Сержант Иван Герасименко, командир отделения 299-го стрелкового полка 225-й стрелковой дивизии, сидел на скамейке возле натопленной печи в небольшом доме в деревне Пчева, в котором его разведотделение было определено на постой. Но согревала его не печь, а бережно раскрытое долгожданное письмо из дома, от супруги Симы, которое только что принесли из штаба батальона.
В доме все затихли, затихли разговоры о боевых делах, о жизни там, в Сибири, о семьях, о мечтах.
Завистливо поглядывали на Ивана его товарищи Саша Красилов и Леонтий Черемнов.
Хоть Иван и родился в 1913 году в крестьянской семье на хуторе Знамёновка Новомосковского района Днепропетровской области Украины, но после получения начального образования и окончания курсов каменщиков в городе Харькове, покинул родные края, уехав на строительство Кузнецкого металлургического комбината. Из Сталинска (Новокузнецка) и был мобилизован в Красную Армию.
С ним были призваны и два неразлучных друга с детства Саша и Лева, родившиеся в крестьянских семьях в селе Старая Тараба Кытмановского района Алтайского края. Вместе работали в колхозе, а когда началось сооружение Новокузнецкого металлургического комбината, вместе с семьями уехали на его строительство. Вначале жили в землянках, а потом по соседству поставили свои домишки в Куйбышевском районе на улице Вольный Юпитер. Жены их, Прасковья Николаевна Красилова и Таисия Гермогеновна Черемнова, умели чутким сердцем скреплять эту дружбу. Сообща делили радости и горести, воспитывали детей и, если требовалось, делились последней копейкой и куском хлеба. Война сурово оборвала их мирную жизнь. В августе 1941 года Сашу и Леву призвали в армию. Их зачислили в одну роту и даже в одно отделение. Они ели из одного котелка, спали рядом в холодном окопе, согревая своим теплом друг друга. Жены после ухода мужей на фронт стали жить еще дружнее. Вместе переживали разлуку с мужьями, ждали весточек от любимых, читали друг другу их письма. А там всегда упоминалось и о своем товарище - земляке.
Случилось так, что командиром отделения, где служили друзья, стал житель Новокузнецка Иван Герасименко. Его жена Серафима иногда заходила к Красиловой и Черемновой и они рассказывали друг другу, о чем писали им мужья. В семье Красиловых было пятеро детей и ждали шестого, в семье Черемновых было трое детей, у Герасименко - один сын.
Вот так и служили земляки и ничего не скрывали друг от друга. Поэтому оглядев притихших товарищей, Иван стал вслух читать весточку из дома:
"Я работаю на заводе, поступила чернорабочей, но работала всего шесть дней, потом начальник цеха перевёл меня на станок. Ваня, я работаю на эвакуированном московском заводе, так что когда наши мужья снимут голову Гитлеру, мы поедем с тобой в Москву, и будем жить в своей столице.
Когда мы встретимся, милый? Жду тебя. Только что уложила Вовку спать, он драчливый - весь в тебя. Напиши только, что ты жив, и мне больше ничего не надо. Мы очень с сыном рады, когда получаем известия, что наш папуля жив. Может быть, будет та минута, когда ты и я будем держать нашего родного сына в объятиях и любоваться жизнью. Мне всего двадцать лет, и ты ещё молод - своё возьмём..."
Когда Герасименко зачитал своим товарищам в землянке полностью все письмо , воцарилась тишина, и что было на душе у сержанта - этого не расскажешь и не опишешь.
И он её сам нарушил:
- Эх, и жизнь будет, когда уложим проклятых фашистов. Мне, может, не придется её видеть, но Вовка мой не будет знать что такое фашисты, разве что по книгам. Какой он сейчас, сын?..
А потом продолжил:
- Сейчас бы сказали: "Иди домой" - не пошёл бы, раненый и то не пойду. Пока не очистим от них землю, всё равно нет жизни...
Саша Красилов поддержал его:
- Правильно, командир. Нечего нам сейчас дома делать. Скоро у меня должен родиться сын и он не будет видеть ужасов войны, я голову ради этого готов положить.
Лева Черемнов:
- Ну ты, Сань, не спеши помирать, нам еще много надо немцев поубивать. Я что ли за тебя буду эту работу делать? Э-э, нет, так не пойдет.
Тут к ним в дом вбежал запыхавшийся красноармеец Степан Дубина, вечный дежурный у взводного и санитар по совместительству, и с ходу сообщил, что сержанта Герасименко вызывает к себе командир взвода. Командир взвода младший лейтенант Поленский не стал крутить хороводы, а сразу же сообщил о задании, который ему выдал командир батальона капитан Герасев, о необходимости провести рекогносцировку левого берега реки Волхов в районе железнодорожного моста, идущего от станции Кириши.
- Иван, результаты ждут на самом верху, лично командир дивизии полковник Андреев поставил задачу. Видимо что-то серьезное скоро намечается. Скорее всего, наступление. Ты уж не подведи. Выяви расположение всех опорных точек и дзотов. И языка возьми, обязательно. Ну не хочется проводить разведку боем, столько бойцов положим. Но вот если не справишься, придется это сделать, приказ есть приказ. Лысенко и Селявина со своими отделениями тоже аналогичное задание получат, чуть в стороне от твоего района.
- Понял, товарищ младший лейтенант. Сделаем. Не в первой.
Тут вмешался в разговор стоявший все время рядом Дубина.
- Товарищ младший лейтенант. Разрешите обратиться.
- Ну чего тебе?
- Разрешите мне тоже с товарищем сержантом в разведку пойти?
- Так ты же, Дубина, в разведку ни разу не ходил?
- Я справлюсь, товарищ младший лейтенант. Все ходили из взвода, один я только не ходил. Ну, пожалуйста, товарищ лейтенант, мне стыдно в глаза товарищам смотреть, будто я ущербный какой-то. Разрешите! Я Вас не подведу!
- Ну ты не у меня должен разрешение спрашивать, вообще-то. Ну что, сержант, возьмешь бойца?
Герасименко молча окинул взглядом с головы до ног красноармейца, подумал, и, вздохнув, выговорил:
- А-а, черт с тобой, возьму. Будешь в арьергарде. Маскхалат то есть?
- Есть, товарищ сержант. Я его уже давно приготовил.
- Небось в медсанбате простыни спёр?
- Ну как можно, товарищ сержант. Все по правилам, ткань у старшины получал, где надо расписался за подотчетное имущество.
- Ладно. Беги давай, собирай снаряжение. Через 15 минут на инструктаж в нашем доме. Бегом!
Через сорок минут, в последний раз наметив маршрут предстоящей развnbsp;едки с наблюдательного пункта, откуда просматривалась неприятельская оборона, покинув траншеи переднего края, разведгруппа медленно поползла к реке Волхов. Вышли в ночь. Это время было выбрано не случайно. Ночь стояла лунная, видимость неплохая, и к утру как раз обследуют всю местность по пути и доберутся до основных опорных пунктов в левобережной части мостового сооружения, конечной цели разведки. На рассвете бдительность немецких часовых притупляется, чем и хотел воспользоваться Герасименко, подойдя к дзотам поближе.
Преодолев реку они поползли дальше по дну небольшой лощины. Разведчики двигались бесшумно, изредка преодолевая жидкие проволочные заграждения с сигналками в виде пустых консервных банок, развешанных на колючей проволоке.
Далее пошли сквозь бурелом стоящих в виде оглоблей стволов деревьев, переплетающихся перекрученными у земли голыми ветвями и выпирающимися из под мерзлой земли корневищами, создавая замысловатые фигуры. Все это представлялось не преодолимым на первый взгляд. Но проходы отыскались.
Так и двигались они, то пешком, где это возможно, то ползком, пока не вышли на широкую поляну, покрытую островками замерзшей древесной растительности.
Тут Герасименко, двигавшийся в авангарде, заметил какое-то движение сугроба справа в метрах пятнадцати от себя и три странных прерывистых сигнала в виде направленных красноватых лучей.
В это время, недалеко от разведчиков-красноармейцев.
- Седой Крюгеру.
- На связи, Седой.
- Тут какие-то лохобаны в количестве четырех тушек ползут практически на тебя.
- Их статус?
- Да похоже тут Красная Армия на тропу войны вышла. Ползут прямо курсом на замаскированный немецкий пулеметный дозор. Только ты сможешь их остановить. Иначе нам всю малину попортят. Сам посмотри на 9 часов, расстояние 60.
- Бинго Седому. Наблюдение подтверждаю.
- Ты прав Крюгер. И взять их по-тихому не получится. Один в авангарде, два в центре, четвертый в значительном отдалении. Шум точно поднимут. Вот принесло же их на нашу голову.
- Бинго Седому. Они вывалились из бурелома. Наши приборы там из-за нагромождения дров далеко не берут.
- Так. Группа, внимание. Крюгер - Красную Армию на прицел. Бинго и Якут - Ваши колбасники. Я вступаю в контакт. Через две минуты. Время пошло.
Герасименко мгновенно напрягся, направив в сторону сугроба свой ППД. Бойцы, ползшие позади, тоже замерли, озираясь по сторонам и выискивая противника. Дубина, увидев какое-то замешательство впереди, просто застыл с выражением лица типа 'Я тучка, тучка, тучка, я вовсе не медведь'.
Из сугроба вытянулось нечто едва различимое и стало призывно махать рукой. Герасименко не в первый раз ходит в разведку, поэтому знал прописную истину - с первым выстрелом разведывательное задание считается проваленным, с соответствующими последствиями. Поэтому не стал необдуманно реагировать на присутствие чужака. Торопливые и резкие в действиях в разведке не выживают. Подав знак Саньке и Леве о внимании и указав в сторону сугроба, сам решился подползти к неизвестному, не зная враг там или свой. Продвинувшись к сугробу, силуэт человека так и не распознавался, на два метра от него, Иван услышал шёпот:
- Майор Саляев. ОСНАЗ НКВД, глубинная разведка. Вы кто?
Герасименко сперва опешил, чуть не вскочив на инстинктах, но совладав с собой, все же ответил, также тихо.
- Сержант Герасименко. Батальонная разведка. 225-я стрелковая дивизия.
- Хорошо, сержант. Подползи ближе, надо поговорить.
Герасименко подполз вплотную и только сейчас заметил человека. В весьма странной экипировке.
Конечно, странной. Группа спецназа ГРУ была в боевой экипировке 'Ратник-Арктика', состоящей из специального зимнего полевого костюма цифровой расцветки белых оттенков, жилета с подогревом, джемпера полушерстяного джемпера светло-серого цвета, комплекта термобелья: фуфайки, кальсон, компрессионных термоносков, формовых морозостойких утепленных сапог серого цвета, трёхпалых утепленных меховых рукавиц цифровой расцветки белых оттенков, тепловой маске - теплообменнике прямого действия белого цвета, защитные очки, надвинутые на шлем.
Также экипировка включала в себя бронешлем, изготовленный из дискретно-тканевых материалов на основе микрофиламентных арамидных нитей, обеспечивающий возможность использования штатных средств связи, крепление приборного оснащения и сочетается со средствами защиты органов слуха, зрения, дыхания, боевым нагрудником защитным, предназначенным для защиты жизненно важных органов от поражения пулями патронов стрелкового оружия, осколками снарядов и холодным оружием и транспортировки предметов экипировки в сложных условиях, боевой защитный комплект, применяемый для защиты конечностей и лица военнослужащего от осколков снарядов, мин и гранат, тепловых факторов, неблагоприятных факторов природной среды, для защиты в области плечевых, локтевых и коленных суставов, бедер от пуль пистолета, механических повреждений.
Комплект оборудован системой управления 'Стрелец', в составе которой входят средства связи, целеуказания, обработки и отображения информации, опознавания, позволяющей передавать на командный пункт информацию о местонахождении солдата, коммуникатором, активными наушниками, позволяющими общаться во время боя, наборов средств энергообеспечения, фильтрами очистки воды, автономными источниками тепла, видеомодулем для стрельбы из укрытия, состоящего из тепловизионного прицела и нашлемного монитора с системой управления, на который выводится изображение с прицела, несколькими видами тепловизионных прицелов, дневно-ночным прицельным комплексом, включающим коллиматорный прицел, ночной монокуляр, зрительную трубку и лазерный целеуказатель. В систему жизнеобеспечения также входят: рейдовый рюкзак объёмом 60 литров, маскировочный комплект, складная теплоизолирующая прокладка, съёмный утеплитель, жилет с отсеками для боеприпасов, коврик, шапочка, подшлемник, спальный мешок.
Ну и напоследок, члены группы вооружены ВСС 'Винторез' и АС 'Вал'. Дополнительно ПСС (пистолет самозарядный специальный) и НРС-2 'Взмах' (нож разведчика специальный, стреляющий).
- Тут такое дело, сержант. У нас задание 'прошерстить' тут всю округу. И твоя помощь нам бы не помешала, в качестве проводника. Ты наверное уже все здесь облазил?
- Товарищ майор, я не могу. У меня задание.
- Не боись, поможем с твоим заданием. Разведка и взятие 'языка'?
- Да, товарищ майор.
- Тут мы уже посмотрели всё, есть один дзот, один блиндаж, две дозорные точки, на одну из которых вы чуть не нарвались. Всё хорошо замаскировано и сразу не заметишь, пока носом не упрешься. Немцы службу хорошо знают. Могу на твоей карте все пометить, что нами уже разведано. А что касается 'языка', можно какого-нибудь унтера захватить. Тебе подойдет?
- Конечно, товарищ майор.
- Вот и славно. Давай, сержант с тобой договоримся так. Мы тебе помогаем с твоим заданием, ты помогаешь нам.
- Мне надо разрешение командования получить, товарищ майор.
- Пока ты будешь туда-сюда ползать, много времени уйдет впустую. Не факт, что незаметно получится. Предлагаю следующий вариант. Сейчас все мои отметки переносим на твою карту.
- Извините, товарищ майор, у меня только кроки с карты.
- Хорошо, сержант, уговорил, дам я тебе свою запасную карту этих мест. Туда перенеси отметки и пиши пока донесение. Вот тебе ночной фонарик и накидка. А мы в это время 'языком' займемся.
- Хорошо, товарищ майор.
И тут его удивлению не было предела. На его глазах майор в какой-то прибор возле губ начал диалог:
- Группа, внимание. Задача - взять языка, статус - унтер, остальные на тушенку. Якут - твой дозор. Крюгер - заход к позициям дзота справа, Бинго - слева. Я с Якутом напрямки. Время 5 минут. Начинаем по сигналу Якута. Без шума. Все, работаем.
- Наконец-то, хоть разомнемся чуток, - раздался чей-то предвкушающий развлекаловку голос.
- Товарищ майор, а это у Вас рация такая?, - не выдержав, спросил догадливый Герасименко.
- Да, сержант. Экспериментальная модель. И жутко секретная. Подписки у тебя уж брать не буду. Просто прошу не распространяться.
- Да понимаю я. Вот бы нам такую.
- Ничего. Когда-нибудь у всех появится. Сложная в изготовлении штука. И очень дорогая. Ну ладно, давай, занимайся. Да, и своих парней успокой. Чтобы тут палить ненароком не стали. А я пойду, развеюсь немного.
- Хорошо, товарищ майор. Удачи.
Спецназ сработал как на учениях, из бесшумных винтовок и пистолетов перестреляв всех дозорных, часовых и устроив 'ночь длинных ножей' в пределах отдельно взятого дзота. Попался унтер-фельдфебель, руки которого связали пластиковыми стяжками и сунули в рот кляп в виде чей-то пилотки. Прирезав остальных немцев на его глазах, Крюгер, в миру старший лейтенант Федя Измайлов, будучи знатоком немецкого, объяснил немцу всю возможную пагубность плохого поведения и не послушания с его стороны, и что он лично отрежет ему яйца и заставит их съесть, если унтер его плохо понимает. Немец усиленно кивал головой, типа он все давно уже понял и рад стараться выполнять все указания.
Группа тихо вышла из дзота, уведя с собой одетого немца и захватив с собой обнаруженное трофейное оружие, включая три пулемета МГ-34. В дзоте остался только Бинго, занявшись любимым делом по установке взрывоопасных игрушек из подручных средств.
- Ну что, сержант. Вот тебе 'язык', вот тебе трофеи, которые пока можете спрятать где-нибудь, если не сможете с собой унести. Теперь дело за тобой.
- Я тут подумал, товарищ майор. Задание же мое пока не выполнено полностью. Поэтому, если я пойду с Вами, то не нарушу приказ. Только я отправлю бойца с немцем в расположение нашей части, заодно он и мое донесение доставит.
- Дельно. Я так сделать и хотел тебе предложить.
- Рядовой Дубина!
- Я здесь, товарищ сержант.
- Вот тебе ответственное задание. Приказываю скрытно сопроводить в наш тыл этого 'языка' и передать командованию мое донесение. Справишься, боец?
- Справлюсь, товарищ сержант.
- Хорошо. На словах младшему лейтенанту просто передай, что мы продолжим разведку совместно с группой ОСНАЗа НКВД, и укажи, что немцы вот этого дзота ОСНАЗовцами скрытно уничтожены. Ну это они и сами поймут, как допросят немчину.
- Я понял, товарищ сержант. Разрешите выполнять?
- Давай. Аккуратнее! Выполнишь задание - считай себя настоящим разведчиком.
- Я не подведу.
- Хорошо, иди.
Двое суток совместная группа из разведчиков разных времен лазила по временно оккупированной немцами территории Киришского и Волховского района Ленинградской области, и результаты были. До истечения вторых суток из разведчиков-красноармейцев остался только один Иван. Сашку и Леву пришлось отправлять с промежуточными донесениями в тыл, поскольку сведения очень срочно были нужны комдиву. Группа же спецназа ГРУ в обусловленное время переправляла сведения в цифровой фотографической и текстовой форме с помощью своего коммуникатора.
Спецназовцы расстались с Иваном, уже будучи чуть ли не друзьями. Двое суток ползания на брюхе по вражеским тылам сблизят кого угодно. Бинго на память подарил ему свои механические часы 'Командирские', а майор - шариковую ручку.
Для подтверждения факта сотрудничества с группой спецназа ГРУ под прикрытием 'ОСНАЗ НКВД', как было согласовано с Москвой, майор Саляев выдал Ивану заламинированный пронумерованный пластиковый прямоугольник, по типу водительских прав из мира 2017 года, с текстом: 'Настоящим подтверждается участие предъявителя настоящего удостоверения в оказании содействия группе ОСНАЗ НКВД СССР в проведении операции 'Гуманитарный конвой'. Обстоятельства участия составляют государственную тайну и разглашению не подлежат." Подпись Берии и печать, выполненные проставлением факсимиле. До этого точно такие же удостоверения были выданы Александру Красилову и Леонтию Черемнову. Лишние вопросы со стороны местных особистов и командования ни к чему. Всё в компетенции Москвы.
Иван пошел через покрытую льдом реку в тыл, а спецназ далее по маршруту. Им еще предстояло получить очередной груз, скидываемый на парашюте в обусловленной точке. И выполнить следующее задание.