Глава 23

— Как? — резко спросил Эдриен.

— Ему перерезали горло, — спокойно сказал Макс. — Сегодня утром его обнаружили в Темзе.

— Понимаю. — Эдриен хмуро взглянул на друга. — Это придает краже папки совсем другой контекст.

— Как и смерти сэра Джорджа. — Макс уверенно кивнул. — Старого человека нетрудно убить так, чтобы никто не догадался об убийстве. Но смерть сэра Лэнсбери не оставляет сомнений.

— Допустим, сэр Джордж умер не от старости, — проговорил Эдриен. — Это случилось в ноябре. Папку украли в феврале. Если сэр Джордж был убит, его смерть замаскировали под естественную. Но убийца не потрудился сделать то же самое со смертью лорда Лэнсбери.

— Это может означать, что у того, кто это сделал, не осталось времени, — предположил Макс.

— Я тоже так думаю. — Эдриен нахмурился. — Он в цейтноте.

— В этом есть смысл. — Макс говорил очень медленно, напряженно размышляя. — После гибели сэра Лэнсбери есть основания предполагать, что кража папки и смерть сэра Джорджа связаны. — Он встретил взгляд Эдриена. — Ты согласен со мной?

Эдриен кивнул.

— И могу сделать логический вывод: двое из последних трех глав департамента мертвы. Поэтому можно предположить…

— Что ты будешь следующим?

— Возможно, — недоуменно проговорил Эдриен. — Но с какой целью?

— Самый очевидный мотив — месть, — сказал Макс. — Вероятнее всего, это месть департаменту. Или правительству. Хотя речь может идти и о личной мести. Правда, между тобой, сэром Джорджем и лордом Лэнсбери вроде бы нет никакой связи.

— Если не считать моей жены, — сказал Эдриен.

— Это действительно первым приходит в голову, — не стал спорить Макс. — Но ведь она никак не связана с Лэнсбери.

— Разве не он первым предложил ей работать на департамент?

— Да, но и нам обоим, и множеству других агентов. Так что не думаю, что это важно. — Макс уверенно покачал головой. — И он покинул департамент буквально через несколько дней после того, как она приступила к работе. Они разговаривали не больше двух раз. Между ними нет связи. Более очевидная связь заключается в том, что ты, сэр Джордж и лорд Лэнсбери в разное время возглавляли департамент.

— Тогда мотивом становится месть. — Эдриен задумался. — Если цель — разрушить организацию или сделать ее деятельность достоянием гласности, тем самым поставив под удар правительство, логичнее всего перерезать горло тебе.

— Спасибо, что обозначил перспективу. — Макс криво усмехнулся. — В данный момент нам известно лишь то, что папка была украдена, а потом возвращена. В ней содержались имена трех бывших глав департамента, один из которых был уже мертв, и его смерть могла быть и естественной, и насильственной. Второй глава департамента определенно был убит. А ты…

— А я жив и прекрасно себя чувствую. — Эдриен подумал о проведенной с Эвелин ночи и благодушно улыбнулся. — Лучше, чем когда-либо.

— С чем тебя и поздравляю. Мы должны подумать, как сохранить тебе жизнь.

Эдриен беззаботно пожал плечами:

— Я не слишком беспокоюсь.

— А должен бы.

— Чепуха. Прежде всего, мы понятия не имеем, насколько близки к действительности наши выводы. Не исключено, что мы складываем части разных головоломок.

— Но я все равно считаю, — упрямо сказал Макс, — что осторожность лишней не бывает.

— Возможно. Затем… — Эдриен задумчиво посмотрел на свои руки и сцепил пальцы. — Сэр Джордж был стар, и мы не можем быть уверены, что его убили. С другой стороны, ввиду весьма преклонных лет он не смог бы оказать достойное сопротивление нападавшему. Далее: Лэнсбери считал, что смерть сэра Джорджа — случайное совпадение, и не заботился о собственной безопасности. Бьюсь об заклад, он не принял никаких мер предосторожности. Я же осознаю потенциальную опасность и буду настороже.

— Тем не менее…

Раздался громкий стук в дверь. Эдриен покосился на Макса.

— Мой секретарь, мистер Сэйерс.

— Вот как?

— Я не могу заниматься всеми делами сам! — раздраженно вскричал Макс. — За два года твоего отсутствия здесь многое изменилось. Стало намного больше отчетности и бумаг. Донесения, отчеты, счета. У меня на все не хватает рук.

— Я не сказал ни слова, — проговорил Эдриен, пряча улыбку. Он всегда предпочитал справляться с бюрократической ерундой, неизменной спутницей его должности, самостоятельно. Чем меньше народу в курсе дел, тем лучше. — Просто я не видел его, когда пришел.

— Его стол в маленькой каморке сбоку от лестницы. Оттуда можно пройти прямо в мой кабинет.

— В той комнате, которую раньше использовали под склад?

Макс с довольной улыбкой кивнул.

— Благодаря системе зеркал он всегда видит, кто идет.

— Умно, ничего не скажешь, — пробормотал Эдриен.

— Войдите! — громко сказал Макс.

В комнату вошел светловолосый молодой человек, показавшийся Эдриену смутно знакомым. В руке он держал конверт.

— Это несколько минут назад принесла дама и попросила передать вам, сэр. Очень привлекательная дама — очень потрясающие глаза. Она сказала, что это срочно. — Он подошел к столу и отдал Максу конверт. — Следует ли мне подождать ответа?

— Я дам вам знать, будет ли ответ, — сказал Макс.

— Конечно, сэр. — Сэйерс улыбнулся Эдриену. — Приятно видеть вас снова, милорд.

— Я тоже рад вас видеть, мистер Сэйерс, — приветливо улыбнулся Эдриен.

— Что-нибудь еще, сэр?

— Пока все. — Макс дождался, пока секретарь выйдет, и спросил: — Ты его знаешь?

— Встречались на приеме у испанского посла, — все-таки хорошо, что Эви не одинока. Если потребуется, Макс обязательно придет ей на помощь. — Моя мама познакомила его с кузиной.

— Юноша в опасности? — Макс засмеялся. — Впрочем, он занимает неплохое положение в обществе и на приеме у посла был вовсе не по моему заданию.

Да, при необходимости Макс обеспечит безопасность Эви.

— Ты ему доверяешь?

— Всецело. Он стал работать на департамент вскоре после твоего ухода. Его рекомендации были безупречны, а послужной список — впечатляющ. Я назначил его своим секретарем около года назад. — Макс открыл конверт, достал сложенный листок бумаги. На стол выпал еще один листок — поменьше. Он пробежал глазами записку и с некоторой растерянностью взглянул на Эдриена. — Это от твоей жены. — Он взял маленький листок и, не разворачивая, протянул ему. — Судя по всему, это для тебя.

Эдриен быстро развернул записку.

«Мой дорогой,

Ваша Эви».

Поразмыслив, я пришла к выводу, что вчера слишком поспешила. Да и относительно своих сожалений я была не вполне честна. Сегодня оказалось, что я не могу выбросить из головы мысль о ваших губах, прижимающихся к моим. Буду ждать вас сегодня в 4.00 пополудни в отеле „Лэнгам“, комната 327. Дверь будет открыта.

Эдриен читал и перечитывал написанные знакомым почерком слова, не в силах поверить своим глазам.

— Что это? — так и не дождавшись пояснений, спросил Макс.

— Моя жена назначает свидание. — Эдриен вслушивался в свои слова и не верил им. — Сэру. — Как она может!

— Ты же сказал, что вчера все прошло хорошо.

— Я так думал. — Он снова опустил взгляд на записку. — И в этой самой комнате я обнаружил леди Дануэлл. — Он прищурился. — Я знал, что эта дружба не к добру.

— Что ты намерен делать?

— Что я могу сделать? — Он скрипнул зубами. — Было бы невежливо не принять столь милое приглашение.

Макс замялся.

— Но кто именно примет это приглашение?

— У меня нет выбора. Придется сказать ей правду.

Макс поморщился.

— После вчерашней ночи она примет ее не слишком хорошо.

— Она приняла бы ее не слишком хорошо и до вчерашней ночи. — Эдриен смотрел на друга горящими глазами. — Подумать только, она пригласила любовника в гостиницу.

— Она пригласила в гостиницу тебя, — заметил Макс.

— Этого она не знает.

— Если повезло, — пробормотал Макс себе под нос.

— На что ты намекаешь? — Эдриен не смог скрыть изумления.

— Вполне возможно, вчера она тебя узнала.

— Нет. — Он ожесточенно потряс головой. — Это исключено. Я уверен. Она ничего не заподозрила.

— Может быть, — осторожно заговорил Макс, — ты передумаешь? Мне кажется, послание стоит проигнорировать.

— Шутишь? — Эдриен встал и принялся ходить взад-вперед по комнате. — Моя жена пригласила в гостиничный номер мужчину. На такие вещи нельзя не обратить внимание.

— Пусть так, но…

— И на этот раз, вломившись в гостиничный номер, я буду прав.

— Послушай. — Макс тоже встал. — Но тебе это надо? Ты на самом деле хочешь доказать, что ты прав?

— Не хочу, но, выходит, мне ничего другого не остается.

— Я думаю, это ошибка.

— Не первая моя ошибка.

— Ну, если ты намерен в любом случае туда пойти, поторопись. Уже почти половина четвертого.

— И мне бы не хотелось опоздать, — проговорил Эдриен и, чеканя шаг, вышел из комнаты.

В этот раз он, конечно, прав, но, по сути, оказался пострадавшей стороной, думал Эдриен во время короткой поездки в отель. Возможно, ему следовало прислушаться к другу, говорившему разумные вещи, проигнорировать приглашение и объясниться с Эви, когда она вернется домой. Такое объяснение неизбежно повлечет за собой его признание, но даст ей шанс сказать, что она узнала его на маскараде. Даже если они оба знают, что все не так, это поможет как-то спасти положение. Но когда они вчера танцевали, Эви понятия не имела, что он — Сэр. В этом он ошибиться не мог.

Разумность не имеет ничего общего с создавшейся ситуацией. Он вел себя неразумно с того самого момента, когда позволил сомнениям руководить своими поступками. В прошлый раз, когда он ехал в отель «Лэнгам» на встречу с женой, он еще надеялся, что ошибается. Теперь он знал, что никакой ошибки нет. В груди ворочался тяжелый свинцовый узел — вероятно, сердце. Вот, значит, как себя чувствует человек, которого предали.

Странно, но предательство жены вытеснило из головы все остальные мысли. А ведь смерть Лэнсбери и все с ней связанное следовало тщательно обдумать. Но не сейчас. Сначала надо объясниться с женой. Эдриеном овладело странное чувство, подозрительно напоминающее страх.

Эдриен снова не стал дожидаться лифта и поднялся по лестнице пешком. Остановившись перед дверью номера, он тупо уставился на медные цифры. 3-2-7. Еще не поздно все это остановить, прозвучал в голове голос Макса. Нет. Поздно. И после того как Эдриен войдет в комнату, между ними уже ничего не будет прежним. Он никогда в жизни не сомневался в своем мужестве, но теперь оно грозило его покинуть. Все равно надо делать то, что должен.

Он сделал глубокий вдох и открыл дверь. Гостиная явно была пустой. Дверь в спальню оказалась закрытой. Эви, наверное, там. Может быть, уже в постели. Внутренности в животе сжались.

— Надеюсь, это вы, Сэр? — Голос Эви доносился из-за ширмы. — Иначе я была бы ужасно разочарована.

Не думая, Эдриен заговорил более низким голосом, который использовал в роли Сэра, и решил свести реплики к минимуму.

— Добрый день, Эви.

— Присядьте, пожалуйста. Я буду готова через минуту.

Перед ширмой стоял стул. Обстановка напоминала театральные декорации. На мгновение в его груди возродилась надежда. Возможно, это не то, что он подумал. Эдриен сел.

— Как пожелаете.

— Я долго думала о нашем разговоре на маскараде.

Над ширмой поднялась изящная рука и что-то повесила на нее. Что это? Юбка? Эви раздевается? Все надежды растаяли.

— Правда? — Даже короткие реплики давались ему с большим трудом.

— Да. Должна признаться, ваши слова оказались для меня неожиданными. Своего рода откровением.

На ширме повис очередной предмет одежды. Это точно юбки. А что же тогда было вначале?

— Вот как?

— Да. На протяжении многих лет я мечтала о вас, но никогда не думала, что вы тоже можете мечтать обо мне.

— Неужели?

Эвелин засмеялась. Ее смех звучал восхитительной музыкой. При других обстоятельствах.

— Конечно.

Теперь на ширме повис чулок.

— Часто?

— Каждый день. — Эвелин театрально вздохнула. — И почти каждую ночь. — Второй чулок занял место рядом с первым.

— Думаю, это естественно, — неприязненно проворчал Эдриен. Может быть, он сам во всем виноват? Разве он не влюбился в нее задолго до их первой личной встречи? Разве письма Сэра не становились с годами все более игривыми? Разве можно ее винить за стремление к тому, что она всегда хотела, но никогда не имела?

— Хочу признаться, прошлой ночью я не была абсолютно честной. Я сожалею не только о том, что не видела вашего лица.

— Да?

Проклятие, она же теперь замужняя женщина. И не должна хотеть никого, кроме своего мужа. И вряд ли имеет значение, что предмет ее вожделений и муж — одно и то же лицо. Ей это неизвестно.

— К сожалению, я ничего не могу с собой поделать. Вы — мужчина, которого я всегда хотела.

Эдриен стиснул зубы.

— А как же ваш муж?

— О, Эдриен — милый, добрый, хороший человек. — К остальной одежде присоединился корсет. Боже правый, она собирается раздеться совсем? — И он мне нравится.

— Нравится? — Эдриен поневоле возвысил голос. — А я думал, что у вас большая любовь.

— Да, конечно, но это было раньше.

— Раньше?

— До того, как я узнала о ваших чувствах.

Эдриен тихо ахнул.

— Но вы говорили, что он очаровательный, умный и обладает ярким чувством юмора.

— Это так, но у него нет ни малейшей склонности к риску. Не знаю, поймете ли вы меня… В нем нет безрассудства, авантюрной жилки. Временами он бывает даже скучным. Хотя он, безусловно, очень славный, — поспешно добавила Эвелин.

— Милый? — Она считает его скучным, но славным? Славным?

— И хотя я недавно обнаружила, что он не так прост, как я думала, все-таки он не может сравниться с вами. — Словно в подтверждение ее слов в воздух взлетела сорочка и повисла на ширме. — Мне неприятно это сознавать, но рядом с вами он бледнеет. Как и большинство джентльменов.

У Эдриена сдавило горло.

— Вы хотите его оставить?

— Вы имеете в виду развод? Ни за что на свете! — воскликнула Эвелин. — Зачем же мне отказываться от положения графини Уоттерстоун. Оно мне нравится. Да и его деньги тоже. — Она вздохнула. — Тот, у кого всегда были деньги, не сможет понять, что чувствуешь, когда не имеешь ничего, а потом получаешь все. О нет, я не намерена покидать мужа.

— Я думал, вы вышли за него замуж не из-за денег.

— Да, но деньги сделали его намного привлекательнее.

Эдриен изо всех сил старался сохранить ровный голос.

— Если вы не намерены покидать мужа, что вы будете делать?

— Я собираюсь получить вас обоих. — Эви легкомысленно засмеялась. — Многие известные мне женщины имеют, помимо мужей, любовников, и такое положение всех устраивает. Не вижу причин, мешающих нам жить так же.

— Я могу назвать множество причин.

— Боже мой, Сэр! — удивленно воскликнула Эви. — Я и представить не могла, что вы такой ханжа.

— Я не стану делить вас с другим мужчиной, — чопорно сообщил Эдриен. «Даже если этот другой мужчина — я сам».

— Но вы не можете получить меня только для себя. Это было бы несправедливо.

— О какой справедливости вы говорите! — Эдриен буквально взорвался.

— Но мы же хотим быть справедливыми. Эдриен заслуживает меня не меньше, чем вы. Он порядочный человек, пусть и не склонный к авантюрам.

— Вы не могли бы прекратить это повторять?

— Почему? — Ее голос стал более резким, чем раньше. — Ведь это правда, разве нет?

— Нет, это неправда! — Не в силах справиться со злостью, он вскочил.

— Тогда, может быть, настало время для правды?

— Поздно, Эви. — В этот момент ему было наплевать, как она отреагирует на его откровения. Он сделал глубокий вдох…

Раздался громкий стук в дверь.

Эви раздраженно прикусила губу.

— Посмотрите, кто там, Сэр. Я не совсем одета.

— Надо было подумать, прежде чем раздеваться, — буркнул Эдриен.

— Но я никого не ждала! — возмутилась Эви.

Их прервали крайне некстати. Еще несколько минут, и они бы раз и навсегда урегулировали все недоразумения между ними. Эдриен подошел к двери и распахнул ее.

— В чем дело?

На пороге стояли два здоровенных громилы, высокий и пониже, в униформе отеля.

— Простите за беспокойство, милорд.

— Что-то случилось?

Громилы переглянулись.

— Можно сказать и так.

Тот, что был пониже, оттолкнул Эдриена, вошел в гостиную, взглянул на закрытую дверь спальни, буркнул: «Она должна быть там», — и подпер дверь стулом.

Только теперь Эдриен осознал, что громилы — не те, за кого себя выдают. Не будь он так зол, понял бы все в тот же момент, когда распахнул дверь. Прежде чем он успел сообразить, что делать, высокий громила схватил его сзади и прижал к лицу какую-то тряпку. Проклятие, Эдриену был отлично знаком этот запах. Он стал отчаянно вырываться, но, несмотря на все попытки задержать дыхание, не дышать бесконечно долго он не мог. Хлороформ подействовал быстро, и Эдриен провалился в забытье, успев лишь подумать, что Эви пока в безопасности.

Оставалось только молиться, чтобы увидеть ее снова.

Эвелин досчитала до десяти и только тогда вздохнула свободнее. Она видела всю сцену через щель в двери. Самое трудное, что ей доводилось делать в своей жизни, — это молча смотреть, как потерявшего сознание мужа выволакивают из комнаты. Все ее существо рвалось в бой. Но она знала, что должна выждать. Все равно ей не справиться с двумя громилами. К счастью, одежда, которую она развешивала на ширме, была принесена с собой, и Эви до сих пор оставалась полностью одетой. Теперь ей не надо было тратить время на одевание.

Не приходилось сомневаться, что похищение было настоящим. В воздухе все еще чувствовался резкий запах хлороформа. Больше не имело значения, что сделал Эдриен и как сильно она на него разозлилась. Она не позволит ему исчезнуть из ее жизни и из этого мира навсегда. Одного взгляда на похитивших его бандитов было достаточно, чтобы понять: они не будут церемониться и времени у Эдриена осталось очень мало. Эвелин почувствовала железную решимость. Она не позволит Эдриену уйти без борьбы. Но в одиночку ей это сражение не выиграть. Нужна помощь друзей.

Сэр или Эдриен, муж никогда ее не подводил. И Эви не подведет его.

 

Глава 24

Эвелин распахнула дверь в кабинет Макса.

— Я полагаю, это не очередная извращенная попытка… не знаю чего. Эдриена похитили!

Макс вскочил и уставился на нее.

— Эдриена? Вашего мужа?

— Да, Эдриена, моего мужа. — Она прищурилась. — Или Сэра, вашего начальника, если вам так удобнее.

— Понятия не имею, о чем идет речь, — возмутился Макс. — Эвелин, нельзя же врываться в рабочий кабинет и предъявлять нелепые обвинения…

— Я пришла, как только получила твою записку. — В дверях появилась Селеста.

Глаза Макса округлились.

— Мисс Дерошетт.

— Сэр Максвелл, — холодно проговорила Селеста.

— Да хватит вам, — потеряв терпение, закричала Эвелин. — Сейчас не время! Я все знаю.

— Все? — грозно переспросил Макс.

— Все, — подтвердила Эвелин.

— Ты ей сказала? — Макс горящими глазами смотрел на Селесту. — Ты же согласилась ни слова ей не говорить!

— Разве? — удивилась Селеста. — Не припоминаю, чтобы я соглашалась на такое. Ну, а если согласилась… — Она беззаботно пожала плечами. — Значит, я солгала.

— Все это сейчас не имеет значения, — выпалила Эвелин. — Самое срочное дело — мой муж и его похищение. Не знаю, кто является жертвой — Эдриен или Сэр. Люди, которые его похитили, не сказали ни слова.

— Откуда его похитили? — спросил Макс.

— Из отеля «Лэнгам».

— Ах да, номер 327.

— Совершенно верно. — Эвелин стиснула зубы. — Кто мог это сделать, Макс?

— И не менее важный вопрос — почему? — добавила Селеста.

— Мы считаем, что все это связано с кражей папки. — Он покосился на Эвелин. — Как известно, там есть имена трех последних глав департамента. Сегодня утром был найден мертвым лорд Лэнсбери.

Эвелин почувствовала, как горло сжимает холодная рука страха.

— А еще один?

— Он умер несколько месяцев назад. Мы считали, что его смерть вызвана естественными причинами. Сейчас мы уже в этом не так уверены. — Макс взглянул на Эвелин и поморщился. — Это был сэр Джордж.

Она нахмурилась.

— Сэр Джордж Хардуэлл?

Макс кивнул.

— Мой опекун? — Голос Эвелин стал громче. — Он был главой департамента?

— Боже правый! — ахнула Селеста.

— Прошу прощения, Эвелин, но…

Эвелин отмахнулась.

— Не стоит. Между нами никогда не существовало привязанности. Я даже не встречалась с этим человеком. Зато это объясняет, почему именно ко мне Лэнсбери обратился со своим предложением.

— Он, вероятно, понимал, что вы станете великолепным агентом, — льстивым голосом сказал Макс.

Даже Селеста одарила его скептическим взглядом.

— Скорее он знал, что работа на департамент станет гарантией моей финансовой состоятельности и он сможет умыть руки, — сказала Эвелин. Странно, но она не испытывала никаких чувств — ни сожаления из-за смерти единственного родственника, ни горечи от его безразличия к ней. Она ничего не чувствовала к человеку, которому была настолько безразлична, что он даже не удосужился встретиться с нею. — Но все это сейчас не важно.

— Мы, Эдриен и я, подозреваем, — сообщил Макс, — что, поскольку в папке содержатся имена трех последних глав департамента, тот, кто за этим стоит, что-то имеет против департамента или против сэра Джорджа, Эдриена и лорда Лэнсбери лично.

— Но в этом нет смысла. — Селеста задумчиво покачала головой. — Этих людей ничего не связывает. Какие могут быть личные обиды?

Макс кивнул.

— Именно поэтому, по нашему мнению, более вероятно, что цель преступников — нанести ущерб департаменту и, возможно, даже свалить правительство.

— Мне все равно! — взорвалась Эвелин. — Все это нисколько не важно. Да что с вами такое? — Она перевела горящий взгляд с Макса на Селесту. — Сейчас нужно думать о том, как вернуть Эдриена. Причем я бы предпочла получить его живым.

— Именно это мы и пытаемся сделать, — резко выпалил Макс.

— Эвелин, дорогая, — примирительно проговорила Селеста. — Чем больше мы узнаем о том, почему это сделано, тем скорее поймем, кто виноват. А значит, сможем предположить, где держат Эдриена.

Если Эдриен еще жив. Эви решительно отбросила пугающую мысль.

— Да, конечно, извините.

— Макс, — задумчиво сказала Селеста, — тебе точно известны обстоятельства смерти сэра Джорджа?

— Я поручил секретарю навести справки. Он не обнаружил ничего необычного.

— Возможно, было нечто показавшееся в то время несущественным, но стало важным сейчас.

Макс окинул Селесту восхищенным взглядом.

— Вполне может быть. — Он подошел к боковой двери, открыл ее и нахмурился. — Почему-то его нет на месте. Странно. Обычно он предупреждает меня, если отлучается.

— Макс, — медленно сказала Эвелин. — Только Селеста знала о моей сегодняшней встрече с Сэром. Кто мог знать об этом здесь?

— Только Эдриен и я. Больше никто.

— А человек, которому я передала записку Эвелин? — Селеста встретилась взглядом с Максом. — Он мог ее прочитать?

— Мисгер Сэйерс? — Макс покачал головой. — Вряд ли.

— Но если он прочитал записку, то знал, что Эдриен будет в номере 327 в четыре часа, — предположила Эвелин.

— Чепуха! — фыркнул Макс. — Я полностью доверяю этому человеку. Он работает в департаменте уже много лет. Его послужной список безупречен.

— Но разве он не имел доступа ко всем записям? — спросила Эвелин. — Если хочешь выглядеть максимально надежным и достойным доверия, самый простой способ — составить себе очень хорошее досье. И он имел доступ к папке.

— Именно он якобы разбирался с обстоятельствами смерти сэра Джорджа, — сказала Селеста. — Он мог доложить тебе ситуацию, как ему угодно.

— И с самого начала существовало предположение, что с кражей папки связан кто-то из департамента, — добавила Эвелин.

Макс некоторое время молча смотрел на них.

— Макс! — воскликнула Эвелин. — Но ведь больше никто не знал о нашей встрече в отеле. Ни одна живая душа.

— Проклятие! — пробормотал Макс. — Возможно, мы ошибаемся, но других версий все равно нет.

— Кроме тебя, его никто из нас не знает, — быстро заговорила Селеста. — Подумай, Макс, куда он мог отвезти лорда У.?

— У него есть ключ от портового склада, — сказал Макс и выругался. — Мы его уже давно не использовали. Но мне кажется, это слишком очевидно.

— Это очевидно, только если знаешь, что Сэйерс — преступник, — резко сказала Эвелин. — Так что мы будем делать?

План был разработан очень быстро. Макс на несколько минут вышел из кабинета, чтобы отдать приказы и послать за своими агентами. Те должны были немедленно прибыть в доки. По мнению Эвелин, все делалось с ужасной медлительностью, но с этим все равно ничего нельзя было поделать. Еще несколько минут Макс потратил, убеждая Эви и Селесту не сопровождать его. Это время было потрачено зря. Обе были обученными агентами и не желали оставаться дома. Слишком много поставлено на карту.

— Полагаю, тебе это понадобится. — Селеста достала из сумочки пистолет. — Мой тоже при мне.

— Да, спасибо. — Эвелин уверенно взяла его в руку. Уже два года она не держала в руках оружие. Револьвер Уэбли. Он был довольно тяжелым и не слишком подходящим для дамы, но все же достаточно маленьким, чтобы его можно было положить в карман. Неожиданно ей понравилось ощущение его тяжести. Конечно, его придется держать двумя руками, но это позволит точнее прицелиться. Эви повернулась к Селесте. — Заряжен?

— Ты еще сомневаешься? — возмутилась подруга.

Макс застонал.

— Она отлично стреляет, — усмехнувшись, сказала Селеста. — Я тоже.

— И когда же вы в последний раз упражнялись в стрельбе? — ехидно поинтересовался он. — Это как верховая езда. Нельзя после длительного перерыва сесть на лошадь и сразу вспомнить, как на ней ездить.

— Чепуха, Макс, — рассеянно отмахнулась Эвелин, повторно знакомясь с револьвером. — Это именно как верховая езда. Такие навыки не забываются.

Не прошло и часа, как все было готово, и они собрались в путь.

— Еще одно, — сказала Эвелин и устремила на Макса тяжелый взгляд. — Я знаю, что Эдриен и Сэр — одно и то же лицо. Если возможно, пусть Эдриен не знает, что мне это известно.

— Отлично! — Макс всплеснул руками. — Я не стану спрашивать почему. Ничего не хочу знать. Я просто буду благодарен судьбе, если завтра утром все мы будем еще живы. И если честно, намного больше, чем благополучие Эдриена, меня волнует, что одна из вас застрелит меня.

— Случайно, Макс? — Селеста засмеялась. — На твоем месте я бы не стала волноваться о случайности.

— Нет, Макс. Если уж я выстрелю из этого оружия, — мрачно проговорила Эвелин, — случайностью это не будет.

Время шло, и Эвелин остро чувствовала, что каждая минута приближает ее к вдовству.

Макс и Селеста продолжали спокойно переговариваться между собой, делая вид, что ничего не случилось, — возможно, хотели избавить Эви от дурных предчувствий. Она уже знала, что Лэнсбери нашли с перерезанным горлом, что отнюдь не уменьшило ее опасений.

Сидя в экипаже во время бесконечной поездки в доки, она старалась не думать о времени. Но в голову лезли мысли одна страшнее другой.

Она старалась не думать и о том, что Эдриена может не оказаться в доках, да и вообще его мог похитить не Сэйерс, просто отлучившийся по делам, и настоящий преступник неизвестен. Она отчаянно надеялась на то, что их предположения правильные. Других все равно не было.

Эвелин не могла игнорировать и тот факт, что, если они ошиблись в своих предположениях, исправить ошибку уже не удастся. Будет слишком поздно. Экипаж двигался с максимально возможной скоростью, но ей казалось, что он стоит на месте. Она никогда не была особенно набожной, но сейчас ей оставалось только молиться. И она просила Господа не дать ее мужу уйти в могилу с мыслью, что жена его предала.

Когда они приехали в доки, сгущались сумерки. Люди Макса были уже на месте и даже успели поймать двух бандитов, которые схватили Эдриена. Те признались, что он в подвале, и поведали, что похищение прошло не слишком гладко. Перевозка Эдриена из гостиницы заняла намного больше времени, чем планировалось. Но насколько им известно, он еще жив и находится вместе с Сэйерсом в том же помещении, где держали Эви. Слава Богу!

Макс, Селеста и несколько агентов должны были войти на склад с заднего входа, а потом спуститься по задней лестнице. Оттуда они пойдут к главному входу. А Эвелин повторить путь Эдриена, который он проделал прошлой ночью. Ее тоже будут сопровождать несколько агентов. Ни ей, ни Максу план удачным не казался. Просто другого не было. Столкновение с Сэйерсом может окончиться катастрофой, но оставалась надежда на элемент внезапности. Что может удивить бандита больше, чем неожиданное появление в подвале портового склада леди Уоттерстоун? Если повезет, ей удастся отвлечь внимание Сэйерса, и люди Макса сумеют приблизиться к нему сзади.

Две группы разделились. Эвелин досчитала до десяти и вошла вместе с агентами в помещение склада. Она была здесь прошлой ночью, а до этого — никогда. Через маленькие окна проникал тусклый сумеречный свет, что помогло им добраться до лестницы. Эвелин заметила, что внизу горит свет, и начала спускаться. Агенты шли за ней по пятам. Им предстояло ждать у подножия лестницы. Эвелин спустилась, достала из кармана плаща револьвер и вышла на освещенное место.

Эдриен был привязан к тому же стулу, что прошлой ночью и она. На полу стоял фонарь. Взгляд Эвелин встретился со взглядом мужа. Его глаза загорелись тревогой, но он не произнес ни слова.

— Леди Уоттерстоун. — Сэйерс расплылся в улыбке. Он стоял за спиной Эдриена, приставив к его горлу страшный нож. — Как приятно видеть вас снова.

— Боюсь, вы что-то путаете, мистер Сэйерс, — холодно проговорила Эвелин. — Не припоминаю, чтобы мы с вами встречались.

— Вы раните меня в самое сердце, леди Уоттерстоун. Мы встречались на приеме у испанского посла. И танцевали на маскараде. Конечно, я был в маске, и вы меня не узнали, но все равно танец показался мне восхитительным. — Сэйерс сделал паузу. — Мы почти встретились как-то раз в Британском музее. Я принес книгу от сэра Максвелла. Он мне велел найти даму с медальоном, соответствующим переплету книги, и я понял, что между вами существуют какие-то личные отношения. — Он подленько захихикал. — Никогда не думал, что сэр Максвелл столь романтичен или столь осторожен.

Эвелин сразу поняла, что Сэйерс ничего не знает о ее связи с департаментом. Да и откуда он мог узнать? По приказу Эдриена ее имя было удалено из всех записей. Пусть думает, что Макс и она — любовники.

— Скромность призывает меня воздержаться от комментариев. — Она улыбнулась. — Не забывайте, что здесь находится мой муж. Как ты, дорогой?

— В данный момент неплохо, дорогая. — Эдриен нахмурился. — Немного болит голова. Сама понимаешь, хлороформ все-таки.

— Да, его последствия могу быть весьма неприятны. Придется немного потерпеть, милый.

— Ладно, хватит, — рявкнул Сэйерс. — У нас не светская беседа.

— Но с этой головной болью я совсем позабыл о манерах, — не обращая внимания на похитителя, сказал Эдриен. — Мне следовало представить вас друг другу.

— Как только что заметил мистер Сэйерс, мы уже встречались.

— Да, но ты не знаешь его полного имени. Дорогая, позволь тебе представить мистера Эммета Сэйерса Хардуэлла.

— Хардуэлла? — удивилась Эвелин. — Фамилия, как у сэра Джорджа?

— Сэр Джордж был моим отцом. — Сэйерс притворно улыбнулся. — А это, в свою очередь, означает, что вы, леди Уоттерстоун — моя дорогая кузина. Дальняя, конечно, но все же. Если разобраться, я ваш единственный оставшийся в живых родственник.

Эвелин молчала, осмысливая услышанное.

— Эви, дорогая, мистер Сэйерс оказался в высшей степени любезным и все мне объяснил. — Эдриен явно хотел пожать плечами, но это оказалось крайне затруднительным, поскольку он был крепко связан. — А так как он собирается меня убить, это представляется справедливым.

— Как это благородно с вашей стороны, кузен.

— Судя по всему, дорогая, родители все же не оставили тебя без средств. — Тон Эдриена был легким, даже веселым. — Существует весьма значительный трастовый фонд, который ты должна унаследовать по достижении тридцатилетия.

— Между тем, — вмешался Сэйерс, — тот же фонд обеспечивал меня и моего отца. Я об этом, конечно, не знал и считал, что финансовое положение нашей семьи довольно-таки прочное. Как выяснилось, мой дорогой папочка брал деньги из твоего фонда… все годы, что управлял им.

— Понятно, — протянула Эвелин. Все это было, конечно, интересно, но в тот момент ее волновало совершенно другое. Однако она продолжала вести разговор с преступником, давая Максу время подготовиться к нападению.

— Я ничего об этом не знал, пока отец несколько месяцев назад не перестал давать мне деньги. Очевидно, у старого маразматика внезапно проснулась совесть. Масла в огонь подливало и то, что после вашего тридцатилетия, дорогая кузина, которое, если я не ошибаюсь, ожидается на следующей неделе, все раскроется. — Он театрально вздохнул. — К сожалению, старик скоропостижно скончался.

— В чем ему помог сын, — добавил Эдриен.

— Не мог же я допустить, чтобы моего родного отца в столь преклонном возрасте упрятали в тюрьму за растрату. Ему бы это не понравилось.

— Хороший сын, — пробормотал Эдриен. — Просто замечательный.

— Боюсь, я не совсем понимаю. — Эвелин сморщила лоб. — При таких обстоятельствах вы должны стараться убить меня, а не моего мужа.

— Да, но если я сначала убью вас, дорогая кузина, наследство перейдет к вашему мужу. Если я убью его после вашего тридцатилетия, наследство станет частью его имущества. — Сэйерс злобно осклабился. Он явно безумен и чрезвычайно опасен. — Но если я убью его до того, как вы вступите в права наследства, то могу ждать сколь угодно долго, прежде чем убью вас.

— Умно, ничего не скажешь, кузен.

— Я все продумал, — гордо ответствовал он.

— Но вы же понимаете, кузен, что я пришла сюда не одна, — холодно сказала Эвелин. — Вам не удастся уйти.

— Совсем наоборот, кузина, — фыркнул он. — Я провел в этом здании много часов и знаю его, как свою квартиру. Мне известны все закоулки, все входы и выходы. И самое главное, я прекрасно ориентируюсь в темноте. Как только я перережу горло вашему мужу, я погашу фонарь и растворюсь в темноте. — Его тон стал суровым. — Конечно, я сначала планировал просто перерезать ему горло и бросить в реку. Так было бы намного проще. Но такой вариант меня тоже устраивает. Так даже интереснее.

— Мне жаль лишать вас иллюзий, кузен, но уйти вам все-таки не удастся.

— Конечно, удастся. — Он заговорил низким доверительным голосом. — Ваш любовник сэр Максвелл возглавляет организацию, которая, как бы это сказать поточнее… — Он задумался. — В общем, эта организация далеко не всегда ограничивает себя рамками закона. Если меня арестуют и даже казнят, я все равно успею обнародовать сведения о ней. — Его физиономия стала печальной. — Тогда правительство не устоит ни за что. Я даже представить себе не могу политических последствий моих разоблачений. Поэтому меня значительно проще и лучше отпустить. И забыть о моем существовании. После того как я закончу все дела здесь, разумеется.

В его плане был очевидный любому нормальному человеку изъян, но Сэйерс был слишком самодоволен и безумен, чтобы его заметить.

— Вы очень умны, кузен, отдаю вам должное. Но вы не учли одну деталь. — Эви показала ему револьвер. — У меня есть оружие.

Сэйерс усмехнулся.

— Да, замечательная игрушка. Очень миленькая. Однако… — Он прижал нож к горлу Эдриена. — Вам вряд ли удастся убить меня одним выстрелом, а на второй у вас шансов не будет, да и мужу вашему это уже не поможет.

— Всего один выстрел. — Эви задумчиво нахмурилась. — Маловато.

— Мягко говоря, — пробормотал себе под нос Эдриен.

— Старайся не двигаться, дорогой.

— Я стараюсь. — Голос Эдриена был напряженным, что неудивительно. Странным было другое: его озабоченность странным образом подействовала на Эвелин. Она никогда не была спокойнее.

— Что же вы медлите, кузина? — издевательски усмехнулся Сэйерс. — У вас начинает дрожать рука.

Эви поддержала свою правую руку левой.

— Думаю, так лучше.

Сэйерс громко расхохотался.

— Отдаю вам должное, кузина. Вы великолепно блефуете. — Он прищурился. — Но хотя я и нахожу все это забавным, пора заканчивать игру.

Эви, глядя в глаза Сэйерсу, обратилась к мужу:

— Ты мне веришь, дорогой?

— Конечно.

— Ты знаешь, что я хороший стрелок?

— Надеюсь на это, дорогая.

— Даже если бы вы и смогли в меня попасть, кузина, — сказал Сэйерс, — не сомневаюсь, вы не станете стрелять в единственного родственника.

— Вы мне не родственник, мистер Сэйерс. Зато у меня есть муж. И если вы немедленно не бросите нож и не отойдете в сторону, не сомневайтесь, я вас пристрелю.

На безумной физиономии бандита расплылась блудливая улыбка. Его руки напряглись, и в то же мгновение Эвелин нажала на спусковой крючок. Пуля угодила Сэйерсу в переносицу. Его глаза изумленно округлились, нож выпал из ослабевших рук. Из дымящегося отверстия в переносице вытекло несколько капель крови. Странно, Эви казалось, что крови должно быть больше. Преступник очень медленно осел на пол.

Эдриен молча таращился на жену.

— Прекрасный выстрел. — Из тени выступил Макс.

— С тобой все в порядке? — с тревогой спросил Эдриен.

— Вполне, — спокойно ответствовала Эвелин, сделала несколько шагов в сторону, согнулась, и ее вывернуло наизнанку.