На следующий день Дина шла в школу, можно сказать, во всеоружии: об одноклассниках она знала почти все, в то время как они о ней не знали почти ничего. Она могла, взглянув на любого из одноклассников, выложить на него краткое «досье», полученное со слов Полины.

Например: Юра Данилов — круглый отличник, любит читать, немного занимается спортом, но часто меняет его виды. Успел позаниматься в секциях плавания, бега, футбола. Думает записаться в секцию шахмат. Не зануда.

Каково, а? И такую справку Дина могла дать о каждом из пятого «Б» класса. Конечно, она не собиралась использовать полученные сведения в корыстных целях, но для предстоящего знакомства они были необходимы.

Знакомство, по сути, состоялось еще вчера, когда Любовь Андреевна представила Дину классу, но это была лишь формальность. Дина понимала, что ей предстоит долго вживаться в коллектив, который наверняка не сразу примет нового человека. И пройдет еще много времени, прежде чем Дининым мнением будут не то чтобы интересоваться, а хотя бы станут к нему прислушиваться.

Откровенно говоря, пока она была для всего остального пятого «Б» класса, чего уж душой кривить, пустым местом. Правда, Полина обнадеживала ее, говоря, что ребята у них все замечательные, что примут Дину без разговоров, но обеим девочкам было понятно, что сказано это лишь для ободрения.

Войдя в теперь уже свой класс, Дина прошла к своей парте и уставилась в окно в ожидании звонка. Сегодня на нее уже почти не обращали внимания, потому что успели рассмотреть за вчерашний день, да она особо и не жаждала чьей-то опеки.

Мальчишки, как всегда, носились по классу, иногда выбегая в коридор, девочки разбились на несколько групп и о чем-то увлеченно разговаривали.

Нельзя было не заметить, что самое многочисленное «общество» собралось около высокой светловолосой девочки с глазами нежно-голубого цвета. Причем создавалось такое впечатление, что все, кто стоял с ней рядом, устроили конкурс на лучшую новость: каждая делилась вестями с рассеянно слушавшей их блондинкой, а та выносила свое суждение. Чувствовалось, что ее мнение играет далеко не последнюю роль.

«Романова Галя, — машинально отметила про себя Дина, — признанная королева класса. Любит музыку, но от отечественной попсы ее просто тошнит».

Но прислушаться, о чем же говорили девочки, Дина так и не смогла: весь шум в классе перекрывала неумолкаемая болтовня мальчишки, сидевшего позади Дины. Причем он говорил так быстро, что понять его было практически невозможно. Свою речь он начинал внятно и четко, но очень быстро увеличивал скорость. Проглатывая окончания слов, а затем, уже выходя на финишную прямую, он выдавал невероятное количество звуков, понять которые не мог уже никто.

Дина украдкой оглянулась, чтобы узнать, что же это за горе-оратор. Она мысленно представила большую фотографию из Полининого альбома, и у нее в памяти всплыла фамилия — Пылкин.

«Точно, точно, — вспомнила Дина, — Полина еще предупреждала, что лучше к нему с вопросами не обращаться».

Дина представила, что ей пришлось бы выслушивать эту абракадабру, спроси она у Пылкина, и похолодела. Она мысленно поблагодарила Полину за дельный совет.

«Да уж, — подумала Дина, — даже какаду, прикусивший себе язык, изъясняется куда вразумительней».

А Пылкин за спиной у Дины, объясняя что-то своему соседу, опять зашелся длинной тирадой, слившейся в одно непонятное слово. Тем временем раздался звонок, и все потихоньку разбрелись по своим местам.

Урок проходил по обычному сценарию: как только вызывали Вешаева, он то спотыкался, то сваливал чьи-нибудь учебники, Фомичев, естественно, не избежал замечания, Евсеев и Тучинская все так же безразлично смотрели куда-то поверх доски, Макарова рассылала по классу записки.

Дина опять просидела весь урок с уверенностью, что к доске ее не вызовут, поэтому единственным занятием все это время было рисование комических шаржей на выходивших к доске одноклассников. К концу урока рисунков набралось столько, что можно было устроить небольшую выставку.

Прозвенел звонок, учитель вышел из класса, и началась обычная для перемены кутерьма: мальчишки стали гоняться друг за другом, кидаясь тряпками, девочки разделились на группы и разбрелись по всему классу, чтобы поделиться последними новостями.

Дина тоже встала из-за парты и прошлась по кабинету. Она и не рассчитывала на то, что ее встретят с распростертыми объятиями и с первого нее дня она для одноклассников станет светом в окошке. Было ясно, что инициативу придется брать в свои руки.

Самое сложное — начать. Ведь именно от того, как себя поставишь с самого начала, и зависят последующие отношения с одноклассниками. Можно, конечно, войти в роль неприступной гордячки, вознеся себя любимую над всеми остальными. Но тогда никаких шансов на то, что хоть кто-то по своей воле предложит знакомство и дружбу, можно не ждать.

Итак, Дина внимательно присматривалась к разбившимся на компании девочкам, которые увлеченно о чем-то болтали.

Даже на первый взгляд было ясно, что в классе сосуществовали две конкурирующие группировки.

Самая многочисленная, естественно, собиралась вокруг признанной королевы класса Гали Романовой, которая к своему негласному титулу относилась довольно ревностно. По крайней мере, в свою компанию она принимала не всякого и этой чести надо было добиться. Но даже с членами клуба «Имени Галины Романовой» она держалась высокомерно, ясно показывая, кто есть кто.

Конкуренткой Гали была Наташа Юрьева, внимательно следившая за тем, насколько больше девочек собирается вокруг Гали. Наташа втайне мечтала, что в один прекрасный день Галя останется в одиночестве и все ее «окружение» сменит лидера и дружно соберется около парты победительницы.

Но по всей видимости, девочки пятого «Б» класса уже давно определили для себя, кто им больше по душе, и расстановка сил оставалась прежней. И только Макарова, как рыба-прилипала, всю перемену носилась от одной кучки к другой, стараясь поднабрать материала для очередной сплетни.

Проходя мимо сбившихся в кучу вокруг Наташи Юрьевой девочек, Дина услышала, как они с увлечением обсуждают наряды Джулии Роберте, игравшей главную роль в фильме, который вчера шел по телевизору.

Дина остановилась около них. На нее никто не обратил внимания, и обсуждение прелестей шляпки не прервалось ни на секунду. Тряпками Дина интересовалась меньше всего, но для первого раза и о барахле потрепаться можно. Она дождалась удобного момента, когда возникла небольшая пауза, и решилась подключиться к разговору:

— А вы видели, какой миленький костюмчик был на Джил Андерсон в серии «Истина где-то рядом»? Вся компания замолчала и с удивлением уставилась на новенькую. Дина слегка занервничала. После продолжительной паузы кто-то спросил:

— Это та, что в «Секретных материалах»?

— Угу, — буркнула Дина, уже жалея, что вообще влезла в разговор.

Девочки переглянулись, и на их лицах можно было ясно прочитать: «С ней все ясно». Дина мучительно переживала затянувшееся молчание.

— А помните, какой топик на Мадонне был в ее последнем клипе? — воскликнула Наташа Юрьева. Ей тут же ответило многоголосое щебетание девочек:

— Ой, я видела!

— И я!

— Такая прелесть…

Разговор возобновился вновь, как будто никакой новенькой и вовсе не было. Дина вернулась к своей парте.

«Да нужны они мне со своими тряпками!» — возмущалась она про себя, хотя и понимала, что «Секретные материалы» смотрят далеко не все. Но обида не утихала. «Ну, и ладно. Не больно-то и хотелось», — подумала Дина и отвернулась к окну.

Прозвенел спасительный звонок, и Дина с головой окунулась в рисование шаржей, стараясь, чтобы этого не заметил учитель. А для Макаровой на этом уроке было просто раздолье. Видимо, кто-то из девчонок рассказал ей о происшедшем на перемене, наверняка выставив при этом Дину не в лучшем свете, и Макарова разносила эту историю по классу, перешептываясь с соседями и рассылая записки.

Зная, как разносятся сплетни, обрастая с каждым разом новыми подробностями, Дина раздумывала, что же получится в конечном варианте. А придумать могут что угодно. И если поначалу всех удивило ее увлечение «Секретными материалами», то в конце концов ее могут выставить страстной поклонницей вегетарианской диеты, помешанной на морковках.

«Ничего, ничего, — подумала-Дина, — я им еще докажу. В очередь встанут, чтобы со мной познакомиться».

Отвратительное настроение сразу же отразилось на рисунках: дружескими эти шаржи уже не назвал бы никто. Все портреты прямо-таки сочились ядом. Эх, нарисовать бы карикатуры на всех этих тряпочниц-барахолыциц и незаметно прилепить им на спины. Вот смеху было бы!

Но в этом случае в их лице Дина получила бы вечных непримиримых противниц. А начинать жизнь в новом классе с крупной ссоры, понятно, не хотелось.

Поначалу Дина решила снова попытать счастья на следующей же перемене и на этот раз попробовать «войти в окружение» Гали Романовой. Но когда заметила, что девчонки, сидящие на соседнем ряду, получили записку от Макаровой и теперь, глядя на новенькую, перешептываются и смеются, передумала.

Дина собралась было поговорить с Макаровой и убедить ее, что эта сплетница выбрала не лучший объект. Но как это сделать? Ведь даже неизвестно, что же она писала в своих посланиях.

Наверно, надо будет ей пригрозить. Можно, конечно, побить ее, и Дина была уверена в своих силах, но тогда остальные ее будут просто опасаться. Тогда вливание в коллектив закончится не начавшись. «Да, — подумала Дина, — не мой сегодня день, не мой».

Она решила не ломать голову и оставить попытки сблизиться с классом до лучших времен. Эх, если бы Полина была рядом! Но она выйдет в школу не раньше, чем через неделю…

«А куда я тороплюсь-то? — вдруг даже пожала плечами Дина. — Вот выйдет Полина, все само собой и наладится».

Дина снова взялась за ручку и стала рисовать карикатуру на изнывающего Сергея Ивановича, учителя истории. Он, наверное, уже пожалел, что вызвал к доске вечно полусонного Евсеева, — тот выдавал по слову в минуту, и конца этому мучению не предвиделось.

Но умереть от тоски учителю было не суждено — зазвеневший звонок спас его от участи быть покрытым мхом и паутиной в ожидании, пока Евсеев закончит свой рассказ.

— Садись, Евсеев, — с облегчением вздохнул Сергей Иванович и объявил: — Урок окончен!

Сидеть в классе Дине уже надоело, и она решила пойти поискать Максима. Тот наверняка каждую перемену устраивает какие-нибудь соревнования — разумеется, с собственным, самым активным участием. «Пойду хоть за Макса поболею», — подумала Дина, выбираясь из-за парты.

Но, проходя между рядами, она услышала, что Макарова собрала вокруг себя девчонок и что-то рассказывает им о Полине. Дина решила задержаться и сделала вид, что завязывает шнурок.

— Отец-то у них так и не вернулся, — слышался приглушенный голос сплетницы.

— Да ты что? — удивилась одна из слушательниц.

— Точно тебе говорю, — продолжала Макарова. — Говорят, он в другую семью ушел, но я слышала, что он в треугольнике пропал.

— Ух ты! — воскликнула другая девочка.

— Да! Наверно, схватила его там эта Белая Жуть, — предположила Макарова.

— Да не Жуть, а Муть, — поправил кто-то.

Дина навострила уши. О Максе она уже забыла и старалась не пропустить из разговора ни слова.

— И что с ним? — с нетерпением спросил кто-то.

— Да я-то откуда знаю, — фыркнула Макарова. — Но говорят, кого Жуть, или Муть — как там ее — схватит, пиши пропало.

— А что это за Жуть такая? — осторожно произнес кто-то, ни к кому не обращаясь.

— Эх, ты, — презрительно проговорила Макарова. — Может, ты еще и про Зеленый туман ничего не слышала?

— Почему, — обиженно сказала девочка, — слышала, конечно.

— Ну, вот, — продолжила Макарова, — «охотники» вроде уже ходили по треугольнику, искали его, да не нашли. Теперь-то уж, наверно, даже они по треугольнику перестанут шастать.

— Да, — подтвердила та, которая ничего не знала про Муть, — теперь туда никто не сунется.

Дина поняла, что настал ее звездный час. Она подошла к парте Макаровой, и все девчонки, прервав разговор, молча уставились на нее.

— Так уж никто и не сунется? — с вызовом спросила Дина.

Макарова и компания, видно, слегка опешили от такой наглости новенькой — мало того, что в разговор влезла, хотя ее не приглашали, так еще похвастать решила.

— А что, — ухмыльнулась Макарова, — ты, что ль, пойдешь?

— Я, что ль, — спокойно ответила Дина.

Она даже не старалась, чтобы ее услышали все одноклассники. Дина знала, что благодаря Макаровой, которая, видимо, действовала согласно правилу «по секрету всему свету», к концу следующего урока их разговор не будет тайной ни для кого.

Поэтому Дина повернулась спиной к Макаровой, удивленно хлопавшей глазами, и вернулась за свою парту.

Дина еще не успела присесть, как Макарова сорвалась с места и, останавливаясь то около одной, то около другой девочки, вкратце сообщала одноклассницам последнюю новость. В конце концов сплетница добралась до двери и выбежала из класса, спеша удивить ко-го-то еще.

Когда начался урок и все расселись по своим местам, почта Макаровой заработала в усиленном режиме: записки с ее парты рассылались во все концы класса, и к концу урока разве что учитель не знал, что Дина Воронцова собралась идти в треугольник.

На следующей перемене Дина демонстративно смотрела в окно, зная, что все ученики обсуждают ее вызов, брошенный загадочному М-скому треугольнику. И даже неугомонные мальчишки не гонялись по классу, а собрались за одной партой и бурно обсуждали опасности, которые могут подстеречь человека в зловещей «зоне».

Дина торжествовала. Она добилась своего — стала героиней дня. Но на самом деле это был лишь первый шаг к завоеванию уважения одноклассников. Пока никто не спешил подойти к ней и порасспросить, как это она не боится идти в такое опасное место.

Мнение класса насчет Дины разделилось. Кто-то считал, что это просто выпендреж и никуда она не пойдет. Просто новенькой хочется, чтобы на нее обратили внимание, вот и все.

Другие смотрели на Дину и крутили пальцем у виска, считая, что только ненормальная может отправиться в треугольник на прогулку.

Дине же предстояло доказать, что она может и умеет справляться с любыми трудностями и опасностями, пусть даже и паранормальными.

Дождавшись окончания уроков, Дина поспешила домой. Ей нужно было тщательно подготовиться к походу в треугольник, и сделать это следовало в кратчайший срок.

Собственно говоря, все уже было готово еще с того раза, как Дина впервые собралась посетить треугольник. Оставалось только запастись едой.

Дина понимала, что М-ский треугольник — уже не игрушки, и не все в этом походе будет легко и просто. Конечно, она не верила глупым россказням про всякую Жуть-Муть, Зеленый Туман, но ведь Полинин отец там пропал, и об этом не нужно забывать. Ведь это может означать только одно: он столкнулся с чем-то, с чем не смог справиться в одиночку. А если уж взрослый мужчина, который не раз бывал в треугольнике, не смог выбраться оттуда, то что уж говорить о десятилетней девочке.

Поэтому, поднявшись на свой этаж, поклонница «Х-files» даже не стала заходить домой, а прямиком направилась к двери Поляковых. Дверь ей открыла Полина и, увидев подругу, радостно улыбнулась:

— Дина! Привет. Заходи.

— Привет, — поздоровалась Дина и вошла в квартиру.

— Ну, как в школе? — поинтересовалась Полина, пока гостья разувалась.

— Да нормально. Ничего нового. Девочки прошли в комнату.

— Слушай, Полин, у меня к тебе разговор есть. Полина сразу посерьезнела:

— Что-нибудь случилось? — озабоченно спросила она.

— Да нет, — поспешила успокоить ее Дина. — Тут такое дело… В общем, я бы хотела знать все, что тебе папа рассказывал о треугольнике.

— А зачем тебе? — удивилась Полина.

— Я потом объясню, — нетерпеливо ответила Дина, — ты рассказывай.

— Ну, — неуверенно начала Полина, — вся растительность там серого цвета, деревья черные…

— Подожди, — прервала ее Дина, — может, он про опасности какие-нибудь рассказывал, ловушки, там, я не знаю… А?

— Опасности? — переспросила Полина. — Вроде не рассказывал.

— Вроде или не рассказывал? Ты вспомни, — настаивала Дина.

— Он говорил только, что лес там опасен, вот и все.

— А чем он опасен? — не отставала Дина.

— Вроде обратную дорогу из него найти трудно. Можно не вернуться.

— Так-так… — Дина задумалась.

— Слушай, а зачем это тебе? — обеспокоенно спросила Полина.

— Я, наверное, завтра туда пойду, — думая о чем-то своем, ответила Дина. У Полины от изумления округлились глаза.

— Ты что! С ума сошла? Это же самоубийство настоящее! Ты ведь знаешь, что у меня там отец пропал! — воскликнула она.

— Не орать! — прикрикнула Дина. — Я все равно туда пойду. Поэтому тебе лучше мне помогать, а не мешать.

— Диночка, миленькая, не ходи туда, пожалуйста, — едва не расплакалась Полина. Дина решительно встала.

— С тобой все ясно, — хмыкнула она, — одна справлюсь, — и пошла к себе домой.

Полина поняла всю тщетность своих попыток и, не говоря больше ни слова, молча последовала за ней. Дина вышла из квартиры Поляковых и направилась к своей двери. Полина, продолжавшая стоять на пороге и молча смотреть на Дину, в надежде, что та еще одумается, произнесла:

— А может…

— Нет, — решительно прервала ее Дина, и в ее голосе прозвучали командные нотки. Она помолчала и уже мягче добавила: — Все будет нормально, я обещаю тебе. Она открыла дверь своей квартиры и, с улыбкой подмигнув Полине, сказала:

— Завтра, как вернусь, сразу к тебе.

Дома, не теряя времени, Дина стала готовиться к завтрашнему походу. Она нарезала несколько бутербродов, наполнила фляжку водой и запихала все это в рюкзак, где уже были уложено все необходимое для такой сложной экспедиции.

Дина знала, что родители прекрасно разбираются в ее характере и любая перемена в настроении от их глаз не ускользнет. Стоит только им заметить, что их дочь в нетерпении ерзает на месте, им, естественно, захочется узнать причину этого нетерпения.

И для того чтобы узнать причину, им вовсе не обязательно устраивать допрос с пристрастием: зная Дину, нетрудно догадаться, что она вынашивает очередной «грандиозный» план. В этом случае папа обычно поступает просто: поручает Дине какое-нибудь задание, лишь бы чем-то ее занять. И попробуй с ним только поспорить — сразу: «Смирно! Кругом! Разойдись!»

Именно поэтому весь вечер Дина старалась поменьше попадаться родным на глаза и засела у себя в комнате читать книжку. Ее никто не беспокоил, и только раз зашла мама и спросила:

— Ну, как в школе?

— Полный порядок, — бодро ответила Дина.

А чтобы ускорить наступление завтрашнего дня, Дина воспользовалась старым проверенным средством: легла пораньше спать.

Как бы долго ни тянулось время, но знаменательный день все же наступил. И как бы скучно ни было на занятиях, они тоже подходили к концу. Правда, на предпоследнем уроке поминутно смотревшая на часы Дина уже начала думать, что они сломались.

А класс весь день только и делал, что обсуждал предстоящий поход Дины. Все спорили, пойдет она в треугольник или нет, закончится ли все хорошо или она попадет в лапы какой-нибудь Жути. Но никто не решался обратиться к Дине и узнать наверняка, что же она собирается делать. И только Фомичев не удержался и на последней перемене спросил:

— Слышь, ты в треугольник-то идти не передумала? Все ученики, как один, посмотрели на Дину и затихли в ожидании.

— Не передумала, — сдержанно ответила Дина.

— И когда пойдешь, — не отставал Фомичев, — на будущий год? — и засмеялся, довольный своей шуткой.

— Сегодня. По классу пробежала волна оживления.

— Ты серьезно? — ошеломленно произнес Фомичев. Видно, он до последнего не верил в то, о чем весь класс гудел со вчерашнего дня.

— Серьезно, — кивнула Дина. Фомичев молча отошел.

Теперь на Дину все смотрели уже как-то настороженно. Когда прозвенел звонок с последнего урока, весь класс лихорадочно собрал вещи и гуртом вывалился из школы.

Дина не торопясь собралась и последовала за остальными. Конечно, она не могла не заметить, что домой никто не ушел и класс почти в полном сборе стоит дружной толпой на спортивной площадке, что-то горячо обсуждая.

Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что речь идет о героине дня. Но Дина сделала вид, что ее это не касается, и прошла мимо. «Захотят — сами подойдут», — решила она. Не успела она отойти от школы и нескольких шагов, как послышался голос Фомичева:

— Воронцова!

Дина обернулась. Весь класс молча смотрел в ее сторону. «Интересно, — мелькнула у Дины мысль, — сами подойдут или мне придется идти?» Одноклассники потоптались на месте и всей толпой двинулись к ней. «Можно сказать, победа», — самодовольно отметила Дина. Фомичев, видно, решил взять на себя обязанности представителя всего коллектива.

— Мы тут решили с тобой делегацию отправить, — сказал он. — Вдруг ты весь день дома просидишь, а завтра придешь и скажешь, что в треугольнике была. Дина ждала чего-то подобного, поэтому нисколько не удивилась.

— Как хотите, — спокойно произнесла она и спросила: — А эта делегация со мной в треугольник пойдет или на задворках околачиваться будет? Фомичев замялся:

— Мы, в общем, там… недалеко подождем. Вот.

— Ладно, — сказала Дина, — встречаемся у границы за пустырем через полчаса, — и, не оборачиваясь, пошла к дому.

Придя домой, она первым делом основательно подкрепилась, облачилась в свой походный камуфляж, который ей сшила мама из папиной полевой формы, надела на руку компас и сунула в карман складной ножик Максима.

До назначенного часа оставалось десять минут. Дина вскинула на плечо рюкзак, мысленно проверила, не забыла ли чего. Все было на месте, и новоявленная «охотница» подошла к входной двери и без малейших колебаний покинула квартиру.

Уже подходя к границе треугольника, Дина увидела поредевшую толпу одноклассников. Всякие там евсеевы и тучинские, конечно же, отсеялись, и Дину встречал «костяк» пятого «Б».

Когда Дина подошла ближе, из толпы выступил Пылкин и, протягивая ей горсть петард, тихо произнес:

— Я тут подумал, может, пригодится. Если что — поджигай. Мы услышим и прибежим.

— Да, — перебила его Женя Туманова, — ты далеко не ходи, чтобы мы тебя услышать могли.

Дину почти растрогала такая забота, и она, запихивая в карман петарды, улыбнулась и только и сказала:

— Ладно. Спасибо. Все помолчали.

— Ну, я пошла, — кивнула Дина и, оставив толпу одноклассников позади, шагнула на серую траву.