(Амархтон)

Автолик бежал. Спотыкаясь и падая, набивая шишки на лбу и обдирая щеки. Меч он потерял, однако в нём не было нужды: подземная нечисть разбегалась и пряталась, будто на неё неслось нечто более голодное и кровожадное, чем она сама. Автолика гнал не страх погони и не жажда спасения. Его несла давящая со всех сторон сила, настолько могущественная, что вздумай он вырваться из её потока — его бы попросту шмякнуло о стену.

Но вскоре этот поток утих. Автолик бежал всё медленней, пока не остановился, увязнув по колено в нечистотах. Отыскав на ощупь небольшую возвышенность, вольный стрелок выбрался на груду недавно осыпавшихся камней и после недолгой возни зажёг припасённый факел.

Огонь и свет восстановили в душе прежнее равновесие и способность мыслить. Стало как-то легче и спокойней. Шум погони не слышался, поток давящей силы исчез. Автолик был полностью предоставлен самому себе, и это его устраивало. Ближайший выход наружу он отыщет, а там уж как-нибудь разберётся, как ему дойти до Аргоса. Он ушёл от погони Тёмного Круга — вот, что главное!

Так, теперь надо осмотреть рану — плечо жжёт просто невыносимо. Автолик осторожно срезал кинжалом рукав рубахи и присвистнул:

— Поймай меня смерть! Да что же это за…

Его изумила не ожоговая рана с вздувшимися пузырями на правом плече — бывали ранения и посерьёзней. Поразило его то, как он сумел заблокировать столь жуткое и смертоносное заклятие! Почему оно нанесло ему лишь средней тяжести ожог, а не пропалило насквозь?

Он не мог ошибиться. След, который остался на его плече, был следом от магии крови!

А это означает, что тёмные таки снюхались с красными жрецами. Сами они никогда бы не освоили эту страшнейшую науку смерти.

«Кто же меня так приложил? — попытался вспомнить Автолик. — Тот мечник-маг в волнистом плаще? Или там был кто-то ещё? Неясно… Но ещё более неясно, почему та тварь, вырвавшаяся из подземелья, бросилась не на меня, а на моих преследователей? А с Калиганом что стряслось? Почему он не выбрался за мной следом? И почему Аргомах и Флоя попались, со всеми предосторожностями-то? Непонятно, непонятно…»

Автолик вспомнил юные годы, когда только познакомился с Калиганом в Школе рыцарей юга. Калиган был гораздо старше его и уже тогда занимал учительскую должность, а Автолик был всего лишь мечтательным бродягой. Несмотря на это они крепко сдружились и всегда общались как ученики-одногодки. Правда, дружба их претерпела много испытаний, чаще всего по глупости. Сколько было споров, ссор и обид, сколько отпущено колкостей! Сколько лет они не общались, игнорируя друг друга при случайных встречах! С годами всё изменилось. Они оба поумнели. Но только сейчас Автолик признался себе, что столь надёжного друга, как Калиган, у него никогда не было. Да и ни с кем из смертных, кроме Калигана, Автолик не решился бы на столь безумную авантюру, как вылазка в Башню Тёмного Круга…

«А впрочем, чего я его хороню? — тряхнул головой вольный стрелок. — Разве я видел его мёртвое тело? Если он в плену, то ещё не всё потеряно. Сильвира должна что-то сделать, чтобы его вызволить. А если и нет, я сам что-нибудь придумаю. Но для этого, прежде всего, нужно отсюда выбраться!»

Обильно полив рану на плече лечебным елеем, Автолик не мог надивиться своему чудесному спасению. Он не понаслышке знал, какой силой обладает боевое заклятие магии крови: оно проходит сквозь латы, как вода через ситец, прожигает кожу и мышцы насквозь, растворяет кости… Это неслыханное чудо, что он так легко отделался!

Не слишком щепетильный в духовной жизни, сейчас Автолик не преминул возблагодарить Спасителя за избавление и попросить чуда для Калигана и его учеников. Затем вольный стрелок поправил лук за спиной и, взяв в одну руку кинжал, в другую факел, побрёл вдоль стока в сторону Сумеречного города.

«Дружище следопыт, ты спас меня от плена: прикрывал мой зад ценой собственной свободы, а может, и жизни. А я ничем не могу тебе помочь. Даже помолиться толком не могу, так как не знаю, жив ты или мёртв. Но если ты в плену… и если Всевышний даст мне хоть один ничтожный шанс тебя вытащить… не сомневайся, я приду за тобой!».

Автолик шёл, порой забываясь и говоря вслух всё то, о чём думал и о чём мечтал в эти минуты.

* * *

До чего тяжело поднимать налитые свинцом веки!

Медленно-медленно Калиган открыл глаза. Всё тело ломит, слабость невероятная, пошевелить рукой или ногой — всё равно что двигать мешки с песком. Подняв голову, следопыт обвёл взглядом комнату. Это была небольшая круглая камера, освещённая магическим свечением на стенах. Ни окна, ни двери. Нет… дверь, конечно, должна быть, но где, с какой стороны — непонятно.

Сбежать отсюда невозможно, это яснее ясного. Рук ему не связали, зато сняли и кожаный жилет с множеством отмычек, и пояс, где тоже хранились кое-какие хитрости, оставив пленника в одних штанах и рубахе.

«Ладно, — решил следопыт. — Руки тоже неплохое оружие».

Он попытался встать, но тут же повалился обратно на пол. Слабость валила его с ног, и Калиган чувствовал, что вызвана она не только побоями. Ослабляющая магия, не иначе.

Ощупав себя, он убедился, что серьёзных ран нет. Нос и губы разбиты, выбит зуб, лицо опухло, боль в рёбрах, кое-где оставили свой след клинки легионеров, но всё это мелочи. Все раны тщательно обработаны и стянуты каким-то заживляющим клеем. О том, из каких ингредиентов приготовлено это лекарство, лучше не знать.

Итак, он в плену. В страшном, сводящем с ума плену Тёмного Круга. В Криптии говорят, никакая смерть не покажется слишком жуткой по сравнению с такой участью.

«Ладно, нечего себя пугать раньше времени, — решил Калиган. — Если я не на дыбе и не в пыточном кресле, а в чистенькой камере, то всё ли так безнадёжно? Может, к обмену готовят?»

Нет, на это рассчитывать глупо. В темницах Аргоса нет никого подходящего для обмена на лучшего следопыта Сильвиры. Да, поначалу его не станут пытать, а попытаются переубедить, склонить на свою сторону. Но когда убедятся, что выведать секреты Сильвиры мирным способом не получится — тогда и наступит черёд камеры пыток…

Несмотря на бодрость духа, в голову лезли невесёлые мысли. Надежды вырваться нет. И, похоже, самое время попросить прощения у Всевышнего за все кривые мысли, слова и поступки. И надеяться на переход в Вечную Жизнь со спокойной душой.

…А ведь он так и не успел создать семью, обзавестись детьми. Всё как-то не до того было. А ведь выпадал такой случай, причём не раз. Теперь он не оставит потомства, никто не назовётся сыном или дочерью Калигана. Ученики, одни ученики.

Он не знал, сколько времени здесь пролежал. Остро ощущался голод, томила жажда. Хладнокровному и расчётливому следопыту всё чаще приходилось отражать нападки отчаяния.

«Даже у приговорённого к смерти есть шанс спастись из-под топора палача. И такие случаи бывали. И не раз пленники выходили из застенок Тёмного Круга».

Память подсказывала, что те, которые выходили — были простыми горожанами, сторонниками Сильвиры в Тёмном городе, схваченные легионерами за подстрекательство к мятежу и обменянные вскоре на нужных Тёмному Кругу людей или отпущенные за выкуп.

«А если и нет, то… эх, стёжки-дорожки, о чём жалеть-то? Разве мало я прожил счастливых дней? Если не сегодня, так когда-нибудь всё равно придётся с вечностью встретиться…»

Наконец, в стене засветились зеленоватой каймой очертания овальной двери. Через неё в камеру вошли два здоровенных легионера и боевой маг в плотной чёрной мантии. Без лишних слов легионеры крепко подхватили следопыта под руки и повели. Едва переставляя ноги от слабости, Калиган убедился, что без их помощи не сделал бы и шагу. О побеге не стоило и мечтать.

— Воды бы мне… да и от доброго винца не отказался бы, — произнёс он сухим голосом.

— Будет тебе, — не злобливо, скорее добродушно ответил маг.

Коридоры, двери, лестницы, вправо, влево, вверх, вверх, вверх — ноги начали заплетаться, Калиган то и дело повисал в руках легионеров. Идущий позади маг сложил руки треугольником, глянул на ноги пленника и что-то прошептал. Калиган почувствовал себя устойчивей, со ступней словно спали колодки, ноги заработали уверенней. Ясное дело: на него наложили ослабляющие чары, но как сбросить это заклятие, следопыт пока что не понимал. Вряд ли ему это вообще под силу. В том, что маги Тёмного Круга не дураки, он уже имел несчастье убедиться.

Его ввели в хорошо освещённую комнату и усадили за стол. Комната как комната: стеллажи, кресла, шкафы, но главная особенность — ни одного предмета, который может попасться под руку в качестве оружия. Окон в комнате не было, так что не ясно даже, день сейчас или ночь.

Стоящий у стола маг непонятного возраста, похоже, был здесь хозяином. На вид довольно худой и вряд ли крепкий в мускулатуре: руки колдуна были тонки и белы, в армии такого отправили бы разве что в обоз. Бледное безбородое лицо тоже выглядело худым; капюшон мантии прикрывал редкие белые как снег волосы.

Тут маг поднял глаза, и Калиган ощутил, насколько обманчива внешность. Глаза эти не прожигали — они словно запускали холодную склизкую руку в душу и бесцеремонно рылись в ней, перебирая всё самое личное и сокровенное. В них таилась скользкая вкрадчивость, ядовитая целеустремленность, ведущая мага не только по трупам, но и использующая эти трупы в своих интересах. Добавить к этому искусно скрытое стремление к власти — и становится ясно, что перед пленником стоит маг рангом не ниже главы над шестью шестёрками, что по меркам армии Сильвиры равнялось командующему когорты. А может, это и один из архимагов.

К какой магической стихии относится колдун, Калиган определить не смог: и не чёрный маг, и не серый, и не слуга пламени, как называли себя приверженцы магии огня и даже не жнец смерти, как именовали своё ремесло маги, стремящиеся постичь тайны смертеносцев.

Почти незаметный взгляд — и легионеры с магом-стражником покинули комнату. Беловолосый колдун повернулся боком к пленнику, рассматривая настенную картину, изображающую какую-то феерическую дуэль двух магов.

— Моё имя Хоркис, — скромно отрекомендовался он.

— Ну а мне, стало быть, представляться не нужно, — бросил Калиган.

— Верно подмечено, старший следопыт, — голос мага был вполне гостеприимным. — Чашу вина?

— Нет, благодарю. И без него голова раскалывается, — небрежно ответил следопыт. Ему сильно хотелось пить, но это желание быстро померкло, когда он понял, с кем имеет дело.

Он на лезвии меча: если игра пойдёт не по правилам, то вся любезность и снисходительность этого мага сменятся кровавыми застенками и пыточными орудиями. Имя Хоркиса Калиган слышал. Это был спиромаг — тот из магов, кто тянется к запредельному, пытаясь постичь тайну смерти и загробного пути человеческих душ. Наука, близкая к некромантии, хоть и не столь зловещая. Что это говорит о спиромаге Хоркисе? Он маг-учёный, исследователь души и духа, телесной и духовной смерти, а ещё — человеческой мёртвости, то бишь живущего в человеке греха, как говорят богословы. Наверняка этот Хоркис весьма приближён к верхушке Тёмного Круга, хоть и не из главных.

— Голова, говоришь. Да, стражники наши порезвились. Не обижайся. Люди они простые: как увидели, что их собратья на ступеньках остались, так и решили отыграться.

— Я не в обиде, — ответил Калиган с равнодушием опохмелившегося трактирного дебошира, которого изрядно помяли городские стражники.

— А всё-таки красивый стиль, старший следопыт, — спиромаг соизволил оторвать взгляд от картины и повернуться к пленнику. — Одиннадцать раненых легионеров и ни одного убитого. Даже в безнадёжном окружении чтишь собственный кодекс. Похвально.

«Чего ты тянешь, умник, спрашивай уже», — нетерпеливо думал Калиган.

— Вижу твоё нетерпение, старший следопыт. Что ж, отложим обмен опытом на потом и начнём беседу по существу. Правила, надеюсь, тебе известны. Умышленно ложные сведения, молчание, увиливание от прямого ответа и ответ вопросом на вопрос означают сиюминутную смену места диалога.

Калиган молча кивнув, испытав преступную дрожь. Маги Тёмного Круга не станут баловаться с ним калёным железом, иголками и клещами — всё это можно выдержать. Но когда они начнут пытку по ритуалам магии крови или, чего хуже, некромантии — никакой откуп не покажется слишком дорогим.

— Итак, вопрос первый. Сильвира готовит вторжение в Тёмный город?

— Моя королева не посвящает меня в подобные вопросы.

— Тебе не кажется, что ты начинаешь именно с увиливания от прямого ответа? — сузил глаза спиромаг.

— Хорошо, пусть будет «нет», — спешно ответил Калиган.

Хоркис вряд ли остался доволен ответом, но продолжил тем же учтивым голосом:

— Вопрос второй: зачем ты проник в Башню Тёмного Круга?

— Чтобы узнать, не готовит ли вторжение Тёмный Круг, — выдал Калиган мгновенный ответ. Нет смысла скрывать очевидное. Поначалу лучше говорить только правду, авось удастся перехитрить этого скользкого типа.

— И что ты узнал? — с едва заметной вкрадчивой улыбкой осведомился спиромаг.

— Как я понял, Тёмный Круг не готовит войну, но ваше странное сооружение в Зале Кристаллов меня насторожило. Для чего нужна столь сложная и дорогостоящая конструкция я так и не понял.

— Так, уже лучше. Вопрос третий: почему Сильвира послала с тобой бывшего главу Ордена вольных стрелков Автолика?

— Мне не ведомы планы… — начал Калиган, но тут же сник перед ядовито-склизким взглядом спиромага. — …Но я могу предположить, что королева высоко ценит Автолика как опытного бойца и лазутчика. Кроме того, он имел дело с архимагами Тёмного Круга…

— Умышленно ложные сведения, как мы договаривались…

— Ну какая же это ложь? Не зная истинных намерений Сильвиры, я делюсь с тобой личными соображениями, — скорчил невинную мину Калиган. — …Но потом я понял: королева хочет намекнуть вашим архимагам, что они тоже уязвимы в своей башне, и пусть лучше прекратят покушения на её особу…

— Верно. Мы об этом и сами догадались, так что, считай, ты справился с контрольным вопросом. Что ж, остальное расскажешь нашему начальнику стражи — новому, так как прежний, благодаря твоим усилиям, разжалован и сослан патрулировать подземелья. Лично меня не интересует, каким образом ты обошёл нашу защиту и зоркость дозорных. Мне любопытно другое: ты, я вижу, настроен рассудительно. Не играешь в геройство, не произносишь пафосных речей. Всё это говорит о том, что ты готов обсудить сделку, которая спасёт тебе жизнь.

Калиган не подал виду, но внутри у него всё зашумело и заволновалось. Кажется, ему предстоит самый тяжёлый выбор, перед которым он когда-либо стоял. Это означает, что у него появился шанс спасти жизнь… и риск потерять всё, даже смерть.

Спиромаг неспешно сделал несколько шагов по комнате, придвинул себе кресло и сел напротив пленника.

— Не подумай чего нехорошего: сделка, которую я тебе предложу, не затронет твоей чести. Меня не интересуют секреты интимной жизни твоей королевы, а также её хитроумные интриги и тайные замыслы.

— Выкладывай, — брякнул Калиган, словно старьёвщик, которому притащили мешок барахла.

— Ты единственный из людей Сильвиры, кому удалось пробраться в Подземные Копи и выбраться из них. Защита всех тоннелей, ведущих туда, казалась нам совершенной. Но твой визит разочаровал нас в способностях наших подземных магов. Есть слабины, есть недосмотры. А найти и исправить их лучше тебя никто не сможет. Та покажешь нам весь свой путь от амархтонских подземелий до Подземных Копей, а также все иные возможные лазейки в наш рудник. Кроме того, нам интересны твои способы обхода и обезвреживания ловушек, обмана сторожевой магии и всё остальное. Взамен ты останешься жив, и жизнь твоя, поверь, будет вполне пристойной. Вот моё предложение. На обдумывание и ответ — четверть минуты. Хотя, если взглянуть проще — то чего тут думать? В твоём-то положении, старший следопыт.

Калиган усмехнулся, лениво глядя в пол. Он ожидал чего-то подобного.

— Допустим, я соглашусь: и что, высокочтимые архимаги поверят мне на слово?

— Разумеется, нет, — в ответ Хоркис скользко усмехнулся. — Ты дашь неоспоримую клятву на алтаре Амартеоса и добровольно примешь клеймо его вечного раба.

Калиган чуть наклонил голову, сложил под столом руки, пытаясь собрать волю в кулак. Но ослабляющие чары напрочь лишили его такой возможности. Их не осилить ничем. Его не хватит даже на то, чтобы опрокинуть стол на этого самоуверенного колдуна.

Ну что же, удар можно нанести не только силой мышц.

— И это всё? — бросил он простодушно.

— А тебе мало? — ухмыльнулся Хоркис.

— Ну, признаться, я думал, что надо будет ещё станцевать перед высокочтимыми архимагами танец «чуда-буга» и поцеловать себя в задницу.

Спиромаг разочаровано вздохнул.

— Всё остришь, следопыт. Ты что, не осознаёшь, где очутился?

— А ты не осознаёшь, с кем говоришь, спиромаг? — голос Калигана стал твёрже. Он понял, что всё кончено и нет смысла осторожничать. — Ты обещал, что твоя сделка не затронет моей чести. Но видимо вы, тёмные, совсем позабыли смысл такого слова, как «честь», если ты предлагаешь мне спасти свою жизнь двойным предательством: и королевы, и Всевышнего.

— Значит, твой ответ «нет», — произнёс спиромаг так, будто с самого начала знал, чем закончится этот разговор, и начал постукивать тонкими белыми пальцами по столу.

— Догадливый ты парень, Хоркис.

Спиромаг поглядел на него долгим немигающим взглядом. Калиган уже чётко видел, что тот был заранее готов к такому ответу, и у него есть кое-что в запасе. Последний довод.

И тут Калиган, только что переступивший через свой страх перед пытками и смертью, почувствовал, что следующую черту ему не преодолеть…

— Смелые слова, Калиган. Уважаю достойных противников. Приятно и интересно иметь дело с такими людьми. Хлюпики, хнычущие и портящие воздух при одном упоминании о камере пыток, быстро утомляют, навевая тоску и печаль, а ещё — обиду за человеческую расу. Однако, как ты сам, очевидно, догадываешься, я готов со своей стороны увеличить цену сделки. Как ты думаешь, что я могу накинуть в качестве платы, кроме твоей жизни?

— Золото-самоцветы, — буркнул следопыт с напускным безразличием.

— Не дурачься, а угадай. Это же так просто…

— Чьи-то жизни, Хоркис? Кого-то из других пленников Тёмного Круга?

— Верно. Но договаривай, договаривай, чьи именно жизни я готов выставить на этот торг?

Калиган с трудом поднял руки, облокотился о стол и подпёр постоянно клонящуюся вниз голову. Теперь его опухшее лицо было чётко напротив лица спиромага. Вечно прищуренные глаза следопыта изучали Хоркиса, словно тот был допрашиваемым, а не наоборот.

Но видимое хладнокровие было обманчивым. Калигана с каждой секундой охватывало беспокойство, с которым он не мог справиться при всей своей силе самообладания.

Не может быть! Подлый колдун хитрит, просто хитрит!

Спиромаг поставил на стол тусклое выпуклое зеркальце в золотой оправе. Затем, не касаясь, провёл над ним ладонью, и в неясном стекле проявились мутные образы.

Аргомах и Флоя! Как?! Когда?! Как они могли оказаться в плену?! Он же всё предусмотрел — все выходы на крышу были оплетены его ловушками, как паутиной! Да и ученики его сами способны ощутить малейшее приближение магов и скрыться в мгновение ока!

— Итак, старший следопыт, учитель Школы рыцарей юга и советник королевы Сильвиры, ставки возросли, не так ли? — произнёс спиромаг с ироничной помпезностью. — Позволит ли тебе твоя вера перегрызть себе вены, чтобы избежать выбора? Или, быть может, ты умеешь останавливать сердце? Сомневаюсь. Ты настолько высокого мнения о себе, настолько высоко ценишь свои способности и веришь в свое непогрешимое умение контролировать всё вокруг, что даже не изучил такой полезный приём шпионов-смертников, как остановка сердца. Однако мы отвлеклись. Как видишь, твои подопечные пребывают во здравии и находятся в комнатах со всеми удобствами. Пока что. Будут ли они переведены в менее приятное помещение, зависит от твоего решения.

Калиган ничем не выдал смятения. Надо затянуть время, что-то придумать…

— Мне надо поговорить с кем-то из архимагов.

— Это с кем же? — удивлённо вскинул брови спиромаг. — С Калидом? С Вегаром? С Гелленой? Ты и представить себе не можешь, сколько усилий я приложил, чтобы удержать старика Калида от безумной расправы. После того как красные капли из Сферы Крови попали на его тело, он стал так кровожаден, что вызывает беспокойство даже у своих преданных сторонников. Можешь себе вообразить, в какое помешательство он впал, узнав, что с тобой был Автолик, да ещё и тому удалось скрыться! Твоё счастье, что Калид утратил былое влияние в Тёмном Круге, и теперь его, очевидно, ждёт судьба выжившего из ума Эреба, отца небезызвестной нам Амарты. Тот тоже в своё время был помешан на мести.

Из всего сказанного Калиган вынес для себя только то, что Автолик вырвался. Что ж, если колдун не врёт, есть хоть что-то обнадёживающее в его положении.

— Решай скорее, Калиган. Скоро начнётся совещание, а я должен прийти на него с готовым предложением.

Калиган тяжело думал, склонив голову набок. С первым условием он был готов согласиться: в конце концов, Сильвира в ближайший год всё равно не будет посылать экспедиции в Подземные Копи, а за год можно много чего придумать. Но вот второе… Неоспоримая клятва на алтаре Амартеоса… добровольное клеймо… Кажется, более мерзкого способа преступить Путь Истины и не выдумать. Флоя ему этого точно не простит.

— Ты же понимаешь, Хоркис: клятвы я не дам, — произнёс он тихо, без мольбы, но и без прежней нагловатости.

— Сожалею, Калиган. Но я не знаю более убедительных способов доказать архимагам твою готовность служить Тёмному Кругу, — спиромаг проговорил это почти с сочувствием. — Лично для меня это не было бы препятствием: я не верю в богов. Моё божество — чистый разум. Но тебе видней, что тебе дороже: ученики или принципы.

— Хоркис, послушай, вы же называете себя высшими магами, благороднейшим сословием, идеальной кровью — и прибегаете к таким гнусностям, как принуждение человека отречься веры?

Калиган ни на что не рассчитывал. Он говорил, ничуть не надеясь сыграть на великодушии спиромага, скорее просто прощупывал его душу: сохранилось ли там хоть что-то человеческое, за что можно ухватиться как за соломинку.

Спиромаг откинулся на спинку стула, сложив руки на груди.

— Хорошо, Калиган, скажу начистоту. Ты нам попался в неудачное для себя время. Год назад тебя, скорее всего, отпустили бы в обмен на кого-то из пленников или за богатый выкуп: так, чтобы и не разгневать Сильвиру, и в то же время — указать ей на тщетность её попыток заслать лазутчиков в Башню. Но сейчас воинствующие головы в Тёмном Круге захватили большинство, изрядно потеснив целесообразную партию, к которой отношусь и я.

Это не было для Калигана большой новостью. Он давно знал, что Тёмный Круг не монолитен, но вот о разделе на воинствующую и умеренную партии слышал впервые.

— Вот почему в последний год участились покушения на Сильвиру, а чашники стали открыто идти на конфликт. Бойня у Обелиска Скорби — тоже дело рук воинствующей партии?

Спиромаг глядел на Калигана ледяным взглядом.

— Считаю неуместным доказывать тебе, что ни к покушениям на Сильвиру, ни к подзуживанию чашников, ни к Обелиску Скорби Тёмный Круг не имеет никакого отношения.

«Врёт! — втайне обрадовался Калиган. — Это хорошо. Значит, он допускает возможность, что я могу выйти отсюда живым».

— Но вернёмся к твоему плену. Скажем прямо: воинствующая партия, в которой мутит воду свихнувшийся архимаг Калид, постановила устроить публичную казнь. Тебя и твоих учеников приговорили к смерти через насильственную метаморфию — крайне неприятная, скажу честно, вещь.

Калиган сохранял спокойствие. Если бы шансов не было, спиромаг не тратил бы на него время.

— Но это решение ещё должен утвердить Круг Архимагов. Я, как сторонник целесообразной партии, внёс предложение: отказаться от казни, обменять твоих учеников на нашего подземного мага в темнице Сильвиры, а тебя использовать для укрепления защиты Подземных Копей, где, признаться, в последнее время происходят весьма странные вещи. Убедить архимагов в твоей лояльности я могу только одним способом: если ты дашь неоспоримую клятву.

— То есть, если я откажусь, ты будешь вынужден согласиться с воинствующей партией?

Взгляд спиромага оставался ледяным.

— Ты не оставишь мне выбора. Не стану скрывать: у меня нет ни малейших симпатий ни к тебе, ни к твоим ученикам. Впрочем, ненависти тоже нет. Для меня вы просто человеческий материал, который может послужить Тёмному Кругу. В отличие от Калида, я не хочу переводить это сырьё без всякой пользы… Думай быстрее, через десять минут я должен явиться на Круг Архимагов.

«Ученики или принципы? Что тебе дороже, учитель-следопыт?» — по-прежнему читалось в ледяных глазах.

В голове стремительно пронеслись различные формы сделки. Увы, выход оставался только один.

Никогда в жизни Калигану не доводилось принимать столь тяжёлых решений. Даже в бытность командующего лесным отрядом в Спящей сельве, когда ему случалось посылать друзей на верную смерть, а самому отсиживаться в безопасной землянке, кляня свою постыдную должность.

— Ты знаешь, что для меня значит Флоя, Хоркис?

— Я не успел с ней толком побеседовать, но, кажется, она испытывает к тебе какие-то родственные чувства. Если ты для неё вроде отца, то логично, что она для тебя вроде дочери. Это ты хотел сказать?

— Я хочу сказать вот что: я готов служить Тёмному Кругу в Подземных Копях. Но никаких клятв я давать не буду. Моим залогом будет она — моя, если угодно, приёмная дочь.

Спиромаг ничего не выразил во взгляде, но Калиган почувствовал его удивление. Такого шага от загнанного пленника он не ожидал.

— Но с одним условием: перед спуском в Подземные Копи мне позволят с ней попрощаться, — поспешил добавить Калиган.

Хоркис вновь начал постукивать пальцами по столу.

— Что ж, залог должен показаться архимагам надёжным. Но что-то я тебя не пойму: ты жертвуешь свободой любимого человека ради верности каким-то идеям? Ты легко отдал бы жизнь за свою Флою, но не можешь отдать за неё убеждения? А если ты погибнешь в Копях, что будет с нею? Думаешь, архимаги дадут ей свободу?

— Есть ценности повыше свобод, жизней, идей и убеждений, — произнёс Калиган, сонливо опуская голову, как если бы его теперь заботил только сон. — Но тебе с твоими высшими познаниями материи и духа этого не понять.

— Не стану спорить.

Спиромаг поднялся и открыл дверь, дав стражникам знак увести пленника.

— Один вопрос, Хоркис, — чуть слышно окликнул его Калиган. — Скажи, почему большинство в Тёмном Круге захватила воинствующая партия?

На секунду спиромаг замер, а затем медленно обернул голову. Кажется, впервые за этот разговор Калиган прочитал в его глазах жгучую ненависть: настолько сильную, что она могла и без посредства магии служить оружием.

— Тебе назвать причину по имени, Калиган? Её имя — Сильвира. Королева, которая одним своим существованием разжигает огонь вражды. Вражды, которой не будет конца, пока твоя королева ходит по этой земле.

* * *

«Калиган в руках магов. Его ученики тоже в плену. Тёмный Круг готовится к войне. Но самое главное — жрецы крови таки встали на сторону Хадамарта!»

Прошло больше недели с того дня, когда Автолик рассказал королеве о неудачной вылазке, а эти мысли всё не давали ей покоя. Каждый день Сильвира ожидала посланников от Тёмного Круга с предложением выкупа её шпионов или их тел. Но маги почему-то медлили. Никаких посланий, никаких намёков, словно и не было никакой вылазки в их главную цитадель.

Королева приказала Автолику оставаться во дворце до выяснения всех обстоятельств и приставила к нему стражу. Впрочем, вольный стрелок и не мог далеко убежать по причине слабости. Лекари, осмотревшие его рану на плече, были единодушны: магия крови!

Для Сильвиры это означало одно: если Тёмный Круг объединился со жрецами крови, мирному сосуществованию конец. Войны не избежать.

Что ж, по крайней мере, жертва Калигана была не напрасной.

Спустя ещё одну неделю Сильвире доложили, что посланник Тёмного Круга прибыл к вратам Аргоса.

— Я буду говорить с ним лично, — заявила она.

— Не много ли чести для простого посланца? — неодобрительно спросил Пелей.

— Может, и так, но он не захочет говорить с кем-то другим.

Королева не ошиблась. Худой, беловолосый маг с бледной кожей и ядовитым взглядом, вошедший в зал под пристальным присмотром королевских телохранителей, почтенно поклонился:

— Приветствую сиятельную королеву Сильвиру и передаю высочайшее приветствие от стоящих во главе Тёмного Круга.

Сидящая на троне королева не пошевельнулась, лишь чуть кивнула головой. Однако она была несколько удивлена. В прежние времена посланники тёмных не отличались особым почтением к «захватчице» и «поработительнице» и уж конечно не расписывались за весь Тёмный Круг.

— Спиромаг Хоркис, сиятельная королева, — ещё раз учтиво поклонился колдун.

— С каких это пор Тёмный Круг присылает спиромагов с посольством? — холодно отозвалась королева. Между тем вопрос был уместен: волшебникам, изучавшим столь тайную и сложную науку, как спиромагия, надлежало проводить время в лабораториях, а не на королевских аудиенциях.

— С тех самых пор, когда Тёмный Круг предпринимает попытки решать вопросы с сиятельной королевой путём взаимопонимания, а не силы.

— Очень лестно. Хотелось бы верить, что твои слова являются правдой.

Спиромаг любезно улыбнулся на это замечание.

— Сиятельная королева, ввиду исключительной секретности моего посольства и распоряжений, отданных мне архимагами, я вынужден просить о беседе с вами один на один.

Королева ждала этих слов ещё с того момента, когда услышала весть о посланнике. Но соглашаться сразу — неразумно. Нельзя, чтобы что-то заподозрили свои. До сих пор о дерзкой вылазке Калигана и Автолика кроме неё знают только три человека: градоначальник Пелей, старший телохранитель Филгор и начальник тайной службы Теламон. И было бы хорошо, чтобы всё оставалось в тайне и впредь.

— Здесь нет посторонних ушей, спиромаг, говори.

— Я знаю, что вы доверяете своим почтенным соратникам, но то, о чём я буду говорить — столь секретно, что право не знаю, в ваших ли интересах посвящать в эти тайны других людей. Позвольте поговорить с вами один на один, а после решайте, рассказывать обо всём соратникам или нет.

— Хорошо, я согласна. Надеюсь, твое послание не разочарует меня, спиромаг. Если твои хозяева опять шлют мне мелкие угрозы, то в следующий раз тебя и на порог не пустят. Филгор, проводи посланника в тайную комнату.

— Даю слово, сиятельная королева не будет разочарована, — заверил Хоркис.

Подождав пока телохранители уведут спиромага, королева неспешно, как и подобает владычице, сошла с трона.

— Сиятельная королева, — прошептал Пелей ей на ухо, — это может быть ловушкой! Мы не так много знаем о спиромагах и их способностях. Что, если всё это уловка, чтобы совершить покушение…

— Меня охраняют лучшие рыцари Каллирои, не беспокойся, Пелей.

Заставив посланника подождать две-три минуты, королева вошла в комнату тайных переговоров и села напротив спиромага. Четверо телохранителей остались за спиной.

— Прошу меня простить, сиятельная королева, но я осмелюсь заметить, что беседа один на один не предусматривает присутствия неких третьих лиц, — с дипломатической утончённостью проговорил посланник.

— Неужели ты думаешь, колдун, что тебя оставят с владычицей наедине? — низким басом проговорил Филгор.

Спиромаг чуть улыбнулся, нисколько не обидевшись на слово «колдун», которое считалось не слишком почтительным по отношению к высокородным магам.

— Меня обыскали трижды и не нашли даже иголки. Но, понимая ваше беспокойство за жизнь сиятельной королевы, я готов позволить сковать мне руки и избавить вас, почтенные стражи, от лишних подозрений.

Филгор молча глянул на королеву, и она кивнула. Вмиг руки спиромага оказались прикованы к железному креслу, на котором он сидел. Сомкнулись цепи и на его ногах. На стол перед королевой Филгор положил короткий самострел с заряженной стрелой.

— Достаточно, Филгор. Убивать взглядом маги Тёмного Круга ещё не научились. Можешь идти.

Недоверчиво поглядев на скованного колдуна, телохранители удалились с явной неохотой.

— Итак, почтенная госпожа, можем перейти к делу, — проговорил спиромаг без прежнего лилейного тона. — Скажите, я не ошибся, предположив, что вы держите вылазку Калигана в строжайшей секретности и не собираетесь о ней разглашать?

Королева молча кивнула.

— Превосходно. В подобных вещах вы всегда проявляли подобающую осторожность. Как вы догадываетесь, моё посольство связано с судьбой ваших людей, попавших в наши руки…

— Твоя цена, Хоркис? — коротко бросила королева.

— О, вы, как и я любите краткость! Прекрасно. Цена Тёмного Круга — равноценный обмен пленниками. Жизнь за жизнь.

— Речь идёт о том маге, который попался моим следопытам под Аргосом?

— Не только, почтенная госпожа, не только. За него мы готовы отдать ученика, но не учителя.

— Так низко цените своего лучшего подземного шпиона?

— Нет, мы так высоко ценим одного из лучших учеников выдающегося следопыта.

— Занятно, — прищурилась королева. — Но кого же Тёмный Круг рассчитывает получить в обмен на моего следопыта? Не подскажешь, кто из моих пленников настолько ценен для архимагов?

— Речь идёт не о пленниках, из которых, кроме упомянутого подземного мага, нам никто не интересен. Я говорю о воине-аделианине, находящемся в вашем дворце. Его имя Автолик. И это единственный человек, которого Тёмный Круг согласен обменять на Калигана.

Королева почувствовала сильную сухость во рту, и это отразилось в её голосе:

— Что вам даст обмен одного врага на другого?

— Такова воля архимагов Тёмного Круга. Мне не поручали изъяснять мотивы стоящих во главе… Впрочем, — спиромаг постарался улыбнуться по-дружески, — о мотивах, вы, вероятно, догадываетесь сами, почтенная госпожа.

— Месть архимагов. Ну, конечно же, — вполголоса произнесла королева. Взгляд её упал на лежащий перед ней самострел, и ей сильно захотелось разрядить его в дружелюбную улыбку спиромага. А ещё лучше — приказать бросить этого самоуверенного наглеца в тот тёмный подвальчик, где люди сходят с ума. — А ты смелый, Хоркис. Знал, что твоё предложение оскорбит меня, и всё же донёс его до моих ушей. Но ты должен был знать, что оскорбление послом особы королевской крови лишает его неприкосновенности…

— Оставьте, почтенная госпожа, мы здесь одни, — кисло поморщился спиромаг. — Вам не перед кем оправдываться и незачем меня пугать. Меня не пугает ни смерть, ни то, что за ней, а я, уж поверьте, знаю об этом предостаточно. Советую как следует подумать, прежде чем дать окончательный ответ. Почему вы решили, что Тёмный Круг думает только о том, как бы отомстить? Архимаги мудры, а месть — далеко не лучшее проявление мудрости. Я не посвящён в планы стоящих во главе, но имею все основания полагать, что с помощью Автолика шестеро архимагов рассчитывают снять с себя проклятие Сферы Крови. А для этого совершенно необязательна его смерть или его кровь. Возможно, всё может решить взаимное прощение.

— О, какая чистая, совершенная вера! Неужели я вижу перед собой новоиспечённого вестника Пути Истины? — усмехнулась королева. — Вы так ничего и не поняли, высокомудрые, — усмешка её исчезла. — Да, сила прощения разрушила Проклятие миротворцев. Но только потому, что эта сила прошла через два сердца, способных прощать. Сердца же архимагов Тёмного Круга, увы, уже никогда не вернут себе этот дар.

Спиромаг затаил ядовитый взгляд.

— Значит, нет, почтенная госпожа?

Королева выдержала паузу. На что рассчитывал Тёмный Круг, присылая посланника? Что она согласится отдать на немыслимые пытки доверившегося ей человека? Что расплатится жизнью одного человека за свободу другого?

— Если ты не можешь назвать сносную цену свободы Калигана, то твоё посольство окончено, спиромаг Хоркис.

Посланник Тёмного Круга не выглядел разочарованным.

— Ладно, раз такова ваша воля… Калиган будет сослан в Подземные Копи. Пожизненно. Разумеется, в будущем вы ещё сможете его выкупить, но цена останется прежней. Подумайте: Автолик раньше или позже всё равно будет нами пойман. Ему не избежать встречи с архимагами…

— Я поняла тебя, Хоркис.

— Превосходно. Но я надеюсь, ваш отказ от одного обмена, не повлияет на обмен другого толка. Вы согласны обменять нашего мага на ученика Калигана? Если так, то обмен мы могли бы устроить сегодня же.

— Разумеется, спиромаг. Филгор!

Старший телохранитель появился незамедлительно.

— Освободи и сопроводи нашего гостя до ворот. И распорядись, чтобы из темницы доставили пленника.

* * *

Обмен произвели в тот же день — сделка такого рода была отработана со времён Амархтонской битвы, когда пленными обменивались едва ли не каждый день. Пока освобожденного ученика учителя-следопыта везли во дворец, королева наскоро совещалась с политархом Пелеем и начальником Криптии Теламоном. Королева отметила, что глава тайной службы после своего назначения на эту должность ничуть не изменился: тот же надменный взгляд, поджатые губы, зачёсанные назад жёсткие дымчатые волосы, та же извечная подозрительность в глазах и навязчивое стремление изобличать и обвинять. Он сменил свой золочёный рыцарский наряд на чёрные многослойные одежды до самого пола, чтобы выглядеть соответственно своей секретной должности, но не изменял своим прежним манерам.

— Мы больше не можем скрывать исчезновение Калигана, — хмуро сообщил Пелей. — Плодятся разные слухи. Я советую вам раскрыть эту тайну — объявить, что Калиган в плену у тёмных.

— Ты понимаешь, чем это грозит? Воины сиятельной королевы начнут безрассудную охоту за архимагами, чтобы получить знатного пленника для обмена, — морщась, словно от уксуса, возразил Теламон. С градоначальником у него длилась давняя вражда, начиная с первого дня, когда они столкнулись в Аргосе. — Сиятельная королева, не лучше ли пустить слух, что Калиган отправлен с важной миссией куда-то за пределы Каллирои, например, в Нефелон?

— Вы бы лучше придумали, как его вытащить из Тёмного Круга, — недовольно ответила королева.

Советники удручённо замолчали. Владычица ставила перед ними невыполнимую задачу.

— Тёмные от своего не отступят, — заверил Теламон. — Автолик им нужен не только для мести. Они хотят доказать всем вокруг, что никто не смеет поднять руку на архимага Тёмного Круга и остаться безнаказанным. Нам не вытащить Калигана без этого бродяги…

— Теламон!

— Я ничего такого не предлагаю, сиятельная королева! — поспешно, с опаской ответил глава Криптии. — Автолик сам мог бы отважиться на такой благородный поступок, да только куда ему, трусу!

— Сам? В обмен на Калигана? — на губах королевы затаилась недобрая усмешка. — А ты становишься изобретательным, Теламон. Может, ты и уговоришь его пойти на такую жертву?

Теламон смутился, забубнив что-то вроде того, что он вовсе не это имел ввиду. Пелей, будучи хитрее Теламона, задумчиво глядел в потолок комнаты тайных переговоров и благоразумно помалкивал, чувствуя, что королева сейчас не в духе и любой неосторожный совет может её взорвать. Сильвира всё это понимала, а потому молчание Пелея её сейчас раздражало даже больше, чем нелепые предложения Теламона.

В это время во дворец доставили освобождённого пленника. Худощавый юноша по имени Аргомах, измождённый и сильно хромающий на одну ногу, завидев королеву, мгновенно припал на одно колено и остался в таком положении, не смея поднять голову.

— За твоё освобождение, Аргомах, была заплачена немалая цена, — начал допрос Теламон. — И сиятельная королева рассчитывает получить от тебя не менее ценные сведения: что с Калиганом? Ты видел его в плену?

Теламон недолюбливал учеников Калигана. В последнее время Сильвира вывела старшего следопыта и его людей из-под отчётности Криптии, создав, по сути, вторую тайную службу. Теламон, само собой, был не рад тому, что Калиган вновь оказался вне его власти.

Вопросы его звучали грозно. Белобрысый Аргомах, не поднимая головы, тихо и затравленно отвечал, не скрывая правды. Сидели вдвоём с Флоей на крыше, как и приказал Калиган. Ждали. А потом появился тот страшный человек… на этом моменте голос юноши задрожал: возрождались страшные воспоминания.

— Я не знаю, кто он… я почти не видел его лица… только волнистый плащ. Один взгляд его вышибает разум. Этот человек обладает страшнейшей силой: некромантия, магия крови, магия хаоса… стиль мечника мрака.

— Может, это и не человек был вовсе, а теоит, подобный Хадамарту? — с насмешкой бросил Теламон.

— Не знаю, — дрожь в голосе юноши не унималась. — Может, и так…

Опуская голову всё ниже, юноша едва слышно, сквозь горячий стыд поведал о самой страшной минуте своей жизни: как этот человек, приставив острие кинжала к горлу Флои, заставил его, Аргомаха, выдать лазутчиков в Башне тёмных…

— Разве нельзя было что-нибудь придумать? — даже Пелей изумился его словам, Теламон же только язвительно усмехнулся. — Сказал бы, что в паласы или в соседний дом твои друзья пробрались!

— Я не смог… — прошептал Аргомах. — Этот человек внушил мне такой ужас, что рассудок мой помутился…

— Ох уж эти юные разведчики, — процедил сквозь зубы Теламон. — Один вид врага приводит их в ужас!

Аргомах густо покраснел. Бледность сменилась бордовой краской. Голова его чуть приподнялась, в глазах запылал гнев.

— Встретился бы с ним ты… — прошипел он. — Что бы ты сделал, если бы он приставил кинжал к горлу твоей…

Юноша прикусил язык, чуть не проболтавшись о чём-то сугубо личном, но Теламон, искушённый в подобных делах, победно потёр ладони.

— Вот оно что! Ученики Калигана устраивают шашни и отправляются на ответственные задания, как на прогулку!

Аргомах сжал кулаки, гневно глядя на начальника тайной службы, готовый на него наброситься.

— Тише-тише, не здесь надо кулаками размахивать, — строго проговорил Пелей.

— Помолчите оба, — приказала королева. — Расскажи, Аргомах, об этом человеке подробней.

— Мне стыдно, сиятельная королева. Но я его не запомнил. Только волнистый плащ и аура самых жутких магических наук.

— Он из Тёмного Круга?

— Не знаю… наверное, нет. Он думал, что мы шпионим за ним. А когда узнал, что наша цель — Тёмный Круг, то потерял к нам интерес… Потом, когда с Башни к нам на крышу спустился Автолик, он бросился за ним, а нас увели маги.

— Значит, Автолик тоже его видел. Странно, почему он мне ничего не сказал, — проговорила королева. — Хорошо, можешь идти, Аргомах.

Юноша, наконец, поднял к владычице взгляд.

— Сиятельная королева… смею ли я просить…

— Говори.

— Прикажите мне совершить вылазку в Подземные Копи.

Королева поглядела в его горящие безрассудством глаза. Этот взгляд она встречала не раз — взгляд опозорившегося воина, для которого жизнь отныне превратилась в невыносимую пытку. Для таких людей не остаётся ничего, кроме безрассудной жажды умереть в отчаянной вылазке — чаще всего бесполезной.

— Ишь, расхрабрился, — буркнул себе под нос Теламон.

— Даже думать о смерти не смей, Аргомах! — строго проговорила королева. — Слишком высокая цена была уплачена за твою свободу.

— Зачем она мне? — чуть не вскрикнул белобрысый юноша. — Я предал своих друзей, своего учителя… я во всём виноват и не смогу так жить!

— Сможешь, — ответила королева с холодной уверенностью. — Потому что я тебе так приказываю.

— Сиятельная королева… — с мольбой протянул к ней руки Аргомах.

— Что ты себе позволяешь! — глаза владычицы сверкнули. — Нам не хватает разведчиков, а ты, один из лучших следопытов, вздумал умирать ради геройского вздора! Завтра же ты будешь назначен разведчиком в степную конницу военачальника Эномая: он давно просил у меня толкового следопыта. Ступай!

Когда белобрысый юноша уже был в дверях, она его окликнула:

— Аргомах! Каждому из нас может выпасть испытание сверх наших сил. Нет позора сломаться в минуту навалившегося страха. Позорно растягивать эту минуту на всю жизнь. Такого ли ученика хотел взрастить Калиган? Или его порадовал бы тот ученик, который утрёт слёзы, забудет позор и, простив самого себя, будет служить дальше? Ступай и подумай об этом.

* * *

Автолик обжился в Аргосе, насколько это было возможно в его положении. Больше месяца он прожил в светлой просторной комнате с видом на внутренний двор, оправился от ранений, окреп. Удобная кровать, пристойная пища — всё бы хорошо, если бы не толстая решётка на окнах и вечно запертая дверь. Ему не разрешалось ходить по дворцу — королева ему не доверяла. Формально Автолик находился здесь на правах почётного гостя, но чувствовал себя пленником. Лишённый вестей о Калигане и его учениках, он начинал терять терпение и всё чаще думал о побеге. Он обшарил всю комнату, изучил дверь и решётки на окнах и, не найдя никаких зацепок, решил попытаться проделать дыру в стене. Оружие у него забрали, не осталось даже ножа, но ничего, сгодится и серебряная ложка, если её как следует заточить.

Однако этому плану не суждено было сбыться. Этим утром его посетил старший телохранитель королевы Филгор, приказав собрать вещи. Вещей у вольного стрелка было немного.

Королева, встретившая его у выхода из дворца, была немногословной. Её интересовал только тот человек, который преследовал Автолика в ночь вылазки в Башню тёмных.

— Я не знаю, кто он. Никогда не сталкивался ни с кем похожим.

— Аргомах говорит, что ощутил в нём смешанную ауру разных магических стихий.

— Парень не ошибся. Этот колдун не разменивался на обычную боевую магию. Он бил в меня настоящей магией хаоса — простому магу очень тяжело контролировать эту безумную стихию. Однако некромантия в нём тоже чувствовалась.

— Это он задел тебя сгустком магии крови?

Автолик задумался.

— Хм, сложно сказать наверняка. За мной гнались ещё несколько магов Тёмного Круга. Может быть, кто-то из них и наградил меня этой раной на плече. В тот момент тип в волнистом плаще был занят бестией из подземелья… Не думаю, что он сподобился бы… Да и потом: некромантия, магия хаоса, магия крови… не может человек совмещать в себе три несовместимые магические силы.

— Так, может, это был не человек?

— Я бы так и подумал, если бы не его способности в магии чувств. Нечеловек неспособен использовать стихию собственной души. Занятный тип, это точно.

Королева крепко о чём-то думала, будто какая-то смутная догадка вертелась у неё в голове. Автолик немного помялся, прежде чем высказать новую мысль.

— И ещё одно. Я хорошо запомнил ту мерзкую ауру, какая стояла на Башне Мрака после поединка Седьмого миротворца Маркоса и его Саркса. Это, конечно, может внести путаницу в твои предположения… но, мне кажется, что и эта сила имела место в магической ауре того типа в волнистом плаще.

— Магия Саркса? Это невозможно. Она иссякла, когда было уничтожено его тело.

Автолик вздохнул.

— Уничтожено тело. Но не дух. И если слухи о том, что Маркос вернулся в Каллирою подтвердятся… это будет означать, что тот тип в волнистом плаще ещё доставит нам хлопот.

— Если встретишь Маркоса, предупреди его, — королева протянула вольному стрелку бумажный свиток и личный перстень. — С этим у тебя не будет задержек на заставах. Возвращайся в Мелис и спрячься как следует.

— Ну, этому мне не учиться, — усмехнулся вольный стрелок, пряча королевские дары в мешочек на поясе.

— Если начнётся война, ты придёшь к нам на помощь?

— А когда я оставался в стороне, Сильвира! По первому сигналу. Только уж будь добра, не передавай мне послания через твоего секутора в Мелисе! — Автолик затягивал лямку вещевого мешка, не желая уходить, пока не услышит ответ на главный вопрос. — Что с Калиганом, Сильвира? Ты сумеешь его вытащить?

— Калиган сослан в Подземные Копи. Аргомаха мы выменяли, а Флоя, судя по всему, осталась в Башне тёмных в качестве заложницы.

— И ты даже не попытаешься спасти человека, который тебе служил всю жизнь?

— Оставь эти упрёки кому-нибудь другому, Автолик, — ответила королева. — Ты не хуже меня знаешь, что единственный человек, который смог бы проникнуть в Подземные Копи — это сам Калиган.

— Знаю, — кивнул вольный стрелок. — Но я его там не оставлю. Найду человека, который сможет мне помочь, и отправлюсь в эти проклятые рудники.

— Даже если сам Фосферос отправится с тобой, у тебя ничего не выйдет.

— Фосферос? Спасибо за идею, Сильвира.

Спустя полчаса Автолик под покровом ночи покинул Амархтон, направляя коня на север, к Великому торговому тракту, с которого можно свернуть в Зелёную Идиллию, где у его ордена был небольшой тайник.

«О, Всевышний, помоги мне найти человека, который поможет мне пробраться в Подземные Копи! — шептал вольный стрелок. — Не так давно я обещал Калигану, что спущусь с ним в эти подземелья. Обещал в шутку, но если та шутка оказалась пророчеством о грядущем испытании, то я готов… Готов спуститься и найти его в проклятых рудниках!»

Автолик молился. Давно отвыкнув от простых слов, привыкший полагаться на духовные приёмы и навыки, он чувствовал себя сейчас как никогда вдохновлённым на настоящий подвиг, а не на дерзкое приключение. Понимая, что кроме него в мире нет человека, способного прийти на помощь другу-следопыту, Автолик чувствовал силу в этих простых, немного наивных словах, обращённых к Спасителю. И аура непреодолимого страха, коей был овеян образ Подземных Копей, впервые в жизни не вызвала содрогания.

* * *

Калиган был рад услышать шаги за дверями камеры. Дни томительного ожидания закончились, двери отворились. На этот раз беловолосый спиромаг был не один. За ним следовал дородный колдун в мантии земляного цвета с рыхлой самодовольной рожей — тот самый подземный маг, некогда пытавшийся проникнуть в Аргос и пойманный людьми Калигана.

— Это Тайрон. Ты с ним знаком, следопыт, — торопливо представил мага Хоркис. — В Подземных Копях он будет твоим непосредственным начальством. Поднимайся.

Представленный Тайроном маг склонился в ироничном приветственном поклоне с наглой ухмылкой:

— Роли поменялись, а, Калиган? Я же говорил, что мы скоро переменимся местами, а ты не верил.

Калиган полусидел-полулежал на кровати, подперев кулаком лицо, всем своим видом выражая ленивое безразличие.

— Интересно, о какой смене мест ты говоришь, если мы оба отправляемся в одну и ту же гиблую дыру, — пробормотал он.

— Объяснитесь внизу, почтенные, — поторопил их Хоркис. — Дел у вас по горло. Нечисть всё чаще нападает на рабочих и действует всё более организованно. Ваша задача не только обеспечить безопасную добычу камней и кристаллов, но и разузнать, стоит ли кто-то из магов за участившимися набегами нечисти или у тварей появились разумные вожаки. Поторапливайся, Калиган.

— С чего вдруг такая спешка, Хоркис? — не пошевелившись, бросил следопыт.

— Она в твоих интересах, Калиган. Целесообразная партия в Тёмном Кругу временно взяла верх, но в любую минуту всё может измениться.

— Хочешь сказать, что воинствующая партия может таки добиться расправы?

— Вероятность этого столь же велика, как подхватить срамную болезнь в амархтонском притоне. Кое-кто надоумил старика Калида предложить Сильвире обмен: тебя на Автолика. Сильвира на это не пошла, и теперь Калид будет добиваться, чтобы Тёмный Круг отомстил ей за отказ твоей казнью. Так что, чем скорее ты приступишь к работе и убедишь архимагов в твоей исключительной полезности, тем меньше будет шансов у свихнувшегося старика добиться своего.

Калиган лениво кивнул и начал подниматься.

— Что ж, раз так, ничего не поделаешь. Однако помнится, одним из условий моей преданной работы была возможность попрощаться с моими учениками.

— Впустите её! — приказал Хоркис с полуоборота головы. — Флоя здесь, а Аргомах, как ты сам понимаешь, уже парится в казарменной баньке Аргоса.

Флоя, заплаканная, с крупными бессонными мешками под глазами, едва войдя, бросилась Калигану на шею. Следопыт по-отцовски похлопал её по спине и недвусмысленно уставился на Хоркиса.

— Не будете ли так любезны, высокочтимые?

— Извини, следопыт, времени нет. Прощайся, и потопаем, — фамильярно бросил Тайрон.

Калиган обнял всхлипывающую Флою, прижимая её к груди. Что сказать девушке, которой предстоит стать заложницей на долгие месяцы, а то и годы? Чем ободрить, как утешить?

— Помнишь, ты как-то говорила, что ты плохая аделианка, потому что никогда не находишь времени помолиться в храме, а голова забита настолько, что не можешь сделать этого даже в мыслях. Теперь у тебя будет много времени.

— Калиган… мы в тюрьме!

— Поверь, я знал немало людей, которые и в тюрьме оставались свободными. Вспоминай всё, чему я научил тебя и чему ты научилась сама. И овладевай новыми науками.

— Чему, чему я могу научиться взаперти?

— Быть заложницей — это тоже тонкое искусство. Постарайся освоить эту роль до моего возвращения.

— Так ты вернёшься? — Флоя подняла к нему заплаканное лицо.

— А кто-то в этом сомневается? — ответил старший следопыт со своей обыденной полуулыбкой.