Почти весь вечер Елизавета кокетничала с симпатичным послом-французом, потягивая лёгкое вино, наигранно смеясь и ловко, незаметно поглядывая на Петра.
Тот словно и не видел её, в свою очередь был довольно вежлив с гостями, но как-то снисходительно, как может быть милостив добрый хозяин по отношению к подневольному крестьянину.
Весёлые русские танцы, чуть более безыскусные манеры и традиции казались гостям совершеннейшей дикостью, но они прятали свои впечатления под слащавыми улыбками, а царь и его подданные не собирались их ни в чём разуверять.
— Скажите, правдивы ли слухи о том, что вы собираетесь строить новый город на Неве, государь? — склонившись так, что напудренный парик едва не подметал пол, пропел один из послов.
— Верно, — кивнул царь, задумчиво глядя в окно. — Этот город станет новой столицей империи.
— Империи? — побледнел посол.
— Именно, — с усмешкой подтвердил Пётр, силясь не рассмеяться от комичного испуганного и растерянного выражения лица посла. — Недалеко то время, когда Россия станет империей. Всё идёт именно к этому.
Не найдя что возразить, посол досадливо поджал губы. Он старался дословно запомнить эти слова, чтобы потом всполошить ими Европу и предотвратить вышесказанное развитие событий.
В уме он перебрал возможные последствия строительства этого города вследствие его предполагаемого географического положения и ряда других причин.
— Это потребует множество жертв, — попытался возразить посол. — Много человеческих жизней потребуется для того только, чтобы вбить колья в ледяной воде… а уж на остальное и подавно…
— Если цель оправдывает требуемые средства, то русские люди не жалеют сил для её достижения, — ответил царь. — А когда дело касается процветания государства, для нас и вовсе нет ничего невозможного.
Посол напряжённо размышлял над словами царя. Определённо, нельзя допустить возвышения этих варваров на внешнеполитической арене. А ещё лучше загнать их обратно, в леса и болота.
— Как же вы назовёте будущую столицу? — решил он сменить тему.
— Её название увековечит имя основателя. — Это Пётр решил для себя уже давно. — Петербург.
«…И он станет окном в Европу, а также занозой для ваших королей и кардиналов», — про себя добавил царь.
Посол едва сдержался, чтобы не фыркнуть. У этого человека слишком большие амбиции.
Вот только откуда тогда это навязчивое ощущение, что идеи Петра не просто пустые слова?
— Государь, — прервал эту «милую» беседу государственный казначей, — мы вновь недосчитались довольно немаленькой суммы.
Пётр мгновенно переменился в лице.
— Кто? — Он едва не скрежетал зубами.
— Тот же человек, что и прежде, — склонил голову казначей.
Все, кто находился достаточно близко, отпрянули, увидев, как страшно перекосилось в гневе лицо государя. Каждый подданный знал, что в ярости царь беспощаден.
— Чёрт бы его побрал! — сквозь зубы выругался Пётр. — Где этот тать* бесстыжий?!
— Если память не подводит, вышел, — смиренно ответил казначей.
Словно грозовая туча, с перекошенным злостью лицом, царь направился к выходу, не замечая, как шарахаются от его страшного вида присутствующие. Музыка и веселье несколько поутихли.
— Что притихли-то? — на секунду остановился царь. — А ну, продолжайте!
Веселье продолжалось, а царь, идя дальше, тихо добавил:
— …Чай, казнь будет короткой!
…
Царь уверенно направлялся на знакомый голос с намерением раз и навсегда выбить из него желание воровать.
— Это чудо! — раздался из-за присыпанных снегом кустов не менее знакомый звонкий голосок.
Узнав этот голос, Пётр даже на секунду удивлённо приостановился.
— Уж не думал, что когда-нибудь встречу человека, которого ещё можно будет удивить или обрадовать подобным, — усмехнулся Меншиков.
— Что вы, такая красота не может не удивлять и не радовать, — уверенно ответила Марта.
— К таким мелочам вполне можно быть равнодушным, если перед глазами куда более завораживающая красота. Например, очарование некоторых женщин.
Вполне прямой намёк — комплимент, адресованный Марте, окончательно вывел из себя Петра.
Девушка слегка порозовела.
— Не сомневаюсь, что для вас именно это — истинный источник вдохновения, — тихо усмехнулась она.
Видимо, услышав хруст шагов по снегу, Меншиков обернулся. Заметив царя, побледнел, не упустив явно видную ярость.
— Государь, — поклонился он.
Обернувшись, Марта присела в изящном реверансе.
Пётр же, подлетев, словно ураган, схватил сподвижника «за шкирку» и стал трясти, словно котёнка.
— СОВСЕМ УЖЕ МЕРЫ НЕ ЗНАЕШЬ?! — У Петра давно уже не было приступа такого дикого гнева. — Опять на казну лапу наложил, сволочь?! Выпорю, как холопа, тать!!
— Мин херц, оклеветали! — взвыл тот, пытаясь вырваться.
— Оклеветали, как же!! — Зло усмехнулся Пётр, с новой силой встряхнув Менщикова, едва не подняв в воздух. Завязки зимнего плаща душили несчастного, — Своими руками с тебя, собака, шкуру сдеру!!!
— Мин херц, не виновен я, — прохрипел Меншиков.
Заметив, как расширились от страха глаза Марты, царь почти нехотя отпустил его.
— Я тебе ещё воздам по заслугам! — прошипел Пётр. — Пшёл прочь!!!
Алексашка, тот самый, что не боялся ни пуль, ни гранат, предпочёл быстренько смотаться, пока позволяют.
Царь глубоко вдохнул морозный воздух, пытаясь утихомирить гнев. Марта растерянно и немного изумлённо смотрела на него, поджав губы.
— И отчего же ты не соизволила прийти? — наконец, спросил он, обернувшись к ней.
Его голос был спокоен и холоден, но тем пугал ещё больше.
— Я хотела, Ваше Величество, — отведя глаза, солгала Марта, — просто там было народу много и душно…
— Ты там даже не появлялась.
— Вы просто меня не видели, — возразила женщина.
— Не лги, — синие глаза заметно потемнели, словно небо перед грозой.
Заметив её инстинктивный шажок назад, Пётр с усмешкой преодолел возникшее расстояние, чувствуя внезапно вспыхнувший охотничий азарт.
— С каких это пор игнорируются мои приказы? — продолжал он.
— А с каких пор приглашение является приказом? — парировала Марта.
Она понимала, что чистое безумие — возражать царю, учитывая её статус и его вспыльчивый характер. Особенно сейчас, когда он и так в гневе, пусть и не на неё. Но что-то в ней было задето, хоть она и не понимала, что именно.
— Смеешь дерзить мне?!
Тон был жёстким, вот только непроизвольная ухмылка выдавала, что ему это определённо нравится.
— Вовсе нет, — отступать было уже некуда.
Марта отвернулась, пряча взгляд.
— Неповиновение и есть дерзость.
Они впервые были настолько близко друг к другу.
— Что ж, можете казнить меня за это! — Она, наконец, заставила себя поднять взгляд. — Зачем вам нужно было моё присутствие?
— Моё слово — закон! — Его голос был резок и груб. — Я государь всея Руси, и, если я велел сделать что-то, значит, это не подлежит обсуждению!
— Да, но не в этом случае. Пусть я пленная подневольная крестьянка, но неужели я не имею права просто выйти в сад?! — Марта вдруг почувствовала, как злость заглушает страх. — К тому же, навряд ли вы, Ваше Величество, сильно уж скучали: вокруг вас всегда много куда более сговорчивых дам. Ваша фаворитка, например.
Оттого, как вдруг вновь сильно побледнел царь, Марта с ужасом осознала, что и кому сейчас сказала. Появилось стойкое желание откусить себе язык.
— То есть, я не это хотела сказать, — поёжившись, пролепетала она. — Я имела в виду…
— …Именно это, — с усмешкой закончил за неё Пётр.
Весь гнев разом куда-то испарился. Он понял причину, по которой она не пришла.
— Позвольте, я пойду.
Марта смущённо и смиренно опустила голову. Не хватало только, чтобы он догадался о её чувствах!..
Но ускользнуть ей попросту не дали. Голову аккуратно, с нежностью подняли за подбородок так, чтобы она могла увидеть пляшущих чёртиков в его смеющихся синих глазах.
— Ревнуешь? — был ехидный вопрос.
— Ничуть!
— Да неужели?!
— Да!! — Марте едва удалось сдержать детский порыв и не топнуть ножкой.
Он слишком близко. Её чувства — слишком сильные. И просто, и сложно одновременно.
Марта, выскользнув из его объятий, как можно быстрее побежала ко дворцу, словно тепло покоев могло развеять этот странный сладкий туман, охвативший её. Словно бег мог спасти от чувств.
А он лишь с лёгкой улыбкой смотрел ей вслед…
Комментарий к
* Тать — вор (Прим. автора)
Дорогие читатели!! Я ошиблась в некоторых моментах. В описываемые события Россия ещё не была империей, Менщиков ещё не был Светлейшим князем, Петербург только начинал строится, а Зимнего дворца и в помине не было ещё. Простите мне эти ошибки, я запуталась в разных исторических источниках, всё поправлю. Это немногое изменит, ход повествования ничуть не изменится, только титулы изменю на имеющие место быть на тот момент:)