Глава первая
Новые знакомства
Вы когда-нибудь пробовали спать на камнях? Правильно, и не стоит даже пробовать — это абсолютно не то место, где следует спать! От удара об острые скальные породы ломило все тело, платье порвалось и оголило кровоточащие ссадины, голова гудела после использования магии и задействования энергопотоков, поэтому я лежала и не двигалась. Не хотелось вообще ничего! Знакомое такое ощущение, которое посещает в последнее время довольно таки часто. Перед глазами всплывали обледеневшие слуги императора и ни в чем не повинные гости, замороженные моей злобой и яростью, вышедшими из-под контроля. Я превратилась в убийцу, в безжалостную маньячку, замораживающую людей взмахом руки и змеиным шипением. Кстати, что я там вообще творила?!
Император был прав! Что-то такое высвобождало мое внутреннее драконье я, и оно начинало бесконтрольно управлять чувствами, эмоциями, а теперь и поступками. Мало мне этих проблем, так еще начинает сбываться легенда, начертанная в Храме. Слова Серого всплыли в памяти: «Повернешься ли ты к востоку — встретит он тебя утренним светом, повернешься ли ты к западу — овеет он тебя знаниями и мудростью, повернешься пи ты к северу — заморозит он врагов твоих словом одним…»
Так, если по порядку, то к северу я уже обращалась! В буквальном смысле заморозила, вот только не словами, а чем-то покруче.
Чем? Мне не хватает знаний! Я должна понять, что произошло у дворца императора, что позволяет моему внутреннему я своевольничать и как его усмирить и подчинить себе? Я так и не нашла историю рода синих драконов, и про Белую Драконицу мало что известно!
Холод начинал заползать под подол платья и колючими лапками прохаживаться по спине и рукам. Шерстяные колготки и пошив строгого закрытого платья из плотной материи удерживали тепло тела, но надолго меня не хватит. Я даже не смогу задействовать энергию и согреться с помощью нее, но что-то делать нужно, а иначе быть мне к утру лихорадочной наездницей с воспалением легких.
— Эй, Дикая! — Окликнул кто-то. — Живая?
Началось! В мире людей жила как Дикая и тут припечатали. Или паршивую кошку везде приметят?
— Я не дикая!
— Жива значит, встань! — Уже более властно приказал тот же голос.
Спорить не хотелось, вдруг он меня на прицеле держит и в любую минут может спустить курок. Что стоит пристрелить человека среди скал, а потом сбросить с утеса и сказать, что так и было? Поэтому я медленно поднялась и встала лицом туда, откуда доносился голос неизвестного.
— Оружие есть?
— Нет, — подняла для доказательства руки вверх и повернулась вокруг себя.
— Что потрепанная такая? — хмыкнул Некто.
— А что любопытный такой? — Парировала я.
За выступом кто-то вполголоса ругался, значит не один, и, наконец, ко мне подошел дракон лет двадцати. Черные штаны из грубой ткани, залатанная рубашка с длинными рукавами и жилет из кожи. За спиной на ремне висело длинное охотничье ружье, у отца в деревне было такое, он на кабана с мужиками ходил, и уток в лиманах стрелял из него.
— Ты не из Диких, татуировки надбровной нет, тогда откуда в Скальном краю?
Представиться императорской дочкой? Женой Дракориэля из рода синих драконов? Может, просто наездницей? А имя?
— Я знакомая Серого, — он священнослужитель, обладающий сильным магическим даром, его должны уважать и бояться решила я.
— Что же тогда тут забыла, или монах решил вспомнить о сирых и убогих?
— Он только о Вас и думает неблагодарные!
Парень насупился.
— Ты поосторожнее со словами, пристрелить быстрее, чем назад возвращать, или бросить здесь одна дойдешь? — Нет! — Крикнула я. — Не бросить!
— А раз «не бросить» — говори кто такая и откуда? Серый друзей среди дракониц не заводит.
— Значит я исключение из правил! — Стояла на своем. — Он в последнее время сильно переживает из-за положения дел в городе и во дворце императора, думает, что назревает что-то страшное.
Дракон снова хмыкнул.
— За свою шкуру он переживает! Драконы в скалистом краю погибают каждый день, и никто о нас не вспоминал многие сотни лет, а тут такая забота! Решил переговоры устроить через посредника? Что ж сам не явился?
— Занят, — буркнула я, — предсказывает будущее! Гадает на кофейной гуще, раскидывает карты Таро!
— Совсем старикан сбрендил, — махнул дракон рукой, — пошли спать, утром поговорим.
Вот так просто пошли спать? А куда? А как? А с кем? — Хотела я спросить неизвестного, но он топал так быстро и с такой уверенностью перепрыгивал через большие валуны, что я только и делала, что срывалась на бег и старалась не отставать. Когда легкие ожгло огнем и я подумала, что больше не смогу идти, что прямо сейчас свалюсь и больше не встану, дракон и его невидимый спутник, который все время дышал мне в затылок и хихикал, вывели меня на плато с постройками из камней. Это перевалочный пункт наших дозорных, условия так себе, но переночевать можно. Иди устраивайся, нам с Дакки кое-что обсудить нужно, а потом я присоединюсь к тебе.
Я зашла в каменный шалаш с дырявой крышей три на три метра и увидела в углу ложе из веток и сухой травы.
Добро пожаловать, дочь императора, жена одного из знатнейших и могущественных драконов. Твои покои на сегодня — богом забытая лачуга и солома, кишащая насекомыми! — потыкав ногой символическую постель (а вдруг там мышь) улеглась и подложила руки под голову. Была уже глубокая ночь, на небе сияли и переливались всполохами огоньки далеких звезд, каждая из которых дарила не серебристый свет, а крошечный бледно-желтый отблеск. Такие огоньки собирались кое-где в причудливые рисунки, а один был похож на настоящего дракона, разинувшего пасть и извергающего пламя. Его глаза сверкали красноватыми огнями и из ноздрей будто шел настоящий пар.
— Созвездие Черного Дракона — прародителя нашего мира! — объяснил новый знакомый, надо бы подправить крышу, а то вдруг дождь, да все руки не доходят. — Дракон поставил ружье у входа и сел рядом, бесцеремонно пихнув мои ноги к стене.
— Я Вольный из рода Отверженных.
— Очень приятно, Маша из рода людей, — не стала я в очередной раз кривить душой.
— Это как так, — насторожился дракон и потянулся к оружию.
— Расслабься, не кусаюсь. История долгая, сам говорил, что до утра подождет.
— Я с тобой собрался ночлег делить, а тут такие заявления. Вдруг ты не парламентер Серого, а наш Враг извне? — Книжек начитался? Какой из меня «враг извне»? — Рассмеялась я.
— Ну да, не больно-то ты вообще на воина похожа.
— А кто такие Отверженные?
Вольный сник.
— Врала значит про Серого? Не посылал он тебя к нам?
— Посылал, только не напрямую. Не я должна быть парламентером, а мой муж — Драко… Черный дракон. — Слышали, что он вернулся, да что-то домой не спешит.
— Как так? — Села я на прокрустовом ложе и поджала ноги.
— Да ты и правду из Врат пришла! Ничегошеньки не знаешь? А мужа-то хоть видела своего или врешь опять? — Видела и не только.
— А где обод, раз наездницей стала.
— Я не драконица, говорят тебе, я человек!
— Человек не может стать наездником дракона-самца, он вообще не может находиться в этом мире долгое время. Энергия драконов так сильно влияет на мозг НЕ драконов, что он перенасыщается ей и человек сходит с ума. Правда были туг одни, которые хотели стать умнее и приходили к нам ненадолго, а потом возвращались. Заодно товарами обменивались кой-какими. Да давно это было, до истребления всех Серых. Одни только записи в книжках о них и остались, так что липа твоя по всем швам трещит и не сходится.
Я вздохнула. Поспать мне точно не дадут! И начала рассказывать все, как было, опуская моменты с легендами, предзнаменованиями и обретением отца-императора. Этого Отверженным точно знать не стоило — пристрелят на месте, недаром они живут в Скалистом краю и называются отверженными.
— Вот это да, а мир-то действительно меняется! Прав Серый, что-то будет! Император давно поистрепался, если бы не энергопотоки, сковырнули бы его давно вместе с замком.
— Так почему ты сказал, что здесь дом моего мужа?
— Потому что так оно и есть, как тебе могли не сказать?
— Я недолго замужем, — оправдывала я полюбившуюся родню, — и не очень они разговорчивые.
— Оно и понятно, потрепало род синих драконов основательно! А в Скалистый край их выслал тот же император — Золотой Дракон — за то, что не уберегли его дочь — Белую Драконицу. Времена тогда были неспокойные, только улеглись волнения, связанные с гибелью Серых и потерей Источника, нужны были виноватые. Вот и сделал император виноватыми оставшихся в живых синих драконов, сослал в самый отдаленный угол и приказал держать Диких и отверженных в повиновении, да только кишка у них тонка оказалась, чтоб над нами впасть учинить.
— Откуда ты столько знаешь, Вольный? — Полюбопытствовала я. — Тебе же на вид лет двадцать.
— Двадцать один! — Гордо поправил меня дракон. — Я читать люблю! Мой отец — Хранитель Знаний и живет в обители мудрости.
Я напряглась.
— А где эта обитель находится?
— Совсем недалеко, немного западнее возьмем и к следующему вечеру доберемся. Что, не терпится с отцом пообщаться, парламентер? — Подначивал меня Вольный, а я в который раз прошептала слова Серого: «…повернешься ли ты к западу — овеет он тебя знаниями и мудростью…»
— Не терпится! — Кивнула я. — Спать давай.
И остаток ночи провела в объятиях молодого дракона, предаваясь вместе с ним сладким сновидениям.
Глава вторая
По дороге на Запад
«Мы проснулись в объятиях друг друга» — вспомнила я строчку из какого-то стихотворения и снова закрыла глаза.
Как хорошо мне спалось на ложе из сухих веток, лучше, чем на перине! Вольный был худым и жилистым драконом, но таким горячим и так вкусно пах: зеленым чаем, горным воздухом, свободой! За ночь мы переплелись телами, и теперь я с трудом вытаскивала руку из-под головы дракона. Темные волосы были откинуты со лба, черты лица расслаблены.
Вольный был скорее дерзко-красив, чем красив в общепринятом смысле этого слова. Слишком широкий лоб, слишком большие глаза и переломанный нос.
— Разглядываешь? — дракон посмотрел на меня с интересом, и я увидела в янтарных глазах коричневые крапинки, так близко мы лежали друг от друга. — А ты красивая. — Более мягко добавил он и указательным пальцем очертил овал моего лица. — Сразу видно, что из аристократов, ни шрамов, ни обветренной кожи, ни татуировок.
— Ваши женщины раскрашивают лицо? — полюбопытствовала я, но не предприняла попытки подняться.
— Наши драконицы? — Ты хотела сказать. — Отверженные носят знак на скулах. После того, как драконица вылупляется из яйца, ее скулу раздирают когтем до тех пор, пока рана не покрывается корками и не превращается в рубец.
— Ооо.. — Выдохнула я.
— Ты права, наш мир жесток, это тебе не элита, которая обосновалась в городе и живет себе припеваючи. Нам каждый день приходиться бороться с тяжелыми природными условиями и не жить, а выживать. Драконы-самцы строят свои гнезда прямо в отвесных скалах, защищая род от обвалов и оползней. Никаких родовых цветов, никаких замков и шелковых простыней. Здесь вырастают настоящие воины, которые привыкли танцевать на каменных плато под открытым небом с обнаженными клинками топоров. Дикие нападают на наши дома, грабят и разоряют их, поэтому птенцов обучают не грамоте, а умению держать оружие в руках и убивать беспощадно. Драконицы раньше покрываются чешуей, чтобы быстрее обрести дракона-самца и продолжить род, ведь птенцы часто гибнут в горах и выживают здесь самые сильные и безжалостные.
— Ты сейчас явно не о себе говоришь?
Вольный рассмеялся и подмял меня под себя.
— А я особенный!
Потом наклонился и поцеловал, сначала несмело, боясь, что я его оттолкну, но я замерла и не шевелилась. Его губы были сладкими и горячими, они дарили такое блаженство и покой, что хотелось раствориться в этом поцелуе, в его руках. Кровь не шумела в ушах, и сердце не рвалось из груди, как это происходило, когда меня целовал Драко, но было так хорошо, что я снова и снова искала его губы, зарывалась пальцами в жесткие волосы, обвивала ногами тело дракона. Он не отталкивал меня, не осыпал презрительными насмешками, не довлел авторитетным я, он был открытым и любознательным, дерзким и молодым — это соблазняло и заставляло желать большего.
— Кхм, — прервали нас самым наглым образом, — она без пяти минут королева, Вольный, даже ты позволяешь себе слишком много!
И дракон отпрянул от меня как от прокаженной. Его губы распухли от поцелуев, глаза горели от страсти и желания, а потом потухли и взглянули на меня с презрением.
— Очередное вранье?
— Я узнала об этом только вчера вечером.
— Узнала и заморозила кучу народа, обрушив на их головы заклятие из Запретной книги, — уточнил дракон у входа в каменную халупу.
— Это была не я! — Попыталась оправдаться, но оба дракона уже стояли плечо к плечу, готовые осуждать и приговаривать без объяснений.
— Значит, веришь всему, что он скажет? — Бросила я Вольному с упреком.
— Он мой брат! Я не привык подвергать сомнению слова кровного дракона.
Дакки был выше Вольного на голову и шире в полтора раза. Выглядел он как настоящий отверженный дракон — шрам располосовал голый череп и алел от затылка до подбородка, обезображивая лицо. Огромные ручищи сжимали в руках Лабрис, и такая же татуировка чернела на предплечье. Топор с двумя искривленными лезвиями. Что бы это могло значить?
— Это символ всех отверженных, — прокомментировал мой любопытный взгляд Вольный.
— У тебя такая же? — Спросила я дракона.
— Нет, я особенный, — повторил Вольный ранее произнесенную фразу, — Тут недалеко горный ручей, Дакки покажет дорогу, а я пока соберусь, нам придется идти весь день.
И ни намека на теплые чувства. Этот громила разрушил прекрасное мгновение, которых в моей жизни в последнее время было не так много, и я злилась на него и готова была вонзить когти в драконью шею.
— Не стоит этого делать, дочь императора, жаль будет ломать такие прелестные косточки.
— А обледенеть не боишься? — огрызнулась я.
— Энергии не хватит! В скалистом крае один-единственный энергопоток и поддерживает он только воинов Обители Мудрости и ее жителей. Тебе прямо к ручью, вода ледяная, купаться не советую.
— Кто тебя наградил таким милым именем, спросить бы? — Продолжала я бурчать.
— Не получится. Мать бросила нас с Вольным в младенчестве, подкинула на крыльцо обители и была такова. Наверное, я был симпатичным младенцем. — Ухмыльнулся Дакки и добавил тихим угрожающим тоном:
— Не играй с братом дорогая, он тебе не домашняя ящерка и слишком простодушен и влюбчив, а ты у нас дочь императора и без пяти минут жена. Я все про тебя знаю, наши информаторы повсюду. Не хочешь спросить, где твой муж и что с ним?
Я похолодела.
Предательница! Как я могла настолько потерять голову, что забыла обо всем на свете и в том числе о муже? Он возвышался грозным черным монументом где-то на задворках сознания, но я была настолько обижена его презрительным поведением, его насмешками и тем полетом, когда поняла, что он меня не любит, что попыталась на время отвлечься.
Дакки прав, я никогда не смогу ответить взаимностью на чувства другого дракона, я безнадежно влюблена в жестокого несговорчивого грубияна с манией величия и самооценкой размером с синего кита. И все- таки поцелуи были волшебными, такими нежными и трепетными, рождающими что-то особенное глубоко внутри меня.
— Что с ним? — Без особого энтузиазма спросила я, уверенная, что с Драко все в порядке и император не смог причинить ему вреда.
— Дракорион официально сложил с себя обязательства перед императором и теперь твой муж глава рода и правая рука правителя.
— Да ну? — Удивилась я. — Они же друг друга терпеть не могут.
Дакки расхохотался.
— Ты и вправду наивна. Это политика, девочка! Дворец в центре энергопотоков, а твой муж дракон, жаждущий власти и достойная кандидатура на место следующего императора. Неужели ты думаешь, что он откажется от привилегий, которые ему дает его рождение, ради помощи таким как мы?
Я промолчала и пошла к ручью умываться и приводить себя в порядок, тем более ни Вольному, ни Дакки не стоит пока открывать всех подробностей наших с мужем отношений. В одном я была уверена, Драко поступил на службу и принял обязательства перед родом не ради власти или наследования рода, он хотел загладить вину перед родителями, чувство, которое грызло его изнутри и отметало мои робкие попытки любить и быть любимой.
Мы топали целую вечность и я начала ныть и брыкаться.
— Я есть хочуууу! Давайте уже остановимся.
— Здесь граница территории отверженных и диких, опасное место, не стоит останавливаться, — сказал Дакки и толкнул меня в спину, противно хихикая.
Что за жуткая привычка, так и хочется в ответ заехать кулаком под дых, чтобы хихиканье застряло в глотке.
— Вольный… — Протянула я в затылок дракона, но тот только дернулся и не ответил. — Я не дочь императора. Ну, только на половину, но стопроцентно не доказано. Я не врала тебе, клянусь.
Ноль эмоций. Чем я его так сильно обидела? Может, ему не понравились мои поцелуи? Интересно, как я целуюсь, ведь практики у меня фактически никакой. Пару раз с Драко и тогда, в клубе…
Вдруг воздух прорезал резкий металлический свист и Дакки упал на меня, прижав к каменистой почве. Вольный уже целился в кого-то невидимого, а рядом снова что-то просвистело и воткнулось мне в ногу. Я взвыла от боли и заорала в голос.
— Тише, крошка, потерпи, — увещевал меня громила-дракон, прижимая лапищами голову и не давая увидеть, что происходит.
— В небе! — Заорал Вольный, и, отбросив оружие, откатился, а потом вскочил, перекувыркнулся и обратился драконом. Дакки подтянул меня за шкирку и вместе с ружьем закинул на спину Вольному. Чудом не напоровшись на костяной хребет, я вцепилась в него изо всех сил, превозмогая слабость в теле и резкую пульсирующую боль в ноге. Ружье повисло рядом, прикладом охаживая меня по рукам. А потом я вспомнила слова Драко о том, что просто «полетать на драконе» не получиться, что драконица испытывает сильную боль от полета на драконе- самце, который ей не подходит, но тут Вольный оттолкнулся от земли и взмыл в небо. Я задохнулась, но не от боли, а от чувства полного совершенного восторга! Кровь струилась по венам теплыми тугими струями, и сердце билось ровно и равномерно. Я дышала потоками адреналина и жаркого могучего всепоглощающего чувства незрелой любви. Как такое возможно? Почему я не корчусь от боли, почему слышу ровные удары сердца Вольного рядом со своим, почему я понимаю то, что сейчас испытывает он. Неужели, Драко обманул меня? Неужели все его слова были одной единственной ложью. Но с какой целью? Он догадался о том, что я наследница Белой Драконицы, что я дочь императора? Неужели действительно именно так пытался вернуть себе доверие правящего рода? Кем я была для Драко — обратным билетом на Родину?
И горячие слезы обиды хлынули из глаз. Я сидела на спине огромного дракона и рыдала так, как никогда. Потоки энергии проходили по всему тепу и концентрировались на кончиках пальцах. А злость росла откуда-то изнутри, черная и непримиримая. Я чувствовала, как Вольный пытается мысленно меня успокоить, но ярость захлестнула с головой и, повернувшись в сторону диких драконов, которые висели у нас на хвосте, я просто направила всю боль и обиду в их сторону, позволив искрам слететь с кончиков пальцев. Мгновение и драконы полыхнули синим пламенем, провалившись в скалистое ущелье. Сколько их было? Пятеро? Еще пять жертв у меня на счету, еще пять черных, бугрящихся кровью, отметин на душе, которые затягивали мое сознание в омут злобы и отчаяния. Вольный вторгся в этот водоворот и подарил мне такой сильный заряд теплоты, что я мгновенно очнулась и села ровнее. Нога почти не болела, я глянула вниз и обомлела. Мы летели с такой скоростью, что захватывало дух, а бескрайняя каменистая пустошь сменялась островками зелени и голубизной горных рек. Красота, умиротворение и покой, которые Вольный пытался влить в меня как лекарство, чувствовались каждой клеточкой тела, и я была благодарна ему за то, что он спас меня от самоуничтожающей ярости. Ветер осушил потоки слез, и я растворилась в полете, отдавшись ему вот уже во второй раз. Трепет и ласковое прикосновение пальцев к моему лицу… Что это, я ведь все еще лечу? А потом я почувствовала на губах поцелуй, сладостный тягучий и смех Вольного в который раз вторгся в сознание. Значит, драконы еще и так умеют? — мысленно рассмеялась я в ответ, а потом отпустила все мысли и сожаления, всю боль и отчаяние, всю мою нерастраченную любовь к Драко и просто полетела. Я расправила огромные белые крылья и закричала во всю глотку. Утробный рык Вольного был мне ответом.
Глава третья
Обитель Знаний. Версия легенды № 2
Вольный мягко приземлился у стен сурового замка, высеченного, казалось, прямо из скалы. Узкие окна-бойницы, ров и подъемный мост напоминали мне описание замков средневековья, а, ощетинившиеся острыми штыками стены, говорили о том, что замок — место обитания драконов, и защищается он не от людей, а от ящеров, нападающих с воздуха.
Я соскользнула со спины Вольного, и он через пару секунд стоял рядом, тут же приземлился и Дакии, извергая проклятия и рыча так, как будто он еще в ипостаси дракона.
— Совсем с ума сошел! Девчонка замужем, ты хоть соображаешь, что наделал?
Вольный пытался что-то сказать в свою защиту, но Дакки орал так, что заглушал все его робкие попытки. Раскаты громового голоса рокотали по долине, перекатываясь многочисленным эхом, а я вжимала голову в плечи и косилась на лабрис, зажатый в мощной лапище.
— Она замужем за Драко, вспомнил, кто это? А теперь представь, что будет, когда он узнает о том, что его девчонка еще и жена сопливого выродка отверженных?
— Я кто?
— Жена! — Заорал Дакки совсем уже не в себе.
— Но… как такое возможно, я ведь уже замужем?
Дакки тут же остыл и покосился на брата.
— А вот ты нам сейчас и расскажешь!
Вольный почесал затылок, как бы припоминая что-то.
— Вообще-то раньше такого не случалось. Никогда. У одной наездницы — один дракон-самец, другого не дано.
Как видишь, дано! — Огрызнулся Дакки. — Почему тебе всегда нужно влезть в какое-нибудь дерьмо? Ты что не мог просто подвести ее до безопасного места и сбросить со спины?
— А зачем ты вообще закинул ее на меня? — Обиделся Вольный. — Знал же, чем это грозит нам обоим. Я бы вообще ослеп от боли, а она могла и не дожить до конца полета, в ней кровь другого дракона.
— Я бы прикрыл тебя, брат, а не будь она дочкой императора, бросил бы не задумываясь, но надо было попытаться.
— Попытался? — Выдал Вольный и как ребенок пошел красными пятнами от обиды и злости.
Дакки немного остыл и обратил свой пламенный взор на меня, стоявшую чуть в стороне и полную праведного гнева.
Бросили, значит, не будь я дочкой императора! Нашли себе игрушку! Одному — как пропуск на родину, а другим… тоже не просто так. Ящеры бездушные! Уже и даму из беды вызволяют только тогда, когда им от этого польза и выгода есть!
— Ну, вот что. Хватит тут внимание привлекать, пошли уже домой, нам еще объяснение предстоит перед отцом. — Потом Дакки подошел ко мне и ткнул в плечо так, что я чуть не свалилась. — А ты здорово тех драконов уделала, не зря спасал. Только знай, что магия эта темная и опасная, выжжет она тебе душу и станешь, как император, питаться чужими жизнями и жрать на завтрак по новому дракончику. — И он заржал в голос.
Ффу! Мерзкий чешуйчатый гад!
— Ты на него не злись, — не глядя на меня, сказал Вольный, — он за меня переживает и за отца, у нас и нет никого больше. А то, что я сделал, было недопустимо, Дакки прав, но я не смог остановиться. Брат не зря обвинил меня, если твой муж узнает, то пришлет сюда воинов императора и от замка ничего не останется. Отец все эти годы отчаянно пытался защищать Обитель от вторжений и от притязаний императора. Тот не особо интересуется книгами, вот и решил оставить все как есть, вроде как бумагой его не испугать, а тут, между прочим, хранятся свитки с начала времен. Правда, никто их прочесть так и не смог пока. Я учусь понемногу. Как прочту, так найдется что-нибудь и на императора, посмотрим тогда, что сильнее, знания или сила. И отверженные не особо любят помогать друг другу, здесь законы жестокие, каждый сам за себя, поэтому и живем так плохо. Если бы собрались все вместе, поговорили бы с дикими драконами. — Вольный тяжело вздохнул. Видимо, эта мысль часто приходила ему в голову и была заветной мечтой. А кто не мечтает о мире во всем мире? — Грыземся из-за глотка энергии, истребляем друг друга из-за куска пищи, как варвары! — Потом, наконец, посмотрел на меня. — Ты прости меня, Маша, за то, что я тебя в жены взял, но обряд все равно не завершен, кровь ты мою не пила и пить не собираешься, так ведь?
В голосе вольного промелькнула робкая надежда, а я вдруг представила лицо мамы, которой любимая и единственная дочь представляет своих мужей: «Знакомься, мамочка, это Драко — мой первый муж, а это Вольный — мой второй муж-дракон. Прошу любить и жаловать!» Дикость какая-то! Что за мир, в котором не успеешь чихнуть, а уже дважды замужем?
— Я и первый-то раз не особо рвалась, а уж во второй… — начала я объяснять Вольному, как нас окликнул Дакки.
— Хватит миловаться, ящерки, в норку пора! — И снова противно загоготал, а мы с Вольным, как по команде, отпрыгнули друг от друга и пошли по подъемному мосту в замок.
Встречало нас гулкое эхо собственных шагов и каменный сводчатый потолок прохода.
— Вы идите в дом, а я отца найду и подготовлю. Смотри, брат, без глупостей! Тебя теперь одного ни на секунду не оставишь.
— Конечно! — Вскипел Вольный. — Наброшусь на невинную жертву, напою своей кровью и потащу в огненный круг, прямо в стоповой! Там же и обряд закончу и птенцами займемся.
Я покраснела от подобного предположения, Дакки подавился смехом, а Вольный пихнул его кулаком под дых и, довольный результатом, скрылся за дверью.
— А ты бы прижилась здесь? — Отдышавшись, спросил меня Дакки совершенно серьезно. — Я за семью горой встану, а если ты решишь остаться, то и тебя уберегу. Если не мил тебе муж и про императора не соврала, так оставайся. — И тоже скрылся за дверью.
А я очень хотела остаться. Это место — мой шанс узнать все о мире, частью которого я стала так неожиданно, узнать все о себе самой.
Когда я научусь управлять своей магией, своими поступками и не путать свое я с прошлым Белой Драконицы, тогда и вернусь к Драко, чтобы помочь ему избавиться от чувства вины и вместе разобраться в нашем браке. А идти вслепую и допускать одну ошибку за другой я больше не хотела. Сколько еще нужно жертв, чтобы моя душа почернела, и Маша Снегирева пропала бы навсегда, превратившись в беспощадную драконицу- мстительницу, которая решила напиться крови отца и утопить в ней всех его вассалов?
Уверенно шагнув вперед, я распахнула двери и вошла в Обитель Знаний. Мой первый шаг по устланному ковром полу в царство историй и сказок, истины и лжи, загадок и тайн! Последнее очаровывало больше всего и хотелось бежать к полкам и читать книги, открывая для себя новое и неизведанное, познавать этот мир, теперь и мой тоже. Огромная комната в синих и серых тонах приглашала как можно быстрее познакомиться со всеми предметами мебели и обстановки. Драконы с картин звали меня по имени и нашептывали тайны прошлого, один даже довольно внятно произнес: «… и похоронил его в погребе!» Драпировка стен тянулась ко мне потоками энергии и обволакивала теплым уютным коконом, а я впитывала в себя это домашнее тепло и немного оттаивала.
— Интересный у вашей гостьи дар. Она прямо сейчас вбирает в себя энергопотоки прошлого. Такое не под силу даже мне! — Раздался за спиной удивленный старческий голос. Я обернулась на него и столкнулась взглядами с низеньким горбатым драконом, закутанным в выцветший плащ. Он был чуть выше меня, совершенно седой и сморщенный.
— Простите за мой внешний вид, но не всем дано черпать силы из воздуха, мои почти на исходе.
— Здравствуйте, — поприветствовала я старого дракона, а потом подошла и положила ладони ему на голову. Сделала это совершенно неосознанно и сквозь пальцы потекло тепло, передаваясь от меня к нему. Потоки энергии, которую я только что впитала одним вдохом, окутали дракона с головы до ног, как меня до этого, и создали плотный кокон, в котором происходило нечто странное. Тело выпрямлялось, волосы приобретали цвет, морщины разглаживались.
Дакки пошатнулся и прислонился к двери, Вольный уронил на пол что-то бьющееся (наверное, мой ужин), а старый дракон вдруг встал передо мной этаким мужчиной в самом расцвете лет. Волосы струились по плечам мягкими светлыми волнами, зоркие ярко-синие глаза смотрели пронзительно и сурово, гордая осанка и широкая мощная грудь, теперь обтянутая складками плаща, возвышалась на уровне моего носа.
— Уффф… — Отдернула я руки от головы дракона и поняла, что стояла теперь на носочках. Оказывается, Белая Драконица была не такой уж циничной мерзавкой, добрые поступки тоже были ей ведомы.
— Неожиданное приветствие. — Нашелся, наконец, помолодевший старец. — Спасибо, ты только что подарила мне полсотни пет, истратив на это значительную энергию замка, но так как ею все равно никто не может пользоваться, то я искренне тебе благодарен. А теперь сядь и расскажи, кто ты, дитя и почему на тебе печать моего сына? Я отец Вольного Дариэн Мудрый, не родной, но забочусь о нем с самого рождения.
Дакки немного пришел в себя за время отцовской речи и теперь рассматривал его так пристально, что тот рассмеялся и оттолкнул назойливого дракона.
— Теперь мне под силу побороться с тобой, сынок, не этого ли ты всегда хотел?
— Отец, — на глазах могучего воина выступили слезы, и это было настолько дикое зрелище, что я невольно засмущалась и опустила глаза в пол. А семейные приветствия переросли в счастливые вопли и кидания друг на друга. Вольный запрыгнул отцу на спину и молотил Дакки кулаками по спине, тот уворачивался и пытался толкнуть отца и брата на диван, сам же отец-дракон от души забавлялся, тесня Дакки к стене с другим сыном, повиснувшем у него на шее.
«Как дети малые!»
— Сестра! Ты подарила нам настоящее счастье и за это я тебе поцелую, — вдруг обратил на меня взоры Дакки, взревел и бросился ко мне, а потом поднял как пушинку, подбросил вверх, поймал и оставил на губах слюнявый поцелуй.
Пффууу, — вытерла я губы рукой и кинула на него уничтожающий взгляд, а ко мне уже бежал Вольный. Он обнял сразу двумя руками, прижал к себе так тесно, что наши тела буквально впечатались друг в друга, на что я отреагировала незамедлительно и потребовала большего. Но дракон уже отпустил меня, прошептав на ухо «спасибо».
И никаких поцелуев!
— Ну, хватит! — Остановил Дариэн вакханалию. — Теперь присядем и поговорим. Я хочу знать все о тебе, дитя.
И я рассказал все, совершенно все, что со мной произошло и как. Я только что подарила этому дракону полсотни лет жизни, не думаю, что после такого он станет использовать против меня мои же слова.
Дариэн молчал очень долго, последние лучи заходящего солнца окрасили комнату в кровавые тона и растаяли в небе, комната погрузилась в сумерки, света никто не зажигал, так и сидели в полной тишине, ловя невнятное бормотание дракона.
— Что ж, наконец, произнес Дариэн. Теперь мне понятно хотя бы то, почему я вдруг помолодел. Белая Драконица была моей ученицей.
— Что?
— Да, Маша, я очень древний дракон, таких как я, всего двое: твой отец-император и Серый. Мы живем за счет силы энергопотоков. Пока ты принимаешь этот дар, он питает тебя, сохраняя в тепе жизнь и даря молодость, но как только ты покидаешь стены клетки, день идет за год и вскоре ты умираешь, — Дариэн сделал паузу, а потом снова начал говорить и произнесенное захватывало меня все больше и больше.
— Ты действительно носишь в себе душу Белой Драконицы, но при этом твое собственное я не просто человек, а настоящий дракон, Маша, отсюда и все беды. Кровь Белой драконицы породила настоящую наездницу — сильную и могучую, и ваши ипостаси теперь находятся в непрерывной борьбе. Уступая магии, ты теряешь часть собственного я, а Белая Драконица становится на шаг ближе к дому и к мести. Отсюда и двоеженство, дитя. Одна из вас выбрала Драко, а другая стремится к Вольному и только тебе решать, кто из вас победит и начнет жить полной жизнью, а кто навек уйдет, покинув это тело и превратившись в поток энергии, который впитается в камень и станет прошлым.
Я судорожно вздохнула. Вот тебе и тайны с загадками. Так кто же выбрал Вольного? Я или Белая Драконица? И кто недавно вышел замуж тоже неизвестно.
— А вот испить из кубка крови Вольного тебе придется, иначе печать на сердце не падет и убьет ту, которая его выбрала. Если только у тебя есть уверенность в том, кто из вас это сделал.
Я покачала головой, заметив краем глаза, как побледнел Вольный.
— Я так и думал. С этим придется бороться, Маша, ты позволила Белой Драконице завладеть огромной частью собственной души и, хотя я искренне ее любил и был предан, возвращения той, которая жаждет крови отца и всего его окружения, я не хочу.
— Откуда вы знаете? — Спросила я у Дариэна.
— Я очень много знаю, дитя, недаром меня называют Мудрым. Я помогу тебе, а заодно расквитаюсь с Серым. Он слишком многое себе позволяет.
— О чем ты, отец? — Спросил Дакки, нахмурившись и подавшись вперед. Лапищи сомкнулись в кулаки и хрустнули. — Серый поведал тебе не всю легенду, Маша, а только ее часть.
Я похолодела.
— Мне и эту часть-то не выполнить.
— В том-то и дело, что ты уже начала ее выполнять, на это он и рассчитывал, — произнес Дариэн и поднявшись из кресла, начал нервно расхаживать по комнате, — он тебя…кхм… запрограммировал на выполнение легенды, если ты понимаешь, о чем я.
Кивнула. В наш продвинутый век технологий, это слово известно всем и каждому.
— Он не рассказал тебе ту часть, где Исполнителю миссии предоставлен Выбор, тем самым заставив тебя сделать то, что нужно ему. Пробудить силу Белой Драконицы, раздразнить ее так, чтобы она поглотила тебя саму, а потом уничтожила своего отца и весь род золотых драконов. Месть свершилась бы, а с синими драконами он справился и один, Последний не просто так рядом с ним и днем и ночью.
Я похолодела. Так значит Серый тоже лжец и предатель. Вот тебе и страшная сказка с грустным концом.
— Вы расскажите мне вторую часть легенды, где есть этот самый Выбор.
Дариэн вздохнул.
— В том-то и дело, Маша, что языком древним владеет только Серый, как продолжатель рода и дитя Храма. В Обители Знаний действительно существует копия легенды, но что в том толку?
— Отец, ты же знаешь, что я смогу! — Закричал Вольный.
— Подожди лезть в это дело. — Прервал его Дариэн.
— Но тогда Маша выполнит легенду и погибнет.
— Сначала я предоставлю тебе иной выбор, дитя, — сказал Дариэн, игнорируя слова сына, — ты узнаешь историю моей ученицы, ее печальную судьбу и жестокие поступки. Я расскажу тебе то, чему сам был свидетелем и чего ты не найдешь ни в одной книге — историю несчастной маленькой драконицы, обреченной на нелюбовь родного отца и непонимание целого народа.
И я приготовилась внимательно его слушать.
Глава четвертая
Сказка об ужасной принцессе и прекрасной драконице
Дариэн зажег свечи, Вольный принес-таки ужин, и мы набросились на еду, позабыв на время обо всем на свете. Сколько я уже не ела? Почти сутки! И это после сытной, правда недолгой, жизни в замке синих драконов.
— Как вкусно! — Промычала я и слизала соус с вилки.
— Мясо диких драконов действительное нежное и сочное, — заметил Дакки, а я резко позеленела.
Вольный посмотрел на брата и покрутил пальцем у виска, типа, идиот ты, разве такими вещами шутят. — Расслабься, Маша, он врет. Вернее, юмор у него такой своеобразный.
— А по мне все твари съедобны. — Невозмутимо произнес Дакки, — с голодухи и диких жрать начнешь, слышал я о таком. Вот наступит суровая зима, про которую отец говорил, что от козлов горных останется?
— О какой зиме идет речь? — поинтересовалась я.
Вольный поморщился, как от уксуса.
— Слушай ты его больше. Мой брат мастер в выборе светской беседы.
— А ты молчи больше, глядишь она с дуру-то и натворит чего. Раз пришла к нам в дом — пусть все знает. — Дакки повернулся ко мне и начал рассказ. — У нас в горах зимы долгие и суровые, дома отапливаются каминами и дровами, а драконы, народившиеся в зиму, часто погибают. Сейчас на дворе оттепель, но надвигается долгая зима и длиться она будет не меньше года и такие суровые морозы придут, что погибнут стада горных козлов и прочей живности и начнется голод среди драконов. Именно в такие зимы император закрывается в своем дворце на все замки, а горожане оккупируются в домах и замках, боясь нападения отверженных и диких, а мы немного примеряемся друг с другом. Дикие — они ж как мы, но только лютые очень, озверевшие совсем.
— Это как? — Поинтересовалась я.
— А так, — закончил Дакки, что они забыли свою человеческую ипостась и одичали настолько, что живут в пещерах, как простые драконы, гнезда вьют из веток и яйца высиживают в них.
— Ты говоришь так, словно они позабыли про технику и начали пахать землю руками. — Сказала я.
— Так и есть. Но это еще не все, — продолжил Вольный, — отец в книгах нашел упоминание о том, что изначально все драконы могли существовать только в одной ипостаси, и гораздо позже магия Серых переняла человеческий облик и сделала нас такими, какие мы есть. Дикие считали, что это делает нас уязвимее и слабее и со временем разучились превращаться в людей. Они живут высоко в горах и ведут образ жизни наших праотцов-драконов.
— А, посему питаются нами же в человеческом обличье. — Закончил Дакки. — Приятного аппетита, леди, встретимся за приятной беседой в библиотеке. — И снова загоготал и зафыркал.
Я сидела за столом и пила остывший травяной чай, переваривая полученную информацию. Значит с Дикими не договоришься по-человечески, а по-другому я не умею. На их помощь в будущем рассчитывать не приходится, автоматически пополнялся список врагов (они ведь могут изъявить желание закусить мной, если я сама не озверею в лютые морозы и не начну пожирать их (бррр))!
Получается, что моей смерти жаждет Серый, отец-император, целый клан диких драконов и в какой-то степени я сама. Веселенькая картина!
— Почему бы мне прямо сейчас не отправиться домой? — Беззаботным голосом спросила я Вольного.
Он как-то сжался и поник.
— Ты так сильно хочешь сбежать отсюда?
— Не из этого замка, Вольный, — попыталась я объяснить, — а из этого мира! Насовсем и навсегда. Объясни, зачем мне продолжать вести борьбу с самой собой и, возможно, потерпеть поражение, растворившись в камне, если я просто могу вернуться домой и забыть обо всем, как о кошмарном сне!
— Не просто, Маша, — вмешался Дариэн, — во-первых, Серый не пустит тебя к Вратам, а только так ты можешь попасть обратно в мир людей, а, во-вторых, ты услышала легенду из уст самого хранителя, что обозначает ее безоговорочное выполнение. Врата для тебя закрыты на то время, пока легенда не войдет в силу и ты, как марионетка, не исполнишь все ее пункты.
— Я не подписывалась под исполнением! — закричала я возмущенно.
— А это не важно, Маша, твое имя было вписано кровью в текст легенды. Это обязательное условие для того, кто решит исполнить предначертанное там.
— Постойте, — прервала я его, — это что же получается? Я могла бы и не исполнять ничего?
— Да, Серый воспользовался твоим положением и спровоцировал начало отсчета. Теперь легенда должна исполниться и ты подписалась под это, Маша, пусть не сама, но именно твоя кровь теперь в камне и рано или поздно, он попросит свою жертву.
— Это как так?
— А так, — закончил Дариэн, — что рано или поздно наступит такой момент, когда тебе и Белой Драконице придется встретиться с духом Черного Дракона, который покоится в камне этого мира, и предстать перед его судом. Кого он выберет себе в спутницы, тот и останется с ним на веки вечные, заточенный в камне и дарующий энергию еще живущим. Твоя кровь и твое имя уже на пути к нему и это великая честь и великое испытание для любого дракона.
— О! Ну тогда я просто счастлива, — с нескрываемым сарказмом заявила я, — чудесная перспектива!
Дариэн промолчал, а потом попросил меня и Вольного убрать со стола и прийти в библиотеку. Всем хотелось отдыха, но полный сил и нового заряда молодости дракон решил не откладывать истории моего второго я на завтра.
— Белая Драконица родилась в роду золотых драконов, но отличалась с самого детства от своих братьев и сестер внешностью и способностями. Уже тогда двор императора понемногу завоевывал себе авторитет, и братство Серых отходило на второй план. Молодым драконам не хотелось каждый раз, как запасы энергии иссякали, обращаться к Источнику и выполнять за это многочисленные просьбы братства и соблюдать неукоснительные обряды. Светское общество драконов обосновалось вдали от гор и Источника, на плодородных землях, где оттепель длилась гораздо дольше зимы, а сама зима была мягкой и не приносила никому ни бед, ни утрат, ни горя. Дальние родственники из многочисленных родов драконов, которым не досталось ни энергии, ни места при дворе императора, ни возможности построить себе дом в черте города, ушли в Скалистый край и обосновались там, натачивая когти в злобе на тех, кому жилось проще и легче. Император не желал равноправия для всех, братство Серых за энергопотоки требовали все больше и больше, и дошло до того, что приходилось платить собственными крыльями. Тогда часть отверженных прокляла хранителей и презрела их наследие, став отщепенцами, а, со временем, просто Дикими. Некогда единое и процветающее общество раскололось раз и навсегда, тогда-то и родилась Белая Драконица с даром к такой сильной магии, что даже хранители стали бояться ее могущества. Отец-император не любил слабую здоровьем дочь и боялся, что из нее не получится хорошей наездницы. Тогда он призвал к себе самого умного дракона того времени — Ерадрогона — и попросил стать учителем для его дочери. А я был тогда помощником этого деспотичного дракона. Он не знал пощады ко всему, что касалось усвоения магии, и истязал маленькую драконицу и днем и ночью, заставляя ту упражняться в управлении и овладении энергией. Доходило до того, что Белая Драконица падала в обмороки от истощения и слабости, ведь ее здоровье итак было подорвано, но отец-император не желал менять учителя. Тогда она попыталась сбежать, но слуги императора поймали беглянку. Золотой Дракон, наконец, сменил гнев на милость и позволил мне преподавать и заменять Ерадрогона по тем предметам, в которых я был наиболее сведущ. Злопамятный дракон имел надо мной власть и вскоре сослал сюда под предлогом того, что Обители Знаний давно пора бы приобрести настоящего хозяина. Так я стал частью этого замка. Ерадрогон заточил мою душу в камни, из которых сложены стены, я не мог противиться магии и смирился со своей участью, но Белая Драконица не смирилась со своей и вскоре снова бежала. Тогда император решил избавиться от обузы и выдать ее замуж за дракона-самца, с которым единиться наездница. — Дариэн сделал паузу, а потом продолжил.
— Она пришла ко мне перед своим первым полетом и просила стать ее мужем, не по любви, но ради того, чтобы забрать в этот замок и спасти от жизни, которая ей опротивела. Я был слабоволен и угнетен, я ей не помог и до сих пор жалею об этом. Тогда она обозлилась на всех и больше всего на отца, который отвернулся от нее в тот миг, когда Серый предрек ей одиночество и бездетность. Император никогда особо не заботился о детях, что привело к гибели всех до одного наследника, кроме Белой Драконицы. Золотой Дракон выбрал самых сильных и способных драконов-самцов на роль мужа своей дочери. Один за другим приходили они на обряд единения и уходили ни с чем. Белая Драконица отвергала всякого, пока не встретила дракона из знаменитого синего рода, но бедного и ничем не примечательного, кроме покосившегося домика на окраине города. Золотой Дракон рассвирепел и отказался признать законность обряда единения, тогда его дочь выпустила бесконтрольный поток энергии, уничтоживший несколько сот драконов. Серые братья заперли несостоявшуюся наездницу в Храме и держали там в заточении, в каменном коробе с отверстием для еды и питья. Собрав все свои могущественные способности, Белая Драконица разрушила клетку и породила новые энергопотоки, неподвластные Серым. За это ее тут же выкинули в иной мир и запечатали Врата для возврата. Серые попытались уничтожить новые энергопотоки, но император и остальные воспротивились этому. Так началась война, в которой были повинны многие, но обвинили одну.
— Белую Драконицу… — прошептала я и заплакала.
Я бы тоже вызверилась на весь драконий род за такое отношение, не удивительно, что злоба, отчаяние и ненависть стали постоянными спутниками драконицы. Мне срочно нужно было обдумать услышанное, но я так устала, и столько переживаний свалилось на мою голову, что не заметила, как уснула прямо в кресле.
— Отнеси ее в комнату наверху Вольный. Завтра проведем обряд единения, — сказал Дариэн, — Дакки, подготовь комнату и всем спать.
Но всего этого я уже не слышала.