Я наконец-то выспался в своей конуре. Может места тут и не много, но настоящему герою не нужны царские хоромы и мягкие перины. Не за этим я здесь. Цель моя - не почивать на лаврах с кувшином вина в объятиях блудниц, а лбом пробивать себе дорогу к богам. Руками и зубами рвать плоть врагов - так становятся богами. Что ж, продолжим. Я быстро собрался и вышел во двор.

Утренняя беседа не прошла даром. В кузне дымил горн, звонко стучал молот. Я поприветствовал Родора и заметил, что доспехов нет на привычном месте. Кузнец как раз расклепывал их.

- Здарова, Гур! - крикнул он. - Ты вовремя. Надо снять размеры.

Я не возражал, но особо не надеялся на его работу: в этом кузнеце всегда может проснуться трубочист. Надо было навестить мастера Накмиба в Морхенде. Как уверял Кьян, это лучший специалист по броне во всем Бангшире.

Закончив подставлять тело под сантиметровую ленту Родора, я направился к барону с намерением заполучить немного деньжат на мелкие расходы, раз уж мы теперь заодно. Горлмид не возражал. Он дал мне девять золотых монет и перстень с рубином - все, что у него было. Конечно это лучше, чем ничего, но доспехи стоили намного дороже. На мои обещания богатства после выступления на арене, он развел руками. Больше денег нет. И ни один банк не даст ему ссуду.

Хранителем я сделал Зигруда. Он, как мне показалось, будет верно служить общему делу. А еще может и в морду дать. Только я внес небольшие изменения в обязанности хранителя. Теперь он должен не только проводить обряд посвящения и быть мне мамочкой, но и разнюхивать все о героях соседних баронов.

Я прошелся по замку, поболтал с людьми. Узнал, как попасть в Морхенд. А вот что представляет собой город, никто рассказать не мог: люди темные, по столицам не ездееют. Вообще, настроение в замке слегка упало. Если утром все светились от счастья, то сейчас поостыли, и реальность обрушилась новыми страхами. Что будет, когда враг узнает о смерти своего шпиона? Не захочет ли он просто вырезать всех подчистую? Лица хмурились. Глаза отводились.

Новостей от Зигруда пока ждать не стоило. Я решил не расслабляться и действовать, не дожидаясь подачек от богов. Нацепив походный плащ и закинув меч за спину, я двинулся в сторону столицы.

Сандалии весело ступали по мягкой земле. Теплый ветерок играл в волосах. Хорошо. Солнце медленно катилось по небосводу, радуя яркими красками. На лугах паслись овечки. На холмах крутились мельницы. Эх, если здесь так чудесно, то каково там, в реальности богов?

Впереди показался трактир, где я вчера устроил переполох. Было неплохо. Надо будет как-нибудь повторить. Но не сейчас.

Проходя мимо дуба, под которым мне повстречалась Эльбель, я заметил рыбака. Это был Кьян. В сущности, мне от него больше ничего не надо было, и можно просто пройти мимо. Но я свернул с дороги.

- Привет, дружище!

Кузнец подскочил, бросил удочку и дал стрекоча, что заяц. Я в два прыжка догнал его.

- Отпусти меня! - завопил беглец. - Из-за тебя мне чуть голову не отрубили! Что тебе еще нужно?

- Хочу предупредить тебя.

Я поднял Кьяна за шкирки и выложил всю правду про его возлюбленную. Но кузнец смотрел на меня щенячьими глазами, мотал головой и мямлил:

- Это не правда, это не правда...

- Тебя убьют, идиот! - крикнул я.

А в ответ:

- Это не правда, это не правда...

Я швырнул дурня в реку и пошел своей дорогой. Что я могу поделать? Любовь...

Вскоре меня догнала телега гончара. В этом можно было не сомневаться: она была доверху забита горшками. И ехал глиняных дел мастер в столицу. Куда же еще с таким товаром?

- А что, батя, - сказал я, - не подвезешь меня, коль по пути? Вдвоем-то веселей ехать.

- Садись, бесенок, - ответил худощавый седой старик со слезящимися глазами. У него была соломенная шляпа и усы подковой. - Твоя правда. Лясы точить все лучше, чем на кобылий зад пялиться.

Горшки побрякивали на кочках, словно кости старика. Телега скрипела под тяжестью обожженной глины. Кобыла фыркала. Я болтал ногами и трепался с гончаром. Как оказалось, он из Смарона, это на северо-восток от Гринвуда, часто бывает в Морхенде и знает его как свои пять пальцев. Я подробно расспросил, где квартал ремесленников, где рынок, где переночевать, выпить и куда лучше не совать нос доброму человеку. От себя старик добавил еще, и где самые лучшие девочки в городе. Я осторожно попытался выведать, что за герой у них в Смароне. Вопреки моим ожиданиям, гончар смело сказал:

- Панцирный ходок, а то еще Валуном кличут. Здоровый такой, в броне, что камень. Ух, а силен же! Взаправь - герой! А у вас в Мелавуде, как всегда, хиленький воробушек?

- Ничего не хиленький, - возмутился я. - Зверюга у нас о-го-го! Враз бы выпотрошил вашего черепаха.

 - Кто?! Ваш-то? У Валуна на животе костяная пластина, что щит.

- Тогда сзади, - напал я.

- Там толстенный панцирь - не пробьешь ничем, - парировал старик.

- Ну, мечом по шее, и дело с концом.

- Да нету у него шеи, - засмеялся дед.

- Тогда сбоку под пластину, ап.

- Вот тут ты угадал. Сбоку на шве можно подрезать сухожилия, и все, там мягкое брюхо без ребер. Такой уж наш Панцирный ходок.

Я, прям, ушам не поверил. Старый хрен разболтал все, что можно про своего героя, но гончар вздохнул и сказал:

- Только ерунда все это. Убьют черти паршивые и вашего и нашего героя.

- Что это значит?

- Ты как с луны свалился. Ааа, понятно, Мелавуд - дикий край. Ты думаешь, ваши герои от поноса умирали. Правильно. Лучше хлебать щи, не зная из чего они. Я тебе скажу, бесенок. Бароны-то, что помельче рангом, теряют своих героев задолго до Великого праздника. Ни твой, ни наш не смогут выжить. Год Змея! - старик выпучил глаза. - Прошлый-то был годом кальмароголового Кракена - мерзкая тварь со щупальцами и птичьим клювом. Значит, этот - год Змея. Так всегда. Вот помню я, раньше все не так было...

- А ты, дед, - перебил я, - не боишься вот так с первым встречным о героях болтать?

- Посмотри на меня. Я пердну и окочурюсь. Чего мне бояться? Я в том возрасте, когда уже ничего не бояться.

- Интересно бы узнать про других героев, - сказал я. - У нас в Мелавуде люди темные, сам понимаешь, глушь.

- Я и говорю. Раньше на арену выходили все двадцать девять героев, с флагами, музыкой, в начищенных доспехах или панцирях. Цветы, вино, девки. И я тогда был молодым. Помню, один год я пошел на Великий праздник с женой, я как раз тогда женился, и тайком в толпе отстал от нее. И повстречал такую мамзель! Ммм! Тааакую! Я чуть главный бой не пропустил, так мы с ней кувыркались под мостом в кустах. Уже и моста того нет и кустов, а помню, как сейчас...

И сколько я не пытался выспросить про героев, в ответ - только любовные похождения. Блудливый был дед в молодости. Ой, блудливый.

Когда солнце коснулось верхушек деревьев, мы въехали на холм и увидели столицу. О, это зрелище! Обнесенный стеной город сверкал в лучах заката, словно жемчужина.

- Красота! - мечтательно произнес старик. - А как подъедешь ближе - дыра, что у девки между ног.