Однажды в городе Хабаровске, на перекрестке улицы Ленина и проспекта 77, остановился трамвай.
Шаги, слышные недавно на лестнице, удалялись и, наконец, затихли. В радиоприемнике, настроенном на волну передачи «Поющие сердечки», слышался только треск грозы, бушующей где-то над Тихим океаном. Город погрузился в затишье. Над зданиями из бетона и стекла, над самыми главными на Земле людьми нависла серая полоса из облаков. Утром в последнем просвете среди них сверкнула яркая точка, и Центральный телеграфный аппарат отстучал очередное послание от девушки, которую любили все.
Received: from grib (ks-17.dialup.onego [713.57.310.48])
(authenticated bits=0)
by smtp.ru (8.12.6/8.12.6) with ESMTP id h2G0U4Z10
Sun, 16 Mar 2003 03:30:07 +0300 (MSK)
Message–ID: <001fh1c2eb53$fc4gecc0$300a3gd5@onego>
Subject: =?koi8-r?B?2sHbycLJ07guLi4g0SDQzMHLwcwuLi4=?=
@ Ожидая, не жди. Обольщаясь, не обольщайся. Не пропусти свой трамвай. Шаги на лестнице должны получить твой ответ. Тот, кто приходит за тобой, приходит по твою душу.
@ Он сделает для тебя всё, что ты пожелаешь. Обман неизбежен. Он знает, как сделать так, чтобы ты улыбнулся. Он знает секрет твоей ложной эйфории. Он скользит по твоим мозгам и костям, оставляя ядовитый след. Его секрет происходит из места, где делают смерть.
@ Его спутник – замаскированная женщина–андроид. В ее глазах – двоичный код программы вселенского оплодотворения. На ее лице – пластмасса. Там, где необходимо, она добавляет блеск. Там, где это требуется, – подведены губы. Подготовь себя, проникни в ее паскудную суть. Постарайся сделать это с первого взгляда. Не удивляйся; невероятным злым цветком, недоступным и алчным, окажется она.
Данное послание предназначалось для каждой, отдельно взятой единицы гражданского населения. Неизвестным для покойного летчика Чкалова образом послание в течение нескольких секунд достигло своего назначения.
В остальном, жизнь продолжалась…
Aцкая_Сатана sets mode: +b *!*@listopad.punk
[07:01:04] *** You were kicked by Aцкая_Сатана (Aцкая_Сатана)
[07:01:04] *** Attempting to rejoin…
…своим чередом. В фиолетовом песочке во дворе ковырялись детишки.
– Умирая, не умирай навсегда. Чудесная рыжая девочка будет для тебя надежным примером. Точнее говоря, она была рыжая не всегда. Пепельная блондинка. Вот такая.
– Говоря никогда, я… могу сказать наверное – глаза нехорошие, звериные. С детства космонавткой стать хотела, как Валентина Терешкова или Саманта Смит. А была, на самом деле, ведьмой.
… В ЗАТЯЖНОМ, СЛЕГКА ТУМАННОМ СЕНТЯБРЕ, В ТОТ НЕЗАБЫВАЕМЫЙ ОСЕННИЙ МОМЕНТ, КОЙ ПО МЕРКАМ ЗЕМНЫХ СУТОК ОЗНАЧАЕТ ГЛУБОКИЙ БАГРОВО-КРАСНЫЙ ЗАКАТ ВСЕ СИЛЫ И СОКИ ПРИРОДЫ, ДОСТИГНУВ СВОЕГО ПИКА, СОВЕРШАЮТ ОСТАНОВКУ
1. Последние Новости
Минуты тянулись, как часы. Вагон не мог тронуться с места. В трамвае пахло цветами – пассажиры, немало удивляясь, обнаружили в своих руках букеты. Раздался пронзительный свист. Водитель включил микрофон, но, ещё не успев ничего сказать, в беспамятстве стукнулся лбом о панель индикаторов. Трамвайные пути закрутились спиралью и уперлись в бездну.
Город дважды перетряхнуло в пространстве, и чудовищная, искрящаяся синими огоньками складка пересекла его самые последние закоулки. Любая песчинка, любой микроб, отныне и навсегда… им оставалось вспоминать ту, которая любила их без всякой надежды…
– Одна совсем была, среди людей грешных… Она всех любила, а её никто не понимал. (И сама себя не понимала). Только березки холодные да тигры уссурийские. Митька, конечно, заступался за неё, когда слова плохие говорили. А потом этими же руками брали хлеб, – говорил водитель, вместе с пассажирами постепенно приходя в себя. Красное смещение ударной волны оставляло о себе… ЗНАТЬ.
Лицо водителя никак не могло отпечататься в памяти у пассажиров, умножая и повторяя себя многократно. Неизменным оставался только голос, бархатно-успокаивающий и неторопливый.
– Она в десятом классе училась, когда произошла ошибка. Это теперь все знают. А вот тогда её много обижали, она молчала… Молчала, потому что знала, что боятся её, а поделать ничего не могла. Любила гулять одна. Уходила в лес одна.
Мужчина дернул рычаг. Вагон медленно заскользил и пересек улицу Космонавтов.
– А на улице Космонавтов, если желаете знать, парень такой живет, Митька. Ейный одноклассник. Это неважно. Испытывал к однокласснице чувство симпатии. Сегодня ночью это случилось: к однокласснику Митьке проникла, через форточку, в голом виде, с топором. Только, может, это и не она была, а ленинградские физики прибыли на спецвертолёте?
Водитель трамвая глотнул воды из пластиковой бутылочки (на лбу его тотчас выступил пот). Был действительно необычайно душный день. Нынешние сумерки, как сметана, сгущались в городе, заключённом в гигантскую воронку фиолетового тумана. В условиях плохой погодной видимости, трамвай двигался вдоль живых светящихся линий.
– ТАНЯ СВЕТЛОВА с детства космонавткой стать хотела. Как Валентина Терешкова или Саманта Смит. Но была на самом деле ведьмой. Не совсем ещё ведьмой, но, так сказать, начинающей. ТВ-передачи смотрела, содержание любила понимать. Но чаще уходила в лес. У неё в лесу был друг – уссурийский тигр Паша. Она его любила и встречалась часто с ним. Отправлялась в лес через улицу Космонавтов. В белом платье и с огненным браслетом (такие вряд ли в СССР делали) через улицу Космонавтов уходила. Митька, когда это видел, с ума сходил. И, как бывало, с ней заговорить пытался, она ему заранее отвечает: «Молодец, Митька, ты меня поддержал. А теперь я иду гулять в лес. У меня там друг живет – уссурийский гриб Саша. Я ему про тебя расскажу, чтобы, когда умру, с тобой рядом быть». Уходила в лес одна, а возвращалась радостная, так сказать, как будто узнала что-то. Любила повторять: «Выдастся срок, исполню свой зарок. Улечу на Альфу колдовать, а потом вернусь, каждого найду в кровати».
– Так оно и вышло.
– Митька сильно скучал. И даже уходил в тайгу, искал уссурийского гриба Сашу. У него друг был, Валера, по фамилии Губарев, с улицы героев, из школы #2. Вместе с Валеркиной одноклассницей задумали покончить жизнь самоубийством. Но ещё ничего не знали про радиоволны, как можно превращаться в них. Митька семь дней и ночей не спал и ничего не ел. Стал чаще приходить на кладбище, сидел у раскопанной могилы, пытался понять. Дошёл парень, так сказать, до точки. Валерка ему зелёный чай в термосе принес и отвёл домой. С тех пор полюбил гулять на кладбище сам – пока однажды случайно не расшибся об ограду. Митька, когда узнал об этом, полюбил на трубе играть, на балконе. И кто слышал, говорят, очень приятные мелодии. Валерка ведь тоже космонавтом стать хотел. Жители Хабаровска это хорошо помнят. Ну, и потом несколько ребят всё-таки повесилось. Увидели, так сказать, свой последний влажный сон.
Голос водителя эхом отдавался в фиолетовых мозгах пассажиров. Каждый из них уже хорошо знал, зачем сегодня очутился в трамвае и какова конечная станция. В воздухе потрескивали сухие разряды статического электричества. Вдоль линий проспекта 77 блеснули цифры, и пейзаж снова передернулся, как будто пересчитывая дома и мраморных слоников в них.
– Я первый мраморный слоник!
– Я третий мраморный слоник! – слышалось тут и там.
– Улица профессора Яблочкова, – объявил остановку водитель. В фиолетовом мраке, окружающем трамвай проступили цифры. Киборг сосредоточился на девятке, означающей номер его маршрута, и открыл двери для новых пассажиров. В трамвай вошло несколько необычных существ, похожих на увеличенных до размеров человека плюшевых медведей. Как ни в чём не бывало, существа заняли свободные места.
– На этой улице, в доме номер 6, если желаете знать, произошел отдельно взятый шайтанизм. Девочку Свету, совсем еще немолодое создание – КОНТРОЛЁРЫ? Девочку Свету, совсем еще немолодое создание, Контролёры из собственного подъезда выволокли и у дома номер шесть распяли и разрезали живот. В животе обнаружилось колечко, а в колечке – смерть. ТАНЯ СВЕТЛОВА пыталась её спасти. Ночью к ней специально приходила. Сидела на постели и песенку исполняла на белорусском. В белом платье, с огненным браслетом и распущенными волосами, сидела и пела. А Света Могилева проснулась и спрашивает: «Это ты, Таня?» – «Это я». И тут Света, наверное, спросила: «Ты же умерла?»– «Почти». «Это неправда», – сказала Света. – «Ты сейчас на звездолете летишь, на Альфу, про тебя столько стали говорить, не поверишь». Так вот, товарищи пассажиры, ТАНЯ СВЕТЛОВА всегда очень скромная была и не любила, когда про неё говорят, потому что говорят всегда неправду. Можно про неё вспоминать, но только про себя – это маленькая тайна. Она счастливая была. А Свету, свою одноклассницу, очень любила. Так что она в ответ Свету ласково так погладила по волосам и говорит: «Не бойся. Говорят всегда неправду, ты скоро всё узнаешь, как всё на самом деле. А пока у меня для тебя нашелся подарок. Сходи в ванную комнату посмотри. Из одноклассниц я больше всех тебя любила. Так что сходи. А я под твоим бархатным одеялом полежу, погреюсь».
– Света Могилева встала, халатик одела. А глаза у нее к темноте привыкли, смотрит: вся комната бархатная. (Как гроб, вывернутый наизнанку). И постель у нее бархатная, и все предметы в комнате бархатные. И что в кровати у нее не настоящая ТАНЯ СВЕТЛОВА лежит, а бархатная, и бархатными губами шепчет: «Пойди… Погляди…» Девочке Свете вдруг очень страшно стало. Медведи на нее какие-то стали бросаться, но это только от воображения. В ванной комнате девочка Света решила спастись. Заперлась там. А в зеркале сейчас же видит, что там настоящая ТАНЯ СВЕТЛОВА, протягивает ей колечко. «Открой дверь, – говорит, – на лестнице шаги какие-то, вроде звонят!» И, правда, в дверь уже полчаса звонили. «Откройте, – кричат, – это мы, серые котики, за тобой пришли!» Света поверила. Открыла серым котикам. А это оказались снова Контролёры. Свету Могилеву выволокли и совершили жуткое насилие, о таком ни в одном фиолетовом городе не слыхали…
В Хабаровске, правда, с самого утра творилось бог знает что. Город наполнили загадочные видения и миражи. Серые котята принимали не последнее участие в этом спектакле. Происходя из забытой телефонной будки на заброшенной автостоянке, они неустанно и поминутно плодились, размножаясь и питая собой самую жестокую каббалистику.
– Какой вывод следует сделать, товарищи пассажиры? Слова нехорошие русские говорила. Отца родного спасателем родненьким называла. Многому не верила, а только лишь потому, что передавала чужие сплетни. Оставалось преподать урок. Возьмем девятку – номер нашего трамвая. Прибавим номер дома Светы Могилевой. Получается 15. Данные пятнадцать суть Луч Мирового Разума, неотправленное послание; его здоровый смех, его чистое небо, его надежда… остается прибавить десятку – номер дома любого человека во вселенной – но не стоит ограничиваться и этим. Замыкая круг, я присовокупляю четыре – то есть ту самую малоприметную звездочку в созвездии Кассиопеи. В результате – 29, 2 и 9, что в совокупности означает…
Очевидно, серых котиков более негде было разместить. Двигаясь сквозь эту безмолвную массу, трамвай отчаянно прокладывал свой путь. Между тем, робот в кабине водителя продолжал свой рассказ. Леденящие механические интонации куда-то пропали, и его голос стал скорее напоминать ломающийся голос подростка.
– Черепно-мозговая травма случилась у Митьки. Он ведь хотел, чтобы ТАНЯ СВЕТЛОВА ему хотя бы приснилась. Но та ему никак не снилась. Вот, Митька и вовсе спать перестал. Так и лежал у себя в кровати с открытыми глазами. И вдруг увидел, что ТАНЯ СВЕТЛОВА к нему с топором голая в форточку лезет, вся фиолетовая из-за радиоволн. Митька сразу, в своей постели вытянулся и поседел. А ТАНЯ СВЕТЛОВА ему говорит: «Завтра, Митя, в Хабаровске будет солнечное затмение. Ты скажи всем, чтобы стекла взяли такие чёрные, закопчённые». Так, мол, не будет больно смотреть на солнце. И все увидят мой космолёт. Я, говорит, за этим специально сверху следить буду. Так надежнее, правда, Митя? И засмеялась смехом дьявольским своим, бархатным, и глазищами сверкает. Что было дальше, неизвестно. Но когда Митю нашли в кровати ни живого ни мертвого, он вдруг с топором начал на всех бросаться. Какая-то злоба в нем появилась, в Митьке.
– Тут и Контролёры подоспели. Митька маму уже не узнавал, спрятался под кровать. Ну, надо думать, это его травма сказалась. Вытащили его из-под кровати, к бархатному зеркалу подвели, как полагается. Митя так страшно закричал, что все в доме услышали его сквозь стены, и многие соседи лишились чувств. А один из Контролёров сказал, что это не Таня Светлова ночью приходила, а писатель Листопад, и топор на самом деле не топор, а записная книжка.
– А мама не поверила им, потому что видела, какой у её сына припадок. Она напоила Митьку чаем и сказала: иди на радиостанцию «Поющие Сердечки» и всё расскажи. А ещё лучше – напиши письмо в Ленинград, писателю Листопаду; напиши толково, что да как, а то сколько же можно ждать. Пускай ленинградские физики во всем и разбираются. – Митька так и сделал. Написал, что знает, кто такая ТАНЯ СВЕТЛОВА. Что настоящая Таня давно умерла, но телеграммы от нее все равно приходят и для жителей Хабаровска они очень важные. Написал, что в городе появились психотропные медведи и запросто разъезжают на трамваях. Что река Амур перестала впадать в Охотское море, а напротив набережной появился японский танкер и посылает вредные излучения. Написал, что ТАНЯ СВЕТЛОВА очень всех любила, не только в Хабаровске, но и в Ленинграде, и в Москве, и в других разных странах.
Одинокий трамвай ускорил своё движение.
Котята, разевая красные пасти, отращивали крылышки и разлетались кто куда. Надо полагать, в самые разные страны. Совершенно мертвые, просвечивающие сквозь фиолетовый туман дома безмолвно взирали на это пустыми глазницами чердаков и подвалов, где только что зарождалось нечто, пришедшее вместе с ударной волной.
– Нормальное, в общем, письмо написал Митька, как полагается. Добавил, что жители города желают всех благ человечеству и не хотят ядерной войны и повторения Хиросимы.
Проговорив что-то неразборчивое в микрофон, водитель затормозил вагон на одной из главных городских площадей.
Здесь было пустынно, как никогда. Только ветер носил какие-то обрывки. На всякий случай двери открылись для новых пассажиров. Ответом было лишь тихое завывание ветра под пасмурным небом.
Казалось, не только город, но и вся природа, окружающий город лес и твари, населяющие его, внутренне изменились. И даже то, о чем пели птицы и шептались под землей червячки, было таинственно связано со смертью девушки, которую любили все. Уссурийский гриб Саша, развернув свою антенную шляпку, пытался разобрать сигналы с её космолета. Непонятным образом эти сигналы успокаивали людей и животных перед лицом грядущих перемен.
@@»Говорить нельзя… молчаливые люди близки друг к другу, как никогда».
@@»Пусть зашуршат стены. Пусть третьи сутки льется вода из крана. …исправит космос, разум и великая любовь, желание солнца и блага. Однажды моё молчание будет нарушено. Моя настороженность и опасение за вас не знают границ. Зная, что другого выхода нет, я отправляю вам эту записку».
@@@»Уссурийский тигр внимательно понюхал вибрирующий гриб и окружающий воздух. Другие могли бы счесть это за невинное чудачество хвостато-полосатой твари. Но сегодня даже в тайге что-то было не так. Город, находящийся неподалеку, издавал нестройный низкий гул и выделял странную фиолетовую дымку. Тигр весело подъел гриб и осознал, что долгожданное вторжение началось. Гигантская кошка расправила свои крылья. Описав замысловатую кривую, животное поднялось в воздух и унеслось в сторону ближайшего населенного пункта»
Вагон, следующий по проспекту 77, сотрясся от нескольких новых ударов. Парящий над фиолетовым городом тигр хохотал и метал в трамвай игрушечных слоников.
– Говорить нельзя, – повторял тигр. – Говорить нельзя.
Пассажиры трамвая как будто не обращали внимания на это. Бомбардировка вскоре прекратилась.
Человек в водительской кабине задумчиво повернул рычаг.
2. Исчезающие ассистентки
Последний раз он видел Юлию за несколько дней до катастрофы, застав её в лаборатории. Увидев её тогда, он сразу же почувствовал себя необъяснимо, в противоречии с собственному настроению номер 16-Б.
Сверкающие зеркальные сферы отражали кружащие за окном желтые и оранжевые листья. Спокойно мигала зеленая лампочка. Юлия обернулась.
– Здравствуйте.
– Добрый вечер. Вы завершили расчеты атома?
– О да, это почти готово. Но…
– Предполагаю: в расчеты вкралась ошибка, – поспешно сообщил Петров. – Для меня становится многое ясно. Тебе снова приснилась эта девушка? Снова звала тебя с собой?
– Она снится мне всё чаще и чаще, – отвечала Юлия. – Дни не особенно отличаются друг от друга, беспросветные и тяжёлые… Она говорит, что мы скоро встретимся. О да, она заполняет меня! Но кто она такая? Откуда происходит? Мне неизвестно…
Юлия умолкла и отвернулась. Девушка тихо всхлипывала.
Петров задумчиво прикурил папиросу и прищурил глаза.
– Третий день подряд, – сказал он. – Я получаю письма с неясными угрозами. Подозреваю, что наш общий враг – пока ещё неизвестная нам женщина.
– Некоторые из писем содержат сведения о человеке-листопаде. Его белковая сущность не оставляет никаких сомнений – тело до неузнаваемости обезображено введенным карма-препаратом. На внутреннем экране пациента – нарастающий белым шум. Ситуация принимает угрожающий размах. Возможно, что его спектр породит всплески. Не исключено, что какие-то из них способны оформиться в виде хвойного чувака. Просочиться через дырки в области бархатного предбанника для него не составит затруднений.
– Чёртова дырка будет наготове всегда, – меланхолично заключил Петров.
«Удача окончательно отвернулась от нас», – подумал он. Её хватило только на то, чтобы сотворить этот чудовищный агрегат. Но никто так и не понял истинный смысл посланий, приходящих из его плюшевых глубин.
Для ленинградских физиков не составило труда воссоздать точную копию бархатного зеркала. Обозначенное для архивов института как предмет Б, зеркало размещалось на штативе посреди лаборатории. При помощи предмета Б, на связь выходили специально обученные девушки-экстрасенсы. Как правило, во время сеансов они оказывались в пространстве, где не приходилось рассчитывать на вразумительное научное знание.
С каждым разом возвращаться оттуда становилось все труднее и труднее. Фиолетовый город обладал необычайной притягательной силой. Отличить, где проходит граница между реальностью и иллюзией, – не представлялось возможным.
Да и как могло быть иначе, если вместо города твоей мечты на карте остался только зловещий пункт. В нужное время и в нужном месте карта безжалостно проколота иголкой со зловещей чёрной ниткой, завязанной узелком.
Воистину, Ленинградский ИФЧ при ВАХСП все более напоминал прибежище шаманизма…
Дальнейшая судьба исчезающих ассистенток была по большому счету безразлична. Слухи о происходящем на той стороне были сомнительны и противоречивы. Некоторый, но недостаточный свет проливали стенограммы экспериментов. И, конечно, в распоряжении ученого оставался терциеметр, мощный и опасный радиоприемник. Совсем о другом мог поведать журнал «Огонек».
Последние известия, полученные с той стороны, гласили:
«психотерроризм достиг ужасающих размеров… горожане обеспокоены судьбой родных и близких, превращённых в радиоволны…»
«… группа неизвестных атаковала здание радиостанции. Штурм остановлен около двух часов. Посильную помощь оказали бригады тигрят–октябрят, серых котиков и белых братьев».
«Участники перехода японского танкера через Северный Полюс сообщают – Альфа, задание выполнено».
«Лесные птицы передают братский привет серым котикам и обещают выслать подкрепления».
«Хабаровский аэропорт до сих пор не поддается обнаружению с воздуха. За выполнение партийного задания взялся покойный летчик Чкалов».
«Невидимый летчик Иванов получил цветные фотографии паники на площади Хиросимы».
И, наконец, последнее, самое важное: «Ходившие среди населения слухи подтверждаются. Принято решение об эксгумации».
Прослушивая эти сообщения, Петров постепенно понимал, что дело заходит в тупик. Верить каким бы то ни было новостям он не представлял для себя возможным. В состоянии глубокой печали, ученый записал для памяти формулу персонального бархатного леденца:
1/11+1/110=1/10
– Напоминает расслоение кварков, – возникла в голове нелепая мысль.
«Русская наука сильна своим безумием, – думал про себя Петров. – А сейчас остается только грустить и предполагать, размышляя перед обесточенными туннелями мироздания».
Печальное дело заключалось в бесследном исчезновении Юлии, последней из Золотых Удачливых Девочек. Сотрудник Кувшинчик была последней, кого он мог рассчитывать повстречать наяву.
На крайний случай, были всегда наготове потайные телефонные номера и таинственный код 213.59.10.255.
В очередной раз Петров попытался выйти на связь.
«Нельзя забывать: самое сумбурное и противоречивое зачастую оказывается единственной правдой».
Щелчки и шипения в телефонной трубке складывались в замысловатый узор.
– Зачем вы хотите в Хабаровск, Саша? – спрашивали голоса. – Вы можете объяснить? Разве Вы не читали журнал «Огонек»?
– Нет.
– Здесь происходит что-то ужасное. За нами следят. Нас заставляют пить дурной чай, – жаловались ассистентки.
– Необходимо найти человека по имени Листопад. Он должен что-то прояснить. Согласно сведениям Кувшинчик, Листопад должен прибыть в фиолетовый город с минуты на минуту.
– Шурик, дорогой мой Шурик, неужели Вы всерьёз полагаете, что он действительно будет здесь?
– Предполагаю или нет – это такое же явление природы, как и все остальное: паруса, море, солнце. Я назначил ему встречу у фонтана на набережной. Прогноз должен оказаться благоприятным. Счастливое стечение обстоятельств будет предсказано в четверть восьмого.
Хор голосов Золотых Удачливых Девочек заставлял физика ощущать сильную эйфорию; вместе с тем, Петров смутно догадывался, что это чувство ложно.
Едва слышный сквозь обильные помехи отдельный слабый голосок сообщал:
– …Иисус был несправедлив к ней. Закопал её в осенних листьях. А ей не понравилось, как они шуршат под его ногами. И она голая залезла в форточку к своему однокласснику.
– Я должен прибыть к вам непременно, – отвечал Петров. – ИФЧ ощущает подозрительные вибрации. Я приеду на Дальний Восток и сяду на трамвай. Я достану приемник и настрою на нужную волну. Я должен убедиться, что он не тот, за кого себя выдает.
– Какой ужас? Вы говорите это серьезно? Здесь всюду смерть. Это место, где делают смерть. Нам вставили проволочные мозги. Нас заставляют пить дурной чай. Вся надежда на Спасателя. Ему нужно отдаваться полностью, и ты никогда не будешь один.
Петров ничего не отвечал на это.
– Я думаю, тебе необходимо развеяться. Послушать «Поющие Сердечки». Уехать за город. Я давно не видела Юлию, нам есть, о чем поговорить.
– Неужели вы встречались? Когда это было?
– На похоронах Тани Светловой. Дорогой мой Шурик, это было очень печальное зрелище. В небе Хабаровска ревели самолеты. Давали прощальный салют. Мы ехали мимо в трамвае. И вдруг появились Контролёры. Один хороший, а другой плохой.
– Как выглядел плохой?
– Как недокуренная папироса. Как дурные новости. Он был небрит, помят и сер. Юлия дрожала, как осенний лист. Юлия смотрела сентябрем. Контролёр сказал, что она не тот, за кого себя выдает. Представляешь, он предложил ей котлету. Раздобыл газовый баллончик. Но Юлия закрыла глаза руками. И мы поехали в гости к Тане Светловой.
– Там была большая квартира с бархатными стенами. Было много гостей. Здесь были все её друзья. Они улыбались, что-то тихонько напевали и вспоминали, какая погода будет завтра. Они могли петь и танцевать, но целиком подчинялись Контролёрам.
– Что было дальше?
– Всех попросили сесть за круглый чёрный стол. Достали шампанское.
Контролёры расставили отравленные бокалы…
Голоса девочек, складываясь в немыслимые созвучия, торопливо сообщали дополнительные пакеты памяти. В этот момент Петров явственно ощутил, что находится на какой-то грани. В правом полушарии робота что-то потрескивало и пощелкивало.
Внезапно в бархатном зеркале возник смутный силуэт.
– ЮЛИЯ? Это Вы?
– Я пропущу свой трамвай, – отвечал голос с той стороны. – Мне говорят, что так надо. Так надо. Прощайте. Мы жили в другом мире, – добавила она, уже совсем уходя. – Теперь так жить нельзя.
Тёмно-красное отражение, сверкнув последней тихой рубиновой искоркой, погасло навсегда.
Петров остался один.
– Значит… так, – произнес он вслух. Ответом было только гудение приборов.
Его взгляд уперся в электрический крест панели управления.
«Контролёры всё подстроили, правда? Подстроили наши мысли?» «Это не Контролёры были. Это был ОН».
Петров оглянулся, изучая пространство потерянным взглядом. Затем побежал дальше. Некоторые из прохожих оборачивались вослед.
Покинуть лабораторию в период ожидания перегрузки было безумным и безответственным шагом. Ранним утром 25 сентября, открыв глаза после многослойного кошмара, Петров явственно ощутил, что воздух пахнет катастрофой.
Стараясь не привлекать к себе внимания, он перешел на быстрый шаг и вошёл в небольшое здание с табличкой «ИФЧ при ВАХСП».
Открыв дверь лаборатории, он все понял. Случилось то, чего следовало опасаться всегда. Теперь здесь царил полный разгром. В бархатном зеркале образовалась страшная, как смерть, дыра. Часы с треснувшим циферблатом остановились.
Стрелки застыли на четверти восьмого.
3. Письмо счастья. Хиросима
Катя выключила радио и повернулась к Юлии.
– Всё в порядке, Юлия?
– Всё в порядке. Но…
Девушка умокла и закрыла глаза, будто что-то припоминая.
Катя решительно поднялась и взяла в руки свой зелёный плащ.
– Что такое? Наша передача закончилась. «Поющие сердечки» сказали… мы не должны опоздать на трамвай.
– Я забыла что-то важное. Это связано с Сашей
– Некогда. Идем.
– Пора?
– Пора. Пора к Тане Светловой.
В двенадцатый или тринадцатый раз, трамвай остановился на площади Хиросимы и открыл двери, молчаливо, но настойчиво приглашая войти.
В пустынном воздухе, как если б это были лепестки гигантского растения, кружили бархатные зеркала. В момент остановки вагона в них появилась голова седого подростка. Он был страшно бледен и, казалось, хотел что-то немедленно выразить своими кричащими чёрными глазами.
«Скажи нам что-нибудь, Митька!»
«Расскажи нам про солнечное знамение!»
«Или про солнечную батарею!»
«Расскажи нам про ТАНЮ, ТАНЮ», – шептали цветы в трамвае.
«Сегодня ночью, – выговорил, наконец, Митька. – Она дала о себе знать. Моя душа полна ликования. Как и прежде, девочка с огненным браслетом направляется в неизвестное созвездие».
«Сейчас я понял – это главный на земле человек… ТАНЯ СВЕТЛОВА говорит с нами на языке природы. ТАНЯ СВЕТЛОВА идет по тропинке, и каждая колючка отворачивается от неё. Случилось так, что мы ничего не знали о ней при жизни. И могли бы оставаться в ужасе великом до конца своих грешных дней».
«Правильно! Правильно говоришь, брат! Аминь!»
«Однажды ТАНЯ СВЕТЛОВА сделает так, что её увидят все. А до тех пор оставила мне топор. Она сказала: ответь шагам на лестнице. Тот, кто приходит за тобой, приходит по твою душу. Будь отзывчив, но знай – он пришёл заполучить твой череп».
«Кто это такой, Митька? Расскажи, кто такой!»
@@ Он сделает для тебя всё, что ты пожелаешь. Обман неизбежен. Он знает, как сделать так, чтобы ты улыбнулся. Он знает секрет твоей ложной эйфории. Он скользит по твоим мозгам и костям, оставляя ядовитый след. Его секрет происходит из места, где делают смерть.
«В городе многое изменилось. Сейчас трудно сказать наверняка. Ленинградские физики уточнили время солнечного затмения. Это семь часов пятнадцать минут. В это время, многие увидят ЕЕ космолет. Можно взять стеклышки такие, закопчённые. Но это не обязательно. Главное, чтобы помнить – ТАНЯ в космосе находится, думает о нас непрерывно. И вот еще – на улицах многие видят тигра, с него сыплется белый порошок. Если увидите, я так думаю, это кто-то прислал нам письмо счастья, благую весть вот такую, а скорее всего это ТАНЯ СВЕТЛОВА и была».
«Типа данет».
«Типа ужасно».
В открытые двери трамвая вошли Юлия и Катя. Они слегка покачивались, пристально смотрели друг на друга и держались за руки.
– Просьба садиться, – проговорил робот в водительской кабине.
– Присядем рядом, Юлия.
– Присядем рядом.
Плюшевый медведь уступил им место.
– А сегодня ты грустная. Ты всегда грустная. Грустная почему?
Юлия открыла глаза и увидела у себя в руках цветы.
– Я должна вспомнить. Мне кажется, я видела его совсем недавно.
– Ах, Юлия!
– Ах, Катя!
Они обнялись.
С некоторых пор каждый день и каждую ночь повторялось одно и то же. Ночью им снились красочные, калейдоскопические сны. Их содержание было бы трудно передать. Но, так или иначе, призрак рыжеволосой девушки присутствовал рядом и куда-то манил. Просыпаясь, они никогда не помнили, кем были совсем недавно (запрещенный клон-препарат, инв. номер ИФЧ при ВАХСП, Ленинград). Становилось ясно, что какой-то важный для них контакт больше не произойдет. Впрочем, это вряд ли их беспокоило. просыпаясь, они выбирались из бархатных одеял, одевались, пили чай и слушали «ПОЮЩИЕ СЕРДЕЧКИ». Выходить на улицу было опасно – они побаивались мистического тигра Пашу, который бродил по безлюдным улицам и тоскливо глядел на тёмные окна. На кисточках ушей животного выросли замысловатые грибочки, и каждый из них представлялся девчонкам как САША. Оставалось держаться друг за друга, находясь в безопасности.
Но когда передача заканчивалась и чей-то мягкий голос произносил «Не пропустите свой трамвай», уже ничто не могло их остановить. Через пять минут они в прихожей, они закрывают дверь, они спускаются по лестнице, заполненной причудливыми звуками.
Так случилось вчера, завтра и сегодня.
В любой из этих дней трамвай приходил без опозданий. Предупредительный водитель объявлял остановку и просил занять свободные места.
– Гляди-ка! А мне достался счастливый билет!
– О, Катя! И мне тоже!
– Специальный подарок от радио «ПОЮЩИЕ СЕРДЕЧКИ», – объявил водитель.
– Мои цифры сходятся – ты видишь? Это они.
– Кто они?
– Серые котики. Понимаешь? Это подарок. Это счастье. Это ТАНЯ, она думает о нас.
Юлия отвернулась к окошку. В фиолетовом тумане проступили контуры Центрального Городского Телеграфа. В считанные минуты огромное здание обрастало какой-то искрящейся радужной слизью.
– Хорошо ли ты помнишь её? – спросила вдруг Катя.
– Ну, ты же знаешь, мы почти незнакомы с ней были. Когда-то жили по соседству, на улице Космонавтов. В детстве. Играли с ней вместе иногда. Только игры у нас были не такие, как у всех.
– Мы играли с ней в роботов. Ходили по асфальту и изображали роботов, – горячо шепча, перебила её Катя.
– А мы брали её трехколесный велосипед и катились со скоростью пятьсот километров в час.
– Она добрая была.
– Очень, очень добрая. А сейчас говорят, что будто бы ведьма.
Нельзя сказать, что последнее замечание Юлии не произвело никакого эффекта на остальных пассажиров трамвая. Некоторые из плюшевых медвежат обеспокоенно засопели, и даже водитель трамвая прервал свой рассказ. Другие пассажиры также обеспокоенно смотрели на неё.
– Простите, – услышала она голос, ей смутно знакомый, – не могли ли мы с вами встречаться ранее в ИФЧ?
Тихий и вежливый голос попутчика медленно погружал Юлию в состояние весьма капитальной паники.
– У вас подавленный вид, – предположил голос.
– Меня подавляете вы, – отвечала Юлия. – Меня подавляет…
– КАТЯ, – сказала Юлия. – КАТЯ, я всё вспомнила. У тебя были большие заплаканные глаза.
У Кати были большие заплаканные глаза. Ещё больше, чем её огромная чашка со свежими новостями. Большое несчастье произошло: Саша отчего-то повесился. Катя встала и приглушила радио. В мутной пелене за окном шли нескончаемые дожди.
– Саша был замечательный. Если мы хотели с ним встретиться, я назначала ему свидание в телефонной будке на площади Хиросимы.
– Саша хотел стать космонавтом. Мечтал улететь к звездам.
– Да, – всхлипнула Катя.
Часы остановились. Юлия встала, чтобы их завести, но обнаружила, что на них нет стрелок.
– Большое несчастье. Это большое несчастье.
– Юлия! Юлия!
– Что?
– Зачем ты спишь?
– Нет. Я не сплю. Просто задумалась.
– Ты слышишь? Где-то стучит. На лестнице шаги. Сейчас сюда войдет человек. О да, я вижу его. Сделай вид, что мы незнакомы.
Вошел Петров, весь всклокоченный, красный как рак, с неприкуренной сигаретой, зажатой в зубах, вошёл Петров.
– Вы слышали? Что-то происходит. Какая-то фигня происходит. Какая-то фигня. За нами следят со спутника, с помощью специальных лучей.
– Какой ужас! – хором воскликнули Юлия и Катя.
– С нынешнего дня в городе объявлена психическая эпидемия. Ну, да это ничего. Это только подтверждает расчеты. Я установил параметры волн радио «ПОЮЩИЕ СЕРДЕЧКИ». Я должен был попасть сюда уже очень давно. Требуется понять, что именно здесь назревает.
– Мы слышали дурные новости про тебя. Мы оставались в полном сентябре.
– Слухи о человеке-листопаде подтверждаются. Так же, как и недавно, он сделался практически неуловим. Волноваться за меня запрещаю – это приказ. Сегодня ночью я вылетаю на спецвертолете.
– Контролёры! Контролёры! – пронесся по вагону шепот.
– Ваш билет; будьте добры, – обратился один из вошедших к Юлии.
– Вот он.
Хитро подмигнув, Контролер наклонился к девушке и прошептал:
– Твой билет несчастливый. Некоторые цифры не сошлись. Моему напарнику это не понравится. Самый злой Контролёр в нашем парке. С медведями какими-то водится. Только они не настоящие.
– Как это? Бархатные? – прошептала Юлия и увидела, что злой Контролёр пристально глядит на нее.
«Обшитые медведно», – передались ей чьи-то мысли, и с ними она поняла, куда пропадают из города мальчики от 13 до 17 лет. Где-то давно она читала, как при Иване Грозном осуждённого на казнь зашивали в медвежью шкуру. Затем травили собаками.
Ей стало нехорошо. Она попыталась встать, но Катя и Контролёр уже подхватили Юлию с двух сторон и заглядывали ей в глаза. Объятия были подозрительно надёжными.
– Катя, Катя, ты чего, Катя, ты с ними?
Увидеть то, что только что было Катей, было непереносимо. Юлия закричала.
Второй Контролёр спокойно достал рацию и отдал несколько неслышных команд. Со всех сторон Юлию обхватили плюшевые лапы.
Она почувствовала усталость. Страшную усталость. «Устала от жизни сей… Всегда плыла по течению…»
– Юлия, – сказал в голове голос Кати. – Всё будет хорошо. Ты просто не знаешь, какие они добрые.
– Сядь, – сказал генерал Андропов.
Петров сел.
– Пиши.
Петров взял карандаш.
– Что писать?
– Письмо счастья!
Петров в растерянности посмотрел на генерала.
– Да я и сам не понимаю! – отвечал тот. – Такова инструкция. Вот, читай сам. Вам, физикам, и разбираться.
Официальный отчет о психической эпидемии в Хабаровске выглядел полным бредом.
«…Фотографии, сделанные со спутника в ИК–спектре показывают, что в городе происходят массовые сборища людей, которые стоят и исполняют гимны, как бы обхватывая руками небеса. По городу беспрепятственно разгуливают дикие звери…»
«…Совершенно очевидно, что в городе действует религиозная секта. Согласно оперативным источникам, она называется «ПОЮЩИЕ СЕРДЕЧКИ». На данный момент секта прочно удерживает контроль над городом и его жителями и осуществляет широкомасштабный психотронный террор».
«…Космические исследования показали, что город является источником мощного пучка радиоволн, направленных в созвездие Кассиопеи через неопознанный объект, находящийся на периферии Солнечной Системы».
Под внимательным взглядом генерала Петров перелистнул еще одну страницу.
«…Любые попытки проникнуть в город до сих пор не увенчались успехом. Специалисты ИФЧ выражают единодушное мнение, что город находится в особой спецреальности. Поскольку слухи об ожидающемся в Хабаровске Листопаде все более убедительны, есть подозрение, что эта реальность – реальность писателя Листопада, тело которого было похищено из ИФЧ при невыясненных обстоятельствах…»
– Хватит, – сказал генерал и забрал папку.
– За что я арестован? – спросил Петров.
– Мы давно следили за вашими опытами. Наша организация владеет нужной аппаратурой. Но сейчас ты нужен нам не как специалист, а как человек.
– Человек?
– Безусловно, вы почти человек. Исключая детали, которые являлись собственностью ИФЧ. Однако сейчас вы поступаете в полное распоряжение к нам.
– В отчете многого не сказано, – продолжал генерал. – Суть в том, что в Хабаровске повторяется один и тот день. Это показывают съемки со спутника. Заметен даже обрыв, как будто кто-то меняет пленку. Звучит, как полная бредятина… Но это наши последние данные. Кроме того, перехвачены сигналы с космолета.
– Значит, вы хотите, чтобы я расшифровал передачу?
Генерал покачал головой.
– Вчера мы получили прямое послание. Составлено на чистейшем русском языке. Послание утверждает, что происходящее в фиолетовом тумане и даже наш с тобой разговор – это недописанный рассказ писателя Листопада. Вместе с тем, КГБ отказывается поддерживать контакт с автором при помощи писем счастья.
– Мне необходимо с ним встретиться, – сказал Петров. – С этим… человеко-листопадом. Только он прольёт на все свет.
– Верно, – ответил Андропов. – Поэтому садись и пиши.
– Но почему именно письмо счастья?
– Ты хоть знаешь, что это такое? – сказал военный.
– Конечно! Каждый человек получает его. Хотя бы раз. Оно без обратного адреса. Нужно переписать 20 раз. Делает полный оборот вокруг планеты за девять лет. И ещё какая-то чепуха.
– Это не чепуха, – быстро возразил Андропов. – Это письмо – наш единственный возможный ответ на события. Если он возымеет действие, в скором времени нам удастся сдвинуть это дело.
4.
СОН ЛИСТОПАДА
713.45.87.1 listopad.punk
Session Start: Tue Mar 07 03:19:10 2003
Session Ident: shаitАn
[03:19:10] Session Ident: shаitАn (SHAITAN@onego)