СТИХОТВОРЕНИЕ К КНИГЕ

 

Пролог. Предыстория. Разлука

Дни сменяются ночами, ночи — днями и никто не задумывается, почему так происходит. Никто и представить себе не может, что где — то бывает по-другому, что где-то есть место чуду. Люди и не догадываются, что совсем рядом существует мир, походящий на воплощение самых, казалось бы, сказочных фантазий.

Стоит лишь пройти через портал, и все ваши представления о привычном мире кардинально изменятся. Перед взором откроется сказка, которая, однако, наполнена самыми обычными житейскими проблемами, дружбой и завистью, добром и злом, любовью и ненавистью.

Одно из самых прекрасных мест там — Левенделл, империя эльфов. Её бесконечные золотые леса, полные благодати, завораживают своей нетронутой, волшебной прелестью. Однако тропы там коварны, и легко пробраться сможет только знающий эту местность человек. Но все труды оправданы, коли хочешь насладиться настоящей красотой.

Средь золота вечно цветущей природы эльфийской империи спряталась молодая пара, ища укрытия от чужих глаз.

— Я совсем запуталась во всех этих передрягах, — с горечью произнесла тоненькая белокурая девушка, отведя взгляд, — Зачем ему всё это нужно?

— Месть, — коротко ответил высокий молодой человек, — Он совсем потерял рассудок от жажды мести.

— Но не настолько же! — Всплеснула руками девушка, — Это же всё-таки его народ!

— Нужно признать, этот народ действительно предал его, — возразил тот, — Но я тоже не считаю это поводом для войны. Это жестоко.

— Чего он только хочет добиться этим? — Недоумевала девушка, — Вернуть трон?

— Это вряд ли, — покачал головой её собеседник, — Деймос не из тех, кто прощает предательства и будет ждать нового ножа в спину. Думаю, тут цель другая — истребление. Скорее всего, он считает, что у него есть на это право, ведь он создатель эльфов. Наш создатель.

Девушка с нескрываемым ужасом отшатнулась.

— Нет, — неверяще прошептала она, — Он не мог настолько измениться…

— Не будь в этом так уверена, — скептично хмыкнул тот.

С секунду девушка молчала, закусив губу.

— Но… — Она перевела на собеседника испуганный взгляд, — В таком случае… ты…

— Я обязан быть рядом, — чуть сжав хрупкие плечи возлюбленной, твёрдо ответил он, — Силы не равны, Кассандра. А я хочу быть уверен в вашей безопасности.

— Я тебя не пущу!

— Придётся, — Слегка улыбнулся, — Ты никогда ничего не боялась. И сейчас не нужно. Что касается меня, то я должен быть рядом с народом в любом случае, иначе я не король. Для меня будет отрадой знать, что ты и наш ребёнок в безопасности. Мы уже обсуждали это. Сделай это ради малыша.

— Но… — попыталась возразить девушка.

Он поймал на лету что-то лёгкое, как лебяжий пух.

— Листья осыпаются — перебил её он, — плохой знак для вечного лета Левенделла…

Поймав её тревожно-озадаченный взгляд, он, вздохнув, нежно погладил её по щеке, грустно улыбаясь.

— Быть рядом в трудный для народа час — вот призвание истинного короля, — уверенно сказал он, — я не хочу… слышишь, никогда не хочу повторять ошибки предков своих, которые жили лишь своим могуществом, добиваясь власти всякими мерзостями. Не хочу бежать, бросив их. Не хочу лишать их надежды… Она должна умереть последней. Я провёл с тобой самые счастливые дни и очень сожалею, если не смогу потом когда-нибудь вернуться, увидеть тебя, ребёнка, быть рядом… Эта мразь, Деймос, стал слишком силён. И не стоит питать иллюзий — он отомстит, и сполна… По возможности, мы спрятали некоторых детей. Всем спрятаться не получится. Но мы должны умирать гордо и с честью, любимая… Должны умирать с надеждой. Если что-то случиться, то сила моих предков, Осколок Сердца Снов, перейдёт к ней, к нашей дочери. Берегите себя, и знайте, что я вас обеих очень люблю.

Он больше был не в силах вымолвить и слова.

Тут всё понятно. Девушка знала, что он прав. Да, знала, но… Боже мой, как же трудно принять мысль о том, что он, скорее всего не вернётся! И как больно! Даже для неё — той, что перешагнула сотни лет…

— Когда-нибудь ты и наш малыш вернётесь, — пообещал он, — Я это знаю.

Не выдержав, Кассандра с рыданиями бросилась на грудь любимому, шепча сквозь слёзы что-то нечленораздельное. Не отпущу… нет! Эх, пустое… Но как, КАК жить без того, кто стал намного дороже собственной жизни?!

Этот горький шепот был не чем иным, как стоном наболевшего сердца.

О, как же несвойственна и необычна слабость для бессмертной, которой уже почти тысяча лет! И те годы, что она знакома с ним — лишь миг в сравнении с тем, сколько она жила до него и сколько ещё проживёт. Она когда-то была уверена, что не умеет любить — но полюбила. Это так странно… но словно и не было тех сотен лет ДО него. Словно жила она только тогда, когда проводила время вместе с ним. Неужели ничего не будет как прежде?..

Она с слой вырвалась из его объятий, и, шатаясь, погрузилась в мутную синеву портала, проглотив вздох вместе с неимоверной болью, сжигавшей дотла бессмертное сердце…

Всё имеет свой конец. Как жаль…

* * *

«И разразилось тогда великое сражение у границ Левенделла близ Диких Лесов, и никто не пришёл на помощь эльфам, отчаянно сражавшимся против орков и колдунов, ибо Деймос держал всё в тайне. Только через три месяца после окончания истребления эльфов мир узнал о падении великой империи, жители которой были полностью уничтожены, ибо их, прежде великую нацию больше всего на свете ненавидел князь тьмы. Другие народы так же были покорены, но куда быстрее, так как короли их долгое время не видели опасности. Многие люди погибли, но ещё больше покорилось Деймосу. Эльфы были единственной национальностью, все представители которой предпочли смерть позору вечного рабства».

Я в ярости отбросила книгу в угол. Ну почему, почему так случилось? Так жаль…

Да, кстати, меня зовут… ну… у меня два имени. Одно земное, русское — Лиза, другое, эльфийское — Ллиана. Чаще всего используют второе, так как Земля меня, в общем-то, не привлекает. Хотя Россию я люблю безумно, так как прожила здесь все свои шестнадцать лет, я чувствую, что дом мой где-то там, в Ином мире. Мой дом — потерянная земля, земля эльфов. Хоть их уже и нет тысячелетиями, я верю, что не всё ещё потеряно. Почему? Сама не знаю… это как наивная, сладостная мечта.

Земную школу я забросила. К чему она мне, если я хочу стать феей? Друзья у меня здесь, конечно, есть, но я редко с ними общаюсь — скоро моё совершеннолетие по меркам Иного мира, и я смогу переехать в Фэйридан.

Моя мама — фея, ранее проживавшая в этой стране, и она многое про нее знает. Раньше я в это не верила, но мама чуть ли не каждый день при мне использовала какое-нибудь заклинание, оправдываясь тем, что она якобы никак не может от этого отвыкнуть. У мамы так же два имени, но мне известно лишь земное — Наташа. Второе, по её словам, я узнаю, когда мне исполнится шестнадцать. Не понимаю, почему она делает из этого тайну?

Мой отец, по нечаянно вырвавшимся словам мамы — эльф. Это невозможно, так как эльфы если и были, то уничтожены тысячи лет назад. Но что, если наши предки были коренными эльфами? Вот это самое подходящее объяснение. Отец погиб во время автокатастрофы на земле, а мама даже к могилке его меня ни разу не сводила…

Больше всего на свете я люблю рассказы об эльфах. Когда я их слушаю, у меня появляется некое высокое и жаркое чувство, похожее на патриотизм. Смешно, конечно, но я сама не могу себе порой это объяснить…

Для меня это не смех. Конечно, этого никто не поймёт сейчас, ведь эльфы — легенда, но меня это не останавливало и не остановит никогда.

Через месяц уже моё день рождения, и, соответственно, совершеннолетие…

* * *

— Мамочка, как же я тебя люблю! — Воскликнула Ллиана, бросившись на шею вошедшей.

«Я буду праздновать совершеннолетие в Фэйридане!» ликовала девушка, не находя себе места от радости. Вот это подарок!

Она со всех ног бросилась одеваться. Её переполняло нетерпение и любопытство.

«Каким же образом мы попадём туда?» — охваченная радостью, подумала Ллиана, одевшись и быстрее ветра несясь по лестнице вниз. «Наверное, мама прочитает ещё какое-нибудь из своих заклинаний, откроется портал, или прилетят какие-нибудь существа и унесут нас на своих крыльях. Кайф!»

Остановившись на этой радостной ноте, девушка со счастливой улыбкой предстала перед матерью в простых джинсах и белой футболке. Радостная улыбка на губах Ллианы уступила место полнейшему шоку, как только она увидела мать.

На ней было одно из тех платьев, которые носили девушки в 18-19-ых веках. Длинное в пол, расшитое небольшими изумрудами и золотыми нитями, с полным кринолином и тугим корсажем, платье небесно-голубого цвета поражало глаз. К тому же у неё была причёска, как у придворных дам того времени, с головным убором, расшитым теми же драгоценными камнями, что и платье. Всё это смотрелось так волшебно, особенно на фоне неувядающей красоты её матери, что Ллиана не удержалась и ахнула.

— Я в шоке, — призналась она, застыв как истукан.

Мама грустно улыбнулась и сказала:

— В Фэйридане и сейчас так одеваются все достойные магини, поэтому первым делом по приезду мы купим тебе платье. Я хранила этот наряд с тех пор как переселилась сюда, — тихо добавила она.

Ллиана ничего не ответила и лишь тупо кивнула головой. Она до сих пор не могла прийти в себя.

Её мама, не дожидаясь ответа, отвернулась и начала шептать какие-то слова на непонятном, и в то же время знакомом Ллиане мелодичном языке. Почти бессознательно для себя, Ллиана переводила в мозгу все слова матери:

Как только она закончила, прямо перед ними появилась тёмно-синяя точка, которая в считаные мгновения, увеличиваясь, превратилась в кругообразную вертикальную воронку.

Это был портал.

Ллиана украдкой взглянула на мать и сразу отметила, что у той был такой вид, словно на них снизошло благословление небесное. Она была счастлива. Счастлива возвращаться.

«Интересно, на каком языке было то заклинание? — Подумала девушка, — надо будет узнать».

— Нам нужно войти в этот портал, — пояснила мать, не дожидаясь расспросов, — и мы не более, чем через секунду попадём в Фэйридан.

Поглощённая своими мыслями, Ллиана больше ничего не спрашивала.

 

Глава 2 Фэйридан. Утопия и реальность

Закрыл глаза, открыл глаза… и вот ты уже находишься в другом, родном и чужом мире.

Ведомая матерью, словно на поводке, Ллиана всё больше удивлялась.

Они шли по великолепному базару, набитому… разными существами.

В девушках и женщинах в богатой одежде она сразу признала магинь, в мужчинах, одетых не беднее — колдунов, а в маленьких сморщенных продавцах с кожей цвета плесени — гоблинов.

При всём при этом девушка почему-то содрогалась. Она чувствовала в самой атмосфере, царящей вокруг нечто зловещее, несмотря на всё показное великолепие. На жёстких лицах богачей застыла такая жестокость и гордыня, что девушку аж передёргивало от отвращения, когда она вглядывалась в их глаза.

На базаре продавали всевозможные вещи, которые удивили бы любого земного человека: булькающие, меняющие цвет зелья, покрытых переливающейся чешуёй дракончиков, магические книги, платья, обувь, украшения, какие-то верёвочки, сосуды и многое другое. Однако Ллиана, никогда не бывавшая в Фэйридане, и вообще в Ином мире, всё же знала назначение каждого предмета, так как с самого детства начиталась об этом из книг, с которыми, переходя на Землю, её мама не пожелала расстаться. Только теперь девушка воистину поняла, что значит «лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать». Раньше этот мир представлялся ей сказочным, идеальным местом, где все окружающие — добрые, приветливые, отзывчивые… эти представления начали распадаться по мере того, как Ллиана взрослела. Однако все остатки этих грёз разбились именно теперь, когда всё встало перед глазами.

На первый взгляд причин для разочарования не было — по городу ходили довольные, разодетые люди, сам город выглядел блестяще, но девушка поняла давно нехитрую истину: слишком богато живут лишь те, кто наживается за счёт других. И не всё то золото, что блестит. Конечно, всё это оставалось бы лишь пустыми словами, если бы не сама атмосфера этого места — пересыщенная ощутимым напряжением. И злые, высокомерные взгляды людей, от которых чувствуешь себя раздавленным тараканом у них под ногами…

— Ллиана! — Внезапно воскликнула мать девушки.

— Да, мама? — отозвалась она, вздрогнув.

— Посмотри! — сказала та, жестом показывая в сторону.

Взглянув в указанном направлении, Ллиана увидела перед собой великолепное ослепительно белое платье, с кринолином, корсетом, с длинными, красиво свисающими рукавами, отделанными золотой вышивкой и большими складками на юбке.

Продавец-гоблин, поняв, что они обратили внимание на товар, принялся сладким, певучим голоском расписывать все выгоды приобретения предлагаемой вещи.

Мать девушки подошла, узнала цену товара, размер, ткань из которого платье сделано, поторговалась немного и купила вещь.

Глядя на то, как оживлённо мать беседует с продавцом, Ллиана поняла — здесь её дом, её жизнь. Однако для самой девушки нахождение здесь в этой стране-городе почему-то было неприятно, словно здесь было нечто такое, что наводило ужас.

Потом, гуляя с матерью по окрестностям, она всё больше сжималась, будто бы норовя превратиться в пылинку — на каждом углу было какое-нибудь напоминание о Деймосе.

«Как я его ненавижу! — Пылая, думала девушка, сама не до конца понимая причину столь бурной ненависти, — Ненавижу за то, что появился, за то, что сделал и ещё намерен сделать, за то, что прожил он уже более трёх тысяч лет и проживёт ещё лет двести, тогда как мой человеческий век составит не более четверти остатка его лет. Он истребил, уничтожил целую империю, но живёт себе припеваючи!»

Эти мысли камнем ложились на сердце. При том, что Ллиана знала, какие зверства в своё время совершил Деймос, её охватывала дрожь, всякий раз, когда она вспоминала об этом.

— Он тоже был эльфом, — со вздохом говаривала мама когда-то, усадив любопытную малышку-Ллиану к себе на колени тихим вечером, — и не просто одним из них, а их сотворителем. Так как он один из Создателей — живых детей бесплотных Мыслей людских, он так же создал себе подобных — остроухих. Однако, несмотря на то, что эльфы были созданы им, они не стали мирится с жёстким правлением, и выгнали его из своего королевства… правда, на этот счёт ходят слухи, будто это влиятельные люди в королевстве оклеветали короля настолько, что народ его возненавидел. Но, это лишь слухи… Народ даже пытался добиться его смерти, подсылали убийц, но, естественно, это было не в их силах. Поэтому Деймоса просто изгнали.

Однако Деймос и тогда не потерял способность создавать жизнь. В изгнании, пылая жаждой мести, он создавал и создавал бездушных, огромных, глупых и кровожадных орков, по-собачьи преданных своему хозяину в течении ста лет. Но вот всё было готово, и тогда…

— Один лишь король Теоден видел опасность, — Невинно улыбаясь, вспоминала девчушка, болтая ногами, — да, мама?

При таких вопросах та вздыхала ещё глубже, ещё печальнее, и хрипло, с болью в голосе отвечала:

— Да… именно так. Король Теоден был молод, но в то же время он был очень умён, дальновиден, отзывчив и бесстрашен до безумия… таким невозможно было не восхититься. Он долго уговаривал всех вождей и королей подняться против Деймоса, но те были слепы и глухи до последнего момента, за что и поплатились. Однако больше всех досталось, конечно же, несчастным эльфам, которые умирали, но не сдавались. Деймос уничтожил всех их до последнего, стал царём почти всего нашего мира, захотел предать забвению всех тех, кто своим жаром погубили три четверти его в пять раз превосходящей армии орков. Земли их превратились в Забытые леса, которые боятся посещать. Однако те, у кого ещё осталось сердце, сочли бы предательством забвение такого неповторимого подвига и записали его, тайно продавая книги об эльфах. Всё изменилось под властью Деймоса. Говорят, его дворец, сделанный из камня, похож на замок людоеда. У него тысячи жён, любая его прихоть — закон для всех, кто хочет остаться в живых. В конце концов, эльфы под властью Деймоса превратились в простую легенду, подобную детской сказке, и мало кто знает по сей день, что они действительно существовали.

— Почему же тогда ты так уверена в этом, мама? — Спрашивала Ллиана, глядя ей в глаза.

Та с грустной улыбкой умолкала, глядя помутневшим взором в окно, в синеватую даль, сидя так, словно грустный идол, до самого рассвета…

Теперь, вспоминая это, девушка лишь краем глаза наблюдала за тем, что происходит вокруг, как наблюдал бы посторонний зритель.

Но почему? Разве не сюда она с самого детства стремилась душой? Нет, не сюда. Туда стремилась, где росли ранее золотые леса, названные ныне Забытыми. Просто увидеть, просто ступить на землю, которая уже стала для неё святой, просто прогуляться хотя бы и между потускневших деревьев, представляя их былое величие и просто радоваться, что они всё-таки остались как напоминания…

Вскоре они дошли до постоялого двора.

Ллиана не осматривала номер. Какая разница, если они дня через два его покинут?

Мать почти заставила уставшую девушку померить несколько новых платьев.

Сама Ллиана мало заботилась о своей внешности. Она из тех людей, которые всегда считают себя красивыми. В её случае это было не преувеличение.

Мать завила ей волосы, слега подкрасила губки и реснички для эксперимента.

Подойдя к зеркалу, Ллиана себя не узнала.

Перед ней стояла хрупкая красавица. Высокая, худенькая, но с прекрасной фигурой, очерченной корсетом. На ней было бирюзовое платье, так же с полным кринолином и складками, сияющее, как трава на солнце после дождя.

На приоткрытые, точёные плечи ниспадали длинные, завитые белокурые волосы удивительного тёплого оттенка. Кожа её была чиста и аристократично бледна. У неё так же были удивительные, огромные сияющие глаза, того же цвета, что и платье, обрамлённые длинными, пушистыми ресницами. Брови вразлёт и маленькая родинка на щеке придавали девушке пикантности, а маленький вздёрнутый носик и всегда поднятая головка говорили о гордыне и темпераменте.

Однако в бездонных, лукавых глазах светилась печаль.

— О чём задумалась, моя девочка? — спросила мама, зайдя в отведённую им комнату.

Девушка лишь уныло качнула головой.

— Да что с тобой такое? — Встревожилась та, бросив сумки и обняв дочь за плечи, — что происходит?

Ллиана глубоко вздохнула, и, посмотрев печально в глаза матери, тихо сказала:

— Это звучит глупо, знаю, но… мам, я так хочу поехать в Забытые леса.

Мать застыла, как поражённая громом.

— В земли эльфов?! Зачем?

Девушка прикрыла глаза, словно задумавшись.

— Мне просто очень хочется там побывать, — ответила, наконец, она, сложив губки в тонкую линию, — Меня словно тянет туда… не знаю почему.

При этом она взглянула на мать так серьёзно и горячо, что заставила ее, наконец, вспомнить то, что её дочь — дочь последнего эльфийского короля, хранительница силы части самого мощного артефакта — Сердца Снов.

Осознание того, что предназначение дочери определено заранее, что та должна жить или умереть во имя восстановления исчезнувшего много веков назад народа, мать охватывали ужас и радость, превращавшиеся в смятение.

 

Глава 3. Из дорожных записей

«В Фэйридане мы провели всего несколько дней. Единственное, что мне в нём понравилось — разнообразие товаров. А так — серо и скучно.

У мамы откуда-то брался бесконечный поток денег. За эти три дня она купила мне столько платьев, туфель, шляпок, аксессуаров, что я уже представить себе не могу, как повезу всё это. К тому же, она купила мне кучу всяких разных книг для изучения магии, зельев для практики, волшебных тетрадей, приспособлений для письма (Перья и т. п., ручки круче!), котлов и даже маленького искристого дракончика, которого поначалу хотела назвать Змеем Горынычем, но, так как это была девочка, я назвала её Искра и очень полюбила.

Вот так день рождения! Я, конечно, подозревала, что совершеннолетие это дело необычное, но не до такой же, блин, степени!

Когда я начала в открытую опасаться, что наши пожитки тупо никуда не влезут, мама с хитренькой улыбкой показала мне большую, добротную, но бедную карету всего с двумя впряжёнными лошадьми.

— Говорят, по пути могут встретиться разбойники, — пояснила мама, — так что лучше быть как можно более неприметными.

Я сразу согласилась. Какая разница, в какой карете ехать? Всё равно скорость черепашья, в особенности, если сравнивать с машиной. Бедную карету хоть не жалко будет…

В общем, все эти вопросы мы довольно быстро решили — мне попросту хотелось спокойно, без споров уехать.

Короче говоря, мы ехали шесть дней, ночуя то в палатках, то в придорожных гостиницах. На седьмой день, в полдень мы наконец-то приехали.

Ну что, пойду, ознакомлюсь с местностью! Пока мама не передумала отпускать меня одну…»

 

Глава 4 Нежданное чудо

Ллиана кинула блокнот-дневник и перо в раскрытый карман платья и с радостной улыбкой ловким прыжком выскочила из кареты. Лес, бесконечный лес ждал её впереди. Запутанные тропы, невиданные травы, растения, приволье и спокойствие…

Она уже около часа брела так, потихоньку, не боясь заблудиться — её словно вела вперёд какая-то сила. Столько удивительного, неожиданного, прекрасного она успела уже повидать! Человеческий язык не способен описать всё это.

«Если бы прежние хозяева всё ещё были здесь! — подумала девушка, ласково положив руку на одно дерево, — Это из-за того, что ни одного эльфа больше нет, они потускнели!»

Но она не успела закончить свою мысль. Внезапно Ллиану затрясло, как осину во время урагана, тело словно заморозили, а по рукам струилось тепло…

Девушка, дрожа, посмотрела на свои руки. Её то знобило, то бросало в жар.

От рук, словно бы прикованных к дереву, струились яркие, чётко видные золотые потоки, похожие на слишком яркие сгустки солнечных лучей. Дерево впитывало их, как живительную влагу несколько секунд, и вдруг… позолотело!

— Нет, это невозможно… — прошептала девушка, объятая и ужасом, и ликованием одновременно, — Этого просто не может быть!

Поток энергии от её пальцев прекратился. Ллиана стояла в полнейшем шоке как истукан. Ей послышалось, будто прекрасное золотое дерево грузно вздохнуло.

За спиной что-то зашелестело.

«Наверное, и это показалось» — решила девушка, поглощённая созерцанием чуда.

Промелькнула, на мгновение закрывая солнце, чья-то огромная тень.

На сей раз девушка даже испугаться не успела — по окрестностям пронёсся удивительный, одурманивающий, неестественный запах, невиданный прежде. Не устояв, Ллиана упала без сознания.

Вскоре, сквозь дурман, почувствовала, что её куда-то несут.

 

Глава 5. Смятение

Жёстко, сыро, холодно…

Вот что первым почувствовала Ллиана, приходя в сознание. Всё её тело болело так, будто она лежала на острых кольях.

Когда же девушка открыла глаза, то поняла, что лежит не трёх сдвинутых валунах.

— Что за фигня? — недоумевала она, вставая. Оказывается, она находилась в огромнейшей пещере, холодной, как северный полюс, и мрачной, как преддверья преисподней. По углам виднелся мох и все виды плесени, едва приметные паутины и тьма-тьмущая насекомых.

— А что вы имеете ввиду под этой фразой? — спросил кто-то тоненьким голосом.

Из-под этих камней, к огромному удивлению девушки выскочил низенький, но широкий в плечах человечек, покрытый, словно шерстью, волосами. У него были маленькие глазки, большой нос, очень добродушный вид и длиннющая борода.

С виду он был как простой человек — работяга, но уж чересчур низкого роста.

Девушка смущённо прикрыла руками разорванный лиф.

«Он точно не гоблин, — Решила девушка, вспомнив сморщенного, лысого, зеленокожего продавца, — Но кто же тогда? Неужели гном? Но ведь они исчезли вместе с эльфами».

— Кто притащил меня сюда? — Отчеканила Ллиана, сообразив, что маленький человечек навряд ли смог бы сделать это в одиночку.

Тот лишь добродушно улыбнулся.

— Говорят, мисс, вы свершили какое-то чудо, — загадочно ответил он, прыгая, как заяц, то туда, то сюда.

Ллиана вспомнила золотое дерево и нахмурилась.

— Я не знаю, как это случилось, — всё так же холодно сказала она, теряясь в догадках, — я просто дотронулась до этого дерева, и всё… кого могло это задеть на столько, чтобы убивать путешественников?

Услышав эту отповедь, маленький человечек расхохотался так громко и мощно, что пещера, казалось бы, затряслась.

— Тебя никто не собирался убивать, — заверил он девушку, всё ещё тихо посмеиваясь, — Наш вожак только хотел узнать кто ты — друг или враг, и, возможно, хотел предложить тебе вступить в наше… сообщество.

— Какое такое ещё сообщество? — язвительным тоном спросила девушка, разглядывая несколько пятен на белом платье и поправляя причёску.

Гном насмешливо скривил губы.

— А вот это я не уполномочен рассказывать по собственному желанию, — заявил он, — Если понадобится, вожак расскажет вам об этом.

— Я уже ни черта не понимаю! — Взбесилась девушка, вскочив, как ужаленная, — Что всё это значит? Если у этого вашего вожака не было дурных намерений, то тогда какого фига он меня вырубил?!

Бедный гном отскочил в испуге, поняв, что ему точно несдобровать.

— Цветок Лотоса, — пролепетал он, пытаясь успокоится, — его применили…

— Что это ещё за цветок?! — Рявкнула Девушка, чувствуя своё преимущество.

К её удивлению, маленький человечек моментально успокоился, и посмотрел на неё, как на дуру.

Он словно не верил своим ушам.

— Цветок Лотоса — это растение с одурманивающим ароматом, — ошарашенно пояснил гном, — от его запаха либо крепко засыпают, либо падают в обморок, однако он совершенно безвреден. Я думал, о нём знают все волшебные существа…

«Они на меня не нападали, следовательно, я представляю для них какую-то ценность, — поразмыслила Ллиана, немного успокоившись, — но вот какую, интересно знать! Первым делом нужно успокоиться».

Оглядев огромную пещеру с бесконечными, запутанными проходами, словно в лабиринте, Ллиана отмела мысль о бегстве.

«В конце концов, мне самой нужно разгадать всё то, что со мной произошло сегодня и вообще» — решила девушка, словно пытаясь себя утешить.

— Ну хорошо, — глубоко вздохнув, сказала она, — если мне и впрямь никто ничего плохого не хочет, скажите, как зовут вас, вашего вожака и далее по списку.

— Я могу лишь сам назваться, мисс, не более, — развёл руками гном, остановившись, наконец, на одном месте, — меня зовут Кельвин, я рудокоп.

— Гном?! — Поразилась та, снова сев на валун, — так значит, правда, вы…

— Да, вам объяснят это, — небрежно прервал её тот, давая понять, что на подобное он больше не ответит.

Девушка уловила намёк и задумчиво прикусила губу.

— Я так понимаю, мне нет смысла расспрашивать вас, — подумав, сказала Ллиана, опустив голову, — так где эти ваши вожаки?

— Они уехали на охоту, — тихо ответил тот, впившись в девушку пронзительным взглядом.

А та снова была на грани бешенства. Её чуть не убили блин, и вот, когда она уже готова поверить обидчикам, ей сообщают, что объяснений придётся ждать ещё как минимум часа два!

— Я что, пленница? — воскликнула девушка что было сил, рыча, как тигрица.

Вопрос некоторое время висел в воздухе. Отвечало лишь гулкое эхо.

— Всё зависит от того, кто вы на самом деле, мисс, — ответил, наконец, гном, хитро сверкнув глазами.

* * *

— Замечательно! Просто замечательно! — Шептала девушка, гневно бегая глазами.

Кельвин ушёл, сказав, что свой долг он выполнил. А ей нужно ждать.

«Ждать? С какой стати?» — Думала она, гордо выпрямившись.

Но однако сейчас было не до гордости. Ллиана чувствовала себя подавленной. Все те странности, произошедшие с ней, угнетали.

«Сначала мамины скрытности, — размышляла она, снова сев на валун, — потом это распроклятое дерево, затем эти… Кто они? Сколько их? Зачем они здесь и почему никто не знает, что они тут? Неизвестно…»

Внезапно послышался звук шагов нескольких людей.

«Уже? — Удивилась девушка, выпрямив спину и как можно выше задрав голову, — Ну я устрою этим мерзавцам!»

Вдали показались шестеро человек.

«Вожак, наверное, тот, что впереди, — решила Ллиана, — а те, что сзади — солдаты…»

Ещё издалека было видно, что они чем-то озабочены. Через минуту уже можно было различить черты их лиц.

Ллиана сразу заметила, что вожак не на много старше её, и очень привлекателен.

Но кое-что в его облике поразило Ллиану, настолько, что та едва не упала.

У него было бледное лицо, длинные, серебристо-золотистые волосы, зачёсанные по-эльфийски. Взгляд его зелёных глаз резал, как бритва.

Но не это до ужаса изумило девушку. Уши незнакомца были длинными и заострёнными на конце, как у… но они же…

 

Глава 6

— Это… невозможно! — Тихо твердила девушка, глядя глазами полными ужаса на вошедших, — этого… просто не может быть!

С неё моментально слетел весь апломб. Девушку трясло, как в лихорадке.

Тот медленно подошёл ближе. Солдаты и все остальные словно растворились во тьме пещеры-лабиринта.

Ллиана молча дрожала, неотрывно смотря на незнакомца с серебристыми волосами. Он, в свою очередь, давил на неё взглядом.

— Кто такая? Откуда? — спросил он, подойдя ближе.

От звука его голоса, девушка очнулась, как от пощёчины. Апломб вернулся на прежнее место.

— А вы? Вы кто такие? — с вызовом бросила она, гордо сверкнув глазами, — и что я вообще здесь делаю? Какое вы имеете право так поступать с приезжими?

Тот иронично усмехнулся, словно в её словах было что-то забавное.

— Советую вам отвечать на мои вопросы, миледи, — всё ещё ухмыляясь, произнёс эльф, — в вашем положении это необходимо.

Ллиана пыталась вести себя как можно сдержанней, но в этот момент её лицо исказилось таким гневом, что эльф на секунду подавленно опустил глаза.

— Да ты что, правда, что ли? — Издевательски протянула девушка, силясь сидеть спокойно и не бросаться на обидчиков, в душе понимая, что она пленница.

— Мы, так или иначе, узнаем правду, миледи, — грубо отчеканил вожак, угрожающе сверкнув глазами, — мы не остановимся ни перед чем.

— Это я уже поняла, — с сарказмом огрызнулась она, упрямо тряхнув головой, — я не обязана перед вами отчитываться.

Это была её последняя попытка защититься.

При этом она сделала какое-то резкое движение, которое заставило её вспомнить о порванном лифе. Из красной она стала пунцовой.

— Вы напрасно так думаете, миледи, — сказал эльф, по губам которого снова скользнула усмешка, — неужели вам хочется умереть от голода в этой сырой пещере, лишь потому, что вы не пожелали рассказать нам свою историю?

Ллиана буквально проткнула его убийственным взглядом.

— Раз так, — холодно, всё с тем же гневом сказала девушка, глядя на него сверху вниз, как, верно, богиня смотрела бы на смертных, — что конкретно вам от меня нужно?

— Во-первых, узнать, кто вы, — ответил он, пронизывая её леденящим душу взглядом, — узнать, зачем вы здесь, и самое главное понять, как вам удалось сделать дерево вновь золотым, как тысячи лет назад. Деревья Левенделла — показатель силы эльфов.

— Это всё? — Пылая, спросила она, до боли вонзив ногти в ладони, — что ж, выхода у меня нет… Моё имя Ллиана, я дочь одной знатной особы, приехала в Левенделл, потому, что мой отец имел эльфийские корни, и меня всегда тянуло сюда… не знаю, почему… но это не имеет значения. Я сама не поняла, что произошло — просто коснулась дерева и всё… Можете не допытываться — больше я ничего не знаю!

Закончив свою яростную речь, Ллиана едва заметно перевела дыхание.

— Как зовут ваших родителей, миледи? — после недолгой паузы спросил эльф, не отрывая от неё холодного, испытующего взгляда.

Девушка слегка нахмурилась, словно призадумавшись.

— Мою маму зовут Наташа, — сказала, наконец, она, — а мой отец умер, когда я была маленькой — его имени я так и не узнала…

При последних словах нотка горечи промелькнула в её голосе, но Ллиана сдержала слёзы, держась по прежнему твёрдо и гордо.

— Но что может послужить доказательством вашей правоты, миледи? — спросил эльф, явно не доверяя ей.

— Например, повозка, на которой я сюда приехала, — пожав плечами, сказала Ллиана, — она слишком огромна и вместительна, чтобы быть шпионской. Мы обыкновенные путешественницы.

Эльф лишь покачал головой.

— Это не доказательство.

Ллиана глубоко вздохнула, силясь не вспылить вновь.

— Что вам ещё нужно? — Воскликнула она, до крови прокусив губу, — Я не знаю, кто вы, хорошая у вас цель или плохая, поэтому так же не могу сказать друг я вам или враг. И никаких выводов я не смогу сделать, пока вы не скажите кто вы такие. Особенно конкретно вы, милейший!

При последних словах Ллиана бросила ледяной взгляд на эльфа.

— Мы не доверяем кому попало, — спокойно сказал он, — однако умный человек понял бы всё с первого взгляда…

— … взгляда на вас, сэр? Вы это хотели сказать? — с вызовом прервала его девушка, — Действительно, кое-что я поняла, глядя на вас. Однако какое имеет значение ваше происхождение, если сейчас все, словно собаки готовы лизать ноги этому деспоту? А ваши методы лишь доказывают это…

— Кого вы имеете ввиду, миледи? — В свою очередь прервал её серебровласый вожак, — Кто деспот?

Рассудок подсказывал ей прикусить язык. Однако Ллиану словно несло по бурному потоку.

— Деспот — ваш Деймос! — огрызнулась она, скрипнув зубами, — Этот тиран-кровопийца! Кто же ещё?!

И тут же она поняла, что сказала лишнее, и с ужасом ожидала реакции эльфа.

Её лицо вновь исказилось ненавистью, как и всякий раз, когда она думала о князе тьмы. Утомлённая страхом и переживаниями, Ллиана побледнела, как саван и едва дышала.

Вожак смотрел на неё так изумлённо, будто она превратилась в разъярённого тигра.

Их недоверие никуда не пропало, но впредь они были чуть мягче. И поверили ей лишь тогда, когда она согласилась показать воспоминания.

 

Глава 7. Клятва Крови

«Удивительно! — усмехнулась Ллиана, с улыбкой подставив тело тёплым солнечным лучам, — быть счастливой после стольких переживаний и сомнений!»

Счастью послужило не только то, что всё хорошо закончилось. Теперь она знала, что эльфы не уничтожены!

В это, конечно с трудом верилось. Как смогли бы укрыться три легиона эльфов от недремлющего Деймоса? К тому же Ллиана с детства столько наслышалась о полном истреблении, что некоторое время не верила даже собственным глазам.

«Как такое возможно?» — Шокрванная, несколько раз повторяла девушка, с вышки наблюдая за армией эльфов.

Вожак терпеливо всё ей объяснял.

Оказалось, что горстка выживших всё же осталась, и они ушли в самую потаённую глушь леса. Земля содрогнулась от тяжести преступлений, убийств и грабежа. Золотые деревья, полные энергией, которая подпитывала солдат в бою, и бывшие символом Левенделла, померкли и стали самыми обыкновенными деревьями. К тому же туда стала приходить осень и зима, чего раньше не было. Сотни лет эльфы жили в ужасных условиях, но, тем не менее, их стало намного больше.

«Конечно, для открытой войны нас ещё маловато, — пояснял вожак-эльф, — но духу в нас больше, чем в тех трусах, что примкнули к гонителю».

Ллиана была в полном восторге. Её душу охватывал трепет, не от страха, а от радости. Неужели её мечта сбылась?

Эльфа-вожака, как оказалось, звали Альвиан. Он был очень вежлив, корректен, храбр и обаятелен. У него был довольно сильный характер, однако, как показалось Ллиане, он чересчур темпераментный.

Убедившись, что она действительно ничего не знает о том, как сделала дерево вновь золотым, он решил, что у неё просто очень незаурядные способности феи и ей нужно учиться.

Девушка поражалась всё больше и больше, не находя слов. Учиться запрещённой в Фэйридане магии фей? Каким образом?

Однако на этот вопрос ответ нашли довольно быстро.

«Все те, кто наперекор власти не хотел бросать своё дело, бежали сюда, — пояснил молодой вождь, — так же, как и феи, преподающие свою магию, и светлые колдуны. Лес — надёжное укрытие».

И Ллиана, словно окутанная туманом счастья, дала клятву Крови, что будет верна делу, в которое вступила…

 

Глава 8. Два года спустя

Карета, в которой сидела девушка оказалась чересчур незащищённой от холода, и из-за ужасной погоды и невероятной скачки дуло во все щели.

«Альвиан совсем сдурел! — возмутилась про себя девушка, взволнованно бегая глазами, — просить помощи у оборотней, это же надо а! Они же просто натуральные звери! А этот никому даже не сказал ничего…»

Ллиана злилась и на саму себя. Ну как она, фея (хотя пока ещё и не полноценная) могла этого не предвидеть?!

Юный вождь Альвиан, ставший за это время её лучшим, самым близким после мамы другом, никогда от неё ничего не скрывал, хотя и говорил чаще намёками, чем открытой речью. Но теперь…

Нет, конечно, он говорил иногда, что им было бы выгодно заключение союза с соседями, но… Не мог же он настолько сойти с ума!

«Правда он бешеный, как и я, — размышляла девушка, закутавшись в шаль, — Но он умный человек и не пошёл бы на такое. А теперь… есть ли у меня возможность успеть его спасти?»

Мир за эти два года изменился.

После Клятвы Ллиане почти за неделю нашли учителя. Это была старая фея, очень опытная в обучении. Она бежала в Забытые леса уже очень давно, так как её хотели убить за преподавание светлой магии. Она была довольно строга и придирчива, но в случае чего могла дать мудрый совет, чем заслужила не только доверие, но и уважение Альвиана, Ллианы и её матери.

Мать девушки, узнав обо всём, долго не верила. А поверив, почему-то расплакалась от счастья… Она согласилась на обучение дочери и всегда поощряла её за этот выбор.

Как оказалось язык, который почему-то с рождения знала Ллиана, оказался эльфийским. Теперь девушка разговаривала только на этом языке.

Два года она училась магии и силе духа. Потенциала у неё оказалось предостаточно, хотя порой она могла вести себя дико и даже неадекватно, однако быстро брала себя в руки в нужный момент.

Так как Ллиана часто виделась с вождём, она, как уже было сказано, довольно быстро подружилась с ним. Они очень много общались, доверяя друг другу самые сокровенные мысли. Таким образом, Ллиана наскоро стала членом Совета. Затем она закончила обучение. Однако пока что она не стала полноценной — её крылья ещё не выросли. Для этого нужно либо сделать много хорошего, либо совершить подвиг или хотя-бы просто проявить смелость в бою. Такой случай пока не подвернулся.

Но вот случилось то, чего не ожидал никто: Альвиан поехал в земли оборотней абсолютно один, предложить союзничество. Узнав об этом, Ллиана сломя голову бросилась его останавливать, надеясь догнать по дороге.

«Чем это можно объяснить? — продолжала размышлять она, дико несясь в узенькой коляске по тропинке, — Быть может, он хочет поскорее начать войну? Но куда спешить?»

Внезапно карета дёрнулась и резко остановилась. С улицы послышался лёгкий шорох как от ног, ступающих по траве. Затем чей-то короткий взвизг, бульканье и тошнотворный, солоноватый запах.

«Оборотни! — силясь не закричать, в ужасе подумала Ллиана, — похоже, они нас выследили…»

Собрав все силы в один толчок, девушка вышибла дверцу и кошачьим прыжком выскочила из кареты. Успев заметить только окровавленный труп кучера и чьи-то тени, она скинула каблуки и босиком, без оглядки бросилась в чащу. В ужасе девушка не замечала ни шипов, ни веток, ни брёвен, лежащих у неё на пути.

«Тени» гнались за ней явно с нечеловеческой скоростью. Ллиана, израненная, измученная страхом, с каждой секундой всё больше выдыхалась. Преследователи настигали.

Споткнувшись об очередное бревно, она упала, больно ударившись о землю. Всё тело её ныло от дикой боли.

«Мне… не уйти!» — подумала, изнывая от боли Ллиана, не в силах даже пошевелить рукой.

Опасность и смерть дышат ей в спину, овевая своим ледяным дыханием.

Девушка снова сделала наивную попытку подняться — не вышло. Тихо поскрипывая зубами от боли, Ллиана прислушалась к стуку собственного сердца.

Душа замерла в теле, трепеща от ожидания страшного удара. А вокруг лишь непроглядная, жуткая, холодная тьма…

Как вдруг её обхватили чьи-то сильные руки и потянули вверх. Ллиана сильно вздрогнула и безвольно, как кукла, повисла на этих руках, тяжело дыша. Из-за тьмы ночи ничего не было видно.

— Вам нечего боятся, миледи, расслышала девушка сквозь туман хриплый, но мягкий голос незнакомца, — мои люди приняли вас за шпионку. Так как вы, кажется, из наших новых союзников, мы окажем вам помощь…

«Они-то? Это мне кажется!» — Подумала девушка, всё глубже падая в небытие.

Вздохнув, она потеряла сознание.

* * *

Деймос бережно взял девушку на руки и понёс к лагерю. Она была лёгкая, как пушинка.

«Кто она? — подумал он, быстро идя по тропинке, сопровождаемый свитой оборотней-пограничников, — Взаправду эльфийка или эмигрантка, шпионка?»

Сквозь густые заросли сосен показался серебристый свет луны, осветив всё вокруг. Фобос с любопытством взглянул на незнакомку.

В ночном свете её длинные, чуть завитые волосы казались потоком холодного золота. Правильные черты лица поражали своей гармоничностью, а чуть вздёрнутый носик и лёгкая улыбка, казалось бы, насмехались над всеми, кто не признаёт такой красоты. Во всём её облике, даже сейчас чудилась гордыня, озорство, дальновидность и рассудительность взрослого в сочетании с детской безмятежностью.

От удивления и невольного восхищения Деймос даже замедлил шаг.

«Понятно, почему эльф чуть не задушил меня, когда я хотел отказаться от того, чтобы идти её спасать от пограничников… да я бы сам убил бы любого, кто посмел бы причинить вред такой красавице!»

Нигде во всём Фэйридане и других странах он ещё не встречал девушку столь броской, утончённой красоты, хотя в его власти побывало много красивейших женщин…

Но эта… Она, словно чудное видение, ещё долго преследовала его во снах и наяву…

 

Глава 9

Придя в сознание, Ллиана почувствовала себя на верху блаженства. Она лежала на чём-то мягком, её тело окутывало тепло, а израненные ноги, колени и живот словно пропитались живительной силой.

Когда же она открыла глаза, первым, кого она увидела, был Альвиан.

— Жив… всё х-хорошо? — тихо пролепетала она. Голова ещё немного кружилась.

Жара становилась чрезмерной.

— Со мной-то да, — ответил вождь встревоженно, — а вот по тебе этого не скажешь! Зачем ты поехала за мной, глупая?!

— Я х-хотела остановить тебя… — запинаясь, ответила она, — этот с-союз… это прямая гибель!

Альвиан посмотрел на неё с нежной насмешкой.

— Как видишь, я оказался прав, — посмеиваясь, сказал он, — оборотням так же надоело жить в таких условиях. Союзники нужны нам, Ллиана.

— Как я попала сюда? — спросила девушка, озираясь, — и где я вообще?

— Вы находитесь в нашем лагере оборотней, миледи, — произнёс кто-то со стороны.

Всё это время Деймос, стоя в углу огромной палатки, слушал разговор.

— В лагере оборотней? — от изумления Ллиана даже присела на постели, — так значит, вы всё-таки приняли наше предложение? Значит, я зря старалась остановить Альвиана?

— Значит, зря, — тихо, холодно ответил он.

Ллиана узнала по голосу, что это тот, кто ей помог. Она перевела на него взгляд, чтобы рассмотреть.

Он был очень красив. Рядом с ним обаяние Альвиана как-то сразу меркло.

У незнакомца были очень резкие, точёные черты лица, орлиный нос, густые чёрные брови и коротко остриженные волосы того же цвета. А ещё глаза… пожалуй, таких впечатляющих глаз нет ни у кого на свете: От них веяло холодом, льдом. Казалось, взглянешь в них и превратишься в ледышку. Во всём облике незнакомца чувствовалась сила, власть, независимость и такая аристократичность, что все вокруг по сравнению с ним казались просто холопами. А его привычка смотреть так пронизывающе, чуть наклонив голову, доводила Ллиану до нового приступа головокружения.

«Какой он красивый!» — мечтательно подумала девушка.

— Кто… кто вы такой, сэр? — после паузы спросила она, взяв себя в руки и гордо посмотрев ему в глаза, — ни вас ли я должна благодарить за своё спасение?

Сердце её стучало так сильно, что готово было выскочить из груди. Она сама не понимала, почему.

— Меня зовут Вернер, мадам, — ответил тот со всей изысканностью, на которую был способен, — я вождь оборотней.

— Мне следовало догадаться, — заметила Ллиана, ослепительно улыбнувшись, как бы извиняясь за недогадливость.

Переведя взгляд на Альвиана, девушка заметила, что он как-то помрачнел.

— Думаю, вам следует немного отдохнуть перед тем, как мы отправимся обратно, — с деланным спокойствием сказал он, — да и нам нужно ещё обсудить кое-какие детали, — при последних словах он бросил уничижительный взгляд на Вернера.

Ллиана сообразила, что останавливать их было бы не тактично.

— Альвиан, у тебя удивительная способность угадывать все мои желания, — иронично произнесла девушка, деланно зевнув, — У меня всё ещё ужасно болит голова…

Уходя, Деймос бросил ей вслед насмешливый взгляд. Словно он разгадал её шутку.

«Наверное, я плохая актриса, — снова рухнув на подушку, вздохнула Ллиана, — ну да ладно! Времени и возможностей показать свои таланты у меня ещё много будет. Боль, радость, победы, поражения, всё… всё может встретиться на том пути, на который я вступила. И мне не должно быть страшно. Разве не этого я ждала?»

При этом девушку угнетала какая-то тяжесть — словно предчувствие беды…

 

Глава 10. Как любят тьма и свет

Ллиана бегала то туда то сюда, не находя себе места от беспокойства.

— Неужели вы действительно хотите перейти в наступление? — в ужасе пролепетала девушка, отшатнувшись от беззаботного, как всегда холодно-спокойного Вернера.

— А что в этом такого? — пожал плечами тот, глядя на неё особенным, пронзительным, хитрым взглядом, — разве мы зря ждали столько лет?

У Ллианы не вдруг пропало желание спорить — обжигающий лёд этих чистых голубых глаз действовал на неё гипнотизирующе.

— А что, если у вас не хватит сил на Фэйридан? — уже почти соглашаясь, спросила девушка, сама не понимая причину внезапно нахлынувшего безволия.

Вернер улыбнулся так ослепительно, что она сладко вздрогнула.

«Он определённо мне нравиться», — смутившись, подумала девушка, робко улыбаясь в ответ.

— Именно поэтому мы и не идём на Фэйридан, — ответил он, указывая на карту, — сначала мы перебьём соседей, чтобы те в случае чего не пришли на помощь. К тому же дополнительное продовольствие и медикаменты не будут нам лишними в данной ситуации.

— Умно, однако у вас должен быть чёткий план, — отвечая собственным мыслям сказала Ллиана, стараясь не смотреть в сияющие глаза собеседника, — из этих лесов нет иного пути, кроме как через Фэйридан…

— Нет, есть, — прервал её тот с лёгкой усмешкой, — через Огненные горы, миледи.

Ллиана почти физически ощутила шок.

— Что?! Через Огненные Горы?! — воскликнула она, снова приходя в ужас, — это — ваш план?! Да это самоубийство! Ни один не возвращался оттуда живым!

По его чётко очерченным губам прошла мимолётная, ехидная ухмылка.

— А мы вернёмся, — твёрдо сказал он, не отводя от неё испытующего, почти нежного взгляда, — гномы знают дорогу через них.

Ллиана вздохнула, не зная что и думать. Она побаивалась Вернера — от него ко всем, кроме неё почему-то, распространялась какая-то немая угроза, и в то же время она тайно восхищалась его красотой, умом и твёрдостью характера. За эти три недели, что они знакомы, он показал себя как истинный вождь — с этим Ллиана не могла не согласиться.

Из эльфов один лишь Альвиан, который хоть и был инициатором их союзничества с оборотнями, несмотря ни на что не доверял ему и всеми силами склонял к этому и Ллиану. Таким образом она, разрываясь между общим мнением и мнением лучшего друга, оставалась в неопределённости. Хотя сердце подсказывало ей думать о нем только хорошее…

Мама ничего не говорила ей по этому поводу. Да и зачем спрашивать? Время покажет, кому доверять! — Так решила девушка.

— Не кажется ли тебе это чересчур рискованно? — Запутавшись в мыслях и опасениях, Ллиана впервые сказала ему «ты».

— Нет, не кажется, — всё с той же хитринкой в глазах ответил тот, — а тебя это путешествие так волнует?

— Меня? Конечно, как по-другому? — Возмутилась девушка, задетая за живое, — я как-никак член совета….

— Ты им стала благодаря Альвиану, — прервал её Деймос, зорко глядя ей в лицо.

Уловив намёк, Ллиана вспыхнула до корней волос.

— Лишь отчасти, сэр, — огрызнулась она, едва сдерживаясь, — Он лишь выполнил мою просьбу. Будь я недостойна этого, эльфы с лёгкостью могли меня оттуда прогнать. Я там благодаря вере.

— Вере? Во что? — с холодным безразличием сказал тот, всё ещё неотрывно глядя на неё обжигающим взглядом так, что, несмотря на пылкость и самоуверенность, Ллиана почувствовала себя жертвой.

Однако она, не опуская глаз гордо выпрямилась.

— Вере в свою родину и в успех дела, которому я поклялась помогать, используя незаурядные способности феи и…

— ФЕИ?! Ты — фея?! — взревел он, словно раненный зверь, резко побледнев, ка саван. Ллиана сообразила, что сболтнула лишнего, однако такая реакция её удивила.

Его лицо ожесточилось до предела. Сейчас он казался ей буквально Аполлоном, и девушка, даже испугавшись, любовалась им.

«Что за чёрт происходит со мной в последнее время?» — удивилась она, краснея от гнева и смущения.

— Да, и что с того? — с вызовом, почти иронично бросила она, прикусив губу, — тебя это удивляет?

Теперь она над ним насмехалась. Словно мстя…

Внезапно произошло то, чего она явно не ожидала: Вернер вскочил и невероятным вампирским прыжком прижал её к стене, сдавив горло словно клешнями.

Голова закружилась от неожиданности, боли и нехватки воздуха.

— Лжёшь, — прошипел он, пронзая её горящим взглядом, — всех фей уничтожили!!

— Не… не всех…, прохрипела девушка, жадно ловя воздух, — Отпусти!

Ей пришлось дважды повторить это, прежде чем он понял, что она вот-вот лишится чувств.

Отпустив шею, он схватил её за затылок и повернул голову так, чтобы она смотрела прямо ему в глаза.

В них она увидела гнев, душевную бурю и что-то ещё… что-то древнее, как жизнь, испепеляющее и возрождающее одновременно. Сам грех увидела она в этих влекущих синих глазах, вдруг растаявших, будто лёд под апрельским солнцем.

«Какой он красивый!» — в триста тридцать пятый раз подумала Ллиана. Словно он не пытался её только что придушить…

— Ты бы умерла во имя этого дела? — Вдруг ни с того ни с сего спросил он тоном лёгкой, светской беседы, но Ллиана поняла, что ему почему-то важно знать ответ на этот вопрос.

Девушка, не задумываясь ответила:

— Я бы не отдала свою жизнь просто так, — завороженно глядя на него, сказала Ллиана, — если бы я действительно была уверенна, что от моей жизни или смерти зависит исход, то тогда пожалуй, да.

— А если бы было нечто, или, вернее, некто, кто удерживал бы тебя от этого?

— Может, я мало знаю, — сказала девушка, пытаясь высвободиться из стальных объятий, — но пока я ещё не встречала чувства, которое было бы сильнее любви к родине.

Вернер словно гипнотизировал её взглядом.

— Любовь и ненависть, — тихо прошептал тот, отвечая одновременно и ей и своим мыслям и лишь крепче прижав её к стене.

При этом он посмотрел на неё таким взглядом, не понять смысл которого не возможно.

От неведомой ранее слабости у Ллианы кружилась голова. Не соображая, что делает, она потянулась навстречу поцелую, словно отдавшись сказке. Весь мир внезапно потерял для неё смысл. Будто не было никакого Совета, войны, Альвиана и даже Забытых Земель. Полюбив, она становилась эгоисткой.

Слов более не требовалось — это было их признание в любви. После клятв и поцелуев Ллиана одним лишь взглядом сказала ему, что сама того не подозревая с детской наивностью дарит ему сердце и душу, безвозмездно и навсегда…

 

Глава 11. Тайное свидание. Около года спустя

Лес… тёмная глушь Забытых Земель — самое подходящее место для тех, кто бежит от гонений Фобоса. И самое красивое…

Благодаря стараниям Ллианы уже большая территория была покрыта Золотыми лесами. Эльфы видели в этом ни с чем несравнимое чудо. Это было как бы знаком свыше, что всё зло когда-нибудь уходит.

Ныне ночь. Серебристый свет луны дрожит сквозь деревья, едва освещая всё вокруг. Однако лагерь хорошо видно.

Фигура, завёрнутая в плащ, проскользнула между спящими часовыми и незаметно скрылась во мраке…

* * *

Ллиана, запыхаясь, остановилась перед большим деревом.

«Ну и где он?» — с волнением и раздражённо подумала она, бегая глазами.

Из-за кустов, молниеносно, как пуля, выскользнула тень.

— Ну наконец-то! — облегчённо прошептала девушка.

Вернер вышел из тени и улыбаясь приблизился к ней.

— Я заставил тебя долго ждать, любимая? — нежно спросил он.

Ллиана растаяла под жаром его слов.

— Нет, — пояснила она, — просто обычно ты приходишь раньше.

Он уже хотел сказать что — то ещё, как вдруг застыл, с ухмылкой подняв голову вверх, вслушиваясь и вглядываясь во тьму.

— Что такое? — забеспокоилась Ллиана, проследив за его взглядом.

— Листья опадают, — загадочно ответил он, снова глядя ей в лицо, — к несчастью…

Девушка вздрогнула, однако с непринуждённым видом пожала плечами.

— В приметы я не верю, — медленно протянула она, — а вот несчастье… Вы всё-таки идёте через Огненные Горы?

Она явно надеялась на отрицательный ответ.

Тот только улыбнулся, со смехом глядя ей в глаза.

— Понятно, — вздохнула Ллиана, — значит, не передумали…

— Я же тебе говорил, дорогая, — ласково сказал он, — это единственный шанс вернуть всё в круги своя. Только так мы восстановим мир. Пойми, ведь все ходы закрыты — на восток и запад простилается лес, а далее бесконечные лабиринты. На севере Фэйридан. Остаётся юг — путь через Огненные горы… Но не беспокойся, подготовки, увы, закончатся ещё очень нескоро… через год, два.

Девушка лишь покорно опустила голову.

«Почему я не могу долго спорить с ним? — подумала она, — есть в нём что-то такое… не знаю что… то, что заставляет ему беспрекословно повиноваться…»

— Я ещё кое-что хотел тебе сказать, — внезапно произнёс Вернер, — Почему мы вечно ото всех скрываемся? Долго ещё это будет продолжаться? Я устал…

Ллиана встревоженно подняла голову.

— Что? В смысле, ведь по-другому нельзя! — протестующе пролепетала девушка.

Тот лишь пожал плечами.

— Почему это? — возразил он, — наоборот, нельзя ТАК. Неужели же случится нечто страшное, если мы переменим место свиданий, и кто-то о нас узнает?

Ллиана, покраснев, опустила голову: ведь то же самое мучало и её, но одна мысль всё время её останавливала.

— Ну… есть кое-что… — несмело прошептала она, красная, как помидор.

Вернер скрестил на груди руки и нахмурил брови.

— Что?

Ллиана сделала какой-то неясный жест.

— Вернее… кое-кто, — судорожно выдавила она.

Тот с секунду непонимающе смотрел на девушку. Сообразив, он мотнул головой и издал презрительное «Пф!»

— Опять?! — вздохнул Вернер, не сводя со смущённой девушки испытующего взгляда, — Ну объясни, вот на кой тебе здался этот Альвиан?!

Та подняла голову и бросила на собеседника яростный взгляд.

— Не только он, — поправила Ллиана, — и вообще…

— Но он ведь главная причина, не так ли? — заметил тот, явно выходя из себя, — почему тебе так важно мнение этого придурка?

— Он мой друг! — огрызнулась девушка, — ты не мог бы не…

Вернер небрежным жестом остановил её.

— Он что, съест тебя? — взвился он, — то, что он влюблён в тебя по уши, ещё не значит, что ты должна выбрать именно его!

На секунду Ллиана застыла, словно ей дали пощёчину.

— Что за бред ты сейчас несёшь? — очнувшись, возмутилась она, — Альвиан любит меня как друга!

Вернер с улыбкой фыркнул.

— Ля-ля-ля, моя милая, — насмешливо сказал он, — ты ещё совсем наивная! Но я вообще не об этом. Почему его мнение тебе дороже, чем моё?

Ллиана задумчиво опустила голову.

— Что если тебе пришлось бы выбирать? — после долгой паузы спросил Вернер.

Вопрос застал врасплох.

— Между кем? — не поняла девушка, — между вами?! Ну нет, до этого не дойдёт!

Он, взяв её за подбородок, приподнял ей голову, пристально глядя в глаза.

— А если дойдёт? — настаивал Вернер, — если я потребую этого?

Ллиана зажмурилась, представив себе очную ставку в обрисованной Вернером ситуации. Он, в это время давил на неё взглядом, вытягивая ответ.

«Это нечестно!» — возмутилась про себя девушка. Всё в ней протестовало против такой несправедливости. Однако любимый словно лишал её воли, заставляя наплевать на всех и на всё, кроме НИХ.

В конце концов она сдалась.

— Я люблю тебя, Вернер, — сказала она, — и всегда буду любить. Я тебя всегда выбирала и выберу впредь. Что ещё? Ты ведь знал это. К чему тогда ревность и эти совершенно беспочвенные, глупые предположения?!

В ответ тот только улыбнулся. Победоносно, ласково, нежно… и привлёк её к себе, укрыв плащом.

Они могли так стоять часами, тихо разговаривая, или просто молча. Глаза говорили больше слов.

Ллиана осознала, что сказала чистейшую правду — ведь только в его объятиях она снова почувствовала себя счастливой. Как и всякий раз, когда он просто был рядом…

* * *

За это время произошло много чего. Не заметила, как по уши влюбилась. Помнила лишь тысячи тайных свиданий, признания любви и две сладостные ночи, проведённые вместе…

Плодом этой страстной любви стала малышка, названная Амалией, отданная на попечение старой учительницы Ллианы.

Они оба любили её, как и друг друга. Никто так и не узнал об их тайне.

 

Глава 12. Сомнения

Этот день Ллиана проклинала заранее — день начала похода.

Проснувшись утром, девушка не чувствовала ничего, кроме тревоги, холода и сырости. Хотела съездить попрощаться с мамой…

Испросив разрешения (А вернее просто поставив всех перед фактом) она села в карету и уехала.

…

— Почему мне так трудно осознать, что это необходимо, что это может удачно закончится? — всхлипнув, спрашивала Ллиана маму, нежно обнимая её за плечи, — почему мне всё время кажется, что это — верная смерть?!

Та слегка напряглась, задумавшись.

— Мне почему-то тоже не очень нравится эта идея, — согласилась она, глядя в глаза дочери, — но если ваших постигнет неудача, то это будет не случайность, а заранее подготовленный подвох…

Ллиана, сдвинув брови, пристально посмотрела на мать.

Та сидела, сложив руки на коленях и неотрывно смотрела на дочь остекленевшими, увеличившимися в размерах глазами, походя на оракул.

— С чего ты… почему ты так решила? — запинаясь, спросила девушка. Её испугала уверенность, с которой мама произносила те слова.

Она не ответила, несколько минут бездвижно сидя в кресле. Затем сказала:

— Тебя так или иначе заставят идти в поход, потому что фея нужна для того, чтобы с помощью магии увеличивать силу отряда. Даже твоих немалых сил, которых у тебя вообще больше, маловато на целую армию на протяжении всей войны. Здесь нужна полностью бессмертная энергия, а не бессмертная наполовину.

Ллиана заикнулась, Подавившись чаем.

— Бессмертная? — в недоумении переспросила она, — это ты сейчас образно, да?

Мама на полном серьёзе отрицательно качнула головой.

— Я сказала то, что сказала, — ответила та, — ты никогда не спрашивала себя, дорогая, что с тех пор, как тебе исполнилось шестнадцать люди стали говорить, что мы похоже скорее на молодых сестёр, чем на мать и дочь.

— К чему ты клонишь? — не понимая насторожилась девушка.

Та вздохнула, словно ей пришлось сейчас иметь дело с бестолковым маленьким ребёнком.

— К тому клоню, что я бессмертная, — пояснила она, — что я должна пойти вместо тебя. Ради твоей безопасности и успеха.

Ллиана сначала тупо открыла рот, в полнейшем шоке. Затем как-то неестественно расхохоталась.

— Мам, ты часом не… — начала она.

Та повелительным жестом остановила её.

— Ты хотела узнать моё имя, — перебила её мать, — так вот — меня зовут Кассандра. Тебе о чём-нибудь говорит это имя?

Девушка застыла, как бездвижный, холодный кусок льда.

— Дочь материализовавшихся людских Мыслей, — тихо прошептала она.

Та лишь кивнула в знак согласия.

— Верно, — выдержав неловкую паузу сказала мать, — дочь Мыслей, не имеющих плоть, но способных рождать её… так, кажется, говорилось о наших родителях. И это правда.

— О вас? — Уже ничего не соображая, пролепетала девушка.

— Да, — ответила та, глубже укутавшись в плед, — Мы — это создатели. Существа, сотворившие по воле Господа этот, параллельный людскому мир. Всего нас было четверо, и мы поровну поделили землю. Теперь же нас трое…

В её голосе скользнула печальная нотка. Однако она продолжала.

— Первый — Кельвин — создатель гномов. Все мы создавали себе подобных…

Второй — Вотан — создатель оборотней. Самый глупый и быстрый из нас.

Потом я… я создала фей, и их страну, Фэйридан.

Четвёртый… сама знаешь. Его изначально звали по-другому, я уже забыла, как… он казался мне самым сильным и благородным, как ни странно. Он всегда выполнял свои обещания. Однако был он суров. И когда эльфы взбунтовались, он дал себе слово отомстить. Победив, он убил Вотана, променяв силу эльфа на силу оборотня. Меня он заточил, но мне удалось бежать. Теперь он правит моей страной, правит уже две тысячи лет. Он так же нашёл оставшиеся два Осколка Сердца Снов и стал почти всесильным. Если он обретёт третий осколок, который таится в тебе, чего он может добиться, только убив тебя, или с твоего согласия, он станет вообще бессмертным, и будет править вечно…

— Что за бред? — возразила Ллиана, уже почти веря, — как такое…

— Запомни, возможно всё, — снова перебила её мать.

— А как же тогда появилась я? — задала девушка волнующий её вопрос.

Вздохнув, мать ответила.

— Когда Деймос ушёл в изгнание и намечал план мести, — певуче продолжала рассказ она, — в Левенделле царила другая династия. Великая династия… А твоим отцом был самый лучший человек на свете, притом один из её представителей…

— Что?! — Ллиана не верила своим ушам, — эльфийская королевская династия оборвалась две тысячи лет назад!

— Да, — согласилась Фэйри, — и твой отец был последним из этого рода.

— Король Теоден?! — С усмешкой переспросила девушка, — а меня ты две тысячи лет вынашивала?

— Нет, — пояснила та, — когда уже приближалось время сражения, Теоден отправил меня в самое надёжное место — на Землю, так как Деймос мечтал мне отомстить, у нас с ним личные счёты. Однако портал, через который я прошла, был не простой — временной. Таким образом, меня не только отправили в убежище, но ещё и перенесли на две тысячи лет вперёд. Однако во время последней нашей встречи с твоим отцом, он сказал кое-что крайне важное… про тебя.

Веря и не веря, Ллиана жадно ловила каждое слово матери.

— Что? Что сказал?

Кассандра, опустив голову, прикусила губу.

— Он сказал, что в тебе таится невиданная сила, — продолжила она, — так как ты потомок Мысли и обладателя Сердца снов — источника энергии, питающего всё живое в нашем мире. Эта сила передаётся по наследству. Поэтому он предрёк, что тебе суждено возродить империю эльфов…

Ллиана хотела возразить, однако запнулась, вспомнив свой необычный дар делать деревья такими, какими они были прежде, в те далёкие времена.

«Как я могла не знать о таком? — Подумала девушка, — Я — дочь обожаемого мною героя и бессмертной полубогини? Ого!»

Вслух же тревожно спросила:

— А всё это означает ли, что полу волки преданы Деймосу? — вздрагивая при одной этой мысли спросила она, — и почему ты сказала, что возможно нас ждёт подстроенный подвох?

— Деймос, чтобы не наступать снова на те же грабли, наложил на всех оборотней и их потомков Заклятие верности, — сжав губки в тонкую линию ответила Кассандра, — а что до подвоха… Они ведь беззаветно ему преданы, а вы ними в союзе! И ещё: я чувствую его энергию… Близко… к тебе!

 

Глава 13. Кровь и слёзы

Во весь опор, вечно подгоняя кучера, Ллиана мчалась к лагерю. По щекам беспрестанно текли слёзы сомнения. «А вдруг правда?» — подумала девушка, вытирая солёные капли на лице, — «не стала же бы мне врать мама! Но всё же… если оборотни вечно преданы Фобосу, то ловушка… и он с ними!»

Слёзы снова прорвались безостановочным водопадом. Но тут Ллиана застыла, поражённая ещё более страшной, убийственной для неё мыслью.

«А что если… Мой Осколок… Близость… Нет! Всё что угодно, заточение, смерть, но только не ЭТО!»

Доехав, девушка, не дождавшись полной остановки кареты, выскочила и пулей понеслась к палатке. Путь ей преградил страж.

— Хозяина нет, госпожа, — сообщил он.

Ллиана, нахмурившись, ответила:

— Мне нужно написать письмо. Потом я уйду, но вы передайте это письмо вожаку.

Страж согласно кивнул головой.

Ллиана, буквально влетев в палатку, быстро написала на куске бумаги всё услышанное от матери. Затем отдала письмо стражу, прихватив с собой маленький кинжальчик, заткнула его за пояс.

Помчалась по знакомой тропке через лес. Снова не видела ничего вокруг, кроме цели — как в тот раз, когда они встретились… он тогда спас её… зачем, если она враг?

Стражей у его палатки не было — Вернер никогда ничего не боялся, всегда уверенный в своей силе. Ллиана ветром влетела в неё.

Подняв голову, Фобос не поверил своим глазам: В палатку вбежала растрёпанная, запуганная, шокированная, одолеваемая сомнениями Ллиана. Боль ожесточала её прекрасные черты — сейчас она казалась буквально богиней. Однако в её расширенных глазах он увидел столько ужаса, столько переживаний, что нехотя встревожился.

Быстро встав с ложа, он произнёс:

— Что-то произошло, любимая?

Ллиана страшно дрожала, не в силах вымолвить и слова. Казалось, она сейчас упадет.

Тот инстинктивно сделал шаг вперёд. Не выдержав, девушка бросилась ему на грудь и заплакала…

Деймос уже ничего не понимал, однако его наполняла тревога.

«Что с ней? — Взволнованно подумал он, — Убью любого, кто посмеет до неё дотронуться!»

— Так что же случилось? — с нежным участием повторил он.

«Деймос не смог бы так полюбить, — с обожанием глядя на любимого, подумала девушка, — Это не он…»

Осчастливленная этой мыслью, Ллиана тихо, с горечью прошептала:

— Столько сомнений… я не знаю, кому верить… однако всё это так похоже на правду!

Деймос снова не понял.

— Что именно?

Девушка глубоко вздохнула, словно перед исповедью. Сейчас она молила бога, чтобы всё сказанное мамой оказалось неправдой.

— Моя мама рассказала мне одну тайну, — чуть осмелев, пролепетала она, — она открыла мне своё настоящее имя. Можешь не верить, но… Кассандра. Та самая… создательница фей.

Деймос застыл, словно поражённый двойной молнией.

— Кассандра?! — Взревел он, — Твоя мама — Кассандра?!

Ллиана содрогнулась от такой реакции — она знала, что Деймос ненавидит других создателей…

Только этого не хватало! Теперь, конечно, Ллиана знает…

— Теперь ясно, — прошипел он, — она рассказала тебе всё… Да?

У девушки упало сердце.

Нет…. Нет…

Только не это!

— Так значит… значит, правда? — Тихо прохрипела она, чувствуя, как силы покидают её.

Мир поплыл перед глазами, теряя краски и смысл. Ноги стали ватными. Он, её любимый — её жизнь…

Любовь и ненависть горели в его глазах. Ллиана, словно перед смертью, пыталась навеки запомнить этот взгляд, чтобы не забывать никогда…

Тоже почувствовав, что девушка теряет равновесие, Деймос крепко обнял её за плечи.

— Ты так меня ненавидишь? — Прошептал он, неотрывно глядя в её чудесные глаза.

Она ответила ему взглядом полным такой невероятной, глубокой, жгучей любви, какую только способно вместить в себе сердце человеческое. А ещё океан невыразимой боли…

— Я люблю тебя, — тихо плача, призналась девушка, — люблю так сильно, что предала бы всех, забыла бы про всё, но это слишком многого… Моим отцом был человек, которого ты погубил… король Теоден!

Деймос снова застыл в удивлении. Перед его глазами вдруг пронёсся портрет человека, которого он когда то убил собственными руками. Он был героем…

— Тебе до сих пор больно, — заметил он, — а ведь прошло два тысячелетия!

— А для меня эта рана свежа, — твёрдо произнесла девушка, запинаясь и всхлипывая, — понимаешь, я с раннего детства буквально жила мечтой о моей эльфийской родине и мечтой отомстить за отца… тебя я ненавидела больше всего зла земного, проклинала тебя на каждом шагу… но встретив тебя, я влюбилась, как безумная… Скажи мне… — тихо, умирающим голосом прошептала она, — неужели тебя ни разу не кольнула совесть? Неужели ты совсем не… совсем бесчувственный?!

— То, что говорят обо мне — по большей части ложь, пропаганда для устрашения, — твёрдо сказал он, подняв к небу свои синевато-серебряные глаза, переливающиеся всеми цветами радуги под скупыми лучами проникшего в палатку солнца, — Да, порой я бываю жесток. Я истребил эльфов, потому что они предали меня из-за клеветы, которую распространял обо мне Вотан. Я их создал… я дал им часть свей души, с искренним вниманием заботился о них в течении довольно долгого времени, но они… они меня бросили при первой возможности.

В его голосе скользнула нотка неподдельной горечи, что было совершенно ему не свойственно…

— У гнева такой толпы должна быть веская причина! — Огрызнулась Ллиана, — давя на него неумолимым, испытующим взглядом.

— Да… Причина была! — Побагровев от гнева отчеканил Фобос, скрипнув зубами, — да… Причина была в человеке, вернее, эльфе, который покупал себе власть и доверие наигранной щедростью… бесспорно, он был умён, но мразь, хуже некуда! Король Фредерик…

Фредерик?! Девушка удивлённо приподняла брови. Он был дедом её отца…

…Который обладал силой, равной, и даже большей, чем сила Создателя, — продолжал Фобос, чувствуя, что вскипает, как перегревшийся чайник, — Он и поднял мятеж… Пообещал эльфам кучу золота, которой я, увы, не располагал. Занял власть и сделал Левенделл из самой справедливой империи самой богатой.

Он замолчал, горько улыбаясь.

Сердце билось, как бешенное, губы и руки дрожали.

Да уж, непривычный вариант истории…

— Я не мог с этим смириться, Ллиана! Не мог! — Пылко продолжал он, — Предательства никто не потерпит. Особенно такого! Меня продали, как быка на базаре! Мне оставалось только одно… я должен был… У меня выбора не было! Они должны были поплатиться за это!

Снова недолгая пауза. В груди нарастало смятение, ярость и… понимание.

— Скотина! — Прошипела Ллиана, дав такую звонкую пощёчину, что звенело в ушах, — Среди них были женщины и дети!

Что-то прошипев, он схватил эмоциональную девушку за запястья.

— Их я и не трогал!!! Именно поэтому эльфы живы… Потому, что я не истребил их намеренно, хоть и продолжал следить за ними! Думаешь, откуда я узнал о том, что они замышляют?!

Ллиана не нашла что возразить. Всё это так похоже на правду, но…

Тут её осенила страшная догадка.

— Огненные горы… это ловушка, так? — Со всё нарастающей яростью воскликнула девушка, — Вот ублюдок!..

Фобос издал звук, похожий на волчий рык. Мгновение — и её голова ударилась о высокую спинку кровати. Удар был такой силы, что она едва не потеряла сознание…

В следующую минуту она почувствовала его обжигающие дыхание на своей щеке, а его руки, словно тиски, сжимали её плечи.

— Не смей! — С хрипотцой в голосе произнёс он, глядя на неё со всем возможным спектром противоречивых чувств, — Что я должен, по-твоему, делать? Ждать нового предательства? Сдаться?!

Произнося это, он всё больше повышал голос.

Подходящие к горлу слёзы жгли, будто огнём. Кому верить?!

Так хотелось прижаться к нему, забыть обо всём…

Но он — убийца её отца, истребитель её народа!

Он каким-то образом угадал её чувства.

Внезапно он отпустил её. Тиски разжались… пропал дурман. Стало одиноко…

Его взгляд был холодным и полным терзаний, словно сейчас его пытали тысячи бесов.

— Иди, — отчеканил он, жестом указывая на выход, — Иди, и… расскажи ему всё.

Ллиана впала в ступор. Вот так поворот…

— То есть ты… — неуверенно начала она.

Как так? Что за шутка? Может, он издевается?

Тот небрежно пожал плечами.

— Если ты мне не веришь, не понимаешь, не любишь меня, то иди. Я пойму. Но мне легче смерть, чем жизнь с осознанием того, что причинил тебе боль…

— Не лги, Деймос! — Ответила она, резко остановившись на полпути к выходу, — Хоть раз в жизни не лги! Тебе нужна не я, а мой Осколок! И всё это время ты…

— Не поверишь, я узнал о нём только сегодня и прямо от тебя, — перебил он её, застыв, как истукан, — И моё имя… Моё настоящее имя — Вернер!!! Деймосом меня назвали позже… А всё это время я тебя любил! Увы, похоже, меня всегда будут предавать именно те, кого я люблю!

Он замолчал, гневно блестя глазами.

Девушка даже не заметила, как прорвались слёзы…

— ЛЛИАНА, ОТОЙДИ ОТ НЕГО!!!

В палатку ветром влетел Альвиан, резким ударом отбросив Вернера к её противоположному концу.

Тот молниеносно вскочил. Из носа его текла тонкая струйка крови.

— Ну, вот это тебе с рук не сойдёт, сопляк!

Ллиана, тихо ахнув, отпрыгнула в сторону.

— Альвиан?! — Воскликнула она, удивлённо выпучив глаза, — ЧТО ПРОИСХОДИТ?!

Хотя она уже догадалась.

— Создательница мне всё рассказала, — Прошипел он, не сводя яростного взгляда с Вернера, — Он — Деймос!!!

Яркая вспышка зелёного света, и вот Альвиан уже лежит ничком с сильно разбитой губой. Ллиана, вскрикнув, бросилась было к нему, но тот, вскочив, резким движением отстранил её и вынул из ножен древний эльфийский клинок.

Ллиана едва не задохнулась в немом, леденящем душу ужасе.

В обширную палатку вбежали сотни стражников, готовые к сражению.

Вернер бросил на Альвиана полный отвращения и презрения взгляд.

— Я убью тебя, Деймос, — Яростно отчеканил вождь эльфов, — этот клинок за тысячи лет не знал поражения!

С криком, похожим на боевой клич, Альвиан бросился на Вернера.

Не осознавая своих действий, не чувствуя своего тела, Ллиана преградила ему дорогу.

Острое лезвие пронзило ей горло.

Последнее, что запомнилось — общий рёв, чьи то до боли знакомые, сильные руки и зияющая пустота…

* * *

— Очнись… Очнись Ллиана! Любимая…

Сквозь дикую боль и мрак, в которые она провалилась, девушка чувствовала на себе лёгкие, как скользящие лучи солнца, поцелуи, крепкие объятия и ту безмятежность абсолютное спокойствие и радость, которую они ей дарили… которую дарил ей только он, Вернер…

Пересилив себя, подняла отяжелевшие веки. Мир был смутным, нечётким, как сквозь дымчатое стекло. Но его лицо, словно видение из её грёз было чётким и ясным.

— В-вер-нер… — Прохрипела она.

Слова давались трудно из-за жуткой боли в горле.

И тут она всё вспомнила.

— АЛЬВИАН! — Воскликнула она, — ГДЕ…

Закончить не успела — из её горла с новой силой брызнула кровь.

— Ш-ш-ш… — Остановил её Вернер, мягко укладывая её обратно на подушку, — с ним всё в порядке, с твоим ненаглядным… мы в Фэйридане.

Девушка окинула взглядом помещение — богатство, роскошь… это дворец… В Фэйридане?!

Уловив нить её мыслей, Вернер мягко прижал ей палец ко рту.

— Тише… тебе нельзя сейчас ничего говорить, — сказал он, поглаживая её рассыпавшиеся по шёлковой ткани постели волосы, — Я просто не стал продолжать с ним сражение и перенёс нас сюда. Рана у тебя совсем лёгкая, но кровь, почему-то не останавливается… всё хлыщет и хлыщет.

Ллиана вновь собиралась что-то сказать, как вдруг вспомнила… вспомнила, что случилось сразу после того, как она познакомилась с Альвианом…

Она дала Клятву Крови. Клятву, обязующую её никогда не предавать дело, в которое она вступила. И… никогда не стоять на пути у вождя…

— Я умираю, Вернер, — Тихо, но чётко произнесла она, — Я нарушила Клятву Крови…

Ему сначала показалось, что он ослышался.

— Что?! Ты дала и нарушила… Клятву Крови? — Не веря своим ушам воскликнул он, — и в чём же она состояла?

Ллиана тяжело вздохнула, словно видела уже перед собой лицо смерти…

— Никогда не предавать… и не стоять на пути, — прохрипела она, вскинув на него ясный, бесстрашный, глубокий взгляд.

Она знала, что умирает и не боялась…

Впервые за тысячи лет Вернер, он же Фобос, вновь почувствовал в сердце боль, которая ощущалась почти физически, разрывала изнутри.

ЛУЧШЕ САМОМУ УМЕРЕТЬ, ЧЕМ ПОЗВОЛИТЬ СМЕРТИ ЗАБРАТЬ ЕЁ…

Держа её за руку, нежно-нежно целуя, он шепотом утешал её, прислушиваясь к неравномерному биению её сердца, которое затихало и затихало…

Кровь смешалась со слезами.

 

ЭПИЛОГ. Не жалею…

Альвиана везде встречали крики радости и слёзы. Победное шествие было великолепно — лица спасённых сияли радостью, а некогда изорванные одежды — богатством. Юный вождь горделиво шёл к трону, сопровождаемый громом аплодисментов и грустной златовласой девушкой в чёрных траурных одеждах. Теперь все знали её имя, имя прародительницы — Фэйри. Но все недоумевали, что это за младенец на руках у будущего царя?

Альвиан до коронации ускользал от ответа, — мол, во время шествия скажет.

Дойдя до трона, он остановил священника, готового возложить ему корону на голову.

Он обратился к своему народу с речью.

— Друзья мои, — начал он, — я знаю, каким вы задаётесь вопросом — что за малышку я держу на руках. Так вот: это не просто ребёнок, это — наше будущее и будущее наших потомков. Эта девочка дочь обладателей всех трёх осколков сердца снов, правнучка прародителей — Мыслей, внучка нашей создательницы Фэйри и всеми любимого героя короля Теодена. Поверьте, это так!

Слушатели ахнули.

— Таким образом, — продолжал молодой оратор, — я не имею никакого права на власть, так как остался прямой потомок последнего короля правящей династии. Поэтому я объявляю эту девочку законной королевой объедения Фэйридана и Левенделла, а себя и Фэйри — её регентами до исполнения девочки установленных правилами шестнадцати лет.

Снова воздух взорвался аплодисментами — люди поверили ему и согласились с его решением.

Альвиан тем временем с улыбкой смотрел на мирно спящего младенца. Амелия пока что даже не подозревала о своём королевском сане…

Для победителя-вождя эта девочка, так похожая на мать, стала отныне смыслом жизни…

«Так — справедливее, — Подумал Альвиан, — Жалею лишь о смерти любимой, хоть она и не была моей. Так пусть её дочь, за неимением боле родителей, станет моей дочерью…»

 

Примечание

Эта книга — что то вроде воплощения моих детских романтических представлений. Конец может показаться странным, как и черезмерная чувствительность героини, однако именно это добавляет книге трагичности, переживаний. Сама книга чересчур романтичная, какая-то уж совсем нереальная, возможно, приторная, однако, как мне кажется, произведений в таком духе должно быть больше, чем слишком реалистичных историй. Реальность жестока. Почему? Потому что родители в наше время с раннего детства вбивают детям, что своё существование нужно выгрызать, не страшась жертв со стороны других. Это не только начисто лишает их той капельки романтизма, сказочности, которые делают жизнь легче, но и впоследствии превращает их в безнравственных эгоистов, не верящих ни в кого, кроме себя. Это, конечно, не значит, что лучше жить в каком — то вымышленном мирке и всегда необоснованно видеть во всём только хорошее, нет, реальность нужно видеть, я бы даже сказала, что жизненно необходимо быть реалистом, но в меру. Так, чтобы не переставать верить в Господа, в искреннюю любовь, в настоящую дружбу, в то, что чудеса всё-таки есть… Это моя самая-самая первая законченная книга, и я искренне надеюсь, что она вам понравилась, дорогие читатели!