А мастеровые - ремесленники города Злодеевки собрались у акцизничихи Годл, поставили водку, кричали, горланили, неистовствовали, ругали богачей - за глаза конечно, - и смешивали их с грязью.
– Хорош город Злодеевка, чтоб он сгорел! Почему молчат они, богачи наши, провалиться бы им сквозь землю! Всякий, кто хочет, пьет нашу кровь, а заступиться за нас некому! Кто платит коробочный сбор? Мы! А на всякую напасть, на резника, скажем, на баню - не будь рядом помянута! - с кого шкуру дерут? С нас! Чего же мы молчим? Пойдем к нашим раввинам, дайенам, к "семерым радетелям города" - кишки из них вымотаем! Что за безобразие: целую семью зарезали! Давайте что-нибудь придумаем!
И братство "Благочестивый труженик" отправилось к раввину и учинило скандал. Тогда раввин прочитал ответ, только что полученный им через извозчика от козодоевских раввинов, дайенов и "семерых радетелей города".
Вот что было написано в этом письме:
"Раввинам, дайенам, "семерым радетелям города"! Горы да несут мир золотым семисвечникам священной общины города Злодеевки. Аминь!
Немедленно по получении вашего послания, которое было слаще меда для наших уст, мы все собрались и тщательно расследовали дело, после чего пришли к заключению, что один из наших сограждан заподозрен напрасно. Судя по всему, ваш портной человек недостойный: он возвел поклеп и пустил сплетню меж двух общин. Он заслуживает сурового наказания! Мы, нижеподписавшиеся, можем засвидетельствовать и присягнуть, что собственными глазами видели, как коза доилась, - дай бог всем еврейским козам доиться не хуже! Не слушайте этого портного, не верьте его россказням! Не обращайте слуха вашего к речам недостойных! Да будут заткнуты уста, извергающие ложь! Мир да будет вам, мир всем евреям отныне и во веки веков!
К сему - ваши младшие братья, пресмыкающиеся в пыли у ваших ног:
Раввин такой-то, сын раввина такого-то, царство ему небесное, и раввин такой-то, сын раввина такого-то, царство ему небесное... Генах Горгл, Кусиел Шмаровидло, Шепсл Картофель, Фишл Качалка, Берл Водка, Лейб Воречок, Эля Петелеле".
Когда раввин прочел это письмо, ремесленники возмутились еще больше. "Ага! Козодоевские пересмешники! Еще издеваются! Надо их проучить! Наш брат мастеровой! Наш цех - утюг да ножницы!"
Тут же устроили новое собрание, снова послали за водкой и решили взять эту хваленую козу, направиться прямо в Козодоевку и перевернуть там вверх дном хедер с его меламедом и весь город!
Сказано - сделано! Собралось человек шестьдесят: портные, сапожники, столяры, кузнецы, мясники - народ боевой, парни здоровые, один в одного, вооруженные: кто деревянным аршином, кто утюгом, кто сапожной колодкой, кто топором, а кто молотком... Иные взяли с собой кое-что из хозяйственной утвари: скалку, терку или секач... Решено было немедленно идти в Козодоевку войной убивать, уничтожать, истреблять!
– Раз навсегда! - заявили вояки. - "Да погибнет душа моя вместе с филистимлянами!" Смерть им, и дело с концом!
– Погодите, уважаемые! - сказал вдруг один из членов братства "Благочестивый труженик". - Вы уже готовы в поход? Совсем уже собрались? "А где же агнец?" Куда девалась коза?
– И правда, куда запропастился оборотень?
– Исчез!
– Неглупый оборотень, право! Однако куда же он мог удрать?
– Домой, наверно, убежал! К меламеду! Чего ты тут не понимаешь?
– С ума ты спятил! Рассуждаешь, как осел!
– Сам скотина! А куда же он еще мог убежать?
Словом, о чем спорить? Кричи не кричи, "а дитяти нет" - козы не стало...
. . . . . . . . .