе мэрии их перехватил сотрудник из отдела по связям с общественностью, торопливо сунул в руки какие-то уже слегка мятые листки и торопливо, на ходу, начал объяснять, что вот это говорить, это не говорить, об этом умолчать, с этого аккуратно перевести разговор на это. Его не слушали. Оба эльфа внимательно и удивлённо осматривали зал, перед которым им придётся выступать. И чего, спрашивается, интересного? Толпы журналистов, что ли не видели?

Молчаливый рыцарь дубинки и пистолета отконвоировал нас до входа в мэрию. Крошечный конференц-зал был битком забит народом. Было слегка неуютно находиться в перекрестье стольких взглядов, но Елена была морально готова оказаться в центре внимания. В конце концов, это далеко не первое её публичное выступление. Правда остальные были на научно-практических конференциях, а не пресс-, но какая, в сущности, разница. Что было неожиданным, так это явственное ощущение недружелюбного любопытства.

Пресс-конференция началась со вступительной речи госпожи директора компании «Освоение миров», в которой та обещала разъяснить все неясности и просила прекратить ажиотаж вокруг событий, происходящих на Форрестере. Потом дала слово стоявшим по обе стороны от неё мужчине и женщине, в которых присутствующие узнали тех самых эльфов с Форрестера. Во всяком случае, их фотографий появившихся в сенсационных публикациях в сети, было предостаточно для опознания. Джарвисон придвинул поближе к себе микрофон, представился и начал доклад:

— Как все присутствующие, наверное, читали в материалах размещённых в интернете, 80 % состава экспедиции на Форрестере подверглась направленной трансмутации. Изменяющей стороной стало внеземное разумное существо — лес Форрестер, который представляет собой единый организм планетарного масштаба. В результате мы, изменённые, приобрели возможность телепатического общения с разумным лесом и некоторые приспособления для жизни в нём. Ну и самоназвание себе придумали соответственное — эльфы.

Глаза госпожи Солиты широко раскрылись от изумлённого возмущения: он говорил совершенно не то, что было запланировано. Ни она сама, ни присутствующие члены правительственной комиссии не были готовы давать ответы на неудобные вопросы, которые несомненно возникнут у общественности. Им пока даже единую линию поведения выработать не удалось. Она попыталась аккуратно забрать микрофон, но была перехвачена рукой Елены. Скандал в прямом эфире госпожа Солита затевать не решилась, и так наверняка пресса заметила её порыв и страшно представить себе, какие комментарии появятся завтра. Между тем Джарвисон продолжал:

— Форрестер — существо не только разумное, но и далеко небеззащитное. Любые попытки нанести ущерб лесу будут жёстко пресекаться.

— Так что, людям там делать нечего? — перебил его первый нетерпеливый голос из зала.

— Недопустимо освоение такое, как мы в своё время свою Землю осваивали. Я имею ввиду вырубку лесов с последующей распашкой земель и строительством жилья и заводов. Поселение на своих условиях Форрестер допускает и даже приветствует.

— Какие условия?

— В лесу живут только прошедшие трансмутацию в эльфов. Остальные могут находиться на планете на правах гостей.

— Странные у вас условия.

— А если наше правительство не согласится? Что тогда? Эльфийские войны?

— Меч и магия, часть четвёртая, эпизод третий!

— Эльфы с луками против солдат с пистолетами!

В зале послышались нервные смешки. Впервые за разговор к микрофону наклонилась Елена:

— Мы ценим ваш юмор, — она улыбнулась доброй, чуть ироничной улыбкой. — Все наличные на сегодняшний день эльфы, около сорока человек, — учёные, которые не собираются ни с кем воевать. Мы не выставляем вам условия, мы переводим на доступный для вас язык условия Форрестера. И с нарушителями он будет разбираться самостоятельно.

— По какому принципу будет осуществляться отбор в эльфы?

— Неизвестно. Понравился — не понравился лесу.

Общественность зашумела. Точнее, шум был и раньше, только теперь он во много раз усилился. Начали раздаваться выкрики вопросов не по одному, а по нескольку одновременно из разных концов зала. До сих пор не вмешивавшийся распорядитель конференции попробовал навести порядок, но тут опять взявший микрофон Джарвисон произнёс:

— На остальные вопросы ответит наше уважаемое начальство.

За что удостоился ненавидящего взгляда госпожи Солиты и отступил назад. Беспорядок в зале стал просто невыносимым.

Стоявший у стенки господин Мартинес на протяжении всей конференции расслабленно молчал — творящееся безобразие — не его проблема. А то, что что-то идёт не так, как было запланировано, он понял с первых слов взявшего микрофон мужчины. Приятно было посмотреть, как перекосило их общую начальницу. Однако, после трёхминутного выступления и не слишком аккуратного перевода стрелок на госпожу директора, когда поднялась некоторая суматоха, эльфы внезапно исчезли из поля его зрения. Быстро протолкавшись в коридор он только и успел заметить тень выметнувшуюся из открытого окна. Что делать в таком случае у Мартинеса инструкций не было (побега от этой парочки явно никто не ждал), но тут сработал охотничий рефлекс: стрелять по бегущей мишени. Один выстрел, второй, потом две размытые фигуры метнулись на крышу соседнего двухэтажного здания и вышли из зоны обстрела. И только тут до Мартинеса дошло, что же он всё-таки делает. Нервно глянул на пистолет в своей руке и немного расслабился: вместо боевого оружия у него был лёгкий парализатор. Даже если он, не дай бог, попал, большого вреда наверняка не нанёс.

*Икар (информационная карта) — в последние десятилетия успешно заменяет паспорт, кошелёк, ключи от квартиры и многое другое.

 

3

Из конференц-зала удалось уйти по-английски — не прощаясь. Дальше — коридор, окно, прыжок, от которого зазвенели пятки и бегом на окраину к оставленному с Вейшеногом джипу. Ну кто же мог подумать, что какой-то дурак оглашенный примется по ним стрелять! И ведь попал, когда уже почти успели уйти с открытого пространства. Выстрел угодил Елене аккуратно под левую лопатку. Были бы это пули — можно было бы уже гроб заказывать, а так, отделалась трёхминутной потерей сознания. Можно сказать — повезло. Как Джарвисон стаскивал её с крыши, Елена не знала и знать не хотела. Очнулась, вися на его плече головой вниз, быстро удаляясь в сторону окраины и тут же начала выражать лёгкое матерное неудовольствие. Не верьте тем, кто скажет, что только что очнувшийся человек, способен изобретать трёхэтажные конструкции. Ни на что кроме: «…ять, да поставь же ты меня на землю!», её не хватило. Послушался, поставил. За одно, пока Елена пыталась разогнать цветные пятна, мельтешащие перед глазами и наконец-то вдохнуть полной грудью, прислушался, пытаясь определить, есть ли за ними погоня. Ничего не было слышно. Дальше они передвигались быстрым шагом, время от времени срываясь на бег.

Как и договаривались, Вейшенг дожидался их сидя на пассажирском сиденье в припаркованном на обочине джипе. Их незаменимый начальник развлекался тем, что смотрел по коммуникатору, продолжающуюся конференцию. Дебаты там шли жаркие. К сожалению, для наблюдения за развитием событий совершенно не было времени. Джарвисон прыгнул на место водителя, Елена пристроилась рядом с Вейшенгом.

— Можно вас спросить, молодые люди, куда мы направляемся? До открытия портала осталось ещё около восьми часов.

— Туда и направляемся, — Джарвисон вжал педаль газа до упора.

— Хочу заметить, — Вейшенг обеими руками вцепился в кресло, — что у меня нет таких серьёзных связей среди техников, чтобы запустить портал раньше времени.

— На месте что-нибудь придумаем, — слабым голосом произнесла Елена. Её начинало подташнивать. Всё-таки пытаться бегать сразу после обморока — форменное издевательство над организмом.

В одной из задних комнат мэрии капитан Ян Мартинес стоял навытяжку перед начальником службы безопасности компании и получал заслуженный разнос. Уже минут десять как получать начал, сразу, как только отправил подчинённых ловить беглых эльфов. И когда даже почти перестал вникать в слова, когда нотация закончилась неожиданной сентенцией:

— Для нас было бы дешевле, если бы вы их прибили на месте. Вы хоть погоню отправить догадались?

— Так точно.

В комнату влетела злая до невменяемости Мартина Солита.

— Сбежали?

— Да. Но мы ищем.

— Если не поймали сразу, то почти бесполезно. Мы не знаем, куда они отправились и что у них запланировано дальше.

— Дальше?

— Ну конечно! А вы думаете, вся эта неразбериха с утечкой информации и журналистским буйством произошла случайно? Всё было заранее подготовлено, они только разыграли этот фарс как по нотам.

— Мы можем задержать их у портала.

— Только через восемь часов! Что ещё они успеют натворить за это время?

Послышался тихий писк наручного коммуникатора. Капитан Мартинес молча выслушал доклад подчинённых и сказал:

— Только что они проехали мимо портального оцепления.

— Как они туда добрались? По всей дороге до компании стоят кордоны, мимо них не прорваться.

— А они не по дороге ехали — со стороны пустыни к порталу подобрались.

— Проще простого, — госпожа Солита с силой отшвырнула сжимаемую в руках папку, так что по комнате широким веером разлетелись и те бумажки, что были в ней, и те, что лежали на столе.

На хорошем внедорожнике ехать — это вам не пешком плестись. И быстро, и комфортно, и, главное, те смешные люди, что пытались их остановить, быстро остались далеко позади. На полной скорости они въехали на исчерченный круг портала и резко затормозили. Джарвисон бессильно откинулся на спинку сиденья, Вейшенг вопросительно приподнял брови. Со стороны технического контрольного центра к ним быстро приближались люди.

— Выходите из машины. — Елена первой вывалилась на твёрдую землю. Спустя полминуты после того, как её ботинки коснулись портального круга, окружающее пространство замерцало, свет померк, стало темно и холодно, как будто накатившая морская волна утащила их на глубину, а потом так же внезапно схлынула, оставив приходить в себя в сиреневых предрассветных сумерках Форрестера.

Елена с облегчением опустилась на землю. Всё получилось — они вернулись. Об этом говорили и вернувшиеся в полном объёме ощущения, и то благожелательное Присутствие, которое она постоянно чувствовала на Форрестере, и то, что Мир-Лес радовался их возвращению вместе с ней. Спустя пару мгновений она осознала, что все неприятные ощущения, оставшиеся после встречи с зарядом парализатора, исчезли, словно их стёрли мокрой тряпкой со школьной доски.

— Что это было? — слабым голосом спросил Вейшенг. — Это вы портал открыли? Вы и так можете?

— Нет, конечно, — Елена блаженно улыбалась. — Форрестер портал открыл. Мы же уже рассказывали, что в случае необходимости он может и открывать и закрывать их. А мне перед отъездом было так хреново, так не хотелось уходить отсюда, что он пообещал забрать меня, как только почувствует в зоне действия портала. Ну и вас заодно.

Вейшенг молча уставился в одну точку, осознавая только что услышанное. Естественный переход из мира в мир мало походил на открытие портала сложной техникой. Из ближайшего домика выполз заспанный Геннадий Лоевский.

— О, явились наконец-то. Не зря я здесь сигналку ставил. А что за металлолом вы притащили? И зачем? Где тут на нём ездить?

Вся компания уставилась на плотно нагруженный джип. Мда. Нехорошо получилось. Брали-то они его в прокат, а получается, что угнали. Елена сдула с глаз чёлку и бодро вскочила на ноги. По возвращении на Форрестер она ощутила такой прилив сил, что могла не только горы свернуть, но даже разобрать полную машину разнообразного барахла.

— Генка, помогай выгружать вещички, здесь и для тебя игрушки есть, — вчетвером они споро начали выгружать из джипа свёртки, пакеты, коробки и коробочки.

— Ну и как поездка? Удачно?

— Вполне. За исключением того, что в Лену стреляли из парализатора.

— Расслабься, Кержик, — благодушно ответила Елена. — Это случайность. А случайность потому и называется случайностью, что случается.

— К тому же, да простит меня госпожа Маршалл, этот инцидент может оказаться очень выгодным для нас. Ссылаясь на него можно высказать недоверие земному правительству, выторговать какие-нибудь льготы. Да мало ли, что ещё нам может понадобиться. Мне нужно будет поразмыслить над этим в спокойной обстановке.

— Но несмотря на всё это, Никита голову мне всё-таки открутит.

— Ничего, переживёшь, — легкомысленно возразила Елена, её лучезарное настроение ничто не могло испортить. — Тебя и с отвёрнутой головой девушки любить будут.

— И что дальше? — Гена указал на высящуюся отдельно гору покупок.

— Ща всё будет.

Елена встала лицом к восходящему солнцу, закрыла глаза, расслабила плечи … большой и чёрный джип исчез так внезапно, как будто его кто пинком в неведомую даль отправил. Форрестеру посторонние железяки на собственной территории тоже не сильно нравятся.

Объяснение, так страшившее Кержа, так и не состоялось, узнав обстоятельства дела, Никита решил, что в подобной ситуации и сам не смог бы сделать ничего более толкового. Привезенные с Земли вещи расхватали в пару часов. Всё-таки здесь им не хватало многих привычных и удобных мелочей, вроде калькулятора или пилочки для ногтей, которые местными ресурсами не замещались.

Эйфория от возвращения домой длилась ещё несколько дней. Елене всё казалось прекрасным и удивительным, окружающие люди были добры, погода великолепна, а дела делались как бы сами собой. Замечательно было вернуться к нормальной, привычной работе. Сейчас научно-творческий коллектив вёл две основные темы: изучение чудесных флейт и составление первого, пока ещё корявенького классификатора. Почему корявенького? А как же! Вся систематика построена на родственных взаимосвязях, а тут даже не всегда можно точно определить, который из видов местный, а кого порталом занесло на планету в незапамятные времена. Единственным найденным боле-менее достоверным признаком, по которому можно было отличать местные виды от занесённых, были стебельчатые глаза. Из-за малой подвижности переднего отдела тела, поворачивать голову коренные Форрестерцы так и не научились. Вместо этого они выдвигают глаза на гибких стебельках и смотрят в нужную им сторону.

В первый рабочий день после возвращения с Земли Елена приближалась к Новым Лабораториям с предвкушением интересных новостей. Удивительно, но за прошедшие несколько дней они почти не изменились. Ну разве что хаоса стало чуть поменьше, упорядоченности — чуть побольше. Только кое-где появились лёгкие стены и перегородки. Зная, с какой скоростью на Форрестере можно вырастить приличный домик, Елена очень удивилась этому факту. Она подсела к столу Шарлоты.

— Знаешь, за то время, что меня не было, я думала, что здесь как минимум будет выситься Дворец Съездов.

— Смеёшься? А расчеты несущей способности опорных конструкций? И ещё бог знает какие строительно-конструкторские заморочки, без которых за крупные проекты можно даже не браться. А специалистов-то у нас нет.

— До сих пор нам ничего такого не было нужно.

— До сих пор мы ничего масштабного и не строили. Наши хижины не в счёт. Разница как между строительством сарая и торгового центра.

— Странно, а Никита себе вполне приличные апартаменты отгрохал.

— Он у тебя уникум, но и его понимания процессов не хватает. Нужны специалисты. Кстати, об этом. Помнишь, вы через Марка знакомили Форрестер с современной земной физикой?

— Такое забудешь!

— Так вот, поздравляю. Вам удалось заинтересовать Форрестер человеческой наукой и теперь он жаждет познакомиться с другим отраслями знаний. А у нас в основном биологи.

— Не проблема. Появятся новые поселенцы — будут специалисты и в других областях. В любом случае, в нашей базе данных и учебников и научно-популярной литературы как грязи. Всё что надо и не надо.

— Угу. Вот только Форрестер способен перенять знания у живого эльфа, даже обычные люди не годятся. О компьютере речь вообще не идёт.

В этот момент из глубины лабораторного комплекса раздались мелодичные птичьи трели. От такого звукового сопровождения своей жизни Елена успела отвыкнуть — здешние пернатые были довольно молчаливы. Проследив за направленностью её внимания, Шарлота встала и молча потянула её за руку в другой конец лабораторий. Там, на рабочем столе, не ограждённый ничем, лежал колючий шарик чудесной флейты. Он неравномерно раздувался и сокращался, издавая те самые звуки, которые Елена поначалу приняла за птичье пение. Сердце её на мгновение сжалось в предчувствие волны оглушающего ужаса, но ничего не случилось. Шарик просто мелодично посвистывал без всяких мелодичных эффектов.

— У вас всё-таки получилось! Но как?

— Получилось, да не у нас, — к ним сзади подошёл Йен Игл и приобнял обеих девушек за плечи (что при его росте и длине рук не составило никакого труда). — Мы только подобрали боле-менее приятный звук, исключительно для себя, Форрестеру-то всё равно, да наблюдали за процессом со стороны.

— Ну и как оно выглядело? Со стороны?

— Да знаешь, почти никак. Ныряет этот шарик в прикорневой бассейн, им, паразитам, пришёлся по вкусу тот раствор, что вальсиноры для себя отфильтровывают, а выныривают внешне никак не изменившиеся, но уже безопасные для окружающих. Хотя можно было бы просто урезать этот эффект, чтобы у местных животных вызывал страх, а на людей не оказывал никакого эффекта. Мало ли когда и для чего может понадобиться такой пугач. Но вот вникнуть в суть самого процесса… Как-то меняется их ультраструктура, но ни понять механику процесса, ни принцип изменения лично я не в состоянии.

— А остальные — тем более, — покивала головой Елена, — но хорошо, что они хотя бы перестали представлять опасность.

— С чем я нас и поздравляю, — подытожил Йен. — А также с тем, что похоже всех нас, эльфов, Форрестер окончательно зачислил на должность планетарного иммунитета.

Вечером, усталая но довольная собой и прожитым днём, Елена возвращалась домой. Её проект о создании кулинарной книги Форрестера получил неожиданно широкую поддержку. Мало кто не отметился на её страницах, а уж скопировали точно все, поголовно.

Небо заволокло тяжёлыми, массивными тучами и непременно наступила бы темень непроглядная, если бы не естественная светимость множества мелких живых организмов. Потихоньку начал накрапывать мелкий дождик. Передвигаться приходилось медленно, стараясь не оскальзываться на мокрых ветках. Мелкая живность попряталась, да и крупная старалась забиться в какое-нибудь убежище. Краем глаза Елена заметила пару двухметровых кошкоящеров, пытающихся спрятаться под выступающие над землёй корни вальсиноров. И только благодаря невероятной гибкости этих животных, их попытки нельзя было назвать совсем безнадёжными. Непонятно, с чего вдруг такая паника — дождик ведь совсем несильный, можно даже сказать, слабенький дождик. Не могут же они вообще все бояться воды!

Разгадка этому явлению нашлась несколько позже, когда она сидела на пороге собственной хижины и смотрела на сплошную водную завесу из тугих ливневых струй. Время от времени они подсвечивались вспышками молний, пробивающимися сквозь густую листву, вслед за молниями, опаздывая на пару мгновений, доносились громовые раскаты. Ближе к ночи значительно похолодало и Елена с удовольствием бы перебралась бы в тёплую постель, да и сменить промокшую одежду не помешало бы, но отойти от порога не представлялось возможным. Всё пространство и так-то не слишком большой комнаты, занимали звери большие и малые. Они плотным, кое-где даже многослойным, ковром покрывали все горизонтальные поверхности, только в темноте, в отсветах молний поблескивали их подвижные глаза. Немного странно было видеть рядом опасных хищников и безобидных вегетарианцев, но наверное, во время Большого Перемирия возможно и не такое.

Природное свето-звуковое шоу завершилось ближе к утру пятнадцатиминутной бомбардировкой крупными градинами. Ледяные шарики, падающие с неба были размером с некрупное куриное яйцо и если оказаться под ними без крыши над головой, повезёт если отделаешься одними только синяками. С первыми лучами солнца, пробивающимися сквозь поредевший тучевой заслон, начали разлетаться и расползаться Еленины товарищи по противоливнёвому убежищу. Так и не поспав ни часа, она переоделась и отправилась к берегу озерца, где обычно встречалась по утрам с друзьями. Но к месту встреч не смогла даже близко подобраться, сильно разбухшее от дождевой воды озеро разлилось, полностью затопив узкую полоску песчаного пляжа и всё продолжало принимать водяные потоки, текшие из ближайших зарослей. Чуть поодаль заметила рассматривающего, сильно изменившийся за ночь пейзаж, Никиту.

— Доброе утро. Как спалось?

— Ни на секунду глаз не сомкнула. У меня был полный дом квартирантов, да и жаль было упускать такое зрелище.

— Интересно, сегодня хоть кто-нибудь спал? — задался вопросом спустившийся сверху Славик. За ним следовала София.

— Сомнительно.

— А вы где были?

— Ходили проверять профессорскую хижину. Там всё нормально, только вода теперь плещется вровень с мостками.

Посовещавшись немного, стоит ли идти досыпать или лучше отправиться посмотреть, что у остальных, друзья решили, что утоление любопытства — более насущная потребность, чем сон. За ночь лес сильно изменился. Кое-где в развилках ветвей лежали подтаивающие градины, правда, намного заметнее были последствия градопада в виде побитой растительности, чем сами ледяные шарики. Но ещё больше интереса вызывал водяной поток, сплошняком покрывавший землю. Где-то он образовывал тихие, почти застойные заводи, где-то с рёвом бежал под уклон, унося в неведомую даль обломки веток, оторванные листья и трупики жертв града и наводнения. Да, были и такие. Далеко не всем удалось спастись. Елене тут же вспомнилась пара глупых кошкоящеров, которые вчера пытались отыскать убежище в корнях вальсиноров. Они как раз пробирались где-то мимо этого места. Ей на минуту стало жалко и обидно за такую глупую смерть этих красивых животных.

— Смотрите, а кое-кому здесь весело, — указал Славик на возню двух кошкоящеров в небольшой заводи.

Мда. Зря жалела. Похоже, эти красавцы неплохо умеют справляться с разбушевавшейся стихией, и теперь вот бесятся в неглубоком водоёме, поднимая тучи брызг. Однако неплохо бы забраться повыше. Лазают по деревьям эти хищники тоже превосходно. Эта мысль осенила не её одну, потому как остальные, не сговариваясь, тоже начали подниматься на средний ярус леса.

В новых лабораториях царил форменный разгром. По полу, по щиколотку в воде бродили растерянные люди, пытающиеся оценить нанесённый ущерб. Часть оборудования пропала безвозвратно, часть ещё можно было спасти. Вот что значит — ненадёжная крыша. Привыкли все к хорошей погоде, расслабились, а теперь пожинали плоды собственной непредусмотрительности. Пострадавших, так сказать физически, от стихии не было. Что такое два десятка синяков на пятьдесят четыре человека? Особенно если учесть, что добрую треть из них полечил везунчик Марк.

Елена, решившая навестить страдальца, с любопытством разглядывала уже начавшие проступать на коже Марка фиолетовые пятна. Для звания самого побитого члена экспедиции, вид у Грегсона был слишком бодрый. Похоже, он ничуть не расстроился, что попал под градообстрел.

— Вот скажи мне, как можно было получить столько ударов по спине? У остальных руки-ноги пострадали. Да и то не так сильно. Тебе что, дома не сиделось?

— Какое дома? Разве я мог пропустить такое зрелище? — он передал тюбик с заживляющей мазью Елене, для того, чтобы она помогла смазать пострадавшие места на спине.

— Какое зрелище? Ты что, грозы не видел? Их и на Земле предостаточно. Ну разве что такие сильные бывают не часто.

— И ты тоже не заметила, — расстроено сказал Марк.

— А было что замечать?

— Было. Ни одна молния не долетела до верхушек деревьев. Они словно в какой-то заслон ударялись. И заметить это можно было, только находясь на самом верху. Я даже заснять попытался. Только не знаю, насколько хорошо получилось. Не на чем проверить.

— Можно Генку потеребить. У него в заначке наверняка остался действующий комп. И энергостанция на плато действует. Это только здесь электричество пропало.

Елена оказалась права. У Геннадия было на чём просмотреть Марковы записи, вот только совершенно не было времени заниматься этим. Неожиданно, он стал самым востребованным членом экспедиции. Ремонтные работы продолжались допоздна. К ним подключили и Елену, вспомнив о её дополнительной специальности. Всё оказалось не настолько плохо, как выглядело на первый взгляд. У большинства приборов полетели предохранители, которые вполне можно было заменить.

Земля. 26 лаборатория.

Селия Роджерос в задумчивости обводила ручкой пятно на лабораторном столе, оставшееся от пролитой когда-то кислоты. Эта её привычка, писать отчёт сначала на бумаге, а потом уже переносить в компьютер, безумно раздражала молоденькую помощницу, которой и приходилось заниматься перепечаткой. Но тут уж ничего не поделаешь: сочинять отчёты она могла только с ручкой в пальцах. Вот и сейчас она замерла над очередной пояснительной запиской. В ходе проведенных экспериментов было выяснено, что эльфовирусы не только улучшают все физические параметры организма, как то сила, выносливость, быстрота реакции, регенерация, иммунитет, но и делают их обладателей потенциально бессмертными. Это было потрясающее открытие, которое могло иметь далеко идущие последствия. В связи с чем, возникал вопрос: писать или не писать, докладывать или не докладывать?

В конце концов, выпестованная в течение долгих лет дисциплина взяла верх над осторожностью и Селия аккуратно вписала все известные ей данные в отчёт.

 

4

Форрестер.

В малом портальном приёмнике, использовавшемся для приёма-отправки грузов, было светло и чисто. Господин Вейшенг с парой добровольных помощников проверял по описи только что поступившие грузы. Наконец-то удалось наладить регулярные поставки всего необходимого с Земли в обмен на «таблетки от старости» и ещё кое-какую местную экзотику. Вместе с товарами прибыл и почтовый пакет с личной корреспонденцией для членов экспедиции и официальными бумагами для Вейшенга. Вскрыв конверт, он тут же на месте пробежал глазами текст послания. Ничего нового. Всё те же просьбы-требования прислать на Землю ещё нескольких эльфов для обследования. То памятное ранение Елены Маршалл оказало хорошую службу в переговорах с Землёй: теперь Вейшенг мог обоснованно отказывать им в этой «скромной просьбе». Поначалу, в первые дни после возвращения с Земли, просто потому, что никто из его подопечных не горел желанием вернуться на историческую родину, потом, когда требования предоставить эльфов стали более настойчивыми, Вейшенг заподозрил, что дело нечисто и окончательно уверился в правильности принятого поначалу решения. И вот уже месяц как шла игра в пинг-понг официальными бумажками.

Заканчивая просматривать вновь поступившие документы, Вейшенг наткнулся на самое интересное сообщение: у них на Форрестере через месяц будет расквартирована рота военных, присланных, якобы, для обеспечения безопасности прибывающих поселенцев и туристов. Так, интересно. Почему нам об этом сообщают вскользь, походя? Как о чём-то незначительном и уже давно решённом. Нет, они совершенно не возражают ни против военных, ни против поселенцев и даже туристы пусть приезжают. Но ведь надо же подготовиться к приёмке стольких людей: привести в порядок комнаты, переоборудовать под жилые помещения некоторые из ныне пустующих лабораторий, наладить работу столовой. Работы много. А они даже не соизволили сообщить о точном количестве прибывающих. Всё-таки рота, для человека невоенного — понятие несколько расплывчатое.

Недолго радовались они солнышку. Всего каких-то пару дней, которые пришлось потратить на разгребание последствий региональной катастрофы. А потом зарядил мелкий противный дождичек, который не прекращается вот уже почти месяц. Точнее ровно двадцать семь дней. Земля скрылась под толстым слоем воды, так и не успевшей схлынуть после наводнения, в воздухе висела водяная взвесь, она же тонкой плёнкой покрывала все предметы. Постоянно влажная одежда, а также то, что из-за завивающихся крупными кольцами волос причёска стала походить на шкуру тонкорунной овцы и совершенно не поддавалась расчёсыванию, тоже не добавляло Елене хорошего настроения.

От скуки и в силу необходимости она занялась благоустройством собственного жилища. Самой насущной, оказалась потребность в дополнительном освещении. Пока дни стояли солнечные, они почти всё свободное время проводили на свежем воздухе, да и в хижине было не так уж темно. А теперь… Единственным пристойным средством развлечения остался планшет, пользоваться которым можно было только с подсветкой, из-за чего, приходилось таскать его на базу для подзарядки через день — каждый день. И так, свет. Что мы имеем из ресурсов? Весь животно-растительный мир Форрестера. О том, чтобы использовать земные лампы-фонарики, речь вообще не шла. Сами понимаете, их тоже пришлось бы подзаряжать на базе. Светящих организмов на Форрестере предостаточно. Сразу откидываем крупных, прожорливых и подвижных. Что остаётся? Остаются водоросли и грибы, точнее их местные аналоги. Вот с ними и будем работать.

— Что поделываешь? — в дверном проёме показалась голова Никиты. В коротко остриженных волосах крошечными алмазиками поблескивают капельки дождя. Интересно, кто его стриг? Здесь завёлся парикмахер?

— Да вот, над освещением думаю.

— И до чего додумалась?

Пришлось пересказывать всю цепочку рассуждений, вплоть до того, что искомый светляк лучше выращивать прямо на древесном потолке и что подселенец должен стать материнскому древу непременно симбионтом, потому как от паразитов всякое живое существо, неважно осознанно или нет, пытается избавиться.

— Эк как намудрила, — он присел рядом на койку и что-то прикинул. — А ты не пробовала поискать, может твой идеальный светильник уже существует.

— Шутишь? Какие поиски? Я только что об этом задумалась.

И вместо того, чтобы как всякая нормальная парочка проводить время в романтических свиданиях, они полезли под дождь искать грибы-светильники. И конечно же, искомое вскоре было найдено. Через два дня поисков под непрекращающимся дождём. Крошечные грибообразные наросты давали тусклый зеленоватый свет и не слишком охотно приживались на новом месте. Но и это была маленькая победа.

А через пару дней к ним заглянул в гости Марк Грегсон. Вид у астронома-физика-геолога был какой-то всклокоченный. Вот интересно, раньше, по прибытии на Форрестер он был аккуратен до маниакальности, а теперь выглядит как подросток, периодически забывающий умываться и причёсываться. Елена потихоньку поделилась своими наблюдениями с Никитой.

— Это для него нормальное состояние, — он даже не слишком понизил голос, отвечая на вопрос любимой женщины. — Насколько я знаю, следить за своей внешностью он начинает, когда не находит занятия по душе. От общей неудовлетворённости жизнью.

— О чём вы там шушукаетесь? — Марк явно не прислушивался к их разговору, а горел желанием немедленно поделиться какой-то новостью. — Вот гляньте, — он сунул им под нос распечатки с какими-то, таблицами, диаграммами, картами, сплошь испещрёнными пометками, сделанными от руки.

— Если ты думаешь, что я в этом что-то смогу понять, ты — фантастический оптимист.

— Это карта Земли и приблизительные распределение геофизических полей до начала работы с порталами. Вот эта карта — после открытия двух первых миров. И последняя, — после вашего пребывания на Земле и открытия портала со стороны Форрестера. Здесь хорошо видно, что при работе порталов возникают небольшие очаги напряжённости, а в последнем случае, эти очаги принимают просто катастрофические масштабы.

— Откуда у тебя эти данные?

— С Земли по моему запросу прислали. В них никакой крамолы не заметили.

— Ты лучше нам расскажи, чем нам это всё грозит.

— Нам — ничем. А вот землянам может не поздоровиться. Дело в том, что этот очаг напряжённости, находящийся на Альтиплано, самый сильный, но не единственный. Постепенно начинают формироваться ещё восемь. То есть полевая структура Земли становится аналогичной Форрестерской.

— А это в свою очередь означает, что на Земле могут появиться такие же естественные порталы как здесь, действующие бесконтрольно и хаотически, — продолжил его мысль Никита.

— Именно. И всё это стало происходить, когда связь с Форрестером была закреплена с двух сторон.

— Сколько времени потребуется для завершения этого процесса?

— Не знаю. Маловато данных для анализа. Да и то, что есть стоит не один раз перепроверить. Мне просто не терпелось поделиться своим открытием.

Панику решили пока не поднимать и о Марковом открытии не сообщать никому, за исключением Вейшенга. Требовалась дополнительная информация, которую можно было получить только с Земли.

В повседневных делах и поисках хлеба насущного пролетало время. Благо природа Форрестера была щедра, а человечество, которое ей приходилось кормить, немногочисленно. Гораздо хуже было то, что активную работу пришлось временно свернуть — из-за переувлажнённости воздуха почти все приборы были законсервированы (за исключением разве что личных планшетов, их, слава Богу, к тому времени научились делать влагонепроницаемыми). Довольны были одни климатологи, которые с мерзкими ухмылками говорили: «Мы же вас предупреждали! Сезонность климата даже здесь никто не отменял. А вы нам не верили!». Ну не то, чтобы совсем не верили, просто как-то упустили этот момент. Когда всё хорошо, кажется, что и дальше так продолжаться будет.

К тому же спускаться к земле в лесу, за пределами каменистого плато, стало небезопасно. У водяного, а так же у его сородичей начался период размножения. По поводу чего они покинули родные водоёмы и вели себя ненормально агрессивно по отношению к любому крупному движущему объекту. А походить-то ногами хочется, не всё же по веткам дурными белками скакать.

Так что новость, что в ближайшем будущем приедут новые люди и подготовка к их прибытию потребует некоторых трудозатрат, была воспринята на «ура».

Земля. Центральный офис Совета Содружеств.

Николай Степанович Дружелюбный первую половину жизни тихо ненавидел свою фамилию, вторую половину — говорил предкам за неё «спасибо», ибо именно благодаря ей стал возможен первый скачёк в карьере общественно-политического деятеля. На данный момент он являлся координатором Северо-Восточного региона Совета Содружеств и имел характер полностью противоположный фамилии. К характеру прилагалась ещё и внешность соответствующая: высокий лоб, массивные, нависающие над глазницами надбровные дуги и квадратную челюсть при общей грузности телосложения.

Он в раздражении отшвырнул пришедшие утром отчёты. Сколько денег вложено в эту эпопею с Форрестером и где, спрашивается, выгода!? Когда этот проект начнёт окупаться? Да ещё и эти идиоты яйцеголовые вздумали утаивать от них, от него! ценные сведения.

С тех пор, как он прочёл краткие выводы из отчёта по работе двадцать шестой лаборатории исследовательского отдела компании «Освоение миров», его трясло от негодования. Эти сволочи неблагодарные, которых благодаря ему отправили на Форрестер, имеют потенциальное бессмертие, а им, ему! предлагают подачку в виде таблетки от старости.

Пробежав несколько кругов по кабинету и добившись того, что хотя бы руки перестали дрожать, он размашистым почерком написал на отчёте резолюцию: «Форсировать исследования». В конце концов, он уже не так молод, у него нет нескольких десятилетий, чтобы ждать, пока учёные неспешно всё проверят да выверят. Плодами своих усилий он собирается попользоваться уже сегодня, ну в крайнем случае завтра.

Земля. Компания «Освоение миров»

Новый рабочий день директора компании госпожи Мартины Солиты обещал стать препаршивым. Требовался её личный визит в 26 лабораторию, где велись приоритетные на данный момент исследования. Пришедший накануне вечером приказ, подписанный всеми действительными членами Совета Содружеств, настоятельно требовал ускорить исследования. И ведь никого не отправить вместо себя. Всяких там секретарей и прочих посыльных, старая перечница руководящая отделом стойко игнорировала.

Пройдя через кабину дезинфекции и три тамбура, Мартина очутилась в помещении 26 лаборатории. Просторное светлое помещение, плотно уставленное лабораторными столами и аппаратами, о назначении которых Мартина не имела ни малейшего представления. Там царила ненормальная для любого другого места стерильность. Эту часть своих владений Мартина не любила ещё и потому, что перед входом приходилось менять элегантный костюм на лабораторную робу, дабы не внести в помещение посторонние примеси.

— Ну что вам ещё? — прямо у порога она наткнулась на Селию. Та смотрела на своё начальство с усталым раздражением. Чтобы не тратить зря слов Мартина молча протянула копию приказа и с интересом наблюдала, как недовольство подчинённой переходит почти в бешенство. — Ускорить! Как они это представляют? Природные процессы идут с положенной им скоростью и их не подстегнёшь даже дюжиной приказов, указов и декретов.

Работа над последними перспективными следованиями и так-то продвигалась тяжело и медленно, а тут ещё правительство особую заинтересованность решило проявить. Бессмертия захотелось старым хрычам.

— Но что-то мы можем сделать для ускорения работы? Приборы, оборудование, материалы, реактивы, люди, наконец?

— Всего этого у нас предостаточно.

— Так в чём же загвоздка? Чего вам не хватает? Объясните толком.

— Дорогуша, цикл клеточного деления происходит за восемь часов, не меньше, ускорить его невозможно. Единственное что, у нас мало основного материала для исследования — тканей, заражённых эльфовирусом и доноров, насколько я знаю, у вас нет.

— Вам мало? Мы только крови из них выкачали по литру из каждого, да вы говорили, что способны заставить размножаться клетки in vitro.

— Пойдёмте, я лучше вам покажу. Для наглядности.

Селия развернулась и, не оглядываясь, пошла вглубь лаборатории. Спина выпрямлена, седые волосы свёрнуты в пучок и аккуратно упрятаны под прозрачную шапочку, лабораторная роба, обычно имеющая склонность к некоторой мешковатости, сидит на ней чуть ли не как деловой костюм — полновластная хозяйка своих владений. Мартина шла чуть позади, постоянно напоминая себе, кто из них начальник и директор, а кто подчинённый. Шустрые лаборанты и прочие сотрудники при их приближении предпочитали куда-нибудь исчезнуть или принять вид человека с головой погружённого в работу. Рабочий стол главного специалиста, а заодно и начальника лаборатории представлял собой нечто невообразимое: даже если не обращать внимания на бумажно-книжные завалы, количество разнообразной техники подсоединённой к основному терминалу производило неизгладимое впечатление. От стола отходили толстые жгуты кабелей тянущиеся вглубь помещения, на основном мониторе висела какая-то таблица, восемь вспомогательных показывали постоянно меняющиеся графики и диаграммы, трёхмерные модели молекул, что-то ещё загадочное, нераспознаваемое с первого взгляда.

— Присаживайтесь, — Селия кивнула на стоящий рядом стул и вывела на центральный монитор два изображения.

— И что это такое? Мне эти ваши чёрточки и комочки ни о чём не говорят.

— Это, — она ткнула ручкой в правый рисунок. — Электронная фотография эльфовируса из соединительной ткани. Здесь на изображении хорошо видно, что он полностью ассоциирован в ядерную мембрану. Извлечь его оттуда неповреждённым не представляется возможным. Это, — она указала на соседнее изображение, — тот же вирус, но из стволовых клеток костного мозга. Он вполне пригоден для извлечения и дальнейшей работы с другими тканями. Проблема в том, что последних у нас было изначально мало и размножаются они, вне живого организма, медленно и неохотно. Для исследования свойств эльфовирусов нам хватало и клеток крови, но для продолжения исследований, для того, чтобы попытаться менять другие организмы, нужны исключительно стволовые клетки. Ну или чистая культура, ещё ни разу не побывавшая ни в чьём организме.

— Какая ещё чистая культура? Зачем она вам?

— Чистая культура — та, которая была до заражения ею живого организма. Два наличных образца имеют заметные отличия друг от друга и мы не знаем насколько сильно они могут повлиять на конечный результат. Кроме того, мы не знаем насколько меняется сам вирус после попадания в организм. Двух образцов от двух особей слишком мало, чтобы сделать какие-то выводы. Нужна приличная статистическая подборка, а её нет и взять неоткуда.

— Так, все проблемы с чистыми-грязными и прочими вирусами, а также со статистикой и остальной наукой — ваша задача. Моё дело обеспечить вас материалом для исследований, — подвела итог Мартина. — А чем вы сейчас занимаетесь?

— Если коротко, то заражаем имеющимися вирусами культуры тканей и собираем статистику по идущим мутациям. И процесс это длительный. Впрочем, если вам удастся добыть ещё материала, дело пойдёт быстрей.

Процесс был не просто длительный. Мутации шли как им заблагорассудится, не давая выявить никаких закономерностей. Причём через два-три дня после начала опыта культура тканей неизменно погибала. К опытам на лабораторных животных они в ближайшем будущем даже не планировали переходить. Впрочем, заострять внимание на этих проблемах далёкой от науки начальницы она не собиралась. Если будет желание, обо всём об этом можно прочесть в ежедневно предоставляемых отчётах.

Вопрос с доступностью эльфов для исследований оказался вполне решаемым. Заинтересованные лица сделали вполне логичный вывод: если не удаётся заполучить в своё распоряжение имеющихся, значит надо создать ещё и желательно послушных. Идеальным решением оказались солдаты: с одной стороны, люди сравнительно молодые и здоровые, с другой — привыкшие подчиняться приказам, не особенно задумываясь о причинах их возникновения. Следом прошла широкая рекламная компания переселения на Форрестер. Рекламные листовки появились на улицах крупных городов, по телевидению показывали красочные кадры инопланетных пейзажей, Интернет-страницы пестрели заманчивыми предложениями. Причём, кое-какие шокирующие сведения аккуратно подчищались. Комфорт и безопасность обеспечат элитные военные части, отправленные в новый мир заранее.

Отправиться туда можно было насовсем, или туристической поездкой на две недели, для тех, кто не хочет так кардинально менять свою жизнь. Небесплатно. Очень небесплатно. Впрочем, заявки семей членов экспедиции рассматривались вне очереди и при оплате им предоставлялись значительные скидки. И потянулись заявки тоненьким ручейком. Основная часть их поступала от богатых авантюристов, гоняющихся за адреналиновым кайфом. Меньшая от тех, кто действительно хотел поселиться в новом мире и имел для этого средства.

Форрестер. База.

Вейшенгу наконец-то удалось выбить из землян ценную информацию о количестве прибывающих. Их ожидалось тридцать шесть человек. И закипела работа по подготовке к прибытию новых форрестерцев. Основная часть технически неграмотного люда занималась влажной уборкой освободившихся помещений и приданием жилого вида пустующим лабораториям. Елене же выпала высокая честь наладить работу пищеблока, который и раньше-то выходил из строя с завидной регулярностью, а в последнее время не использовался вообще. Но это был не худший вариант: находиться в бывших жилых помещениях было неприятно. Мелкие тесные комнатушки, после того как оттуда убрали все личные вещи, стали напоминать ей пустые пчелиные соты. Занятая разборкой и перепроверкой работы конвейерной ленты, она не заметила, как подошли Вейшенг, Джарвисон и Никита.

— Прервись, пожалуйста, разговор есть.

— Серьёзный? — она вытерла вымазанные в смазке руки и отбросила ветошь в сторону.

— Госпожа Маршалл, скажите, вас не настораживает скорый приезд новых людей? И не кого-нибудь, а военных, — сразу взял быка за рога Вейшенг.

— Вы опасаетесь агрессии с их стороны по отношению к нам? Да бросьте, это всё равно, что свернуть голову курице, несущей золотые яйца.

— Нет, мы вообще-то не об этом, — Джарвисон запустил руку в шевелюру и с силой потянул себя за волосы. — Хотя, возможно, они как-то попытаются нас контролировать.

— Просто как-то подозрительно всё это. И не будет лишним, если мы некоторое время не будем показываться им на глаза.

— А чем они мотивируют приезд именно военных? — Елене стало любопытно. До сих пор, она как-то не задавалась этим вопросом. Приедут и приедут, и хорошо.

— Тем, что в скорости сюда будут направлены туристы и переселенцы и требуется обеспечить им безопасность проживания.

— Что-то о нас так не беспокоились.

— Вот именно.

— Да ладно, пустое всё это. Если они намерены задержаться на Форрестере дольше чем на две недели, требуемых для адаптации к местным условиям, большая часть из них пройдёт трансмутацию в эльфов. И, можете мне поверить, переоценка ценностей тоже произойдёт. Не может не произойти. Просто НАС станет больше.

— А предмутационную адаптацию можно ещё и ускорить, — на губах у Кержа появилась предвкушающая улыбка.

— Как? Мы можем это сделать незаметно? — Вейшенга больше интересовали практические вопросы.

— Очень просто. Они могут повторить наш путь. Первыми прошли трансмутацию мы со Славиком и было это в условиях непосредственного контакта с лесом.

— Я вообще-то имел ввиду, что мы можем подсунуть им местную пищу.

— И это тоже. Это проще всего. Тем более, что зарядкой пищевого агрегата занимаюсь я сама и, скорее всего, буду заниматься и дальше. И всё-таки прогулка по лесу им не помешает. Хорошая такая. Продолжительная.

— И как ты их собираешься выгнать с базы. Да ещё всех вместе и надолго.

— А ты забыл? У нас где-то в лесу на деревьях вертолёт болтается. Армейское имущество, между прочим. Битком набитый ценной дорогостоящей аппаратурой.

На губах заговорщиков появились предвкушающие улыбки.

 

5

Земля. Самара. Квартира Сергея и Юлии Поклонских.

Тихо курится ароматным парком чай в пузатых кружках на крошечной кухне старой многоэтажки. Только что часы пробили двенадцать. Эти часы — единственный антиквариат в доме, нежно любимый и тщательно оберегаемый. Старинные ходики, с гирьками и кукушкой. Юлия перевела взгляд с часов на мужа. Опять встрёпанный, как воробей после купания в луже. Отхлебнула горячего чаю. Это была уже далеко не первая кружка. Разговор вышел долгим. А всё дело было в страстном увлечении единственной и горячо любимой дочери Форрестером и всем что с ним связано. Это началось, когда Юлина младшая сестра отправилась в новый мир в составе научно-исследовательской экспедиции. Маришка уже собрала полную коллекцию фильмов, выходивших о Форрестере, а на рабочем столе её компьютера висела тёткина фотография, скачанная из интернета, где та сидит на ветке дерева в какой-то невообразимой позе и читает что-то с планшета. Когда же по новостным каналам прошла информация, что при наличии некоторой суммы денег можно побывать в этом сказочном месте, увлечение переросло в одержимость.

— Ты думаешь надо подождать?

— А что нам остаётся? Ничего конкретного-то неизвестно.

— Надо бы самим что-нибудь по Форрестеру почитать, — Юля устало потёрла глаза пальцами. — Что-нибудь более-менее достоверное.

— Ну, с этим проблем не будет, — Сергей тепло и немного грустно улыбнулся. — У Маришки целая база данных по Форрестеру, рассортированная, в том числе и по степени достоверности. Она будет только рада подкинуть родителям информацию к размышлению.

— А если появится возможность перебраться туда, как думаешь, стоит? — этот вопрос за сегодняшний разговор возникал не впервые.

— Юль, ты опять торопишься. Пройдёт ещё не один месяц, а то и год пока начнут действительно пускать всех желающих. В лучшем случае. К тому же Маришке надо ещё школу закончить. А за это время может многое измениться. Могут, например, закрытую зону организовать или к тому времени Маришка перекипит.

Юля невесело хмыкнула — упёртость и целеустремлённость их дочери уже начала входить в семейные легенды. Многих родителей удивило бы такое чересчур серьёзное отношение к увлечению дочери, но для них Маришка была светом в окошке. И они неизменно избаловали бы дочь, не будь она такой самостоятельной. Когда-то давно, когда Юля с Сергеем были совсем молодыми, они хотели иметь большую семью и много детей, но как-то не сложилось. А теперь уже поздно. Кстати, о дорогой сестрице, когда в последний раз они её видели, та выглядела подозрительно хорошо. Как будто лет на пять помолодела. Что является дополнительным плюсом к Маришкиной идее перебраться на Форрестер.

Форрестер. База.

Подозрительное задание получил на этот раз Пьер Маршан — командир прибывающей на Форрестер роты солдат. Начать с того, что рота была сформирована непосредственно перед отбытием. Буквально за несколько дней. Туда попали представители всех рас и почти всех национальностей. О чём думало командование? Как руководить людьми, когда половина из них не понимает приказов из-за простого незнания языка. Вторым настораживающим моментом стало то, что ему настоятельно рекомендовали ограничить общение со старожилами. Как они это себе представляют? На другой планете, не зная местных условий и особенностей да не обратиться к тем, кто в курсе происходящего? Собственно, к хозяевам территории.

Как оказалось, по поводу членов научно-исследовательской экспедиции можно было не беспокоиться. Встречать на новом месте их вышел только один немолодой импозантный азиат. Очевидно, это был местный начальник. Он отвесил церемонный поклон и предложил пройти за собой.

— Господин Маршан, оставьте своих подчинённых в столовой и следуйте за мной.

Передвигаться в переуплотнённой атмосфере оказалось тяжело: ноги как будто налились свинцом, сердце зачастило, по всему телу выступил противный липкий пот, и уже через полчаса после высадки появилась отдышка. Да и само место прибытия… странное какое-то. Плоский округлый каменистый участок со всех сторон окружён плотной высокой стеной леса. Как тараканов в стакан посадили.

Оставив солдат приходить в себя в просторном прохладном помещении столовой и кликнув с собой пару помощников, отправился осматривать базу. Казармы вполне приличные. Можно разместиться с комфортом. Всё остальное для жизни тоже неплохо приспособлено. Единственное что сильно напрягало — безлюдье. За полчаса блуждания по базе встретили только одного человека — молодой мужчина занимался какими-то ремонтными работами. Не сразу до него дошло, что их просто опасаются. И хотя приказа на репрессивные действия по отношению к эльфам от командования не поступало, испуганным людям этого не объяснишь. Не поверят. А судя по доходившим до него непроверенным сведениям, пугаться им было чего.

Основной задачей отряда была разведка местности и обеспечение безопасности богатеньких туристов, ожидать которых можно было уже через две недели, когда закончится их собственный адаптационный период.

— Скажите, а транспорт у вас есть, — очень насущный вопрос, между прочим. На своих двоих далеко не уйдёшь.

— Наземный транспорт здесь абсолютно бесполезен, — невозмутимой вежливости Вейшенга могли позавидовать лучшие дипломаты. — Вы сами в этом убедитесь, когда войдёте в лес. А единственный вертолёт лежит в лесу в двух днях пути отсюда.

— Разбитый?

— Насколько я знаю, абсолютно целый. У него в полёте отказали двигатели и он повис на лопастях.

Это хорошо, это можно будет как-нибудь использовать. Только думать об этом он будет позднее, на свежую голову.

Любопытство губит не одних только кошек, а потому за прибытием военных эльфы наблюдали, с комфортом разместившись на окружающих плато деревьях. Те из портала выходили бодро-нервные и сразу притихали и съёживались. Да, местный климат и пейзаж на неподготовленного зрителя производит сильное впечатление. И это они ещё в лес не заходили. Наверное, и мы примерно так выглядели, когда впервые высадились на это плато. Разве что не такие дисциплинированные — кто бы нас заставил строем в столовую ходить.

Встречать гостей на базе остались Вейшенг и Генка Лоевский. Да Татьяна Карповна притаилась в медблоке, рассчитывая прогнать вновь прибывших через медосмотр, сразу как только они разместятся по комнатам и поедят. Помогать ей как обычно Ник будет, заодно и проверим реакцию бравых вояк на эльфов.

Кстати, у нас появились первые потери. Шестеро из десяти оставшихся людьми, высказали желание вернуться на Землю. Никто их особенно не удерживал. Мы чувствовали, что они здесь не прижились и им тяжело быть выключенными из жизни остальных. Тем более ситуация обострилась, когда мы все поголовно перебрались жить с лес. С нами остались наши многоуважаемые патриархи и незаменимый техник-ремонтник-связист — Геннадий Лоевский.

Возвращения Ника ждали до поздней ночи. Всем были интересны новости непосредственно с места событий. Второй очевидец — Вейшенг тоже не отказался поговорить, но вытянуть из него самые интригующие подробности оказалось нереально. Наконец он появился усталый, вымотанный до состояния полного безразличия, но удовлетворённый проделанной работой. По его эмоциональному фону это читалось весьма отчётливо.

— Ну что я могу сказать, — Ник опустился на стул и оглядел коллег дожидавшихся его в Новых Лабораториях, — агрессии по отношению к себе я не заметил, хотя свою непохожесть выпячивал как только мог. Только стаканы с водой и банки с физрастворами ронял и ловил раз семь. Хотя намного действенней было бы привести их сюда, — и с улыбкой оглядел собравшихся.

Картинка действительно была сюрреалистическая: ночь в лесу среди гигантских деревьев, мелкая водяная взвесь в воздухе рождает неяркие ночные радуги и среди всего этого плавно и неслышно перемещаются около полусотни человек, чьи глаза время от времени взблескивают колдовскими огнями в окружающей тьме. Послышались тихие смешки — шутка была оценена.

— Что до всего остального, это здоровые молодые мужчины в возрасте от двадцати одного до тридцати двух лет. Что бросается в глаза в первую очередь — среди нет двух представителей одной расы. Потрясающее разнообразие генофонда. А после анализа их личных дел могут выявиться ещё какие-нибудь немедицинские общие черты и закономерности.

— Откуда они у вас?

— Втихую скачали вместе с медкартами.

— И с чего бы вам карты предоставили? Если учесть, что вы даже медосмотр не должны были проводить?

— Не надо недооценивать мою шефиню. При желании Татьяна Карповна может здорово надавить авторитетом. Итак, продолжаю. У всех обследованных выявлена неспецифическая стресс-реакция. Это вполне нормально, так и должно быть. Что значительно хуже, никакие адаптационные мероприятия с ними на Земле не проводились. Считай, выпихнули пинком под зад на другую планету и всё. Только выдали по восемь капсул «Адаптогена N-8» на брата и антиперегрузочными костюмами обеспечили. Сами понимаете — этого для нормальной адаптации недостаточно. Сегодня, пока адреналин в крови играет, они чувствуют себя неплохо, а с завтрашнего дня в полной мере ощутят и здешнее высокое давление, и температуру, и влажность. Так что неплохо было бы восстановить систему климат-контроля в жилых помещениях и барокамеру в комнате отдыха.

— Я так понимаю, мне придётся появиться на базе, — невесело хмыкнула Елена, предчувствуя очередной раунд сражения с упрямой техникой. И ведь была же надежда, что военные — ребята неприхотливые и смогут выдержать период адаптации и так, а выходит их на Земле даже по минимуму не подготовили к здешним условиям.

— Придётся, — согласно кивнул Ник, — тем более что командир отряда хотел пообщаться с теми, кто в курсе где находится упавший вертолёт.

— Но одна она туда не пойдёт, — встрял с категоричным замечанием Никита.

— Я не думаю, что наших новых соседей стоит опасаться. Тем более, что в ближайшие дни солдаты будут не в лучшей форме.

— Для того, чтобы нажать на курок много сил не требуется.

— Ну, мы же уже обсуждали это. Убивать нас им невыгодно.

— Зачем убивать? Один выстрел из парализатора и остаётся только дотащить бесчувственное тело до портала. Кто знает, какие инструкции они получили на Земле от своего начальства. Так что не только Елене, вообще никому лучше на базу в одиночку не соваться.

— Идея здравая, а пока, я так понял, недели две мы ещё можем спокойно заниматься своими делами. Как раз должно хватить времени для модернизации чудесных флейт.

— Что-то много у вас этот процесс времени занимает. Вроде в первый раз дело шло быстрее.

И дальше разговор плавно свернул на обсуждение исследовательских проблем. Да, работу удалось кое-как наладить и под непрекращающимся дождём. Только теперь записывать и обсчитывать данные приходилось вручную. Процесс этот был долгим и трудоёмким. Особенно если учесть, что кое-кто, привыкнув работать исключительно за компьютером, давно разучился держать ручку в руках. Елена с ужасом представляла себе, как будет потом приводить в порядок свои «записки сумасшедшего».

Следующим утром, не слишком рано потому как хотелось перед работой нормально выспаться, Елена занималась ремонтными работами под бдительным присмотром Славика и Никиты, которые усердно делали вид, что тоже чем-то заняты. Ночь прошла беспокойно. Ей снились тревожные сны, навеянные попытками Форрестера разобраться в сходстве и отличии вновь прибывших людей, с теми, что были раньше.

Впервые за последний месяц начало проглядывать сквозь тучи солнышко и от земли поднималась редкая дымка испаряющейся влаги, что давало возможность с комфортом работать на улице. В чём причина поломок, она тогда так и не выяснила, а потому тупо меняла испортившиеся блоки на новые, взятые со склада, когда к ней подошёл командир прибывшего вчера отряда. В воинских званиях Елена не разбиралась и вникать в это не собиралась. Ей вполне хватило, что перед началом работы Генка ей указал: «Вот этот мужик у них самый главный, вот те два тоже начальники, только рангом помельче».

— День добрый госпожа Маршал, меня зовут Пьер Маршан, я командир этого подразделения. Мне сказали, что вы владеете информацией о месторасположении упавшего вертолёта.

— Такой информацией будет владеть каждый, кто включит пеленгатор. На борту осталась работающая система дальней связи, — не слишком любезно ответила Елена. Трудно быть приветливой, когда стоишь в неустойчивой позе а руки по локоть засунуты в сопротивляющийся починке прибор.

— И всё-таки. Вы ведь были на месте происшествия?

— Вы хотите спросить, не я ли потерпела крушение вместе с вертолётом? Я.

— Значит, сможете послужить нам проводником к месту происшествия.

— Вернёмся к этому разговору через две недели, когда вы и ваши люди немного оклемаетесь. Пока, я не рекомендовала бы отходить от базы даже на пол километра.

— А далеко место крушения?

— Расстояния точно не знаю, а по времени возвращение на базу заняло у нас двое суток. У вас наверняка займёт дольше.

— Но вы ведь нас туда отведёте?

— Если не будет более срочных дел.

— Какие у вас могут быть дела? — пренебрежительно усмехнулся Пьер Маршан.

Елена резко развернулась и, уперев руки в бока, раздражённо ответила:

— Это у ВАС здесь нет никаких важных дел. А МЫ занимаемся научным исследованием этого мира.

Вместе с этим движением в нагрудном кармане его собеседницы что-то зашевелилось, и за секунду метнулся вверх какой-то трудноразличимый глазом вихрь. Уже сидя на плече, неопознанное явление обрело цвет и объём и оказалось небольшой странноватой ящеркой. Мерзость-то какая! И как такое можно на себе таскать?

— Ладно, ладно, — командир поднял руки в жесте сдающегося, он никак не ожидал такой негативной реакции, на в общем-то невинную фразу. — Не будем спорить, чья работа нужней.

Они ещё некоторое время препирались, так и не придя к конкретному решению. Господин Маршан пытался добиться твёрдого согласия, желательно с конкретной датой отправки, у Елены была задача тянуть время и не соглашаться ни на что конкретное. Во всяком случае, в первый же разговор. Для того чтобы у военных не возникло сомнений, что инициатива исходит именно от них.

Ускользнуть с базы, в послеобеденное время, когда был объявлен тихий час, было несложно. Всё-таки она задумывалась как база научно-исследовательской экспедиции, а не армейская часть. Ему, Анжею, удавалось сбегать в самоволку и из более закрытых заведений. И вовсе тут ни при чём, то дурацкое пари, что он заключил со своими приятелями. Оно было скорее поводом, чем причиной. На самом деле ему покоя не давала авантюрная жилка, которая вначале подтолкнула его на армейскую службу, в надежде, что там-то его и ждут настоящие приключения, а потом заставила написать заявку на отправку на Форрестер. Ну что тут поделаешь, не сидится ему на месте. И в обычное время склонный к авантюрам, сейчас его охватила неистребимая жажда деятельности.

Добраться до края леса получилось без приключений, но первый же шаг с серой каменной плиты и он по колено погрузился в грязевую жижу. Ну всё, теперь скрыть самоволку уже не удастся, а потому с чистым сердцем можно отправляться дальше. Пара часов, пока его не хватятся, ещё есть. Идти по лесу было тяжело: ноги скользили на мокрых камнях, пот заливал глаза, дышать тяжело — грудную клетку как будто сдавливало железными обручами. Но всё это до тех пор, пока не оторвёшь глаза от земли и не осмотришься вокруг. Величественная и прекрасная картина дикой природы захватывала дух и заставляла забыть о физических недомоганиях. Через несколько минут путешествия по лесу он заметил в десяти митрах от себя толстый жгут кабелей, уходящий куда-то вглубь джунглей. Вот по ним и буду идти, решил Анжей. И не заблужусь, и есть вероятность, что на том конце набреду на что-то интересное.

И через примерно пятьсот метров набрёл-таки на странное сооружение. Корни гигантских деревьев, до сих пор переплетавшиеся в полнейшем хаосе, разрастались и уплощались, образуя пол, стен как таковых не было, так, невнятные загородки, где по пояс, а где и по колено человеку, крышу образовывала странная конструкция из разноуровневых наклонных плоскостей и плотного переплетения ветвей. Сквозь полуотсутствующие стены были видны какие-то приборы, столы со штативами, а также множество людей, которые двигались с деловитой целеустремлённостью. Нет, не людей. Похоже, это были те самые эльфы, сообщениями о которых пестрели все информационные порталы последние несколько месяцев. У всех у них была смуглая кожа, как у жителей тропических островов и сухощавое телосложение, которое, впрочем, не создавало впечатления хрупкости. Последние сомнения развеивались, стоило чуть присмотреться к их движениям: плавным, текучим и в то же время стремительным. Как у того парня, что вчера проводил медосмотр, только сейчас впечатление усиливалось за счёт количества наблюдаемых эльфов. Среди них он заметил пару знакомых лиц: вчерашнего медбрата и ту красотку, что сегодня утром приходила к ним на базу что-то ремонтировать. Несколько минут он, забыв обо всём, молча разглядывал открывшуюся ему картину, пока его не заметили.

— Ты откуда здесь взялся, малыш, — обратилась к нему невысокая женщина с забранными в хвост серебристыми волосами, моложавым лицом и улыбкой доброй бабушки. Ну вот и здесь его «малышом» называют! Сослуживцев ему, что ли мало?

Было заметно, что такое обращение сильно смутило парня. Ну а как его ещё можно назвать, если при почти двухметровом росте у молодого человека круглое открытое лицо, а глаза горят исследовательским энтузиазмом, который бывает разве что у пятилетних малышей. Елена отлично понимала Алису Реблон, взявшуюся опекать пришлого солдатика. Его провели по Новым Лабораториям, показали всё самое интересное, накормили местными деликатесами, напоили соком, что при повышенной влагопотере организма в местном климате было самым полезным. А потом аккуратно проводили до базы.

— Ну вот, и первая ласточка пожаловала, — раздался чей-то умилённый голос, когда спина солдатика скралась в окружающей зелени.

— И скорее всего не последняя, — нервно усмехнулся Ник.

— Объяснись.

— Если я ничего не путаю, у парня наблюдается синдром психоэмоционального напряжения. В таком состоянии часто наблюдается потребность к активным действиям. Намекнуть командирам, что ли, чтобы придумали занятие для своих подопечных. А то разбегутся по лесу, будем мы их потом отлавливать.

Земля. Самара. Средняя школа.

— Я бы хотела за следующий учебный год сдать все экзамены за базовый школьный курс, — Маришка протянула завучу аккуратно написанное заявление.

— А ты справишься? — немолодая женщина мельком глянула на протянутую ей бумагу и с доброжелательным любопытством уставилась на девочку.

— Обязательно, — уверенно кивнула та. Как же не справиться, когда родители указали конкретный путь к исполнению её заветной мечты — закончить среднюю школу. Кроме того, Маришку подгоняло чувство, что времени ей осталось совсем мало.

 

6

Форрестер.

Зря эльфы думали, что солдатикам дадут спокойно оклематься на новом месте. Уже на третий день пребывания было развёрнуто какое-то масштабное строительство. Как потом выяснилось, это была гостиница для намечающихся туристов. А они-то, наивные, думали, что достаточно будет переоборудовать оставленные лабораторные помещения. Но нет. Они недостаточно комфортабельны. В новом здании планировалось установить постоянное атмосферное давление равное земному, а комфортные температуру и влажность будут обеспечивать трижды продублированные системы климат-контроля. Ну-ну, посмотрим как им это поможет. В любом случае, эльфы в обслуживающий персонал не нанимались.

За прошедшие две недели они усели перезнакомиться со всем теперешним населением базы, несмотря на хмурые взгляды их командира. А как иначе? Если во внутреннюю жизнь базы эльфы не вмешивались, то вылазки на природу осуществлялись строго под их контролем и в их сопровождении. Не обходилось без неприятных инцидентов: троих охламонов пришлось в буквальном смысле пинками отгонять от цветков купалинки. Это растение было названо в честь легендарного цветущего папоротника, уж больно оно на него было похоже. Проблема в том, что аромат этих цветков вызывает у человека лёгкую непродолжительную эйфорию, быстро сменяющуюся мигренью, которая длится в течение шести-восьми часов, причём никакие болеутоляющие не помогают, приходится ждать, пока активное вещество не выведется из организма естественным путём.

На завтрашний день было запланировано знаменательное событие — отбытие отряда ремонтников к разбившемуся вертолёту. А сегодня Елена шла домой в приподнятом настроении. И было от чего. Во-первых, сегодняшний день был ясным и солнечным впервые за последние полтора месяца. Во-вторых, в её рюкзачке лежала модифицированная чудесная флейта под кодовым названием «Пугач», что было совсем нелишним в предстоящем путешествии. В-третьих, после непродолжительного спора с Пьером Маршаном ей удалось отстоять своё право самостоятельно отобрать сопровождающих солдат в команду ремонтников. Это был очень важный момент, поскольку после двухнедельного знакомства с вновьприбывшими, Форрестер отобрал для себя человек пять из трёх с лишним десятков. Вот их-то и нужно было вывести в самую гущу леса, чтобы процесс трансмутации прошёл наиболее безболезненно. Маловато вообще-то, если учесть, что в первой экспедиции эльфами стали почти 80 % её членов, то здесь набирается едва ли седьмая часть. Но так уж получилось. Как поняла Елена из объяснений Форрестера, кто-то не подошёл по уровню интеллекта, кто-то по своим моральным качествам (например, махровый эгоизм был разумному лесу непонятен и неприятен), а кто-то всем хорош, но имеет слишком сильную психо-эмоциональную связь с Землёй.

Уже на подходе к дому она ощутила чужую тревогу. Хорошее настроение как волной смыло. Ориентируясь на чувство тревоги, Елена выбежала к хижине профессора и застала там Софию, которая пыталась перетащить Иван Иваныча с пола на постель.

— Что случилось?

— Не знаю, — голос девушки был дрожащим, в нём резкими нотками проскальзывала паника. — Я пришла, а он уже тут лежит, без сознания.

Вдвоём они перетащили тяжеленного мужчину на кровать. Он действительно был без сознания. Дыхание поверхностное, лоб горячий, на висках выступает холодный пот. Осмотрев Иван Иваныча ещё раз, Елена с сомнением произнесла:

— Я конечно не уверена, но это сильно похоже на трансмутационный шок, который пережили мы все. Сбегай-ка лучше за Ником и пусть захватит диагностическое оборудование. А я пока с профессором посижу.

— Хорошо, — и София в тот же момент исчезла, как будто её тут и вовсе не было.

Ник примчался в рекордные сроки, а вместе с ним, прихваченные где-то по дороге, Славик с Никитой. За то время, что Елена присматривала за профессором, ситуация с ним не изменилась. Кратко рассказав всё что знала, дальше она просто следила за действиями профессионала.

— Странно, но это действительно похоже на трансмутационый шок. Как такое может быть? — Ник удивлённо и растерянно пожал плечами.

— Ну, если предположить, что в первый раз Иван Иваныч не прошёл возрастной ценз, — начал рассуждать Никита, — То было бы логично предположить, что превращение в эльфа стало возможным из-за значительного омоложения организма, произошедшего в последние месяцы.

— Заумно как-то изъясняешься, но я согласна, что профессор сильно помолодел, а потому получил свой шанс стать одним из нас, — одобрительно кивнула Елена.

— Значит и наш начальник с Татьяной Карповной тоже на очереди? — от облегчения, что с уважаемым патриархом ничего страшного не случилось, София развеселилась.

— Не обязательно, — Никита по-прежнему был задумчив. — Если вы заметили, Иван Иваныч был единственным, кто проявил желание жить в лесу вместе с эльфами, остальные-то так и остались на базе. Хотя всё может быть.

Остаток ночи они провели у постели больного. Только сгоняли Славика за свежим соком, который наверняка понадобится профессору по пробуждении. А утром, так и не дождавшись результатов, Елена со Славиком и Никитой были вынуждены покинуть хижину — пришло время отправляться за вертолётом. Связь договорились держать через хамелионусов. Один из них жил с Еленой ещё со времени путешествия на Землю и звался Фенькой, потому как более всего любил болтаться на запястье в виде экзотической браслетки. Дома, рядом с профессором осталась София, да и Ник обещал дождаться его пробуждения. Сопровождать отряд солдат к месту крушения вертолёта решили втроём. Елена, потому что произвела на Пьера Маршана впечатление взрослого и ответственного человека, Славик, потому что он тоже там был и Никита, потому что отказался отпускать без себя Елену, в компании кучи полузнакомых мужиков.

Трудности начались — не успели они как следует от базы отойти. Все солдаты, включая командира, наотрез отказались лезть на деревья, сколько их не уговаривали. Даже довод, что верхами идти намного безопасней не помог. Их конечно можно понять — у каждого в рюкзаке килограмм по тридцать (какие-то детали от двигателя в разобранном виде), да и идти им было значительно тяжелей. Создавалось впечатление, что у второй группы пришельцев адаптация и акклиматизация продвигались значительно дольше и хуже.

— Вы поймите, — пытался переубедить командира отряда Никита, — стоит отойти от базы, тут такие монстры появляются! Вам и не снилось!

— Как же вы сами до сих пор целы?

— А мы по земле почти не ходим.

Командир ничего не ответил, но по скривившейся роже было понятно, что предупреждению он не внял и Никита оставил его в покое.

— Вот встретят первое же «чудище», сами на деревья позаскакивают. Как в своё время мы с тобой, — хихикнул Славик. Они с Еленой двигались параллельным курсом над растянувшимся гусеницей отрядом.

— Зря смеёшься. Нам тогда попался достаточно безобидный динозаврик, хоть и большой. Никто не гарантирует, что и в этот раз так же повезёт.

И как накаркала. Через четыре часа ходу, когда они уже достаточно отдалились от базы, отряду встретился кошкоящер. Молодой и голодный. Всё остальное произошло буквально в считанные секунды. Пока Елена доставала из рюкзака и приводила в рабочее состояние чудесную флейту, Славик метнулся за спину зверюге и попытался ухватить и дёрнуть её за хвост, чтобы отвлечь внимание на себя. Солдаты кинулись врассыпную, часть из них, покидав рюкзаки пытались влезть на деревья, где их подхватывал и втаскивал наверх Никита, некоторые, выхватив табельное оружие, открыли стрельбу по кошкоящеру. Разумеется, двухметровой зверюге, одетой в природную гибкую броню, серьёзного ущерба они не причинили, только раззадорили. И в последний момент, вывернувшийся из-под когтистой лапы Славик, не отделался бы только куском кожи с ноги (эти хищники неплохо лазают по деревьям), если бы не раздался противный скрежещущий звук — запела чудесная флейта. Людей от него передёрнуло, а кошкоящер в панике драпанул не разбирая дороги.

От внезапно настигшей их и также быстро отступившей опасности людей била нервная дрожь. Славик рассматривал свою ногу, пытаясь оценить нанесённый ущерб — по задней стороне ноги, от колена до самой пятки, тянулись кровоточащие следы когтей. Над командиром отряда неотвратимым возмездием нависла Елена:

— Ну как? Нужны вам ещё доказательства опасности этого мира? Или вы до сих пор считаете, что по городскому парку погулять вышли? — она заставила себя успокоиться и продолжила значительно тише. — Дальше, или вы принимаете наши правила, или продолжаете путешествовать самостоятельно на свой страх и риск. Больше рисковать своими шкурами, вытаскивая вас из очередной задницы, мы не будем.

И, что характерно, возражений на свой ультиматум не услышала. Собрав брошенные в страхе вещи, отряд двинулся дальше. Аккуратно переставляя ноги и цепляясь за все подворачивающиеся ветви, первое время они чуть ползли, потом начали передвигаться уверенней. Неудивительно, что прошли они в этот день намного меньше запланированного. Вечером, на ночлег, эльфы устроили своих спутников в развилках деревьев, где при минимуме подручных материалов можно было соорудить приличный гамак. Примерно так ночевали Елена со Славиком в свою первую ночь в лесу.

Как ни были вымотаны путешественники, а когда Славик присел перебинтовывать свою многострадальную ногу, рядом с ним появился один из тех солдат, что более-менее понимали по-русски. По странному стечению обстоятельств, им оказался тот самый Анжей по прозвищу Малыш, который на второй день пребывания на Форрестере приблудился к Новым Лабораториям. Подошёл с очевидной целью поболтать, порасспросить. Как наиболее молодой и безобидный на вид, Славик вызывал к себе наибольшее доверие. Ни вечно хмурый Никита, ни позволяющая себе как мальчишку отчитывать их командира Елена, не вызывали стремления поговорить по душам.

— А что это за монстр такой был?

— Это ты про кошкоящера? Местный хищник. И даже не самый опасный. Конкретно этот, молодой и глупый зверь. Старого матёрого самца я не рискнул бы за хвост дёргать.

— Ну почему ящер — понятно, а что в нём от кошки? — ещё несколько человек, не вступая в разговор, приблизились на расстояние слышимости.

— Это ты просто не видел как он спит, свернувшись бубликом. Потрясающе гибкие создания.

— Может клубком? Вроде про кошек так говорят.

— Клубком сворачиваются кошки особой пушистости, а когда то же самое делает кошкоящер, получается бублик.

— А нельзя было включить ту штуку, которой вы эту зверюгу шуганули и спокойно идти по земле.

— Нельзя. По нескольким причинам. Во-первых, это не прибор, а живое существо, которое не может безостановочно орать в течение нескольких дней. Во-вторых, мы не знаем всех ли животных отпугивает этот звук. В-третьих, не уверены, что для психики человека безопасно слишком часто слушать пение чудесной флейты.

— Значит путешествия по деревьям, нам не избежать.

— Смиритесь, — усмехнулся Славик. — Раз уж вы очутились в этом мире, начинайте жить по его правилам.

Нельзя сказать, что это заявление кого-то сильно воодушевило, но когда сидишь посреди огромного дикого леса других альтернатив не заметно. Поздно ночью, когда настало время Елениного дежурства, к ней в руки скользнул крупный хамелионус. Это прибыл посланец от Софии. Та сообщала, что профессор удачно перенёс трансмутацию в эльфа и теперь у них одним собратом больше. В свою очередь, Елена сообщила свои новости и поделилась подозрением, что у половины их отряда появляются первые признаки приближающейся трансмутации. Теперь она задолго до её начала могла уловить надвигающиеся изменения, а не как тогда с Никитой, за пару часов.

Рано утром, ещё до пробуждения основного отряда, Славик с Никитой успели сбегать за свежей зеленью и кое-каких фруктов набрали. Пробуждались люди тяжело, даже не смотря на то, что им дали вволю выспаться, многие чувствовали себя разбитыми.

— Это ещё что? — подозрительно спросил Анжей, глядя на протянутый ему лист, с завёрнутым в него фруктом.

— Это твой завтрак.

— А нам строго-настрого запретили совать что попало в рот из местной зелени.

— Если самостоятельно попытаешься что-нибудь схарчить, я первый тебе подзатыльников надаю, — хмыкнул Никита. — А это не только безопасно, но даже весьма полезно, особенно после тяжёлых физических нагрузок. Тем более что всё это вы уже ели в своей столовой. Только там эта зелень была мелко покрошена в салат и под соусом.

Анжей захрустел зелёным листом, сосредоточенно пытаясь понять, так ли оно противно на вкус как он ожидал. Затем распробовал и принялся за еду с удвоенной энергией. Следом за ним решился опробовать свой завтрак и командир, до сих пор нерешительно вертевший его в руках. Остальные, глядя на начальство, тоже не стали отказываться от местной экзотики. Кончилось это тем, что до стандартных рационов дело так и не дошло.

В этот день шли ещё медленней вчерашнего. Елена с друзьями старалась ненавязчиво держаться поблизости к тем, у кого вот-вот должен был случиться приступ. Всё-таки терять сознание, находясь на высоте пары десятков метров над землёй — не самое безопасное дело. Но ловить никого не пришлось. Это случилось, когда группа остановилась на обед и отдых. В некотором замешательстве сослуживцы наблюдали как Анжей, весь обед трещавший без умолку, сначала резко замолчал, потом принялся тереть глаза, потом мешком осел на ветку, так и не успев дожевать кусок. Вот-вот грозила начаться паника, когда Никита встал с места, готовясь держать речь.

— Спокойно. С ним ничего страшного не произошло.

— Это яд?! — перебил его панический выкрик. — Те листья, что вы нам давали утром, они ядовитые!?

— Глупости. То, что с вашим товарищем происходит — вполне естественный процесс.

— Объяснитесь, — угрожающе набычился командир, одним жестом прекращая ропот в рядах подчинённых. В это время Елена со Славиком пытались устроить лежащего в беспамятстве парня поудобней.

— Для начала скажите, что вам известно о том, как становятся эльфами? — ему никто не ответил, не знали или не были уверены в достоверности своей информации. — После первичной адаптации, происходит заражение очень специфическими вирусами. В течение нескольких дней они приживаются в организме, после заболевание переходит в острую фазу. То как это случается, вы можете видеть на примере своего товарища. Через несколько часов он очнётся, став эльфом или оставшись человеком. Тут уж угадать нельзя. Если есть вопросы — спрашивайте, — о том, что Елена смогла определить кандидатов в эльфы заранее он говорить не стал, чтобы не возбуждать лишних подозрений. Тем более что определила — слишком громко сказано. Форрестер — не человек, он не знает имён и фамилий, не может описать внешность, только передать своё впечатление от человека. Как уж по таким неконкретным данным Елена ухитряется отделить зёрна от плевел, Никита не слишком понимал.

Вопросов не последовало. Ненадолго воцарилось молчание, через некоторое время перешедшее в шепотки, а потом и в бурное обсуждение. Большую часть того, что говорилось, Никита не понимал. Состав второй волны переселенцев был даже более интернациональным, чем у них. К Никите подскочил азиат нетипично громадного роста и принялся, размахивая руками, что-то доказывать. Никита повернулся к командиру:

— Что он говорит?

— Говорит, что не хочет и требует, чтобы вы всё это отменили.

— Наивный, — слегка разочарованно покачал головой Никита.

— Ну почему? — в голосе командира прорезалась спокойная рассудительность. — Вы же можете общаться с этой «душой мира», почему бы вам не попросить, или не потребовать, чтобы нас оставили в покое?

Никита тяжело вздохнул. Как же объяснить-то, чтобы было понятно.

— Вот вы кто по национальности? — начал он издалека.

— Голландец. А какое это имеет отношение?

— Подождите. Сейчас всё объясню. Как взрослый человек, вы наверняка участвуете в выборах, можете подавать заявления или жалобы в разнообразные инстанции. Так? А теперь представьте: приезжаю я в Голландию и говорю: «Я тут у вас собираюсь бизнесом заняться, но налоги мне платить не хочется. Обратись к своему правительству, чтобы их отменили». Ну как? Аналогия доступна?

— Доступна, — среди солдат послышались шепотки — те, кто понял, переводили разговор остальным. — Неужели всё настолько безнадёжно?

— Даже ещё хуже. С правительством можно договориться. Там всё-таки люди сидят.

На этом расспросы прекратили. Не то, чтобы остальные успокоились и смирились. Просто, требовалось время, чтобы освоить полученную информацию. Всех желающих Славик позвал за провизией, их собственные запасы были рассчитаны всего на трое суток, а путешествие грозило растянуться на неопределённый срок. В результате, желающих назначил командир, который решил, что избыток свободного времени вредит его подчинённым. От этого начинают умные мысли в голове заводиться.

Елену такая постановка вопроса не удивила и не возмутила, она молча увела свою часть подопечных вглубь леса. С полчаса рассказывала и показывала местные съедобные растения, как это делала во время экскурсий на базе, но спустя непродолжительное время, разговор вновь свернул на скользкую тему:

— Я заметил, что всё сегодняшнее утро вы следили за Анджеем.

— Да, — ишь, какой внимательный, Елена с деланным безразличием пожала плечами. — Если знаешь куда смотреть, признаки надвигающегося приступа очевидны.

— А вы не подумали, что нас стоит предупредить?

— Вы и так-то начали подозревать нас невесть в чём, а уж если бы знали заранее … Ну уж если вы завели об этом разговор, когда почувствуете приступ дурноты, в глазах начнёт темнеть и замелькают цветные пятна, то стоит поискать удобную развилку и позвать кого-нибудь из нас.

— А тем, кто станет эльфом всё, обратной дороги нет?

— Если ты спрашиваешь, можно ли опять стать обыкновенным человеком, то сомнительно, а если беспокоишься, что не сможешь вернуться на Землю и жить там, то зря. Можно.

Елена попробовала сменить тему разговора. Она спрыгнула на три метра вниз и сорвала небольшую ягоду с яркого, разросшегося крупными жёлто-красно-зелёными перьями эпифита. Вернувшись к ребятам, протянула им на ладони глянцевый, тёмно-зелёный плод размером с маслину.

— Посмотрите внимательно. Это попугайник. На организм человека оказывает тонизирующее воздействие, почти как кофеин. Применяют когда надо срочно взбодриться. В случае необходимости пожевать в течение пары минут и выплюнуть. На вкус он вполне приятный, но глотать не стоит, если вы не хотите допустить передозировки.

— Как те придурки, что купальницы нанюхались? — парни заржали. Случай был памятный.

— Не совсем, — Елена тоже улыбнулась. — Не совсем так, но тоже ничего хорошего. Вместо ожидаемой бодрости вас просто вырубит. Иногда это бывает очень некстати.

К временному лагерю вернулись дружной компанией, нагруженные местными растительными деликатесами. Мир был восстановлен.

В тот день они так никуда не пошли — ещё шестеро парней потеряли сознание.

 

7

Ранним вечером очнулся Малыш, преодолев процесс трансмутации в рекордный срок. Очнулся эльфом и, выхлебав предложенную бадейку свежего сока, принялся прислушиваться к ощущениям, внимая подробным пояснениям Никиты к тому, что с ним происходит. У Елены мелькнуло лёгкое сожаление, что не оказалось рядом такого терпеливого наставника, готового отвечать на все вопросы, когда это случилось с ней и со Славиком. Но видно такова судьба всех первопроходцев.

— Что скажешь об этих? — Никита кивнул на шестёрку беспамятных, которых только что закончил устраивать в гамаках Славик. От долгой болтовни голос его слегка охрип.

— Ты о чём? — она проследила за его взглядом. — Четверо из них, возможно, станут эльфами, один почти наверняка останется человеком.

— Если всё известно наперёд, зачем же заражать этим вирусом всех подряд? — встрял в их разговор болтавшийся поблизости Анжей.

— Скажи друг мой, случалось ли тебе переписываться с девушками в интернете? Возможно, с некоторыми ты потом встречался в реале…

— Понял, понял, понял, не задаю больше глупых вопросов, — Анжей поднял руки в жесте сдающегося и отступил на шаг назад едва не свалившись с дерева. В последний момент был подхвачен под локоть Никитой.

— Ты бы поосторожней, парень. Появление новых способностей ещё не гарантирует умения ими пользоваться. И вообще, мы будем очень благодарны, если ты утихнешь на время и дашь нам отдохнуть. В отличие от тебя, мы пол дня не спали.

Ночь прошла беспокойно. Пару раз к их лагерю приближались стаи местных мелких хищников и, хотя ощутимого вреда спящим людям они нанести не могли, Елена всё равно включала «Пугач». Будет нехорошо, если они растащат запасы провизии, да и просто раскидать нужные вещи могут. Ближе к утру, во время дежурства Славика, начали приходить в себя остальные бессознательные. Против ожиданий, только трое из них стали эльфами, причём один из них предпочёл это скрывать. Они не стали лезть в душу к высокому мрачноватому филлипинцу, решив что время всё расставит по своим местам. Тем более, что языкового барьера никто не отменял.

Отряд поисковиков-ремонтнков медленно продвигался вперёд. То и дело приходилось делать долгие остановки из-за того, что кто-то терял сознание, и каждая такая задержка всё больше злила командира. Вместо запланированного блиц-броска, путешествие грозило растянуться на неделю. В конце концов, и его самого не минула чаша сия. На четвёртый день путь во время дневного перехода командир покачнулся и начал падать. Его подхватил солдат, удачно шедший сзади почти вплотную к начальству.

— И о чём он только думал? — ворчала Елена устраивая гамак из спальника. — Всем же ясно было сказано, что при первых же признаках дурноты останавливаться и сообщать кому-нибудь из нас.

— Командир у нас стоик, — ответил ей Анжей, помогавший перетаскивать безвольную тушку начальства. — Способен с потрясающим упорством игнорировать любые недомогания. Ибо проявление слабости недостойно настоящего мужчины. Во всяком случае, лекцию на эту тему мы выслушали не единожды.

Беспечная болтовня этого парня развлекала Елену, а во время длительных переходов не раз сглаживала острые углы во взаимоотношениях внутри группы. И пусть не обижается на своё прозвище. С такой детской непосредственностью быть ему Малышом до дней последних.

К вертолёту они вышли на исходе седьмого дня, остановившись по знаку Славика на ничем не примечательном месте. Недоумевающие солдаты с любопытством оглядывались по сторонам.

— Не вижу. Вы не ошиблись? — командир вглядывался в переплетение ветвей под своими ногами.

— Не туда смотрите. Голову вверх поднимите, — высоко над ними смутно просматривалось какое-то тёмное пятно.

— Высоко-то как! А это точно он? И как нам туда залезть? — раздались отдельные возгласы.

Но лезть, разумеется, пришлось. На этот последний рывок ушло всё оставшееся до заката время и остатки сил. Хотя эльфы и уговаривании не спешить с подъёмом, остальным слишком хотелось приблизиться к цели путешествия.

— Мда-а, — протянул Славик. — Однако как здесь всё поменялось.

В сгущающихся сумерках едва различимы были очертания вертолёта. Корпус вертолёта оплетали тугие сочные стебли лиан, из иллюминатора сердито посверкивали чьи-то глаза. Лес стремительно растворял в себе любое инородное тело. Сегодня заниматься какими-либо работами было уже поздно — это было ясно даже самым ярым энтузиастам, а потому пришлось оставить тяжеленные рюкзаки и спускаться вниз, где можно было найти достаточно толстые ветки для обустройства ночлега.

Тем утром Елена постаралась встать едва только рассвет начал разгонять опустившиеся на лес сумерки и поспешила к вертолёту. У мужчин были свои задачи, а у неё свои. Требовалось срочно определить видовую принадлежность и количество поглотившей вертолёт растительности, пока не началась глобальная расчистка. Также неплохо было бы определить и пересчитать тех, кто поселился внутри. При свете разгорающегося утра, Елена оглядела открывшуюся ей картину. Зрелище было слегка сюрреалистическое. Теперь, чтобы добраться до входа в вертолёт, не понадобится примитивная канатная дорога, какую соорудили они со Славиком. Вездесущие лианы, найдя новую точку опоры, плотным слоем оплели вертолёт. Из-под сплошного зелёного кокона проблескивали стёкла иллюминатора, да как лапы мифического чудовища торчали колёса.

За два часа работы, которые были отпущены ей до прихода первых ремонтников, она успела измерить и сфотографировать всех представителей флоры, поселившихся на обшивке вертолёта, выселить шумное семейство восьминогов, обнаружить за обшивкой приборной доски пустое гнездо мышанок и насобирать в банку кучу всякой ползающе-летающей мелочи, чтобы позднее рассмотреть их повнимательней.

— Ой, а чё вы тут делаете? — в дверном проёме показалась любопытная мордаха Анжея.

— Работаю, — она сражалась с хищной многоножкой, пытаясь запихнуть её в отдельную банку, ей было не до вопросов любопытного пацана. Но тут с тем же вопросом пристал командир, и уж ему-то пришлось давать несколько более подробные объяснения.

— Но вы ведь уже всё закончили? — Елена не стала отвечать, впрочем, её ответа никто и не ждал. В двигательном отсеке уже деловито шуршала пара ремонтников, по крыше слышались чьи-то тяжёлые шаги. Она почувствовала себя лишней.

— Командир, — раздался снаружи голос Никиты, — как скоро ваши люди смогут прикинуть, сколько времени им потребуется на ремонт?

— Час-полтора. А какое это имеет значение? — вслед за командиром выбралась наружу и Елена.

— Дело в том, что у нас в этом районе есть свои дела.

— Вы собираетесь нас покинуть? — командир напрягся, было заметно, что ему эта идея не слишком нравится. Всё же эльфы обеспечивали безопасность отряда.

— Не все. Славик останется с вами. И «Пугач» мы на всякий случай ему передадим. Будет кому за вами присмотреть.

— Давайте по-другому, — командир пропустил шпильку мимо ушей. — Сколько времени займут эти ваши мифические дела?

— Сутки. Может чуть больше.

— За это время точно не справимся. Можете спокойно отправляться.

Через десять минут они с Никитой быстро удалялись от места крушения.

— Куда мы бежим и зачем? — спросила Елена, едва они покинули зону слышимости остальных членов команды.

— А я тебе что, не рассказал? Точно. Перед отходом нас отвлекла болезнь Иван Иваныча, а потом я просто забыл. Марк Грегсон просил по возможности посетить то плато, на которое вы со Славиком летали и снять замеры физических полей. У меня весь рюкзак его оборудованием забит.

— Что же он сам не отправился с нами. Командир точно не отказался бы от ещё одного эльфа сопровождения. Не может же быть, что поленился. На него не похоже.

— Да ты что! Марк ещё неделю назад отправился к другому каменному острову в джунглях.

— Ого, как взялся, — Елена остановилась перевести дух и уточнить направление. — Что это на него нашло? Новая тема?

— Старая. Помнишь, он к нам приходил в самом начале сезона дождей, делился теорией, насчёт того, что на Земле из-за резонанса с Форрестером могут возникнуть естественные порталы.

— Конечно, помню. Так это её он так энергично взялся проверять? Молодец. Ну а на кой я-то тебе сдалась. Я физику знаю в объёме школьной программы. И с приборами могу работать только если мне предварительно сказать на какую кнопку надо нажать, чтобы включить, — немного слукавила Елена, преувеличивая свою бесполезность.

— А просто так. За компанию, — Никита очаровательно улыбнулся. — Давай бегом. Наперегонки.

И они помчались. Эльфы за это путешествие устали, пожалуй, не меньше людей. От необходимости соразмерять скорость перемещения с возможностями людей, от внимательной слежки за тем, чтобы никто не упал ненароком, от напряжённых взаимоотношений внутри коллектива. Быстрый бег замечательно снимал все эти проблемы.

К базальтовому плато они вышли спустя восемь часов бега по лесу, и Елена в который раз подивилась, несколько неприятно было вылезать на голый камень. На базе тоже бывало неуютно, но там это ощущение несколько сглаживалось обжитым видом этого места. А здесь голый камень, ровный и плоский.

Для чистоты эксперимента, приборы, которыми щедро снабдил Никиту Марк, пришлось расположить в паре километров от края леса. Наблюдая, как Никита устанавливает и настраивает оборудование, Елена вслух задалась вопросом:

— Интересно, почему на Форрестере гор нет, — за что удостоилась насмешливого взгляда Никиты.

— Ну ты, мать, даёшь! Как это нет? Ты хоть не забывай у смежников новостями интересоваться.

— А что есть? Я же видела спутниковые фотографии…

— Есть. Не слишком высокие и полностью заросшие лесом, а потому слабо различимые, но есть.

Он ещё долго бурчал себе под нос, возясь с приборами, что-то вроде: «Ну, надо же! Гор нет!». А Елена думала, что если есть горы, то и пещеры наверняка имеются. И стоит проверить их на наличие жизни. Когда-то давно, на Земле, ей довелось участвовать в интереснейших исследованиях жителей пещер в зоне распространения классического карста, в Моравии. И стоит задуматься, что ещё скрывается под многометровым лесным шатром. Оказывается, даже горы можно спрятать.

На ночь расположились у самого края леса: и не так неуютно, и костерок разжечь можно. И хотя в нём не было особенной необходимости (взятые с собой армейские рационы были саморазогревающимися, а ночи Форрестера теплы), оба за сезон дождей соскучились по живому огню. До поздней ночи они сидели и болтали ниочём, время от времени подбрасывая сухие ветки и наслаждаясь покоем и взаимопониманием.

— Слушай, а ты уже можешь сказать, подтверждаются подозрения Марка или нет?

— Не могу. У меня слегка не та специализация. Я, конечно тоже физик, но для того, чтобы ответить на твой вопрос, нужно не только понимать что за данные снимаешь, но и правильно их истолковывать.

А утром, с первыми лучами солнца, собрав оставленную на ночь работать аппаратуру, двинулись в обратный путь.

Слышно команду ремонтников стало задолго до появления в зоне видимости. Для искоренения языковой проблемы солдаты использовали самый интернациональный язык — матерный. Кроме того, единственная женщина в их компании отсутствовала, и можно было не сдерживаться в самовыражении. Елена на это внимания не обратила. Матюков она не слышала, что ли? Зато, только приблизившись к ремонтной площадке, она поняла, что до сих пор не представляла, как планировали поднять в воздух отремонтированную машину. На границе сознания мелькали какие-то смутные идеи вроде антигравитационной подушки или дополнительного винта, но всё оказалось намного проще и рациональней. В полутора метрах под днищем вертолёта было собрано из подручных материалов некое подобие платформы, на которую пытались в данный момент осторожно опустить освобождённую из зелёного плена машину. Потом останется только подрубить несколько мешающих веток, чтобы образовался своеобразный колодец, и можно взлетать.

Дождавшись успешного окончания тонкой операции, Елена подошла к командиру, который искренне обрадовался их возвращению и недаром:

— Госпожа Елена, у вас ведь есть техническое образование?

— Есть. Только я мало чем смогу вам помочь: вертолётные двигатели — не моя специализация. Проще говоря, я в них ничего не понимаю.

— Двигатель мы отремонтировали. Там всего лишь забарахлила система контроля подачи топлива. Но пока он здесь висел без присмотра, часть механизмов попортилась от избытка влаги, кое-что погрызли и порвали местные мыши.

— Может мышанки?

— Да, какая разница!?

— Большая. Мышанки — небольшие ящерки, покрытые коротким редким пухом, а мыши здесь не водятся, — педантично поправила командира Елена, тот только отмахнулся.

— Так как, поможете нам с ремонтом?

— Почему нет? В некоторых вспомогательных системах я наверняка смогу разобраться.

И ей пришлось включаться в работу, впрочем, не ей одой, всем остальным тоже нашлось занятие по способностям. Те, кто не имел технического образования, занимались тяжёлым физическим трудом, которого тоже было предостаточно, и добычей пропитания, потому как взятые с базы запасы провизии закончились, как их не пытались растягивать.

Фронт работ был неохватным. Джунгли и так быстро уничтожают все следы человеческой деятельности, а после того, как больше месяца непрерывно шёл дождь… попорчено оказалось слишком много, чтобы вертолёт можно было всерьёз назвать отремонтированным, но до базы он дотянуть должен. И, разумеется, когда пришла пора отправляться, вертолёт оказался переполнен. Не рассчитана была эта модель на такую толпу народа. Поэтому, а ещё потому, что устали находиться в постоянном контакте с полузнакомыми и не всегда приятными людьми, наша троица решила добираться домой своим ходом. Тем более что он как раз находился на полпути к базе. Как всё-таки меняются представления о расстоянии с изменением скорости передвижения. То, что для группы чуть ползущих людей стало целым путешествием, для эльфов было лёгкой пробежкой.

Подходя к дому, они ожидали увидеть традиционную картину: София хлопочет над профессором, тем более что тот совсем недавно пережил превращение в эльфа. Ситуация оказалась прямо противоположной: София сидела на мостках у хижины профессора, с растерянным выражением лица и блуждающим, расфокусированным взглядом, а над ней, как курица над единственным цыплёнком, суетился Иван Иванович.

— Что с ней? — кинулся Славик к своей девушке.

— Переживает шок от встречи с твоими родителями. Они прибыли как раз в тот день, когда вы отправились за своим вертолётом. И поскольку тебя на месте не оказалось, им представили бедную девочку как твою невесту, — Иван Иванович подошёл к стоящим в отдалении Елене с Никитой, оставив Софию на попечение Славика.

— Это настолько страшно? — понизив голос, спросила Елена.

— Даже ещё хуже. Это же знаменитая академическая семья!

— А вы их знаете?

— В нашем кругу все со всеми знакомы, хотя бы шапочно. Там на всю семью приходится два академика, три доктора наук, один профессор и Славик у них единственный на всех сын и внук. Я вообще подозреваю, что сюда на Форрестер, парень просто сбежал от их опеки.

— Затюкали, — Никита сочувственно глянул на Софию. — И где они сейчас?

— Уехали уже. Они только на неделю приезжали, проведать своего мальчика.

— Однако не бедная семья у Славика. Портальная переброска шести человек — дорогое удовольствие, — удивлённо покачал головой Никита и они с Еленой направились к своим домикам, которые постепенно срастались в один. Во всяком случае, крытая галерея соединяющая их, уже была готова. Но ушли ненадолго. После длительного путешествия больше всего хотелось помыться, так что, захватив свежую одежду, оба вернулись к озеру. На мостках всё так же в обнимку сидели Славик с Софией. Девушка уже выглядела несколько веселей, зато у Славика был вид, словно его заставили прожевать кусок лайма (кто пробовал — тот поймёт!). До Елены донёсся тяжкий вздох:

— Мои родичи — люди хорошие, но на расстоянии их любить намного проще.

Дальше она не слушала, с блаженным вздохом погрузившись в воду с головой. Со дна поднялось мохнатое водорослевое щупальце — поздороваться. С тех пор как кончился сезон дождей, а вместе с ним и период размножения, их сосед стал намного миролюбивей. Пробыв под водой насколько хватало задержки дыхания, Елена вынырнула рядом с Никитой, расслабленно вытянувшемся на мелководье.

— У нас есть ещё что-нибудь на сегодня или мы просто отдыхаем?

— Было бы неплохо отправиться на базу, договориться с Маршаном, чтобы отселить новообращённых эльфов в лес. Оставлять их на скальной площадке, на которой находится база, было бы негуманно.

— И то верно. Но не сейчас. Попозже, — она лениво пошевелила в воде пальчиками на ногах.

— Позже, — согласился Никита, одобрительно глядя на длинные ноги, выглядывающие из воды.

На базу они отправились только вечером, прихватив с собой профессора для солидности. За прошедшую неделю здесь многое изменилось. Трёхэтажная гостиница для vip-персон была уже почти закончена. Ускоренными темпами велись отделочно-наладочные работы. Портал — связь с Землёй работал почти безостановочно — оттуда непрерывным потоком поступали готовые конструкции для строительства. В хаосе активно функционирующей стройки они с трудом отыскали Пьера Мартинеса и только начав излагать своё дело, поняли, что что-то сильно не так.

— Можете об этом не беспокоиться. Я ещё вчера отправил всех троих на Землю.

— Но как?

— Приказ командования. А приказы, как вы знаете, не обсуждаются, — он демонстративно развёл руками и быстро развернувшись, отправился улаживать какие-то производственные проблемы.

Елена поймала многозначительный взгляд того филиппинского мачо, который путешествовал с ними к вертолёту и решил не признаваться, что стал эльфом. Ей стало не по себе от проснувшихся подозрений.

 

8

Земля. Компания «Освоение миров».

Когда спустя две недели после отправления опытной группы на Форрестер все они ещё оставались людьми, госпожа директор компании начала беспокоиться, не допустили ли они какой-либо фатальной ошибки. Слишком много было завязано на этом проекте денег и амбиций. Прошло ещё несколько дней. От командира роты Пьера Маршана приходили неутешительные доклады. Все солдаты, один за другим, были заражены эльфовирусом, все проходили активную фазу … и оставались людьми. Последняя надежда была на группу, ушедшую за вертолётом. Мартина была вне себя от злости, когда узнала, что половина подопытных исчезла из контролируемой зоны в неизвестном направлении. Её подчинённые ещё несколько дней предпочитали не показываться начальнице на глаза, до тех пор, пока в один прекрасный день из портала не шагнули три новообращённых эльфа. Одна проблема была решена, хотя от этой части проекта ожидался лучший результат (10 % вместо 80 % ожидаемых), но, похоже, выборку следовало проводить по каким-то другим критериям.

Вместе с тем, назревала новая проблема. Не так давно вернулись на землю несколько членов экспедиции оставшихся людьми и сразу очутились в центре внимания прессы. И далеко не всё, что говорилось в интервью, имело положительную окраску, что шло в разрез с рекламной кампанией путешествий на Форрестер, проводившейся её организацией. Именно сейчас, когда на Форрестер начали отправляться первые туристы и проект начал частично окупаться, плохая пресса может всё испортить. Особенно усердствовала некая Клара Гейнц. Её нужно было слегка попридержать Возможно, несколько позднее и пригодятся её истеричные вопли о зомбировании людей чуждым разумом, но сейчас они только помешают.

Форрестер. База.

Господин Мартинес был сильно раздражён. Уже начали прибывать туристы, а работа базы до сих пор не была как следует отлажена. Гражданский персонал: трое врачей, повар и горничные переживают акклиматизацию и мало способны к выполнению непосредственных обязанностей. Человек, ответственный за проведение развлекательных мероприятий так и не прибыл на рабочее место. Так что весь груз ответственности за туристов ложится на его плечи.

Да ещё наседающие на него эльфы с вопросами о том, куда делись их новообращённые собратья. Да знал он, знал, но не имел права разглашать тайну. Ему самому под большим секретом рассказали, что из людей получивших паранормальные способности, будет создана секретная спецгруппа для особых операций. И сейчас парни наверняка тренируются на какой-нибудь военной базе. Он почувствовал мимолётное разочарование, но тут же привычно задавил это чувство в себе. Отправляясь сюда, он и сам рассчитывал приобрести сверхспособности, однако не вышло.

Вот ещё одна ходячая проблема идёт. К командиру приближался старший ремонтник с таким уныло-озверелым выражением лица, что становилось понятно: хороших новостей от них не жди. Старожилы предупреждали их, что на плато техника ломается с удручающей регулярностью, но кто же мог представить, что всё будет НАСТОЛЬКО плохо.

— Командир, поговорил бы ты с этими, важными, из второго нумера.

— А что такое? — обречённо вздохнул Пьер.

— Так они окна открывают, а у меня потом система климат-контроля в аварийном режиме вырубается. Два-три отключения и она летит к чертям собачьим.

— Я поговорю. Но сомневаюсь, что это поможет. Эти люди не привыкли к мелким неудобствам, они заплатили громадные деньги за отдых на Форрестере и считают, что могут делать, что им заблагорассудится.

Прибывшая вчера к вечеру компания внушала некоторые опасения. С одной стороны люди достаточно высокопоставленные и должны иметь представление об ответственности, с другой, они приехали расслабиться и отдохнуть и могут счесть его пожелания мелочными придирками.

Миновав шлюз-переходник, он очутился в просторном холле. Тело окутала блаженная прохлада, в висках застучала кровь, адаптируясь к пониженному давлению. До земных многозвёздочных гостиниц их творению было далеко, но для инопланетных условий получилось совсем неплохо. Ковры и хрустальные люстры, бар безалкогольных напитков во всю стену и зелень в кадках. Зелень местная, спасибо эльфам, помогли выбрать достаточно декоративные и безопасные для землян.

Личные апартаменты гостей располагались на втором этаже.

— Да, войдите, — послышался из-за двери раздражённый мужской голос, в ответ на деликатный стук.

Пьер вошёл, и первое что увидел — распахнутые во всю ширь окна, ветер парусом надувает тонкие занавеси. Вторым в поле его зрения появился громадный краснолицый мужик в закатанной до локтей белой рубашке и брюках со стрелками. Он вопросительно и раздражённо взирал на пришедшего.

— Вы не могли бы прикрыть окна. Сбивается работа системы климат-контроля …

— Мне душно и вообще, я не собираюсь приехав на природу, сидеть в четырёх стенах в изолированном бункере, — раздался мелодичный голос со стороны повёрнутого к окну кресла. Оттуда поднялась ему навстречу роскошная голубоглазая блондинка со скучающим и капризным выражением лица.

— Вы слышали?

— Э-э да, — Пьер смешался. Вчера он как-то не разглядел, что один из новоприбывших — девушка, да ещё такая хорошенькая. Не придумав что ещё сказать, он собрался уходить, но на полпути к двери его догнал окрик:

— Лучше бы живность извели!

Проследив за указующим перстом постояльца, Пьер увидел висящего на стене на трёх лапках едва различимого хамелионуса. Привязанности эльфов к этим тварюшкам он так и не понял, но смирился с их постоянным присутствием, убедившись в их безобидности. Он помнил рассказы старожилов о нашествии на базу хамелионусов и их попытках от них избавиться. Оставленный в наследство пугач можно было включать ненадолго раз в день. При более длительном, а тем более постоянном использовании, его работа негативно сказывалась на здоровье людей. До следующего планового включения, которое разгонит всю местную живность, оставалось ещё четыре часа.

— Да оставьте вы его в покое, — с неприятной насмешкой сказала девушка, пронаблюдав как командир пытается вручную изловить ловкую ящерку. — Насколько я знаю, они не кусаются.

— Всё равно животным здесь не место, — возразил её кавалер.

— Опять ты со своими правилами, — досадливо сморщилась красотка.

Пьер не стал дожидаться окончания разбирательства и предпочёл тихо исчезнуть. В конце концов, он командир воинского подразделения, а не лакей. Какие всё-таки неприятные люди, подумал он выходя из гостиницы. До сих пор туристы были как-то попроще, правда никто из них и не заказывал vip-апартаменты. Селились в переоборудованных под жильё лабораториях. Ноги сами понесли его к административному корпусу, который он делил с господином Вейшенгом. Именно там можно было узнать некоторые данные об их постояльцах. Хватит сюрпризов.

Так, что тут пишут. Анри Ришар — дипломат, сотрудник французского посольства при Совете Содружеств. Жак Басто — представитель золотой молодёжи, без определённого рода занятий. И Борис Неклюдов, тоже дипломат кстати, с невестой Анастасией Мержвинской. Он бросил тоскливый взгляд на Вейшенга, у которого в кабинете просматривал записи. Ему ведь и дальше придётся с ними общаться.

— Что вас так огорчило, господин Мартиес? — спросил Вейшенг.

— Вы не составите мне компанию за обедом? — может хоть часть груза удастся скинуть. — В обществе наших гостей?

— Почту за честь, — как всегда излишне официально ответил бывший начальник экспедиции.

Едва войдя в гостиничный ресторан (столовой назвать это помещение, язык не поворачивался), Поль увидел давешнюю парочку. Девушка что-то возмущёно втолковывала повару. Чем тут можно быть недовольной? Самая свежая, отлично приготовленная пища, никаких консервов и концентратов, которыми приходится питаться его подчинённым и гостям попроще. Он быстро скользнул за соседний столик к паре молодых людей. Пусть с этой скандальной красоткой Вейшенг разбирается.

Как оказалось, невозмутимый азиат вообще не увидел здесь никакой проблемы. Девушка хочет местной экзотики? Нет проблем. На складе имеются фрукты и ягоды. Устроит? Девушку всё устроило. Она с любопытством поглощала крупные фиолетовые ягоды кержики, с сосредоточенным видом пробовала салат из съедобных листьев нескольких лиан, отпивала прямо из скорлупы сок винной ягоды. Остальные ей молча завидовали. Впрочем, Поль подозревал, что у них просто не хватало энергии чего-то требовать или даже просто хотеть. Первая пара дней акклиматизации — самая тяжёлая.

— Что это за птица и что она тут забыла? — тихонько спросил он у сотрапезников, кивком указав на девушку.

— О, Анастасия — замечательная девушка, — просиял улыбкой Анри Ришар. — Внучка дипломата, дочь дипломата, сестра дипломата и прежде чем выйти замуж за ещё одного представителя нашего племени вытребовала себе это путешествие. Остромодное и безумно дорогое.

Пьера с новой силой начали одолевать нехорошие предчувствия. Если уж эта красотка примется здесь капризничать, а жених наверняка будет потакать такой ценной невесте, проблемы появятся даже там, где их быть не должно. И ведь не обманули предчувствия. Сразу после обеда Анастасия потребовала экскурсию и показать ей эльфов. Хотя по уму им следовало бы ещё денёк полежать, привыкая к местным условиям. Как ни странно поддержал её не жених, который предпочёл промолчать, а Анри Ришар.

— Действительно. Мы здесь уже второй день, а никого из них не видели. Рассказать дома не о чем будет. Вы уж пригласите кого-нибудь из них к обеду.

— Хорошо, я постараюсь.

Нет, это просто невыносимо! Неужели они думают, что у него других дел нет, кроме как развлекать скучающих бездельников? Выделить им пару солдат для охраны и сопровождения и пусть отправляются куда хотят. Слава богу, окрестности базы почти безопасны. Жаль эльфы наотрез отказались выдать ёжик — «Пугач» и не объяснили причины этого. А было бы так удобно!

Как хорошо, что эта дурочка сама подняла вопрос об эльфах, думал Анри Ришар. И с экскурсией она тоже удачно встряла. Появился законный повод посетить их лаборатории. А необходимость этого была насущной. Дипломатия — отнюдь не основное его ремесло. Сам себя он называл специалистом по деликатным поручениям, на самом же деле являлся шпионом-диверсантом с неплохим стажем успешной работы. Его новым заданием было найти место производства «таблеток от старости», узнать всё что можно о технологическом процессе и если их, как говорят специалисты, действительно выращивают, добыть живой образец материнского растения. И на всё про всё две недели. Очень не хотелось бы подвергаться трансмутации. У него были совершенно определённые планы на дальнейшую жизнь, и в них не входило ни полудикое существование на отдалённой планете, ни участь подопытного кролика в какой-нибудь засекреченной лаборатории.

Удушливая влажная жара давила на плечи. А проникавший сквозь кроны деревьев рассеянный зеленоватый свет, довершал иллюзию, что они путешествуют внутри гигантского аквариума. Идти было тяжело, в таком климате было бы непросто двигаться даже по ровной земле, а уж когда приходится перескакивать с корня на корень …. Из каких соображений за ними потянулись остальные, он мог только предполагать. Борис наверняка не хочет выпускать из виду свою ненаглядную, хотя ему приходится тяжелее всех, а малыш Жак, как всегда, не собирается отставать от общества. И только у Анастасии хватало энергии на ходу расспрашивать парочку выделенных им в сопровождение солдат о местной экзотике. Те отвечали подробно и охотно, не обращая внимания на хмурые взгляды её жениха. А рассказать было о чём. Он сам с удовольствием прислушивался к смешным и поучительным историям, которые происходили с парнями на Форрестере. Между тем, в их разговоре часто мелькали имена и некоторые подробности из жизни эльфов.

— А мы не заблудимся? — спросил Жак. Было заметно, что последние минут десять он только об этом и был способен думать.

— Ну, что вы! Мы ведём вас самым простым маршрутом. К Новым Лабораториям. Тут невозможно заблудиться. Вон видите пучок кабелей — если по ним идти прямо к лабораториям и выйдете. Да вон они уже показались, — наперебой принялись успокаивать их провожатые.

О том, как найти пресловутые Новые Лаборатории Анри конечно знал, и кабели, идущие по левую руку давно заметил. Об этом было чётко сказано в отчётах. И несколько позднее он собирался туда наведаться самостоятельно, без лишних глаз и ушей.

В лабораториях их приняли радушно. Импозантная седовласая дама, назвавшаяся Алисой, вызвалась провести для них экскурсию. Было заметно, что они здесь далеко не первые гости и экскурсия проводится по отработанной схеме. Как ни странно, самое интересное обнаружила Анастасия. Она бочком протиснулась к одному из столов, сплошь заставленном сложнейшим оборудованием, и аккуратно ткнула пальчиком в прозрачную чашу, доверху заполненную тёмно-зелёными, кожистыми эллипсоидами, размером с бобовое зерно. Одно такое семечко на Земле стоит как «Лексус» последней модели, а здесь они чуть не под столом валяются.

— А это те самые «таблетки от старости»? — девочка, ну зачем же так явно демонстрировать свой интерес!? Но как ни странно ей ответили.

— Да это именно они. Можете взять в руки посмотреть. Здесь проходит тестирование новых образцов. Елена Маршалл, их создательница, всё время ищет пути их усовершенствования.

— А где они растут? Они же растительные, я правильно помню?

Женщина, проводившая экскурсию, улыбнулась такой непосредственности. С Анастасии на время слетела её обычная стервозность.

— На деревьях они растут. Но опытный полигон находится довольно далеко, я вам его не покажу.

— А что тут ещё можно посмотреть? Мы здесь всего на десять дней, хотелось бы не упустить самое интересное, — Анастасия мгновенно потеряла интерес к таблетке, которую продолжала вертеть в пальцах, и внимательно уставилась на Алису, ожидая рекомендаций по продолжению активного отдыха. Борис заметно скривился.

— Ну что я могу сказать. Особых достопримечательностей здесь нет. Но по моему глубокому убеждению, в здешнем лесу хватает самого леса, — она тихонько и необидно рассмеялась глядя на кислые лица мужчин. — Особенно после того, как почувствуете себя получше и начнёте обращать внимание на что-то кроме биения крови в висках.

— И долго нам ждать этого благословенного момента? — жалобно вздохнул Жак.

— На третий день станет намного лучше, а уж если задержитесь больше чем на две недели …

— Нет уж спасибо, — моментально открестился Анри. — Нам и людьми живётся неплохо. А здесь всегда так пусто? — решил он уточнить важную для себя информацию — на весь огромный исследовательский комплекс было всего человека два-три.

— Когда как, — женщина неопределённо пожала плечами. — У нас нет определённого графика работы. Но сейчас, после окончания сезона дождей, у всех накопилось слишком много работы в «поле».

Понятно. Значит, ещё некоторое время сюда можно будет наведаться, не опасаясь наткнуться на толпу аборигенов. И лучше всего будет сделать это прямо сегодня ночью.

В этот день больше никуда не ходили. На это не хватило энергии даже у неугомонной Анастасии. Правда она выспросила у любезной эльфийки, как ухаживать за хамелионусами, один из которых поселился в её комнате, и не выдворялся даже при помощи звукового пугача. Кроме того, они имели сомнительное счастье выслушать планы девицы на ближайшие дни. Там была и вертолётная экскурсия, и путешествие по ночному лесу, и пикник на природе. И, зная норов избалованной девчонки, можно быть уверенным, что все эти удовольствия она им обеспечит. Ну, по крайней мере, Борису точно. И в таком свете стоит задуматься, а так ли уж нужна связь с этой семьёй, чтобы терпеть рядом с собой ещё и такой довесочек. Он, Анри, точно бы не согласился.

Ночью, превозмогая накопленную за день усталость, он опять отправился в лаборатории. Фонарь зажигать не стал — ночи на Форрестере светлы и путеводные кабеля хорошо было видно. Лаборатории были пусты и на первый взгляд не охраняемы. И на второй тоже. Центральный информационный терминал заработал от первого же нажатия кнопки и не спросил никакого пароля. Информационная база чётко и понятно организована и тоже без намёка на шифр и охрану. Он мельком глянул на документы, содержащие отчёты по биохимическим опытам с пресловутой «таблеткой от старости» и сохранил к себе на флешку. Потом выгреб без счёта горсть этих таблеток из увиденной днём чаши и отправился к себе в гостиницу. Всё оказалось так просто, что это даже слегка разочаровывало. Будет смешно, если доверчивые аборигены сами покажут ему, или Анастасии, где выращивают свои чудо-препараты. Утром всё добытое можно будет отправить телепочной на Землю, и считай, половина дела сделана.

Земля. 26 лаборатория.

Результаты. Результаты. Результаты. И сколько бы она не говорила, что исследования требуют времени, с неё всё равно требуют результаты немедленно.

Селия Роджерос, ведущий биоинженер компании, оторвавшись от микроскопа устало прикрыла глаза, дожидаясь пока перед ними не закончит рисоваться фрактал. И даже то, что у неё есть на сегодняшний день, не обнадёживает. Тканевые образцы как гибли на третий день после заражения эльфовирусом, так и продолжают гибнуть. Только теперь, когда она была вынуждена уступить упёртой ослице Мартине, гибнут ещё и лабораторные животные. Она проводила сожалеющим взглядом тайком всхлипывающую лаборантку Танечку, выносящую очередной трупик лабораторной белой мышки, не перенесшей эксперимента. Нельзя так привязываться к подопытным животным. Хотя у неё самой, тоже далеко не сразу это получилось.

Последние недели стволовые клетки с эльфовирусом поступали бесперебойно. И это добавляло ей беспокойства. Несложно догадаться, что Мартина заполучила в свои загребущие руки какого-то бедолагу-эльфа и теперь доит его. И хорошо если после такого интенсивного использования он жив останется. Селия уже давно не была наивной девочкой и твёрдо знала, что большая наука, как и большая политика — грязное дело. И именно потому, что подчастую нельзя точно сказать, где начинается одно и заканчивается другое.

Почему же она здесь и почему продолжает работу? Не стоит недооценивать азарт первооткрывателя. А она была уверена, что задача оказавшаяся столь сложной вполне решаема. И что ей подсилу справиться с ней. Если бы её ещё не торопили.

 

9

Форрестер.

Ранним утром следующего дня в кабинет господина начальника ввалился ещё более взъерошенный, чем обычно Марк. С тех пор, как Вейшенг выпустил из рук бразды правления экспедицией, к нему чаще начали обращаться с разнообразными вопросами. Людям нужен руководитель, или, по крайней мере, человек, который возьмёт на себя решение общих проблем. Как обычно, начальник был на месте. К этому так привыкли, что, пожалуй, Марк сильно удивился бы, застань он кабинет пустым.

— Добрый день, господин Грегсон! Вы уже вернулись? Как прошло путешествие? — Вейшенг вежливо приподнялся со своего места.

— Успешно. Не в этом дело, — Марк нервно взлохматил рукой волосы. — Сегодня ночью кто-то был в нашей лаборатории. Я только что вернулся и ещё не успел улечься спать, как вдруг заметил, что кто-то работает за главным терминалом. Вы же помните, моя хижина над самыми лабораториями, оттуда всё хорошо просматривается. Вскоре этот человек отключил терминал и ушёл.

— Хорошо, успокойтесь. Я понял. Это не мог быть кто-то из наших, решивший поработать ночью?

— Нет, ну что вы, — Марк даже улыбнулся. — Так неловко двигаться в лесу могут только люди, причём прибывшие совсем недавно.

— Это хорошо. Сейчас мы найдём Геннадия Лоевского и отправимся в лаборатории.

В лабораториях было довольно оживлённо. То есть, вместо обычных в последние дни двух-трёх человек, за рабочими местами можно было увидеть около двух десятков сотрудников. Они быстро отыскали Алису Реблон проводившую вчера экскурсию и остальных членов инициативной группы, взваливших на себя решение общих проблем. Марк во второй раз, уже не так сбивчиво, пересказал ночное происшествие.

— Ну что ж, мы этого ожидали, — спокойно произнёс Йен Игл.

— Ожидали? Почему же тогда охрану не поставили?

— А смысл? Тратить на это время и ресурсы, когда можно просто спрятать всю важную информацию.

— Так он там ничего не нашёл?

— Ну почему не нашёл? — улыбнулся Никита. — Ты многое пропустил, пока бегал по своим делам, кстати, попозже зайди к нам, я тебе верну приборы и записи, которые делал по твоей просьбе.

— На основном терминале осталась библиотека научно-технической литературы и кое-какие, тщательно подчищенные данные по нашей работе, по которым невозможно восстановить целостную картину ни одного эксперимента.

— А куда скопировали рабочие данные?

— Голову вверх подними. Вон видишь, на вальсиноре в третьем ярусе выращена небольшая платформа. На ней находится новый информационный центр. Через пару дней её будет полностью прикрывать местная флора.

— По проводам не отследят?

— Ну что ты! Мы их основательно запаяли в изолят и утопили внутрь ствола дерева. Кто не знает — не найдёт. Ты лучше скажи, сможешь ли опознать нашего шпиона.

— Я даже не смогу сказать, мужчина это был или женщина.

Геннадий оторвался от терминала и, развернувшись к остальным, сказал:

— Я конечно не самый крутой спец по умной технике, но одна программка всё-таки сработала. Я запрограммировал копирование в резервный реестр списка всех открывавшихся файлов.

— Короче. Что нам это даёт?

— Зная время, когда у нас побывал шпион, можем срисовать, какими файлами он интересовался.

— И какими? Не тяни кота за хвост! Наверняка уже всё посмотрел, — возмутился Никита.

— Ничего неожиданного. Как мы и предполагали всех интересуют «таблетки от старости». Теперь стоит подумать о том, чтобы спрятать не только данные, но и их автора.

— Мы уже об этом позаботились. Ей рекомендовано в окрестностях базы не спускаться на землю, а на деревьях за вами мало кто может угнаться, — успокоил его Вейшенг.

— Ген, лезь к нам. Тут твоя помощь требуется, — раздался с высоты голос Елены.

Подняв голову вверх, он увидел Елену в компании Ника и ещё пары медиков, машущую ему с платформы нового терминала. И конечно отправился помогать — в плане общения с техникой он был незаменим.

— Чем они там заняты? — поинтересовался Марк.

— Стараются выяснить более конкретные критерии, по которым Форрестер отбирает себе население. Вопрос увеличения эльфонаселения вскоре может стать довольно остро. Особенно если подтвердятся твои подозрения и портал на Землю придётся прикрыть. Начали с анализа личных дел военнослужащих и сравнения их с нашими, — ответил Никита, который, как правило, был в курсе Елениных дел.

— Сегодня намечаются развлечения для настоящих мужчин, — провозгласил Жак Басто, небрежно укладывая ноги на край журнального столика.

— Это ты об охоте что ли, — насмешливо протянула Анастасия, спускавшаяся со второго этажа уже одетая к предстоящему развлечению. Жак несколько скис, наличие в компании девушки обещало сделать из охоты фотосессию. Вот и фотоаппарат наблюдается.

У дверей гостиницы их ожидали четверо солдат, выделенных командиром для их сопровождения и охраны. Ещё хуже. Теперь на приличные трофеи можно и не рассчитывать — при виде такой толпы только самые ленивые звери не разбегутся.

Всё примерно так и вышло. Они почти четыре часа безрезультатно проплутали по лесу. Жак страшно жалел, что не ушёл один. Вот зачем, спрашивается за ним таскаются все остальные, если кроме него ружьё имеется только у Ришара, да и то, этот скользкий тип не соизволил его расчехлить. Так и таскает его за плечом.

У Анри была совершенно другая задача: обнаружение опытного полигона по выращиванию экспериментальных растений. Для этого в чехол от ружья был упрятано оборудование, позволяющее засекать работающие приборы на расстоянии в несколько километров. И ему тоже не нравилось наличие большой компании в своём окружении. Имеющиеся у них коммуникаторы, фотоаппараты и прочие технические примочки создавали слишком много помех. Правда его сильно позабавило огорчение малыша Жака, что не удаётся подстрелить вожделенного динозавра.

Однако был один момент, когда казалось, что парню повезло. У небольшого лесного ручья компания заметила довольно крупного чешуйчатого зверя, пришедшего на водопой. Солдаты из сопровождения напряглись, положили руки на парализаторы и начали оглядываться по сторонам в поисках пути отступления. Но ничего не случилось. Откуда-то сверху раздался противный скрежещущий звук и могучий зверь в мгновенье ока скрылся в зелёной чаще. Внимательный шпион краем глаза заметил промелькнувшую вместе с облегчением на лице одного из солдат нервно-весёлую улыбку.

Расстроенный Жак (в пол голоса в виду присутствия в компании женщины) в самых красочных выражениях высказал всё, что он думает об этой ситуации.

— Не горюй, парень, — один из солдат покровительственно положил Жаку руку на плечо. — Найдётся и на тебя подходящая добыча. А кошкоящер скорее нас всех порвал бы, чем достался тебе в качестве трофея.

«Зря он это сказал», — подумал Анри. В глазах молодого человека появился фанатичный блеск. Упущенная добыча показалась ещё более привлекательной. Говорить Жаку о том, что в отдалении от плато фауна намного богаче никто не стал. Анри был почти уверен, что их специально ведут широким полукругом вокруг базы, чтобы не выходить в опасные районы. Из прочитанных отчётов он помнил, что кошкоящер — единственный из крупных хищников рискует достаточно близко подходить к плато.

На обед вся компания вернулась на базу. Усталые, раздражённые, не справившиеся с поставленными задачами они основательно подпортили настроение Пьеру Маршану, в силу занимаемой должности вынужденному присутствовать на обедах. И привели просто в бешенство, когда после обеда выяснилось, что трое из vip-персон пропали в неизвестном направлении. Выяснилось это, когда господин Неклюдов попытался отыскать свою внезапно исчезнувшую невесту. Спустя два часа поисков, когда вся территория базы была перевёрнута с ног на голову и выяснилось, что не хватает ещё двух гостей, Борис принимался то шипеть по змеиному, угрожая командиру разнообразными карами, то реветь раненым медведем, требуя отправить поисковые группы в лес. В конце концов, Пьер от него просто сбежал.

Пришлось идти на поклон к Вейшенгу, с интересом наблюдавшему за окружающей суетой из окна своего кабинета, и просить посодействовать в поисках пропавших. Новоявленные эльфы старались не слишком демонстрировать свои паранормальные способности, но о том, что с тем чтобы найти в лесу что угодно проблем у них нет, Пьер знал. Так началась поисковая кампания. И если бы добровольно потерявшиеся знали какой поднимется переполох, они бы поостереглись это делать. Или, по крайней мере, терялись не все сразу.

Ничего не подозревающий Жак Басто, насвистывая продвигался по лесу. Ради давно вымечтанного развлечения он даже пренебрёг послеобеденным отдыхом. Ну посудите сами, где на современной Земле можно поохотиться? Все оставленные более-менее дикими уголки природы входили в национальные парки и заповедники, на территории которых не всегда можно было поохотиться даже за удачными кадрами. Не говоря уж о том, чтобы раздобыть чью-нибудь рогатую или клыкастую башку, которую можно будет приколотить над антикварным камином и с гордостью демонстрировать друзьям и девушкам свидетельства своих побед.

Наедине с собой можно было даже помечтать, представляя себя то героем Парка Юрского Периода, то покорителем диких амазонских джунглей, впрочем, сознавать себя первым настоящим охотником на Форрестере было тоже совсем неплохо. Фантазию сильно подогревала висящая на поясе фляжка с дорогим коньяком. Вообще-то провоз спиртного на Форрестер был строго воспрещён, но при минимуме изобретательности спрятать в немаленьком багаже богатого туриста можно всё. Нет, он совершенно не собирался напиваться. Ещё чего не хватало, он же не мальчишка! Просто требовалось снять стресс после так неудачно начавшегося дня. Шаг за шагом он удалялся от базы. Но заблудиться не боялся. На краю леса он спрятал маячок, по которому сможет легко вернуться.

Спустя пару часов, когда градус алкоголя в крови как-то незаметно значительно увеличился и он уже всерьёз начал ощущать себя первопроходцем, легендарным и прославленным, Жак увидел Прекрасную Туземку. Девушка стояла на ветке дерева в нескольких метрах над землёй. Её длинные ноги в таком ракурсе казались ещё длинней, прекрасные белокурые локоны спускались по плечам, глаза, а впрочем глаза он не рассмотрел. Как же привлечь чудесное создание? Куда-то подевались все слова. Его хватило только на что то вроде:

— Эй, ты! Не уходи! — и покачать в воздухе остатками коньяка во фляге. Потом вспомнил об охотничьем кинжале, висевшем на поясе, и попробовал использовать его для привлечения внимания.

— Ну, ты мне ещё стеклянные бусы предложи, — насмешливо произнесла красотка на прекрасном английском с отчётливым оксфордским акцентом и, развернувшись на месте, растворилась в зелёном сумраке.

После такого облома хмель выветрился из дурной головы. Но он всё равно упорно пошёл вперёд навстречу охотничьим приключениям, краснея и злясь на себя. Заигрался. Забыл, что Прекрасные Туземки здесь с университетскими степенями.

Спустя полчаса, удача почти улыбнулась ему в виде нескольких длинноногих нелепых созданий, важно шествующих по скользким корням приречной растительности. Оказывается здесь и реки были и одна протекала сравнительно недалеко от того плато, на котом располагалась их гостиница. Только почти вся она была укрыта древесным шатром. Только в самых широких местах проблескивала чистая небесная синева. Потенциальная добыча — птицы не птицы, ящеры не ящеры, длинноногие, силуэтом похожие на охотящуюся цаплю, выросшую до размеров легендарного эпиорниса и покрытые кожистыми чешуями вместо перьев, вышагивали по колено в воде всматриваясь в пробегающие блики. Жак уже успел снять ружьё с плеча и прицелиться, когда тот же звук, что испортил ему охоту ещё утром, заставил и этих в мгновенье ока скрыться под водой. Вынырнули они пару минут спустя уже за пределами досягаемости выстрела. Обидно было почти до слёз.

В результате, спустя ещё пару часов его добычей стала всего пара зверей непонятной породы размером с годовалого поросёнка. И тут до Жака, как до того жирафа, с запозданием дошла простая мысль: как же он собирался транспортировать тех гигантов, если эти двое, не особенно крупная добыча по его меркам, уже через десять минут стали ощутимо оттягивать плечо. Вдобавок ко всем неприятностям на обратной дороге исчез сигнал оставленного маячка. Он устал и проголодался. В сгущающихся сумерках он брёл по направлению к базе. И даже то, что на Форрестере почти не бывает полного ночного мрака, утешало не сильно. Вместе с усталостью накатывало отупение, потому Жак не сразу заметил вставшую у него на пути девушку и вроде бы ту же самую, что видел днём. Она сердито дёрнула его за руку, потащив за собой совсем не в ту сторону, куда он шёл. Сколько времени он телепался бесполезным придатком за прекрасной незнакомкой он не сознавал. Очнулся только когда путеводная рука исчезла, а в просветы между деревьев показались строения базы.

Сбегающего тайком с базы Жака заметил Анри Ришар. Но времени, чтобы возиться с молодым недоумком, отправившимся покорять инопланетный лес, у него не было. Перед шпионом стояли более серьёзные задачи. Где-то здесь, хитрые эльфы устроили биополигон по выращиванию новейших незаменимых лекарств. То, что это место оснащено какой-либо техникой, было изрядным допущением, но других идей по поиску пока не было. Следить за эльфами бесполезно — носятся по своему лесу они с совершенно фантастической скоростью. Разве что маячки навешать … но это работа для нескольких специалистов, а не для одного-единственного агента. Мало установить жучки, нужно ещё постоянно отслеживать их перемещения, а потом и обработать полученную информацию. Впрочем, с этим может справиться достаточно хорошая компьютерная программа, хотя бы частично, но работающий непрерывно компьютер пришлось бы устраивать где-нибудь в лесу, вне базы, дабы уберечь от тлетворного воздействия этой геофизической аномалии. Ничего нерешаемого, но связано с дополнительной суетой и это план пришлось сделать запасным.

Он дважды по расширяющейся окружности обошёл плато, но сигнал шёл только от лабораторий. Либо на опытном участке нет техники, либо она находится далеко. Хотя почему далеко, Анри обвёл задумчивым взглядом окружающий его лес. Это пространство ещё более трёхмерно, чем привыкли люди. Искомый биополигон, может располагаться где-нибудь во втором-третьем-пятом ярусе леса, а потому поиски иголки в стоге сена гораздо перспективнее того, чем он занят.

Вернулся уже на закате, пропустив ужин, и с удивлением узнал, какой здесь поднялся переполох, когда выяснилось, что пропало одновременно три человека. Впрочем, Анастасия уже нашлась и не собирается не перед кем извиняться и ничего объяснять. Жака до сих пор не было, но командиру эльфы обещали его отыскать и вернуть.

Вместе с вечерней почтой пришли неутешительные новости: те данные, что он скопировал, конечно относятся к интересующей их проблеме, но представляют собой отчёты по биохимическим анализам неудачных образцов. Причём отсутствует хронология, которая могла хоть что-то прояснить. Переданные им таблетки исследуются, но пока существенных отличий от поставляемых эльфами препаратов не найдено.

И тут провал. Придётся переходить на запасной план.

После беспокойного, суетного дня было необыкновенно приятно сидеть на пляже у крошечного лесного озерка, слушать как Славик лениво пощипывает гитарные струны. После того, как были налажены взаимовыгодные торговые отношения, появилась возможность перетаскивать сюда такие необязательные, но весьма приятные вещи, как музыкальные инструменты или туфли на высоком каблуке.

На углях запекалась очередная вкуснятина, будоражащая аппетит потрясающим запахами. Разговор начали чтобы отвлечься от гипнотизирования исходящих ароматным соком мясных кусочков.

— Как продвигаются дела со списком незаменимых вещей? — спросила Елена у профессора. В последнее время тому пришлось прервать свои исследовательские проекты ради выполнения общественно полезной работы.

— Какие-такие списки? — встрепенулся Славик. Неужели, что-то прошло мимо него?

— Составляем списки первоочередной необходимости. В них попадает то, чем мы должны сами себя обеспечивать для продолжения комфортного существования в случае разрыва связи с Землёй, — начал обстоятельно отвечать профессор.

— И много таких вещей набирается? — перебил его нетерпеливый Славик.

— Прилично. Вот, например, твои ботинки. Они, конечно, прослужат ещё не один год, прежде чем развалиться от старости, но потом их заменить будет просто нечем. И так практически со всем. Собственно говоря, сейчас мы за счёт местных ресурсов обеспечиваем себя только пищей и крышей над головой.

— А в чём тогда смысл списка, если туда попадает почти всё? — поинтересовалась София, выглядывающая из-за плеча Славика.

— Смысл в том, чтобы выделить первоочередные задачи. Если вопрос с обувью можно отложить на пару лет, то снабжение энергией наших лабораторий уже нет.

Они помолчали. Обеспечение работы лабораторий — больной вопрос. Замену вышедшим из строя агрегатам удаётся добыть не всегда. Между тем, всестороннее изучение этого мира — насущная необходимость, а не блажь скучающих интеллектуалов.

— А может Форрестер нам в этом помочь? — вопрос адресовался Елене, как наиболее опытной в общении с Душой Мира.

— Может. В пределах этой планеты он практически всемогущ. Проблема в том, чтобы объяснить ему наши нужды. Проще сделать самим.

Она знала, о чём говорила. Мышление Форрестера, если переводить в знакомую людям терминологию, носило скорее синтетический характер, чем логический, с поправкой на всеобъемлемость. Нет, логика ему тоже не была чужда, однако не она являлась основным способом мировосприятия. С таким существом легко было обсуждать философские вопросы, если вы, конечно, сами в них что-то понимаете, но весьма сложно объяснить устройство и назначение обыкновенной обеденной тарелки. Во время совместной работы над «таблеткой от старости» она смогла это очень хорошо прочувствовать.

— Да ладно, не грусти, — дружески ткнул Никита Славика в плечо. — Это всё проблемы решаемые. Над энергоснабжением мы уже работаем. Ты лучше расскажи, как вы на шпионов охотились. А то я всё пропустил.

— Ну, хуже всех Софии пришлось. Ей достался юный охотник, которого весь день носило по лесу, а под конец он даже потерялся, пришлось за ручку выводить. Сам я мотался за обаяшкой-французом. Так и не понял, что он делал в лесу. По-моему, просто гулял. Девушка, как мне сказали, отошла подальше от базы и сидела невысоко на дереве хамелионуса гладила. Не то медитировала, не то просто от всех отдыхала. Ближе к вечеру сама вернулась в гостиницу.

— К тому же София, жестокая! целенаправленно распугивала всю дичь, не давая пацану пострелять вволю.

— Не люблю бессмысленных убийств. Не говоря уж о том, что крупный раненый зверь мог и самого охотничка покалечить. Хватит с него пары омусов. Сфотографируется с ними, из шкурок чучела закажет, мясо им на ужин повар приготовит. Надо ему будет подсказать правила обработки местной дичи.

— Так вы и не выяснили личность нашего шпиона, — слегка разочарованно протянул Иван Иванович, вернувшись к предыдущей теме.

— Не всё так быстро. Мы к ним своих шпионов отправили, — улыбнулась Елена.

— А не засекут? — обеспокоился Славик.

— Наших? Сомнительно. Мы же не людей послали.

— А кого?

— Я свою Феньку и София парочку питомцев на общественно-полезное дело отправила. А диких хамелионусов от приручённых по морде лица отличить невозможно. Это если их заметят.

Славик заулыбался, красочно представив себе такую живую шпионскую камеру, которая ещё и прячется совершенно самостоятельно.

 

10

Мелкие капли ночного дождя туманной завесой окутывают лес, невесомым покрывалом оседают на волосы и плечи, тонкими струйками стекают по лицу. Елена, сосредоточившаяся на общении с Форрестером, почти не замечает его.

Многое, очень многое тяготило Елену в последнее время. Но больше всего угнетала неосознанная поначалу новость, что придётся расстаться с Землёй. Когда несколько месяцев назад Марк прибежал к ним со своей дикой идеей, она восприняла новость как ещё один забавный феномен, не задумываясь о последствиях закрытия портала на Землю для своей жизни. Оторваться от всей земной цивилизации и вести жизнь Робинзона — к этому она была не готова. Но и дорога назад для них была закрыта. Это она поняла после исчезновения прошедших трансмутацию солдат, даже не смотря на то, что их командир не был особенно обеспокоен этим фактом.

Сегодня она не стала созывать большой круг сновидцев. Это хорошо, когда требуется решить конкретную проблему, а ей хотелось поговорить по душам, поделиться сомнениями, получить утешение или совет. Постепенно легкое и ненавязчивое ощущение чуждого Присутствия разрослось и заслонило весь остальной мир в её сознании. Сколько она так просидела? Время не имело значения. Она растворилась в чуждом сознании и растворила его в себе. Там не ждало её ни готовое решение всех их проблем, ни ответы на многочисленные вопросы. Зато помогло разобраться в себе и взглянуть на ситуацию с другой стороны. Ну и конечно, нельзя переоценить чувство принятия и поддержки, которое Форрестер щедро дарил своим новым маленьким друзьям.

Окончательно прийти в себя ей помогла вернувшаяся со шпионской миссии Фенька. Она свернулась кольцом на своём любимом месте на запястье, хотя уже стала для этого тяжеловата и ощутимо оттягивала руку. Елена не стала сгонять любимицу с насиженного места — после выполнения ответственного поручения той требовался отдых, да и передавать мыслеобразы проще при тесном физическом контакте. В качестве бонуса Елена просмотрела шикарную сцену почти семейной ссоры двоих постояльцев: мужчина давил и настаивал, девушка отмалчивалась, отказываясь давать объяснения. И вся эта свистопляска длилась часа три. Может это конечно и ложное впечатление, но сомнительно, чтобы эта парочка занималась чем-то незаконным. Уж слишком поглощены они личными проблемами.

Отпустив Феньку, она вернулась к прерванным размышлениям. Ведь если разобраться, с чем связан их страх потерять лаборатории? Отнюдь не с тем, что плавало на поверхности сознания, не с опасением не справиться с опасностями этого мира. Строго говоря, для выживания у них уже всё было: пища, кров, защита. Намного страшнее было деградировать со временем. Прогресс — такая штука, не стоит на месте, и если вы не двигаетесь вперёд, то с огромной скоростью катитесь назад. И в этом активная научно-исследовательская деятельность была незаменима.

Время было потрачено не зря. Понимая, куда уходят корни проблемы, можно было уверенно двигаться дальше, не тратя время на бесполезные метания.

Продолжавшаяся размолвка между Анастасией и Борисом была Анри очень на руку. Под это дело ему с лёгкостью удалось протолкнуть идею вертолётной экскурсии. Дабы убедиться, что самостоятельные дистанционные поиски биополигона бесперспективны, требовалось предпринять хотя бы ещё одну попытку. Вертолёт — это такое место, с которого, как с подводной лодки невозможно исчезнуть бесследно, а потому с этой идеей согласился даже Пьер Маршан. Даже, несмотря на то, что вертолёт был один единственный и не в самом лучшем состоянии.

Результаты этой авантюры были неутешающими, с какой стороны ни глянь. Вполне ожидаемо было то, что его поиски опять не увенчались успехом: ни одно направление не отозвалось на пеленгаторе, за исключением базы. Анри с этим смирился и не роптал. Однако невероятная скука, которую им приходилось терпеть в течение почти четырёх часов … она была способна убить даже более крепкие нервы, чем у него. Километр за километром они пролетали над макушками деревьев. Их бескрайняя зелень лишь изредка разнообразилась проблесками мелких лесных озёр и речушек. Но даже такой однообразный пейзаж можно было скрасить байками профессионального гида, которого у них как раз и не было. Молоденький солдатик, который и сам-то знал не слишком много, на роль массовика-затейника не тянул.

Чем уж там занимались остальные до вечера, Анри не вникал, а у него время ушло на переписку с начальством и попытки выдумать благовидный предлог, по которому ему могли прислать с Земли объёмистую посылочку. Как-то этот момент не был заранее проработан.

В конце концов, на следующий день господин Анри Ришар получил в подарок от коллег по дипломатическому цеху новейший противоперегрузочный костюм-сафари. В наше время никого ведь не удивляет, что упаковка фирменной вещи занимает гораздо больше места, чем сам подарок. Правда и нести его от малого портального приёмника пришлось самостоятельно, дабы никого не удивила разница в весе.

Несколько дней ушло на то, чтобы прикрепить маячки к эльфам. К сожалению, на Елену Маршалл его навесить не удалось, та всё это время не появлялась в зоне видимости Анри. Но на этом работы не прекратились. Даже если не упоминать, что время от времени маячки переставали функционировать и их приходилось навешивать заново, много времени занимала обработка полученных данных. Особенно если учесть, что для этого приходилось под разными благовидными предлогами уходить в лес. Включать комп. на базе Анри не решался — слишком велика была вероятность потерять все данные из-за внезапной поломки. А уж на непрерывный круговорот ремонтных работ он успел насмотреться — дня не проходило, чтобы не выходило из строя 2–3 устройства.

Время ощутимо поджимало — истекали те две недели, которые он определил себе на работу. Уже была составлена примерная карта расселения эльфов, но это не чуть не приближало его к вожделенному биополигону. Требовались решительные меры. На двенадцатый день пребывания на Форрестере, когда большая часть эльфов была занята каким-то масштабным проектом, Анри отправился в сторону жилища Елены Маршалл, дабы наедине и без спешки побеседовать на интересующие его темы. О представившемся удобном моменте он узнал заранее. В последние дни он проводил много времени в Новых Лабораториях, а потому имел доступ к самой свежей информации, правда в чём суть проекта он так и не понял. И вовсе не потому, что эльфы что-то утаивали, просто разговаривали между собой они на настолько наукообразном языке, что понять их человеку, не имеющему естественнонаучного образования, не представлялось возможным.

Выйти пришлось заранее. Если судить по показаниям навигатора, путь предстоял неблизкий. На дорогу до дома Елены он затратил больше суток. Даже ночевать пришлось на дереве, чего ему делать раньше никогда в жизни не приходилось. Но всё приходит к концу, так и Анри к полудню следующего дня вышел в квадрат поисков. Точных координат, конечно, не было и, не отличайся этот кусочек леса от других ему подобных, эта затея горе-шпиона могла провалиться. Однако здесь имелось озеро, к которому Анри вышел уже спустя полчаса поисков. И там, на лицо были все следы человеческой деятельности: самодельный мангал, кострище и вдалеке, у самой воды, виднелось что-то похожее на крошечный домик. Но самое главное, в озере плавала сама Елена. Осталось только немного подождать, пока она решит выйти из воды.

Кто не пробовал плавать нагишом в озере — никогда не поймёт счастья обнажённого тела, ласкаемого озёрными водами. Даже разрешённые моралью три верёвочки могут испортить весь эффект. А потому выпавшее свободное время Елена решила потратить на удовольствие единения с природой. И надо же было такому случиться, что принесла нелёгкая какого-то надзирателя. Тяжёлый взгляд в спину она различила почти сразу. Это, находясь в людской толпе трудно почувствовать чьё-то пристальное внимание, а здесь в лесу, чужой взгляд ощущался почти как физическое прикосновение. Поначалу она не слишком обеспокоилась, решив, что кто-то из друзей вернулся раньше времени, но неизвестный наблюдатель не уходил.

Не сложно было догадаться, кому она так понадобилась. Шпионские потуги французского дипломата они засекли давно. Однако было непонятно, как он её нашёл. Впрочем, неважно. У Елены был выбор: подплыть к дальнему берегу и под прикрытием деревьев выбраться на сушу или подождать, пока у шпиона кончится терпение, и он сам полезет в воду. Второй вариант был предпочтительней, а то отойдёт куда-нибудь, потом ищи его, отлавливай. Собственная нагота её беспокоила в последнюю очередь и даже наоборот, являясь для противника отвлекающим фактором, добавляла шансов на успех.

Время шло. Минута тянулась за минутой, складываясь в часы. Елена то отплывала на середину озера, то приближалась к берегу. Наконец дождалась момента, когда у Анри не выдержали нервы. Правильно. Куда ещё тянуть? И так в любой момент могут вернуться другие эльфы. Дождавшись пока Елена в очередной раз приблизится к берегу, Анри полез в воду. Не надеясь на превосходство в физической силе (уже насмотрелся, с какой ловкостью и скоростью эльфы могут перемещаться) он захватил с собой оружие. Парализатор, дабы ненароком не зашибить ценного кадра. К тому же пистолет он собирался использовать в основном как средство психологического давления.

Анри не стал подкрадываться — это было бы смешно и, что ещё более важно, практически невыполнимо и приблизился вполне открыто.

— Госпожа Маршалл, мы не могли бы поговорить с вами в более удобно месте, — произнёс он, наставив на неё оружие. То, что находился он почти по плечи в воде, не слишком мешало. Взгляд Анри непроизвольно скользнул по соблазнительным округлостям женского тела, она даже не попыталась прикрыться и почему-то молчала. Он собрался повторить свой приказ, подойдя к ней поближе, но внезапно почувствовал, что его ноги скрутило чем-то вроде каната. Он рванулся на волю, но тут молниеносно взметнувшиеся со дна мохнатые щупальца связали ему руки, примотав их к туловищу. Острые шипы местами вспороли одежду, а когда он забился в попытках освободиться, пострадала и кожа. Не дав ему окончательно захлебнуться, чудовище выволокло его на мелководье, оставив связанным. Когда господин Ришар пришёл в себя настолько, что стал способен воспринимать события, происходящие не с ним, Елена уже успела выйти на берег и накинуть кое-какую одежонку. Вот теперь можно было и поговорить.

— Приятно познакомится с вами, господин Ришар, — вежливо, как ни в чём не бывало, кивнула она.

— Это ваше чудовище, оно ручное? Да? — он приходил в себя и начинал соображать на диво быстро.

— Можно сказать и так, — она согласно кивнула. — Итак, о чём вы хотели со мной поговорить?

— А вы не догадываетесь? — попытался сыронизировать Анри. Впрочем, когда сидишь по шею в воде с головы до ног обмотанным живым, колючим канатом, ирония удаётся с трудом.

— Догадываюсь, но хотела бы услышать ваш вариант.

— Таблетки от старости, — не стал он отпираться.

— Разве мы их поставляем недостаточно? — прикинулась она дурочкой.

Анри досадливо поморщился.

— Если говорить экономическим языком, нам нужен не товар, а технология его производства.

— Этого вы не получите.

— Так категорично?

— Да. Я уже пробовала объяснять, когда была на Земле. Вам не удастся их вырастить, потому как основную часть процесса контролирует Форрестер.

— И вы даже не дадите нам попробовать? Всего пару ростков?! Ваше открытие действительно нужно Земле, — попробовал он надавить на патриотические чувства, в конце концов, если не получилось отнять, то может получиться уболтать. — Сейчас экономика многих стран находится в преддверии кризиса из-за необходимости содержать массу людей пенсионного возраста, при том, что увеличение рождаемости, а вместе с ней притока молодых рабочих рук, мы не можем себе позволить. И так чуть не на головах друг у друга стоим. Ваше открытие великолепно снимает остроту проблемы и является самым гуманным решением из всех возможных. А вдруг этот источник перекроется? Это невозможно допустить! В конце концов, насильственное сокращение численности пенсионеров — слишком непопулярная мера. Пока ещё, — решил он слегка сгустить краски.

Елена невесело хмыкнула и отрицательно покачала головой. Всё это она уже слышала раньше. Не впечатляет. В конце концов, в двадцать первом веке мир уже стоял на пороге катастрофы из-за перенаселения. И ничего, справились своими силами, без чудесного вмешательства. Всего-то и надо было внедрить в странах третьего мира повальную грамотность и обеспечить женщин рабочими местами. Рождаемость снизилась как по волшебству. Правда, произошло это в течение жизни одного-двух поколений. И, тем не менее, справились же. Так что не надо ей рассказывать сказки о всеобщем благе. Скорее всего, толстосумам захотелось молодости, а ещё лучше бессмертия для себя лично. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы прийти к таким выводам. Но надо же что-то ответить. Шпион ждёт.

— А меня не волнует, что происходит на Земле. У меня теперь новая Родина, — враньё, конечно, но вдруг пройдёт. Неизвестно, произвело ли впечатление на шпиона это заявление, но переговоры на этом они прекратили. Ведь ясно же, когда у сторон прямо противоположные цели: у одной получить, у другой не дать, и никто уступать, не намерен, компромисс невозможен.

Поздно вечером, когда вернувшиеся мужчины отконвоировали шпиона на базу и вернулись назад, к Елене с расспросами пристал Славик.

— Как тебе удалось его скрутить? — вопрошал он, лихорадочно блестя глазами.

— Ты что, водяного не узнал? — удивилась она.

— Узнал. Не в этом дело. Как ты заставила его выполнять команды? Он же тупой как пробка!

— Он не тупой, — обиделась Елена за соседа. — И я ничего не заставляла его делать. Я просто объяснила, что мне нужно.

— Как? Как? — нетерпение Славика достигло апогея.

— Очень просто. Красочно представила себе, что этот человек нападает на меня. Мы с водяным большие друзья, а потому он захотел меня защитить. Далее, я объяснила, что нападавший ещё понадобится мне живым и, желательно неповреждённым. Вот и всё.

— Так просто, — протянул Славик слегка разочарованно.

— Ничего не просто. На налаживание контакта ушло несколько часов. Зря я, что ли в воде столько просидела?! А тебе-то чего приспичило?

— А у него до сих пор не пропала мечта приспособить водяного к рыбалке, — рассмеялся Никита, страшно довольный, что поимка шпиона прошла настолько гладко. Могло ведь закончиться и гораздо хуже.

— А, кстати, забыла спросить, куда вы его на базе дели?

— Никуда. Сразу впихнули в портал и все дела. Пусть с ним там, на Земле разбираются. У него, кстати, обнаружилось прелюбопытное оборудование.

— Откуда бы? Помнится, при себе у него был только парализатор и навигатор.

— А мы наехали на командира и он позволил нам обыскать гостиничный номер. Там столько всего интересного нашлось! У господина Ришара уже была составлена карта расселения эльфов, был неплохой набор жучков и, самое главное, пеленгатор, засекающий излучение от любой работающей электроники. Я раньше о таком даже не слышал.

— А почему ты не спросишь, удалось ли нам запустить станцию альтернативного энергоснабжения? — полюбопытствовал Славик. Именно этим проектом в последние дни занималась основная часть учёных.

— А я и так знаю, что всё удалось. Со стороны Лабораторий пришла такая волна восторга, что докатилась даже до меня. Чему ещё могло радоваться столько людей одновременно?

— Ты права и неправа, — улыбаясь, покачал головой Никита. — Электричество, конечно пошло. Но надёжность системы пока оставляет желать лучшего. Так, что наша работа тянет, в лучшем случае, на резервную подсистему.

— А ты хотел всё немедленно и сразу? Так не бывает, — Елена шутливо ткнула его локтем в бок.

— Не бывает, — согласился Никита. — Но так хочется!

Утром всей тёплой компанией отправились на базу за новостями и известиями. И не ошиблись. Известия были. Пришла почта, в которой руководство компании извинялось и открещивалось. Вроде как шпиона-диверсанта засылали не они, это он сам, или неведомые враги постарались, а они со всем уважением. В общем, всё понятно, никто и не ожидал, что они раскаются и посыплют головы пеплом. В то время, как Славик, вслух и с выражением зачитывал прокламацию, Никита с отстранённым интересом поглядывал за окно — там опять начиналось какое-то броуновское движение: люди перемещались и бегом и шагом в разных направлениях, о чём-то переговаривались и вновь куда-то исчезали. А если прислушаться к себе, можно различить долетающие отголоски паники и азарта. Что у них опять могло случиться?

Борис Неклюдов уже второй час мерил шагами гостиничный номер. И вовсе не потому, что его коллегу вчера со скандалом выдворили на Землю. Анастасия опять умудрилась пропасть. Причём ушла она ещё ночью, утром его встретили только смятые простыни, самой девушки уже не было. Что-то происходило с ней в последнее время. Ведь была же спокойная, разумная девушка, и пусть между ними не было страстной любви, но оба согласились считать будущий брак удобным и взаимовыгодным. По крайней мере, его, до недавнего времени устраивало всё: он получал в жёны красивую женщину, умеющую вести себя в приличном обществе, поддерживать разговоры и многое другое, что делало её идеальной женой дипломата. К тому же не стоит сбрасывать со счетов клан Мержвинских, помощь которых в продвижении по службе лишней не будет. Но в последние полгода стала она совершенно неуправляемой. Поездка эта, которую Анастасия чуть не со скандалом вытребовала. И здесь капризы, придирки и постоянные исчезновения. И ничего не желала слушать и не хотела объяснять. Она же не была такой!

Что за ребячество такое — сбегать в лес. Там полно диких зверей и страшно представить чего ещё. Он в очередной раз выглянул в плотно прикрытое окно. Выходить лишний раз из гостиницы в плотный влажный воздух чужого мира он не любил. От леса медленно шла компания эльфов-учёных, среди которых Борис заметил свою невесту. Наконец-то нашлась. Сегодня же они возвращаются домой!

Спустившись вниз, в холле он её не застал, а потому вынужден был выйти на улицу, что тоже не добавило хорошего настроения и так испорченного последними выходками. Анастасия стояла в окружении эльфов и, как видно, не собиралась заходить внутрь. Терпение его окончательно иссякло.

— Дорогая, мы сегодня же уезжаем отсюда, — и только природная сдержанность и хорошее воспитание позволили ему сказать это негромко и вежливо.

— Нет, — Анастасия отрицательно покачала головой. — Я остаюсь здесь. Навсегда. Будь добр, распорядись, чтобы собрали мои вещи.

На поиски пропавшей девушки были брошены все наличные силы. Она исчезала не в первый раз и обычно для своих уединённых медитаций выбирала настолько укромные уголки, что отыскать было непросто даже опытным Охотникам. Как правило, в таких случаях, убедившись, что девушка находится в относительной безопасности, её оставляли в покое. Этот случай отличался от предыдущих тем, что потеряшка не появлялась на внутреннем радаре ни одного из эльфов-поисковиков. Это навевало неприятные подозрения.

— Что же теперь делать? — спрашивал Пьер Маршан, нервно поглядывая на окна гостиничного номера, где нервно метался Борис Неклюдов.

— Искать старыми добрыми способами. Что же ещё? — пожала плечами Алиса Реблон. Она лучше других успела познакомиться с девушкой и искренне за неё беспокоилась. — Будем проверять все те места, где её раньше находили.

В результате Анастасию обнаружил профессор и, как это часто бывает, совершенно случайно. Оказавшись недалеко от того места, где Елена когда-то на первых порах оборудовала себе «засидку», Иван Иванович решил немного передохнуть. Хоть удачно прошедшая трансмутация и добавляла выносливости, но с более молодыми коллегами ему было по-прежнему не тягаться. Или, если уж совсем честно, ему так и не удалось до конца изжить свой страх перед высотой.

Девушка лежала в самом центре «гнезда». Без сознания. Дыхание поверхностное и учащённое, на висках испарина. На плече сидит приручённый хамелионус. Бдит. Что ж, этого следовало ожидать. Вот только почему она никому ничего не сказала? Симптомы надвигающейся трансмутации уже давно известны и не держатся в тайне. Ладно, очнётся — сама расскажет.

К моменту пробуждения у её ложа собралось человек десять. Она испуганно пробежала взглядом по лицам. В ответ на этот взгляд ей улыбнулась женщина с седыми волосами и спокойным взглядом доброй бабушки. Алиса Реблон. Анастасия с трудом вспомнила её имя. Голова была тяжёлой, мысли ворочались медленно и неохотно.

— Ну что ж, теперь ты одна из нас, — сказал совсем молодой кудрявый парень, потягивая фляжку с соком. — И лучше бы тебе оставаться с нами и дальше. Не хочется тебя сразу пугать, но на Земле может быть для тебя теперь небезопасно.

— Я никуда не собираюсь отсюда уезжать. Не для того я рвалась на Форрестер и делала всё, чтобы поскорей стать эльфом, чтобы возвращаться на Землю.

— Ого, чего ж тебе там не хватало, папина дочка? — в голосе Славика, а это был именно он, послышалось неподдельное удивление.

— Захотелось начать новую жизнь, — хмыкнула она, не вдаваясь в подробные объяснения.

— Извини за нескромный вопрос, а образование-то у тебя какое?

— А как же, — она невесело усмехнулась. — Я дипломированный искусствовед. — И совершенно не поняла радостного энтузиазма остальных. Сама она считала свою специальность совершенно бесполезной. Уж родители-то постарались. Она и на Форрестер сбежала от отчаянья. От того, что хотелось что-то делать в жизни самой, а не следовать сценарию, написанному ещё до её рождения. Эта планета стала её единственным шансом, ведь намного проще скрыться от врагов, чем от любящих тебя людей, которые искренне считают, что лучше знают, что нужно для твоего счастья. Всё это вылилось из неё сбивчивой и путаной речью. И её внимательно слушали не перебивая. Даже не так. В неё вслушивались. Удивительное чувство. — Только вот пользы от меня …

— Не говори так, малышка, — Алиса ободряюще похлопала её по плечу. — Среди нас полно естественнонаучников и практически отсутствуют гуманитарии. А где тебе применять свои навыки — сама поищешь. Новый мир — новые возможности.

Осталась одна неприятная формальность — сообщить жениху об изменившихся жизненных планах. Сцена получилась некрасивой. Он даже хотел насильно уволочь её домой, но не дали. А потом пара эльфов проводила с ним объяснительно-воспитательную беседу, успокаивая и объясняя, что раз уж так получилось, девушке лучше остаться на Форрестере с остальными эльфами. О том, что девушка сделала всё возможное, чтобы ускорить трансмутацию, тактично умолчали. Как и о том, что на Форрестер она отправилась именно для этого. Пусть лучше считает всё случившееся нелепой случайностью.

 

11

Земля.

«Нечаянно» случившееся перерождение Анастасии Мержвинской в эльфа вызвало большой общественный резонанс. Состоятельные люди больше не хотели рисковать собой даже ради самой модной турпоездки. Поток туристов на Форрестер резко сократился, а вместе с ним упали доходы компании «Освоение миров». Срочно требовалось придумать что-то ещё, изыскать новый денежный источник. Выручили как обычно частные инвестиции под исследование возможности достижения бессмертия. Вместе с этим возросла нагрузка на двадцать шестую лабораторию и на её непосредственного руководителя Селию Роджерос. Еженедельные отчёты превратились в ежедневные, однако госпожа Солита подозревала, что пишет их какая-то бедная лаборантка, настолько казённо-однообразно они выглядели. Несколько месяцев она терпеливо пересылала эти отписки наверх, дожидаясь более конкретного результата и стараясь не мешать исследовательскому процессу. Но каково было её изумление, когда вместо ожидаемого положительного результата ей пришло извещение о сворачивании программы изучения эльфовируса с обоснованием этого решения в виде толстенного тома. Мартина заглянула в отчёт и поняла, что разобраться в нём могут только сами написавшие. Прихватив бумаги, она немедленно направилась в лабораторный корпус.

— Что всё это значит?! — перед Селией Роджерос на стол грохнулся отчёт, в котором она только что расписалась и отправила на ознакомление начальству. Вполне ожидаемо, что никто не стал его читать, а сразу прибежали за разъяснениями к ней. Она спокойно покосилась на кипу листков, скреплённых толстыми скобами.

— Это означает, что дальнейшие исследования в данном направлении бесперспективны. Я, по-моему, ясно всё описала.

— Вы можете ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ языком объяснить почему «нет» и что нужно сделать, чтобы было «да».

— Есть две основные причины, почему мы не можем провести трансмутацию в лабораторных условиях. Первая — этот микроорганизм был, если можно так выразиться, «заточен» под переделку человека, — она всмотрелась в лицо начальницы, на котором ничего не отражалось. — Я вижу, вы не понимаете. Я лучше покажу. Так будет наглядней. Идёмте.

Она развернулась и понеслась по коридору столь стремительно, что госпожа Солита не успела ни возразить, ни даже ответить. Миновав несколько длинных коридоров и переходов, они очутились в небольшом помещении без окон, где под ярким светом неоновых ламп, на лабораторных столах тускло поблескивали останки подопытных животных, погружённые в кюветы с дезинфицирующим раствором. В нос ударил резкий медицинский запах.

— Что это? Куда вы меня привели? — после резкого возгласа двумя лаборантками в помещении стало меньше.

— Это результаты экспериментов, — Селия взяла с одного из столов пинцет и развернула-расправила существо, плавающее в формалин-глицериновом растворе. — Вот это было когда-то крысой, это — кроликом, это получилось из морской свинки. Как видите у всех характерные искажения структуры тела. И теперь больше всего они напоминают …

— Уродливых человечков. Так этот ваш вирус переделывает всех под человека? — госпожа директор была в шоке.

— Точнее сказать в эльфа. Человеческим должно быть исходное существо, а поскольку мы им подсовывали животных, он начал перестраивать их тела по образцу человеческого. Не удивительно, что всё оканчивалось гибелью подопытных.

— Так в чём дело? Надо проводить опыты непосредственно на людях, — госпожа Солита сама испугалась того, что сказала. Однако именно это прикажут люди финансирующий их проект. В этом не было сомнений.

— Дорогая, вы ничего не путаете? Моя фамилия Роджерос, а не Менгеле. К тому же это не поможет, — она устало отвернулась. — Потому как кроме «во-первых» есть ещё и «во-вторых». Весь мутационный процесс действительно проходит под контролем извне, как и говорили те эльфы.

— То есть?

— Каждый раз трансмутация проходит по иной схеме. Отсутствие некого координирующего центра просто бросается в глаза.

— Но мы не можем просто взять и всё бросить на полпути к цели. В этот проект вложены такие деньги! Нужна какая-то альтернатива.

— Альтернатива есть. Те таблетки что добыл ваш шпион, да-да не удивляйтесь, я знаю об этой операции, — в последнее время, после того как в её распоряжения стабильно стали поступать стволовые клетки, заражённые эльфовирусом, она стала прислушиваться к ходящим по компании слухам, чтобы не влипнуть в совсем уж некрасивую историю. — Имеют существенное отличие от остальных, от тех, что поступают по официальному каналу, — она стремительно удалялась от скорбного хранилища, на ходу поясняя свою новую идею. — Эти таблетки — живые. То есть, скорее всего, они не прошли последнюю стадию обработки перед отправкой на Землю и из них возможно выделить клеточную культуру. Собственно, мы это уже сделали.

Они вошли в помещение, разительно отличавшееся от предыдущего. Из потолочных люков лился солнечный свет. В почти стерильном воздухе пахло озоном и какой-то лёгкой, еле уловимой травянистой горчинкой. На неизменных лабораторных столах располагались несколько лотков с зеленовато-бурым содержимым.

— Это что?

— Клеточная культура. К сожалению, растение из выделенных клеток вырастить не удалось. Там на порядок сложней структура, чем у земной зелени. В общем, добиться их размножения наподобие раковой опухоли — максимум чего нам удалось достигнуть. Теперь дело за экстрактированием активных веществ и их тестированием. Но предварительные результаты — хорошие.

— Как оно должно действовать?

— По самым оптимистичным прогнозам — так же как эльфийские «таблетки от старости».

— То есть немного удлиняют жизнь и придают старикам сил.

— Да. Примерно так.

— Не годится. Это социальный вариант, а деньги нам выделяли под разработку лекарства от смерти. Таблетки им и так доступны. Тем более что применять их можно лишь единожды. Были уже недоверчивые, решившие вторую таблеточку скушать. Неприятная вещь — смерть от передозировки. — Она невесело хмыкнула. — Так что работу над эльфовирусом всё же продолжать придётся. Вы подумайте, как можно … снизить риск для подопытных.

— Никак. И я этим заниматься не буду. Лучше уволюсь. Даже наверняка уволюсь. Хоть на внуков время появится.

Мартина ничего не ответила. Обе понимали, что с таких должностей так просто не увольняются. Госпожа директор даже ощутила мимолётную жалость к старой перечнице. Принципиальной и несгибаемой. Но, как говорится, своя рубашка ближе к телу.

Всё случилось примерно так, как она себе представляла. Отчёты и выводы главного биоинженера перепроверила авторитетная независимая комиссия и подтвердила, что действие эльфовируса рассчитано на человека. Как и то, что, по-видимому, необходим внешний контроль для правильного прохождения мутации, но доказательства последнего недостаточны. В компанию пришёл секретный циркуляр с приказом продолжить исследования и обещанием прислать в скором времени человеческий материал из числа заключённых и отбросов общества. Роджерос продолжать опыты на людях отказалась. Закончилось всё ожидаемо. Некрологом в местной газете, в котором говорилось, что известный учёный, Селия Роджерос, скончалась на седьмом десятке лет, дома, от неосторожного обращения с газовой плитой. Мы все скорбим от тяжёлой потери и бла-бла-бла. На её место пришёл более дисциплинированный человек. Как говорится, почувствуйте разницу. Селия была язвой и занозой, но гением и вызывала невольное уважение. А этот … послушный слизняк. Ни разу даже не возразил ей.

Антонино Живаншетти искренне считал, что ему повезло. С юности бравший не столько талантом, сколько усердием, он прекрасно знал границы своих способностей и даже не надеялся на такой высокий пост. Однако повезло. Нет, жаль, конечно, Роджерос, но старики со временем становятся забывчивыми и если они забывают выключать дома газ, то в науке им делать точно нечего. О том, почему именно его назначили на эту должность, он как-то не задумывался. К чему? Всё что не делается, делается к лучшему. И даже некоторые скользкие моменты новой работы его не сильно смутили. Он даже ожидал чего-то вроде этого.

Впрочем, хорошо, что ему не придётся что-то изобретать самому, с этим он мог и не справиться. Нужно лишь довести незаконченную работу Роджерос.

Два месяца спустя госпожа Солита нервно мерила шагами свой просторный кабинет. Всё шло вкривь и вкось. Денежные поступления от туристов сократились настолько, что их можно было не учитывать в общем бюджете компании. Но не это страшно. Как и предсказывала когда-то Селия, ничего с эльфовирусом у них не получилось, только теперь умирали уже не мыши и кролики, а люди. Так же как и подопытные животные сгорали в течение трёх дней. Без мутагенных уродств, зато доведённые до крайней степени истощения. Тупица Живаншетти так и не смог предложить ничего нового. А хуже всего, что он не в состоянии продолжить работы по выращиванию таблеток. То есть готовую культуру младшие научные сотрудники поддерживают на прежнем уровне, но прогресса нет. Под угрозой провала оказались обе ветви исследований.

Была ещё одна проблема, которая сильно ограничивала их во времени. Как показали исследования некого Марка Грегсона, открытие прохода на Форрестер вызвало резонанс физических полей на Земле, что может привести к возникновению нескольких природных порталов неизвестно куда. Буквально вчера ей пришло официальное письмо из Лейденской обсерватории с предупреждением, что в течение полугода все работы с Форрестером должны быть свёрнуты. Во избежание катастрофы на Земле, по крайней мере, до тех пор, пока не будет найден способ скомпенсировать резонанс.

Итак, у неё осталось около полугода, для того чтобы завершить работы по «таблеткам от старости». Остался последний способ — шантаж. Некрасиво, конечно, но они уже натворили столько, что эти соображения стали несущественными. Мартина решительно подошла к селектору.

— Вызовите ко мне начальника внутренней СБ.

Фореестер.

Наконец-то начали прибывать переселенцы. Немного и чаще всего из тех, кто раньше приезжал сюда на экскурсию. Докатились до Форрестера отголоски скандала с Девушкой Из Высшего Общества, однако на Анастасию никто не обижался, наоборот, на планету стало прибывать меньше людей случайных, явившихся сюда как на модный курорт. Колония эльфов постепенно росла. Начало появляться некое подобие инфраструктуры. Пришлось даже организовать органы самоуправления, так как при прежней анархии можно было эффективно функционировать только при условии малого числа членов общества и социальной зрелости каждого из них. Города так и не образовалось. Новоиспечённые эльфы также оказались индивидуалистами и предпочитали расселяться дисперсно. Однако тесные связи в обществе поддерживались.

Сегодня намечалась знаменательное событие. Можно даже сказать знаковое. Первая свадьба в новом мире. Свои судьбы решили официально связать Славик и София. На это их подговорил Иван Иванович, решивший, что большой общий праздник — это как раз то, что нужно для укрепления социальных связей в их новорожденном обществе. Потому портал функционировал почти бесперебойно, как в первые дни строительства гостиницы: все хотели сделать молодым памятный (и полезный!) подарок, а кроме того, ожидалась куча гостей — родственников с той и с другой стороны.

С обрядом решили не заморачиваться и не изобретать велосипед, а сделать его наподобие христианского с поправкой на местный колорит. По базе сновали толпы озабоченных людей и эльфов. Всех охватило предпраздничное безумие. Кто-то командовал расстановкой столов, кто-то развешивал флажки и гирлянды на всех удобных и неудобных выступах зданий, с кем-то ругался повар, доказывая, что ему нужны помощники, а не учителя и он сам знает как что готовить.

Дабы уклонится от кучи общественных обязанностей (например, от звания подружки невесты, которым её хотели одарить) Елена взяла на себя общественные работы и вместе с Пьером Реблоном дежурила у Большого Портала.

— Что у нас на сегодня ещё осталось? — спросил Пьер, подавляя зевок, его смена как раз подходила к концу.

— Кое-какие реактивы, по списку, рулон парусного шёлка и сервиз на двенадцать персон, китайский, XVII в.

— Ого, это кто заказал такую экзотику?

— Подарок родителей Софии на свадьбу дочери. Дескать, для того, чтобы оставалась настоящей леди даже на дикой планете. А по-моему, культура и воспитание от наличия или отсутствия сервиза не зависит. Наша девочка даже мясо с костра руками есть умудряется настолько аристократично, что мне становится стыдно за свои манеры.

Пьер захихикал над нехитрой шуткой. Прозвучал звонок зуммера, извещающий о начале портального перехода, и не успели дозвучать его отголоски, как в круге портала появилось несколько ящиков, рулон ткани и человек в форме компании «Освоение миров» с большой коробкой в руках. Его лицо показалось Елене смутно знакомым.

Земля. Лаборатории компании «Освоение миров».

Это началось как Большое Приключение, о котором он мечтал всю жизнь. Новый, чудесный, полный тайн и загадок мир, так не похожий на всё, что он видел раньше. Самая настоящая Экспедиция вглубь инопланетного леса за утерянной техникой. Превращение в эльфа … Как же так получилось, что он оказался заперт в каком-то подпольном каземате.

В тот день, когда они вернулись из леса, их отправили на Землю, даже не дав толком помыться. Ни его самого, ни его товарищей это не насторожило. Мало ли зачем они могли понадобиться?! Командованию лучше знать. Подозревать, что влип в неприятности он начал, когда его ещё слегка шокированного перепадом атмосферы и обрывом связи с Форрестером под охраной двух дюжих парней погрузили в крытый грузовик и куда-то повезли.

С тех пор он находился здесь. Какое-то помещение без окон. О смене дня и ночи можно догадаться по изменению искусственного освещения. Воздух поступает через вентиляционную систему и какой-то он неживой. Раньше, до путешествия на Форрестер он, наверное, и не заметил бы разницы, а сейчас ему буквально приходилось заставлять себя делать вдох за вдохом. Нет, помещение ему предоставили вполне комфортное, что называется «со всеми удобствами», но всё равно было как-то неуютно, как в третьеразрядной гостинице, где рискнул остановиться на одну ночь и с нетерпением ждёшь утра, чтобы покинуть её.

Первые дни у него постоянно мелькала толпа народа, оставляя в покое только на ночь. Проводили какие-то свои тесты и опыты. Брали кровь и образца тканей на анализ. В день его посещало пять-шесть разных специалистов. Потом, постепенно, все они куда-то исчезли и остались только приходящие раз в несколько дней лаборанты, которые молча брали образцы тканей откуда-то из глубин организма, чуть не из самого костного мозга.

Поначалу он пытался разговаривать с персоналом, он те нервно поглядывали на охрану и отвечали односложно или вообще отмалчивались, и он перестал. Тяжким грузом наваливалась тьма депрессии. Он почти перестал двигаться и питаться. Всё окружающее стало безразлично. Приходили какие-то люди, пытались его тормошить, но не добившись реакции, уходили. Потом возвращались те же или другие и всё начиналось заново. Из тёмной мути депрессии он вынырнул внезапно, от случайно услышанного обрывка разговора.

— Могли бы и поаккуратней с парнем обращаться, раз уж он им так нужен. В конце концов, можно было промыть ему мозги на предмет спасения человечества и пользы для всего мира.

— Исключено. Эльфы по своей природе индивидуалисты. И работают на общее благо только в меру собственного его понимания, ну и здорового эгоизма конечно. Лабораторно подтверждённый факт.

Этот обрывок разговора дал толчок к выходу из депрессии. И разумеется, это было не какое-то аморфное всеобщее благо, а простая мысль, которая почему-то до сих пор не посещала дурную голову, что раз он эльф, значит у него могут обнаружиться способности, которые помогут выкрутиться из этой неприятной истории. О том, что чёрная меланхолия его уже покинула, он своим тюремщикам не показал и продолжал подслушивать и запоминать. Его перестали стесняться уже давно и разговаривали вполне свободно. Какой в этом смысл, если пациент не подаёт признаков умственной активности? И из этих разговоров он узнал немало любопытного.

Следующим пунктом программы шли опыты на ниве самопознания. Он попытался научиться осознанно управлять процессами жизнедеятельности. По отдельности не захотело ни сердце замедляться, ни дыхание, ни желудок перестать требовать пищу. Зато управлять общей активностью организма ему постепенно удалось. Не сразу и не в полной мере, но всё-таки. Из этих его способностей родился и план побега — притвориться мёртвым, а там по обстоятельствам. В конце концов, если у графа Монте Кристо получилось, может и ему повезёт.

К практическому исполнению плана перешёл, когда удалось добиться почти полной остановки дыхания и сердцебиения. Вообще-то он планировал впасть в состояние подобное летаргическому сну, однако из него невозможно контролировать происходящее вокруг. Если его вдруг закопают живьём, это будет печальный конец.

Утро нового дня он встретил лёжа в постели, полуприкрыв глаза и вперив остановившийся взгляд в угол между стеной и потолком. Всполошившаяся охрана позвала медиков. Это была слабая часть плана — наверняка профессионалы могут отличить настоящего покойника от поддельного. Прибежало сразу несколько человек. Его принялись осматривать и выслушивать, один садист даже глубоко проколол руку, однако реакции не дождался и крови выступило совсем немного, что можно было списать на не наступившее ещё пока трупное окоченение.

— Пропустите, — откуда-то сбоку раздался тихий, но властный голос. Сухие тёплые пальцы коснулись его запястья, шеи, оттянули веки. От ударившего в глаза тонкого лучика света из карманного фонарика зрачки непроизвольно расширились, предательски выдавая своего хозяина. Однако вместо позорного разоблачения услыхал: — Покойник. Уносите в крематорий. — И дальше тихо, одними губами: — Удачи тебе, парень.

Крематорий?! Об этом он как-то не подумал. А, впрочем, какая разница? Он и закапываться тоже не собирался.

Его погрузили на каталку и куда-то повезли. Лифт. Подъём на несколько этажей. То, что свобода совсем близка он понял, когда почувствовал свежий воздух живого мира и начал постепенно приводить организм в рабочее состояние. А как вы думали? Рывок с места в карьер может закончиться уже неподдельной смертью. Дождался пока каталку с предположительно мёртвым телом не оставят одну и тихо соскользнул на пол. Дальнейшее было делом терпения и везения. Он прятался по щелям и углам, стараясь не попасться никому на глаза, и дождался момента, когда можно будет, не привлекая лишнего внимания, выбраться за территорию предприятия.

То, что будет делать дальше, он решил ещё тогда, когда обдумывал детали своего побега. Идти к порталу. Вряд ли то, что с ним делали в последнее время — законно. И так же сомнительно, что его старики, живущие в пригороде Варшавы на пенсию по инвалидности и нерегулярно поступающее от него жалованье, смогут его защитить. Так что драпать на Форрестер — казалось самым верным решением.

С направлением движения тоже определился довольно быстро. В его голове как будто нарисовалась гигантская стрелка с направлением движения к порталу. Собственно, это было всё, что он мог ощутить отчётливо. Подвело чувство расстояния. Ему казалось, что портал совсем близко, однако непослушное тело не хотело двигаться. Адреналиновое возбуждение, позволявшее держаться последние несколько часов схлынуло, едва он отошёл от ограды компании. Сказывался и недостаток питания и практически неподвижный образ жизни, который он вёл в последнее время. Заныли мышцы, ломота в суставах, а также боль в исколотых добрыми медиками местах, которая отдавалась в кости, не давали сделать безболезненно ни одного шага. Но всё это были сущие мелочи по сравнению с тем, что он снова на свободе.

К цели путешествия вышел, когда огромный солнечный диск весь показался из-за горизонта и сразу же заметил какое-то деловое шевеление. Неужели ему повезло и на сегодня намечается открытие портала? Так и есть. Он отряхнулся, по возможности приведя одежду в порядок, и с деловым видом направился к рабочим ведущим разгрузку каких-то ящиков. Это было легко. Людей было много, а на нём стандартная форма служащего компании, разве что без знаков различия. Чернорабочий. Принеси-подай. На таких нигде не обращают пристального внимания. Он подхватил контейнер с надписью: «Осторожно! Стекло!» и встал в кучу вещей, подготовленных к отправке на Форрестер.

— Эй, парень, выходи оттуда. Сейчас будет переход, — крикнул ему один из рабочих.

— А я что? Хрупкая вещь. Велено отдать из рук в руки, — потрясающая наглость. Но ведь сработало! От него отстали. Мало ли какие грузы капризные бывают, а тут и надпись предупреждающая была. Последние несколько минут прошли без эксцессов и в нужный момент мир просто мигнул, сменив картину пустынного утреннего плато на удушающую жару и тяжёлую влажность послеполуденного Форрестера. Здравствуй, свобода!

На него изучающее и недоверчиво смотрела Елена Маршалл в компании ещё одного смутно знакомого эльфа.

— Анжей? — потрясённо и неуверенно спросила она. — Что с тобой случилось?

Вот тут он рухнул, поняв, что уже не надо никуда идти. Всё. Дошёл. Он дома.

 

12

Земля. Самара. Квартира Сергея и Юлии Поклонских.

— Ну, присядем на дорожку, — они полностью готовы к путешествию: проплачена на два месяца вперёд квартира (а вдруг придётся возвращаться? Не сжигать же за собой все мосты!), собраны сумки, заказаны билеты на самолёт и гостиница, оплачено путешествие на Форрестер. И к сердцу подкатывает холодок страха и предвкушения. Неужели они решились?!

— Пора, — одна только Маришка ни в чём не сомневалась. Она приложила немало усилий для осуществления своей мечты. Чего только стоило за один год пойти и сдать учебную программу трёх классов. А подготовка к этому путешествию немало сплотила семью, сделав их одной командой. Жаль, конечно, что пришлось распродать тёткино наследство, оставив себе только несколько памятных вещей, да и с машиной расставаться не хотелось, не говоря уж о сбережениях «на чёрный день». Но оно того стоило. Маришка в это верила, неистово, как можно верить только в пятнадцать лет.

Мартина Солита уже в который раз просматривала личные дела родственников членов экспедиции. Поля были испещрены пометками, оставленными лично ею, а так же сотрудниками внутренней СБ. Выбор был нелёгким. Требовалось найти личность, которую, во-первых, нескоро хватятся (от совсем уж демонстративного нарушения законов не уберегут даже высокие покровители), во-вторых, есть возможность захватить быстро и незаметно и в-третьих, это должна быть достаточно близкая родня, чтобы ею имело смысл шантажировать. И дело было не в отсутствии вариантов, наоборот, такая богатая и известная родня как у давешних молодожёнов Вячеслава Филиппенко и Софии МакАртур было немного. Они уже десятки раз обсуждали все возможные кандидатуры, но выбор предстояло делать именно ей.

На столе ожил селектор:

— Госпожа директор, к вам начальник СБ.

— Пропустите.

В кабинет вошёл немолодой, но подтянутый мужчина с военной выправкой.

— Есть новости, — начал он сразу, без предисловий. — К нам поступила заявка на переход до Форрестера от семьи Поклонских. Послезавтра они должны быть здесь.

Кто это такие объяснять не потребовалось. Как и то, что более удобного объекта для шантажа, чем семья с ребёнком, являющимися довольно близкими родственниками лидера проекта по борьбе со старостью, которые к тому же сами порвали все свои связи и приехали буквально к порогу компании, им не найти.

Переезд через полмира дался семейству нелегко. Собственно, быстрая смена часовых поясов ни для кого не проходит бесследно. Юля с дочерью остались в небольшой гостинице, находящейся в центре очаровательного маленького городка в испанском стиле, а Сергей отправился в офис компании, чтобы уточнить время пространственного перехода. Вернулся растерянный и на взволнованные вопросы ответил:

— Я ничего не понял, кроме того, что переход будет не сейчас и не в ближайшую пару дней. Что-то они там темнят.

— Нестрашно. Опаздывать нам всё равно некуда, а гостиница проплачена на неделю вперёд. Слава твоей предусмотрительности! Зато хоть отоспимся как люди, — украдкой зевнула мама Юля.

— Нагуляемся, — с готовностью кивнула Маришка. — Я по пути сюда видела пару прелюбопытных домиков.

Сергей про себя застонал. Неугомонность своей дочуры он знал превосходно, а отпускать девочку-подростка одну гулять в незнакомом городе опасался. Зря стонал. За пару дней они излазили городок вдоль и поперёк, получая от этого море удовольствия. Маришка что-то вдохновенно вещала про полигональную кладку, указывая пальчиком в стену дома собранную из крупных камней неправильной формы. Отец с умным видом ей поддакивал. Проходящие мимо местные жители прятали усмешки — очевидно, такие восторженные туристы были им не в диковинку. Одна только Юля не понимала из-за чего столько охов-ахов. Ну, камни, ну большие, сейчас и не так делают. Ах, не делают? Утерянные технологии? Всё равно неинтересно. Гораздо занимательней было рассматривать плоды труда местных умельцев, разложенные вдоль улицы на низких столиках. Потрясающие разноцветные пояса и шляпы, которые она вряд ли когда надела бы, но на стену повесила бы с удовольствием. Они почти ничего не покупали, зато с удовольствием болтали с продавцами. Там где не хватало слов, помогал язык жестов. Интернациональный и универсальный.

Каждый день они заходили в офис компании, общались с какими-то мелкими клерками, которые и сами, похоже, не знали в чём причина задержки, но исправно уговаривали не волноваться и подождать ещё немного. Ожидание закончилось на восьмой день после приезда, когда Сергей уже подумывал, не стоит ли оплатить их пребывание в гостинице ещё на неделю. Денег оставалось в обрез — только на обратную дорогу, если дело не выгорит.

Ранним утром их вывезли в пустыню. Багаж отправился вперёд. Сергея сильно напрягла непонятная суета вокруг них, а также обилие людей в военной форме. Но что он мог поделать? Оставалось надеяться, что всё так или иначе разрешится.

Форрестер.

— Это и есть твоя делянка? — спросила Анастасия, усаживаясь на не слишком тонкую ветку у самой макушки дерева. Отсюда открывался превосходный вид на зелёное волнующееся море растительных гигантов. Так высоко она залезла впервые.

— А ты это представляла себе как-то иначе? — улыбнулась Елена, аккуратно срезая маленькими ножничками тёмно-зелёную «таблетку от старости».

— Да знаешь, как-то более традиционно. Ну, там, грядки, лейки и всё такое прочее, — она сделала сложный жест кистью. — А тут просто прямо на вальсиноре …

— Да, бедняге Анри пришлось бы не один месяц по деревьям лазать, чтобы на мою «грядку» наткнуться, — ещё больше развеселилась Елена.

— Кстати, об этом, вы же понимаете, что так просто от вас не отстанут, — с Анастасии всё веселье словно волной смыло. Безопасность новой родины — это то, что волновало её всерьёз.

— Думали, конечно. Но ты не беспокойся. До окончательного расхождения наших миров осталось не так много времени. Мы сами оборвём связь между планетами.

— А пока?

— А пока мы приготовили черенок вальсинора с «таблеткой от старости». Удастся вырастить им из этого что-то полезное — бог в помощь. Мы не в накладе будем. Это на обмен, если им удастся чем-то нас зацепить.

— Вообще-то объект для шантажа выбрать не сложно, — невесело хмыкнула Анастасия, по давней привычке начиная нервно пощипывать подбородок. — У вас полно родни осталось на Земле.

— Так это же незаконно!

— А держать взаперти и «доить» Анжея было законно? Там где крутятся большие деньги, соображения законности, а так же морали и этики отходят на второй план. Так что будьте готовы, что вам предъявят кого-нибудь из родни.

Она как в воду смотрела. В тот же день с Земли пришло послание, в котором аккуратными фразами предлагалось сотрудничество. И в тот же конверт были вложены фотографии сестры Елены и её семьи, гуляющих по ближайшему к порталу городку. Понять двусмысленно было невозможно. Ну что ж, они это предвидели и хорошо, что оказались готовы. Юльку с семейством придётся выручать. Тем более что они, похоже, именно сюда собрались.

Переговоры с Землёй традиционно взял на себя Вейшенг, правда на этот раз ему помогала Анастасия, которая в силу происхождения немного разбиралась в таких вещах. Родители не позволили получить образование дипломата, дабы девушка не составляла конкуренцию будущему мужу, однако невозможно жить в атмосфере интриг разной степени сложности и не нахвататься хотя бы по верхам. Переговоры затянули аж на неделю. В основном они касались механизма передачи заложников (уж будем называть вещи своими именами). Это дало время подготовиться к закрытию портала, основным моментом которого была подготовка к выводу людей, не собирающихся до конца дней своих оставаться на Форрестере.

Общее собрание проводили опять же в столовой, как в самом просторном помещении базы. Слушателей было много: вся рота солдат во главе с командирами, гражданский персонал гостиницы, несколько отдыхающих. С краткой речью выступил Джарвисон Керж, вкратце обрисовав создавшуюся ситуацию.

— Таким образом, у вас остаётся четыре дня, чтобы решить, где будет проходить ваша дальнейшая жизнь, — закончил он.

— У меня есть приказ командования, в котором ничего не говорится ни о какой отправке на Землю, — возразил Пьер Маршан.

— А когда портал закроется и не появится. Каждый из здесь присутствующих решает сам за себя. Возвращающимся на Землю собраться утром четвёртого дня здесь, в столовой, с вещами. Отправка произойдёт сразу после обмена заложников. У меня всё, — и не слушая поднявшегося шума он вышел на улицу. За ним последовал командир, который хотел что-то возразить или спросить. Джарвисон резко развернулся и, не дав сказать ему и слова, произнёс: — Ещё один момент. Не пытайтесь связаться в эти дни со своим командованием. К порталу мы вас всё равно не подпустим. Дело слишком серьёзное.

Пьер молча кивнул. Эльфов много и они умеют очень эффективно действовать сообща. Пробиться к порталу было можно только открыв стрельбу. И чего бы он этим добился?

Четыре дня спустя, на рассвете, стоя полукругом возле портала, они ожидали гостей. Обмен на территории форрестеровской базы был одним из условий, по которым шли самые долгие дебаты. В назначенное время прозвучал звонок зуммера и, так же как и всегда, без спецэффектов в центре портального круга и воздуха появилась группа людей. В центре, со всех сторон окружённая военными находилась Еленина семья. Сделав вперёд два шага она на вытянутой руке протянула небольшой горшочек с отростком вальсинора.

— Вот то, чего вы добиваетесь, — из-за плеч конвоиров были видны удивлённые глаза Сергея, испуганные Юлии и мрачно-ироничная усмешка Маришки. Повинуясь едва видимому знаку командира группы, из толпы вышел темноволосый и черноглазый мужчина в форме компании с нашивками двадцать шестой лаборатории. Он внимательно осмотрел протянутое ему растение, кивнул: «Оно» и отошёл в сторону. Военные расступились, дав проход Поклонским, горшок с вальсинором перекочевал в руки командиру группы. Обмен был завершён и так же быстро как появились, люди исчезли с плато, унося на Землю ценную добычу.

Закончился этот суетный день гораздо лучше, чем начинался — в Новых Лабораториях с чашами винной ягоды в руках. По недосмотру родителей эта экзотика перепала даже Маришке. Зеленоватые сумерки, обычные в этот час едва разгонялись фонарями со светящимся грибом. Умаявшаяся за день Елена, которой пришлось поучаствовать в переброске на землю людей, не пожелавших остаться и в общении с Форрестером, которое и для сновидцев не проходило бесследно, отдыхала забравшись с ногами в извивы древесного корня.

— Неужели мы здесь навсегда? Даже не верится как-то. Планировали, готовились, а когда так внезапно порвалась связь с родиной — растерялись, — сокрушённо покачал головой Сергей, одним глазом приглядывая за Маришкой, которая, отставив свою недопитую чашу, с энтузиазмом первооткрывателя изучала всё попадающееся под руки. А так же стремилась, погладить, попробовать на вкус, понюхать, ну или хотя бы рассмотреть поближе. Вот уж тёткина племянница!

— Неужели нельзя было сделать это немного попозже, когда уже нельзя будет тянуть, — протянула Юлия, потирая рукой грудь. От перепада давления у неё начало ныть место, где-то в районе лёгких.

— Можно, конечно. Но существует некоторая вероятность, что за оставшиеся месяцы физики-инженеры придумают, как скомпенсировать резонанс-эффект. И тогда у нас не будет времени на подготовку.

— К чему?

— К противостоянию. Нам, видишь ли, хочется, чтобы этот мир продолжал жить по своим законам, а не стал филиалом Земли. Если подключить ресурсы всей планеты это может и удастся. Форестер пока не очень отчётливо представляет возможности наших сородичей.

— Но почему обязательно противостояние? Ведь возможно же взаимовыгодное сотрудничество, — попыталась возразить Юлия и тут же поймала разочарованный взгляд дочери, как бы говорящий: «Ну что ты мама всякую ерунду рассказываешь!?».

— Сотрудничество? Не заложено оно в нашей природе. Во всяком случае, не на уровне крупных общностей людей. Там сильный побеждает и поглощает слабого. А некоторый паритет возможен только при условии равенства сил. Но и тогда это больше напоминает … Может быть вам когда-либо доводилось видеть двух лосей в период гона сцепившихся рогами и стремящихся во что бы то ни стало побороть соперника?

Сергей засмеялся, красочно представив себе описанную картинку. Улыбнулась даже Юля.

— Так что, с Землёй связь порвана навсегда?

— Это сомнительно. Форрестер — слишком лакомый кусок, чтобы нас оставили в покое. Просто следующий контакт нам стоит встретить хорошо подготовленными.

* * *

Он плохо помнил время своего становления — слишком много лет прошло, прежде чем разросшись и усложнившись, заняв территорию почти всей планеты он смог сказать: «Я — есть!». Это были трудные времена. Из постоянно открывающихся порталов вылезала всякая пакость, с которой приходилось бороться, напрягая все свои силы. Лишь значительно позже он смог оценить роль этих стычек в собственном развитии. Оценил и не стал закрывать порталы, даже когда смог это сделать. Зачем же уничтожать источник нового? Тем более что теперь он мог приспосабливать пришельцев под свои нужды.

Очередное открытие портала преподнесло подарок — маленьких разумных. Он не мог себе даже представить, что при столь незначительных размерах можно обладать почти полноценным сознанием. Они были интересны — их способ мышления — сначала разделить единое неделимое на части, а потом из этих частей снова пытаться собрать целостную картину был забавен. Они оказались полезны — помогли справиться с очередным пришельцем из иномирья гораздо быстрее, чем это бы сделал он сам. Они служили новым источником развития.

Он сделает всё, чтобы они у него прижились. Он постарается.

 

Форрестер. Сорок лет спустя.

Тук-тук, тук-тук. Звук удара молотка по зубилу разносился по пещере, многократно множился и искажался почти до неузнаваемости. Неяркий свет то и дело норовил потухнуть. Маришка с раздражением подкрутила фонарик. Обычно его хватало минуты на две-три яркого света, а потом нужно было выключать, чтобы восстановились потенциалы. Грибных же светильников было достаточно для ориентации в пещерах, но не для работы. Нет, всё-таки насколько удобней были в этом плане обычные земные фонарики. Маришка тяжело вздохнула и продолжила работу.

Тук-тук. От материнской породы отделился небольшой кусочек, на который были вплотную налеплены небольшие, полупрозрачные пещерные жители. Они-то и были Маришкиной целью. Маленькие, чем-то одновременно похожие на земных мокриц и слизняков, каких девушка видела в учебниках, они обладали уникальным свойством — при малейшем изменении условий окружающей среды эти животные создавали вокруг себя защитное поле, через которое невозможно было пробиться. Потому и скалывать их приходилось с куском камня, на котором те сидели. Ну и назвали их, соответственно, «щитоноски». В прошлый свой приход сюда девушка не смогла добыть ни одного животного живым и неповреждённым, но к сегодняшней экспедиции подготовилась хорошо. Захватила с собой даже переноску, в которой воссоздавались комфортные для пещерных жителей условия.

Этот образец был последним. Теперь можно было выбираться из пещер. И хотя Маришку — авантюристку по природе своей, никто сюда насильно не загонял, сама полезла, всё равно хотелось наверх, на волю, в зелёные объятья леса. То, что здесь, в пещерах он почти не ощущался было непривычно и неприятно. Подъём занял около шести часов. И даже не из-за того, что пещеры находились очень глубоко, просто сам путь был труден до невероятности. Кое-где приходилось ползти по нескольку метров, извиваясь по-змеиному и волоча рюкзак за собой на верёвке, кое-где по таким же узким щелям приходилось подниматься вертикально вверх. Но едва появившись на поверхности она ощутила такой мощный толчок потребности бежать домой, что не отдохнув даже минутки, понеслась к крохотному лесному озерку не разбирая дороги.

Маришка размазывала по выглядевшему очень юно лицу крупные слёзы тонкими ручейками струящиеся из глаз. Скинутый у порога родного дома в спешке рюкзак, так и остался валяться позабытый хозяйкой. Она бестолково бегала по хрупким ажурным мосткам от одного домика к другому. И везде находила одну и ту же картину: застывшие в неподвижности эльфы лежащие в своих постелях там, где их застала неведомая напасть. От паники холодело сердце. Неужели все? Неужели никого не осталось? И ведь было у неё какое-то странное предчувствие, заставившее мчаться домой со всех ног.

Она с размаху грохнулась на колени перед тёткиным мужем, Никитой, пальцем прижала жилку на шее, прислушалась. Едва-едва, но пульс прощупывался. Жив. А раз жив, значит не всё потеряно. Нужно успокоиться и попытаться связаться с Лесом. А то мечущееся в панике сознание он уловить не в состоянии. Вдох-выдох, глаза закрыть. Привычная картина мира отступала на второй план, постепенно исчезая из сферы её восприятия, зато в ушах нарастал шум-шелест: спят-спят-спят, глубоко-глубоко-глубоко, долго-долго-долго, небудить-небудить-небудить.

Сорок лет назад, когда Лес прервал контакт с Землёй, перед оставшимися на планете эльфами встал вопрос выбора нового пути развития для своей цивилизации. Повторять земной путь не хотелось, да и возможности не было. На общем совете, посвящённом этому вопросу, после длительных дебатов эльфы пришли к выводу: для работы над этой проблемой не хватает ещё одного заинтересованного лица — самого Леса. Без него, всё, что они придумают, может оказаться далеко не самым лучшим решением, а возможно вообще нежизнеспособным, как нежизнеспособны были умственные построения некоторых земных социологов-политологов. Дело продвигалось туго. Вникнуть в логику самого леса не представлялось возможным, элементарно мозгов не хватало, а научить его человеческой речи не получалось.

Дело сдвинулось с мёртвой точки, когда у поселенцев начали появляться дети. Они с первых секунд жизни находились в плотном контакте с Лесом, и вместе с ними он овладевал речью. Небыстро и очень неполно. Пока, максимум на что он был способен — построить предложение, состоящее из двух-трёх слов. А чаще вообще однословные.

Но в процессе попыток прийти к взаимопониманию осознали другое, и Лес потом это подтвердил как смог: не нужно пытаться строить общество, искусственно выстроенные системы всегда ненадёжны, пусть растёт как растёт. Разве что временами подрезать, подравнивать слишком неэстетичные «побеги».

Маришка ещё минутку посидела на постели рядом со спящими родственниками. От внезапного облегчения зашумело в ушах, сердце колотилось пойменной в силки птицей. С ними ничего страшного не случилось. Хорошо. Но не может же быть, что она осталась единственной эльфийкой в сознании! Опять закрыла глаза и постаралась найти бодрствующего сородича. Есть! И как это она сразу не догадалась так поступить? Судя по направлению и расстоянию, кто-то работает во Дворце Знаний. Это помпезное название было придумано для учебно-исследовательского центра, когда было решено перенести его из Новых Лабораторий, в другое место.

Очень хорошо, что кто-то нашёлся именно там. Именно во Дворец знаний она и направлялась, когда по пути решила заглянуть домой. Маришка вскинула рюкзак на плечи и побежала. Перемещаться степенным шагом не было никаких сил, очень хотелось поговорить с кем-нибудь, кто толком сможет объяснить происходящее. Сколько ни пытался вывести дядя Кержик какое-нибудь ездовое животное, а эльфийские ноги по-прежнему являются самым быстрым средством передвижения.

Им сильно повезло, что в одной из последних групп переселенцев прибыл настоящий архитектор, специалист по бионике, и все последующие строения потеряли грубую беспорядочность присущую Новым Лабораториям. Дворец Знаний не только по своему названию, но и по виду напоминал именно дворец. Тонкие остроконечные башенки, спиралью вьющиеся вокруг стволов вальсиноров помещения читален и рабочих кабинетов, лёгкие, ажурные мостики между ними и всё из живой, дышащей древесины.

С тех пор как её родители решили построить дом и обосноваться подальше от основных поселений, её взяла к себе тётя Лена, чтобы девочка могла получить полноценное образование. Их единственный с дядей Никитой сын Фёдор, хоть и считался двоюродным, всё равно был для Маришки самым родным. И именно он обнаружился на своём рабочем месте, спокойно снимающим биодатчики с ручного хамелионуса.

— Ага, явилась, бродяга. Как раз вовремя, — он ни на мгновение не оторвался от своей деятельности. В этом был весь Фёдор — спокойный, собранный, рассудительный.

— Что случилось? Почему все спят?! — она никак не могла отдышаться после быстрого бега и стояла, опираясь на дверной косяк. Однако невозмутимость Фёдора её несколько успокоила.

— Как всегда в своём репертуаре! Умудряешься не обращать внимания на реальность, пока она не стукнет тебя по голове, — он восхищённо-удивлённо покачал головой. — Где ты была всё это время?

— Как где? По заданию тёть Леньчика бегала в Большие Пещеры, — она с грохотом скинула рюкзак на ближайший свободный стол. — Центнер образцов притащила. — Фёдор заинтересованно посмотрел на её ношу, но от темы разговора не отвлёкся.

— Мы тебя звали. Неужели не слышала?

— Нет. Пещеры экранируют. Хотя, да, на обратной дороге, Лес подгонял меня что было сил. Так что здесь случилось в моё отсутствие?

— Событие давно ожидаемое — к нам попыталась пробиться Земля. Контакт решили пока не рвать, а установить его на максимально благоприятных для нас условиях. Для этого всё старшее поколение, все кто помнит свою первую родину, погрузилось в транс, создают общее энерго-информационное поле, определяют точки выхода в максимально полезных для нас местах, а не на какой-нибудь пустыне. И мешкать с этим, дожидаясь пока ты вернёшься, было нельзя. Мы или обрываем контакт, или устанавливаем его сами так, как нужно нам, или позволяем Землянам действовать так, как хотят они.

— Постой, а при чём тут я?

— Как, ты не поняла? Ты же наш разведчик. Единственный и неповторимый. Ты и на Земле жила и достаточно авантюрна по складу характера, чтобы справиться с заданием.

Маришка медленно сползла по стенке и уселась прямо на полу. Что и говорить, новости были неординарные. И ведь никого из старших, а она так привыкла на них полагаться, ощущая себя вечным ребёнком. А ведь на Земле ещё и Форрестера не будет. Маришка крепко зажмурилась.

— Сколько у меня дней на подготовку?

— У нас, сестрёнка, у нас, — зажмуренные Маришкины глаза широко раскрылись. — Неужели ты думала, что я отпущу тебя одну? А время у нас ещё есть. Трое суток осталось на подготовку.

— Только вдвоём?

— Посуди сама, если посреди земного города появится толпа таких красавцев, да ещё не понимающих что к чему в современной реальности? Да нас же отловят в первые же сутки!

Действительно. Второе поколение эльфов заметно отличалось от людей даже внешне. Высокие, длинноногие и длиннорукие, темнокожие и светлоглазые, ярко-рыжие вне зависимости от масти родителей. Одного такого можно и пропустить, а если их будет несколько? Действительно нереально. Нет, надо срочно отвлечься от этих мыслей.

— А чем ты сейчас занят?

— Пытаюсь добиться устойчивой связи между Эйкомом и хамелионусом, чтобы иметь возможность получать информацию непосредственно из памяти наших маленьких друзей. Это бы сильно помогло нам в нашем путешествии. Даже не столько нам, сколько остающимся здесь эльфам и Лесу.

— Подожди, а что, Лес не способен сам считать с них информацию? Я думала он может всё.

— Не может. Слишком разные масштабы. Как бы тебе объяснить, — он на секунду задумался. — Это как если человек может согнать со своей руки муравья, то с микробом у него вряд ли что получится.

— И как успехи?

— Передачу данных наладить удалось, но она поступает в таком сумбуре, что нужно разработать ещё несколько систем фильтров, чтобы от этой задумки была какая-то польза. Но это, похоже, — он бросил тоскливый взгляд на незаконченную работу, — будут дорабатывать без меня. Ладно, это не самое спешное, пойдём к центральному информаторию, посмотрим, как продвигается работа у старшего поколения.

— А это можно как-то отследить? — Маришка тут же подхватилась с пола.

— Пойдём, сама увидишь.

В центральном информатории нашлись и другие представители нового поколения эльфов: близнецы Май и Лей, сыновья Славика и Софии. От своей мамочки оба взяли только восхитительную внешность, а вот характер у обоих был отцовский. Право слово, лучше бы наоборот. Вот и сейчас они не столько делом занимались, сколько азартно строили разнообразные версии шпионской операции. По понятным причинам ни того, ни другого на Землю не брали. И вовсе не из-за характера, в нужный момент они могли быть и серьёзными и ответственными, просто у обоих, в добавок ко всем остальным отличительным эльфийским чертам, ещё и кожа в прозелень отдавала. Глядя на эту беззаботную парочку, Маришка как-то резко осознала, что она здесь осталась старшей. Несмотря на то, что все молодые эльфы уже отметили двадцатилетие, по сути, они ещё являлись подростками. Да что говорить о них, ей самой уже пятьдесят семь, а она даже не чувствует себя взрослой.

— Что, сестрёнка, ответственность давит? — шепнул Фёдор ей на ухо. А вот к тому, что при тесном контакте можно почувствовать настроение собеседника, так же как и он чувствует твоё, она привыкла очень быстро и считала весьма удобным. Но на подначку не ответила, уставившись на огромный экран, на котором рисовалась очень подробная трёхмерная модель Земли. Маленькими точками вспыхивали на поверхности места предполагаемого выхода.

— Ну что, через три дня на выход? — чуть не подпрыгивая от энтузиазма сказал Май. Или это был Лей? Отличить парней друг от друга было не просто даже их родителям.

— Нет, конечно. Кто же вот так сразу соваться будет?

— А что? Шмотки земные у нас остались, языком владеете …

Вот так и становится понятна разница. И вроде бы им и рассказывали и фильмы показывали о Земле, а всё равно такая потрясающая наивность! Шмотки у них есть, которые уже лет сорок как вышли из моды! Это даже если не вспоминать о техническом прогрессе. Даже во времена её юности за пять-десять лет успевали устареть и смениться все девайсы. А документы? Икар имеется только у неё, да и там значится, что ей уже бог знает сколько лет, а на вид даже двадцати нет. И это ещё не все проблемы, о большинстве они даже не подозревают.

— Нет, дружище. Сначала мы туда группу хамелионусов зашлём.

Маришка с головой погрузилась в работу, не обращая больше внимания на предложения и комментарии близнецов. Те, впрочем, скоро угомонились, а потом и вовсе исчезли, когда Фёдор намекнул им, что в его кабинете лежит рюкзак с образцами из Дальних Пещер. Она страница за страницей пролистывала данные и рекомендации, оставленные ей старшим поколением эльфов (те по старинке продолжали разбивать текстовую информацию постранично, хотя необходимости в этом давно уже не было). Как она поняла, землян вообще не планировали пускать на Форрестер, однако гарантий, что этого не случится, никто дать не мог, а потому последние несколько дней защитная полоса, выстроенная вокруг Первого плато (во избежание путаницы в наименованиях их решили называть по порядку посещения и обследования) проходила фазу штатной активации. Их собственный выход на Землю планировался в одном из пяти больших городов. Трое суток потребуется для завершения совмещения координат Земли и Форрестера. За это время им с Фёдором нужно подготовить группу маленьких шпионов.

Они притормозили у Новых Лабораторий. Маришка была здесь далеко не впервые и до сих пор поражалась несуразности этой постройки. Давно, несколько десятилетий уже никто здесь всерьёз не работал, однако все системы, по возможности, поддерживались в рабочем состоянии. Это место теперь использовалось как нечто среднее между музеем и учебной площадкой, где молодые эльфы могли увидеть настоящие механизмы Земли. А кроме того, именно здесь находился самый безопасный вход в полосу отчуждения перед портальным плато.

Наивным людям, впервые очутившимся на Форрестере, несказанно повезло, что они имеют дело именно с разумным существом, которое оценило их как потенциально полезный материал и убрало первую линию обороны. И ведь даже тогда люди отметили, что район плато весьма обеднён разнообразием живности по сравнению с аналогичными участками в глубине леса. Но почему-то решили, что это так проявляется у местной живности страх перед неведомым, то и дело прорывающимся через открывающиеся порталы. Ага-ага на Земле, после извержения вулкана пепел и застывшая лава начинают заселяться, как только остынут до более-менее приемлемой температуры, и сколько бы раз не происходило извержение, живые организмы с присущей им настойчивостью осваивают среду. Почему здесь должно быть иначе? Законы-то одни и те же, что для Форрестера, что для Земли. Почему было не догадаться, что вокруг опасных районов Лес выстроил свою линию защиты? Непонятно.

Однако сейчас эта защита была задействована в полном объёме. И не просто задействована, а перестроена и дополнена с учётом разумности возможных пришельцев. Проще говоря, на расстоянии пяти километров лес был превращён в сложнейший, пластичный, многоуровневый лабиринт, одним из относительно безопасных входов в который, являлись Новые Лаборатории. Именно здесь предполагалось готовить группу хамелионусов к путешествию на Землю. Сейчас это были уже далеко не те полудикие ящерки как сорок лет назад. Они заменили эльфам домашних любимцев — кошек и собак, а кроме того, использовались и в чисто практических целях. Как, например, сейчас.

Фёдор с усмешкой наблюдал за действиями сестрёнки, ему гораздо ближе было техническое решение проблем, чем то шаманство, которое практиковала Маришка. Как самая преданная и талантливая ученица Софии, она предпочитала общаться со всем живым напрямую, без посредства техники. Со стороны это выглядело примерно так: сидит на полу девушка, в позе лотоса, закрыв глаза и раскачивается, вокруг неё расселись крупные ящерки, в локоть длиной примерно, и в такт движениям Маришки, покачивают глазами на длинных стебельках и подёргивают короткими хвостиками. На самом деле в этот момент шёл процесс тонкой настройки и передачи вводных данных задания.

В течение часа он несколько раз подходил к этой колоритной компании, но заставал одну и ту же картину. И лишь к вечеру девушка соизволила оторваться от своих хвостатых подружек и с благодарностью взяла протянутый ей плод винной ягоды.

— Ну как? Всё готово?

— Какой ты быстрый! — Маришка поморщилась: в висках от резкого движения застучали маленькие молоточки. — Это ж тебе не инфу в базу данных загрузить! Сегодня первый этап. Потом сутки мне на отдых, им — на усвоение. Завтра — контроль правильности обучения и корректировка. И только потом, если всё будет благополучно, коммандос будут готовы к бою. Хотя мы ещё прямо перед выходом всё перепроверим.

— Голова болит? — сочувственно спросил Фёдор. У него у самого общаться больше чем с одним хамелионусом не получалось.

— Да не то чтобы болит. Просто голова слово ватой набита. И комки этой ваты постоянно проворачиваются, задевая стенки черепа.

— Пойдём, бедолага, к дяде Марку в гости.

Разумеется, хижина над Новыми Лабораториями, в которой когда-то жил Марк Грегсон, давно пустовала. Сам он вместе с женой перебрался вглубь леса, а его жилплощадь, по мере необходимости, использовалась в качестве комнаты отдыха и имела единственный в этом районе леса узел Эйкома. Ну и название носила соответственно: «Хижина дяди Марка».

Эйком — новое поколение биокомпьютеров.

Земля. Альтиплано.

Сигнал минутной готовности прозвучал больше часа назад, однако устойчивой связи с Форрестером так и не удалось достичь. Канал «плавал» и то и дело обрывался. Никто не мог понять, не только с чем это было связано, но и вообще в тот ли мир они попали. Максим вместе с остальными членами экспериментальной группы ожидал в переходном тамбуре. Теперь, спустя столько лет, на месте старого портала был построен целый комплекс сооружений, в котором находился и сам портал, и силовые установки, обеспечивающие его работу, и комнаты для приёмки и ожидания, и складские помещения, и многое другое, о чём Максим даже не имел представления.

Первый, адреналиновый подъём схлынул и потянулись часы томительного ожидания. Время от времени забегал инструктор их группы и уговаривал не волноваться, а подождать ещё чуть-чуть. Никто особенно и не волновался. Ту дюжину человек, в которую входил и он сам, отобрали для их миссии, в том числе и за крепкие нервы. Максим достал планшет и попробовал продолжить читать начатую ещё позавчера книжку, однако натянутые канатами нервы не позволили сосредоточиться на тексте. Промучившись так ещё с полчаса, дождался отмены готовности, и вместе с остальными поплёлся к камерам. Сколько ещё продлится ожидание?

Прошлогодний выпускник Уральского Политеха, Максим Антоненко решил записаться в этот проект, когда после окончания своего факультета не смог найти работы по душе и по специальности. Он прошёл многоуровневый отборочный тур и серьёзную доэкспедиционную подготовку, включавшую в том числе и адаптацию к климату и гравитации Форрестера. А потому камеры, изолированные от атмосферы Земли, были, к сожалению, насущной необходимостью, чтобы члены экспериментальной группы сразу по прибытии на Форрестер занимались делом, а не тратили непродуктивно кучу времени на адаптацию.

Как в таком климате можно жить сколько-нибудь длительное время Максим даже не представлял. Как там выживают те же эльфы? Может, их физиология поменялась настолько, что их и людьми-то счесть проблематично. А может и психика? Вопрос спорный. После прекращения сообщения с Форрестером по сети поползли разные слухи, в том числе и о том, что сознание эльфов поглотило инопланетное чудовище и сейчас те, всего лишь марионетки чуждого разума. Официальные источники не подтверждали, но и не опровергали эту версию. Они вообще сохраняли по этому поводу подозрительное молчание.

Поскольку подготовка к путешествию на Форрестер включала, в тот числе, и просмотр всех имеющихся по теме видеоматериалов, так что у Максима была возможность составить своё собственное мнение. И впечатления безумцев на него эльфы не произвели. Даже наоборот, заинтересовали, захотелось с ними познакомиться поближе, пообщаться. Как минимум понять, что они такое и насколько в них изменилась человеческая природа. Возможно, ещё и удастся, говорят, они бессмертны. Дальше мысли Макса начали скакать с одного на другое, потеряли всякую связность, и он уснул.

 

2

Форрестер.

Спустя час после открытия узконаправленного портала на Землю, Фёдор с Маришкой начали получать информацию от снующих туда-сюда хамелионусов. Из соображения безопасности их за стенами лабиринта было только двое, хотя информация по каналам эйкома утекала к остальным эльфам. То и дело раздавались поражённые возгласы:

— Ты только посмотри на это!

А посмотреть было на что. Выбрав один из европейских городов, старшие сильно промахнулись. В том смысле, что затесаться в ЭТО общества Маришке с Фёдором было бы нелегко. Одни костюмчики чего стоили: мужчины в юбках и платьях — абсурд победившего феминизма.

— Не-не-не, туда мы не пойдём, — категорично провозгласила Маришка, отодвигаясь от экрана, где завис кадр с картинкой площади Саарбурга. — Там и в моё время сам чёрт ногу мог сломать во взаимоотношениях общественных и личных. Там мы точно спалимся. Подождём до следующего открытия. В другом месте.

Возможность передавать информацию непосредственно от хамелионусов в сеть эйкома обладала ещё одним плюсом — она становилась доступной для Леса и для находящихся в контакте с ним эльфов старшего поколения. Впадать в транс с тем, чтобы передать Лесу информацию лично, на данный момент Маришка бы не решилась. А ну как затянет в общее сознание, что тогда делать молодняку ни разу Землю не видевшему?

— Ну, это нам показали для общего развития, я полагаю, — улыбнулся ничуть не беспокоящийся по этому поводу Фёдор. — Всё равно по-немецки ни ты, ни я толком не говорим.

— Наоборот, было бы удобно изображать иностранцев.

— Иностранцы из нас и выйдут. Наверняка за сорок лет выговор существенно поменялся.

— Возможно, — не стала спорить с ним Маришка, оставшись всё равно при своём мнении — в Европу лучше не соваться.

Как оказалось, так думала не она одна, потому что на следующий день проход открылся в родной Маришкин город — Самару. Глядя на изображение улиц родного города, Маришка узнавала и не узнавала их. Вроде бы планировка исторического центра города не поменялась, но уличная реклама, оформление витрин магазинов, одежда прохожих, делали его каким-то нереальным. Какими бывают нарисованные города в компьютерных игрушках. Хамелионусы лазали по зданиям, взбирались на уличные информатории, зависали на полосатых зонтах уличных кафе, давая изображения с самых разных ракурсов.

Примерно восемь часов работы понадобилось для сбора минимально необходимой информации. В результате, решено было сместить точку выхода с оживлённой улицы (незаметно там появиться могли, пожалуй, одни только хамелионусы) в парк университетского городка.

Земля. Альтиплано.

По тревоге их больше не поднимали. Какой смысл? Экспериментальная группа и так находится рядом, в том же здании. Минутное дело их вызвать в случае необходимости. Однако сигнал никак не устанавливался. Более того, на третьи сутки от начала попыток связаться, он исчез вовсе. Физики, ответственные за работу установки бормотали что-то невнятное, вроде как канал не исчез, просто фокус его сместился в другую точку Земли. Однако практический результат был тот же — на Форрестер невозможно было попасть.

А необходимость новой экспедиции постепенно становилась насущной. Только один короткий контакт дал такой толчок в развитии биоинженерии и химической промышленности, какого не случилось больше за все последующие десятилетия. Одни только «таблетки от старости» чего стоили. И пусть опытный экземпляр растения переданного эльфами при последнем контакте быстро выродился и утратил полезные свойства, но за это время на его основе удалось создать некий аналог основного действующего вещества. По своим свойствам он значительно уступал природному, но был значительно лучше того, что умудрилась создать земная фармакология до него. Нынешняя же наука оказалась в некотором тупике — активно разрабатывались уже известные направления, однако нового ничего не возникало.

К тому же ресурсы целой планеты, живой планеты, потенциально пригодной к заселению — это вам не чих кошачий. Её бы только аккуратно терраформировать.

Земля. Самара.

Ранним утром в университетском парке из ниоткуда появилось двое молодых людей: невысокая девушка, словно бы вернувшаяся только что с далёкого южного курорта: смуглая кожа, выгоревшие до соломенного цвета волосы, и рядом с ней длинный парень с такой же смуглой кожей и ярко-рыжими волосами. И у парня и у девушки на плечах были небольшие сумки, с каким обычно ходят студенты.

— Куда мы сначала? — от обилия впечатлений Фёдор, а это был именно он, был слегка дезориентирован.

— К парковому университетскому информаторию, он должен работать круглосуточно. В отличие от брата, Маришка была собрана и сосредоточена. Сейчас был один из тех нечастых моментов, когда она по-настоящему ощущала себя старшей.

Дойти до этого сооружения не составило никакого труда — к нему сходились все парковые дорожки. Сам информаторий представлял собой гигантский эллипс с полусотней кабинок доступа к внутриуниверситетской сети. На его изящных обводах тускло поблескивал пластик, на панелях перемигивались красно-зелёные светодиоды. Ну и, разумеется, не обошлось без выцарапанных или нанесённых краской из баллончика надписей. Поверх этого сооружения располагался большой экран, на котором транслировались университетские новости и тематическая реклама. Маришка в последний момент успела поймать Фёдора за локоть, который уже шагнул к кабинке.

— Нам туда нельзя! Забыл, что ли?

Первым, что насторожило Маришку при просмотре шпионских кадров — отсутствие икаров (информационных карт), или любых других видимых заменителей денег и документов. Зато обилие сканирующей аппаратуры просто удручало. Из этого был сделан нехитрый вывод, что современные земляне живут в век биометрии и именно по этим данным осуществляется доступ в закрытые территории, денежные расчеты, получение информации и прочее. Этим, кстати, объяснялись вошедшие в моду плотно облегающие фигуру комбинезоны. Разумеется, в кабинках студенческого информатория тоже имелся биометрический сканер. Нечего настораживать поисковую систему двумя не опознаваемыми личностями.

Фёдор очнулся и даже слегка устыдился такого легкомыслия. Ведь оговаривали же правила поведения заранее! А вот попал в новый для себя мир и всё забыл. Так хотелось всё новое рассмотреть поближе, потрогать. Он сокрушённо вздохнул и принялся распаковывать сумку. По утреннему времени в парке было пустынно и можно было не утруждать себя излишней маскировкой. Тем более что человек неосведомлённый вряд ли что поймёт в его действиях.

К контакту с Землёй эльфы начали готовиться заранее, за много лет до часа Х. И одним из самых ценных бонусов которые они рассчитывали от него получить, была информация. Конечно, на момент отправки экспедиции учёным была предоставлена информационная база, отражавшая самую полную научную картину мира, однако прошло сорок лет, наука и на Земле не стояла на месте. Что уж говорить о художественной литературе, фильмах, мультиках и прочем, что ныне составляет досуг землян. На Форрестере не было возможности развивать традиционную земную технику, и эльфам пришлось пойти совсем другим путём. А до чего додумались земляне за истекшие сорок лет, ясно не было. Но выход был найден. Эльфы, с помощью Форрестера создали разновидность насекомых, способных считывать информацию с любого материального носителя, от калькулятора до компьютера. На лапках — чувствительные образования, способные улавливать последовательность импульсов, а на спине меж крыльев плоский кристалл — универсальное запоминающее устройство. Маскировались они под наиболее распространённых насекомых Земли. В умеренном поясе Европы это были божьи коровки и комнатные мухи, в других регионах — другие. Ну и собирательное название этот класс насекомых носил … конечно «жучки».

Именно их начал выгружать Фёдор из своей сумки. Стая мелких авиаторов разлетелась в разные стороны, в поисках подходящего устройства, в которое можно будет внедриться. И конечно, они его нашли. Университетский парк был выбран точкой выхода не только из-за его уединённости, но и по причине наличия в зоне открытого доступа большого информатория. Уж учебники выкачать оттуда точно можно было.

Не спеша, прогулочным шагом, они направились в город. Несмотря на постепенное удаление от точки выхода, чувства отрыва от родины так и не возникло. Может потому, что всю дорогу их будет сопровождать стая шустрых хамелионусов, которые время от времени будут уносить на Форрестер информацию и о действиях и местоположении парочки шпионов? И вот уже эльфы получили возможность увидеть масштабную панораму современного города. Как так получилось, что ни одна из их хвостатых разведчиц не дала картинки вида снизу вверх? Двадцати и более этажные дома, которые в Маришкином детстве только-только начинали строить, теперь преобладали. Их соединяли во множестве мест крытые переходы, а вместе с многоуровневыми шоссе для наземного транспорта и взлётно-посадочными площадками для воздушного, всё это создавало ощущение гигантской трёхмерной паутины.

Их задачей, кроме выпуска «жучков» (по правде говоря, с этой нехитрой задачей могли справиться и хамелионусы) было получение личных, живых впечатлений и может быть тех деталей, на которые даже самые сообразительные зверушки могут натолкнуться только случайно. Несмотря на ранний час, на улицах города было довольно многолюдно. Из наблюдений хамелионусов они не заметили особенной разницы в количестве людей между временем суток. С чем это связано будет понятно, когда начнёт поступать информация от «жучков», но пока, Маришка предположила, что при помощи разделения времени активного бодрствования в городах борются с перенаселением. Во всех местах, где замечали информационные узлы, эльфы тайком выпускали очередную партию «жучков». Несколько раз они останавливались у уличных экранов, по которым передавали новости и рекламу. Им было интересно абсолютно всё.

Праздно шатающаяся по городу парочка не привлекала особого внимания до тех пор, пока не забрела на открытую стоянку аэробусов. Большая ровная площадка, похожая на застывшую воду или гигантский кусок лунного камня, отзывалась хрустальным звоном под их ногами. Откуда им было знать, что там опасно находиться? Во времена Маришки такого вида транспорта не было. Резкий свисток и человек в форме, схватив за рукава комбинезона, вытащил их в безопасную зону.

— Вы соображаете, что делаете? А если бы сейчас аэробус приземлился?! Да от вас бы только мокрое место осталось!

— Простите, пожалуйста, — заискивающе захлопала глазками Маришка.

— Какой там простите, — отмахнулся молодой человек, успокаиваясь. — Здесь в любом случае камеры стоят. За нарушение правил дорожного движения заплатите стандартный штраф и будете свободны.

Он достал портативный сканер быстрого опознавания и провёл по Маришкиной ладошке. Прибор недоумённо запищал и в «результатах работы» выдал: «В базе нет данных».

— Система вас не опознаёт, — удивился страж порядка. На его памяти такое случилось впервые.

— Этого не может быть, — категорично заявила Маришка. Слава Богу, Фёдор не вмешивался, предоставив все переговоры сестре. — Мы, конечно, только вчера из Анкориджа, но не может же быть, что из-за этого система нас не опознаёт. Наверное, ваш прибор просто сломан.

— Это невозможно. У наших сканеров очень высокая степень надёжности.

— А давайте проверим. Просканируйте моего друга.

Сканирование закономерно дало отрицательный результат. Оставив стража порядка вертеть прибор и разбираться с его настройками, Маришка быстро втянула брата в подошедший к остановке полупустой аэробус.

— Что такое? Мы же договорились никуда не входить, — чуть слышно прошипел Фёдор.

— Теперь уже всё равно. Наши данные попали в систему. Хорошо ещё он отвлёкся и не успел предложить пройти в отделение для выяснения наших личностей. Тогда бы пришлось банально убегать.

— А сейчас мы куда?

— В парк и возвращаемся. Дольше оставаться тут опасно.

С высоты самых высоких деревьев родного леса Федор наблюдал, как проносятся под днищем машины дома и улицы и с неудовольствием представлял, как всё это расстояние придётся пройти своими ногами. Теперь, когда новизна впечатлений схлынула, он понял, что земные города ему не нравятся. С аэробуса они сошли на следующей же остановке и по центральным пешеходным улицам, рассчитывая затеряться в толпе, направились к университетскому городку. Этот приём срабатывал до тех пор, пока они не пересекли парковые ворота. По сравнению с утром прибытия, людей здесь значительно прибавилось. Студенты прохаживались парочками и поодиночке, устраивались на скамейках и прямо на газонах целыми компаниями. На них обращали внимание, им улыбались, им оборачивались вслед.

— Чего они пялятся? — спросил Фёдор, склоняясь к уху невысокой сестрёнки.

— Нравимся. Причём в основном не я, а ты. Ты глянь, какими жадными взглядами тебя девицы провожают. Ещё и знакомиться полезут, стоит только нам где-нибудь остановиться.

Фёдор смерил её непроницаемым взглядом и демонстративно переложил Маришкину руку себе на локоть. Градус всеобщего внимания сразу же немного уменьшился. Но, только скрывшись в кустах сирени, а потом и исчезнув в открывшемся домой портале, Фёдор смог почувствовать себя комфортно.

Форрестер.

Их встречали. На плато, у самого круга, очерчивающего место портала, оставшегося ещё от первой экспедиции, дежурила Максина. Ещё одна представительница нового поколения и по меркам эльфов — почти ребёнок.

— Кто тебя сюда пустил? — встревоженно и сердито спросила Маришка.

— Лес послал, — ничуть не сомневаясь в своей правоте, ответила та. Ну и что тут можно сказать? Для чего тогда были все меры безопасности? И нет бы кто из парней постарше встречал, а то эта малолетка, которая даже по людским меркам ещё несовершеннолетняя.

— Не ругайся на неё, Мариш, — попросил Фёдор. Маришка встревожено взглянула на брата. Как-то он был бледноват. Даже на Земле выглядел бодрее. Потом перевела взгляд на Максину. Та считалась лучшим в их поколении псиоником и обещала в будущем вырасти в превосходного врача.

— В любом случае, нужно отсюда перебираться в более безопасное место.

Держа с двух сторон Фёдора за руки, они направились сквозь защитный лабиринт к ближайшему строению, которым по логике вещей как раз и был пункт первой помощи пострадавшим. С каждым пройденным метром Фёдор ощутимо слабел, словно из него в неведомую прорву уходили жизненные силы. Наконец невдалеке показался медпункт. Это было одно из немногих эльфийских строений, располагавшихся у самой земли и почти не скрытых от посторонних глаз. Основную часть небольшого внутреннего помещения занимал массивный саркофаг. Да, да эльфы решили не мудрить с названиями и давать знакомые имена новым вещам и понятиям. Вот и лечебно-диагностическая капсула носила теперь название последнего обиталища древних владык, данное скорее за форму, чем за предназначение.

Фёдор с облегчением опустился в зеленоватое свечение саркофага и расслабленно прикрыл глаза, сверху задвинулась полупрозрачная крышка. И только после этого Маришка развернулась за объяснениями к Максине.

— Что с ним случилось?

— Разбалансировка энергетики организма, — девушка сверилась с показаниями на приборной панели и добавила: — Ничего страшного. Это скоро пройдёт.

— А почему я ничего не ощущаю? И, кстати, откуда ты там так вовремя очутилась? Кто-то знал заранее?

— Не знал, а предполагал. Старшее поколение, когда у них только начали рождаться дети, заметило разницу в энергетическом балансе и кто-то из них предположил, что нам трудно будет осваиваться в других мирах. Мы слишком синхронизированы с Лесом. Поэтому ТЫ и не ощущаешь значительного дискомфорта при переходе из мира в мир.

— С этим можно будет что-нибудь поделать?

— Не знаю. И подозреваю, что никто не знает. До сегодняшнего дня это было ничем не подтвержденное предположение.

Максина оказалась права. Фёдор проболел совсем недолго — уже спустя пару часов проснулся здоровый, бодрый и непонимающий того, что с ним произошло, а когда выслушал предположения Максины, досадливо сморщился:

— Это что, несмотря на всю адаптационную пластичность эльфийского организма, путь в другие миры мне заказан? Так не должно быть! С этим надо что-то делать.

— Потом этим займёшься, — оборвала сетования брата Маришка, едва тот ступил на порог Хижины Дядя Марка. — Сейчас лучше помоги мне организовать приём и обработку поступающих сведений.

Маришке не хватало рабочих рук. Те из эльфов, что были относительно свободны, не обладали достаточными знаниями и навыками для работы с «жучками». Насекомые — это вам не хамелионусы, которым оставалось совсем чуть-чуть до звания разумного существа. Всего лишь осознать собственную способность мыслить. Насекомые устроены намного проще и в то же время намного сложнее. Их невозможно выдрессировать, не говоря уж о том, чтобы чему-то научить, зато можно видоизменить и дополнить ту программу, которая в них заложена самой природой.

В данном конкретном случае информационные разведчики вели жизнь обыкновенных насекомых до того часа, пока закрепленный под хитиновой оболочкой между крыльями пустой кристалл не подавал раздражающий импульс, который вынуждал насекомое искать ближайший электронный источник информации. При помощи видоизменённых конечностей (частей ротового аппарата) шпион подсоединялся к устройству и вся доступная информация, минуя мозг, копировалась на кристалл. Дальше за сбором насекомых-разведчиков приходилось высылать хамелионусов. На спинках у умных ящерок были закреплены контейнеры со сложной ароматической смесью, которая имела запах излюбленного корма «жучков», без которого, к тому же процесс размножения был невозможен. Во время, пока насекомые кормились, с их кристаллов списывалась вся информация, а после окончания процедуры некоторая часть летучих шпионов вновь выпускалась на волю. Вот только действиями хамелионусов нужно было руководить, заправлять и настраивать пищевые контейнеры, а потом копировать и сортировать информацию, которая носила, мягко говоря, отрывочный характер.

— Ну и что мы имеем? Ты уже успела что-нибудь просмотреть?

— Кое-какие обрывки с новостных лент. Книги, учебники, музыка, куча информационного мусора. Но самое главное, имеется часть базы данных того самого отделения полиции, офицер которой нас спас от раздавления аэробусом.

— И какие у них версии по поводу того, откуда мы взялись?

— Никаких. Дело закрыто, засекречено и передано в вышестоящие инстанции. А это с большой долей вероятности означает, что меня всё-таки опознали, а о том кто ты такой, догадались. Так что в ближайшем будущем никто кроме хамелионусов и «жучков» на Землю не сунется.

— Понятненько, — Фёдор артистическим жестом размял руки. — Вот тут и становятся видны наши недоработки. Такой отрывочный характер сведений — это, конечно, не дело. Тут надо кое-что подправить.

Он открыл свою страничку в базе эйкома и принялся за какие-то сложные вычисления. Маришка краем глаза из-за плеча брата видела мелькающие с сумасшедшей скоростью цифры, таблицы, графики, диаграммы. В биопрограммировании Фёдору не было равных. Собственно с него и начала развиваться эта отрасль знаний.

Земля. Альтиплано.

Развалившийся на довольно жёстком кресле Максим с весёлым злорадством наблюдал, как их инструктор пытается сохранить деловой и подтянутый вид, находясь в камере с имитацией атмосферы Форрестера. То, что ситуация сложилась совсем не так как было запланировано, вся их группа поняла уже давно, но поскольку от них мало что зависело, никто по этому поводу особенно не волновался. И вот теперь, похоже, у начальства появилось что им сказать.

— Господа и дамы, вынужден вам сообщить, что по независимым от нас обстоятельствам планирование хода эксперимента несколько изменилось. Как вы знаете, нашим инженерам не удалось добиться стабильного канала связи с Форрестером, но согласно расчетным данным на нынешний момент вполне реально держать портал не постоянно, а импульсно.

За нагромождением слов обильно потеющий от невыносимой жары и нервного напряжения инструктор пытался скрыть простую истину: ничем другим кроме активного противодействия с Форрестера сложившуюся ситуацию объяснить было невозможно. И для того, чтобы пробиться к желанной цели планировалось резко увеличить энергию прорыва, которая должна перебить сопротивление принимающей стороны. Такой проход может существовать всего несколько минут — дольше не выдерживало оборудование, не говоря уж о возросшей стоимости проекта.

— Итак, на завтра, на два часа общемирового времени назначена ваша переброска. Сразу после неё контакт с Землёй оборвётся, однако не паникуйте. Раз в сутки в то же время мы будем связываться с вами и корректировать текущую ситуацию.

Максима одолело ощущение надвигающейся подставы. Как-то это всё не походило на то, на что он подписывался, но вопрос от одного из коллег прозвучал ещё до того, как он успел собраться с мыслями:

— Отказаться мы можем?

— Теоретически, конечно, можете. Все мы здесь свободные люди. Но сами понимаете, на вашу подготовку были потрачены немалые деньги, и время, и на вас рассчитывают. А потому, — он понизил голос и прозрачно намекнул: — найдут, как это вам припомнить, одни только неустойки ваши внуки выплачивать будут. Не рекомендую. Очень не рекомендую.

Да бог бы с ним, думал Максим. Всё равно ведь не собирался отказываться. Он прекрасно сознавал, что вся их группа не эксперементаторы, а всего лишь крысы. Да-да, белые лабораторные крысы, ну или подопытные кролики. Это уж кем кому приятней себя считать. Просто при таких условиях опасность их работы повысилась в разы, а об увеличении гонорара никто даже не заикнулся. Кстати, стоило бы поднять этот вопрос.

Обсуждение финансовых вопросов затянулось надолго.

 

3

Форрестер

Из транса она выпала внезапно, совсем не так, как это было запланировано изначально. Рядом зашевелился так же очнувшийся Никита. Елена уставилась в тускло светящийся потолок, пытаясь прийти в себя и собраться с мыслями.

— Что случилось? Ты что-нибудь успела понять? — он уже сидел рядом с ней, держась обеими руками за голову.

— Похоже, земляне всё-таки пробились на Форрестер. А резкое повышение энергетики процесса, разорвало нашу связь с Лесом.

— Так что, на Первом плато опять кто-то появился? — встревожено вскинулся Никита. — И именно там должны находиться наши дети! А, впрочем, ладно. Защита там хорошая стоит. И Лес наверняка присматривает.

— Но проверить всё же стоит, — Елена скинула с постели ноги. От долгого пребывания в неподвижности всё тело занемело, по мышцам побежали колючие мурашки. Она мысленно потянулась к сыну и племяннице, почувствовала присутствие в этом мире обоих и даже отголоски эмоций уловила: дети были удивлены, взбудоражены, но при этом за себя не беспокоились.

Поздним утром работавших допоздна Фёдора с Маришкой разбудили вломившиеся в Хижину Дяди Марка близнецы Май и Лей. И не только разбудили, но и ничего толком не объяснив, потащили на обзорную площадку, откуда открывался превосходный вид на Первое плато. Зрелище, представшее перед ними, было неожиданным и необычным. Прямо посреди каменной проплешины, среди сохранившихся строений, стояло на гигантских колёсах длинное, сигарообразное тело. Маришке оно больше всего напомнило автобус-переросток, какие они с Фёдором видели во время недавнего визита на Землю.

Молодые эльфы молча и удивлённо рассматривали как из нелепого сооружения выбрались люди в странных костюмах полностью закрывающих их тела, быстро осмотрелись и принялись толкать своё непонятное транспортное средство. Интересно, зачем? Если есть колёса, то и двигатель должен быть. Ведь не телега же оно!

Внезапно Маришка насторожилась:

— Родители очнулись. И тёть Леньчик тоже. Я их чувствую.

Фёдор попытался найти родителей в мыслеполе и потерпел неудачу. Неудивительно, ему всегда это не слишком хорошо удавалось, а уж издалека …, но понять, что бодрствующих эльфов на Форрестере стало значительно больше он смог. И успел поймать за рукав Маришку, вознамерившуюся лично бежать проверять самочувствие любимых родственников.

— Подожди. Уходить нам отсюда пока нельзя. Сейчас оставим Мая и Лея вести непосредственные наблюдения, а сами спустимся к Хижине Дяди Марка и свяжемся с родителями по эйкому.

— Хорошо, — Фёдор конечно же прав, хотя разговор через компьютер, это совсем не то, что личная встреча. Над передающей пластиной эйкома засветилось объёмное изображение мамы. Это была не настоящая голография, человек, не обладающий пси способностями, вряд ли что разглядел бы, но некоторый её аналог. И по такому «телефону» врать было ещё затруднительней, чем при личной встрече. Он показывает не реальное изображение человека, а накладывает улавливаемую психоматрицу на заложенный в память прибора образ. В результате голопроектор показывает чувства близкие к настоящим, а не то, что в данный момент изображает лицо собеседника. Коротко поговорив с родителями и убедившись, что с ними всё в порядке, Маришка переключила связь на тёткин дом.

— Как вы там, в порядке?

— Нормально. Скоро подбежим к вам. Гости с Земли уже появились?

— Да. А вы откуда знаете?

— Оттуда. Неужели невозможно догадаться? Ладно, ждите, скоро будем.

Прихватив по пути Славика и ещё нескольких коллег, которые плотно занимались вопросами контакта с прародиной, они двинулись в сторону Новых Лабораторий. Зная уже, что с подрастающим поколением всё в порядке, они не слишком спешили, по пути обмениваясь новостями и впечатлениями.

— Как там с расчетами, сможем мы в случае необходимости оборвать контакт с Землёй? — поинтересовался Джарвисон Керж, на ходу потягиваясь и вертя в разные стороны головой.

— Нет. Оборвать не сможем, — медленно и лениво ответил ему Марк Грегсон, было заметно, что ему никак не удаётся до конца очнуться после длительного сна. — Форрестер с Землёй находится в довольно жёсткой сцепке, ещё с тех пор, когда Лес сам установил контакт с Землёй, чтобы забрать оттуда вас с Леночкой и Вейшенгом. Теоретически оборвать его конечно можно, но это наверняка может привести к нескольким локальным катаклизмам здесь, на Форрестере, а возможно и на Земле. Оно нам надо?

— К тому же, мы же договорились присматривать за прародиной. Было бы недальновидно терять её из виду. Кто знает, до чего дойдёт их цивилизация в будущем?

— Но неужели мы их допустим на нашу территорию? Кто знает, на что способны эти … засланцы. А у нас тут дети, — Джарвисон, который сам имел двух дочерей, которым было чуть за двадцать, что по эльфийским мерка считалось почти детством, больше других переживал будущее их мира. Ему страшно не нравилось, что приходится из обычного процесса воспитания устраивать какие-то эксперименты. Однако что делать? Маленькие эльфы развивались совсем не так, как люди и часто ставили родителей в тупик, те просто не знали нормально это или стоит бить тревогу. Одно только то, что эльфята начинали разговаривать вслух не раньше восьми лет, но сразу сложносочинёнными предложениями, стоило их родителям немалых нервов.

— Кержик, не становись наседкой, — снисходительно глянула на него Елена. — А для детей это станет очень хорошим практическим опытом. Не дело держать их в рафинированных условиях. Я думаю, нам стоит присмотреться к нынешним визитёрам, прикинуть степень их агрессивности и тогда уже будем решать, стоит им дать возможность побегать по Форрестеру, шанс стать эльфами, или мощным пинком выкинуть их обратно на родину.

— Ага-ага, — физиономия Славика появилась где-то сверху и слева, вот уж кому после длительного сна не требовалось много времени на раскачку, так это ему. — Поставим Фёдора с Маришкой руководителями проекта (они у нас самые взрослые и ответственные, к тому же и так по самые уши увязли в этом деле), а сами займёмся чем-нибудь жутко-страшно важным, что будет занимать всё наше время.

— Ну да. И разве что советы изредка давать, напрямую не вмешиваясь в ход мероприятия. Однако мне бы хотелось вернуться к началу разговора. Что там с каналом связи с Землёй? Неужели придётся поддерживать его постоянно полуоткрытым?! Это жизнь на бомбе!

— Может и не придётся. Это не единственный вариант динамического равновесия. Однако пока рано об этом говорить, — Марк бросил через плечо загадочный взгляд. — И мне, в отличие от вас, не придётся выдумывать себе занятие. От объёма предстоящих расчетов уже сейчас дурно становится.

Перехода в мир иной Максим не почувствовал. Возможно из-за того, что человеческий организм не был оснащён подходящими органами чувств, но вероятнее потому, что по причине изменения условий вторжения им пришлось перемещаться внутри герметичной капсулы. Изначально планировалось, что участники эксперимента вычистят и загерметизируют помещения, оставшиеся со времён первой экспедиции. О том, что они по-прежнему существуют, было известно вполне достоверно из показаний фонового сканирования, проведённого в ходе редких и кратковременных контактов. Но не судьба. По причине неустойчивости портала стало невозможным планомерное получение большого количества специализированного оборудования. Выход их руководство увидело в приспособлении под нужды экспедиции многоместного туристического трейлера. С него сняли основной двигатель, заменив его более полезными приспособлениями, и практически лишив возможности самостоятельного передвижения. Оно может и бог бы с ним. Куда тут ездить? Да после прибытия пришлось сталкивать с точки выхода портала тяжеленную махину вручную. Кроме того, трейлер дополнительно загерметизировали, установили переходный шлюз и нашпиговали необходимыми приборами и оборудованием.

Здесь можно было бы вполне уютненько расположиться вдвоём. Или втроём. Но вся беда была в том, что их насчитывалось двенадцать человек. Теснота, как в раритетной подводной лодке. Это если не вспоминать, что неопределённое время питаться им придётся исключительно концентратами.

— А здесь красиво, — по внутреннему коммутатору костюма высшей химической защиты донёсся голос Лары Сот. После героического сдвига их общего дома вся компания собралась на его пороге. Хоть в костюмах и не чувствуется свежего воздуха, однако всё же не приходится локтями друг друга задевать.

Максим огляделся. Он бы эту картину не назвал красивой. Интригующей — пожалуй, хотя, признаться, он ожидал большего. Ровная каменная плита под ногами, развалины каких-то строений, из которых сравнительной целостностью выделялась только Vip-гостиница, да сплошная, высокая стена тёмного леса. Как пауки в банке. Ей-богу. Однако мнение своё вслух высказывать не стал. Кто её знает, эту Лару? У него вообще сложилось впечатление, что она что-то вроде шпиона в их маленьком коллективе. Ну, или хотя бы неофициального наблюдателя от высокого начальства. Было дело, пару раз он ловил её на владении далеко не общедоступной информацией.

— То есть, как это руководить проектом? Это же не моя специальность!

Они по-прежнему находились на одной из смотровых площадок, с которой, как на ладони, было видно всё плато. А вот самих эльфов различить за переплетением ветвей, не удалось бы даже самым совершенным приборам.

— А среди нас профессиональных контактёров нет. Так что, дорогой сын, — Елена положила руки на плечи Фёдора, — раз уж влез добровольно в это дело — продолжаешь им заниматься. Чего тебе стоило работать исключительно с хамелионусами и «жучками», как и было запланировано?

Фёдор упрямо насупился, но поймав удивлённо-обрадованный взгляд сестрёнки и одобрительный отца, несколько расслабился. Впрочем, даже со стороны матери осуждения он не уловил. Скорее та была даже довольна самостоятельно принятым им ответственным решением и настоятельно подталкивала вперёд по тому же пути.

— Расцени это как своеобразную практику, перед началом путешествий по другим мирам, — все заулыбались, об этой мечте Фёдора, и, кстати, не его одного, знали многие. Странно было иметь под боком то и дело открывающиеся двери в другие миры и не захотеть на них посмотреть. Но ещё пока свой родной мир не был даже толком обследован, о других нечего было и мечтать.

— Ладно. Какие у нас ресурсы? — а вот Маришка была даже скорее довольна таким решением старшего поколения. Успев втянуться в работу, она не хотела выпускать из рук контроль над проектом.

— Привлекайте всех, кого пожелаете и особенно тех, кто пожелает сам. Ну, недостатка в технике у вас, я так полагаю, и сейчас нет.

— Ну, хоть что нам делать вы сказать можете?

— Наблюдайте, по возможности пресекайте деструктивные действия. Вступать ли с ними в контакт вообще, и каким образом это делать — оставляем на ваше усмотрение. Ну и, разумеется, управление лабиринтом тоже ложится на ваши плечи, — Славик строго посмотрел на сыновей которые затихарились в уголке, и похоже выковырнуть их отсюда не представляется никакой возможности. Только бы не натворили чего-нибудь по дурости и простоте душевной.

— А что это за балахоны на них? Скафандры? — рискнул подать голос Май. А может быть, это был Лей? Хоть бы уж одежду разную носили, что ли!

— Да нет. Что ты. Скорее всего, костюмы химической защиты. Наверное, от эльфовируса защититься хотят.

— А зачем? — широко открыл глаза Лей. — Кто сам не хочет, тот и не станет. Лес всех до самых глубин подсознания прочувствует, прежде чем преобразование начинать.

— Кто знает, какие там мифы о нас по Земле ходят? Одно только могу сказать, это их нововведение сильно уменьшает количество эффективных ловушек в лабиринте. Фактически вся химическая защита стала почти бесполезной.

И хорошо, что беспокоящийся за отпрысков отец не заметил, какими заговорщицкими взглядами те обменялись. Уж они-то придумают как повеселиться!

День прибытия они посвятили распаковке и расстановке оборудования, развешиванию камер наблюдения (всё-таки была вероятность, что эльфы сами выйдут с ними на контакт и хотелось заметить их раньше, чем те подойдут вплотную) и настройке всех систем контроля жизнеобеспеченья. Не раз столкнувшись с дестабилизирующим действием портала на технику, в том числе и дома, на Земле, современное оборудование проектировали с большим запасом прочности, вполне достаточным для того, чтобы даже в экстремальных условиях работы вблизи активного портала не выходить из стоя месяцами.

Максим не мешкая, утащил выделенные ему в пользование приборы в одно из хорошо сохранившихся зданий. О таком оборудовании, в бытность его студентом, университету не стоило даже мечтать. Нет, принцип функционирования ему был знаком, и на чём-то подобном он даже пытался работать. Но точность, но широта диапазона! Не сравнить. Было слегка боязно оставлять без присмотра дорогостоящее оборудование, но площадь свободного пространства внутри трейлера была удручающе мала. А ведь только там они могли снять своё громоздкое и неудобное одеяние. Одной из целей экспедиции было выяснить, могут ли помочь костюмы высшей химической защита предотвратить заражение эльфовирусом. И ради чистоты эксперимента, каждый раз выходя наружу, приходилось цеплять на себя не самую удобную сбрую, а по возвращении, в переходном шлюзе терпеть обеззараживающую обработку.

Следующим утром, скинув ноги со второго яруса койки и усевшись на её краю, Максим пытался сообразить, за что ему браться в первую очередь. А ведь ещё вчера имелся подробный и толковый план. Сегодня же мысли то и дело соскальзывали на то, что надо бы вывернуть кондиционер до предела. Имитация естественных условий Форрестера имитацией, но зачем же себя так мучить? Мало того что жить приходится в такой тесноте, так ещё и выспаться толком из-за духоты невозможно. Рядом шевелились коллеги. Кое-кто из ранних пташек уже успел нацепить костюм и выйти наружу, но большинство ещё только примерялось к кофе и завтраку. Максим ограничился чашкой зелёного чая и бутербродами. Есть совершенно не хотелось. Зато кофе, чёрного, натурального, хотелось до умопомрачения, однако пить его было неразумно. Кто его знает, как воспримет организм стимуляторы, даже самые натуральные? А до того эрзаца что глотали все остальные он решил не опускаться.

Оставленные на ночь без присмотра приборы оказались в полном прядке. Макс произвёл контрольные замеры и, повесив на плечо Нельсон-5419, направился в сторону леса. Попытался уйти.

— Макс, подожди, я с тобой, — из трейлера выскочила уже полностью экипированная Лара Сот. — Как-то не хочется идти в первый раз одной, — добавила она словно бы оправдываясь.

Максим подождал, а потом всё-таки рискнул спросить:

— Почему со мной? Неужели больше не нашлось напарника?

— Там сейчас Мэтт Гаррисон всех относительно свободных снаряжает на поимку невидимых ящериц. Все кто не успеет смыться, рискуют поучаствовать в этом увлекательном мероприятии.

— А что, тут есть и такие? — но ответа Макс не услышал, да и не ожидал уже. Они, наконец, дошли до края плато, и то, что издали казалось сплошной стеной из деревьев, и на самом деле оказалось таковой. Макс провёл рукой в прорезиненной перчатке по заграждению, хаотическое переплетение стволов стволиков, лиан, каких-то громадных листьев, свисающих вниз ветвей вальсиноров, и пошёл вдоль края плато, выискивая место, где можно было бы просочиться сквозь заросли. Лара дисциплинировано топала вслед за ним, не задавая вопросов. Наконец, метрах в двадцати от начальной точки показался просвет вполне достаточный, чтобы в него мог просочиться взрослый человек. Макс смело шагнул вперёд … и почти по пояс ухнул в яму, наполненную какой-то коричневатой жидкостью. В динамике послышался негромкий и, что странно, необидный смех Лары, а через мгновенье он увидел её протянутую руку перед своим носом.

— Цепляйся, бедолага, помогу вылезти. Неужели забыл, что в этом лесу безопасно передвигаться можно только по деревьям?

— Забыл, — повинился Максим, — просто не ожидал, что всё так резко начнётся. — Он сидел на краю ямы, и пытался сообразить, не пострадал ли Нельсон при падении. Вообще-то, теоретически, корпус у него вполне влагонепроницаемый, правда, он сильно сомневался, что столь ценное имущество кто-то пробовал топить в иномирном болоте.

— Ладно, здесь вроде бы ходить полегче, — Лара оглядела густое переплетение ветвей и решила, что как-нибудь справится. Во всяком случае, для того, что она собиралась сделать, свидетель ей совершенно ни к чему. — Давай разделимся.

— Ну, давай, — согласился Максим, но про себя решил, что сильно отдаляться от неё не будет. Мало ли что? Он задумчивым взглядом проводил её удаляющуюся спину. Нет, что-то с ней все-таки не так. Но потом одёрнул себя, решив, что всё это не его дело. У него была собственная задача: отойти от плато на километра полтора-два и вновь провести все замеры. А потом повторить то же самое ещё в нескольких точках. Это было совершенно необходимо для того, чтобы сместить точку выхода с плато куда-нибудь подальше в лес. А то на прежнем месте было слишком много помех и слишком сильно противодействие.

Максим пыхтел, шёл, лез, старался. Перемещаться по прямой, из-за ненадёжности почвы под ногами, было невозможно, а возникавшие то там, то здесь густые переплетения ветвей заставляли ещё чаще искать обходные пути. Спустя час, изрядно взмокнув и вымотавшись, Максим решил проверить, как далеко он успел уйти. И заскрежетал зубами от отчаянья: От края плато, где он оставил свой маячок, его отделяло всего около пятидесяти метров по прямой, если точнее, то 51,28 м. Нет, так дальше не пойдёт. Нужно возвращаться и к предстоящему походу подготовиться как следует. Вот хоть доску какую раздобыть, чтобы перекидывать её с корня на корень.

Переключив дальномер на поиск Лары, он с удивлением увидел что она, оказывается, совсем рядом. Надо же, а он и совсем забыл, что собирался за ней издали присматривать, чтобы чего не случилось. Мужчина, называется! Тяжело поднявшись, он на наручном компе включил поисковую программу с пеленгатором, и направился на поиски напарницы. Спустя минут десять, Макс обнаружил, что согласно показаниям прибора, уже пришёл. Однако оглядевшись, Лару не обнаружил. Макс чуть не хлопнул себя ладонью по лбу, осознав, что в процессе продвижения успел подняться по деревьям наверх и смотреть стоит не только по сторонам, но и вниз, остановило его только наличие прозрачного щитка, прикрывающего лицо. Глянул вниз и в просвете межу листьями увидел Лару. Но в каком виде! Она сидела привалившись спиной к дереву и поджав ноги под себя. Лицевой щиток лежит на коленях, капюшон откинут назад, а сама она с блаженной улыбкой на некрасивом лице ловит лёгкий ветерок, пробирающийся между деревьями. Макс тяжело спрыгнул на корень рядом с ней и поймал на себе взгляд резко открывшихся испуганных серых глаз. Он поднял вверх руки ладонями вперёд в мирном, успокаивающем жесте.

— Я никому не скажу. Но только не проще было бы провертеть в костюме дырочку и ходить без риска, что поймают?

— Не проще, — Лара тяжело вздохнула, на бледных скулах женщины проступил лёгкий румянец. — Автоматика на входе в трейлер моментально засечёт повреждение, а потом ещё придётся писать объяснительные, как это я ухитрилась его получить. Ткань-то считается особо прочной.

— И ты так хочешь стать эльфом? — даже сквозь щиток можно было увидеть каким недоверчивым стал взгляд Макса.

— Больше всего на свете. Мечта жизни, — она со вздохом стала приводить свой костюм в порядок.

— А вероятность того, что никаких эльфов больше нет, вымерли все, ты даже не рассматриваешь?

— Они есть, — убеждённо ответила Лара. — Даже более того, недавно побывали на Земле. Это, правда, секретная информация, но о ней знают все кому надо и не надо. Разве что слухи в сеть не просочились. Пока. Вот смотри, — над наручным компом лары развернулась плоская голография. — Вот эта девочка сорок лет назад отправилась с родителями на Форрестер. А вот она же, почти не изменившаяся, на камерах наблюдения в Самаре всего несколько дней назад, в компании какого-то длинного парня, данных на которого нет ни в одной базе. Убедительно? А вот ещё кадры, — на голопроекторе появилась пустота, которая постепенно, за несколько секунд превратилась в отпечаток трёхпалой лапки. — Показ замедленный. Это удалось снять с одного из городских сканеров на улице Саарбурга. При том, что на камере слежения напротив в этот момент никто не зафиксирован и земных животных с такими отпечатками нет. Думаешь зря, наш начальник организовывает поиски этих зверушек? Хотят доказательств, что они именно отсюда.

Всю дорогу обратно Макс пытался осознать полученную информацию. Пытался найти ей опровержения и не находил. Зато подтверждение в виде непролазных зарослей буквально скребло его по костюму. Уж очень это было похоже на выращенный специально заградительный барьер. Но все свои умозаключения, как и то, что рассказала ему Лара, решил держать при себе. Он не соврал, когда обещал никому ничего не рассказывать, искренне считая, что оставаться человеком или попробовать жить другим существом — личное дело каждого.

Нельсон-5419- компактный прибор для комплексного измерения полей.

 

4

Вернулись они только к обеду, потому как на обратном пути собирали образцы растений для отправки на Землю, что и было основным Лариным заданием. Этот материал ожидали несколько крупных генетико-биохимических лабораторий на Земле. Могли провозиться и дольше, если бы не дальновидность женщины, включившей заранее на наручном компе программу-навигатор. А вот он как-то и не подумал, что может заблудиться в полусотне метров от края плато. В ответ на жалобу Лара только отмахнулась:

— Это просто я окончательно испорчена техническим прогрессом. Без навигатора не только по дикой природе боюсь путешествовать, но даже в родном городке, где до сих пор всего две с половиной улицы, часто включаю.

Она аккуратно подрезала, а если была такая возможность и выкапывала с корнями некоторые растения, постепенно заполняя ими висящие на поясе сетки и свободные руки своего спутника. Максим с удивлением наблюдал как нежно и любовно проводит она пальцами по стеблям растений, как озаряется внутренним светом её лицо, делаясь почти красивым. Из почти медитативного состояния его вывело резкое нарушение ритма её деятельности. Заглянув через плечо Лары, Максим увидел странный цветок, все лепестки которого, кроме одного были поджаты, а последний торчал как поднятый вверх указательный палец. Вся эта конструкция покачивалась из стороны в сторону.

— Забавная штука. Чем она тебя поразила?

— Тем, что сложилась в эту фигуру прямо на моих глазах, едва я только потянулась со своей лопаткой к вон той колючке, — Лара подбородком указала на невзрачное растение под своими ногами. — Был цветок как цветок, только все лепестки на одну сторону, а потом … — она сокрушённо покачала головой.

— Что ж, расценим это как намёк, что это непонятно что трогать не стоит.

Странное происшествие Максим решил пока не обдумывать и не оценивать, отложив на потом, в копилку памяти. С ним часто бывало такое, что из разрозненных, ничем не связанных между собой фактов со временем начинает вырисовываться целостная картина. Иногда нетривиальная.

У порога трейлера образовалась небольшая очередь. Процедура обеззараживания и снятия костюма была быстрой, но не моментальной, а всем хотелось избавиться хоть на короткое время от неудобного одеяния, отдохнуть, поесть и обменяться впечатлениями. Впрочем, последнему ничто не помешало начаться ещё на улице. Максим тихо про себя хихикал, слушая злоключения товарищей. Они не только ухитрились по нескольку раз искупаться в местных прикорневых болотцах, но при попытке не пролезть, а прорубиться сквозь зелёное заграждение, чувствительным шлепком от внезапно распрямляющихся веток отправлялись в короткий и бесславный полёт. Не говоря уж о том, что решивший по заданию начальства испытать прямо сегодня кое-какие средства химической расчистки джунглей Акико Харада, получил заряд вонючей и липкой дряни прямо в лицевой щиток из взорвавшейся небольшой «тыковки» которые в изобилии росли на местных лианах. С запахом, к слову, не смогла справиться даже навороченная система фильтров.

Неизвестно кто выкрутил кондиционер на полную мощность, но спасибо этому доброму человеку. Мало того, что в герметичных костюмах полдня парились, так ещё бы пришлось за обедом потеть. Стол установили в центре жилого помещения, а сами расселись на койках стоящих вдоль его стен. Макс брезгливо принюхался к своей порции. Хоть бы настоящих продуктов отжалели, не настолько уж больше места они занимают, а в общей стоимости проекта их вклад даже заметен не будет. А то каша с мясом и куриная лапша — всё сделанное из натуральной нефти с вкусовыми добавками, красителями и ароматизаторами. Химическая промышленность в новом веке достигла небывалых высот, и многие потребители не отличают на вкус пищу натуральную и искусственную. Но Максима это не касалось. Ему так и чудилось, что вместо добротного куска мяса скрипит на зубах какой-то пластик. Ничего. Вот закончатся эти три недели пребывания на Форрестере, можно будет себе не только позволять время от времени натуральную пищу покупать, но даже на домик в «зелёной зоне» должно хватить. От мечтаний его оторвал возмущённый голос Джустины Донато:

— Это, в конце концов, невежливо! Если уж пустили в дом, не держите гостей в прихожей!

— Значит, вы теперь не сомневаетесь, что члены первой экспедиции или их потомки по-прежнему живут здесь? — вкрадчиво начал Мэтт Гаррисон, но его энергично перебил штатный технарь экспедиции Карл Нойманн:

— Да нас собственно никто и не впускал. Всего лишь приоткрыли щёлочку в двери, не забыв накинуть цепочку. Это мы сами вломились, вышибив плечом дверь и позабыв снять в прихожей грязные ботинки, а теперь стоим и удивляемся: чего это хозяева от нас в других комнатах закрылись, да ещё собачку спустить норовят?

Гаррисон досадливо поморщился: настроение Джустины ему гораздо больше импонировало. Однако, на то, что именно такие умонастроения установятся в их маленьком коллективе, он особенно не рассчитывал. За месяцы подготовки он их успел неплохо изучить — людей наивных и легковерных в команде не было. Даже со стороны Джустины это была скорее досада на бесцельно проведенное время, чем действительно претензии порядочности гипотетических эльфов. Быстро прикинув бесперспективность разговоров в таком ключе, он перевёл беседу на практические вопросы.

— А как дела у вас? — он выделил взглядом Максима и Лару.

— Так же как и у вас, — Максим безразлично пожал плечами. — Максимум отошли на полсотни метров от края. После обеда попробуем ещё раз, взяв с собой что-то вроде лестницы или перекидного мостка.

— Вдвоём? — Гаррисон слегка удивился. За время их совместной подготовки, так ни с кем близко не сошедшийся парень приобрёл репутацию человека нелюдимого.

— Именно. Я считаю неразумным уходить в лес поодиночке. Но и толпой там шляться тоже нечего. Так что разбиться на пары — идеальный вариант. Если, конечно, у уважаемого начальника нет других соображений по этому поводу.

— Не возражаю, — по правде говоря, Мэтт и сам собирался внести такое предложение. Как же не вовремя встрял этот выскочка! — И когда мы сможем получить от вас результаты замеров?

— Откуда же мне знать? Но, вероятнее всего, не раньше, чем получим с Земли гравилёт. Мы, конечно будем стараться пробраться через джунгли своим ходом, но по-моему, единственный доступный путь выхода с этого плато — вертикально вверх.

— И кто управлять им будет?

— У меня есть лицензия, — робко подняла глаза от своей тарелки Лара.

— Так, подождите, а почему транспорт только для господина Антоненко? Другие заняты не менее важной работой!

— Потому, что только после того, как он снимет основные параметры, на Земле смогут сместить точку выхода с этого проклятого плато. Это, как минимум, означает, что нам не придётся пробираться сквозь зелёное заграждение. Ну и встретить эльфов в, так сказать, вольном лесу, вероятность будет больше, — он кинул быстрый взгляд на профессиональных переговорщиков их отряда. Пока Земле считали выгодным наладить с эльфами стабильный контакт. Они бы сильно пригодились в качестве проводников по своему миру и посредников в переговорах с планетарным разумом. Вот только приняли их как-то … неласково. Впрочем, ничего страшного, если с контактом ничего не получится. Земная цивилизация — это не та штука, с которой может поспорить кучка отщепенцев. И если сейчас, на начальном этапе у них есть значительные трудности, то это не означает, что Земля откажется от такого лакомого куска.

Обдумав ещё раз предложение Максима, Грегсон счёл его вполне рациональным. Сколько там времени потребуется для того, чтобы отлететь на пару километров от плато и включить Нельсон? Решено. Сегодня же, вместе с отправкой на Землю биологических образцов, пошлёт запрос на гравилёт. Вместе со своими соображениями по необходимости такого шага.

А на сегодняшний день у него была совсем другая стратегия для своей команды — не пытаться пройти по земле, а подняться повыше, вдруг там растительность пореже будет?

Макс ходил кругами вокруг присланного накануне гравилёта. Маленький какой-то, два человека едва поместятся. Размеры посадочных мест рассчитаны скорее на Ларины габариты, чем на здорового парня вроде него. Где он, спрашивается, ноги разместит? И треугольный — острый нос, сиденья для пилота и пассажира, двигатель вмонтирован в днище. Таких он до сих пор не видел.

Хорошо, что его прислали. Весь вчерашний день прошёл настолько бесполезно, сто сегодня они с Ларой даже не пытались пробиться сквозь джунгли. Просто отошли подальше и Максим стоял на страже и завидовал, пока пора Лара, размонтировав костюм, медитировала на солнечный свет, пробивающийся сквозь листья. Сам бы он тоже не отказался снять неудобное снаряжение, хотя бы частично, но становиться неведомо каким мутантом ему не хотелось. У Максима были совершенно конкретные планы на дальнейшую жизнь.

— Ты уже готов? Очень хорошо. Прямо сейчас и вылетаем.

— А проверить машину?

— А что тут проверять? Стержни с горючим в порядке, — она ещё раз, для гарантии, заглянула за сиденья и по очереди вытащила три матовых, тускло светящихся серых цилиндра. — Тестовую программу я запустила, она прошла нормально. А заглянуть в нутро машинки можно только в заводских условиях.

Максим кряхтя и сокрушаясь заполз на пассажирское сиденье.

— Ничего-ничего. Зато потом не раз спасибо скажешь умным дяденькам с Земли, которые пренебрегли нашим комфортом, зато подумали о том, как мы в чащобе садиться будем, — Лара была необычайно бодра. Такой энергичной Максим ещё ни разу её не видел за все те месяцы, что они были знакомы.

Проводить первопролётцев собрались все. Кто-то, с высоты не разобрать кто, ещё и помахал им в след платочком. Почему-то красным.

С высоты птичьего полёта была хорошо заметно отличие дикого леса, от того растительного лабиринта, что окружал их плато. Эта полоса была более тёмной, густой и одновременно разноцветной, что ли. Максим наслаждался полётом. Одно то, что в кабине, после процедур дезактивации можно было снять перчатки и капюшон, дорогого стоило. Наслаждался ровно до того момента, когда заметил, что со спутницей творится что-то неладное. Было похоже на то, что ей с трудом удаётся держать глаза открытыми.

— Лара, что с тобой? Лара!

Ответить она не успела. Её глаза закатились, и женщина тяжело осела на приборную панель. Не может же быль это действием проклятущего эльфовируса!? Он же всегда начинал действовать только спустя две недели, а они тут ещё и трёх дней не пробыли! Максим дотянулся до её левой руки и активировал на компе функцию медицинского сканирования. Программа не самая надёжная — слишком мало данных предоставляет, но кое-какие выводы сделать было можно: у Лары наличествуют все признаки начинающейся трансмутации и если Максим всё правильно помнит, очнётся она не раньше, чем через часов шесть-восемь. И всё это время их гравилёт будет двигаться по заданному курсу. Эдак они неизвестно куда улетят и как возвращаться будут. Вдох, медленный выдох, собраться с мыслями. Что он знает об этих машинах? Как оказалось не слишком много. Только то, что компания-производитель выкидывала в сеть в рамках рекламной компании. Он точно помнил, что основной упор они делали на надёжность своего изделия. Вот, например, если пилот перестаёт управлять, через короткий промежуток времени система самостоятельно переходит в автоматический режим и также автоматически выполняет посадку, когда топливо подходит к концу. Вот это и можно использовать. Перегнувшись через сиденья, Максим разблокировал и вытащил два запасных топливных цилиндра. Третий находился в работе, и к нему даже подступиться было невозможно. Ладно, сколько там у нас теперь осталось времени полёта? Он глянул на приборную панель и ничего не понял. Недаром летать на этих штуках несколько месяцев учиться надо.

— Ну что? История движется по спирали? — сказал Славик, глядя в след удаляющейся маленькой машинке. Они с Никитой сидели на удобной «скамейке», находящейся в самом верхнем ярусе леса прямо над их домами.

— Дети обеспокоены. Маришка уже раза три успела позвонить.

— А что? По-моему самый логичный ход. Могли бы спрогнозировать заранее. Мы в своё время тоже поняли, что быстро передвигаться здесь можно только по воздуху.

— Не могли. Результат жизни в небольшой общине, где все всех знают. При встрече с незнакомцами наши детки теряются.

По ближайшей ветке взобрался, и присев столбиком замер преданно глядя в глаза Никите крупный хамелионус. После секундной паузы лицо мужчины озарила кривая ухмылка.

— Что ты там говорил про историю, которая движется по спирали? Пришло сообщение от Маришки. У пилота этого транспортного средства наблюдаются все признаки начинающейся трансмутации. И рухнуть они могут в любой момент, так же как вы с Леной когда-то.

— Постой, они же защищены от проникновения вируса! Все эти их резиновые костюмы …

— Ты что, совсем новости не слушаешь? Хоть бы у сыновей поинтересовался, они же в самой гуще событий.

— Регулярно. Но они такое врут! Так что там я по идее должен знать?

— Некоторые из этих людей, уходя в лес, снимают свою амуницию и делают всё, чтобы поскорей заразиться.

— Дела-а. Так у нас скоро пополнение будет? Это же хорошо!

— Вот Фёдор и остался на хозяйстве. Будет решать, кого пропустить через лабиринт, а к кому и помощь выслать, если в лесу прихватит. А Маришка с Максиной бегут вслед за этим летательным аппаратом.

— Постой, а куда он движется? — Славик привстал и прикинул расстояние и направление. — Да. Там у нас почти никого нет. Не предупредишь, чтобы встретили и помогли.

— Самыми близкими будут Юля с Серёжей со всем их Детским Садом. Но у них и так забот хватает. Вряд ли смогут отправиться на поиски потерпевших крушение. Я вот не понимаю, почему моя племянница, считай в одиночку, должна справляться с ситуацией.

— Потому, что моя жена сказала, что так будет лучше всего.

— Да? Тогда ладно. Ей видней.

Способности эльфов только на первых порах можно было расклассифицировать на четыре основных категории. Со временем различия между ними накапливались, а сами способности усложнялись и видоизменялись. Даром Софии стала возможность видеть «тени будущего» — возможные перспективы развития событий. Но не по заказу и только для близких людей, эмоциональная связь с которыми была наиболее крепка.

Через шесть часов бега Максина стала ощутимо отставать. Тогда, переложив аптечку с медикаментами в рюкзак к Маришке, она двинулась в своём темпе, отправив вперёд более спортивную подругу. Маришка двигалась в полутрансе. Она постоянно, всей кожей чувствовала присутствие и поддержку Леса. Он помогал ей поддерживать направление и выбирать наиболее короткую и безопасную дорогу. И ей в шелесте листьев отчётливо слышалось сожаление, что не поддержал в своё время разработку более быстрого транспортного средства, чем эльфийские ноги. Единственное оправдание — до сих пор в высоких скоростях как-то не было особой надобности.

И надо же было этим придуркам вылететь на своей скорлупке именно сейчас! Не могли ещё пару дней подождать! Некоторое время заряд здоровой злости помогал её поддерживать темп, но к ночи Маришка совсем выбилась из сил. Да и к тому же, как бы ни было хорошо её ночное зрение, всё равно риск оступиться и упасть возрастал в разы. Догнав стадо арходонтов, двигающихся в примерно нужном ей направлении, она расположилась на спине одного из гигантов. Сон был необходим, а Лес пообещал, что проследит, чтобы зверюги не свернули в сторону.

Утром бег начался вновь. Не заходя она минула усадьбу родителей, только и отметив краем сознания, что там всё вроде бы спокойно, и понеслась дальше. Только ближе к полудню Маришка присела немного отдохнуть, перекусить и, заодно, включиться в более плотный контакт с Лесом.

И снова кратковременная потеря ощущения собственного тела, когда сознание заполняет шум-шелест: сели-сели-сели, живы-живы-живы. От попыток получить зрительное изображение заболела голова. Мало того, что картинка была трёхмерной (маленькие глазки симбионтов были повсюду), но цвета, но формы, но детализация. Возможно, Маришка и смогла бы что-нибудь понять, не будь вся информация пропущена сквозь сознание Леса, а так, только головную боль заработала.

Одно хорошо, можно не лететь с риском сломать ноги. Никто там от полученных ран не умирает.

Максим сидел, уронив голову на руки. От своего защитного костюма он успел избавиться ещё два часа назад, когда понял, что быстро вернуться на базу им не светит. Какой смысл себя мучить? Всё равно ресурсы фильтра рассчитаны только на сутки непрерывной работы, а в полевых условиях его не реанимировать. Был, конечно, серьёзный риск заразиться эльфовирусом … Ах, да что там, снявши голову по волосам не плачут.

— Не понимаю, что могло произойти. Система не принимает меня! — Лара всё ещё пыталась колдовать над панелью управления. Её разрывали противоречивые чувства: с одной стороны сбылась её давняя, заветная мечта стать эльфом, с другой — очень не хотелось подводить Максима. Ей симпатичен был этот немногословный парень. Правда если бы не обстоятельства, она бы так и не решилась познакомиться с ним поближе. Как обычно.

— Чего тут может быть непонятного? Ты переродилась в эльфа, изменилась энергетика организма, система просто не узнаёт тебя, — Максим по давней земной привычке потянул какую-то травинку в рот, потом скривился от вязкой горечи и сплюнул. — Ты мне лучше расскажи, что в тебе изменилось. А то сами эльфы ничего по этому поводу не говорили, а от вернувшихся на Землю членов первой экспедиции поступала настолько противоречивая информация …

Блаженная улыбка вновь наползла на лицо Лары и глядя на её счастье, у Максима даже досадовать не получалось, на то, что с ними случилось по её вине.

— Ты знаешь, почти ничего. Только мир вокруг видится ярче и как-то подробнее, что ли. И пить постоянно хочется, — она с отвращением посмотрела на трубку, торчащую из-за ворота костюма, по которой осуществлялась подача воды, фильтрованной, тепловатой и безвкусной. Потом каким-то бессознательным, автоматическим жестом наклонила к себе воронкообразный лист и слила его содержимое в рот. Зажмурилась от удовольствия. Максим, глядя на это, только недоверчиво хмыкнул.

— Давай всё же решим, что делать будем. Если учесть, что двигались мы примерно двенадцать часов, со средней скоростью восемьдесят километров в час, от базы нас отделяет около тысячи километров по прямой. Как назад добираться будем? Особенно если учесть, что еды у нас при себе нет?

— Пешком. Какие ещё варианты? А с едой что-нибудь придумаем. Я наверняка смогу найти какие-нибудь съедобные плоды, — Лару переполнял бьющий через край оптимизм.

— Ну так что, собираемся и пошли? — Максим стал прицельно оглядывать всё их немногочисленное имущество, прикидывая, что им из всего этого может понадобиться в дороге.

— Подожди немного. У меня есть одна идея, — она в нерешительности замерла и продолжила только после того, как поймала на себе заинтересованный взгляд Максима. — Помнишь, те эльфы, что посещали Землю, говорили, что могут как-то общаться с Форрестером. Может и у меня получится?

— Давай, хуже не будет. А времени у нас навалом.

Отойдя за ствол ближайшего дерева, Лара присела, расслабилась и попробовала прислушаться к себе. Ничего особенного не ощутила и, разомлев на солнце, погрузилась в полудрёму. Из этого состояния её вывел хруст ветки под ногой Максима, который спустя час ожидания решил пройтись, поразмять ноги.

— Ну как? Выспалась? — Ларе стало как-то неловко, хотя он, кажется, не злился. И действительно, Максим, увидевший, что его спутница тихонько посапывает привалившись к дереву, решил, что после кратковременной болезни её организм требует отдыха и хотел тихонько отойти, да вот не вовремя сухая ветка под ногу подвернулась.

— Знаешь, Максим, — её лицо внезапно стало серьёзным и каким-то обескураженным. — Никакой телепатии у меня внезапно не прорезалось, но меня не покидает чувство, что отходить от гравилёта нам не следует. За нами должны прийти.

— Логично. Если эльфы постоянно находятся в контакте с разумом Леса, то наше местонахождение им отследить ничего не стоит. Вопрос в том, как скоро за нами придут. Сомневаюсь я, что эти места густо заселены.

Желудок Максима издал жалобный стон. Память о вчерашнем завтраке уже успела улетучиться из организма. Он глазами поискал лист похожий на тот, из которого пила Лара. Спрашивать что-либо напрямую у неё Максим не стал. Он уже несколько раз замечал, что в подобной ситуации, когда она не имела заранее подготовленного ответа на вопрос, Лара терялась и начинала путаться в словах и мыслях. Вода освежила и Максим начал получать некоторое удовольствие от жизни. Здесь необычайно легко думалось. Не ощущалось присутствия десятков и сотен людей, у каждого из которых были свои проблемы.

 

5

К вечеру чувство голода заглушило все остальные ощущения. Тех ягодок, что один раз Лара автоматически сунула в рот, им надолго не хватило, а с целенаправленным поиском из-за общей неуверенности в своих силах у неё ничего не получалось. Максим, поднявшийся на первый ярус ветвей вальсиноров задумчиво крутил сорванную тут же, с желтовато-пятнистой лианы крупную шишку на длинной ножке, прикидывая не попробовать ли её надкусить.

— Я бы не советовала, — раздался сверху мелодичный, чуть хрипловатый женский голос и на ветку рядом с ним соскочила та самая эльфийка, изображение которой Лара показывала ему ещё позавчера. Невысокая девушка, загорелая, светловолосая, одетая в короткие штанишки и куртку с множеством карманов и кармашков, на ногах какая-то спортивная обувь типа кроссовок, но с мягкой, гибкой подошвой. Глядя на неё Максим задумался над странностями человеческой психики: ведь видел же он изображения форрестерских эльфов, так почему, спрашивается, ожидал встретить нечто длинноухо-остроухое?

— А что это такое? — он прекратил пристально разглядывать девушку, решив что это невежливо.

— Это? Это шишок. Животное, а не растение. Просто сейчас в спячке находится.

— Съедобное?

— Ну, я-то смогу переварить любую органику, — Маришка с деланным безразличием пожала плечами. — А вот на счёт вас не уверена. Лучше с незнакомой пищей не экспериментировать.

— А если знакомой нет?

— Тогда стоит обратиться к знающим людям, — девушка улыбнулась, — или нелюдям.

Она легко соскочила на землю и пошла знакомиться к Ларе, которая начинала с любопытством поглядывать наверх. Когда Максим вслед за ней спустился, далеко не так как ловко как это сделала эльфийка, та уже успела распотрошить свою заплечную сумку и достать какие-то иномирные деликатесы — небольшие беловатые плоды, размером с яблочко-дичку, мельком виденное когда-то в сетевой энциклопедии. Макс с удовольствием захрустел предложенным угощением.

— На вкус еда, конечно, не супер. Зато питательная и легкоусвояемая, — извиняющимся тоном прокомментировала Маришка, и присела рядом с ними, скрестив в лодыжках стройные ноги.

Максим на это только хмыкнул, Лара с удивлением посмотрела на девушку.

— Простите, Мария, а свой визит на Землю вы современную земную пищу не пробовали?

— Маришка, — автоматически поправила девушка, ничуть не удивившись, что об их с Фёдором «разведке» землянам давно известно. — Что, всё настолько плохо, что даже «манна небесная» вам кажется вкусной?

— Сплошная синтетика, — ответил Максим, и ухватил ещё одно приглянувшееся «яблочко». Оно было действительно каким-то пресным, но хорошо утоляло голод и не вызывало «пластмассовых ассоциаций». Наевшийся и подобревший организм ни в какую не хотел включаться в работу, но Максим совершил над собой насилие и всё-таки спросил: — Что вы с нами планируете дальше делать?

— Отведу к цивилизации. Что же ещё? — Маришка демонстративно зевнула, аккуратно прикрыв рот ладошкой. — Завтра.

— Вас специально за нами выслали?

— Я сама себя послала. Хотя остальные, конечно же, в курсе. Вы не беспокойтесь. Ничего страшного я на ваш счёт не планирую. Просто, если захотите, отведу к вашим товарищам, или можете остаться с нами. Выбор за вами.

— У нас есть время, чтобы обдумать своё решение?

— Конечно. Никто вас не торопит. Тем более что выбираться отсюда придётся долго. Наш мир слабозаселён.

Проснулся Максим рано, по давней привычке попытался сразу же подскочить на постели и чуть не вывалился из натянутого вчера вечером эльфийкой походного гамака. Снятый перед сном костюм лежал где-то рядом с гравилётом, а на нём самом оставались только тонкие штаны и майка.

— И вы вот так легко примете меня к себе? Не задавая вопросов? — донёсся до него радостно-неуверенный голос Лары.

— Конечно. Ты сама этого хотела, и Лес решил, что ты подходишь для нашего мира. А вопросы мы обязательно будем задавать. У нас небольшая община и новый её член обязательно вызовет нешуточный интерес. Тем более ты — женщина.

— Это важно? — в голосе Лары послышалось отчётливое смущение.

— Конечно. Это только в первой экспедиции было примерно поровну мужчин и женщин, а потом в качестве первопроходцев к нам прибывали в основном мужчины.

— Подожди. Но ведь уже сорок лет прошло. Демографический перекос должен был в основном выправиться. Разве нет?

— Не совсем. У нас не так много сложившихся пар, а те, что остались одни не спешат связывать свою жизнь с теми, кто есть, только потому что никого другого нет. Так что следующее поколение немногочисленно, да и из-за значительной продолжительности жизни и телепатической связи с Лесом взрослеет значительно медленнее. Так что новый член общины, а тем более женщина неизбежно окажется в центре внимания.

Максим попытался осмыслить ненароком подслушанный разговор. Вполне ожидаемо, что Лара собирается остаться на Форрестере и пытается выяснить перспективы жизни среди эльфов. А вот за себя он ещё ничего не решил. И если уж на то пошло, у него к красавице-эльфийке тоже было несколько вопросов. Осторожно ступая голыми пятками по шершавой коре вальсинора, Максим направился в сторону, откуда доносились голоса девушек.

— Утро доброе. Секретничаете?

— Сплетничаем, — в отличие от Лары, его новая знакомая, Маришка, за словом в карман не лезла. — Можем и тебя в клуб Особо Любопытных принять. Есть вопросы?

— Пока один. Но самый главный, — он постарался вернуть ей обаятельную улыбку. — Как не стать эльфом?

— Очень просто. Не захочешь — не станешь. Лес почувствует твои намерения и учтёт их.

— Да-а? — удивлённо-недоверчиво протянул Максим. — А я слышал другую версию развития событий.

— Просто поверь, что в твоём случае дела обстоят именно так.

— А подробнее? — принимать на веру с чужих слов, даже не попытавшись разобраться в сути процесса, было не в характере Максима.

— Можно и подробнее. Только это долго, а нам ещё идти и идти. Давайте лучше собираться.

Сборы много времени не заняли. Что им было складывать? Личных вещей с собой почти не было. Только Максим решил забрать Нельсон-5419 да от костюмов химзащиты они с Ларой отрезали ботинки. Босиком передвигаться по лесу не рискуют даже старожилы, а целиком костюм слишком тяжёл и неудобен. То, что придётся передвигаться по деревьям довольно высоко над землёй, для них неожиданностью не стало. От предыдущих экспедиций было известно, что это самый безопасный путь на Форрестере. За время доэкспедиционной подготовки они успели и набегаться по брёвнам и налазиться по канатам, так, что к такому варианту развития событий были готовы не только морально, но и физически. Неожиданностью стало то, что первой в их компании должна была пойти Лара.

— Но я же не знаю куда?

— Это просто. Определять направление и расстояние до искомого объекта умеют все новообращённые, причём с самого начала. Сядь, прикрой глаза и попробуй почувствовать, где находится ближайшее жильё и сколько до него идти.

— Далеко, — спустя минуту молчания сказала Лара и с некоторым сомнением глянула на Маришку. — И ещё мне кажется, что это место имеет к тебе какое-то отношение.

— Правильно, — энергично кивнула эльфийка. — Там живут мои родители.

— Так ты собираешься отвести нас к себе домой?

— Не к себе, а к своим родителям. Они у меня самостоятельные и уже давно живут отдельно, — и озорно подмигнула Ларе. — Мы там остановку сделаем. Отдохнём, отъедимся, нормальную одежду для вас добудем.

Маришка изо всех сил пыталась выглядеть оптимисткой. Предстоящая задача — провести слабоподготовленных людей через полный опасностей лес, при этом так разрекламировать Форрестер и жизнь на нём, чтобы им захотелось тут остаться, казалась ей весьма непростой. При том, что она хоть и любила уходить в дальние вылазки, но предпочитала делать это в одиночку, не беря на себя ответственности за других. Ну, предположим, женщина и так на всё согласна, чтобы остаться тут. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять это. Но Лес, приходивший сегодня к ней в сон, больше всего шумел по поводу парня. Интересно, что он смог разглядеть в этом Максиме? Ладно, потом всё выяснится. Сейчас же нужно сосредоточиться на дороге.

— Так что там по поводу выбора, быть или не быть эльфом? Я всё ещё жду ответа на свой вопрос, — Макс чуть повернул подбородок в её сторону, не решившись обернуться полностью — Маришка шла последней.

— Дело в том, что люди — первые разумные существа, кроме него самого, с которыми столкнулся наш Лес. По началу он действовал так же как в отношении всех живых организмов, попадающих сюда из других миров — заразил вирусом, видоизменяющим живой организм и помогающий перестраивать и приспосабливать его к местным условиям. А уже потом стал разбираться, что мы такое.

— Косвенным подтверждением этой теории служит то, что из роты солдат, специально присланных на Форрестер, чтобы получить из них подконтрольных эльфов, трансмутацию прошли всего несколько человек, — донёсся спереди голос Лары, которая конечно же прислушивалась к интересному разговору.

— Это для вас это теория. Для нас — вполне устоявшийся факт.

— Это вам Лес сказал, а вы и поверили, — вставил Максим критическое замечание.

— Вы бы тоже поверили, если бы были поближе с ним знакомы. Концепция вранья для него до сих пор недоступна, — легко отозвалась Маришка.

— Дерево оно и есть дерево, — себе под нос пробормотал Макс, но Маришка его, конечно же услышала и, как ни странно, улыбнулась. — А бессмертием он вас наградил по доброте душевной? — он аккуратно переступил на соседнюю ветку. Что-то Лара взяла слишком уж резвый темп. Но просить сбавить его он не стал. Мужчина он или нет? Тем более, что и для следующей за ним эльфийки такая скорость не представляла проблемы.

— А это вообще почти случайно получилось, — от такого неожиданного заявления Макс чуть было не споткнулся, но вовремя вспомнил, что находится на немалой высоте, и выровнялся. — Дело в том, что в процессе трансмутации он заодно выправляет и все проблемы со здоровьем бывшие у индивида, а то, что разумное существо может быть таким же смертным, как и все остальные твари, у него просто не уложилось в сознании. Вот он и подправил как смог. Спасибо ему за это. А особенно за то, что каким-то хитрым образом отрегулировал взаимодействие иммунитета с регенерацией.

— А это тут при чём?

— Можно я не буду объяснять? Потом у физиологов спросишь, где тут собака зарыта. Они толковей объяснят.

Постепенно скорость их передвижения всё возрастала, Лара уже не просто быстро шла, а почти бежала, временами перепрыгивая с ветки на ветку. С одной стороны это было неплохо — цель их путешествия приближалась стремительно, а с другой — привела к вполне закономерному итогу: в один далеко не прекрасный момент Максим оступился и, порвав штанину и стесав значительный кусок кожи с бедра, полетел вниз. Недалеко. Тут ему и повезло и не повезло одновременно. Посадка вышла мягкой, во что-то типа гамака — это хорошо, но то, что этот гамак оказался ловчей сетью паутинницы — уже не очень. Сердце на миг остановилось, а потом зачастило с немыслимой скоростью, когда он понял, что не может оторвать от своей посадочной площадки ни руки, ни ноги, ни даже голову приподнять. В десятке метров над ним показались бледные лица девушек, с расширившимися от страха глазами.

— Не дёргайся. Только глубже увязнешь, — крикнула ему Маришка. — Я сейчас что-нибудь придумаю.

Страшно было до ужаса, но Максим внял совету и волевым усилием постарался расслабиться. Через пару минут ожидания, показавшихся чуть ли не годом, к его руке спустилась лиана.

— Хватайся за неё и крепко держись, пока я тебе не крикну: «Отпускай!». Тогда кидай её немедленно. Понятно?

— Да, — он ухватился за упругий стебель, не сильно понимая, чем тот может ему помочь. Кажется он в свой «гамак» начал погружаться. Между тем, Маришка, держась за лиану совсем другого вида, это он успел отметить, начала медленно спускаться. Зависнув примерно в метре над ним, она острой, длинной палкой потыкала куда-то в сторону его ложа. Оно ощутимо сжалось и Максима с недюжинной силой повлекло на лиане вверх.

— Отпускай! — крикнула ему Маришка, бросив свою палку и обхватив его свободной рукой за талию. Лиана-спасительница унеслась вверх, а оба они закачались на её соседке. Добраться до ближайшей надёжной опоры было уже делом техники, но как это случилось, сознание Максима не зафиксировало. Он привалился спиной к надёжной твёрдости вальсинора и рукавом попытался вытереть выступившую на лбу испарину. Что за ерунда? Ткань, соприкасавшаяся с живой ловушкой, была словно бы проедена. А через мгновение он осознал, что не защищённые одеждой участки кожи начинает нестерпимо печь.

— На, смажь, — Маришка уже протягивала ему склянку с мазью, от которой доносился резкий, освежающий запах. — Да гуще мажь, не жалей.

— Что это было?

— Паутинница.

— А сам паук где? — Максим с содроганием глянул вниз и увидел толстый матрас из натянутых в беспорядке между несколькими ветвями тонких беловатых нитей.

— А нет никакого паука. Сами ловчие нити и есть живой организм. Растворяют и всасывают добычу заживо. Кстати, куда его отнести систематически так и не решили.

— Мерзость какая, — Максима передёрнуло.

Между тем, девушка энергично разминала в руках пластилиноподобную массу, потом раскатала её между ладонями и ловко пришлёпнула на место содранной при падении кожи. Бедро сначала онемело, но довольно быстро по нему расплылось приятное, расслабляющее тепло. Маришка была расстроена. Вот как тут показать свой мир с лучшей стороны, когда такое происходит? А просьбу леса выполнить хотелось. Он так много помогал и так редко требовал чего-нибудь взамен … Однако происшествие возымело на Максима совсем не тот эффект, что предполагала Маришка. Его не слишком удивило наличие инопланетного чудовища. В конце концов, он знал, куда совался. Намного большее впечатление произвели, так сказать, физические кондиции эльфов. Сила и выносливость. Кажется, эта красотка, которая ему едва достаёт до уха, последние метры несла его на руках? И даже Лара, которая на доэкспедиционных тренировках не блистала особыми достижениями, теперь легко его обгоняла. В такой компании легко можно начать чувствовать себя неполноценным.

— Мне другое интересно, — сменил он тему, чтобы отвлечься от неприятных мыслей, — почему ты не попросила у Леса, чтобы меня отпустили?

— А как ты себе это представляешь? Тебя же не вальсинор держал.

— Ну, он же здесь всем заправляет. Является хозяином? Нет?

Маришка только хмыкнула. Надо же, какие экзотические представления у землян об эльфийском местообитании! И попыталась объяснить как можно проще, на примерах.

— Вот ты хозяин своего собственного организма. Правильно? А можешь ли ты приказывать кишечным палочкам, живущим у тебя в пищеварительном тракте?

— Понятно, — Максим тяжело вздохнул. Почему-то до сих пор, Форрестер ассоциировался у него с внутренностями гигантского суперкомпьютера, где движением каждого потенциала управляет механический сверхразум.

— А как ты с этой паутинницей справилась? — это подла голос Лара, которая спустилась к ним уже некоторое время назад.

— Очень просто. Смазала спиртом из аптечки конец острой палки и потыкала им в нервные ганглии, — о том, что и лиана-пружинка тоже является хищником, при помощи сокращающихся отростков забрасывающая добычу в пищеварительную воронку, девушка решила умолчать. Хватит с них на сегодня потрясений. Тем более что никакой реальной опасности не было — человек для неё слишком крупная добыча.

— И чего вы этих монстров не выведете? — с досадой пробурчал Макс, проверяя целостность своего Нельсона. На редкость прочная штука.

— Технарь, — с отчётливой жалостью в голосе, как об убогом, высказалась Лара.

— И никакие это не монстры, — обиделась за родную флору-фауну Маришка. — Паутинницы — очень полезные существа, если обращаться с ними осторожно. При минимальной обработке из них получают отличные нитки, из которых потом выходит высококачественная ткань, — она подёргала себя за рукав куртки. Максим и раньше обратил внимание на её одежду. Только не на саму ткань, а на то, что в отличие от их собственной, она не мялась и не мазалась. Ну и швов на ней не было. Ни единого. Даже карманы были не пришиты, а словно бы сами собой выросли на нужных местах.

Максим поднялся на ноги и поймал на себе оценивающие взгляды девушек. Лара хихикнула. Оглядев себя сначала снизу вверх, а потом, догадавшись посмотреть через плечо, Максим понял в чём дело: одежда, попорченная едким соком паутинницы сильно обветшала и мало что скрывала.

— Да-а, — протянула Маришка. — А одежонку-то неплохо было бы сменить. Она ещё и кожу к тому же раздражать будет. Но ты же не захочешь расстаться с ней прямо сейчас? — она поймала на себе непроницаемый взгляд Максима. — Тогда стоит поспешить к дому моих родителей.

Темп передвижения несколько замедлился. Лара уже не неслась со всей возможной скоростью к намеченной цели, а более тщательно выбирала удобную дорогу. В течение дня они несколько раз делали короткие остановки на отдых и перекус. В это время Маришка отбегала куда-то в сторону и приносила с собой множество разнообразных ягод, плодов и прочей зелени. И хоть организм Максима постепенно начинал требовать чего-то более существенного, куска хорошо прожаренного мяса, например, он не роптал. Ведут, кормят, заботятся, как могут и это притом, что эльфы им на самом деле, им ничего не должны. Вечером, когда Маришка объяснила, как правильно натягивать походные гамаки, а потом ещё и контролировала качество работы, у Максима с бедра сама собой отвалилась лечебная нашлёпка. Рана уже не кровоточила и, кажется, по краям начала нарастать молодая кожица.

— Давай сменим повязку, — Маришка уже держала в руках кусок пластичной массы.

— Дай я лучше сам.

Максим принялся с силой разминать неподатливую субстанцию, так же, как до него это делала девушка. Хоть что-то он для себя может сделать самостоятельно? Постепенно вещество теплело и начинало источать тот самый резкий освежающий запах, хорошо запомнившийся Максиму ещё по первому разу. Он примерился было наложить массу к ссадине, но тут ему в руку ткнулся чей-то холодный, любопытный нос. С некоторой оторопью Максим наблюдал, как рядом с ним проявляется, приобретая цвет и объём, крупная коричневато-зелёная ящерица. Вот вам и звери-невидимки, на которых тщетно охотился их начальник. Желание отскочить самому или отбросить ящерицу куда-то делось, стоило ему только наткнуться на взгляд любопытных и чуть укоризненных подвижных глаз. Словно бы рептилия разгадала его намерения. Не бывает такого взгляда у диких животных.

— Машка!? А ты тут что делаешь? — раздался со стороны удивлённый возглас Маришки. Ящерица тут же резво прошмыгнула к хозяйке, только длинный хвост из стороны в сторону мотнулся и замерла, сидя столбиком прямо напротив Маришкиного лица.

— Твоё животное? — Макс всё же приладил на место лечебную нашлёпку.

— И зовут вас почти одинаково, — усмехнулась Лара.

— Это Фёдор её так обозвал, — досадливо сморщилась девушка. — Так. Родители нас уже ждут. И там же нас встретит наш врач. Очень кстати, что она уже туда добралась.

— Кто такой Фёдор? — как-то до Максима внезапно дошло, что о прошлом своей спутницы они практически ничего не знают. Вот кто, тот о ком она упомянула? Муж, любовник, друг, брат? Хоть и знал он, что эта девушка старше его чуть не в два раза, всё равно наличие у неё какого-то прошлого, в голове не укладывалось.

— Брат. Двоюродный.

— Это не тот парень, с которым вы вместе на Земле были? Высокий и рыжий?

Маришка на это только фыркнула:

— Высокий и рыжий. Под это описание подходят все рожденные на Форрестере эльфы. Хотя да. Аховые из нас с ним разведчики получились. Ну, хоть на прародину глянули.

— Так, подожди. А вести из дома тебе эта ящерица передала? — вычленил из разговора самое главное Максим. — Мысленно?

— Ну да. А что здесь такого? Почти все местные животные и даже некоторые растения — телепаты. Здесь — это норма жизни.

— Что, и вы тоже?

— В некоторой мере. Читать мысли не умеем, а вот отследить друг друга в пространстве, да находясь рядом ощущать чужое настроение — вполне.

— Почему? С Форрестером-то вы общаетесь телепатически. Во всяком случае, такая информация у нас сохранилась.

— Скорее не мы с ним, а он с нами. Все способности нужно развивать. В том числе и эти.

 

6

Окрестностей усадьбы Маришкиных родителей они достигли, когда время перевалило за полдень. Ничего особо интересного за это время не случилось, разве что Макс вымотался до состояния полного безразличия. Ну нельзя же считать событием то, что ручная эльфийская ящерица пришла ночью спать к нему под бок и сегодня весь день следовала где-то рядом с ним, несмотря на ревнивые взгляды хозяйки?

— Ну всё. Пришли, — Маришка их остановила и начала спускаться вниз. — Лара, ты оставайся наверху, я к тебе потом вернусь. А нас с Максимом там врач ждёт.

На активное проявление любопытства у парня не осталось сил, и он медленно и осторожно начал спуск, втайне надеясь, что на этом их бесконечное путешествие закончено. Внешний вид эльфийской лекарки доверия не внушал. Высокая, смуглокожая и рыжеволосая, как и предупреждала их Маришка, она выглядела от силы лет на шестнадцать. А вот тючок с чистой одеждой в руках у Максины (именно так она представилась), явно предназначенный для него, весьма порадовал. Маришка, оставив его на свою соотечественницу, быстро удалилась наверх к Ларе.

— Как тебе встреча с паутинницей? — запросто поинтересовалась девушка, осматривая ожоги на его шее и руках.

— Отвратительно. Даже представить себе не мог, что тут существуют подобные монстры. А с зудом можно что-то сделать?

— Сейчас посмотрим, — и, подойдя к ближайшему вальсинору, стала, упершись в него раскрытыми ладонями, а потом соприкоснулась с ним лбом. Ненадолго. Буквально через минуту она оторвалась от дерева и продолжила, как ни в чём не бывало: — Нам повезло. Есть здесь поблизости подходящий бассейн.

О каком бассейне она говорила и зачем тот вообще нужен, Максим не понял, но послушно поплёлся за своим проводником. Спустя примерно двадцать минут пешего хода, продирания через разросшиеся папоротники и скачков с корня на корень, они пришли.

— Ну вот. Полезай сюда, — она кивком головы указала на пузырящуюся шоколадно-коричневую жижу под своими ногами и, поймав оторопелый взгляд землянина, пустилась в объяснения. — Да ты не беспокойся. Здесь всего чуть больше полуметра глубины. А состав раствора как нельзя более подходит для лечения химических ожогов.

Максим решил не спорить, и послушно полез в воду, скинув предварительно только ботинки от костюма химзащиты. Всё равно то, что сейчас надето на нём можно только выкинуть. Вода оказалась тёплой, очень приятной и действительно унимала жжение, в последнее время ставшее почти нестерпимым. Устроившись полусидя и расслабленно наблюдая, как от его движений со дна поднимается мутноватая взвесь, Максим всё же поинтересовался:

— А что оно такое, эти водоёмы?

— Мы их называем прикорневыми бассейнами. Для Леса это резервные хранилища воды и питательных веществ, или, наоборот, изоляты с веществами в данный момент ненужными. Они все разные по составу. Нет двух одинаковых, — и, видя что парень почти не вникает в её слова, добавила. — Ты пока посиди, здесь вполне безопасно. Я потом за тобой хамелионуса пришлю. Он отведёт тебя в дом.

Максим согласно кивнул, пристроил голову на удобный изгиб корня и сам не заметил, как задремал. Вряд ли его сон продлился долго, но проснулся он, как ни странно бодрым и отдохнувшим. Распахнув глаза, встретился взглядом с сидящим на противоположном краю его купальни мальчиком. Маленьким. Лет семи-восьми на вид. Но не это было странным. Зная, что здесь поблизости есть поселение, можно было бы ожидать и наличия детей. Но его внешний вид! Тёмно-зелёная, до черноты кожа, ярко-салатовые волосы и огромные, голубые глаза. А уж когда пацан с ловкостью белки взлетел по стволу ближайшего вальсинора и на высоте около четырёх метров буквально утонул в нём, скрывшись под корой, Максим подумал, что водичка наверняка содержит какие-то галлюциногены. Несколько минут он молча пялился на то место, где скрылся малыш. Потом из ствола показался салатовый чубчик, нос и яркие, лучистые глаза, один из которых ему озорно подмигнул и вновь скрылся в глубине дерева. Потом, привлекая внимание, за плечо его тронула маленькая лапка. Обернувшись Максим увидел мелкого хамелионуса, столбиком сидящего на краю его купальни.

— Что, уже пора?

Кажется, ящерица кивнула. Полный сюр!

В доме, на веранде, его уже ждали за накрытым столом. Кроме уже знакомых ему девушек здесь присутствовали родители Маришки — первые встреченные им по-настоящему взрослые эльфы. Спокойные и доброжелательные. После церемонии знакомства Максим, усаживаясь на отодвинутый для него стул, с нервной усмешкой произнёс:

— Знаете, а я, кажется, «зелёного человечка» видел. Он от меня в дерево спрятался.

Вся невозмутимость слетела с эльфов моментально. Маришка фыркнула в свою чашку, разбрызгав по мордашке напиток, её отец — Сергей возвёл очи горе, мама Юля со страдальческим стоном уронила голову на руки.

— Так мне не показалось, он действительно был? — Максим переводил взгляд с одного лица на другое. — И этот малыш не эльфёнок, — продолжил он почти утвердительно.

— Выходите, чего уж там, — громко произнёс Сергей куда-то в пространство и энергичным движением взлохматил шевелюру. Из листвы окружавших веранду деревьев начали появляться дети. Их движения были слитными и какими-то текучими, а тёмно-зелёные мордашки лучились детским, наивным любопытством. Они ловко спрыгивали на пол, приволакивали откуда-то надувные стулья и рассаживались вокруг стола вперемешку со взрослыми.

— Вот, знакомьтесь, это наши воспитанники. Они — дриады, — сказала Юля и поправила малыша на своих коленях и обратилась к тому пацану, что чуть не довёл Максима до инфаркта: — Мы же договорились, что вы пока не будете показываться людям на глаза.

— Ну ма-ам, ну мне же интересно. Он же как раз напротив моего Древа был. И спал. Я подумал, что никому не будет плохо, если я посмотрю на человека поближе.

Юля сокрушённо покачала головой, но даже гостям было ясно, что её строгость наигранная.

— Растения … — посетила Максима неожиданная догадка. За сегодняшний день ему всё чаще начинало казаться, что он попал в какую-то альтернативную реальность, где всё не так, как надо. В Страну Чудес на чаепитие к Безумному Шляпнику.

— Ну да. А что такого? — приподнял брови на подвижной мордашке самый старший из мальчиков.

Лара молчала не в силах произнести ни слова. Маленькие дриады тихонько хихикали, глядя на замешательство гостей дома. Впрочем, Макс довольно быстро справился с собой. Ничто не способно вывести его из равновесия надолго. По крайней мере, этого тезиса он придерживался всю свою сознательную жизнь.

— А на вид почти от людей не отличаются, — он ещё раз оглядел критическим взглядом шушукающихся детишек. Всех шестерых.

— Правильно. С чего бы им отличаться? Создавали-то их по нашему образцу. Так что кроме обмена веществ, способа появления на свет, ну и возможности время от времени уходить в материнское Древо их ничто от нас не отличает.

— Это что, для питания им нужна одна минералка? Наверное удобно, — с некотором сомнением в голосе протянула Лара.

— Не совсем. Сравните площадь фотосинтезирующей поверхности у любого растения и у дриады и вы поймёте, что площади кожи для питания совершенно недостаточно. Так что основная их пища — древесный сок. Впрочем, обычную нашу еду они тоже могут поглощать, только не очень много.

— Да-а? — при детях Максим решил не задавать интимных вопросов, вроде того, как те появляются на свет, потом у Маришки всё выспросит, а лучше приналечь на угощение. Благо было на что. Обильная, вкусная, а главное натуральная еда. Что может быть лучше для молодого здорового организма, которому в последние дни приходилось держаться на одних фруктах

Поздно вечером, перед тем, как лечь спать, Максим перебирал впечатления дня прошедшего. И даже больше маленьких дриад (в биотехнологиях он всё-таки мало что понимал) его поразил сам дом. Вместо ожидаемой полупервобытной обстановки, эльфийское жилище выглядело вполне технологично. Небольшой размер помещений диктовался необходимостью распределения нагрузок, но на этом видимые недостатки такого жилья исчерпывались. Все системы жизнеобеспеченья, от водопровода и канализации до вентиляции и освещения контролировались домашним эйкомом (над этим чудом техники Макс провисел пол вечера). Раздвижные двери, цветные стёкла, прозрачность которых можно менять по желанию, акустические системы в каждой комнате — как всего этого можно было добиться, не имея развитой промышленности, он не понимал. А ещё ему начинало казаться, что дом словно бы подстраивается под него, начиная угадывать желания гостя. Хозяева же только пожимали плечами и отсылали к каким-то мифическим биотехнологам, которые всё могут объяснить.

Усевшись на кровать в предоставленной ему комнате, Максим машинально поглаживал ткань брюк и прислушивался к разговору за стенкой. Брюки были немного коротковаты, но ткань! Лёгкая, мягкая, хорошо держащая форму. За такую ткань можно было простить паутинницам их существование.

— Так твои родители занимаются воспитанием маленьких дриад?

— С рождения. Их дом у нас называют Детский Сад.

— Очень подходяще. Так как же они рождаются? Не в пробирках же!?

— Нет, конечно. В плодах. Если точнее, это даже плодом назвать нельзя. Просто на стволе вальсинора появляется своеобразный нарост, примерно вот такой величины, — похоже размер предполагаемого нароста Маришка показала на руках, и Максим подумал, что неплохо было бы присоединиться к девушкам, чтобы не только слышать, но и видеть и даже поучаствовать в разговоре. — В назначенный час он лопается и на свет божий появляется очередной младенчик. Ну, выкармливать их приходится, конечно, из бутылочки.

— Дети Леса, — в голосе Лары послышалось затаённое восхищение. — Это ОН так пытается увеличить вашу численность, раз уж вы сами быстро размножаться не желаете?

На этой фразе Максим понял, что что-то он пропустил важное и проскользнул в соседнюю комнату к девушкам.

— Не совсем так. Дриады — не эльфы. Мы совершенно разные виды и у них другое жизненное предназначение, — Маришка расхаживала по комнате, активно жестикулируя. — Они глаза и уши Леса, если можно так выразиться. С нашим появлением он понял, что существуют другие способы мировосприятия, чем ранее доступный ему. И сейчас Лес активно осваивает их. Через них и через нас.

— Подожди. То есть они как бы кусочки разума леса, перенесённые в другую оболочку? — на голове у Макса зашевелились волосы. Это, получается, монстры похуже паутинницы.

— Нет, что ты. Тогда бы эта затея не имела смысла. Они полностью самостоятельнее личности. Каждый со своим характером, способностями, симпатиями и антипатиями. Вот только всё что по жизни поняли, чему научились, они могут передать Лесу в доступной ему форме. В более доступной, чем это делаем мы.

Почему воспитанием маленьких дриад занимаются эльфы, а не сам Лес Максим спрашивать не стал. И так понятно, что в противном случае из них получатся не полноценные личности, а маленькие «маугли».

— Значит, ОН подкидывает вам своих деток на воспитание. А что там Лара говорила по поводу того, что вы не желаете размножаться? — вот странное дело, находясь на Земле, он считал, что довольно терпимо относится ко всем местным чудесам. Откуда же взялось это неприятие? Почему он всё пытается выяснить какие-то подспудные мотивы, понять, где тут собака зарыта?

Маришка досадливо сморщила носик, не зная как объяснить чужаку целый пласт истории своего мира, да ещё пошедший не на физическим уровне, а в виде переговоров и попыток прийти к взаимопониманию.

— Ты всё время забываешь, что другие разумные, да ещё не сами по себе, а находящиеся в некоем взаимоотношении друг с другом, в социуме, были для Леса такой же диковинкой, как для нас мыслящее растение. Ну и пока достигли некоего взаимопонимания, — Маришка как-то неопределённо повертела в воздухе рукой, этот жест она подхватила у тётки. Давно, ещё на Земле. — В общем, было несколько «косяков». Например, Лес предложил подбирать из нас что-то вроде элитных пар производителей, но после долгих объяснений, что такое межличностные взаимоотношения и какие они бывают, отказался от этой идеи. Ну и потом тоже не всё сразу устаканилось.

О некоторых проектах, вроде создания из эльфов водных жителей, для подробного обследования и освоения морей, Маришка решила даже не упоминать. Как и о том, что от создания транспорта им пришлось отказаться из-за того, что Лесу в атмосфере Форрестера совершенно не нужны были вредные выхлопы. Впрочем, имея перед глазами транспорт, использующий для передвижения силы гравитации, можно будет создать аналог из местных ресурсов. Маришка зарылась босыми пальчиками в длинный ворс серовато-зелёного ковра. Тот мгновенно распушился и начал покачиваться из стороны в сторону. Лара бездумно повторила её жест, Максим же внимательно и настороженно следил за ними.

— Он что, живой?

Маришка согласно кивнула.

— Ещё один переселенец из неведомых миров.

— А чем питается?

— На насекомых охотится. В наши дома они тоже иногда попадают. Ну и поливать их надо время от времени. Да ты не бойся, погладь зверя, он ласку любит.

— И зачем ваш Лес впускает жить всех кого ни попадя? — это был риторический вопрос, но тем не менее, Маришка ответила на него вполне серьёзно:

— Увеличивает биоразнообразие для повышения стабильности экосистемы.

Всё вроде бы понятно, всё вроде бы логично, но Максима не покидало чувство, что о чём-то их любезные хозяева сильно не договаривают. Но вот в чём заключалась загвоздка: более-менее объективный анализ можно провести только находясь вне общей ситуации, а вникнуть в неё до конца можно только в прямом контакте с Лесом, но для этого требуется стать эльфом и оказаться внутри ситуации. Замкнутый круг. Может с дриадами поговорить? Хотя те ещё маленькие. Что они могут объяснить? И ещё одна мысль упорно не шла из головы. Глупость, конечно, но всё же. Зачем им пуп? Рождаются-то дриады внутри дерева. Или всё же какое-то подобие пуповины существует?

Мысли шли по кругу, отгоняя сон и не давая отдыха измученному сознанию. И только когда из распахнутого в ночь окна донеслись тонкие мелодичные посвистывания неведомой птицы, он заснул.

Просыпался долго и со вкусом, скинув с себя одеяло, зевая и потягиваясь. И это могло бы продолжаться ещё долго, если бы к нему в комнату не пробрался расстроено сопящий малыш.

— Привет, — Максим улыбнулся, глядя на забавную зелёную мордашку. — Ты чего тут делаешь?

— Извиняться пришёл, — мальчик осторожно умостился на краю постели и поднял на него виноватые глаза.

— За что? — Максим неподдельно удивился.

— Я вчера тебя напугал, а ты потом долго заснуть не мог. Пока я чудесную флейту не достал.

— Так. Давай по порядку. Как тебя зовут?

— Ежи.

— Так вот, Ежи, ты меня не напугал, а очень сильно удивил. Заснуть я не мог потому, что очень много думал, а это иногда вредно. И последнее, спасибо тебе, что не дал проворочаться всю ночь.

— Пожалуйста, — плохое настроение моментально слетело с дриады.

— А что такое чудесная флейта? Я думал, это птица свистит, — Максим моментально соотнёс незнакомое название с теми звуками, что вчера усыпили его. И не упустил случая узнать что-нибудь новенькое.

— Щас, — Ежи одним слитным, тягучим движением метнулся к окну, вывалился из него почти полностью, а потом каким-то невероятным образом опять заскочил внутрь. В кулаке он безбоязненно сжимал колючий коричневый шар, размером с крупную антоновку. — Вот. Только ты его не трогай. Он острый очень.

Подёргав за кончики иголок, Ежи привёл чудесную флейту в рабочее состояние. Шарик раздулся, на концах колючек открылись крошечные отверстия, и он тихонько запел.

— То есть, ты хочешь сказать, что эта штука способна издавать тонко модулированные звуки, способные нагнать на человека сон? — забыв, что обращается к ребёнку, Максим перешёл на привычную терминологию, но как ни странно, Ежи его отлично понял.

— Не только сон и не только у человека. Им можно на километр окружающую живность разогнать. А можно просто приятную мелодию послушать, — Ежи погладил шарик. Острые колючки под его ладонью слегка приминались, не раня тонкую кожу. — А можно мне ещё спросить?

— Спрашивай.

— Почему наши миры враждуют?

Максим от неожиданности сел на пятки. Вот как, спрашивается, объяснить ребёнку то, что самому ему кажется очевидным? Макс даже не подозревал, что примерно так же мучилась Маришка, когда вчера пыталась отвечать на его собственные вопросы.

— Ну, видишь ли, нас на Земле очень много. Уже почти не вмещаемся. А из новых миров, найденных за последнее время только на одном есть жизнь. На основе сероводорода. Проще говоря, только здесь для нас есть подходящие условия.

Малыш с умным видом покивал:

— Это нормально, что живые существа распространяются и занимают новые территории. Мы вот тоже, когда вырастем, будем садить леса в пустых мирах.

«Так вот зачем нужны дриады!», — пронеслось у Максима в голове. А вовсе не затем, что втолковывала ему вчера Маришка. Хотя, может, и за этим тоже. И ещё за чем-нибудь. Мало ли найдётся областей применения этим «зелёным человечкам». Между тем Ежи продолжал:

— Так и приходили бы к нам жить. Места у нас много. Лес не против.

— Видишь ли, дело в том, что там, у себя, мы живём совсем по-другому. И переселяясь сюда большинство захочет сохранить свой прежний образ жизни. Не измениться самим, а подстроить ваш мир под себя.

— Это как?

— Ну, например, вырубить часть деревьев и на этом месте построить себе дома из камней и мёртвой древесины.

— Так нельзя! — в глазах Ежи плескался ужас.

— Ты знаешь, я пожалуй, с тобой соглашусь, — Максим плюхнулся спиной на подушки и уставился в потолок.

— Ты не понимаешь. Если уничтожить наш Лес, здесь тоже не будет жизни. Никакой.

— Планета что ли сойдёт с орбиты? — попытался пошутить Максим, но неожиданно Ежи подтвердил:

— Ну да. Лес контролирует её вращение уже очень давно. Без него точно наступит хаос.

— Слушай, а сколько тебе лет? Выглядишь ты лет на семь-восемь по земному исчислению, а рассуждаешь почти как взрослый.

— Четырнадцать, — со вздохом признался малыш. — А самому старшему из нас, Лишу, почти двадцать два. Мы немного по-другому взрослеем. Так говорят мама Юля и папа Серёжа.

— А что вы их на самом деле мамой и папой зовёте?

— А кого?

— А дерево из которого появились?

— Так то Древо, а то мама и папа, — раздельно, как бестолковому взрослому втолковывал очевидные для него вещи малыш.

— Лара, Максим, спуститесь, пожалуйста, в гостиную, — раздался откуда-то снизу встревоженный голос Маришки.

Макс сам не понял, когда успел одеться, но по лестнице он скатился буквально через минуту, всего на пару метров обгоняя Лару. Всё остальное семейство, включая маленьких дриад собралось в самой большой комнате дома перед экраном эйкома, занимавшем здесь всю восточную стену. На экране отражалась какое-то помещение типично лабораторного вида. В нём, возбуждённо расхаживая туда-сюда, метался эльф, а в сидящем в углу человеке Максим с удивлением узнал Акико Харада. Похоже, не только Лара мечтала сбежать к эльфам.

— Федь, повтори ещё раз для наших гостей.

— Только что мы закончили первичный анализ биологического оружия, разработанного специально для борьбы с нашим Лесом. Этот химикат разрывает все связи между деревьями, действуя избирательно только в местах их соединения. В самом худшем случае, это может уничтожить разум Леса, сохранив при этом его «тело» в неприкосновенности.

Максим поражённо присвистнул. Хотя со стороны их земного руководства это был вполне логичный ход. Зачем уничтожать ценный ресурс, которым является вся эта экосистема, если можно лишить разума хозяина и их основного конкурента?

— Это НАСТОЛЬКО опасно?

— Сейчас, когда мы об этом знаем и ищем способы противодействия, уже нет. Вопрос в другом. Чтобы разработать это вещество, им нужно было на ком-то тренироваться. На ком?

— Ой! Забыла! — Лара широко раскрыла глаза и прикрыла рот ладонью. — Я же хотела рассказать. Помните тот проросток с «таблетками от старости», которые вы передали при последнем контакте? Сами таблетки долго выращивать не получилось. Они очень быстро деградировали. А вот расчеренковать растение и вырастить из него маленький лесок вполне удалось. Наверняка на нём и экспериментировали.

— Это точно? — эльф на экране вскинул голову и серьёзно посмотрел Ларе в глаза.

— Вполне. Мне самой приходилось с ним работать.

— Опиши, пожалуйста, это место.

— Закрытая наземная лаборатория. Около двух гектаров застеклённых теплиц. Восемьдесят четыре растения высотой от двадцати сантиметров до двух с половиной метров, все соединены между собой.

— Да-а, — протянул Максим и покачал головой. — Такой подопытный материал в руках землян оставлять не стоит. В крайнем случае, его придётся уничтожить.

— Да это-то как раз не проблема. Уничтожить мы можем хоть население всей Земли, — Фёдор прекратил метаться и плюхнулся на стул. — Только это не выход. Этот Лесок живое и потенциально разумное существо, такое ещё одно своеобразное дитя нашего леса. И даже забрать его с Земли не слишком сложно. Благо портал мы открыть можем куда угодно.

— А в чём тогда проблема?

— В том, что все пригодные для заселения места на Форрестере давно заняты. У нас просто нет места.

 

7

В последние дни Мэтту Гаррисону начинало казаться, что он попал в фантастическую инсталляцию романа Агаты Кристи «Десять негритят». Каждый день кто-то исчезал. Началось всё с того, что из полёта не вернулись Лара Сот и Максим Антоненко. И если по поводу Лары у него и раньше были сомнения, очень уж заметно она изменилась после работы на опытном участке N 4, то парень производил впечатление человека здравомыслящего. Их осталось десять. Следующим ушёл в лес и не вернулся Карл Нойманн, хотя, казалось бы, что могло понадобиться технику в этой чащобе? Девять. На следующий день они потеряли Акико Харада. Восемь. Но вот тут он догадался проверить наличие опытных образцов и многого не досчитался. Это определённо говорило о том, что хитрый японец сбежал сам, да ещё и земные разработки прихватил в качестве искупительной виры.

В этот момент он начал понимать, что остался один против всех. Доверять никому нельзя. Вытянув из загашников ракетницу, он объяснил, что таким образом собирается подать сигнал затерявшимся в джунглях Ларе и Максиму. Зачем такой примитив был нужен в век высоких технологий, и чем это могло им помочь, никто не спросил. Поверили ему или нет? Неважно. Главное никто не мешал. Ввысь унеслась яркая вспышка, на фоне темнеющего неба расцвёл огненный цветок, и на лес в десятке километров от плато просыпалось вещество под кодовым названием ЕМ-75. По самому благоприятному прогнозу оно должно было распространиться по сосудам вальсиноров, а потом, спустя несколько часов после начала заражения, оборвать связи между ними. Не везде. На небольшом опытном участке, на который потом можно будет вернуться и всё проанализировать. Нет, он не был злодеем. Просто искренне считал, что интересы кучки отщепенцев — ничто по сравнению с интересами всего человечества.

Дальше тянуть было нельзя. После исчезновения Джустины Донато с Земли поступила команда немедленно сворачивать экспедицию, но в последнюю ночь, проведенную на Форрестере, из трейлера исчезли все остальные. Психи. Не может же такого быть, чтобы все они в тайне мечтали переселиться сюда? Хотя почему, собственно, нет? Что ещё могло подвигнуть людей на участие в этой авантюре? Или это уже здесь, на месте, на них повлиял этот мифический сверхразум? Тогда почему он сам ничего не почувствовал? Сплошные вопросы. Жаль нельзя заглянуть, что творилось у них в головах. Непременно нужно написать в докладной записке рекомендацию, чтобы следующую партию подопытных, перед началом эксперимента, допрашивали под гипнозом об их мотивах.

Сидя на пороге трейлера и дожидаясь времени отправки на Землю, он не сразу заметил, что к нему из леса вышли двое парней. Высоких, смуглокожих в лёгкую прозелень и практически ничем не отличающихся друг от друга. Как же они не вовремя! Вот-вот, буквально через минуту должен открыться портал на Землю. Или, наоборот, вовремя? Вдруг одного из этих эльфов удастся утащить с собой?

— Добрый день, господин Гаррисон, — начал один из них.

— У нас есть для вас сообщение, — продолжил другой.

— Прежде чем вести переговоры, я хотел бы вернуть назад своих людей, — перебил Мэтт сильно сомневаясь, что его требование кто-то примет всерьёз, но его основной целью было совсем не это. С выжидательным напряжением хищника он наблюдал за приближающимися парнями. Может быть, эта миссия и не окажется настолько провальной.

— Людей среди них уже нет, — счастливо улыбнулся первый.

— И решение возвращаться или не возвращаться только за ними самими, — продолжил второй. — Мы пришли сообщить, что через несколько дней к вам будет направлена официальная делегация с Форрестера. Подготовьтесь к её приёму.

— Как нам сообщить время её проведения? — наручный комп подал сигнал, мелодичный женский голос прошептал прямо в ухо: «Портал готов. Время действия — ориентировочно пять минут». Мэтт лихорадочно просчитывал варианты действия. О том, что в среднем эльфы намного сильней человека сохранилась вполне определённая информация. А тем более их двое. Его взгляд за щитком защитного костюма перепрыгнул с одного лица на другое. Только если их как-то ослабить. Есть один вариант действия, но тоже сомнительный. Рискнуть? Мэтт постарался незаметно вытащить пистолет из расположенной на бедре кобуры.

— Выпустите эти сведения в средства массовой информации. Через несколько дней кто-нибудь из нас явится на Землю и всё узнает. К себе, как вы понимаете, мы вас не приглашаем.

За это время они подошли к самой границе действия портала. Мэтт приготовился стрелять и хватать того из парней, которого качнёт ближе к нему. Прозвучало два почти беззвучных выстрела. Увидев, как энергетический луч из его пистолета, едва достигнув кожи парней, отражается от неё под совершенно произвольным углом, Гаррисон решил не испытывать больше свою удачу и шагнул в портал. Один.

— Я так понимаю, я здесь застрял, — произнёс Максим, едва только погас экран эйкома. — Вы же наверняка вышвырнете назад всю экспедицию и снова перекроете доступ на Форрестер.

— Ну, от всей экспедиции остался только один ваш начальник, — улыбнулась Маришкина мама. — Ты это пропустил. Все оставшиеся члены опытной группы сегодня ночью ушли к нам.

— А как вы узнали, кого стоит пропускать через барьер? — сменила тему Лара.

— А кто, по твоему примеру, вышел в лес и снял свой «скафандр», того мы и пропустили, — пояснила Маришка и развернулась к Максу: — Сильно не беспокойся. У нас есть возможность вернуть тебя назад в обход официальных, так сказать каналов. Причём не только на вашу базу, а практически в любую точку на Земле.

Вернувшись мыслями к новостям, переданным Фёдором, Маришка принялась метаться по комнате. Она усердно протаптывала тропинку в ковре, но упрямый мех раз за разом поднимался за её ногами. Её разрывали противоречивые желания. С одной стороны не хотелось оставлять подопечных, особенно если учесть, что в их маленьком обществе появилось новое, и симпатичное! лицо мужского пола, с другой — всего в паре дней пути отсюда её друзья начинают очередной «мозговой штурм». Как же не поучаствовать в таком!? Юля с улыбкой и затаённой гордостью наблюдала за дочерью. Уж кто-кто, а она превосходно понимала, что происходит сейчас в её душе. Что возьмёт верх: азарт или ответственность?

Помощь пришла с неожиданной стороны. Призывно засветилась передающая пластина эйкома, и после лёгкого прикосновения хозяина дома над ней появилось голографическое изображение Марка Грегсона.

— Привет, Серёж. Говорят, у вас там физик гостит из нового пополнения. Не дашь с ним пообщаться? На сугубо профессиональные темы?

— Да я-то не против, — Сергей демонстративно пожал плечами. — Только вот вряд ли он тебя увидит. Может переведёшь изображение на экран?

Лицо Марка приобрело слегка озадаченное выражение, как будто он и сам не слишком хорошо понимал, при помощи чего связывался с друзьями. Маришка на него не смотрела. Дядю Марка она не видела что ли? Намного интересней было наблюдать за реакцией Максима. Тот заметно напрягся и то пристально вглядывался в пространство над передающей пластиной, то отводил взгляд. Неужели что-то видит? Она подкралась к парню и интимным шёпотом спросила на ухо:

— Экстрасенс?

Тот ответил ей возмущённым взглядом. Чего только стоило отделаться от этого ярлыка на родине, а здесь всё начинается заново! Хотя наличие у себя определённых способностей он не мог отрицать. Только старался их не афишировать. Он, можно сказать, и специальность себе выбрал из желания найти более материалистическое им объяснение. А с эльфийскими технологиями вообще творилось что-то непонятное. Максим отчётливо видел над матовой белёсой пластинкой, которую вначале принял за полочку или подставку под чашки, поясное изображение мужика с шикарными залысинами, между тем как глаза говорили ему о том, что нет там ничего, и не было никогда.

— Господин Антоненко? — ожил настенный экран эйкома на котором появился всё тот же эльф, только уже на фоне какой-то лаборатории.

— Да. Чем могу быть полезен? — вежливость прежде всего! И особенно она выручает, когда по каким-то причинам голова совершенно отказывается соображать. Даёт время на то, чтобы собраться с мыслями.

— Вы не могли бы помочь нам разобраться в современных земных представлениях о теории гравитации? У нас масса разрозненных сведений и на то, чтобы рассортировать их по степени достоверности уйдёт слишком много времени.

Максим только пожал плечами. Почему бы и не поработать по специальности? А то ему до чёртиков надоело чувствовать себя ничего непонимающим и совершенно бесполезным сопляком. За любимым делом два часа пролетело совершенно незаметно. В конце концов, они с Марком сошлись на том, что работать подобным образом совершенно непродуктивно.

— Как скоро ты сможешь до меня добраться?

— Это надо у Маришки спросить, — невесело усмехнулся Максим. — Она лучше всех знает ваши расстояния и мою скорость передвижения.

— Пару дней. И не переживай, что всё это время будешь выключен из работы. Дяде Марку тоже нужно время, чтобы с учениками и приборами перебраться во Дворец Знаний.

— Это зачем ещё? — вспетушился было Марк, но поймав выразительный взгляд Маришки моментально потух. — Ладно, встретимся на месте.

На экране эйкома возникла цветная заставка. Мелко перебирая лапками, цепляясь за ткань штанины, а потом и рубашки Максиму на плечо забрался небольшой хамелионус и, устроившись экзотическим эполетом, замер. Парень почти не обратил на это внимания. Здесь, в эльфийском доме, эти рептилии не считали нужным маскироваться и то и дело повисали на ком-либо из его обитателей.

— А зачем господину Грегсону куда-то идти?

— Живёт он довольно далеко от учебно-исследовательского центра. Мы, видишь ли, в большинстве своём индивидуалисты и предпочитаем обитать в семейных усадьбах, не образовывая городов. Единственное место, которое хоть как-то претендует на это гордое звание — Дворец Знаний.

— А там что? — Максим автоматически погладил пристроившегося на плече хамелионуса.

— Учебно-исследовательский центр, я же сказала. Плюс ещё что-то вроде общежития для работников, учеников и прочих бессемейных.

— И ты там живёшь?

— Да.

— Кстати, раз уж вы всё равно туда направляетесь, прихватите с собой Лиша. Ему уже пора начинать серьёзное обучение.

— А Ретку?

— А её попозже. Сейчас там всем будет не до неё. И Ларе, пожалуй, стоит остаться. Отдохнуть как следует, освоиться с новыми способностями в спокойной обстановке. А потом мы её проводим. Ты ведь согласна?

Лара могла и не отвечать. По её лицу сразу становилось видно, как она счастлива, что не надо немедленно срываться и куда-то бежать.

— А у вас сейчас начало учебного года? — задала она вопрос, который казался ей очень логичным.

— А что такое начало учебного года? — переспросил Лиш, тот самый подросток, который собирался отправиться на учёбу.

— Время, когда начинаются занятия.

— А для этого требуется какое-то определённое время? Не знал, — на зелёной мордашке появилось озадаченное выражение.

— Это такая земная традиция, — заботливо объяснила ему мама Юля и ласково взъерошила светло-зелёные, почти белые волосы. — Когда все начинают учиться в один день. Первого сентября.

— А если я хочу начать раньше? Или позже? Всё равно нужно ждать? Зачем? Непонятно как-то. Ладно. Неважно это. Я пошёл собираться. Буду готов часа через два.

У самого Максима сборы заняли куда больше времени. Чего только стоило подобрать и подогнать обувь и одежду по размеру. Кроме того, он наотрез отказался оставлять Нельсона. Столько его тащил, а теперь бросить? Кроме того, существовала немалая вероятность, что он сильно пригодится в работе. Кто его знает, что за оборудование у этих эльфов? С этим доводом никто не стал спорить. Груда вещей посреди гостиной постепенно вырастала. С удивлением Максим заметил, что эта куча содержит немалое количество небольших сосудов с какой-то жидкостью. И именно их в первую очередь и с особым тщанием упаковывала Маришка в свой рюкзак.

— Это что такое? Живая вода? — полушутя спросил Максим. Он бы уже не удивился даже этому.

— Пища для Лиша.

— Подожди, — Максим взял один из сосудов и посмотрел на свет — жидкость, налитая в него была тягучей и желтовато-прозрачной. — Если это древесный сок, то зачем его брать с собой? По-моему чего-чего, а деревьев в округе хватает.

— Ну и как ты это себе представляешь, каждый раз, когда нужно покормить ребёнка, сверлить дырку в дереве? Нет, всё происходит совсем не так. В определённых местах на вальсиноре формируются такие специальные отростки, с которых постоянно капает сок. И хоть вырастить их не проблема, в любом месте можно, но всё-таки это требует определённого времени. Для условий путешествия не подходит. Кстати, можешь попробовать. Для человека тоже полезно.

Максим лизнул жидкость с пробки кончиком языка. Пить это, наверное, можно, но не слишком приятно. Приторно-горький вкус и резкий травянистый запах отбивали всякое желание экспериментировать. Максим от отвращения скривился. Нет уж, нет. Он лучше «манну небесную» грызть будет. Благо её в рюкзаки тоже напихали предостаточно.

— Слушай, — Максим ещё раз оглядел сваленные в гостиной вещи. — А что собирает Лиш? По-моему его вещами мама занимается.

— В Древо ушёл. Попрощаться, — Маришка удивлённо глянула на него. Для неё, проведшей почти треть жизни среди дриад, это было настолько естественно и привычно, что непонятно было, откуда вообще мог возникнуть этот вопрос.

— Всё, я готов. Можем отправляться, — Лиш скользнул прямо в окно.

— Только после того, как поедите, — в гостиную заглянула грозная мама Юля. — И не скачи через окна, для этих целей двери имеются.

Идти было тяжело. И вовсе не потому, что лес стал более густой или ветки кривыми. Нет. Просто напоследок Максим не удержался, чтобы не обожраться домашними деликатесами. Когда ещё ему такого перепадёт? Чуть в стороне от него играли в догонялки, не знавшие таких проблем Лиш с Максиной. Вот правильное было первое впечатление, сущий ребёнок ещё эта эльфийская целительница, хоть по годам и немного его старше. По ветке впереди него, то шустро отбегая вперёд, то принимаясь важно вышагивать, передвигался хамелионус. Имя ему дать, что ли? Точно. Антошкой будет. Помнится, был в его детстве мультик с таким же обаятельным крокодильчиком, как этот мелкий ящер.

Следом за Максимом шла Маришка, основной обязанностью которой было следить, что бы ещё чего не случилось с неуклюжим человеком. И то ли он успел привыкнуть к этому миру, то ли сказался кратковременных отдых и удобная одежда, но чувствовал он себя гораздо комфортнее, чем это было в начале путешествия. Постепенно Максим вошёл в ритм передвижения и начал больше обращать внимание на что-то кроме дерева под своими ногами. Вот, например, интересное наблюдение: и эльфы и дриады движутся достаточно быстро, но при этом по-разному. Движения эльфов мало чем отличаются от человеческих, разве что более быстрые и скоординированные. Воспроизвести движения дриад вряд ли кто-то смог бы. Уж очень слитными, пластичными они были, одно плавно перетекало в другое и выливалось в третье.

На ночь остановились в чём-то вроде беседки. Пол, потолок, стол в центре и удобные зацепы для гамаков. На вопрос, откуда это взялось, Маришка спокойно пожала плечами и ответила, что нужно же где-то останавливаться на отдых, когда кто-то путешествует к её родителям и от них. За ужином Максим озвучил свои наблюдения. Лиш только весело хмыкнул.

— У нас иной химизм мышц и, если ты не заметил, мне довольно трудно совершать быстрые и резкие движения. Приходится восполнять за счёт лучшей согласованности движений.

— Да? Не заметил. Мне казалось, что бегаешь ты не хуже эльфов.

— Это просто Максина у нас не самая лучшая спортсменка. А вот за сестрёнкой, — он кивнул на Маришку, — мне ни в жизнь не угнаться. Я гляжу, мы здорово тебя заинтересовали, что ты всё подмечаешь, — он озорно подмигнул Максиму и широко улыбнулся.

— Ещё бы. Разумные, говорящие растения! До сих пор в голове не укладывается, — Максим закатил глаза в притворном ужасе и уложил голову на кулаки.

— По сравнению с Лесом, мы не такое уж чудо. Считай, те же люди, только с другой диетой.

— Ну что Лес? О том, что он такое я только теоретически знаю, а вас могу наблюдать воочию. Впечатление намного сильней.

Ночь и следующая половина дня прошли настолько спокойно, что грандиозная пакость просто не могла не случиться. Неладное, как ни странно, первым заметил Максим. Обладая гораздо большей массой тела, чем девушки или Лиш, а так же намного чаще смотря под ноги, чем остальные, он увидел, как при очередном шаге ветка под ним подалась, соскользнув по соединительному рубцу от своей соседки почти на сантиметр вниз. Насторожившись он замер, и присев ещё внимательней уставился себе под ноги. Он находился у того места, где одно дерево соединяется с другим, а вот теперь похоже это соединение нарушено. Подошедшая Маришка заглянула ему через плечо. Потом с ловкостью белки перескочила к другому стыку, третьему, прошла немного вперёд и уселась, привалившись к стволу вальсинора. Через минуту к ней присоединились Лиш и Максина.

Разъяснений не требовалось. Ведь только вчера серьёзный юноша по имени Фёдор предупреждал о возможности такого. А теперь дети леса, сосредоточившись, пытались определить масштабы катастрофы.

— Странное дело, — первым открыл глаза Лиш. — А я ведь не почувствовал ничего тревожащего. И сейчас отчётливо ощущаю, что деревья вполне здоровы, просто потеряли связь друг с другом.

Максина, не теряя сосредоточения встала, и спустя мгновение скрылась в переплетении ветвей.

— Куда это она?

— Определит границы поражения и вернётся.

— Вы так спокойны, — протянул Максим, глядя на деловитую целеустремлённость Маришки.

— А что, кому-то станет легче, если я буду паниковать и рвать на себе волосы? К тому же, вряд ли эта зона имеет большой радиус. Мы уже довольно близко от заселённых мест и будь это иначе, очаг поражения уже бы давно заметили.

Прибежавшая Максина, подтвердила её предположение. Зона поражения имела радиус меньше полукилометра. Однако, пройдя чуть дальше вглубь её, они убедились, что не пропустили бы этот феномен, даже если бы не наблюдательность Максима.

— Что? — спросил Максим, когда Маришка замерла с прижатыми к вискам пальцами.

— Я почти не слышу Лес! — вот тут в её голосе отчётливо прозвучало беспокойство.

— Это как?

— Как будто через слой ваты в ушах. Вроде бы что-то слышно, а не разобрать, что.

— Почему мы ничего не почувствовали заранее? — чуть не со слезами в голосе спросил Лиш. — Это же не только что случилось!

— Анестезия. Или онемение. Он просто не чувствует крошечный кусочек своего тела, потому и не обеспокоился, — как ни странно, Максина держалась лучше прочих и с профессиональным интересом изучала «пострадавшего». — Я хочу найти место, с которого всё начиналось.

Поиски не заняли много времени. И пока Максим отдыхал в сторонке, в очередной раз чувствуя собственную бесполезность, лесные жители сверху донизу обследовали растительного гиганта и парочку его соседей, оказавшегося в центре зоны поражения. Неприятной новостью оказалось то, что у этих деревьев были не только оборваны связи с соседями, но и угнетены прочие жизненные функции.

— А ещё хуже, — спокойно и мрачно сказал Лиш, присаживаясь рядом с Максимом, — что эта зараза продолжает распространяться. Очень медленно, не больше чем на метр в час, но остановить её надо.

— Это обязательно нужно сделать здесь и сейчас?

— Нет. Можно известить остальных и уже всем вместе решать что делать. Но у меня есть идея. Подождём сестрёнку и, если разрешит, можем попробовать.

— Что именно ты собрался пробовать? — Маришка рухнула на их ветку откуда-то сверху.

— У меня есть с собой пустой кристалл памяти. Я хочу попробовать его вживить в наиболее пострадавшее дерево.

— И что это нам даст? — Маришка поощрительно склонила голову и обняла дриаду за плечи.

— Ну, он же не совсем пустой. Там содержатся базовые установки. Может быть, они помогут восстановиться этому кусочку леса самостоятельно.

— Может сработать, — Маришка в задумчивости потеребила нижнюю губу. — В конце концов, кроме времени мы ничего не теряем. Хорошо. Готовься. Мы с Максиной поможем наладить контакт с деревом.

Но прежде чем она успела встать, её перехватил Максим:

— Что такое «кристалл памяти», «базовые установки» и всё прочее вами упомянутое? — и видя, что Маришка задумалась, добавил: — Если это конечно, не секретная информация.

— Да нет. Не секретная. Просто я соображаю, как можно попроще объяснить то, в чём сама плохо разбираешься.

— На сравнениях и аналогиях.

— Ага. Ну, тогда кристалл памяти — это что-то вроде жёсткого диска и одновременно процессора из компьютера. Используется в наших эйкомах. Базовые установки — операционная система, в которую каким-то хитрым образом «зашита» информация об устройстве Леса. Или это самое устройство послужило основой для создания операционной системы? Как я уже сказала, я в этом слабо разбираюсь.

Странной была эта процедура по внедрению в дерево кристалла памяти. Максим ожидал чего-то похожего на хирургическую операцию, а увидел какое-то дикое шаманство. Из нагрудного кармашка Лиш достал небольшой шарик из мутноватого, непрозрачного стекла, покатал его между пальцами, потом прижал ладонями к коре дерева и замер, прикрыв глаза. Расположившиеся по обе стороны от него девушки, привалились спинами к стволу дерева, уставились вдаль невидящим взглядом и затянули какую-то тихую мелодию на два голоса. И картина эта оставалась неизменно не менее трёх часов, после чего все трое отползли в полуневменяемом состоянии. Дриада просто зверски устал, а эльфийки ещё и головную боль себе заработали. О том, чтобы прямо сейчас продолжать путешествие речь не шла. Сил хватило только на то, чтобы отойти в более здоровую часть леса.

— Ну хоть не зря? — Подсел Максим к сгорбившемуся от усталости Лишу, когда они закончили оборудовать временную стоянку.

— Кристалл внедрили успешно. А насколько это поможет, говорить пока ещё рано. Нужно время.

На этом список вопросов не исчерпывался, но, видя состояние потенциальных собеседников, Максим от них отстал. Но, с упорством достойным настоящего учёного, все непонятое им на данный момент, надиктовал на наручный комп.

Путешествие возобновили только утром.

 

8

Несколько дней назад.

— Странное дело, — произнёс Джарвисон Керж, который, запрокинув голову и прищурившись, разглядывал блики на влажных после ночного дождя листьях, — то у тебя вечность впереди и торопиться совершенно некуда, то катастрофически не хватает времени.

Собравшиеся члены группы, занимающейся вопросами контакта с Землёй, посмотрели на него с некоторым недоумением: с чего бы вдруг такое расслабленное настроение. Небольшой амфитеатр, выращенный ещё тогда, когда эльфы только начинали осваивать свои способности, был заполнен почти наполовину.

— А если отвлечься от философствования, это конечно хорошо, что в нашем полку прибыло. Даже удивительно, что все желающие удачно прошли трансмутацию. Только, боюсь, создавшаяся ситуация подтолкнёт земные власти к ещё более активным действиям. А у нас ещё ничего не готово.

— Тем более что в свете открывшихся фактов, объём предстоящей работы возрастает в разы.

— Ну так в чём вопрос? Время можно потянуть. Занять их переговорами, к примеру, — прожитые годы не уменьшили природный оптимизм Славика ни на йоту.

— Как ты себе это представляешь? Открыть им беспрепятственный доступ сюда или рискнуть и отправить кого-нибудь из своих?

— Первое — исключено. Открыв широкий доступ, мы потом не сможем его перекрыть. Или, по крайней мере, сделать это будет очень непросто. И не быстро, — быстро отмёл эту идею Марк Грегсон, который присутствовал на совещании так сказать «виртуально», в виде голографического изображения над передающей пластиной эйкома. Ради его присутствия сюда даже доставили переносной терминал.

— Значит, остаётся послать только кого-то из своих. И я готов выдвинуть свою кандидатуру, — выпятил грудь Славик.

— Ты не годишься, — отмахнулась от него Елена.

— Это ещё почему?

— Вопросы контакта с Землёй у нас проработаны давно, — ответила ему Анастасия Мержвинская, единственный после смерти Вейшенга дипломат Форрестера. — Прибытие кого-то из нас, бывших землян, не произведёт такого впечатления как кого-то из второго поколения, рожденного здесь, на Форрестере. И уж если мы действительно не планируем ни о чём с ними договариваться, а только устраиваем дипломатический спектакль, почему бы не послать того, кто произведёт достаточно сильное впечатление.

Многим из присутствующих, среди которых были и бывшие военные, не слишком нравилась идея посылать вместо себя совсем юных и неопытных эльфов. Однако, да, такие исследования проводились. И разрыв показателей был настолько существенный, что игнорировать их было бы глупо.

— Кого? Ты готова рискнуть одним из своих сыновей?

— Они же ещё маленькие!

— Они ВСЕ слишком маленькие, — возразил Керж, но, заметив возмущённые взгляды присутствующей молодёжи, которым уже доверяли вполне серьёзные вещи, поправился: — Ну, или слишком молодые.

— Дело за малым: остаётся выбрать парламентёра. Из тех, кто уже более-менее самостоятелен.

— Какой тут может быть выбор, — Фёдор развернулся к общественности всем корпусом. — Из так называемой молодёжи, я, мало того что самый старший, так ещё и успел испытать на собственной шкуре все прелести смены энергетики планеты.

— Кстати об этом, — видимо кандидатура Фёдора нареканий не вызвала, потому как возражений по этому поводу не последовало. — Выдернуть тебя мы сможем в любой момент и практически в любом состоянии. Но, согласитесь, будет не слишком красиво, если наш дипломат посреди переговоров грохнется в обморок.

— Ну, во-первых, — Фёдор досадливо сморщился, — все постэффекты начали проявляться уже после того, как я вернулся на Форрестер. А во-вторых, я сразу по возвращении начал специальные тренировки.

— Это как? — в Елене проснулась обеспокоенная мать. Мало ли что мог сотворить с собой сын во имя исполнения МЕЧТЫ.

— Ничего особенного. Просто находясь в саркофаге менял полевые параметры. Не сам. Под контролем Леса. И не слишком сильно. Так что путешествие на Землю как раз позволит выявить степень эффективности таких тренировок.

— Как всегда пытаешься убить одним выстрелом двух зайцев?

— А то и трёх, — важно кивнул Фёдор.

— Ладно, но это не снимает вопросов безопасности. На то, чтобы нанести здоровью парламентёра непоправимый ущерб, много времени не потребуется, — Никита на минуту задумался, безопасность сына волновала его не меньше, чем жену, однако что-либо запрещать Фёдору он не был намерен. — А скажите-ка братцы-кролики, вы уже успели что-нибудь сделать с теми щитоносками, которых свистнули из рюкзака Маришки, пока мы были в отключке? — вопрос был адресован, конечно, Маю и Лею.

— Не очень много, — ни мало не смущаясь ответил один из них. — Разобраться в физической природе поля возникающего вокруг них нам не удалось. А вот воздействовать на него — вполне. Сжимать и растягивать, уплотнять и истончать. Одно плохо. Дохнут эти твари от интенсивного использования.

Нельзя сказать, что подключение к работе Никиты и прочих биофизиков помогло быстро разобраться в природе вещей, но уверенного контроля за защитным полем добиться удалось. Прикрепив пещерных жителей в стратегически важных местах, им удалось создать нечто вроде защитного костюма, не слишком продолжительного действия. Спустя примерно полчаса активной работы щитоноски дохли. В результате получились такие своеобразные Доспехи Бога, как метко выразился Май. Никита на него только насмешливо покосился. Интересно, что там читает молодёжь в последнее время? Самому же ему сильно не нравилось такое «некрасивое» решение. Может на первое время и сойдёт, но этот проект нуждается в срочной доработке. Негоже доверять собственную безопасность каким-то слизнякам, которые ещё и окочуриться могут в любой момент.

В испытаниях Доспехи показали себя весьма положительно. Кроме камешков, веток и прочего мусора, который поначалу в них бросали, на защите были опробованы все виды оружия имевшегося в наличии. Возникавшее в паре миллиметров от кожи подопытного эльфа (да-да в конце концов их испытали и на живом добровольце) поле защищало от всего. Даже выстрел лучевого пистолета отклонился под неопределённым углом, срезав пару перистых листьев с находившегося рядом попугайника.

Небольшой скандал вышел, когда решали, кто пойдёт сообщать людям об открытии сезона дипломатических переговоров. Воспользовавшись правом авторов изобретения на его испытание в полевых условиях, привилегию проведения первого этапа переговоров с землянами вытребовали себе Май и Лей. И, хоть большинство и сомневалось, в том, что необходимость защиты возникнет уже при первом прямом контакте, хорошо, что парни были одеты в Доспехи Бога, иначе неизвестно, чем бы кончилась их миссия.

По прибытии к Дворцу Знаний как-то так получилось, что Максим остался один. Маришка убежала искать им с Лишем комнаты в эльфийском общежитии, сам дриада, прихватив с собой Максину, отправился докладывать старшим о происшествии в лесу.

Максиму казалось, что он устал удивляться, но это было до тех пор, пока не увидел местный учебно-исследовательский центр. Тонкие, ажурные башенки, соединённые в гармоничном беспорядке мостами, мостиками и переходами, Балконы и балкончики, экзотическими наростами выступающие их монументальных стволов вальсиноров. Многоуровневое, многоэтажное сооружение, тем не менее, не производило впечатления массивного и не создавало скученности. На жителя современной Земли, где людей приходилось разграничивать по времени (выбирая жёсткий режим работы и бодрствования), раз уж в пространстве не получалось, это производило сильное впечатление. Он бродил по громадному комплексу, время от времени заглядывал в открытые двери, где эльфы занимались чем-то уж совсем непонятным, и нигде надолго не останавливался, пока не добрёл до довольно большого (по местным меркам) зала, где на настенном экране мелькали кадры шпионской съёмки. Макс застыл в дверях. О том, что это была именно она, несложно было догадаться: даже несмотря на странный ракурс (откуда-то сверху и сбоку) не узнать своего бывшего начальника Мэтта Гаррисона и генерального директора компании «Освоение миров» Симона Пассагеро, он не мог. Время от времени по экрану шла лёгкая рябь, и изображение становилось более четким, а цвета естественными. Максим отметил это лишь краешком сознания: слишком уж занимательный шёл разговор, на середину которого он попал.

— И всё-таки жаль, что вы не смогли доставить нам ещё одного эльфа. Слишком мало у нас на них данных. Как вы знаете, в самом начале изучения, один из опытных образцов сбежал, другой вскоре погиб по невыясненным причинам. Жаль-жаль. Очень бы пригодилось. Под изучения этого их предполагаемого бессмертия дают неплохие деньги.

— Но ведь нам не удалось добыть никаких доказательств этого. Если бы мы хотя бы увидели хоть одного из членов первой экспедиции…

— О, доказательства у нас есть. Незадолго до вашей отправки, Землю посетила эльфийка. На момент отправки на Форрестер ей было шестнадцать. И сейчас, спустя сорок лет, она выглядит не на много старше. Но вашу миссию, тем не менее, можно считать успешной. Костюмы химзащиты можно признать вполне действенным методом, для тех, кто желает остаться человеком. Как вы. А делегацию от них мы примем. Выслушаем. И, возможно, появится шанс раздобыть ещё одного подопытного. Раз уж они настолько отреклись от Родины, что собираются выставлять нам какие-то условия.

— Защита. Я такой никогда не видел, — напомнил своему начальнику Мэтт.

— Да-да. Я просмотрел те кадры, что вы сняли своим наручником. Действительно необычная вещь. Ни с чем подобным мне сталкиваться не приходилось. Но тем более, появится возможность её изучить. Нашпигуем приёмный зал сканирующей аппаратурой. Не пошлют же они своего дипломата без такой действенной подстраховки?

На этом месте изображение дрогнуло и остановилось — его заметили.

— Ну что, молодой человек, вас прибить на месте или просто память подчистить? — к нему направлялась шикарная блондинка с хищным выражением лица.

— Насть, не пугай парня, — довольно мирно отозвался на это заявление ещё один эльф, которого Макс так же поначалу не заметил. А заметив, уставился во все глаза. Очень уж затейливо был одет этот парень, в котором только спустя пару минут пристального разглядывания Максим признал Фёдора. Нет, короткие, до колен штаны и некая помесь старинного камзола и рубашки традиционного для эльфов зелёного цвета были бы вполне нормальными, если бы не обилие украшений. Они были буквально везде. Позументом спускались там, где у нормальной одежды обычно бывают швы, образовывали галуны и узоры, в виде заколок прятались в сложного плетения косе и пряжками поблескивали на туфлях. Красиво, элегантно, но вычурно до невозможности. Здесь никто так не ходит. — И не надо на меня ТАК смотреть. Это не мой личный вкус, а дипломатический прикид.

— Так ты и есть тот парень, которого они там так ждут? — Максим кивнул в сторону экрана.

— Он. Не сомневайся. Так что мы с тобой будем делать, человек? Уж слишком лишняя информация попалась тебе на глаза.

— Анастасия Павловна, не вредничай, — как ни странно, именно эту представительницу династии дипломатов все и всегда называли по имени, даже не смотря на то, что всё остальное старшее поколение молодёжь именовала «дядями» и «тётями». — Она не всегда такая. Просто уже часа два как пытается вложить в краткий инструктаж азы дипломатии. Безуспешно, — попытался Фёдор свести всё к шутке, но сделать это уму не дал уже Максим:

— Действительно. Я, конечно, не собираюсь по возвращении домой трепаться обо всём услышанном, но у нас имеются такие специалисты, что знать не буду, как всё выложу.

— Ай, перестань, — Фёдор доверительно положил ему руку на плечо. — Если уж всерьёз засобираешься от нас уходить, поставят тебе блок на эти воспоминания и всё. Есть у нас такие специалисты, — передразнил его эльф.

— Это как? Всё забуду или язык отнимется?

— Помнить будешь всё, до тех пор, пока не соберёшься кому-то рассказать или тебя не начнут целенаправленно расспрашивать. Тогда — забудешь. Временно.

— Ох, что-то ты весел, как птица. На тебя не похоже. Давай-ка мы всё с начала повторим. А ты иди, — она развернулась к Максиму. — Муж уже давно ждёт тебя.

— Кто ждёт?

— Марк Грегсон. В Конической башне. Три перехода отсюда. Иди прямо и никуда не сворачивай, — выведя Максима на балкон, она подтолкнула его в нужном направлении.

От объёма работы, а также от надежд, которые на него возлагали новые коллеги, Максим слегка оторопел.

— Вы действительно хотите, чтобы я объяснил принцип работы гравилёта!? Но я не знаю! У меня совершенно другая специальность. Не говоря уж о том, что устройство этих машин — секрет фирмы, которая заколачивает на них неплохие деньги.

Не подействовало. Вместо того чтобы отстать и поручить ему что-то посильное, слегка всклокоченный Марк Грегсон, которого оторвали от другого, не менее важного проекта, вручил уму всё, что удалось нарыть по теме в земных сетях. Всего оказалось много.

Макс с восторгом и ужасом оглядывал поле предстоящей работы. Для начала, он совершенно не понял, что за приборы его окружают и как их данные можно состыковать с теми, которым он привык. А система мер? Точно потребуется вводить коэффициенты, чтобы соотносить одни с другими. А некоторые теории, выдвинутые здесь, на Фррестере, которые работают, но никак не согласуются с тем, чему его учили в институте? И со всем этим ему придётся разбираться практически в одиночку! По крайней мере, на начальном этапе.

— Нельзя объять необъятное, — выговаривала ему Маришка, когда поздно вечером тащила его к новому жилищу. Вырвать парня пораньше из лап фанатиков от физики не получилось, хотя бы потому, что он оказывал активное сопротивление.

Засыпая, Макс всё ещё прокручивал в памяти обрывки информации, мысленно отвечал на заданные и незаданные вопросы, представлял объёмные схемы процессов. И снилось ему, что стал он, Максим Леонидович основной деталью в подъёмном механизме гравилёта и должен лично обеспечивать его работу. Проснулся с отёкшими глазами и тяжёлой головой. Часы в наручном компе подсказали ему, что если сейчас и утро, то довольно позднее, а желудок, что пора бы подкрепиться. Тут же, где-то в районе локтя нарисовалась заинтересованная мордочка Антошки.

— А тебя чем кормить, зверь иномирный? — вопросы питания приручённой зверушки до сих пор Максима не волновали. Во время путешествия он, похоже, обеспечивал себя пропитанием сам, лишь иногда прихватывая лакомые кусочки с общего стола.

В пределах видимости ничего съестного не наблюдалось. И тогда Максим вспомнил, что вчера вечером ему, полусонному и ничего не соображающему Маришка пыталась вещать о наличии в его апартаментах какой-то кухни и гостиной.

Выглянул в соседнюю комнату — диван, пара кресел, несколько столиков, растущих в самых неожиданных местах, ниши в стене, заменяющие здесь полки, и конечно же компактный эйком. На одном из кресел был разложен новый костюм, по-видимому, предназначенный ему. На столе — записка: «Будут вопросы — позвони. Маришка» и номер из восьми цифр. Не спеша Максим облачился в предложенное одеяние. Довольно удобное и подходящее по размеру. Надо бы узнать, как они их делают. И поплёлся в соседнее помещение, ожидаемо оказавшееся кухней. Вот тут на него и напал ступор. Интересно, почему ему не пришло в голову, находясь в доме Маришкиных родителей поинтересоваться, как готовится всё то, что он поглощал с немалым аппетитом? Из узнаваемых предметов были только стол и табуретки. Не вызывали вопросов и растущие прямо из стены яблочки «манны небесной». А вот для чего предназначены, высящиеся вдоль одной из стен правильные пирамиды и где хоть какая-то посуда? Задумчиво раскусив одно из яблочек, он поплёлся в гостиную. Звонить. На однообразной диете из почти безвкусных фруктов он долго не выдержит.

Пришедшая на зов о помощи Маришка окинула его та-аким оценивающим взглядом, что ему одновременно захотелось и грудь колесом выпятить и спрятаться куда-нибудь за шторку.

— А ничего, нормально сидит. Даже на эльфа стал похож, — на этой фразе Максим сдулся. А он-то уж успел невесть чего себе навоображать. Особенно, если учесть, что и сама девушка слегка принарядившись, стала намного привлекательней.

— Так, ну тут всё просто, — в маленькой кухоньке вдвоём было не развернуться, а потому Макс присел за кухонный стол. — Тут у нас лежит обычный набор кухонной утвари, — при её лёгком прикосновении часть стены отъехала, открывая ниши с чашками, мисками, кастрюлями и сковородками. — Тут у нас жарочный шкаф. Можно запекать что-нибудь внутри, а можно и на поверхности пожарить. Она тоже может раскаляться. Здесь у нас запас продуктов, — она подошла к одной из пирамид и откинула её боковую стенку. Внутри, кучей лежали коричневатые кожистые орехи. В других — ещё какие-то трудноопознаваемые деликатесы.

— А почему не холодильник? — только и спросил он.

— Не придумали как сделать его экологически безопасным. Да и в этих конструкциях всё сохраняется неплохо. Разве что если оставить надолго — высохнет.

— Мумифицируется?

— Типа того.

— А плиту, значит, всё-таки сварганили?

— А нагревать, технически, намного проще, чем охлаждать. Тебе ли не знать! Есть ещё вопросы?

— А как же! Как всё это готовить и чем мне зверя кормить? — Максим погладил пристроившегося на колене Антошку.

Существенным плюсом последовавшей за этим вопросом лекции было то, что в её процессе как-то сам собой приготовился завтрак. А уж во время его поглощения Максим узнал, что хамелионусы в общем-то всеядны и прекрасно обеспечивают пропитанием себя сами.

— Так что в пищу твоему Антошке сгодится всё, чем ты его захочешь побаловать. На моей памяти они ещё ни разу ни от чего не отказались.

— Подожди, — Максим глянул на ящера, увлечённо слизывающего остатки подливки с хозяйской тарелки. — Если ему от меня в общем-то ничего не надо, то чего ради он рядом со мной околачивается? Я же не эльф!

— Ну и что? По уровню развития интеллекта мы не особо отличаемся.

— При чём тут это? — Максим отхлебнул напитка из заваренных цветков какого-то растения, который здесь именовали «чаем». Довольно вкусно. И действительно немного похоже на чёрный байховый с сахаром.

— Ну, видишь ли в чём дело, здесь, на Форрестере, эволюция имеет ещё одно, ментальное направление. Один из способов выжить и преуспеть — стать умнее. Так вот эти ящеры приспособились искать существа достаточно интеллектуальные, что бы воспринимая их мозговые волны, настраивать свой собственный разум. И таким образом создавать предпосылки для собственного интеллектуального развития. У людей, в этом плане, конкурентов нет. А ты так и вообще уникум. Природный сенс.

— И что, эффективный путь развития? — тему своих собственных способностей Максим опять решил замолчать.

— На данный момент они далеко обогнали земных собак и кошек. Если дело пойдёт так и дальше, лет через сто пятьдесят-двести мы получим новый полностью разумный вид.

— Эдак мы получим целую планету разумных видов.

— Вряд ли. Да и хамелионусы, если начинают жить самостоятельно, отдельно от нас, довольно быстро «глупеют». Чтобы это изменение закрепилось генетически, нужно намного больше времени. Так что, скорее всего на выходе мы получим симбионта. Уже почти получили.

Собственный Маришкин хамелионус, Машка, ловко увела поджаристый кусочек с вилки хозяйки и довольно грянула на Максима. То, что он на первый взгляд принял за мясное рагу, на самом деле оказалось тушёными овощами в кисло-сладком соусе. И вообще, всё, что они ели, было растительного происхождения.

— Скажи, а что, вы все поголовно вегетарианцы? Я, кажется, ещё ни разу не видел мясных блюд.

— Да нет, что ты. Такой ерундой мы не страдаем. Просто у нас мясо не принято хранить. Поохотились, или рыбы наловили, тут же приготовили и съели.

— А кто охотится?

— А кто мяса хочет, тот и охотится. У родителей Фёдора, например, коронное блюдо — шашлыки. Кстати, о продуктах. Если ты заметил, у тебя их сейчас полная кладовая.

— Заметил. Ещё спросить хотел: откуда бы?

— Есть у нас такая общественная обязанность: пополнение кладовых общежития. Чтобы у каждого забота о пропитании много времени не отнимала. Теперь это будет касаться и тебя.

— Так я не против. Только я же ничего не знаю и не умею.

— Ничего сложного. Годящейся в пищу зелени тут предостаточно. А как и что собирать покажут ребята, с которыми тебя поставят дежурить.

Время приближалось к полудню. Наверняка в лаборатории у Грегсона вовсю кипит работа, а его, почему-то никто не поторапливает. Наверняка щадят слабого человечка. Надо бы и самому отправляться. По крайней мере, делом займётся, а не бессмысленным культивированием комплекса неполноценности. И Макс ступил на хрупкий с виду мостик крытой галереи.

 

9

Утро Фёдора опять началось перед зеркалом. Нет, собственной внешностью он не был озабочен. Просто Доспехи Бога, замаскированные под украшения не так-то просто было надеть. Каждая вещь должна быть расположена точно на предназначенном ей месте, иначе в защите могут появиться «дыры». Однако как на него смотрел этот новый сестрёнкин друг, Максим! Как на придурка. Фёдор даже почувствовал себя неловко.

На столе дожидалась своего часа папочка с распечатанными договорами предложениями и требованиями. Примерно половина из того, что там содержалось представляло собой словесную шелуху, часть — договора на поставку товаров, которые на Форрестере на сто лет не нужны, часть — проекты соглашений, которые ни кто не собирался выполнять (эльфам они, опять же, не нужны, земляне на такое не согласятся). Почему так получилось? Очень просто, ещё раз посовещавшись, эльфы решили не предоставлять землянам о себе никаких лишних данных. Во всяком случае, не о реальных нуждах и проблемах. Единственная ценная и достоверная информация — условия эмиграции на Форрестер, озвученные на памятной пресс-конференции ещё сорок лет назад.

Данные от «жучков», уже не столь хаотичные как в самом начале, поступали регулярно, так что вывешенное в нескольких социальных сетях, а также пропущенное в новостной ленте объявление с указанием места и времени встречи он увидел сразу. Оно не содержало имён и названий, но тем, кто знал, о чем может идти речь, всё было предельно ясно.

Захватив со стола документы, Фёдор попытался выйти, но не тут-то было. Буквально в дверях его поймали отец и Май с Леем. Вся амуниция ещё раз была проверена и перепроверена. На выходе из дома его поджидала Анастасия, явно вознамерившаяся дать какие-то последние напутствия. Фёдор банально сбежал.

От вчерашнего нервного возбуждения не осталось и следа, его сменил расчетливый азарт. А в ушах шумел Лес: «Прослежу-прослежу-прослежу, не беспокойся, не беспокойся, не беспокойся».

По Первому Плато он шагал уже размеренным шагом. А то хорош посол будет: раскрасневшийся и страдающий отдышкой. Солнце припекало немилосердно. После тенистых сумерек леса на ярко освещённом голом камне было как-то неуютно. Это ещё что! Вот сейчас он окажется вдали от успокаивающего голоса Леса и без поддержки старшей сестры!

Всё оказалось намного проще. Едва он только очутился на новом месте, вместо ожидаемого приступа паники, Фёдора охватило жгучее любопытство. Открытого пространства пустынного плато, которое ему описывала мать, не было и в помине. Теперь вокруг точки выхода портала было выстроено монументальное сооружение. Высокий купол, разглядеть который в подробностях помогло только знаменитое эльфийское зрение, генераторы полей, которые теперь были не только под землёй, но и на её поверхности, толстые жгуты кабелей, извивающиеся по полу, потолку и стенам. И люди. Множество людей, в центре внимания которых он находился.

— Добрый день, — Фёдор постарался улыбнуться как можно дружелюбнее и сделал шаг в сторону встречающей делегации. Их, от прочего люда можно было отделить по костюмам, слишком строгим и официальным. Сам Фёдор, в своём пышном наряде, с ярко-рыжей шевелюрой и сияющей улыбкой, выглядел экзотической тропической птицей случайно залетевшей в стаю бройлерных кур. И пока шёл, краем глаза заметил, как у техника, зависшего над монитором, глаза становятся буквально квадратными от удивления. Бедолага первый раз в жизни видел, как действующий портал, графически отображённый на мониторе, следует за живым человеком, словно луч прожектора за артистом на сцене.

Церемонии, церемонии, представления, рукопожатия, цветы и красная ковровая дорожка вплоть до комнаты спешно переоборудованной в зал для переговоров.

Земля. Кабинет директора компании «Освоение миров»

За прошедшие годы здесь изменилось почти всё. Разве что размеры помещения остались прежними — гигантскими. Придя на новую должность, Симон Пассагеро полностью изменил как внутреннее убранство кабинета, так и его техническое оснащение. Теперь здесь царила стилизация под восемнадцатый век. Исчезли все зелёные растения, стены покрылись деревянными панелями, мебель приняла весьма затейливые очертания, став, на первый взгляд не слишком удобной, зато стильной, а всё суперсовременное оборудование было либо искусно вписано в окружающую обстановку, либо замаскировано под что-нибудь менее технологичное.

Сам хозяин кабинета, расположившийся в зоне отдыха в креслах у настоящего камина, обсуждал со своим гостем и давним знакомым Борисом Неклюдовым, результаты прошедших переговоров. Сам Симон, не будучи дипломатом, попал на них исключительно в силу занимаемой должности и то только в качестве наблюдателя без права вмешательства.

— Признаться, я большего ожидал от сегодняшнего мероприятия, — Симон разлил коньяк по рюмкам. По чуть-чуть, исключительно для создания атмосферы.

— Ну что ты, — важно и размеренно начал Борис. — Это же ещё только первая встреча, на ней никогда ничего не решается.

— Да я не о ваших договорах. У меня свои задачи. Мы рассчитывали на то, что получим какую-нибудь дополнительную информацию о Форрестеровских эльфах, но этот мальчишка не сказал ни слова лишнего. Мало того, они нам подсунули того, которого мы уже успели засечь. А было бы полезно посмотреть на ещё кого-нибудь. Чтобы хотя бы расовые особенности выделить.

Эльфийский посланник произвёл впечатление на всех. Совсем молодой, на вид не больше двадцати, открытый и дружелюбный. В нём не чувствовалось наигранности и фальши. Однако от интересующих землян тем уводил разговор весьма ловко. А какой хорошенький! Как картинка.

— А это точно был он? Сам знаешь, с непривычки отличить одного представителя другой расы от другого бывает непросто.

— Абсолютно. В подлокотники его кресла были встроены портативные сканеры. Отпечаток идентичен тому, который с него сняли на улице Самары.

— Да, кстати, чего ради ты плачешься на недостаток новых данных? Насколько я знаю, переговорную вы нашпиговали сканирующей аппаратурой до отказа. Парня должны были просветить вдоль и поперёк.

— В том то и проблема. Дистанционное сканирование ничего не дало. Все лучи останавливаются в паре сантиметров от поверхности тела. Похоже, та защита, о которой нам поведал Гаррисон, эффективна не только при оружейном нападении. При таких условиях, единственное что мы смогли сделать, снять с него трёхмерную модель тела. Никаких особенностей внутреннего строения. Даже спектрограммы и то составлять не с чего. Да ещё этот блуждающий портал!

— А он-то вам чем не угодил? Ведь понятно же было, что своего посла эльфы не отпустят без подстраховки. Ваше желание заполучить хоть кого-то из них для опытов, для них давно не секрет.

Симон только отмахнулся. Не стал он рассказывать, что и в этот раз были вполне конкретные планы по добыче новых образцов для лаборатории. Старый дипломат, а Борису уже было около восьмидесяти, обладал какой-то внутренней порядочностью, что было весьма необычно для представителя этой профессии, и мог этого не одобрить. А лишиться поддержки такого человека на данный момент было бы весьма некстати. Была ещё некоторая надежда, что аналитикам удастся что-то полезное извлечь из привезённых эльфом документов. По крайней мере, по списку товаров для экспорта и импорта можно было судить о степени материальной обеспеченности жизни на Форрестере.

И всё-таки наличие технологий, способных создать блуждающий портал, настораживало. Его специалисты даже приблизительно не могли сказать, как такое возможно. Эльфы не шутили, когда сказали, что смогут прибыть в любую указанную им точку. Правда не упомянули, что и уйти смогут практически отовсюду. Находясь в фокусе постоянного действия портала, это не сложно. Да ещё и эта чёртова защита! Говоря, что сканирование ничего не дало, Симон несколько слукавил. На замедленной съёмке отчётливо видно, что возникала она не одновременно повсеместно, а исходила от двенадцати определённых точек на теле. Как раз тех, где находились наиболее крупные декоративные элементы костюма. Похоже на приборы или артефакты неизвестного принципа действия. И если заставить их снять … В голове у Симона забрезжила очередная гениальная идея.

Господин директор продолжал рассматривать эльфов и их мир как ресурс, а не как силу, с которой стоит считаться.

Форрестер

Лёгкой и незаметной тенью Лиш скользил по ветвям вальсиноров, и сопровождавшим его эльфам приходилось напрягать внимание, чтобы не упустить пацана, иногда полностью сливавшегося с фоном. А дриада спешил. Знать всё ли в порядке с участком леса, который он недавно пробовал лечить, стало насущной необходимостью. На этот раз его сопровождали специалисты во всех мыслимых и немыслимых областях, что придавало уверенности, что с напастью так или иначе удастся справиться.

По сравнению с прошлым разом, когда замеры зоны поражения производила Максина, она выросла ещё примерно на полметра, и остановилось. Похоже, на этом активное вещество израсходовалось, а самовоспроизводиться в деревьях не могло. То ли такое разработчиками не было предусмотрено, то ли попросту не сработало. И не смотря на то, что окружающий пейзаж был по-прежнему прекрасен: множество ярких лиан и эпифитов создавали праздничное многоцветье, то тут то там взвивались в воздух выстреливаемые трубочником облака пыльцы, в ритме биения сердца сворачивал и разворачивал сложноперистые листья линарий, пытаясь добыть себе поздний завтрак, но исчезла некая одухотворённость, которая обычно пронизывала всё окружающее пространство.

Лиш прошёл к месту вживления кристалла и попытался войти в контакт с деревом. Бархатная кора под его пальцами потеплела и словно бы налилась внутренней энергией. Эх, если бы дерево было его родное, проблем бы не возникло. Да и в прошлый раз в настройке на эмофон вальсинора сильно помогали девушки. Маришка и сейчас где-то поблизости, но занята картографированием, лучше её не отвлекать. Ничего. Справится. В конце концов, дриада он или нет, кто в работе с растениями может быть лучше него?

Спустя несколько часов непрерывной работы вся компания собралась у места внедрения кристалла дабы обменяться впечатлениями и результатами исследований. Точно измерен и нанесён на карту участок поражения, взяты на анализ пробы древесного сока и аккуратно выпилены несколько так и не сросшихся обратно веток.

— Ну что ж, — начала София. — Можно сказать, эксперимент удался. Уже сейчас заметны признаки восстановления связей между вальсинорами, центром которого служит вот это дерево.

— Правда, насколько я успел понять, идёт оно не самым оптимальным образом.

— Но если учесть, что никакой специфической программы на кристалл записано не было, то и это весьма неплохо.

— Особенно если учесть, что противоядие мы так и не успели разработать.

— А программу можно будет подправить. Только для этого придётся вживить ещё и дополнительный узел эйкома.

— В этом нет ничего невозможного. Только времени потребуется от пары часов до суток.

Такой режим работы был для эльфов обычным. От каждого по слову, фразе, идее и формировалось общее решение поставленной задачи. И мало ли что сейчас они напоминают рассевшихся по деревьям тропического леса дикарей. Какое это имеет значение, когда работа идёт не на физическом, а на интеллектуальном уровне?

— Кроме того, мы, похоже, случайно наткнулись на часть решения проблемы с лесом в земных лабораториях?

— Это ты о чём?

— Потом расскажу, когда идея окончательно сформируется.

— А ты, малыш, просто молодец. Это была отличная идея. И было бы неплохо, если бы ты продолжил работать в этом направлении. С нашей помощью, конечно.

— Тебе всё равно нужно будет выбрать тему учебно-исследовательской работы.

— Ой, что вы, — Лиш слегка испугался. — Нет, я обязательно буду присматривать за пострадавшим участком леса.

— Так в чём дело?

— Просто это как-то слишком серьёзно для меня. Ответственно. Я же правильно понимаю, что буду и основным исследователем и координатором проекта?

— Разумеется. Но тебе обязательно будут помогать. А «пустышек» с заранее известным результатом у нас студентам никто не даёт.

Дело было действительно серьёзным, особенно для совсем молодого парня, однако хитрые взрослые решили, что дриада, со своими пока ещё неизвестными способностями может интуитивно натолкнуться на такое, о чём им самим и в голову не придёт подумать. Тем более что никто не собирался сваливать всю работу на одного только Лиша. Но пусть почувствует свою ответственность и причастность — быстрее соображать будет. Что поделать, когда воспитание и обучение собственных детей и этих вот «подарков Леса» представляет собой один сплошной эксперимент.

Обнаружив в ворохе данных ту информацию, которую искал, Максим отправился к Марку Грегсону, которого втихую начинал считать своим научным руководителем, на промежуточный отчёт. Всё-таки сфера интересов исследовательской группы была слишком обширной. Нужно конкретизировать первоочередные задачи. Но зайдя в его личный кабинет, замер, не решаясь отрывать хозяина от работы. Так прошло около часа. Засмотревшись на экран, Максим сам не заметил, как начал пытаться разобраться в сменяющих одна другую формулах на главном мониторе, сбоку, на паре вспомогательных, рисовались графики прохождения каких-то процессов. А пронять смысл происходящего помогла голография, рисующаяся в нижней части экрана: человечек, которого некто незримый пытается поймать «сачком». Немного похоже на примитивную компьютерную игрушку.

Марк устало откинулся на спинку кресла и потёр уставшие глаза. Странная вещь: хоть зрение при такой работе почти не играло роли, болеть начинали именно они. По привычке, наверное. Из-за спины, от двери, донёсся приглушённый голос Макса:

— Это вы сейчас движением портала управлять пытались? А человечек на том конце …

— Фёдор, — Марк согласно кивнул. Догадливый.

— Я и не думал, что такое возможно.

— Мы тоже в первый раз попробовали.

О том, что это был эксперимент в рамках подготовки к перемещению маленького леса из лаборатории, Марк упоминать не стал. Нечего забивать парню голову лишней информацией. А будет нужно для дела, ему всё расскажут и покажут в подробностях.

— Я вас не понимаю, — Максим недоверчиво потряс головой. — Никаких запертых дверей, ни защиты в сети. Я здесь столько всего узнаю! Особенно такого, что попади эта информация в недобрые руки, и вам может сильно навредить.

— Действительно не понимаешь, — Грегсон посмотрел на него с участием и снисхождением. — Мы не чувствуем в тебе врага. И соответственно ведём себя как с другом. А если встанет проблема защиты информации, мы вместе придумаем как её решить.

— Да-да, — покивал Макс. — Менталисты у вас хорошие. Мне уже говорили.

Не то что бы его вдохновляла перспектива, что кто-то будет копаться в его голове, но альтернатива была ещё хуже. Так что парень решил пока не забивать себе этим голову. И они перешли на обсуждение Максовой работы, а потом, увлекшись, и на последний проект Грегсона перешли. Домой возвращался землянин опять затемно с гудящей от обилия впечатлений головой и лёгким сердцем. И отчётливо понимал, что уходить отсюда прямо сейчас не хочется. Он почти привык к жизни на дереве. Удобно, чисто, уютно. Помещения хоть и небольшие, но вполне комфортные, переходы между ними удобные, даже с перилами по обе стороны. А вниз он не спускался: слишком хорошо объяснили ему, какие хищники там могут встретиться. Даже для местных встречаются довольно опасные. Не говоря уж о медлительном человеке, который ни убежать не успеет, ни защититься. Да, время от времени зверьё разгонялось при помощи «чудесной флейтты», в своё время показанной ему маленьким дриадой. Но не слишком часто, потому как для здоровья экосистемы не слишком полезно.

Были ещё непонятные ему моменты, вроде системы взаиморасчетов, о которых спрашивать напрямую он почему-то стеснялся. Но ничего не решаемого. Можно остаться погостить немножко подольше.

Маленький медпункт, недалеко от края плато не был рассчитан на такую толпу народа. А всё потому, что кроме самого Фёдора и занимающейся настройкой саркофага Максины туда втиснулись ещё и его родители.

— Ресурс Доспехов выработан почти на треть, — произнёс Никита, внимательно и недоверчиво разглядывая снаряжение сына. — В тебя что, стреляли?

— Да нет, что ты, — успокоил его Фёдор осторожно укладывающийся в саркофаг. Сегодня он чувствовал себя намного лучше, чем после первого возвращения, но всё равно упадок сил был просто колоссальный. — Скорее всего, меня пытались тайком чем-нибудь просвечивать, кстати, стоит проверить действительно ли это так. Выяснить параметры излучения сканирующих устройств и опробовать на щитоносках.

— Ну что там с ним? — этот вопрос Елена адресовала Максине.

— По сравнению с прошлым разом — почти в норме. По-видимому, эта функция организма хорошо поддаётся тренировке.

Между делом Никита сноровисто и ловко размонтировал Доспехи Бога, предавая щитоносок жене вместе с кусочками породы, к которой они крепились. Та аккуратно переправляла их в садок, где для пещерных жителей воссоздавались наиболее благоприятные условия. Всё же запас их был не бесконечен. Не гнать же Маришку за щитоносками ещё раз?

— Всё на свете поддаётся тренировке, — задумчиво ответила Елена — Особенно это касается вас. Лес говорит, что потенциально вы способны управлять веществом, пространством и даже временем.

— Почему «даже временем», — оживился Фёдор. — Замедлять или ускорять своё личное время способны почти все из нас.

Елена осторожно уселась.

— Вот так и узнаются такие подробности о собственном ребёнке. Случайно.

— Нет, погоди, это получается, я потенциально способен и сам это защитное поле сгенерировать?

— Потенциально? Способен. А как это освоить на практике никому не известно.

— Но сам факт! — послушно лежать в саркофаге не было никаких сил, и Фёдор сел. Ненадолго. Спустя всего несколько секунд прицельным тычком Максины был возвращён в лежачее положение. — Ну хоть как там продвигаются дела с решением нашей основной проблемы? А то я с этим маскарадом окончательно оторвался от жизни.

— Это ты о чём? — Елена любовным жестом взлохматила волосы сына.

— О маленьком Лесе.

— Да что тут можно решить? Если здесь разместить его негде, другие миры с благоприятным климатом нам не известны, а времени на экспедиции в другие миры с целью поиска таковых нет, то остаётся только Земля. Выбрать безопасное место и перенести его туда.

— Да, чего уж проще, — с сарказмом протянул Фёдор. — Хоть решили — куда?

— Тоже выбор небольшой. Или тропические леса в Южной Америке или тайга в Евразии. Больше нигде не сохранилось достаточно больших лесных массивов, чтобы надёжно спрятать два гектара нетипичного леса. В тропиках слишком густые заросли, вклиниться туда почти невозможно. Остаётся только тайга.

— Постой, там же холодно. Как вальсиноры там будут выживать?

— А ты никогда не задавался вопросом, как они жили до того, как Лес научился управлять вращением планеты? Вот то-то же. Всё он может. Просто в тепле жить намного комфортней.

— И когда планируете начать? Я имею ввиду, как долго мне ещё эти дип. данцы продолжать.

— Долго. Как можно дольше. Мы ещё не до конца рассчитали как будет осуществляться перенос. Кроме того, для молодой поросли ещё нужно создать что-то вроде инструкции по выживанию. Лара, та женщина, что раньше работала с ним, прибудет только через пару дней, и только после этого мы сможем посетить лабораторный полигон и сами всё оценить. В общем, работы — начать и кончить.

— И что вы предлагаете мне всё это время делать? Переливать из пустого в порожнее? Бесконечно муссировать одни и те же темы?

— А ты в папочку спою заглядывал? — Никита увлечённо перебирал какие-то бумажки из папки сына. — Тут как минимум три предложения встретиться на нейтральной территории и даже, похоже, приглашение на свидание, — он помахал в воздухе небольшим листком, явно выдернутым из блокнота. — Так что заняться тебе будет чем.

— Господи, как это туда попало?! — Фёдор прикрыл глаза рукой.

— Ну, по крайней мере, тебе точно есть чем заняться на Земле. А ещё можно напроситься на экскурсию по местным достопримечательностям. В общем, тебе, как наивному эльфийскому мальчику можно почти всё.

— Но не раньше чем через два дня, — вмешалась в разговор родственников Максина. — Восстановление баланса потребует времени.

 

10

Это было удивительное чувство. Причастности. Защищённости. Нигде в другом месте Ларе не было так комфортно как здесь. И теперь точно можно было определить тот момент жизни, в который она свернула на эту дорогу. Это было тогда, когда она впервые ступила на порог теплиц, засаженных очень странными растениями. Именно тогда у скромной, нерешительной женщины начали появляться силы, чтобы настоять на своём. Не всегда, но этого вполне хватило, чтобы добиться включения в состав экспедиции. Теперь, слыша голос старшего родича, она была уверена, что и тот, маленький пытался общаться с людьми. Глухими в большинстве своём к ментальным волнам.

— Вы готовы? — к ней обернулся высокий массивный скуластый парень из первых переселенцев. С этим она даже успела неплохо познакомиться. Маришка не шутила, когда пророчила ей небывалую популярность у противоположного пола. Даже этот мрачноватый на вид, неразговорчивый субъект одарил её некоторыми подробностями собственной биографии.

— Готова, — она подтвердила своё решение кивком, хотя как к такому подготовишься? Ей, Ларе Сот, до недавнего времени самому обычному человеку, предстояло стать проводником при телепортации в одну из самых засекреченных лабораторий Земли. Прямо в её сердцевину, в центр инопланетного леса. Только это, да ещё то, что их посещение должно было прийтись на ночные часы, позволяло надеяться, что служба безопасности их не засечёт.

— Не нравится мне это, — скривился Анжей, другой её напарник, тоже из бывших военных и, кажется, сослуживец первого. — Надо искать способ обманывать системы контроля, а не пытаться обходить её. Так мы рискуем довольно быстро попасться.

— Вот и займись, — обрубил его товарищ, выслушав только что вернувшегося с разведки хамелионуса: всё чисто. И первым исчез в открывшемся портале. После условного сигнала за ним следом отправились Анжей и Лиш. Лару на Землю никто не пустил: опасно. Её роль — служить проводником.

Земля. Лабораторный комплекс компании «Освоение миров».

Здесь было темно и тихо. И трое только что прибывших мужчин старались не тревожить эту тишину. Это было не так уж сложно. Всё-таки теплица — не дикий лес. Здесь почти не встречались случайные ветки и опавшие листья, только рыхлый чернозём и вышедшие кое-где на поверхность корни.

Лиша слегка передёрнуло от нереальности происходящего: Это тьма и неестественная тишина, когда не слышно даже шуршания мелких букашек, это напряжённое ожидание, исходящее от деревьев и общий подавленный эмофон, это отсутствие простора и неба, которое в этом месте заменял находящийся на стометровой высоте стеклянный потолок (похоже теплицы делались «на вырост»). Усилием воли он заставил себя встряхнуться. Не время рефлексировать, в этой миссии — он ключевая фигура. Дриада уселся у корней одного из самых крупных деревьев, обнял его (вот чего бы уж дома ни за что не получилось!) и погрузился в ощущения. Надолго. Просидел бы и дольше, но на плечо опустилась рука Анжея, молча напоминавшего, что пора уходить. Ещё пара минут на уничтожение следов своего пребывания, и разведчики исчезли так же тихо и незаметно как появились.

Форрестер

Спустя несколько часов напряжённого ожидания, Лара увидела, как на голый камень плато из портала вышагнули три легко узнаваемые фигуры, и спустя всего мгновение одна из них рухнула, как срубленное дерево. Лиш. Недаром ей пришли в голову такие ассоциации. Один из оставшихся мужчин подхватил дриаду на руки и в мгновенье ока скрылся в лесу.

— Что произошло? Что с мальчиком? — подбежала Лара к неторопливо шедшему ей на встречу Анжею.

— Ничего особенного. Закуклился. Впал в кому. А разве тебя не предупредили? — по её взволнованному лицу понял что нет, и продолжил: — Мануэль сейчас оттащит его к медблоку, там выяснят состояние парня, и, если ничего страшного с ним не случилось, немного подлатают и помогут прийти в себя, если что-то серьёзное — отнесут к материнскому Древу, а уж оно своего детёныша может вылечить от всего кроме смерти.

— А из-за чего это?

— Смена энергетики планеты негативно сказывается на эльфах и, возможно, на дриадах. Мы даже проверять не стали.

— Так это он сам что ли?…

— Ну конечно. На всякий случай. Сразу после выхода из портала закуклился, — Анджей пристроил Ларину руку себе на локоть и повёл в сторону леса. Некоторое время шли молча: Лара обдумывала только что сказанное. Потом резко остановилась, натолкнувшись на какую-то мысль:

— Постой, ты сказал «эльфы». А почему ничего такого ни с тобой, ни с Мануэлем не случилось?

— Ну, видишь ли, строго говоря, между нами и ними есть существенная разница. Мы хоть и называем себя «эльфами», но на самом деле, не более чем слегка усовершенствованные люди. Они — совсем другое дело. Их возможности, в потенциале, ни чета нашим. Как это ни грустно.

К тому времени как они с Анжеем добрались до медпункта, сияющий Лиш сидел на краю саркофага и болтал ногами в воздухе.

— Значит с ним всё в порядке? — обратилась Лара к незнакомому эльфу, взиравшему на дриаду с гордостью и неодобрением.

— И да и нет. На данный момент всё отлично. Этот прибор, — врач постучал пальцем по бортику саркофага, — привёл его в норму буквально за пять минут. Но если бы кто-то умный не посоветовал ему сразу по выходе впасть в спячку, могли бы сюда и не донести живым.

— На самом деле, отток энергии я почувствовал ещё на Земле.

— И никому не сказал? — грозной скалой навис над ним Мануэль.

— Ну, не слишком сильный. Я же не самоубийца!

— Ты бы лучше проконсультировался с Лесом и с Фёдором, что там за тренировки они затеяли. Чует моё сердце, что на Землю ты суёшься не в последний раз, — подал врач дельный совет.

— Но что там с тем лесом? Ты уже что-нибудь понял? Хотя бы первые впечатления! — вернулась Лара к теме, волновавшей её в первую очередь.

— На полноценное общение, как наш Лес, он пока не способен. По правде говоря, по уровню развития интеллекта даже наши хамелионусы его обгоняют.

— Что и не удивительно, — вставил врач, — он вообще-то по возрасту ещё сущий младенец.

— Не перебивай. Мысли разбегутся, кто потом их ловить будет? Он довольно эмоционален, но большинство приходящих людей ему не нравятся. Своим безразличием, или отстранённостью, что ли. Эмоций ему не хватает, ощущений. Кроме того, я примерно представляю себе, что ему нужно для продолжения умственного развития. Ещё посоветуюсь с Лесом и всё необходимое мы запишем на кристалл. Но есть ещё проблема, о которой мы не подумали. Он живёт в стерильной среде. Всю жизнь. Если его перенести в дикую природу без предварительной подготовки, он не проживёт и недели.

Лиш замолчал, погрузившись в какие-то свои размышления. Потом так же, не говоря ни слова, встал и направился к выходу.

— Куда это ты?

— Пойду, запишу впечатления по свежей памяти. Потом — отдыхать. Чесслово.

— Федь, зайди ко мне, пожалуйста, — донёсся откуда-то сверху голос Марка Грегсона. — Если ты не занят, конечно.

Занят Фёдор не был. Более того, благодаря окончательно сдохшим щитоноскам из Доспехов Бога у него образовался внеплановый выходной. Попытки на пару с Лесом разобраться в собственных способностях и научиться самостоятельно генерировать защиту ни к чему не привели. И когда ум начал заходить за разум, молодой эльф отправился шататься по переходам Дворца Знаний, убивая время и наслаждаясь жизнью. А потому легко откликнулся на просьбу старшего товарища. Нечасто Грегсону требовалась его помощь.

— В чём дело?

— Ты не мог бы подправить программу «жучков», что сейчас по «Освоению миров» ползают?

— Нужна какая-то конкретная информация? Какая?

Фёдор с интересом оглядывал обустройство временной лаборатории дяди Марка. Обычно тот предпочитал работать на дому и только ради большого общего проекта временно согласился перевести своё рабочее место во Дворец Знаний. И таки исхитрился перенести сюда почти все свои приборы. Вон даже спутниковый контролер к эйкому подключен.

— Мне нужны отработанные параметры, которые земляне перебирали перед тем, как наткнуться на координаты Форрестера.

— Зачем? — Фёдор отвлёкся от разглядывания кабинета.

— Я долго думал, как обезопасить наш мир от вторжения с Земли. Прикидывал и так и эдак. И пришёл к выводу, что силой нам их не переломить. Вбухают он в свой портал в двадцать-сорок раз больше энергии, и нашу защиту снесёт как хлипкую дверцу в сортире. Единственный вариант — спрятаться, изменить пространственные координаты нашего мира. Чуть-чуть. Но порталы с Земли уже работать не будут.

— А это вообще возможно? — глаза Фёдора полезли на лоб.

— Ну, судя по тому, что это предложил ОН, — Грегсон выразительно завёл глаза к потолку. — Всё-таки возможно. Только для того, что бы на нас случайно не натолкнулись опять, в процессе поиска новых миров, нам нужны отработанные параметры. Так сделаешь?

Фёдор молча подошёл к консоли эйкома, нашёл свой личный рабочий журнал и под грифом «СРОЧНО» вписал: «Перепрограммировать тараканов для Грегсона».

— Каких ещё тараканов? — переспросил Марк прочтя надпись через плечо Фёдора.

— «Жучки», выпущенные Анджеем во время первого визита в лабораторные теплицы имеют вид тараканов. Маловато естественной фауны на Альтиплано. Пришлось выбирать из числа самых верных друзей человечества. Один у них недостаток — крыльев нет. Не могут самостоятельно перемещаться на большие расстояния.

— Да, кстати, а как там ваши тренировки с Лишем? Есть подвижки?

— О! Наш зелёный друг — одно сплошное недоразумение. Мало того, что энергетика организма весьма нестабильна, он ещё и ухитрился одеревенеть от холода в весенней тайге, когда отправился туда присматривать новое местожительства для маленького Леса. Так что кроме всего прочего мы ещё и закалкой занимаемся. И да. Дело потихоньку продвигается.

— Кстати, о твоих так называемых командировках на Землю. Слишком сложно и затратно тебя постоянно держать в фокусе действующего портала.

— И что вы предлагаете?

— В следующий раз опробовать маячок, по сигналу которого мы выдёргиваем тебя с Земли.

— Хорошо, согласен, — тем более, что у него намечалось дельце, при котором лишние соглядатаи совершенно ни к чему.

В помещение, как всегда без стука, заглянул Максим и, передав Грегсону на анализ очередную модель антигравитатора, и на мгновение завис над ним в ожидании вопросов и комментариев. Вообще-то, можно было и не приходить лично, переслать по эйкому и всё. Но, устав сидеть за расчетами, парню захотелось пройтись и хоть чуть-чуть размяться. Погрузившийся в расчеты Грегсон только отмахнулся от них, мол свободны оба, и больше не реагировал ни на какие внешние раздражители.

Фёдор присмотрелся к землянину: квёлый, какой-то, бледноватый, под глазами тёмные круги намечаются. Безобразие! Совсем парня загоняли. И легкомысленным тоном произнёс:

— Как ты к шашлыкам относишься?

— Положительно. А что, ты к родителям собрался? Маришка говорила, что они у тебя по шашлыкам спецы.

— Верно. А что она ещё рассказывала?

— То, что прежде чем как следует поесть, сначала нужно так же как следует поохотиться. Только я не умею. И я, конечно не ханжа, и прекрасно понимаю, что говядина на дереве не растёт, но убивать самому мне до сих пор приходилось исключительно комаров.

— Не страшно. Я тоже, в отличие от отца и дяди Славика, не большой любитель таких развлечений. И луком владею весьма посредственно. Тем более что охота как раз сегодня. До завтра мясо должно ещё промариноваться.

— Луком? Я признаться думал, что у вас более современное оружие.

— Есть, конечно, и такое. Но мы ж не массовое убийство планируем. Всего лишь отдых и развлечение. Так принимаешь приглашение?

— Да, — решительно кивнул Максим. — А Маришка там будет? Я её уже второй день не могу найти.

Молодец, сестрёнка, сумела-таки зацепить парня. Фёдор мысленно потирал руки, но ответил невозмутимо, как ни в чём не бывало.

— Не успеет. Её в Дальние Пещеры отправили. За щитоносками. Ты ж знаешь, наверняка, что мои все попортились. А точную дорогу к местам их обитания знает только она.

Максим, разумеется, знал. Все детали Фёдоровой дипломатической миссии находились в свободном доступе в местной сети и активно обсуждались в среде молодёжи, с которой Максим в основном и работал. Тайны тут, как он уже заметил, от тех кто принят в их странное общество, хранить было не принято.

Свет небольшого костерка бликами прыгает по волнам крошечного лесного озера. Максим, развалившись на песке, всматривался в огоньки далёких звёзд. И как некоторые по ним ориентируются? Для него, типичного городского жителя, ночное небо было тёмным полотном с беспорядочной россыпью огоньков. Северное полушарие или южное, или вот даже совсем чужая планета — для него не было особенной разницы. Он даже Большую Медведицу дома с трудом находил. А уж сегодня, в первый день на этой планете полностью посвящённый отдыху, том более напрягаться не собирался. Тем более что впечатлений на сегодня и так хватало. Чего только лук стоил! Почему-то эльфийское стрелковое оружие он представлял себе так, как изображают его в исторических или фантастических фильмах — как длинную изогнутую палку с натянутой на ней тетивой. Ничего подобного. Лук оказался довольно компактным, полностью металлическим и состоящим из множества деталей, включая какие-то колёсики, рычажки и прочее непонятное. Макс расслабленно прикрыл глаза.

— Ну, как тебе у нас нравится? — на песке в поле его зрения появились Фёдоровы ноги, а потом и весь эльф целиком.

— Хорошо, — сегодня он умудрился не только объесться божественно вкусным мясом, но и наплаваться до звона в ушах в лесном озере. И даже не представлял, как соскучился по твёрдой земле под ногами, какое это удовольствие — бегать без риска свалиться с дерева. Так что парня ощутимо клонило в сон.

— А о чём размечтался?

— Да вот думаю: странно быть единственным человеком на планете, — ощущение сытости и общего довольства жизнью сподвигло его на отвлечённые размышления.

— Почему единственный? Как минимум есть ещё один.

— А кто? — заинтересовавшийся Максим соизволил даже сесть.

— Есть у нас один технарь. Геннадий Лоевский его зовут. Ещё с первой экспедицией сюда попал, но по-прежнему сохраняет человеческий облик. По-моему уже из чистого упрямства. Ты, надеюсь, не из таких? — внезапно встревожился он.

— Нет. По-моему, если уж оставаться и жить на Форрестере, так лучше эльфом.

— Так что тебя останавливает?

— Слушай, вот объясним мне, на фига я вам сдался, что меня с момента прибытия аккуратно подталкивают к принятию этого решения?

— Сдался. Очень даже. Ты ведь в курсе, сколько нас живёт на Форрестере?

— Чуть меньше двухсот. А что?

— А то, что без притока свежей крови через несколько поколений мы начнём вырождаться. А ты ещё и природный псион. Вдвойне ценный кадр.

— Генетически ценный материал? — в голос Максима проскользнула горькая ирония.

— И это тоже. Впрочем, как и любой из нас. Это если не упоминать одну молодую особу, которой ты весьма и весьма приглянулся, — Фёдор озорно подмигну, на что Максим только тяжко вздохнул и отвернулся. — Ну что ещё не так?

— А я ей точно нравлюсь? А то исчезла, даже не предупредив.

— Точно. Это ж когда такое было, чтобы наша бродяга безвылазно просидела на месте почти две недели, без особой на то необходимости! А предупредить не успела, её сорвали в экстренном порядке. Ты бы посмотрел насчёт записочки.

— Слушай, вот как у вас тут принято ухаживать за понравившейся девушкой? — если бы не — надцатая порция сока винной ягоды, он бы, наверное так и не решился заговорить о личном. Нет, пьяным он себя не чувствовал, да и не был им, напиток для этого был слишком слабоалкогольным, но развязыванию языка очень поспособствовал. — Весь мой земной опыт здесь непригоден. Цветы, конфеты, приглашение в кино или на концерт, поход в ресторан. Конфеты дарить смысла не имеет, их местный аналог и так раскладывают каждую неделю по хранилищам в кухнях. Цветы принято не срывать, а выращивать прямо у порога избранницы. Все мероприятия типа концертов — общественные, на них и так почти все присутствуют. Ресторанов нет. И как тут быть? Не ограничиваться же только романтическими прогулками под луной? Это как-то однообразно.

Фёдор слушал и улыбался чем дальше, тем больше. Надо же, какие у человека могут быть проблемы!

— Отвечаю по прядку. Дарить друг другу у нас принято мелкие сувениры, в основном самодельные. На концерт приглашать не возбраняется, можно же пойти вместе и сидеть рядышком. Как раз дней через одиннадцать планируются выступления воздушных гимнастов. Кстати, очень красиво. Рекомендую посмотреть. Ну а ресторан у нас есть. «У Шарлотты» называется. Могу завтра сводить. Показать что там и как. Только идти далековато.

— Договорились.

Фёдор растёкся по песку рядом с Максимом. Шевелиться было лень. Хотя в паре десятков метров от них бодро перебрасывали мячик Май с Леем. Неугомонные. Хоть и росли они с Фёдором бок о бок, но Маришка всё равно была как-то роднее. Слишком уж зациклены близнецы друг на друге.

— Примете в компанию? — на песок рядом с ними опустился Никита, держащий в руках чашки с ароматным отваром. Максим принюхался:

— Я этот напиток по утрам вместо кофе пью. Нам от него плохо не сделается, если его на ночь глядя выпить?

— Всё будет нормально, — ответил вместо отца Фёдор и первым потянулся к чашке. — Это не банальный стимулятор. Скорее тонизирующее средство, помогает сбалансировать многие процессы в организме. Проще говоря, утром — проснуться, а если на ночь выпить — крепче спать будешь. Но лучше с ним всё-таки не перебарщивать.

— А что это вообще такое?

— Отвар листьев попугайника. Так с чем пожаловал, папочка? Ни за что не поверю, что ты решил побаловать сына за просто так.

Никита сделал преувеличено невинное лицо. Потом не выдержал и рассмеялся.

— Плохо иметь такого проницательного сына. Побаловать вас решил не я, а твоя мать. Я же только тут в качестве посыльного. И действительно не за просто так, а за разговор. Хочу услышать твои впечатления от пребывания на Земле.

— Я же всё в отчётах написал. И вывесил в сети в открытом доступе. Неужели не читал?

— Читал, конечно. Но живая беседа — это не сухие строчки официального доклада. Так что там с впечатлениями?

— Почти ничего. А что я там видел? Из помещений не выходил, а переговорные похожи одна на другую. Даже когда с Маришкой пол дня по Самаре гуляли и то больше удовольствия получил.

— А люди?

— На официальных мероприятиях меня встречает команда профессиональных дипломатов. Очень хладнокровных и очень расчетливых. Играем в словесные игры под названием: «Вытяни из эльфа лишнюю информацию». И я, конечно, не лучший эмпат, но по их поведению отчётливо ощущаю, что с Единым Земным Правительством нам сейчас разговаривать не о чем. Нас по-прежнему рассматривают как ресурс и с нашими интересами считаться не собираются. Единственное конкретное, что нам предложили — переправить на Форрестер лишнее население.

— Так чем ты не доволен? Сам же только что плакался, что вас очень мало.

— НАС таким образом и не станет намного больше. Ты представь, что здесь будет твориться, если сюда переправить хотя бы пару тысяч переселенцев из городских трущоб? Стольких мы ассимилировать не сможем. Это получится, что придётся бросить, в общем-то ни в чём ни повинных людей, выживать во враждебном им мире. Это даже если не упоминать о том, что нашему Лесу далеко не все нравятся, чтобы из них со временем эльфы получились, — с каждым произнесённым словом Фёдор всё больше распалялся, от сонной одури владевшей им совсем недавно не осталось и следа. — Нам даже предложили первичную помощь в их обустройстве с условием, что те будут заниматься «заготовкой пищевой биомассы». Сам понимаешь, тоже не слишком привлекательное предложение.

— Мрачновато у тебя получается. Неужели никакой пользы? — несмотря на то, что Фёдоровы переговоры не предполагали никакой практической пользы, только время потянуть, многим бывшим землянам хотелось хоть в каком виде сохранить контакт с бывшей родиной.

О том, что во время этих дипломатических игрищ Фёдор получил несколько недвусмысленных предложений от одной дамы, он предпочёл не упоминать. Это личное. Ну и что, что в ней не чувствовалось даже увлечённости, а только любопытство и азарт. Как понял молодой эльф из книг и фильмов, для землян такие отношения были в порядке вещей.

— От официальных властей — нет. Слишком масштабные у них на нас планы. А вот с частными конторами, которые предпочитают иметь синицу в руках, а не журавля в небе, вполне можно договариваться. Мне, например, предложили наладить поставку местных экзотических фруктов в сеть ресторанов Vitrum. За очень хорошие деньги.

— И ты думаешь, богатые люди будут есть незнакомую пищу?

— А это смотря как разрекламировать. Подавали же когда-то в ресторанах мясо мамонтов, извлечённое из вечной мерзлоты! На мой взгляд, пища намного сомнительнее, чем наши фрукты. Или можно договориться о поставке наших тканей. За них тоже очень прилично дают. Осталось только выяснить, что же нам самим от них нужно. Так с ходу ничего в голову не приходит. Всем необходимым мы сами себя обеспечиваем.

— А ты опросный листок в сети вывесь. Много интересного узнаешь.

 

11

Стоя посреди участка леса, повреждённого веществом ЕМ-75, Елена думала, как невероятно им везёт на этот раз. Ведь последствия этого террористического акта со стороны землян могли быть намного более плачевными, не окажись здесь в нужный момент маленького дриады. Нет, процессы восстановления старых связей, как им показалось в прошлый раз, так и не начались. Зато, благодаря внедрённому дриадой кристаллу памяти, начали формироваться новые анастомозы между соседними деревьями. Она провела пальцами по молодой веточке, покрытой тонкой зеленоватой кожицей до места её стыка с товаркой с соседнего дерева. Да, действительно, он образовался совсем недавно. И ещё не раз, чтобы добиться такого результата приходилось менять базовые установки на кристалле, в результате чего, из обыкновенного кристалла памяти получился совершенно новый артефакт — «модулятор», который теперь с успехом применяет Лиш на далёкой Земле.

Восстановление идёт — это хорошо, но как же медленно! Потребуются многие месяцы, чтобы здесь стало всё как раньше. Это не будет иметь принципиального значения, если Грегсону удастся отрезать дорогу землянам на Форрестер. А если нет? Срочно нужно искать противоядие — это стало понятно с момента возникновения проблемы.

— Мы закончили, — это вернулась Ретка, ещё одна дриада, вторая по старшинству после Лиша. Сегодня она помогала им с Софией выяснять степень восстановления повреждённого участка.

— И знаешь, — это поднялась откуда-то снизу София, — это конечно кощунство так говорить, но очень кстати земляне предоставили нам опытную площадку из вальсиноров, не подключенных к планетарному разуму. Без этого мы бы вряд ли сообразили, как можно воздействовать на маленький лес в лаборатории. Наверняка пытались бы по-старинке, ментально. Затратили бы кучу времени с очень скромными результатами.

— Всё что ни делается, делается к лучшему, — ответила расхожей фразой Елена и, сосредоточившись, обратилась к Лесу: «Можно!». По жилкам сосудов заструилось смешанное с древесным соком противоядие. Сама же естествоиспытательница спокойно отметила в планшете время начала опыта и массовую долю активного вещества. Его разработка была закончена совсем недавно, когда пытающийся добыть какие-то сведения о своём невезучем сослуживце Анджей, случайно наткнулся на формулу и описание этого вещества, а также ход эксперимента в результате которого оно было получено. Дальше всё было намного проще: построение модели процесса, несколько вариантов антидота. Синтезом занимался сам Лес — идеальная биохимическая лаборатория. Сегодня наступил заключительный этап эксперимента по выяснению эффективности противоядия. И от него, в том числе, зависит, какой стратегии в следующем этапе переговоров будет придерживаться сын. Вполне закономерно, что в ответ на выдвинутые им претензии, представители Единого Правительства вообще и компании «Освоение миров» в частности, делали недоумённые лица и уверяли, что господином Гаррисоном была применена обычная сигнальная ракета, а возможный вред от неё случаен. Бред. Они знают, что мы знаем, что они врут, но продолжают этот глупый спектакль.

Однако пора заканчивать с работой. Дома муж некормленый и сын ещё тот троглодит, никогда не упускает случая лишний раз пообедать дома. Спрашивается, зачем было тащиться на место, если всю информацию, не выходя из дома, можно выудить из сети эйкома, объединённой с «нервной» системой Леса? Первое правило исследователя, в шутку сформировано Славиком, гласило: «Что бы там ни выходило в расчетах, а самому сходить на место и посмотреть, никогда лишним не будет». И можете поверить, не на пустом месте оно возникло.

Вот уж не думал Лиш, когда отправлялся учиться, что будет столько перемещаться из мира в мир. Не то чтобы он был против. Скорее опасался, что никого из дриад за границы Форрестера не выпустят, пока эльфы не признают принимающий мир достаточно безопасным для них. Однако ситуация сложилась слишком неоднозначная. Свою незаменимость в работе с маленьким Лесом он ощущал превосходно. Нет, всё то же самое могли бы сделать и эльфы, но у них ушло бы на порядок больше времени, так как для одного и того же действия им необходимо провести кучу расчетов, а ему бывает достаточно одной интуиции. Ну и взаимодействие с вальсинорами в силу его собственной природы происходит куда легче. Прибывшая во Дворец Знаний вместе с Ларой Ретка помогала чем могла, но девчушку, бывшую на несколько лет моложе самого Лиша, тем более никуда не выпустят.

Работать было тяжело. Во многих вопросах не ходилось достаточно квалифицированных помощников, а потом начало предавать собственное несовершенное тело. Мало того, что при переходе из мира в мир, он начинал очень быстро уставать, так ещё и, как выяснилось во время первого же путешествия в весеннюю тайгу, оказался хладнокровным. На практике это означало, что при недостаточно высокой внешней температуре быстро начинал цепенеть. И эффект от закаливания, которое разработал для него Фёдор, был весьма умеренным. А потому, шуба, шапка, рукавицы и для гарантии постоянного обогрева пара мелких ковровиков со стороны спины и пуза. Эти странные, совершенно плоские в сытом состоянии звери, служили вместо нагревательного элемента, который старшие обещали со временем встроить в его костюм. Хорошо бы, конечно, ещё на руки и ноги подобные грелки, но в виварии исследовательского отдела их оказалась всего пара. Да и тех до состояния сытости и абсолютного безразличия укармливали чуть не двое суток. После всех манипуляций из вполне стройного юноши, получился толстенький, мохнатый бочонок.

Место они нашли хоть и не идеальное, но вполне приемлемое. Температура низковата, но в границах переносимости, довольно близко проходит автомобильная трасса, но пешеходы практически не встречаются, лес достаточно редкий, чтобы вписать между деревьями восемьдесят четыре подселенца без разрывов связей между ними, но при этом сильно пострадают растения нижнего яруса, целостность которого придётся восстанавливать дополнительно, чтобы произошедшие изменения не бросались в глаза первому же попавшемуся случайному наблюдателю.

До часа Х осталось всего-ничего. Только провести пробную пересадку растительности с места на место, к которой уже почти всё готово. Да закончить подготовку маленького Леса. Хорошо ещё вальсиноры — организмы пластичные, как ни что другое и могут изменяться в практически неограниченных пределах.

Как же не любил Максим ощущать себя дураком! Но именно это нерадостное чувство посетило его, когда молодой специалист наконец решил поинтересоваться у коллег, как выглядит система взаиморасчетов в их обществе. И с удивлением узнал, что уже давно, с самого начала работы на его личный счёт начисляется зарплата. Виртуальная. Никакими материальными деньгами эльфы не пользовались, в конце концов, они были детьми достаточно высокоразвитой цивилизации. И что эти виртуальные деньги можно потратить во вполне реальной лавке, куда любопытства ради Максим и отправился. На удовлетворение этого порыва ушла почти половина дня, и львиная доля имеющихся средств, ибо от обнаруженных там диковинок оторваться просто так было невозможно. Зато и комнаты его в общежитии приняли обжитой вид.

Идея совместного похода в ресторан вместе с Фёдором, поначалу не слишком вдохновила Максима. Согласился он скорее по привычке: раз уж показывают диковинку, почему бы не посмотреть. Но это было ровно до того момента, пока не вернулся в своё жилище и не обыскал его вдоль и поперёк в поисках записки от Маришки. Нашёл. И именно там где и следовало посмотреть с самого начала — в единой сети эйкома. А после нашлись и другие поводы к посещению ресторана: например ознакомиться с изысками местной кухни. Сам он уже вполне прилично научился готовить из того, что составляло продуктовый паёк общежития. А что ещё остаётся делать парню, любящему обильно и вкусно поесть? Но попробовать то, что из тех же ингредиентов могут сотворить профессионалы, точно бы не отказался.

— А ты здесь уже вполне прилично обжился, — сказал Фёдор оглядывая Максову гостиную. За пару недель от безликости общественного жилья не осталось и следа. На стенах появились акварельные пейзажи, несколько разномастных подушек наверняка притащила Маришка, а вот живой ковёр, застилающий весь пол от стенки до стенки, Макс наверняка притащил сам. И полулитровая расписная кружка, забытая рядом с планшетом на журнальном столике тоже здесь недавно. — Кота не хочешь завести для пущего уюта?

— Не, мне вполне моего Антошки хватает.

— Так, значит не ты мне его заказывал, — Фёдор в очередной раз провернул на пальце кольцо — сигнальный амулет, выданный Грегсоном. Перед применением артефакт должен был ещё настроиться на своего носителя.

— А ты всё-таки вывесил запрос? И как?

— Как ты и говорил. Получил массу заказов на не пойми что. Хоть бы кто серьёзное что-то попросил!

— Сувениры?

— В основном их. Кстати, кошек завезти не проблема. И прижиться они должны здесь неплохо. Но всё остальное …

И Фёдор принялся перечислять наиболее запомнившиеся ему заказы, в притворном восторге и ужасе закатывая глаза. Макс откровенно забавлялся, слушая, что из материальной земной культуры заинтересовало эльфийскую молодёжь. Ну а кому ещё могли понадобиться настоящий бумеранг, механические часы со светящимися стрелками (это при том, что продолжительность суток на Земле и Форрестере не совпадает), роликовые коньки, револьвер с крутящимся барабаном, как в фильмах про ковбоев, бубль гумм, кубинские сигары и много ещё всякого разного. Или может, кого из старших ностальгия загрызла?

Постепенно они вышли из обжитой части леса. Окружающая природа ничуть не изменилась, разве что идти стало намного сложней: исчезли выращенные эльфами удобные пешеходные дорожки. Максим только тяжело вздыхал — тащиться им предстояло ещё часа три.

— Ну ладно, я понимаю, что с наземным транспортом тут туго, хотя какую-нибудь шагающую машину и можно было изобрести, но почему бы не приручить какое-нибудь ездовое животное. Куча времени тратится бездарно на перемещение из пункта А в пункт Б.

— Ты забываешь, что бегаем мы намного быстрее, чем люди. У меня бы ушло на дорогу к ресторану около получаса. Заодно и разминка. Но ты прав, транспорта нам действительно не хватает. Будь у нас что-то подобное, Маришке не понадобилась бы целая неделя на поход за щитоносками. А приручать «лошадок» мы пробуем. Вот, в частности, дядя Кержик держит ферму по разведению ездовых ящеров.

— Так почему мы сейчас идём, а не едем?

— Да дикие они пока ещё слишком. Надо быть психом ненормальным, чтобы взгромоздиться на спину этой твари. Кстати, можем зайти, глянуть на них.

— Это недалеко?

— От ресторана? Совсем близко. Можно даже сказать прямо под ним. Ресторан и ферма — семейное предприятие.

К тому моменту, как они добрались, Максим успел здорово проголодаться и с понятным нетерпением оглядывал маленькую кабинку, в которую они с Фёдором зашли. Ничего нового стандартный интерьер живого эльфийского дома. Разве что комнатка, из которой он состоял, вмещала только стол и пару диванчиков вдоль стен. Да и не комнатка — беседка, стены кончались примерно на половине высоты, а дальше остроконечную крышу поддерживали тонкие и словно бы резные колонны. Приветственно загорелся экран эйкома, высветились строчки не слишком обширного меню.

— Так, напитки и закуски местные, это я вижу, а вот из чего сделаны «борщ», «пастуший пирог», «голубцы» и «суп с клёцками»?

— А вот ради этого я тебя и позвал, — Фёдор озорно, по-мальчишески ему подмигнул. — Секрет фирмы узнаешь после.

Они сделали заказ: эльф выбрал какое-то конде из персиков, Макс решил начать с чего-то знакомого, с борща. Буквально через пару минут заказ принесла премиленькая и совсем ещё юная элифиечка, которая чуть застенчиво улыбаясь, попросила после обеда подняться в кабинет хозяйки ресторана для серьёзного делового разговора. Максим смотрел на то, что им принесли, и ничего не понимал. Заказанные салаты и напитки девушка выставила на стол перед ними, а то, что по идее должно было быть основным блюдом, на деле представлявшее собой пару сплюснутых сфероидов коричневого цвета и абсолютно неотличимых друг от друга, отправилось в жарочный шкаф, на подогрев.

— А у нас в хороших ресторанах горячие блюда приносят именно горячими, — немного разочарованно протянул он, когда эльфийка скрылась из виду, решив, что обедать придётся какими-то местными полуфабрикатами. Но, тем не менее, на салат набросился с завидным аппетитом.

— А у нас это в принципе невозможно, — ответил Фёдор, доставая разогретое. Он потянул за незамеченные ранее Максимом хвостики и сфероиды распались на две части. — Потому как в этом ресторане основную пищу не готовят, а выращивают.

— Мечта идиота, — Максим зачерпнул первую ложку густого варева. — Чтобы булки на деревьях росли, а заодно суп и компот.

Кстати, приглядевшись к хлебу, увидел черешок, такой же как на тарелке. Борщ оказался горячим и вкусным. Даже, кажется со сметаной. Почти такой, как готовила когда-то в детстве бабушка.

— И зачем, спрашивается тогда все эти сложности с кухней? Чего проще, чтобы у каждого в доме такое вырастало?

— Ну, ты загнул! Думаешь так просто было этого добиться? У хозяйки этого заведения ушло много лет, прежде чем у неё начало что-то получаться. Да и то, может она это только на своём собственном дереве сделать.

— Почему? Лес же един на всём протяжении, — Максим даже есть перестал.

— Здесь, как и при выращивании наших домов, работа ведётся на уровне одного конкретного дерева, а не леса в целом. Наш Лес, как мыслящее существо, по сути являющееся коллективным разумом, состоящим из множества отдельных частей. Так, что вздумай Шарлотта вырастить тарелочку плова где-нибудь во Дворце Знаний, всю работу пришлось бы начинать заново. Конечно, с учётом уже имеющегося опыта.

— И меню не слишком обширное, потому, что с каждым блюдом хозяйке приходится экспериментировать отдельно, — утвердительно продолжил Максим, уловив общую идею.

— На самом деле выбор несколько шире. Просто нам было предложено только то, что созрело на данный момент.

Сложности-то какие! Но место не лишено оригинальности. И кормят здесь вкусно. А когда вечером зажгутся ещё и прилепленные то тут, то там грибные светильники, его даже можно будет назвать романтичным. Самое то, чтобы пригласить девушку, за которой собираешься поухаживать.

Оставив Максима у загонов с ящерами, Фёдор отправился на приём к хозяйке ресторана. Не то, что бы Макс обратил внимание на исчезновение приятеля — слишком был занят разглядыванием открывшегося перед ним зрелища. По просторному загону носились, наскакивая друг на друга и вступая в кратковременные стычки, двуногие ящеры в полтора человеческих роста. Полосатые, ярко окрашенные и, судя по всему хищные. По виду чем-то напоминали дромеозавров из мелового периода Земли и африканских страусов одновременно. Интересно, кто был тот, кто попробовал на них ездить? Сам Максим даже близко подойти не решился бы к эдакой зверюге.

— Интересно, почему было травоядных не приручить? — себе под нос пробормотал Максим, но был услышан и незамедлительно получил ответ на свой вопрос.

— Травоядные двигаются слишком медленно. Во всяком случае, те, что живут здесь и достаточно крупные, чтобы поднять взрослого человека.

— А вы, наверное, тот самый дядя Кержик, хозяин этого зверинца, — Джарвисон, а это был действительно он, только досадливо поморщился. Вот же прижилось прозвище!

— Да. Я это он. А вы тот самый человек, Максим, если не ошибаюсь, что работает в команде Грегсона? — и дождавшись утвердительного кивка продолжил: — Пробовал я с травоядными. Цервиды вот даже охотно под седлом ходят. Но двигаются при этом со скоростью идущего размеренным шагом человека.

— А посмотреть на них можно?

— Можно даже покататься. И даже отправиться на них домой.

— Это было бы неплохо. А то я так объелся, что не имею ни малейшего желания долго и мрачно тащиться к общежитию.

Цервидов в загоне не содержали. Мало того, Максим умудрился их не заметить, пройдя точнёхонько между ног флегматичных животных. И немудрено. Тонкие, жилистые ноги уносили тело животного на почти трёхметровую высоту. Широкие копыта размером с хорошее блюдо позволяли неплохо удерживаться на переплетении корней, тело облито сероватой скользкой чешуёй, а маленькую аккуратную голову венчали роскошные ветвистые рога.

Максим оглядел очередное чудо природы и с недоумением пожал плечами:

— Почему же они не бегают? Ноги длинные, как у спринтеров.

— А если копыто соскользнёт в прикорневой бассейн? Здесь быстро перемещаться могут позволить себе только те, кто имеет хватательный тип конечностей. Ну что, полезешь наверх?

— А управлять им как? Я ведь даже на лошади никогда не ездил.

— Пока никак. За полчаса этому не научишься. Значит, пока я повожу зверя за повод, а если вы всё-таки решите возвращаться верхом, Фёдор будет управлять обоими.

Нельзя сказать, чтобы Максим получил от езды большое удовольствие. Всё-таки с машиной проще, ею хотя бы понятно как управлять. А тут? Не захочет и не послушается. И что тогда делать? Но у Джарвисона всё как-то получалось легко. Он водил своего питомца по широкому кругу, давая человеку привыкнуть к верховой езде. Ход у цервидов оказался размеренный, так что парня лишь слегка покачивало, наполненный до отказа желудок подавал в мозг сигналы довольства, благодаря чему Максим постепенно успокоился и даже начал задрёмывать в седле. Фёдор появился внезапно, свалившись откуда-то сверху в седло позади Максима, он сразу же перехватил поводья. В руке эльфа был зажат длиннющий список, за изучение которого он принялся, едва они тронулись в путь.

— Это тебе опять заказ на земную экзотику подкинули?

— Угу. Только на этот раз список продуктов, которые тётя Шарлотта хочет иметь в качестве образцов. Вот, например, мешок кофейного зерна …

— Зачем же целый мешок, если она собирается выращивать кофе на своём дереве?

— Затем, что будет растить не зерно, а сразу готовый напиток. И время от времени дегустировать сравнивая вкусы того и этого. Это ещё ладно. А вот как сохранить свежим натуральное молоко, да ещё в нашем климате? Через два часа скиснет. Это что, ей каждый день его по стакану переправлять? То же самое и с клубникой.

— Может ты не знаешь, — полусерьёзно пошутил Макс, — но сейчас существуют такие консерванты, что твоё молоко и за неделю не испортится, что ты с ним не делай.

— Знаю. Но речь идёт именно о натуральном! Так что этот список придётся сильно редактировать. Или пусть сами придумают, как всё это организовать.

Фёдор безнадёжно махнул рукой и опять погрузился в скорбные думы, благо езда на цервидах не требовала большого напряжения. Однако постепенно его лицо светлело. При мысли о том, что завтра-послезавтра должна вернуться сестрёнка, настроение поползло вверх. Потому как это означает, что возобновятся его путешествия на Землю. А там, возможно, в скорости удастся внести некоторое разнообразие в свою личную жизнь. Некоторые подвижки в эту сторону уже намечаются. Фёдор опять принялся крутить на пальце кольцо-маячок. Ну ни как он не мог к нему привыкнуть, постоянно вспоминал и начинал теребить.

Анастомо?з (от греч. — отверстие, выход) — место соединения отдельных элементов сети.

 

12

— Даже не знаю как вам помочь, — Елена нервно переплела пальцы и хрустнула костяшками.

— Вы считаете, что это невозможно? — Сказать, что Максим был разочарован, значит не сказать ничего.

— Я не знаю, как к этому подступиться.

Надо же, успел он, однако привыкнуть, что все проблемы здесь решаются быстро и просто. А как хорош был вчерашний вечер! Они, с вернувшейся Маришкой, бесцельно бродили по тонким мостиками небольшим балкончикам Дворца Знаний, болтали обо всём на свете, смеялись, делились планами и сомнениями. И пусть для создания романтической обстановки не хватало луны, зато мириады светляков, медленно плывущих в густом воздухе Форрестера, не давали сумеркам сгуститься до кромешной тьмы. Тогда же Маришка выдвинула предположение, что, пожалуй, только у него есть возможность самостоятельно войти в контакт с Лесом до того как принимать ответственное решение становиться эльфом или нет. Как у природного псиона. И порекомендовала обратиться к своей тётке, как к самому лучшему консультанту из всех возможных. И вот теперь, сидя на берегу лесного озерка и пересыпая тонкий, почти белый песок из ладони в ладонь, он думал, что всё может оказаться не всё так просто, как ему казалось.

— Давай начнём с самого простого. Ты не пробовал пообщаться с ним через сеть эйкома? Всё-таки он напрямую встроен в «нервную систему» Леса.

Лицо Максима перекосила ироничная усмешка. Знал он об этой особенности местной «электроники», как и то, что временами лес посылает сообщения напрямую в эйкомы. Только путаны они были и невнятны до невозможности. Приятели-эльфы увлекались их разгадкой. Эдакий местный вариант головоломки. Говорят, некоторые так даже получали ценные подсказки в своей работе.

— Я пробовал. Это совсем не то. Словно с каким-то глюком запредельным общаешься, с собственной шизофренией, а не с живым разумным существом.

Маришка, сидящая чуть сбоку и вполоборота к ним, положила Максиму руку на плечо. Это движение не осталось незамеченным. Елена про себя улыбнулась. Жест доверия, жест поддержки. Да и искусно выточенная розочка из отработанного кристалла памяти на лацкане её курточки появилась совсем недавно …

— Тогда пойдём длинным путём. Насколько я знаю, всех экстрасенсов на Земле сейчас проверяют на степень владения паранормальными способностями. Какое место ты занимаешь по шкале Рейнарда-Люблянского?

— Понятия не имею, — он слегка удивился осведомлённости Маришкиной тётки, всё-таки в те времена, когда она жила на Земле ни о каких масштабных исследованиях паранормальных способностей отдельных людей речь не шла, но потом вспомнил, как много сведений о Земле сюда поступило за последнее время, и успокоился. — Мне удалось от этого отвертеться. Как-то, знаете, хотелось принадлежать самому себе, а не государству.

— Понимаю. Тогда просто опиши то, что ты можешь делать. Или что чувствуешь.

— Людей я чувствую. Больше ничего. Обычно, если не сосредотачиваться, то просто чужое присутствие. Если людей много и они взбудоражены, то как ощутимое давление в области лобных долей мозга. В толпе вообще находиться не могу.

— Бедняга. Как же ты там выжил?

— Если сосредоточусь, — продолжил Максим, оставив без комментария замечание Елены, — могу почувствовать чужие эмоции. Впрочем, иногда это происходит само по себе. Если эмоции, как бы это поточнее выразиться, не сильные, а пронзительные, что ли.

— А нас? Нас ты чувствуешь? — встрепенулась молчавшая до сих пор Маришка.

— Поначалу почти не чувствовал. Потом ощущения стали немного отчётливее.

— Понятно. Кроме телепатии в тебе ничего не прорезалось? Телекинез, пирокинез? Нет? Очень хорошо. Ну что ж. Единственное, чем я могу тебе помочь, это ввести в транс, а там уж тебе придётся самому. Согласен? — и, дождавшись утвердительного кивка, продолжила: — Ляг на песок и постарайся выкинуть все посторонние мысли в голове. Вслушайся в шум леса. По идее, если у нас всё получится как задумано, через некоторое время лесные шорохи и шелест листьев начнут складываться в слова.

Максим послушно лёг на песок и перед тем как закрыть глаза, увидел как женщины уселись рядом с ним. Спиной к спине и откинув головы соприкоснулись затылками. Где-то он уже это видел. Или что-то похожее? Не важно. Послышался тихий напев на два голоса, голова «поплыла», и он погрузился в полудрёму.

Елена ошиблась, слов он не услышал. Зато присутствие чужого сознания, громадного и всеобъемлющего ощутить удалось вполне отчётливо. А так же его сосредоточенное внимание на себе, мудрое и доброе. Что повлияло на него в тот момент? В последствии он не раз пытался себе это объяснить. Может быть, захотелось стать ближе к этому существу, породниться? Или захотелось новых ощущений? Головой он в этот момент не думал, это точно. А потому в момент, когда началась трансмутация, находился в полном сознании. Нет, больно ему не было. Скорее процесс коренной перестройки организма ощущался как невыносимая смесь щекотки и зуда по всему телу и даже внутри него. А пошевелиться не было никакой возможности: мышцы стали вялыми и непослушными. Может оно и к лучшему. По крайней мере, возможности нанести себе вред у него тоже не было.

Сколько это продолжалось? Максим не знал. Ему показалось, что совсем недолго. Может потому, что вскоре провалился в потустороннее нигде. А спустя несколько часов открыл глаза уже эльфом.

Земля.

Эльф-переговорщик не появлялся почти неделю. Исчез. Испарился. Без предупреждения и объяснений. Это заставило пересмотреть планы и ужать сроки их реализации. Во-первых, следовало всё-таки установить стабильную связь с Форрестером. Последнее происшествие явно показало, что времени у них может оказаться не так уж и много. Была у яйцеголовых одна идея, весьма негуманная, надо сказать. Её до последнего не хотели реализовывать, потому что тогда неизбежно пострадает около семи процентов поверхности планеты. Но что лучше: иметь оставшиеся девяносто три или не иметь ничего совсем? А заключалась она вот в чём: дать давно испрашиваемое разрешение о поставке на Форрестер партии гравилётов и к ним приличного запаса топливных элементов, в которых заменить активное вещество менее стабильным его эрзацем. При не правильном его хранении (а эльфам никто не собирался сообщать ни о подмене топлива, ни о правилах безопасности при работе с ним) не пройдёт и недели как произойдёт взрыв. Нет, им совершенно не нужны бедствия с разрушениями на Форрестере, это побочный эффект, а вот энергию взрыва, можно будет использовать для установления прочного двухстороннего контакта с планетой.

Ну и, во-вторых, раз уж всё равно ни о каких деловых контактах после такого демарша речь идти не будет, можно разрешить некоторым энтузиастам попытаться захватить эльфа. Под исследование феномена бессмертия по-прежнему выделяются неплохие деньги, а чистую культуру эльфовируса так и не удалось выделить. Хоть и прибыли на Землю в последний раз сотни образцов форрестерской микрофлоры, не было среди них ничего хоть отдалённо напоминающего чудо-средство.

В переговорной одного из Женевских небоскрёбов, в которой проводились все последние их встречи, царила напряжённая деловая атмосфера. Наконец-то дело сдвинулось с мёртвой точки. Представители Единого Правительства пошли на кое-какие уступки, что не могло не радовать Фёдора, внимательно перечитывающего подсунутый ему на подпись документ. Но особое воодушевление вызывало присутствие некой, весьма симпатичной молодой особы, разносившей папки с документами и кофе. Свидание с ней было запланировано как раз на сегодняшний вечер.

— Итак, откуда вам удобнее всего будет забрать груз из сорока гравилётов и сопутствующие материалы к ним?

— От портала на Альтиплано. Туда же переправим свою часть товаров по договору, — да, гравилёты — это, пожалуй, единственное нужное, о покупке чего договаривался Фёдор. И именно их до последнего не хотели им давать. Попутно эльф вслушивался в эмоции своих деловых партнёров, стараясь хоть за счёт паранормальных способностей компенсировать недостаток опыта в дипломатии. Эмоции были какие-то вымороченные. Словно на свеженарисованную акварель кто-то выплеснул стакан воды. Впрочем, было и исключение. Некто, Борис Анатольевич Неклюдов, человек довольно пожилой, и почти не принимавший участия в переговорах, лишь изредка вставляя точные, едкие комментарии, читался весьма отчётливо. Более того, подсказывавший молодому эльфу едва заметными мимическими гримасами правильный ответ в сложных вопросах. Вот и сейчас он был чем-то сильно недоволен. Хотя Фёдор, как ни старался, не мог найти в чём тут загвоздка. Договор составлен — не подкопаешься. Может старику не нравится, как откровенно с ним девушка флиртует? Фёдор читал, что к старости многие люди начинают относиться к чужой бурной личной жизни со значительным предубеждением.

— А что по поводу переселенцев? Вы по-прежнему отказываетесь?

— От взрослых — да. Но мы бы не отказались у себя принять обитателей нескольких детдомов.

— Исключено.

— Почему? Они же всё равно по большому счёту никому не нужны?

— Вызовет негативный общественный резонанс. Население нас не поймёт.

Фёдор не стал добиваться благоприятного решения этого вопроса. Зачем? Потом, когда всё утрясётся, они смогут приглашать к себе кого захотят. Хоть тех же сирот. И ни какого разрешения для этого им не потребуется.

Вечер прошёл даже лучше чем он ожидал. Девушка оказалась весёлой и неглупой. А после совместного ужина отвела его к себе на квартиру для того, чтобы заняться тем, чего обычно не делают на первом свидании.

Ветер раздувал занавески в крошечной квартирке в самом центре делового района Женевы. Усталые и разгорячённые случайные любовники тихо переговариваются. Сонную негу внезапно разорвал звук распахнувшейся двери и в следующую секунду в спальню влетели вооружённые люди. И прежде чем Фёдор успел что-то предпринять, в него полетели заряды парализатора. От шока его внутреннее время многократно ускорились, и может потому, он заметил, как парализующие лучи отскакивают от его кожи. Именно от кожи, потому как Доспехи Бога остались валяться возле кровати, скинутые вместе с одеждой. Между тем люди к нему приближались, и намерения их нельзя было назвать добрыми. Не теряя ни секунды, он перевернул кольцо-маячок камнем внутрь, крепко сжал кулак и в тот же момент исчез.

Форрестер.

В родном мире только-только начинал заниматься рассвет. Его не встречали. Интересно почему? Здесь всегда кто-то дежурит, а сигнал от его артефакта должен был немедленно уйти на контрольную панель. Фёдор зябко поёжился. Несмотря на тёплый, тропический климат Форрестера, по утрам здесь бывало довольно прохладно.

— Как ты сюда попал и почему в таком виде? — из-за угла ближайшего здания вывернулся один из помощников Грегсона. Похоже, его всё-таки заметили.

— Если обо мне будут спрашивать: со мной всё в порядке. Лады? — и, не дожидаясь ответа, он скрылся в ближайших зарослях. Встречающий только головой покачал.

Далеко Фёдор не ушёл. Выйдя за зону отчуждения, он взобрался на ближайшее дерево и затих. Все объяснения — потом. Для начала нужно разложить всё по полочкам. Что с ним произошло, из-за чего и как всё это могло случиться. Кто были те люди, представителями официальных силовых ведомств или бандитами, не так уж и важно. Их цели тоже в общем-то ясны: или заложник нужен или подопытный материал для лабораторных экспериментов. Во всяком случае, он им точно нужен был живым. Иначе стреляли бы из чего-нибудь более серьёзного. А вот как подгадали настолько удобный момент? Девушка тоже заодно с ними? Фальши от неё не чувствовалось. Неужели он настолько в ней ошибся! Знали они, что защита крепится к одежде, или просто подгадали когда он будет наиболее расслаблен и беззащитен? И если всё это было спланировано от начала и до конца, и именно об этом пытался предупредить его старый дипломат, то не таится ли и в партии гравилётов какой-нибудь сюрприз? Но это всё внешняя сторона дела, а есть ещё и внутренняя. Откуда взялось защитное поле? Ведь ни на одной из тренировок у него так ничего и не получилось. И как удалось так быстро сюда переместиться? Буквально моментально. А ведь расчетное время составляло около сорока секунд. Он так глубоко погрузился в размышления, что чуть не пропустил слышный на границе сознания шорох-шелест «сам-сам-сам». Значит, и переместился он тоже сам, а маячок пославший сигнал на Форрестер, наверное, послужил указателем дороги домой. Попытки вспомнить, а ещё лучше воспроизвести последовательность действий приведшей к спонтанной телепортации и постановке «щита», заняли весь следующий день. Он даже забыл, что, мягко говоря, не одет.

Домой вернулся только к вечеру. Пусто. Странное дело, но сегодня здесь не было даже Иван Иваныча, хотя тот не часто покидал пределы своего дома. Загадка разъяснилась как только он включил эйком. Именно на этот час был запланирован исторический момент — «сдвиг» Форрестера в пространственно-временном континууме. Как это он умудрился об этом забыть? Не было ни одного эльфа, захотевшего пропустить этот момент. Не пропустил и Фёдор. Припустив со всех ног ко Дворцу Знаний, он успел буквально в самый последний момент.

Ввинтившись в толпу к чему-то прислушивающихся сородичей, Фёдор застыл, пытаясь уловить суть происходящего. На мгновение весь окружающий мир замер. Даже, кажется сердце биться перестало. А потом «отпустило». Всё стало по-прежнему. Или всё же немного не так? Неважно. Главное в этом, новом мире остались семья и друзья, слегка сошедшие с ума в порыве веселья. Праздник Большого Сдвига удался. В ночное небо летели фейерверки, ото всюду доносилась музыка, на балконах танцевали парочки, поодиночке и группами веселились эльфы.

Серьёзный разговор состоялся только под утро.

— Ты хочешь сказать, что теперь способен самостоятельно телепортироваться и выставлять защиту? — Елена удивлённо воззрилась на сына.

— Я хочу сказать, что есть некоторая вероятность этого, если меня опять как следует напугают.

— Хорошо хоть эти твои миссии закончились. А так же то, что тебе всё-таки удалось выбить для нас партию гравилётов тоже неплохо.

Фёдор насторожился.

— Знаешь, есть у меня подозрение, что что-то с этими машинками непросто, — и он ещё раз, более подробно и, делая акценты на некоторых моментах, пересказал события прошедшего дня.

— Борис Неклюдов? Бывший жених Анастасии? С чего бы ему помогать нам? Хотя кто его знает, не помешает с ним ещё раз встретиться в неформальной обстановке.

— Я тоже так думаю. Да и своих деловых партнёров навестить не помешает. Что бы в панику не впадали. А то у меня имеется пара оч-чень выгодных контрактов на поставку местной экзотики.

— Но сначала стоит проверить этот «подарочек», — она кивнула в сторону Первого Плато, где располагался весь парк гравилётов.

— А так же ещё раз прошерстим информацию приходящую от «жучков».

Впрочем, Фёдоровым партнёрам предстояло ещё некоторое время поволноваться. Спустя всего пару дней, эльфы собирались переправить маленький Лес из лабораторной теплицы в весеннюю тайгу. Правда, подготовка и возникшие проблемы, связанные с ней, заняли куда больше времени, чем само действо. Собственно перенос занял всего пятнадцать секунд. Зато потом, около сотни специалистов, и Фёдор в их числе, уничтожали самые явные следы вмешательства в экосистему и контролировали процесс адаптации вальсиноров к новым условиям.

А когда и с этим было покончено, эльфы обратили пристальное внимание на свежеприобретённые гравилёты. И сколько раз впоследствии Фёдор сказал: «Спасибо» своей прогрессирующей паранойе, он даже не пытался считать. С самими машинами был полный порядок, а то, что им подсунули вместо топлива … потребовало срочной утилизации, очень срочной.

Земля.

Не раз уже благословлял Борис тот день, когда установил на свой домашний кабинет защиту от прослушивания. А сегодня она оказалась как никогда кстати. Молодой эльф, зашедший сегодня к нему на огонёк, был одет просто, по-будничному. И от этого, как ни странно, ещё больше стал непохож на человека. Пышные одеяния, в которые он был наряжен во все прошлые разы, создавали впечатление маскарада, маски, чего-то ненастоящего. Теперь же было хорошо заметно, что перед ним представитель совершенно другого вида.

— Вечер добрый, Борис Анатольевич. Не откажетесь побеседовать?

— Не откажусь, — пожилой человек спокойно и согласно склонил голову. — Я уж думал, что вы окончательно порвали все контакты с нами.

— Не порвали, — Фёдор широко и искренне улыбнулся. — Просто сделали его односторонним.

— Может это и неплохо. Так что вы хотели узнать?

— Много вопросов. Вот, например, почему из всех дипломатов только ваше настроение я отчётливо чувствовал и почему вы мне помогали?

— Вы ведь осведомлены о том, что сейчас по всей Земле ищут экстрасенсов? Вот на них и научились гасить эмпатические волны. Небольшой приборчик, со старинный портсигар размером. А я, вот незадача, — он картинно развёл руками, — всё время забывал его включать. А почему помогал? Ну, скажем, по личным убеждениям. Устроит такой ответ?

— Не совсем. Из того, что мне о вас известно, вы скорее должны испытывать к нам негативные чувства…

— Ну что вы, с тех пор как мы расстались с Анастасией, прошла целая жизнь. И моя сложилась не самым худшим образом. Женился на любимой женщине, теперь вот у меня уже трое внуков есть. Так что претензий ни к Анастасии, ни к вам у меня нет. А как сложилась её жизнь, можно полюбопытствовать?

— Почему нет? Замужем, воспитывает пару близнецов и пишет очаровательные акварельные пейзажи. Это кроме того, что с недавнего времени она держит в своих ручках всю дипломатию Форрестера.

— Я рад за неё. Но вы ведь пришли не чтобы просто поболтать?

— Разумеется. Какой смысл был в подмене топлива? Неужели мы так сильно мешаем, что нас решили уничтожить вместе с частью биосферы планеты?

— Насколько я знаю — нет. Дело не в этом. Есть какой-то способ установить прочный канал связи, если и с той и с этой стороны будет затрачена большое количество энергии. Самый простой вариант обеспечить её с вашей стороны — устроить взрыв. При этом часть энергии пойдёт на установление работы портала и последствия будут минимальными. В идеале пострадает растительность в радиусе двух-трёх километров от плато. Ну, то, что будет не в идеальном вы наверняка уже рассчитали. И судя по тому, что наши взрыва так и не дождались, с проблемой вы уже справились.

— Да. Нас интересуют только причины. Ну и последствия наших ответных шагов тоже.

— О-о нашумели вы преизрядно. Я, кстати рад, что вы лично, Фёдор, не пострадали. Как вам удалось улизнуть?

Губы Фёдора исказила кривоватая ухмылка.

— Секрет фирмы. Так что там было?

— Как что? Хаос и паника. Внезапно, неизвестно куда исчезает целый мир. Да вы ещё что-то умудрились выкрасть из особо засекреченного лабораторного комплекса «Освоения миров». Затея с прорывом не удалась. И даже в вашей защите, оставленной вами вместе с одеждой, разобраться не получилось. Только какую-то органику обнаружили. Кстати, можно полюбопытствовать? Я, конечно, и близко не биолог, но мне все уши прожужжали этим эльфовирусом, что даже настолько далёкому от передовой науки человеку стало любопытно. Что оно такое и почему никто не может его найти?

— Не там ищут, — Фёдор улыбнулся. — Потому как это не вирус, это пыльца вальсиноров. Все изменения с нами происходят от того, что в наш организм была встроена частичка генокода Леса.

— А вы не боитесь сообщать мне эту информацию? Уж наверняка образцы пыльцы вальсиноров в загашниках «Освоения миров» имеются. Не боитесь, что мы здесь самостоятельно займёмся «производством» эльфов?

— На нынешнем этапе развития науки? Сомнительно. Пыльца — это только начальный материал, после попадания в организм человека, под воздействием Леса, она сильно видоизменяется.

Они немного помолчали, обдумывая каждый своё.

— И какие будут ваши ответные действия?

— Вы говорите о мести? Её не будет. Нам достаточно обезопасить себя и свой мир. В прочем, остальным лучше об этом не сообщать, — Фёдор злорадно ухмыльнулся. — И контактировать с правительством мы больше не будем. Наши старшие, сами в прошлом люди, прекрасно знают разницу между отдельной личностью и государством. Так что теперь мы будем иметь дело только с конкретными людьми. Это принципиальное решение.