Я очнулся в сырой придорожной канаве. Вскочил, что ошпаренный, и огляделся. Позади шумел лес. Через дорогу, разбитую телегами и лошадьми, зеленел луг. Там мирно паслись овечки. На холме крутилась мельница. Неплохо, но на райские кущи не похоже. Где боги? Вот он я, встречайте.

— Мать-перемать! — женщина в грязном крестьянском платье взвизгнула. — Глянь, Фройль, что за чудо вылезло из канавы.

— Дура ты, Элли. Это гость нашего барона, — сказала вторая и положила на дорогу мешок.

Я развернулся к ним и предстал во всей красе: высокий, сильный, голый.

— Ого! — в один голос воскликнули женщины, и опустили глаза намного ниже середины моего тела.

С минуту мы рассматривали друг друга. Женщины в основном смотрели в одно место, а я изучал их намного тщательней. Это были неказистые простолюдинки с мужскими натруженными руками в полинялых платка и грубых штопаных платьях. Как-то по-другому я представлял богов: красивые, высокие, сильные — как я, в общем.

В мешке хрюкнул поросенок. Женщины отлипли от моего тела.

— Ты, это, прикрылся бы что ли, — сказала Фройль.

Я осмотрел себя. Что им не нравится? Белый шрам на месте раны или коготь Синеглазого на большом пальце правой руки? Я сделал его себе на память, и как оружие он ничего — острый загнутый серп.

Я хотел сказать им, что этот шрам я получил в бою, но вдруг ощутил в горле такую жажду, что позабыл обо всем на свете. Рядом была лужа, и я не думая ни о чем упал на колени и стал жадно пить. О! Какое же это блаженство! Словами не передать. Я вылакал наверно половину и остановился только когда стал засасывать жирную грязь.

— Точно дружок нашего барона, — сказала Элли.

— Господин, может вам воды дать? — Фройль достала бурдюк из мешка.

Я отрыгнул, вытер кулаком рот и сказал:

— Благодарю, я уже напился.

Из-за поворота показалась телега. Возница — толстячек с бородкой в потертом кафтане и сапогах с загнутыми носами — спрыгнул на дорогу и, не обращая внимания на грязь и лужи, побежал к нам. В руках он нес какой-то сверток.

— Что встали! Идите своей дорогой! — закричал он на крестьянок.

Те забубнили, засобирались и, поглядывая на меня, пошли прочь.

— Приветствую тебя, герой! — мужичек сунул мне сверток. — Оденься.

Я развернул кусок ткани.

— Что это?

— Набедренная повязка. Все герои ходят так.

Я приоделся.

— И вот еще, — мужичек протянул мне флягу, — после карантина все герои обычно хотят пить.

Я отклонил руку и очень недобро взглянул на него:

— Где боги? Как мне попасть к ним?

— Вот так всегда, — всплеснул руками мужичек. — Если бы меня слушали, то все было бы хорошо. Так нет же. Сразу, где боги! Нет, чтоб послушать хранителя, узнать все по порядку. А то не успел появиться, уже где боги…

— Хватит. Я понял. Ну, где этот хранитель?

— Перед тобой.

— Где боги, хранитель?

— На небе, — он ткнул пальцем вверх. — Ты же должен знать: портал откроется только для победителя.

Я нахмурился. Это что ж такое получается? Еще одно испытание? Путь к богам не легок. Я сжался в комок и хищнически осмотрел округу, готовый прыгнуть на врага с голыми руками. И не совсем голыми. У меня был острый коготь. Им я вспорю брюхо любому.

— Расслабься, — сказал хранитель. — Это не карантин. У тебя много времени. А точнее двадцать девять дней — лунный месяц без малого. Когда в следующий раз взойдет полная луна, начнется великий праздник! Пойдем-пойдем. Нечего тут стоять. По дороге я тебе все расскажу.

Мы сели в телегу и медленно покатили. Под колесами хлюпала грязь. Старая костлявая кобыла неохотно передвигала ноги, все время пускала газы и мотала хвостом, разбрасывая по сторонам навоз. В канаве квакали лягушки. Я болтал ногами и жевал пресную лепешку, любезно предложенную мне хранителем.

Он с кислой рожей осмотрел меня с ног до головы, вздохнул и сказал:

— Как всегда, нам не везет.

— В смысле?

— Слабоват ты для героя. Как ты вообще победил?

Я смерил его взглядом и решил, что не стоит трогать этого дрыща, еще зашибу. Он может быть полезен. Но в голове отложил себе памятку: дать леща коротышке.

— Ты так человеком и пришел из карантина? — спросил хранитель.

— Ты о чем?

— Обычно герои — это такие гиганты с зубами, клыками, броней, а ты просто человек. Ну, красивый, рослый, мускулистый с хером до колена, но толку от этого? Ты когда использовал последнее сердце, что заказал?

Я показ коготь на большом пальце правой руки. Хранитель шлепнул себя по лицу так, что лошадь пошла быстрее.

— Идиот! — воскликнул он, взывая к богам. — Ну что мы сделали вам? За что?!

Тут я пересмотрел свое решение относительно леща в будущем и смачно залепил хранителю ладошкой. Лошадь пошла еще быстрее. Хранитель, кажется, обиделся, но я решил сразу объяснить ему ситуацию.

— Меня зовут Гур. Я — бог. Ты помогаешь мне, или я тебя уволю об стену…

Я хотел сказать еще что-то пострашнее, но меня отвлек крылатый монстр в небе.

— Что это?

— Это герой барона Фарбера, — вздохнул хранитель. — Его имение чуть дальше.

Я пошевелил бровями, поглаживая коготь. Да, сплоховал я малость.

— Ладно, рассказывай все по порядку, — сказал я, забросив в рот остатки лепешки.

— Меня зовут хранитель Фуас, — представился он. — Называй меня хранитель Фуас.

— Хорошо, Фуас.

— Хранитель Фуас.

— Так куда мы едем, Фуас?

— Хранитель Фуас. А едем мы в имение Мелавуд, барона Горлмида — это твой дом до великого праздника.

Барон, имение, мой дом — звучало неплохо. Может не как бог, но как полубог я точно устроился.

— А что, Фуас, эти леса, луга — наши?

— Хранитель Фуас. Нет. Это барона Кетлуана. Может, я расскажу все по порядку?

— Валяй.