- Я так нервничаю, я передумала. Я не хочу знакомиться с твоей мамой. Все равно, что ты ей сказал обо мне?

 - Я сказал ей, что у тебя самые вкусные сиськи и сладкая киска, что я когда-либо пробовал, - сказал он, улыбаясь от уха до уха.

- Ты гордишься собой? Ты думаешь, что это смешно? Я гипервозмущена, Льюис, перестань шутить!

- Эм, моя мама не может ждать, она жаждет встретиться с тобой, наконец. Она спрашивает о тебе, каждый чертов день. Она умоляет меня, чтобы я передал тебе, как она хочет встретиться с тобой.

Я улыбнулась, но потом снова занервничала и спросила:

- Может она видела кого-либо из твоих других подруг? Что она думает, кто я по сравнению с любой из них? Как ты считаешь, она будет также думать, что я с тобой, потому что ты богат? Как ты думаешь, твои подруги были с тобой из-за твоих денег? Боже, Льюис, я так нервничаю!

Мы тянули по подъездной аллее возле неописуемого дома. Я вообразила Льюса, который рос в богатом районе Коннектикута. Все дома на этой улице как бы походили на то же самое. Они были все в ранчо-стиле темные цветные кирпичные дома с зелеными крышами вокруг веранды. Мы подъехали к дому, возле которого была покрыта огромная трава на лужайке. Я будто стою в декорациях и пытаюсь представить, как мой парень рос в таком скромном жилище.

- Моя мама встречала одну из девушек, которую я использовал, когда я был в аспирантуре. Я не имел то, что имею сейчас, поэтому я не могу сказать тебе, была ли она со мной из-за денег. Я могу сказать тебе, что моя мама знала, что я не был серьезным к этой девушке, - сказал мне Льюис, в то время как мы остановились в дороге.

- Она, наверное, была с тобой, потому что ты горячий. Если бы у тебя было больше денег, то она никогда не позволила бы тебе уйти, - сказала я игриво.

- Ты несравнима с ней. Ты несравнима ни с одной из них. Это всегда был просто секс с женщинами до тебя, Эм. Через некоторое время я не мог понять, почему он никогда не был полноценным, даже если женщины были великолепны. С тобой это все еще очень физическое, но я также хочу быть частью всего, что ты делаешь, и я хочу, чтобы ты была частью всего моего мира.

Он теперь полностью повернулся ко мне и, удерживая обе руки, продолжил:

- Я просыпаюсь каждую ночь, думая, что ты тут со мной, и когда реальность охватывает меня, я пытаюсь заснуть как можно быстрее, чтобы сделать ночь короче и ехать быстрее, чтобы я смог увидеть эти невероятные глаза снова. Эмили, ты стираешь все остальное. Ты моя жизнь, и ты мое сердце. Так как же тебя возможно, сравнить?

Он наклонился, чтобы поцеловать меня, когда громкий стук в окно автомобиля заставил нас обоих вздрогнуть. Я посмотрела вверх, чтобы увидеть его мать, улыбающуюся нам. Я, вероятно, жутко покраснела. Льюис вышел из своего автомобиля и словно огромный медведь, обнял её. То, как он с любовью ведет себя с матерью, заставило меня вспомнить, что мой папа всегда говорил мне о мальчиках: «Ты знаешь, мальчик будет относиться к тебе хорошо, если он любит свою мать, и относится к ней хорошо». Мой папа знает, что говорит. Я не стала ждать Льюиса, чтобы тот поухаживал за мной и позволил мне выйти из машины. Я вышла, быстро настроила себя, после нашего двухчасового путешествия и обошла машину, встретив самую важную женщину в жизни Льюиса.

- Эмили, это так замечательно, наконец, иметь возможность, увидеть тебя. Мой мальчик говорил и бредил тобой без остановки. Я не могла больше ждать, чтобы, наконец, встретиться с любовью всей его жизни.

О, мой Бог, ни какого давления, я все еще чувствую, как мой румянец распространяется по лицу, словно лесной пожар. Мама Льюиса подошла ближе и обняла меня, и затем ещё добавила поцелуй. Ничего себе, она такая приятная. Она напоминала мне Льюиса, особенно когда она улыбалась; у нее были ямочки на обеих щеках. У них был одинаковый тон кожи. Она была маленькой ростом, по сравнению с ее гигантским сыном. Умама Льюиса были добрые карие глаза, внизу которых были маленькие морщинки. Она выглядела как мастер своего дела, живая, с темными волосами, падающими свободно до середины спины. Она была красивая женщина, и я уверена, что в молодости она была потрясающей.

- Я тоже рада встречи с Вами. Я была очень взволнована, когда Льюис упомянул мне о поездке, чтобы познакомиться с Вами, - я старалась говорить правильными и умными словами. Я не хочу, чтобы она думала, что я не заслуживаю того, чтобы ее сын любил меня.

- Мой мальчик был прав, твои глаза особенные, они самое невероятное, что я когда-либо видела… что цвет завораживает, милая.

Это было одной из тех вещей Льюиса, что он говорил, так что для меня услышать то же самое от его матери, все равно, что получить комплимент. Я таяла и краснела одновременно.

- Спасибо, Миссис Бруэл.

- О, нет ... О, милая, никогда не называй меня так, только Элизабет или Лиз, я никогда не была Миссис Бруэл. Это фамилия отца Льюиса и мы никогда не были женаты. Эрик и я могли наслаждаться друг другом только некоторое время... Но когда Льюис родился, его папа однажды взглянул на своего красивого маленького мальчика, он решил, что он не сможет прожить свою жизнь более чем в одном шаге с нами.

  Я чувствовала себя, как полная идиотка, я должна была спрашивать Льюиса о его семье, а не о его бывших любовницах.

- Мне очень жаль, Элизабет, - сказала я, чувствуя себя более неловко, чем по-человечески возможно.

- Не будь глупой, мой мальчик должен быть слишком загипнотизирован твоими прекрасными глазами, чтобы проинформировать тебя о его странностях в семье.

Она повела нас внутрь. Льюис взял мою руку и начал целовать запястье, в надежде успокоить мои нервы.

- Расслабься, она тебя любит. Разве может кто-то не любить тебя? - прошептал он в мою сторону.

Я могла бы назвать несколько человек, которые не любят меня, одни из которых его глупые друзья и вся женская половина населения Манхэттена.

Вторая половина дня, проведённого с матерью Льюиса, была очень приятной. Я действительно не чувствовала ничего, что заставило бы меня волноваться. Элизабет не имеет преднамеренной колкости в себе. Увидев мать, и некоторых на его семейных фотографиях, я поняла, что на самом деле Льюис имел больше от своего отца. Я видела фотографии Льюиса, где он ещё ребенок, что заставляло таять мое сердце. Он выглядел, как сладкий мальчик, чье сердце миллионера мир не должен видеть. Льюис поймал меня, когда я изучала его фотографию с папой, размещённую на видном месте у камина.

- Я уверен, что ты бы полюбила его. Я хочу, чтобы он был жив, чтобы встретиться с тобой и посмотреть, каким счастливым ты сделала меня. Если бы он знал, что я нашел такую ​​женщину, как ты, он действительно гордился мной.

- Если бы я знала его хорошо. И ты, и твоя мама, говорите только хорошие вещи о нем. Поэтому я не могу представить, что он не замечательный. Ты выглядишь во многом, как он.

Элизабет вошла в гостиную, объявив, что обед был готов, и ожидает нас во внутреннем дворике. Мы последовали за ней, помогая нести еще несколько лотков с едой и кувшин свежего лимонада.

В середине нашего вкусного обеда позвонил мобильный телефон Льюиса, и он извинился и вышел из-за стола. Я осталась за столом с его мамой, когда она положила свою руку на мою.

 - Я не видела, когда последний раз мой мальчик был так счастлив, Эмили. После того, как Эрик ушел, Льюис был полностью сосредоточен на окончании школы и начинал свой бизнес. Это был его способ попытаться сделать так, чтобы его отец гордился им за то, что он позаботился о наследии своего отца. Я всегда спрашивала его, почему он не пытается найти хорошую девушку, чтобы поделиться с ней своей жизнью. Во многих случаях он говорил мне, что не хочет разрушать мои надежды на то, чтобы он смог иметь когда-нибудь свою собственную семью. Я всегда беспокоилась, что мои нетрадиционные отношения с Эриком дадут Льюису искаженное представление о любви и браке, Эрик и я любили друг друга ужасно. Мы просто не могли перевести нашу любовь друг к другу в традиционную семейную жизнь, но я никогда не любила никого после него. Влюбившись в Эрика, и просто проходя мимо его дома по улице, ещё раз давало понять мне, что он чувствовал то же самое. На протяжении всего времени я думала, что это был наш способ исповедовать нашу любовь и прожить нашу жизнь друг с другом. Я так счастлива, что он нашел кого-то замечательного, как ты и полюбил.

Я слушала сердечные откровения Элизабет, понимая и признавая еще одну часть жизни Льюиса.

Элизабет продолжала:

- Когда я смотрю на вас двоих, я не чувствую себя неудачницей. Эмили, ты даешь мне надежду, что мой мальчик и ты, возможно, создадут семью, что Эрик и я не смогли.

- Я очень сильно люблю Льюиса, Элизабет Вы должно быть очень гордитесь и знаю, что вы и Эрик отвечаете за все многочисленные достижения Льюиса, судя по всему, Льюис сказал мне, что вы и Эрик были хорошими родителями. Он обожает вас обоих. - Я вздохнула и продолжила:

- Я очень надеюсь, для нас одинаково значение - иметь семью.

  Она обняла меня и поцеловала в щеку и сказала:

- Спасибо, дорогая. Я знаю, что ты будешь заботиться о нем для меня.

  Мы все еще обнимали и кивали друг другу, вытирая наши слезы, когда Льюис вернулся; глядя на нас он немного запутался.

- Я что-то пропустил? Это выглядит очень серьёзно.

- Ты ничего не пропустил, мой дорогой мальчик, без тени сомнений. И на последний твой вопрос я говорю «да», - сказала Элизабет Льюису, вставая и обнимая его с любовью.

После того как мы закончили убирать наши блюда с обеда, я сказала ему в шутку:

- Льюис, ты можешь показать мне свою комнату? Я бы хотела посмотреть, где мой возлюбленный вырос.

- Моя Маленькая девочка, ты хочешь использовать меня в моей же комнате? Тебе не стыдно? - спросил он насмешливо, прежде чем укусить мою мочку уха.

- Никакие шуры-муры я не буду устраивать, когда твоя мать здесь, - ответила я, отмахиваюсь кухонным полотенцем и попал по его руке. Он поднял одну бровь и лукаво улыбнулся.

- Смотри, - сказал он, подходя и открывая верхнюю дверь морозильной камеры холодильника.

- Мама, я не могу найти своё любимое мороженое. Эмили очень хотела попробовать немного.

Мой рот открылся. Его мать прибежала на кухню, проверить содержимое морозильной камеры.

- Льюис, почему бы тебе не развлечь Эмили, в то время как я забегу за угол и принесу печенье и мороженое?

Я была потрясена. Я почти начала протестовать, но мать Льюиса уже была в дверях. Я повернулась, чтобы поймать взгляд моего зрелого парня, который смеялся бесконечно.

- Сколько тебе лет? - спросила я, не находя всю эту ситуацию забавной.

- Сейчас я хочу, чтобы мне было шестнадцать лет, и вновь пережить свою пошлую фантазию с тобой в главной роли.

Он поднял меня, перебросил через плечо, и шлепнул мою задницу для пущего эффекта. Он нес меня к задней части дома, где находилась его комната, которая все еще выглядела, как будто ему шестнадцать лет.

- Ах, дом, милый дом. Моя правая рука производила много действий в этой комнате, - сказал он, опуская меня на его двуспальную кровать. Льюис начал возиться сего стерео.

- Я знаю, мой друг, DefLeppard's «LoveBites» сможет поднять тебе настроение, чтобы заставить двигаться твоё тело, моя маленькая девочка, - он подошел, чтобы заблокировать дверь и повернулся, идя ко мне с таким видом, который заставил сжиматься мои внутренности.

Так как это было его голубой мечтой, мы должны были воспроизвести её, я поднялась с постели и опёрлась на обе руки, чтобы сесть на край кровати. Я провела пальцами по его твердой груди, спускаясь дальше по его жесткому прессу, чувствуя каждую мышцу под моими пальцами. Я дошла до предела и с быстрым рывком, сняла свою красную футболку. Рубашка Льюиса является одной из моих любимых достопримечательностей.

Я снимала цветочное шелковое белье, делая немного чувственным стриптиз для него, с последующим снятием моего лифчика. Я все еще была в джинсах, но топлесс, когда я начала медленно и соблазнительно опускать мои бедра на его мускулистое тело. Я выгнулась спиной, держась на коленях, чтобы Льюис обхватил меня обоими руками. Я предоставила мои полные груди, которые он пожирает. Он скользнул обеими руками по вверху спины и привлёк меня к нему ближе, чтобы он мог прижаться к моей груди лицом.

Отпуская колени, я обхватила его лицо, чувствуя легкую щетину, начинающую формироваться вокруг его челюсти. Я могу себе представить ощущение трения бороды у меня между ног и закрываю глаза в состоянии блаженства. Льюис сжал мои груди вместе обеими руками, в результате чего мои вялые соски проснулись и были полны внимания. Он поднял лицо, чтобы посмотреть на мои приоткрытые губы, которые ждали его следующий шаг. Затем он открыл рот, и обхватил один сосок в рот, стал сосать и закрыл глаза от удовольствия. Я чувствовала, как его член затвердел и толкался в мою задницу. Чувствуя его затвердевший член, я поднялась с его колен и спустилась на пол, раздвинув его ноги.

- Так как тебе шестнадцать лет сейчас, это означает, что мне нужно тоже путешествовать назад во времени. Я совершу эту поездку в прошлое, чтобы увидеть тебя без уговоров. Ты должен быть хорошим мальчиком и снять свои штаны для меня, чтобы я смогла сосать твой член так сильно, чтобы ты хотел ждать меня в течение следующих тринадцати лет, пока тебе не двадцать девять, и мне восемнадцать и юридически законно для тебя, чтобы играть со мной.

  Он снял штаны и трусы так быстро, что я не смогла одуматься, и его пенис оказался возле моего лица. Я провела языком по основанию его члена, салютуя, а затем провела своим языком вокруг его длины, как вокруг спирального леденца, пройдя всю дорогу до кончика. Когда я добралась до вершины, я закрыла рот вокруг головки его члена и стонала благодарно. Я пыталась взять его во всю длины, что он есть. Я обхватила его обеими руками, чтобы рассосать его, сжимая от основания и встречаясь с моими губами. После, трахая его ртом в течение нескольких минут, я ослабила свои губы вокруг его набухшего члена. В то время как я все еще двигала обеими руками вокруг его члена, я опустила лицо вниз, чтобы вдохнуть его сексуальный аромат. Его сексуальный проникновенный аромат будто доставил прилив похоти прямо в мою промежность. Я начала действовать в ответ на его чувственный запах. Я облизала мошонку и сомкнула рот вокруг одного из его яиц. Льюис закрыл глаза так, что я подумала, что он испытывает боль. Я собиралась открыть рот и отступить.

Именно тогда он завопил:

- Очерт, детка, я чувствую себя так хорошо. Не останавливайся... пожалуйста, продолжай сосать мои яйца. Черт, как только что.

Это замечание было все, в чем я нуждалась. Я начала работать на него, как прожорливый зверь. Я работала с яичками как королева. Льюис теперь дышал усиленно; он положил обе руки на мои распущенные волосы и обхватил мою голову.

- Эм, соси сильнее. Я собираюсь кончить тебе в рот.

Я поднялась и обхватила ртом его толстый пульсирующий член. Я начала толкать его большой толстый стержень в рот ещё глубже, чем когда-либо прежде. Его тяжелое дыхание заставляло меня сжимать мои бёдра и хотеть все больше и больше его. Он кончил в горло так глубоко, что я начала издавать заглатывающие звуки. Они, должно быть, подвели его к черте, потому что он кричал мое имя и вытащил свой член немного назад, а затем пихнул рывком бьющей горячей спермой мне в рот. Он по-прежнему сжимал мою голову и доил себя в мой рот, когда мы оба услышали, что его мама зовет нас по имени.

- Мама, мы будем прямо сейчас, просто показываю, Эмили, мои подписанные шары. Черт, я имею в виду мои подписанные мячи...

Он посмотрел на мой рот, еще полный до краев его спермы и сказал:

- Мы должны скорее нахрен уйти отсюда.

Мороженое было прекрасно и это именно то, что мне нужно для моей боли в горле, благодаря огромному члену, что был запихан в моё горло менее десяти минут назад.

- Льюис, я забываю упомянуть, что Роберт Харрис продолжает обращаться ко мне. Он имеет серьезного покупателя для дома твоего отца через улицу.

Льюис побледнел и, не глядя на свою маму, сказал монотонно:

- Сколько раз я должен повторять тебе, что дом не продается, мама? Скажи Роберту, я не заинтересован в его продаже ... НИКОГДА-ЛИБО!

Элизабет продолжала отчетливо, видя невозмутимый дискомфорт Льюса:

- Эмили, может быть, ты сможешь поговорить и донести некоторый смысл до моего упрямого сына? Зачем тратить деньги на содержание дома, если у нас нет намерения, когда-либо его использовать? Он должен просто продать его.

  Я посмотрел на моего, обычно невозмутимого парня, который начинал заметно нервничать.

  - Льюис, становится очень поздно. Мы должны начинать возвращаться, это, по крайней мере, два часа езды от города. Ты обещал родителям, что мы вместе поужинаем, помнишь? - сказала я, пытаясь сменить тему разговора. Льюис кивнул в знак согласия и начал обнимать маму на прощание. Я поблагодарила Элизабет за то, что она любезно встретила меня у себя дома и подарила ей тёплые объятия на прощание.

Первые сорок минут нашего пути на автомобиле обратно в город было проведено в полном молчании. Я знала, что его мать коснулась уязвимого места. То, что он держал пустой дом отца, после стольких лет, было необычно. Я просто не хотела подталкивать его на разговор, нужно было, чтобы он сам открылся для меня. Он должен быть готов и готов рассказать об этом по-своему. Я взглянула на него, чувствуя, что его разум был где-то далеко. Без предупреждения, Льюис, наконец, нарушил молчание и начал говорить:

- Мой папа и я всегда старались придумать метод, чтобы он и мама снова были вместе. Я провел большую часть своего детства, сочиняя романтические схемы с ним. Каждую ночь, когда он приходил, чтобы увидеть меня, он говорил: «Может быть, сегодня вечером я смогу собрать мою семью под одной крышей». Он умер, и мы не смогли. Наши планы, чтобы заполучить обратно маму не сбылись. Эм, я не могу продать этот дом. Это было местом, где мои родители должны были собраться вместе и стать настоящей семьей. Он любил ее так сильно. Он мог бы жить где-нибудь еще. Бог знает, что он имел бы тогда. Он мог бы найти другую женщину, иметь много детей, но он просто хотел, чтобы она и я... Когда я подрос, я не смог понять его... я его и сейчас не понимаю. Я ждал тебя в течение тринадцати лет. Я очень долго ждал, не задавая вопросов, даже если бы я только мельком мог надеяться, что у нас есть шанс. Я буду ждать тебя всю мою жизнь, Эмили!

Это не было возможным на тот момент ни для кого, любить другого человека так, как я любила Льюиса. Я знала, что все, что мне нужно для остальной части моей жизни, было в той машине.