Автор этой новеллы.

Эта сказочная, необычная, интересная и, самое главное, почти настоящая история произошла с одним молодым человеком приятной наружности, звали которого Сергей. Помимо приятной наружности, у Сергея, пожалуй, больше не было ничего, чем он мог бы выделиться среди хотя бы десяти человек. Не оттого, что Сережа был не умный, напротив — умный: он много читал, любил познавать новое, размышлял часто; не оттого, что был стеснительный или робкий, напротив — коммуникабельный, общительный. С ним легко было найти общий язык. Про таких, как Сережа, часто говорят, что они такие простые в общении. Я бы еще определил его стиль общения так: меньше эмоций — больше конкретики. Такое определение, пожалуй, самое точное.

Несмотря на свою любознательность и страсть к размышлению и рассуждению (кстати, он любил делать это вслух, сам с собой), все‑таки чего‑то ему не хватало, какой‑то детали что ли или, может быть, какого‑то маленького "шурупчика", "винтика" в его сложных системах, которые он строил при помощи мыслей. Все носило характер теорий, и только. Однако Сережа хотел большего. Часто думая о какой‑либо философской теме, он углублялся в мысли, ощущая, что вот‑вот истина откроется ему, казалось, еще совсем чуть‑чуть, буквально минута размышления, и он решит задачу, найдет суть, но этого не происходило. Его "еще минута" затягивалась на долгие часы. Часто он даже засыпал, не замечая. Пожалуй, я бы назвал это первой проблемой Сергея — нехватка какой‑то частицы в думах. А второй проблемой, бесспорно, является его комплекс относительно прошлого. Часто он думал, думал… да не о том думал. Например, вспоминал что‑то, что произошло несколько дней назад или месяц или даже год, начинал разворачивать целые сюжеты на тему, что бы было, если бы он поступил так, а не иначе. Затем погружался в грусть, в состояние сожаления, мол, упустил возможность, не то сказал, не то сделал и т. п.

Настолько сильно он погрузился в самокритику, что в его перечне деяний не было ни одного правильного действия. Быть может, две его проблемы были как‑то связаны между собой или хотя бы переплетались? На этот вопрос уже не найти ответа, потому что вторая его проблема в один день, о котором я как раз сейчас начну рассказывать, исчезла. А случилось этот вот как.

Сергей как‑то пошел на рынок за продуктами. Ходил между лотками, выбирал нужные товары, в общем, обычная, рядовая, ничем не примечательная процедура. Начало истории произошло после того, как он купил все, что посчитал нужным. Далее, уходя с рынка, он пошел через закрытое помещение, в котором тоже было много различных лотков, только уже с бытовыми товарами. И вот прямо по дороге к выходу он увидел стоящую бабушку, просящую милостыню. Она была одета опрятно: в старую одежду, с платком на голове. Проходя мимо, Сергей задался вопросом: "Дать или не дать?" И тут же последовал ответ: "Конечно, не дать! А то я не знаю, что милостыню просят только алкоголики и те, кому работать неохота!" И прошел мимо. Однако у Сережи было, очевидно, ощущение адреналина в крови. Несмотря на то, что он прошел мимо, в глубине души ему было не известно, верно ли он поступил. Может быть, нужно было помочь бабушке?

И тут же всплыл ее образ: измученное лицо, она, верно, устала стоять. Ей уже лет под семьдесят, как не устать? На лице мимический оттенок страдания, мучения и стыда, стыда оттого, что ей приходиться просить. А люди, проходящие мимо, боятся лишний раз посмотреть ей в лицо, будто она какой‑то прокаженный или более всех согрешивший человек. Опрятный вид говорит об ее образе жизни, и он никакой не антисоциальный. Само по себе лицо нисколько не противное: не грязное, максимально ухоженное, сообразно возрасту и возможностям. "Черт, похоже, я промахнулся. Она и вправду нуждается в деньгах. А я прошел мимо с огромной суммой в кармане. Что мы за безжалостные люди! И главное, я сам поступаю так же. Вот только что у меня был шанс проявить сострадание, помочь нуждающемуся, а я, как и все, прошел мимо".

К концу этой мысли Сергей уже находился на границе между рынком и началом дороги, через которую ему нужно было перейти для того, чтобы попасть домой. Но Сергей не стал переходить дорогу, он решил исправить ситуацию, развернулся и пошел обратно в крытое помещение, чтобы помочь бабушке. Спустя пять минут он был у того самого места, но только той самой бабушки там уже не было. "Ну, не искать же ее теперь", — подумал Сергей. И тут же сам себя укорил от второго лица: "Ну, конечно, не искать, ты же гордый, чего ты будешь за какой‑то нищей старухой бегать?.." "Да не в том дело…" — снова сам себе ответил Сергей, чувствуя, как чувство вины с неимоверной скоростью распространяется в его душе, после чего все‑таки стал ходить и оглядывать прохожих с целью найти бедную старушку. Спустя еще минут десять ничего не поменялось, ее не было. Вероятно, ушла… да много чего могло произойти. Рынок — это большая площадь, на которой множество людей, она могла быть в метре от него, загороженная чьей‑либо спиной, тут, как говорится, либо повезет, либо нет.

Сергею не повезло, он не нашел и, расстроенный, с новым чувством вины за произошедшее направился домой, в очередной раз пройдя через крытое помещение и выйдя на улицу. По обе стороны стояли торговцы с разными товарами, продаваемыми с рук: носки, шарфы, лески для удочек, детские светящиеся игрушки и много разной подобной всячины, кто‑то предлагал котенка в хорошие руки… Внимание Сергея привлек мужчина, лет пятидесяти, который продавал книги. Страсть к познанию заставила Сережу подойти поближе и осмотреть предлагаемые мужчиной книги. Лишь одна из примерно пятнадцати книг показалась ему интересной — "Природа прошлого".

— Здравствуйте, а что это за книга? — вежливо, в своем стиле, спросил Сергей.

— Это книга о прошлом. Как звучит название, такова и суть, — ответил продавец.

— Ну, что значит — "о прошлом"? — Сергей терпеть не мог, когда ему давали ответы общими словами. — С точки зрения физики, метафизики, фантастики, философии?.. Прошлое — понятие широкое.

Продавец взял книгу в руки, провел по ней рукой, будто стирает пыль, чтобы увидеть какие‑то данные, затем перевел взгляд на Сергея.

— Эта книга уникальная. Она каждому читателю открывает тайну с той стороны, с какой он хочет познать ее. Вот, хотите с физической точки зрения, будет вам ответ с физической. Хотите с другой — будет с другой… — Мужчина чуть призадумался и спросил: — А вы с какой хотите?

— Сам не знаю, — ответил Сергей. — Хочу знать, возможно ли изменить прошлое…

— Ну, это я и без книги вам скажу: нет, невозможно.

— Да знаю, что невозможно. Прошлое ведь, это прошлое. А вот если бы можно было в него вернуться… — Сергей, как обычно, с легкостью стал дискутировать и одновременно рассуждать.

— Даже если бы вернулись, все равно невозможно, — с уверенностью и осознанно вызывающе ответил продавец, будто понимая, какая будет реакция у Сергея.

— Не соглашусь…

Только Сергей хотел обосновать свою точку зрения, как продавец перебил его:

— Берите книгу, не пожалеете.

— Сколько? — спросил Сережа.

— Сколько дадите. Сергей взял книгу, оценивающе пролистнул ее и дал не маленькую, но и не большую сумму. Ему, прежде всего, понравился сам продавец, потому он и не поскупился.

Придя домой, выложив все купленные продукты, Сергей уселся на пол, облокотился спиной на диван и стал изучать только что приобретенную книгу. "Природа прошлого", — мысленно читал заголовки глав Сережа. "Красивое название. Так. Прошлое, как единица времени. Временные линии. Параллельные миры. Понятно все, очередная фантазия какого‑нибудь полуученого — полуфантаста…" Сергей имел право так рассуждать, к тому моменту он прочел немало книг, включая теории времени и прочего интересного материала.

На первый взгляд, ничего примечательного для него в этой книге действительно не было. Наконец, заострив внимание на одной из глав под названием "Изменение прошлого. Теория и практика", он начал читать. Сначала он никак не мог сосредоточиться, в его голове стоял образ все той бабушки, мимо которой он прошел мимо. Затем, начиная улавливать мысли главы, Сергей вчитался и через какое‑то время заснул. Через полчаса наступило пробуждение. Состояние было сонное, будто он не спал сутки до этого. "Нет, спать еще рано", — пронеслась у него мысль. "Потом почитаю, в общем". Сережа решил перекусить, вошел на кухню и вдруг обнаружил, что забыл купить некоторые продукты. "Странно, вроде бы купил. Наверное, или забыл купить, или, скорее всего, забыл взять. Заплатил, а взять не взял". Разумеется, Сергей снова оделся и снова пошел на рынок.

По дороге он заметил одно несколько странное, но почти не примечательное явление: на небе какой‑то фиолетовый оттенок. В его голове, пока он шел, родилось объяснение этому явлению. Какие‑то мысли про солнце, облака, физические фокусы и т. п. Добравшись до рынка, купив все, что якобы забыл купить, по дороге на выход он снова встретил нищего. На том же месте, что и бабушка, которой он буквально чуть больше часа назад не подал на пропитание. "У них что тут, излюбленное место что ли?" В этот раз Сергей осмотрел нищего, не спеша проходить мимо. Перед ним стоял мужчина лет сорока. С очевидно психически нездоровым выражением лица. У него был узкий лоб, ярко выраженная мимика, жизнерадостное выражение лица. Он стоял на костылях, так как у него не было одной ноги. На голове была кепка. Нищий радостно и заигрывающе рассказывал какие‑то несвязанные проповеди, суть которых была в том, что вода — это то, чем должен питаться человек и через воду человек может прийти к Богу. В то же время нищий был не то что бы грязный — но грязноватый, под ногтями виднелась грязь, от одежды шел несильный, но смрад. Тут, заметив что Сергей остановился, просящий обратился к нему:

— А ты хочешь очиститься? Возьми меня за руку. Поклонись земле. Чего ты?

Сергей, ничего не ответив, прошел мимо. Очевидно было, что человек не в себе. В этот раз никакого чувства вины у него не присутствовало. Выйдя из крытого здания, Сережа вновь пошел через торговцев, как вдруг его окликнул мужской голос.

— Вот видишь, не изменил ты своего прошлого?

Повернувшись, Сергей увидел того самого продавца, который сегодня продал ему книгу.

— Чего? — с непониманием спросил Сергей.

— Ты попал в прошлое и не изменил его!

"Он что, тоже больной что ли?" — подумал Сережа.

— В какое прошлое я попал?

— Только что: тот же нищий, то же место, тот же день… даже время то же…

Сергей еще не успел понять, о чем пытается ему сказать продавец, но последняя фраза заставила его взглянуть на часы. И в самом деле, время было столько же, сколько чуть больше часа назад.

— А как это? Я не понял…

— А вот так! — улыбнулся продавец.

— Я не понял… — снова выдавил Сергей, затем взял себя в руки. — А где прошлое‑то? Люди другие и обстановка немного не такая… А нищий… Была бабушка, а тут больной…

— Ты книгу с начала читал? — продавец посмотрел на Сергея с какой‑то хитростью.

— Нет, — честно ответил Сергей.

— А надо бы с начала книги читать. А там сказано, в начальных главах, что существует множество параллельных миров, в которых разный не только мир, но и время относительно других миров, например: у нас тут 15:00, а в другом — только 14:00, а в третьем — уже 16:00 и т. д. А еще там сказано, что, несмотря на это, прошлое изменить нельзя, потому что отличаются миры, но каждый человек остается собой. Ты — какой в своем мире, такой и во всех других, какие бы условия там ни были. Добрый человек во всех мирах добрый, нет такого мира, где бы добрый человек был злым. А потому ты и тут, и там, и где угодно поступишь так, как поступишь.

— Но…но…я просто не знал. Да и к тому же это разные вещи! — стал оспаривать Сергей. — Там была бедная бабушка, а тут какой‑то ненормальный…

Продавец снова перебил Сережу:

— Ну и что, что разные? Этот человек болен, он не алкоголик, не тунеядец, не наркоман. У него шизофрения, он не может работать по определению, у него нет одной ноги к тому же. Он нуждается в деньгах так же, как и та бабушка. Дело в том, что это ты такой, ты просто не хотел давать нищему и не дал, подумал, что тебя обманывают, потом понял, что ошибся… Но поступок уже сделан, и он вошел в историю. Ты никогда этого уже не изменишь, в любой параллельной реальности ты посту пил, поступаешь и поступишь так же.

Сергею не нравилось все это. Его патологическое чувство вины не давало ему покоя. И вот сейчас ему говорят, что он никогда не исправит прошлого, никогда не избавится от своих чувств.

— Нет! Я просто не знал! Я сейчас пойду домой, почитаю книгу и снова вернусь в прошлое.

— Хорошо, попробуй, — по‑доброму сказал продавец. — Только сначала засни, чтобы проснуться в своем мире. А то ведь сейчас ты, как сам в себя вселился. — Закончив фразу, продавец подмигнул Сергею.

Сергей же повернулся и пошел домой. У него не было основания не верить мужчине, продавшему книгу. Все выглядит правдой, и какое‑то чувство, что‑то вроде интуиции, подсказывает, что все действительно именно так: он путешествует в прошлое через параллельный мир.

Придя домой, Сергей не медля лег спать и как‑то на удивление быстро заснул. Проснувшись, по ощущениям, снова минут через тридцать, Сергей подошел к окну и увидел прежнее небо, такое, какое он наблюдает каждый день, а не фиолетового оттенка. Это окончательно убедило Сережу, что с ним происходит какая‑то мистика. Недолго думая, он вновь принялся читать книгу, в этот раз с начала. Все то, о чем говорил ему продавец, действительно, было написано. И о параллельных мирах, и о невозможности изменить прошлое, и о многом другом. Сергей вновь заснул.

Проснувшись, он поспешил вернуться на рынок. В этот раз небо было обычным, не обычным была скорость, с которой он передвигался. Он шел обычным шагом, но все вокруг выглядело так, будто кто‑то чуть‑чуть перематывает пленку вперед, совсем немного. Все вокруг, включая его самого, движутся как‑то быстро. Дойдя до места, на котором должен был стоять нищий, он увидел сидевшего цыгана, ребенка в оборванной одежде, грязного и наглого. Типичный представитель цыганского табора. "Ну, нет! — подумал Сергей. — Это же совсем не то, какая‑то ошибка!" Он резко развернулся и пошел к месту, где должен был стоять продавец. Продавец стоял там же и уже ожидал Сергея. Сережа начал сразу с возмущения.

— Там, по‑вашему, тоже такой же нищий, как и те двое?

— Такой же, — с улыбкой и будто по‑доброму издеваясь, ответил продавец.

— Такой же?! — возмутился Сергей. — Типичный цыган! Что я вам буду объяснять?! Вы сами все знаете про них!

— Да нет, не цыган. Это мальчик, который живет со старшей 16‑ти летней сестрой. Ему 9 лет. Чумазый он, потому что сегодня утром он упал в лужу, а переодеться не успел. Одежа рваная, потому что, когда падал, порвал ее. А то, что наглый и похож на цыгана, это тебе просто кажется, потому что ты предвзят.

Сергей слушал его, и с каждой фразой продавца ему будто становилось дурно.

— Но как? Как? — запинался Сергей. — Как такое может быть?

— Не пытайся исправить прошлое, это невозможно. Если хочешь, чтобы прошлое было хорошим, сделай хорошим будущее. Ведь каждая будущая минута через минуту станет прошлой минутой.

— Нет, я докажу… докажу, что это возможно. Я сейчас еще раз вернусь и дам подать, кто бы передо мной ни сидел.

— Давай так, если у тебя получится, то получится. А если нет, то ты вернешь мне книгу и больше не сможешь возвращаться.

Сергей, услышав предложение продавца, положительно загорелся, ему почему‑то понравилась эта идея.

— Хорошо, — сказал Сергей и устремился к дому.

Придя домой, Сергей проделал все те же процедуры: он заснул, затем проснулся. Начал читать книгу, снова заснул и вновь проснулся. Это была его третья попытка, и в этот раз, полностью понимая, что происходит, у него была уверенность в успехе. Он взял с собой книгу и пошел на рынок. Ему даже не было интересно, что на этот раз не так в атмосфере или еще где бы то ни было. И вот наконец осталась примерно минута до того самого места. Вот‑вот сейчас Сергей исполнит свою, можно сказать, мечту и изменит прошлое. "Вот он — мой шанс. Сейчас я всего лишь дам подать нищему, изменю прошлое, а затем… затем буду возвращаться, куда захочу, и менять все в лучшую сторону. И рано или поздно исправлю все свои оплошности и наконец вздохну легко, без тяжести, чувства вины, которое давит меня много лет".

Сергей посмотрел вперед и увидел стоящего дедушку, который протянутой, трясущейся рукой просил милостыню. На нем была простая одежда: невзрачные штаны, пиджак от давно устаревшего костюма, на котором были нацеплены какие‑то ордена. Голова старика была практически лысая, в крупных пятнах. Подойдя к нему, Сергей засунул руку себе в карман. Дедушка стал что‑то говорить Сергею, но Сергей перебил его:

— Я забыл положить сюда деньги, а второй карман порвался. Я бы дал вам сейчас все свои деньги, они нужнее вам, чем мне, но время не дает мне этого сделать.

В правом кармане Сережи действительно была дырка, а второй карман был пуст.

— Простите меня, — обратился он к просящему дедушке.

Дедушка не понимал, о чем говорит Сережа, но он понял, что Сергей хотел помочь ему и не смог.

— Спасибо, сынок, — сказал Дедушка.

Сергей, разочарованный собой, повернулся к выходу и направился к продавцу книги.

— Ну вот, видишь, — теперь уже продавец заговорил первым с Сергеем и протянул руку, чтобы взять книгу. — Теперь иди домой и ложись спать, а когда проснешься, тебе будет хорошо. Ведь сегодня дедушка сказал тебе спасибо, и ты видел, что он не злился на тебя, а напротив, был благодарен за попытку помочь. А ведь этот дедушка — это и есть та самая бабушка, с которой все началось. Это прошлое, которое не держит на тебя зла, потому что ты всегда поступал сообразно обстановке и ощущениям. Сергей пошел домой, лег спать. В этот раз он спал долго. А когда проснулся, то чувство вины исчезло навсегда.

От автора

Каждый человек, безусловно, сам решает, правильно он поступил в прошлом или нет. Я думаю, что на такой вопрос нет правильного ответа, ибо мы не знаем будущего, если бы прошлое было иным. Совершенно точно, с моей точки зрения, что прошлое ни в коем случае не должно мешать настоящему и тем более будущему. Потому что прошлого уже нет. Оно растворено в природе времени. И его некачественный остаток, так сказать, суррогат, остается в памяти людей. По сути, то, чего нет, негативно сказывается на том, что будет. Это неправильно.

Я думаю, что два человека, которые любят друг друга, не должны иметь прошлого. Они должны встать в совместную временную струю, в которой будет только их общее прошлое, их настоящее и их общее будущее.

Порой хочется вернуться в прошлое и изменить что‑то. Но сразу думается: "А вдруг, если бы не было того плохого, что хочется изменить, не было бы хорошего настоящего, которое есть сейчас".