Почти год спустя.

Дариэн в очередной раз подивился, с каким рвением студенты покидают стены Обители, нынешней Академии магии, разбредаясь по домам на долгие каникулы. Многие из них уже не вернуться, так и не обнаружив за год в себе магических сил и возможности продолжить обучение. Но есть и такие, которые поразили всех педагогов внезапно открывшимися талантами в магии стихий и даже психическом аспекте личности. Один единственный дракон, но это уже результат! Юноша мог управлять эмоциями окружающих его драконов и за год освоил радость, горе, страх и гнев. Да, впереди еще много чего, с чем столкнется юный маг-дракон, но на то они здесь и поставлены, чтобы показать наиболее приемлемое использование магии и аспекты, в которых вмешательство недопустимо.

Он будет скучать по шумным разговорам и спорам в коридорах, веселью и сосредоточенному жеванию в столовой, по дебатам, которые студенты устраивали в общих гостиных. Даже по турнирам, которые Драко и Дакии организовали в оружейной, и на которые приезжали посмотреть многие богатые и родовитые драконы.

За этот год столько всего произошло, что Дариэн в который раз порадовался продленному сроку своей жизни. Спасибо, Маше. Эта юная драконица вошла в их жизни подобно смерчу, сметая на своем пути все привычное и неизменное, привнося в жизнь боль и радость, счастье и страдание. Из-за нее он лишился горячо любимого сына, но она же подарила ему новый смысл жизни. Она и Драко. Эти двое трудились без остановки, чтобы поставить Школу и Академию на ноги и Дариэн был благодарен им. Хотелось ему пожать руку еще кое-кому. Златодар был узником во дворце, как он сам в Обители Знаний, но их переписка теперь была насыщена не угрозами, а спорными вопросами и их взаимным урегулированием. Да, все налаживалось. Наконец, мирная жизнь начала приносить драконам радость и удовлетворение. Всем драконам!

— Дариэн, к вам с визитом, — как-то пугливо отчиталась служанка и пропустила в кабинет трех драконов в черных длинных плащах. Они одновременно откинули капюшоны, и Дариэн увидел лысые черепа с черными татуировками от виска к скулам. Ничего хорошего эти символы на лице не сулили.

— Чем обязан? — Сухо поинтересовался ректор Академии.

— Доброго времени суток. — Проскрипел самый крупный из троицы, и растянул губы в зловещей ухмылке. — Рад встрече. Мы к вам по очень важному делу и хотели бы поговорить незамедлительно. Я Гондр. — Поклонился и взмахом руки призвал себе стул.

— Я не уверен, что хочу этого. — Дариэн присел за стол и сложил руки перед собой.

— Вам придется меня выслушать! — Сделал дракон ударение на слове «придется», и снова противно ухмыльнулся.

Ну и тип. Так и хочется съездить кулаком по этому хищному оскалу.

— Вам не первому хочется. — Как-то равнодушно бросил Гондр, — а теперь очень внимательно выслушайте меня, я не привык повторять дважды.

Я из Черного Омута — это огромный развитый континент за горами и начинается он прямо за территорией Диких драконов.

Дариэн что-то удивленно воскликнул.

— Да, вы многого не знаете, но за последний год, я смотрю, изменения на лицо. Наш континент населяют черные драконы — предки прародителя нашего и его прямые потомки. Не перебивайте меня, уважаемый ректор, мое терпение не долговечно. — Махнул рукой, затянутой в черную кожу Гондр, и продолжил говорить.

— Мы самый сильный и самый развитый род драконов во всем этом мире, мы тайно наблюдаем за всеми другими континентами и иногда вмешиваемся. Сейчас именно такой момент — крайне важный не только для всех местных жителей, но и для вас в частности.

— Почему именно для меня? — Удивился Дариэн.

— Магия черных драконов сильна во многом, но есть один огромный недостаток. Вы прекрасно знакомы с теорией, что когда чего-то одного много, то в другом явно будет недоставать. Так, вот нашему роду не хватает чувств. Наши эмоции не развиты и находятся в зачаточном состоянии. Черные драконы самые рациональные и самые хладнокровные драконы во всем этом мире, но они никогда не влюбляются, не ненавидят, не гневаются. Нам знакомы эти чувства, но в самом слабом их проявлении.

— Бред какой-то.

Гондр резко рассмеялся.

— Вот, например, я испытываю к вам резкое чувство неприязни, но ни во что другое это никогда не перерастет, — пояснил он, глядя на Дариэна. — Именно поэтому наш род вымирает, причем так стремительно, что через пару сотен лет мы вымрем окончательно. Это грозит войнами во всем мире драконов, нестабильными выбросами энергии, прекращением выработки энергопотоков из окружающей среды, неконтролируемыми перемещениями меж мирами.

— Хотите сказать, что вы контролируете образование энергии в природе? — Удивился Дариэн.

— И не только, — кивнул головой Гондр, — еще раз повторю, род черных драконов самый развитый, и нам подвластны все континенты этого мира, так же некоторые иные миры.

В последнее время мы искали драконов с высоким уровнем эмоционально-психической магии. Нам необходимо влюбить наездниц в их самцов, влюбить настолько сильно, чтобы они захотели продолжения своего рода.

— Кхм.. — Смутился Дариэн. — Атак не хотят?

— Нет, в этом нет необходимости. Не было. — Добавил Гондр и поморщился, как от зубной боли.

— Так чего вы хотите от меня? — Развел Дариэн руками.

— От вас, ректор, мне нужно только согласие на мой ультиматум.

— Очень интересно, — рассердился дракон, — в чем же он состоит?

— Недавно мы начали вести поиски драконов с нужной нам магией за пределами этого мира и натолкнулись на некоего. — Гондр сделал паузу, и постучал пальцами по подбородку. — Вольного.

Дариэн вскочил из-за стола и подошел к лысому вплотную.

— Шутите? Мой сын мертв! — Отчеканил ректор.

Гондр вместе со стулом передвинулся к окну и продолжил.

— Ваш сын вполне себе жив и находится в ином мире, человеческом, если быть точнее.

— Не может этого быть, как он попал туда?

— Этого я сказать не могу, спросите лучше его самого. Вам представиться такой случай.

Дариэн сник. Его сын жив, жив и здоров! Почему Маша не сказала, где его мальчик, почему промолчала, что он шагнул в иной мир. Стоп! Но Врата запечатаны, даже Маше не под силу снять с них заклятие. Как Вольный попал к людям, где нашел портал?

— Я готов выслушать все, что вы мне предложите, — наконец, произнес он тихо.

— Отлично. — Равнодушно отчеканил Гондр. — Именно на это мы и рассчитывали.

Ваш сын обладает нестандартной магией, он умеет заставлять людей влюбляться в него — безумно, необдуманно и безответно.

— Что вы такое говорите! Мой сын не монстр! Он всегда был чутким и добрым мальчиком. — Закричал Дариэн.

— Был. — Произнес Гондр. — Теперь нет. Он влюбляет в себя жертву и заставляет делать все, что захочет, питаясь энергией прямо из души объекта.

— Нет! Почему? — Дариэн уронил голову на руки. — Мой сын, мой ребенок!

— Я должен вам посочувствовать, ректор, но, к сожалению, не могу. Чувство жалости нам неизвестно так же, как чувство любви.

Вольный нарушает законы и привлекает к себе много внимания. У вас есть три месяца для того, чтобы образумить сына. По истечении этого срока мы заберем Вольного в Черный Омут на пожизненное рабство.

Дариэн в отчаянии смотрел на Гондра, понимая, что не сможет помочь своему ребенку.

— Врата закрыты, как я проникну в мир людей?

— Вам не придется. Вольного мы изолируем в ближайшее время и поселим пока на нейтральной территории. Вы можете посетить его в тюрьме и поговорить с ним. Один раз! Если разговор возымеет силу, то дракона отпустят, с тем условием, что он больше никогда не вернется в человеческий мир, думаю, он и не стремился туда. Мы запечатаем его магию навсегда и отпустим на все оставшиеся три континента.

— Это жестоко! — Воскликнул Дариэн.

— Это справедливо. — Перебил его Гондр. — Учитывая немалый список его жертв.

Но есть и другой вариант. Более перспективный для Вольного и для вас. Он будет преподавать в Академии, и обучать эмоциональной магии всех драконов, а одаренных особенно. Среди года делегация черных драконов будет проверять результаты и достигнутые успехи. Если нас устроит уровень подготовки и проявление магии, то мы оставим Вольного на посту преподавателя, а вашим студентам предоставим уникальный шанс — посетить Черный Омут, узнать об этом мире много интересного, познакомиться с драконами Загорья — самыми сильными и могучими. Лучшие будут удостоены приема во дворце Коршуна и научат его дочь любить. После этого дракон сам выберет свой путь и получит от нас помощь в осуществлении карьеры, дом, золото.

Гондр встал и надел капюшон на голову. Свита повторила его действие жест в жест.

— Всего один разговор. Постарайтесь убедить своего сына больше не совершать непоправимых ошибок. За вами пришлют. Всего доброго. — Гондр откланялся и вышел за дверь, а Дариэн остался сидеть в кресле и размышлять о том, как в одно мгновение радостная, спокойная и счастливая жизнь может разлететься на мелкие осколки.

Он не представлял, как Вольный мог опуститься до подобного — питаться душами живых людей, пить их волю, делать из них рабов. Теперь ему самому грозить жестокая участь — стать чьим-то рабом, получить пожизненное заключение в Черном омуте, прислуживать могучему роду, который не знает жалости и любви.

Или же преподавать в Академии магии, обучая студентов и каждодневно сталкиваясь с драконами, которых он возненавидел, которые убили в нем все хорошее, которых он готов лишить любви навсегда.

Дариэн прекрасно понимал, что чувства Маши и Драко будут для его сына мучением и пыткой. Но не мог простить того, что его сын пал так низко! Что же делать? Бросить Вольного на произвол судьбы. Заставить самому отвечать за свои поступки? Или же вернуть домой силой, и подвергнуть такой боли, от которой непременно пострадают окружающие.

Один разговор. Одна встреча. Одно роковое решение.

Комната поражала своим роскошным убранством и богемным видом. Огромная площадь с панорамными окнами, пол застелен светло-бежевым ковром с замысловатым рисунком, и мягкий ворс приятно щекочет босую ногу. Мебель вписана в интерьер так, чтобы бросалась в глаза одна кровать — круглая, с резными изогнутыми ножками и спинками, застеленная небрежно завернутым золотистым покрывалом с изображением красного дракона. С потолка свисают на витых шнурках разноцветные фонарики, одни из них подвешены к самому потолку, других можно легко коснуться руками. Деревянные панели украшены фотографиями из страниц какой- то книги. Язык незнакомый, скорее похожий на завитушки и загогулины, оставленные неумелой рукой ребенка. Некоторые абзацы подчеркнуты красным карандашом и чаще всего символ, напоминающий разбитое сердце.

Девушка зачарованно разглядывает открывающийся пейзаж за окном: снежные шапки гор будто плывут в туманной дымке, а под ногами скалистое ущелье, обрыв, невероятная пустота, где дно — серый ледяной поток, с шумом разбивающийся о камни.

— Нравится? — Спрашивает мужчина, который с первого взгляда зачаровал ее своей неповторимой красотой. Он стоит в расслабленной позе, прислонившись одним плечом к косяку двери и скрестив на груди руки. Его светлые локоны, выгоревшие на солнце, падают на лоб и закрывают шею, но от этого создается впечатление, что мужчина еще сексуальнее и притягательнее из-за этих плавных и мягких линий, которые переходят в четко очерченные скулы и твердый подбородок. Но самое прекрасное на этом лице — глаза. Яркие и неповторимые, цвета меда, притягательные и зовущие. Они шепчут тебе слова любви и обещания райского блаженства, они влекут и манят, они опьяняют глубиной и засасывают, словно в омут. И тогда хочется сделать все, чтобы ни попросил их хозяин.

— Распусти волосы. — Произносит он, слегка приоткрывая губы.

Девушка поднимает руки с тонкими красивыми запястьями, запускает пальцы в прическу и черные пряди рассыпаются по плечам. Она знает, что ее внешность заводит мужчину, ведь в самую первую их встречу, он сказал, что ее голубые глаза так прекрасно смотрятся в сочетании с этим насыщенным черным цветом волос.

Встряхнув головой, девушка кладет волосы на плечо и снова тонет в его медовом взгляде. Ей хочется есть из его рук, встать на колени и просить облегчить ее страдания, насытить тело и душу.

— Медленно! Разденься! — Приказывает он грубым голосом и смотрит, как красный шелк платья летит к его ногам.

Мужчине нравится смотреть на то, как жертва подчиняется любому его жесту, как эта самка плавится под его взглядом и раздвигает ноги в надежде на то, что получит желаемое. Его возбуждает не она сама, а та сила, которая сейчас плещется внутри него и требует незамедлительного выхода наружу. Но, нет, не сейчас. Он потерпит до вечера, он пока не наигрался с этой малышкой. Высокая и стройная, с гривой черных шелковистых волос и яркими пронзительными голубыми глазами, эта девушка так напоминала ему ту, другую, из-за которой он вынужден существовать в этом мире, выживать и приспосабливаться. Она бросила его, предала и оставила умирать мучительной медленной смертью, но он не сдался. Не зря его дар в магии с детских лет называли особенным, уникальным, редким и необъяснимым, но то были лишь крохи того, чем он владеет сейчас. Пьянящая сила подарила ему контроль над всеми самками этого жалкого умирающего вида, и он не щадил не одной из них. Первые выбирались наобум, в барах и ночных клубах, где он заливал виски мысли и воспоминания о прошлом, глушил спиртным боль от потери любимой женщины.

Любовь! Такое всеобъемлющее многогранное чувство, которое призвано нести с собой счастье и радость слияния со второй половинкой, покой и умиротворение рядом с тем, кого ты по-настоящему любишь. Но ему это чувство принесло лишь разрушение и острую как игла боль. Она ввинчивалась в мозг и сердце, выворачивала наизнанку душу, сдирала заживо слой за слоем с него самого, пока, наконец, не остался только обугленный скелет: жестокий, равнодушный и лишенный жалости, остов, который нарастил на себя новую кожу и обрел новую личину. Да, он действительно стал другим, неузнаваемым в отображении зеркальных поверхностей и закрепил свой триумф первой жертвой.

Девушка подсела к нему за столик и нахально улыбнулась.

— Угостишь выпивкой?

Он ничего не сказал, а просто кивнул головой и пристально посмотрел в глаза незнакомки, впервые увидев то, что было скрыто от него в родном мире — ее душу, наполненную мягким серебристым свечением. Он мысленно соединился с этой неуловимой субстанцией и попробовал на вкус. Горькая струя наполнила рот и оставила терпкий привкус попыни. Значит, эта девушка его не интересует — давно испорченный товар, но ради эксперимента можно и поиграть.

— Поднимись в номер-люкс и жди меня там, — и протянул ей ключ-карту. А потом поднялся следом и зачаровал свою жертву, приказывая ей делать то, что возбуждало фантазию и будило аппетит. Девушка ушпа на следующее утро, оставив после себя пробудившуюся магическую силу и опустошенную душу. С каждым разом он выбирал все тщательнее, получая теперь не просто удовольствие, а истинное наслаждение и выпивал теперь всю душу без остатка, без сожаления.

Сегодняшняя жертва была особенной. Для пресыщенного и взыскательного вкуса немного юна и неопытна, деньгами не владела, особыми талантами не отличалась. Но поразило то, что мужчина скорее почувствовал ее, нежели просто увидел. Тонкий аромат сирени и жженого сахара дразнил аппетит. Яркая внешность, высокий рост и пышные формы скрывали ее хрупкую натуру, молодость и невинность. Самочке было не больше семнадцати — незрелая и юная, она пленяла его и манила в ответ. Странно. Такое было с ним впервые. До этой девушки ни одна не вызвала в нем такой бурный отклик. Как жалко будет расставаться с этой пташкой, как не терпится выпить ее до дна, но сначала обнажить душу и просто посмотреть, какими оттенками и гранями она переливается.

Мужчина подошел к жертве и склонился к ее алым раскрытым губам.

— О, мой любимый.

Скривился.

— Зови меня Вольный Дракон.

Девушка прижалась к мужчине всем телом, заглянула в омут янтарных глаз и прошептала:

— Люби меня, Вольный Дракон.

И дракон любил. Страстно, безудержно и яростно. Так, как не любил и не умел прежде. Жертва уже не была просто жертвой, она стала желанной и необходимой, она согрела ледяную душу и пробудила к жизни чувства, которые он и не смел вспоминать.

— Кто ты? — прохрипел дракон, сжимая в объятиях хрупкую фигурку.

— Элана, — прошептала она и доверчиво уснула на его плече.

— Я сохраню тебе жизнь, Элана, я буду пить тебя медленно по капле, пока ты не подаришь мне всю себя без остатка.

Звук срываемой с петель двери заставил дракона выпустить девушку из рук и вскочить с кровати.

— Здравствуй, Вольный! — Поприветствовал его мужчина в черном балахоне с абсолютно лысым черепом. — Вынужден прервать твои развлечения.

— Кто ты? — Зарычал Вольный.

— Тот, кто с данного момента распоряжается твоей жизнью, сосунок! Взять его! — Заорал дракон и метнул на Вольного взгляд, полный презрения, а потом подошел к девушке и кивнул на нее одному из приближенных.

— И эту прихвати. Явно не из местных. Доставь в Академию вместе с посланием, пусть Дариэн разберется со степенью магического опьянения и восстановит ее. — Гондр противно ухмыльнулся. — Из этой самочки получится отличная драконица!