Практически всё на свете можно обратить в свою пользу. Всё дело в подходе.

Катя

Просыпаться рано утром на работу – это уже рабский труд. По крайней мере, мне всегда так казалось. Особенно если учесть, что вчера я полночи проворочалась и прорыдала, уткнувшись носом в спинку старого дивана и чувствуя себя Золушкой, разве что её крайне пессимистичной версией. Как бы ни пыталась себя хоть немного успокоить и настроить на лучшее – не получалось, так что под утро я не уснула, а просто отрубилась, как сломанный компьютер, напрочь выпав из реальности. И ничто меня не смогло бы разбудить: ни громыхнувшая рядом пушка, ни файербол в лицо, ни третья мировая.

– Ччёрррт!!! – …а вот ни с того ни с сего опрокинувшийся диван – очень даже смог.

Больно ударившись лбом об пол, я подскочила, как ужаленная, даже не успев толком проснуться. Волосы дыбом, глаза навыкат, и абсолютное непонимание, кто я, где я и что я здесь делаю.

Осмотревшись и вспомнив все подробности вчерашнего дня, я первым делом подумала, что я в психушке и мне всё чудится. Вторым – не без подозрения скосилась на диван, мирно стоящий рядом, как ни в чём не бывало.

«Что за нафиг? Неужели упала во сне? – Пронеслось в моей ушибленной головушке, – Вроде никогда не падала, не ворочалась сильно…»

Ещё раз осмотрелась. Темно. Значит, ещё ночь, можно поспать, ибо сил, как я понимаю, понадобится много.

Зевнув во весь рот и размяв затёкшую шею, моментально вскарабкалась на пригретое место, поджала под себя коленки, чтоб было теплее, и…

– Не вздумай спать!!! – Проорали мне прямо в ухо, прежде, чем диван снова подпрыгнул и перевернулся, небрежно сбрасывая меня на пол. Моё сердце совершило примерно тот же кульбит от неожиданности. Нет, не так: я снова чуть не заработала инфаркт.

– ААА!!! Блин!!! Изыди!!! – Офигев, как никогда в жизни, я стала судорожно отползать на пятой точке назад, при этом крепко вцепившись в ворс ковра и до боли вглядываясь в полутьму. – Кто здесь?!

В том-то и дело, что ни при первом, ни при пятом осмотре в комнате никого, кроме меня, не обнаружилось. И ни звука. Только бешеный набатный бой моего сердца.

Точно свихнулась.

– Чаво расселась-то? – Раздался откуда-то спереди, словно из пустоты, старческий недовольный голос, – Ещё на полу усни, горемычная. У тебя, между прочим, сегодня первый день работы.

Я на секунду забыла, как дышать. Кажется, что голос раздаётся от…

Неее. Бредятина какая-то. Может, это и магический мир, но…

Встала, зажмурилась. Присела на диван. Вдох-выдох. Мне всё это ка…

– Нет, ну вы посмотрите на неё, – недовольно пробурчало нечто прямо у меня за спиной. К слову, за спиной у меня была только спинка дивана. – Лентяйка! И месяца тут не продержишься, вышвырнут.

Я замерла на вдохе, ни живая, ни мёртвая. Кажется, словно меня превратили в камень, как Хана Соло в 5-ом эпизоде Звёздных Войн. Да я клиническую смерть сидя пережила, пока медленно, очень, очень медленно поворачивала голову на звук!..

– Аааааааааа!!!!!! – Божечки, вот это был визг. Феноменальный, звучный, прям от души. Надеюсь, в жилых комнатах академии есть звукоизоляция?.. А то не хотелось бы, чтобы о моём сумасшествии узнала так сразу вся академия.

– Чаво орать-то?! – Удивлённо и вместе с тем укоризненно произнёс… диван, – Что, никогда бытовой нежити не видела, что ли? Вроде, кобылка взрослая и тяжеленная, а реагируешь как младенец, в самом деле.

Диван. Разговаривает. Со мной.

Кажется, я вышла на новый уровень чиканутости.

Честно говоря, на этом моменте я не знала, от чего офигевать больше: от самого факта существования говорящего дивана, даже если он только в моей больной сонной голове, или от того, что диван тонко намекнул мне на мой преклонный возраст.

– О Боже! – Вскочив, я в немом ужасе разглядывала движущиеся складочки на спинке дивана, сложившиеся в некое отдалённое подобие хмурого лица, как у распределяющей шляпы в «Гарри Поттере», – Боже!!! О, Боже.

– Для тебя – просто Иннокентий, или «царский диванчик», – хмыкнул. о оно. Или он. Нет, скорее, оно. – Между прочим, когда-то я и впрямь украшал собой царский дворец. Когда Ревилогонская империя была ещё царством. Да, давненько… славные деньки… Кхм, о чём это я. Ты чего встала-то столбом, а?.. Ну-кась… Мотивации добавить? Вот нельзя с вами, мелкими, по-хорошему…

Далее с выпавшей в осадок мной случилось то, чего я меньше всего когда-либо ожидала в жизни: диван, скользя, будто олимпийский чемпион по фигурному катанию, объехал меня по боку, и… каким-то образом легонько шлёпнул сиденьем по пятой точке, подталкивая к шкафу.

Нет, я, конечно, всё понимаю. Магический мир, академия магии. Но меня только что пнул диван!!! Меня! Пнул! Говорящий!! Диван!

Больше меня ничто и никогда не удивит. Никогда. Точка.

То, что творилось в моей голове, трудно описать словами. Мысли варьировались от «диваны – наши братья по разуму?» до «А вдруг наш диван, который дома, тоже разумный? Фааак, я же в детстве в него писалась…» и всё в таком духе.

– Ну и стой себе, как памятник, – видимо, обиделся на меня диван, – Только попробуй потом, когда тебя уволят, прийти и как вчера реветь мне в жилетку! В няньки не нанимался. Сделал всё, что мог.

Я покраснела до ушей. Не знаю, в чём моя вина, но после этих слов стало так неуютно, что даже шок от происходящего немного отпустил.

– Э… Прости? – Нервный всхлип почему-то вышел полувопросительным.

– К старшим нужно обращаться на «вы», – пафосно изрекла мебель, – Я подумаю, смертная. Посмотрим на твоё поведение.

Диван, который будет следить за моим поведением. Песец! Так и до мании преследования недалеко.

– Эм… и много вас тут, хм… таких? – Хрипло спросила я. Не хотелось бы ещё раз пережить подобную… неожиданность.

– К сожалению, нет, – грустно вздохнул диван, – Мы, бытовая нежить – давний, не прижившийся в народе эксперимент некромантов и бытовиков. В широкое производство не пустили, потому что, во-первых, при создании требуем сложного заклинания и немало сил, и во-вторых, хоть мы и прилежные, сами отчищаемся и чинимся, люди не пожелали уживаться с нашими характерами. Привередливое быдло, куда им до тонкого вкуса…

Кажется, я – привередливое быдло.

– Вот что ты мне зубы заговариваешь?.. – Снова нахмурился… Иннокентий? – Тебе надо одежду постирать, помыться, всё приготовить, и начать работать, в конце концов! Уже занятия скоро начнутся, а ты сиднем сидишь. Хорошо хоть в каморке вчера прибралась, а то пылюга была повсюду… ну, кроме меня, конечно. Я чистоплотный.

Если честно, с трудом представляю, каким образом диван сам себя моет. Даже вникать не хочу.

Но темно же, какие занятия?.. Ай, блин. Тут же окон нет.

Вздохнув, хлопнула в ладоши, тем самым включив светильник.

Как ни странно признавать, логика в словах дивана была. Пора приниматься за работу. Сумасшедший день. Изначально.

* * *

Тёмные душные коридоры жилого учительского корпуса ещё пустовали – видимо, чёртова комнатная нежить всё равно разбудила меня слишком рано. Ну ладно, сделаю вид, что я не злопамятная. Пока что. Как попрыгаю на нём однажды, пойдут пружинки по закоулочкам…

Несмотря на мои опасения, душевая нашлась довольно легко. Просто висела надпись «ванная комната». Всегда бы так, жизнь была бы проще. Хотя нет, одна загвоздка всё же нашлась – такая надпись висела на двух соседних дверях. Наверное, женская и мужская, но как понять, где какая, если никаких указующих признаков не обнаружилось?

И да, не могла не порадоваться тому факту, что я понимаю не только устную речь, но и письменную. Хоть на этом спасибо, Хранитель. Но ты всё равно козлина.

Помявшись немного и десять раз обматерив ректора с его «разбирайся сама» (не зря всё-таки врезала по одному месту, ещё разочек не отказалась бы), я всё-таки толкнула ту дверь, что левее. Надеюсь, не ошиблась.

М-да, а я-то думала, учителя тут шикуют – у каждого чуть ли не по двухкомнатной квартирке, если уж их жилой корпус на вид такой роскошный, а ректорский кабинет так вобще хоромы царские с дизайном офис-стайл. Ан нет. Не судите книгу по обложке, называется. Госучреждение – оно и в другом мире госучреждение. Впрочем, внутри ванная, если исключить, что рассчитана на энное количество человек, выглядела вполне себе презентабельно.

Какое счастье, что в детстве я практически всё лето проводила в лагерях! По крайней мере, научилась сносно стирать вручную. Ненавижу это делать, но, по-ходу, придётся привыкать. Вряд ли в этом замшелом, недоразвитом магическом полусредневековье найдётся нормальный аналог стиральной машинке. По крайней мере, не для меня.

В моей подсобке из средств гигиены и чего-нибудь для стирки нашлось только одно универсальное средство – жутко воняющее жёсткое мыло, похожее на наше хозяйственное.

По всей видимости, средства гигиены тоже входили в категорию «остальное – сама», ибо мне их не выдали.

На какую-то долю секунды противный ком образовался в горле и немного защипало в глазах. Да, только повторной истерики мне не хватало для полного счастья. Ночью ж ведь наревелась вдоволь! Изнеженное дитя своего века, что сказать.

Будь я нормальной попаданкой, вроде Лины – уже оглушительно топнула бы ножкой, так, чтобы земля ходуном ходила. И вытребовала бы себе все удобства, ну, как это обычно в фэнтези бывает. Мол, вся такая из себя героиня щелчком пальцев выбивает ректорскую дверь, огненной фурией вносится в кабинет и морально уничтожает супер-магистра своими претензиями. Смешно и печально. Если бы я так заявилась туда, то меня, как бы это сказать помягче… наругали бы и вежливо выпинали за ворота. Эх, жизнь моя жестянка.

Выпрашивать какие-то элементарные мелочи как-то неудобно, или даже унизительно. Может, это пока так кажется, гордую из себя строю.

Мыло есть и ладно, до зарплаты доживём. Наверное.

Вздохнув посвободнее с таким настроем, быстро набрала в ведро тёплой воды и наскоро выстирала потные, сплошь чем-то заляпанные вещи, которые мне выдали. Надеюсь, второй комплект не такой грязный. Выжав и положив их сушиться, быстро набрала в ванную тёплой воды и с детской радостью плюхнулась в неё, словно конфетку получила.

Только когда что-то теряешь – начинаешь ценить по-настоящему. Попробуй теперь не согласиться с этим утверждением.

Более того, рядом было маленькое зеркало, в котором я наконец-то смогла нормально рассмотреть новую себя.

Из зеркала на меня смотрела девушка лет восемнадцати, среднего роста, немного полноватая, как по мне – настоящая-то я была полуанарексичным дрыщём (нет, не потому, что так хотелось, а потому что мать-природа), с милой веснушчатой сердцевидной мордашкой. Немного курносая, с маленькими, похожими на мандаринные дольки, но аккуратными губками, некрасивыми заросшими бровями, которые срочно надо выщипать, длинными блёклыми ресницами и печальными травянисто-зелёными глазами. В принципе, нормально. Ну, фигура тоже не блещет – грудь средненькая, размера так второго, жирные ляжки и три небольших складочки на животе.

Ой, пофиг. Красоваться не перед кем. Да и схудну в работе, это наверняка. Сильно-то и не надо – снова дрыщём «кожа да кости» становиться не хочется.

Наконец-то немного расслабилась, стараясь не думать о плохом. Напрягало, пожалуй, только одно – оглушающая тишина. Вот бы сейчас от души запеть, как дома, но если уж мама к моим завываниям привычная, то в академии моих вокальных данных (а точнее, их отсутствия), боюсь, не оценят. Подумают ещё, что я какая-нибудь нежить, вроде банши.

Хихикнув от этой мысли, я остервенело, как настоящий живодёр, оттирала поставленную на бортик ванной ступню, как вдруг скрипнула дверь, и в этом маленьком, наполненном паром и запахом хозяйственного мыла помещении повеяло лёгкой прохладой. А меня как током ударило.

Чёрт! Я же дверь забыла закрыть! А, нет, точнее, она вобще без замка. Не важно!!!

Я замерла в такой вот интригующей позе, едва не съев полезшие в рот мокрые волосы и медленно, очень медленно подняв взгляд на дверь.

Замерев и глядя на меня такими же огромными глазами, статуей стоял укутанный в подобие халата мужик с торчащими во все стороны светлыми волосами по плечи.

Ах ты ж!!!

– …! …!!! – Во всю силу лёгких заверещала я, ёмко характеризуя ситуацию, – …!!! – А это уже в адрес то ли самого… гостя, то ли всего мужского рода в целом.

Всегда недолюбливала блондинов. Теперь, кажись, нашла этому объективную причину.

Офигевший, явно сонный и не до конца понимающий, что вобще происходит, мужик выскочил (неужели отправился по указанному адресу?) за дверь.

– Простите, э-э… – Послышался оттуда растерянный, хриплый со сна голос, – Да какого ургха?! Вы вобще в курсе, что двери надо запирать? И что это, к слову, мужская ванная?!

Я, сжавшаяся в комочек, красная, как рак, смачно шлёпнула себя ладонью по лбу.

Чёёёрт… За чтоо?..

Нет, не так. ЗА ЧТО, сволочной ты Хранитель?! Ну, или кто тут местный вершитель судеб.

– Эгхм… да? – Тихо пролепетала я, желая только одного – провалиться сквозь землю. Увы, даже это моё желание высшие силы проигнорировали.

– Ну, как бы, да, – ехидно отозвался собеседник, – Вы кто вобще? Как будто первый день тут.

– Ну, э, я и правда первый день, – шумно сглотнув, молниеносно выскочила из ванной, и стала натягивать сменную одежду, неприятно липнущую к телу, быстрее, чем в армии.

– Такие вещи вам должны были объяснить, – сухо отозвались из-за двери, – Тут дверь запирается заклинанием.

Я покраснела ещё больше, теперь уже от обиды. Блин, ну конечно, кто мне такие подробности объяснит, всё равно ведь воспользоваться не смогу.

– Я ургх, – мрачно пролепетала я.

– Что? – Слегка закашлялся незадачливый собеседник.

– Ургх. В прямом смысле, – совсем тихо буркнула я, – Новая уборщица.

Затем, вдохнув побольше воздуха и набравшись храбрости, резко толкнула дверь.

– Ургх! – Ругнулся несчастный мужик, которого я умудрилась со всей дури треснуть дверью, – То есть…

Я же, не обращая больше ни на что внимания, сжимая в руке кусок скользкого мыла и закрывая пылающее лицо мокрыми длинными волосами, со скоростью света понеслась к своей каморке, как бешеная взмыленная лошадь.

И только потом, немного отдышавшись и кулём упав на многострадальный диван, который от неожиданности или сочувствия даже отказался от комментариев, вспомнила, что забыла в мужской ванной ведро с гордой подписью «для мытья пола», в которое положила выстиранное платье.

Финита ля комедия.

* * *

Вдох-выдох. Так, спокойно. Блин, жаль я йогой не занималась, сейчас бы пригодилось. И валерьянка. И валидол неплохо бы.

Ну, подумаешь, в первые же два дня пребывания в Академии побегала голенькая перед мужиками. Главное помнить, что это была не моя инициатива.

Чёрт, что-то не успокаивает…

– Может, хватит мельтешить? – Робко предположил Иннокентий, – Нервирует немного.

– Ещё выскажись, и я тебя в антикварную лавку сдам, – огрызнулась я.

– Фи, как невежливо, – укоризненно поморщился диван, насколько это вобще было возможно в его случае. – Скажи хоть толком, что случилось-то?

– Зачем ты меня разбудил так рано? – Вопросом на вопрос ответила я, шарясь в шкафу.

– Так чтоб ты помыться спокойно могла, – резюмировала нежить, – Тут, говорят, очереди в ванную по утрам бывают. Хотя учителей немного. Кто рано встаёт – тому Светлая покровительствует.

От удивления и негодования я выпрямилась так резко, что ударилась затылком о приземистый шкаф.

– Уй! Блин… А ты, королевский диванчик, не мог мне сразу объяснить, какая из ванн женская, а какая мужская? – Потирая ушибленное место, процедила я, – А так же неплохо было бы добавить, что запираются там ванные только заклинанием каким-то. Ну так, для ознакомления, знаешь ли.

– Заклинанием? – Наигранно аль нет удивилась эта ошибка местной науки, – Я даже не знал, слово чести! Да и практически всё своё пребывание в Академии проживаю в этой захудалой каморке, так что не строй из себя жертву. Понятия не имею, как тут располагаются остальные комнаты. Так, иногда кое-что от прошлой уборщицы узнавал, она болтушка та ещё… Подожди-ка… то есть ты, ты что?..

Видимо, молчание во всех мирах знак согласия, ну или моська у меня была слишком говорящая, но итог один – диван всё понял и расхохотался на всю академию.

Диван. Расхохотался.

Тряхнув головой, решила пока не забивать себе голову тонкостями данного дурдома с гордым названием Академия. Ну, ржущий, как конь диван, и что. Это не самое странное, что происходило со мной за последние два дня.

Придя к этой мысли, мысленно дала себе медальку за стрессоустойчивость.

Тем временем всё же выудила два нормального вида ведра, несколько затёртых тряпок, большой веник, совок и парочку склянок с какими-то жидкостями неизвестного назначения.

Ну блин, даже швабры нет! Придётся ползать в прямом смысле.

Ненавижу этот дурацкий мир.

– Ну и, кому так повезло с утречка пораньше? – Проржавшись, скрипуче хихикнул Иннокентий. Добить решил, что ли? И так я краснее помидора хожу до сих пор.

Его бы на моё место! Тьфу, о чём это я. Он же диван.

– Мог бы и пожалеть, – фыркнула я.

– Нет, ну я жалею, конечно. – Серьёзным таким голосом добавил тот, – И всё-таки?..

– Да откуда же я знаю, – раздражённо буркнула я, – Слушай, среди этих склянок есть моющее средство?

– Да, вроде бы, – задумчиво отозвался тот, – Насколько я помню, Клава, прошлая уборщица, вон ту синенькую использовала… или зелёненькую…

– А конкретнее?

– Синенькую, – определилась нежить, да так уверенно, что прям сомнения отпадали.

– Ну ладно… – недоверчиво разглядывая указанную ёмкость, протянула я.

Наполнила одно ведро водой, но другое тоже захватила (под мусор, пакетов-то нет), куда и спихнула тряпки, склянку и веник с совком. Ну вот, готова к труду и обороне.

– А всё-таки, с кем ты сегодня так красиво познакомилась? – Даже слегка подпрыгивая от любопытства поинтересовался диван, – Опиши хоть. Интересно же.

– Ты прям как бабка-сплетница на базаре, – прицыкнула я, – Говорю же, не знаю тут никого. Ну, блондин какой-то. Высокий, растрёпанный, в смешном халатике. Доволен?

– Скучная ты, – вздохнула нежить, – Как будто не мне, а тебе уже… кхм, много годков.

Я хотела было ответить что-нибудь эдакое и поставить, наконец, на место этот болтливый бытовой предмет, когда в дверь аккуратно, но уверено постучали.

Кого это принесло? Неужели у ректоришки проснулось подобие совести и он послал кого-то мне показать, что здесь да как?

Ага, размечталась. За дверью стоял мой утренний незнакомец, держа в руках приснопамятное ведро.

– Светлого утра, мейс, – это типа здешний аналог слова «мисс»? – Вы оставили.

Кивнув и снова покраснев (я теперь всегда что ли, когда его увижу, буду на помидор походить?), скользнула беглым взглядом по посетителю.

А он ничего, когда не сонный и не в том халатике. Высокий, лет двадцати пяти на вид, с правильными чертами лица, стянутыми в низкий хвост светлыми волосами, и зеленючими, прям ведьминскими глазами. Не «качок», плечи узкие, но в движениях, во всём облике какая-то хищная грация, что ли. Не эталон красоты, но довольно симпатичный. Но главное – уши! Заострённые на кончике, всамделишные эльфийские уши!!!

Спящий во мне тайный поклонник «Властелина колец» на этом моменте радостно хлопал в ладоши и отплясывал джигу.

И костюм на нём, этом эльфе, такой, похожий на… военную форму? Какую веке эдак в 19 носили. И к поясу привязан меч, и какие-то кинжальчики…

Пойду-ка я отсюда.

– Кхм, спасибо, – быстро пихнув принесённое гостем ведро куда-то в угол, я схватила своё собственное «вооружение» и уже поджариваясь до корочки под удивлённым, слегка насмешливым взглядом резво поскакала вглубь коридора, к ведущей вниз лестнице. Плевать куда, главное, подальше.

Как оказалось, носиться как угорелая с тяжёлыми вёдрами в руках и при наличии такого благословения Фортуны, как у меня – не самая лучшая затея.

Наверное, я была на уже на десятой ступеньке, когда мою лодыжку оплело что-то противное, прохладное, колючее, и…

– Только осторожно, мейс! Там растение, шипастый златоцвет, оно любит цепляться за… – …и я, выпустив вёдра, нелепо взмахнув руками, прокатилась спиной и мягким местом по оставшимся ступенькам, – …ноги.

Ну спасибо! Просветил, эльфёнок! С практикой, так сказать.

Наверное, атомная бомба взрывается тише, чем я заорала тогда. И падающие вёдра мне аккомпанировали. Больно было дико…

Не зря я всегда ненавидела первый день на новой работе. И блондинов.

* * *

– И как тя угораздило, второй раз за два дня! – Брюзжал престарелый лекарь, делая какие-то странные пассы над моей безвольной, попискивающей тушкой, – Чай, не стеклянная! Иль, небось, специально с лестницы упала, чтоб внимание магистра Эрриа привлечь? Все вы, бабы, дуры…

От возмущения то ли за себя лично, то ли за весь женский род, я даже голову приподняла. Но любопытство победило.

– Магистр Эрриа? Это тот эльф, который меня сюда принёс? – Поинтересовалась я.

– Ну да, – лекарь удивлённо взглянул на меня, – Вобще это сокращение от фамилии, она у него непроизносимая, разве что эльфы целиком и выговаривают. Неужто не знаешь? Хотя все вы, ургхи, тугодумы пустоголовые. Зачем такую шваль вообще сюда берут? А ещё самая престижная Академия империи…

А вот это было уже неприятно.

Брезгливо поморщившись, лекарь кивнул мне на скиданные вёдра и остальное, разрешил набрать в здешнем кране воды и велел выметаться из его медпункта.

Вежливость процветает.

Услышав хлопок закрываемой двери, я пожала плечами на очередные странности данного дурдома и его жителей, откупорила чудом уцелевшую склянку и добавила её содержимое в воду. Ну вот, пенка появилась. Надеюсь, ничего не напутала. А то если ещё и с этим облажаюсь…

Упрямо тряхнула головой. Пофиг. Если что, сами виноваты – я иномирянка, ничего тут не понимаю, могли бы хоть немного помочь. Прорвёмся. Зато на симпатичном мужике покаталась… ой, как-то неприлично прозвучало.

Вперёд, нас ждут великие дела…

* * *

Снаружи Академия поражала взгляд ещё больше, чем внутри. Она включала в себя четыре здания: два жилых корпуса, один учебный (самый большой и в центре) и жилой корпус для учителей и персонала (самый маленький). Ну, если не ошибаюсь. Рядом – лужайка, украшенная газоном, лавочками, цветами, кустами, деревьями и двумя большими фонтанами, и игровое поле, а дальше со всех сторон простирался лес, отчасти тоже принадлежащий Академии. За всем этим великолепием то ли тщательно следили, то ли магия сохраняла всё в приличном виде. Я лично склоняюсь ко второму, учитывая то, что местные «власти» наняли только одну уборщицу. Кризис добрался и до другого мира?.. Или кого-то жаба сожрала.

Собственное недовольство и жалобы на жизнь мне уже слегка надоели, поэтому я просто равнодушно приняла как факт то, что скорее всего в свою подсобку буду приползать поздно и зомбиком. А что, тут наверняка как раз некроманты в наличии.

Начать решила с того жилого корпуса, который оказался ближе. Сидевший на вахте бородатый домовой окинул меня таким сканирующим взглядом, что ноги сами понесли меня от входной двери на верхние этажи. Благо, домовой успел бросить вслед, что мыть полы в комнатах студентов не надо (там двери всё равно заперты, причём магически), только по коридорам, в ванной и в уборной. Уф, слава Богу.

Один только первый корпус делился на пять этажей, но, убравшись там, я ещё оставалась живчиком (может, «весёлый» и бодрящий утренний подъём сказался), хотя там, как и во всякой студенческой общаге, даже в коридорах была куча мусора (про ванную и уборную я промолчу). После второго (примерно такого же по размерам) – тоже более менее, а вот где-то на третьем этаже учебного (всего их там семь, не считая подвалов (там не мой фронт работы)) корпуса я превратилась в унылую потную улитку, с ног до головы покрытую грязью, пылью и прочими радостями, и шевелилась уже чисто на автопилоте. То и дело мелькали адепты – кто поодиночке, кто толпой, все примерно того же возраста, что и моё новое тело, но меня или не замечали вовсе, или смотрели так же презрительно и равнодушно, как если бы я была досадным куском грязи, прилипшим к новеньким туфелькам. Наверное, это было бы обидно, если бы не было уже так пофиг. В самом деле, разве может реально волновать отношение каких-то студентиков после всего навалившегося? Лишь бы не лезли. И вобще, конкретно в данный момент меня заботит только вопрос выживания после первого рабочего дня.

Завтрак я умудрилась благополучно прошляпить. Разумеется, не по собственному желанию – напротив, голодный желудок с утра визжал, как свинья, которую режут – а потому, что не знала, когда именно тут кормят. В один прекрасный момент просто заметила, что студенты толпами вываливаются из аудиторий и единодушно шествуют в одном направлении. Пошла за ними и нашла столовую. Вот и плюсы стадного чувства.

Столовая оказалась большая, намного больше, чем в моём университете, и уж точно в разы богаче и красивее. Здесь, как я понимаю, все сидели по факультетам. Ну прям как в Хогвартсе – огромные длинные столы, забитые под завязку, студенты, мантии которых отличаются лишь по цвету. Глаза сами нашли Лину среди адептов крайнего стола, сидящие за которым были облачены в алую мантию. Не заметить её было очень трудно: яркая, рыжеволосая (среди всех присутствующих девушек только у неё был такой цвет волос), красивая, окружённая толпой сокурсников, она звонко смеялась на весь зал и будто излучала свет. М-да. Кому-то тут явно лучше, чем мне.

Мысленно отвесила себе подзатыльник. Зависть – отвратное чувство.

Заметив меня, Лина улыбнулась ещё шире и призывно махнула мне рукой, заработав тем самым кучу недоумённых взглядов. Я же, выпучив глаза, быстро помотала головой и встала в очередь за едой – не хватало мне ещё подходить к этим столикам, ядом заплюют.

Усталая рябая домовиха в поварском колпачке снисходительно взглянула на меня исподлобья, но ничего не сказала – молча выдала какую-то кашеобразную еду и напиток, по вкусу и запаху напоминающий кисель. Ну, как говорится, на безрыбье…

Далее стал вопрос другой: куда мне садиться? Не к учителям (все, кто там сидели, выглядели по меньшей мере как аристократы, а оные, я так понимаю, мне подобных не очень жалуют), и явно не к ученикам. А больше и столов-то нет.

Придя к такому неутешительному выводу, я наткнулась на сваленные чуть ли не кучей лишние стулья где-то в дальнем углу столовой. Пожав плечами в ответ на собственные мысли, тенью скользнула к этим самым стульям, расположилась на одном из них, и, поставив поднос на колени, спокойно принялась за еду, надеясь, что на меня и впредь никто не обратит внимания. Поначалу так оно и было, исключая парочку взглядов-междометий из ряда «фу», «фи». Что?.. Вот не надо так морщить свои холёные носики, как будто ни разу не жра… кушали не за столом. А если и нет, то могу только посочувствовать.

Еда оказалась вполне неплохой для непривередливой меня, а главное сытной, что сразу добавило хорошего настроения. Надо же, начинаю ценить мелочи. Интересно, как быстро я здесь отвыкну от комфорта?

Вот так философствуя и попивая чуть тёплый ягодный напиток, я расслабленно разглядывала остальных.

Первое, что надо отметить: большинство из присутствующих здесь, скорее всего, высокородные. Это видно даже не по одежде, ибо мантия делает невозможным такой способ определения социального статуса (это если не приглядываться к серёжкам и колечкам), а по повадкам и тому изяществу, лёгкости, с которой это самое большинство справлялось с огромным разнообразием малоизвестных мне столовых приборов. Взгляд, поворот головы, чуть капризный или повелительный тон, ухоженность и опрятность… Я явно не вписываюсь.

Лина же, напротив, вписалась отлично: пусть она и не орудовала всеми этими странными железяками так, словно с рождения только этому и училась, не было в её жестах столько же ленивой грации, и всё же. Люди к ней явно потянулись – вон как облепили со всех сторон, и щебечут, улыбаются, непринуждённо смеются, как будто сто лет её знают.

Мысленно хлопнула себя по лбу. Чёрт, они же, вроде как, знают, что она Избранная. Ну да, понятно. Не то, чтобы я не верила в Линино природное обаяние, но пессимист во мне нашёптывает другие причины.

Не моё дело, конечно, но, если призадуматься, даже не скажешь сходу, что же хуже: когда считают за пустое место, или вот так подлизываются. Но подруге по несчастью сегодня было море по колено – она выглядела счастливой, как маленький ребёнок, воркующий над мешочком сладостей.

Пожалуй, столько же внимания, сколько Избранной, уделяли лишь нескольким адептам: собственно, ей, двум каким-то девчонкам в синей и жёлтой мантии, улыбчивому парню в зелёном и симпатичному брюнету в чёрном. Что за птицы – чёрт их знает. Да и не важно. Вряд ли у меня будет возможность, да и надобность разбираться в местных слухах, сплетнях и знаменитостях. А хотелось бы. Эх…

Вздохнув, я быстренько допила свой кисель, и хотела было уже относить поднос, когда услышала рядом боевой цокот каблучков. Ко мне с улыбкой чеширского кота модельной походкой направлялась Лина.

От удивления едва не выронила поднос. Что ей понадобилось-то? Вот не верю, что потрепаться по дружески. Не верю и всё.

– Привет, – тем не менее, улыбнулась она дружелюбно, – Как устроилась?

– Очень комфортно. Тут, знаешь, для уборщиц предусмотрен президентский люкс, – съязвила я, – Тебе проблем мало? Тут, как бы сказать помягче… не очень любят ургхов.

– Но я-то не местная, – удивлённо похлопала глазами Лина, словно я глупость сморозила, – У меня-то откуда такие предрассудки?

Я скептично поджала губы. Понятно. Кое-кто вживается в роль Мери Сью (подсказка: не я). Свобода, равенство, разрушение неугодных устоев, идём против всех и прочее, и прочее. Глупо, если так. Наверное. Или я какая-то не такая: вроде бы попали в другой мир, а в сказку и лёгкие пути с хорошим концом почему-то не верится. И ладно, бережённого Бог бережёт.

– Я не тебя имею ввиду, – обвела глазами столовую, – Не важно. Вобщем, у меня всё не то чтобы круто, но жить буду. Ты как?

– Я нормально, – снова ослепительно улыбнулась она, не оставляя сомнений в правдивости своих слов, – Факультет дружный, комнаты уютные, соседка шебутная и добрая. И парни, ммм…А главное – тут всюду магия! Настоящая! Она тут неотъемлемая часть жизни. Мы в сказке, Кать, в всамделишной сказке!

Я могла только скептично приподнять брови.

– А… ну да, – виновато глядя на меня, кашлянула собеседница, – Ты, это… у тебя хоть всё есть? Может, поделюсь чем-нибудь.

Вот этого не ожидала. Здорово.

Хотя бы рыльномыльные принадлежности, – умоляюще взглянула я на Лину, – Спасительницей моей будешь! Я тебе по гроб жизни должна останусь.

– Ну, мне самой немного выдали, – смутилась собеседница, – Но если уж очень надо, поделюсь, конечно. Неужели, тебя даже этим не обеспечили?!

– Если бы ты видела, где я живу – подобному бы не удивилась, – кисло усмехнулась я на такое искреннее возмущение. Краем глаза заметила, что смотрит на нас по меньшей мере половина присутствующих, и, мягко говоря, неодобрительно.

– Серьёзно? – умильно огорчилась подруга по несчастью, – Печально. Помогу, чем смогу.

– Особо не стоит, на тебя и так уже подозрительно косятся, – всё-таки я не совсем эгоистка. Только наполовину.

Лина непринуждённо махнула рукой, мол, пофиг. Ну-ну.

– Я немного выяснила об этом мире, – а вот это интересно, – Называется, вроде, Аанхтон, что с какого-то древнего языка переводится как «хранимый небом». В местной географии не особо ещё разобралась, но живём мы в империи, Ревилогонской империи, если быть точной, или Ревиле, как её в народе называют. Прогресс тут есть, не средневековье, но технологии не в ходу, главенствует магия. Круто, вобщем! – О да. Радуюсь до колик. – А ещё тут существует некое пророчество… тут я тоже пока не особо разобралась. Там какая-то легенда про сестёр-богинь, поубивавших друг друга. Ну, вобщем, в этом пророчестве фигурирую и я, и названа я там Эванджелиной, что здесь, опять же в переводе с какого-то древнего языка, означает «свет несущая». – Я весело усмехнулась, а собеседница обижено взглянула на меня, – Что?.. Красивое имя.

– Красивое, – поспешила согласиться я, – не обращай внимания. Просто вспомнилось, что… а, не важно.

– Договаривай, – озорно сверкнула карими глазами та.

– Ну, вроде как, имя Люцифер тоже означает «свет несущий», – лукаво улыбнулась я.

– О как. Забавно, – усмехнулась Лина, – Но я-то ангел.

– Ага. Люцифер тоже им был. Вначале.

– Да ну тебя.

Честно говоря, давно мы с ней не разговаривали вот так, по-дружески. А если ещё честнее, то очень-очень давно, класса так с девятого. Или восьмого.

Всё банально. В начальной школе мы с Линой дружили. Правда, не сразу: в первый день подрались из-за какого-то турника, который ни одна не хотела уступать. Но потом детсадовские обиды были забыты, и из нас вышел неплохой тандем. Мы были почти как сестры: вместе гуляли, болтали, сплетничали, делали уроки, сбегали из школы, строили планы, проворачивали всякие делишки. Так было класса до седьмого-восьмого, пока парень, который нравился мне, не начал ухаживать за Линой. Она не знала о моих симпатиях, это её более чем оправдывало, да и вобще. И всё же это нас разделило – плавно, без ссор и почти незаметно. Она пыталась это как-то изменить, я помню, но в итоге ей надоело. В дальнейшем мы общались просто как хорошие знакомые.

Иногда я скучала по этой дружбе, ну или хотя бы иллюзии подобного. Изредка. Может, просто потому, что из близких людей у меня была только мама.

Мама… в сердце болезненно кольнуло. Не могу отделаться от мыслей о ней. Как она там?..

Прости меня, мам. Не знаю, виновата ли я, но прости. И… я попробую вернуться. Не знаю, получится ли. Но буду пытаться. Уже скучаю по тебе…

– Эй, – кто-то легонько встряхнул меня за плечи, – Ты чего? Не грусти. Всё будет нормально, Кать. Где наша не пропадала?

Я могла лишь натянуто улыбнуться в ответ.

Взгляд, бесцельно блуждавший по толпе постепенно уходящих людей, зацепился за того эльфа-блондина. Он даже еду поглощал с таким серьёзным и сосредоточенным видом, словно в любую секунду может произойти апокалипсис.

Вспомнился его видок с утра – торчащие во все стороны волосы и смешной халатик. Улыбнулась куда веселее, но тут же покраснела и отвела взгляд, припомнив, при каких именно обстоятельствах мы сегодня познакомились. Он-то хотя бы одет был. Где справедливость?.. Тьфу, о чём это я.

– Лин, а ты не знаешь, кто это? – Всё-таки поинтересовалась я.

– Вроде как знаю. Это магистр Эрриа, он физподготовку преподаёт. Соседка говорит, что он неплохой преподаватель, но с боевиками и некромантами зверствует. – Глянув в указанном направлении, подруга тут же перевела хитрющий взгляд на меня. – А что? Понравился?

– Типун тебе на язык, – отмахнулась я, – Не знаю, как на него смотреть спокойно.

– Понравился.

– Нет! – Уже категоричнее возразила я, – просто…

Ну и вкратце, не вдаваясь в подробности, шепотом поведала ей о прелестях сегодняшнего утра.

Если поначалу Лина смотрела на меня с сочувствием, то под конец хохотала в голос, привлекая нежелательное внимание. Я могла лишь пытаться её одёрнуть (безуспешно, кстати) и смущённо теребить грубую ткань своего то ли платья, то ли балахона.

– Се…серьёзно? – Хохотала та, – Ну ты даёшь, Кать. Узнаю тебя. Что-что, а… интересные события ты всегда умеешь находить. Даже в другом мире.

– Иди нафиг, и так тошно, – сердито буркнула я.

– Да ладно, не обижайся, – миролюбиво отозвалась Лина, – Мне уже на пары бежать надо. Приходи ко мне вечером, я в двести одиннадцатой комнате живу. Поделюсь с тобой всем, чем надо. И поболтаем заодно.

– Хорошо. А соседка не загрызёт? – Кисло предположила я.

– Да вроде не должна, – задумчиво пожевала губами Избранная, – нормальной показалась. Да ладно, разберёмся. Что нам до здешних разборок?

– Ну да, действительно, – скептично усмехнулась я, – Беги уже.

– Пока, – уже на бегу бросила та.

– Пока, – выдохнула я, относя поднос.

Затем пошла опять убираться – работы предстояло ещё немеряно. Как раз до вечера. Но монотонная работа меня успокаивала…

Если бы я знала, каким «весёленьким» получится этот вечер – точно не была бы так спокойна…