Позже в этот же день

Резиденция леди Харгейт…

Остановившись в просторном фойе, Джек осмотрелся и одобрительно кивнул – дом Делайлы вполне ему понравился. Да, приятное место… и ничего лишнего – всего лишь скамья с мягкой обивкой около стены, зеркало в богато украшенной раме над маленьким столиком с одной стороны двери и медная вешалка – с другой. Он-то ожидал совсем другого. Да и сам дом из красного кирпича выглядел вовсе не так помпезно, как, по его мнению, должен был выглядеть дом леди Харгейт. Но, с другой стороны, он же никого из них толком не знал… За исключением, конечно, отца. И все-таки эти люди ему нравились. Да и он им вроде бы тоже, что было особенно приятно.

Но Джек подозревал, что все остальное лондонское общество окажется не таким доброжелательным. В конце концов, он ведь американец… До своего приезда в Англию Джек считал, что все без исключения британцы с презрением смотрят на бывших колонистов. Но пока что он в основном знакомился с друзьями отца, а их нельзя было назвать недружелюбными. Светские дамы – вот кого ему придется завоевывать. К счастью, женщинам он обычно нравился. К тому же у него имелись деньги, что также говорило в его пользу.

Полковник с пониманием отнесся к желанию сына немного отдохнуть в одиночестве. Он даже хохотнул и сказал, что давно уже гадал, когда же Джек придет к этой мысли. В общем, отец дал ему свое благословение и заявил, что им обоим действительно не помешает какое-то время провести раздельно. Но все же он напомнил сыну о том, что послезавтра оба они приглашены на очередной прием, и Джек заверил его, что непременно приедет.

Еще раз осмотревшись, он протянул свой плащ дворецкому. Тот повесил плащ на вешалку, потом спросил:

– Куда прикажете отнести ваш чемодан, сэр?

Джеку показалось, что дворецкий вел себя немного странно – словно не понимал, что ему делать с гостем. «Впрочем, Сэм ведь предупреждал, что дворецкий только что нанят…» – вспомнил Джек.

– Одна из спален вполне подойдет, – ответил он.

– Какая именно, сэр?

– Да любая… – Джек пожал плечами. – Какую вы сочтете подходящей.

– Мое мнение о том, что считается или не считается подходящим, не имеет значения, сэр, – сообщил дворецкий.

– Ну, тогда… Меня устроит первая же пригодная для сна комната.

– Прекрасно, сэр. – Дворецкий чуть помедлил. – Желаете, чтобы я проводил вас в гостиную?

– Да, спасибо, – кивнул Джек. И пошел следом за дворецким к широкой лестнице, ведущей на второй этаж. «Здесь его называют первым», – мысленно отметил молодой американец.

Поднявшись наверх, дворецкий отворил двери, затем отступил в сторону, и Джек вошел в гостиную. Переступив порог, осмотрелся. Эта комната тоже была со вкусом обставлена – софа, несколько кресел и несколько столиков (при этом комната не была сплошь уставлена теми дурацкими статуэтками и прочим хламом, каким незамужние женщины любят наполнять свое жилье). На стенах же висели картины – портреты и несколько пейзажей. А неподалеку от высокого окна стоял пустой застекленный шкафчик – из тех, в которые обычно ставили те самые дурацкие статуэтки и прочий хлам. «Но кому тут потребовался пустой шкаф?» – с удивлением подумал Джек.

– Может, желаете что-нибудь, сэр? – осведомился дворецкий, который, казалось, относился к гостю неодобрительно. Но, возможно, это была всего лишь британская сдержанность.

Джек отрицательно покачал головой.

– Нет, пока что ничего не надо.

– Очень хорошо, – кивнул дворецкий. И, презрительно фыркнув, удалился.

Джек пожал плечами. Теперь-то стало ясно: он не ошибся; дворецкий действительно не одобрял ни его самого, ни его присутствия здесь. Нелепо, конечно. Ведь этот дом принадлежал его, Джека, кузине… Но сейчас уже вечер, и, возможно, дворецкому не понравилось появление гостя в такой поздний час. А может быть, ему просто не хотелось менять свои планы? Ведь он не ожидал, что в доме будут жить в течение ближайших нескольких недель. Что ж, если так, то ему придется приспособиться. Потому что он, Джек, уже здесь, в своем единственном убежище, и он не допустит, чтобы какой-то дворецкий выгнал его отсюда.

Джек обошел комнату, разглядывая картины на стенах. Пейзажи показались ему весьма серьезными работами, а не просто декоративными картинками, но художников он не узнал.

Внезапно из коридора, сразу за дверью гостиной, донеслись громкие голоса (Джеку совсем не хотелось подслушивать, но он невольно услышал почти все).

– …И я категорически отказываюсь служить в доме, где происходят вопиющие непотребства. – Это явно говорил дворецкий.

Ему что-то ответил женский голос, но Джек не разобрал ни слова (вероятно, это была экономка).

– Ха! – воскликнул дворецкий. – Я не дурак, миледи!

Миледи?! Нет, значит, не экономка. Но ведь Сэм сказал, что Делайла уехала в Милверт…

– Я прекрасно вижу, что тут происходит, – продолжал дворецкий, – и не желаю в этом участвовать. Мне необходимо поддерживать репутацию. У меня безупречные рекомендации. Мое последнее место службы – у самой герцогини Мерзбери!

Слова женщины снова прозвучали неразборчиво, зато хорошо были слышны слова дворецкого.

– Она умерла, миледи! – воскликнул он негодующе.

Женщина опять сказала что-то неразборчивое, но интонации были таковы, что Джек, невольно поморщившись, подумал: «Ох, не хотел бы я сейчас оказаться на месте дворецкого…»

– Уволен?! – Негодование дворецкого, казалось, заполнило весь коридор. – Меня никогда не увольняли! Предлагаю вам немедленно принять мою отставку, миледи!

Джек и на сей раз не разобрал ответа женщины, но предположил, что это, возможно, и к лучшему. Чуть помедлив, он немного приоткрыл дверь и тотчас увидел дворецкого, прошагавшего мимо гостиной с выражением праведного негодования.

– И могу вас заверить, в следующий раз ваши рекомендации будут не столь безупречными! – Теперь уже вполне отчетливо прозвучал голос женщины – голос удивительно знакомый.

В следующее мгновение на пороге гостиной появилась Теодоусия. В изумлении уставившись на Джека, она пробормотала:

– Так это вы?..

– Добрый день, леди Теодоусия, – ответил Джек.

– Совсем напротив, мистер Чаннинг! Ничего доброго в нем нет! – Она вошла в гостиную, и теперь вся ее ярость обрушилась на Джека. – Что вы тут делаете?

Он рискнул улыбнуться и спросил:

– Значит, я теперь снова – «мистер Чаннинг»?

– Я вас еще и не так могла бы назвать! – бушевала Тедди, ее зеленые глаза полыхали огнем. – Ну так что?..

– Вы о чем?

– Что вы тут делаете?

Джек внимательно посмотрел на стоявшую перед ним женщину. У нее не было никаких оснований злиться на него. Он не имел ни малейшего отношения к ее проблемам с дворецким, каковы бы они ни были. В конце концов, он только что сюда пришел, а эта странная женщина… Слишком уж часто она злилась на него, причем безо всякой причины. Ну уж нет, с него довольно!

– Я могу задать вам тот же самый вопрос, – холодно произнес Джек. – Что вы тут делаете?

– Я здесь по приглашению Делайлы, леди Харгейт. И я буду жить в ее доме, пока она в Милверте.

– В таком случае – у нас проблема, – проговорил Джек. – Видите ли, а я здесь по приглашению жениха леди Харгейт.

Глаза Тедди широко распахнулись.

– Но это невозможно! – воскликнула она.

– И тем не менее, – Джек пожал плечами, – я здесь, перед вами.

– Нет, так не пойдет. – Тедди покачала головой. – Сэр, мы не можем жить в одном доме… без компаньонов. Ведь это скандал! Скандал, который погубит нас обоих. Может, вам и все равно, но мне нужно думать о своей репутации. Вам придется уйти. Немедленно.

– Никуда я не уйду. Но вы правы, это проблема. – Джек прищурился. – Поэтому предлагаю уйти вам.

– Ни под каким видом, – решительно заявила Тедди. – Делайла моя самая близкая подруга, и она… гм… Она оскорбится, если я уйду.

Джек вскинул брови.

– В самом деле?

– Да, вне всякого сомнения. – Тедди кивнула. – Она воспримет мой уход как самое серьезное оскорбление. Более того, мой уход вообще может погубить нашу дружбу. Дружбу, должна заметить, куда более долгую, чем ваше с ней знакомство.

– Тем не менее я никуда не уйду, – заявил американец.

Тедди посмотрела на него с подозрением.

– Скажите, а почему вы оказались здесь? Ведь вы поселились вместе с вашим отцом в Чаннинг-Хаусе.

– Да, сначала поселился. – Джек пожал плечами. – А теперь я здесь.

– О боже! – Глаза Тедди округлились. – Так вас оттуда вышвырнули?!

– Конечно, нет. – Джек рассмеялся. – С какой стати меня выгонять?

– Ну… не знаю, – пробурчала Тедди. – Просто это первое, что пришло мне в голову. Я почему-то вдруг подумала, что вы – все-таки не сын полковника Чаннинга, несмотря на сходство.

– Может, вы подумали, что я – преступный сообщник полковника, прибывший сюда, чтобы лишить семью денег, дома и титула? – Джек усмехнулся. – Полагаю, что вы слишком уж все драматизируете. Поверьте, моя мать действительно замужем за полковником Чаннингом, а их венчание произошло до моего рождения. Так что у меня нет ни малейших сомнений в его отцовстве. Более того, таких сомнений нет ни у кого. Кроме вас, возможно.

– У меня их тоже нет. – Тедди густо покраснела. – А мои слова – это всего лишь случайная мысль. Поэтому приношу свои извинения. И тем не менее, – она скрестила руки на груди, – вам все равно придется уйти.

– Я так не думаю. – Джек покачал головой.

– Сэр, но как же вы…

– Назовите хотя бы одну причину, по которой я должен уйти.

– Видите ли, я обещала Ди, что найму новую экономку и других слуг, а сделать это будет гораздо проще, если я останусь тут жить. Теперь же… Теперь мне придется искать и нового дворецкого. И все из-за вас!

– Из-за меня? – удивился Джек. – Но я дворецкого не увольнял. И о чем тут вообще шла речь?

– О вас! – выпалила Тедди. Тяжело вздохнув, пояснила: – Он решил, что вы явились сюда – и якобы по моему приглашению – для целей… весьма… непорядочных.

– Правда? – Джек с трудом подавил улыбку. – Но Сэм сказал, что отправит ему записку.

– Очевидно, он про нее забыл. Потому что ваше появление оказалось для дворецкого таким же сюрпризом, как и для меня.

– И он поспешил с выводом. Он решил, что я…

– Да-да, – закивала Тедди. – Решил, что мы специально все это устроили.

– Значит, его шокировала возможность… неблагоразумных поступков?

– Похоже, что так. И он сказал, что отказывается служить в доме, где приходится попустительствовать вопиющим непотребствам и аморальности. Аморальности – ха!

Джек с трудом подавил смех. А Теодоусия – она так великолепно гневалась! – продолжала:

– Конечно, я не сразу поняла, о чем это он. – Тедди возвела глаза к потолку. – Дворецкий нес какую-то бессмыслицу, и я решила, что бедняга сошел с ума. Ну… Я же не знала, что вы тут. А он был так возмущен, что не мог сказать хоть что-то осмысленное. Но теперь-то я понимаю, о чем он говорил. – Она помолчала. – И знаете, поскольку он явно имел в виду, что я являюсь… мне не хочется произносить это слово вслух, но я, кажется, вышла из себя.

– Неужели?! – с притворным изумлением воскликнул Джек. – Ну он и наглец!

– И я, возможно, поставила под сомнение его умственные способности, – продолжала Тедди.

Джек хохотнул, но она тут же пробурчала:

– Ничего смешного. – Однако губы ее подергивались, и казалось, она пыталась сдержать улыбку. – Ведь теперь мне нужно найти для Ди не только экономку, но и дворецкого. А я-то рассчитывала в этом на его, дворецкого, помощь.

– Я уверен, что вы вполне способны справиться с поисками без всякой помощи, – заявил Джек.

– Но дело не в этом. Дело в том, что ваше присутствие здесь добавило сложностей, которые мне сейчас абсолютно ни к чему. Поймите, я не хочу скандалов. И именно это является достаточно серьезной причиной для того, чтобы вы отсюда ушли.

– Боюсь, этой причины недостаточно. – Джек с усмешкой покачал головой. – Вам придется найти более подходящую.

– Ладно, слушайте же… – Тедди посмотрела американцу прямо в глаза. – Моя мать сводит меня с ума, и если мне придется еще хотя бы несколько дней провести в одном с ней доме, то одна из нас не выживет.

– Замечательно!.. – со смехом воскликнул Джек. – Вы очень решительная женщина.

– И опять-таки – ничего смешного, – сказала Тедди. – Я вовсе не собираюсь убивать ее во сне, хотя… – Она едва заметно улыбнулась. – Хотя признаюсь, такая мысль приходила мне в голову. Что же касается моего пребывания здесь… Ведь вы теперь понимаете, почему я должна тут остаться?

– Да, причина у вас серьезная, но боюсь, не серьезнее моей. – Джек криво усмехнулся. – Видите ли, а меня сводит с ума мой отец.

– Полковник Чаннинг? – удивилась Тедди. – Но он же чудесный, просто очаровательный человек!

– Да, безусловно, – кивнул Джек. – Но проблема в том, что он постоянно пытается… В общем, хочет побыстрее ввести меня в английское высшее общество, поэтому знакомит меня со всеми своими друзьями и ежедневно показывает мне все то, что я, по его мнению, должен увидеть. Поверьте, у меня нет времени даже дух перевести.

– О, это, должно быть, очень тяжело, – пробормотала Тедди.

– Да-да, ужасно тяжело, – закивал Джек. – Но поскольку я не хочу обижать отца, то переезд в дом моей кузины оказался самым подходящим выходом из положения. Ведь если бы я перебрался в отель, то мог бы обидеть этим всю семью, понимаете? – Джек торжествующе улыбнулся и добавил: – Именно поэтому, мне кажется, что у меня – более веские основания для того, чтобы остаться здесь. А ваша причина не столь уж серьезная.

Тедди довольно долго молчала, потом, тяжело вздохнув, проговорила:

– Моя мать хочет, чтобы я вышла замуж за кузена, который стал наследником моего отца. Мать думает, что после этого ее жизнь станет такой, какой была раньше, и она не оставляет эту тему ни на минуту, хотя я давно уже совершеннолетняя и замужество меня больше не интересует, – проговорила Теодоусия на одном дыхании, словно решила сразу же выложить все свои тайны. Сказав это, она шумно вдохнула и в смущении отвела глаза – очевидно, тотчас поняла, что сказала гораздо больше, чем собиралась.

– Ну что ж… – пробормотал Джек. – Думаю, вы победили.

– Правда? – Она снова взглянула на него.

Он пожал плечами и, криво усмехнувшись, сообщил:

– Видите ли, у меня у самого ужасно требовательная мать. Чтобы от нее сбежать, мне пришлось пересечь океан. Проще было бы перебраться в другой дом.

– Вы, наверное, очень предусмотрительный человек, – заметила Тедди. – Что же до вашей нынешней ситуации… Знаете, в отеле «Лэнгем» очень хорошие номера.

– Замечательно, – кивнул Джек. – Всего вам доброго. – Он шагнул к двери.

– Погодите, – послышался голос Теодоусии.

Джек обернулся.

– Что-то еще? Я должен сделать что-нибудь еще, чтобы облегчить жизнь вам и усложнить себе?

Тедди поморщилась.

– Совсем не обязательно так сердиться.

– Неужели? Значит, я должен теперь бродить по Лондону с чемоданом в руке – и при этом радостно улыбаться?

– Но я действительно не понимаю, почему вы не хотите вернуться в Чаннинг… – проговорила Тедди.

– Не вернусь, потому что не хочу, – проворчал Джек. – Потому что там меня душат… душат ожидания и негласное давление. Потому что мое пребывание там намекает на обязательства, к которым я пока не готов. Потому что там у меня нет времени обдумать перемены, произошедшие в моей жизни, и решить, чего я, собственно, хочу. А ведь в настоящий момент я не имею ни малейшего представления ни о том, кто я такой, ни о том, кем хочу быть!

– Что ж, прекрасно! Тогда расскажите мне, что вы сейчас чувствуете, – сказала Тедди. – И не нужно сдерживаться. Потому что я для вас – практически незнакомка.

– Да я всю свою жизнь сдерживаюсь! – воскликнул Джек.

Тедди презрительно фыркнула.

– Очень сомневаюсь!

– Сомневаетесь?.. Но вы же ничего обо мне не знаете.

– Я знаю, что человек, который умеет сдерживаться, не целует случайных женщин, с которыми едва знаком.

– Я вовсе не целую случайных женщин, с которыми едва знаком.

– Меня же поцеловали, – возразила Тедди.

– Ну, это… – Джек замялся. «А как бы в подобном случае поступил мой отец?» – подумал он неожиданно. И тут же улыбнувшись, заявил: – В этом не было ничего случайного.

– Не было?.. – изумилась Тедди. – Ну… тогда…

– Тогда – что? – спросил Джек с усмешкой.

– Тогда… я не знаю. – Тедди со вздохом пожала плечами и спросила: – Может, вы согласитесь пообедать со мной, перед тем как уйти? Раз уж я выгоняю вас отсюда…

– Нет, это я сам решил уйти, – заявил Джек. – И буду очень рад, когда уйду.

– Прекрасно! – Она кивнула. – Я сообщу кухарке. По дороге сюда вы проходили мимо столовой. Встретимся там через несколько минут.

– Превосходно. – Он начал спускаться по лестнице.

– Мистер Чаннинг, Джек! – окликнула его Тедди.

Он обернулся.

– А теперь что?

– Вы собираетесь сделать это еще раз? В смысле… собираетесь ли поцеловать меня?

– Я еще не решил.

– Джек, а почему?

– Потому что я не знаю, чего от вас ждать. Всякий раз, как встречаюсь с вами, начинаю гадать – то ли вы будете восхитительной женщиной, о которой любой мужчина может только мечтать, то ли станете злобной и высокомерной… по каким-то непонятным мне причинам. Да-да, вы совершенно непонятная женщина… – Джек снова начал спускаться по лестнице. – И я уже не уверен, что вы стоите таких усилий, леди Теодоусия, – бросил он через плечо.

Воцарилось молчание, но Джек не сомневался: оно вот-вот будет нарушено.

– Ошибаетесь, мистер Чаннинг! – прокричала ему вслед Тедди. – Я очень даже стою таких усилий!

Он был прав, а она совершенно не права. Так что придется извиняться. Опять.

– Мистер Чаннинг, Джек… – сказала Тедди, как только вошла в столовую. – Я была с вами исключительно нелюбезна, причем не единожды. Но я очень надеюсь, что вы все-таки сможете меня простить.

– Нечего прощать, – буркнул он в ответ – очевидно, и в самом деле умел сдерживаться, когда речь шла о том, чтобы простить кого-либо. Но какая, собственно, разница? Ведь теперь она собиралась быть с ним предельно вежливой.

Он выдвинул для нее стул, и Тедди села, сложив руки на коленях и дожидаясь, когда сядет он. Увы, она никак не могла понять, почему при Джеке Чаннинге выскакивали наружу все ее самые дурные качества. Ведь обычно она очень милая и невозмутимая, не так ли? А может, все дело в нервах? Да-да, наверное. Потому что в последнее время мать все чаще ее донимала, настаивая на браке с Саймоном. Уже одного этого было вполне достаточно, чтобы выбить из колеи любую здравомыслящую женщину. Что же касается Джека… Он ведь действительно ничего дурного не сделал. Сложности с дворецким возникли вовсе не по его вине. Не виноват он и в том, что она, Тедди, узнав, кто он такой на самом деле, тут же вспомнила об обмане своего бывшего жениха. Сирил Годдард был красивым и обаятельным, а еще – подлым и бесчестным, о чем она, к сожалению, узнала слишком поздно. Да, один мужчина ее обманул, но нельзя же из-за этого считать подлецами и всех остальных мужчин… Это было бы совершенно несправедливо, тем более по отношению к Джеку.

И, конечно же, не его вина, что она никак не могла выбросить его из головы, особенно перед сном. Как бы она ни старалась, эти мысли, а потом и сны преследовали ее неотступно, причем очень часто они бывали… весьма интимными, что ужасно раздражало и в то же время смущало, и поэтому…

Тедди откашлялась и проговорила:

– Миссис Талли – кухарка Ди, и она тут уже целую вечность. Эта женщина – просто чудо, и именно она будет сегодня подавать на стол, потому что мистер Филбек уже ушел.

Джек нахмурился.

– Кто ушел?

– Мистер Филбек. Дворецкий.

– Но Сэм, кажется, сказал, что его фамилия Бекли…

– Сэм просто ошибся, – ответила Тедди и тут же поспешно добавила: – В общем, я уверена, все это – небольшая путаница. А теперь… – Она стиснула лежавшие на коленях руки. – Знаете, у меня к вам предложение…

Джек взглянул на дверь.

– Надо полагать, миссис Талли не разделяет взгляды дворецкого на аморальность?

«О, это было бы чудесно!» – мысленно воскликнула Тедди. И тут же, позволив себе лишь намек на улыбку, проговорила:

– Думаю, вы отлично понимаете, что мое предложение вовсе не такого характера.

– Да-да, конечно, – кивнул Джек. – Продолжайте.

Тедди ужасно смутилась, но, к счастью, в этот момент в столовую вошла миссис Талли с супом из черепахи. Минуту спустя, когда кухарка удалилась, Джек вновь заговорил:

– Простите, вы, конечно же, правы. Я не знаю, почему… – Он со вздохом пожал плечами. – Почему-то вы вынуждаете меня говорить ужасные вещи…

«А ведь он нравится мне все больше и больше», – подумала Тедди и, снова откашлявшись, сказала:

– Я хотела предложить, чтобы мы с вами начали все сначала. Мы можем притвориться, что познакомились совсем недавно. Возможно, несколько минут назад.

Джек в задумчивости посмотрел на сидевшую перед ним женщину.

– Так это возможно?

Тедди затаила дыхание.

И тут Джек расплылся в улыбке и проговорил:

– Не могу выразить, как я рад наконец-то познакомиться с вами, леди Теодоусия. – Он чуть подался вперед и пристально посмотрел ей в глаза. – Мне очень много говорили про вас, и я давно хотел с вами встретиться.

– И мне тоже очень приятно, мистер Чаннинг, – ответила Тедди.

А Джек, рассмеявшись, вновь заговорил:

– Знаете, я однажды познакомился с женщиной, чем-то напоминающей вас, но она, в отличие от вас, была совершенно непредсказуемая. Поэтому я, когда наши пути пересекались, никак не мог догадаться, будет ли она сегодня восхитительной женщиной – такой, с которой хочется познакомиться поближе, или же… В общем, вы понимаете, не так ли?

Тедди кивнула и, с трудом удержавшись от гримасы, пробормотала:

– Я уверена, что у нее имелись на то серьезные причины.

– Возможно. Однако она ни разу ничего мне о них не сказала.

– А может быть, она считала, что недостаточно хорошо вас знает?

– Может, и так, – кивнул Джек. – Но если она так думала, очень жаль. Я-то надеялся, что мы с ней сможем стать друзьями.

– Ну, тогда… Давайте на секундочку представим, что эта женщина сделала неверный вывод, а потом слишком смущалась, чтобы признаться в своей ошибке. Возможно, она в своих выводах основывалась на прошлом опыте, не имевшем никакого отношения к вам. И, учитывая эти обстоятельства… Не могли бы вы изменить свое мнение о ее характере?

– Вероятно. Продолжайте.

– И тогда, – Тедди тщательно подбирала слова, – давайте предположим, что склонность этой женщины к поспешным выводам оказалась, вероятнее всего, результатом чрезмерной тревоги, вызванной множеством проблем, в том числе неослабевающими разглагольствованиями ее матери на тему замужества, а также финансовыми заботами… и прочими сложностями.

– Да, я понимаю, – кивнул Джек. – Все это может сделать женщину куда менее приятной, чем она…

– Совершенно верно, чем она есть на самом деле, – перебила Тедди. – И я подозреваю, что эта дама уже принесла вам свои извинения, мистер Чаннинг.

– Меня зовут Джек, и вы это прекрасно знаете.

– О, да-да, конечно… А меня друзья зовут Тедди.

– А мы с вами будем друзьями? – Джек посмотрел ей прямо в глаза.

– Да, надеюсь, – ответила она, не отводя взгляда.

– Я тоже на это надеюсь, но… Пожалуй, я не буду называть вас Тедди.

Она взглянула на него с удивлением.

– Но почему?

– Потому что мне хочется называть вас Теодоусия. Мне нравится, как звучит это имя. Теодоусия – самое подходящее имя для красивой женщины.

– Ах, мистер Чаннинг, вы вскружили мне голову!

– Вот и хорошо. – Он заглянул ей в глаза. – А вы знали, что Теодоусия означает «дар Божий»?

Тедди замерла с ложкой у рта. Потом заявила:

– Вы уже говорили мне об этом.

– Но мы же с вами никогда раньше не встречались, помните? – Джек наконец принялся за суп. – Должно быть, вам наша встреча просто приснилась.

Тедди промолчала. Ох, ей много чего снилось. Но откуда он об этом знает?

– Правда?.. – прошептала она.

Он расплылся в улыбке.

– Чистейшая. Но встреча во сне – это тоже встреча. Главное, чтобы она вам понравилась. Во сне, разумеется, – добавил Джек с улыбкой.

Тедди почувствовала себя в глупейшей ситуации. Поэтому, изобразив улыбку, пробормотала:

– Да, совершенно верно. Во сне, конечно…

– И вам понравился ваш сон?

– О, во сне такие вещи всегда очень нравятся, – со смехом отозвалась Тедди. – Но это, разумеется, не значит, что они понравятся и наяву.

– Нет, не согласен, Теодоусия, – заявил Джек. – Напротив, все самые заветные желания – это те, которые во сне.

– А что снится вам? – спросила Тедди.

Он ответил ей долгим и пристальным взглядом. Затем лукаво улыбнулся – и ничего не сказал. Но у нее от этой его улыбки перехватило дыхание, и сердце гулко заколотилось в груди.

«Ох, но это же нелепо», – сказала себе Тедди. И сделав глубокий вдох, проговорила:

– Но вы же понимаете, я совсем не имела в виду кокетливое подшучивание, когда предлагала сделать вид, что мы только что познакомились.

– Сначала я так и подумал. Но потом решил, что мог и ошибиться, поэтому предпочел выбрать более благоразумный курс. – Джек улыбнулся и спросил: – А о чем мы, собственно, говорили?

– Ох, теперь уже не знаю. – Он что, нарочно все усложняет?! – Я думала, мы сможем поговорить о всяких… обыкновенных вещах. Ведь именно так разговаривают люди, когда только знакомятся. Литература, живопись… банковское дело.

– Банковское дело?.. – изумился Джек.

– Да, конечно. Ведь это по вашей части. – Тедди одарила его сияющей улыбкой.

Джек замер на мгновение, а затем расхохотался.

– О боже, Теодоусия! Не нужно так уж стараться, чтобы…

– Вовсе я и не старалась, – перебила Тедди. – Меня действительно интересует банковское дело.

– Что ж, я действительно банкир, но не считаю банковское дело интересным, – заявил Джек, и сам себе удивился. «Неужели я только что это сказал?» – подумал он.

Тедди пристально посмотрела на него и, просияв улыбкой, спросила:

– Может быть, тогда о литературе?

– О литературе? Да, пожалуй, – кивнул Джек. Но было очевидно, что ему сейчас хотелось говорить вовсе не о литературе.

– Я про книги, – подсказала Тедди на всякий случай.

– Да-да, конечно… – закивал Джек. Немного подумав, продолжал: – Я всегда высоко ценил юмор Марка Твена. Очень люблю истории, которые вызывают смех. Но еще мне нравятся книги Жюля Верна, Роберта Льюиса Стивенсона и Александра Дюма. А недавно я прочитал «Копи царя Соломона», и мне эта книга ужасно понравилась.

– Значит, приключенческие романы?

– Ну… да, пожалуй, вы правы.

– Полагаю, это у вас общее с отцом.

– Но я ведь только читаю о приключениях, а мой отец – сам один из героев этих книг.

– А может, вы недооцениваете себя? – Тедди внимательно посмотрела на собеседника.

– А разве вы – не такая же? – Джек улыбнулся. – Мне кажется, что прелестная леди Теодоусия Уинслоу – свой самый суровый критик.

– Ну, может и так. Но в таком случае, мистер Чаннинг… – Тедди улыбнулась. – В таком случае вы просто не знакомы с моей матерью.

Джек засмеялся и взял бокал с вином.

– А вы, Теодоусия, – с моей.

– Готова выставить мою мать против вашей в любой момент, – со смехом проговорила Тедди.

– На вашем месте я бы этого не делал. – проворчал Джек. – Вам, конечно, удалось выиграть, когда речь зашла о том, кто останется тут, но ваша мать… Ох, она просто не может быть такой же… – Он сделал глоток вина. – Не может быть такой же хитрой и коварной, как моя.

– Ха! – Тедди торжествующе усмехнулась. – Моя мать хочет выдать меня замуж за человека, за которого я выходить не желаю. И она хочет сделать это только для того, чтобы укрепить свое положение в обществе.

– А моя мать тридцать лет не говорила своему мужу, что они до сих пор женаты и что у него есть сын. Моя мать внушала своему сыну, то есть мне…

– Погодите, достаточно! – Тедди подняла свой бокал. – Полагаю, вы победили.

– Я в восторге, – с кривой усмешкой отозвался Джек. – Но мы, кажется, говорили о литературе. Полагаю, вы любите романы про любовь.

– Потому что я – женщина?

– Нет, конечно же, нет, – поспешно ответил Джек. – Поверьте, я знаю многих мужчин, которые любят любовные романы.

– А вы?

– Я?.. Да-да, конечно. – Джек немного смутился. – К сожалению, я сейчас не могу вспомнить ни одного названия, но уверен, что кое-какие романы знаю.

Тедди пристально посмотрела ему в глаза.

– А может, только один?

– Ну… да, возможно, – ответил Джек, внезапно смутившись.

– Ладно, не буду просить вас его назвать. – Тедди весело рассмеялась. – Знаете, мне нравятся хорошие романы про любовь, но должна признаться, что я разделяю вашу любовь к книгам месье Верна.

– Правда? – удивился Джек.

– Да, конечно… – закивала Тедди. – Просто не могу представить ничего более волнующего, чем полет на воздушном шаре.

– А путешествие к центру Земли или двадцать тысяч лье под водой – это тоже кое-что, – с улыбкой отозвался Джек.

– А из пушки на Луну?! – воскликнула Тедди. – Ведь это замечательно!

– Похоже… – Джек снова улыбнулся. – Похоже, что увлечение подобными приключенческими историями – это у нас общее.

– Возможно, причина в том, что я – и есть приключение, – проговорила Тедди и вдруг поняла, что сказала это вполне серьезно, а ведь хотела легкомысленно…

– Да, верно. Вы и есть приключение, – подтвердил сотрапезник.

Тут взгляды их встретились, и в воздухе между ними словно что-то затрещало. Что-то яркое, электрическое… неотвратимое. И от этого «чего-то» у Тедди перехватило дыхание, а сердце так заколотилось в груди, что, казалось, вот-вот выскочит. И почему-то вдруг подумалось: «Интересно, а его сердце тоже так колотится?»

– Я подумал, вы отказались от кокетства ради беседы о литературе, – произнес, наконец, Джек.

– А я что, кокетничала? – удивилась Тедди. – Надо же… я и не заметила. Но даже если и так… Все равно доедайте побыстрее свой суп, мистер Чаннинг. Знаете ли, миссис Талли очень огорчится, если остальные блюда остынут, пока мы расправляемся с супом.

– О, нет-нет! Нельзя огорчать миссис Талли! – Джек негромко хохотнул.

– Конечно, нельзя! Ни в коем случае! – отозвалась Тедди. – Нельзя, потому что… – Она внезапно умолкла, потому что вдруг услышала тихий голосок в голове, нашептывавший ей о том, чего она действительно хотела.