Катя

Визжа, как поросята, мы красивой стопочкой уложились на мокрую от утренней росы траву.

– Ургх!! Ненавижу этого магистра! – Сетовал самый несчастный из нас, Эрик, на которого все дружненько свалились, – Увижу – файерболом в рожу запульну!

– Согласна, – поддакнула Элли, поправляя растрёпанные светлые волосы.

– А я с удовольствием на это посмотрю, адепт Ренард, – удовлетворённый ехидный голос заставил нас в считанные секунды принять вертикальное положение. – Вижу, вы все полны сил и энергии. Раз прогулка по лесу не возымела действие, вас ждёт утренняя тренировка для закрепления воспитательного эффекта. Начнём с трёх кругов по стадиону. Вперёд.

Магистр, подтянутый и бодренький, в своём военном обмундировании и стянутыми в низкий хвост светлыми волосами смотрел на нас как на таракашек ведьминскими зеленющими глазами.

Дружный мученический стон огласил огромную площадку за академией. Тут один круг – с километр, а то и больше…

– Но, магистр, у нас и так каждый день физподготовка по полтора часа, – хныкнул Риан.

– Четыре круга, адепт Хедвиг. – припечатал блондинистый изверг.

Заработав укоризненные взгляды, бард умолк на неопределённое время.

Печально повздыхав, адепты под ястребиным взглядом магистра бросились бежать, а я попыталась тихонько ускользнуть под шумок.

Ключевое слово «попыталась».

– Куда?.. – передо мной словно возникла невидимая стена, – Вас это тоже касается, мейс.

– Но я не адептка! – Возразила я, нахмурившись, – Я из персонала…

– А это не важно, – перебил меня наглючий эльф, – Если не хотите, чтобы о произошедшем вчера и вашей в этом роли узнал ректор, то…

– Ладно, ладно, – буркнула я, пронзая магистра взглядом а-ля «доберусь я до тебя!..».

Окинув ещё раз мученическим взглядом огромный стадион, я мысленно обматерила всех эльфов данного мира, и побежала вслед за остальными.

К слову, в прошлой жизни к спорту я была равнодушна, да и это тело явно к нему не приспособлено.

Надеюсь, не помру…

…Как говорится, мечтать не вредно – вредно не мечтать. Если первый круг я пробежала нормально, то на втором уже немного запыхалась, на третьем – ползла, пыхтя, как паровоз, а на четвёртом уже не осталось сил ни пыхтеть, ни свистеть – меня, Лину и Эрика в полудохлом состоянии дотаскивали до финиша четверо наших более удачливых товарища (которые разве что слегка вспотели).

Меня, кстати, до финиша дотащил мой верный Росинант.

Нет принца на белом коне? Не в облом, сами принцессой станем. А что конь вороной, а не белый – так это принципиально…

Фыркнула, смеясь над собственными мыслями. Ну вот и белочка ко мне пожаловала. Правда, не из-за алкоголя, а из-за переутомления до состояния «горящий труп».

Да я теперь год на алкоголь даже не взгляну…

И ладно бы только пробежка! Магистр, критично осмотрев самых слабых из нас, окатил ледяной водой (надо сказать, и впрямь немного полегчало), щелчком высушил и велел разминаться, после чего отправил мальчиков упражняться на мечах, а девочек – метать кинжалы.

– Да вы издеваетесь! – В ужасе хныкнула я, увидев огромную, местами продырявленную мишень (вроде тех, что для дротиков) и расчерченные рядом полосы на разном расстоянии.

– И это тоже, – не стал отрицать магистр, – Зато действенно и с пользой для вас же.

Мой мозг, сжавшийся во время пробежки до размеров ореха, явно не мог постигнуть, зачем его хозяйке понадобилось метать ножи, так что тело жило отдельной жизнью.

Проблема в том, что я всегда была, и, по-видимому, навсегда останусь самым косоруким существом во вселенной. Так что, в то время как я искренне пыталась попасть в мишень, тоненькие, лёгкие, специально затупленные кинжальчики летели куда угодно, но только не в намеченную цель. В трибуны, в землю, вверх, в неведомую даль, в эльфа (не умышленно, хотя я была бы не против). Один раз в полёте кинжал таки царапнул самый краешек огромной мишени, и это увенчало мою карьеру супер-метательницы ножей.

Остальные ребята в той или иной степени уже выполнили своё задание.

– Хорошо, давайте так, – осмотрев результаты, добавил эльф, – Все будут свободны только тогда, когда мейс Кейтлин (так меня на здешний лад назвали в договоре) попадёт в мишень.

Все уставились на меня так, что рвения моментально прибавилось.

Но помогло не сильно.

…Спустя двадцать минут моих терзаний, героических попыток всех присутствующих не высказаться о том, откуда именно у меня растут руки, уже сам эльф немного задолбался и махнул на меня рукой:

– Так, ладно, – потерев переносицу, зевнул он, забирая у меня кинжалы, – Вас стоит или держать подальше от любого оружия, чтобы все, в том числе вы сами, жили спокойно, или хоть немного вас потренировать. Не знаю, как в вашем мире, но в нашем полно криминала за каждым углом и прочих представляющих опасность для ургхов нюансов. Так что делайте выводы.

– Я могу иногда заниматься тут? – Поинтересовалась я, – Кое-кто обещал мне помочь…

Несчастный некромант в ответ на это так громко и судорожно вздохнул, что мне даже стало его немножко жаль. Но что поделаешь? Сам виноват. Нечего было со мной в карты играть, хе-хе…

– Да, пожалуй… – кивнул магистр, явно уже костеря себя за подобное позволение, – Вряд ли, конечно, из этого что-то выйдет, но да ладно. И кстати, хочу вас обрадовать, адепты: занятия начнутся через полчаса. Свободны.

Уже не в силах даже возмущаться, мы стайкой поплелись к своим корпусам.

– Ах, да. – Добавил эльф, – Мейс Кейтлин, вас ждёт ректор. Уж не знаю, что ещё вы вчера натворили, но он злой, как демон в брачный период.

Не удостоив меня более объяснениями, аристократишка вежливо повернулся ко мне… спиной и удалился в закат. Точнее, в данном случае, в рассвет. Не суть…

А мне, и без того едва стоящей на ногах, резко поплохело. Чёёёрт, а я уж было понадеялась, что хоть на сегодняшний день пронесло…

Ага, конечно.

Ректор, красный, как рак, взирал на меня сужеными до щёлочек глазами, возвышаясь на своём троне.

Я же, уже помывшаяся, но всё такая же полумёртвая и нервная, сжалась в комочек, ожидая уже всего, чего угодно.

Хоть бы только не уволили! Мне же вообще некуда идти…

«Раньше об этом думать надо было. До того, как напилась в дрова со студентами!» – Отчитывал меня собственный разум.

– Ээ… светлого утра, мейстр Тейнаг, – с жалким подобием улыбки поздоровалась я, аккуратно присев на табуреточку.

– Встать!!! – Громогласно прорычал тот, от чего прокатилось эхо, а я тут же подскочила, – Какого ургха вы себе позволяете?!

Я отчаянно забегала глазами по комнате. Неужто магистр всё-таки разболтал?.. Вот же сволочь. Верь после этого симпатичным мужикам…

– Кхм… о чём вы? – Самым что ни на есть невинным голоском вопросила я, спрятав за спиной скрещенные пальцы.

Хоть бы пронесло, хоть бы…

– Ах, о чём это я?.. – Таким же елейным голоском отозвался тот, облокотившись крупными кулаками о стол и вперив в меня ледяной взгляд, – действительно, о чём? Может, о том, что после вашего первого рабочего дня по всем корпусам академии было разлито зелье, от которого большая часть студентов ходит с аллергией? И не делайте вид, будто не знали, что такое средство против грызунов применяют только в крайнем случае, и после его использования людям нельзя находиться в этом помещении как минимум пять часов!!!

Протянув нечто нечленораздельное, я безрезультатно попыталась втянуть голову в плечи.

Козлина, Иннокентий! Тоже мне, царский диванчик! В синенькой, видите ли, скляночке у нас моющее средство…

Не жизнь, а непруха…

– Я правда не знала, – задушено пискнула я. – Я думала, это моющее средство…

– Ну да, конечно! – Фыркнул ещё более побагровевший маг, – Вам должны были такое объяснить!

Тут я уже просто не выдержала. Очередная бесславно погибшая нервная клетка, и вуаля – последний день Помпеи местного разлива.

– Знаете что?! А не пойти бы вам… далеко и надолго с претензиями на идеальное выполнение работы, если вы, зная, что я иномирянка, не удосужились объяснить мне таких элементарных вещей? «Разбирайся сама», говорите? Так вот, я и пыталась. Последствия видите сами.

– На пол тона ниже, мейс, – отчеканил тот, – Вы забываетесь.

– Отнюдь. Говорю, как есть. – Откуда-то набравшись смелости, парировала я. – Не стоит винить меня в том, в чём я, в сущности, не так уж и виновата.

Незнание закона не освобождает от ответственности, но это поговорка нашего мира, так что выкусите, мейстр.

– Но зачем было выливать воду в кусты с цветами? – Явно немного поумерив пыл, добавил тот, – Я их десять лет выводил! Десять!!

Оу…

Ну что я могла сказать? Сожалею о вашей утрате? Ага, конечно.

Просто пожала плечами, сделав виноватую моську.

– Тьма с вами, – плюхнувшись обратно в кресло, махнул на меня рукой ректор, – Вот, возьмите золотой, купите моющих средств на рынке в городе.

– Я не знаю, как туда добраться, – нахмурилась я.

Качать права – так по полной.

– Попросите кого-нибудь, – отмахнулся тот, – Свободны.

Ну ладно, пронесло – и то хлеб… Легко отделалась. Даже слишком легко, на мой взгляд.

Но на данный момент я слишком устала, чтобы прислушиваться к своей паранойе.

* * *

Страх – это не только чувство, порой это ещё и стимул, мощное побуждение к действию.

Мой страх был неясен до конца даже мне самой. Какое-то липкое ощущение, вроде нехорошего предчувствия, не покидавшее с самого моего попадания в этот сумасшедший мир и с каждым часом всё более набирающее высоту. Всё шло как-то наперекосяк, и я не могла понять, почему мне так кажется – жива, здорова, при стабильной работе в защищённом месте, и ладно. Но врождённая паранойя пошла за мной и в этот мир, более того – выросла до необъятных размеров. Теперь, пожалуй, всего шаг отделяет меня от тяжёлой депрессии вкупе с шизофренией и своеобразной формы мании преследования.

Мне всё время казалось, что вот-вот из-за какого-нибудь угла выскочит кто-нибудь, и начнётся какая-нибудь кутерьма с «Избранностью» Лины, а я пойду прицепом из-за этой чёртовой клятвы.

– Ты выглядишь, словно свежеподнятый зомби, – поприветствовал меня изысканным комплементом Иннокентий, едва я после разговора с шефом ввалилась в свою каморку.

Ничуть не сомневаюсь, что диванчишка прав, но настроение с отметки «ниже некуда» скатилось до «а, нет, под плинтусом ещё местечко свободное».

Боже, кто бы знал, как вдруг захотелось на всё забить, упасть на этот самый диван (желательно, предварительно его заткнув) и неподвижно проваляться несколько часов!.. Но, как уже говорилось, мечтать не вредно…

– Спасибо, и тебе доброго утречка, – не без язвительности отозвалась я, доставая вёдра.

– Случилось чего? – Полюбопытствовал этот сплетник, едва не подпрыгивая на своих крохотных изогнутых ножках.

– О да. Случилось, – хмуро буркнула я, набирая воду, – Но из всей кучи этой познавательной информации тебе, царский диванчик, следует уяснить только кое-что наиболее важное: я тебя убью.

– За что?.. – Обиделся этот весьма необычный бытовой предмет.

– «В синенькой скляночке моющее средство»! – пискляво спародировала я приставучую мебель, – Теперь вся академия с аллергией ходит. А меня чуть не уволили после первого же дня… пипец, позор…

Ну, это я преувеличиваю, пару раз меня и после часа работы увольняли…

– Не знаю, что такое пипец, но я проникся горечью в твоём голосе, – усмехнулся тот, – и что же там такое было?..

– Что-то ты не сильно удивлён, – с подозрительностью прищурилась я, даже вперив руки в боки для большего психологического давления (хотя фиг знает, какая у них, диванов, психология). – Какое-то супер-средство против грызунов.

– О… неожиданно, – кажется, нежить даже слегка смутилась, насколько это вообще возможно уловить в данном случае, – просто я, ээ… дурак я старый. Забыл совсем, что Клава, наша прошлая уборщица, когда-то мечтала стать алхимиком, и кроме моющих средств держала тут и свои модифицированные зелья…

– Модифицированные?! – Я в ужасе схватилась за голову.

Чёрт, если там сейчас ещё какой-нибудь побочный эффект обнаружат, кто будет крайним?.. Риторический вопрос.

– Да, – диванчишка же моей паники не разделял, – Она старалась сделать так, чтоб эффект продержался дольше. А что? Что-то с адептами?

– Они там все ходят с аллергией, все в зелёных крапинках, как лепреконы, – мрачно поведала я.

– Как кто?.. – Не понял Иннокентий, – А, не важно. Главное, отделалась?

– Вроде как да, – задумчиво закусила губу я, – Но чтоб я ещё хоть раз тебя послушала!

– Ой, какие мы обидчивые, – фыркнул тот. – Но ты это, не расслабляйся.

– В смысле?! – Мгновенно насторожилась моя паранойя и я. Именно в таком порядке.

– В смысле, что если от начальства отделалась, не радуйся раньше времени, – ответил диван, – У нас есть ещё и адепты. А они маги. Злющие, коварные мелкие создания, вроде хорьков, которых ты вытравила этим зельем…

– Хорьков?! – Явно «не доехала» я.

– …да. Ну, знаешь, такие небольшие пушистые лесные звери с не менее пушистыми хвостами и огромными зубами. Они постоянно сгрызают наши запасы, – пояснил тот.

Или у моего «переводчика» какой-то сбой (какие нафиг хорьки, сгрызающие запасы в магической академии?), или-таки зовёт меня психушка. Прям убивается от разлуки с таким интересным экземпляром.

– Неважно… так, о чём это я… – сбился с мысли Иннокентий, – Ах, да. Вернёмся к злющим и коварным созданиям. Так вот, это адепты. Чтоб ты знала, большая часть из них ургхов считает за грязь, а малейшую провинность – за оскорбление. Так что готовься к осаде.

Я мысленно представила, как рисую пальцами две чёрных горизонтальных полоски на обеих щеках, с самым что ни на есть убийственным взглядом.

Всё-таки бредятинка – это заразно. Или, может быть, во мне просто проснулся талант сумасшедшего сказочника.

– Некоторые из них вполне нормальные… – с сомнением протянула я.

– Поверь мне и моему опыту: это исключение, – уверенно заявил диван.

– Откуда ты всё это знаешь? – Выгнула бровь я.

– Уметь надо, милочка, – с явной ноткой превосходства заявили мне, – Я, как-никак, несколько лет простоял в царском дворце, в самой гуще интриг и событий… уж знаю толк в добыче информации.

М-да. Веский аргумент, что тут скажешь.

Вздохнув, взяла наполненное ведро и швабру, и потопала отмывать корпуса по новой, уже чистой водой.

А страх, который засел внутри меня… Я знаю, что теперь буду изводить себя тренировками до потери пульса, хотя вряд ли многого добьюсь на данном поприще. Знаю, что буду впитывать каждую крупицу информации об этом мире, чтобы перестать однажды быть слепой, как котёнок. И пусть я никогда не верила гадалкам, всамделишная баба яга в данных обстоятельствах вызывает чуть больше доверия. И пусть я не учёный и не атеист, а изначально довольно склонный к умеренному мистицизму человек, даже в чёртовом мире магии мне кажется, что слепых случайностей не бывает (или бывает, но редко и не таких), практически у всего есть хоть какая-то основа, повод, причина, толчок… К тому же, где, как ни в магическом мире, следует доверять своему полумистическому шестому чувству?

О, какое красивое название я подобрала своей паранойе…

* * *

Учительский корпус вымыла довольно быстро. Кстати сказать, несколько учителей тоже подхватили такую зелёненькую аллергию. Так что подлянки мне стоит ожидать отовсюду…

Женский и мужской корпуса вымыли те, кто не умеет играть в карты (хотя может и умеют, но я – великий игрок, словивший удобный момент, уахахаха!). Благо, хоть слово сдержали: они всё-таки почти все дворянчики, с них сталось бы сморщить носик и послать меня куда подальше.

А вот в учебный корпус я откровенно побаивалась заглядывать. Как раз в это время там шли занятия, и… мало ли, где противнику приспичит атаковать. Но против обязанностей не попрёшь, так что швабру в зубы, и вперёд…

Сновавшие кое-где адепты, казалось, совсем не обращают на меня внимания. Даже те, что расхаживали с зелёными пятнышками на холёных лицах.

«Может, они не знают, из-за чего заболели?» – В какой-то момент шевельнулась во мне робкая надежда.

Вобщем, пока всё шло более-менее нормально. Я даже не опоздала на завтрак (с прошлого раза предусмотрительно выучила расписание «кормёжки»).

В столовой было всё так же шумно, пахло только что сваренной кашей и чем-то ещё. Студенты переговаривались, смеялись, листали книги, сгорбившись над ними, как старички. В этом умиротворяющем привычном гвалте сложно было заподозрить подвох, поэтому я спокойненько взяла поднос и прошествовала к раздаточному окошку.

Обычная каша, похожая на вид на нашу манную, и напиток, по запаху походящий на компот, для голодной меня были чуть ли не амброзией и нектаром. Паранойя, правда, пару раз шевельнулась (это же классика жанра – подмешивать всякую гадость в еду), но я отмахнулась от неё, отметив, что всем на меня абсолютно пофигу, да и как бы кто из адептов успел подмешать мне какое-нибудь зелье, если я взяла еду прямо из рук поварихи?

Так что я со спокойным сердцем съела свою порцию, отнесла поднос и лёгкой походочкой отправилась в свою каморку, уверенная, что на сегодня мои злоключения, как и обязанности, закончились.

А зря.

Уже привычным движением открыла скрипящую деревянную дверцу своей каморки, задумчивая и полусонная, как сомнамбула, как вдруг писклявый визг Иннокентия заставил меня вздрогнуть и очнуться:

– Стой! Не входи!!

Но было поздно. Я, переступив порог, непонимающе моргнула, уставившись на диван, и… на меня опрокинулось выжидательно зависшее в воздухе ведро.

Ведро, полное какой-то вязкой чёрной слизи, окатившей меня с ног до головы.

– Аааа!!! – Заверещала я, проведя по лицу рукой, – фууу…

На ощупь и запах нечто вроде смолы… Ощущение непередаваемое. С языка сами собой срывались… не очень хорошие эпитеты в адрес этого мира, академии и в особенности адептов.

Внутри словно прорвало плотину. Бессвязная ругань, невесть к кому обращённая, лилась изо рта так же непроизвольно, как и слёзы по перепачканному лицу.

Кто бы знал, как я всё здесь ненавижу…

– У тебя речь, как у сапожника, – тихо отметил «царский диванчик», но мне в данный момент было глубоко наплевать на подобные комментарии, – Чем выть волком и на жизнь жаловаться – пошла бы помылась. Кажется, эти ургховы адепты добавили зелье для облысения…

Я даже дышать перестала.

– Что?! – По поросячьи взвизгнула, судорожно тряхнув головой, отчего на полкаморки разлетелись чёрные брызги, – А раньше сказать не мог? А предупредить?..

– Да я ж пытался, – виновато ответил тот, – Не успел…

Я его уже почти не слушала, суматошно бегая по каморке в поисках мыла и сменной одежды. Благо, оные нашлись быстро, и я, на автомате схватив и ведро для стирки, пулей помчалась в ванную, молясь всем богам, чтобы там было не занято.

А пуля, как известно, летит только в заданном направлении, не сворачивая, так что неожиданно появившееся из-за угла препятствие я не обогнула, а врезалась в него со всей дури.

К слову, препятствие не выдержало такого напора и неожиданности, так что мы вместе свалились на пол, а я щедро поделилась с ним «подарочком» адептов.

– Тьма! – Прошипел несчастный некромант, а это был именно он, – О Пресветлая!.. – Ещё больше офигел он, оценив мой шикарный видок и сделав какой-то странный жест, вроде отпугивания злых духов.

М-да, наверное, у меня была бы та же реакция, если бы из-за угла на меня навалилось чёрное с ног до головы существо с торчащими во все стороны волосами, в чёрном балахоне и с огромными безумными глазами человека, готового к убийству.

Отскочившее ведро жалобно звякнуло и покатилось прочь с места ДТП по начищенным до блеска скользким плитам.

Даже ведро не выдержало нервотрёпки и сбежало.

– Кейтлин? – Удивлённо моргнул Вернер, приподняв брови, – Эм…

– Не спрашивай, – обречённо вздохнула я, снова мысленно наградив себя медалькой «победителя по жизни» и неуклюже попытавшись встать.

– Ладно, – тактично кивнул тот.

Поскользнулась на ещё мокрых плитах и снова всей своей тушкой упала на приподнявшегося было некроманта. Так сказать, ещё раз оправдала заслуженную медальку.

– Прости, – Вспомнив о зелье облысения, быстро пробормотала я, вскочив, и со скоростью света понеслась дальше.

– Подожди, я что к тебе шёл-то. Кое-кто хотел научиться метать ножи. – Напомнил тот, поднявшись.

Я аж притормозила.

Одно дело пообещать по пьяни, проиграв в карты. Но он же наследник графства! Сделал вид, что забыл, и никто не пикнет даже.

Вот не верю я в добрых принцев. И графёнков тоже. Не верю, и всё.

И пусть графёнок он постольку поскольку, графство их мизерное и по факту состоит из одних деревень, далёких от столицы, и состояние у его семьи небольшое, но всё-таки. А сам Вернер… он вроде как кажется обычным таким хорошим «свойским» парнем с простецкой искренней улыбкой, но он некромант. А они все, наверное, странненькие. Всё время работать с трупами, брр…

Да, я вешаю ярлыки. А как тут иначе, если почти ничего не знаю об этом мире?

– Ты серьёзно? – Удивлённо нахмурилась я, от чего лицо с уже подсохшей субстанцией наверняка ещё больше стало напоминать чёрта.

– Куда деваться? Слово надо держать, иначе какие мы дворяне… – пожал плечами тот.

Ну спасибо… Всё равно что: «ты бездарность, но раз я пообещал»…

Какие мы честные!..

Паранойя, не верящая в честность, проснулась и потянулась. А, впрочем, потом подумаю над причинно-следственными связями, а пока надо брать, коль дают.

– Хорошо. Давай завтра, утром, перед занятиями? – Предложила я.

Тот чинно кивнул, и, окинув меня насмешливо-сочувственным взглядом, предпочёл побыстрее сбежать обратно.

Все вы, мужики, такие… для вас стараешься, обливаешься косметической грязью, а вы… эх…

Вспомнив о самом важном, я снова со всех ног понеслась к ванной.

… в ванной было не занято, но многого мне это не дало. Рыдая на всю академию и давясь слезами, я провожала взглядом сползающие вместе со «смолой» огромные клоки волос.

Пусть и неухоженных, но длинных и густых волос красивого оттенка тёмного гречишного мёда…

В прошлом мои волосы были очень тонкими и ломкими, и росли неимоверно медленно. Что бы ни делала – ничего не помогало. Приходилось довольствоваться средней длиной, а между тем я с детства мечтала о длинной густой «гриве». И вот…

Выходила я из ванной с зарёванным лицом и совершенно… абсолютно лысая. Волдеморт – и то краше. А потому я, хоть и морально высохшая, но злая, как тысяча чертей.

Есть вещи, которые делают женщину опаснее любого мага. Война – значит война.

* * *

Вздохнув, я тихонько постучала в знакомую дверь в женском корпусе под номером двести одиннадцать.

Спустя секунду дверь открылась, явив мне уставшую мордашку Лины.

– Катя? – Недоумённо нахмурилась она, оглядев меня с ног до головы, – Что-то случилось?

– Случилось… – угрюмо буркнула я, – Случилось – это мягко говоря.

В подтверждение своих слов одним движением развязала косынкой завязанную на голове тряпку, продемонстрировав лысину.

– О Боже! – Та аж отшатнулась, широко открыв глаза, – Что за..?

– Не что, а кто, – мрачно поправила я, – Пустишь?

– Д…да-а… – медленно кивнула та, пропуская, – Проходи.

Комната в этот раз была чистой и прибранной, не считая разбросанных у кроватей книг. Держа в руках одну из них, спала мёртвым сном Ррыгра, громко храпя.

– И… кто это тебя так? – Ужаснулась Лина, плюхнувшись на свою кровать и жестом предложив мне сделать то же самое.

– Офф… дура я просто. Зелье одно случайно добавила в ведро, когда пол мыла. С моющим средством перепутала, – убито пояснила я.

И пересказала ей случившееся.

– А я-то думаю, чем это у нас все заразились, – задумчиво пробормотала она. Затем вдруг заметно оживилась: – А знаешь, я сегодня слышала кое-что… Анита, «мисс вселенная» с факультета воздушников, на всю Академию сегодня хвасталась, что кого-то смолой с зельем облысения сегодня облила… Она тоже такую аллергию подхватила. Кстати, её все поддержали, мол, молодец…

Я злобно прикусила губу, чуть ли не до крови.

Зато нашёлся более конкретный, чем все адепты академии, враг…

– И кто эта Анита? – Хмуро, как грозовая туча поинтересовалась я.

– Говорю же, воздушница, – пожала плечами та, – Глупенькая такая девица с коровьими глазами. Говорят, что она спит с ректором.

– Больше сплетни слушай, – фыркнула я, но тут же насторожилась, кое-что вспомнив, – Стоп. Она блондинка, такая, среднего роста, синеглазая, и визжит на ультразвуке?

– В точку, – с важным видом кивнула Лина, – Знаешь её?

– Может быть, – неопределённо ответила я, – Слушай, а почему она… ну… с ректором? Ради зачётов, что ли? Он же старый и толстый, да и вообще отвратный…

– Я- то откуда знаю, – отозвалась Избранная, поудобнее развалившись на кровати, – Вроде как, говорят, она из очень богатой семьи, но не титулованной. Ректор же – один из четырёх наиболее приближённых к императору герцогов, но мот и картёжник, об этом все знают. Вот её семейка и хочет этим воспользоваться, чтобы дочурку выгодно пристроить.

– Ну и… методы, – поморщилась я. – Ну, спасибо за информацию, что ли… теперь буду думать над коварной местью.

– Помощь понадобится – обращайся, – простодушно улыбнулась Лина.

– Хорошо, – кивнула я, выдавив-таки подобие ответной улыбки, – Но вобще-то я не жаловаться пришла. Нарыла что-нибудь об этом мире?

– Ага, – кивнула довольная, как объевшийся сметаны кот, Избранная, – Весь день сегодня в библиотеке проторчала, даже несколько пар пропустила. Вобщем, так: мир этот, как я уже говорила, называется Аанхтон, страна, куда нас занесло – Ревилогонская империя, или Ревил. В Аанхтоне, как и на Земле, тьма-тьмущая самых разных по размеру, культуре и политике стран. По уровню развития их можно условно разделить на три группы, опять же, как у нас: ведущие сверхдержавы, развитые и развивающиеся. Есть и совсем отсталые, где живут первобытными племенами… но уровень развития здесь измеряется не научно-техническим прогрессом, которого, к слову, здесь практически нет, а уровнем развития магии – она здесь заменяет всё, здесь всё на ней работает. Сверхдержавами считаются три огромные империи: Ревилогонская, Монвельская и Гранхолдская. Они примерно равны по размерам, уровню жизни и достижениям в магии, ну и по влиянию на мировой арене. Между собой они, разумеется, грызутся на протяжении чуть ли не всей истории, как тайно, так и явно: гонка вооружений, войны, и прочее, и прочее… Практически во всех странах этого мира абсолютная монархия, кое-где – конституционная или диктатура, а демократия только в двух, если не ошибаюсь. Для сравнения стоит просто вспомнить историю – в плане иерархии и жизни общества здесь всё примерно так же. Дворяне – цари и боги в своих наделах, но беспрекословно подчиняются монарху. В ходу договорные браки, патриархат цветёт и пахнет, законодательство рассчитано прежде всего на защиту прав дворян и в некоторой степени буржуазии. Нравы внешне вроде как строгие, но на самом деле в этом плане – чёрт знает что. И, главное, всех устраивает.

– Ясно, – растерянно пробормотала я, судорожно «обрабатывая» новые знания, – Неплохо ты поработала… а что там с твоей избранностью?

– Ой, тут самой бы толком разобраться, – вздохнула Лина, сдувая со лба выбившийся локон, – Вобщем, всё, что я смогла выяснить – это легенда о двух богинях, создавших этот мир, и размытое пророчество. Кстати, религия у всех стран этого мира единая – они поклоняются богине света Эриос, и её сестре Каре, богине тьмы. Считается, что когда-то, миллиарды лет назад, не существовало ничего, кроме бесконечного Хаоса и Магии – полуразумной бесконечной силы, блюдущей баланс во Вселенной. Хаос и Магия породили огромное количество богов, каждый из которых должен был создать свой мир, наполнить Хаос жизнью. Некоторые боги создавали свой мир вместе, некоторые – поодиночке, и вот так и получились все миры, которых, как считают маги, очень много, хотя они пока открыли всего два, причём не населённых разумными существами. Эриос и Кара вместе создали Аанхтон, свой прекрасный мир, и поделились с людьми магией. Неисчислимые века сёстры жили в согласии, мудро руководя Аанхтоном, и для этого мира был нескончаем век Золотой. Но потом сёстры стали скучать и спорить из-за мелочей. Кстати, одной из таких «мелочей» стал прекрасный юноша и сильнейший маг своего времени, Азер, в которого якобы влюбились обе богини. Сестрички долго доканывали его, чтобы он выбрал одну из них, но тому такого счастья было не надо, он любил обычную земную девушку, свою жену, и отверг обеих. Разозлившись, богини просто кокнули несчастного… гениально, правда? …и в наказание сделали его своим вечным слугой, бестелесным духом-Хранителем Аанхтона. Мальчиком на побегушках, если проще. По ходу, именно его мы с тобой и повстречали, когда переносились… так вот, после того случая богини стали спорить друг с другом по поводу и без. В конце концов это переросло в настоящую борьбу за власть над созданным ими миром, а когда воюют боги – миру наступает песец. Глобальный. Богини пробудили древнее Зло – Ховарда, чудовище, уничтожить которое могут только боги, но, поняв, что оно неуправляемо, заточили обратно. И столько крови пролили жадные богини, так жестоки были, что сама Магия, можно сказать, приговорила их к тюрьме на определённый срок. Тюрьмой богиням послужили два камня, ставшие могущественными артефактами: Меллиар – для Эриос, Омалиар – для Кары. «Мел» и «ел» с древнего языка означает «свет», «Ома» – тьма, «лиар» – камень. А пророчество такое: когда закончится отведённый для заключения срок, пробудится Ховард – древнее Зло, придёт из другого мира Избранная, которую выберет один из артефактов – Меллиар или Омалиар, и освободит богинь, чтобы они уничтожили чудовище и вернули мир в Аанхтон. Как-то так. Но указаний, что именно я должна сделать, чтобы выпустить этих богинь – нету. Да и не очень-то хочется после подобной предыстории…

– Да уж, задачка, – хмыкнула я, задумчиво пожевав губами, – Где гарантия, что эти дамочки не окажутся похлеще местного мирового зла?

– Вот и я о том же, – согласилась Лина. – Но все абсолютно уверены, что с их возвращением в Аанхтон вернётся Золотой век – не будет войн, убийств и так далее. Кстати, о Ховарде пока ничего не слышно, а если бы он объявился – об этом наверняка повсюду бы трубили.

– Странно, – нахмурилась я, – Но, думаю, со временем разберёмся. Однако лучше будь настороже: тебя тут так пестуют и восхваляют, что подозрительно становится. Кстати… ты разобралась в местной валюте?

– Не слишком, – поморщилась та, – Вроде как, самая мелкая – медянка, потом злотый, и самая дорогая – серебрушка, потому что серебра в этом мире намного меньше, чем золота. Вот, всё, что об этом знаю… а что?

– Да на рынок собираюсь сходить, сдать в ломбард то, что в карты выиграла, и купить хоть самое необходимое, – ответила я, – Понятия не имею, как это сделать, учитывая то, что не знаю, как добраться до города, а главное, совершенно не ориентируюсь в ценах.

– Ну… может, попросить кого-нибудь? Вернера, например? – Хитро ухмыльнулась она, – Я заметила, в лесу вы спелись. Обнимались, как родные.

– Это была вынужденная мера, – возразила я, покраснев до ушей, как школьница.

– Не ври, он тебе нравится, – с видом знатока отозвалась Лина.

– Ещё дня два назад ты говорила, что мне нравится магистр Эрриа, – скептически выгнула бровь я, – Либо я в твоём понимании непомерно влюбчивая, либо тебе уже стоит определиться.

– Так я и определилась! – С подозрительным энтузиазмом ответила та, – Ты же сказала – нет. Ну нет – так нет. Теперь он мне нравится…

– Кто?.. – Не поняла я, чтобы в следующую секунду офигеть: – Этот чиканутый магистр?

– Да, – непреклонно поджала губы та, но уголки дрогнули в улыбке.

– С чего вдруг-то? – Явно «не доехала» я, – Этот… не буду говорить, кто, закинул нас в лес, полный всяких тварей, на целую ночь, а потом ещё заставил бегать и тренироваться! За обычную скромненькую студенческую пьянку, всего-то. Как будто сам студентом не был…

– Ну, что поделать, нравятся мне такие, – смущённо потупилась она.

– Какие? Придурки? – Недоумевала я.

– Иди ты, – надулась Избранная, – Чья бы корова мычала! Самой-то нравится парень, поднимающий трупы!

Возражать всё равно бесполезно. Тем более что немножко, самую-самую малость, Лина права: Вернер мне понравился, он находчивый и симпатичный, но, блин, мы в заднице, какие нам сейчас розовые сопли?

– Ты случайно не напилась местной амортенции вместо компота? – Предположила я. Не совсем всерьёз, но мало ли…

– Да нет. Он мне просто нравится Я с тобой, как с подругой, секретом делюсь, а ты, – по-детски обиделась Избранная.

Подруги… При этом слове в душе я улыбнулась. Мирись, мирись, и больше не дерись?.. Как маленькие, право слово…

Однако чувство бесконечного одиночества слегка притупилось, и даже настроение немного улучшилось.

– Ладно, проехали, – пошла на мировую, – Тебе купить что-нибудь на рынке?

– Всё-таки попросишь Вернера? – В глазах Избранной зажёгся огонёк интереса, – Нет, спасибо. У меня всё есть.

– Ладно, – кивнула я, поднимаясь, – Тогда пойду. Устала, что-то в сон клонит. Да и план мести надо придумать.

– Если что, я в деле, – напомнила Лина.

Я закрыла за собою дверь.

* * *

Ночь прошла спокойно. Придя в каморку, я промямлила что-то малопонятное Иннокентию и отрубилась. А утречко началось… по привычной схеме. То есть с того, что меня выкинули на ковёр.

– Чёрт! – Сонно ругнулась я, злобно взглянув на диван, – Козлина, Иннокентий! Нельзя по-человечески?

– А тебя по-человечески и не добудишься, – парировал тот, – Сама же вчера сказала: разбудить так, чтобы сразу проснулась.

Да, кажется, что-то такое я вчера и сказала.

Захлопнув возмущённо приоткрытый рот, неуклюже поднялась. На этот день намечались большие планы…

– Кеша… – задумчиво обратилась я, кое-что вспомнив, – А у вас, в этом мире, есть какие-нибудь зелья для сверхбыстрого роста волос?

– Не называй меня этим сокращением! – Возмутился тот, – Вообще-то не было, но я вот слышал, что буквально за последние несколько лет что-то подобное алхимики вывели. Но стоит это безумно дорого.

– Ну… может, и хватит, – расстроено пробормотала я, кинув печальный взгляд на припрятанную «заначку».

Конечно, не хотелось бы потратить нафиг все деньги на волосы, но уж лучше походить ещё оборванкой, чем лысой.

Придя к такому заключению, я со вздохом отправилась в ванную, стараясь не смотреть ни в какую отражающую поверхность.

Когда я вышла на улицу, в привычном балахоне и с подобием косынки на голове, утро только-только вступило в свои права. Однако, что удивительно, несколько человек уже находились на стадионе. Адепты с разных курсов – в основном мальчики, но и девочки тоже были. И два преподавателя, в том числе магистр Эрриа. Кто-то бегал, кто-то подтягивался на турниках, кто-то упражнялся в фехтовании, кто-то учился стрелять из лука или арбалета. Вот приспичит же с утра!

«А сама-то», – саркастично хмыкнул внутренний голос.

На одном из турников упражнялся искомый некромант. Рубашка и мантия давно валялись где-то на земле, а напряжённые литые мышцы блестели от пота.

Я невольно залюбовалась. Какой экземплярчик, мурр… Что-то внутри меня громко вздохнуло и облизнулось, но я постаралась запихнуть это «что-то» как можно глубже.

Дав себе пару мысленных затрещин, отвлеклась от увлекательного зрелища и ещё раз обвела взглядом стадион, на этот раз с удивлением заметив среди присутствующих ещё и Лину. В какой-то здешней спортивной форме, с заплетёнными в высокий хвост волосами, она бежала по кругу, красная, как рак.

– И ты здесь? – Окликнув её, удивилась я.

– Это была моя реплика, – усмехнулась она, – Просто подумала, что раз уж мы так мало знаем об этом мире, стоит научиться хоть чему-то, и прежде всего – быстро бегать. А ты?..

Резонно.

– А я уж, грешным делом, подумала, что… – хитро улыбнулась я, многозначительно скосившись на магистра Эрриа.

– Нет, иди нафиг, – при этом подруга покраснела ещё больше, хотя это и казалось невозможным. А значит, хоть в какой-то мере я была права, – Не отвлекай меня.

Подняв руки в жесте «сдаюсь», отправилась к своим мишеням для метания ножей. Вскоре подоспел и заметивший моё появление Вернер.

…– Вперёд немного. Вперёд, а не назад, Кейтлин, – Вздохнул некромант, спустя первые пять минут моих попыток встать в правильную стойку, – Кстати, зачем тебе тряпка на голове?..

– На меня зелье облысения вылили, – полностью сосредоточившись на мишени, отдельно от сознания призналась я, хотя планировала по возможности скрывать.

Блин.

– Оу… – запнулся тот, – Кто, если не секрет?

– Вроде как какая-то Анита из воздушников, – хмуро покосилась я на собеседника, – Не важно…

– Что, даже не отомстишь? – Поинтересовался Вернер.

– Почему, отомщу, – уверенно кивнула я, – Правда, пока не знаю, как, но что-нибудь придумаю. Схожу на рынок, куплю какое-нибудь шуточное зелье… вобщем, той же монетой.

– Оригинальностью не блещешь, – вынес вердикт некромант, – Ты хоть в Монстоне ориентируешься? Сомневаюсь что-то.

– Нет, – прикусила губу я, со злостью кинув очередной маленький кинжал, который, как и предыдущий, таки вонзился в край мишени. – Тебя хотела попросить.

– Меня? – Удивился тот, – Почему не кого-то из преподавателей или персонала?

– Ага, они прям побегут, роняя тапки, – фыркнула я, – Ты первый под руку попался. Я не настаиваю, просто… много всего купить надо, и…

– Не вопрос, – пожал плечами, направив мою руку чуть правее, – Тебе выдали деньги?

– Хм, ну да. Вы, когда в карты проиграли, – хмыкнула я, запуская в короткий полёт очередной кинжал, который вонзился уже повыше.

– Ясно, – ухмыльнулся некромант, – Когда пойдём? Сейчас, после тренировки?

– Так у тебя же занятия, – чуть нахмурилась я.

– К тьме их. У нас сейчас одна нудятина, – отмахнулся тот.

Боюсь представить, что у них, некромантов, принято за нудятину. Теория поднятия зомби? Вскрытие трупов? Раскапывание могил?

Но спрашивать не стала. Меньше знаешь – крепче спишь…

– Тогда ладно, – заметно воодушевилась я.

Паранойя, правда, по-прежнему нашёптывала, что что-то тут не так (ну, что поделать, не так много добра я в жизни видела). Я же сейчас страшная, как не знаю кто, и чтобы такой парень мне опять помог? Тем более что мы с ним, в сущности, едва знакомы.

Подумаю об этом завтра…

Ещё минут пятнадцать я под чутким руководством метала кинжальчики (два-три раза почти попав в центр мишени), а потом отправилась на пробежку. Не знаю, какая муха меня укусила, но я заставила себя пробежать четыре огромных круга без остановки. Правда, потом на ногах едва стояла, и дышала так, словно меня под водой с минуту держали, но сам факт!

Договорились с Вернером встретиться у ворот Академии минут через пятнадцать, чтобы сполоснуться и переодеться (каким-то чудом, спустя пару часов мучений, я всё-таки отстирала от той чёрной субстанции второй выданный мне балахон, так что впору чувствовать себя героем). А уходя со стадиона, я заметила, что Лина пытается научиться фехтованию под руководством блондинистого эльфа. Приятное с полезным?..

«Странный у нас способ понравиться» – вновь оживилось внутреннее «я», удивив меня же.

Ну, блин, нашла, о чём думать.

* * *

Когда я, уже не пыхтящая, как паровоз, вышла на улицу, некромант поджидал меня у учительского корпуса. Всё страньше и страньше…

Одетый теперь во всё чёрное – чёрную рубашку, чёрные брюки и чёрное же подобие ботинок – он казался немного серьёзнее, несмотря на всё ту же беспечную полуулыбку, обычно делавшую его лицо совсем мальчишеским. Тёмные, как вороново крыло волосы растрёпаны в лёгком беспорядке, а в чёрных с синевой глазах пляшут бесята.

– Договорились же у ворот встретиться, – удивилась я.

Тот только отмахнулся, по-джентельменски предложив руку.

Да ну нафиг, серьёзно?..

Я удивилась ещё больше, но отказываться не стала. Мало ли – обидится, вот и при потом до города сама, как хочешь…

У ворот Академии стояли огромные, в четыре человеческих роста великаны, безмолвные и неподвижные, словно восковые.

– Слушай, а они не?.. Ну… – невнятно пробормотала я, с парализующим изнутри страхом отметив белые глаза без радужки и зрачков.

Покосившись на меня, Вернер усмехнулся. От него очень приятно пахло чем-то терпким, мужским, причём запах настолько лёгкий, что сходу не скажешь: сам ли данный субъект так пахнет, или это одеколон такой…

Сразу стало невероятно стыдно за свой убожеский вид: лысая, в стираном-перестиранном балахоне, с какой-то тряпкой на голове, и пахну, разве что, хозяйственным мылом…

– Да, это зомби, – кивнул некромант, – Высшего порядка. Таких очень трудно создать. У них никогда и ни при каких обстоятельствах не обрывается подчинительная привязка к поднявшему, они, в отличие от других, могут связно разговаривать, обладают даже какой-то долей разума, хотя воля уничтожена в зародыше. Такие могут прослужить сколько угодно лет, не разлагаясь, некромант может увеличить их в росте и силе, влив при поднятии достаточно магии, но, как уже говорилось, создать таких очень трудно. Конкретно эти двое зомби были подняты основателем нашей Академии, Эйденом, очень сильным магистром доимперских времён, около двухсот лет назад.

– А ты смог бы таких создать? – Лукаво поинтересовалась я, стараясь отбросить печальные мысли куда подальше.

– Разве что, лет через десять… – честно признался тот. – Силы дара хватит, а вот знаний тут надо на уровне магистра, не меньше.

– А сколько всего ступеней обучения у мага? – Спросила я.

– Четыре. Ученик, адепт, мастер и магистр, – пояснил Вернер, – Обычно у мага сила полностью просыпается годам к четырнадцати. Тогда мы проходим четыре первых года обучения, подготовительных: учат концентрации, контролю, основам магии, письму и счёту, определяют дар и его уровень. Это первая ступень, общая для всех магов, там нет никаких разделений. Потом поступаем в Академию уже конкретно на свой факультет на четыре года. Это, как ты понимаешь, вторая ступень, она тоже обязательная. После академии маг может найти мастера или магистра и напроситься в ученики. Это третяя ступень, там обучаются пять лет, иногда меньше, в зависимости от уровня дара и усидчивости. Ну и последняя – магистратура: приходишь с дипломом от своего учителя, заверенным магией, в «вышку», и там обучаешься пять лет. И всё, вот он, твой предел. Некоторые останавливаются на ступени адепта, а после Академии женятся, выходят замуж, поступают на императорскую службу, идут в торговлю и так далее. Опять же, зависит от уровня дара, да и к чему душа лежит. Я планирую добраться до магистра.

– Но Лина же не проходила первую ступень… – растерянно нахмурилась я, – Если она азов не знает, то как учиться-то в Академии?

– Ха, ты думаешь, она на той же программе, что и остальные? – Позабавился моей неосведомлённости собеседник, – Естественно, для неё подготовили другую. Она учится втрое больше, с ней едва не до ночи занимаются, плюс примерно во столько же раз больше внеклассной работы задают.

О как… Ну да, а чего я ожидала-то? Что хоть кому-то из нас может реально повезти?

Впрочем, учиться, пусть даже так много, наверняка интереснее, чем драить полы.

– А магистр Эрриа? – Задумавшись, произнесла я, – Получается, полное обучение вы, маги, заканчиваете годам к тридцати. Но он выглядит максимум на двадцать два…

Вернер фыркнул и посмотрел на меня, как на тупицу.

– Так он же эльф, – сказал, словно это всё объясняло, – Они до самой смерти выглядят так, как на момент совершеннолетия, и живут до нескольких сотен. Ему около пятидесяти, если не ошибаюсь…

Аж поперхнулась воздухом.

– Серьёзно? – Шокировано пролепетала я.

– Ну да. Ничего в этом удивительного нет, – пожал плечами Вернер, – Испокон веков известно, что чистокровные эльфы и некоторые полукровки, в которых сильна эльфийская кровь, живут намно-ого дольше среднестатистического мага. Они и психологически развиваются немного по-другому. Пятьдесят лет для них – ещё совсем молодой человек, едва-едва взрослый.

Я скептически поморщилась. Да ладно, быть того не может… Нет, конечно, я читала фэнтези, и там всё примерно так же насчёт эльфов, но блин, это же не выдуманный мир… В нашем-то многие в двенадцать-шестнадцать уже будто им по сто, а чтоб пятьдесят лет землю топтать, и быть при этом «едва-едва взрослым»?

– А если, например, эльф захочет жениться на обычной магичке, в которой нет эльфийской крови? – Вдруг стало интересно.

– Такие браки у них происходят достаточно редко, – ответил некромант, – Но когда всё же происходят, невеста проходит очень сложный ритуал, в результате которого её жизнь связана с жизнью мужа – она умирает только тогда, когда умирает он. При этом магичка лишается своего дара. Такова плата. Сама понимаешь, мало кто на такое добровольно пойдёт, а согласие нужно добровольное с обеих сторон.

Нехило, что тут скажешь…

Разум тут же нарисовал романтичную картинку, но тут же и подсказал: сама я вряд ли бы решилась на такое. Духу бы не хватило.

Оглянувшись, словно только что избавившись от сонной пелены, заметила, что мы уже порядочно отошли от Академии. Впереди была только мощёная мелким, идеально уложенным камнем ровная дорога, безлюдье, простирающиеся по бокам дороги поля и виднеющиеся вдалеке, а то и поблизости леса, как бывает на окраине какой-нибудь деревни у нас, в России. Чистый свежий воздух, ветер, шумящий травой и листвой, ярко голубое небо, с пролетающими, как маленькие чёрные «галочки», птицами. Позади, словно сквозь лёгкую сизую дымку, виднелись огромные железные ворота академии и верхушки корпусов.

Ноги, обутые в тонкие подобия балеток, всё же чувствовали жар нагретой солнцем земли. А у нас, дома, холодная осень… может, даже выпал первый снег…

На глаза вдруг навернулись слёзы, которые я быстро, незаметно сморгнула с полуопущенных ресниц. Вдруг снова накатила невыразимая тоска – по дому, по спокойной жизни, по этому снегу – пушистому и серебристому, искрящемуся на свету, как миллиарды звёзд, и такому до боли привычному… Казалось, что стоит подать рукой, и я снова услышу мамин голос, запах любимой шарлотки, или, может, новогодней хвои, рассмеюсь – маленькая, пухлая, вся розовая, в снегу, с блестящими глазами – рассказав маме что-нибудь забавное, а она, ласково улыбнувшись и обернув меня в сто одёжек, как капусту, отпустит играть в снежки и кататься на горке с подругой Гелей…

Боже, как невыносимо хочется домой! И там-то я давно чувствовала себя чужой, бессмысленной, лишней, как нелепый довесок, куда бы ни шла, а уж здесь…

– А кто-нибудь может распознавать этих, как их там… ходящих по мирам? – Вдруг неожиданно для себя самой поинтересовалась я, прерывая тишину.

– Нет, насколько я знаю, – задумчиво отозвался некромант, – Вроде бы писали, что их дар не виден на ауре, и они кажутся на первый взгляд обычными магами или ургхами. А что? Скучаешь по дому?

– А это странно? – Поджав губы, невольно опустила взгляд и пнула попавшийся мелкий камешек.

– Нет, конечно. Просто… вряд ли тебе удастся вернуться теперь, – ответил он.

– Ну спасибо, приободрил, – нахмурившись, прицыкнула я.

– Всегда пожалуйста, – шутливо отозвался некромант, а затем серьёзно добавил: – у нас говорят, что любая правда лучше лжи.

– У нас тоже, но мало кто это правило использует на практике, – усмехнулась.

– Может, ты просто плохо знаешь других людей? – Предположил тот, а глаза на солнце по-кошачьи хитро блеснули.

– А может, их плохо знаешь ты, раз ото всех ждёшь честности? – Парировала я.

– Наверное, лучше раз за разом ошибаться в людях, чем всю жизнь ходить в своей скорлупе, на всех вешать ярлыки и от каждого ждать удара в спину. – Философски ответили мне.

Звучит красиво, а в реальности иначе и жить нельзя – слёз не хватит, – фыркнула, прикусив губу.

– А реветь никто не заставляет. Из любой ситуации можно выйти красиво.

– Типа «ну, торчит ножик в спине, и что? Главное, я на подиуме»? – Саркастично усмехнулась я, – Ты вообще некромант, или как?

– Вот, классический пример навешивания ярлыка, – заметил собеседник.

Я надулась, как хомяк. Едва удержалась, чтоб не показать язык, как маленькая. Мало ли, что у них тут означает этот жест?..

– А какие факультеты есть в этой Академии? – вспомнив, что забыла спросить об этом у Лины, поинтересовалась я, – Знаю про четыре факультета стихийников, про бытовиков, целителей и некромантов.

– Ещё есть три факультета: артефактников, права и искусства. – Отозвался тот, – Последние два – для ургхов из очень богатых и знатных семей. Там обучение платное и очень дорогое. Некромантов, целителей и стихийников, кстати, ещё делят на штатских и боевиков.

– И что, боевиков больше?

– Да, – предсказуемо подтвердил тот, – Потому что у боевиков больше перспектив, удобнее устроиться, выше зарплата, да и стипендия. Но трёхгодовую службу в армии проходят все мужчины.

Я тихо усмехнулась. Парням хоть в другой мир сбегай – повестка догонит.

Чувствую себя глупым туристом из глубинки, ведомым экскурсоводом.

Дальше мы разговаривали на куда более позитивные темы, и непонятное тяжёлое чувство снова провалилось куда-то вглубь души.

Между тем прошли мы уже с километр, может, больше. Местность вокруг заметно поменялась: ровные ухоженные улочки, небольшие опрятные домики, ограждённые заборами, небольшие парки, уставленные лавочками, маленькие чудные фонтаны, отмеченные потрёпанными вывесками различные заведения. То и дело проезжали всадники на лошадях, дамы и господа в открытых, щедро украшенных колясках, мужики с деревянными телегами, проходили разношёрстные прохожие. И чем дальше мы шли – тем ярче становились вывески, тем выше и богаче дома, тем больше было людей вокруг. Все куда-то спешили, о чём-то переговаривались, смеялись; ржали и цокали копытами лошади. Некоторые без остановки неслись так быстро, что едва не сбивали с ног, но остальные прохожие явно были к этому привычны.

Всё это походило на съёмки какого-то странного исторического фильма.

– Вот центральная площадь, – замедлив шаг, сообщил Вернер.

Я примерно так и полагала: очень уж ухоженной, большой и завораживающе красивой была эта круглая площадка, мощённая плитами. Магазинчики, салоны и трактиры здесь буквально сияли, украшенные разными магическими «финтифлюшками», от чего глаза разбегались, а моя женская душа прямо-таки разрывалась на несколько частей: по кусочку на каждый магазинчик. В самом центре обнаружился большой медный памятник какому-то грозному королю с обнажённым мечом, рядом – лавочки и пара маленьких фонтанов. А венчало всё это великолепие высоченное, как небоскрёб, здание с острыми шпилями и огромными серебряными курантами. Может, что-то вроде ратуши.

– Красиво… – мечтательно вздохнула я.

– Ага. А ещё именно здесь проводятся самые громкие казни. – Разрушил очарование момента злостный некромант.

Не дав толком полюбоваться всем этим, Вернер потянул меня дальше. И вот, буквально в паре шагов от главной площади, обнаружился длинный, неимоверно шумный базар, которому будто нет ни конца, ни края. Пёстрые палатки и лавочки, которые, казалось, соревнуются в яркости, непроходимая разношёрстная толпа, звон, лязг, гвалт и гомон. Пахнет выпечкой, сладостями, духами, чем-то ещё. Совсем как дома…

– Надо бы найти лавку, где можно всё это поменять на деньги, – растерянно оглянулась я, потрясая крохотным мешочком с выигрышем.

Задумчиво обведя взглядом открытую взору часть рынка, некромант аккуратно потянул меня чуть дальше, в сторону маленькой жёлтой лавки. В ней под навесом обнаружился приземистый пучеглазый мужичок с кожей болотного цвета, большим крючковатым носом и водянистыми, внимательными, хитрыми светло-зелёными глазами.

– Гоблин. – Констатировал некромант, – Они знают толк в деньгах. Ты же не слишком в этом разбираешься? – Я отрицательно помотала головой, – Тогда давай я. Светлого дня, мейстр, – вежливо улыбнулся графёнок, забрав у меня заветный мешочек, – Извольте обменять на деньги.

Просканировав нас обоих взглядом, гоблин кивнул, и, достав внушительных размеров лупу и весы, стал скрупулёзно рассматривать каждую доставаемую побрякушку, параллельно что-то записывая длинным чёрным пером в своей тетради.

– Семь серебряных, и два злотых. – Наконец, вынес вердикт он.

– Продешевили, милейший. Тут по меньшей мере на одиннадцать серебряных, – хитро прищурился некромант.

– Шутить изволите, мейстр?! – Гоблин аж посинел, – Восемь – красная цена.

– Десять, и ни медянкой меньше, – непреклонно гнул свою линию тот. – Найдём другую лавку, таких тут уйма.

Гоблин, пожевав губами и ещё раз осмотрев побрякушки, махнул рукой:

– Тьма с вами. Хорошо, десять серебряных.

– Что-то мне подсказывает, что ты его надул, – предположила я, когда, заполучив большие круглые монеты, мы отошли от той лавки.

– Ну да. Всему этому и правда восемь серебряных – красная цена. – Усмехнулся тот.

Уважительно улыбнулась. Я вот никогда не умела торговаться, да и без надобности… было.

Минут с десять я почти бесцельно бродила меж торговых рядов, разглядывая всё подряд. Многое безумно хотелось купить, многое было просто нужно, но я пока не решилась потратить ни монетки.

– Слушай, может, обратно сама дойдёшь? – Спросил явно скучающий некромант.

– Я назад дороги не запомнила… – виновато потупившись, честно призналась я, – А где тут зелья продают? Я что-то пока не видела…

– Зелья дальше, – смирившись с судьбой, ответил Вернер, – Но тебе не туда. Вон, видишь шатры? Зайди в какой-нибудь из них.

Оглянувшись и посмотрев в указанном направлении, я и впрямь увидела несколько высоких шатров, и, помявшись немного, вошла в один из них – тот, что был ближе.

Внутри он представлял собой практически небольшую комнату, обустроенную в восточном стиле: ковры, приземистые софы с мягкими вышитыми подушками, всё в изумрудно-золотых тонах. И запах такой, словно от благовоний… В свою очередь «комнатка» разделялась на несколько частей, занавешенных лёгкими полупрозрачными тюлями.

– Светлого дня, мейс. Чего изволите? – Словно из ниоткуда выскользнула темноглазая тоненькая девушка лет двадцати пяти, похожая на цыганку в своём ярком наряде.

– Скажите, сколько будет стоить отрастить волосы примерно до середины спины? – Поинтересовалась я.

– Смотря какая у вас сейчас длина.

– Никакой, – смутилась.

– Дороговато для вас, мейс, – оценивающе оглядев меня с ног до головы, ответила та, – двадцать серебряных.

Я заметно скисла.

Вот чёрт…

– А до плеч? Или даже короче? – С робкой надеждой спросила я.

– Семнадцать, мейс, – развела руками девушка, мол, что поделаешь: не мы такие – жизнь такая.

Всё настроение куда-то испарилось. Буркнув что-то заученно-вежливое, вроде «спасибо, до свидания», в расстроенных чувствах вышла из роскошного шатра. Хотела пройтись ещё по нескольким – может, где-то возьмут меньше – но что-то подсказывало, что это бесполезно.

Вернер обнаружился у большой оружейной лавки неподалёку.

– Ты что-то быстро, – заметил он, разглядывая дорогие ножны.

– Ну их к чёрту, – хмурая, как туча, ответила я, – Пойдём дальше.

– Денег не хватило?

Какие мы догадливые.

– Может, с зарплаты хватит, – раздражённо подёрнула плечами я, сама не веря своим же словам.

Боюсь, с зарплаты мне хвати разве что на булочку.

Несколько минут мы шли меж рядов молча, теснясь в шумной спешащей толпе.

– Есть одно предложение, – вдруг деловито заявил некромант, развернув меня к себе и серьёзно глядя в глаза, – Ты девственница?

Чуть не упала, где стояла.

– Чего?.. – У меня что, слуховые глюки?.. – Я, конечно, не хочу ходить лысой, но, знаешь… не настолько.

– Тьма, да я не о том, – некромант картинно закатил глаза, – Просто у нас почти во всех ритуалах нужна кровь девственницы.

– И?.. – Уже примерно догадываясь, в чём суть этого предложения, выгнула бровь я.

У нас, некромантов, скоро экзамен, практика. Нужно усвоить кучу заклинаний, техник, символов, и прочего. Я недавно прочёл про простенький ритуал, позволяющий на время в разы улучшить память. Один из трёх ингредиентов – кровь девственницы. – Торопливо, но правдоподобно объяснил некромант. – Допустим, ты мне даёшь немного крови, а я тебе – недостающие деньги.

Паранойя орала во мне благим матом, но я всё-таки задумалась. Ещё бы, чтоб меня, такое искушение…

Вобще-то в своём мире девственницей я уже не была. Но здесь-то у меня новое тело.

– Допустим, – медленно кивнула я, – Но где гарантия, что ты не причинишь мне вред? Кто вас, чокнутых магов, знает…

– Могу дать магическую клятву, – ответил тот, – она нерушима. Нарушивший её лишается своего дара.

Аргумент.

С минуту я задумчиво теребила складку балахона. Страшно, но как хочется!.. В конце концов, какая бы отказалась?

– И… сколько нужно крови? – Внутренне сдавшись, задала последний вопрос.

– Немного. Полфлакончика. – Некромант на пальцах показал мизерный пятисантиметровый сосуд.

– Чёртов искуситель… – вздохнула я, ещё раз взвесив все «за» и «против», – По рукам.

В бархатно-фиолетовый шатёр я вернулась с такой улыбкой, что «цыганка» сразу отвела меня в одну из занавешенных тюлем частей «комнаты», после чего, посадив меня на приземистый стул у трельяжа и отсчитав двадцать серебряных, брезгливо стянула платок с моей головы.

Чётко отмеренное девушкой «чудо-зелье», как я его впоследствии окрестила, жутко воняло непонятно чем, было холодным и липким на ощупь, но зато подействовало сразу после того, как местная «парикмахерша», проделав непонятные манипуляции с моей лысиной, вытерла излишки. Голова начала дико, невыносимо чесаться, а потом и вовсе её будто резали тоненьким ножом. Больно невероятно.

Тихо воя, я до крови прикусила губу, зажмурилась и впилась ногтями в твёрдые деревянные подлокотники, сдирая с них краску, но вытерпела эту пытку.

Очнулась под звяканье больших железных ножниц, коими парикмахерша подравнивала… мои длинные, почти до пояса, волосы! Мягкие, не секущиеся, густые, но не тяжёлые, будто ухоженные и переливающиеся здоровым блеском, как в рекламе, они оказались на полтона светлее, чем были – на солнце будут казаться медово-рыжими…

Не выдержав, тихонько счастливо взвизгнула. Жизнь прекрасна!..

Тепло попрощавшись с парикмахершей, почти вприпрыжку выскочила из шатра. В кармане, плюсом, осталось лежать четыре серебрушки… которых остатки принципов умоляли меня отдать некроманту, но пусть идут к чёрту. Я заплатила кровью. Это даже звучит жутко. Но, в целом, меня это не беспокоило: Вернер хороший парень и дал магическую клятву, что ему нафиг не надо причинять мне вред (в свидетели призвали какого-то случайного прохожего). Моя паранойя по этому поводу успокоилась.

Четыре серебрушки, кстати, хватило на многое из необходимого: расчёску (точнее, гребень, но другого здесь не было), пару заколок, бельё (оно здесь отвратное и неудобное что для женщин, что для мужчин), три дешёвых, но опрятных крестьянских платья, большой кусок приятно пахнущего мыла, отвар (наподобие шампуня), несколько моющих средств. На оставшийся злотый я купила баночку сока и шоколадный пирог (мне, Вернеру, Лине и её соседке), и только потом вспомнила, что для мести блондинистой воздушнице ничего не купила.

Ну и ладно. В конце концов, в местных зельях я не разбираюсь – отравлю ненароком… Может, потом что-нибудь придумаю, а может и забуду, если больше не будут лезть. Тем более, меня с работы выгнать могут, если на таком поймают. Не хотелось бы, конечно, прощать, злость берёт, но да и плевать. Переживу.

Распущу сегодня волосы, накрашусь, оденусь, как человек… вот и будет мне маленькая месть. А дверь уж как-нибудь научусь запирать.

Вернер, как настоящий мужчина в таких случаях, нёс почти все свёртки, а я была готова его расцеловать. Как в такого не влюбиться?..

Что-то во мне томно вздохнуло. И пусть сейчас явно не до того, я была бы очень рада, если бы мы ещё раз так погуляли. Просто по городу, без цели…

М-да. Мечтать не вредно.