Слова Шекспира доносились до Джудит, но она их едва замечала. Она сидела рядом с Гидеоном в частной ложе и исподтишка разглядывала в полутьме его профиль. На сцене близилась к антракту великолепно поставленная шекспировская комедия «Как вам это понравится». Но забавные приключения нескольких любовных пар в арденнском лесу меньше всего сейчас волновали Джудит.

Прошло два дня с тех пор, как она последний раз виделась с Гидеоном. Она бы предпочла проводить с ним каждый час дня и ночи, но осторожный внутренний голос, который редко ее беспокоил, не позволил ей написать ему записку или, Боже упаси, поехать к нему самой. Ей было нужно время, чтобы поразмыслить над тем, что произошло между ними. Хотя он прислал ей цветы и записку с приглашением поехать с ним вечером в театр, сам он у нее не появился. Это ее раздражало, но она была ему даже благодарна, полагая, что ему, возможно, тоже требуется время, чтобы обдумать отношения, которые между ними складывались. Или, может быть, он вообще сожалел о случившемся? После разговора с Сюзанной ей и такие мысли приходили в голову.

Джудит была вынуждена признать, что отношения с Гидеоном были совсем иными, чем с другими мужчинами. Ее первым любовником был Джонатан, появившийся у нее через три года после смерти мужа. Их связь продолжалась недолго, как и другие ее приключения. В последующие годы она и Джонатан иногда по-дружески ложились в постель, хотя она, как ни старалась, не могла припомнить, когда это было в последний раз. Оглядываясь назад, она поняла то, чего не сознавала раньше: прелюдия с джентльменами, с которыми она вступала в связь или, как тактично называла это Сюзанна, начинала танцевать танец, всегда длилась дольше, чем сама связь. По правде говоря, она ложилась в постель с каждым из своих любовников всего несколько раз, прежде чем изящно завершить отношения. А кроме того, эти отношения никогда не были серьезными.

И она не припомнит, чтобы ей хотелось быть с кем-либо из мужчин день и ночь.

А то, что произошло теперь, было больше всего похоже на любовь с первого взгляда.

Несомненно, прежде всего это было вожделение, причем такое мощное, какого она никогда прежде не испытывала, но все-таки вожделение. По какой-то непонятной причине Гидеон высвободил в ней некую скрытую, силу. Что-то первобытное, ненасытное, что-то безусловно грешное.

– Но это же просто смешно, – сказала она себе. Гидеон, не отрывая взгляда от сцены, наклонился к ней и тихо шепнул:

– Конечно, смешно. Ведь это комедия.

Джудит вздрогнула от ужаса. Неужели она произнесла это вслух?

Гидеон взглянул на нее и усмехнулся:

– Это не так уж плохо. Надо просто принять абсурдность ситуации, которую так лихо закрутил Шекспир.

– Конечно, надо, – улыбнулась она. – Глупо, что я об этом забыла.

Гидеон прищурил глаза:

– Что-нибудь не так? С тобой все в порядке?

– Все в порядке. Правда, – сказала она, весело улыбнувшись. – Я наслаждаюсь пьесой.

– Я тоже. – Он взял ее руку и нежно пожал. При его прикосновении она ощутила трепет внизу живота.

Мгновение спустя в зале раздались аплодисменты, и занавес опустился. Начался антракт. Гидеон продолжал, улыбаясь, смотреть на нее.

– Интересно, о чем ты думаешь?

– Я думаю о том, что не имею ни малейшего понятия, как здесь оказался, но бесконечно благодарен за то, что я здесь. – Он поднес к губам ее руку и поцеловал, глядя ей в глаза. – Я не хотел бы быть ни в каком другом месте и ни с кем другим.

– Как приятно это слышать, – сказала она.

– Я все время говорю приятные вещи. Пора бы тебе привыкнуть к этому.

Она с трудом подавила желание отобрать у него свою руку.

– Ты замечаешь, что в театре все только и смотрят на нас? Он выпрямился, но ее руку не отпустил.

– Пожалуй, каждый присутствующий здесь мужчина с радостью перерезал бы мне горло за возможность занять мое место.

Она рассмеялась.

– А что ты скажешь о женщинах?

– Полагаю, что женщины с радостью перерезали бы горло тебе.

Она приподняла бровь:

– Чтобы быть с тобой?

– Скромность не позволяет мне coгласиться с этим, – он усмехнулся с многозначительным видом, oт чего любая женщина, состоящая из плоти и крови, замерла бы в предвкушении, – но если бы я вдруг поцеловал тебя сейчас прямо здесь, каждая из присутствующих в театре женщин была бы рада бить тебя, чтобы оказаться на твоем месте.

– Если бы ты вздумал поцеловать меня сейчас на глазах у всех, то разразился бы грандиозный скандал.

– Не без этого. – Он улыбнулся озорной улыбкой, от которой у нее подогнулись колени. – Но тем не менее игра стоила бы свеч.

Она покачала головой:

– Завтра будет достаточно пищи для сплетен потому лишь, что нас видели вместе.

– Я думал, что сплетни тебя не беспокоят. Мне казалось, что тебе твоя репутация даже нравится.

– Моя репутация меня действительно устраивает, а сплетни и впрямь не беспокоят, – быстро сказала она и вздохнула. – Разве что самую малость. Я жила так, как мне хочется, а за это надо платить. Общество обычно бывает не склонно смотреть сквозь пальцы на тех, кто не подчиняется его правилам.

– Однако ты вела себя осмотрительно, и оттого, что ты нарушала правила, практически никто не страдал.

– Правда. Мне в этом везло. – Ей действительно везло. Общество не подвергало ее остракизму по ряду причин. Прежде всего, конечно, это была ее осмотрительность. Она была вдовой, что давало ей право на некоторую свободу, но она никогда не была замечена в связи с женатым или помолвленным мужчиной. И она была очень богата. В этом мире на многое закрывают глаза, если у человека достаточно денег.

– И ты не теряла голову.

– Это уж наверняка, – улыбнулась она.

– Я всегда знал, что единственное, что мне нравится не меньше, чем красивая женщина, – это женщина, которая также умна, как и прекрасна.

– Ни за что тебе не поверю, – рассмеялась она. – Ты из тех мужчин, которые не выносят, когда их мнение оспаривает какая-то особа женского пола.

– Это жестоко с твоей стороны. – Он усмехнулся. – Справедливо, но жестоко. – Он чуть помедлил. – Должен признаться, что меня никогда не привлекали умные, независимые женщины, пока я не встретил тебя.

– Ты слишком мил. Я чем дальше, тем больше начинаю понимать, что ты совсем не такой, каким я тебя представляла.

– Разве ты раньше не думала, что я очень мил?

– Только абсолютно слепая и бесчувственная женщина может не заметить твое обаяние, – сказала она, искоса глянув на него.

– Но при этом ты считала меня самонадеянным. – Он печально вздохнул. – Я очень расстроился, услышав такое обвинение.

– Ничуть это тебя не расстроило. Ты сам признался, что это правда, – насмешливо возразила она.

– Ноя все-таки признался, не так ли? Видишь, какой я местный. – Гидеон наклонился чуть ниже. – Как тебе кается, какой я еще?

Она свела брови.

– Ты имеешь в виду свои недостатки?

– Боже упаси, нет! Свои недостатки я слишком хорошо знаю. Скажи мне, в чем я оказался не таким, как ты ожидала? – Он заглянул ей в глаза, и, казалось, сам воздух наполнился обещанием, предвкушением и желанием. Она почувствовала, как гулко забилось в груди ее сердце.

– Я думала, что ты холодный.

– Я чрезвычайно теплый, – возразил он низким, вкрадчивым голосом.

Джудит лихорадочно глотнула воздух.

– Я думала, что ты равнодушный, сдержанный. Он наклонился еще ниже:

– Я дружелюбен и ласков, словно щеночек.

– Вот ужнет, – рассмеялась она. – Ноты умеешь быть очень забавным. Этого я не ожидала. Я не думала, что ты сумеешь заставить меня смеяться.

– Я очень люблю заставлять тебя смеяться. – Несмотря на эти слова, в его взгляде не было и намека на что-то забавное. Он придвинулся еще ближе. Между его и ее губами оставалось не более нескольких дюймов. – И еще я люблю заставлять тебя замирать от наслаждения. Особенно мне нравится, как ты смешно поскуливаешь, когда…

В дверь ложи резко постучали.

Ее словно обдало горячей струей, и она отпрянула от него. Весьма довольный собой, он улыбнулся, как будто точно знал, как именно действуют на нее его слова, и выпрямился. Дверь распахнулась. Вложу, словно ангел возмездия, энергичной походкой вышла дородная дама неопределенного возраста.

– Гидеон, дорогой мальчик, я и не знала, что ты сегодня будешь в театре.

Гидеон поднялся с кресла.

– Не сомневаюсь, что ты это знала, тетя Луиза. Я сегодня днем говорил тебе об этом.

– Должно быть, я забыла. Память у меня уже не та, что была прежде. – Пожилая леди нарочито тяжело вздохнула. – Старею.

Гидеон покачал головой:

– Тебе едва минуло пятьдесят, у тебя отличная память, и ты ничего не забываешь.

– Вздор! – сказала она, подставляя ему щеку. – А теперь поприветствуй меня как положено, как будто ты рад видеть меня и не считаешь мое вторжение всего лишь досадной помехой.

– Даже если на самом деле считаю?

– Тем более если ты так считаешь.

– Полагаю, ты знаешь леди Честер? – сказал Гидеон.

– Her, Гидеон. Я иногда видела ее, но мы, кажется, не знакомы. – Старшая дама одарила Джудит сердечной улыбкой. Несмотря на ее приятные манеры, Джудит чувствовала, что появление здесь тетушки Гидеона объясняется не просто светской любезностью.

– Тетя Луиза, позволь представить тебе леди Честер. Леди Честер, это моя тетушка, леди Рэдбери.

– Рада познакомиться с вами, – проговорила Джудит с такой же притворной сердечностью, какая сквозила в улыбке дамы. – Лорд Уортон говорит о вас с такой любовью!

Леди Рэдбери презрительно фыркнула:

– Не могу представить себе, что Гидеон вообще обо мне говорит, тем более с любовью.

– Но в тех случаях, когда я все-таки говорю о тебе, тетя Луиза, я делаю это только с любовью.

– Все это потому лишь, что у меня много денег.

– И у меня много денег, – решительно возразил Гидеон, и у Джудит сложилось впечатление, что эта тема обсуждается не впервые. – Твои деньги мне не нужны.

– Это тем более досадно, – покачала головой леди Рэдбери. – Ужасно, когда женщина моего положения не может пригрозить своим родственникам лишением наследства, чтобы получить то, что она хочет. – Она сердито взглянула на Гидеона. – Мог бы доставить мне хотя бы эту маленькую радость, Гидеон.

– Я, наверное, обязан промотать свое состояние, чтобы сделать тебя счастливой, – сдержанно заметил Гидеон.

– Это было бы очень мило, и я бы это одобрила. – Она уселась в кресло, которое освободил Гидеон, не сводя пристального взгляда с Джудит. – А теперь будь хорошим племянником и принеси нам какие-нибудь прохладительные напитки. Я хочу поговорить с леди Честер с глазу на глаз.

Гидеон перевел взгляд с тетушки на Джудит и обратно.

– Нет.

– Нет? – удивленно вздернула бровь леди Рэдбери. – Что ты хочешь этим сказать?

– Я хочу сказать решительное «нет», – заявил Гидеон. – Я думаю, что оставлять вас вдвоем не вполне разумно.

– Не смеши меня, мой мальчик. Я не имею намерения съесть леди Честер живьем, да и она, пожалуй, сможет постоять за себя.

– Разумеется, смогу, но сомневаюсь, что в этом возникнет необходимость. – Джудит встретилась взглядом с Гидеоном. – Пожалуй, я с удовольствием поболтаю с твоей тетей. Кстати, у меня тоже что-то в горле пересохло.

Гидеон покачал головой:

– Мне кажется, что это неудачная мысль.

– Не понимаю, почему ты так перепугался, – раздраженным тоном сказала леди Рэдбери. – Обычно я веду себя вполне благопристойно. И даже, если захочу, могу быть чрезвычайно милой.

– Уж лучше постарайся быть милой, – сказал Гидеон с явно угрожающей ноткой в голосе. Он посмотрел на Джудит: – Ты уверена?

Она заметила беспокойство в его глазах и почувствовала, как приятна ей его забота.

– Уверена, – с улыбкой ответила она.

– Ладно. – Он взглянул на тетушку: – Веди себя хорошо. – Он кивнул Джудит. – Я скоро вернусь.

– Закрой за собой дверь, – напомнила леди Рэдбери. Бросив последний взгляд на Джудит, Гидеон ушел.

– Вам нравится пьеса? – спросила леди Рэдбери.

– Я смотрю ее с удовольствием. Пьеса очень хорошо поставлена, – улыбнувшись, сказала Джудит. Не пустой светской болтовни ожидала она от леди Рэдбери. Это, несомненно, была всею лишь прелюдия. – Обожаю Шекспира. А комедия «Как вам это понравится» – одна из моих любимых.

– Вот как? – Леди Рэдбери нахмурилась. – А мне она кажется глуповатой. Особенно вся эта чушь относительно того, что тот, мол, не любил, кто сразу не влюбился.

– Вы считаете это чушью?

– Разумеется. – Она пристально посмотрела на Джудит. – А вы разве нет?

– Ни в коем случае. Я нахожу, что эти слова полны надежды. Обещания.

– Возможно. – Леди Рэдбери задумчиво кивнула. – Вы отлично выглядите, дорогая. Впрочем, вы всегда выглядите превосходно.

– С вашей стороны очень любезно сказать мне это, – промолвила Джудит, гадая, когда же эта леди закончит обмен любезностями и перейдет к истинной цели разговора. Неужели она намерена еще и погоду с нею обсудить?

– Хотя мы не были знакомы, я многое о вас знаю. Очевидно, эта леди решила погоду не обсуждать. Джудит призвала на помощь всю свою храбрость.

– Плохое или хорошее?

– И то и другое. – Леди Рэдбери некоторое время смотрела на нее изучающим взглядом. – Прежде чем продолжить, я должна сказать вам, что в течение последних двадцати лет сама была вдовой и провела эти два десятка лет, не отказывая себе полностью в мужской компании.

– Понятно, – тихо сказала Джудит. Разговор принимал совсем не тот оборот, которого она ожидала.

– У нас с вами очень много общего. Мы обе имеем достаточно средств, чтобы жить так, как нам заблагорассудится. Причем делать это без нежелательного вмешательства мужчин. Нам чрезвычайно повезло. – Джудит медленно кивнула, но промолчала. Уж лучше послушать, что именно хочет сказать тетушка Гидеона. – Поэтому, дорогая моя, я понимаю вас лучше, чем вы думаете. Однако, – поймав взгляд Джудит, она слегка наклонилась к ней, – я полагаю, что вы абсолютно не подходите моему племяннику.

– Вот как? – медленно произнесла Джудит.

– Именно так. – Леди Рэдбери откинулась на спинку кресла. – Во-первых, вы слишком умны для него и слишком независимы. Ему нужна женщина, которая, не задавая вопросов, будет жить ради него – только ради него одного. И будет всю жизнь благодарна за это. А кроме того, вы для него слишком стары.

– Слишком стара?

– Да. – Леди Рэдбери окинула Джудит оценивающим взглядом. – Вы, должно быть, всего на год или два моложе Гидеона.

– Мне только что исполнилось тридцать, – сказала Джудит.

– Так я и думала. Видит Бог, я долгие годы пыталась' знакомить его с подходящими молодыми женщинами, но до сих пор он не проявлял к ним особого интереса. По правде говоря, я вообще не видела, чтобы какая-то женщина его, зацепила, пока не появились вы.

– Но мы едва…

– Он упоминал в разговоре ваше имя более месяца назад. – Леди Рэдбери взглянула прямо в глаза Джудит. – Гидеон, конечно, упомянул его мимоходом, как будто не придавая этому особого значения, но он не так умен, как воображает, а я гораздо умнее, чем он предполагает. Сегодня он впервые за очень долгое время появился с женщиной на публике. – Она помедлила, как будто не была уверена, разумно ли говорить то, что она хотела сказать дальше. – Что вам известно о прошлом Гидеона?

– Очень немногое.

– Вы знаете о его женитьбе?

– Знаю лишь, что брак его длился очень недолго.

– Для него это было ужасное время, а она была отвратительной особой. Гидеон, конечно, вел себя как болван, но ведь обычно именно так и ведут себя мужчины, воображающие себя влюбленными.

– Никогда бы не подумала, что можно назвать лорда Уортона болваном, – пробормотала Джудит.

– Он тогда был совсем другим человеком. Дорогая девочка, ведь все это случилось около девяти лет назад. Скандал тогда удалось замять, но кое-какие слухи все-таки поползли. Вы ничего не слышали об этом в то время?

– Что-то не припомню. – Девять лет назад Джудит все еще оплакивала свою утрату, и ей было не до сплетен и слухов.

– Гидеон тогда вообразил, что любит одну молодую женщину, и верил, что она отвечает ему взаимностью. Он думал также, что спасает ее от нежелательного брака. В то время она была уже помолвлена. – Тетушка Гидеона тяжело вздохнула. – Они бежали, но их сразу же настигли ее отец и ее жених. Брак тут же аннулировали. Гидеон был тогда в ужасном состоянии.

– Я не понимаю, – сказала Джудит, – ведь если они любили друг друга…

– В том-то и заключается суть проблемы. Он был влюблен в нее, а она просто использовала его для собственных целей. Она хотела заставить своего жениха ревновать. – Леди Рэдбери неприязненно прищурилась. – Это была чрезвычайно гнусная особа.

– Она вышла за него замуж, чтобы заставить кого-то ревновать? – удивилась Джудит.

– Думаю, что она и сама не ожидала, что дело зайдет так далеко. Не могу сказать с уверенностью, но подозреваю, что она рассчитывала, что их настигнут до церемонии бракосочетания. Когда бедный Гидеон понял, как мерзко его использовали… – леди Рэдбери содрогнулась, – его сердце было разбито. Ему потребовалось больше года, чтобы прийти в себя.

– Об этом я слышала, – тихо промолвила Джудит. Видимо, Гидеон глубоко переживал случившееся, если отреагировал так, как он это сделал. Ей было безумно жаль его.

– Я переехала к нему вскоре после того, как это произошло. Наследники моего мужа решили, что пришло время предъявить претензии на его собственность, хотя у них не было в этом необходимости, – раздраженным тоном сказала леди Рэдбери. – Я осталась без дома, и Гидеон предложил мне переехать к нему. Разумеется, я могла бы купить собственный дом, но у Гидеона имеется великолепный большой особняк в Лондоне и очаровательное поместье за городом. Кроме того, мы с ним – это все, что осталось от нашей семьи, а он гораздо более сентиментален, чем хочет казаться. Правда, у нас есть еще несколько очень дальних родственников. Признаюсь, что это весьма надоедливые люди. – Она встретилась взглядом с Джудит. – Я очень люблю своего племянника. Он единственный ребенок моего единственного брата. Я считаю его своим сыном, которого у меня никогда не было. Вы меня понимаете?

– Я понимаю, что вы желаете, чтобы он был счастлив, – сказала Джудит, тщательно выбирая слова.

– Вы говорите глупости! – Леди Рэдбери театрально возвела глаза к потолку – Счастье – состояние преходящее.

– Мне казалось, что в жизни самое главное, чтобы человек был счастлив.

– Вздор. Гораздо важнее, чтобы человек выполнил в жизни свое предназначение. Я хочу, чтобы Гидеон удачно женился на подходящей женщине, которая родила бы необходимых ему наследников.

– Не вижу, какое отношение все это может иметь ко мне.

– Значит, вы не так умны, как мне казалось, – сердито обрезала леди Рэдбери. – Извините. Я не хотела вас обидеть, леди Честер. Вы позволите называть вас Джудит?

– Я бы предпочла…

– Вот и прекрасно. Значит, Джудит. – Леди Рэдбери наклонилась к ней и накрыла рукой ее руку. – Вы должны понять, Джудит, что я знаю о вас гораздо больше, чем вы думаете.

– Правда? – Джудит приподняла бровь и отобрала свою руку. – И наверное, не только хорошее, но и плохое?

– Да, – улыбнулась леди Рэдбери, неохотно признаваясь в этом. – Я знаю, например, что ваша репутация хотя и не сильно, но приукрашена. Мне известно также, что вы и пальцем не шевельнули, чтобы исправить это впечатление. Правда, я всегда считала, что репутация определенного рода способна отпугивать некоторых мужчин.

– Репутация определенного рода? – с любопытством переспросила Джудит. – Что именно вы под этим подразумеваете?

– Ну-у, как вам сказать… Когда, например, репутация говорит о том, что женщина необычная. Большинство мужчин хотят, чтобы женщина была обычной. Нет, все они, конечно, жаждут заполучить красавицу, но что касается остальных качеств таких, например, как талант, интеллект, опыт, – все это, по их мнению, должно относиться исключительно к ним самим. Вы хорошо справляетесь с собственными делами, Джудит, во всех смыслах этого слова. Вы сами правите своим миром. Это отпугивает большинство мужчин.

– Не похоже, что это отпугнуло лорда Уортона, – сказала Джудит.

– Нет, не отпугнуло. – Тетушка Гидеона тяжело вздохнула. – Боюсь, что это его лишь заинтриговало. Он никогда еще не встречал такой женщины, как вы Пожалуй, у вас немало общего с той особой, на которой он женился. Вы, возможно, более прямолинейны, но она тоже точно знала, что делает и что хочет получить.

– Я никогда не причинила бы ему боли.

– Нет, конечно. Умышленно не причинили бы. Думаю, что вы человек весьма приличный, по крайней мере иного я о вас не слышала. – Она некоторое время смотрела на Джудит испытующим взглядом. – Гидеону нужно жениться. А вы не такая женщина, на которой ему следует жениться. Что еще можно к этому добавить?

– Вы правы, к этому нечего добавить, – твердо сказала Джудит. – Я не пытаюсь женить на себе лорда Уортона. У меня вообще нет намерения выходить замуж за кого бы то ни было.

– Ваших намерений мало, – тихо произнесла леди Рэдбери. – Если Гидеон одержим вами, то он пренебрежет своим долгом.

– Мы едва начали встречаться, – рассмеялась Джудит. – Едва ли можно назвать это одержимостью, – сказала она. Правда, она не могла выбросить его из головы, но ведь это не назовешь одержимостью. Что же касается Гидеона, то едва ли одержимый мужчина может в течение целых двух дней не видеться с объектом своей страсти. – Сама мысль об этом абсурдна.

– Возможно, – леди Рэдбери пожала плечами, – но я знаю своего племянника, причем знаю его гораздо лучше, чем он думает. Я ни на минуту не сомневалась, что он, когда придет время, выполнит то, что от него ожидают. Единственной неожиданностью для меня были вы.

– Я?

– Вы. – Леди Рэдбери покачала головой. – И хотя я многое знаю о вас, вас я совсем не знаю. Вы для меня величина неизвестная. Однако если вы не измените своей привычной схеме поведения, то мне не о чем беспокоиться.

– Моей привычной схеме поведения? – удивилась Джудит.

– Ваши связи никогда не длятся более нескольких недель, месяц или около того. Потом вы расстаетесь с мужчиной, оставаясь при этом в теплых отношениях. Вы и эти джентльмены – должна добавить, что их не так уж много, – остаетесь друзьями. – Леди Рэдбери улыбнулась.

Джудит, ушам своим не веря, смотрела на нее.

– Каким образом, черт возьми…

– Полно вам, Джудит. Хоть Лондон и величайший город на земле, но он же является и маленькой деревней. Здесь нет секретов. Конечно же, за вашими действиями наблюдали и обсуждали их. Иногда даже заключали пари. – Леди Рэдбери едва сдержала усмешку.

– Я была бы очень разочарована, если бы по поводу моих действий не заключались пари. В прошлом мне и самой удавалось выигрывать на этом кругленькие суммы. Это, конечно, было не вполне справедливо, потому что я всегда знала, что сделаю, а чего делать не стану. – Джудит, подавив раздражение, улыбнулась тетушке Гидеона. – А сейчас тоже заключают пари?

– Еще не начали, но я уверена, что скоро начнут. – Леди Рэдбери одарила Джудит такой же лучезарной улыбкой – Если, конечно, вы не перестанете встречаться с моим племянником.

– В таком случае предлагаю нам обеим решить, сколько мы можем себе позволить поставить на кон – Джудит наклонилась вперед и понизила голос. – Можно мне называть вас Луизой? Отлично, Луиза, прежде всего поймите, что лорд Уортон не одержим мною. Как предполагаемый объект такой одержимости, я первая заметила бы это.

Во-вторых, независимо от сплетен и пари или даже вашей озабоченности судьбой племянника то, что происходит между лордом Уортоном и мною, является делом сугубо личным. Это все, что я намерена сказать по данному вопросу. – Джудит выпрямилась и улыбнулась леди Рэдбери.

– И это хорошо сказано. Впечатляет. Однако я остаюсь при своем мнении: то, что происходит между вами, может закончиться лишь бедой для него. На сей раз уж я не останусь в стороне и не позволю женщине снова разрушить его жизнь. Ему было бы лучше – нет, вам обоим было бы лучше, если бы ваши отношения закончились прежде, чем они разовьются дальше. – В глазах Луизы мелькнуло сочувствие. – Очень жаль, что вы с ним не встретились много лет назад. Я даже думаю…

Дверь распахнулась, и в ложу вошел Гидеон с двумя стаканами в руках.

– Прохладительные напитки, – объявил он. – Кажется, лимонад. – Он перевел взгляд с Джудит на Луизу и обратно. – Ну, как у вас тут дела?

– Все хорошо, Гидеон. – Луиза поднялась на ноги. – Не понимаю, почему ты тревожишься? Мыс Джудит с удовольствием поболтали.

– О чем же вы болтали? – осторожно спросил он.

– Так, ни о чем особенном, – с довольным видом сказала Луиза.

– Ни о чем важном, – улыбнулась Джудит. – В основном о тебе.

– А я, значит, для тебя не важен?

– Ты… – «Ты очень важен для меня», – хотелось сказать Джудит, но она заставила себя насмешливо ответить: – Ты слишком самонадеян и очень важен для самого себя.

– Но тем не менее очарователен, – усмехнулся он.

– Тем не менее очарователен, – улыбнулась она.

– Боже милосердный! – воскликнула Луиза и вздохнула. – Я должна идти. Я там бросила своих друзей, а они, несомненно, найдут возможность ввязаться в какую-нибудь историю, если меня не будет слишком долго.

Гидеон предложил ей стакан.

– Твой лимонад.

Луиза содрогнулась.

– Я терпеть не могу лимонад, дорогой мальчик. – Она направилась к двери и, оглянувшись, добавила: – Несколько позднее я хотела бы поговорить с тобой дома, племянник.

– Какое потрясающее совпадение, тетушка! – сказал Гидеон, твердо глядя в глаза Луизе. – Я тоже хотел бы поговорить с тобой позднее.

– Буду с нетерпением ждать, – проворковала Луиза, взглянув на Джудит. – Наслаждайтесь пьесой, Джудит. Я, например, несмотря на абсурдность, с удовольствием ее досмотрю. Всего хорошего.

– Всего хорошего, Луиза, – сказала Джудит, не показывая ни малейших признаков облегчения от ухода тетушки.

Как только дверь за Луизой закрылась, Гидеон протянул Джудит стакан лимонада и уселся в кресло.

– Ты называешь ее Луизой? – удивился он.

– Мы с ней будем хорошими друзьями, – сказала Джудит.

– Сомневаюсь. Более того, думаю, что ваш разговор был не таким уж бессодержательным.

Джудит сделала глоток переслащенного напитка. Гидеон удивленно приподнял бровь:

– Ты не собираешься рассказать мне, о чем вы разговаривали, а?

– Обменивались любезностями. Обсуждали пьесу. В общем, говорили о том, о чем болтают между собой люди в антракте.

– Я тебе не верю, – глядя на нее в упор, заявил Гидеон.

– Ты меня разоблачил, – сказала она, нарочито тяжело вздохнув. – Мы обсуждали мировые проблемы: начнется ли, например, война с Россией? И будут ли в следующем году носить еще более пышные юбки?

Он насмешливо фыркнул:

– Это маловероятно.

– В общем, говорили о всяких незначительных вещах. – Она взглянула на сцену. – Тсс, представление начинается.

Она сказала правду. Беспокойство Луизы было безосновательным, а потому не имело значения. У Джудит не было намерения выходить замуж за Гидеона. Правда, ее отношения с ним не соответствовали пока ее «привычной схеме», но ведь и Гидеон вызывал у нее такие чувства, каких после смерти мужа не вызывал ни один мужчина. А может быть, даже вообще никто никогда не вызывал? Она постаралась прогнать из головы эту мысль. Это было так же абсурдно, как и опасения Луизы. И все же в самом начале других своих приключений она всегда обдумывала, как их закончить. При мысли же о том, чтобы закончить отношения с Гидеоном, больно щемило сердце. Это тоже был полный абсурд. Все объясняется их взаимным вожделением, усиленным романтичной пьесой.

Он наклонился к ней и сказал на ухо:

– Я ни капельки не верю тебе.

– Тсс…

– Я разузнаю, что именно произошло между тобой и моей тетушкой. – Он сделал паузу. – Чуть позднее.

Она почувствовала дрожь предвкушения. «Чуть позднее!»

– Я использую все средства, имеющиеся а моем распоряжении, чтобы получить эту информацию. – Он выпрямился и повернулся к сцене, но она почувствовала по его голосу, что он улыбается. – Позднее.

Невозможно было сидеть рядом с этим мужчиной и не желать броситься в его объятия.

Она тихо вздохнула, сдаваясь на милость победителя.

– Буду с нетерпением ждать этого.