Жизнь такова, что тот, кто вчера был просто случайным прохожим – сегодня может стать центром Вселенной…

Ночной лес казался приютом покоя и красоты, совершенной в своей девственной первозданности. Деревья, эти великаны, казалось, подпирают вершинами усыпанное звёздами небо, и всюду, в каждом листочке, веточке, травинке жила магия.

Такие леса вырастали на местах силы – местах, где веками творилась магия или случилось что-то действительно ужасное, вроде кровопролитного сражения (ибо магия и эмоции взаимосвязаны). Такие леса люди не трогали – сюда приходили лишь для того, чтобы отдыхать душой или набрать ингредиентов для зельев. Тем более, что местная фауна поражала редким разнообразием, нередко там можно встретить уйму весьма опасных существ. И горе тому, кто потревожит покой ведьминого леса.

Шум листвы, тихий и мелодичный, казался тут какой-то затейливой колыбельной, волшебным образом воздействующей на всё живое. Ему словно аккомпанировала печальная песнь ночной птицы сирин, услышав которую вблизи человек легко может сойти с ума.

Птица сидела на низкой ветке склонившегося над самой гладью вод дерева, роняющего ослепительно сверкающие, будто лунные слёзы, серебряные капельки, и расфокусировано смотрела куда-то вглубь озера своими ярко-синими глазами, поразительно осмысленными и похожими на человеческие.

Волшебное озеро мирно поблёскивало, завораживая… как вдруг лес поглотил невероятный разноголосый визг, эхом прошедшийся на несколько километров в округе, а затем громкий всплеск заставил вспугнутую птицу перелететь на соседнее дерево.

Катя

– Твою дивизиююю!!! – Во всю силу лёгких заорала я, вдруг очутившись… в леденючей воде!

Вода мгновенно забилась в рот и нос, и пока я выплывала на поверхность – чуть не захлебнулась. Балахон прилип к телу и тянул вниз, но это мелочи. Главное, что я, только что твёрдо стоявшая на полу, в Академии, вдруг оказалась фиг знает где, в воде!

Прокашливаясь и отплевываясь, я услышала совсем рядом такие же звуки и весьма забористые маты. Понятно, значит, сегодня не повезло не только мне.

Было холодно. Адски. Я словно зимой окунулась в прорубь – в тело будто впивались тысячи маленьких иголочек.

Когда глаза немного привыкли к темноте, я изо всех сил погребла к берегу, задыхаясь от приступов кашля. В процессе дошло, по чьей милости мы здесь оказались, и на ужин (или вернее уже завтрак) невыносимо захотелось эльфятинки.

Хотя сама виновата. Это ж надо было допиться до такого состояния, чтобы лезть целоваться к первому встречному! Если бы ещё первый встречный был чуток снисходительнее к пьяным и немного наглым…

Ну, может, не немного, но не суть.

Выкинувшись на берег, как дохлая рыбёшка, я проползла на пузе по песку где-то метр и так и растянулась без сил. В голове громко отбивали дробь сотни барабанов, в горле пересохло, а тёплый ветер мокрой мне казался пронизывающим ледяным, заставляющим судорожно дрожать.

А главное, сил не было даже чтобы пошевелиться.

– Ну, сволочь… – рухнув рядом со мной, пробормотала Элли, – Оторву я тебе всё самое интересное…

– Надеюсь, ты это не мне, – выдавила едва заметную усмешку, стараясь повернуться на спину.

Остальные «тусовщики» в разной степени шока и вменяемости обнаружились рядом.

– Всё, – не слишком успешно пытаясь встать, выдохнул Риан, – Больше не пью.

– И я, – тихо простонала Лина, зябко поёжившись.

– А я-то думаю, чего меня прям с первого дня этот магистр бесит? – Буркнула Ррыгра, выжимая длинные голубые волосы, – Вот бесит, и всё. Всегда знала, что я экстрасенс.

Я же, слушая все эти интереснейшие реплики, в третий раз безрезультатно пыталась встать. А потом меня подхватили чьи-то крепкие руки и поставили-таки на нижние конечности.

В который раз вздрогнув, теперь уже от неожиданности, я обернулась, наткнувшись взглядом на Вернера. Некроманту не повезло больше всех – он оказался тут вобще голый по пояс. Что странно, со стороны казалось, будто ему хоть бы хны.

– Ургх, я щас от холода помру, – тихо прорычала Элли, – Где мы вобще?

Хороший вопрос.

– Не чувствуете?.. Ощущение такое странное. Магический фон этого места, – внимательно оглядевшись, насторожился некромант, – Поздравляю, ребята. Нас занесло в ведьмин лес.

Прозвучало это… жутковато. Даже не по смыслу, по интонации.

– Эм… а можно пояснение для тупых? – Подал голос Эрик, бытовик.

Некромант же в ответ только взглянул на него а-ля «ну ты чмо, такого не знать».

– Ведьмин лес – это место сосредоточия силы, – пояснил Дерек, симпатяжка-герцог, – О таких ходят легенды. Здесь могут произойти самые невероятные вещи. Сюда никак невозможно попасть, кроме как порталом и точно зная координаты. В прошлом адептов специально закидывали на практику в такие места, чтобы они научились выживать. Маг, который нас сюда направил, при желании может знать всё, что с нами тут происходит, но влиять на происходящее никак не может. Выбраться отсюда можно только двумя способами: самостоятельно, или если закинувшему нас сюда магу с редким даром создавать порталы, как у магистра Эрриа, приспичит вернуть нас обратно. А самая большая подстава в том, что наша магия здесь не действует, и здесь на каждом шагу полно опасных тварей.

Обрадовал, что сказать.

– Песец! – Лина устало провела рукой по мокрому лицу, – И что будем делать?

Ещё один хороший вопрос.

– Надо каким-то образом огонь разжечь, а то вы, хлюпики, помрёте от воспаления лёгких к рассвету, – произнёс некромант, мазнув взглядом по нашим трепещущим, словно осенние листы на ветру, фигуркам.

– «Вы»? – Выгнула бровь я, – Ты что, морж, что ли?

– Кто?.. – Недоумённо нахмурился тот, – не знаю, о чём ты, но дар некроманта предразумевает практически абсолютную невосприимчивость к температуре.

О как. Везёёт.

Я завистливо вздохнула, инстинктивно растирая плечи.

– И как ты предлагаешь тут костёр разжечь, умник? – Язвительно поинтересовался Риан, скидывая полную воды обувь. – Вряд ли кто-то из нас захватил с собой огниво. Мы ж вобще таким не пользуемся.

Ага, воображение тут же нарисовало мне во всей красе картинку, как мы дружной компашкой растираем сухие веточки до посинения, пытаясь выбить хоть искорку.

От воспаления лёгких и то помрём быстрее.

– Если не ошибаюсь, один вариант есть, – подумав, добавил Вернер, – предлагаю разделиться и…

Дальше я уже не слушала, потому что совсем рядом прозвучал этот Голос. Именно так, с большой буквы. Такого нечеловечески чудного, ангельского пения я не слышала никогда в своей жизни, это было… ни на что не похоже. Казалось, душа пела в такт этой мелодии, за миг я только этой песней жила и дышала. Этот голос…

Ступая по траве, я не чувствовала своего тела, не понимала, что делаю и зачем. Была только я и этот Голос, он звал, манил и обещал что-то неведомое, но такое, что вся прошлая жизнь покажется ничтожной и бессмысленной.

А потом вдруг кулём осела на землю. Не было ни боли, ни слабости, просто вдруг меня охватила темнота. «Да будет свет!» – Сказал монтёр, обрезав провода.

* * *

Ощущение тепла накрыло с головой, и это было первым, что я почувствовала, когда устроившее внеплановую перезагрузку сознание наконец начало постепенно возвращаться ко мне. Как будто уснула на печке. А босые ноги щекочет трава, и пахнет… лесом.

Обычно у человека, приходящего в себя после обморока, жутко болит и кружится голова, но я ничего подобного не чувствовала. И впрямь, как компьютер, который ни с того ни с сего резко вырубили, и тут же включили снова.

Проведя рукой по чему-то мягкому, на чём я, собственно, возлежала, зевнула и попыталась встать. Получилось где-то с третьей попытки.

– Очнулась? – Поинтересовалась «печка».

Удивлённо моргнув, я отметила сразу три вещи: я действительно в лесу, вокруг темно, как в могиле, а «печкой» моей оказался Вернер.

Некромант сидел, облокотившись спиной о дерево, и… вытирал какой-то тряпкой кинжал.

Сглотнув, я чуть не закричала на всю округу, и хотела было отползти куда-нибудь, но чужая рука, всё ещё обхватывающая мою талию, не давала этого сделать.

– Не смотри на меня, как на маньяка, – усмехнулся он, заметив выражение моего лица, – На нас беарь напал, пока ты была в отключке, – и кивнул куда-то в сторону.

Дождавшись, когда глаза немного привыкнут к темноте, я взглянула в указанном направлении, и чуть было не отправилась обратно в нокаут: рядом лежала огромная туша, размером с четыре меня, уже без шкуры и выпотрошенная. А рядом с ней – четыре длинных, даже на вид тяжёлых и острых выдранных клыка. И кровищии…

От вида огромных луж крови меня немного мутило, но в чувство привело ещё одно открытие: из одежды на мне обнаружилось только нижнее белье, и я была укутана в шкуру. Кстати, как ни странно, весьма нормального вида, словно её отчистили от крови и прочего. Но как это можно сделать в лесу, без магии?

– С какого перепугу вы меня раздели? И, кстати, где остальные? – Спросила я, заметив, что остальная компашка куда-то испарилась.

– В ведьмином лесу по ночам морозы, как в северных пустынях, – ответил некромант, – У тебя одежда была насквозь мокрая.

– От смущения не помрёшь, – вздохнула я, признавая правоту собеседника. Вокруг и впрямь было очень холодно.

– А чего смущаться-то? Все когда-нибудь будем трупами. В морге же никто не стесняется.

Я подавилась воздухом.

– Эм… это у вас, некромантов, такой профессиональный юмор? – Прокашлявшись, предположила я, и, взглянув на собеседника, добавила: – А тебе точно ничего не будет? Ты горячий сильно, как будто в лихорадке.

– Я на четверть дракон, – отозвался тот, вернув кинжал в ножны.

– Ого… серьёзно? – Удивилась я, – Тогда какая проблема? Дыхнул разочек, вот вам и костёр.

Тот насмешливо взглянул на меня. Так смотрят на неуча.

– Для полной трансформации надо быть чистокровным драконом. Только в таком виде дракон может плеваться огнём.

– Обидно… Так где остальные-то? – Растерянно поинтересовалась я.

– Договорились разделиться на две группы, – ответил некромант, – Надо найти гнездо феникса. Здесь полно этих тварей. У них огненные перья. Фениксы их сбрасывают рядом со своими гнёздами. Ребята вернутся сюда, как найдут.

– Да ну, сдурели, что ли?! – Ужаснулась я, – Тут же темень такая, да и вряд ли они все хорошо в незнакомом лесу ориентируются! Потеряются же…

– Выхода другого нет. Ургх знает, насколько мы тут застряли. Они через каждые несколько шагов лоскутки одежды привязывают, так проще. К тому же, на каждом факультете учат ориентироваться и выживать в лесу. Ррыгра, орчиха, тут как рыба в воде, орки живут в лесах. Дерека с детства учили охотиться. Они все, кроме Лины, умеют защищаться.

– А мы тогда чего сидим? – Возмутилась несправедливости я.

– Ты ж в отключке была, – пожал плечами тот, – Моя задача была найти еду. Еда пришла сама. Да и севель тут всюду растёт.

Меня передёрнуло от осознания, что пока я спала, нас хотела сожрать неведома зверушка. Кстати, на некроманте ни царапинки…

– Севель?

Пошарив рукой рядом, Вернер, казалось, прямо из темноты вытащил какую-то большую странного вида чашу, наполненную мелкими ягодами.

– Откуда здесь это? – Вертя в руках странный и на ощупь сосуд, спросила я.

– Часть черепа беаря, – флегматично поведали мне.

Песец.

– Вас реально всему… этому учат в Академии? – Удивилась я, – Ты как будто в лесу родился…

– Территория многих стран почти наполовину состоит из лесов, их берегут, потому что именно в лесах большая часть необходимых для зельев ингредиентов, – пояснил он, – Этому всему обучают на случай войны. Особенно целителей и боевиков.

– Ясно… – задумчиво протянула я, – А почему я в обморок упала? Там был какой-то голос…

На тебя нацелилась сирин. Хищная ночная птица. Она заманивает жертву голосовой магией, выцарапывает ей глаза и съедает их. Особенно любит нападать на людей, поэтому маги почти истребили таких птиц. А ургхи более восприимчивы к магии сирин. Единственный способ помочь человеку, попавшему под их влияние – вырубить его. Или убить саму птицу, что куда сложнее.

Супер просто. Я победитель по жизни…

– И как ты это сделал? Вряд ли дубинкой по маковке приголубил… – прислушавшись к ощущениям, заметила я.

– Секрет, – по-мальчишески улыбнулся некромант.

Я честно пыталась пробудить в себе героя и отправиться тоже искать это чёртово перо, но смелости хватило только на то, чтобы встать. Без «печки» снова пробрал сильный холод, а изо рта вырывался пар. Причём в этот самый момент в глубине леса завыло какое-то животное, и я, перепугавшись, как маленькая, плюхнулась обратно, плюнула на приличия и словно клещ вцепилась в некроманта.

Тот только поржал надо мной.

– Мне вот интересно, почему в вашем мире так относятся к бездарным? – Прерывая молчание, поинтересовалась я.

– У нас всё решает сила. Вобще всё. За счёт слабых наживаются. – Пожал плечами он, – В вашем что, по-другому? Как-то не очень верится.

– Нуу, не то, чтобы по-другому, – прикусила губу я, – Но сила у нас измеряется в другом. В основном, в денежном эквиваленте. Кстати, я не заметила, чтобы ты и остальные ко мне как-то плохо отнеслись.

– Ну, во-первых, мы немного не в том положении, чтобы нос задирать, – хмыкнул он, – Да и по мне так эта ситуация с ургхами… глупо. Пережиток прошлого.

Слава Богу, хоть кто-то так считает.

– И из какого же мира вы пришли? – Вдруг спросил он, и тёмные глаза его при этом сверкнули любопытством, – Все знают о пророчестве, а так же о существовании ещё двух миров, но там до нашего появления разумных существ не было. Многие пытались найти ещё, но до сих пор не вышло.

В гордом одиночестве мы с ним просидели без малого несколько часов. Неплохо так посидели, поедая вкусные ягоды и рассказывая о себе, забавные случаи из жизни. Я таки поведала ему в общих чертах о нашем мире, и хотела бы расспросить о том, в который меня занесло, но тут появились остальные, притащив каким-то образом то горящее перо. Выглядит оно, кстати, впечатляюще: длиной сантиметров в семьдесят, пушистое, реально пылающее (только кончик не в огне). У меня чуть не случился приступ детского восторга: это ж совсем как перо жар-птицы из наших сказок!

Мы с девчонками отправились собирать ветки, парни разделывали тушу беаря. Потом, разведя костёр, и пожарив мясо (едва не сожгли его нафиг), мы уселись кружочком и поели, попутно жалуясь на жизнь, матеря магистра и болтая ни о чём. Вобщем, если забыть предысторию, можно подумать, словно мы компашкой друзей выехали на природу с ночёвкой.

Наевшись и наболтавшись вдоволь, мы практически одновременно завалились спать, договорившись дежурить по очереди, чтобы разбудить всех, если нападёт ещё какая-нибудь зверушка и чтобы следить за костром. Несмотря на пламя, к которому мы подсели вплотную, всё равно было дико холодно, поэтому засыпали мы обнявшись: Лина с Ррыгрой, Элли – с Рианом и Эриком, а я, одевшись в уже высохшую одежду – с Вернером, в наглую умолчав о его «обогревательных» свойствах. Короче, оккупировала самую выгодную территорию.

Некромант дежурил первым, а я на нервной почве ещё долго не могла уснуть, поэтому мы с ним продолжили рассказывать всякую ересь. Он рассказал о своей семье и графстве, я – о своём городе, стране, маме и о своей жизни. Как ни странно, в груди поселилось чувство тоски, так захотелось вернуться… Хотя раньше я бы сказала, что моя жизнь – совсем неинтересная, и возвращаться почти что не за чем. Разве что, к маме. А в впрочем, это уже веская причина.

Думаете, невозможно подружиться с кем-то так, словно знал этого человека всю жизнь, за какие-то несколько часов? Я тоже так думала, но, как оказалось – можно, если этот человек успел побыть вашим собутыльником, конём, грелкой, добытчиком еды и личным психологом.

Заболтавшись о мелочах, я совсем забыла расспросить про мир, магию и прочее, и даже не заметила, как уснула, укутав нас обоих шкурой неудачливого зверя.

* * *

Просыпаться не хотелось. Вот вобще. Где-то на уровне подсознания я чувствовала, что уже наступило утро, но было так тепло и уютно, словно я не в лесу на траве дрыхну, а дома, в своей постельке.

Поэтому я ворочалась и что-то протестующе мычала, когда кто-то в наглую пытался меня разбудить.

– Вставай, дурочка! На работу опаздываешь!! – Кто-то проорал прямо в ухо кодовую фразу, которая заставит проснуться и покойника.

– А?.. Что?! – Мгновенно подскочила я, открыв глаза так широко, что ещё немного, и их пришлось бы искать в траве.

Справа послышался знакомый женский смех, а я, поняв, что меня надули, возмущённо посмотрела на обхохатывающуюся Лину.

– Знаешь что? Нельзя такими вещами шутить, – буркнула я, сбросив шкуру, в которой теперь было жарко. – Я ведь и отомстить могу.

– Дрожу в страхе, – хихикнула она, подняв руки в жесте «сдаюсь», – Просто все уже встали, нам идти пора.

– А вы хоть знаете, куда идти, умники? – Скептически заломила бровь я.

– Можно подумать, ты знаешь, – фыркнула появившаяся из-за деревьев Элли, вытирая руками мокрое после умывания в озере лицо, – Нам надо найти дом хозяйки леса. Помимо забросившего нас сюда мага только она может выпустить нас отсюда. Найти выход самостоятельно практически невозможно.

– У этого леса есть хозяйка? – Удивилась я. Впрочем, с чего бы? Почему бы в мире, в котором есть говорящие диваны и вредные движущиеся растения, не быть ведьм-хозяек леса, как в старых-добрых сказках?

– Да, – зевнул сонный, демонстрирующий собой картину «утро с большого бодуна» Риан, – Вроде как, ребята сказали, что ведьмиными такие леса называются именно поэтому. Существует легенда, что жадные до могущества и знаний наиболее сильные маги и магички специально годами искали такие леса, и, находя тот, в котором ещё нет хозяина, пытались привязать его к себе. Если не получалось – они погибали, а если получалось… Это даёт магу неограниченную связь со всеми четырьмя стихиями и природой в целом, а так же очень-очень долгую жизнь, почти бессмертие. Но за всё своя цена: маг-хозяин ведьминого леса крайне редко может выходить из него. Он практически обречён на одиночество. Вот так вот. И таких магов издавна в народе называли ведьмами и ведьмаками.

Сколько информации-то выдал! А я, когда у меня такой видок, едва-едва два слова связать могу.

– Ты забыл упомянуть, что многие из хозяев леса любят побаловать себя человечинкой, любезно заглянувшей к ним в гости, – добавила Ррыгра, – И противостоять таким сильным магам и так-то сложно, а без магии – невозможно вовсе. Кстати, только магия хозяев леса действует здесь.

Меня передёрнуло.

– Ребят, вы, часом, не чиканулись? – На всякий случай спросила я. Вдруг показалось? – Вы реально собираетесь топать к каннибалу? То-то он обрадуется: вкусняшка с доставкой на дом…

– А ты что предлагаешь? Маяться тут ещё пару деньков? – Злобно взглянул на меня Эрик.

Ну да, резонно.

– Если что, я попыталась, – сдалась я, мысленно перекрестившись.

Пофиг. Будь, что будет… Надеюсь, я потом заикой на всю жизнь не останусь. А хотя главное потом просто быть, и, желательно, живой.

* * *

Выпучив глаза и соскребая челюсть с земли, я стояла на идеально круглой полянке, сплошь заросшей белыми поганками, и не верила тому, что вижу.

– Держите меня семеро… – в шоке прошептала я, разглядывая… избушку на курьих ножках.

Избу на огромных, шевелящихся куриных ногах, чтоб меня!!!

– Ого… а я думал, это вымысел, приукрасили в легендах, – присвистнул Дерек, явно спокойнее, чем я, разглядывая это чудо природы.

– Лин… ты тоже это видишь? – Хрипло вопросила я у такой же белой, как росшие вокруг поганки, Избранной, – Как считаешь… это то, что я думаю?

При более детальном осмотре обнаружилось, что у избушки нет ни окон, ни дверей, на зубчатом заборе висят белые от времени черепа, а в будке сидит посаженный на цепь полудохлый рыжий кот, злобно буравящий нас настороженным взглядом сине-зелёных глаз.

– Не спрашивай. Я в данный момент инфаркт стоя переживаю, – замогильным голосом выдала Избранная.

– Чавой-то? – Раздавшийся прямо за моей спиной скрипучий старческий голос заставил нас всех моментально превратиться в памятники самим себе. – Магии, что ль, не видывали?

Не удержавшись, я таки перекрестилась, и медленно, очень медленно повернула голову к говорившей…

Перед нами была милая старушка лет шестидесяти пяти на вид, полноватая, одетая в какой-то цветастый балахон и с платком на длинных седых волосах. Вот только эта «милая старушка» сидела во всамделишной ступе, зависшей в полуметре на землёй, и крепко, по хозяйски сжимала в руках внушительную такую ветвистую метлу.

Офигев даже больше, чем при знакомстве с Иннокентием, я отскочила на километр, беззвучно бормоча «Отче наш».

Ущипните меня кто-нибудь!!!

– Вы – хозяйка леса? – Очухался первый и явно самый смелый из нас. Вернер, если быть точной (я мысленно помахала ручкой несчастному некроманту), – Нам нужна ваша помощь.

– Эка вы наглые пошли, – прошамкала она, окинув некроманта оценивающим взглядом пробирающих до дрожи льдисто-голубых глаз, – Сделаете кое-что – отвечу, и даже, может быть, не съем.

– Иии… что мы должны сделать? – Заикаясь, неожиданно для себя подала голос я.

Натуральная баба яга перевела хитрющий взгляд на меня, и я мгновенно пожалела, что открыла рот. Едва удержалась, чтобы с криком не прыгнуть в ближайшие кусты (как будто это меня бы спасло, ага). Спасите нас кто-нибудь!!!

– Угадайте, как войти в мою избушку, – даже не задумываясь, ответила та, словно само собой разумеющееся.

Мы с ребятами обошли этот весьма странный домик со всех сторон, а камикадзе (как я мысленно окрестила некроманта) и вовсе нырнул под куриные ноги, за что только чудом не огрёб.

– Тут нет входа, а значит, дверь скрывает специальное заклинание, какая-то кодовая фраза или слово. Оно известно только вам, и угадать невозможно, – подвёл итог Дерек.

– Ваши проблемы, детки, – сипло рассмеялась бабуля, обнажая ровный ряд белоснежных зубов, – Вы как предпочитаете: на медленном или на сильном огне? Варить или жарить?

Мы единодушно содрогнулись от такой перспективы, и я, не веря, что я это делаю, повернулась к избе и едва слышно произнесла:

– Избушка-избушка… встань к лесу задом, ко мне передом.

И она повернулась! Со скрипом, нехотя, но повернулась!! И на этот раз обнаружились и окна, и двери.

– Чтоб их, брыдлых ходящих по мирам, леший замучил, – обижено ругнулась баба яга, обречённо вздохнув, – Разболтали-таки в своём мире… языки б повырывала! Заходите уж, чаво встали, – хмуро добавила она, – Слово своё сдержу: не трону и помогу.

Помявшись немного, мы всё же последовали вслед за хозяйкой леса стройным рядом и всё ещё напряжённые, как струны.

Чёрт, не верю, что это всё происходит со мной!

* * *

Стереотипы, предубеждения, впитанные с молоком матери… Такие уж мы, люди, существа: в наших мозгах уйма незыблемых основ, упрощающих взгляд на вещи – добро-зло, чёрное-белое… Кому-то, конечно, удаётся передавить в себе массу таких «тараканов» общества, смотреть шире, но что-то подобное всё равно остаётся в каждом из нас, как бы человек этого не отрицал, ибо абсолютной свободы разума не существует. Как и абсолютной свободы в принципе. Само понятие объективного взгляда на какую-либо ситуацию предразумевает относительность, ибо даже самый беспристрастный в мире человек в оценке даже совершенно не относящейся к нему ситуации привносит пусть даже, может быть, и малую, но долю своего субъективного мнения. Стремление к идеалу делает нас теми, кто мы есть, но достижение такого идеала сделало бы нас роботами.

Некоторые вещи для нас как аксиомы. Если убедительно доказать нам их несостоятельность, то это всё равно что небо и землю поменять местами. Кажется, такое называется «разрыв шаблона».

Пожалуй, один раз разрыв шаблона можно пережить. Но не в том случае, если такое происходит каждый день! Как со мной.

Например, в данный момент я захожу в избушку на курьих ножках, и осознаю, что дальше уже некуда. Всё. Разве что, в психушку.

Вздохнув, я проводила тревожным взглядом белеющие на зубчатом заборе черепа, и вошла-таки в любезно присевшую для нас избушку (хозяйка леса-то в неё прямо в ступе залетает, а нам бы запрыгивать пришлось). Видели когда-нибудь грациозно садящуюся избу с гигантскими куриными ногами?..

Вопреки прочитанным в детстве сказкам внутри домика знаменитой ведьмы было очень даже уютно и чисто. Эдакий бабушкин домик в деревне. Обстановка небогатая, из мебели всего-то высокий деревянный стол, застеленный белой, как снег, скатертью, украшенной по бокам затейливым узором из красно-золотых нитей, длинная некрашеная деревянная лавочка и огромная белая печка, заваленная пышными подушками. Всё это «разбавляли» лёгкие красивые занавески на створчатых окнах, росписи на стенах и посуде, гобелены, изображающие каких-то причудливых существ.

Кряхтя, старушка резво вылезла из ступы и взмахом руки отправила оную вместе с метлой в дальний угол, а затем снова повернулась к напряжённо застывшим нам.

– Будет вам так смотреть, не собираюсь я вас есть, – наконец, произнесла она, жестом указывая на стол, – Невкусные вы, тощие. Не людоедка я. Садитесь.

– А черепа на заборе? – Недоверчиво протянула Лина.

– А чтоб у шалопаев, вроде вас, прыти поубавилось, – недовольно резюмировала та, принеся откуда-то котелок горячей каши и здоровенную глиняную крынку с молоком. – За просто так сюда адептов из академии не посылают. Набедокурили?

– Можно и так сказать, – усмехнулся бард, уже за обе щёки уплетая изумительно пахнущую кашу.

Вот же ж доверчивые люди. А вдруг нас откармливают, чтобы пожирнее были?..

– Мы теперь выбраться отсюда не можем, – пожаловалась, ковыряя кашу ложкой.

– Знаю, знаю, зачем пожаловали. – Важно кивнула ведьма, – Но да помощь моя не понадобится. Вас тут всегда только на ночь в качестве наказания отправляют, утречком забирают. Так что с минуты на минуту.

О как. Зря, значит, сюда топали.

– Вы упомянули ходящих по мирам, – вдруг подал голос Дерек, – Разве они не вымерли сотни лет назад?

– Кто вообще эти ходящие по мирам? – Задала Лина интересующий и меня вопрос.

– Ты что, не знаешь? – Удивился Эрик, залпом выпив уже вторую кружку молока, – Ходящие по мирам, это полулегендарные маги, рождавшиеся у нас раз в тысячелетие. По легендам, они беспрепятственно путешествовали по всем существующим мирам, нигде не задерживаясь долго, и часто привнося что-то новое. В основном – легенды и сказки.

– Вчера ты рассказала мне о мире, где нет магии, и люди заменяют её технологиями, – добавил Вернер, – У нас есть несколько сказок о таком мире.

М-да уж. Сказок. Ясненько…

– Никто не знает, вымерли они али нет, – пожала плечами ведьма, – Они скрываются, их никогда не узнаешь в толпе. А ты, парень… – сощурившись, взглянула она на некроманта, будто сканируя, – С тобой что-то не так.

– «Что-то не так» – это, наверное, аура смерти, свойственная моему дару, – чуть нахмурился он, заметно насторожившись.

– Нет. Я столько на своём веку повидала, уж смогла бы опознать, – хмыкнула ведьма, – Что-то тёмное на тебе. Действительно тёмное. И пустота внутри чёрная.

Звучит жутковато. Я бы уже умерла от страха, если бы эта милая дамочка сказала такое обо мне.

– Я не знаю, о чём вы, – пожал плечами тот.

Ледяные глаза старушки, казалось, протыкают его насквозь, но некроманту хоть бы хны.

– О! Ну всё, забирают вас, – уже чуть бодрее поведала ведьма, по-звериному принюхавшись.

И впрямь, посреди комнаты вдруг появилась огромная вертикальная, похожая на чёрную дыру воронка, вроде той, в которую нас затянуло в прошлый раз. Та же сила подхватила нас всех вместе взятых, и мы с задушенным визгом полетели к порталу.

Зажмурившись, я ожидала этого тянущего чувства перемещения, но вдруг остановилась и зависла в воздухе, словно что-то удержало меня, как пойманную в сачок бабочку.

Все остальные ребята уже телепортировались, а воронка так и осталась за моей спиной.

– Послушай, иномирянка. Времени мало, так что всего объяснить не смогу, – встав с приземистой лавки, тягучим, как дёготь, голосом произнесла старушка, взглянув так, что меня изнутри пробрало холодом, – Береги ту, с которой связана клятвой. Печальная доля ждёт её, бедняжку, очень печальная. Не смотри, что обёртка радужная, судьбу ей изначально уготовили незавидную. Да и тебе тоже. И держись подальше от некроманта. Благие его намерения, да известно, куда такие ведут. Не верь словам чужим и глазам своим. И сердце своё не слушай. До беды доведёт.

Вот с таким «чудесным» напутствием, в котором я вобще ничего не поняла, отправили меня в дальнейший полёт вслед за остальными, едва я успела открыть рот.

Ну и как это понимать?