До Рио-де-Жанейро они так и не доехали. И Жора в конце концов уговорил Галину сыграть. Сыграть по крупной. Еще год назад она и представить себе не могла, что сядет за карточный стол ради того, чтобы кого-то объегорить. Но за последнее время многое изменилось, и Галина иногда и сама не верила, что делает что-то наяву, а не в кошмарном сне. Короче, она согласилась.

Для этого им пришлось проехать больше двухсот километров, разыграть мудреный спектакль, в результате которого за одним столом оказались Жорин подсадной и два подвыпивших олуха, набитых деньгами по самые воротники и горящих желанием доказать, что женщина играть по-серьезному не способна.

Примерно через полчаса, когда Жора подал сигнал к атаке и Галина со своим напарником заиграли в полную силу, от олухов полетели пух и перья. Они были фантастически невнимательны, и временами Галину даже подмывало слегка потрафить им, чтобы разгром не выглядел столь сокрушительно.

Под конец один из олухов то ли протрезвел, то ли просто просек, что игра идет не совсем честная, вскочил, крикнул что-то, но получил по зубам от стоявшего поблизости Жоры, и всей компании потом пришлось дружно уносить ноги, прихватив, правда, с собой немалый выигрыш.

Поделиться с Галиной ее долей Жора не спешил.

— Ты понимаешь, какое дело, — объяснял он ей. — Я никому не говорю, что ты в доле. Если ты хотя бы раз возьмешь деньги, то будешь повязана на всю жизнь, понимаешь? Тебе ведь это ни к чему. Так что я пока сложу деньги в общий котел, а потом постепенно наберу нужную сумму и отдам тебе по-тихому. Идет?

— Идет, — не очень радостно ответила Галя. Трогательная забота Жоры была приятна сердцу, только вот желудок постоянно напоминал, что синица в руке всегда лучше любой другой птицы, пролетающей на высоте километра над твоим домом. Впрочем, выбирать все равно не приходилось. Если бы Жора не захотел, он все равно не отдал бы эти деньги. Или отобрал бы их силой.

— Я, кстати, прочитал про этого мазурика, — сменил Жора тему, порадовавшись, что все так легко уладилось.

— Какого мазурика?

— Ну, про Германна. Я только не понял, если книжка про твою прабабку, то ты… Ну, какого происхождения?

— Дворянского, — спокойно сказала Галина, Жора присвистнул:

— Чем больше тебя знаю, тем больше удивляюсь. Что же ты в анкете-то не указала?

— А ты что, читал мою анкету?

Вопрос Жору смутил. Он пробормотал что-то невнятное.

— Слушай, — переменил он тему, — а ты насчет трех раз в год серьезно сказала или так, пошутила?

— Серьезно.

— Ага. — Жора прикинул в уме. — А год как считается? Раз в год с первой раздачи или три раза в год от января до января?

— От января до января. Три раза в календарном году.

— Так это же здорово! Сейчас сентябрь, а ты только один раз сыграла. Еще два осталось, а там и зима не за горами!

Галина промолчала. Похоже, ее кавалер имел далеко идущие планы по поводу использования ее талантов.

— Только пока за три старые игры я долг не получу, новые три играть нельзя, — сказала она хмуро.

— Да неужели? — хитро прищурился Жбан.

— Неужели! А то руки отсохнут.

— Твои или мои?

— Все руки отсохнут, которые трогали эти деньги.

— Суровое заклятие. Но до Нового года эти вопросы мы порешаем. Ты мне вот что скажи. Это ведь у вас семейный секрет, так? А если ты замуж выйдешь, муж ведь тоже станет вашей семьей, так? Значит, ему тоже секрет откроют?

Галина остановилась и внимательно посмотрела на Жору.

— Неужели ты собрался на мне жениться?

— А что? Если очень попросишь…

— У нас, дворянских девушек, не принято бегать за женихами.

— Фу-ты, ну-ты!

— Именно так.

— Ну, не обижайся, не обижайся. Скажешь «три раза», значит, будем играть три раза. Скажешь, что деньги нужны, — в любой момент. Намекнешь, что замуж охота, — сей секунд. Я не понравлюсь, выстрою всех чанских вдоль шоссе — выбирай любого!

— Было бы из кого тут выбирать…

Потом Галина играла еще дважды. Она осмелела, почувствовала себя уверенней и прокручивала уже более сложные трюки, на которые никогда не решилась бы без долгой тренировки.

Во время второй игры она заметила, что, когда один из противников раздает карты, слышится чуть заметный, но очень характерный щелчок — игрок зажимал верхнюю карту, оставляя ее для себя.

Сначала Галина запаниковала, хотела прервать игру, чтобы посоветоваться с Жорой, но потом передумала. Насколько она могла судить, этот шулер использовал лишь два самых примитивных трюка, так что бояться его не стоило. На следующей раздаче Галина, сдвигая карты, сняла с колоды верхнюю карту и оставила ее в руке. Потом и раздающий зажал верхнюю карту, но уже совсем не ту, на которую рассчитывал. Как же вытянулось его лицо, когда, подбирая прикуп, он обнаружил вместо туза девятку. Бедняга едва не выдал себя. А когда туза вскрыла Галина, с шустрилой едва не случился инфаркт. Он, правда, взял себя в руки и даже попытался снова прокрутить свой трюк, но опять получил вместо туза какую-то мелочь. Такие кульбиты окончательно выбили его из колеи, и он вообще утратил способность соображать до конца дня. Галина без труда вытряхнула из него все наличные, и тот встал из-за стола даже с каким-то облегчением.

— Этот кудрявый — шулер, — сообщила потом Галина Жоре.

Жора заржал, как игривый жеребец:

— Еще бы! Я сам его и посадил.

— Зачем?

— Ну, во-первых, хотелось подстраховать тебя. А во-вторых, проверить, насколько хорош твой семейный секрет.

— Проверил? — спросила Галина с вызовом.

— Проверил. Очень хороший секрет. Надежный.

Галина не стала спорить, не стала объяснять, что подсаженный Жорой шулер — просто слесарь, случайно попавший в академический театр. Зачем? Пусть живет в счастливом неведении, а заодно знает, с кем свела его судьба.

— Ты замуж-то еще не собралась? — спросил Жора напоследок.

— Пока нет.

— Ну, если соберешься, то свистни. И попроси не занимать: я буду первый.

— Как же не терпится тебе вытянуть фамильный секрет, — усмехнулась Галина.

— А то! Секрет того стоит. И потом, не на Царевне же лягушке придется жениться.

— И на том спасибо, — кивнула Галина. — Только ты не рвался бы так за этим секретом.

— Почему же? Полезное дело.

— Полезное-то полезное. А ты «Пиковую даму» до конца дочитал?

— Ну… до конца. Я даже еще начал там одну байку читать. Но скучно. Про гусара там, как он на станции застрял из-за…

— Так вот, история с Германном — тоже правда.

Жора опешил.

— Ты про то, что он умом тронулся?

— Про это самое.

— Но у вас ведь никто… больше не спятил? — спросил Жора, осторожно подбирая слова.

— Спятить никто не спятил. Но вот мужчинам, которые узнавали фамильные секреты, не слишком везло в жизни.

— Это как понять?

— А вот так и понимай. Можешь еще покопаться в моей анкете. Мне кажется, ты анкеты любишь больше, чем книжки.

Через неделю после этого разговора Галина сыграла третий раз.

На сей раз никаких сюрпризов не было. Она спокойно и методично стригла купюры с двух соперников. Время от времени давая им отыграть десятку-другую, чтобы тотчас опустить их на пару сотен, Галина собрала сумасшедший урожай. В какой-то момент ей показалось, что проигравшие нипочем не выпустят их живыми с таким выигрышем, но все обошлось. Деньги упаковали в саквояж, замаскировали сверху медицинскими инструментами. У Жоры был приятель-ветеринар, который промышлял в основном тем, что перевозил деньги и краденые ценности с места на место. Он и унес саквояж.

Расстались они с Жорой после игры неожиданно холодно, по-деловому даже. Жора, как обычно, обещал «насрубать» денег и передать их Галине. Галина соглашалась, но прозрачно намекала, что в преддверии больших барышей неплохо бы получить хоть что-нибудь.

Это походило на разрыв, но разрыв странный, без последнего «прости», без каких-нибудь претензий.

Было это в конце октября. И очень скоро Жора пропал с горизонта, растаял, как утренний туман, оставив Галину при своем интересе и комсомольской работе.

Для Гали было довольно удивительно, что Жора поверил в ее рассказ о трех играх за год. Ей казалось, он давно понял, что все дело в руках Галины, что она просто хорошая… артистка? Вряд ли это определение приходило ему на ум. Скорее, он считал ее хорошим шулером. Очень хорошим, хотя и со странностями.

Галина не сомневалась, что Жора вновь обратится к ней. Он появится либо в начале следующего года, либо когда найдет новых лохов с деньгами. Пока не появилось новой возможности заработать ее руками, ему не было смысла расплачиваться с Галей за старые выигрыши.

Быть может, Жора Жбан ждал, пока она сама найдет его и попросит денег. Тогда он, как настоящий хозяин города, выставит ей свои условия, предложит какие-нибудь варианты.

Но Галина не стала искать его. Дело было не только и не столько в гордости, сколько в трезвом расчете: прийти первой — значило потерять немало очков, значило показать, что она зависит от Жоры Жбана и он может диктовать условия, вить из нее веревки. :

Нет, Галина решила ждать. Она не сомневалась, что Жора еще появится в ее жизни, и появится очень скоро.

Но она и представить себе не могла, каким образом пересекутся их пути-дорожки!

Случилось это в середине декабря, за две недели до Нового года.

Галина, как идейный вожак, руководила подготовкой к празднику, подписывала, выписывала, проверяла, утверждала. Новая должность начинала нравиться ей. Рычаги власти, попавшие в ее руки, оказались забавной игрушкой. Одним движением плеча, одним росчерком пера она могла или осчастливить кого-то, или сломать чью-то жизнь. Эта игра оказалась куда увлекательнее, чем детские игры в куклы. Здесь вместо кукол были живые люди, и каждый приходящий в ее кабинет просил, требовал, предлагал на рассмотрение. Этих людей не нужно было раскачивать или мять, не нужно было говорить за них. Они сами думали, ходили, говорили, принимали решения. Они даже могли спорить с Галиной или грубить ей, угрожать вышестоящими инстанциями, чего не водилось за куклами. Но при всем этом, если игра надоедала Галине, она легко могла выставить их за дверь своего кабинета, применив данную ей власть, двинув нужный рычаг.

Может быть, проснулись в ней гены? Заиграли остатки голубой крови, привыкшей к почтению и раболепию? Трудно сказать. Так или иначе, Галина непрерывно менялась, менялась и менялась, как девочка Алиса, попавшая в Страну чудес. И вряд ли можно сказать, что хоть какие-то перемены были к лучшему.

С такими возможностями она могла бы сделать массу добрых дел для своих прежних, появившихся до романа с Жорой, подруг и знакомых. Однако она не находила для них времени, пока наслаждалась сладкой жизнью в воровском кругу, не снисходила до них и теперь. И они не рисковали испрашивать у нее помощи.

Поэтому довольно странно было для Галины, когда одна из ее бывших одноклассниц вдруг попросила о встрече с глазу на глаз. Тем не менее Галя соизволила предоставить прежней однокашнице аудиенцию.

— Помнишь Светку Дроздову? — без предисловий затараторила подруга.

Светка Дроздова. Та самая Светка Дроздова, которая притащила Галину на первые в ее жизни танцы в клуб. Тот самый клуб, где Жора Жбан изувечил двух молодых людей, потом благополучно избежал наказания, защищенный ее, Галиными, показаниями.

— Конечно, помню, — ответила товарищ секретарь снисходительно и в духе времени. — Я недавно подписывала ей характеристику от организации.

— Так вот, ее проиграли в карты! — выдохнула бывшая подруга, делая страшные глаза.

— Как это… Как это проиграли в карты? — Галина растерянно посмотрела на девушку, в самом деле не вполне понимая, что произошло. Из памяти выплыл рассказ Валентина о проигранном в карты зеке. Неоконченный, кстати, рассказ. Чем же кончилась та история? Убил Валентин своего земляка или нашел иной выход? Должно быть, убил. Потому что иначе обязательно рассказал бы все до конца. Но при чем тут Светка Дроздова? Она-то не заключенная, не блатная…

Галя покопалась в памяти и выудила какие-то обрывки: характеристика давалась для предоставления на новое место работы, в ясли при картонажной фабрике и депо. «Не привлекалась», «не замечена», «понимает правильно…». Нет, это бред какой-то!

— Как проиграли? Кто? В какие карты?

— Ну, понимаешь, блатные иногда играют не на деньги там, не на ценное что-то, а на желание. Как в американку. Только что нужно сделать, оговаривают сразу, понимаешь? И вот если какая-то девушка им не угодила, они играют на нее в карты, и кто проигрывает, тот должен…

Подруга замялась, и Галина знаком попросила ее рассказывать дальше. Она прекрасно представляла себе, что можно сделать с молодой девушкой при известной доле злобы.

— Ну вот они и проиграли Светку в карты! — закончила подруга.

— Кто они?

— Витька Толстый проиграл. — Девушка нервно прикусила губу и уставилась на Галину, полагая, что сказала достаточно.

Витьку Толстого Галина знала. Он крутился возле Жоры, помогая ему в каких-то темных делах и участвуя в качестве боевой единицы при разрешении конфликтов и споров. Здоровенный детина, у которого жизненные соки пошли сплошь в кулаки, не размениваясь ни каплей на такую неудобную и хрупкую вещь, как мозги. Соображал Витька плохо, обыграть его в карты мог и ребенок, но вот желающих помериться с ним силами было немного. Точнее, не было вообще.

Галина представила себе Толстого и Светку. Представила их лишь стоящими рядом. Страшно было дать волю фантазии, чтобы предположить, что этот медведь может сделать с ней. И наверняка сделает. Никто не станет вмешиваться: ни Светкин отчим-пьяница, ни ее ухажер — упитанный сынок заведующей столовой. А сама она? Что она сама может сделать?

— А зачем ты мне все это говоришь? — спросила Галина.

— Ну… ты же… ты… — Подруге потребовалось время, чтобы набраться смелости произнести очевидное вслух. — Ты же с Жорой Жбаном гуляешь.

— Гуляют с собачкой, — огрызнулась Галина, до последнего момента не верившая, что эта пигалица посмеет произнести такое. — Ясно?

— Ясно, — безропотно проглотила грубость девушка. — Но ты ведь можешь помочь?

— Я?!

— Конечно!

— Как же я могу помочь?

— Ну, поговори с Жорой. Пусть он… не знаю, отменит эту игру.

— Чего ради ему это делать? — жестко спросила Галина.

— Ради тебя! — И подруга наивно захлопала глазами.

Галя ничего ей не обещала, но решила поговорить с Жорой. Хороший, кстати, повод встретиться. Возможно, удастся что-то прояснить по части выигранных денег. До Нового года осталось всего ничего, и Галина очень рассчитывала купить матери теплое пальто.

Жора нашелся удивительно легко. Сразу примчался, едва Галина передала одному из его шестерок, что ищет его. А уж радовался он встрече так, будто Галя уезжала в Южную Африку, а он ходил на санях покорять Северный полюс. Вот так встреча!

— Привет, Галюньчик! — Жора радостно чмокнул ее в щеку. — Я уж думал, что ты меня совсем позабыла. Давно тебя не было видно, давно!

— Интересно, куда ты смотрел, — поддела его Галина. — Раньше ты меня легко находил.

— Ну, не будем начинать счастливую встречу с ссоры, ладно? Кто старое помянет, тому глаз вон.

— У меня дело к тебе. — Галина не приняла его фальшивый веселый тон.

— Я понял, — кивнул Жора. — Я не забыл. Могу прямо сейчас отдать тебе… восемьсот рваных. На подарки небось хватит?

— Небось хватит. Но у меня другое дело. Жора сделал серьезное лицо, приготовился слушать.

— Жора, ты знаешь, что твои ребята проиграли Светку Дроздову в карты?

Лицо Жоры не претерпело никаких изменений.

— Скверное дело. А ты откуда знаешь?

— Весь город уже знает. Толстый проиграл.

— Может, и так, — нехотя согласился Жора. — И что дальше?

— Она моя подруга.

— Подру-уга? — удивился Жора. — Вот уж никогда не подумал бы, что у графинь бывают подруги поломойки. Вот тебе и правота марксизма!

Галина не обратила внимания на эту клоунаду.

— Так ты что же, просить за нее пришла? — спросил Жора.

— Вроде того.

— Вроде того, — повторил он. — Только я ничего не могу поделать. Нет, правда. Есть воровской закон. Проиграл — плати. Я не могу вмешиваться, понимаешь? Могу только попросить, чтобы не уродовали лицо, это не обязательно. Но в остальном… — Жора развел руками.

Галина подумала немного:

— Значит, ничего нельзя сделать?

— Увы. — Жора печально составил брови домиком, но вдруг лицо его просветлело. — Слушай! Так что ты тут слезу давишь?! Все же проще пареной репы! Толстый, говоришь? Так я сведу тебя с этим Толстым. Сыграете с ним. Он малый хороший, но дуб дубом. Ты в два счета отыграешь у него свою Светку. Правда, ты зарекалась играть больше трех раз за год, но ради подруги, думаю, можно сделать исключение…

На мгновение Галина обрадовалась. Так просто было решить судьбу человека, с которым она некогда дружила. Всего и дел: обставить в карты туповатого мужика. Как все просто.

Но потом Галине показалось, что она где-то слышала нечто подобное. Или читала… Нет! Именно слышала! Он слышала такую историю про проигранного в карты друга и про спасительную возможность отыграть его жизнь обратно. Это все та же история с Валентином. Чем-то она закончилась? Чем-то закончится она на сей раз?

Галину даже качнуло, когда она поняла, что едва не шагнула только что в расставленную для нее ловушку. Бесхитростную, но не раз проверенную западню.

— Так что? — улыбнулся ей Жора. Галина молча повернулась и пошла прочь.

— Так что сказать Толстому? — крикнул ей вслед Жора. — Ты будешь играть?

Прости, Светка. В этой сволочной жизни каждый сначала сам за себя, а потом уже начинается романтика, взаимовыручка и прочий серпантин.

— А деньги? — продолжал кричать Жора. — Деньги-то возьмешь?

Галина шла, не разбирая дороги. Шла, куда несли ее ноги. Уйти бы куда-нибудь подальше от этого города, от этого мира, от себя! Она только что чудом не попалась в ловушку, но облегчения это избавление не принесло.

Не попалась сегодня — попадется завтра, послезавтра. Главное — охота началась, и остальное — вопрос времени. Она славно погуляла, порезвилась, и теперь с нее постараются получить по счету и даже гораздо больше.

«Бежать!» — колыхнулась в мозгу шальная мысль. Куда бежать?

Галина подняла голову и обнаружила, что ноги принесли ее на железнодорожный переезд. Она стояла на путях.

Хороший ответ. По крайней мере, быстро и без вариантов.

Галина посмотрела в одну сторону, в другую. Откуда придет поезд?

Она тяжело согнула колени и села на рельс. В голове — туман, во рту — привкус укропа. Жизнь прошла, прошла зря. Галя закрыла глаза. Можно приложить ухо к рельсу, услышать гул приближающегося состава, и когда он…

— Простудитесь, извините за выражение.

Галя даже подпрыгнула от неожиданности.

Перед ней стоял молодой человек в офицерской форме. Она не разбиралась в регалиях, но одинокая крохотная звездочка на его погоне никак не могла быть генеральской. Офицер был симпатичный, и улыбка такая… хорошая.

— Я, конечно, виноват, что помешал, — офицер приложил руку к груди, — но сидеть на железе вредно. И потом, может поезд пройти…

— Да, спасибо, — кивнула Галина рассеянно. — А вы кто?

— Младший лейтенант Жгут! — браво щелкнул каблуками офицер и добавил уже без пафоса: — Алексей. Или Леша.

— Вы… вы откуда?

— Да я в командировку. Надо забрать у вас призывников. Шестнадцать человек по списку. Шестнадцать защитников Родины.

— Понятно.

— А сегодня я вроде как выходной, — неуверенно улыбнулся лейтенант. — Только я, похоже, заблудился. В какую сторону у вас тут площадь Коптешко?

— Понятно, — повторила Галина. — Коптешко — это в центре. Это далеко. А вы женаты?

— Нет. Таких отчаянных женщин в СССР не осталось. Всех увели за собой декабристы.

— А вы что, каторжанин? Или готовите бунт?

— Почти. Жилья нет, зарплата смешная, назначение — черт-те куда. Кому я нужен?

«Мне!» — мысленно завопила Галина. А вслух спросила:

— Вы хорошо танцуете, господин декабрист?

— Ни то ни се, — честно сказал Алексей.

— Но сегодня вы выходной?

В голове у Галины дозревал план спасения, план бегства.

* * *

Вскоре она встретилась с Жорой.

— Жора, я хотела сказать тебе, что собираюсь уехать… с одним человеком.

— В каком смысле? Каким человеком? Что за фуфло?

— Без фуфла, Жора. Помнишь, ты обещал мне, что не станешь бузить, если я скажу тебе, что собираюсь… В общем, ты обещал отвянуть, помнишь?

— Помню. — Жора зло сплюнул. — Я от своего слова не отказываюсь. Просто хочу спросить, что это за фраер?

— Какая разница? Он из другого города, мы уезжаем, и никто никогда не услышит о нас.

Она ответила на один из главных вопросов, которые возникли у Жоры Жбана. Никто не услышит о них. Никто не узнает, что Жора Жбан получил от ворот поворот. Это важно. Можно даже пустить слушок, что непослушная девушка Галя допрыгалась и получила свое. Кроме того, она не спросила о деньгах, которые он был ей должен. Тоже мудрый ход. Но не только свой авторитет и деньги волновали Жору. Галина была для него больше, чем просто подружка.

— И кто же он? — нехорошо усмехаясь, поинтересовался Жора. Он не сомневался, что сможет нагнать страху на любого соперника. — Я просто спрашиваю, кто он. Я ведь могу спросить?

— Он не местный, — ответила Галина, лихорадочно соображая, как обезопасить Лешку от встречи с отставленным ухажером, а заодно вывести Жору из соблазна сломать ей напоследок челюсть.

— Понятно, что не местный, — хмыкнул Жора. — Среди местных дураков мало. Кто он такой?

— Серьезный человек, — ответила Галина неопределенно.

— Если серьезный, я, наверное, его знаю?

— Это… — Галина так и не придумала, что соврать, но выданный ею ответ неожиданно попал в точку: — Это Жгут.

— Жгут? — Жора нахмурился. Ему и в голову не пришло, что Жгут — это не кликуха, а фамилия, записанная честь по чести в советском паспорте. Он решил, что на Галину положил глаз иногородний авторитет. Подобное обстоятельство не могло его не расстроить. За несколько лет спокойного житья в родном Чанске Жора Жбан отвык от борьбы за власть. Он был единоличным хозяином в своей небольшой вотчине, не посягал на чужие уделы и радовался, что никто не вторгается к нему. Жора вырос в тепличных условиях и не имел желания пускаться во все тяжкие, воюя с чужаками. О Жгуте он ничего не слышал и не мог оценить соперника. С одной стороны, отдавать непонятно кому свою женщину ему не хотелось. С другой — Жгут мог оказаться слишком серьезным человеком. Дилемма возникла нешуточная. Но, в конце концов, Жора рассудил, что в блатном мире женщина — повод несерьезный, и лучше уступить этому неизвестному Жгуту Галину, чем нарываться на неприятности. Впоследствии можно разнюхать, кто такой этот Жгут, откуда он и с чем его едят. Может быть, тогда Жора и сведет с ним счеты…

— Ну-ну, — покачал он головой, окидывая Галину насмешливым взглядом. — Смотри не продешеви.

Только и всего. Вот так просто Галина вырвалась тогда из западни, чтобы теперь попасть в новую…