…я по–прежнему размышляю, не совершила ли я непоправимой ошибки. Этот вопрос терзает мне душу. Невзирая на его чувства, может, стоит принять предложение лорда Б. и выйти за него замуж?

«Абсолютно правдивые приключения провинциальной мисс в Лондоне»

Или уже слишком поздно?

Должна признаться, таинственная личность Леопарда уже не так волнует, как прежде. По правде сказать, он меня пугает, и, боюсь, я слишком его поощряла…

— Что? — Марианна в шоке отняла свою руку. — Кто?

— Леопард, — мужчина зловеще поводил бровями.

— Но я же вас выдумала, — проговорилась девушка.

— Ага, — он торжествующе улыбнулся. — Тогда вы действительно «провинциальная мисс».

— Я… — Разве она могла теперь отрицать? Этот мужчина, кем бы он ни был, раскрыл ее тайну. — Как вы…

— Нашел вас? — он пожал плечами. — Это было нетрудно для человека с моими способностями.

— Вашими способностями? — У Марианны всё внутри перевернулось. — И что это за способности?

— Ну же, моя дорогая, вы их подробно описали в своих историях, — он подошел поближе. — Как и мой тёзка, я хитёр, умен и сообразителен. — Он схватил ее в объятия и наклонил назад. Она уставилась в его глубокие, блестящие глаза. — И неотразим.

Девушка задохнулась.

— Но вы ненастоящий!

— Уверяю вас, — похотливо произнёс мужчина, и волна страха прошла по ее позвоночнику, — я очень даже настоящий.

Он приблизился губами к ее рту.

Марианна, вскрикнув, вырвалась из его объятий и отбежала на другой конец комнаты.

— Кто вы такой?

— Я уже вам сказал, — вспыхнул он от досады. — Я — Леопард.

— Вы не можете им быть, — девушка недоверчиво покачала головой. — Вы даже не похожи на леопарда.

— Ну, вы тоже не копия провинциальной мисс, — мужчина нахмурился. — И как же я должен выглядеть?

— Я не знаю, — она неопределенно махнула рукой. — Больше похожим на кота, я так полагаю. Гибким и определенно более стройным.

Он осмотрел себя.

— Вы считаете меня толстым?

— Я этого не говорила, — смутилась Марианна. Он действительно был в замечательной физической форме. — Я просто не считаю, что вы похожи на леопарда. Вы больше похожи на… — Она сказала первое, что пришло на ум. — На барсука.

— Барсука? — рассердился мужчина. — Едва ли. Маленькие, толстые, надоедливые зверьки. Вряд ли барсуки слеплены из того же теста, что и я. С лисицей я бы ещё смирился, но барсук…

— Ну, хорошо–хорошо, возможно, я неверно выразилась. Это просто первое, что пришло мне в голову.

— Барсук, — проворчал он. — Еще и оскорбления вдобавок ко всему.

— Простите, что обидела вас, — в Марианне поднималось негодование. — Я просто немного встревожена встречей с человеком, которого выдумала!

— Могу себе представить и принимаю ваши извинения, — он надменно посмотрел на девушку. — Вероятно, если бы вы перестали визжать и вдохнули поглубже…

— Я не визжу! — Хотя, на самом деле, так все и было. С другой стороны, когда ещё визжать, как не сейчас?

— Визг вам не поможет.

— Осмелюсь заметить, что и не навредит, — Марианна подбоченилась и сердито уставилась на него. — И будьте так любезны, не говорите мне, что поможет, а что — нет. Вы, безусловно, очень нахальны для человека, которого не существует.

— Ах, наконец, комплименты, — он театрально поклонился. — Я всего лишь мужчина, которого вы великолепно описали.

— Создала. Не описала.

— Описали, — решительно настаивал он.

— Вы, — она указала на него обвиняющим перстом, — не более чем плод моего воображения. Мастерски ввернутая фраза. Удачно написанное предложение.

— Очень удачно написанное, — он широко раскинул руки во всеобъемлющем жесте. — Вы меня превосходно уловили.

Марианна покачала головой.

— И вовсе я ничего не улавливала.

— О, вы это сделали, миледи, — мужчина двинулся к ней.

Она отступила назад и выставила вперед руки.

— Не подходите ко мне.

— Я просто желаю доказать, насколько я реален. Что я в самом деле из плоти и крови.

— В этом нет необходимости.

— О, вы ошибаетесь, — он снова сделал шаг вперед, а Марианна отступила назад. — Вы превосходно видите меня и, невзирая на это, подвергаете сомнению само мое существование. — Он прижал руку к своему сердцу. — Вы меня глубоко раните.

Марианна кинулась подальше от мужчины — так, что между ними в качестве надежной защиты оказался стол — и схватила книгу, на которую он смотрел, и которая была достаточно тяжела, чтобы послужить ее целям. Девушка взвесила её в руках.

— Не так сильно, как могу, если вы подойдете ближе.

Он безразлично пожал плечами и прошел к шкафчику, в котором находилось бренди.

— Предположим, вы из плоти и крови…

Он изогнул бровь. Теперь она вряд ли могла отрицать данный факт. Кем бы мужчина ни был, он был настоящим.

— Что вы здесь делаете? — спросила она настолько требовательно, насколько смогла. — Чего вы хотите?

— В данный момент бренди, полагаю. — Он открыл дверцы шкафчика и наполнил бокал. — Налить вам немного?

— Нет, — выкрикнула Марианна. Ей менее всего нужно это слишком приятное и расслабляющее ощущение, которое ей приносило бренди. Марианна подозревала, что с Леопардом, — впервые она признала, насколько глупым было это имя, — она должна быть начеку. — Я не имею в виду, чего вы хотите прямо сейчас, я имею в виду, зачем вы пришли сюда!

Леопард посмотрел на нее, его голос стал мягким.

— Вы снова кричите.

Она крепче сжала книгу и заставила себя говорить спокойно.

— Простите меня. Итак… лорд Бомон, верно?

— Да, но вы можете называть меня Леопард.

— Разумеется, этого я делать не буду! — Марианна ни за какие коврижки не собиралась примиряться с этой странной, представшей перед ней дилеммой, к тому же фамильярной сверх меры. — Однако, как же вас угораздило получить такое нелепое имя?

— Я был шпионом, — небрежно произнёс он. — Мы все, вполне возможно, говорили бы сейчас по–французски, если бы не сведения, которыми я снабжал Веллингтона.

— Шпион? — Она задохнулась и обошла стол, все еще держа на всякий случай книгу в руке. Он, в самом деле, вылитый шпион, как на её взгляд. Темный и красивый, с задорным огоньком в глазах. Слишком задорным. — Я вам не верю.

Леопард глотнул бренди.

— Я подозревал, что не поверите.

— И, ко всему прочему, я не верю, что это ваше имя.

— Думайте, что хотите, — мужчина пожал плечами. — Факт остается фактом — это действительно мое имя, и вы использовали его в своих историях. — Он посмотрел на нее поверх стакана. — По правде сказать, вы меня использовали.

— Я никогда не намеревалась…

— Несмотря на ваши намерения, вы представили меня в крайне невыгодном свете.

— Я говорила, что вы умный, — с опаской произнесла Марианна.

— Вдобавок вы изобразили меня негодяем. Совратителем невинных. — Он мрачно покачал головой. — Это не так уж приятно.

— Я и вообразить не могла…

— Но ваше воображение напрочь погубило мою репутацию, — Бомон проглотил остаток бренди и поставил стакан.

— Вашу репутацию?

— В самом деле. Видите ли, к настоящему моменту я должен был бы соблазнить провинциальную мисс. Однако в ваших «Приключениях» мне это не удалось. Я не оправдал ожиданий. Моя репутация…

— Погублена, — она сглотнула с трудом. — Но вы же сами сказали, что я описала вас соблазнителем невинных.

Он отмахнулся от ее возражений.

— Это уж ни в какие ворота не лезет. Вам должно быть стыдно.

— Хорошо, полагаю…

— Однако, моя дорогая, согласно вашим историям, — он зловеще ухмыльнулся, — вы — не невинны. И мне давно уже следовало вас завоевать. Вот чего от меня ждут, — он приблизился. — И я пришел исправить положение.

— Исправить положение? — голос Марианны стал громче. — И как именно вы планируете исправить положение?

— Речь не о том, что сделаю я, а скорее о том, что сделаем мы.

— Мы? — Милостивый Бог, что он несет?

— Поскольку вы сочли уместным поведать свету о наших отношениях…

— У нас нет никаких отношений!

— Взаправду, может, и нет, зато есть на бумаге. И, моя дорогая юная леди, люди всегда верят тому, о чём читают в газетах.

Он приблизился к ней. Марианна отодвинулась в сторонку. Он повторил маневр, преследуя ее, как животное в джунглях. Боже, помоги ей, прямо как леопард.

— Я всего лишь хочу, чтобы между нами на самом деле произошло то, что все давно считают свершившимся фактом.

Она бросилась к двери, но он преградил ей путь, крепко прижимая к себе и одной рукой удерживая за ее спиной запястье. Книга выпала у нее из рук.

— Немедленно отпустите меня, — потребовала Марианна, голос её дрожал больше, чем ей хотелось.

— Никогда, — усмехнулся ей в лицо Леопард. — Вас было не так легко поймать.

Девушка всё больше паниковала, борясь с ним.

— Пустите меня!

— И не подумаю. Однако, вероятно, вам следует теперь закричать, — в его глазах промелькнул смех.

— Неужели? — Она в панике разглядывала комнату в поисках оружия, которое можно было бы использовать против него. Не сказать, что она могла до чего–то добраться в данный момент. — Зачем?

— Исключая тот факт, что немногие вещи возбуждают больше, чем кричащая женщина?

— Да!

— Потому что я планирую оправдать ту репутацию, которой вы меня наградили.

— Правда? — Глупо, наверно, но страх Марианны вдруг приутих, уступив место любопытству. Этот незнакомец вполне мог рассердить, но был ли он в самом деле опасным? Разве по–настоящему опасный мужчина не стремился бы удержать ее от криков, вместо того, чтобы поощрять их?

Марианна перестала вырываться и посмотрела на него.

— Как?

— Я намерен похитить и овладеть вами.

— Звучит так, словно вычитано из книги, — она подозрительно посмотрела на него. С каждой минутой ситуация становилась всё более странной.

— Ладно уж, обычно я не так банален, — пробормотал он себе под нос. — Итак, стоит вам закричать, уверен, кто–нибудь да придет вам на выручку.

— А меня нужно спасать? Похоже, вы мало в чём преуспели. — О да, разумеется, он поймал ее в объятия, но ему будет чертовски сложно вывести ее из дома таким способом. — Вы нечасто этим промышляете, ведь так?

— Да будете вы кричать или нет? — мужчина расстроено вздохнул.

— Нет. Полагаю, кричать придётся вам. — Собрав все свои силы, Марианна вырвалась из его рук и подобрала книгу с пола. Не долго думая, она сжала ее обеими руками и, что есть силы, запустила ею мужчине в живот.

По комнате разнеслось его громкое «уф». Это был вовсе не крик, но, Боже мой, Леопард был прав. Это было возбуждающе. Мужчина схватился за живот и согнулся пополам.

— Сейчас же отпустите её, вы, животное! — прогремел голос Томаса в дверном проеме.

Марианна обернулась. К ним шел Томас, выражая величественное возмущение. От его вида сердце девушки пропустило удар.

— Я уже её отпустил, — выдохнул Леопард и медленно выпрямился с гримасой боли на лице. Он прижал руки к животу и уставился на девушку. — Вы меня ударили!

— Разумеется, я вас ударила. — Она сложила руки на груди. — А чего вы от меня ожидали?

— Я не ожидал, что вы начнёте драться, — выкрикнул он. — Чертовски безрассудно с вашей стороны.

Что–то в его словах показалось ей знакомым, но она не стала об этом сейчас думать.

— Вы угрожали овладеть мной.

Томас со свистом вздохнул.

— Как вы посмели!

— Сам не понимаю, — пробормотал Леопард.

— Вы угрожали чести женщины, которую я люблю. — Томас выпрямился и прошел к Леопарду. — Я требую удовлетворения.

«Женщины, которую я люблю?»

— Я так и думал, — ответил Леопард.

«Он ее любит?»

Мужчины стояли нос к носу.

— Значит, пистолеты, — сказал Леопард. — На рассвете.

— Это не может ждать до рассвета, — прогремел в комнате голос Томаса. — В сумерках. Сегодня.

— Значит, в сумерках, — кивнул Леопард. — Ньюкомбский холм отлично подойдет для наших целей.

— Дуэль? — У Марианны ёкнуло сердце. — Вы говорите о дуэли?

— Да, именно о ней, — Томас не отрывал взгляда от Леопарда.

— Вы не можете говорить серьезно, — девушка переводила взгляд с одного мужчины на другого. — Дуэли вне закона.

— Дела чести стоят превыше человеческих законов, — надменно ответил Томас. — Увидимся в сумерках. — Он отошел от Леопарда и жестом указал на дверь. — А теперь убирайтесь.

— С радостью, — Леопард повернулся к Марианне и поклонился. — И я снова с вами увижусь.

— Этого не будет, пока я дышу, — заявление Томаса заставило ее задрожать от страха.

— Очень точная мысль, — кивнул Леопард и вышел из комнаты.

— Томас, — она в мгновение ока очутилась в его объятиях. — Ты не можешь на это пойти. Тебя убьют.

— Едва ли, моя дорогая, — он посмотрел на девушку с легкой улыбкой. — Я не сомневаюсь в успехе.

— Но, даже если ты победишь… — Голос Марианны сорвался.

— Это будет означать тюрьму или, что хуже, я должен буду уехать из страны.

Ее грудь словно сжали тиски.

— Я поеду с тобой.

— Я не могу этого позволить, — в его голосе прозвучала грусть. — Несмотря на твою жажду приключений, изгнание — это не та жизнь, которую я желал бы для тебя.

— Но я в этом виновата. — Это, в самом деле, была ее вина. Не гонись она безрассудно за будущим, которого ей хотелось, то не написала бы истории «Провинциальной мисс», чтобы накопить денег. И никогда бы не спровоцировала такого опасного человека, как Леопард, — неважно, глупое у него имя или нет. И жизнь Томаса не была бы в опасности.

— В данный момент признание вины вряд ли что–то изменит. Что сделано — то сделано, — он запрокинул ее голову назад и поцеловал нежным, сладким, и… прощальным поцелуем.

— Томас, — его имя сорвалось с ее губ как вскрик или молитва.

Хелмсли отпустил её и отступил.

— Теперь я должен идти. До сумерек только несколько часов, и мне следует подготовиться.

— Томас, не надо… — слова застряли в горле девушки.

— Я должен, — он взял ее руки и поднес к своим губам. Томас не отрывал взгляда от её глаз. — Что бы ни случилось в будущем, ты навсегда останешься в моем сердце. — Он кивнул, повернулся и, не оглядываясь, вышел из комнаты.

Слезы жгли глаза Марианны. Происходящее был похоже на банальную историю о несчастной любви, которая не раз попадалась ей в книгах. Но эта была настоящей, и последствия будут катастрофическими. Что бы ни произошло, жизнь Томаса будет уничтожена. Она разрушила ее своей безрассудной жаждой приключений.

Девушка сдержала слезы. Она обязана его остановить. Она не могла позволить мужчине, которого любит, принести подобную жертву.

Мужчине, который любил ее.

Марианна со свистом вздохнула. Он сказал это вслух, и, вероятно, даже не понял этого. Он любит ее, и, может быть, уже слишком поздно. Если бы она вышла за него, когда у нее была такая возможность…

Что же ей делать? Как могла она его спасти?

Марианна ходила по комнате, стараясь что–нибудь придумать. Ей нужна помощь. Сестры ей не помогут. К тому же, ситуация попахивала возможным скандалом и лучше не втягивать их в это.

Пеннингтон мог бы помочь. Все–таки он был другом Томаса. Разумеется, он знает, что предпринять и как остановить это безумие. Она немедленно пошлет ему записку.

Девушка подошла к столу и открыла ящик в поисках бумаги. Она отложила пачку юридических документов. Но имя на бумагах бросилось ей в глаза.

«Эфраим Кадуоллендер?»

Вдруг раздался стук в приоткрытую дверь.

— Миледи, — в дверях стоял дворецкий. — У вас еще двое посетителей.

— Скажите им, что я сейчас занята, — она взяла документы. Какие дела могли быть у Томаса с мистером Кадуоллендером?

— Чепуха, — в прихожей раздался голос Пеннингтона. — Она нас примет. — Он проскочил мимо дворецкого, а вслед за ним — Беркли.

— Милорд, — с облегчением сказала Марианна и уронила документы на стол. Она пошла к нему. — Не могу выразить словами, как я рада вас видеть. Я крайне нуждаюсь в вашей помощи.

— Неужели? — удивился Пеннингтон. — Но сначала нам нужно обсудить кое–что важное.

— Это не может быть важнее… — она замолчала, посмотрев на их лица. — Что случилось?

Пеннингтон и Беркли переглянулись. Беркли глубоко вздохнул.

— Мы обратили внимание… то есть, мы узнали… я имею в виду…

— Гори всё огнём, старина, — рявкнул Пеннингтон. — Выкладывай.

— Вы «провинциальная мисс»? — выпалил Беркли.

Она задохнулась от шока.

— Я?

— Да, вы, — подтвердил Пеннингтон.

— Почему вы так считаете? — тихо спросила она.

— Мы видели, как Хелмсли выходил из издательства Кадуоллендера, — ответил Пеннингтон.

— Это вряд ли значит…

— Поэтому не так уж сложно было сложить два плюс два, — Пеннингтон настойчиво смотрел на нее. — Это правда, ведь так?

— И Хелмсли, значит, лорд Б.? — уточнил Беркли.

— Да, — глубоко вздохнула она. — Хотя приключения не совсем правдивы.

— Что я тебе говорил? — Пеннингтон толкнул приятеля локтем. — Я говорил тебе не верить всему, что читаешь.

— Несмотря ни на что, — Беркли расправил плечи и выступил вперед. — Окажете ли вы мне честь, став моей женой?

— Вашей женой? — Марианна изумленно уставилась на мужчину. — Я полагала, вы оставили мысль о преследовании женщины, которую даже не знаете.

— Как я могу, с таким зловещим Леопардом на горизонте? И теперь, когда правда открылась, вы не можете отрицать, что я вас знаю, — он взял ее руку. — И я испытываю к вам чувства, как к Марианне, и как к провинциальной мисс.

— Это очень мило, и я, право, польщена, но, — она осторожно высвободила свою руку, — брак между нами не…

— Она влюблена в Хелмсли, — просто сказал Пеннингтон.

Марианна посмотрела ему в глаза.

— Почему вы так считаете?

— Это очевидно, моя дорогая, как только понимаешь, кем на самом деле являются герои ваших «Приключений», — он пожал плечами. — Ведь вы влюблены, не правда ли?

— Да… да, я влюблена, — она беспомощно заломила руки. — И все превратилось в ужасную путаницу из–за этих глупых историй. Томас может быть убит.

— Убит? — голос Пеннингтона стал серьёзным.

— Что вы имеете в виду? — спросил Беркли.

Девушка откинула волосы с лица.

— Он собирается на дуэль с Леопардом.

Пеннингтон поднял бровь.

— Так Леопард существует?

— Я знал это, — досадовал Беркли.

— Нет, не существует. Точнее, очевидно, существует. Но я этого не знала, — она развернулась на каблуках и стала беспокойно ходить из угла в угол. — Я считала, что придумала его. Знаете ли, чтобы повысить интерес к моим историям. Я и подумать не могла, что он в самом деле существует.

— Мой интерес это точно распалило, — пробормотал Беркли.

Она замолчала и посмотрела на мужчин.

— Но вы, должно быть, его знаете?

— Не знаю никого по имени Леопард, — пожал плечами Беркли.

— Довольно глупое имя, я всегда так думал, — добавил Пеннингтон.

— Жаль, что вы его не одобряете, — резко ответила Марианна. — Я искала имя, которое никто не мог бы использовать, чтобы избежать именно этой проблемы.

— Но у него же есть настоящее имя? — спросил Пеннингтон.

— Разумеется. Бомон.

— Бомон? Виконт Бомон? — нахмурился Пеннингтон. — Высокий, темные волосы, надменный…

— Как будто вы все не такие, — пробормотала она.

— Конечно, мы знаем его. Его редко можно встретить в городе в последнее время, — Беркли покачал головой. — Хотя, я никогда не слышал, чтобы его звали Леопардом.

— Никогда? — Как такое возможно? Если они действительно знали его, им было бы известно его абсурдное прозвище, не так ли?

— Хелмсли его давно знает, — многозначительно заметил Пеннингтон.

Марианна остановилась и посмотрела на него.

— Вы, вероятно, ошиблись. Это совершенно бессмысленно. Не могу поверить… — конечно, Леопард, или вернее Бомон, точно знал, где найти… — Бренди!

Она хлопнула себя рукой по лбу.

— Он знал, где находится бренди. Он определенно бывал здесь прежде. Я должна была сразу это заметить.

Девушка была в ярости.

— Томас вёл себя так, словно они никогда не встречались.

— Вероятно, моя дорогая, — мягко сказал Пеннингтон. — Ключевая фраза здесь «вёл себя».

— Неужели правда? — Она хотела закричать от досады. — Как я могла так легко попасться? Как могла поверить во всю эту чепуху? «Овладеть вами» — ха!

Мужчины неловко переглянулись.

— Из них получилась удивительно убедительная пара: барсук в леопардовой шкуре и… и…

— Крыса? — предположил Беркли.

— Точно! Крыса. Мерзкая, подлая крыса. Но зачем? — Она снова начала ходить, пытаясь во всём разобраться. — Зачем они — зачем Томас — на такое пошёл?

Марианна развернулась к ним.

— Говорите, видели его выходящим от Кадуоллендера?

— Это и привело нас сюда, — ответил Беркли.

— Ну, конечно, — простонала она. — Тогда он знает, что именно я писала эти «Приключения». Готова биться об заклад, он хотел преподать мне урок. — Ее глаза сузились. — Он обожает уроки.

— И, без сомнения, хотел также вас остановить, — Пеннингтон внимательно глядел на нее. — Не могу сказать, что осуждаю его. Чем дольше печатаются эти истории, тем вероятнее, что кто–то узнает настоящую личность автора. И лорда Б. Скандал был бы…

— Чудовищным, — Марианна раздраженно вздохнула. — Я знаю. И признаю, что устроила кавардак. — Хотя… Подойдя к столу, она схватила юридические бумаги и протянула их Пеннингтону. — А это что такое?

Пеннингтон изучил документы.

— Похоже на своего рода деловое соглашение. Вероятно, Хелмсли вложил деньги в предприятие Кадуоллендера. — Пеннингтон тихо присвистнул. — Очень много денег. Принимая это во внимание, — он встретился взглядом с девушкой, — остается только гадать, почему он не заставил Кадуоллендера перестать печатать ваши произведения? Определенно, у него был финансовый рычаг.

— Для этого он слишком умен. Он отлично понимает, учитывая успех «Приключений», что я могла бы легко продать их другой газете. Вероятно, таким образом он за мной присматривал. — Она посмотрела на Пеннингтона. — Когда…

Пеннингтон взглянул на документы.

— Подписано примерно три недели назад. — Он посмотрел на Марианну. — Это имеет значение?

— О, в самом деле имеет. Это очень важно.

Три недели назад совпадали с вечерним приемом у вдовы и участившимися попытками Томаса заставить ее выйти замуж. Сомневаться не приходилось, усилия его были вызваны открытием ее авторства и желанием избежать скандала.

И ничем иным.

А чем же тогда были сегодняшние слова? Были ли они частью пьесы, которую он разыграл со своим другом? Еще одной попыткой научить ее какому–то нелепому уроку?

— Миледи? — голос Пеннингтона вернул девушку в реальность. Она встретила его обеспокоенный взгляд. — С вами все в порядке?

— Все хорошо, — Марианна глубоко вздохнула и расправила плечи. — Вы знаете, где находится Ньюкомбский холм?

Беркли кивнул.

— Это прямо к северу от города.

— Не будете ли вы так любезны проводить меня туда?

— Зачем? Единственная причина, по которой туда отправляются, это… — Беркли поморщился. — Ох.

— Как я понимаю, там над фарсом Хелмсли опустится финальный занавес? — Пеннингтон внимательно посмотрел на Марианну. — Я прав?

— Вы правы, милорд. Я сильно подозреваю, что меня там ждут. Все–таки, какой может быть заключительный акт без всех участников? Это должно быть чрезвычайно интересно.

Она одарила мужчин самой ослепительной улыбкой, несмотря на бушевавший внутри неё гнев. И боль.

— К тому же, какое же окончание фарса без сюрприза в финале?