Глава первая

Черный свитер крупной вязки

Конец сентября, а на улице настоящее лето, нещадно палит южное солнце и соленый ветер бьет в лицо теплыми порывами, овевая разгоряченное от утренней пробежки тело. И не думайте, что я заядлая спортсменка, которая поддерживает форму с помощью бега, нет! Я просто вечером не успела зайти в магазин, который в нашем городке закрывается уже в десять, и теперь спешила домой с пакетом продуктов, чтобы в мое отсутствие мать не умерла с голоду.

— Ты сможешь развести овсянку горячим молоком? — спросила свернувшуюся калачиком на продавленном диване родительницу, на что та никак не отреагировала.

Ну, и ладно. Сколько можно кормить взрослого человека с ложечки? У меня своих проблем по горло, не хватало еще с матерью нянчиться. Даже бабушка отчаялась вытащить дочь из депрессии, куда уж мне тягаться с ее педагогическим талантом и многолетним опытом?

— Пожалуйста, ответь на звонки папы, я буду на занятиях и не смогу поговорить с ним.

Мама непроизвольно вздрагивает и снова начинает заливать слезами подушку, подложенную под щеку.

— Судебное заседание назначено на следующую неделю, тебе осталось несколько дней для того, чтобы собраться с духом и встретиться с неприятностями лицом к лицу, — продолжала я настаивать на своем. — В октябре у меня начнутся дополнительные занятия по математике и физике, я должна на них попасть, понимаешь? Я не смогу выполнять твои обязанности вечно!

Но мама, кажется, вообще ничего не хотела понимать, по крайней мере, умело притворялась глухой и немой.

Пришлось оставить бесплодные попытки привести ее в чувство и бежать в школу на голодный желудок. Так и гастрит заработать недолго!

— Дьякова, снова опаздываешь? — встретил меня недовольным возгласом историк, — в соседнем классе трубу прорвало, на ближайшую неделю ваш одиннадцатый совмещает мой предмет с учениками из параллельного. Садись на любое свободное место.

Быстро оглядела помещение, в котором сегодня было примерно сорок учеников, и заметила один-единственный никем не занятый стул. Поспешила на него опуститься, не удостоив вниманием соседа по парте. Кем бы он ни был или кем бы она не была, мне абсолютно все равно, не до того сейчас.

— Складываем в сумки ваши учебники, открываем конспекты, которые вы должны были подготовить дома, надеваем наушники и начинаем отвечать. — Строгим голосом отчеканил историк, садясь за свой стол.

Машинально выполнила данную мне команду, схватившись за наушники. Одновременно со мной к ним протянулась и рука соседа в черном свитере крупной вязки. Я отметила, какой красивый рисунок был выбран для рукава, что манжета не засалена, как это обычно бывает у подростков, что ногти чистые и ровно подстрижены.

Очередной маменькин сыночек в идеально начищенных ботинках, — пронеслась в голове стереотипная мысль, и я даже заглянула под стол, чтобы убедиться в своей правоте.

Как ни странно, но с брюками парень предпочел обуть белые кроссы.

— У нас провода перепутаны, — тихо произнес сосед по парте, — это мои наушники.

Тут же протянула руку за теми, что висели напротив парня, наклонившись так, что плечо в черном свитере промелькнуло в каком-то миллиметре от моего носа.

Ммм, — втянула я носом приятный аромат, — он еще и пахнет вкусно. Не потом, как это ни странно, ни папиной туалетной водой, а древесиной и дорогой кожей, будто парень подрабатывал дровосеком и при этом не снимал кожанку.

Начала бубнить домашнее задание, так и не взглянув в лицо соседа и постепенно погружаясь в собственные мысли. Да, я умела так делать, доведя свои способности практически до совершенства. Например, иду на переменке по коридору и отвечаю на вопросы одноклассников, а сама вспоминаю то время, когда была обычной школьницей с нормальными среднестатистическими родителями и ординарной жизнью.

Звонок прозвенел как раз тогда, когда я рассказала всю тему от начала до конца, уверенная в том, что получила зачет. Заскрипели отодвигаемые стулья, затрещали девчонки с задней парты, парни на первом ряду из соседнего спортивного класса стали громко обсуждать предстоящие соревнования, а я осталась в своем собственном мире, игнорируя происходящее вокруг.

— Эй, а тебя как зовут? — уселся прямо на мою парту какой-то откормленный бугай, — почему я с тобой не знаком?

— Она у нас скромница и затворница, — подкольнула Соня из моего многопрофильного одиннадцатого. — И к тому же новенькая. В этом году поступила.

— А она сама говорить не умеет, что ли? — ухмыльнулся парень, наклоняясь все ниже и ниже.

— Задницу убери с тетради, — попросила я его грубым голосом.

— Ого! — опешил бугай, — ты у нас дикая?

— Дьякова, — захихикала Соня.

— А по мне, так Дикая. Эй, парни! Смотрите, кто тут у нас! — бугай из спортивного встал и демонстративно указал на меня обеими руками. — Позвольте представить вам новенькую. Дикая! Не признает мужского общества и мечтает стать монашкой.

Я проигнорировала его шутовское поведение, что явно взбесило парня еще больше.

— Молчишь? Ну, молчи, — злорадно улыбнулся он прямо мне в лицо и исчез, наконец, пересев на парту к Соне и ее подруге Кате.

Скоро прозвенел звонок на урок и рядом опустился сосед, принося с собой запах древесины, кожи и сигарет. Сморщила нос, демонстративно отодвигаясь на самый край, и посмотрела на первый ряд, чувствуя, как меня прожигают взглядом сразу несколько парней.

— Домовой! — окликнул моего соседа бугай, — ты хоть знаешь, с кем сидишь?

— Понятия не имею, — откликнулся приятный низкий голос со смешинками прямо у меня над ухом.

— Так познакомься с Дикой, пока она в монастырь не ушла, — противно заржал бугай, после чего историк стремительно зашел в класс и призвал всех к тишине.

В течение следующих тридцати минут я усердно записывала лекцию со слов учителя, наблюдая за ровными строчками, который выводил сосед по парте. Надо признать, у него еще и почерк красивый, что тоже странно для старшеклассников.

Но желания познакомиться с ним поближе так и не возникло, тем более в голове уже крутились мысли о том, что нужно успеть поговорить с завучем о посещении дополнительных кружков.

 

Глава вторая

Встреча в столовой

В каждой школе есть огромная столовая, в которой пахнет булочками с повидлом, жареным луком и картошкой-пюре. Наша отличалась от многих лишь тем, что столы в ней были расставлены в произвольном порядке, что позволяло садиться со своим подносом туда, куда тебе захочется. Я давно облюбовала себе место у окна, рядом с учителями и подальше от всех остальных учеников, но сегодня там сидела какая-то девочка, такая щупленькая и незагорелая, что я испугалась за ее здоровье и поинтересовалась, все ли у нее в порядке.

— Нормально, спасибо, Даша.

Я удивленно вскинула брови. Мы, оказывается, знакомы?

— Я староста в твоем классе, — объяснила девчонка, — знаю, что ты поступила к нам в новом учебном году, но вышла только сегодня. Рука!

Присела, наконец, рядом и посмотрела на ее бледные конечности.

— Сломала, когда попыталась научиться серфингу. — Снова начала объяснение одноклассница, — и пару ребер заодно.

— А, — откликнулась я, отворачиваясь к окну и жалея о том, что мой стол теперь занят какой-то девчонкой.

— Меня Марина зовут, — протянула руку староста.

Вот, надоедливая!

— Ага, — кивнула я головой и пожелала ей приятного аппетита, намекая на то, что хочу пообедать в полном молчании.

— Ты обращайся, если что-то понадобиться, — произнесла Марина на прощание, а в классе демонстративно опустилась рядом со мной, положив на парту стопку учебников по английскому.

— Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе? — спросила она таким милым голосом, что я невольно кивнула утвердительно.

— Вот и славно, — заулыбалась Марина, — а то мое место Светка с гуманитарного потока заняла, пока я на больничном торчала. Ты, кстати, как в английском, шаришь?

— Шарю, — усмехнулась я в ответ на ее сленговые словечки.

— Значит, подружимся, — почему-то сделала вывод одноклассница.

Следующие полтора часа я провела в ее компании и несказанно радовалась звонку, который оповестил об окончании учебного дня. Хорошо, что жили мы в разных концах города, иначе я бы просто не выдержала и стукнула Марину по голове увесистой сумкой с учебниками.

— Дикая! — крикнул кто-то со стороны футбольного поля, и в этот момент я совершила самую ужасную ошибку в своей жизни. Обернулась и посмотрела в сияющее торжеством лицо бугая с параллельного класса. — Да ты молодец просто, уже отзываешься на новое имя!

Оглядела всю футбольную команду и обреченно вздохнула. С этими парнями в одиночку мне не справится, придется подключать Марину.

— Волк, отвали от нее, нам тренироваться нужно, — потянул бугая за рукав один из его дружков.

— Милое у тебя имечко, — отреагировала я мгновенно, повышая голос, так как стояли мы на приличном расстоянии друг от друга. — Но на роль овцы выбери себе другую!

Мне хотелось добавить крепкое ругательство для проформы, но я удержалась и пошла в сторону дома, хотя про себя решила, что он не только Волк, но и козел!

К мыслям о скором судебном разбирательстве моих родителей добавилась новая проблема. Этот парень просто так от меня не отстанет. Для таких девушки, как красные тряпки для быка, и когда одна из них говорит «нет», начинается настоящая битва. Финал, где меня растопчут копытами, совершенно не устраивал. Придется каким-то образом отбиваться.

Мысль о Марине снова закралась в мое подсознание. Видимо, суждено нам стать лучшими подругами, а иначе быть мне в навозе по самую макушку.

— Ба!

— Я на кухне, Дашуль, — отозвалась бабушка, появляясь в дверном проеме. На ней был синий фартук в красных маках и неизменные тапочки с помпонами.

— Ба, ну, зачем ты взялась за готовку? Тебе же врач предписал постельный режим.

— Он нам с дедом постоянно это пред-пи-сы-ва-ет! — произнесла последнее слово по слогам моя бабушка, передразнивая их с дедом лечащего врача. — Только забывает дать денег на услуги сиделки.

— Чем я тебя не устраиваю? Надоела картошка?

— Дашуль, ты готовишь ее великолепно, — разулыбалась бабуля, — но взваливать хозяйство на хрупкие плечи шестнадцатилетней девчонки… — ба глянула в сторону наших с мамой комнат. — Совести у нее нет!

— Ба, — я мгновенно бросила сумку и подбежала к бабуле, переживая за ее сердце, — ты же понимаешь, что у нее депрессия? Все наладиться!

— И это говорит мне внучка, которая даже школу не окончила! До чего мы с дедом дожили?

Я знала, что бабушка очень сильно переживает за свою родную дочь, мою маму. Они долгое время не виделись, но часто общались по телефону и скайпу и были в какой-то степени близки. А мои выдающиеся способности в математике мама всегда списывала на счет бабули, которая отработала педагогом по матанализу в университете почти тридцать лет, пока ее не скосили два инсульта.

— Твой дед с постели не встает из-за своих коленок, я не сегодня-завтра в могилу лягу… — причитала бабушка, которую я тщетно пыталась успокоить, — а моя дочь взвалила свои обязанности на несовершеннолетнюю дочь!

Этот разговор повторялся каждый раз, когда бабушке не удавалось достучаться до моей мамы. Видимо, она снова пыталась поговорить с ней.

— Ничего не вышло, да? — поинтересовалась я с привычным участием в голосе, на что бабушка обреченно покачала головой.

— Ты же должна думать сейчас о выпускном бале, о мальчиках, о поцелуях! — всхлипывала бабушка. — А в итоге разрываешься между школой, домом и собственными родителями.

На последнем слове ба покраснела, и я поспешила усадить ее в кресло.

— Отец звонил?

Та утвердительно кивнула и сжала фартук с маками морщинистыми руками в пигментных пятнах. Мне было так стыдно за папу перед своей престарелой бабушкой, что даже плакать хотелось, но в то же время я почему-то пыталась найти оправдание его поступку.

— Ба, он обещал мне помогать с оплатой университета.

Та лишь возмущенно фыркнула.

— А он знает, что его дочь подрабатывает официанткой в кафе?

— Нет, — ответила я поспешно. — И он не должен об этом знать! Мама никогда не простит мне, если выясниться, в каком ужасном состоянии она находится.

— Да, наплевать на них! — закипала ба, — ты о себе должна думать, а не стараться быть для непутевых родителей идеальной дочкой.

Я вспомнила свое детство и всю жизнь до шестнадцатилетия. Этакая расфуфыренная бабочка, порхающая с цветка на цветок. Ни забот, ни хлопот, сплошные праздники и развлечения, а сегодняшнее настоящее — это просто расплата за беззаботное прошлое.

— Хорошо, что ты не сентиментальна! — наконец, успокоилась бабуля. — Математик до мозга костей! Знаешь, это не плохо…. Но и не хорошо, — добавила она с тяжелым вздохом и ушла на кухню.

А я села в кресло, из которого она только что поднялась, и стала представлять себя в роли сентиментальной дочери. Сидели бы с мамой сейчас на диване, рыдая в три ручья, а больная бабушка и лежачий дедушка были бы вынуждены тратить свои сбережения на наши нужды. Нет, это точно не по мне!

Посмотрела в тусклое зеркало, висящее на стене прямо напротив. На меня большими зелеными глазищами таращилась миниатюрная девушка с черными волосами, заплетенными в косу, в строгой темно-синей форме, которая отлично скрывала пышную не по годам грудь, и с недетским выражением лица. Мне действительно никто не давал шестнадцати лет на работе, хотя Лиза — подруга детства моей мамы — согласилась бы помочь в любом случае. Она и ее муж Степан были единственными людьми в городе, которые пришли на помощь нашей семье и искренне верили, что все еще наладиться.

— Ты такая умная девочка, придумаешь, как помочь матери, — увещевала меня Лиза.

Многие называли меня умной, умницей и даже умняшкой, а вот красивой никто. Неужели, я действительно несимпатична для окружающих?

И почему меня начал волновать этот вопрос именно сегодня? — закрался в голову логичный вопрос, ответ на который я так и не смогла найти. Или просто не хотела признаваться самой себе, как правдивы слова бабушки. Так хотелось испытать первую школьную любовь, так хотелось расслабиться и снова сплетничать в женском туалете о самых красивых мальчиках школы. Почему я вдруг ощутила себя такой взрослой и лишней в стенах школы, ведь мне всего шестнадцать лет?

 

Глава третья

Под черным свитером

Через три дня снова была история со спортивным классом, а у меня даже настроение поднялось. Не придется терпеть заботу Марины, ее вопросы о моей жизни, родителях, братьях сестрах, дате рождения. Серьезно, иногда казалось, что эту девушку интересует каждая мелочь моего прошлого, настоящего и даже будущего, а когда я ей намекнула, что подобные вопросы нетактичны, то в ответ услышала фразу: «Подруги должны знать друг о дружке все!»

Привычным движением сгребла со стола учебник и ручки с карандашами, оставив только конспект. Сейчас историк попросит нас взять наушники.

— Сегодня без косы? — спросил Волк, входя в аудиторию со своей свитой. — Дикая, да ты меня поражаешь!

Он кровожадно ухмыльнулся и поправил ремень на плече, после чего демонстративно двинулся в сторону свободного стула, который стоял рядом с моим. Паника захлестнула сознание, а язык прилип к небу и отказывался что-либо произносить, когда один из дружков Волка, поняв его намерение, преградил тому путь.

— Эй, притормози, брат! Это мое место!

— Домовой! Ты ж не серьезно?

— Абсолютно серьезно! — ответил парень таким жестким голосом, что у меня мурашки поползли по спине. Его рука в черном свитере уперлась в грудь Волка, а вся поза выражала крайнюю степень напряженности.

— Да, нах… — отреагировал Волк, наконец, и пошел к первому ряду, даже не взглянув в мою сторону.

— Прости его, — повернулся ко мне сосед, чьим черным свитером крупной вязки я так восхищалась на прошлом уроке по истории, и у меня в буквальном смысле челюсть отпала. Нет, он не был супер красив или сногсшибателен. Он был просто высок, атлетически сложен и чертовски сексуален. Вот представьте себе этакого спортсмена в облегающем черном свитере с влажными после тренировки темными волосами, которые слегка вились, карими глазами и очаровательной белозубой улыбкой с ямочками. Кстати, ямочка имелась и на подбородке.

— Проехали, — ответила я сиплым голосом и упала на свой стул.

Вот за что мне это? Теперь весь урок буду думать о своем соседе, вспоминать, как он отважно защищал меня перед Волком и строить планы нашего совместного будущего.

Но тут перед глазами всплыл облик отца, указующего нам с мамой на дверь, и я поняла, что ненавижу весь мужской род.

— Может, познакомимся? — прошептал парень, окутывая меня запахом древесины, кожи и сигарет.

— Не может! — ответила я ему достаточно грубо и приготовилась внимать учителю по истории, который как раз входил в помещение.

— Дашка?! — поймала меня на переменке Марина, — ты это видела? — она закатила глаза в восхищении.

— Ты о чем? — спросила ее, занимая свое привычное место.

Деревянная скамья возле панорамного окна была спрятана с одной стороны выступающей частью стены, а с другой — кадкой с пальмой — и служила мне верой и правдой с самого первого дня в этой школе. Марина как-то увязалась следом и обнаружила мое тайное убежище, теперь наведываясь сюда чаще, чем я сама.

— Я о ком! — многозначительно замолчала одноклассница, поправляя свои рыжие волосы до талии. С очень бледной кожей и невзрачной формой они смотрелись, как самая яркая часть Марины, и привлекали внимание с первых секунд знакомства.

— Дашенька, ты же сидишь за одной партой с сыном директрисы! И он перед началом занятия отстоял твою честь перед самым отъявленным хулиганом школы. Страсти-то какие!

— Ты Шекспиром обчиталась, — остановила я восторженные вопли Марины. — Мне совершенно наплевать на этого парня, но я ему благодарна за вовремя оказанную помощь.

— Даш, ты что, слепая? — изумилась подруга, присаживаясь напротив и щуря свои зеленые глаза.

— Это ты у нас очкарик с минус пятью на оба глаза, — засмеялась я беззлобно.

— Тогда ты должна была заметить, что Домовой классный.

— Я заметила, Марин, — ответила с тяжелым вздохом, — но мне действительно наплевать на его внешность, я ценю человека за внутренние качества.

— Значит, ты попала, подруга! — засмеялась Маринка, — Домовой самый серьезный, целеустремленный и умный парень нашей школы.

— Что ж тогда за ним очередь из девчонок не выстраивается? — удивилась я, — раз он такой замечательный.

Марина нахмурилась, а потом махнула рукой и выложила мне правду о моем соседе.

— Ему два года назад череп проломили на поле, так он весь девятый на домашнем обучении был, за что и получил свое прозвище — Домовой. Мы удивились, когда он поступил в спортивный класс и снова начал играть. Говорят, его мечта — попасть в команду сборной России и поэтому он игнорирует девушек и отношения с ними.

— Пфф, — округлила я глаза. — Самый умный, целеустремленный… футболист!

— Не будь такой дуррой! — рассердилась Марина, — если парень не стремиться стать профессором это еще не значит, что он тупой.

— Но и не значит, что умный, — ответила я, захлопывая перед носом подруги учебник и вставая со скамьи. — Пошли на занятие. Еще тридцать минут потерпеть, и модуль закончится.

Следующие полчаса я провела относительно спокойно, не считая того, что взгляд постоянно падал на плечо и левую руку моего соседа, который снял свой черный свитер крупной вязки и сейчас демонстрировал накачанный бицепс и рукав белой футболки, обтягивающий загорелую кожу. В голове начали просыпаться какие-то недетские фантазии, а желание прикоснуться к соседу становилось просто непреодолимым.

Нужно почитать сегодня на ночь статьи о половом созревании. Кажется, мне пора обзавестись парнем и лишиться девственности, хотя подобное решение выглядело слегка поспешным. В школе не стоит заводить серьезных отношений, иначе вас либо заклюют, либо заранее поженят, а по окончании учебы каждый раз при встрече обязательно спросят: как там тот-то и тот-то? Помнишь, как вы с ума друг по другу сходили в одиннадцатом классе?

Легкомысленное же поведение приводило к сплетням, поэтому целоваться с кем попало тоже не стоит. Так, на чем же остановиться?

С другой стороны, я сама хотела испытать за этот год нечто подобное и понять, какого это сходить с ума по парню с твоей параллели. Может, все-таки попробовать? Не с Домовым, конечно, и не с Волком, хотя тот явно неровно дышит по отношению ко мне, тогда с кем?

— Марин? — догнала я подругу уже в коридоре, после того, как мои одноклассники побросали сумки с учебниками в шкафчики и спешили на последний урок физкультуры. — Ты с кем-нибудь встречаешься?

— Наконец-то, — улыбнулась подруга, вызывая у меня явное недоумение. — Все ждала, когда же тебя начнет волновать моя жизнь, а то все разговоры о тебе и о тебе.

Демонстративно промолчала, вспоминая, как настойчиво добивалась от меня информации Марина. Лично я первая не набивалась на откровенные беседы.

— Пока ни с кем, но очень надеюсь на дополнительные занятия.

— Они тут причем? — спросила я, входя в раздевалку вслед за девчонками из многопрофильного.

— Притом! — изобразила Марина пальцами кавычки. — Со всей параллели ученики соберутся, а не только с нашего класса. Пообщаемся с парнями из юридического и языкового одиннадцатого, там же полно красавцев.

— А как же спортивный одиннадцатый? — округлила я глаза, — там же учиться умный и сексуальный Домовой?

— Да ну тебя, — обиделась Марина, — он там единственный такой, остальные поголовно придурки.

— Девочки, — встряла Соня в разговор, — вы о парнях что ли?

— Что ли не твое дело, — отшила я блондинку с задатками первой сплетницы на деревне.

— Я просто краем уха услышала имя Домового, — не отставала девчонка.

— И? — приподняла я брови.

— Он не твоего поля ягодка, Дикая. — Ответила Соня, — держалась бы ты от него подальше.

Я рассмеялась, поймав на себе заинтересованные взгляды остальных девчонок с моего многопрофильного класса.

— Ты так сильно ревнуешь? Если тебе нравится Домовой, то лучше признайся ему в своих чувствах, а не третируй за его спиной всех мнимых поклонниц.

— Без тебя разберусь! — хмыкнула Соня, а я начала переодеваться, глядя на Марину с виноватым выражением лица.

— Прости, — шепнула ей, выходя из раздевалки. — Но я так и не поняла, почему там все поголовно придурки?

Но Марина ничего не ответила и встала в шеренгу с другой девчонкой, а не рядом, как обычно.

И чем я заслужила ее немилость?

 

Глава четвертая

Вечерняя смена

Вечер пятницы был насыщенным, как никогда. Мать, наконец, нашла в себе мужество и поехала в суд, чтобы расторгнуть многолетний брак, определиться с алиментами и оформить совместную опеку. Как я поняла, то отец еще два года будет иметь право забирать меня на праздники или даже на все лето, чему я не очень-то и радовалась. Видеть в своем бывшем доме незнакомую женщину и делать вид, что так и должно быть, не получится, даже если мне пообещают за это деньги.

Дедушку увезли в больницу на очередное обследование, а ба поехала вместе с ним, поэтому я с удовольствием откликнулась на просьбу Лизы заменить приболевшую официантку. Несмотря на то, что маминой подруге было за сорок, выглядела она максимум на тридцать пять. По крайней мере, ее формы поражали своей подтянутостью, чему сама Лиза совершенно не радовалась.

— Лучше бы я нарожала мужу кучу детишек и ходила с отвисшими сиськами, чем так! — часто слышала подобные слова в адрес очередной завистницы.

Но детей у них не было, поэтому всю свою энергию эта парочка вложила в бизнес, открыв самое лучшее на мой взгляд кафе в этом районе города.

— Привет, детка, — чмокнула меня в щеку мамина подруга. — Туристы разъехались, а народ не убавился.

— Ты же, вроде, радоваться должна? — спросила женщину, с который мы с самого начала были на «ты».

— Умираю от счастья! — фальшиво растянула губы Лиза и подтолкнула меня к дверям кухни. — На чаевые купишь себе новое платье. Такую фигуру нельзя прятать в спортивный костюм!

Я быстро переоделась и приняла у клиентов первые заказы, привычно скользя по проходу с подносом в руках, пока не услышала насмешливый голос.

— Дикая! Ты такая сладкая в форме официанточки.

Резко обернулась на голос Волка и застыла в изумлении. Он был одет в темные джинсы и синий свитшот, который выгодно оттенял его голубые глаза, волосы аккуратно причесаны, руки небрежно засунуты в карманы. Без школьной формы он выглядел совершенно иначе, симпатичнее что ли.

— Нравлюсь? — подошел ко мне поближе Волк, на что я мгновенно отреагировала, врезав ему подносом по рукам, протянутым к моей попе.

— Нет! — ответила я сладким голоском и ушла, заметив, как в кафешку входят его друзья из школьной футбольной команды.

— Проблемы? — поинтересовался бариста — высокий широкоплечий парень, который учился на третьем курсе местного университета и так же, как и я, подрабатывал только по вечерам и выходным.

Помотала головой, благодарно улыбнувшись Николаю. Сама справлюсь с этим бугаем, еще не хватало, чтобы за меня начали заступаться работники.

Столик, за который села компания Волка, обслуживала другая официантка, и я на время вздохнула с облегчением, забыв про его присутствие и погрузившись в работу. Примерно через полчаса меня кто-то поймал за руку. Я уже представила, как размажу по самодовольной роже Волка томатный соус, но тут наткнулась взглядом на широкую грудь в знакомом мне черном свитере.

— Не жарко? — спросила Домового, который уже собирался мне что-то сказать.

— Нет, — ответил парень, проследив за моим взглядом, — он же в дырочку.

— Прости, мне работать нужно.

— А это законно? — поинтересовался Домовой, заглядывая мне через плечо и встречаясь глазами с Лизой. Я знала, как трепетно она относится к репутации своего кафе, поэтому испугалась слов парня.

— Собираешься растрепать всем, что мне нет восемнадцати? — спросила его с вызывающей интонацией в голосе.

— Нет, — Домовой мгновенно отпустил мою руку и даже немного отодвинулся назад. — Просто хотел поинтересоваться, как у тебя дела.

— Замечательно было, до вашего появления, — попыталась пройти на кухню мимо парня, но тот снова поймал меня, на этот раз за талию.

— Убери руки, — попросила я Домового с улыбкой на лице, хотя сама была на грани истерики. Хотелось одновременно упасть в его объятия и врезать ему под дых, но оба эти ощущения не шли ни в какое сравнение с реакцией собственного тела на присутствие Домового. Я пылала от одного его взгляда карих глаз, проникающих, казалось, в самые глубины моей души, от этого сумасшедшего запаха, присущего только ему, от ласковых прикосновений горячих пальцев.

Все! У меня крыша поехала.

— Я понятия не имею, что у тебя происходит с Волком, но я-то тут причем?

— Что? — не поняла я слов, адресованных мне, потому что до сих пор витала в облаках.

— Я спрашиваю, почему ты не хочешь нормально поговорить? Я сижу с тобой за одной партой и даже имени не знаю.

— Сидел всего пару раз, — уточнила я для проформы, — и мои взаимоотношения с Волком тут ни при чем. Я просто не хочу с тобой общаться, разве так сложно в это поверить?

— Совсем нет, — ответил мне парень с какой-то грустной полуулыбкой и протиснулся между двумя столиками в направлении своей компании.

— Ты зависаешь с Дикой? — услышала я вопрос Волка.

— Нет, просто спросил, как у нее дела. — Ответил Домовой другу.

— С каких это пор тебя начали интересовать девчонки, а тем более такие, как она?

— Какие такие? — равнодушно бросил ему мой сосед по парте и отвлекся на чей-то вопрос.

Я бы и дальше торчала у барной стойки, чтобы подслушивать, о чем беседуют парни, но Лиза попросила меня шевелить ножками в сторону кухни. Пришлось послушаться и забить на Волка, Домового и всю их компанию, чтобы успеть обслужить всех жаждущих клиентов кафе, которых сегодня действительно было чрезвычайно много.

— Устала? — спросил меня Николай в конце смены, пока я натягивала кофту и забирала у Лизы свои чаевые.

Кивнула головой и поцеловала хозяйку кафе, считавшую выручку.

— Иди-иди, — помахала Лиза в сторону двери, — отдыхай, детка, тебе еще завтра на меня работать.

Помахала на прощание баристе и парочке девочек-официанток и вышла в вечернюю прохладу, задрав голову и глядя на звездное небо. Легкий ветерок дул откуда-то с моря, принося с собой запах рыбы, крики чаек и шум разбивающихся о берег волн.

— Я подвезу тебя, — предложил Домовой, возникая из темноты.

Я прикрыла глаза.

— Спасибо, но это не значит, что мы друзья.

Отказывать парню я не собиралась, слишком устала, чтобы тащиться четыре квартала до дома по темным улицам, но и соглашаться на его условия тоже не хотелось, а я была уверена, что предложение о дружбе повторится.

— Давай начистоту, — предложила соседу по парте, влезая на заднее сиденье черного байка и принимая из рук Домового шлем.

— Ты всегда такая прямолинейная? — спросил парень, улыбаясь своей очаровательной улыбкой и демонстрируя ямочки на щеках.

— Всегда, — кивнула в ответ. — Мне нужно знать, с какой стати ты интересуешься моими делами и собираешься подвезти до дома?

Домовой потер бровь указательным пальцем и обреченно вздохнул, ища что-то в кармане джинсов.

— Только не кури! — догадалась я о причине рефлекторных движений парня. — Сигаретный дым меня убивает.

— Тогда перестань наседать на меня! — ответил он, забираясь на сиденье и снимая байк с ручника. — Куда едем?

Я назвала адрес дома, в котором проживала на данный момент и обвила Домового руками, прижимаясь грудью к его спине.

— Черт, — прохрипел мой сосед по парте, — ты не могла бы немного отодвинуться.

Я смутилась и порадовалась тому, что парень сидит ко мне спиной и на улице практически ночь. Байк рванул с места, и всю дорогу до дома ревел, как взбесившийся, отчего у меня даже уши заложило.

— Он всегда такой шумный? — спросила я у Домового, пока тот помогал мне встать на твердую почву обеими ногами. Голова кружилась, ноги подрагивали, желудок скрутило узлом.

— Ну да, — как само собой разумеющееся подтвердил парень. — Не понравилось?

— Не очень, но все равно огромное тебе спасибо.

Я уже повернулась в сторону калитки, как Домовой догнал меня и подозрительно покосился на темные окна дома.

— Ты ведь не одна здесь живешь? — спросил он с тревогой в голосе.

— А что?

Парень приблизился и посмотрел на меня с таким серьезным и строгим выражением лица, что я невольно вспомнила нашу директрису.

— Ты знаешь, кем работает моя мать, но явно не знакома с профессией отца?

— Нет, — ответила я, вопросительно приподняв брови.

— Он мэр этого города.

— Вау! — ответила я, демонстративно округляя глаза в немом восхищении.

Домовой сжал руку в кулак и выругался так витиевато, что я даже рассмеялась.

— Не боишься, что соберу на тебя компромат?

— Боюсь, что ты что-то недоговариваешь. Постоянно опаздываешь на учебу, не спорь, ты у мамы числишься, как самая заядлая соня.

— Ого! А я и не знала, что директрисы теперь учитывают даже количество часто опаздывающих учеников. — Съязвила от того, что разговор мне начинал надоедать.

— Ты работаешь официанткой, хотя тебе еще нет восемнадцати.

— Хочу накопить на машину, — хмыкнула на его реплику и снова попыталась пройти мимо, но Домовой удержал меня за руку.

— Я могу помочь, — прошептал он, наклоняясь к моему лицу и проникновенно заглядывая в глаза.

— Спасибо, я в твоей помощи не нуждаюсь, — ответила парню решительно, — как и в твоей заботе. Мне не нравится, что меня опекают, как неразумное дитя, мне не нравится, когда незнакомые личности суют нос не в свое дело. Ты мне не нравишься! — произнесла я громко и отчетливо, после чего зашла в калитку и захлопнула за собой шаткую конструкцию на ржавых петлях.

Еще не хватало, чтобы сынок директрисы и мэра города ошивался где-то поблизости. Решил добавить мне к уже имеющимся проблемам пересуды общественности, которая любит делать из мухи слона и раздувать чужие конфликты до вселенского масштаба? А уж политики, чтоб им неладно было, кроме искалеченной психики, морального уродства и генетической наследственности ничем другим своих детей наградить не могут, известно на личном опыте. Я до сих пор с ужасом вспоминаю своего бывшего одноклассника Диму Гавриленко, у которого отец работает в министерстве образования. У меня всегда складывалось такое ощущение, что мальчика растили на шаблонных речах и идее мира во всем мире, который достигался бы методом «хождения по головам», что в принципе невозможно. В итоге к десятому классу наш Димочка уже состоял членом молодежной партии и стремился засветиться в газетных статьях, как ярый приверженец демократии, хотя по истории у него была твердая тройка, и вряд ли он вообще мог расшифровать значение данного термина.

За такими рассуждениями я незаметно для себя дотопала до кровати и упала в нее без сил, заснув практически мгновенно. Всю ночь мне снился Домовой, который стоял за кафедрой и провозглашал в школе новые правила, в которых запрещалось иметь собственное мнение всякому ученику, не достигшему восемнадцатилетнего возраста.

 

Глава пятая

Спортивное ориентирование

— Нееет! — простонала Марина, получив от учителя по физкультуре карту местности, — только не это.

— Не любишь бегать по лесу? — спросила подругу, которая только недавно снова начала со мной разговаривать. Я даже представить себе не могла, как буду скучать по ее обществу все эти дни.

— Ненавижу спортивное ориентирование, эти линии и черточки я вообще не воспринимаю, как какую-то информацию.

— У нас зачет по предмету, — напомнила Марине, — тебе придется постараться и забыть о собственных страхах. Тем более мальчики из спортивного класса будут у нас вместо вожатых, не заблудишься.

Мы обулись и вышли в вестибюль, где учеников уже делили на группы, которыми они должны будут пройти определенное расстояние. На каждого из пятерки отельный участок, а парни из спортивного будут контролировать процесс.

— Итак, — призвал к тишине учитель физкультуры. — Разбились на пятерки и внимательно меня слушаем. Ваша группа сейчас отправляется в лес, где будет проходить зачетное занятие по спортивному ориентированию. На карте равное количество участков, и каждый из команды по очереди ведет свою группу до тех пор, пока вы не достигаете финиша. Пятерка, которая приходит первой, получает на школьном собрании грамоты.

Общий гул недовольства учитель проигнорировал.

— Игорь Константинов забирай своих! — скомандовал наш физрук, и в то же мгновение от ребят из спортивного класса отделилась фигура Волка и направилась в нашу с Мариной сторону.

— Диииикая, — оскалился парень, кровожадно глядя мне в лицо.

— Игоречек! — сложила я губки бантиком и захлопала ресничками.

Тот явно не ожидал подобной реакции, и на какое-то мгновение маска испорченного злодея слетела с его наглой физиономии, чему я несказанно радовалась. А вот Марина не разделяла моего веселья и снова хмурилась, косясь в нашу сторону как-то уж слишком подозрительно. Я все списала на ее нервозное состояние перед зачетом и поспешила на свежий воздух, который был мне как никогда необходим. Перепалки с Волком будили дикое и непреодолимое желание врезать ему под дых, расцарапать ногтями физиономию и, желательно, публично унизить. Я подобных чувств боялась и старалась гасить в себе редкие приступы ярости.

— Садимся в желтый автобус, — командным тоном распорядился бугай, и мы послушно засеменили вслед за Волком. Мальчики с химико-биологического держались в хвосте, опасливо косясь на мускулатуру провожатого, и тихим голом рассуждали, что он сделает, если их команда не пройдет участок и не выйдет к финишу. Я же была совершенно спокойной, так как любые схемы воспринимала с фанатическим энтузиазмом и обожала спортивное ориентирование.

Высаживались мы в очень живописном месте, где глубокий овраг пересекал небольшую рощицу, а дальше по склону горы начинался настоящий лес с неизвестными моему глазу породами деревьев. Надо бы изучить ботанику южного края России, не думала, что за две тысячи километров от дома начинается такая красота. Наши степи не в какое сравнение не шли с этим горным великолепием. Даже стволы деревьев здесь были покрыты какой-то растительностью, напоминавшей лианы. Такого дома я никогда не наблюдала.

— Дикая, перестань глазами хлопать, твои уже ушли.

Огляделась в поисках Марины, но та действительно уже карабкалась по склону, отчего я обиженно выпятила нижнюю губу.

Могла бы позвать и меня, подруга называется. Эти резкие перепады в ее настроении начинали конкретно бесить. И с чего я вдруг стала такой несдержанной?

— Не мог бы ты обратить свое внимание в сторону других учеников? Раздражает! — попросила я Волка, разворачиваясь к нему спиной и спеша за своими одноклассниками.

— Значит, мое внимание тебя раздражает? — хмыкнул в спину парень. — А как насчет Домового?

Я резко остановилась, и Волк налетел сзади, чуть не сбив с ног. В последнюю минуту он умудрился обвить руку вокруг моей талии и крепко прижал к себе. Как назло, в этот момент Марина повернула голову в поисках отстающих и, завидев открывшуюся ее глазам картину, демонстративно отвернулась.

Кажется, я начинала понимать причину ее плохого настроения. Неужели подруга испытывает симпатию к этому наглому самцу? Как же надоело его навязчивое внимание, которое портит мне жизнь!

— Наплевать на тебя, Домового и всех вас вместе взятых, — по слогам объяснила я парню, вырвавшись из его сильных лап, — просто прими это и оставь меня в покое.

— Раз твое сердце свободно, почему бы мне не занять в нем определенное место? — спросил Волк сиплым голосом.

— Потому что твои чувства ограничиваются парой перепихов, а от меня ты этого никогда не дождешься!

Я действительно ощутила степень его возбуждения, невольно бросив взгляд на ту часть мужского тела, которую мне еще не доводилось увидеть в живую. Но какие мои годы? Еще успею насладиться этим зрелищем в университете, а сейчас из без того полно проблем.

— Дикая! — зло бросил Волк, поспешно удаляясь.

Тот отрезок пути, который команда шла под моим руководством, прошла без заминки, а вот Марина уже пятнадцать минут водила нас по лесным тропинкам и терпение Волка начинало заканчиваться.

— Не тупи, девочка! — взревел он на очередном повороте, — там все четко нарисовано, мозги подключи.

По сравнению с огромным ростом Волка, Марина рядом с ним выглядела, как Красная шапочка, но вела себя совершенно иначе, чем в сказке: робкий взгляд из-под лобья, несмелая улыбка, яркий румянец. Ох, подруга!

— Прекрати на нее орать! — вступилась я за Марину, пока ту удар не хватил, — иначе мы никогда не доберемся до финиша.

В итоге подруга вывела нас на очередную поляну и разревелась, в клочья порвав карту местности.

Волк демонстративно отнял у меня копию и стал вертеть ее в руках, я тут же присоединилась к нему, склонив голову и обсуждая с парнем, каким путем быстрее добраться до исходной точки, а Марина тем временем психанула и убежала в лес.

— Марин! — крикнула я однокласснице, но той уже и след простыл.

— Она же заблудится там, — заволновалась Светка Жукова с моего математического потока. — Даш, бегите за ней, мы тут будем ждать.

Я рванула в кусты одновременно с Волком. Он курировал нашу группу и за каждого ученика отвечал перед физруком своей головой.

— У вас в классе вообще нормальные девчонки есть? — ворчал парень, окликая подругу по имени.

Мне было не до перепалок с Волком, я слишком сильно волновалась за Марину и надрывала голосовые связки до хрипоты.

Через пару минут мы услышали короткий жалобный крик и раздавшиеся следом хруст веток и рыдание.

— Черт! — выругался Волк, — что там еще?

Мы стали лезть через совершенно непролазные дебри, когда со стороны деревьев вырулил Домовой.

— Проблемы? — спросил он друга и тот коротко пересказал о случившемся. На меня Домовой даже не взглянул, что немного задело. Быстро же прошли его чувства, если таковые вообще имелись, хотя, кого стоит в этом винить?

— Она могла скатиться по склону, — напряженным голосом предположил Волк, продолжая идти и звать Марину по имени, но та не откликалась.

— У нее совсем мозги отшибло, что ли? — орал бугай, — какого хрена она усложняет нам задачу?

— Прекрати орать. Ей просто стыдно за свой поступок и неудачу. Ты совсем не знаком с женской психологией?

Поймала на себе заинтересованный взгляд Домового и поспешила отойти от него на приличное расстояние. Не хватало еще растекаться лужицей у ног директорского сыночка.

— Волк, она в овраге! — крикнул спустя минуту парень, — тащи сюда веревки!

Я осталась на склоне в компании Домового и моей незадачливой подруги.

— Марин, ты как? — спустилась я в овраг, предостерегаемая наставлениями «Занозы в заднице».

Подруга плакала, размазывая по щекам грязь и слезы. Ее нога была вывернута под неправильным углом, что абсолютно точно означало перелом.

— Господи боже! — вспомнила я Всевышнего, аккуратно опускаясь рядом с Мариной. — Болит?

Но меня снова игнорировали, скорее всего, обвиняя во всем случившемся.

Неужели, это окончание нашей зарождавшейся дружбы и все из-за парня?

Волк и Домовой закрепили на ноге подруги шину и втащили ее наверх, усадив на носилки, сооруженные наспех ребятами из нашей пятерки. Гнетущее молчание прерывалось только частыми вздохами парней, тащивших Марину, и хрустом под ногами. К финишу мы пришли последними, а физрук уже ждал с машиной, чтобы отвезти пострадавшую в травмпункт. Как ни странно, но Волк залез следом за учителем, а я поплелась в сторону автобуса.

— Не переживай, она поправится, — догнал меня Домовой, положив руку на плечо.

— Она меня ненавидит, — ответила я парню.

— Может, скажешь, за что? — мгновенно отреагировал Домовой.

Посмотрела в его темные встревоженные глаза и захотела довериться. Пусть мне потом придется пожалеть об этом, но зато смогу понять, что собой представляет директорский сынок.

— Марина ревнует меня к Волку. Поэтому она психанула и убежала в лес.

— А есть за что ревновать? — напряженным голосом спросил парень.

Я отрицательно покачала головой.

— А то не заметил, какие у нас хорошие отношения? — я показала пальцами кавычки.

— От ненависти до любви, знаешь ли… — произнес Домовой как-то отрешенно, будто думая о чем-то своем.

Я фыркнула и ускорила шаг, но парень не отставал от меня и даже протянул руку, чтобы сплести свои пальцы с моими.

— Тебе не кажется, что это слишком интимный жест для простых знакомых, — подняла я наши руки.

— Значит, отныне мы не просто знакомые. — Ответил директорский сынок с наглой улыбочкой на совершенных губах.

Тьфу, ты!

Домовой приблизился ко мне еще ближе и посмотрел с таким вызовом, что я невольно хмыкнула в ответ.

— Ты же тоже этого хочешь, мисс Откровенность? — прошептал он интимным шепотом.

— Понятия не имею, о чем ты! — рванула я свою руку, освобождая ее от оков Домового, а потом всю ночь и все следующее утро вспоминала его взгляд, завораживающий голос и нахальную физиономию.

Нет, серьезные отношения сейчас не для меня, а ничего не значащий флирт тем более.