У моей жизни всегда был бешеный ритм – сколько себя помню, обстоятельства вынуждали меня едва ли не быть в нескольких местах одновременно. Но такого острого чувства быстротечности, почти болезненной нехватки времени не было, наверное, никогда. И это несмотря на то, что каждый такой вечер был похож на предыдущий – начиная с памятного первого маскарада.

Если честно, придя на следующий бал, я не думала, что давешний незнакомец найдёт меня, не различит в толпе безликих масок. На мне было платье цвета свежей весенней травы с красивыми складками на юбке, в целом безыскусное, но изящное. И маска того же цвета, в тон изумрудным серьгам и колье.

Переводя дух после очередного танца, я стояла близ столика с напитками, отстранённо наблюдая за ходом бала, когда словно из неоткуда появился какой-то грузный мужчина, прервав мои размышления.

– Миледи, позвольте пригласить вас на танец? – Поклонившись со всей изящностью, возможной при его комплекции, низким басом спросил он.

Я же, закусив губу, пыталась придумать наиболее вежливый вариант отказа. Сейчас мне хотелось просто передохнуть.

– Вы немного опоздали. Дама обещала мне этот танец. – Вмешался кто-то.

Голос… очень знакомый. Тот, который я уже не ожидала услышать – хотя и казалось, будто знаю его давно. Это меня что, настолько тянет на романтику, или, может быть, я действительно знаю этого человека?

Это плохо. У меня были только союзники и враги в знакомых. Из аристократов я знала немногих, но к союзникам ни одного не относила – разве что только на время сделки, как с Мишель.

Он был в том же чёрном с серебром костюме, в той же непроницаемой маске, с той же легкой полунасмешливой улыбкой на резко очерченных губах. Такой же, каким был вчера. И где-то в душе поселилась надежда, что сегодняшний вечер будет таким же, как вчерашний. Ведь у меня осталось всего ничего времени…

Почти инстинктивно вложив руку в протянутую ладонь, я пробормотала скомканные извинения тому незадачливому ухажёру, и пошла вслед за партнёром. Усталость куда-то улетучилась, уступая место необычайному чувству лёгкости, которое почему-то возникало у меня рядом с этим человеком.

– Странно, как легко я вас нашёл, – тихо произнёс он, когда заиграли первые аккорды вальса.

– Я и вовсе не думала, что найдёте. – Ответила я, слегка улыбнувшись.

Мы замолчали, потому что слова казались совершенно лишними. В кольце сильных рук, обвивших мою талию, подняв голову, чтобы взглянуть в чёрные глаза, в которых плескались блики тысячи свечей, словно танцующее пламя, я, наверное, впервые в жизни ощущала себя маленькой и хрупкой. Это чувство казалось тем более необычным, что я привыкла быть начеку и, используя преимущество в ловкости, побеждать в уличных схватках даже мужчин. Хоть и расстояние было в рамках приличий, я слышала и чувствовала ровное биение его сердца совсем рядом, и двигалась скорее в такт ему, нежели музыке, которую в какой-то момент перестала слышать, как и весь остальной мир.

Чёрт, ну так же не бывает! Я сама себе напоминал маленькую наивную дурочку, перечитавшую любовных романов, ну, или это обстановка так на меня влияет…

Однако ничто не могло объяснить мне всей той гаммы чувств в полной мере, и я перестала понимать саму себя. Впрочем, даже это на миг перестало быть важным – тот миг, когда совершенно простой, классический, немного даже скучный танец превращался в нечто волшебное. Только с ним… почему? Наверное, потому, что ни один из множества других кавалеров, с которыми я когда-либо была знакома, не умел поддерживать разговоры на любые темы и не умел превращать обычный танец в круговорот чувств, в безумие…

…Когда закончился танец, мы вышли прогуляться. Слава Богу, моего муженька на балу не было, так что я могла себе такое позволить, не боясь быть им замеченной. Мы негромко разговаривали на балконе до глубокой ночи – сколько именно, я не помню. Но казалось, будто очень мало…Вот только зал, опять же, покинули последними.

И мне казалось, что я медленно, но верно схожу с ума. Так же просто не бывает. Не верю я в то, что эти чувства реальны. По крайней мере, не на втором дне знакомства.

Можно ли влюбиться за такое короткое время? Оказывается, можно, если вы так похожи и различны одновременно, если вам так хорошо вместе. Но тогда я бы ужаснулась, приди мне в голову такой вопрос. МНЕ, убеждённому реалисту!

Однако чем чёрт не шутит… Непризнание и/или неосознание правды не делает её ложью, как бы то ни было.

* * *

Уже на следующем балу кружились пары, зал вокруг них, но они ничего не видели, кроме друг друга. Как-то всё вокруг ушло на второй план, оставляя место тёплым прикосновениям и искрам во взгляде. И уже не важна была музыка – у души в такие моменты своя мелодия. Совсем простой, красивый классический танец превратился в пылающий огонь, но только для двоих. Это было ни на что не похоже. Когда не хочется разъединять сплетённых рук, не хочется отводить взгляда, и смотреть, смотреть в глаза друг другу бесконечно, умоляя небо, чтобы этот момент никогда не заканчивался…

Но всему хорошему когда-то приходит конец. Так закончился танец, затем – казалось бы, спустя совсем немного! – И бал, оставляя внутри чувство опустошённости.

Они вновь беспрестанно разговаривали на самые разные темы, неосознанно оттягивая момент, когда придётся сказать «до свидания…».

За часом час бежало время… Быстро и безжалостно. Как всегда…

Вдали раздавались последние залпы салюта, а она по-детски улыбалась, вглядываясь в ночное небо, озаряемое разноцветными всполохами.

– Этот салют очень кстати. Сегодня у меня день рождения. – С едва уловимой грустью в голосе заметила Хелен.

– Вот как? Жаль, что я не знал. Хотелось бы преподнести вам подарок. – Произнёс он, внимательно разглядывая её скрытое осточертевшей маской лицо.

Как же хочется сорвать её, увидеть, наконец, её лицо, и…

Взгляд непроизвольно задержался на её чувственных губах, изогнутых в загадочной полуулыбке.

– А вы и так можете. Даже целых три.

– Каких же? – Поинтересовался маг, всё-таки заставив себя оторвать взгляд от её губ.

– Во-первых, назовите своё имя. – Лукаво усмехнулась Хелен.

– Тогда и вы назовите своё, – возразил тот.

Девушка обречённо вздохнула, чуть нахмурившись.

– Ну хорошо. Тогда перестань мне «выкать». По крайней мере, пока наедине.

Кристофер изумлённо изогнул бровь. Вот уж чего точно не ожидал от занудных в плане манер аристократок. Но ход её мыслей ему определённо нравился.

– Хорошо, – он даже не стал спрашивать почему. – Что значится последним?

Она запнулась и слегка покраснела, задумчиво закусив губу, и этим лишь разожгла его любопытство.

Сердце билось так сильно, будто хочет выскочить из груди. Хелен воровато огляделась.

Ночь эта выдалась совершенно безлунной – только звёзды смотрели на них с неба, но не давали ни капли света. Салют давно потух, и единственным источником освещения была маленькая свеча около Хелен, поставленная на широкие перила.

– Вот что.

Она сама не верила, что делает это, но… задула свечу, и балкон вместе с садом погрузился в полный мрак. Мысленно десять раз назвав себя полной дурой, девушка одним ловким движением сняла маску…

Смутно предполагая, что и зачем она делает, Кристофер заинтригованно молчал, наблюдая за едва видной во мраке хрупкой фигурой Хелен. В какой-то момент знакомый, одурманивающий запах свежих роз перед грозой стал ощущаться явственней, ближе… И тёплые руки девушки слегка коснулись завязок маски на затылке. Миг – и маска спадает с лица.

– Что ты делаешь? – Хрипло спросил он, зная, то за всё это время она ещё ни разу не была настолько близко – и это сводило с ума.

– Сложно объяснить, – замялась она, – Эти балы… понимаешь, всё может сложиться так, что в моей жизни больше никогда подобного не будет. Так что я просто наслаждаюсь моментом.

Этого довольно размытого аргумента оказалось вполне достаточно. Их губы быстро нашли друг-друга в темноте, и всё остальное тут же полетело к чёрту. От осторожных и нежных, поцелуи становились полными страсти. Стало плевать абсолютно на всё – на то, что они знакомы всего три дня, на то, что даже не знают имён друг друга – главное то, что таких ярких эмоций, похожих на взрыв, не было никогда и ни с кем – и, вероятно, больше и никогда не будет.

– Может, пора зажечь свет? – лишь на секунду оторвавшись, хрипло шепнул он, перебирая мягкий шёлк её длинных волос.

– Нет. Не сейчас. – шепнула она. – Послезавтра кончится неделя маскарадов, и мы сбросим маски. Отчасти именно поэтому… такой момент только один.

* * *

Потом прошёл ещё один бал-маскарад. Очень быстро, ярко… волшебно. И это не благодаря дорогому убранству, прекрасной музыке и сервировке – всего этого полно и в особняке – а именно благодаря ему. Кстати, он так и не назвал своего имени, как, впрочем, и я… Но даже этот факт не спускал меня с небес на землю.

«Дура! Разве это нормально – влюбляться в человека, если ты не знаешь даже его имени?!» – Сама себе поражалась я, наряжаясь к последнему бал-маскараду.

Трепет волной огненных мурашек пробегал по телу. Сегодня, в конце бала, я, наконец, узнаю, кто сумел довести до такой кондиции Хелен Уайт, ранее совершенно не падкую на романтику, не верящую в любовь и влюблённость – разве что только в минутную страсть. Хотя, я и сама не могла понять, что со мной происходит – аналогичных чувств никогда не испытывала, несмотря на то, что, как казалось мне самой, знала все грани и оттенки человеческих эмоций.

В конце последнего бал-маскарада принято публично скидывать маску. Интересно узнать, как он отнесётся к тому, что увидит…

Дорогущее зеркало в полный рост отражало женственную белокурую девушку в чёрном платье. Оно бы выглядело слишком строгим, если бы не обтягивало фигуру и не было бы сделано из плотного, но всё же кружева. Смотрелось всё вполне прилично, но вместе с тем настолько изящно и со вкусом, что не хотелось отводить взгляд. Маска на этот раз была чёрной, с серебряной нитью по краям «крыльев ангела», форму которых имела. В довершение всего высокие чёрные каблуки, макияж, причёска, и я идеальна… или всё же не я. Почему-то именно в этот вечер хотелось быть собой, настоящей…

«Настоящую тебя тот же «незнакомец» самолично сдал бы полиции или Кристоферу Брайту» – ехидно подсказало подсознание.

Вздохнув, я попыталась стряхнуть с себя плохие мысли и улыбнулась отражению. Этот вечер, возможно, будет самым запоминающимся…

А времени остаётся всё меньше…