Они приходили ночью. Когда-то семьи давали им отпор и на помощь каждой такой семье поднимались все соседи. Но теперь мир восстановлен, ткацкие станки налажены и девушки мечтают о том, чтобы быть избранными. Они по-прежнему приходят ночью, но лишь для того, чтобы было меньше хлопот с толпой, из которой тянутся к ним жадные руки. Одно мимолетное прикосновение к Пряхе — уже благословение. Так они говорят всем.

Никто не знает, почему у некоторых девушек появляется этот дар. Конечно, существует множество теорий. Это может передаваться на генном уровне. Или девушки, сознание которых открыто миру, способны временами улавливать тонкое течение жизни. А может, дар дается лишь тем, чье сердце абсолютно чисто и невинно. Но я знаю то, о чем остальные даже не догадываются. Это проклятие.

С того момента, как родители узнали о моем призвании, мы начали тренироваться по ночам. Они учили меня быть неуклюжей, и я часами упражнялась для того, чтобы в нужный момент правдоподобно уронить чашку или опрокинуть кувшин с водой. Затем родители начали учить меня путать нити так, чтобы в моих руках они превращались в абсолютно непригодное к работе месиво. Это оказалось сложнее, чем ронять и опрокидывать разные предметы. Мои пальцы могли ткать плавные узоры из любого материала. К моему шестнадцатилетию, когда пришло время проходить тест, остальные девочки были уверены, что меня отошлют домой первой.

Неумеха.

Деревенщина.

Простофиля.

Возможно, во всем оказались виноваты их насмешки, вонзавшиеся мне в спину, подобно кинжалам. А может, все это был первый, замаскированный этап тестирования. В любом случае я изменила свое решение. Сегодня последний день экзаменовки, и я практически одна из них: мои пальцы грациозно сплетают нити уходящего времени.

Сегодня ночью они придут за мной.