Владимир со спутниками долго стояли у выхода, не решаясь выходить наружу. Наконец-то гном выполз из лабиринта по-пластунски, осмотрелся и, поднимаясь на ноги, махнул друзьям рукой.

— Кажись, всё тихо. Выходите!

Выходя из лабиринта, Владимир перекрестился, как и перед входом в него. Так, на всякий случай. Похоже, это уже начало входить у Кипяткова в привычку.

А снаружи, действительно, всё было тихо. Это даже вызывало определенные подозрения. На первый взгляд, ничего не изменилось, пока команда Кипяткова путешествовала по лабиринту: темнеющее небо, голая равнина, город, утыканный домами, спроектированными в усмерть укуренными архитекторами. Вроде, всё нормально, но абсолютно всех членов команды не покидало чувство, что кто-то за ними следит. Каменная глыба за спинами словно надвигалась на путников, норовя их раздавить в лепешку. Поэтому по каменным ступенькам все не спускались, а сбегали, оглядываясь по сторонам.

— Продолжаем реализовывать наш план? — задал вопрос отцу Сёма, глядя на плывущие по небу летательные аппараты, которым на Земле нашлось бы место в любом фантастическом фильме.

— Валяй!

Выйдя на ровное место, человек-эльф поднял лицо к небу, широко расставив ноги и закрыв глаза. Словно в полусне или находясь под гипнозом, он бормотал:

— Автопилот нам не подходит!.. Робопилот — совсем не то!.. Киборг с чипом в голове… Да пошел он!

— Сёма, смотри! — Кипятков дернул сына за руку, указывая рукой куда-то вдаль.

Человек-эльф открыл глаза, проследил за пальцем отца.

— Ё-моё! — вырвалось у него одно из самых приличных выражений Кипяткова, которые тот употреблял в минуты сильного душевного волнения.

Прямо перед группой Кипяткова, метрах в десяти, начал, словно из воздуха, материализовываться корпус большого военного корабля. С каждой секундой его контуры становились всё отчетливее, он превращался в гигантского мадагаскарского таракана, передняя часть и серебристые бока которого были утыканы разнокалиберными пушками. Сходство с тараканом довершали шесть коротких опор, на которых стоял корабль.

— Твоих рук дело? — задал Кипятков вопрос сыну, слегка ткнув его локтем в бок.

— Ты что! Нет, конечно!

— Если бы у этого корабля не было противорадарной защиты, моя МФУ-шка уже пищала бы, как вуспек, предупредив меня о его появлении, — как бы оправдываясь, тихим голосом сказал гном. — А так…

Боковая стенка корабля, посередине, вдруг стала осыпаться ровными треугольными кусками. Падая вниз, эти куски образовывали широкий трап. Там, где металл осыпался, образовался прямоугольный вход, через который из освещенного белым светом салона летательного аппарата стали выскакивать полутораметровые гуманоиды, с плазмометами наперевес. Их было десять. Выстроившись в ряд, они направили на опешивших людей и гнома своё оружие. На них были черные защитные костюмы, похожие на доспехи, а лица их были такими страшными, словно этих гуманоидов вылепил из пластилина умственно отсталый ребенок. У них были большие глаза, большие носы, широкие рты. Их непропорционально крупные, по сравнению с размерами тел, головы напоминали картофельные клубни. А кожистые наросты на головах — картофельные глазки. В общем, каждый из них был этаким сеньором Бульбой из сказки про Чиполлино.

— Пердец, — прошептала Ольга.

— Полный пердец, — Анна чуть заметно кивнула головой.

— Это гвардейцы, — шепнул им гном. — А в Объединенную гвардию Зенли берут только стрексов, так как они — самые злобные из всех гуманоидов. Так что, нам даже не пердец, а полный чекрасон.

— А я знаю, что такое чекрасон, — сказала Анна.

— Не будет никакого чекрасона! — решительно заявил Сёма. Он поднял руки над головой, помахал ладонями, привлекая к себе внимание, а потом вдруг заговорил на не знакомом Кипяткову языке:

— Ар ес бах унтах ктон. Тор дорби контан ханто…

— Не понял… — На лице Кипяткова застыла маска изумления.

— Он говорит на языке стрексов, — пояснил Коля и стал переводить: — Мы не те, кого вы ищите. Там, в пространственно-временном лабиринте находятся два робота, которым срочно нужна ваша помощь. Идите все в лабиринт и помогите роботам задержать банду убийц. Только не забудьте отключить роботов!

«Неужто, он решил заморочить им головы? — подумал Владимир. — Тогда почему не прикладывает руки к вискам, как обычно? Неужели вышел на новый уровень? А вдруг у него ничего не выйдет? Господи! Только бы у него всё получилось! Помоги ему!»

Последнее он прошептал, едва заметно шевеля губами:

— Помоги ему!

Услышав шепот Кипяткова, женщины и гном повернули к нему свои лица.

— Ты с кем разговариваешь? — тихо спросила Ольга.

— С Богом, — ответил Владимир.

И, похоже, Господь услышал его почти безмолвную молитву. Стрексы, стоящие в шеренгу, вдруг опустили свои плазмометы и побежали к входу в лабиринт. Из дыры в брюхе летательного аппарата выскочили ещё двое, держа в тонких ручонках плазменные пистолеты. Они побежали за своими соплеменниками. На них были коричневые летные костюмы, на головах не было шлемов. Вероятно, это были пилоты. Когда пилоты пробегали мимо Кипяткова, ему в глаза бросилось то, что они были практически лысыми, за исключением редких пучков жиденьких волосиков на макушке — маленьких разрозненных островков в океане лысины.

Когда все стрексы пробежали мимо, Владимиру подумалось, что таких уродов могут рожать только матери, подвергшиеся сильному радиоактивному облучению. Да и то, не без помощи кесарева сечения, иначе голова не пролезет. Не исключено, что стрексы даже считали свою уродливость вполне нормальным явлением, а других гуманоидов, которые выглядели не так, как они, относили к существам, стоящим на более низких ступенях развития. Может, поэтому эти несчастные были такими злыми и агрессивными.

Арка у основания большой каменной глыбы и ступени, ведущие к ней, исчезли. Это означало, что лабиринт закрылся.

— Слава Богу! — Кипятков облегченно вздохнул.

— Да нет никакого Бога, — не глядя в сторону Владимира, заявил гном, поднимаясь по ступенькам трапа на корабль. — Есть только расчеты, которых мы должны придерживаться. Тогда не будет никаких случайностей, и можно будет прожить долгую и счастливую жизнь!

Владимир на это ничего не ответил. Понял, что говорить об этом с гномом бесполезно.

Военный корабль состоял из нескольких отсеков. В отсеках было множество шкафчиков, подписанных яркими иероглифами. Внутри летательный аппарат казался гораздо больше, чем снаружи. Как в массажном салоне, в воздухе витал аромат масел и трав, который успокаивал. Эти благовония, как рукой, сняли накопившуюся усталость Кипяткова членов его команды. Впрочем, и массаж для Владимира был бы не лишним.

В одном из отсеков путники увидели пятерых представителей различных гуманоидных рас, сидящих большой клетке, сделанной из толстых металлических прутьев. Их поднятые вверх руки были скованы наручниками, от которых отходили шевелящиеся, будто живые металлические тросы, концы которых терялись где-то в верхней части клетки, укутанные белой дымкой.

На фоне щуплых, болезненного вида гуманоидов, выгодно выделялся человек в рваном белом халате, заляпанном кровью. Его нос был сильно распухшим, левый глаз заплыл, но все равно схожесть с Джоржем Клуни была потрясающей.

— Система? Джорж? — Кипятков обратился к субъекту в халате, остановившись напротив и глядя на него через решетку.

Мужчина, приподнял голову и молчал, пытаясь сфокусировать на Владимире свой единственный здоровый правый глаз.

— Казимир! — обрадованно закричал Коля, ухватившись руками за прутья решетки. — Вот так встреча!

Подойдя к стенке корабля, гном оторвал кусок обшивки, под которой проходили связки толстых, будто завернутых в фольгу кабелей, пробежался по ним пальцами и с размаху вонзил в один из них резак. Тросы с кандалами тут же унеслись вверх, а дверь клетки бесшумно открылась. Двойник Джоржа Клуни и ещё двое гуманоидов обессиленно рухнули на колени, остальные устояли на ногах.

Гном с Сёмой помогли Казимиру подняться с пола, вывели его из клетки.

— А вы пошли на хрен отсюда! — прокричал Коля гуманоидам. Хотя он кричал по-русски или по-росски, но они поняли его и быстро выскочили из салона корабля. Гном подвел двойника голливудского актера к одному из кресел в соседнем отсеке и осторожно усадил его. — Как тебя сюда занесло? Ты же улетал на Бали!

— Да, — прохрипел Казимир, кивнув головой. Его некогда безукоризненно причесанные волосы прилипли ко лбу. — Когда тролли напали на бункер, я отправил Володьку с Сёмой в капсуле наверх, а сам побежал в ангар. Там стоял один из кораблей, угнанных Сёмкой, на нем я и планировал добраться до Бали. Но я забыл, что корабль напичкан идентификационными табличками и впопыхах не успел их убрать. Поэтому меня очень быстро сбили стрексы и взяли в плен…

— А золото? — руки гнома, чего ранее за ним не замечалось, задрожали, и глаза заблестели нездоровым блеском. — Где наше золото?

На этот вопрос Казимир предпочел не отвечать, виновато опустив голову.

— Мы летим на Землю. Если не хочешь лететь с нами — выходи из корабля, — Коля указал рукой с оттопыренным большим пальцем себе за спину, в сторону выхода.

— Мне здесь нельзя оставаться, — не поднимая головы, пробормотал Козявкин. — Я хотел бы полететь с вами, если возьмёте.

— Хоть ты и мудак, но возьмем, — гном по-дружески приобнял Казимира, но тот болезненно сморщился, и Коля быстро убрал от него руки.

— То есть, этот человек, — Владимир указал пальцем на Казимира, — … и есть тот, с кем мы жили в бункере, кто косил под ими…

— Всё потом! Не будем терять время! — гном метнулся к рубке пилотов, махнув рукой сыну Кипяткова. — Сёма, за мной!

Они уселись в кресла пилотов.

— Все по местам! — обернувшись, закричал Семён. Он сделал это так, будто всю жизнь только и занимался тем, что управлял военными кораблями.

Кипятков и его друзья поспешили к креслам. Всем бросалось в глаза и поражало, что количество кресел соответствовало их количеству пассажиров, словно система управления корабля заранее знала, для кого нужно подготовить кресла, а для кого — нет. Кресла стояли в два ряда. Владимир сел за Ольгой, а Казимир устроился в кресле за Анной.

Схватив с панели управления черную перчатку, пронизанную множеством серебристых проводков, человек-эльф натянул её на правую руку и сжал ладонь в кулак. На внезапно возникшем над головами пилотов экране появилось несколько красных символов. Один из них напомнил Владимиру совокупляющихся собак.

— Ну, как я приложу к считывателю ладонь пилота? — возмущенно воскликнул человек-эльф. — Они же сейчас в лабиринте. А кто знает, когда выберутся оттуда? Никто!

— Боже мой! — взвыл Кипятков.

— Не скули, религиозный ты наш, — не поворачивая головы, обратился к Владимиру гном, доставая из кармашка жилета резак. Открыв лючок под панелью, он засунул в него руки, немного повозился, а потом сказал Сёме:

— Давай ещё раз!

Сёма снова сжал руку в кулак. Где-то сзади послышалось слабое шипение. Потоки прохладного воздуха исчезли, температура в салоне выровнялась, из чего Владимир сделал вывод, что прямоугольный люк, через который они попали на корабль, закрылся. Слабая вибрация, пробежавшая по корпусу летательного аппарата, говорила о том, что двигатели запущены.

Тут же пол под ногами, верхняя и боковые стенки стали прозрачными. Дамы завизжали, поджав ноги, озираясь и крепко вцепившись в подлокотники кресел побелевшими пальцами.

— Это для лучшего обзора, — успокоил их гном. — Эффект прозрачности, не более того. Корпус корабля сделан из высокопрочного металла. Так что, можете не бояться, красавицы!

Дамы тут же стали понимающе кивать головами, но ноги на прозрачный пол поставили не сразу.

Сёма растопырил пальцы на руке, приподнял её над панелью, и летательный аппарат стал плавно набирать высоту.

Гном принялся нажимать кнопки на своём МФУ, потом его пальцы пробежали по Сёминому. На общем экране появились иероглифы, значки и три голубых потока со стрелочками, сливающиеся в один.

— Это я синхронизировал наши многофункционалки с системой управления корабля, — пояснил Коля. — Сейчас управлять кораблем мы сможем отовсюду, находясь даже вдали от него.

— Дистанционное управление! — Семён понимающе кивнул головой.

Корабль поднялся под облака. Под ногами простиралась местность с ровными дорогами, ровными границами населенных пунктов и прямоугольниками лесов. От этой ровности Кипяткова даже немного подташнивало. Хотя причина могла быть и другой. И только с реками и водоемами у представителей высокотехнологичных цивилизаций почему-то вышла оказия. Ну, не смогли они реки повернуть вспять, а озера сделать идеально круглыми!

Снизу, сверху, справа и слева пролетали летательные аппараты, которые земляне обозвали бы НЛО и принялись снимать на видео. Владимир же успел к ним до такой степени привыкнуть, что воспринимал как неотъемлемую часть пейзажа. И только один раз Кипятков встрепенулся, когда между своими ногами он увидел, если не летающий город, то небольшой городок, летающий на изрытой тоннелями металлической платформе. Около округлых построек суетились гуманоиды в темных костюмах. Они были похожи на хлебных муравьев на засохшей горбушке хлеба.

— Включить автопилот! — громко сказал гном. На экране возник тот самый ковер из разноцветных лоскутков, который представляла собой местность, над которой пролетал летательный аппарат. В нижней части экрана появилась уменьшенная копия корабля, а в верхней — зеленоватая пульсирующая точка. Это был портал, окруженный туманом. Именно зеленым туманом.

Сёма опустил руку, стянул с неё перчатку и положил на панель.

Казимир вдруг зашевелился, поднялся с кресла и, покачиваясь, подошел к полутораметровому металлическому предмету в форме матрешки, стоящему у входа в отсек. Изначально увидев его, Кипятков подумал, что это баллон, внутри которого, скорее всего, был сжатый воздух. Но, наблюдая за действиями Козявкина, Владимир понял, что ошибся.

Козявкин протянул руку, приложил ладонь к зеркально-гладкой поверхности «матрешки». Через несколько секунд «матрешка» с тихим жужжанием и металлическим постукиванием начала быстро менять форму, трансформируясь в робота. Когда Козявкин убрал руку, перед ним стоял робот-андроид, поблескивающий яркими голубыми глазами.

— Привет, хозяин, — полился из прорези в нижней части плоского лица андроида механический мужской голос. — Я — робот-помощник модели РП 467 с дополнительными функциями. Мой серийный номер — пять, семь, два, восемь…

— Я буду звать тебя просто Арни, — обхватив его блестящую голову рукой и глядя в глаза, прохрипел Казимир. — Слушай меня, красавчик голубоглазый! Во-первых, смени голос на более приятный. Во-вторых, окажи мне медицинскую помощь. В-третьих, принеси нам что-нибудь поесть и попить, но немного, так как скоро прилетим. А в-четветых, запомни лица всех живых организмов, находящихся в данный момент в салоне этого корабля. Отныне каждый из нас — твой хозяин. Вопросы есть?

— Вопросов нет, — робот сверкнул глазами. Теперь его голос был мягким и бархатистым, как у диктора с телевидения. Робот обошел всех своих новых хозяев, вглядываясь в их лица, и скрылся в глубине корабля. Через несколько секунд он вернулся с баночкой в руках, протянул её Казимиру со словами: — Я просканировал ваше тело. У вас незначительные ушибы. Вотрите эту мазь в те места, которые болят, и всё пройдет.

— Спасибо, — Козявкин вырвал баночку из металлической руки, нетерпеливо открыл её и принялся намазывать мазь на нос. Сначала он кривился и шипел от боли, когда прикасался к носу, но очень быстро начал втирать мазь более уверенно, растирая нос пальцами. Когда от носа он перешел к глазу, Владимир спросил, кивнув на робота:

— А почему ты назвал его Арни?

— Потому, что железный… Ай!

— Но «Железный Арни» было прозвищем Арнольда Шварценеггера, известного актера с Земли. Ты что, смотрел фильмы с его участием?

— Я не знаю никакого Шарцернергера, — ответил Козявкин, расстегивая рваный халат. — Но на Зенле «Железным Арни» называли Арнольда Иванишкина, который был самым сильным кулачным бойцом. Его никто не мог побить, пока он не ослеп на один глаз. С искусственным глазом он уже не дрался. Боялся, наверное.

— У меня на стене в комнате когда-то висело его машинописное изображение с подписью, — Оля закатила глаза и вздохнула. — Ах, какое это было время!

Робот снова скрылся с глаз, а Казимир расстегнул некогда белую, а сейчас — покрытую маслянистыми разводами и пятнами крови, рубашку и принялся намазывать мазью грудь и живот.

Арни появился через считанные секунды. В руках он держал поднос, на котором стояли глубокие тарелки и прозрачные бокалы с розовым напитком. В тарелках лежали крекеры. Тут же из пола перед каждым креслом выросли столики с небольшими углублениями на крышках. Одно было под тарелку, второе, соответственно, под стакан.

Раздав гостинцы пассажирам, робот сказал:

— Всем приятного аппетита. Я специально не принес горячие блюда, так как знаю, что скоро мы прибудем в пункт назначения. Крекеры высокопитательные, и я уверен, что их вам вполне хватит, чтобы утолить голод.

«Как в самолёте, — подумал Владимир, ставя перед собой тарелку и стакан. — И стюард есть. Интересно, а кресло меняет своё положение с вертикального на горизонтальное?»

Едва такая мысль пришла ему в голову, спинка кресла стала опускаться, а сиденье под ягодицами вдруг стало увеличиваться в длину. Ноги тут же вытянулись, а столик оказался сбоку. Само кресло при этом стало отодвигаться назад, чтобы Кипятков не уперся пятками в кресло Ольги. Было мягко, удобно, но не вовремя.

— Нет! Не надо! — Владимир заерзал, вцепившись в подлокотники. — Сделайся прежним!

Оля обернулась и засмеялась. К ней присоединились Аня и Казимир. Кресло принимало первоначальный вид под их дружный смех, как назло, долго.

Семён натянул перчатку на руку, выключил автопилот.

Корабль начал снижение. Кипятков доел крекеры и выпил розовое пойло с привкусом земляники. Громко рыгнув, Владимир поставил пустой бокал на столик. Крышка стола тут же исчезла вместе с посудой.

Панель управления вдруг тревожно запищала.

— Только не говорите мне, что у нас заканчивается топливо! — Владимир посмотрел вниз. Высота была небольшой, но и её хватило бы, чтобы разбиться в лепешку.

— У нас проблема, — гном ткнул пальцем в экран. Видишь зеленое пятно? Это портал. Видишь два силуэта, заключенные в мигающие рамки? Это корабли троллей…

С уст Кипяткова сорвались ругательства в адрес троллей, их матерей и всей «долбаной» планеты под названием Зенля. А как тут не материться, если душой он уже был на Земле, а тут возникло ещё одно препятствие на пути? И, если быть точным — целых два!

— Включим режим невидимости! — предложил Сёма.

— Не стоит зря тратить энергию. — Голос Коли был, на удивление, спокойным, словно он постоянно попадал в подобные переделки, причем, по нескольку раз за день. — Во-первых, они нас уже засекли, а во-вторых, у них есть тепловизоры.

— Может, совершим посадку? — предложил Кипятков. — До портала ведь идти — всего ничего. Я не думаю, что вы планируете пролететь через портал на корабле…

— Планируем, — не оборачиваясь, гном кивнул головой.

Корабль, на котором летели все, кто хотел бежать с Зенли, подлетел так близко к кораблям троллей, что уже отчетливо были видны их очертания — пушки, антенны, иллюминаторы и турбины, — и туман за ними, похожий на большой ком плесени, которая шевелилась.

В тумане вдруг вспыхнули два желтых огня, и из него на большой скорости вылетел черный внедорожник с включенными фарами. Не снижая скорости, он пролетел под кораблями троллей, расстояние между которыми было не больше пяти метров, и помчался по разбитой дороге — единственному напоминанию о том, что раньше здесь жили люди.

Вид внедорожника наполнил душу Владимира приятным теплом. Его лицо растянулось в улыбке, а на глазах выступили слезы. Раньше он никогда бы не подумал, что можно истосковаться по обычным машинам. Оказывается, можно. Ещё как можно!

Земля рядом. Совсем, мать её, рядом!

Днища гигантских куколок бабочек — того, что из себя являли корабли троллей, — окрасились ярким светом. Это заработали их пушки. Внедорожник тут же разнесло на горящие куски железа. От него осталась лишь объятая пламенем рама.

Улыбка мгновенно сползла с лица Кипяткова.

— Твари, бля! — сорвалось с его уст.

Корабль Владимира и сотоварищей остановился, зависнув в воздухе.

Под днищами куколок снова появились вспышки. Гигантский мадагаскарский таракан затрясся. Послышался металлический скрежет. Языки пламени несколько раз подряд вспыхивали и сразу же гасли на прозрачном корпусе корабля. Они казались опасно близкими, отчего Кипятков инстинктивно закрывал лицо руками, боясь обжечься. Но температура внутри летательного аппарата не поднялась даже на градус.

— Полный вперед! Ты слышишь? — человек-эльф протянул гному перчатку. — Лети между ними.

Коля сделал удивленное лицо, но спорить с Сёмой не стал. Нет смысла пререкаться, когда дорога каждая секунда. Поэтому он быстро натянул перчатку и вытянул руку вперед в жесте, которым приветствовали друг друга когда-то нацисты.

Металлический таракан начал набирать скорость, а Сёма приложил указательные пальцы к вискам. На его лице моментально выступил пот, на лбу вздулась пульсирующая вена. Он, как сумасшедший, вращал глазами, глядя то на один корабль противника, то на другой. Казалось, ещё немного, и у него будет инсульт.

— Сёма, с тобой всё в порядке? — спросил его Владимир, но на его слова сын никак не отреагировал.

Почувствовав несильный, но чувствительный толчок в бок, Кипятков посмотрел на свою подругу.

— Он знает, что делает, не отвлекай его! Лучше посмотри, что там… — Ольга указала рукой на корабли троллей.

Один из них — тот, который был слева, — вдруг начал лениво поворачиваться носовой частью к другому кораблю.

— Вот ведь с-сука! — молвил Кипятков, напряженно наблюдая за маневрами гигантской куколки бабочки. Отблески пламени от сгоревшего внедорожника плясали на её темном боку. — Специально так встает, чтобы мы между ними не пролетели… Чертовы тролли!

— Теперь нам точно пердец! — Ольга до боли сжала руку Кипяткова. — Останемся здесь, и нас всех перебьют, как когда-то инопланетяне перебили на Зенле всех собак.

И тут произошло то, чего никто не ожидал: вставший боком корабль вдруг открыл огонь по второму кораблю троллей, который всё ещё продолжал плевать огнем в сторону серебристого таракана, на котором летели Кипятков и его друзья. Даже Владимир, будучи человеком, не особо интересующимся техникой, откуда-то знал, что самая защищенная сторона боевых кораблей — носовая, а потому он не удивился, как корабль троллей, который был справа, вдруг перестал стрелять, по его корпусу пробежала цепочка взрывов, и он начал разваливаться на горящие куски, которые, как метеоры, стали падать вниз.

Тем временем второй корабль троллей вдруг поднял нос и начал набирать высоту в вертикальном положении. За считанные секунды он поднялся так высоко, что превратился в маленькую точку на фоне темного неба. В темноте мерцал только маленький огонек работающих турбин.

— Они что, решили свалить? — задал вопрос Кипятков, но никто ему не ответил, так как никто, кроме Сёмы, не понимал, что происходит. А Сёма сидел в той же позе, сверля выпученными глазами мерцающую точку в небе.

Огонек вдруг погас. Пропавшая из поля зрения на долю секунды точка снова появилась и стала увеличиваться в размерах, с каждым мгновением обретая формы военного корабля троллей, камнем падающего вниз с выключенными двигателями. Звук от соприкосновения его с грунтом и хлопок взрыва были слышны даже через обшивку «таракана». Упав, «куколка бабочки» взорвалась, и загорелась. Теперь на земле полыхали два больших снопа пламени: один справа и второй — слева.

Владимиру второй раз за сегодняшний, чертовски длинный и не очень приятный, день вспомнилась строчка из ляписовской песни «Грай»:

«…Палыхае там вогнішча да неба…»

Пламя огня на месте падения кораблей троллей действительно поднималось чуть ли не до тёмного неба, покрытого свинцовыми тучами. Неужели автор стихов к этой замечательной песни на белорусском языке видел нечто подобное. И где он мог наблюдать подобное зрелище?

Серебристый таракан пролетел между двух столбов огня и юркнул в густой туман.