Кэсси сидела верхом на жеребце, которого выбрал для нее сам старший конюх Холкрофт-Холла, и обозревала окрестности.

Стоял весенний день из тех, что поэты воспевают в сонетах. Небеса приобрели такой пронзительный лазурный оттенок, что глазам было больно смотреть на них. До самого горизонта расстилались сочные луга, переливаясь всеми оттенками изумруда. От буйства красок впору было задохнуться. Мир казался немыслимо прекрасным.

Точнее, был бы таким, если бы Кэсси удалось хоть на минуту остаться наедине с джентльменом, с которым минувшей ночью она едва не лишилась девственности.

Половина гостей отправилась к месту, выбранному Гвен для пикника, в экипажах. Остальные, в том числе и Кэсси, предпочли добираться до буколического уголка на берегу озера верхом. Верховую езду она любила, тем более что Реджи выбрал ее, а мисс Беллингем отправилась на прогулку в открытой коляске. Кэсси надеялась, что по пути сумеет поговорить с Реджи, но мистер Драммонд успешно помешал ей, осыпая недвусмысленными знаками внимания. К счастью, он не был назойливым, к тому же Кэсси забавлял полный ревности взгляд Реджи, но злить его ей не хотелось. Особенно после вчерашнего.

Она перевела взгляд на Реджи, и ее сердце затрепетало, но не от счастья. Он уже спешился и теперь беседовал с мисс Беллингем, ее матерью и мисс Хиллиард, ухитряясь флиртовать со всеми сразу. Мисс Беллингем заигрывала с ним напропалую. С таким же успехом она могла бы прилюдно броситься ему на шею. Да, она само совершенство, бриллиант чистой воды и так далее, но, несмотря на глаза редкого фиалкового оттенка, в душе эта женщина безнадежно распутна. И вооружена красотой и обаянием, вдобавок твердо вознамерилась стать очередной виконтессой Беркли. Нечего сказать, хороша мисс Прелесть!

Кэсси досадливо прищурилась, злясь не столько на мисс Беллингем, сколько на себя. Значит, не только Реджи склонен к ревности. Однако если присмотреться, становилось ясно, что он уделяет мисс Беллингем не больше внимания, чем мисс Хиллиард. Вспоминая, что было между ней и Реджи, Кэсси вообще сомневалась, что она вправе ревновать его.

Прошедшая ночь стала роскошной и многообещающей прелюдией. Даже теперь, вспоминая о ней, Кэсси вздрагивала от удовольствия и прислушивалась к непривычным ощущениям глубоко внутри. Однако из головы у нее не шла радость, с которой Реджи выслушал, что она никого не собирается принуждать к браку. Как ни убеждала себя Кэсси, что это ничего не значит, она сама себе не верила. Если Реджи любит ее, а вплоть до последних минут ночного свидания Кэсси была в этом уверена, какая ему разница, что послужит причиной для брака? Или с женитьбой он решил не торопиться?

А может, она с самого начала была права насчет мужчин со скандальной репутацией и жестоко ошиблась в Реджи?

Зато в себе Кэсси разобралась безошибочно. Она уже сделала первые шаги по пути к скандалу и гибели, но поворачивать обратно не собиралась. Ей все равно, порядочный человек Реджи или отъявленный мерзавец. Она отдастся ему, это несомненно, а потом заплатит любую цену. Пожертвует даже собственной репутацией, будущим и сердцем.

— Вам нравится мой брат? — Люси остановила лошадь рядом с Кэсси.

— Ужасно раздражает, — холодно отозвалась Кэсси.

— Меня тоже, но такой женщине, как вы, это лишь на пользу.

Кэсси подняла брови:

— Такой, как я? Что вы имеете в виду?

— Ну, вы же понимаете. — Люси пожала плечами. — Вы такая… такая…

— Эксцентричная? — подсказала Кэсси. Люси засмеялась:

— Да, конечно, но в этом и заключается ваша прелесть. По крайней мере мне так кажется.

Кэсси удивленно уставилась на девушку: — Правда?

Люси кивнула:

— Да. Мисс Эффингтон, я восхищаюсь вами. Вы всегда поступаете так, как считаете нужным.

— Но не выхожу за рамки приличий, — поспешила добавить Кэсси, стараясь не вспоминать о прошедшей ночи. Люси незачем знать о ее неблаговидных поступках. — О них следует помнить всегда.

— Да-да, разумеется, — равнодушно согласилась Люси, но у Кэсси сложилось впечатление, что шустрая девчонка ни на секунду не поверила ей. — Я имела в виду не вашу эксцентричность, но как еще назвать то, что вы говорите все, что думаете, и ведете себя так, как хотите, чего от вас никто не ждет… А я говорила про… — Люси задумалась. — Уверенность в себе. Да, вот именно. Уверенность. Вы из тех женщин, которые знают, чего хотят, и решительно идут к цели. Вот бы мне так!

— Не знаю, чем тут восхищаться. Боюсь, вы слишком высоко оценили меня. — Кэсси старательно выбирала слова. — На самом деле это нелегко — удерживаться на тонкой грани между светскими приличиями и собственными… — она задумалась, — желаниями. Хранить верность самой себе в разумных пределах, конечно.

Покачав головой, Кэсси продолжала:

— Я давно привыкла действовать решительно и говорить, что думаю, но в последнее время меня часто одолевают сомнения.

— Не может быть! — заявила Люси. — Ни за что не поверю, что вы хоть в чем-то сомневаетесь, а тем более в своих желаниях.

— И все-таки я…

— Скажите, мисс Эффингтон, можно звать вас Кассандрой?

— Сестра зовет меня Кэсси.

— Тогда и я буду так же. Так вот… — Люси посмотрела ей прямо в глаза. — Вас тянет к моему брату или нет?

Кэсси помедлила, потом обреченно вздохнула:

— Да.

— Слава Богу! А я так боялась! — Люси придвинулась ближе и понизила голос: — Предлагаю сделку. Я постараюсь отвлечь мистера Драммонда — он слишком вежлив, чтобы игнорировать меня, а вы займитесь Реджи. Может, удастся заодно оторвать от него и эту вредину мисс Беллингем. — Люси наморщила нос. — Знаете, если уж брату обязательно жениться, я бы предпочла породниться с вами, а не с мисс Беллингем.

— Почему?

— Терпеть ее не могу! — выпалила Люси. — Не знаю почему, но не могу. И я ей не верю. К своей цели она будет идти напролом, не замечая, кого сбивает с ног и топчет.

Кэсси рассмеялась:

— Обо мне вы только что сказали почти то же самое.

— Да, но вы-то знаете меру. В целом вы очень славная. И по-моему, вы по-настоящему любите моего брата, а мисс Беллингем ничего не нужно, кроме титула и состояния. Видеть не могу, как она увивается вокруг него! И смотрит такими… голодными глазами!

— А как на него смотрю я?

— Как будто вы тоже голодны, но хотите накормить и его. А для нее главное — разжевать и выплюнуть.

— Спасибо, буду знать. Вернемся к сделке. — Кэсси настороженно помолчала. — Что вы предлагаете взамен?

— Кроме такой невестки, как я? — Люси перевела взгляд на Кристиана, и уголки ее губ приподняла решительная улыбка.

— Люси! — Кэсси укоризненно покачала головой. — Для Кристиана вы чересчур молоды. Кроме того, у него богатый опыт, сомнительная репутация, и я бы даже сказала…

— Все это я знаю и ничего не боюсь. — Люси отбросила да спину темный локон и мудро улыбнулась. — Да, пока я слишком молода, но рано или поздно повзрослею. А поскольку Кристиан не из тех, кто женится в ранней молодости, я могу подождать. Поэтому мне было бы полезно и удобно иметь невестку, за брата которой я собираюсь замуж. — И она победно улыбнулась.

— Да уж, удобно, — пробормотала Кэсси и задумалась, неужели участь Кристиана уже предрешена.

— Ведь правда? — просияла Люси, и вдруг ее глаза округлились. — Кстати, не хотите ли взглянуть на Беркли-Парк? В дом можно и не заходить. Посмотрим на него с холма. — Она указала на невысокий холм, увенчанный рощицей.

— Едва ли мы… — начала Кэсси, перевела взгляд на Реджи, вокруг которого по-прежнему ужом вилась мисс Беллингем, и пожала плечами. — А почему бы и нет?

— Вам понравится! Там чудесно. Поместье очень старое. Не знаю, сколько ему лет, наверное, Реджи помнит. Дом такой внушительный, но внутри очень уютный…

Они двинулись в путь шагом, Люси болтала без умолку — главным образом о том, как хорош собой Кристиан, как он обаятелен, были ли у него близкие знакомые, почему он до сих пор не женат, да и остальные братья тоже, и когда, по мнению Кэсси, он наконец надумает жениться.

На вершине холма Люси наконец перевела дух. Только тогда они услышали за спиной топот копыт.

— Что вы здесь делаете, позвольте узнать? — с улыбкой осведомился Реджи, подъезжая поближе.

Кэсси улыбнулась, стараясь не обращать внимания на забившееся сердце.

— Я решила показать Кэсси Беркли-Парк, — объяснила Люси. — Нам лучше спешиться. Вон оттуда открывается самый живописный вид.

Рощица на холме была негустой, не более чем из десятка деревьев, но они закрывали обзор.

— Я сам покажу ей поместье, — решил Реджи. — А ты возвращайся к остальным.

Люси сдвинула брови:

— Это еще почему?

— Мама послала меня за тобой. #

— Зачем?

— Понятия не имею, да и какая разница? — Он кивнул в сторону, откуда приехал. — Ну, поезжай.

— И оставить тебя здесь без компаньонки? — чопорно осведомилась Люси. Кэсси подавила усмешку. — Ни за что.

— Да ведь остальные совсем рядом! И потом, мы можем позволить себе рискнуть. — Реджи усмехнулся. — А вы как считаете, мисс Эффингтон?

Кэсси беспечно пожала плечами:

— Мы отъехали на какой-нибудь десяток шагов. Не понимаю, что может с нами случиться.

— И я тоже. Ты слышала? — И он смерил Люси строгим братским взглядом. — Поворачивай обратно.

— Уже еду, — фыркнула Люси, дернула поводья и умчалась быстрой рысью.

— Куда она так спешит? — пробормотал Реджи.

— Ничего подобного, — возразила Кэсси. — Вовсе она не спешит. И прекрасно держится в седле.

— Раньше она вечно возилась с лошадьми и собаками. — Реджи удрученно вздохнул. — Я даже не заметил, когда она вдруг заинтересовалась остальным миром, но сюрприз был пренеприятный.

— Вижу, у вас с моими братьями немало общего. Он поморщился:

— Это совсем разные вещи. Если вы не против, предлагаю сменить тему.

— И все-таки ваша сестра еще совсем ребенок, в то время как я…

— Ты прелесть, — перебил он. Серые глаза многообещающе поблескивали, губы так изгибались в улыбке, что Кэсси всерьез испугалась, что сейчас растает, оставив на седле лишь крошечную лужицу. — Я уж думал, мы от нее не отделаемся.

— На месте Люси вполне мог оказаться Лео.

Реджи рассмеялся: — Или Драммонд. Он от тебя без ума.

— Или, хуже того, мисс Беллингем, которая ходит за тобой по пятам, — напомнила Кэсси.

— А может, мы обречены вечно терпеть чье-то присутствие.

— Очень жаль. Я не прочь остаться с тобой наедине. — Таким беспечным тоном Кэсси могла бы вести бессодержательный разговор о погоде.

— Вот как? — Его взгляд был пристальным, проникающим в глубину души.

— Да, и поскольку теперь мы одни, — она перевела дыхание, — нам надо серьезно поговорить.

— Да, о том о сем, — согласился он и усмехнулся. — Но не сейчас.

— Почему же?

— Потому что в любую минуту нас могут хватиться, и скорее всего твои братья выдумают невесть что…

— Невесть что? — Она широко раскрыла глаза и добавила невинным тоном: — Например, что это ты ночью прятался у меня в спальне?

— Вроде того. — Он рассмеялся, спрыгнул с седла и подошел, чтобы помочь ей спешиться.

С седла она соскользнула прямо к нему в объятия. Он прижимал ее к себе дольше, чем дозволялось приличиями, гораздо дольше, чем требовалось, но никак не желал отпускать. Кэсси подняла голову, чтобы высказать, что она чувствует и о чем мечтает, но слова не шли с языка. Впервые в жизни ей встретился мужчина, рядом с которым она теряла дар речи.

— Идем. — Он взял ее за руку и повел между деревьев. — Подножие этого холма — граница между поместьем Маркуса и моим. — Он обошел вокруг бука, остановился и обвел окрестности широким жестом: — А вот и мои владения — правда, издалека мало что видно.

Кэсси приставила ладонь ко лбу, прикрывая глаза от полуденного солнца. И вправду, дом не удавалось хорошенько рассмотреть, но, судя по симметричному фасаду, он был выстроен в классическом стиле. Бледно-серые каменные стены неярко поблескивали на солнце, и даже издалека дом выглядел внушительно, но приветливо.

— Его построили почти полтора столетия назад — забыл, при котором виконте Беркли, первом или втором. — Он пожал плечами, но от Кэсси не ускользнули горделивые нотки в его голосе. — С тех пор наша семья живет здесь и, надеюсь, будет жить всегда.

— Ты любишь жить за городом? — Неизвестно почему, это ее удивило. Вероятно, она просто заранее решила, что вихрь столичных развлечений он предпочитает сельской тишине и уединению.

— Конечно. Как и в Лондоне. Я везде нахожу себе занятия. По-моему, если человек жалуется на скуку, будь то в деревне или в городе, он просто слишком ленив, чтобы пользоваться их благами. Здешний покой — бальзам надушу. — Он обвел взглядом окрестности, голос его стал задумчивым, словно он поверял Кэсси сокровенные тайны: — Само собой, с поместьем полно хлопот — земли, арендаторы и так далее. У меня превосходный управляющий, но я считаю своим долгом быть в курсе всех дел поместья. У меня здесь немало нововведений. С управляющим я встречаюсь ежедневно — разумеется, когда живу в поместье. А когда я в Лондоне, он шлет мне отчеты раз в две недели.

— Правда? — Она удивилась. — Понятия не имела, что ты разбираешься в подобных вещах.

Он приподнял бровь:

— Да, неожиданно со стороны пресловутого лорда Беркли!

— Наоборот. Прошу меня простить.

— Ну нет, извинения я не приму, — усмехнулся он. — Давно пора было перестать судить обо мне только по слухам и сплетням.

— Ты прав. Теперь я лучше знаю тебя, по крайней мере мне так кажется. Да, это несправедливо — судить о тебе только по светским сплетням, тем более после того, как вчера вечером ты проявил недюжинную изобретательность и вместе с тем галантность… Он хмыкнул:

— Значит, изобретательность и галантность?

— Так мне показалось, хотя мне не с чем сравнивать… Он приподнял бровь:

— Боюсь даже спрашивать, насколько я преуспел.

— На твоем месте я бы воздержалась, — сказала она, заливаясь краской. Странно было вести подобные беседы с мужчиной, хотя Реджи держался непринужденно. — Но ничего другого я и не ждала — при твоей репутации.

— Не репутация, а тяжкое бремя. — Он скорбно покачал головой. — Но насколько я понимаю, в данном отдельно взятом случае твоя предубежденность сослужила мне хорошую службу?

— Только в одном: ты меня не разочаровал. — Она задорно улыбнулась. — В целом.

— В целом? — в притворном ужасе ахнул он.

— Поскольку мы не занимались… то есть… как бы выразиться… — Она сдвинула брови и строго уставилась на Реджи. — Ты прекрасно понимаешь, что я хочу сказать.

— Действительно, но мне приятно видеть, с каким трудом ты подбираешь слова. — Он усмехнулся. — И это при всей твоей прямоте и вопреки моей убежденности, что тебя ничто не смутит и ничто не заставит промолчать!

— А почему ты так обрадовался, когда услышал, что я никого не стану принуждать к браку только для того, чтобы избежать скандала? — выпалила она и поморщилась. Вопрос следовало поставить иначе.

— Спасибо, что не разочаровала меня, — хмыкнул он.

— Рада стараться. Но ты не ответил. — И она затаила дыхание.

— Разумеется, приятно иметь дело с благородной женщиной, которая не станет заставлять мужчину жениться, лишь бы избежать скандала. — Он пожал плечами. — На моем месте это подтвердил бы любой.

Кэсси недоверчиво покачала головой:

— Это не ответ.

— А по-моему, ответ исчерпывающий. Она заставила себя бесстрастно объяснить:

— Вероятно, я не так выразилась. Может, ты не понял, о чем я спрашиваю? Мне известно отношение мужчин в целом к бракам по принуждению. И теперь я хочу знать, почему ты, Реджинальд, виконт Беркли, так обрадовался, выяснив, что я, Кассандра Эффингтон…

— А, вот вы где! — прозвучал за их спинами торжествующий голос, Лео.

Реджи скривился.

Кэсси вздохнула и поблагодарила небеса за то, что она безоружна.

— Я знал, что вы где-то здесь, — удовлетворенно продолжал приближающийся Лео. — Обед уже готов, и леди Пеннингтон требует созвать всех к столу. А поскольку мы проголодались, я лично вызвался выследить вас, как пес выслеживает лису, и привести обратно!

Впрочем, всегда можно одолжить у кого-нибудь пистолет и застрелить брата попозже…

— Да ладно вам, Эффингтон! Отыскать нас было нетрудно, — чрезмерно любезным тоном откликнулся Реджи. — Ведь мы никуда не прятались — стояли на холме, на самом виду.

— За деревьями… Пара шагов иногда тоже имеет значение, — в тон ему добавил Лео.

Реджи пожал плечами:

— Смотря какие намерения у тех, кто старается скрыться. Лео свел брови над переносицей.

— А намерения, как нам известно, бывают всякие — не так ли? Случается, что джентльмен ведет себя благородно и пристойно, а потом вдруг совершает неприличные, слишком смелые и скандальные поступки.

— Боже милостивый! — вполголоса ахнула Кэсси.

Но Лео ее не слушал.

— А если дама сама склонна к опрометчивым и бездумным выходкам, никак нельзя рассчитывать, что она вовремя выразит протест. Напротив, она может даже поощрить джентльмена.

— Лео! — возмутилась Кэсси.

— Послушайте, Эффингтон. — Реджи прищурился, глядя на собеседника в упор. — Боюсь, у вас каким-то образом сложились превратные представления. Если вчера ночью я по ошибке попал в вашу спальню и не бросил вам вызов в ответ на угрозы и расспросы о моих намерениях относительно Кассандры, это еще не значит, что вы вправе строить домыслы насчет моего и ее поведения. Да, вы ей брат, но ваши намеки на ее поведение, а также сомнения в ее способности рассуждать здраво оскорбительны. Перспектива очередной дуэли меня не прельщает, мне жаль причинять вам ущерб, но я буду вынужден вызвать вас на поединок, если вы сейчас же не извинитесь перед сестрой.

— Это вызов на дуэль? — изумленно спросила Кэсси. — С Лео? Из-за меня?

Реджи улыбнулся ей доверительно и почти нежно. Эта улыбка обещала все, чего опасался Лео и о чем мечтала Кэсси.

— Вот именно.

— Но Лео прекрасно стреляет!

— Это не имеет значения, — сказал Реджи. — Он оскорбил вас — остальное не важно.

— О Боже… — Если у Кэсси и оставались сомнения, теперь они развеялись. — Это так… благородно с вашей стороны!

Его улыбка стала шире.

— Вы и вправду так считаете?

— Разумеется! — Она кивнула и обольстительно улыбнулась ему. И бросилась бы к нему в объятия, чтобы завершить начатое вчера ночью, если бы не Лео и, возможно, прочие случайные зрители.

— Так что вы скажете, Эффингтон? — Реджи буравил взглядом Лео.

— В крайних мерах нет нужды — я имею в виду дуэли. Скверное это занятие. — Лео повернулся к Кэсси: — Прошу меня простить, Кэсс.

— За что? — Она скрестила руки на груди.

— За… — Лео задумался, очевидно, сам не понимая, за что извиняется. — За то, что я решил, будто ты подчиняешься не рассудку, а сердцу.

— Неплохо сказано, Эффингтон, — заметил Реджи.

— Благодарю, — усмехнулся Лео.

— Да, извинение более чем приемлемое, — согласилась Кэсси.

— Вот и отлично. — Лео закатил глаза. — Кэсс, мне правда очень жаль. Прости, вчера я напрасно подозревал, что Беркли у тебя в спальне. Честно говоря, сейчас я рассчитывал застать вас лежащими на земле…

— Лео! — воскликнула Кэсси.

Чтобы не расхохотаться, Реджи закашлялся. Он сам не понимал, что его насмешило. В происходящем не было ровным счетом ничего забавного.

— Прошу прощения, Беркли, — нехотя продолжал Лео. — Я зря считал, что вы способны на такие вольности.

Лицо Реджи осталось непроницаемым, но в глазах плясали смешинки.

В эту минуту Кэсси продала бы душу, лишь бы заполучить пистолет.

— Но при этом ты не сомневался, что я допущу подобные вольности? Или, хуже того, сама спровоцирую их? — Она подступила к брату вплотную и приставила указательный палец к его груди. — Ты думал, я наброшусь на него, собью с ног и усядусь сверху?

У Реджи вырвался странный сдавленный звук. Кэсси пропустила его мимо ушей: с этим можно было повременить. — Так что же? — настойчиво спросила она.

— Кэсс, прекрати, это нелепо и неприятно. — Лео схватил ее за руку, отвел в сторонку, наклонился и понизил голос: — Ты забываешь, что я присматриваю за тобой всю жизнь.

— Ради Бога, Лео, незачем…

— Раньше это было ни к чему, возможно, ни к чему и теперь, но я же вижу, как он пожирает тебя глазами! Бог свидетель, я сам не раз так смотрел на женщин, которых, откровенно говоря, вожделел. Мало того, ты отвечаешь ему таким же взглядом! Еще ни одним мужчиной ты не увлекалась так, как Беркли. — Голос Лео стал жестким. — Нет, на произвол судьбы я тебя не брошу. Я всю жизнь буду жалеть, что мы проморгали Делию.

Кэсси фыркнула.

— Можешь жалеть сколько угодно. Зато Делия счастлива!

— Ей просто повезло. — Глаза Лео сузились. — Имей в виду, если понадобится, я буду сторожить тебя день и ночь. Второго скандала в семье я не допущу.

— Это не тебе решать, — прошипела Кэсси. — Своей жизнью я распоряжаюсь сама.

— Мой долг — оберегать тебя, — отчеканил Лео голосом фанатика.

Нет, прежде чем пристрелить, придется хорошенько помучить его.

Реджи прокашлялся.

— Поскольку обо мне все забыли, хотя мне и любопытно послушать, о чем это вы гам шепчетесь, предлагаю вам продолжить в другой раз, а пока вернуться к остальным. Вы, кажется, проголодались, Эффингтон.

— Верно. — Лео облегченно улыбнулся, всем видом намекая, что мужская дружба абсолютно недоступна пониманию женщин.

Придется все-таки взять себе за правило не расставаться с пистолетом.

— Продолжим позднее, Лео. — Она круто развернулась и направилась к ждущим лошадям.

Кэсси не могла припомнить, когда в последний раз была так зла на брата. Разве он до сих пор не понял, что она в состоянии сама принимать решения? В конце концов, ей двадцать четыре года, и если она решила стать жертвой скандала и погибнуть, значит, так тому и быть! Как обидно все-таки быть женщиной! Особенно без пистолета в кармане.

Подсаживать Кэсси в седло одновременно вызвались и Реджи, и Лео. Брата она обожгла презрительным взглядом, он слабо улыбнулся и покорно отступил.

Реджи помог ей забраться в седло с такой учтивостью, что даже Лео не нашел, к чему придраться. Руки Реджи коснулись ее талии, не отклонившись ни на дюйм и не задержавшись дольше положенного. Все это лишь укрепило решимость Кэсси нанести какое-нибудь увечье брату, когда поблизости не будет Реджи. Убедить, что она в силах постоять за себя, а заодно и заверить, что она способна рассуждать здраво.

— Благодарю, милорд, — холодно произнесла она.

— Не за что, мисс Эффингтон. — Уголки его губ приподнялись в улыбке, напоминающей о тайнах и обещаниях.

Улыбку Кэсси сочла идеальной.

Все трое двинулись в обратный путь. По дороге говорили мало, только Реджи и Лео обменялись парой вежливых замечаний. На брата Кэсси подчеркнуто не смотрела.

С Реджи она провела наедине считанные минуты, он не отвечал на ее вопросы и не делал признаний, и тем не менее его натура приоткрылась Кэсси с неожиданной стороны. Мало того, он был готов вызвать Лео на дуэль за оскорбление — что это, если не свидетельство его чувств к ней? Кажется, мужчины рискуют жизнью только ради тех, кого любят.

Сама Кэсси была безнадежно влюблена и давно перестала бороться с влечением. Предвкушение то и дело охватывало ее, она украдкой улыбалась.

Никогда еще путь, ведущий к гибели, не казался ей столь заманчивым. И восхитительным.