…так что же, я, в самом деле, глупа, дорогая кузина? Я все больше и больше наслаждаюсь флиртом Леопарда. Более того, я начинаю отвечать ему тем же.«Абсолютно правдивые приключения провинциальной мисс в Лондоне»
Но все же, он не тот тип мужчины, который считается подходящим, чтобы сопровождать уважаемых незамужних дам. И хотя я не видела ничего, что подтверждало бы его репутацию, иногда я замечаю блеск в его глазах, от которого цепенею. Вероятно, будет разумнее последовать советам, которые мне передают шепотом, что его следует избегать. Но я только теперь это осознала и не сделала ничего, чтобы оттолкнуть его.
И в чем же вред? Невозможно, чтобы он разрушил мою жизнь больше, чем я уже сделала это сама…
Кадуоллендер был его последней надеждой. Томас не желал просить помощи у печатника почти так же, как не желал признаваться в своей неудаче с Марианной.
Прошло уже три недели со времени бала его бабушки, а он по–прежнему не имел понятия, кто был тем загадочным поклонником Марианны.
И Пеннингтон, и Беркли заходили с визитами, чаще по отдельности. Томас позаботился о том, чтобы Марианна не оставалась с ними наедине, и насколько он мог судить, она никогда и не оставалась одна. Но ловкости этой плутовке было не занимать, а он не мог находиться с ней каждую минуту, каждый день, хотя и старался.
Бекки и Джослин тоже не сообщали ничего тревожащего. Он не был уверен, стоит ли полностью доверять им, но они являлись его единственными союзницами. Сёстры уверяли, что Марианна отказывается обсуждать с ними нового поклонника, о котором написала. В своих историях она называла его Леопард. Глупое имя и явно выдуманное.
Но, несмотря на подобное имя, он, всё же, представлялся бравым, романтичным персонажем, и, согласно «Приключениям», казался довольно привлекательным и даже опасным. Не то чтобы Томас верил всему, что она писала. Он, разумеется, не настолько глуп. Но то, что он не знает личности этого поклонника, просто доводило его до безумия. Он не мог ни узнать, кто это, ни жениться на Марианне.
Томас был уверен, Марианна изменит свое отношение к браку, если он больше не станет ей его предлагать. В человеческой натуре — презирать то, что находится в пределах досягаемости, и сильно желать того, чего не можешь иметь. К настоящему моменту она должна бы упасть в его объятия, умоляя сделать её честной женщиной.
Вместо этого, стоило ему вернуться к интересующей его теме, — а он прилагал все усилия, чтобы делать это как можно чаще, как упрямица без колебаний отклоняла все его попытки.
Проклятая женщина.
Он рывком открыл дверь издательства Кадуоллендера, тут же оказавшись в парах масла и чернил, которые наполнили его ноздри.
— Добрый день, милорд, — Кадуоллендер прошел ему навстречу, вытирая руки о грязную тряпицу.
— Кадуоллендер, — Томас кивнул в знак приветствия и глянул на тряпицу в его руках. — Проблемы?
— Как всегда, — печатник рассмеялся, кивнув в сторону печатного станка. — Эта штука — просто колдунья с характером.
— Как будто не все они такие, — проворчал Томас. Гном высунул голову из–за машины и поглядел на него с подозрением. — Могли бы мы поговорить в вашем кабинете?
Кадуоллендер провел его в комнатку в задней части помещения и махнул Томасу, предлагая сесть.
— Что вас привело сюда сегодня? — печатник с любопытством поднял бровь. — Какие–то проблемы с нашим соглашением? Ваш поверенный заверил меня…
— Нет, ничего подобного, — быстро ответил Томас. — Эта часть моей жизни налажена, как ничто другое.
— Понимаю, — Кадуоллендер устроился на краешке стола. — Тогда, значит, вас привела сюда независимая мисс Смит, — он наклонился вперед, открыл глубокий нижний ящик и вынул оттуда бутылку, — вероятно, это не то качество, к которому вы привыкли…
— Качество — вещь относительная, — криво усмехаясь, ответил Томас, — бывают ситуации, когда важно только количество.
Кадуоллендер усмехнулся и порылся в ящике, выудив оттуда два разных и не слишком чистых бокала. Он плеснул щедрую порцию в один из них и протянул Хелмсли, потом наполнил собственный.
Томас осторожно пригубил напиток, а потом посмотрел в удивлении:
— Чертовски хорошее виски, Кадуоллендер.
Печатник поднял свой бокал:
— Если у вас есть порок, следует им наслаждаться.
Между ними наступило приятельское молчание, понятное только тем мужчинам, которые делили, пусть и недолго, ценный алкогольный напиток или великолепную лошадь, или хорошенькую девушку.
— Судя по вашему замечанию и присутствию здесь, за последний месяц вы не приблизились ни на шаг к женитьбе, — заметил Кадуоллендер.
Томас вздохнул:
— Вы читали ее проклятые истории. Что вы об этом думаете?
— Я даже не знаю, что и думать. В них всегда присутствовал намек на опасное волнение. Ну, знаете ли, милая невинность и порочный лорд…
— Порочный, — презрительно фыркнул Томас.
— …но последние несколько недель в них появился намек на что–то ещё. Как мне кажется, в них присутствует некая тоска, или, возможно, смирение, — он замолчал и посмотрел на Томаса. — Но самое любопытное — это то, что я слышу от читателей.
— О?
— Лорд Б. стал пользоваться успехом.
— Правда? — удивлённо спросил Томас. — Почему?
Кадуоллендер пожал плечами.
— Я не вполне уверен. Подозреваю, что это, вероятно, из–за нового поклонника, которого она ввела…
— Леопард, — мрачно подсказал Томас. — Смехотворное имя.
— В самом деле, — Кадуоллендер прокашлялся, — тем не менее, он, кажется, даже больший повеса, чем лорд Б. Мужчина, который действительно может погубить жизнь девушки. С другой стороны, лорд Б. — задумчивый, несколько меланхоличный, почти трагический персонаж. Такой мужчина нуждается в хорошей женщине, которая бы спасла его от самого себя. Читатели, особенно женщины, обожают подобных мужчин.
Томас взглянул на него поверх бокала:
— Я совсем не задумчивый и не меланхоличный.
— Разумеется. Однако портрет лорда Б. — это и фантазия, и реальность. Это полуправда, согласны?
— Возможно.
— Ну, тогда, возможно, Леопард тоже не совсем реален, — медленно продолжил Кадуоллендер.
— Достаточно реален, чтобы доводить меня до безумия, — Томас сделал большой глоток и наслаждался вкусом виски в горле. — Как же я могу тягаться с человеком, о котором не знаю ничего, кроме того, что она соизволит написать?
— Знаете, милорд, публике нравятся «Приключения провинциальной мисс», — Кадуоллендер осторожно подбирал слова. — Но читатели непостоянны, и то, что нравится им сегодня, не обязательно удержит их интерес на следующий день. Я предложил мисс Смит подумать о преимуществах введения хорошенького убийства, чтобы подстегнуть читателей.
— Думаю, я должен быть благодарен ей, что она не приняла ваше предложение всерьёз, — Томас покачал головой. — Принимая во внимание ее отношение ко мне, лорд Б. был бы сейчас, без сомнения, мертв.
— Помимо этого… — Кадуоллендер глубоко вздохнул, — только для того, чтобы поддержать интерес читателей, понимаете ли… добавить еще одного поклонника в истории было полностью моей идеей.
— Вашей идеей? — Томас сузил глаза. — Что вы говорите?
— Я… — ухмыльнулся Кадуоллендер. — Нет никакого другого мужчины.
— Никакого другого мужчины? — прошла минута, прежде чем слова Кадуоллендера дошли до сознания Томаса.
— Нет.
— Значит… нет никакого Леопарда?
— Его нет на улицах Лондона, — печатник усмехнулся. — Вообще–то, я предлагал Льва или Тигра. Леопард был её идеей, — он сделал ещё глоток. — Всё же это замечательное имя. Тёмное и соблазнительное. Читатели такое любят.
— Никакого Леопарда, — медленно повторил Томас. — Никакой другой мужчина не добивается внимания Марианны? Он испытал облегчение, тут же сменившееся раздражением. — Чёрт побери.
— Я подумал, что вы будете довольны, — запнулся печатник. — Я все–таки надеюсь, что этот небольшой обман не повлияет на нашу договоренность.
— Нет, не повлияет. Это деловое предприятие, и я не могу винить вас за желание повысить его доходность. И да, я доволен, — он выпил остаток виски. — Хотя, конечно, нельзя отрицать тот факт, что я чуть не дошёл до крайности в своём стремлении узнать личность несуществующего поклонника. Она заставила меня побегать, как одержимого, уверив, что я могу потерять ее из–за очень романтичного повесы. Это отвлекло меня от стараний получить ее руку и довело до безумия.
— Что вы собираетесь предпринять?
— Полагаю, пора сказать ей, что мне известно, что она и есть та провинциальная мисс, — Томас выдохнул, — но, зная мисс Смит, я не думаю, что это следует делать. Она самая упрямая женщина, которую я когда–либо встречал, и, если я не буду осторожен, она, более чем вероятно, сбежит.
Томас поднялся и принялся ходить по комнатке.
— Она — уникальная женщина, которая отказывается увидеть настоящий мир и рассматривает жизнь как приключенческий роман. Пора ей понять разницу между реальностью и вымыслом. Ей следует преподать урок.
— Какой урок?
— Урок о том, что может случиться, если играть жизнями людей ради достижения своих целей так, как она играла со мной. Урок о разнице между книжными историями и действительностью, то есть, что может случиться, когда некоторые истории становятся явью, — он задумался, — урок, который она никогда не забудет.
Кадуоллендер поморщился.
— Вы уверены, что это мудро?
— Вероятно, нет, — Томас протянул свой бокал, и печатник его наполнил. — Но это пойдёт ей на пользу.
— Извините, что указываю на очевидное, — медленно проговорил Кадуоллендер, — но если ваш урок не удастся, не станет ли наша ситуация с юной леди еще хуже, чем сейчас?
— Вряд ли такое возможно, — пожал плечами Томас и сделал ещё один глоток. — А если у меня получится…
— Значит за успех, — Кадуоллендер поднял свой бокал.
— За успех, — Томас чокнулся с печатником. — И за надежду, что хотя бы однажды мои планы в отношении мисс Смит принесут свои плоды.
* * *
Марианна отложила ручку, отодвинулась от стола в своей комнате и вздохнула. Она не могла сосредоточиться на волнующих приключениях и загадочных мужчинах, когда только один мужчина занимал ее мысли.
Томас.
Он был необычно скрытным весь день. Когда он утром вернулся с непродолжительной прогулки, Марианна заметила триумфальный блеск в его глазах, что не предвещало добра.
Вскорости он ушел из дома. Впервые с их возвращения из деревни он не беспокоил её своим постоянным присутствием, которым она, надо признать, очень наслаждалась. Однако отсутствие внимания с его стороны было крайне тревожным. Что задумал этот человек?
Она всё чаще делила с ним постель за прошедшие недели и удивлялась, что до сих пор никто в поместье не проведал об их связи. Если бы кто–то, в особенности тётушка Луэлла, узнал об их настоящих отношениях или, того хуже, она бы забеременела, её заставили бы вступить в брак без любви.
Томас оставался верен своему слову и больше не склонял её к браку, хотя эта тема всплывала регулярно. Нет, теперь маркиз, и в самом деле, помогал ей планировать путешествие, давая советы по поводу дорог и расходов.
Странно, но Марианна больше не стремилась в будущее с прежним энтузиазмом. Чем ближе приближалось время отъезда, практические аспекты той жизни, которую она всегда желала, становились все более пугающими. Она всё сильнее осознавала, что Беркли был прав. Дорога, которую она для себя избрала, — не из легких. Вероятно, она даже могла оказаться невозможной для одинокой женщины. Тот факт, что её мечты, возможно, не исполнятся так, как она того хотела, обескураживал. И, помимо всего, ей приходилось признать, что ближайшие годы могут оказаться наполненными не столько приключениями, сколько одиночеством. Как сможет она прожить остаток своих дней без Томаса?
Так просто было сказать ему, что она передумала насчет брака. Несмотря на отказ от его предложения, Марианна подозревала или просто надеялась, что Томас всё же будет готов жениться на ней. Что же изменилось на самом деле в этом отношении?
Марианна глубоко вздохнула. Нет, вовсе ничего не изменилось. Она его любила. Он чувствовал к ней только дружеское расположение и обязательство. До настоящего момента она не рассматривала любовные истории в книгах с практической точки зрения. Эмоции являлись ничем иным, как приятной фантазией, и совсем не касались реальности. В реальности в любви не было ничего приятного.
Послышался стук в дверь, и служанка, которую она раньше не видела, показалась в дверях:
— Миледи, к вам посетитель.
Марианна застыла в нерешительности. Тётушка Луэлла с её сестрами поехали в парк, а Томас исчез. Было крайне неприлично встретиться с кем бы то ни было наедине.
— Кто это?
— Он не назвал своего имени, но он ожидает в гостиной, — усмехнулась девушка. — И он такой лихой, миледи.
— Странно. Но, полагаю, я должна встретиться с ним, — улыбнулась Марианна. — Я сейчас спущусь.
Она встала и направилась вниз. Кто бы это ни был, у неё не было настроения для праздных любезностей, она пробудет с ним несколько минут, а потом отошлёт визитёра восвояси.
Она нацепила на лицо приветливую улыбку и прошла в гостиную. Та оказалась пуста.
Куда, чёрт побери, делся этот человек? Она вернулась на несколько шагов назад и заметила, что двери, ведущие в библиотеку, открыты. Марианна нахмурилась. Как невоспитанно с его стороны не дождаться её.
Девушка расправила плечи, снова улыбнулась и прошла в библиотеку.
Незнакомец стоял у письменного стола герцога, перелистывая страницы книги, и поднял голову при её приближении.
— Леди Марианна Шелтон, я полагаю? — он закрыл книгу и бросил её на стол.
— Да, — осторожно ответила она и прошла дальше в комнату. — У вас передо мной преимущество, милорд. Я не думаю, что мы встречались.
— Ах, но весь остальной свет уверен, что встречались, — он подошел к ней, взял её руку и поднёс к своим губам. — Я — лорд Бомон.
— Я польщена, милорд, — осторожно ответила она. Служанка оказалась права. Он был очень красив. Высокий, с чёрными волосами и почти такими же чёрными глазами. Эти глаза опасно блестели. Она почувствовала себя неуютно.
— Но, вероятно, вы знаете меня лучше под другим именем.
— О? — Она была уверена, что никогда его не видела. Она точно бы запомнила мужчину с такой внешностью.
— В самом деле. Мои друзья уже давно зовут меня… — он замолчал и поймал её взгляд своим, — Леопард.