Девять месяцев — очень приличный срок, но и он со временем подходит к концу. Нельзя сказать, что мы не ждали появления собственного сына на свет. Ждали, ещё как. Имя заранее, чуть не за пол года до знаменательного события выбрали — Аксель. Даже установили передачу данных о его состоянии и развитии на домашний комп в режиме online, благо наша клиника предоставляла такую услугу. Но всё равно всё случилось как-то внезапно и вдруг. Ещё неделю назад казалось, что времени у нас предостаточно и вот мы уже стоим перед пластикерамическим ящиком, наблюдая, как постепенно уходит из него питательная жидкость, расходятся в сторону створки, а воздух прорезает возмущённый вопль, показавшийся мне оглушительным. На пару минут дали маме с папой ребёночка подержать (надо же, руки сами вспомнили как младенца держать! не прошли даром курсы Молодого Родителя), на снятие биометрических данных (контроля ради) и можно выносить малыша изведшимся от нетерпения дедушкам с бабушкой, которых не допустили в святая святых — родильное отделение. И пока собравшиеся в одну кучу родственнички ахали и выясняли чьи глазки да чей носик (на мой взгляд — глупейшее занятие) я краем глаза ухватила необычную картину: многодетная мамаша, шествующая с коляской, рассчитанной явно не на одного ребёнка. Точнее, взгляд мой зацепился сначала именно за коляску монструозных размеров, и только после этого я узнала катящую её девушку.

— Кеми?! — не знаю, что я в тот момент больше чувствовала, радость от встречи или удивление.

— Тая! Мика! Это ваш? — она шустро ввинтилась в толпу родственников, окружившую Акселя и ловко вынула ребёнка из рук счастливого папаши. — Значит, я верно подгадала со временем, — она приблизила своё лицо к личику моего малыша и пощекотала его нос своим. — Ну, будем знакомы, я — тётя Кеми.

— Стоп-стоп, тётя — это я, — вставила свои пять копеек Лерка, — ну вон ещё и она, — она ревниво кивнула ухватившуюся за подол её юбки и нетвёрдо стоящую на пухлых ножках Заю.

— Не жадничай, — отмахнулась Кеми. — У меня всё равно родных братьев-сестёр нет. Для кого мне ещё тётей побыть? Вы ещё здесь задержитесь? — это уже к нам.

— В клинике — нет, — рассудительно ответил Мика, забирая нашего сына назад, — а на Земле ещё недельку побудем. Прежде чем отправляться в космос, нам нужно хоть немного окрепнуть.

— Отлично. Мы тогда к вам заглянем перед отъездом, а может, и вместе отправимся. Не знаю. Как дело пойдёт, — она кинула обеспокоенный взгляд на коляску.

— Только не говори, что это все твои, — я склонилась к коляске и к своему удивлению увидела там три крошечных детских личика.

— Одна моя, — Кеми с нежностью провела по щёчке спящего младенца. — Олюна. Максик — это совместное творчество Дэна и Юкои, а последнего, Вика, нам в нагрузку дали. С ним всё несколько сложнее. Расскажу, если время будет.

В этот момент её позвали, сообщив, что доктор Юрген как раз освободился и готов её принять. А мы всей толпой направились прочь из клиники.

Нельзя сказать, что меня так уж сильно занимали причины появления Кеми в земном медико-биологическом центре. Ничего загадочного в них не было. Понятно же, что раз Юкои невыездная, то тащить детей на обследование придётся моей подружке, ну а то, что ей в нагрузку вручили ещё одного младенчика — вообще не вызывает никакого удивления. Однако же встретиться с любимой подругой и посплетничать (обменяться социально важной информацией!) всё же хотелось. Точнее захотелось спустя примерно три дня, когда ажиотаж от появления Акселя более-менее стих, гости разъехались, а быт пришёл в некое подобие устоявшегося равновесия.

Я как раз выползла на пирс почитать, подышать свежим воздухом, пристроила спящего Акселя у себя на коленях (ему тоже полезно) когда из-за угла вывернула уже знакомая мне коляска особо крупных размеров.

— А неплохо ты тут устроилась, у свёкров в гостях! Я-то думала, ты у своей мамочки осядешь, будешь перенимать практический опыт по уходу за ребёнком.

— Я тоже так думала, но они так настойчиво приглашали, что отказаться не получилось, — я осторожно, чтобы не разбудить, переложила Акселя в корзинку и встала, чтобы обнять подругу.

Мы действительно гостили в доме на самом берегу Чесапикского залива, но об этом решении я ни минуты не сожалела. Уход за Акселем пока особых вопросов не вызывал: он только ел, спал, да временами таращился на нас по-младенчески мутным взглядом. Свёкры же вели себя как образцово-показательные деды: не лезли с дурацкими советами, не выхватывали ребёнка из люльки стоит ему только запищать, и никогда не отказывались часок-другой присмотреть за внуком, если у родителей вдруг появлялись неотложные дела.

— Отпуск будешь брать? — Кеми опустилась рядом со мной на дощатый настил. Коляска, повинуясь её небрежному жесту, осела рядом и убрала крышу и бока, подставляя младенцев тёплому влажному ветру.

— Надеюсь обойтись без этого, — осторожно ответила я. По правде говоря, идея оказаться запертой в четырёх стенах с младенцем на руках, не внушала мне восторга. — Перейдём с Миком на график с частичной занятостью и будем меняться. А я ещё и иногда могу сына с собой на работу брать, — рука сама собой, помимо моей воли потянулась поправить мягкую ткань пелёнки.

— А вот я, наверное, с полгодика мамочкой поработаю, — она задумчиво окинула взглядом всех троих малышей.

— Хочешь сказать, весь этот детсад сгрузили тебе?

— Ну что ты! Мы с Юкои договорились присматривать за потомством по очереди, да и отцы отлынивать не будут. Кто им позволит? А вот Вика нам дали «в нагрузку» и, боюсь, проблем он доставит нам с Юкои в два раза больше, чем оба наших ребёнка вместе взятые.

— О, кстати, ты что-то там такое обещала о нём рассказать. Чей он?

— Подкидыш.

— Вам уже под дверь младенцев подкидывают? Кто-то из парней хорошо погулял?

— Нет, подкинули, слава Создателю, не нам, но, ты угадала, оставили «на пороге» у биологического папаши.

— И?

— Мать — человек, без видимого геноморфинга, насколько нам её смог описать счастливый отец, а сам он имеет геноформу «русалка». Вот так-то.

— И как такое могло произойти?

— Как-как? Как это обычно случается! Пришла однажды вечером на берег молоденькая дурочка, разругавшаяся со своим кавалером и со всем окружающим миром, кажется, заодно, а тут такой красавец экзотический. Чего уж она там хотела — утешиться, или отомстить, или просто гормоны взыграли, но плод той единственной ночи сейчас перед тобой.

Вышеуказанный плод, единственный из малышей не спящий, хитро извернулся, выпал из коляски и совсем было уже вознамерился обиженно зареветь, но Кеми успела подхватить его на руки и прижать к груди.

— Симпатяга, — оценила я малыша. — А почему ты утверждаешь, что он проблемный?

— Потому, что к жизни в полузатопленных пещерах не приспособлен. Нам, собственно, только поэтому его и доверили. Плюс, не знаю что там на что наложилось, но сердечко у нас слабоватое и требуется усиленное внимание к нагрузкам. Плюс, он всё-таки унаследовал некоторую часть «русальих» генов и нужно будет проследить за корректной развёрткой функций. Ну и последнее: кое-что ему досталось и от мамочки, от тех геномодификаций которыми отличались её предки, но которые спали в её наследственности в глубоком рецессиве.

— Сложно. И я так понимаю, вам, во имя дружбы народов и налаживания добрососедских отношений нужно постараться, чтобы этот малыш вырос максимально здоровым. Что хоть медики сказали?

— Что всё поддаётся коррекции, выдали весомую такую инструкцию по уходу и обязали раз в год привозить на дообследования. Проблемы решаемые, просто времени отнимут и сил…

— Ну ладно, а что твоя детка?

— А что с ней? Нормальная ящерка, только, в отличие от Юкоиного мальчика, без хвоста. Ей уже три месяца и мы, с тех пор как освоили способность менять кожу на чешую, предпочитаем ходить в последней…

Дальнейший трёп никому не интересен, кроме двух молодых мамочек, зато мы наговорились всласть. И, конечно же, я не упустила случая спросить, как оно, ну… когда самой приходится. На что получила маловразумительный ответ: «пока сама не попробуешь — не поймёшь» и «оно того стоило».

На что способен полугодовалый ребёнок? Не знаю как у кого, а мой может бесследно исчезнуть, стоит только ему выпутаться из пелёнок-распашонок. А всяческие тряпки на теле Аксель не любит со страшной силой (пробивающаяся чешуя начинает зудеть, нас об этом предупреждали). Вот и сейчас, стоило мне только отвлечься на срочный вызов по видеофону, буквально на десять минут, как его словно Великий Ящер хвостом смахнул. Одёжка есть, вон валяется на ковре, а ребёнка в ней нет. Но я не паникую (тем более что и Домовой, контролирующий ситуацию в нашем жилище, тоже молчит), я уже учёная, мало того, я ещё в юности на Лерке натренировалась, она у меня тоже хамелеон. А потому, не делая резких движений, плавно опускаюсь на корточки и начинаю обшаривать взглядом все закоулки нашего общего сдвоенного модуля, куда только в принципе может заползти такой кроха.

— Что опять?!

О! Микаэль с работы вернулся и, конечно, застал меня в весьма красноречивой позе. Проходить внутрь не стал — опасаясь случайно наступить на Акселя, застыл в дверях, прикрыл глаза и начал обшаривать жилое пространство тепловым зрением.

— Вон он, под столом.

Точно, я же после работы не сложила стол в стенку, и сынуля не преминул воспользоваться этим обстоятельством: заполз под него, вылинял в цвет ковра да ещё и хвостик вокруг ножки обкрутил. И спит. Вот что за инстинкт такой — заползти куда подальше, мимикрировать под окружающую среду и уже только после этого спокойно засыпать?!

— Пусть там и остаётся, — я устало опустилась на ковёр рядом. С выдвижного карниза над окном мягко спрыгнула Бандитка, хвосту которой сегодня досталось как никогда. — Если его сейчас тронуть — разорётся.

— У меня есть предложение, — Мика уселся на пол напротив. — Только не спеши отказываться сразу! Мне пришло в голову попробовать поработать специалистами по вызову, потому как такой сумасшедший график, когда мы с тобой, считай, по очереди заступаем на дежурство у ребёнка — это не дело. И ни на что другое времени не остаётся.

— Это ты о том предложении, что нам когда-то сделал Геран Гржевский? — я прошлась по собственным пушистым ушам лёгким массирующим движением. Давно заметила, как хорошо это нехитрое действие снимает утомление.

— Не совсем. Даже если не упоминать, что идея поступить на госслужбу в его ведомство лично мне не слишком приятна, это для нас всё равно не выход. И свободного времени, которое можно было бы потратить на Акселя, не добавляет, разве что перераспределяет по-иному. Те же яйца только в профиль. Я предлагаю, заняться тем же самым бизнесом, но частным образом, чтобы самим заполнять своё свободное время.

— Ты действительно считаешь, что организовывать собственное дело, имея полугодовалого младенца на руках — это хорошая идея? — скептически хмыкнула я.

— А что? Мы же всё равно этим занимаемся. Сама вспомни, сколько раз мы за последнее время брались за решение чужих проблем по просьбе знакомых, приятелей и даже совершенно чужих людей, которым нас кто-то порекомендовал. Вот разве что та командировка на Даут… Да и то, кажется, у Мары действительно что-то было с одним из моих отцов, ещё в те времена, когда она жила на Земле.

— Да? Откуда такие сведения? — оживилась я. Нет, всё-таки чужая личная жизнь обладает неодолимой притягательностью.

— Ну вот, я ей о серьёзных вещах, а она…

— А она честно не понимает, как эта авантюра сможет облегчить ей жизнь.

— Снизит нагрузку. Прикинь, убираем из работы всю рутину и оставляем только всё самое интересное. Всё равно делать и то и другое, и третье, да ещё и воспитывать ребёнка одновременно не получится. Я имею ввиду, не получится хорошо.

Да, с этим не поспоришь. Мне уже не один раз пришлось отказаться от выхода на место происшествия и посылать вместо себя Каттилару, потому, что в данный момент со мной был Аксель, или если дело грозило затянуться, а оставлять деточку без личного присмотра не позволяли какие-то глубинные, прошитые в подкорку инстинкты. А потому, подумав и посомневавшись пару дней для порядка, я начала прикидывать, как бы всё это половчее устроить. И самым большим препятствием казалось мне то, что если я оставлю должность дежурного ксенолога при Станции, придётся возвращаться на планету. Любую. А я так привыкла к обитанию на перекрёстке миров, которым по сути является любая из Пересадочных Станций, что даже уже почти забыла как живут все эти люди там, внизу.