Они шли вдоль живой изгороди, опоясывающей густым барьером край ущелья, за которым начиналась отвесная скальная стена, ниспадающая к тихо журчащему потоку. С правой стороны, посреди газона, поднималась стройная вышка бассейна, а дальше сад опускался террасами и растворялся в густом лесу, который тянулся еще ниже в долину, где прятался Велли Хауз. Джилберн и Николас Робинсон шли перед ними в шагах пятнадцати… Джо умышленно маневрировал так, чтобы остаться наедине с Джоан. Он заметил, впрочем, что девушка это поняла и помогла ему.

— Скажите мне честно… — она умолкла.

— Да?

— Для чего вы сюда приехали?

— Чтобы найти убийцу вашей тети Патриции Линч и по возможности предупредить, если сумею, какое-либо новое несчастье.

— Так я и подумала, — сказала она спокойно, к его легкому удивлению. — Значит, вы считаете, что он ее убил? Я долго об этом думала, и все же не могу в это поверить. Он ведь не способен на это.

— Кто?

Теперь она посмотрела на него с удивлением.

— Значит, вы не знаете, о ком я говорю?

— Знаю. Но я хотел бы знать, почему вы так предполагаете?

— Я как раз и сказала, что не предполагаю, будто это он. Пока вы не приехали, я готова была думать, что полиция права. Это ведь могло быть самоубийство.

Алекс покачал головой.

— Как? Значит, вы уверены, что это не было самоубийством? Но почему?

— О, давайте пока назовем это не уверенностью, а лишь моим убеждением. Прошу вас, скажите, о чем вы думали непосредственно после этой трагедии?

— Я не знала, что и думать… Видите ли, я ведь ее почти не знала. В течение всей моей жизни она жила в Африке. А потом приехала и почти сразу умерла. Она была грустной и очень нервной… Ее самоубийство не было чем-то невозможным. Вы ведь знаете, что она потеряла мужа?

Алекс кивнул.

— Но с другой стороны… — продолжала Джоан, — возможно, я читаю слишком много детективных романов? Честно говоря, я не читаю ничего другого, ну, может, еще теоретические пособия по легкой атлетике. Так вот, я начала задумываться… А тут произошла эта странная история со следами копыт в гроте… Выглядело действительно зловеще. А этот портрет… В воскресенье его опять кто-то перевернул. Я, конечно, не боюсь, но…

Она содрогнулась, и Джо понял, что Джоан Робинсон все же боится.

— Вы предполагаете, что еще что-то может случиться?

— Не знаю. Во всяком случае, я обрадовалась, когда вы назвали свое имя. Я столько слышала о вас.

— Один вопрос, а потом одна просьба… — Джо улыбнулся. — Но сначала вопрос.

— Слушаю.

— В тот вечер, перед смертью, не обращалась ли миссис Линч к вам с какой-нибудь просьбой?

— Нет… — девушка после секундного размышления покачала головой. — Она вернулась уже после ужина. У нас ужинают несколько раньше, чем в Лондоне. Это, собственно говоря, поздний обед. Патриция прошла прямо к себе и заперлась в своей комнате. Полиция тоже задавала нам этот вопрос. Оказалось, что к ней никто не заходил, кроме Синди, так как через кухонное окно она заметила ее возвращение. Синди спросила тетю Патрицию, будет ли она ужинать у себя. Тетя ответила, что ничего не хочет. Тогда Синди приготовила ей постель и ушла.

— Так, спасибо. А теперь просьба: прекратите, пожалуйста, ваши тренировки до… Ну, скажем, до завтрашнего вечера, пока я не переберусь в Норфорд Мэнор…

— Это невозможно, — коротко сказала Джоан.

— …и кроме того, — продолжал Алекс, словно не слыша того, что она сказала, — постарайтесь находиться как можно больше времени в обществе своего мужа. Согласны?

— Но что вы… Что вы хотите этим…

— Ответьте: «согласна», — серьезно сказал Джо.

Должно быть, в его голосе прозвучала какая-то особая нотка, которой он сам не заметил, потому что девушка медленно повернула к нему лицо, и хотя он был готов поклясться, что слово «нет» уже было на ее губах, закрыла рот, а потом тихо сказала: «Согласна». Глаза их на секунду встретились. Джоан отвела взгляд.

Они как раз подходили к бассейну, возле которого остановились Джилберн и Николас Робинсон.

— Очень красивое сооружение… — сказал Джо непринужденно, как бы заканчивая начатую фразу. С искренним восхищением он смотрел на большой, в несколько десятков ярдов, прямоугольник чистой, зеленоватой воды, сквозь прозрачное зеркало которой голубые плиты дна казались салатовыми. — Одно из многих удобств, которые могут себе позволить обладатели больших денег. Это выглядит почти как шикарная ванна.

— Действительно! — Джоан подхватила его шутливый тон. — Это выдумка Тома Кемпта. Мы все обязаны ему до гробовой доски за то, что он придумал способ поднятия воды сюда, наверх, и ее циркуляции.

— Да, это очень интересное техническое решение. А как она возвращается обратно? — поинтересовался Алекс.

— По трубам, проложенным под этой лужайкой, — сказал Николас. — А потом вода падает прямо на дно ущелья и опять соединяется с ручьем.

Они обменялись еще несколькими словами, и Джилберн помахал рукой молодой паре.

— Не забудь о нашем завтрашнем бридже, дядя Александр, — Джоан взяла его под руку. — Завтра — день святого Евстафия, и все наши слуги идут в Блю Медоуз на приходский праздник… Мы оба, — она показала пальцем на себя и мужа, — что-нибудь перекусим, а потом спустимся в Велли Хауз, ну, скажем, в двенадцать. Поиграем два-три часа и, таким образом, как-нибудь переждем самую жару.

— А как же твоя пробежка? — удивленно спросил Николас.

— Я решила устроить себе один или два дня отдыха. Боюсь перетренировки. — Она глянула на Алекса. — Я отдам распоряжение прислуге. Какую комнату предпочитаете: солнечную или северную? У нас есть две — на выбор. — Она рассмеялась.

— Я — человек скорее хорошего настроения… — Джо склонил голову.

— Ну, значит, южную! Пока до свидания. — Она ушла, повиснув на руке своего высокого мужа.

— Приведите с собой Томаса! — крикнул им вслед Джилберн. — Сыграем впятером!

— Хорошо, если он захочет. Кажется, у него много работы в последнее время…

Джо и сэр Александр начали медленно спускаться к Велли Хауз. Оба молчали. Только когда они оказались в лесу, Джилберн спросил:

— Почему вы открыли им свою фамилию, ведь в Лондоне вы сами предложили иное решение?

— Страх… — тихо сказал Алекс. — Я в ужасе. У меня ирреальное чувство, что еще никогда не имел дела со столь коварным и отчаянным умом. Но, к счастью, я уже начинаю видеть первые проблески света. Хотя туман еще очень густой, очень. Но это уже не полная темнота. Я лишь боюсь, что Дьявол об этом не знает. Он все еще уверен, что скрывается в полной тьме. И поэтому может нанести удар.

Джилберн остановился.

— Кому может быть нанесен этот удар? — спросил он тихо.

— Не знаю, — Джо развел руками. — Но уже начинаю догадываться, в чем тут все дело. Я бы очень хотел, чтобы сейчас был уже завтрашний вечер. Думаю, что, оказавшись на месте, я сумею предотвратить самое худшее… Но, может, я ошибаюсь?

Джо покачал головой и молча двинулся вперед, а сэр Александр шел за ним, тихо постукивая своей тяжелой тростью со стальным наконечником.

* * *

Час спустя Джо пробирался сквозь густой лес к тому месту, где его должен был ожидать сержант Хью Кларенс. Молодой полицейский был уже там. Сначала Алекс увидел между кустами блеск спиц лежащего велосипеда. Потом показался его владелец, держа во рту длинную травинку. Он сейчас же вынул ее и выпрямился.

— Добрый день, сэр… — сказал Хью Кларенс и передал Алексу плоский прямоугольный пакет, плотно обернутый в непрозрачную бумагу с эмблемой магазина, перевязанный тонким, крепким шнурком. — Здесь все, что я собрал на нашей территории, а кроме того конверт из Лондона.

Скотленд-Ярд велел вручить его вам как можно скорее.

— Спасибо, — Джо положил пакет в боковой карман пиджака. — Завтра в Блю Медоуз намечается народное гулянье, не так ли?

— Так точно, сэр. Как и каждый год, кажется, уже семьсот лет. Вечером, как всегда, найдется немного работы и для нас, потому что некоторые ребята норовят влить в себя слишком много пива. Впрочем, погода для выпивки не совсем подходящая… — он провел пальцами по воротничку мундира. — Душно. Но в целом у нас тихие места, и здесь никогда не бывает серьезных скандалов.

— Да уж наверно… — Джо потер рукой лоб. — Это даже хорошо, ибо я буду вам очень признателен, сержант, если завтра вы пренебрежете своими служебными обязанностями.

— Не понял, сэр? — Кларенс поднял брови.

— Я имею в виду это гулянье. Я бы хотел, чтобы кто-нибудь из полиции постоянно патрулировал местность Норфорд Мэнор. Я знаю, что это непросто, так как вас в Блю Медоуз, кажется, всего пять человек. Но мне это представляется обязательным. И было бы очень хорошо, если б жители усадьбы как-то узнали, что вся местность находится под наблюдением полиции. Вы меня понимаете?

— Думаю, да, сэр. Вы хотите сказать, что мы должны патрулировать район так, чтобы жители дома нас заметили, а одновременно чтобы им казалось, будто мы не желаем быть замеченными. Так, сэр?

— Именно так мне бы и хотелось.

— Не следует ли обратить особое внимание на кого-то… на кого-то конкретно?

— На всех, сержант. Кроме этого, я не могу сказать вам ничего больше. Я лишь знаю, что сегодня ночью, а возможно, даже вечером, кто-то может попытаться совершить убийство. Он может также совершить убийство завтра утром или завтра днем. Он может совершить его внутри дома или по соседству с ним. А может и не совершить его вообще. Я не знаю. И не знаю также, можно ли предотвратить убийство, испугав убийцу. Кроме того, хотя может показаться, что такой метод предотвращения убийства выглядит ребяческим, я размышляю над тысячей ситуаций, когда в таком лесном скалистом районе вооруженный представитель закона и хорошо обученная полицейская собака могут внезапно потребоваться. Проблема в том, что я не уверен, кто убийца, кого он хочет убить и какие выберет обстоятельства для совершения убийства. Эта молодая дама, бегающая в одиночестве по лесу, тоже меня несколько беспокоит…

— Миссис Джоан Робинсон… — сержант быстро взглянул на него. — Как преступник или как возможная жертва, сэр?

Некоторое время Джо не отвечал. Потом тихо сказал:

— Думаю, что, по крайней мере, она должна находиться под нашей опекой. Она обещала мне, что до завтрашнего вечера прекратит тренировки. А завтра вечером я поселюсь в Норфорд Мэнор. У вас есть под рукой хороший пес?

— Да, сэр. Есть превосходная собака. Овчарка по кличке Нокс. Умная, как человек, но, к счастью, менее болтливая. Как долго надо будет патрулировать эту местность? — он указал рукой на уходящий вверх лес.

— Не знаю… — Джо развел руками. — Может быть, день, может, неделю, а может, и целые годы. Дьявол вечен.

Джо поднялся с травы, на которой оба сидели, скрытые от глаз возможных прохожих.

— Я, разумеется, шучу. Я пробуду здесь еще три дня, и если в течение этого времени ничего не придумаю, еще раз встречусь с вами здесь же, хорошо?

— Так точно, сэр.

Сержант Кларенс с почтением пожал ему руку, взял свой велосипед и повел его по тихо шуршащим сосновым иголкам. Когда он исчез, Джо двинулся по направлению к Велли Хауз.

Приближаясь к воротам в каменной стене, окружающей поместье, он внезапно переменил намерение и, направившись в сторону невидимого ущелья, пошел вдоль ограды, где, наверно, уже много лет не ходил ни один человек, потому что кусты густо разрослись и не видно было никакой тропинки.

Джо шел, глубоко задумавшись. Несколько раз он хотел присесть, чтобы открыть пакет, но решил отложить это на потом. Сейчас следовало просто ознакомиться с местностью, и кроме того, он предполагал, что длительная прогулка по склонам холма благотворно повлияет на состояние его духа.

Внезапно лес кончился, и Алекс почти под самыми ногами увидел дно ущелья, а прямо перед собой противоположную скальную стену. Ущелье здесь, наверху, казалось намного глубже, чем внизу, где поток, стремясь к равнине, бежал, стиснутый меж двумя скалами. Джо пошел вдоль края обрыва, выискивая место для спуска. Пройдя несколько сот ярдов, он увидел узкую тропинку, бегущую, вероятно, из Велли Хауз в деревню Норфорд. Тропинка была крутая, но сравнительно удобная, и он сошел по ней на дно ущелья, почти не выпачкав туфли. По нескольким, словно нарочно уложенным, валунам он пересек ручей и начал взбираться на противоположный склон. Не сходя с тропинки, он вошел в лес, растущий на склоне холма, и когда тропинка свернула направо, сошел с нее и направился влево, в сторону, где находилась невидимая отсюда Дьявольская скала. Джо шел, укрытый тенью деревьев, стараясь не приближаться к краю, откуда его мог бы увидеть каждый, кто находился бы сейчас между Велли Хауз и Норфорд Мэнор. Он снова обнаружил след тропинки, по-видимому, редко используемой, поскольку на ней уже начал расти темно-зеленый мох. Наконец он увидел вдали деревья парка и скалу, а на ней — дом Эклстоунов. Джо отступил глубже в лес, но шел недолго, потому что вскоре деревья кончились, и он оказался перед обрывистой скальной стеной, стремящейся ввысь и освещенной у верхушки лучами солнца, которое стояло уже довольно низко.

Дьявольская скала. Некоторое время Джо стоял неподвижно, разглядывая мелкие травинки, растущие в каменных щелях. Он подумал о Лондоне, который находился совсем близко со своими тысячами улиц, толпой прохожих и рекой автомобилей. Достаточно было сесть за руль, чтобы в течение часа миновать сотни лет и оказаться в темном, призрачном мире средневековья…

Где-то здесь должна была начинаться тропинка в грот, который находился ниже — в самом центре стены ущелья.

Продвигаясь медленно и по-прежнему стараясь не показываться на краю, поскольку окна Норфорд Мэнор были сейчас так близко, что можно было бы пообщаться с его жителями даже не повышая голоса, Джо принялся кружить у подножия скалы. Наконец он нашел то, что искал. Тропинка бежала в направлении, противоположном тому, откуда он пришел, и поэтому не сразу ее обнаружил. И тогда Джо лег и пополз, как мальчишка, играющий в индейца, медленно продвигаясь от куста к кусту и от пня к пню, пока, наконец, не очутился на самом краю и, скрываясь за карликовым можжевельником, посмотрел вниз. Джо увидел уходящие наискосок от этого места вырубленные в скале ступени, которые, несмотря на опасный вид, были довольно удобны для спуска и заканчивались скальной площадкой посредине стены. Успокоенный, он отступил, потом встал и, прячась за деревьями от возможных любопытных глаз, тщательно отряхнул одежду. Это не очень помогло — влажные зеленые пятна на локтях и коленях остались. Джо перестал ими заниматься, уселся под скалой в укромном месте и закурил. Он сидел так, размышляя и выкуривая сигарету за сигаретой, в ожидании, когда наступят сумерки. Теплый закат, постепенно угасая, повис над расположенной между двумя скалами далекой равниной Кембриджшир. Наконец стало темно. Джо встал. Он улыбнулся, подумав о тревоге, которая, должно быть, охватила его хозяина. Он хотел поговорить с сэром Александром еще сегодня. Сквозь кусты он взглянул на противоположный край ущелья. В окнах Норфорд Мэнор уже горел свет.

Джо осторожно придавил каблуком последнюю сигарету и хотел уже двинуться в сторону ступенек, ведущих к скальной площадке, как вдруг застыл неподвижно.

Кто-то тихо шел через лес в его сторону. Под деревьями было уже совсем темно, и когда неясный силуэт миновал его на расстоянии нескольких шагов, он не рассмотрел ни лица, ни деталей одежды. Человек, словно тень, прошел очень тихо и так же бесшумно исчез за краем ущелья. Джо выждал некоторое время, а потом, медленно переступая с ноги на ногу, чтобы случайно не сломать сухую ветку, и тихонько спускаясь все ниже и ниже, пошел вслед за тенью. Одно он знал точно — это женщина.

Джо осторожно выглянул вниз из-за скалы. Луна еще не взошла. В призрачном блеске звезд и света из дальних окон Норфорд Мэнор, на фоне скалы, он увидел темное пятно, похожее на силуэт женской фигуры, которое медленно двигалось вправо и вниз. Опустившись до темной скальной площадки, пятно слилось с ней и как бы остановилось. Джо напряг зрение, но ничего не увидел. Пятно исчезло. Должно быть, там находился Дьявольский грот.

Застыв неподвижно за кустом можжевельника, Алекс смотрел в темную пропасть ущелья, вслушиваясь в тихий шепот ручья внизу. Затем он начал осторожно спускаться вниз, по каменным ступеням, прижимаясь к стене, чуткий, как кошка, стиснув зубы и молясь всем богам, чтобы не столкнуть какой-нибудь камешек.

— Она сумасшедшая… — сказал Джо сам себе, беззвучно шевеля губами. — Просто сумасшедшая…

Он поставил ногу на маленькой скальной площадке, и перед ним открылось черное овальное отверстие в рост человека. Прижимаясь к стене, Джо осторожно огляделся.

Некоторое время он ничего не видел. Потом ему показалось, что он различает в глубине резко сворачивающий вправо скальный коридор. Где-то там, в конце узкого тоннеля, мерцал бледный отблеск как бы свечи, зажженной где-то за поворотом, в глубине пещеры, и колеблющейся от дуновения ветерка.

Джо Алекс с внезапной симпатией вспомнил о докторе Ямамото с его раскосыми японскими глазами и тихо, как призрак, проскользнул в черную пасть пещеры.

Под ногами он ощущал сухой камень, а местами сыпучий песок. Джо двигался согнувшись, хотя казалось, что темнота над его головой тянется далеко ввысь. Перед самым поворотом коридора он остановился и затаил дыхание.

Звучал женский голос, тихий, торопливый и страстный. Опираясь пальцами на холодную стену коридора, Джо выглянул. То, что он увидел, было настолько невероятно, что некоторое время он всматривался как зачарованный в эту картину, исчезающую и вновь проявляющуюся в блеске пламени, отблески которого метались по стенам, будто быстрые, юркие рыбки.

Перед ним, освещенная маленьким, горевшим на земле костром, находилась небольшая, почти округлая скалистая пещера. Ее дно, идущее под уклон к одной из стен, заканчивалось темной расщелиной. Перед ней на коленях стояла женщина, с черными распущенными волосами и молилась, сложив руки.

— Дай мне его… дай мне его, Дух Тьмы… Я хочу стирать его рубашки и ухаживать за ним во время болезни. Я хочу любить его ночью и готовить ему пищу днем. Дай мне его! Только ты можешь дать его, ибо все нас разделяет, и он никогда не захочет взять меня в жены. Он захочет со мной спать и будет ко мне добр. Но в жены возьмет другую. А для меня нет без него жизни… Я отдам тебе свое тело и душу, и вечное спасение за одно это…

Она умолкла и склонила голову. Теперь она горячо говорила что-то, но так тихо, что до Джо долетал лишь легкий шелест ее слов. Затем она развела молитвенно сложенные руки и из маленького узелка, лежащего рядом на каменном полу грота, вынула пучок засушенных трав и швырнула в угасающий огонь. Пламя на секунду вспыхнуло ярче и снова стало угасать.

Джо отпрянул и на цыпочках, шаг за шагом, сдерживая дыхание, отступил к выходу из грота.

* * *

Когда час спустя сэр Александр Джилберн лично открыл Алексу дверь дома в ответ на его тихий стук, он тут же отступил в изумлении.

— Боже мой! Что с вами случилось?

Алекс оглядел себя при свете и увидел, что он с ног до головы измазан грязью, глиной и прилипшими к ним сосновыми иголками.

— Я был на прогулке… — он улыбнулся. — Я преодолел четыреста лет в течение нескольких часов. Наш друг Эйнштейн был бы мной доволен.

— Я не знаю, где вы побывали, но вид у вас такой, будто вышли из ада.

— О, да — приблизительно. Во всяком случае, я слегка устал. Эта гроза слишком долго висит в воздухе. Ночь гораздо теплее, чем обычно в это время.

— Да… — знаменитый юрист еще раз внимательно осмотрел своего гостя. — После того как умоетесь, оставьте вашу одежду в ванной. Остин придет туда утром и постарается привести ее в порядок, прежде чем вы проснетесь.

— У меня есть другой костюм…

— Неважно. Он отлично умеет это делать. Однако мне не кажется, что вы ужинали в том месте, которое посетили, верно?

— Большое спасибо. Но я не голоден. Вот разве что чашечку чая… — Джо зевнул, прикрывая рот рукой. — И если это не покажется слишком назойливым, я бы хотел еще сегодня отнять несколько минут вашего времени.

— О, разумеется. Принимайте ванну. Чай будет вас ждать. А что касается меня, то я вообще засыпаю с трудом, а в это время — никогда.

— Я очень рад. Меня интересуют некоторые архитектурные проблемы.

Джилберн поднял брови, но ничего не сказал.

— Я имею в виду расположение комнат в Норфорд Мэнор.

— Вижу, что вы неутомимы. Если бы еще вам повезло в ваших начинаниях!

— За это не ручаюсь, — сказал Джо серьезно. — Уже очень давно я не оценивал свои способности в мрачной области раскрытия убийств столь низко, как сейчас.

— Вы обнаружили сегодня вечером что-нибудь интересное?

— Нет. В определенном смысле — ничего неожиданного. Но фактов у меня стало больше. А как сказал наш друг Герон: «Я прихожу к выводу, что знание может быть использовано не только для улучшения жизни человека, но также для того, чтоб поселить в нем страх и удивление». Но пока оставим это. Меня не покидает странное ощущение: о чем бы я ни подумал — это сразу кажется мне бессмыслицей. Истина значительно проще или значительно сложнее моих гипотез. Через четверть часа я вернусь, если позволите.

Джо быстро поднялся по лестнице, и когда через пятнадцать минут вернулся, Джилберн ожидал его почти на том же месте и с тем же выражением лица, с которым Джо его оставил. Они сели за стол и, ожидая, пока чай немного остынет, Алекс перешел к делу.

— Я сегодня заметил, что доктор Дюк живет внизу, на первом этаже, верно? Меня это заинтересовало потому, что в домах такого рода спальни расположены, как правило, на втором этаже, и в любом случае они не могут быть на одном уровне со столовой и салоном. Живет ли кто-нибудь еще внизу?

— Да… Раньше действительно было так, как вы говорите, но когда у старой леди Элизабет отнялись ноги, она решила перенести свою спальню вниз, а вместе с ней туда перебрались врач и медсестра, которых леди хотела иметь ночью поблизости. Тогда в доме были сделаны некоторые переделки, и под спальни оборудовали две небольшие гостиные и бывшую охотничью комнату. Кроме того, достроили дополнительные ванные. Впрочем, желание старой леди таково, что после ее смерти все должно быть восстановлено в первоначальное состояние. Внизу, кроме того, имеется маленькая гостиная, которую занимал Томас Кемпт, когда еще мальчиком приезжал сюда вместе с матерью. С тех пор он занимает ее всегда, когда приезжает в Норфорд Мэнор. Комнаты прислуги тоже внизу и выходят окнами на пропасть. Со стороны сада они выглядят как полуподвалы, но в действительности у них такие же большие окна, как и в комнатах первого этажа. Они только ниже расположены. Размещение комнат на втором этаже вы частично знаете. Переезд матери и ее окружения Ирвинг Эклстоун немедленно использовал для расширения территории своего музея. Сейчас он занимает там в сумме пять помещений: кабинет, три комнаты музея и спальня. Напротив расположены комнаты Джоан и Николаса, а также несколько свободных гостиных, сейчас никем не занятых. И это все. Резиденция невелика и никогда не расширялась из-за ее месторасположения. В конце концов, редко встречаются дома, у которых стены с трех сторон опадают в пропасть.

— А вы не могли бы, сэр Александр, нарисовать по памяти эскизы первого и второго этажей Норфорд Мэнор?

— Вероятно, да, но это не обязательно. — Он вышел из комнаты и минуту спустя вернулся с тонкой картонной папкой. — У меня есть подробный план дома, поскольку я присматриваю за его состоянием и оплачиваю все ремонтные работы. Хотите взять его в свою комнату?

— Если вы разрешите.

— Охотно. — Джилберн вынул из папки несколько чертежей, выбрал один из них с надписью «II этаж» и показал Алексу. — В этой комнате умерла Патриция… — сказал он тихо. — Я говорю вам об этом, предполагая, что это может вас заинтересовать.

— Спасибо, — Джо вложил чертежи в папку и встал. — Спокойной ночи, сэр Александр. Если просплю — прошу меня не винить, сегодня ночью буду долго работать.

— Я уверен, что никто вам не помешает хорошо выспаться…

Джо направился к двери, но остановился на пороге.

— Да, еще одна мелочь. Не знаете ли вы, почему все окна в Норфорд Мэнор забраны решетками?

— Знаю. Первый этаж был снабжен ими, вероятно, еще в первые годы после постройки дома, а решетки на втором этаже — это идея миссис Элизабет Эклстоун. Она боялась за детей — Патрицию и Ирвинга. Почти все окна выходят на глубокую пропасть. После установки решеток она была спокойна за то, что никто из детей не высунется слишком далеко через подоконник. А потом все так и осталось.

— Понимаю. Спокойной ночи, сэр Александр.

И Джо Алекс поднялся к себе. Он долго разглядывал чертежи старого дома. Потом сложил их в папку, зевнул и осмотрелся. Его взгляд остановился на пишущей машинке, и ему показалось, что она ответила ему взглядом, а в ее многочисленных маленьких, густо посаженных глазках-клавишах мелькнуло что-то похожее на упрек.

Он потушил свет и улегся в старинную кровать, где до него лежало очень много людей, вслушиваясь так же, как и он сейчас, в шум деревьев за окном.

Засыпая, он вдруг ощутил очень неприятное чувство. Он тут же очнулся с твердой уверенностью, что о чем-то забыл. Но о чем? И вдруг понял: прошло уже два дня с тех пор, как он в последний раз подумал об одной девушке, которая, вероятно, сейчас крепко спала под теплым звездным греческим небом.

С минуту он полежал без движения, потом вздохнул и тихо сказал в пустоту темной комнаты:

— Не сердись, любимая, это чертовски сложная история. И я так мало понимаю из всего этого… А ты ведь знаешь, что это нечасто со мной бывает.

Он хотел сказать еще что-то, но, видимо, Эфиальт, греческий демон сна, спутал его мысли.

Джо Алекс уснул.