Маневр был завершен. Тускло помигивали индикаторы функционирующих систем зеленым цветом, сигналящим самое главное — все работает штатно, при первичном анализе ситуации за бортом какие-либо угрозы не выявлены.
Голосом подал Максу приказ об открытии визуальных обзорных экранов.
Картина в экранах виделась поистине фантастическая. Мне представилась картина невысоких гор вдали, перед которыми расстилалась неровная холмистая поверхность каменистой почвы с растущими на ней нечастыми растениями, похожими на деревья явно грибовидной формы. На сером стволе "деревьев", мысленно названных мною "ножками", находилась классическая "грибная шляпка", отчетливо разделенная на две части: нижняя, состоящая из многочисленных и перевивающихся коричневых трубок-стволов, верхняя — представляющая собой выпуклую густую зеленую оранжерею с цветочками или без них. Местами виднелись серого и светло-коричневого цвета конусообразные "бочонки", на вершинах которых виднелись рогообразные отростки, местами также оканчивающихся небольшой зеленью. На склоне одного из холмов привлекла взгляд колония ни на что не похожих плотных образований, представляющих собой многочисленные полутораметровые бледные отростки, с желтого цвета навершиями, отдаленно напоминающие разжиревший бамбук. Хотя мне это больше напомнило почему-то сильно увеличенные картинки неких бактерий, запечатленных микробиологами. Вся поверхность в основном была покрыта камнями, с небольшими вкраплениями островков растительности, больше похожими на лишайники. Вдалеке виднелись каменистые склоны выраженного красного цвета, поднимающиеся чуть ли не до вершин гор, так напоминающие мне фотографические пейзажи Марса, сделанные космическими аппаратами "Феникс", "Спирит" и "Оппортьюнити".
"Неужели я попал на другую планету?". Это была вторая осознанная мысль, после первой об отсутствии сиюминутных угроз.
Сформулировав и отправив Максу распоряжения по вопросу анализа окружающей среды, я откинулся на ложементе и попытался спокойно осмыслить увиденное. Столь детализированное неземное растительное пространство я видел только один раз — в фильме "Аватар". И уже сам себя практически убедил, что нахожусь на другой планете и оставался только один вопрос, а пригодна ли она к заселению землянами.
Но тут раздался уведомительный сигнал Макса об окончании анализа атмосферы за бортом и абсолютно нейтральным голосом мне сообщено, что атмосфера за бортом полностью тождественна земным показателям, агрессивных жизненных форм не зафиксировано, воздух полностью безопасен.
"Значит, эта планета, можно так сказать, земного эталона", — последовало мое уже третье мысленные заключение.
Не успев до конца поразмыслить над последним своим выводом, а главное, над его последствиями, последовал следующий сигнал, предупреждающий о новой порции полученной Максом информации. Мне сообщено, что мы находимся на острове, примерно равном 3625 квадратных километров, окруженный водной поверхностью. Зафиксированы радиосигналы в диапазонах средних и коротких волн, после быстрой расшифровки которых последовал незамедлительный вывод об языке шифрования, аналогичном английскому. Сам текст не содержал в себе какой-либо более существенной информации, относился к обыденно-техническому радиообмену. Неожиданным был сам факт радиообмена на английском языке!
"Это что, я попал на другую планету, где уже обосновались англичане?". Это была четвертая моя мысль, и не строя каких-либо выводов сразу же озаботил Макса усиленным поиском радиообмена на основе русского языка.
Таким же беспристрастным голосом он мне выдал, что найден исковый объект поиска, при чем распространяющийся на русском языке без шифрования, то есть, открытым текстом.
И каково же было моё ошеломление, когда я услышал это!
"С рассветом 22 июня 1941 года регулярные войска германской армии атаковали наши пограничные части на фронте от Балтийского до Чёрного моря и в течение первой половины дня сдерживались ими. Во второй половине дня германские войска встретились с передовыми частями полевых войск Красной Армии. После ожесточённых боев противник был отбит с большими потерями. Только на Гродненском и Кристынопольском направлениях противнику удалось достичь незначительных тактических успехов и занять местечки Кальвария, Стоянув и Цехановец (первые два в пятнадцати километрах и последнее в десяти километрах от границы). Авиация противника атаковала ряд наших аэродромов и населённых пунктов, но всюду встретила решительный отпор наших истребителей и зенитной артиллерии, наносивших большие потери противнику. Нами сбито шестьдесят пять самолётов противника".
И это было произнесено голосом диктора Левитана, так знакомым мне с детства по множеству советских документальных и художественных кинофильмов.
Ошеломление было сродни первому знакомству с кораблем и новости об ядерной атаке Российской Федерации.
Эта новость снова разграничила мою жизнь на "До" и "После" с множеством возможных дальнейших путей развития. Пока был уверен только в одном пути — надо в любом случае спасти ранее доверившихся мне людей, а остальное — тактические детали.
Рука автоматически протянулась к шкафчику, стоящему с левой стороны моего кресла, достав в одной из его секций фляжку с синтезированным коньяком. Сделав три больших глотка, абсолютно наплевав на крепость напитка, я опять откинулся на спинку ложемента. Мысли в голове вихрились от "кто виноват" и до "что делать". Но вот куда подеваться, когда расстояние между этими двумя вопросами бывает поистине астрономическим.
Пятая моя мысль долго не могла сформироваться, ломаясь словно девственница, пока не оформилась в логическую вершину своего содержания — полностью определится с реперными точками имеющихся в базе данных географических координат и определить текущее местонахождение, в радиопоиске найти подтверждение временных координат в известной мне исторической последовательности.
Спустя пару минут Макс доложил — мы находимся в юго-западной части острова Сокотра, в 16.13 минут часового пояса города Москвы 22 июня 1941 года.
"Твою м….". Ну сколько уж можно мирозданию меня испытывать. И я ничего не знал про остров Сокотра. Вообще даже не догадывался об его существовании, и поскольку это было так, то соответственно моя жутко обостренная логика говорила, что он ни чем не примечателен, например, в отличие от известных мне островах Тринидад или Мадагаскар. Соответственно, для меня он вряд ли чем отличался от другой планеты земного эталона в плане своей бесполезности. Хотя…
Краткий обзор имеющейся в моем распоряжении информации, скачанной в своё время с просторов интернета, поставил меня в двоякое положение в плане оценки ситуации.
С одной стороны, этот район не находится в активном районе развернувшейся в этом времени мировой бойни. С другой стороны — остров занимает ключевое стратегическое место для контроля навигации северо-западной части Индийского океана, а главное — остров мог быть использован для контроля экономических путей, проложенных благодаря Суэцкому каналу. Это уже вопросы геополитической экономики, ради проведения которой ряд стран запросто обрушивали мир в волну мировых войн и локальных конфликтов, жертвуя миллионами жизней, в том числе миром, который я недавно покинул.
Благодаря тому, что во мне все же превалировала задача спасения выживших в бойне третьей мировой войны, мысль о находке места переселения спасшихся земляков и единовременников перевешивала все сомнения и вселяла в меня жизнь и новую жажду действий. Всколыхнул, блин, болото. Здесь есть жизненно необходимая и безвредная атмосфера, не зараженная радиоактивными, химическими и бактериологическими загрязнениями, позволяющая моим соплеменникам вдохнуть свежий воздух, посмотреть на забытое солнце, море и птицы. И найти что-нибудь пожрать свеженького.
Собрав всю информацию, в том числе с помощью выпущенных разведывательных дроидов, я решил возвратиться к исходной точке маневра, оставив маяк на острове. Не знаю почему, но я не сомневался, что мне это удастся. Тем более навигационная система снова фиксировала сигнал далекого маяка. Какое-то иррациональное чувство уверенности дало мне заряд бесшабашности и отдал распоряжение Максу о возврате.
Возврат показался мне каким-то обыденным. Вот мелькнули индикаторы, по прежнему сохраняющие зеленый цвет безопасности всех систем. Вместо заблаговременно закрытых обзорных экранов, псевдомониторы показывали мне до боли привычную окружающую среду: голый лес, покрытый черным снегом, темень осадковых туч на небе, не дающих сквозь вечный сумрак каких-либо шансов солнечному личику проскользнуть до земли. И наши выстроенные строения убежища, покрытые маскировочной сетью. Навигационная система снова ловила сигнал маяка, и я был уверен, что это сигнал маяка, оставленного на острове Сокотра в 1941 году.
Не успев зафиксироваться и выйти из режима разведывательного поиска, я был буквально атакован всеми имеющимися в нашей маленькой колонии средствами связи. Вопросы следовали один за другим и были абсолютно однотипными.
Сообщив всем, что всё прошло нормально, я попросил все же собраться в нашем тренажерном зале, как в самом вместительном, для проведения общего собрания, на котором я сообщу все полученные сведения разведки и озвучу свои выводы и предложения. Представляя их глаза и открытые рты от осознания сообщения, что можно переместиться в мир прошлого.
А сам пошел в нашу сауну, посидеть в одиночку, никого не приглашая, чтобы обдумать итоги разведывательного рейда и дальнейшие возможные шаги. Я уже давно понял, еще дедушки мне втолковали, что баня очищает не только тело, но и дух. Я, как и все обычные советские мальчишки, безусловно внимал словам дедушек, воевавшим в Великую Отечественную войну и воспринимал их советы и наставления как руководство к действию, значимость их слов не шли ни в какое сравнение с советами отцов.
При первом приближении вопрос о спасении не только моего анклава, но и части спасшихся на территории республики и близлежащих местностей, с открытием прохода в прошлое может быть решена. То есть, найдена территория, на которую можно было их переправить. Её немного, но и то хлеб. Тут вопрос времени и только времени. А также ресурсов. Я физически не смогу тысячами перевозить людей. Тем более в не обустроенную местность. Необходимо наличие множества оборудования для обеспечения их жизнедеятельности, а именно электроэнергией, водой и продовольствием. Это первоначальные жизненно важные нужды. Поэтому я особо не задумывался об обеспечении их медициной, социальной защитой и прочими цивилизованными льготами. Первичной проблемой были вопросы выживаемости и защиты.
С определением острова Сокотра в качестве пристанища беженцев с Земли 2012 года имеются реальные проблемы, заключающиеся в необходимости обеспечения его безопасности. Насколько я оперировал данными, на острове имелись аборигены, не сильно ушедшие в развитии от рабовладельческого строя. Аборигены не представляли никакой существенной опасности. И были они какие-то странные, вроде как потомки древних семитов, и язык у них был уже забытый в современности. Есть у них какой-то король, находящийся далеко от острова, на территории известного мне государства Йемен. Но остров имел важное стратегическое положение и появись на этом острове какая-то сила, она станет объектом пристального внимания и приложения военных сил всех ведущих мировых держав и финансовых воротил. Вот это и настораживало. А если еще узнают, что тут обосновались пришельцы с мира будущего…
Сил для обеспечения безопасности всего острова у меня не было. От слова "совсем". Мои попытки создания охранных дроидов не могли решить проблему массированного десанта. Лично я сам, даже используя преимущества принятого в мое распоряжение корабля, не смогу кардинально решить проблему обеспечения безопасности поселенцев. Просто засвечу свои фантастические возможности, выиграю тактически один-два боя, но придется затем выдерживать как ком нарастающее давление не на меня, а на поселенцев. Ну не буду же я их круглосуточно охранять, превратив корабль в конуру сторожевого пса. Нужны грамотные специалисты военного дела и само военное оборудование и снаряжение, чтобы обеспечить самооборону силами самих поселенцев.
Как ранее я уже вспоминал, в республике фактически отсутствовали воинские формирования. Ну разве посчитаешь таковыми личный состав военного завода по производству артиллерийских систем, личный состав военных представительств МО РФ при нескольких предприятий, и отдельной части внутренних войск, именуемой "ментбат".
Ну ладно, спешить пока не буду, попробуем выработать решение на нашем общем собрании.
Тут всплыла и стала давить совершенно другая проблема, и весьма настойчиво. Для всех нас, советских людей, наследников столетий объединения некой общей человеческой массы, разговаривающей и думающей на русском языке, 1941 год представляет собой время катастрофы, едва не погубившей нашу сплоченную жертвами миллионов жизней страну. Ведь и ей тоже требуется помощь.
Масштабность возникших двух проблем просто обескураживает, лишает тех немногих сил, коих смог набрать благодаря благоденствию сауны. Это так, прозаически.
Но вот в одном убедил себя, если по поводу помощи предкам в 1941 году были вопросы и весьма существенные, то вопросы нашей выживаемости не могли терпеть, такие же невинные жертвы, как и в Великой отечественной войне, с каждым днем возрастали и в мире 2012 года.
Вот с таким настроением я и пришел на общее собрание. К моему приходу уже вовсю шли видеозаставки и пояснения Макса о результатах нашей разведки. Безразличных, естественно, не было. Ахи-охи, матерки и шебуршание сопровождал видеопросмотр.
В отличие от прочих наших собраний — это собрание было всеобщим, ибо решался вопрос нашей жизни и смерти. И никакого президиума и прочих атрибутов всяких собраний. Все были равны. Даже дети от 10 лет были вольны в своих предпочтениях, сам лично настоял на этом. Им жить — им решать.
По завершении демонстрации я сразу поставил вопрос "ребром" — будем кидать все силы для помощи предкам в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками или для выживаемости современников из мира 2012 года?
Неразумная (абсолютное меньшинство) молодежь сразу бросилась в обсуждения темы борьбы с немецко-фашистскими захватчиками, другая часть — принять все меры для спасения выживших. Но подавляющее большинство, впрочем как и я, не имело каких-либо предпочтений. Действительно, вопрос серьезный и требовал дальнейшего исследования и обсуждения, для выработки реальных и разумных действий.
Правда я сразу предоставил вводные данные о том, что контакт с обнаруженной жизнеобитаемой местностью возможен только в одной точке, то есть на острове Сокотра в 1941 году, без вариантов. Дальнейшее передвижение возможно только на моем корабле, ограниченном в своей вместимости. И сразу предложил рассмотреть вопрос о том, куда было бы проще поселится нашим современникам и инфильтроваться в общество с легальным статусом?
Последующие дни были наполнены обсуждением, а главное — надеждой и готовностью действовать. Болото всколыхнулось. Сам тоже жил в этих обсуждениях.
Наше более старшее поколение, в лице моей матери, тещи-тестя, тетей высказали однозначное мнение — их отцы и матери прожили достойно, также достойно похоронены, вся родня гордится ими и не видит смысла лично их спасать в период их молодости 1941 года, и вообще как-то афишироваться пред ними. Я с ними был абсолютно согласен. Сам бы желал в свое время быть похоронен с помощью военкоматов, с почетным караулом, в присутствии всей родни.
Горячие мои братья были остужены вопросами тактики применения их желаний набить морду немцам при имеющихся у них вооружении и навыков.
Таким образом, 1 июля 1941 года (по молчаливому согласию всей общины мы приняли эту дату в качестве начала отсчета будущего времени) мы приняли решение исходя из нашей малочисленности и сохранившихся в памяти претензий к немцам:
1. Организовать центр беженцев на острове Сокотра в 1941 году.
2. Произвести разведку с помощью корабля баз (складов) стратегических запасов РККА на захваченной немцами территории.
3. Организовать вывоз заброшенных стратегических припасов РККА: вооружения, обмундирования, боеприпасов, продовольствия, топлива с помощью корабля.
4. За счет полученных материальных средств сформировать боевое охранное и штурмовое воинские подразделения нашей общины. Для этой цели выйти на контакт с действующими организациями самообороны и анклавами республики и ближайшего региона в мире 2012 года.
5. Рассмотреть вопрос о самоорганизации общины в военно-политическую организацию.
Этими сухими канцелярскими словами мы с Зиной объяснили, что подразумевается под ними. Больших трудов нам хватило сил убеждений, что не стоит уходить от формализованной стороны вопроса. Нам просто будет жизненно важно самоорганизоваться, чтобы достойно выступать в официальных взаимоотношениях, как с современниками, так и с предками, и не обязательно только с советскими, с которыми уж точно контакт будет необходим.
Через чур активную молодежь мы тем временем уже 23 июня 1941 отправили на двух имевшихся надувных лодках на ловлю рыбы с помощью сетей и прочего снаряжения в бухты нашего острова. А тем временем я на корабле производил планетарную разведку.
Улов был великолепен и совершенно непривычен в своем составе (опознан был только тунец), однако пройдя через анализаторы, давшим положительный сигнал на безопасность, был съеден как в жареном, так и в вареном виде. Апосля надоевших круп, консервов и синтетических продуктов пир получился знатный.
Именно к 1 июля 1941 года мы выработали определенные наработки в дальнейших наших действиях, помимо вышеуказанных решений. Главой нашей общины, главой экспедиционного корпуса в 1941 год избран я, это было совершено, главным образом, для общения со всякими военными, политическими и гражданскими элитами контактируемых сообществ. "Ну вот, теперь есть что на визитке изобразить" подумал я. В помощники и члены экипажа корабля на постоянной основе назначены мои братья. "И Ксюша" — добавил я.
2 июля мы совершили рейд в ранее поверхностно разведанный нами район, находящийся в 16 км на северо-запад от г. Ровно. Наличие бывшего продсклада РККА было вполне достоверно подтверждено. Почему бывшего? Не потому что теперь его охраняли немецкие тыловики, а потому, что они его преобразили еще и в склад трофейного вооружения и обмундирования.
Мною принято решение однозначно его прошерстить на предмет полезных вкусностей для нас. У меня не было роты штурмовиков, тем более со средствами усиления, но у меня были мои братья, прямо-таки горящие желанием повоевать, был умудренный жизнью Серега, который прекрасно, как и я, видел этот склад как начало возрождения жизни и поэтому не испытывающий никаких сомнений. Мы собирались не воровать, а всего лишь не допустить оприходывание его содержимого немцами. Вооружение корабля включало в себя наличие нейтрализующего оружия. Видимо для взятия живых образцов животного мира для исследований.
Так, приступаем.
— На связи Вадим. Всем Братьям через 5 минут на позицию зачистки с центрального входа. Задача — нейтрализовать противника. Пацан (такой был позывной Сергея) — через 6 минут десантирование на склад, задача та же — нейтрализация часовых.
В ответ пролепетали голоса принятия команд. Главное для меня — не было вопросов. Уффф.
Тут же активировал луч нейтрализации биологических объектов (парализующий луч) и целенаправленно обработал все видимые дежурки, посты, казармы.
После выпуска бравых братишек, не совсем профессионально связывающих руки и ноги пленных пластиковыми стяжками, дал возможность сойти Сергею и тут же отправился к казарме. Парализующий луч — это хорошо, но я никогда ранее его не применял, и поэтому выгнал с корабля всех охранных дроидов и направил их в расположение казармы охранного подразделения германских войск.
К моему великому удовлетворению, никто не оказал вооруженного сопротивления. Если братишки получали опыт пеленания парализованных противников, то Серега буквально резал тех, кто под воздействие луча не попал. Видимо у него был какой-то пунктик в отношении немцев. В моем случае также получилось идеально, два охранных дроида заняли оборону оружейной комнаты, оставшиеся просто навели 2 импульсных оружия на только что проснувшихся немцев.
На территории базы были найдены 4 автомобиля ГАЗ-АА, 3 Опель-блица, один немецкий мотоцикл с коляской (мысленно обозвал его "Уралом"). Немедленно найдя среди пленных и водителей, и грузчиков, при чем в 100 % случаев, мы предложили им в обмен на свои жизни ударно поработать. К слову, этот склад охраняла 3 рота 2 отдельного охранного батальона 255 пехотной дивизии, если бы были войска ваффен-СС, то такого предложения бы не было. Перевозка заняла довольно длительное время, но благодаря найденному мной в мире 2012 года электропогрузчику, завершилась успешно в течении 2 дней. Водители не знали о месте разгрузки, корабль они не видели, вообще, судя по их недоуменному виду, они уже рассчитали километраж исходя из времени поездки, а он оказался мизерными, где-то 3 км. Мы реально выглядели в их глазах очень странными русскими. Ну и черт с ними.
Полетать мне пришлось довольно много и долго, а уж специализацию водителя электропогрузчика освоил на все 100 %, на острове временно вываливал мешки на каменистую землю. Объем трофеев весьма радовал.
Самое удивительное получилось в том, что мы не знали — почему никто так и не поинтересовался судьбой этого подразделения. Даже рации и полевого телефона у них не имелось. Да, были, два связиста на велосипедах, из которых мы уничтожили только одного с катушкой проводов за спиной. А другого уничтожили какие-то окруженцы…
Я не хотел устанавливать какие-либо связи с руководством СССР именно в данный период. Потеря управления войсками и отсутствие достоверных сведений об общей обстановке наших войск, дополнительно искаженная действиями ГПУ РККА и НКВД, не давала какой-либо объективной рекогносцировки враждующих сторон. Достаточно того, что вместо Сталина по радио о нападении выступал Молотов. Для советского народа, свято верившего в мудрость вождя физкультурников, это было наверное страшнее, чем сам факт нападения Германии. Хотя имеющаяся в моем распоряжении информация позволяла ориентироваться в том, что происходит. Уже знал, что Минск взят быстрым ударом немцев.
Чем я мог помочь моим предкам в войне 1941 года? — да практически ни чем. У меня не было ни ресурсов, ни сил. Единственное ценное — это стратегическая информация. Информация об ударах германских войск, численности вражеских войск, вооружении противника, о путях нашего перевооружения и т. п. и т. д. Но вот кому и как ее передать? Идти на почту? Самому смешно.
Как-то пролетая с грузом обнаружил застрявшую на дороге недалеко от города Кобрин одиночную полуторку и копошащие над движком бойцов. Рядом стоял пехотный лейтенант. Переодевшись в найденную на складе форму НКВД и выгрузив с корабля мотоцикл, загрузил коляску фанерным чемоданом бумаг, и подъехал к ним. Представившись капитаном Прониным из особой группы ГУГБ НКВД и предъявив качественно сделанную ксиву (даже ржавчину от скрепок не позабыл нарастить в местах их скрепления и слегка её помять), попросил передать в НКВД по г. Кобрин груз с соответствующим сопроводительным документом. Лейтенант по фамилии Леонтьев как-то даже не особо сопротивлялся. На его немой вопрос ответил, что опаздываю. Не пояснив к чему. Также на его следующий немой вопрос просто вскрыл чемодан и показал, что кроме бумаг нет ничего взрывоопасного. А бумаги действительно, по моему мнению, были взрывоопасными.
Как уже выяснил в будущем, бумаги так никуда и не попали, а сгорели после атаки грузовика немецкими истребителями через час после нашей встречи.
Боже, как я был наивен. Ладно, хоть бумаги немцам не попали. Но вот встречаться с официальными лицами до осени не собирался. Я не знаю, что им сказать, поскольку они сами не знают, что спросить. Про ядерную бомбу чтоли им рассказать? А зачем она им сейчас. Им нужны сейчас танковые клинья как минимум Т-55 и бомбардировщики для ковровых бомбардировок ОДАБами. Ну чего нет, того нет.
В общем, наша состоявшаяся вылазка и твердое намерение на дальнейшее оприходование различных складов (продскладов, артскладов, складов горючего) РККА вызвала бурю положительных эмоций. Предполагаем, что часть из них возможно уже охраняется противником, другая в бесхозном виде и без охраны под маскировочной сетью нас дожидается. Возможно, некоторые до сих пор под охраной советских бойцов находятся, уже всеми начальниками позабытые.
Нам прежде всего необходимы были продовольственные склады. Экологически чистые продукты питания представляют огромную ценность для нас, выходцев погибающего мира 2012 года. С большим удовольствием вот похрустел ржаными сухариками со складских пайков. Ну и от оружия с боеприпасами не стоит отказываться. Берем всё. Пригодится как нам, так и будущим дружественным нам анклавам выживших, а также самим будущим переселенцам. Стрелковое оружие 21 века не особо сильно спрогрессировало за 70 лет. Больше прогресс произошел в девайсах к нему. Да и ради скрытности светить тут оружием из 21 века не стоит. По крайней мере, промежуточный патрон здесь не известен, так что придется внимательнее следить за применяемым стрелковым вооружением, я вообще сторонник больше парабеллумовского патрона 9 х 19 мм, есть у кого с пользой и выгодой безвозмездно приобрести.
Больше волнует теперь вопрос в организации лагеря беженцев в 1941 году.